Полный текст:
Л Ю Д И
_____________________________________________________________________________
Улан Удэ: адаптация сельской молодежи к городскому и образовательному пространству
Анна Буянова
Ключевые слова: молодежь, село-город, буряты, адаптация, модернизация, урбанизация, рурализация, миграция, социокультурное пространство, образование, вуз, идентичность, социальные отношения.
Молодежь – это один из скрытых ресурсов, которые имеются в каждом обществе и от мобилизации которых зависит его жизнеспособность.
Карл Мангейм[1]
Основной тенденцией развития городской культуры в Республике Бурятии на протяжении последнего столетия является переход от преимущественно традиционных (доиндустриальных) к преимущественно урбанистическим (индустриальным) формам ее развития, что является важнейшей составной частью процесса модернизации. Бурятский Модерн в антропологическом ключе локализуется пока в определенных социальных границах, за пределами которых наблюдаются самые разные жизнестилевые практики, в том числе архаичные. Однако его пространство неуклонно расширяется, вовлекая новых горожан в свою орбиту[2]. Говоря о влиянии процесса модернизации на этническую идентификацию бурят, отметим то, что становится возможным различать два типа этничнос- ти – этничности бурят городских и этничности бурят сельских[3].
Специфика урбанизации в Бурятии в советское время заключалась в зависимости городов от промышленного развития. Широкое индустриальное развитие города началось с 1932 года. Тогда на городских окраинах развернулось крупное промышленное строительство. За короткий срок здесь выросли корпуса крупнейших на Востоке промышленных предприятий: паровозовагонного завода, теплоэлектроцентрали, механизированного стекольного завода, мясоконсервного комбината, мельничного комбината, кирпичного завода, лесозавода, сапоговаляльной фабрики, судостроительного завода. Строительство и работа промышленных объектов (1930-50 гг.) сопровождались притоком сельского населения[4]. Именно, в этот период небольшой уездный город Верхнеудинск (с 1934 г. Улан-Удэ) превратился в довольно крупный индустриальный центр региона[5], где оседало преимущественно русское население. Главную роль в урбанизационных процессах республики играет город Улан-Удэ – столица Бурятии, население которого к 2005 году достигло 380,9 тыс. человек[6]. На город, который является культурным и экономическим центром края, приходится подавляющая часть мигрантов из сельской местности. Культура села в условиях модернизации и урбанизации является составной частью культуры города. Некоторые исследователи склонны полагать, что в настоящий момент в Республике Бурятия происходит процесс, обратный урбанизации – рурализация, которая понимается как влияние сельской традиционной культуры на культуру города[7].
Особенная роль в данном процессе отводится сельской бурятской молодежи. Миграция молодого населения из сел республики в города (главным образом в Улан-Удэ) объясняется многими причинами и в первую очередь экономическим и политическим положением республики Бурятия. Экономический кризис, затронувший все сферы жизни в республике, вынуждает сельских жителей покидать деревни и устремляться в город. Разрушению своеобразного сельского «урбанизма»[8], предполагающего определенные возможности для социальной модернизации и социальной мобильности «на месте», в деревне без переезда в городское поселение способствует кризис институтов, которые в недавнем прошлом работали «на сближение деревни с городом»: коммунально-бытовых служб, детских и врачебных учреждений, сельских библиотек. Большинство их либо закрыты, либо влачат жалкое существование[9]. Как резюмирировал один из опрошенных нами студентов: «Из деревни (из с. Хошун-Узур Мухоршибирского района. – А. Б) все молодые уезжают в город. Работы в деревне нет. Вот недавно неподалеку (в с. Галтай. – А. Б.), 15 километров от нашей деревни, открыли детдом. Появились вакансии, огромные деньги для деревни – шесть-семь тысяч, так многие туда уехали» (5)[10].
Помимо перечисленных выше представляется важным выделить причину образовательную. Учебная миграция на протяжении многих десятилетий была одним из важнейших каналов территориального перераспределения населения сначала в СССР, а теперь и в России. Переезд на учебу был и до сих пор остается одним из самых надежных способов получить право проживать в городе, а потом, возможно, и остаться там. [11] Для сельских жителей Бурятии получение диплома о высшем образовании имеет большую ценность[12].
Исследование процесса адаптации сельской молодежи в ВУЗах города Улан-Удэ проведено в 2004 – 2005 годах. В число опрошенных вошли студенты-буряты четырех высших государственных учебных заведений города Улан-Удэ: Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств, Восточно-Сибирского государственного технологического университета, Бурятского государственного университета, Бурятской государственной сельскохозяйственной академии им. Филиппова. Это молодые люди в возрасте от 18 до 23 лет, обоего пола, до поступления в вуз проживавшие в этнической Бурятии[13]. Использовались социоантропологический подход[14], а также качественные методы социологического исследования (углубленное биографическое интервью, метод фокус-групп), метод включенного наблюдения. Для составления полной картины исследования опрашивались городские жители, которые сталкиваются в повседневном общении со студентами – выходцами из села.
Адаптация – это процесс включения представителей молодого поколения в жизнь современного городского общества. Можно говорить о психологической адаптации (совокупность внутренних психологических последствий), социокультурной (совокупность внешних поведенческих последствий связи индивидов с их новой средой), экономической (характеризуется наличием или отсутствием работы, удовлетворённостью ею, уровнем профессиональных достижений и благосостояния в новой культуре). Интегративной характеристикой развития личности в результате адаптации как механизма социализации служит понятие адаптированности, показателем которой является знание и принятие норм, ценностей, степень включённости студента в учебно-воспитательный процесс, в систему межличностных отношений. В ходе исследования были выделены несколько объектов адаптации студента-сельчанина; каждому из них посвящена отдельная часть статьи.
Объект I – город.
Город Улан-Удэ для приезжих сельских студентов является новым социокультурным пространством, которое им предстоит освоить. При поступлении в вуз молодой человек оказывается на стыке двух культур: городской – модернизированной и сельской – традиционной. Привлекательность Улан-Удэ как образовательного центра студенты объясняют многими причинами, но самой главной, как правило, является материальная: «Я хотела поступать в другой город, родители не разрешили, дорого это» (2); «В другой город поступать не было возможностей» (6). Часто выбор места учебы обуславливается и такой причиной: «Здесь учились мои родители» (3). Также в Улан-Удэ легче найти место проживания для студента (как правило, предоставляется общежитие) и молодым ребятам обеспечивается помощь родственников.
Первые трудности, испытываемые абитуриентами – мигрантами из села, связаны со знакомством с городом и устройством на жительство[15]. Информанты-сельчане не отмечают чувства страха или незащищенности перед городом, хотя испытывают вполне объяснимое ощущение дискомфорта: «В первое время, где-то полгода, тяжело было вдали от дома» (4); «Первое время было тяжело: все-таки новая обстановка» (2).
При миграции в город сельский студент обретает новую идентичность – идентичность горожанина. В связи с тем, что идентичность объективно определяется как размещение в определенном мире, иметь данную идентичность – значит занимать особое место в мире [16]. Данный постулат подкрепляется удивительным примером из личного биографического опыта автора: В честь нашего вступления в ряды студентов в ВУЗе был устроен праздник посвящения. На нашем факультете было очень много сельских ребят, и когда мы знакомились, меня особенно поразило то, что все девушки представлялись русскими именами (почему-то этим именем было имя Света), хотя говорили, что настоящее бурятское имя у них другое.
Представление о городе сельских ребят достаточно схожее. Улан-Удэ зачастую сравнивается ими с «большой деревней»: «Улан-Удэ – большая деревня, не такая уж это и цивилизация» (12); «Я когда только приехала, мне знакомый парень рассказывал, что в Улан-Удэ, как в деревне: на каждом углу встретишь знакомого» (3); «Улан-Удэ - большая деревня. Все друг друга знают» (4). Большинство информантов отмечает худшее социально-экономическое положение Улан-Удэ по сравнению с соседними Иркутском или Читой: «Улан-Удэ – это не город, разве это город? Вот Иркутск и Чита, понимаю, это города!» (1). «По сравнению с Иркутском развитие намного хуже, Иркутск-то богаче» (4). Здесь необходимо отметить, что гораздо легче адаптируются к городу молодые люди, часто бывавшие в городе до поступления: «Я часто ездил в Улан-Удэ с родителями, ничего особенного здесь» (1).
Сельские студенты не проводят резкой грани между городом Улан-Удэ и селом / деревней: «В Улан-Удэ разве что людей побольше» (5). «В деревне жизнь спокойнее, в городе суета» (12). Главное отличие Улан-Удэ, по мнению респондентов, заключается в большем количестве рекреационных ресурсов: «В Улан-Удэ можно куда-то выйти» (6). Важно отметить, что в городе отсутствует необходимость тяжелого физического труда. Установка бурят на высшее образование активизируется и реализуется «не из-за абстрактной жажды знания, а потому что дорога в вуз – это одновременно дорога от фермы, в перспективе – от тяжелого и все хуже вознаграждающего труда к “чистой” и хорошо оплачиваемой работе»[17]. В связи с этим жизнь в городе ассоциируется у деревенских ребят с «ничегонеделанием»: «Здесь (в Улан-Удэ. – А.Б.) отдыхаешь, там (в деревне. – А.Б.) – батрачишь, нет времени отдыхать, а тут один шаг сделал – сел в маршрутку и уехал» (4); «В деревне мы хозяйством занимаемся» (12).
Объект II – ВУЗ
Определение жизненного пути сельской молодежи – это в свою очередь выбор социально-профессионального статуса и социально-территориальные перемещения с целью реализации жизненных планов [18]. Особую важность, как видно из реальной практики, проблема адаптации приобретает в условиях вуза, в процессе образования, транслирующего не только профессиональные знания, но и воспроизводящего культурный пласт общества. От позитивной адаптации сельского студента в условиях вуза зависит формирование его личности. При поступлении людей в ВУЗ важнейшие социокультурные условия их жизнедеятельности резко меняются: они попадают в новую среду, меняется содержание учебной деятельности, создается новое коммуникативное пространство не только во время аудиторных занятий, но и во внеурочное время. В студенческой группе сосредотачиваются ранее незнакомые друг другу молодые люди, между которыми начинают формироваться межличностные отношения. Полностью меняется среда проживания: часть студентов начинает жить в общежитии или на частных квартирах, другая – в «семье» родственников.
Сложный процесс социальной адаптации начинается до поступления в высшие и средние специальные учебные заведения – в период потенциальной миграции и профессиональной ориентации [19]. Мотивацию молодых людей при поступлении можно выразить словами Оюны: « А что делать без высшего образования? Без высшего образования никуда» (11). Выбор будущей специальности варьируется от самостоятельного решения до полного подчинения воле родителей[20]: «Я еще в девятом классе увидел каталог для поступающих. Название понравилось, так что выбор был осознанный» (1); «У меня родители на выбор повлияли, они в сельхозке (БГСХА – Бурятская сельхозакадемия. – А.Б.) учились, я-то сама в БГУ на эконом хотела поступать» (3). Почти все поступающие согласовывают свои действия с советами старших: «Я вообще не знала куда поступать, мне посоветовали школьный психолог и старший воспитатель» (6); «Мне тетя посоветовала, сам хотел на юридический пойти» (5). Многие поступают в вуз, не предполагая, чему будут обучаться: «Мы вначале, когда поступили, не знали, что такое фольклор, в чем заключается учебный процесс» (9-15).
Препятствием на пути к успешной адаптации является более низкий уровень знаний большинства сельских ребят на момент поступления, который уступает уровню городскому. Следовательно, возникает чувство ущербности перед городскими студентами (это выражается и в отношении некоторых преподавателей): «Я вначале училась на другом факультете, но мне пришлось перевестись. Как мне сказали, у меня не было базы» (10); «У нас препода даже не скрывают своего плохого отношения к студентам – бурятам деревенским. Они их принародно (при сокурсниках. – А. Б.) высмеивают, называют “тормозами”, говорят, что они “не от мира сего”, всячески подчеркивают их тупость и отсталость» (18).
Существует достаточно распространенное мнение о том, что у абитуриентов-бурят есть гораздо больше преимуществ перед абитуриентами-русскими. Объясняется это тем фактором, что система высшего образования представлена в большей степенью бурятами. Для осуществления их деятельностных предпочтений бурятам надо получать высшее образование. Для того чтобы абитуриенты из сельской местности могли возместить неизбежные недостатки своего образования, они (точнее, их родители) должны мобилизовывать в поддержку своих детей внутриэтнические родственно-земляческие связи[21].
Большую роль в процессе социокультурной адаптации играет язык. Он хранит и ретранслирует менталитет, углубляет у этнофоров ощущение принадлежности к данному этносу[22]. В ходе адаптации в ВУЗе для молодых людей большой проблемой является языковой барьер (особенно это касается выходцев из моноэтнических бурятских поселений): «У нас в Цокто-Хангиле все уроки были на бурятском языке, я русского-то не знала почти» (3); «В городе трудности у меня были в русском языке» (9); Понимать-то я все понимала, но как правильно свое мнение на русском выразить – не знала» (10). Данная проблема стояла почти перед всеми респондентами, несмотря на то, что подавляющее большинство в равной степени владеет как бурятским, так и русским языками. То есть характерной чертой для студентов – выходцев из сел является билингвизм.
Основной трудностью социальной адаптации студентов коренных национальностей, приехавших из села, остается восприятие культуры, интернациональной по форме, при углубленном осознании национальной культуры[23]. Некоторые ребята открыто выражают свое разочарование по поводу того, что в городе забывается родная культура (14). Молодые студенты-сельчане считают, что свою культуру надо возрождать (13; 15).
Объект Ш – место проживания
Приезд в город ставит перед студентом реальные жизненные проблемы и одна из самых главных связана с устройством на жительство. Многие исследования причин миграции, проведенные в нашей стране в разные годы, показали, что устойчивым фактором, влияющим на миграционную подвижность населения, является наличие жилья. Институт прописки, высокие цены на недвижимость, недоступность для сельского студента приобретения квартиры в городе являются очень важными проблемами, которые необходимо решить молодому человеку еще до поступления[24]. У студента есть три варианта решения данного вопроса – жить с родственниками, в общежитии или снимать квартиру. Многие студенты за период своего обучения в высшем заведении неоднократно меняют места проживания.
Частная квартира. Данный вариант является наиболее удобным в плане независимости студента от родственников и соседей по общежитию: «С одноклассниками снимал квартиру на Элеваторе (район г. Улан-Удэ. – А.Б.) Свобода была полная: что хочу, то делаю, когда хочу, тогда прихожу» (5). Самой главной опасностью, по признанию самих студентов, является практически безграничная свобода, полная предоставленность самому себе (1). «Гулянки были постоянные в то время. Ночами постоянно сидели, потом с утра встать не могли. Какой тут учиться?(5). Многие не выдерживают такой ответственности, вплоть до того, что оставляют место учебы[25].
«Семья» родственников. Коммуникативная сеть сельского студента в городе вся пронизана родственно-земляческими связями. В приспособлении молодежи к условиям жизнедеятельности важным и довольно эффективным фактором выступает переориентация на микросоциальную среду, родственные и дружеские, неформальные связи. Поскольку молодые в должной мере не защищены со стороны общества и государства, они обращаются за содействием и помощью к своему непосредственному окружению [26]. Важнейшую роль в социально-психологическом самочувствии сельских студентов, играет общение с родственниками. Информанты отмечают, что наибольшую роль помощь родственников играет на начальном этапе проживания в городе и учебы в вузе: «Когда поначалу возникали проблемы с жильем – жила у родственников. Они всегда выручат и в финансовом плане» (6); «В городе у бурят, ну, ты же знаешь, сильные родственные связи. У меня тоже есть, когда что, могу за помощью обратиться» (3).
Совместное проживание с родственниками, несмотря на финансовую поддержку, устанавливает определенные поведенческие рамки: «Когда сестра в Иволге (Иволгинском районе. – А.Б.) дом построила, пришлось переехать. Тяжело с ней жить, она все время волнуется, где опоздаешь, где еще что. Одному куда спокойнее жить» (5).
Общежитие. Студенты-первокурсники, начиная жизнь вдали от родительской опеки и контроля, испытывают значительный психологический стресс. Адаптация студентов к жизни в общежитии – существенный параметр их социальной адаптации в целом. Студенты, проживающие в общежитии, меньше интегрированы в учебную группу, чем другие студенты, они больше включены в иные круги общения (соседи, «земляки» и др.)[27]. Большинство студентов проживает в общежитиях коридорного типа. В общежитиях ВСГТУ, БГСХА, ВСГАКИ поддерживается достаточно строгая дисциплина. Особенной «славой» в городе пользуется общежитие № 3 Бурятского госуниверситета, которое отличается беспорядками.
Здесь необходимо сказать о той рекламе, которой наивно верят поступающие абитуриенты; им все видится в розовом цвете…. Но зачастую реальная обстановка, с которой студент сталкивается в общежитии, далека от внушаемых ему установок[28]. Основные трудности при адаптации к жизни в общежитии, как правило, бытовые: «Все привилегии отдаются иностранцам, у них в комнате есть холодильник. Мы продукты держим за окном, а когда тепло становится, мясо не покупаем. Ремонт заставляют в комнате делать, и не факт, что в эту же комнату на следующий год попадешь» (6). Большую сложность представляют условия для индивидуальных, внеаудиторных занятий: «Решишь позаниматься, куда там. После 12 часов начинается веселая жизнь: музыка, ходьба, двери хлопают, невозможно сосредоточиться» (8).
Ребята говорят, что за время жизни в общежитии «было все»: «Особенно трудно бывало во время конфликтов, когда мы (проживающие в одной комнате. – А. Б.) находились по разные стороны баррикад или приходилось чью-то сторону принимать во время ссор» (9). Студенты-старшекурсники отмечают, что именно проживание в общежитие во многом повлияло на их становление[29]. Жизнь в общежитии называют веселой: «Да-а. Веселая была жизнь. За эти годы я жил с разными ребятами, конфликтов почти не было. Мы постоянно общались, играли на гитаре. Представляешь, общались все-все, кто живет!» (4); «Мы сейчас дружим так, как будто знакомы с первого класса!» (3).
Объект IV – социальная среда: горожане, земляки
Важнейшую роль в социальной адаптации сельской молодежи играет взаимодействие с социальной средой, степень включенности субъекта в то или иное общество. Отношения в любой социальной группе построены по принципу универсальных семантических оппозиций «свой – чужой», «мы – они». Именно противопоставление своей общности другой всегда способствовало фиксации и активному закреплению своих этнических отличий и тем самым – скреплению общности. У людей, принадлежащих к одной группе формируется чувство общности, ощущение связи и близости членов группы – своеобразное «мы-чувство». Эта общность, взаимосвязь индивидов ощущается теперь каждым либо посредством той или иной персонификации, либо посредством различных обрядов, обычаев, подчеркивающих принадлежность индивидов к данной общности в отличие от «них»[30]. Основанием для объединения людей в группы, общности и противопоставления остальным могут быть национальный признак, вероисповедание, приверженность той или иной идеологии, социальное положение, профессиональные и другие интересы.
Можно выделить несколько вариантов построения социальных отношений сельских студентов, следующие символические группы:
«Традиционалисты». Данная группа строится на оппозиции «городские – деревенские» и является «замкнутой» по отношению к горожанам. Формируется группа по территориально-земляческому принципу: «свои» – это земляки-односельчане, «чужие» – горожане. Противопоставление сельских студентов себя горожанам сильное. Зачастую в выделяемую группу входят студенты – выходцы из моноэтнических деревень.
Городские поселения в крае первоначально возникли в связи с русской культурой (первый этап был связан с русской колонизацией, второй – с советской индустриализацией), а городская топонимика начала отчетливо приобретать бурятский оттенок примерно с середины 1960-х годов[31], то есть относительно недавно. В связи с этим образ города связывается с русской культурой, к которой сельские студенты выделяемой группы настроены достаточно настороженно: «Вот у нас в деревне, не то, что тут, русские себя ущемленными чувствовали» (1); «Меня одна русская спросила, видела я что-нибудь в жизни, кроме стаек (сараев. – А.Б.) и скота?» (7).
Важную роль в представлениях студентов из села о горожанах играют этносоциальные представления[32]. В их структуре центральное место занимают образы собственной и другой этнической групп («свой – чужой», «мы – они»). В сознании сельских студентов группа «мы», то есть деревенские, буряты, наделяется следующими характеристиками: традиционность, уважение к старшим, мудрость, добродушие, гостеприимство, хитрость. Группа «они» – городские, русские – носит следующий набор признаков: эмоциональность, несдержанность, трудолюбие, целеустремленность[33].
Общение сельских ребят с горожанами носит чисто формальный характер. Общение с горожанами респонденты обуславливают необходимостью (это общение с преподавателями, однокурсниками, одногруппниками и т.д.): «С одногруппниками я по учебе общаюсь, ну, если надо спросить, что задавали, какую работу как делать…» (3).
Если отношения с горожанами являются формальными, то отношения с земляками являются неформальными. Общение с земляками является значительной поддержкой для студента-сельчанина в процессе социально-психологической адаптации в городе: «Когда я в общежитие заехала, по коридору ходили ребята и стучали в двери, искали земля- ков» (3). Зачастую эти отношения становятся единственными в системе неформальных связей сельских студентов. Отношения с земляками, по мнению информантов, очень прочные и надежные: «Я уверенна в помощи агинских, мы очень сплоченные» (3); «Друзья у меня все деревенские, здесь (в городе. – А.Б) мало можно кому довериться (5). Нежелание общаться с горожанами объясняется также разностью жизненных установок.
Нельзя обойти вниманием такой феномен как землячество. Студенты-земляки ощущают себя как целостность и стремятся к воспроизведению общинности (клановости). Родо-земляческие отношения обрели организационные и институциональные формы. Землячества, организованные по территориальному принципу, являются в то же время отражением родовой структуры бурятского общества. Современные бурятские землячества являются городским феноменом, которые первоначально выполняли символическую миссию вживания, обживания, присвоения города сельскими переселенцами[34].
На вопрос «Чем является землячество для вас?» респонденты отвечали неоднозначно. Однако общим было мнение о возросшей роли землячества за последние несколько лет, особенно подчеркивалась заинтересованность молодежи в данном процессе: «Я обязательно хожу на землячество: встречаюсь со знакомыми, знакомлюсь с новыми людьми» (3); «Если кто не ходит на землячество, то потому, что билет дорогой. А я-то обязательно, смотрю концерт, слушаю у кого планы какие на будущее» (5); «С сестрой стали ходить на землячества, там встретишь одноклассников и друзей» (2).
«Космополиты». Вторая группа характеризуются широкими социальными связями, образующие ее студенты-сельчане не противопоставляют себя горожанам. В коммуникативную сеть данной группы входят как земляки, так и горожане. Такой вид социальной адаптации является наиболее удачным. Сельские студенты в данном случае не испытывают психологического дискомфорта. Информанты отмечают, что отношение горожан к деревенским ребятам зависит от личностных характеристик последних: «У меня отношения нормально складывались, я ведь коммуникабельный человек» (6); «Отношение городских к тебе зависит от того, как себя поставишь (2).
«Подражатели». В связи с тем, что принадлежность к социальной группе предполагает разделение на своих и чужих, нужно подчеркнуть, что представления о собственной группе формируются через сравнение. Вариант негативной социальной адаптации представляет так называемая «этническая мимикрия», когда субъект не стремится воспроизводить свою этничность, пытается скрыть свою национальность, как и то, что он является выходцем из деревни. Социальные связи он старается строить с городскими и выбирает соответствующий стереотип поведения: старается копировать манеру общения, стиль одежды городских. «У меня друзья почти все городские, русские, с деревенскими я не общаюсь. Русские мне нравятся тем, что они легки в общении» (7); «Я больше общаюсь с горожанами. Мне почему-то деревенские не нравятся» (8). Этнокультурные ориентации данной группы смещаются в сторону русской культуры и общероссийской гражданской идентичности.
«Изгои». Четвертую группу можно условно назвать «изгоями». Представители данной группы не строят новых коммуникативных связей ни с городскими, ни с деревенскими. Группируется молодежь по принципу «прав тот, кто сильнее», ведет себя очень вызывающе, стараясь подчеркнуть свою независимость, испытывает враждебность и к городским и к сельским студентам. Именно по отношению к этой группе возникла обидная и унизительная кличка «головар», которая впоследствии распространилась на всех сельских бурят.
Сельская молодежь – это радикальный вариант деревенской культуры и ментальности. Иначе говоря, именно от этой социокультурной категории исходит радикальное отрицание городской культуры. Свою чуждость ее нормам и условностям они переживают в весьма агрессивной, вызывающей форме, или, во всяком случае, отчетливо подчеркивают это. Это игнорирование городской культуры означает утверждение своей деревенской идентичности[35]. «Так за что же не любят, называют “быдлом” бедных “головаров” представители многих других молодежных групп общества? За наивные речи? За манеру одеваться? За невысокий рост? Обильное пивопитие и косноязычие трудно считать только “головарской” прерогативой. Да и кучками ходят не только деревенские. Это всего лишь широко применяемый в природе способ выжить в агрессивной среде. При такой жизни лучше держаться вместе…»[36]. «Они попросили коменданта устроить дискотеку, бесились до трех ночи. Когда она попросила их прекратить, один парень ей руку сломал» (17); «Своих же, деревенских, бьют страшно… Ограничения воспринимают болезненно, ни угрозы, ни увещевания не действуют. Ни половой культуры нет, ни чувства стыда, это распущенность их да низкое воспитание проявляется» (16); «С городскими разница у них колоссальная. В городе девушки и парни проходят подготовку культурно-массовых учреждений, получают все изначально. А те (деревенские. – А.Б.) видят только, как родители продают скотину, на этом завершается их кругозор…» (16); Ходят они табором по коридорам и орут, матерятся. Чувство стадности у них, конечно, сильное» (17)[37].
Результаты адаптации[38]
В результате нашего исследования были выделены три группы студентов в соответствии с успешностью прохождения процесса адаптации. Адаптированность личности в группе – это такое ее состояние, которое позволяет ей без длительных конфликтов и фрустраций с возможной полнотой проявлять свои творческие, конструктивные возможности, переживать состояния самоутверждения и собственной ценности, значительности[39]. Социально-психологическая адаптация тесно связана с субъективными ощущениями мигранта себя в городе. Если мигрант уподобляет себя старожилам, чувствует себя как «рыба в воде», «своим среди своих» можно говорить, что адаптация прошла успешно, более или менее завершилась[40].
Первая группа – дезадаптированная. Приспособление общества к интересам людей создает условия для более глубокой адаптации личности и ее самореализации, а адаптированность личности, в свою очередь, способствует интеграции общества, его стабильному развитию. В противном случае можно говорить об односторонней, а значит, неполной адаптации. По существу, это состояние дезадаптации[41]. Студенты, вошедшие в данную группу, не смогли адаптироваться в социокультурном пространстве, не построили новых коммуникативных связей. Испытывают враждебное отношение к городу, горожанам, учебному процессу в вузе, не заинтересованы в получении диплома и знаний. Цель поступления обычно объясняют тем, что «так захотели родители». Молодые люди плывут по течению, не строят планов на будущее, живут одним днем.
Вторая группа – пассивно адаптированная. Представители данной группы за годы обучения в вузе либо «варились в собственном соку», то есть круг общения был представлен родово-земляческим кругом, либо наоборот, преимущественно городскими. Цели поступления в высшее учебное заведение объясняют по-разному: от желания получить корочку диплома (4) до получения знаний, которые помогут устроиться в дальнейшем, то есть обеспечат социальную защищенность. Студенты данной группы строят активные планы на будущее, независимо от того, останутся они в городе или вернутся в деревню: «Я осяду в городе. Перспектив ехать на запад с внешностью азиата нет. Одноклассники, которые уехали, возвращаются, говорят, что трудно. Я, как мои родители, хочу основать бизнес. Гуманитарная база мне во многом поможет» (1); «Получаю образование для профессии, уже есть место, где буду работать. Вернусь в деревню» (6)» «Я попытаюсь найти работу в социальной сфере. Если не получится, вернусь в деревню, буду фермерством заниматься» (5).
Третья группа – активно адаптированная. Студенты этой группы наиболее успешно адаптировались в социокультурной среде высшего учебного заведения и, шире, города Улан-Удэ. Осознавая себя (деревенских) как «целостность», молодые люди активно строили социальные связи с городскими. Цели получения высшего образования также различны: желание обладать статусом образованного человека, карьерные устремления. Студенты этой группы предпочитают либо остаться в Улан-Удэ, либо уехать в другие, более перспективные по их мнению города: «Я пойду в армию, потом буду по контракту работать или поеду в Мирный» (4); «Мы неоднократно разговаривали с девчонками по этому поводу. Буду получать второе высшее. Если найду здесь (в Улан-Удэ. – А.Б.) работу, буду здесь поступать, если у себя в округе, то в Иркутск поеду. Высшее образование даст мне возможность найти работу лучше» (6).
Итоговый вывод: успешно этап вузовской адаптации прошел лишь для одной группы студентов – активно адаптированной, так как данная группа усвоила и воспроизводит систему знаний, норм и ценностей, которые позволяют ее индивидам быть полноправными членами общества.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Мангейм К. Диагноз нашего времени. М., Юрист, 1994. С. 443.
[2] Балханов И.Г. Двуязычие и социализация. – Улан-Удэ: Издательско-полиграфический комплекс ВСГАКИ, 2002. – 253с.
[3] Подробнее см.: Батомункуев С. Д. О полиэтничности Бурятии и проблеме этнической идентичности современных бурят // Сибирь: этносы и культуры. Традиции и инновации в этнической культуре современных бурят. Вып. 5. Москва – Улан-Удэ, Издательско-полиграфический комплекс ВСГАКИ, 1999. С. 40.
[4] Батомункуев С. Урбанизация по-деревенски // Город, 2005. № 1. С. 6.
[5] См.: Карбаинов К. «Городские» и «головары» в Улан-Удэ (молодежные субкультуры в борьбе за социальное пространство города) // Вестник Евразии, 2004. № 2. С. 170-183.
[6] Информационно-статистический сборник «Социально-экономическое развитие города Улан-Удэ в 1998-2005 гг. С. 11.
[7] См.: Деревня, деревенская культура ассимилирует город, его культуру, вытесняя горожан из пространства города, все больше и больше ужимая его для них до размеров частных домов, квартир, двориков (Батомункуев С. Урбанизация по-деревенски // Город, №1, 2005. С. 8).
[8] Концепция «сельского урбанизма была предложена известным английским социоантропологом Кэролайн Хэмфри. См.: Humphrey C. and Sneath D. The End of Nomadism? Society, State abd the Environment in Inner Asia. Durham, Duke Univ. Press – Cambridge, The White Horse Press, 1999.
[9] Панарин С. Конфликтный потенциал социально-экономических и этносоциальных процессов Республики Бурятия // Исследовательский проект «Раннее предупреждение и управление этническими конфликтами в процессе социально-политической трансформации России через общественный диалог и образование». Бюллетень «Конфликт – диалог – сотрудничество». № 3. Конфликтогенный потенциал и проблемы этничности в регионах РФ. / ЦСПИ, М., 2000. С.16.
[10] Номера интервью приводятся в круглых скобках: (1) Чингис – с. Кижинга, ВСГАКИ, III курс, 19 лет; (2) Эржена – Джидинский р-н, с. Дырестуй, ВСГАКИ, III курс, 19 лет; (3) Цыцык – Агинский Бурятский автономный округ (АБАО), с. Цокто-Хангил, БГСХА, IV курс, 20 лет; (4) Олег – Тункинский р-н, с. Галбай; ВСГАКИ, 21 год.; (5) Урья – Мухоршибирский р-н, с. Хошун-Узур, ВСГАКИ, IV курс, 21 год; (6) Эльза – Осинский р-н Усть-Ордынского Бурятского автономного округа (УОБАО), с. Усть-Алтан, БГУ, IV курс, 22 года; (7) Света – с. Кижинга; ВСГТУ, I курс, 17 лет; (8) Сэндэма – с. Хоринск, IV курс, 20 лет, ВСГАКИ. Фокус-группа: ВСГАКИ, II курс, 19 – 20 лет: (9) Билигма – АБАО, с. Урдо-Ага; (10) Света – Джидинский р-н, с. Инзагатуй; (11) Оюна – Закаменский р-н, с. Мыла; (12) Лена – Закаменский р-н, с. Хуртага; (13) Геля – Курумканский р-н, с. Ала; (14) Эдик – Кижингинский р-н, с. Моксохон; (15) Денис – Закаменский р-н, с. Дутулур.
[11] Доступно на http://www.demoscope.ru/weekly/2003/0119/tema01.php, 2006, 19 сентября
[12] Ср.: Гунтыпова Э., Шулунова Р. Миграция и высшее образование (по результатам опросов в Бурятской сельхозакадемии // Весник Евразии, 2006. № 2 (32). С. 50. Основывающаяся на социологических опросах студентов и преподавателей БГСХА, эта работа, в которой рассматриваются сходные сюжеты, интерпретируемые зачастую так же. как их интерпретирую я, делалась независимо от моей и вышла в свет уже после того, как была написана моя статья. Тем приятнее обнаруживать, читая ее, значительные совпадения в наших выводах.
[13] В понятие «этническая Бурятия» обычно включаются Республика Бурятия, АБАО, Улан-Ононский район Читинской области, Ольхонский район Бурятской области, а также территория УОБАО, ныне объединенного с Иркутской областью.
[14] Социоантропологический подход рассматривает процессы социализации в аспекте культуры, через систему образования и воспитания (Балханов И.Г. Двуязычие и социализация. Улан-Удэ, Издательско-полиграфический комплекс ВСГАКИ, 2002. С. 5).
[15] Винокурова У.А. Ценностные ориентации якутов в условиях урбанизации. Новосибирск, Наука, 1992. С. 54.
[16] Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., Медиум, 1995. С. 216-217.
[17] Панарин С.А. Этнополитическая ситуация в Республике Бурятия // Байкальская Сибирь: из чего складывается стабильность / Редкол.: В.И. Дятлов, С.А. Панарин, М.Я. Рожанский. Москва – Иркутск, Наталис, 2005. С. 65.
[18] Винокурова У.А. Указ. соч. С. 45-46.
[19] Винокурова У.А. Указ. соч. С. 52.
[20] Ср.: Э. Гунтыпова, Р.Шулунова. Миграция и высшее образование… С. 50-51.
[21] Панарин С.А. Указ. соч. С. 17.
[22] Осинский И. И. Традиционные ценности в духовной культуре бурятской национальной интеллигенции // Социс, 2001. № 3. С. 82.
[23] Винокурова У.А. Указ. соч. С. 55.
[24] Доступно на: http://www.demoscope.ru/weekly/2003/0119/tema04.php, 2006, 19 сентября
[25] Ср.: Э. Гунтыпова, Р. Шулунова. Указ. соч. С. 52.
[26] Свиридов Н.А. Адаптационные процессы в среде молодежи (дальневосточная ситуация) // Социс, 2002. № 1. С. 91.
[27] См. в этой связи: Сафонова М. «Каждый должен побыть иногородним» (образовательная миграция: освоение нового социального пространства) // Вестник Евразии, 2003. № 3 (22). С. 177-197. В статье приводятся варианты жизненной стратегии студентов Санкт-Петербурга, живущих в общежитиях, типологически близкие к тому, что можно наблюдать в Улан-Удэ.
[28] Емельянов В. Студенты об адаптации к вузовской жизни // Социс, 2001. № 9. С. 79.
[29] Слушая рассказы о жизни в общежитии, невольно вспоминаешь ранний роман Алексея Иванова. В котором общежите предстает настоящей Вселенной, замкнутой, самодостаточной и полностью овладевающей человеком. См.: Иванов А. Общяга-на-крови. СПб, Азбука-классика, 2006.
[30] Елаева И. Э. Этничность бурят в постсоветский период // Сибирь: этносы и культуры… С. 54.
[31] Балханов И.Г. Двуязычие и социализация… С. 5.
[32] Этим представлениям соответствуют автостереотипы и гетеростереотипы. Автостереотипы представляют собой суждения и оценки относительно собственной общности и обычно носят положительную окраску. Гетеростереотипы являются аналогичными суждениями и оценками, касающимися представителей других народов, особенностей их быта и деятельности. Стереотипы в целом отражают реальные характеристики как «наших», так и «не наших» и в этом случае они играют положительную роль. Но они также могут иметь и необъективную основу, искажать какие-то особенности и черты людей и тогда они становятся серьезным препятствием для взаимопонимания между представителями различных наций и этносов. В последнем случае их характеризуют как предвзятость, предубежденность по отношению к другим людям. См.: Карнышев А. Д. Межэтническое взаимодействие в Бурятии: социальная психология, история, политика. Улан-Удэ, 1997. С. 48.
[33] По данным проведенного автором этнопсихологического опроса 20 сельских бурят ВСГАКИ на выявление авто- и гетеростереотипов в 2005 году.
[34] Елаева И.Э. Указ. соч. С. 65-67.
[35] Батомункуев С. Урбанизация по-деревенски… С. 6.
[36] Санжихаева Ж. Все мы «головары»? // Информ Полис, 2004, 6 октября.
[37] Помимо самих сельских студентов были опрошены комендант общежития № 3 БГУ Любовь Леонидовна (16), Ольга – парикмахер общежития № 3 (17) и Даша – студентка IV курса ВСГАКИ, горожанка (18).
[38] Выводы этого раздела особенно хорошо сопоставимы с разделом «Варианты жизненной стратегии выпускников БГСХА» в статье Э. Гунтыповой и Р. Шулуновой.
[39] Налчаджян А.А. Социально-психическая адаптация личности (формы, механизмы и стратегии). Ереван, 1988. С. 28 - 32.
[40] Переведенцев В.И. Молодежь и социально-демографические проблемы СССР. М., 1990. С. 131.
[41] Свиридов Н.А. Адаптационные процессы в среде молодежи… С. 90.