ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава 1. Становление и развитие института
интеллектуальной собственности
Глава 2. Уголовно-правовые средства защиты прав
интеллектуальной собственности в России
Заключение
Литература
Актуальность
темы обусловлена, прежде
всего, серьезной слабостью правовой базы в сфере уголовно-правовой защиты
интеллектуальной собственности. Защита интеллектуальной собственности с каждым
днем приобретает все более негативную оценку. Это объясняется тем, что на
первоначальном этапе становления рыночной экономики данной проблеме уделялось
мало внимания, а интеллектуальная собственность, созданная в прежние годы, не
всегда использовалась в правовых условиях. Еще хуже дело обстоит с правоприменением.
Об этом свидетельствует, в частности тот факт, что люди творческого характера
не заинтересованы в создании объектов интеллектуальной собственности, так как
механизмы их правовой защиты либо не работают, либо работают неэффективно. И
все это при том, что использование интеллектуальной собственности представляет
собой важнейший ресурс, в том числе и экономического роста, ускорение которого
является главной задачей государства на сегодняшний день. Для обеспечения
эффективного использования этого ресурса необходима четкая законодательная
регламентация уголовной ответственности за преступные посягательства на
результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации товаров,
работ, услуг. Как показывает практика, преступления в сфере интеллектуальной
собственности, уголовная ответственность за совершение которых предусмотрены
статьями 146, 147 и 180 Уголовного кодекса РФ (в дальнейшем - УК РФ),
причиняют огромный ущерб интересам (в том числе и финансовым) правообладателей
интеллектуальной собственности и государству.
В 2005 г. правоохранительными органами выявлено 2924 преступных нарушений авторских и смежных прав (из
них направлено в суд 2195 уголовных дела), и привлечено к уголовной
ответственности 1450 лиц, совершивших указанные преступления. В 2006 году таких
преступлений выявлено 7423 (направлено в суд 5126 уголовных дел), привлечено к
уголовной ответственности 3833 виновных лица. 2007 год характеризуется следующими
показателями: выявлено 7874 исследуемых преступления (в суд направлено 5405
уголовных дел), привлечено к уголовной ответственности 4088 лиц[1]. В юридической литературе
указывается, что по данной категории дел из-за неэффективной работы правоохранительных
органов довольно малое количество уголовных дел доводится до обвинительных приговоров[2].
Доля
контрафактной продукции на аудио-видео рынке России составляет 90 %. Вследствие
этого Россия наряду с Бразилией, Грецией, Индонезией, Испанией, Италией,
Канадой, Китаем, Мексикой и Южной Кореей является одной из лидирующих стран
по выпуску контрафактной продукции и входит в чёрный список, приведённый
Международной Федерацией Звукозаписывающей Промышленности. В Российской
Федерации нет иной подобной сферы социальной деятельности, где бы 85 % – 90 %
всего денежного и товарного оборота отрасли не участвовало в формировании доходной
части государственного бюджета в виде уплаты налогов[3].
Как
показывает практика, лица, незаконно использующие чужую интеллектуальную
собственность, не только причиняют серьезный ущерб их собственникам, извлекая
при этом большие доходы, но и нарушают права и законные интересы граждан, общества
и государства. Кроме того, они подрывают основные принципы современной
экономики, как-то: свободу субъектов экономической деятельности, независимость,
конкурентной борьбы на товарных рынках, добросовестность и др.
Как
показала практика, восстановление нарушенных авторских прав, возмещение
причинённого ущерба не всегда возможно лишь гражданско-правовыми методами.
Именно поэтому актуализируется проблема серьезного изучения и использования
уголовно-правовых средств борьбы с посягательствами на интеллектуальную собственность.
Нарушения
права интеллектуальной собственности обычно связаны с незаконным изготовлением
запатентованных товаров или производством их запатентованным способом. В
настоящее время наблюдается процесс укрупнения подпольных предприятий, занимающихся
производством контрафактных товаров, а также товаров, маркированных чужим
товарным знаком. В них применяется труд наемных рабочих, используются самые современные
технические средства, что способствует увеличению доходов от незаконного
использования интеллектуальной собственности и оказывает негативное влияние на
экономику России. Большие доходы, получаемые от незаконного оборота объектов
интеллектуальной собственности, послужили серьезным стимулом к формированию
нового направления организованной преступной деятельности в сфере экономики -
«интеллектуального пиратства».
Защита
интеллектуальных прав является одним из приоритетных вопросов как для развития
экономических отношений в России, так и для процесса интеграции нашей страны в
мировое экономическое пространство, в частности, для присоединения к Всемирной
торговой организации (ВТО).
В то
же время уголовно-правовая защита интеллектуальной собственности в России оставляет
желать лучшего. Серьезным препятствием активизации работы по защите интеллектуальной
собственности является то, что долгое время на первый план выдвигались задачи
борьбы с общеуголовными преступлениями, а опасность от преступлений, направленных
на незаконное использование интеллектуальной собственности явно недооценивалась.
Изложенное
свидетельствует о необходимости проведения комплексного и объективного анализа
проблем уголовно-правовой защиты интеллектуальной собственности в России.
В своей совокупности круг обозначенных проблемных ситуаций, требующих
разрешения, и обусловливает не только актуальность, но и выбор темы настоящего
диссертационного исследования.
Степень
разработанности проблемы. В последнее десятилетие по исследуемой проблематике появился ряд работ,
представляющих определенный научный интерес. Государственная важность и
социально-экономическая значимость проблем, связанных с уголовно-правовой
защитой интеллектуальных прав, вызвали большой интерес у ученых и
юристов-практиков в разработке ряда аспектов в этом направлении.
На
монографическом уровне в основном исследовались гражданско-правовые аспекты
данной проблемы. Вопросы же уголовно-правовой защиты интеллектуальной собственности
освещались в самом общем виде в отдельных параграфах, либо фрагментально, по
ходу исследования иных проблем права. Среди авторов, так или иначе уделивших
внимание этой проблеме, следует назвать А.А. Аслаханова, А.Ф. Быкодоровой, А.А.
Витвицкого, С.С. Витвицкую, Б.В. Волженкина, Л.Д. Гаухмана, Э.П. Гаврилова,
М.Н. Гернета, А.А. Жижиленко, Я.А. Канторовича, А.Н. Красикова, Н.Ф.
Кузнецовой, Н.А. Лопашенко, И.Г. Лысак, Б.М. Леонтьева, Ю.И. Ляпунова,
С.В.Максимова, В.Н. Мидову, Б.С. Никифорова, П.Т.Некипелова, Н.А. Неклюдова,
П.П.Сергеева, Т.В. Пинкевича, А.А. Пиленко, А.П. Сергеев, С.А. Склярука, В.Д. Спасовича,
, Н.С. Таганцева, , А.Н. Трайнина, Ю.В. Трунцевского, С.А. Федосова, И.Я.
Фойницкого, Р.Б. Хаметова, П.С. Яни и др. Однако, работы данных авторов
основываются на отчасти устаревшем нормативном материале (в особенности мало
работ, основанных на нормах части четвертой Гражданского кодекса РФ, введенной
в действие с 1 января 2008 года). В частности, в науке уголовного права полностью
не выявлена социальная обусловленность соответствующих уголовно-правовых
запретов, отсутствует общее понятие преступлений против интеллектуальной
собственности, не определено их место в системе Особенной части УК РФ, не получили
детальной разработки уголовно-правовые меры противодействия преступлениям в
сфере интеллектуальной собственности. Уголовно-правовая защита интеллектуальной
собственности относится к числу малоразработанных в уголовном праве.
Признавая
теоретическую значимость исследований указанных авторов, отметим, что они пока
еще не привели к формированию целостного научного представления о социально-юридической
природе составов незаконного использования интеллектуальной собственности, не
содержат ответов на сложные вопросы квалификации данного вида преступного
посягательства, практически не затрагивают проблем эффективности действия норм,
содержащихся в статьях 146, 147 и 180 УК РФ.
Научный
анализ уголовно-правовых отношений, возникающих в связи с нарушением интеллектуальных
прав, представляется также актуальным, поскольку он, прежде всего, направлен на
повышение эффективности практики применения уголовно-правовых норм статей 146,
147, 180 УК РФ.
1. Становление и
развитие института интеллектуальной собственности
Как
известно, термин «интеллектуальная собственность» имеет французское происхождение
и законодательно был урегулирован во Франции в XVIII в. Последовательное
развитие этот институт получил в трудах французских философов-просветителей и в
своей основе опирается на теорию естественного права[4].
В
настоящее время понятие «интеллектуальная собственность» является обобщающим по
отношению к целому ряду правовых институтов, из которых наиболее значимыми
являются, патентное право, авторские и смежные права, а также права на средства
индивидуализации товаров (товарные знаки, знаки обслуживания, наименования мест
происхождения товаров)[5].
С
целью детального исследования эволюции института интеллектуальной собственности
обратимся к изучению исторических тенденций возникновения и развития указанного
правового института в зарубежных странах и в отечественной правовой системе.
Первоначально
продукты интеллектуального творчества закреплялись за авторами посредством
привилегий, дарованных высшими государственными лицами государства (монархами).
Привилегии носили индивидуально-определенный, несистемный характер. В
литературе приводятся факты выдачи первых в мире патентов в 1421 и 1449 гг. во
Флоренции и Англии[6].
Одними
из первых актов в сфере интеллектуальных прав были Статут Королевы Анны (1710 г.), запрещавший тиражирование произведения без согласия автора, и французский Патентный закон (1791 г.). Статут королевы Анны впервые
закреплял личное право автора на охрану опубликованного произведения, провозгласил исключительное право автора «издавать,
публиковать и продавать» свои произведения. Поскольку редкий автор имел в своем
распоряжении печатный пресс, он, как правило, уступал свои права книгоиздателям.
Таким образом, Статут был нацелен в первую очередь на защиту сложившихся
производственных отношений, а не личных прав автора. Он ввел такие основные
понятия, как «общественное достояние», в которое переходили все произведения по
истечении срока их охраны и «исчерпание прав» - т.е. право независимо от воли
автора распоряжаться дальнейшей судьбой правомерно приобретенного произведения.
Являясь одновременно и орудием цензуры, Статут Королевы Анны касался лишь прав
и обязанностей автора и издателя, но не затрагивал интересы пользователей (читателей).
Охрана
прав изобретателей впервые нормативно была закреплена в 1474 г. в Венецианской республике в законе о монопольном праве автора на использование своего изобретения
в течение 10 лет.
Правовое
внимание к интеллектуальной собственности напрямую зависело от развития
товарного производства, явившегося причиной для системного характера охраны объектов
творческой деятельности. Развитие товарно-денежного оборота порождало необходимость
не только в охране интеллектуальных объектов, но и в развитии соответствующего нормотворчества.
Потребность
в средствах индивидуализации участников гражданского оборота и производимой ими
продукции (работ, услуг) возникла в России, как и в других странах, еще на
ранней стадии развития товарно-денежных отношений. Обычай применения различного
рода клейм, марок и других знаков уходит своими корнями к временам Древней
Руси, однако нормативная регламентация связанных с этим отношений появилась
лишь в XIX в. Первым нормативным актом, который
был направлен на защиту и охрану авторских прав изобретателей, стал Закон
(царский манифест) от 17 июня 1812 г. «О привилегиях на разные изобретения и
открытия в художествах и ремеслах». В 1830 г. был принят Закон "О товарных клеймах", в 1896 г. - Закон "О товарных знаках (фабричных марках и
клеймах)". В работе А. Дайкселя "Товарные знаки в Европе и
России" приводятся слова первого российского автора книги о фабричных и
товарных клеймах А.Г. Неболсина: "Исторический обзор русского
законодательства... объяснит и покажет, что Россия и в этой сфере своей
государственной и народно-экономической жизни стоит особняком, между тем как ей
принадлежит честь быть первою державою, ранее всех других государств положившею
в 1830 г., совершенно независимо от них... административно-юридические основы
для правильного клеймения изделий и для законного покровительства... наложенных
знаков"[7].
Несмотря
на то, что в России еще в первой половине XIX века действовал закон, регламентировавший клеймение
товаров, детальное регулирование отношений по регистрации и использованию товарных
знаков началось только с принятием в 1896 году Закона «О товарных знаках
(фабричных и торговых марках и клеймах)»[8].
«Более позднее
возникновение и развитие института интеллектуальной собственности в
дореволюционной России по сравнению с Западной Европой связано с отсутствием
социальных условий, необходимых для его зарождения и развития; жестокостью
цензурного законодательства; наличием государственной монополии на книгоиздательское
дело; отсутствием правового регулирования отношений авторов и издателей на
начальном этапе формирования»[9].
К
началу XX в. стало ясно, что отдельные меры не
в состоянии обеспечить эффективную охрану интересов авторов и пользователей
произведений. Назрела необходимость в принятии нового закона, который
соответствовал бы потребностям времени. Он был принят 20 марта 1911 г. и составлен с учетом опыта западноевропейского законодательства того времени, но тем не менее
для него был характерен, к сожалению, традиционный для российского авторского
права невысокий уровень охраны авторских прав. В то же время, Закон 1911 г. об авторском праве ознаменовал собой прогресс в развитии авторского права России. С.А.
Беляцкин писал в 1912 году о новом законе[10]:
«Все области авторского права преобразованы, объединены и подчинены общим
принципам. Права автора, моральные и материальные, признаются новым законом и
вместе с тем согласуются с интересами и правами общества и общественными требованиями…
В целях наилучшего ограждения интересов духовного творчества Положение
использовало новейшие приемы регламентации гражданско-правовых отношений,
уделило должное место справедливому судейскому усмотрению, предоставило
надлежащий простор судейской совести». Этот закон распространялся на всех авторов неопубликованных
произведений, независимо от их подданства и местонахождения произведения, а,
кроме того, на авторов опубликованных на территории России произведений. Так,
ст. 4 Закона 1911 г. гласила: «авторское право признается: 1) в отношении
произведений, появившихся в свет в России, – за всеми авторами и их правопреемниками,
независимо от их подданства; 2) в отношении произведений, появившихся в свет за
границей, – за авторами, состоящими в русском подданстве, и за их правопреемниками,
независимо от подданства последних, и 3) в отношении произведений, не появившихся
в свет, – за всеми авторами и их правопреемниками, независимо от их подданства
и местонахождения произведения». Автору представлялось право выпускать
произведения под своим именем, псевдонимом или анонимно. Закон допускал
соавторство в двух видах: если каждый соавтор выполнял отдельную часть работы,
либо если соавторы совместно создавали произведение без выделения отдельных
частей. Разрешался переход авторского права по договору к другим лицам.
Предметом договора могли быть и будущие, еще не изданные произведения, которые
могли передаваться на срок не свыше пяти лет. Авторское право переходило по
наследству, если наследников было несколько, то возникала общая собственность.
Объектом авторского права являлись всевозможные литературные, музыкальные и
художественные произведения, фотографии, граммофонные пластинки и прочие. Сроки
авторского права были установлены: пожизненно для автора и 50 лет после смерти
для наследников; в отношении отдельных объектов авторского права были предусмотрены
сокращенные сроки. Основные права автора состояли в исключительном праве на
воспроизведение, опубликование и распространение произведения, изменение и переделку
из одной формы в другую, извлечение из него материальной выгоды и т. д. За нарушение
закона установлены были двоякие санкции. Гражданская ответственность определялась
в зависимости от степени вины нарушителя. Контрафактор, если он являлся добросовестным,
должен был возместить убытки в размере, не превышающем полученной им прибыли.
Контрафактные экземпляры произведения передавались по справедливой оценке потерпевшему
либо уничтожались (за исключением архитектурных произведений и памятников). За
издание чужого произведения под своим именем установлена была уголовная ответственность
(не ниже 3 месяцев тюремного заключения). Менее серьезные уголовные нарушения
закона влекли за собой арест и штраф в сумме не свыше 500 рублей[11].
Закон
об авторском праве 1911 года был основан на лучших образцах западноевропейских
законодательств того времени и, несмотря на более низкий уровень охраны авторских
прав, вывел, по словам А.П. Сергеева, нашу страну «на приемлемый для цивилизованного
общества уровень регулирования творческих правоотношений»[12]. Наибольшее влияние на Закон 1911
года оказало германское законодательство. Так, произошел принципиальный
переход от использования конструкции «литературная и художественная собственность»
к понятию «исключительные права». Помимо этого, закон содержал развернутый перечень
авторских прав, существенно расширял круг объектов, подлежащих охране, и другие
новации.
Законодательству
об интеллектуальной собственности после Октябрьской революции 1917 года была
свойственна динамичность, вызванная объективными экономическими и политическими
событиями (практика военного коммунизма, начало новой экономической политики и
её скорое сворачивание).
После 1917 г. все дореволюционное гражданское законодательство, включая Закон об авторском праве 1911 г., было отменено. Новая власть начала принимать советские декреты в отношении авторских прав и
книгоиздательского дела, а также в сфере изобретательства.
Первым
нормативным актом по авторскому праву был декрет «О государственном
издательстве», принятый ВЦИК 29 декабря 1917 г.[13]
Декрет поручал Государственной комиссии по просвещению организовать широкую издательскую
деятельность и, в первую очередь, выпустить дешевые народные издания русских
классиков. Подлежали переизданию те произведения, на которые уже истекли сроки
авторского права. Кроме того, особым постановлением Государственной комиссии по
просвещению могли быть объявлены государственной монополией, сроком не более
чем на пять лет произведения любого автора. Комиссия обязана была
воспользоваться этим правом по отношению к произведениям классиков литературы.
При выборе произведений для печати «редакция должна была руководствоваться
помимо других соображений степенью близости отдельных сочинений трудовому
народу...». Народные издания классиков должны были продаваться по себестоимости,
а если позволяли средства, то ниже последней и даже передаваться бесплатно,
через библиотеки[14].
Следующим
этапом в развитии советского авторского права явился декрет СHK РСФСР от 26 ноября 1918 г. «О признании научных литературных, музыкальных и художественные произведений государственным
достоянием»[15].
Декрет уполномочил Народный комиссариат просвещения объявлять государственным
достоянием всякое научное, литературное, музыкальное или художественное
произведение как опубликованное, так и неопубликованное, в том числе и
произведения умерших авторов. Произведения национализированные могли
размножаться, распространяться и исполняться публично только с разрешения
Народного комиссариата просвещения и на установленных им условиях.
Как
следует из изложенного, характерной чертой законодательства в исследуемой сфере
отношений было широкое вмешательство государства во взаимоотношения создателей
творческих достижений и их пользователей. В авторском праве это проявлялось в существовании
так называемых типовых авторских договоров (издательских, постановочных,
сценарных и др.), имевших для сторон нормативный характер и подробно регламентировавших
отношения авторов и пользователей произведений; в строгой регламентации государством
ставок вознаграждения авторов произведений и изобретений и т.п.
В
период новой экономической политики (нэпа) 30 января 1925 г. принимается Закон (Постановление ЦИК и СНК СССР) «Об основах авторского права»[16].
Указанное Постановление «дало регулирование социалистического авторского права
в общесоюзном масштабе в условиях строившегося социализма в период новой
экономической политики»[17].
Большинство положений, установленных в Основах авторского права 1925 года,
перешло в последующее советское законодательство об авторском праве, в
частности в Основы авторского права 1928 года[18].
В 1928 году был принят также Закон РСФСР «Об авторском праве»[19].
В
соответствии с законом об авторском праве РСФСР от 8 октября 1928 г., Наркомпрос РСФСР 8 августа 1929 г. издал инструкцию о порядке регистрации, устанавливающей
время появления в свет произведений, являющихся предметом авторского права. При
регистрации необходимо было отмечать в реестре время: а) первого издания, б)
первого публичного исполнения, в) первой публичной экспозиции произведения
изобразительных искусств, если до этого оно не было воспроизведено
полиграфическим способом. Регистрация производилась по заявлению авторов (а
после их смерти – наследников), издательств – в отношении повременных изданий,
энциклопедических словарей и кинопроизводственных предприятий – в отношении
кинофильмов. К заявлению о регистрации необходимо было приложить по два
экземпляра произведения либо фотоснимков с него, либо несколько увеличенных
снимков с кадров и доказательства времени появления произведения в свет (афиши,
программы и т.п.). При отсутствии таких доказательств в регистрации могло быть
отказано[20].
Защита
прав автора в советской правовой системе периода нэпа основывалась на следующих
положениях.
1) Труд
автора не может быть оценен тотчас же после того, как исполнен. Книга может
привлечь внимание читателя, получить распространение среди читательских масс и
обогатить издателя. Оказалось бы, что творчество автора неосновательно
обогатило издателя, а сам автор не получил достаточной оплаты своего труда.
Средством для того, чтобы оплата авторского труда была связана с мерой
внимания, уделенного труду автора читателем, является признание за автором
исключительного права всеми законными способами распространять и воспроизводить
свой труд. Советский законодатель установил правило, по которому связь между
автором и его произведением не подлежит разрыву. Таким образом, если
произведение писателя получает широкое распространение, то оплата труда
писателя издательством не может быть сведена к произвольно определенной вперед
денежной сумме. Оплата труда писателя должна быть установлена договором в
неразрывной связи с числом печатаемых экземпляров издания. Смысл установления
авторского права с этой стороны сводится в первую очередь к защите
имущественного интереса автора, к предоставлению ему возможности получить дополнительно
ту оплату его труда, которая не может быть учтена до выпуска произведения в
свет. С этой точки зрения авторский гонорар приближается к заработной плате. Во
вводном законе к Основам авторского права от 16 мая 1928 года[21]
устанавливается порядок взыскания вознаграждения, причитающегося авторам за
полное или частичное отчуждение их исключительного права, наравне с зарплатой.
Приравнение к зарплате авторского гонорара полностью проведено для случаев
обращения кредиторами взыскания на авторский гонорар. Этим установлена новая
черта в самом подходе законодательства к авторскому праву, в резкое отличие от
приравнения авторского права к праву собственности.
2) Связь
автора с его произведением имеет еще другой, неимущественный смысл.
Законодатели защищают авторов против искажения произведений. Такие искажения
могут последовать и со стороны издателей и со стороны других авторов,
пользующихся выпущенными в свет произведениями в своих собственных интересах.
Имущественный интерес автор может защищать от нарушений путем подачи
гражданского иска о возмещении убытков, неимущественный — в уголовном порядке.
3) Охрана
авторских прав от нарушений допускается лишь не в ущерб интересам общества.
Противоречия между интересами авторов и интересами общества определяют собой
меру исключительности прав автора.
Первое
ограничение заключается в срочности авторского права. Право автора на извлечение
имущественных выгод из своего произведения заранее ограничивается законодателем.
Закон «Об основах авторского права» от 30.01.1925г. установил срок авторского
права в 25 лет для каждого произведения в отдельности. По истечении 25 лет
жизни произведения права автора на это произведение падали. Для наследников
автора было введено еще второе ограничение: их право не могло существовать
долее 15 лет после смерти автора. Создавалась необходимость точной регистрации
дня появления произведения в свет для внесения ясности в вопрос о том, имеет ли
автор право на свое произведение. С 16 мая 1928 этот способ исчисления был
изменен. За автором признавалось право на все его произведения, когда бы они ни
вышли в свет. К наследникам после смерти автора авторское право переходит на 15
лет на все произведения.
Вторым
ограничением исключительности прав автора является выкуп авторских прав
государством. Если произведение получило общественное значение, благодаря которому
оно уже не может рассматриваться как предмет частного права автора, государство
может в принудительном порядке закрепить за собой право на воспроизведение и
распространение произведения. Автор или его наследники получают от государства
денежное вознаграждение. Порядок выкупа авторских прав был установлен Основами авторского
права от 30.01.1925 г. Закон об авторском праве РСФСР от 11 октября 1927г.
кроме выкупа авторских прав устанавливал еще национализацию («переход в государственное
достояние») произведений, имеющих государственное или общественное значение. В
Основах авторского права 1925г. и 1928г. о признании произведений государственным
достоянием упоминаний не имеется.
Третье
ограничение исключительности интересов автора заключается в содержании, составе
авторского права, установленном законодателем. Авторское право на литературное
произведение может заключать в себе право перевода на другие языки, право переделки
повествовательного произведения в произведение, предназначенное для публичного
исполнения, и т. д. В отношении произведений драматических в состав авторского
права может быть включено право запрещать публичное исполнение и т. д. Основы авторского
права 1925 г. и 1928 г. ограничили меру исключительности авторского права по содержанию
его следующим образом: в состав авторского права не было включено право перевода.
Таким образом, в российском законодательстве периода нэпа была установлена свобода
переводов, причем автором перевода признавался переводчик. В отношении
переделок повествовательных произведений в драматическую и кино-форму Основы
авторского права 1925г. указаний не содержали, а Основы 1928г. включили это
право в состав прав автора.
В
течение длительного времени российское законодательство об интеллектуальной
собственности развивалось под влиянием социалистической идеологии. Наиболее
ярко это проявлялось в широких возможностях использования творческих достижений
в государственных и общественных интересах. Так, основной формой охраны
изобретений и промышленных образцов на протяжении почти семи десятилетий был не
патент, а авторское свидетельство, которое закрепляло исключительное право на
использование технических и художественно-конструкторских решений не за их
создателями, а за государством. Авторское право разрешало свободно, т.е. без
согласия авторов и без выплаты им вознаграждения, использовать выпущенные в
свет произведения в кино, на радио и телевидении, в газетах и т.п.
После
социалистической революции в Советской России предпринимались различные меры в
сфере авторского и патентного права, но главное, что отличает советский опыт, –
это фактическое непризнание интеллектуальной собственности в силу перехода к
созданию общества, основанного на общественной собственности.
Дальнейшее
развитие правового регулирования интеллектуальной собственности в 60-х и 70-х
годах XX века связано с принятием Основ
гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 года, а также
присоединением СССР к Конвенции по охране промышленной собственности от
20.03.1883 года[22].
Проблемы
правового регулирования интеллектуальной собственности в советский период
развития нашей страны фундаментально не развивались, но в начале 1990-х годов
ситуация изменилась – появилась возможность более глубокого исследования
проблемы авторского, патентного права и интеллектуальной собственности в целом.
Смысл
рыночного обращения результатов интеллектуальной собственности, имеющих
содержательную направленность, до последнего времени заключался в их перемещении
из духовной в материальную сферу. На новом этапе духовные ценности приобретают
самостоятельное значение, в результате рыночного обращения они остаются в
духовной сфере, перемещаясь из одной фазы в другую. Экономический оборот в
рамках духовной сферы ранее отсутствовал. Его появление требует нового
правового механизма[23].
Конституция
Российской Федерации 1993 года закрепила новый для России подход к правовому
признанию, толкованию и правовому регулированию интеллектуальной собственности.
Попытки научного осмысления понятия интеллектуальной собственности, правового
регулирования связанных с ней отношений приводят к возникновению различных
точек зрения среди ученых-юристов[24].
Проблематика интеллектуальной собственности требует не просто отраслевых
исследований, а целостного анализа и выводов по решению задач правового
регулирования интеллектуальной собственности, формирования эффективного
законодательства в этой сфере[25].
Принятие
Конституции Российской Федерации 1993 года обусловило переход России к
принципиально новой фазе своего развития.
Закон
Российской Федерации «О средствах массовой информации» (1991 г.)[26] и «Основы
законодательства Российской Федерации о культуре» (1992 г.)[27] стали
важнейшими исторически новыми законодательными актами, установившими реальные
правовые гарантии провозглашенных свобод.
Закон
РФ от 27 декабря 1991 г. № 2124-I «О средствах массовой информации» на законодательном
уровне закрепил свободу массовой информации, недопустимость цензуры, недопустимость
злоупотребления свободой массовой информации, организацию деятельности средств
массовой информации, порядок распространения массовой информации, отношения
средств массовой информации с гражданами и организациями. Статьей 42 указанного
Закона регламентировано использование авторских произведений и писем. В соответствии
с текстом этой статьи, «редакция обязана соблюдать права на используемые
произведения, включая авторские права, издательские права, иные права на
интеллектуальную собственность. Автор либо иное лицо, обладающее правами на
произведение, может особо оговорить условия и характер использования
предоставляемого редакции произведения. Письмо, адресованное в редакцию, может
быть использовано в сообщениях и материалах данного средства массовой
информации, если при этом не искажается смысл письма и не нарушаются положения
настоящего закона. Редакция не обязана отвечать на письма граждан и пересылать
эти письма тем органам, организациям и должностным лицам, в чью компетенцию
входит их рассмотрение. Никто не вправе обязать редакцию опубликовать
отклоненное ею произведение, письмо, другое сообщение или материал, если иное
не предусмотрено законом»[28].
Закон
РФ от 9 октября 1992 г. N 3612-I «Основы законодательства Российской Федерации
о культуре» в статье 1 закрепил, что задачами законодательства РФ о культуре
являются: обеспечение и защита конституционного права граждан РФ на культурную
деятельность; создание правовых гарантий для свободной культурной деятельности
объединений граждан, народов и иных этнических общностей РФ; определение
принципов и правовых норм отношений субъектов культурной деятельности; определение
принципов государственной культурной политики, правовых норм государственной
поддержки культуры и гарантий невмешательства государства в творческие
процессы. В статье 3 указанного Закона дается понятие творческого работника:
это физическое лицо, которое создает или интерпретирует культурные ценности,
считает собственную творческую деятельность неотъемлемой частью своей жизни,
признано или требует признания в качестве творческого работника, независимо от
того, связано оно или нет трудовыми соглашениями и является или нет членом
какой-либо ассоциации творческих работников (к числу творческих работников
относятся лица, причисленные к таковым Всемирной конвенцией об авторском праве,
Бернской конвенцией об охране произведений литературы и искусства, Римской
конвенцией об охране прав артистов-исполнителей, производителей фонограмм и
работников органов радиовещания)[29].
Следующим
этапом в определении интеллектуальной собственности, ее ценности, объектов и
развития авторского права явилось принятие 9 июля 1993 г. Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах»[30].
В
целях охраны авторских, издательских и иных прав на интеллектуальную собственность
был принят пакет специальных законов об охране объектов интеллектуальной собственности
(причем эти специальные законы были приняты даже раньше, чем Конституция РФ).
К
ним следует отнести следующие законы Российской Федерации :
-
Патентный закон
Российской Федерации от 23 сентября 1992 г. N3517-I[31], которым регулировались
имущественные, а также связанные с ними личные неимущественные отношения,
возникающие в связи с созданием, правовой охраной и использованием изобретений,
полезных моделей и промышленных образцов;
-
Закон Российской
Федерации от 23 сентября 1992 г. N 3520-I "О товарных знаках, знаках
обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров"[32], в преамбуле которого
было указано, что «настоящим Законом и принимаемыми на его основе законодательными
актами республик в составе Российской Федерации регулируются отношения,
возникающие в связи с регистрацией, правовой охраной и использованием товарных
знаков, знаков обслуживания и наименований мест происхождения товаров»;
-
Закон Российской
Федерации от 23 сентября 1992 г. N 3523-I "О правовой охране программ
для электронных вычислительных машин и баз данных"[33], регулировавший отношения,
связанные с созданием, правовой охраной и использованием программ для ЭВМ и баз
данных. Программы для ЭВМ и базы данных были отнесены этим Законом к объектам
авторского права; программам для ЭВМ предоставлялась правовая охрана как
произведениям литературы, а базам данных - как сборникам;
-
Закон Российской
Федерации от 23 сентября 1992 г. N 3526-I "О правовой охране топологий
интегральных микросхем"[34],
которым регулировались отношения, связанные с созданием, правовой охраной и
использованием топологий интегральных микросхем;
-
Закон Российской
Федерации от 6 августа 1993 г. N 5605-I "О селекционных достижениях"[35],
регулировавший имущественные, а также связанные с ними личные неимущественные
отношения, возникающие в связи с созданием, правовой охраной и использованием
селекционных достижений.
В
период действия перечисленных законов в них неоднократно вносились изменения и
дополнения, вызванные необходимостью совершенствования законодательства в исследуемой
сфере отношений. Содержание перечисленных нормативных актов, иными словами, все
последние годы менялось, приспосабливаясь к изменяющимся условиям социально-экономической
действительности внутри России и ее международным обязательствам.
Учитывая
многочисленность изменений и дополнений в законы, регулирующие правовой оборот
интеллектуальной собственности, правомерным будет вывод о том, что принятие
новых редакций специальных законов в сфере правовой охраны интеллектуальной
собственности не решило многих существовавших проблем.
Переход
России на инновационную экономику осуществляемый в условиях глобализации и
жесткой конкурентной борьбы на мировых рынках, повысил значимость охраны
интеллектуальной собственности и обусловил необходимость создания эффективных
механизмов ее правовой защиты, противодействующих нелегальному обороту
интеллектуальной собственности, объемы которого достигли в последние годы критических
отметок во всех странах. В последнее десятилетие в России наблюдается
неуклонный рост преступлений в области интеллектуальной собственности,
выражающейся, в частности в росте недобросовестной конкуренции и производстве
контрафактной продукции. Преступления против интеллектуальной собственности
тормозят развитие научно-технического прогресса и производственных отношений,
подрывают международный авторитет страны, препятствуют притоку инвестиций на
российский рынок, создают реальную угрозу применения к России жестких экономических
санкций.
В
целом следует отметить, что законотворческая деятельность по реформированию
нормативной правовой базы в области интеллектуальной собственности в основном
была завершена с принятием части четвертой ГК РФ.
Федеральным
законом от 18 декабря 2006 г. N 231-ФЗ «О введении в действие части
четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»[36] с 1 января 2008 года принята
четвертая часть ГК РФ и соответственно все вышеперечисленные законы были признаны
недействительными.
В борьбе с нарушениями
прав интеллектуальной собственности, безусловно, необходимо наличие в системе
законодательства превентивных мер, в том числе и мер уголовно-правового
характера, которые способствовали бы предупреждению преступлений в данной
сфере. Не вызывает сомнений верность тезиса о том, что «успех решения стоящих
перед российским обществом экономических и социальных проблем во многом зависит
от степени правовой защищенности интеллектуального потенциала общества»[37].
Впервые норма,
закрепляющая уголовную ответственность за нарушение прав интеллектуальной
собственности, появилась в Своде законов Российской империи, введенном в
действие Высочайшим манифестом 31 января 1832 года. Статья 742 находилась в
томе 15 Свода законов в главе IV "О подлоге в имуществе" раздела 10
"О наказаниях за преступления против прав на имущество"[38].
Уголовная ответственность
предусматривалась за: а) издание чужого произведения под своим именем; б)
продажу своей рукописи или права на издание книги нескольким лицам порознь, без
взаимного их согласия. Закон прямо указывал, что именно эти два действия
признаются подлогом, который наказывается, помимо взыскания убытков в пользу
обиженного, лишением всех прав состояния, плетьми и ссылкой на поселение. Все
последующие уголовные законы Российской Империи также предусматривали
уголовно-правовую охрану права интеллектуальной собственности[39].
Следующим этапом на пути
уголовно-правовой охраны прав интеллектуальной собственности стало Уложение о
наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, санкционированное 15 августа
1845 года и введенное в действие с 1 мая 1846 года во всей Российской империи.
Данный уголовный закон содержал три статьи (ст. 1683-1685), охранявших права
авторов литературных, художественных и музыкальных произведений. Содержались
они в главе IV, носившей название «О присвоении и утайке чужой собственности» посвященной
преступлениям против собственности, а именно, в четвертом отделении, называвшемся
«О присвоении ученой или художественной собственности».
Судя по месту,
отведенному данным деяниям в Уложении, их объектом являлась чужая собственность[40],
что представляется верным подходом законодателя того времени.
С введением данных
составов преступлений в российском уголовном праве появилось новое понятие «литературная,
музыкальная и художественная собственность». Уже тогда встал вопрос о месте
интеллектуальной собственности в российском уголовном законодательстве.
Отдельные ученые-правоведы того времени считали, что продукт умственного труда
ничем не отличается от результата любого физического труда по производству
чего-либо. Так, Н.А. Неклюдов отмечал, что «продукты труда могут быть: или а) физические,
вещные или б) отвлеченные, умственные. Рождаясь на свет из одного и того же источника,
оба эти продукта одинаково кровные и законные его дети и потому требуют
одинакового к ним отношения со стороны остальных членов общежития и должны пользоваться
одинаковыми гарантиями их неприкосновенности»[41].
Другие отечественные юристы были противниками такого подхода. В частности, В.Д.
Спасович мотивировал свою позицию тем, что «авторские права не могут
принадлежать создателю произведения бесконечно долго, так как это приведет к
нарушению прав других членов общества использовать новые идеи, следствием чего
станет торможение в развитии всего человечества. Право авторское в теперешней
системе гражданского права есть самая неудобная, не умещающаяся в рамки
деления, статья особая, которую неизвестно куда приурочить. Оно - право
имущественное, но с личным оттенком, оно не вытекает из обязательств, но и не
вещное»[42].
Я.А. Канторович придерживался другого мнения и указывал, что «главное различие
между правом собственности литературной, музыкальной и художественной и обыкновенном
правом собственности на вещи материальные заключается в срочности авторского
права, тогда как право собственности на вещь считается вечным и потомственным»[43].
Может показаться, что данный спор является сугубо гражданско-правовым и не
имеет отношения к уголовному праву. Однако данная неопределенность имеет самое
непосредственное отношение к уголовному праву[44].
В действительности и перед уголовным правом еще в те времена встала проблема:
куда «отнести» составы преступлений, предусматривающие ответственность за
нарушение авторских прав. Приходится констатировать, что данная проблема так и не
нашла своего однозначного решения на сегодняшний день.
Значительная роль в
обеспечении основных прав и свобод человека уголовно-правовыми средствами
принадлежит Уголовному уложению, принятому 22 марта 1903 г. (далее – Уложение 1903 года[45]).
Несмотря на то, что этот правовой акт в полной мере так и не был введен в
действие, содержащиеся в нем положения могут служить образцом разработки
понятийного аппарата уголовного закона и законодательной техники, в том числе и
в вопросах уголовно-правовой охраны прав интеллектуальной собственности.
В ст. 620 Уложения 1903
года предусматривалась ответственность за самовольное использование права на
литературную, музыкальную или художественную собственность, в том числе их
издание или размножение с целью сбыта, а в ст. 621 - за самовольное использование
чужой привилегии на изобретение или чужого права на промышленную модель. Причем
«издание под своим именем» наказывалось тюремным заключением до трех месяцев,
иные формы самовольного использования - арестом до шести месяцев, а издание и
т. п. действия с целью сбыта - тюремным заключением на срок до одного года.
Отметим также, что нарушения прав на промышленную собственность оценивались законодателем
мягче (по всей видимости, потому что законодатель не относил такие нарушения, в
силу их относительной нераспространенности, к преступлениям против основных
прав человека) и наказывались арестом до шести месяцев. Как развитие
предшествующего уголовного законодательства в данной области можно рассматривать
установление в ст. 622 ответственности торговца за хранение с целью продажи и
продажу предметов, заведомо изготовленных с нарушением права на литературную,
музыкальную или художественную собственность или привилегии на изобретение
(мера наказания - арест до шести месяцев)[46].
В литературе
подчеркивается, что приведенные нормы являются бланкетными, поскольку
определения авторского права всецело относятся к гражданскому законодательству
и в уголовно-правовых нормах не повторяются. Уложение 1903 года делит нарушения
авторского права на простые и тяжкие. К числу тяжких нарушений относились
действия, которые уголовно-правовая доктрина называла контрафакцией и подлогом
в авторстве. Контрафакцией считалось самовольное, то есть без разрешения
обладателя авторского права, издание или размножение произведения с целью его
сбыта, в том числе - без адекватного вознаграждения (ч. 2 ст. 620). Под
подлогом в авторстве понималось самовольное издание полного текста чужого
произведения под своим именем (ч. 3 ст. 620). Не признавались подлогом самовольное
исполнение чужого произведения под своим именем и заимствование части чужого
произведения для помещения ее в свое собственное[47].
Ряд ученых в
дореволюционной России считал, что продукт умственного труда ничем не
отличается от результата любого физического труда по производству чего-либо.
"Продукты труда могут быть: или а) физические, вещные или б) отвлеченные,
умственные. Рождаясь на свет из одного и того же источника, оба эти продукта
одинаково кровные и законные его дети и потому требуют одинакового к ним
отношения со стороны остальных членов общежития и должны пользоваться
одинаковыми гарантиями их неприкосновенности"[48].
Отдельные авторы были
противниками такого понятия. Так, В.Д. Спасович мотивировал свою позицию тем,
что авторские права не могут принадлежать создателю произведения бесконечно
долго, так как это приведет к нарушению прав других членов общества
использовать новые идеи, следствием чего станет торможение в развитии всего
человечества. Право авторское в теперешней системе гражданского права есть
самая неудобная, не умещающаяся в рамки деления, статья особая, которую
неизвестно куда приурочить. Оно - право имущественное, но с личным оттенком,
оно не вытекает из обязательств, но и не вещное[49].
Я.А. Канторович
придерживался другого мнения и указывал, что "главное различие между
правом собственности литературной, музыкальной и художественной и обыкновенном
правом собственности на вещи материальные заключается в срочности авторского
права, тогда как право собственности на вещь считается вечным и потомственным"[50].
Может показаться, что
данный спор является сугубо гражданско-правовым и не имеет отношения к
уголовному праву, однако это не так. Данная неопределенность имеет самое
непосредственное отношение к уголовному праву. Как видим, для российского уголовного
права еще в конце XIX – начале ХХ века была актуальной проблема квалификации
составов преступлений, предусматривающих ответственность за нарушение прав
интеллектуальной собственности. В России, как и во многих других странах, в XIX в. был уже накоплен определенный
опыт в сфере авторского права и в патентном законодательстве, их предыстория
восходит своими истоками примерно в XVI – XVII вв., а в начале XX в. Россия имела уже весьма
разработанную правовую концепцию авторского права и патентного
законодательства. Дореволюционное законодательство достаточно детально
регламентировало ответственность за посягательства на права авторов и
изобретателей.
Говоря об уголовно-правовой
защите прав интеллектуальной собственности в советское время, следует отметить,
что во всех уголовных кодексах Советских социалистических республик была
предусмотрена ответственность за нарушение авторских и изобретательских прав, в
то время как ответственность за незаконное использование товарного знака
предусматривалась лишь в некоторых из этих кодексов. Кроме того, если в
1920-1940-х годах различными республиками СССР в своих уголовных кодексах
предлагались свои способы охраны интеллектуальной собственности, то в кодексах
1960-х годов был выработан единый способ охраны интеллектуальной собственности[51].
Так, например, Уголовным
кодексом Казахской ССР предусматривалась ответственность по ст. 129 за
нарушения авторских и изобретательских прав и тайны изобретений и по ст. 129-1,
за нарушения авторских и смежных прав с извлечением прибыли. Согласно нормам
статьи 129 УК КазССР, присвоение авторства, принуждение к соавторству, включение
в соавторы лиц, не принимавших участия в творческой работе над открытием, изобретением
или рационализаторским предложением, разглашение без согласия автора сущности открытия,
изобретения или рационализаторского предложения до подачи заявки наказывались исправительными
работами на срок до двух лет, или штрафом до трехсот рублей, либо дело
передавалось на рассмотрение товарищеского суда. Данной статьей также предусматривалась
уголовная ответственность за бюрократизм и волокиту при рассмотрении и
внедрении изобретений и рационализаторских предложений, уклонение от извещения
изобретателя или рационализатора об использовании его изобретения или
рационализаторского предложения, преднамеренно неправильный расчет экономии или
преднамеренно неправильное начисление вознаграждения и задержка выплат его,
совершенные должностным лицом, наказывались исправительными работами на срок от
одного года до двух лет, или штрафом до трехсот рублей, или увольнением с
должности[52].
Правовые источники защиты
прав интеллектуальной собственности в советский период представлены обширным
перечнем нормативно-правовых актов союзного значения. Прежде всего, данное
право было закреплено Конституцией СССР, также, существовал основной
общесоюзный закон, регулирующий отношения между авторами и потребителями
авторской продукции: «Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных
республик», принятые 8 декабря 1961г. и введенные в действие с 1 мая 1962 г.[53]
В каждой союзной республике действовали свои гражданские и уголовные кодексы,
предусматривавшие нормы, регулировавшие авторские права. Помимо кодексов в сфере
авторского права действовали подзаконные нормативные акты, постановления
правительства (Союза ССР и союзных республик), приказы, инструкции отдельных
общесоюзных министерств (ведомств); типовые ведомственные авторские договоры.
Так, например, были утверждены следующие бланки типовых договоров:
·
типовой
издательский договор на литературные произведения;
·
типовой
издательский договор на произведения изобразительного искусства;
·
типовой
киносценарный договор;
·
типовой
издательский договор на музыкальные произведения[54];
·
типовой договор
на создание произведений скульптуры, декоративно-прикладного искусства,
монументально-декоративных и оформительских работ[55];
·
типовой договор
на создание произведений станковой живописи и графики[56].
Как отмечалось в
советской юридической литературе[57],
«со времени издания Основ авторского права и законов союзных республик об
авторском праве не раз возникала потребность в дополнении и усовершенствовании
советского авторского права. Быстрое развитие в СССР кинематографии потребовало
многочисленных дополнений к нормам законов об авторском праве, регулирующим
отношения авторов сценариев с кинематографическими предприятиями. Типовые
киносценарные договоры, выработанные, а затем переработанные Министерством
кинематографии СССР в 1940, 1943, 1951-1952гг., и, наконец, Типовой сценарный
договор для художественных фильмов, утвержденный Министерством культуры СССР 22
февраля 1956 г., так же как единое Положение о съемочной группе, утвержденное
тем же министерством в 1947 году, и другие административные акты, относящиеся к
этой области отношений, направлены на укрепление творческого содружества авторов
киносценариев, кинорежиссеров и исполнительских коллективов киностудий в целях
создания идеологически и художественно полноценных кинофильмов».
Норма о присвоении
авторства была возвращена в уголовное законодательство лишь в 1960 г.[58]
Так, ст. 141 УК РСФСР 1960 г. признавала преступлением «Выпуск под своим именем
чужого научного, литературного или художественного произведения или иное
присвоение авторства на такое произведение».
А.Н. Батунин[59]
приходит к выводу о влиянии политических и экономических преобразований в
государстве, форм философских воззрений и идеологических установок на изменения
в уголовно-правовой защите интеллектуальной собственности. В частности, это
коснулось изменения отношения к творческому труду автора и изобретателя – от
чисто материального подхода к оценке результатов этого труда до совершенного
отказа от возможности использовать данный труд для личного обогащения. От откровенного
рабского труда автора на издателя или на государство, до принятия концепции
естественного права, в соответствии с которой любой результат творческого труда
принадлежит автору и, как следствие, защита всего спектра прав автора и
изобретателя, что является положительным моментом в развитии современного
российского законодательства.
Заключение
В настоящее время объекты
интеллектуальной собственности приобретают все большую ценность, что влечет
необходимость усиления ее защиты в Российской Федерации. В отличие от обычных
товаров интеллектуальная собственность, если она не обеспечивается действенной
правовой охраной со стороны государства, не способна приносить ее владельцу
какой-либо доход. После того как предметы творческой деятельности становятся
известными обществу, они, при отсутствии специальной правовой охраны, могут
быть использованы для получения дохода каждым членом общества. Именно поэтому
правовая охрана интеллектуальной собственности получила конституционное закрепление
(ст. 44 Конституции РФ).
Как отмечают специалисты,
«без существенного ужесточения мер уголовной ответственности решить проблему
повышения эффективности применения законодательства об интеллектуальной
собственности невозможно»[60].
По мнению отдельных исследователей, «после принятия в 1996 г. нового Уголовного кодекса началась реальная борьба с нарушением прав интеллектуальной
собственности»[61].
На наш взгляд, приведенное мнение не соответствует действительности, поскольку
реальная борьба с указанными нарушениями началась в 2002-2003 годах. До этого
времени размах нарушений интеллектуальных прав в Российской Федерации превосходил
все ожидаемые прогнозы. Так, по состоянию на 2000 год «из 10 реализуемых в
России видеокассет 9 являются пиратскими, то есть уровень контрафактности
продукции в этой области достиг 90%. Впереди по этим показателям стоит только
Китай, где показатель пиратства достиг 98%»[62].
В России в 1997 г. было выявлено 330 преступлений о нарушении авторских и
смежных прав, но только 30 уголовных дел направлено в суд и только 2 имели
обвинительные приговоры. Процент осужденных от количества выявленных
преступлений составлял ниже 0,5%, а от числа дел, направленных в суд, – около
1%. В 1998 г. в России по указанной категории дел возбуждено 607 уголовных дел
– 210 обвиняемых, но осуждено только 20 человек, однако уже процент осужденных
равен 10%. В 1999 г. – возбуждено 836 уголовных дел, это уже 296 обвиняемых
лиц, но осуждено только 37 лиц, что равно 15% осужденных лиц от числа
обвиняемых. По ч. 2 ст. 146 УК РФ в 1998-1999 гг. осуждено соответственно 8 и
18 человек. В 2000 г. выявлено 543 лица, совершивших преступления по ст. 146 УК
РФ, а количество осужденных равно 87 человек (16,2% осужденных). Прирост по
этим видам преступлений с 1997 г. по 1.01.2000г. составил 37,7%. Характерно,
что в 1997-98 гг. уголовные дела по признакам состава преступления,
предусмотренного ст. 147 УК РФ, если и возбуждались, до суда не доводились[63].
Уровень проникновения
контрафактной продукции на мультимедийный рынок России приведен на
нижеследующей диаграмме, из которой видно, что показатели правонарушений в
исследуемой сфере стали снижаться лишь начиная с 2002 года.
Уровень
проникновения контрафактной продукции на мультимедийный рынок России в
1998-2004 гг.[64]
В процессе борьбы с
нарушением прав интеллектуальной собственности в случаях преступного
воздействия на интеллектуальные права применяются статьи 146, 147 и 180
действующего УК РФ. Закрепленные в них составы, как отмечается в литературе,
относятся к преступлениям экономической направленности[65].
Причем статьи 146 и 147 УК РФ структурно помещены в разделе VII
"Преступления против личности" в главу 19 "Преступления против
конституционных прав и свобод человека и гражданина", а статья 180 УК РФ
размещена законодателем в разделе VIII "Преступления в сфере экономики"
в главе 22 "Преступления в сфере экономической деятельности". Как видим,
один и тот же объект уголовно-правовой охраны (права интеллектуальной
собственности) помещен законодателем в совершенно разные разделы и главы
Особенной части Уголовного кодекса РФ. В юридической литературе высказывалось
предположение выделить преступления против прав интеллектуальной собственности
в самостоятельную главу. В качестве одного из вариантов рассматривалась
возможность выделения самостоятельного раздела "Преступления против интеллектуальной
собственности", который мог бы располагаться между разделом VII
"Преступления против личности" и разделом VIII "Преступления в
сфере экономики". Такое структурное расположение указанных норм объяснялось
«двойственной правовой сущностью результатов интеллектуальной деятельности, в
которых находят сочетание тесная связь интеллектуального результата с личностью
автора и существование результата как имущественной (экономической) ценности»[66].
Однако вопрос о выделении
преступлений этого вида в самостоятельный раздел Особенной части УК РФ является
дискуссионным. Расположение ст. 146 в главе 19 является вполне оправданным,
учитывая специфику объекта этой главы - конституционные права и свободы
человека и гражданина[67].
Представляется возможным согласиться с преобладающей в отечественной уголовно-правовой
доктрине точкой зрения, согласно которой «помещение ст. 146 в раздел, где
определяются преступность и наказуемость деяний против личности, а не в главу
об имущественных преступлениях, как это было в УК РСФСР 1926 г., нужно расценивать как законодательное решение вопроса о том, что анализируемое преступление
посягает главным образом на нематериальные права, интересы человека»[68].
Отметим, что Уголовный
кодекс РФ 1996 г. не использует понятие "интеллектуальная собственность",
он лишь оперирует такими понятиями, как "объекты авторского права и
смежных прав" (ст. 146 УК РФ), "изобретение", "полезная модель",
"промышленный образец" (ст. 147 УК РФ), "товарный знак",
"знак обслуживания", "наименование места происхождения
товаров" (ст. 180 УК РФ). Однако, как отмечают специалисты, все эти
объекты уголовно-правовой охраны являются составными частями понятия
"интеллектуальная собственность"[69].
Мы поддерживаем приведенное мнение К.Г. Перелыгина, поскольку само понятие
интеллектуальной собственности включает в себя интеллектуальные права на объекты
авторского права и смежных прав, изобретения, полезные модели, промышленные
образцы, а также средства индивидуализации товаров, работ и услуг.