Полный текст:
Введение.
Террор 60-80-х годов XIX века стал важным историческим моментом в ходе исторического развития нашей страны и всего остального мира. В описываемое время в стране сложилась обстановка, в которой выявились основные политические силы со стороны разных сословий, сложилось новое мировоззрение, появились новые социальные группы и - шире - новые классы.
Главной целью революционных террористов была смена власти в России. Большинство из них подразумевали под сменой власти смену самого социально-политического строя. Такими были и террористы-народники, в том числе и народовольцы. Свою идеологию они строили на представлении о крестьянской общине, как об основной ячейке будущего социалистического общества. Поэтому пропаганда среди крестьянства была сильнее, чем среди других сословий.
Социалистической революции в стране не произошло. Главная цель народовольцев не была достигнута, а в последовавшей социальной борьбе крестьянство показало себя самой деструктивной политической силой. Крестьянские бунты не носили антицарского характера, над теориями народников о всеобщем равенстве крестьяне смеялись - они вовсе не хотели отдавать свою только что полученную в личную собственность землю. Это в конце концов и привело к столь широкому развитию индивидуального террора.
С момента отмены крепостного права крестьянство перестало быть активной политической силой. Постоянные бунты 60-х годов нельзя считать политической активностью, так как (что уже было отмечено выше) они не несли в себе никакой конструктивности. Крестьяне не могли победить в политической борьбе, так как не знали, какой должна быть эта победа. По рукам и ногам крестьян связывал феодальный пережиток - община. Крестьянство в тогдашнем его виде было явно устаревшим. Полностью решить эту проблему смогла лишь советская власть.
Произошел окончательный разрыв крестьянства и революционной интеллигенции, но одновременно произошло нарождение нового политически активного слоя общества, которому было за что бороться в условиях развивающегося капитализма - пролетариат. Если бы интеллигенция активнее сотрудничала с рабочими, то результат их политической деятельности мог быть совсем иным.
В конечном итоге революционный террор показал свою бесперспективность: после убийства Александра II 1 марта 1881 года народовольцы, не имея поддержки масс не смогли совершить революцию и были разгромлены как организация. Более того, убийство царя-либерала привело к восхождению на престол царя-консерватора, что для России было гораздо большим злом.
Хождение в народ. Возникновение «Народной воли».
В первой половине 70-х годов произошло некоторое оживление после реакции и тревожного затишья 60-х. Молодежь стала активнее, появилось множество легальных и полулегальных кружков, распространяющих дешевые книги радикального содержания, пытающиеся самостоятельно существовать и издавать книги собственного сочинения. На смену шумным выступлениям пришли «критически мыслящие личности» , основное время проводившие в библиотеках и пытавшиеся в научной форме обосновать «неприятие капитализма». Апологетами движения стали такие люди, как Н.Н.Михайловский, П.Л.Лавров со своими «Историческими письмами», Н.Флеровский («Положение рабочего класса в России»), а также Добролюбов, Чернышевский и Писарев. Книги этих авторов распространялись различными организациями, такими как кружек «чайковцев» под руководством Марка Натансона, «набатовцы» П.И. Ткачева (по названию печатного органа кружка «Набат») и другими. Эти люди - и авторы, и читатели - пытались распростронить в обществе идею о проведении глобальных изменений в стране, главной действующей силой в которых должно было стать крестьянство - народ. «В народ!» - это был лозунг Бакунина, который хотя и отвергал возможность широкой пропаганды среди крестьянства, тем не менее считал «хождение в народ» нужным и необходимым этапом в подготовке революции. На интеллигенцию он возлагал обязанность «установления всеми возможными средствами и во что бы то ни стало живой бунтовской связи между разъединенными общинами». К тому же призывал и Лавров в своей газете «Вперед!». Хотя конечные цели Бакунина и Лаврова не совпадали, тем не менее «хождение в народ» Лавров считал одним из этапов «подготовления революции нераздельным оружием пропаганды, агитации и организации».
Работы Бакунина и Лаврова стали толчком к началу массового общественного движения - «хождения в народ». Молодые люди ходили по деревням и пытались внедрять идеи о преобразовании общества, о создании государства нового типа, зачастую прямо изучали «все народные элементы...: сельский, городской, староверов и так далее.» Несмотря на отсутствие прямой угрозы, правительство на местах относилось к «народникам» отрицательно и нередки были аресты. Реакции со стороны народа на обращение к нему интеллигенции не последовало: бунты не возникли, а вся деятельность народников свелась в конце-концов к пассивной пропаганде. Подчеркивая это обстоятельство «чайковец» С.М.Кравчинский писал: «В одиночку можно либо ничего не делать, либо вести только пропаганду». Надежды на быстрое крестьянское восстание не оправдались отчасти от недостаточной организованности революционеров-проповедников, отчасти из-за плохого знания о духе и быте крестьян. Уповая на социалистическую сущность крестьянской общины, «народники» не учли собственнического настроения крестьян, получивших наконец-то землю в собственность и не желавших отдавать ее другим, тем более бесплатно, ради каких-то социалистических идеалов. К тому же полиция развернула настоящую охоту на пропагандистов и задержала по 37 губерниям 770 человек.
Более успешной была деятельность среди рабочих. Основную роль в этой пропаганде играла группа «москвичей» под руководством рабочего-ткача Петра Алексеева (1849-1891). Организация «в зародыше предначертала в своей программе дальнейший ход революционного движения от личной пропаганды до дезорганизации правительства террором»! В действительности террор организацией не практиковался, но возможность его использования еще раз подтверждает, что на такой вид борьбы возлагались большие надежды. Уже в конце лета 1875 года организация была разгромлена, а 50 человек были осуждены на ссылку или каторгу («процесс 50-ти»).
В 1876 году возникла новая подпольная организация со старым названием «Земля и воля». В ее состав вошли бунтари-радикалы, выделившиеся из народников первой половины 70-х годов. В деятельности «Земли и воли» большое участие принимали вернувшиеся из ссылки Марк Натансон, Ольга Натансон, Михаил Перов, Аптекман, Андриан Михайлов и другие. К 1878 году к группе присоединились Кравчинский, Клеменц, Морозов, Перовская, Вера Фигнер, Желябов, Засулич, Дейч и другие.
Своею целью «Земля и воля» ставила создание нового социалистического государстваб «Конечный политический и экономический наш идеал - анархия и коллективизм».3 Основой деятельности стало продолжение хождения в народ, причем не «летучее», а «оседлое». Программу свою землевольцы назвали народнической, а себя - народниками. Название «Земля и воля» было получено по названию печатного органа, издаваемого подпольно.
6 декабря 1876 года «Земля и воля» организовала демонстрацию перед Казанским собором в Петербурге. Она замышлялась как смотр революционных сил столицы. Надеялись собрать несколько тысяч человек и поднять красное знамя, пройти по городу и устроить митинг. Но собралось всего 300-400 человек, которых быстро разогнали полицейские, дворники и нанятые ими грузчики. Около 20 человек было арестовано, другие разбежались. Вскоре 5-рых отправили на каторгу, 20 человек сослали на поселение. Столь суровая расправа вызвала недоумение и ропот в обществе.
После неудачной демонстрации народники вновь сосредоточили свои усилия в деревне. Отказавшись от «летучей» пропаганды, землевольцы стали поселяться группами в наиболее беспокойных местах: в Поволжье, на Кубани и Дону. Им казалось, что именно там , где были живы традиции казачьей вольницы и предания о Разине и Пугачеве, легче всего поднять народ на восстание.
Больших успехов «оседлая» деятельность не принесла. Землевольцам не удалось создать «революционную рать», о которой они мечтали. Они падали духом, не понимая, сколь наивны их попытки поднять немедленно народ на восстание. Народнические поселения выслеживались полицией. В неравной борьбе гибли лучшие силы. К осени 1877 года в деревне почти не осталось народнических поселений. В «Земле и воле» назревал серьезный кризис.
В конце 70-х годов Российская деревня переживала многолетний неурожай. Наиболее сильно он ударил по крестьянству. В наиболее жестких формах голод проявился в средних приволжских губерниях -Самарской, Саратовской, Казанской - и в некоторых южных -Екатеринославской, земле Войска Донского и в других. Обострение народных бедствий сильно сказывалось на крестьянских настроениях. Усилились враждебные настроения по отношению к землевладельцам; чрезвычайно усилились и приняли небывалые размеры слухи о новом переделе земли и дополнительном наделении крестьян землей. В городах положение было не намного лучше: сильно выросли цены на продукты, быстро росла безработица в связи с сильным притоком дешевой рабочей силы из провинции.
Нет сомнения, что на усиление брожения среди крестьянства и на повышение активности рабочих оказали воздействие и те международные события, участницей которых стала Россия в те годы, прежде всего русско-турецкая война 1877-1878 годов. Дополнительные солдатские наборы, военные сборы не могли не вызвать негативной реакции со стороны народа. Вместе с тем эти события оказали большое влияние на широкий круг русской демократической интеллигенции, так и на различные круги дворянского и буржуазного либерального общества. В связи с освобождением славянских народов Турции прогрессивная общественность надеялось на уступки со стороны общества не оправдались. Болгарию превратили в конституционное государство, «вчерашних рабов сделали гражданами.., а сами вернулись домой по-прежнему рабами»!, - такие речи раздавались повсюду.
В повышенной общественной атмосфере военного времени произошли два события, оказавшие влияние на дальнейший ход дел: процесс 193-х и дело Веры Засулич.
Процесс 193-х (октябрь 1877-январь 1878 ) является значительнейшим в ряду крупных политических процессов, начатых делом о Казанской демонстрации. По этому процессу были судимы за пропаганду среди рабочих и крестьян деятели петербургской революционной организации начала 70-х годов (Синегуб, Чарушин, Шишко, Перовская и другие) и многие участники «хождения в народ». Подсудимые провели в предварительном заключении до 3-4-х лет, более 50 человек до суда умерли, покончили самоубийством или сошли с ума. Суд был явно пристрастным, потому большинство арестованных решили протестовать против комедии правосудия и уклоняться от всякого участия в судебном следствии и отказаться от защиты. Борьба в суде достигла кульминационного пункта во время выступления И.Н.Мышкина, которое закончилось столкновениями между подсудимыми и жандармами. Мышкин тем не менее успел охарактеризовать «цели и средства социально-революционной партии», а так же вопрос «о причинах возникновения и развития этой партии вообще и движений 1874 года в частности».Движение последних лет Мышкин поставил в тесную связь с «громким ропотом народа», вызванным его «отчаянно бедственным положением».Признавая революцию «единственно возможным выходом из настоящего положения», Мышкин отстаивал мысль, что эта революция должна быть народной.
Процесс 193-х вызвал негативную реакцию в прогрессивных кругах общества. В высших учебных заведениях Петербурга проходили многолюдные сходки, на которых выступали ораторы-землевольцы. От имени московских студентов была распространена прокламация, призывавшая к протесту против правительственного насилия. Исход дела также вызвал бурю негодования. По приговору сената почти половина подсудимых была признана вовсе невиновной, а многим было зачтено как наказание предварительное заключение.
Весьма показательным для общественных настроений того времени было знаменитое дело Веры Засулич, которую судили 31 марта 1878 года за то, что 24 января того же года, на другой день после окончания процесса 193-х, она ранила петербургского градоначальника Трепова в ответ на гнусное насилие (наказание розгами), учененное Боголюбовым-Емельяновым. Суд присяжных вынес оправдательный приговор Вере Засулич, а присутствовавшая в зале «избранная», привилегированная публика встретила этот приговор громким одобрением, которое разделяло с ней все прогрессивное в обществе и печати. Наиболее бурно на освобождение Засулич реагировала молодежь, ответившая на него небывалой еще по масштабу уличной демонстрацией у здания суда. При выходе из здания суда полиция попыталась арестовать Засулич, чтобы отправить в ссылку в административном порядке. Но молодежь ее отбила, и в тот же вечер она бежала за границу.
Вера Ивановна Засулич впоследствии стала принципиальной противницей смертной казни и террора. Но тогда, в 1878 году, ее выстрел имел двойственные последствия. С одной стороны, он в самой драматической форме заострил внимание общества на том, что власти на каждом шагу творят беззакония. Но с другой стороны, он поколебал отрицательное отношение общества к террору. Крайние же революционеры, давно настаивавшие на терроре, решили, что общество всецело сочувствует подобным методам борьбы. Считается, что именно с момента покушения в стране начался систематический революционный террор.
Давление на общество со стороны правительства усилилось после убийства в Петербурге шефа жандармов Мезенцева 4 августа 1878 года С.М.Кравчинским. Террористам удалось скрыться. В ноябре 1878 года в Москве Александр II призвал все сословия оказать помощь в борьбе против революционеров.
Либеральные силы страны не поддерживали народников-террористов. По инициативе И. Петрункевича и при ближайшем участии В.Гольцева в конце марта - начале апреля 1879 года в Москве был созван земский съезд, в котором наряду с земцами участвовали журналисты, адвокаты, врачи. Все участники высказывались за конституционный порядок и необходимость распространения на местах конституционных идей. Характерно, однако, что мысль об организации тайного общества для борьбы за конституцию была отвергнута даже на этом съезде, где собрались наиболее левые и активные деятели либерального движения, и что единственным намеченным съездом практическим средством оказались «адреса» правительству. Окончание съезда земцем совпало с первым после Каракозовского выстрела покушением революционеров на жизнь Александра П. Это покушение явилось свидетельством нового поворота народнического движения, подготовлявшегося уже в течение всего 78 года.
Значительная часть народнической интеллигенции, склонявшаяся к признанию необходимости политической борьбы, не учитывала, что только на путях развития массового движения возможно успешное разрешение политических задач. Напротив, чем настойчивее перед народниками вырисовывались эти новые задачи, тем быстрее у многих из них пропадал вкус к продолжению деятельности в народе. Катастрофически падал интерес к работе в деревне. Характеризуя настроения этого переходного времени, Вера Фигнер писала в 1883 году в своих показаниях: «Петербургские члены («Земли и воли»)... с удивлением и презрением стали смотреть на тишину саратовских сел и тамбовских деревень; отсутствие там всяких признаков активной борьбы, видимая безрезультатность пребывания в деревне целых десятков лиц возмущали их до глубины души».1 Разочарованные в прежних формах работы, они переносили теперь свои надежды главным образом на самих себя, на свою собственную революционную деятельность. При таком положении и настроении часть народников ухватилась за то средство, которое временно могло создавать и создавало иллюзию их силы и успеха, хотя в действительности оно был признаком слабости и в конечном счете способствовало их поражению. Они ухватились за оружие индивидуального террора.
Террор начался в 70-х годах как прием самозащиты и мести против жестокости правительства. Таковы были выступления против шпионов, таков был поступок Веры Засулич; в известной мере такой характер имел даже террористический акт против Мезенцева. Но постепенно взгляд на террор меняется. Н.И.Кибальчич, один из «первомартовцев», показал на допросе: «Сначала я, как и другие революционеры, смотрел на террористические акты, как на действия самозащиты партии против жестокостей правительства, как на выражение мести за преследования социалистов. Позднее террористическая деятельность в глазах партии, и в том числе и меня, стало проедставляться не только как средство для наказания начальствующих лиц за их преследования социалистов, но и как орудие борьбы для достижения политического и экономического освобождения народа».
Первыми к такой оценке террора особенно явно стали склоняться некоторые народники, работавшие на Украине. Валерий Осинский, действовавший главным образом в Киеве, возглавлял отдельный террористический кружок. В тесном контакте с ним находился другой землеволец, Дмитрий Лизогуб. В октябре 1878 года Осинский из Одессы извещал товарищей по «Земле и воле», что он и его группа рассчитывают преступить скоро к изданию журнала на украинском языке «с террористическим направлением». В предсмертном письме к товарищам (Осинский был повешен в Киеве в мае 1879 года) он утверждал, что «ни за что более», кроме террора, революционная партия в России «физически не может взяться».
Несколько позже, чем на Юге, в Петербурге оформилось внутри землевольческой организации террористическое направление, к которому примкнули Ал.Михайлов, Квятковский, Морозов, Зунделевич, Тихомиров. В их среде нашла горячую поддержку инициатива народника А.К.Соловьева, приехавшего в Петербург с намерением убить Александра П. Это покушение, состоявшееся 2 апреля 1879 года, оказалось неудачным. Соловьев был схвачен и повешен.
Террор поглощал львиную долю средств организации. По мере его расширения прекратился приток новых сил в те самые «деревенские поселения», с которыми сравнительно лишь недавно связывалось столько народнических надежд.
Террор как система способен был оказать тормозящее влияние на развитие революционной инициативы и самодеятельности масс, перенося центр тяжести борьбы на действия горстки интеллигентов, непосредственный успех которых не мог изменить существующего политического строя. Отдельные активные рабочие, втягивавшиеся в террористическую деятельность, пропадали для рабочего движения. «Русский террор, - писал В.И.Ленин, - был и остается специфически-интеллигентским способом борьбы... Факты свидетельствуют неопровержимо, что у нас индивидуальные политические убийства не имеют ничего общего с насильственными действиями народной революции».
Застрельщики новых методов встретили, особенно на первых порах, сопротивление со стороны части народников. Логика борьбы внутри общества «Земля и воля» между террористами и сторонниками прежней тактики привела первых в мае 1879 года к организации тайной фракционной группы, к созданию организации в организации. В эту группу, названную «Свобода или смерть», вошли А.Квятковский, А.Баранников, Н.Морозов, С.Ширяев, А.Якимова и другие. Перед общим съездом землевольцев террористы устроили свой отдельный съезд в секрете от организации в целом. Съезд террористов состоялся в Липецке, общий землевольческий съезд - в Воронеже (оба - в июне 1879). На воронежском съезде из числа «ортодоксальных» народников один Плеханов занял бескомпромиссную позицию, побудившую его в конце концов отколоться и покинуть съезд. Позиция большинства его единомышленников была, как он сам полагает, эклектической. Съезд закончился принятием половинчатого решения: оно требовало «особого развития» террористической борьбы с правительством наряду с продолжением «работы в народе». Однако вскоре после съезда обе стороны стали чувствовать себя стесненными связывавшим их формальным организационным единством, и уже в августе 1879 года «Земля и воля» раскололась на две организации - «Народную волю» и «Черный передел».
Первой партии суждено было сыграть гораздо более важную роль в истории, нежели второй. Большинство чернопередельцев в первые же месяцы работы организации бежали за границу (Плеханов, Стефанович, Дейч, Засулич) или арестованы (Аптекман, Преображенский). Преобладающая же роль в русском революционном движении после раскола и ликвидации «Земли и воли» принадлежала «Народной воле». Ей в большей мере сочувствовали широкие круги демократической интеллигенции России, она же с самого начала пользовалась относительно большими симпатиями передовых революционных элементов на Западе.
Во главе «Народной воли» стоял Исполнительный комитет, в состав которого входили Желябов, Морозов, Тихомиров, Квятковский, Ширяев, Перовская, Фигнер и другие. Самым крупным деятелем был Желябов. Идеологические установки народовольцев были четко определены. Народовольцы утверждали, что русское правительство - «не комиссия уполномоченных от господствующих классов, как в Европе, а самостоятельная, для самой себя существующая организация... которая держала бы народ в экономическом и политическом рабстве даже в том случае, если бы у нас не существовало никаких эксплуататорских классов». Борьба народовольцев не была связана с массовым движением, по существу это была борьба героического отряда интеллигентов, думавших в большей или в меньшей мере заменить своей революционной энергией и самоотверженностью активное действие масс. Мысль о создании организации в массе крестьянства народовольцы расценивали как «совершенную фантазию», считая в то же время вполне желательным привлечение отдельных лиц из крестьян в ряды своей партии. Тем не менее крестьянство по-прежнему считалось «главной народной силой». В принципе, народовольцы были сторонниками «теории заговора», полагая, что достаточно дестабилизировать внутриполитическую обстановку, устранить верхушку страны, и тогда народная крестьянская революция произойдет сама собой. Террор считался очень важным этапом подготовки революции.
Основным официальным программным документом партии являлась «Программа Исполнительного комитета», опубликованная в третьем номере «Народной воли», датированном 1 января 1880 года. В одном из разделов содержалась программа требований из восьми пунктов, которые Исполнительный комитет обязывался пропагандировать «до переворота», рекомендовать «во время избирательной агитации» и защищать в будущем учредительном собрании. Сюда входили: постоянное и полновластное народное представительство, избранное всеобщей подачей голосов, широкое областное самоуправление, самостоятельность крестьянского мира как экономической и административной единицы, принадлежность земли народу, «система мер, имеющих передать в руки рабочих все заводы и фабрики!», гражданские свободы (слова, печати и прочее), замена постоянной армии территориальной.
Убийство Александра II.
9 августа 1878 года, через несколько дней после убийства Мезенцева, был издан царский указ о подчинении дел о государственных преступлениях и преступлениях против должностных лиц ведению военного суда с применением наказаний, установленных законами военного времени. 7 апреля 1879 года, после покушения Соловьева на Александра II, были назначены временные генерал-губернаторы в Петербурге, Харькове, Одессе, которым, как и постоянным генерал-губернаторам в Москве, Киеве и Варшаве, были предоставлены чрезвычайные права: предавать военному суду, высылать административным порядком, подвергать по своему усмотрению аресту, закрывать газеты и журналы и так далее. Недаром военный министр Д.А.Милютин в 1879 году говорил, что «вся Россия... объявлена в осадном положении». Но принял широкие размеры террор именно в период действия этих чрезвычайных мер.
После разделения «Земли и воли» и образования «Народной воли» террору был придан систематический характер. Целью «Народной воли» была провозглашена подготовка широкого народного восстания с целью захвата власти. Народовольцы считали, что условия для этого будут созданы, когда «искусно выполненная система террористических мероприятий, одновременно уничтожающих 10-15 человек - столпов современного правительства, - говорилось в документах этой организации, - приведет правительство в панику, лишит его единства действий и в то же время возбудит народные массы, то есть создаст удобный момент для нападения».
Главным виновником всех бед в России был признан император Александр П. В августе 1879 года Исполнительный комитет «Народной воли» вынес ему смертный приговор. Подготовке покушений на Александра II «Народная воля» отдала почти все свои людские и материальные ресурсы. Были подобраны несколько групп, которые и начали организацию этой акции. Зная, сколь тщательно охраняется жизнь царя, Исполком рассмотрел ряд вариантов покушения. В итоге было решено, что наиболее уязвимым местом в системе охраны является путь, по которому Александр П ежегодно совершал путешествие на отдых в Крым и обратно в Петербург. На пути следования царского поезда подготовили несколько засад: в Одессе, на случай, если царь морем направится туда из Крыма, на железной дороге Симферополь - Москва около города Александровска и в Москве.
В Одессу для проведения операции прибыли В.Фигнер и В.Кибальчич. Под именем супругов Иваницких они сняли в городе квартиру, куда вскоре приехали Н.Колодкевич, М.Фроленко и Т.Лебедева. Технической стороной дела руководил молодой ученый Николай Кибальчич. Проникнуть на железную дорогу и заминировать ее было поручено Михаилу Фроленко и Татьяне Лебедевой. Фроленко удалось устроиться сторожем, после чего они поселились в путевой будке возле станции Гниляково. Сюда постепенно стали свозить динамит. Однако вскоре пришло известие о том, что царь из Ливадии не поедет в Одессу. Работы были прекращены и группа расформирована.
Одновременно шла работа и около расположенного между Курском и Белгородом города Александровска. Здесь взрыв на железной дороге готовили А.Желябов, А.Якимова и И.Окладский. Возглавлявший эту группу Желябов под именем купца Черемисинова получил разрешение на строительство около полотна железной дороги кожевенной мастерской. Под видом этого строительства и началась закладка динамита. К группе присоединился еще один человек - Яков Тихонов. К 18 ноября 1879 года все было готово, но случилось непредвиденное: в момент прохождения царского поезда мина не взорвалась. До сих пор остается не ясным, что же стало причиной неудачи - повреждение провода или неправильное его соединение.
Теперь решающим пунктом стала Москва. Еще в сентябре сюда были направлены значительные силы и большой запас динамита. На окраине города, рядом с железной дорогой, приобрела дом молодая супружеская пара Сухоруковых. Это были Лев Гартман и Софья Перовская. Из дома под полотно железной дороги каждую ночь велся подкоп. Для этого в доме тайно жили Александр Михайлов, Айзик Арончик, Григорий Исаев, Александр Баранников и Николай Морозов. Они работали в очень тяжелых условиях. Кроме того, что их могла обнаружить полиция, они постоянно подвергались опасности быть заваленными в подкопе.
Софья Перовская была дочерью крупного чиновника министерства внутренних дел, представителем известной аристократической фамилии. Остальные подпольщики - выходцы из среды разночинцев. Почти все они в разное время учились в высших учебных заведениях, подавали блестящие надежды. Дальнейшая судьба их сложилась трагично. Кроме Гартмана и Морозова, всем им суждено было погибнуть на виселицах и в тюремных казематах. Гартману удалось бежать за границу и окончить свою жизнь годы спустя в Америке . Морозов, проведя 25 лет в тюрьме , выйдет из неё не сломленным морально и физически, будет вести научную деятельность, станет почетным академиком.
19 ноября 1879 года народовольцы ждали известий из-под Александровска. Все было спокойно, а значит, покушение там не удалось. Вся надежда была теперь на тех, кто собрался в доме на окраине
Москвы. Мина была заложена. Ждали появления царского поезда. Царь со своей свитой двигались двумя составами. Первым всегда шел поезд, в котором ехали сопровождающие лица, а затем состав, где находился сам царь. Поэтому Перовская, которой было поручено дать сигнал, спокойно пропустила первый состав. Следующий за ним поезд был взорван. Но по каким-то техническим причинам на этот раз первым шел именно царский поезд. Взрыв обрушил под откос лишь состав с сопровождавшими императора лицами.
Это событие привело власти в состояние необыкновенной активности. Начались массовые аресты. В результате были схвачены члены Исполкома А.Квятковский и С.Ширяев, погибла типография в Петербурге. Но «охота» на царя продолжалась. Новое покушение готовилось в самом сердце империи - в Петербурге, в Зимнем дворце. Туда на работу в столярную мастерскую удалось устроиться Степану Халтурину. Небольшими порциями он проносил во дворец динамит и прятал его под своей кроватью в дорожный сундучок. На совещаниях Исполкома решено было произвести взрыв под царской столовой в тот момент, когда там соберется вся императорская семья. Определили дату - 5 февраля 1880 года, когда должен был состояться парадный обед в честь приезда принца Александра Гессенского. Точно рассчитав время, Халтурин поджег шнур и покинул дворец. Но вновь удача отвернулась от заговорщиков. Царь и его семья, встречавшие принца, задержались буквально на несколько секунд и не успели войти в столовую.
Вскоре Александр Михайлов предложил очередной вариант. Было решено произвести покушение на Каменном мосту, по которому император неизменно проезжал, возвращаясь из Царского Села в Зимний дворец. Подготовка и проведение этой акции вновь были возложены на Андрея Желябова. В его группу входили: Андрей Пресняков, Михаил Грачевский, Александр Баранников и петербургский рабочий Макар Тетерка. С помощью лодки они уложили под мостом мины. Предполагалось, что Тетерка и Желябов будут находиться под видом рабочих на плоту и, как только царская карета въедет на мост, взорвут его. В назначенный день, 17 августа 1880 года, Желябов пришел на место и стал ждать напарника. Время шло, а того все не было. В тот момент, когда явился Тетерка, царская карета уже пересекла мост - У рабочего не было своих часов и он просто опоздал. Повторить акцию не удалось - с наступлением осени Александр П перестал выезжать за пределы Петербурга.
К началу 1881 года один за другим в руки властей попали ведущие деятели «Народной воли», члены ее Исполкома: Михайлов, Пресняков, Арончик, Арон Зунделевич, Николай Морозов.
После каждого покушения Исполнительный комитет обращался к властям с предупреждением. В них говорилось, что если правительство не согласиться на введение конституции, на проведение кардинальных реформ, то террористическая борьба будет нарастать. И здесь нельзя не отметить, что в этом направлении народовольцам удалось достигнуть некоторых успехов. Покушения на царя вызвали замешательство в верхних эшелонах власти. С середины 1879 на правительство усилило свое давление и общественное мнение страны. Ряд крупных органов печати, представлявших демократическое и либеральное направления, с разной степенью решительности настаивали на проведении политических реформ.
К тому же этот период был отмечен нарастанием социально-экономических противоречий. Ряд губерний был поражен неурожаем, общество потрясла серия разоблачений лихоимства представителей правящей элиты, самые широкие слои населения выражали недовольство результатами русско-турецкой войны.
На протяжении 1879-1881 годов власти постоянно колебались и готовы были бросаться из одной крайности в другую. После покушения Соловьева был принят указ о создании генерал-губернаторств в Петербурге, Харькове и Одессе и наделении их администрации особыми полномочиями. Взрыв в Зимнем дворце 5 февраля 1880 года привел к учреждению «Верховной распорядительной комиссии» во главе с облеченным губернаторскими полномочиями генералом Михаилом Ториеловичем Лорис-Меликовым. В то же время террористические акты заставляли правительство искать и другие возможности выхода из кризиса.
В конце 1880 года Лорис-Меликов, ставший к тому времен уже министром внутренних дел, направил царю специальный доклад, в котором предлагал «завершить великое дело государственных реформ». Правда, в нем он сразу оговаривал, что о какой-либо конституции, об ограничении самодержавия и речи быть не может. В своем проекте Лорис-Меликов исходил лишь из возможности создания неких временных подготовительных комиссий и включения в них представителей земств и городского населения. Эти комиссии должны были выработать законопроекты по наиболее кардинальным вопросам: крестьянскому, земскому, управлению городов. Вносилось предложение о возможном участии некоторых из этих выборных представителей в работе Государственного совета. Для подтверждения своей либеральности правительство Лорис-Меликова даже ликвидировало III отделение.
Как бы там ни было, после ряда обсуждений это проект в окончательном варианте был одобрен царем и на 4 марта 1881 года назначено заседание Совета министров, на котором и должно было состояться его утверждение. Однако 1 марта история сделала еще один свой зигзаг - в ход событий вмешалась «Народная воля».
После шести неудачных попыток покушения было решено провести еще одну - седьмую. Вновь началась лихорадочная подготовка. В результате тщательной слежки за царем было установлено, что каждое воскресение он присутствовал на торжественном разводе караула в Михайловском манеже. После этого он часто заезжал на короткое время в Михайловский дворец к великой княгине Екатерине Михайловне, а затем ехал обедать в Аничков дворец к старшему сыну, наследнику престола, великому князю Александру Александровичу и после этого возвращался в Зимний дворец. Чаще всего его маршрут проходил по набережной Екатерининского канала или по Малой Садовой. Здесь и решено было нанести основной удар.
На углу Малой Садовой и Невского проспекта в первом этаже дома сняли помещение под сырную лавку супруги Кобозевы. Это были Юрий Богданович и Анна Якимова, испытанные члены «Народной воли». Отсюда, из сырной лавки, начали рыть подкоп под Малой Садовой.
С ноября 1880 года здесь попеременно работали Желябов, Колодкевич, Суханов, Варенников, Саблин, Лантане, Фроленко, Дегаев и Меркулов. Позднее двое последних стали предателями, но в те дни, наверное, даже они сами не могли предвидеть своей судьбы. Вновь, как и некогда под Москвой, работали не покладая рук, превозмогая всевозможные трудности. К концу февраля 1881 года работы были закончены, оставалось лишь заложить мину. Революционеры спешили как никогда, ведь их положение становилось все отчаяннее. Уже были схвачены полицией товарищи, знавшие о готовящемся покушении. Стало ясно, что власти располагают какой-то информацией, хотя и не полной, и не точной, но все же позволявшей им арестовывать то одного, то другого участника этого дела. Одновременно с подкопом под Малой Садовой было решено создать еще одну вспомогательную группу. Вооруженные бомбами террористы должны были блокировать Малую Садовую, и в случае, если взрыв пощадит царя, им надлежало атаковать его карету. Однако аресты начала 1881 года привели к тому, что для этой второй группы не хватало опытных испытанных бойцов. Потому Желябов составил ее из молодых, не прошедших еще серьезной проверки, революционеров. В группу вошли студент университета Евгений Сидоренко, студент технологического института Игнатий Гриневицкий, бывший студент этого же института Николай Рысаков и рабочие Тимофей Михайлов и Иван Емельянов. Как и прежде, техническую сторону дела взял на себя Николай Кибальчич. Он изготовил несколько бомб, которые затем были доставлены на конспиративную квартиру, в которой жили Геся Гельфман и Николай Саблин.
Однако 27 февраля был арестован Андрей Желябов. Руководство операцией взяла в свои руки Софья Перовская. На совещании Исполкома, проходившем на квартире, где жили Григорий Исаев и Вера Фигнер, было решено немедленно завершить подготовку к покушению. Были еще раз обсуждены кандидатуры метальщиков. За одну ночь Николай Кибальчич, Николай Суханов и Михаил Грачевский изготовили 4 бомбы, которые утром 1 марта были переданы Гриневицкому, Михайлову, Рысакову и Емельянову. В ночь на 1 марта Исаев заложил мину под Малой Садовой. Все покинули лавку Кобозевых. В лавке оставалась лишь хозяйка - Анна Якимова, которая, стоя у окна, ждала появления кареты Александра П. Завидев ее, она должна была дать сигнал Михаилу Фроленко, который находился в соседнем помещении и взял на себя смертельную миссию - взорвать мину. Но вот появился царский выезд и ... минуя Малую Садовую, проехал другим путем. По приказу Перовской метальщики перешли на набережную Ектериненского канала.
Прошло какое-то время, и царь, заехав после развода караула в Михайловский дворец, направился по Инженерной улице на Екатериненский канал. Первым навстречу ему шагнул Рысаков. Взмах руки, и под каретой поднялся столб огня. Когда дым рассеялся, все увидели, что целый и невредимый Александр выходит из кареты. Вокруг стонали раненые и лежало несколько убитых из числа конвойных казаков и случайных прохожих. Царь хладнокровно оглядел место взрыва, а затем подошел к схваченному охраной Рысакову. Коротко взглянув на него и выслушав первый доклад о происшествии, он, подчиняясь уговорам охраны, направился обратно к карете. В этот момент вперед шагнул, казалось, стоявший до того безучастно молодой человек, который, сблизившись с царем, метнул ему под ноги бомбу. В результате нового взрыва император был смертельно ранен, также как и совершивший это покушение Игнатий Гриневицкий. Умирающего царя доставили во дворец, и вскоре поднятый над Зимним черный флаг известил об окончании 25-летнего правления Александра П. Россия вступала в новую историческую эпоху.
После убийства царя.
Получив известие о смерти царя, Исполнительный комитет «Народной воли» подготовил и опубликовал несколько документов, разъяснявших свершившееся. В прокламации «К обществу» содержался призыв продолжать борьбу. В ней говорилось: «Россия. Истомленная голодом, измученная самоуправством администрации, постоянно теряющая силы сынов своих на виселицах, на каторге, ссылках, в томительном бездействии, вынужденном существующим режимом, -Россия не может жить так долее». Было отправлено письмо и к новому царю - Александру III. В нем самодержавию был предъявлен ультиматум: амнистия всем политическим заключенным и созыв представителей народа или продолжение кровавой войны.
Сразу после известия о смерти царя народовольцы ждалиреволюционного выступления масс, но взрывы бомб на
Екатерининском канале не стали сигналом к восстанию. Народ остался в целом достаточно равнодушен к происшедшему событию. Либеральная же оппозиция была лишь напугана и раздражена , так как ожидала теперь ответных действий со стороны реакции. В свою очередь правительство и консервативные силы были не только не дезорганизованы, а наоборот, сплотились перед лицом грозящей им опасности. В самом Петербурге поднятые на ноги воинские части быстро взяли город под свой контроль.
В течение нескольких дней страна была приведена к присяге новому царю. И кроме отдельных разрозненных выступлений, по большей части среди учащейся молодежи, в те дни не было зафиксировано серьезных антиправительственных возмущений.
Власти действовали чрезвычайно энергично. За короткое время в результате массовых полицейских акций петербургское ядро «народной воли» было разгромлено. В этом огромную услугу жандармам оказал Николай Рысаков. Одной из первых он выдал конспиративную квартиру, где 1 марта получил бомбу из рук Софьи Перовской. При захвате этой квартиры покончил с собой Николай Саблин и была арестована Геся Гельфман. Затем подряд, буквально за несколько мартовских дней , были арестованы Николай Кибальчич , Тимофей Михайлов, Софья Перовская, Григорий Исаев, Николай Суханов, Иван Емельянов, Михаил Фроленко и ряд других активных деятелей революционного подполья. От «мартовского погрома» из Петербурга сумели бежать лишь немногие участники тех событий. Революционное подполье вынуждено было констатировать, что убийство Александра II не только не дало ожидаемого результата, но и способствовало торжеству реакции.
С первых дней нового царствования огромную власть получил обер-прокурор Синода К.П.Победоносцев. Он употребил все свое влияние и недюженные способности для утверждения нового, реакционного курса. Сторонник патриархальных отношений, националист и проповедник «сильной» власти, он в первую очередь сумел добиться аннулирования уже практически принятой «конституции» Лорис-Меликова. Опираясь на самые реакционные круги, Победоносцев быстро убедил нового царя отстранить от власти не только Лорис-Меликова, но и казавшихся ему слишком либеральными министров А.А.Абазу, Д.А.Милютина, А.П.Николаи. Их сменили такие известные своим крайним обскурантизмом деятели, как Н.П.Игнатьев, С.П.Ванновский, Д.А.Толстой и И.Д.Делянов.
На долгие годы в России воцарилась атмосфера полицейского террора, националистической демагогии и имперских амбиций.
Первой мишенью для реакции стало революционное движение. После 1 марта 1881 года в течение двух-трех лет «Народная воля» была практически разгромлена, а ее руководители, не успевшие бежать за границу, один за другим арестованы. Прологом нового царствования стал процесс первомартовцев, состоявшийся в конце марта 1881 года. Перед судом предстали оставшиеся в живых организаторы и исполнители убийства Александра II: Желябов, Перовская, Михайлов, Кибальчич, Гельфман и Рысаков. Их судьба была предрешена. Приговор был одинаков для всех - смертная казнь через повешенье. Все они были казнены 3 апреля 1881 года в Петербурге. Лишь для Геси Гельфман, которая ждала ребенка, казнь была отсрочена. Она умерла несколько месяцев спустя при родах в тюремной больнице. В дальнейшем на протяжении 1881-1883 годов были схвачены и судимы остальные участники событий 1 марта: Богданович, Якимова, Фроленко, Фигнер, Суханов, Исаев, Грачевский, Сидоренко, Емельянов, Оловенникова и другие. Для многих это была медленная смерть. Казнен сразу же был только Николай Суханов. В глазах царя его вина усугублялась тем, что он был офицером.
«Народная воля» продолжала существовать еще несколько лет, однако никогда уже эта организация не была такой многочисленной и влиятельной, как на рубеже 70-80 годов. Гибельным ударом по ней были аресты 1883-1885 годов, когда в руки властей попали последние видные революционеры той поры: Г. Лопатин, П. Якубович, В.Фигнер и Б. Оржих.
Разгром и падение «Народной воли» ознаменовали собой конец большого этапа в истории революционных течений в России и - шире - в истории России. Кризис охватил весь широкий лагерь народничества: народовольцев, чернопередельцев, либеральных публицистов. Начинается процесс постепенного разложения народничества и вытеснение его зародившейся русской социал-демократией.
Между тем именно «чистое» самодержавие пришло на смену самодержавию либеральному. Николаевскую Империю трудно было расшатать. Созданная государственная система вообще была невосприимчива к переменам. Половинчатые реформы Александра II лишили ее прочности, что привело к расколу в обществе, который в дальнейшем привел к реакции, усилению террора и в конечном итоге к гражданской войне и смене самого государственного строя.
Использованная литература.
1. Архив «Земли и воли» и «Народной воли». - М.: 1932.
2. Галин Г.А., Эймонтова Г.Г. Революционные демократы Россиисередины XIX века. - М.: Книга, 1972.
3. Виленская Э.С. Революционное подполье в России. - М.: Наука,1965.
4. Сахаров А. Н. История России с древнейших времен до конца XXвека. - М.: АСТ, 1998.