1. Изложите взгляды одного или нескольких мыслителей
России (IX-XVII вв.) на сущность монархической власти. 2
2. Изложите взгляды одного или нескольких мыслителей
Германии (конец XVIII-XIX вв.)
на сущность права. 13
3. «Дух законов» (Ш. Монтескье), «естественный закон»,
«диктатура пролетариата», «гражданское общество» (Г.В.Ф. Гегель). 25
Список литературы: 31
В 1515 г. великий князь московский Василий III обратился к афонским старцам, известным своей
образованностью, с просьбой об отправлении в Россию книжного переводчика для
исправления Богослужебных книг. Во исполнение этой просьбы ровно через три года
«...придоша старцы от Святые горы Афонские» в Москву. Среди них был и Максим.
Старец Максим поселился на Москве в Чудовом монастыре, где вокруг него довольно
скоро сложился кружок образованных людей.
В 1525 г. Максим, прозванный в России Греком, был осужден Соборным судом по обвинению в протурецкой
ориентации. По приговору суда он был сослан в Иосифо-Волоколамский монастырь,
где содержался в тяжелых условиях. В 1531 г. Максим Грек вторично предстал перед Соборным судом, в этом случае уже совместно с «нестяжателем» Вассианом
Патрикеевым. На сей раз, он обвинялся в «нестяжательских» симпатиях, и в
частности непосредственно в отрицании вотчинных прав монастырей. В результате
он был вновь осужден и направлен в Тверской Отрочь монастырь, но и в заточении
афонский монах пользовался славой ученого человека и сумел написать много
произведений, в которых затронул большой круг политических тем. Его
интересовали проблемы, связанные с происхождением и сущностью верховной власти,
формами ее организации и способами осуществления.
Большое внимание он
уделил вопросам законности в действиях верховной власти, устройству правосудия
в стране, определению курса внешней политики, проблемам войны и мира.
К законным способам
происхождения власти Максим Грек относит не только наследственное восприятие
престола, но и занятие его выборным путем, считая его вполне законным
получением царского достоинства и трона. Причем он подчеркивает, что в выборах
должны участвовать не только бояре и дворяне, но и «простейшие», чье мнение знать
далеко не бесполезно для властей предержащих. Авторитет великого князя
московского весьма высок в глазах Макима Грека; он называет его «высшим царем»,
а Московское государство– «всевидимой, преславной державой».
Интересуют мыслителя и
нравственные качества носителя верховной власти в государстве. Царь, являясь
господином над людьми, обязан господствовать над своими страстями и не давать
волю таким порокам, как властолюбие, сребролюбие и славолюбие. Если царь своим
поведением и действиями не может поддерживать высокую честь «царева имени», то
он может быть назван мучителем, а мучительство приносит позор царству и
возмездие правителю. По мысли М. Грека, такое возмездие ожидается только от
Бога, а не от людей, которые не вправе прикасаться к «помазаннику Божьему».
Таким образом, эту
проблему Максим Грек решает непоследовательно: критиковать действия верховного
правителя возможно вплоть до признания его правления «мучительским», но
предпринимать что-либо против него недопустимо.
Предпочтительной формой
власти, по Максиму Греку, является такая организация, в которой царь управляет
своим народом «в синклитских советах царских», где находятся «благохитростные
советники и крепкодушные воеводы». Плохих советников, «говорящих что-нибудь
развратное», следует немедленно удалять, чтобы царь не подвергался их влиянию.
Перечисляя состав «советующих лиц», Максим Грек рядом с боярством упоминает и
дворянство (воеводы, военачальники). В наличии совета мыслитель усматривает
реальное противодействие самоволию властвующей персоны. Развивает он и
положение о необходимости ограничения верховной власти законом. Царская власть
в своих действиях связана законами и божественными и положительными. Суд в
государстве совершается только на основании государственных (положительных)
законов.
Политические мысли
Максима Грека оказали большое влияние на современников. Положения об
ограничении верховной власти советом, состоящим из мудрых советников, привели к
активизации накануне Стоглавого собора (1551) споров о форме власти,
нравственном и правовом статусе ее носителя, подготавливая общественное мнение
к восприятию идей о необходимости установления сословно-представительной
монархии.
Крайние выводы из
нестяжательской доктрины были сделаны Феодосием Косым. Следует отметить, что
если Нил Сорский, Вассиан Патрикеев и Максим Грек оставались внутрицерковными
мыслителями и при всей критичности своих позиций они хотели добиться улучшения
деятельности церковной организации, особенно в монашеском ее звене, то Феодосии
Косой порывает не только с церковью, но и выступает с критикой ряда догматов
вероучения и почти полностью отрицает обрядовую технику.
Таким образом, его
доктрина формулирует еретические положения, а сам он выступает в роли
ересиарха. Социальное освобождение человека он связывал с полным уничтожением
форм подчинения и церкви и государству: «не подобает христианам властем быти».
Его идеалом является община, основанная на общей собственности, в которой все
члены одинаково равны и называются чадами и духовными братьями. Причем Феодосии
не ограничивался мирной проповедью, а призывал к действенному созданию таких
общин, поэтому и был охарактеризован как «мятежник» и «злой деятель».
Отрицание Феодосием
«всяческих властей», по-видимому, навеяно идеализацией раннехристианских общин
в качестве образца человеческого общежития, лишенного внутренних и внешних
противоречий (войн с другими государствами).
Стяжательская (или
иосифлянская) позиция представлена основателем этого направления мысли Иосифом
Волоцким (1439–1515)–одним из значительных деятелей своей эпохи, творчество
которого оказало большое влияние не только на формирование учений о государстве
и праве, но и непосредственно на процесс строительства русской
государственности.
На протяжении своего
жизненного и творческого пути Иосиф Волоцкий менял политическую ориентацию, что
не могло не сказаться и на содержании его учения.
Вначале, приблизительно в
конце XV –первых годах XVI в., он разделял позицию противников великого князя,
причиной тому были секуляризационные планы великого князя Ивана III. Волоцкий
игумен был защитником экономически могущественной монастырской организации.
Теоретическим оправданием монастырского стяжания служило требование
использовать его на «благие дела» (строить церкви и монастыри, кормить монахов,
подавать бедным и т.д.). Впоследствии победа «стяжателей» на Церковном Соборе 1503 г. хотя и усилила экономические и политические притязания иосифлянской партии, но определила и
формы совместной деятельности церкви и государства.
Центральным в
политической теории Иосифа Волоцкого является учение о власти. Он
придерживается традиционных взглядов в определении сущности власти, но
предлагает отделить представление о власти как о божественном установлении от
факта ее реализации определенным лицом – главой государства. Властитель выполняет
божественное предназначение, оставаясь при этом простым человеком, допускающим,
как и все люди на земле, ошибки, которые способны погубить не только его
самого, но и весь народ, ибо «за государьское согрешение Бог всю землю казнит».
Поэтому не всегда следует повиноваться царю или князю. Власть неоспорима только
в том случае, если ее носитель может личные страсти подчинить основной задаче
употребления власти – обеспечению блага подданных. Если же он, будучи поставлен
царем над людьми, над собой «имат царствующие страсти и грехи, сребролюбие,
гнев, лукавство и неправду, гордость и ярость, злейши же всех неверие и хулу,
таковый царь не Божий слуга, но диавол» и ему можно «не токмо не покоритися»,
но и оказать сопротивление, как это не раз делали апостолы и мученики «иже от
нечестивых царей убиены была и повелению их не покоришася». Такой «злочестивый
царь», который не заботится «о сущих под ним», не царь есть, но мучитель.
Таким образом, Иосиф
впервые в русской политической литературе открыл возможность обсуждать и
критиковать личность и действия венценосной персоны. Развитие критических
положений логически приводило к мысли и об осуждении того или иного правителя
как злого царя-мучителя, которому можно не только не подчиниться, но и оказать
сопротивление.
Эти положения Иосиф
выдвигал как программные, когда вел борьбу с великокняжеской властью, отстаивая
имущественные права церковной организации. В это же время он обосновал и теорию
о превосходстве духовной власти над светской. Царь не должен забывать, что он не
первое лицо в государстве, ибо «церкови подобает поклонятися паче, нежели царем
или князем и друг другу».
Но после Соборов
1503–1504 гг., когда Иван III переориентировался в своих действиях на прочный
союз с церковью, а значит, и с главенствующими в ней иосифлянскими иерархами,
постепенно стала изменяться и политическая позиция Волоколамского игумена и
возглавляемого им направления. Теперь Иосиф преследует другие цели: возвеличить
властвующую персону и доказать необходимость безоговорочного подчинения ее авторитету.
При этом он не отрекается от мысли, что все-таки «царь естеством подобен всем
человекам», но подчеркивает факт его божественного избранничества, который, по
мысли Иосифа, сам по себе лишает простых людей возможности критиковать царя или
князя, принявших «скипетр царствия- от Бога». Он возвеличивает личность царя,
сравнивая ее с богом и даже уподобляя богу. Единственное ограничение княжеской
власти, которое сохраняется неизменным, так это соблюдение тех пределов,
которые поставлены перед властителем божественными заповедями и
государственными законами («Царь в заповедях и правдах ходяше»). Одной из
главных задач великокняжеской власти является помощь церкви в преследовании ее
врагов – еретиков.
Учение Иосифа Волоцкого
было значительным явлением в политической мысли России XV–XVI вв. Иосиф первым
в истории русской политической мысли показал, что священный характер верховной
власти может быть утрачен, если власть реализуется с нарушением предъявляемых к
ней требований. Постановка вопроса о правомерности самой верховной власти и
средств ее реализации была чрезвычайно плодотворна. Она стала той почвой, на
которой впоследствии сложились демократические традиции в русской политической
мысли, подвергшие критике тиранические формы и методы реализации государственной
власти.
Автор теории, вошедшей в
историю политической мысли под названием «Москва–третий Рим», был иосифлянином
по своей идеологической направленности Его учение развивало и уточняло главные
иосифлянские идеи о природе царской власти, ее назначении, взаимоотношении с
подданными и церковной организацией.
О самом авторе, монахе
(или, может быть, настоятеле) Псковского Елизарова монастыря Филофее, известно
немногое. Сам о себе он пишет, пользуясь традиционной самоуничижительной
формулой: «человек сельский, учился буквам, а еллинских борзостей не текох, а
риторских астрономии не читал, ни с мудрыми философами в беседе не бывал».
Сохранившаяся о нем заметка его современника сообщает, что Филофей постоянно
жил в монастыре («той старец неисходен бе из монастыря») и был образованным
человеком («премудрости словес знаем»). Неизвестный биограф отмечает также
смелость Филофея и его нелицеприятность, благодаря которой он «многа показал
дерзновения к государю... боярам и наместникам», бесстрашно обличая их злоупотребления.
Свою политическую теорию он сформулировал в письмах псковскому наместнику М. Г.
Мунехину и великим князьям Василию Ивановичу и Ивану Васильевичу.
Наиболее подробно у
Филофея разработан вопрос о значении законной царской власти для всей русской земли.
В Послании к великому князю Василию Ивановичу он возводит династическое
родословие русских князей к византийским императорам, указывая Василию III, что
править ему следует по заповедям, начало которым было положено великими
прадедами, в числе которых называются «великий Константин... Блаженный святой
Владимир и великий и Богоизбранный Ярослав и прочие- их же корень до тебе».
Много внимания он уделял
теме о божественном происхождении царской власти. Царь «поставлен от Бога» и
«сердце царево в руце Божией, он слуга бо есть Божий». Ему поручено в силу
божественного промысла «осуществлять наказание всем людям содеювающим
неправду». Он – «высокостолпнейший государь и самодержец, Боговенчанный
христианский царь, браздодержатель, всем христианским исполнением обладающий».
Он и «веры содержитель», и «соблюдатель всех христоименитых людей». На нем
лежит обязанность заботиться о своих подданных, а для этого необходимо
содержать свое «царствие со страхом Божиим», к чему обязывает князя «скипетр в
руке» и «венец на голове», и быть властелином над своими подвластными, ибо
«который царь не властвует над подвластными», тот «не избегнет суровой Божьей
кары». Так, его государство может постичь «трус» (землетрясение), или «море
потопи» (затопление), или «земля пожре» (мор).
Многократно обращается
Филофей к описанию образа держателя верховной власти, разрешая его традиционно.
Царь строг ко всем, кто отступает от «правды», но заботлив и справедлив в
отношении всех своих подданных, в его обязанности входит утешать «плачущих и
вопиющих... избавлять обидимых от руки обидящих».
Высокое представление о
царской власти подтверждается требованиями безоговорочного подчинения ей со
стороны подданных. По мысли Филофея, все подданные дают обет государю волю его
«творити и заповеди хранити во всем», а если и придется кому-либо понапрасну
терпеть «царское великое наказание», то возможно только выразить свою печаль
«горьким стенанием и истинным покаянием». В обязанности государя вменяется
забота не только о подданных, но и о церквах и монастырях. Духовная власть
подчиняется светской, правда, с оставлением за духовными пастырями права
«говорить правду» лицам, облеченным высокой властью. Он, как и его
предшественники, настаивает на необходимости законных форм реализации власти.
Так, Ивану Васильевичу он советует жить праведно и следить за тем, чтобы и
подданные его жили по законам.
В своих Посланиях Филофей
поднялся до понимания исторических перспектив политического развития России,
видел и понимал значение объединительной политики и ее ближайших и отдаленных
последствий. Анализ современных мыслителю исторических событий, определивших
судьбу его родины в острополитической ситуации конца XV – начала XVI в.,
приводит автора к мысли, что именно сейчас и наступил тот момент, когда Россия
стала объектом высшей провиденции. Ее судьба не может представляться
религиозному мыслителю отдельно от судьбы православной христианской религии.
Только верное православию государство может быть объектом промысла божия, и в
данный момент, считал Филофей, есть все доказательства, что им стала Россия:
ныне «вся христианские царства попраны от неверных... придоша в конец и
снидошася во едино царство нашего государя». И произошло это в осуществление
древних пророчеств: «два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти».
Сохранившая верность
православию, Россия непобедима, она сбросила татарское иго, ныне успешно
обороняет свои границы и возвышается в глазах современников еще и благодаря
успехам на дипломатическом поприще. Величие и славу России Филофей сравнивает с
величием и славой Рима, и особенно Византии, которая в глазах всех русских
считалась великим государством. Ее блеск, слава и могущество не исчезли, а
перешли к стране, возглавляемой великим русским князем.
Теория Филофея «Москва –
третий Рим» получила большое распространение, она неоднократно воспроизводилась
средствами живописи, включалась в состав храмовых росписей и других эпохальных
живописных и литературных произведений и была усвоена русским общественным
мнением. Отдельные ее формулы воспроизведены в чине венчания Ивана IV на
царство, и в этом плане вполне возможно считать ее доктриной, получившей
официальное признание.
Федора Карпова –
публицист и дипломат конца XV – начала XVI в., близкий ко взглядам Максима Грека
и его окружению. Сумма его политических воззрений изложена в Послании
митрополиту Даниилу. Оно написано приблизительно в 30-х гг. XVI столетия, когда
уже наметилась тенденция формирования сословно-представительных институтов и
учреждений в стране.
Во всех высказываниях
мыслителя явно сквозит одобрение формирующимся представительным формам
организации власти. Он систематически употребляет такую терминологию, как «цари
и начальники», «правители и князи» и тому подобную. Утверждая положение о
необходимости верховной власти в человеческом обществе, Карпов со ссылками на
Аристотеля доказывает, что «всякий город и всякое царство... управляться должно
начальниками, поэтому странам и народам нужны цари и начальники». Соединение
царей и начальников он дает в поэтическом образе согласного единства гусляра и
гуслей.
Обращает внимание и
неоднократное употребление публицистом такого выражения, как «дело народное»
(сам термин напоминает калькированный перевод с латинского respublica, что у
Цицерона означало достояние, дело членов римской общины).
Карпов воспроизводит и
близкую Цицерону классификацию форм государства: «дело народное» (республика) и
царство (монархия). В этих рассуждениях заметно знакомство автора с трудами
Цицерона, и в частности с представлениями последнего об идеальном варианте
политической организации общества, в котором предполагается достижение согласия
всех его членов в вопросах управления общими делами. Ссылки на произведения
Аристотеля, обращение к политическим положениям Цицерона, в которых содержится
предпочтение республиканскому образу правления с выборной магистратурой, а
также прямое заимствование терминологии этих мыслителей являются хотя и
косвенными, но достаточно существенными доказательствами симпатий Карпова
коллегиальному, а не единоличному принципу в организации форм власти.
Карпов выступает прежде
всего как государственный деятель и дипломат, его беспокоят интересы
государства и положение в нем граждан. В этом плане его политико-правовая
теория представляет существенное звено в процессе становления самостоятельной
юридической доктрины, черпающей свои основания в естественном праве и здравом
разуме. Античные реминисценции роднят его с мыслителями эпохи Возрождения.
2. Изложите взгляды
одного или нескольких мыслителей Германии (конец XVIII-XIX вв.) на сущность
права.
Своеобразие немецкой
идеологии на рубеже XVIII – XIX вв. определялось спецификой развития
капиталистических отношений в Германии.
Особенности немецкой
идеологии XVIII – начала XIX в. определялись и тем, что в стране утверждались
отношения веротерпимости между католиками и протестантами. Религиозный
плюрализм в этнически однородной среде создавал благоприятные условия для
развития теоретической мысли, поскольку освобождал философию от необходимости
строго придерживаться догматов религии и одновременно повышал требования к
аргументации вероучений. Вследствие этого в общественном сознании на первый
план выдвигались проблемы мировоззренческого порядка.
Немецкая классическая
философия сыграла плодотворную роль в развитии общественной теории. Критически переосмыслив
предшествующие доктрины, немецкие философы приступили к систематической
разработке методологии теоретического познания. Наиболее полную реализацию эта
тенденция получила в трудах представителей классического немецкого идеализма. В
философских концепциях И. Канта и Г. Гегеля были впервые поставлены проблемы
активного, творческого характера сознания человека и специфики законов,
действующих в обществе, по сравнению с законами природы. Величайшим достижением
классической немецкой философии явилось учение Гегеля о диалектике.
Иммануил Кант (1724–1804
гг.) – родоначальник классической немецкой философии и основоположник одного из
крупнейших направлений в современной теории права – был профессором
Кенигсбергского университета. Учение Канта сложилось в начале 70-х гг. XVIII в.
в ходе предпринятого им критического пересмотра предшествующей философии. Свои
социально-политические взгляды он первоначально изложил в цикле небольших
статей, куда вошли работы “Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане”
и “К вечному миру”, а затем обобщил в трактате “Метафизика нравов” (1797 г.).
В основе кантовской
философии лежит противопоставление эмпирического (опытного) и априорного видов
познания. (Латинский термин а рriori дословно означает “из предшествующего”. В
философской традиции так принято называть знания, которые предшествуют опыту
либо не зависят от него.
Правовая теория Канта
тесно связана с этикой. Определяется это тем, что право и мораль имеют у него
один и тот же источник (практический разум человека) и единую цель (утверждение
всеобщей свободы). Различие между ними Кант усматривал в способах принуждения к
поступкам. Мораль основана на внутренних побуждениях человека и осознании им
своего долга, тогда как право использует для обеспечения аналогичных поступков
внешнее принуждение со стороны других индивидов либо государства. В сфере
морали соответственно нет и не может быть общеобязательных кодексов, тогда как
право с необходимостью предполагает наличие публичного законодательства,
обеспеченного принудительной силой.
Рассматривая отношение
права и морали, Кант характеризует правовые законы как своего рода первую
ступень (или минимум) нравственности. Если в обществе установлено право,
сообразное нравственным законам, то это значит, что поведение людей поставлено
в строго очерченные рамки, так что свободные волеизъявления одного лица не
противоречат свободе других. Подобного рода отношения не являются полностью
нравственными, поскольку вступающие в них индивиды руководствуются не велениями
долга, а совсем иными мотивами – соображениями выгоды, страхом наказания и т.п.
Право обеспечивает, иными словами, внешне благопристойные, цивилизованные
отношения между людьми, вполне допуская, однако, что последние останутся в
состоянии взаимной антипатии и даже презрения друг к другу. В обществе, где
господствует только право (без морали), между индивидами сохраняется “полный
антагонизм”.
По определению Канта,
право – это совокупность условий, при которых произвол одного лица совместим с
произволом другого с точки зрения всеобщего закона свободы. К таким условиям
относятся: наличие принудительно осуществляемых законов, гарантированный статус
собственности и личных прав индивида, равенство членов общества перед законом,
а также разрешение споров в судебном порядке. В практико-идеологическом плане
данное определение созвучно идеологии раннего либерализма, исходившей из того,
что свободные и независимые друг от друга индивиды способны сами, по взаимному
согласию урегулировать отношения, возникающие между ними, и нуждаются лишь в
том, чтобы эти отношения получили надежную защиту.
Учение Канта о праве
представляет собой высшую ступень в развитии западноевропейской юридической
мысли XVIII в. В нем были подняты такие кардинальные вопросы, как
методологические основания научной теории права, интеллектуально-волевая
природа нормативности, разграничение права и морали, и др. Описывая право в
предельно широком культурологическом контексте, Кант подготовил условия для
возникновения философии права в виде самостоятельной дисциплины. Для специальных
юридических исследований важное значение имела содержащаяся в его трудах
характеристика правовых отношений как взаимосвязанных субъективных прав и
обязанностей.
В “Метафизике нравов”
была предложена, кроме того, своеобразная трактовка естественного права. Следуя
Руссо, Кант придерживался концепции гипотетического естественного состояния, в
котором отсутствовало объективное право. Человеку изначально свойственно
одно-единственное прирожденное право – свобода нравственного выбора. Из нее
вытекают такие неотъемлемые моральные качества людей, как равенство,
способность делиться своими мыслями, и др. В догосударственном состоянии
человек приобретает субъективные естественные права, в том числе право
собственности, но они ничем не обеспечены, кроме физической силы индивида, и
являются предварительными. Совокупность таких субъективных полномочий Кант
вразрез с господствующей традицией назвал частным правом. Подлинно юридический
и гарантированный характер частное право, по его мнению, приобретает только в
государстве, с утверждением публичных законов.
В соответствии с
принципами априорного подхода к объяснению социально-политических явлений Кант
отказался решать вопрос о происхождении государства. Он стремился преодолеть
тем самым известное противоречие, свойственное концепциям естественного права,
в которых образование государства путем договора представало одновременно и
реальным событием прошлого, и основанием будущей идеальной организации
политической власти. Первоначальный договор выступает у него исключительно
умозрительной конструкцией, призванной обосновать необходимость изменения
существующего феодально-абсолютистского строя.
“Этот договор есть всего
лишь идея разума, которая, однако, имеет несомненную (практическую) реальность
в том смысле, что он налагает на каждого законодателя обязанность издавать свои
законы так, чтобы они могли исходить из объединенной воли целого народа”. Как
видим. Кант придает общественному договору черты регулятивного принципа, позволяющего
судить о справедливости конкретных законов. Идея договора служит, по его
словам, “безошибочным мерилом” права и бесправия. В самом деле, писал он,
трудно предположить, чтобы народ дал согласие на закон о наследственных
привилегиях сословия господ. Такой закон, возвышающий одну часть общества над
другой, представлялся ему противоправным.
Учение Канта о праве и
государстве явилось первой крупной политической доктриной, созданной с учетом
итогов и под непосредственным впечатлением Великой французской революции. Кант
соединил политическую программу либерализма с идеями наиболее радикальных и
популярных течений того времени и придал им форму глубоко продуманной
теоретической системы, которая с трудом поддавалась критике. Кантовская
философия по праву считается немецким вариантом оправдания Французской
революции.
В учении о международном
праве Кант выдвинул проект установления вечного мира. Философ мечтал о мире без
захватнических войн, о создании международно-правового порядка, основанного на
принципах равенства народов и невмешательства во внутренние дела государств.
Призывы Канта признать за людьми “права всемирного гражданства” намного
опережали свое время.
Философское учение Георга
Вильгельма Фридриха Гегеля (1770–1831 гг.) представляет собой высшую ступень в
развитии классического немецкого идеализма.
Исходным методологическим
принципом его доктрины являлось положение о том, что истинное (абсолютное)
знание может быть достигнуто лишь в рамках философской системы, раскрывающей
содержание всех своих категорий и понятий в их логической взаимосвязи.
“Истинное действительно только как система”, – подчеркивал философ. Целостность
такой системы призвана была обеспечить диалектика – метод исследования
структуры теоретических понятий и переходов между ними. Как полагал Гегель,
диалектика позволяет построить научную теорию путем последовательного развития
мысли от одного понятия к другому. Философ называл диалектику единственно
истинным способом познания.
Гегель создал грандиозную
философскую систему, которая охватывала свою совокупность теоретических знаний
того времени. Основными частями гегелевской философии являются: логика,
философия природы и философия духа. Каждая из них в свою очередь делится на
несколько” учений.
Государство и право были
отнесены теоретиком к предмету философии духа. Последняя освещает развитие
сознания человека, начиная с простейших форм восприятия мира и кончая высшими
проявлениями разума. В этом поступательном развитии духа Гегель выделил
следующие ступени: субъективный дух (антропология, феноменология, психология),
объективный дух (абстрактное право, мораль, нравственность) и абсолютный дух
(искусство, религия, философия). Право и государство философ рассматривал в
учении об объективном духе.
“Наука о праве есть часть
философии. Поэтому она должна развить из понятия идею, представляющую собой
разум предмета, или, что то же самое, наблюдать собственное имманентное
развитие самого предмета”. Теория права, подобно другим философским
дисциплинам, приобретает научный характер благодаря тому, что в ней применяются
методы диалектики. Предметом же данной науки является идея права – единство
понятия права и осуществления этого понятия в действительности.
В противоположность
Канту, трактовавшему идеи права и государства как сугубо умозрительные, априорные
конструкции разума, Гегель доказывал, что истинная идея представляет собой
тождество субъективного (познавательного) и объективного моментов. “Истиной в
философии называется соответствие понятия реальности”. Или в другой
формулировке: идея есть понятие, адекватное своему предмету.
Задачу философии Гегель
видел в том, чтобы постигнуть государство и право как продукты разумной
деятельности человека, получившие свое воплощение в реальных общественных
институтах. Философия права не должна заниматься ни описанием эмпирически
существующего, действующего законодательства (это предмет позитивной
юриспруденции), ни составлением проектов идеальных кодексов и конституций на
будущее. Философской науке надлежит выявить идеи, лежащие в основании права и
государства. “Наше произведение, – писал Гегель в “Философии права”, –
поскольку в нем содержится наука о государстве и праве, будет поэтому попыткой
постичь и изобразить государство как нечто разумное внутри себя. В качестве
философского сочинения оно должно быть дальше всего от того, чтобы
конструировать государство, каким оно должно быть...”
Свое понимание предмета и
метода философии права Гегель выразил в знаменитом афоризме, который
воспринимался многими последующими теоретиками как квинтэссенция его
социально-политической доктрины: “Что разумно, то действительно; и что
действительно, то разумно”.
В политической литературе
XIX в. это суждение Гегеля вызвало прямо противоположные интерпретации.
Представители леворадикальных течений нередко использовали его при обосновании
идей переустройства общества на разумных началах, тогда как идеологи
консервативных сил усмотрели в нем принцип, позволяющий оправдать существующие
порядки. Совершенно иной смысл вкладывал в это положение Гегель. Под
действительностью здесь понимается не все существующее в обществе, а лишь то,
что сложилось закономерно, в силу необходимости. Действительность, пояснял
философ, “выше существования”. В произведениях Гегеля речь шла о том, что за
всеми исторически преходящими и случайными общественными отношениями необходимо
обнаружить их имманентный закон и сущность. С постижением сущности государства
мыслитель связывал и решение вопроса о разумном (должном) политическом строе.
“Познание того, какими предметы должны быть, возникает только из сущности, из понятия
вещи”. Гегелевское решение проблемы сущего и должного в социальных отношениях
позднее получило название эссенциализма (от лат. еssentiа – сущность).
Перенесенный в сферу
права, эссенциализм приводит Гегеля к отрицанию основополагающего принципа естественно-правовой
школы – противопоставления естественного права положительному. Право и
основанные на нем законы, писал философ, “всегда по форме позитивны,
установлены и даны верховной государственной властью”. Гегель продолжал
использовать термин “естественное право”, однако употреблял его в особом
значении – как синоним идеи права. В трактовке, предложенной мыслителем,
естественное право оказывалось уже не совокупностью предписаний, которым должны
соответствовать законы государства, а философским видением природы (сущности)
правовых отношений между людьми. “Представлять себе различие между естественным
или философским правом и позитивным правом, таким образом, будто они
противоположны и противоречат друг другу, было бы совершенно неверным”.
Естественное право относится к положительному так, как правовая теория
относится к действующему праву.
Идеей права философ
считал всеобщую свободу. Следуя традиции, сложившейся в идеологии
антифеодальных революций, Гегель наделял человека абсолютной свободой и выводил
право из понятия свободной воли. “Система права есть царство реализованной
свободы”, – указывал он. Вместе с тем Гегель отверг концепции, определявшие
право как взаимное ограничение индивидами своей свободы в интересах общего
блага. Согласно учению философа, подлинной свободой обладает всеобщая (а не
индивидуальная) воля. Всеобщая свобода требует, чтобы субъективные устремления
индивида были подчинены нравственному долгу, права гражданина – соотнесены с
его обязанностями перед государством, свобода личности – согласована с
необходимостью.
Гегель включал в понятие
права гораздо более широкий круг общественных явлений, чем это было принято в
философии и юриспруденции начала XIX в. Особыми видами права у него выступают
формальное равенство участников имущественных отношений, мораль,
нравственность, право мирового духа. Философия права Гегеля, по сути дела,
являлась общесоциальной доктриной, поднимавшей весь спектр вопросов
относительно положения человека в обществе.
Процесс утверждения
всеобщей свободы составляет содержание всемирной истории. На страницах
“Философии права” Гегель анализирует состояние свободы в современную ему эпоху,
т.е. в Новое время (историческое развитие свободы он прослеживал в философии
истории). Будучи теоретической наукой, философия права освещает концептуальное
(понятийное) содержание проблемы всеобщей свободы. В соответствии с принципами
диалектики развитие свободы до степени всеобщности рассматривается здесь как
логическое развертывание самой идеи права, как восходящее движение мысли от
абстрактных, односторонних понятий к конкретным – более глубоким и полным.
Гегель при этом специально оговаривал, что ход теоретических рассуждений о
праве не совпадает с хронологической последовательностью возникновения правовых
образований в истории.
Идея права в своем
развитии проходит три ступени: абстрактное право, мораль и нравственность.
Первая ступень –
абстрактное право. Свободная воля первоначально является сознанию человека в
качестве индивидуальной воли, воплощенной в отношениях собственности. На этой
ступени свобода выражается в том, что каждое лицо обладает правом владеть
вещами (собственность), вступать в соглашение с другими людьми (договор) и
требовать восстановления своих прав в случае их нарушения (неправда и
преступление). Абстрактное право, иными словами, охватывает область
имущественных отношений и преступлений против личности. Его общим велением
служит заповедь: “Будь лицом и уважай других в качестве лиц”.
Абстрактное право имеет
формальный характер, поскольку оно наделяет индивидов лишь равной
правоспособностью, предоставляя им полную свободу действий во всем, что
касается определения размеров имущества, его назначения, состава и т.п.
Предписания абстрактного права формулируются в виде запретов.
Основное внимание в этом
разделе “Философии права” уделено обоснованию частной собственности. Признавая
неограниченное господство лица над вещью, Гегель воспроизводит идеи, получившие
закрепление в Кодексе Наполеона 1804 г. и других законодательных актах
победившей буржуазии. Лишь благодаря собственности человек становится
личностью, утверждал философ. Одновременно с этим Гегель подчеркивает
недопустимость обращения в собственность самого человека. “В природе вещей, –
писал он, – заключается абсолютное право раба добывать себе свободу”.
Гегель отвергает
платоновские проекты обобществления имущества и критикует эгалитаристские
лозунги. Уравнение собственности Гегель считал неприемлемым.
Вторая ступень в развитии
идеи права – мораль. Она является более высокой ступенью, потому что
абстрактные и негативные предписания формального права в ней наполняются
положительным содержанием. Моральное состояние духа возвышает человека до
сознательного отношения к своим поступкам, превращает лицо в деятельного
субъекта. Если в праве свободная воля определяется внешним образом, по
отношению к вещи или воле другого лица, то в морали – внутренними побуждениями
индивида, его намерениями и помыслами. Моральный поступок поэтому может
вступить в коллизию с абстрактным правом. Например, кража куска хлеба ради
поддержания жизни формально подрывает собственность другого человека, однако
заслуживает безусловного оправдания с моральной точки зрения.
На данной ступени свобода
проявляется в способности индивидов совершать осознанные действия (умысел),
ставить перед собой определенные цели и стремиться к счастью (намерение и
благо), а также соизмерять свое поведение с обязанностями перед другими людьми
(добро и зло). В учении о морали Гегель решает проблемы субъективной стороны
правонарушений, вины как основания ответственности индивида.
Третья, высшая, ступень
осмысления права человеком – нравственность. В ней преодолевается
односторонность формального права и субъективной морали, снимаются противоречия
между ними. Согласно взглядам философа, человек обретает нравственную свободу в
общении с другими людьми. Вступая в различные сообщества, индивиды сознательно
подчиняют свои поступки общим целям. К числу объединений, формирующих
нравственное сознание в современную ему эпоху, философ относил семью,
гражданское общество и государство.
Гегель рассматривает
гражданское общество и государство как несовпадающие сферы общественной жизни.
Оригинальность этой концепции состояла в том, что под гражданским обществом в
ней понималась система материальных потребностей, обусловленных развитием промышленности
и торговли. Философ относит образование гражданского общества к современной ему
эпохе, а его членов называет по-французски “bourgeois” (буржуа). В “Философии
права” подчеркивалось также, что “развитие гражданского общества наступает
позднее, чем развитие государства”.
Отождествляя гражданский
строй с буржуазным, Гегель изображает его как антагонистическое состояние, как
арену борьбы всех против всех (здесь им используются формулировки,
применявшиеся Гоббсом для характеристики естественного состояния). По учению
Гегеля, гражданское общество включает в себя отношения, складывающиеся на почве
частной собственности, а также законы и учреждения (суд, полиция, корпорации),
призванные гарантировать общественный порядок. В целом гражданское общество представляет
собой объединение индивидов “на основе их потребностей и через правовое
устройство в качестве средства обеспечения безопасности лиц и собственности”.
Политический идеал Гегеля
отражал стремление немецкого бюргерства к компромиссу с дворянством и установлению
конституционного строя в Германии путем медленных, постепенных реформ сверху.
В учении о внешнем
государственном праве (международном праве) Гегель подвергает критике
кантовскую идею вечного мира. Придерживаясь в целом прогрессивных взглядов на отношения
между государствами, проводя идеи необходимости соблюдения международных
договоров, Гегель в то же время оправдывает возможность решения споров
международного характера путем войны. К этому он добавляет, что война очищает
дух нации. В такого рода представлениях Гегеля сказалась его положительная
оценка войны Германии с наполеоновской Францией.
Политическое учение
Гегеля оказало огромное влияние на развитие политико-правовой мысли.
Содержащиеся в нем прогрессивные положения послужили теоретической основой и
дали мощный толчок развитию либеральных и радикальных концепций, в том числе
младогегельянского движения. Вместе с тем в учении Гегеля была заложена и
возможность его консервативной интерпретации.
3. «Дух законов»
(Ш. Монтескье), «естественный закон», «диктатура пролетариата», «гражданское
общество» (Г.В.Ф. Гегель).
«Дух законов» (Ш.
Монтескье):
Бесконечное разнообразие
законов и нравов обусловлено отнюдь не произволом фантазии: частные
случаи подчиняются общим началам, и история всякого народа вытекает
из них как следствие. Бесполезно порицать установления той или иной
страны, а предлагать изменения имеют право лишь те лица, которые
получили от рождения гениальный дар проникать одним взглядом во всю
организацию государства. Главная задача состоит в просвещении, ибо
предрассудки, присущие органам управления, были первоначально предрассудками
народа. Если бы автору удалось излечить людей от присущих
им предрассудков, он почел бы себя счастливейшим
из смертных.
Все имеет свои законы:
они есть и у божества, и у мира материального,
и у существ сверхчеловеческого разума, и у животных,
и у человека. Величайшая нелепость — утверждать, будто явления
видимого мира управляются слепой судьбой. Бог относится к миру как
создатель и охранитель: он творит по тем же законам,
по которым охраняет. Следовательно, дело творения лишь кажется актом
произвола, ибо оно предполагает ряд правил — столь же неизбежных, как
рок атеистов. Всем законам предшествуют законы природы, вытекающие
из самого устройства человеческого существа. Человек в природном
состоянии чувствует свою слабость, ибо все приводит его в трепет
и обращает в бегство — поэтому мир является первым естественным
законом. С чувством слабости соединяется ощущение своих нужд —
стремление добывать себе пишу является вторым естественным законом. Взаимное
влечение, присущее всем животным одной породы, породило третий закон —
просьбу, обращенную человеком к человеку. Но людей связывают такие
нити, каких нет у животных, — вот почему желание жить в обществе
составляет четвертый естественный закон.
Как только люди
соединяются в общество, они утрачивают сознание своей слабости —
равенство исчезает, и начинается война. Каждое отдельное общество начинает
сознавать свою силу — отсюда состояние войны между народами. Законы,
определяющие отношения между ними, образуют собой международное право.
Отдельные лица в каждом обществе начинают ощущать свою силу — отсюда
война между гражданами. Законы, определяющие отношения между ними, образуют
собой гражданское право. Кроме международного права, относящегося ко всем
обществам, каждое из них в отдельности регулируется своими
законами — в совокупности они образуют политическое состояние
государства. Силы отдельных людей не могут соединиться без единства
их воли, которое образует гражданское состояние общества.
Закон, вообще говоря,
есть человеческий разум, поскольку он управляет всеми народами земли,
а политические и гражданские законы каждого народа должны быть
не более как частными случаями приложения этого разума. Эти законы
находятся в столь тесном соответствии со свойствами народа, для
которого они установлены, что только в чрезвычайно редких случаях законы
одного народа могут оказаться пригодными и для другого народа. Законы
должны соответствовать природе и принципам установленного правительства;
физическим свойствам страны и её климату — холодному, жаркому или
умеренному; качествам почвы; образу жизни её народов — земледельцев,
охотников или пастухов; степени свободы, допускаемой устройством государства;
религии населения, его склонностям, богатству, численности, торговле, нравам
и обычаям. Совокупность всех этих отношений можно назвать «духом законов».
«Естественный закон»,
«диктатура пролетариата», «гражданское общество» (Г.В.Ф. Гегель):
Право и основанные на нем
законы, писал философ, “всегда по форме позитивны, установлены и даны верховной
государственной властью”. Гегель продолжал использовать термин “естественное
право”, однако употреблял его в особом значении – как синоним идеи права. В
трактовке, предложенной мыслителем, естественное право оказывалось уже не
совокупностью предписаний, которым должны соответствовать законы государства, а
философским видением природы (сущности) правовых отношений между людьми.
“Представлять себе различие между естественным или философским правом и
позитивным правом таким образом, будто они противоположны и противоречат друг
другу, было бы совершенно неверным”. Естественное право относится к
положительному так, как правовая теория относится к действующему праву.
Идеей права философ
считал всеобщую свободу. Следуя традиции, сложившейся в идеологии
антифеодальных революций, Гегель наделял человека абсолютной свободой и выводил
право из понятия свободной воли. “Система права есть царство реализованной
свободы”, – указывал он. Вместе с тем Гегель отверг концепции, определявшие
право как взаимное ограничение индивидами своей свободы в интересах общего
блага. Согласно учению философа, подлинной свободой обладает всеобщая (а не
индивидуальная) воля. Всеобщая свобода требует, чтобы субъективные устремления
индивида были подчинены нравственному долгу, права гражданина – соотнесены с
его обязанностями перед государством, свобода личности – согласована с
необходимостью.
Гегель включал в понятие
права гораздо более широкий круг общественных явлений, чем это было принято в
философии и юриспруденции начала XIX в. Особыми видами права у него выступают
формальное равенство участников имущественных отношений, мораль,
нравственность, право мирового духа. Философия права Гегеля, по сути дела,
являлась общесоциальной доктриной, поднимавшей весь спектр вопросов
относительно положения человека в обществе.
Гегель рассматривает
гражданское общество и государство как несовпадающие сферы общественной жизни.
Оригинальность этой концепции состояла в том, что под гражданским обществом в
ней понималась система материальных потребностей, обусловленных развитием
промышленности и торговли. Философ относит образование гражданского общества к
современной ему эпохе, а его членов называет по-французски “bourgeois” (буржуа).
В “Философии права” подчеркивалось также, что “развитие гражданского общества
наступает позднее, чем развитие государства”.
Отождествляя гражданский
строй с буржуазным, Гегель изображает его как антагонистическое состояние, как
арену борьбы всех против всех (здесь им используются формулировки,
применявшиеся Гоббсом для характеристики естественного состояния). По учению
Гегеля, гражданское общество включает в себя отношения, складывающиеся на почве
частной собственности, а также законы и учреждения (суд, полиция, корпорации),
призванные гарантировать общественный порядок. В целом гражданское общество
представляет собой объединение индивидов “на основе их потребностей и через
правовое устройство в качестве средства обеспечения безопасности лиц и
собственности”.
Гражданское общество, по
Гегелю, делится на три сословия: землевладельческое (дворяне – собственники
майоратных владений и крестьянство), промышленное (фабриканты, торговцы,
ремесленники) и всеобщее (чиновники).
Вследствие различия
интересов индивидов, их объединений, сословий гражданское общество, несмотря на
имеющиеся в нем законы и суды, оказывается не способным урегулировать
возникающие социальные противоречия. Для этого оно должно быть упорядочено
стоящей над ним политической властью – государством. Гегель осознавал, что
социальные антагонизмы не могут быть устранены одними правовыми средствами, и
предлагал решить проблему общественного согласия методами политики. В его
учении государство как раз и предстает таким нравственным целым (идейно-политическим
единством), в котором снимаются противоречия, имеющие место в правовом
гражданском сообществе. Запутанность гражданского состояния, указывал философ,
“может быть приведена в гармонию только с помощью покоряющего его государства”.
Гегель различает в государстве
объективную и субъективную стороны.
С объективной стороны
государство представляет собой организацию публичной власти. В учении о
государственном устройстве Гегель выступает в защиту конституционной монархии и
критикует идеи демократии. Разумно устроенное государство, по его мнению, имеет
три власти: законодательную, правительственную и княжескую власть (власти
перечислены снизу вверх). Перенимая принцип разделения властей, Гегель в то же
время подчеркивает недопустимость их противопоставления друг другу. Отдельные
виды власти должны образовывать органическое, неразрывное единство, высшим
выражением которого служит власть монарха.
Законодательное собрание,
по Гегелю, призвано обеспечить представительство сословий. Его верхняя палата
формируется по наследственному принципу из дворян, тогда как нижняя – палата
депутатов – избирается гражданами по корпорациям и товариществам.
Представительство граждан
в законодательном органе необходимо для того, чтобы довести до сведения
правительства интересы различных сословий. Решающая роль в управлении
государством принадлежит чиновникам, осуществляющим правительственную власть.
Как считал Гегель, высшие государственные чиновники обладают более глубоким
пониманием целей и задач государства, чем сословные представители. Восхваляя
чиновничью бюрократию, Гегель называл ее главной опорой государства “в
отношении законности”.
Княжеская власть
объединяет государственный механизм в единое целое. В благоустроенной монархии,
по словам философа, правит закон, и монарху остается только добавить к нему
субъективное “я хочу”.
С субъективной стороны
государство является духовным сообществом (организмом), все члены которого
проникнуты духом патриотизма и сознанием национального единства. Основанием
такого государства Гегель считал народный дух в форме религии. Мы должны, писал
он, почитать государство как некое земное божество. Государство – это шествие
бога в мире; “его основанием служит власть разума, осуществляющего себя как
волю”.
Политический идеал Гегеля
отражал стремление немецкого бюргерства к компромиссу с дворянством и
установлению конституционного строя в Германии путем медленных, постепенных
реформ сверху.
1.
Графский В. Г.
История политических и правовых учений: учеб. – 2 –е изд. перераб. и доп.
– М.: ТК Велби. Изд-во Проспект, 2006.
2.
История
политических и правовых учений: Учебник для ВУЗов. Под общ. ред. проф. В.С.
Нерсесянца - М., 2007.
3.
История
политических и правовых учений. Хрестоматия. – М., 2006.
4.
История
политических и правовых учений: Учебник / Под ред. Лейста О. Э. –
М., 2005.
5.
Ильин И.А. Общее
учение о праве и государстве. М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2006.
6.
Новгородцев П.И.
Кант и Гегель в их учениях о праве и государстве. – СПБ.: Алетейя, 2000.
7.
Малахов В.П.
История политических и правовых учений: Учебное пособие для вузов. – М.:
Академический Проект, 2003.