Полный текст:
ПЛАН
ВВЕДЕНИЕ. 3
РАЗДЕЛ 1. ПРЕЦЕДЕНТНЫЕ ИМЕНА И ИХ ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ В ПЕЧАТНЫХ ИЗДАНИЯХ.. 6
РАЗДЕЛ 2. ПРЕЦЕДЕНТНЫЕ ИМЕНА: 16
СООТНОШЕНИЕ В УКРАИНСКИХ И РОССИЙСКИХ ИЗДАНИЯХ.. 16
РАЗДЕЛ 3. ЗНАЧЕНИЕ ПРЕЦЕДЕНТНОСТИ КАК СИЛЬНОДЕЙСТВУЮЩЕГО МЕЖКУЛЬТУРНОГО ФАКТОРА В ПЕЧАТНЫХ ИЗДАНИЯХ КРЫМА 20
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 24
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.. 26
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы. В современной коммуникации текст часто оказывается "многослойным", то есть насыщенным элементами интертекстуальности: в нем обнаруживается множество прецедентных феноменов, цитат и квазицитат, реминисценций и аллюзий, явной и скрытой полемики. Адекватное восприятие такого текста возможно только с учетом множества фоновых знаний из различных областей культуры, а следовательно, требует специального подхода, учитывающего современные методики интерпретации текста, включающего концептуальные метафоры, аллюзии, прецедентные феномены и иные проявления интертекстуальности. В подобных случаях, столь характерных для постмодернистской парадигмы, интертекстуальность становится не единичным приемом, а ведущим композиционным принципом.
Важное место в арсенале средств интертекстуальности занимают прецедентные имена, то есть широко известные имена собственные, которые используются в тексте не только для обозначения конкретного человека (ситуации, города, организации и др.), но и в качестве своего рода культурного знака, символа определенных качеств, психотипов, событий, судеб. Прецедентные имена как единицы языка и речи выступают репрезентантами прецедентных концептов - ментально-вербальных единиц, которые используются в мышлении для представления, категоризации, концептуализации и оценки действительности при построении картины мира и ее фрагментов.
Одно из перспективных направлений в исследовании прецедентных имен в современной украинской коммуникации и прессе – это последовательное описание ведущих сфер-источников и сфер-мишеней прецедентности, что важно для определения того круга фоновых знаний, который необходим читателю для правильного и полного понимания соответствующих текстов. Изучение сфер-источников и сфер-мишеней прецедентных имен может предоставить также интересный материал для оценки эрудиции, жизненного опыта, политических предпочтений, прагматических установок и речевого мастерства автора, а также для выявления авторского отношения к концептам, составляющим сферы-мишени.
В современной теории интертекстуальности прецедентное имя понимается как "индивидуальное имя, связанное или с широко известным текстом, как правило, относящимся к прецедентным (например, Печорин, Теркин), или с прецедентной ситуацией (напр., Иван Сусанин); это своего рода сложный знак, при употреблении которого в коммуникации осуществляется апелляция не к собственно денотату (референту), а к набору дифференциальных признаков данного прецедентного имени". Отметим также, что для обозначения рассматриваемого языкового явления нередко используются и иные термины - логоэпистема, метафора, интертекстема, текстовая реминисценция и др. Различия между рассматриваемыми терминами отчасти связаны с различным объемом соответствующих понятий, но не менее важным является и то, что названные термины относятся к различным научным парадигмам, каждая из которых предполагает особую систему взглядов на взаимосвязи рассматриваемых единиц, на их взаимоотношения и функции в тексте и дискурсе, на интенции автора и прагматическое воздействие на адресата. Вместе с тем различные подходы к изучению рассматриваемого явления, использование эвристик различных научных школ и направлений способствуют более глубокому его исследованию и более полному пониманию сущности соответствующих феноменов.
При рассмотрении сфер-источников прецедентности обычно разграничивают литературные и социальные источники. Так, О.С.Ахманова и И. В. Гюббенет (1977), используя несколько иную терминологию, дифференцируют два вида вертикального контекста: филологический и социально-исторический. В первом случае источником служит мир, созданный творческим воображением людей искусства (и сами авторы произведений), а во втором - реальный мир, подлинные люди и события.
Несколько позднее в качестве источников текстовых реминисценций был выделен еще более широкий круг исходных сфер, среди которых Библия, античная мифология, музыка, фольклор, популярные песни, политические тексты, наука, спорт, медицина и др. При необходимости классификацию можно сделать многомерной, то есть учесть и иные критерии: например, отечественное или зарубежное происхождение прототекста, его принадлежность к современной или классической культуре, авторский или фольклорный характер, идеологические установки, степень известности на том или ином этапе развития общества, оценку авторского мастерства и др.
Цель исследования: анализ функционирования прецедентных имен в печатных изданиях Крыма.
Для достижени цели курсовой работы были поставлены следующие задачи:
1. Рассмотреть прецедентные имена и дать характеристику их функционированию в печатных изданиях.
2. Проанализировать соотношение прецедентных имен в украинских и российских изданиях.
3. Исследовать прецедентность как сильнодействующий межкультурного фактора в печатных изданиях Крыма
В курсовой работе были использованы следующие методы исследования: описательный, сопоставительный, исторический, компонентного анализа, концептуального анализа.
РАЗДЕЛ 1. Прецедентные имена и их функционирование в печатных изданиях
Внимание лингвистов к рассматриваемому явлению в полной мере соответствует его роли в современной массовой коммуникации. В самых различных лингвокультурных сообществах имена Дон Жуан и Ловелас уже много веков выступают как знак чрезмерного женолюбия, Вольтер - как символ свободомыслия, Дон Кихот - как символ бескорыстной борьбы за справедливость. Вместе с тем значительное место в российской массовой коммуникации играют национальные концепты (Александр Невский, Иван Сусанин, Скалозуб, Обломов, Наташа Ростова, Павел Корчагин и др.), которые отражают национальную действительность, национальный характер и национальную ментальность русского народа. Прецедентные имена - это важная составляющая национальной картины мира, способствующая стереотипизации и оценке действительности в народном сознании, формированию и развитию национальной картины мира, приобщению к национальной культуре и национальным традициям в рамках глобальной цивилизации и с учетом общечеловеческих ценностей.
Специальные наблюдения показывают, что прецедентные феномены, восходящие к одной сфере-источнику, нередко образуют своеобразное поле прецедентных феноменов, в составе которого выделяется целая система прецедентных имен, событий, высказываний и текстов, образующих развернутую подсистему фреймов. Подобное поле во многом оказывается аналогичным ментальному полю, служащему источником для метафорической модели, однако между двумя указанными феноменами можно обнаружить и существенные различия.
Целенаправленный анализ прецедентных феноменов, функционирующих в современных текстах, с учетом источников прецедентности и возможных смысловых трансформаций может способствовать обнаружению специфических свойств современной интертекстуальности и выявлению тенденций в ее развитии.
В современной отечественной прессе значительное место занимают прецедентные концепты, восходящие к текстам Н. В. Гоголя. В частности, в "Национальном корпусе русского языка", представленном в Интернете (режим доступа: ruscorpora.ru), содержится более 120 документов (около 230 контекстов), включающих прецедентные имена указанной группы. Аналогичные материалы широко представлены и на сайтах ведущих украинских газет ("Киевские ведомости", "Комсомольская правда в Украине", "Факты и комментарии", "Совершенно секретно", "АИФ в Украине", "Сегодня"). Именно эти источники и послужили основным предметом рассмотрения в первом разделе курсовой работы.
Особенно часто наши соотечественники обращаются к прецедентным концептам Хлестаков, Ноздрев, Манилов, Собакевич, Коробочка, Чичиков, Акакий Акакиевич. Вполне закономерно, что произведения выдающегося сатирика представляют собой мощный источник преимущественно отрицательных образов, они помогают журналистам бичевать пороки современного общества. Так, Павел Иванович Чичиков постоянно выступает как символ лживости, лести, лицемерия и мошенничества. Ср.: Что же до избранного председателем Совета федерации члена Политбюро ЦК КПСС Егора Строева, то ему даже не пришлось менять имидж, ибо сочлены по верхней палате обращались к Строеву совершенно как Павел Иванович Чичиков к идеальному помещику Костанжогло, восхваляя его "мудрость управлять трудным кормилом сельского хозяйства, мудрость извлекать доходы верные, приобресть имущество не мечтательное, а существенное, исполняя тем долг гражданина, заслужа уваженье (Максим Соколов // АИФ в Украине, 1996). Тронная речь бессменного председателя [Союза кинематографистов] по интонации напоминала признания Чичикова о том, что много в жизни претерпел, а все потому что и сироте, и вдовице ни в чем не отказывал. Кроме того, Павел Иванович обладал чувствительным сердцем и, завидя нищего, обязательно давал ему грошик. Так Михалков рассказывал о какой-то нищей вдовице-актрисе и о не менее нищем знаменитом актере, которым он, конечно, помог. Похоже, что эти нищие и уволокли миллион (К. Кедров // Совершенно секретно, 2004).
Главный герой "Ревизора" в современных СМИ часто выступает как лжец, фантазер, склонный к безответственным советам и обещаниям. Ср.: Эксперты, не видевшие других гор, кроме Альп и Аппалачей (и те порой лишь на фотографиях), с легкостью Хлестакова и с его же безответственностью дают почти директивные рекомендации Москве по проведению кавказской политики (В. Третьяков // Сегодня, 2005). Похоже было, что Хлестаков никуда не уехал, а переквалифицировался в политика и баллотируется в депутаты Государственной Думы (Е. Коврова // Комсомольская правда в Украине, 2005). Какое впечатление произвел на вас Литвиненко?- Как не нашедший себя в жизни человек. И (пусть простят меня его родные и близкие) не очень умный. Взрывной, авантюрный, очень падкий на какие-то внешние эффекты. Хлестаков этакий... А в последнее время мне стало казаться, что у него вообще что-то с психикой случилось. Стал грезить близким переворотом в России, на полном серьезе утверждал, что станет новым директором ФСБ, а меня обещал взять замом. Бред в общем... (В. Жарко // Факты, 2007).
Показательно, что сферой мишенью "гоголевских" по сфере-источнику прецедентных имен чаще всего оказываются политики: именно они особенно часто обозначаются как современные Чичиковы, Хлестаковы, Маниловы или Нозревы.
Прецедентные имена, восходящие к текстам Н. В. Гоголя, нередко выступают символом прецедентных ситуаций. Особенно часто в современной прессе встречаются аллюзии, связанные со следующими ситуациями: "Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем", "К нам едет ревизор", мошенничество с использованием "мертвых душ". Ср.: А затем - пошло, поехало. Ломать - не строить. О том, как поссорились Гарри Кимыч с Анатолием Евгеньевичем, мог бы написать рассказ новоявленный Гоголь. А об использовании последнего властными структурами написано немало книг, сняты фильмы. Но не будем спускать всех собак на 12-го чемпиона. Каспарова можно оценивать тоже по-разному (Виктор Кордовский. // Комсомольская правда, 2003). Северо-Восточный округ первым испытал на себе плюсы и минусы новой системы. Теперь здесь школьников оказалось в 2,5 раза меньше, чем до проведения эксперимента. Интересно, сколько тысяч учащихся окажутся "мертвыми душами" после 1 мая, когда будут отменены старые неперсональные проездные? (Г. Шейкина // АиФ, 2001). Сегодня, когда "к нам едет ревизор", это еще вопрос, откуда он. Чаще всего им оказывается представитель так называемого "внутреннего" (ведомственного) финансового контроля - сотрудник соответствующего подразделения минфина или иного органа исполнительной власти (Н. Канатик // Независимая газета 2004).
Значительный интерес представляет рассмотрение закономерностей использования прецедентных имен, относящихся к рассматриваемому фрейму, в конкретных текстах. На первом этапе исследования разграничим следующие случаи.
1. Упоминание о гоголевском персонаже оказывается в тексте единичным, не связанным с другими прецедентными феноменами.
2. Прецедентный концепт выступает в составе целого фрейма прецедентных феноменов, восходящих к текстам одного писателя.
3. Прецедентный концепт выступает в составе группы прецедентных феноменов, восходящих к произведениям различных авторов.
По количеству словоупотреблений заметно преобладает первый вариант использования указанного концепта. Например, Михаил Успенский обращаясь к Виктору Шендеровичу, пишет:
И мне знакомо чувство отчаяния, когда кажешься себе слепой лошадью, ходящей по кругу, поднимая шахтерскую клеть. Да, кстати, чего это вы в Москве все разом перепугались этого и.о. Мечетесь, как Хлестаков по гостиничному номеру. Скорей, скорей, наперед высказать тирану и сатрапу все претензии свободолюбивой столичной души. Некоторые уже, должно, быть сушат сухари и приготовили чемоданчик со сменой белья. Но пока можно - обличать, обличать, обличать! Даже из твоего изящного "Итого" вдруг поперла такая ангажированность, как из трех Доренок вместе взятых (Михаил Успенский. Открытое письмо Виктору Шендеровичу; 2003).
Образ представляется достаточно интересным, но он в данном тексте нет его развития, названный фрейм не является для данного текста доминантным. В близком контексте встречается еще одно прецедентное имя (поперла такая ангажированность, как из трех Доренок), но оно относится уже не к литературной сфере. В качестве единичного выступает рассматриваемый концепт и в следующем фрагменте.
Он [Бурбулис] взял меня за руку и увлек в дальний, самый прокуренный голос: - Как вы думаете, нам стоит отделяться? - От кого? - спросил я дрожащим шепотом, потому что "Хлестаков" во мне уже начал вздрагивать. - От остального Союза. Хорошо ли России отделиться? (М. Захаров. Суперпрофессия 1998-2000).
Значительно меньше распространен (но более интересен) второй вариант использования рассматриваемого концепта, когда гоголевские герои выступают в составе целого фрейма прецедентных феноменов, играющего важное место в композиционной и эстетической организации текста. Ср.: О мертвых душах (в количестве, которое и не грезилось предприимчивому Павлу Ивановичу Чичикову) в подписных листах иных претендентов на кресло петербургского губернатора не упомянул всуе лишь ленивый. Между тем остались без должного внимания другие, не менее характерные мотивы нынешней избирательной кампании. Тридцать с лишним соискателей, жадно алкавших губернаторский пост на старте предвыборной гонки, отдаленно напоминали сорочинскую ярмарку. В политическом лицедействе наряду с ряжеными казаками и купчиками легко угадывались Хлестаковы и Ноздревы, Бобчинские и Добчинские. С позволения сказать предвыборные платформы иных кандидатов и вовсе смахивали на записки сумасшедшего. Для этой публики именно охаянная всеми процедура сбора подписей избирателей стала тем самым заколдованным местом, потоптавшись возле которого, бузотеры от политики вынуждены были досрочно отправиться восвояси (М. Кореневский. // Час пик 2003).
Отметим, что в данном фрагменте представлены не только прецедентные имена (Чичиков, Хлестаков, Ноздрев, Бобчинский, Добчинский), но и названия прецедентных текстов ("Мертвые души", "Сорочинская ярмарка", "Записки сумасшедшего"). Показательно, что рассматриваемый комплекс прецедентных имен впервые обнаруживается уже в самом названии статьи "Гоголевские мотивы губернаторских выборов".
Активно представлен рассматриваемый фрейм и в следующих фрагментах: Вскоре появился второй, даже более яркий национальный тип нашего времени. И снова - увы! - вобрал в себе наши особенности, которые уже предстали как мутация: Собакевич, Хлестаков и Ноздрев - все в одном флаконе, вдыхайте, обоняйте! Вот такие гоголевские персонажи-маски, оказавшись на вершинах власти, практически разрушили наши национальное самосознание ("Под небом Шиллера и Гете". Читатель-соавтор // АИФ 2002). Ну все, конечно же, помнят, как в 1999-2000-м народ разогревали опять же с двух концов - против Примакова - Лужкова и за Путина - "Единство". К выборам 2003-2004 гг. ничего этого нет. Нет врага, против которого проводят "пятиминутку ненависти" и издают газету "Не дай Бог", нет волшебно-нового Ревизора (или хотя бы Хлестакова), который, свалившись неведомо откуда, "вдруг" сводит с ума и Марью Антоновну, и ее вроде бы неглупого папеньку, и всех прочих добчинско-бобчинских. Да ничего этого нет. И не предвидится (Л. Радзиховский // Московские новости 2003).
Третий тип использование прецедентности представляет следующий контекст, в котором восходящий к пьесе "Ревизор" прецедентный концепт оказывается в комплексе с концептами, связанными с различными произведениями отечественной и зарубежной классики. Ср.: Теневик - особый тип. Отличие теневика от интеллигента важнее, чем отличие еврея от русского. Этническое решает в примитивных племенах, в развитых нациях решает тип. Хлестаков не обязательно русский, он может быть евреем, армянином, итальянцем. В России были свои Гамлеты (не только в Щигровском уезде), свои Дон-Кихоты (Г. Померанц // АИФ, 2003.)
Показателен и фрагмент, в котором аллюзии на произведения Гоголя причудливым образом соединяются с отсылками к творениям скандально известного политика В. В. Жириновского: На политической сцене он [Жириновский] презентовал себя диктатором, самодуром и сумасбродом, являя собой гремучую смесь Хлестакова с Ноздревым. Интеллигентов отправлял с последним вагоном на Север, солдат посылал подальше на Юг, мыть сапоги в Индийском океане (Ю. Богомолов // Московские новости 2002).
Насыщенность текста прецедентными именами, высказываниями и ситуациями, восходящими к творчеству Н. В. Гоголя, позволяет провести неожиданны параллели между различными событиями и эпохами. Примером может служить следующий фрагмент, в котором подготовка к юбилею Санкт-Петербурга сопоставляется с ожиданием ревизора, а современные политики - гоголевскими с героями. Множество легко узнаваемых цитат и аллюзий усиливают параллелизм и эффективность воздействия. Ср.:
По отношению к юбилейным торжествам в СМИ доминирует гоголевско-щедринский сарказм. И поводов для этого довольно: там не успели стену отремонтировать - так ее нарисовали; здесь оказался дом недостроенным - так его декорировали; тут куча мусора - так ее заслонили свежепокрашенным забором. И т.д. Впору писать и ставить нового "Ревизора". Питерский голова Владимир Яковлев, который выглядит перед телекамерами несколько испуганным и самонадеянным одновременно, сгодился бы на роль городничего. Есть в нынешнем Питере своя Анна Андреевна, что, по наблюдению Гоголя, кокетлива и при случае выказывает тщеславие, а также власть: это Валентина Матвиенко. За роль Марьи Антоновны, более молодой соперницы Анны Андреевны, могла бы взяться Ирина Хакамада. Прочая номенклатура - окружение городничего - легко составилась бы из чиновников питерской мэрии. Хлестаков - это и есть господин Юбилей. Такой собирательный образ мнимого ревизора. Будучи безобидным, хвастливым фантомом, он всех приводит в трепет и лишает иных сановитых людей разума. Юмор нового "Ревизора" состоит в том, что его действие происходит не в каком-то тьмутараканском городе N, откуда сто лет скачи - никуда не доскачешь, а в С-Пб, за окном коего - Европа. Юмор еще в том, что нынешний Хлестаков не врет на предмет своего веселого времяпрепровождения, знакомств с хорошенькими актрисами, "дружеских ног" больших начальников и знаменитых писателей, похожести на главнокомандующего. И насчет арбуза в семьсот рублей - не врет. И тридцать тысяч одних випов - правда. А вист с французским и немецким посланниками - лишь малая часть ее. Тут уж речь о висте рангом повыше (теперь он саммитом зовется) - флаги около полусотни больших и малых государств спешат к Его Величеству Юбилею, чтобы перекинуться с ним в картишки (Ю. Богомолов // Московские новости, 2003).
Рассмотренные примеры (а также многие другие) показывают, что ментальное поле прецедентных имен со сферой-источником "Произведения Н. В. Гоголя" обладают широкими возможностями для развертывания в современных текстах. Среди наиболее активных в названном поле следует отметить прецедентные имена Хлестаков, Манилов, Собакевич, Ноздрев и Чичиков. Значительным интертекстуальным потенциалом обладают прецедентные названия "Мертвые души", "Ревизор", "Записки сумасшедшего", "Повесть о том как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифорофичем".
Специальные подсчеты показывают, что прецедентные феномены, восходящие к творчеству Н. В. Гоголя, используются в современных СМИ заметно чаще, чем прецедентные феномены, связанные с произведениями А. С. Грибоедова, М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Достоевского, Л. Н. Толстого или иных писателей "золотого века" русской классической литературы. Несколько чаще в наших материалах встречались только аллюзии связанные с личностью и творчеством А. С. Пушкина.
Использование в современных СМИ прецедентных феноменов, восходящих к творчеству Н. В. Гоголя, позволяет выразить негативное отношение к некоторым участникам соответствующей ситуации, а также многие иные концептуальные смыслы. Вместе с тем аллюзии, связанные с произведениями классика отечественной литературы, легко воспринимаются читателями и нередко помогают автору ярко представить какие-то важные детали, образно охарактеризовать соответствующую ситуацию и ее активных участников.
Активное использование в текстах современных СМИ подобных прецедентных феноменов далеко не случайно. Специалисты по русской культуре уже отмечали ее "литературоцентризм", высокий авторитет писателей и постоянное обращение к художественным текстам в самых различных сферах коммуникации. Вместе с тем, как показывает специальное исследование, лучше всего наши соотечественники воспринимают прецедентные феномены, восходящие к текстам, изучаемым на уроках литературы. Поэтому обращение к ресурсам произведений, которые представлены в школьной программе, позволяет надеяться, что соответствующие аллюзии будут правильно восприняты.
РАЗДЕЛ 2. Прецедентные имена:
соотношение в украинских и российских изданиях
Непосредственная и зачастую неформальная связь Власти и Народа (представленная в таких мифологизированных сценариях властных отношений как отношения «Самодержец/Подданые», «Партия/Масса», «Лидер/Нация», «Вождь/Народ», но представляющее некое среднеарифметическое) просматривается в символике таких концептов как «управляемая демократия» и «суверенная демократия», до конца непонятных вне указанного мифологического фона. При логическом завершении этой предпосылки просматривается возможность такого союза Лидера и Народа, которое имеет «надзаконный» или «сверхзаконный» характер. Так можно найти аналогии между определением Лениным диктатуры как «власти, не ограниченной никакими законами» и тезисом о «народном суверенитете» Г.Павловского, который обосновал возможность третьего срока Путина и нарушения, тем самым Конституции, так: «Народ может все. Он может превратить порося в карася».
Именно в контексте указанной триады, того факта, что она выступает в роли специфицирующей решетки , которая «фильтрует» мифологемы и использует их в качестве строительного материала, следует рассмотреть все «прецедентные феномены» современного российского национального мифа, которые располагаются либо по шкале «духовности», либо в качестве спецификации «народности», либо символизации «государственной силы».
В прецедентных именах с особой очевидностью присутствует технология минимизации, с помощью которой в массовом сознании актуализируется минимальный набор признаков (нередко один признак), с помощью которого происходит моментальное соотнесение имени с «качеством» или «свойством» в культурном сообществе. (Учитывая ярко выраженную мифологическую насыщенность прецедентных имен шкала этих свойств располагается по линии «прекрасное/ужасное», «Герой/Злодей»). Исследователи отмечает, что прецедентные имена делятся на универсальные, входящие в культурный фонд человечества (типа «Моцарт-Гениальность», «Иуда-Предательство», «Гитлер-Злодейство» ) и «национально-детерминированные», т.е. те, которые разделяются только представителями более локальных культурных сообществ, у которых есть свои «национальные герои» и свои «национальные злодеи».
Сравнивая два отмеченных типа прецедентных имен, отметим, что национальные прецедентные имена характеризуются большей эмоциональной насыщенностью, более сильной степенью мифологизированности, большей зависимостью от социального контекста и большей склонностью к трансформациям на протяжении довольно ограниченного исторического времени. В процессе этих трансформаций может происходить радикальная смена ценностного знака прецедентных имен, быстрые переходы от деканонизации (перевод «святого» в ранг «демона») и ре-канонизации (восстановление статуса «низвергнутого» Героя, его «историческая реабилитация»). (Показательным примером смены ценностных знаков в национальном проекте , альтернативном общепринятому, может служить пересмотр предецентного имени «Чингисхан» в российском евразийстве, проделанный Н.С.Трубецким. В евразийском проекте, который полностью не был принят ни большевиками, ни последующими российскими идеологами, Чингисхан из злодеев был превращен в «культурного героя», давшего России ее национальную идентичность).
Применительно к современному российскому «национальному проекту» прецедентные имена можно улосвно разделить на «духовные» и «государственно-силовые». В нем как и во многих национальных проектах преобладают «знаковые» писатели, государственные деятели и военные (нередко последние две категории совпадают друг с другом, поскольку они могут быть объединены под знаком идеи «силы»), что роднит этот проект с такими проектами прошлого и позапрошлого века как французский и, частично, немецкий.
Хотя трудно отделить государственную и военную сферу в «национальном мифе» (поскольку обе они совмещаются по ценностной шкале «сила», «жесткость»), все же можно сказать, что в число прецедентных имен российского «национального проекта» по этой рубрике входят те из них, которые могут быть занесены в категорию «государственников», для которых сильное государство выступало наибольшей ценностью. Характерной особенностью современного российского «национального мифа» выступает то, что, например, среди российских царей, прошедших процедуру «реканонизации» в массовом сознании, в этом проекте не акцентируются фигуры либерально-реформаторского толка (типа Александра II ), но зато возносятся деятели консервативно-охранительного направления. В этой связи симптоматичным представляется реканонизация Александра III , признанного наиболее авторитарным после Николая I царем всеми свободомыслящими современниками (например, знаменитым историком В.О.Ключевским). Этот государь упомянут Никитой Михалковым в приведенной передаче «Тема», сделан одним из носителей «русской идеи» в его же фильме «Сибирский цирюльник» и в им же сыгранной роли. Его речь о необходимости «беречь русского солдата» почти дословно воспроизводит мысли русского философа Ильина и в таком виде цитируется в последнем выступлении Путина перед Федеральным собранием. Преемственность положений этой речи с воззрениями Александра III (и, шире, с формулой «Самодержавие-Православие-Народность») отмечалась и в комментарии К.Фролова. Таким образом, именно этот царь становится идеалом для современного российского национального проекта, вытесняя традиционного царя-реформатора Петра I , который хотя и был «государственником, но по двум позициям «русской идеи» не вписывался в этот новый национально-культурный канон (он «западник» и «неправославный»). Немаловажная составляющая в позитивном образе Александра III – его геополитическая жесткость, уверенность в мощи России в ее отношении к Европе (неоднократно повторяемая фраза царя, в том числе К.Фроловым, о том, что у России есть только два союзника – это ее армия и флот»).
Среди прецедентных имен российского национального проекта вызывает вопрос об имени «Столыпин», вошедшего в этот канон, однако и в этом случае становится понятным, что графа «реформатор» компенсируется такими особенностями как «государственник» и «жесткий» (его жесткие меры в борьбе с терроризмом также хорошо ложатся на господствующий идеологический заказ). Особую роль играет симптоматичность «теневой реканонизации» Сталина (с такими характеристиками как «государственник», «творец величия СССР», победитель в Великой Отечественной войне и человек, возродивший российское православие). А также показательность отсутствия такого рода реканонизации по отношению к фигуре Ленина (у которого по всем позициям ключевых характеристик «национального» стоят знаки «минус»).
РАЗДЕЛ 3. Значение прецедентности как сильнодействующего межкультурного фактора в печатных изданиях Крыма
В условиях полилингвокультурной ситуации (ПЛКС) образуется некое коллективное когнитивное пространство, являющееся шире национальной когнитивной базы (коллективное когнитивное пространство, национальная когнитивная база - понятия этнопсихолингвистики, в которой они относятся к одному национально-культурному сообществу, объединенному одним языком, не включенному в социально-культурное взаимодействие с другой культурой и языком).
ПЛКС по-особому диалогична. Диалог внутри одной национальной культуры проявляет себя в наличии субкультур – это в синхроническом плане. В диахроническом – диалог выявляется во взаимодействии прошлого с настоящим, в мере и способах вхождения картины мира прошлых поколений в жизнь нынешнего, в структурно-функциональных преобразованиях лингвоментальных моделей, в накоплении новых семантических и концептуальных признаков языковых единиц.
В полилингвокультурной ситуации этносы «обречены» на диалог, в результате которого вырабатываются лингвокультурогемы (термин В.В.Воробьева), культурный смысл которых имеет сверхнациональный характер и общее пространство функционирования.
Рассмотрение культуры через диалог культур – общеметодологический научный принцип.
Выраженная диалогичность культур в ПЛКС позволяет говорить о специфике идентификации и идентичности языковой личности.
Идентичность – «это твердо усвоенный и личностно принимаемый образ себя во всем богатстве отношения личности к окружающему миру, чувство адекватности и стабильности владения личностью собственным «Я» независимо от изменений «Я» и ситуации; способность личности к полноценному решению задач, возникающих перед ней на каждом этапе ее развития» [7, с.11].
Идентичность социально детерминирована и процессуальна. Идентификация жителя Крыма связана как с историей его народа, так и с историей полуострова. Личность в полилингвокультурной ситуации включается в общее поле культуры, сформировавшееся именно в Крыму.
Социальная категоризация и межэтническое сравнение происходит в среде людей, имеющих общий социальный опыт и так или иначе проявленное чувство связности («эффект гомогенности»). В какой-то мере особенности полилингвокультурной ситуации в Крыму подтверждают мысль о том, что «глобализация ведет к кризису идентичности» [3, с.39].
Сильнодействующим межкультурным фактором являются средства массовой информации, расширяющие круг прецедентных феноменов через рекламу, эстрадные песни, анекдоты и многие другие актуальные в познавательном и оценочном плане прецедентные ситуации и имена. Все это формирует общее когнитивное пространство, хранится в виде инвариантов восприятия, как правило, имеет общий, хотя бы минимальный вербальный план. Национальные прецедентные феномены известны в меньшей степени.
Экстраполируя идею значимости прецедентности в этнопсихолингвистике на полилингвокультурную ситуацию, с коррекцией специфики последней можно согласиться с инициатором этой идеи В.В.Красных в том, что «вхождение прецедентного феномена в центр когнитивной базы предопределяется высокой степенью самого феномена (в случае с вербальными феноменами - прецедентным именем и прецедентным высказыванием) и единичным инвариантом его восприятия» [4, с.119].
Если в монолингвокультурной ситуации стереотипы всегда национальны, то в ПЛКС на основе знаний общего характера формируются и общие стереотипы.
Специфика языковой личности, формирующейся в условиях полилингвокультурной ситуации, связана с ее естественным и динамичным взаимодействием с несколькими культурами и константами, с другими языками.
Оставаясь носителем национальной ментальности и языка, человек, участвуя в совместной деятельности с представителями других национальностей, вбирает, а то и «присваивает» черты другой культуры, что отражается в характере реального общения, стратегии и тактике дискурсов.
Идентификация и самоидентификация формируются на основе языка. В ПЛКС Крыма большая объединительная роль принадлежит русскому языку. Универсальные (коммуникативные модели строятся на основе русского языка).
Взаимодействие языковых личностей, обмен информацией, выбор способа воздействия на собеседника для осуществления совместной деятельности требуют адекватного понимания, которое может быть обеспечено в условиях общей социумной пресуппозиции (пресуппозиция здесь понимается, вслед за В.В.Красных, «как зона пересечения когнитивных пространств коммуникантов»).
На основе русского языка строится региональная идентичность не только живущих в Крыму русских, но и представителей других национальностей. Даже те из них, которые имеют ярко выраженную этническую идентичность, по свидетельству социологов, используют русский язык для повседневного общения, коммуникации в общественных местах и с коллегами.
Идентификация и социологизация личности в Крыму происходит в ПЛКС, которая определяет функционально-коммуникативное предназначение русского языка, диапазон вариативности языковых средств.
Являясь фактором региональной идентичности, русский язык снимает напряженность межличностных отношений, служит средством общения с представителями других культур, выполняет общественно значимую роль транслятора сведений о культуре совместно проживающих народов.
С помощью русского языка, выступающего в адаптационной роли, приобретается межкультурная компетентность, формируется мультикультурный человек, который «обладает гибкостью, позволяющей приспособиться к любой ситуации и креативно управлять любым межкультурным напряжением и возможным конфликтом. На этой стадии личность достигает максимальной способности общаться с индивидами из различных культур и принимать решения независимо от нормативных действий и ценностей данной культуры».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Важная для средств массовой информации направленность на экспрессивность образов и доступность изложения заставляет искать соответствующие языковые средства, позволяющие наиболее лаконично, ярко, быстро и эмоционально воздействовать на читателя. Поэтому для публицистики особенно характерна интертекстуальность, одним из вариантов проявления которой является использование прецедентных феноменов.
Прецедентными феноменами называется особая группа вербальных или вербализуемых феноменов, которые известны любому среднему представителю того или иного лингвокультурного сообщества и входят в когнитивную базу этого сообщества. Прецедентные феномены отражают в тексте национальные культурные традиции в оценке и восприятии исторических событий и лиц, мифологии, памятников искусства, литературы, произведений устного народного творчества.
Выделяют четыре типа прецедентных феноменов: прецедентные ситуации, тексты, высказывания и имена.
Прецедентным именем называется «индивидуальное имя, связанное или 1) с широко известным текстом, относящимся, как правило, к числу прецедентных, или 2) с ситуацией, широко известной носителям языка и выступающей как прецедентная, 3) имя-символ, указывающее на некоторую эталонную совокупность определенных качеств». Прецедентное имя обладает сложной структурой, «ядро которой составляют его дифференциальные признаки, апелляции к которым наиболее частотны, а периферию — атрибуты». Ядро прецедентного феномена имеет горизонтальную структурную организацию: в нем также можно выделить центр и периферию. К центру относятся те компоненты инварианта восприятия, апелляция к которым постоянно наблюдается в коммуникации и которые первыми «всплывают» при восприятии, а к периферии — те компоненты, которые, «не будучи частотными, с точки зрения их использования в общении, позволяют однозначно и адекватно интерпретировать случаи апелляции к ним, если таковая имеет место». Атрибутами прецедентного имени называются некие «элементы», тесно связанные с означаемым прецедентным именем, являющиеся достаточными, но не необходимыми для его сигнификации.
Проведенное исследование позволило сделать вывод о том, что употребление прецедентных имен является в равной степени характерным для Крымских СМИ, что обусловлено как особенностями языка прессы, так и сущностью самих прецедентных имен. Вместе с тем наблюдаются определенные национальные различия в употреблении прецедентных имен. Во-первых, отчетливо проявляется превалирование денотативного употребления прецедентных имен в Крымских СМИ, также для них характерно коннотативное их использование. В Украине акцент ставится на максимально возможное информирование читателя, предоставление ему всех необходимых фактов для того, чтобы прийти к правильному выводу, решению. Также журналисты предпочитают всегда оставить место догадке читателя, позволить ему самому «открыть» и «присвоить» смысл, так как только в этом случае выраженная автором точка зрения будет принята читателем как его собственная. В Крымских СМИ большой частотностью обладают следующие сферы-источники: политика (36 %), литература (25 %), музыка и шоу-бизнес (21 %). Следует подчеркнуть, что все рассмотренные прецедентные имена относятся к высокому уровню прецедентности, поскольку это либо национально-прецедентные, либо универсально-прецедентные имена. Что касается их функций в прессе рассматриваемых стран, то они весьма близки, что объясняется всеобщностью, универсальностью и глобальностью законов развития журналистики.
Список лИтературЫ
Бабенко Л.Г., Васильев И.Е., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. Екатеринбург, 2000
Богданович Г.Ю. Русский язык в аспекте проблем лингвокультурологии. – Симферополь: Доля, 2003. – 397 с
Боярских О.С. Вербализация литературных прецедентных феноменов в СМИ // Современное открытое образовательное пространство: проблемы и перспективы: материалы международной научной конференции, Екатеринбург, 27 - 29 марта 2007 г. - Екатеринбург, 2007
Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. – М.: Наука, 1973. – 253 с.
Булыгина Т.В., Шмелёв А.Д. Языковая концептуализация мира. — М., 1997. — С. 33
Гудков Д.Б. Прецедентное имя и проблемы прецедентности. — М., 1999. — 248 с.
Гудков Д. Б. Теория и практика межкультурной коммуникации. М., 2003. С. 148
Гудков Д.Б., Захаренко И.В., Красных В.В., Багаева Д.В. Некоторые особенности функционирования прецедентных высказываний // Вестник МГУ, Сер.9. Филология 1997, № 4
Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987
Кондрашов Н.А. Общее языкознание. — М., 1974. — С. 128
Коростелина К.В. Система социальных идентичностей: опыт анализа этнической ситуации в Крыму. –Симферополь: Доля, 2002. – 255 c.
Костомаров В.Г., Бурвикова Н.Д. Как тексты становятся прецедентными // РЯЗР. — 1994, — № 1. — 260 с
Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология. М., 2002
Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций. – М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. – 284 с.
Маслова В.А. Введение в лингвокультурологию. — М.: Наследие, 1997. — 207 с
Маслова В.А. Лингвокультурология. – М.: Издательский центр «Академия», 2001. – 208 с.
Нахимова Е.А. Интертекстемы, прецедентные имена, текстовые реминисценции и метафоры // Известия Уральского государственного педагогического университета. Лингвистика. Вып. 19. Екатеринбург, 2006
Супрун А.Е. Текстовые реминисценции как языковое явление // Вопросы языкознания. - 1995. - № 6
Шаклеин В.М. Лингвокультурная ситуация и исследование текста. – М.: Общество любителей российскойсловесности, 1997. – 184 с.
Эриксон Э. Идентичность: Юность и кризис / Пер. с англ. – М.: Прогресс, 1996. – 287 с.