Тема: Применение вооруженных сил во внутренних вооруженных конфликтах

• Вид работы:
  Дипломная (ВКР) по теме: Применение вооруженных сил во внутренних вооруженных конфликтах
• Предмет:
  Другое
• Когда добавили:
  21.03.2012 2:24:40
• Тип файлов:
  MS WORD
• Проверка на вирусы:
  Проверено - Антивирус Касперского

Другие экслюзивные материалы по теме

• Полный текст:

  Применение вооруженных сил во внутренних вооруженных конфликтах

                         1. Понятие внутреннего вооруженного конфликта

                                               и его правовая характеристика

      2. Цели, задачи, функции и правовые принципы применения

   Вооруженных Сил РФ во внутренних вооруженных конфликтах

  
  

  3. Формы и способы применения Вооруженных Сил Российской 

               Федерации во внутренних вооруженных конфликтах 

                         1. Понятие внутреннего вооруженного конфликта

                                               и его правовая характеристика

  Приступая к рассмотрению правовых аспектов применения Вооруженных Сил во внутренних вооруженных конфликтах, необходимо, на наш взгляд, дать характеристику внутренних вооруженных конфликтов, поскольку в системе понятий, отражающих специфику данного объекта и содержания ее предметной области существует достаточное количество разночтений, как в зарубежной, так и в отечественной литературе. 

  Анализ зарубежных источников показывает, что долгое время на Западе военные (вооруженные) конфликты на территории одной страны (внутренние конфликты) определялись как межнациональные (межэтнические) конфликты. В литературе по национальным движениям сложилось несколько точек зрения на проблемы подобных кон­фликтов. Суть одной из наиболее известных и распространенных концепций выражается в том, что  наступает новый цивилизационный кризис, который в ближайшем будущем обозначит себя в еще более драматичных формах. В основе столкновения лежит культурная несовместимость народов и, прежде всего несовместимость евро-хрис­тианской и азиатско-мусульманской цивилизаций.[1] Действительно, если посмотреть на перечень горячих точек нашей планеты, то нетрудно заметить, что культурно-цивилиза-ционный компонент играет в конфликтах немаловажную роль (Боснийский конфликт, Палестино-Израильский конфликт, фламандский вопрос в Бельгии, проблемы Ольстера для Великобритании, Корсики - для Франции, Страны Басков и Каталонии - для Испании, Южного Тироля - для Италии; проблемы в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, Тибете, в штатах Джамму и Кашмир;

  чеченские войны в России и др.).

  Но не только национально-территориальные, но и религиозные разногласия сегодня выступают мощным фактором накопления потенциала конфликтности в мире. Несмотря на то, что практически все наиболее распространенные, в том числе и мировые религии, призывают к веротерпимости по отношению к представителям других религиозных взглядов, в течение многих веков наблюдаются периоды резкого обострения межконфессиональных противоречий, вплоть до длительных вооруженных столкновений.

  Исторический опыт развития наиболее распространенных религий свидетельствует о том, что между некоторыми из них сложилось своеобразное «поле напряженности» или повышенной конфликтности. Это относится к взаимоотношениям христиан и мусульман с иудеями, мусульман с христианами, индуистов с мусульманами, мусульман с буддистами и др. 

  Вторая точка зрения на развертывающиеся конфликты представ­ляет собой теоретическое обобщение ситуации, сложившейся во всем мире в период после Второй мировой войны. Распад колониальной системы стал и следствием, и мощным стимулом национальных движений и соот­ветствующих национальных идеологий. Через национальные движе­ния, противостоящие метрополиям, народы, добившиеся политичес­кой независимости, встали на путь модернизации, приобщения к та­ким достижениям мировой культуры, как высокие технологии, со­временные информационные системы, рациональность управления, основанная на сочетании рыночных отношений и государственного регулирования экономики. Перед этими народами, представляющи­ми большую часть населения земли, встала дилемма: либо раство­риться в достижениях современной цивилизации, либо найти сред­ства сохранения своей самобытности с помощью национализма.

  Если ранее национально-освободительные войны, как особая категория международных конфликтов, оценивались как внутренние, то, согласно Дополнительного протокола № 1 (1977) к Женевским конвенциям 1949 г., «вооруженные конфликты, в которых народы борются против колониального и расистского господства и оккупации, за осуществление их права на самоопределение,

  являются международными вооруженными конфликтами»[2].

  В зарубежных юридических источниках изначально внутренние конфликты полно­стью «игнорировались», за исключением случая добровольного признания состояния войны со стороны законного правительства.

  В довоенный период в зарубежной военной литературе преобладало «поверхностное» отношение к революциям и войнам, происходившим в отдельных государствах, поскольку они выходили за рамки межгосударственных войн и международных отношений. Считалось, что принцип невмешательства во внутренние дела как бы отделял международную сферу от внутренней, оставляя гражданские конфликты за пределами поля международного рассмотрения. И только после второй мировой войны ученые стали уделять значительно большее внимание гражданским войнам, осознав, что они «заменили международную войну в качестве войн ядерного века»[3].

  Постепенно выявление сущности внутреннего вооруженного конфликта стало осуществляться путем определения от обратного, сделавшего общую 3-ю статью Женевских конвенций, применимой в период «вооруженных конфликтов, не носящих международного характера», даже если «одно из самых бесспорных высказываний в отношении слов «не носящих международного характера», заключается в том, что никто не может с уверенностью сказать, что именно они должны были выражать»[4].

  В современной зарубежной терминологии (которая практически не меняется на протяжении последних трех десятков лет) внутренние вооруженные конфликты также имеют дефиниции гражданская война или гражданские конфликты[5].

  Например, Г. Мюнклер рассматривает гражданскую войну, как симметричную противоположность термина «международная война». Тем не менее, автор считает, что в современной гражданской войне границы, установленные государствами, не играют никакой роли, но такая война ведется не как война между государствами, как это было в случае войн внутри и вокруг Анголы, Заира-Конго, Сомали и Афганистана[6].

  Выражение «вооруженные конфликты немеждународного харак­тера» употребляется в Женевских конвенциях и других доку­ментах гуманитарного права без развернутого оп­ределения в противовес международным вооруженным конфликтам. Выражение «внутренние конфликты» служит простым синонимом предыдущего.

  Напротив, выражение «гражданская война» наделяется смыслом, отличным от такового двух первых терминов. Оно обозначает только ярко выраженные вооруженные конфликты высокой интенсивнос­ти. 

  Такой подход подтверждает, что терминология вооруженного конфликта все чаще определяется в свете различных уровней напряженности. Например, в ст. 8(2f) Статута МУС речь идет о «...вооруженных конфликтах, которые имеют место на территории государства, когда идет длительный вооруженный конфликт между правительственными властями и организованными вооруженными группами или между самими такими группами»[7].

  Дефиниции категории «военный конфликт» в зависимости от интенсивности военных действий преобладают в основном среди западных военных теоретиков, которые в начале 1980-х годов предложили «очередной» подход к классификации войн и военных конфликтов, который заключался в том, что в качестве основного критерия в ней выступают не тотальность войны, как это было в 1940-е и 1950-е годы, не ее всеобщий или ограниченный характер, присущий 1960-м и 1970-м годам, а интенсивность военных действий.

  В соответствии с этим подходом, как указывает В.Л. Суворов[8], военные специалисты Запада выделяют  три типа конфликтов: высокой, средней и низкой

  интенсивности:

  -  конфликты высокой интенсивности – войны между государствами и военными коалициями с использованием всех видов оружия, в том числе и ядерного (всеобщая и ограниченная ядерная война), на глубину всей территории противника;

  -  конфликты средней интенсивности – войны между двумя странами, в которых воюющие стороны используют имеющиеся силы и средства и самую современную военную технику, но не применяют оружие массового поражения;

  -  конфликты низкой интенсивности – особая форма военно-политической борьбы в каком-либо одном (или нескольких) географическом районе с ограниченным применением западными державами военной силы или с их участием посредством оказания различных видов помощи без прямого использования вооруженных сил.

  Выделение конфликтов низкой интенсивности в качестве отдельного вида военно-политического противоборства представляло особый шаг в развитии американской военной науки, который коренным образом повлиял на всю последующую эволюцию ВС США. После определенной теоретической доработки под «конфликтами низкой интенсивности» стала пониматься ограниченная политико-военная борьба, направленная на достижение определенных политических, социальных, экономических или психологических целей, начинающаяся с различных видов давления посредством терроризма и повстанческого движения, ограниченная географическим районом и применяемыми оружием, тактикой и степенью насилия.

  В рамках этого понятия, с использованием полного набора критериев американские специалисты дополнительно выделили три уровня теперь уже самих КНИ:

  -  низкий или локальный (внутриполитический конфликт в одной из стран, включающий элементы вооруженного противоборства и затрагивающий безопасность существующего режима);

  -  средний или региональный (внутренний вооруженный конфликт в одной из стран, непосредственно затрагивающий соседние государства и оказывающий серьезное воздействие на военно-политическую обстановку в регионе);

  -  высокий или международный (межгосударственные вооруженные конфликты и локальные войны).

  По мере развития и совершенствования теории конфликтов низкой интенсивности, трактовка внутренних конфликтов расширялась. К ним стали относиться народные выступления, партизанские и повстанческие действия независимо от их социальной направленности. В особый подвид «специфических» конфликтов был выделен «терроризм». Под терроризмом стало пониматься преднамеренное использование насилия или угрозы его применения для достижения политических, религиозных или идеологических целей.

  В дальнейшем в зарубежной правовой литературе военные действия внутри страны, которые принимают характер международных, стали обозначаться термином «интернационализированный вооруженный конфликт». Фактические обстоятельства, при которых может быть достигнута такая интернационализация, многочисленны и зачастую сложны.

  Например, Д. Шиндлер считает, что термин «интернационализированный вооруженный конфликт» означает войну между двумя внутренними группировками, каждую из которых поддерживают разные государства; прямые военные действия между двумя иностранными государствами, осуществляющими военное вмешательство во внутренний вооруженный конфликт в поддержку противостоящих друг другу сторон; и войну с иностранным вмешательством в поддержку повстанческой группировки, воюющей против существующего правительства[9].

  Типичным примером интернационализированных внутренних вооруженных конфликтов в новой истории может служить вмешательство НАТО в вооруженный конфликт между Федеративной Республикой Югославия (ФРЮ) и Армией освобождения Косово (АОК) в 1999 г.[10]; вмешательство Руанды, Анголы, Зимбабве, Уганды и других стран, начиная с августа 1998 г., в поддержку противоборствующих сторон во внутреннем вооруженном конфликте в Демократической Республике Конго и др.

  Таким образом, внутренние интернационализированные конфликты, или «смешанные войны» в зарубежной литературе стали определяться как особый вид международного конфликта, появившийся в послевоенный период, как своего рода свидетель процесса трансформации межгосударственных отношений, в действительно международные.

  В отечественной литературе имеется также широкий спектр типологии внутренних конфликтов (А. Здравомыслов, В. Тишков, Я. Этингер и др.)

  Например, Я. Этингер[11], с большей или меньшей долей условности, сводит их к нескольким основным типам.

  1. Территориальные конфликты, часто тесно связанные с воссоеди­нением раздробленных в прошлом этносов. Их источник - внутреннее политическое, а нередко и вооруженное столкновение между стоящим у власти правительством и каким-либо национально-освободительным движением или той или иной ирредентистской и сепаратистской груп­пировкой, пользующейся политической и военной поддержкой сосед­него государства. Классический пример - ситуация в Нагорном Кара­бахе и отчасти в Южной Осетии.

  2. Конфликты, порожденные стремлением этнического меньшинст­ва реализовать право на самоопределение в форме создания независи­мого государственного образования. Таково положение в Абхазии, Грузии, отчасти в Приднестровье.

  3. Конфликты, связанные с восстановлением территориальных прав депортированных народов. Спор между осетинами и ингушами из-за принадлежности Пригородного района - яркое тому свидетельство.

  4. Конфликты, в основе которых лежат притязания того или иного государства на часть территории соседнего государства. Например, стремление Эстонии и Латвии присоединить к себе ряд районов Псков­ской области, которые, как известно, были включены в состав этих двух государств при провозглашении их независимости, а в 40-е годы пере­шли к РСФСР.

  5. Конфликты, источниками которых служат последствия произ­вольных территориальных изменений, осуществлявшихся в советский период. Это, прежде всего, проблема Крыма и в потенции - территори­альное урегулирование в Средней Азии.

  6. Конфликты, как следствие столкновений экономических интере­сов, когда за выступающими на поверхность национальными противо­речиями в действительности стоят интересы правящих  политических элита недовольных своей долей в общегосударственном федеративном «пироге»! Представляется, что именно эти обстоятельства определяют взаимо­отношения между Грозным и Москвой, Казанью и Москвой.

  7. Конфликты, в основе которых лежат факторы исторического характера, обусловленные традициями многолетней национально-осво­бодительной борьбы против метрополии. Например, конфронтация между Конфедерацией народов Кавказа и российскими властями.

  8. Конфликты, порожденные многолетним пребыванием депортиро­ванных народов на территориях других республик. Таковы проблемы месхетинских турок в Узбекистане, чеченцев в Казахстане

  9. Конфликты, вызванные дискриминацией русскоязычного населе­ния в ряде независимых государств Содружества.

  10. Конфликты, в которых за лингвистическими спорами (какой язык должен быть государственным и каков должен быть статут иных языков) часто скрываются глубокие разногласия между различными национальными общинами, как это происходит, например, в Молдове.

  При определении сути внутреннего конфликта можно, по нашему мнению, согласится с Тишковым В.А., который определяет конфликт как любую форму гражданского, политического или вооруженного противоборства, в котором стороны или одна из сторон мобилизуется,  действуют или страдают по признаку этнических различий[12].

  Тема данного исследования предопределяет изучение вооруженного противоборства, т.е. военную «составляющую» конфликтов, которые в последнее время «насыщаются» все более острым содержанием, выраженным в применении регулярных воинских подразделений, т.е. приобретают форму чисто военных конфликтов.

  Конфликт военный – это форма разрешения противоречий между государствами с двусторонним применением военной силы. В широком смысле – всякая война, в узком – чаще всего вооруженное столкновение на государственной границе (в приграничной зоне), вызванное ее нарушением, ущемлением суверенитета того или иного государства и др.[13]

  Однако, на первый взгляд, предмет нашего исследования больше соотносится с термином «вооруженные конфликты не­международного характера»[14], т.е. с внутрироссийскими военными конфликтами. Международные правовые нормы, регулирующие вооруженные конфликты не­международного характера, проработаны в гораздо меньшей степени, чем те, что относятся к межгосударственным вооруженным конфликтам. Эти нормы существуют лишь в основных принципах обычного права и в общей статье 3 Женевских Кон­венций 1949 года, дополненных в 1977 г. Протоколом II, в котором приводятся наиболее важные нормы, обязательные для всех сторон во­оруженных конфликтов немеждународного характера.

  Содержательный анализ конфликтов в пределах РФ, проведенный А. Здравомысловым, С. Матвеевым[15] и некоторыми другими авторами, позволя­ет сгруппировать во­оруженные конфликты немеждународного характера в три основных вида:

  1. Конфликты, в которых доминирующую роль играют территориальные притязания. Они касаются соседствующих на­родов и этнических групп и могут приобретать весьма острый характер. Наиболее явный пример конфликта этого типа - осетино-ингушский. Напряженность в связи с территориальными спо­рами имело место и в Кабардино-Балкарии.

  2. Конфликты сецессионного типа, в основе которых ставится вопрос о выходе (входе) из России и полной государственной самостоя­тельности, Здесь наиболее ярким примером является чеченский кризис. Сецессионные тенденции имели место и в Татарстане до заключения договора о разграничении полномочий между феде­ральными и республиканскими властями, несмотря на отсутст­вие у Татарстана каких-либо внешних границ. За пределами России конфликтами такого же типа являются осетино-грузинский, абхазско-грузинский и приднестровский.

  3. Статусные конфликты, в основе которых лежат требования о расширении административно-управленческих полномочий в соответствующем регионе. Один из источников подобных конфликтных ситуаций заключается в проблеме ад­министративного и государственного статуса соответствующих национальных образований.

  Вместе с тем в литературе и в нормативных актах во всех видопроявлениях конфликтов часто отождествляют таких понятиях, как военный конфликт, вооруженный конфликт, война.

  Как известно, война – это социально-политическое явление, особое состояние общества, связанное с резкой сменой отношений между государствами, народами, социальными группами и с организованным применением средств вооруженного насилия для достижения политических целей.

  С точки зрения тактики, войну определяют как «конфронтацию между двумя и более автономными группами государств, которая вызывает санкционированные организованные, растянутые по времени военные действия, в которые вовлечена вся группа или, в большинстве случаев, ее часть в целях улучшения своего материального, социального, политического или психологического состояния,

  или в целом реализуя шансы на выживание»[16].

  Большинство специалистов считает, что грань между войной и вооруженным конфликтом достаточно условна, и с этим трудно не согласиться. Но имеется ряд существенных критериев, позволяющих определить различия между ними, а также место и роль каждого из этих социальных явлений в общественной жизни.

  Во-первых, война обусловливается наличием коренных противоречий - экономических, политических и ведется с решительными целями. Разрешение противоречий с помощью военной силы вызвано осознанием и потребностью реализации жизненно важных интересов общества, государства. Поэтому в войне всегда присутствует организационное начало. В вооруженном конфликте, как правило, на первый план выдвигаются национально-этнические, клановые, религиозные и другие, производные от основных, интересы и вызванные ими противоречия. Вооруженные конфликты могут принимать форму стихийных или преднамеренно организованных восстаний, мятежей, военных акций и инцидентов, в зависимости от того, кому принадлежат «конфликтные» интересы, кто является их носителем.

  Во-вторых, война ведет к качественному изменению состояния всей страны и вооруженных сил. Многие государственные институты начинают выполнять специфические функции. Усиливаются централизация власти, концентрация всех сил страны, перестраиваются экономика и весь быт общества для достижения победы. Производится полная или частичная мобилизация вооруженных сил и экономики. Вооруженный конфликт, в отличие от войны, в основном определяет состояние вооруженных сил или их части. Боевые действия, как правило, ведутся частью боевого состава войск мирного времени.

  В-третьих, в войне применяются соответствующими институтами государства все формы борьбы – политическая, дипломатическая, информационная, экономическая, вооруженная и др., а в вооруженных конфликтах стороны могут ограничиться вооруженными столкновениями, порою стихийными, хотя не исключается организованное применение ими других форм противоборства, в первую очередь – информационного.

  В-четвертых, с юридической точки зрения войне присущи такие признаки как формальный акт ее объявления (этого требует Гаагская конвенция 1907 г.); разрыв дипломатических отношений между воюющими государствами и аннулирование договоров, которыми регулировались мирные отношения этих государств; введение военного положения (чрезвычайного положения) на территории воюющих государств (или ее части) и ряд других.

  Таким образом, вооруженный конфликт не содержит основных признаков, присущих войне, как особому состоянию общества, а также необходимых правовых критериев, определяющих его как войну. Поэтому понятие «вооруженный конфликт» не тождественно понятию «война» и наоборот. Из этого следует известный принцип: любая война есть вооруженный конфликт, но не любой вооруженный конфликт является войной.

  Понятие «военный конфликт», определяющим признаком которого является только применение военной силы для достижения политических целей, служит в качестве интегрирующего для двух других – вооруженный конфликт и война. Военный конфликт - любое столкновение, противоборство, форма разрешения противоречий между государствами, народами, социальными группами с применением военной силы. В зависимости от целей сторон и масштабных показателей, таких как пространственный размах, привлекаемые силы и средства, напряженность вооруженной борьбы, военные конфликты могут быть разделены на ограниченные (вооруженные конфликты, локальные и региональные войны) и неограниченные (мировая война). Применительно к военным конфликтам иногда, чаще всего в иностранной литературе, употребляются такие термины, как конфликты малого масштаба (низкой интенсивности), среднего масштаба (средней интенсивности), крупного масштаба (высокой интенсивности).

  По мнению некоторых исследователей, военный конфликт - это форма межгосударственного конфликта, характеризующегося таким столкновением интересов противоборствующих сторон, которые для достижения своих целей используют с различной степенью ограничения военные средства.[17] Вооруженный конфликт - конфликт между средними и большими социальными группами, в котором стороны используют вооружение (вооруженные формирования), исключая вооруженные силы . Вооруженные конфликты – это открытые столкновения с применением оружия между двумя или более руководимыми из центра сторонами, беспрерывно продолжающиеся в течение какого-то времени в споре за контроль над территорией и ее управлением.

  Другие авторы называют военным конфликтом противоречия между субъектами военно-стратегических отношений, подчеркивая степень обострения этих противоречий и форму их разрешения (с использованием в ограниченных масштабах вооруженных сил).[18] Военные эксперты под вооруженным конфликтом понимают любой конфликт с применением оружия. В отличие от него при военном конфликте обязательно присутствие политических мотивов при использовании оружия. Иначе говоря, суть военного конфликта - продолжение политики с использованием военного насилия.

  Среди военных специалистов существует понятие ограниченного военного конфликта, конфликта, связанного с изменением статуса той или иной территории, затрагивающего интересы государства и с применением средств вооруженной борьбы. В таком конфликте численность противоборствующих сторон составляет от 7 до 30 тыс. чел., до 150 танков, до 300 бронированных машин, 10-15 легких самолетов, до 20 вертолетов.[19]

  Понятие внутреннего вооруженного конфликта. Терминологическая нечеткость в определении характера вооруженного конфликта может привести к неадекватным действиям различных субъектов по его предотвращению или урегулированию. Так, если события в какой-либо стране оцениваются как подготовка к локальной войне, то для участия в них силовых структур важно точно знать предполагаемые масштабы военных действий и их характер. Если речь идет о внутреннем (или пограничном) вооруженном конфликте, то состав сил должен быть иным, как и характер боевых действий. В противном случае подразделения и части, готовящиеся, например, к конфликту, в случае войны не смогут решить поставленные задачи и понесут значительные потери в живой силе и технике.

  Кроме этого, довольно часто те или иные внутригосударственные вооруженные конфликты квалифицируются как межнациональные - в Нагорном Карабахе, Молдавии, Грузии, Боснии и т.д. Однако при этом упускается из виду социально-политическое содержание противоречий, имеющихся в отношениях между субъектами противоборства. Это предпринимается, как правило, с тем, чтобы на волне национализма подогреть обыденное сознание и направить недовольство против представителей определенной национальности или этнической общности, что чревато расширением масштабов конфликта. В этих условиях политические руководители сами становятся заложниками националистического экстремизма.

  Неадекватные оценки субъектов противоборства приводят к затягиванию вооруженного конфликта, усилению его негативных последствий. В последнюю четверть ХХ века основными субъектами противоборства в войнах и военных конфликтах выступали: государства (коалиции государств); национально-освободительные движения и организации; правящие режимы (центральные правительства) и вооруженные оппозиционные группировки во внутригосударственных конфликтах. В мировой практике оценки этих субъектов проводятся с разных позиций и по различным аспектам: с точки зрения внешних сил - оцениваются все противоборствующие стороны; с точки зрения одной из них - рассматриваются главным образом противники и их союзники. В оценке того или иного субъекта обращается внимание на его политические интересы, цели, средства; численность и состав вооруженных сил или военных формирований; возможности получения оружия из других стран; социальную базу и т.д.[20]

  Опыт многих конфликтов показывает, что недооценка политических и военных возможностей чревата тяжелыми последствиями и даже поражением в войне (конфликте). Так, в конфликте в районе Персидского залива (1990-1991 гг.) Ирак имел военную мощь, значительно превосходящую военные возможности Кувейта, но не учел того, что против него могут быть использованы многонациональные силы. В конфликте в Чеченской республике (1994-1995 гг.) перед федеральными силами была поставлена задача разоружения незаконных военных формирований численностью 15 тысяч человек (около 6 полков), однако боевые действия шли по их разгрому и уничтожению. Через два месяца боев, в ходе которых сторонники Дудаева потеряли около 6 тысяч человек, численность отрядов оппозиции по-прежнему составляла примерно 15 тысяч человек и перспективы их разоружения оставались неопределенными.

  В соответствии с Военной доктриной РФ: «Вооруженный конфликт может иметь международный характер (с участием двух или нескольких государств) или немеждународный, внутренний характер (с ведением вооруженного противоборства в пределах территории одного государства).

  Вооруженный конфликт характеризуется: высокой вовлеченностью в него и уязвимостью местного населения; применением нерегулярных вооруженных формирований; широким использованием диверсионных и террористических методов; сложностью морально-психологической обстановки, в которой действуют войска; вынужденным отвлечением значительных сил и средств на обеспечение безопасности маршрутов передвижения, районов и мест расположения войск (сил); опасностью трансформации в локальную (международный вооруженный конфликт) или гражданскую (внутренний вооруженный конфликт) войну».[21]

  В вооруженных конфликтах государства не переходят в особое состояние, характерное для войн (внутренние вооруженные конфликты, вооруженные инциденты, пограничные столкновения и военные акции). Особое место в этом ряду занимают гражданские войны, в которые при определенных условиях могут перерастать внутренние вооруженные конфликты. Так как в отличие от внутренних вооруженных конфликтов, где политическими целями выступают проблемы самоопределения и территориальной принадлежности, утверждение уникальности социокультурных, национальных и конфессионных ценностей, целью гражданской войны является борьба за государственную власть.

  Под внутренним вооруженным конфликтом в Словаре по правам человека понимается любой вооруженный конфликт, который не является вооруженным конфликтом между двумя или более государствами, даже если в конфликте принимают участие иностранные военные советники, неофициальные военные вооруженные группы или наемники. Такие конфликты происходят на территории государства между расколовшимися частями вооруженных сил этого государства, или другими организованными вооруженными группами, которые под ответственным командованием осуществляют контроль над частью его территории, что позволяет им проводить длительные и согласованные военные операции. Эта категория включает гражданскую войну, партизанскую войну, восстание (конфликт низкой и средней интенсивности[22]. Там же непосредственно гражданской войной признается форма вооруженной борьбы между организованными группами, сражающимися за государственную власть, где одной стороной обычно являются силы, охраняющие существующий режим, а другой - партизанское движение, поддерживаемое частью населения и/или иностранным государством.

  Под вооруженным конфликтом в РФ официально понимается вооруженный инцидент, вооруженная акция и другие вооруженные столкновения ограниченного масштаба, которые могут стать следствием попытки разрешить национальные, этнические, религиозные и иные противоречия с помощью средств вооруженной борьбы[23].

  На наш взгляд, используемая формулировка не дает возможности разграничения вооруженного конфликта даже от обстановки внутренней напряженности (Внутренняя напряженность – превентивное применение государством силы в целях сохранения мира и законности.). Так, не требуется от представителей сторон конфликта не то что организованности под ответственным командованием, но даже обязательной их отличимости от гражданского населения. Как отмечают представители зарубежной конфликтологии, в период обстановки напряженности конфликты обычно являются асимметричной партизанской войной, которую ведут группы лиц из гражданского населения в результате ограниченных военных возможностей повстанцев, недостатка оружия и отсутствия необходимого контроля над территорией[24].

  Под внутренними беспорядками принято понимать ситуации, не имеющие признаков немеждународного вооруженного конфликта как такового, но характеризующиеся наличием в стране конфронтации, которой присущи определенная напряженность или продолжительность, в которой имеются акты насилия. Последние могут приобретать самые различные формы, начиная от стихийно вспыхивающих актов мятежа до борьбы между более или менее организованными группами и правительственными властями. В таких ситуациях, которые не обязательно перерастают в открытую борьбу, для восстановления внутреннего порядка правительственные власти мобилизуют усиленные контингенты полиции или даже вооруженных сил[25].

  Обычно лица, входящие в состав антиправительственных вооруженных сил, сражаются с правительственными войсками с целью захвата власти в стране; либо за достижение большей автономии в пределах государства; либо за отделение части территории и создание собственного государства. Исключением является ситуация, когда народ восстает против колониального господства, осуществляя свое право на суверенитет. Отметим, что с принятием Протокола I к Женевским Конвенциям 1949 г. национально-освободительные войны стали считаться международным вооруженным конфликтом (п. 4 ст. 1 Протокола), хотя до сих пор некоторые авторы, в частности Л. Диспо – французский исследователь терроризма, в своей книге «Машина террора» как разновидность терроризма предлагает считать национально-освободительные движения[26].

  Так, в постановлении Государственной Думы РФ от 12 марта 1997 года дается следующее определение вооруженному конфликту в Чеченской Республике: «Под вооруженным конфликтом, указанном в пункте 1 Постановления об объявлении амнистии, следует понимать противоборство между:

  - вооруженными объединениями, отрядами, дружинами, другими вооруженными формированиями, созданными и действовавшими в нарушение законодательства РФ (далее – незаконные вооруженные формирования), и органами внутренних дел, подразделениями внутренних войск Министерства внутренних дел РФ, Вооруженных Сил РФ, других войск и воинских формирований РФ;

  - незаконными вооруженными формированиями, созданными для достижения определенных политических целей;

  - лицами, не входившими в незаконные вооруженные формирования, но участвовавшими в противоборстве»[27].

  Чуть позже тот же орган государственной власти определяет ситуацию несколько иначе: «РФ ведет антитеррористическую операцию, освобождая территорию Чеченской Республики от незаконных вооруженных формирований»[28].

  С этих позиций чеченский конфликт по намерениям оппозиции с самого начала являлся политическим легитимным конфликтом, направленным на изменение политической системы России – политической общности российского государства. По характеру применяемых средств подобного рода оппозиционные федеральным властям насильственные действия в международной практике оцениваются как «мятеж» или «восстание»[29].

  А.В. Герасимов[30] под внутренним вооруженным конфликтом понимает любое столкновение, противоборство, форму разрешения противоречий между конфликтующими сторонами в пределах территории одного государства с применением военной силы для достижения определенных политических целей. С одной стороны внутренний вооруженный конфликт (ВВК) - это кризисная форма чрезвычайной ситуации социально-политического характера, основаниями возникновения которого могут являться как конфликты различного вида (экономические, политические, межнациональные, региональные и т.д.), так и чрезвычайные обстоятельства криминального характера. С другой стороны ВВК есть форма разрешения противоречий между социальными образованиями с применением силовых методов.

  Для предмета данного исследования большее значение имеет понятие внутреннего вооруженного конфликта сквозь призму его правовой характеристики, т.е., с точки зрения объекта права.

  Международное гуманитарное право различает внутренние вооруженные конфликты (ВВК), которые охватываются положениями статьи 3, общей для четырех Женевских конвенций от 12 августа 1949 г. и ВВК, которые имеют узкую формулировку и регулируются Дополнительным протоколом № II 1977 года.[31] Изначально, в статье 3, регулирующей общественные отношения, возникающие во время вооруженного конфликта немеждународного характера, не было дано его определения как такового.

  Первое официальное понятие вооруженного конфликта немеждународного характера было дано в 1977 году в Дополнительном протоколе № II к Женевским конвенциям 1949 г.[32]

  Необходимо в первую очередь отметить, что в процессе разработки определения сложилось три направления. Первая группа экспертов представила такой вариант: немеждународный конфликт имеет место только, если государство само признает его на своей территории. Представители другой группы предлагали закрепить возможность свободной оценки ситуации отсутствием определения. Третьи же настаивали на том, чтобы сопроводить определение, данное в ст. 1 Дополнительного протокола, положениями, подчеркивающими условия, при которых данный вооруженный конфликт следует считать немеждународным вооруженным конфликтом, а именно: организованность сторон; интенсивность и длительность конфликта; наличие столкновения сторон.

  Неоднозначность первой позиции заключалась в том, что как тогда, так и до сих пор государства с большим нежеланием идут на признание наличия на своей территории вооруженного конфликта. А значит, оставив на их усмотрение вопрос об оценке ситуации, можно было с большой долей уверенности утверждать, что благие цели Дополнительного протокола II не были бы достигнуты. То же самое можно сказать и о втором проекте. Отсутствие каких-либо критериев, которые позволили бы квалифицировать противоборство как внутренний вооруженный конфликт, оставило бы место для злоупотреблений в его толковании. Позиция третьей группы оказалась более близка авторам Протокола.

  В окончательном варианте, представленном на подписание Протокола, содержалась следующая формулировка: под вооруженным конфликтом немеждународного характера понимаются «вооруженные конфликты на территории какой-либо Высокой Договаривающейся Стороны между ее вооруженными силами и антиправительственными (Термин «правительство» употребляется в данном контексте не в узком смысле, обозначая высший орган исполнительной власти, а систему государственных органов, прежде всего законодательных и исполнительных, и соответствующих должностных лиц) силами или другими организованными вооруженными группами, которые, находясь под ответственным командованием, осуществляют такой контроль над частью ее территории, который позволяет им осуществлять непрерывные и согласованные военные действия и применять настоящий Протокол». Отметим, что к таковым, по смыслу Протокола, не относятся случаи нарушения внутреннего порядка и возникновения ситуации внутренней напряженности: беспорядки, отдельные и спорадические акты насилия и иные действия аналогичного характера. Применение такой формулировки все-таки оставило государствам возможность расширительного толкования, а значит, и различной квалификации вооруженного противостояния, имеющего место на их территориях.

  Фактически, для того, чтобы вооруженное противостояние можно было отнести к вооруженному конфликту немеждународного характера, оно должно удовлетворять некоторым критериям. Так, необходимо:

  - чтобы противостояние развивалось интенсивно и с применением оружия с обеих сторон;

  - использование армии со стороны правительства ввиду невозможности управления ситуацией лишь силами полиции (милиции);

  - организованность вооруженных сил повстанцев и обязательное наличие командования, ответственного за их действия.

  Несмотря на то, что в Дополнительном протоколе II был дан ответ на вопрос, что же есть вооруженный конфликт немеждународного характера, это не всегда способствовало отождествлению вооруженных столкновений, в том числе носящих интенсивный характер, с таким конфликтом. Даже в теории международного права не существовало однозначной позиции по этому поводу. По мнению, например, И.П. Блищенко, внутренним вооруженным конфликтом можно считать только гражданскую войну[33].

  Некоторые юристы-международники считают, что термин «война» нельзя связывать с внутренними конфликтами в стране, а более применимо понятие «вооруженного конфликта, не носящего международного характера как внутренней ситуации коллективного использования силы». Д. Шиндлер вообще отказывается от обобщающих формулировок и просто классифицирует вооруженные конфликты немеждународного характера, к которым, по его мнению, относятся:

  - гражданская война в классическом смысле международного права как немеждународный вооруженный конфликт высокой интенсивности, в котором за вновь созданным правительством третьи государства могут признать статус воюющей страны;

  - немеждународный вооруженный конфликт по смыслу ст. 3, общей для Женевских конвенций 1949 г.;

  - немеждународный вооруженный конфликт по смыслу Дополнительного протокола II к Женевским конвенциям 1949 г.[34] 

  
  

  Что касается различия между настоящими вооруженными конфликтами, с одной стороны, и обычными актами бандитизма или неорганизованных кратковременных мятежей, с другой, то Международный уголовный трибунал по Руанде сослался в одном из своих решений на следующие критерии:

  -   сторона в конфликте, восставшая против Правительства de jure, обладает организованными вооруженными силами, органом власти, несущим ответственность за их действия, действующим на определенной территории и имеющим возможности соблюдать и обеспечивать соблюдение Конвенции;

  -   законное правительство вынуждено прибегнуть к использованию регулярных вооруженных сил против повстанцев, организованных в военные структуры, контролирующие часть территории государства;

  -   законное правительство признало повстанцев в качестве воюющей стороны, или оно провозгласило, что обладает правами воюющей стороны, или
  оно признало повстанцев в качестве воюющей стороны исключительно для целей настоящей Конвенции, или конфликт был поставлен на повестку дня СБ или ГА ООН как представляющий угрозу международному миру, нарушение мира или акт агрессии»[35].

  В последние годы в отношении внутренних вооруженных конфликтов в международной практике широко используется термин "применение вооруженных сил, иное, чем война". К такому использованию вооруженных сил относятся:

  -   комплекс различных миротворческих операций;

  -   международные полицейские операции (ликвидация международных преступных группировок, борьба с терроризмом, охрана стратегически важных объектов, например, АЭС, борьба с пиратством, незаконным оборотом оружия, наркотиков и тому подобное);

  -   «законная» интервенция.

  Иногда в категорию операций, иных, чем война, включают использование вооруженных сил в ликвидации последствий крупных катастроф, стихийных бедствий, при проведении разного рода спасательных и гуманитарных акций.

  В отличие от "классических войн", в указанных операциях не ставится цель захвата и оккупации территории противника, уничтожения его политических, экономических и военно-экономических структур, а также в большинстве случаев - разгрома вооруженных сил противостоящей стороны. За редкими исключениями, также операции проводятся не против государств, а против сил, организаций и движений, не имеющих государственного статуса и устройства. В подавляющем большинстве случаев подобное использование вооруженных сил преследует ограниченные цели, строго определенные до начала операции. Многие из них проводятся коллективными усилиями нескольких государств и осуществляются по мандату международных организаций.

  При анализе внутренних вооруженных конфликтов весьма важно видеть формы и способы действий сторон по их разрешению. При этом следует заметить, что искусственное ограничение масштабов и размаха конфликта, к которому можно отнести его локализацию (воспрещение к разрастанию за пределы определенного региона), нейтрализацию (лишение военных возможностей движущих сил, обескровливание) является в принципе только затяжкой по времени его разрешения. История знает немало примеров такого вялотекущего развития конфликтов (российско-японский территориальный спор и отсутствие в связи с ним мирного договора; ирано-иракский и индо-пакистанские конфликты и т.д.). В этих районах, как правило, сохраняется военно-политическая напряженность и опасность развязывания новых конфликтов. Применительно к внутренним вооруженным конфликтам на постсоветском пространстве и территории Российской Федерации - это нагорно-карабахский, грузино-абхазский, приднестровский, осетино-ингушский и чеченский конфликты.

  Таким образом, ограничение масштабов и размаха может быть приемлемо только в условиях военной фазы конфликта. При этом главной целью военных действий должно быть создание условий для его разрешения мирными средствами. Внутренний вооруженный конфликт, какими бы ни были его движущие силы и цели, не может быть разрешен принятием мер исключительно военного характера. В отличие от глобальных войн во внутренних вооруженных конфликтах нет, и не может быть военных побед. Любое завоевание на деле будет являться нестабильным успехом. Победной точкой, означающей завершение вооруженного противостояния, может быть только национальное и политическое согласие, основанное на компромиссах и взаимных уступках.

  На стадии стабилизации социально-политической обстановки, после завершения непосредственно военных действий, необходимо проведение не только комплекса правоохранительных, но и специальных мер обеспечения правопорядка и безопасности. Когда основным содержанием вооруженного противостояния становится борьба с иррегулярными (в том числе партизанскими) формированиями, основная нагрузка ложится на соединения и части специального назначения. Мировой опыт применения «сил специальных операций» существует и активно используется, российская практика в этом вопросе весьма мала.

  Подводя общий итог, отметим, что внутренний вооруженный конфликт - это исключительная по предпринимаемым для его разрешения мера и высшая по уровню социальной напряженности форма внутригосударственного конфликта. Как и любому социальному явлению, ему свойственны определенные и характерные черты. Внутренний вооруженный конфликт является одной из форм силового разрешения социально-политических противоречий.

  Анализ действующих и ратифицированных нашим государством Женевских конвенций от 12 августа 1949 года и Дополнительных протоколов к ним (I и II 1977года), а также научно-практических разработок по проблеме внутренних вооруженных конфликтов показывает, что отличительными признаками внутреннего вооруженного конфликта являются:

  - фактическое вооруженное противостояние (ведение боевых действий) между двумя враждующими вооруженными группировками или войсковыми подразделениями центрального (федерального) правительства и вооруженными группировками оппозиционного или сепаратистского движения на территории одного государства;

  - основную массу враждующих вооруженных группировок или вооруженных оппозиционных, сепаратистских группировок составляют граждане одного государства;

  - враждующие вооруженные группы (группировки) находятся под ответственным командованием, а также осуществляют такой контроль над частью территории данного (своего) государства, который позволяет им проводить систематические, непрерывные и согласованные военные действия;

  - вооруженное противостояние (боевые действия) между конфликтующими сторонами имеет достаточно высокий пороговый уровень (массированное применение всех видов боевого стрелкового оружия, артиллерийских орудий, минометов, бронетехники, боевых вертолетов и т.п.).

  Таким образом, на основании обобщения приведенных точек зрения на внутригосударственные военные конфликты в данном исследовании под термином «внутренний вооруженный конфликт» нами будет пониматься военное противоборство федеральных сил (армии, подразделений МВД и спецподразделений) и незаконных вооруженных формирований в интересах  территориальной целостности и укрепления безопасности России, которое, как представляется, должно осуществляться в формате определенного правового поля.

  
  

      2. Цели, задачи, функции и правовые принципы применения

   Вооруженных Сил РФ во внутренних вооруженных конфликтах

  
  

  Для определения формата пра­вовой регламентации применения отечественных Вооруженных Сил во внутренних вооруженных конфликтах методологически правильно, как представляется, использовать нормы международного права и зарубежный опыт юридической науки в исследуемом аспекте в целом.

            Однако изучение подходов к оценке формирования правового поля применения армий (и других вооруженных сил) во внутренних вооруженных конфликтах в литературе[36] показало, что определить данный аспект - значит, соотнести его со многими сторонами жизни мирового сообщества, связать с проектированием и развитием, с действием частных закономерностей и общих законов, соотносящихся со всей сферой применения вооруженных сил в конфликтах, с выделением конкретных ситуаций, ограниченных контекстами, и целостных мировоззренческих позиций в отношении проблемы нашего исследования.

  Анализ подобного многопланового массива, на наш взгляд, крайне затруднителен. В тоже время, необходимым является определение и использование  определенных исходных положений международного права в отношении использования вооруженных сил во внутренних вооруженных конфликтах.

  Наиболее важным, на наш взгляд, таким положением для определения правовых норм применения Вооруженных Сил во внутренних вооруженных конфликтах является статус конфликта, который, по-своему, является «моментом истины», юрисдикцией использования Вооруженных Сил в конфликте.

  Определяя статус внутригосударственного вооруженного конфликта, несомненно, следует учитывать, что в международном гуманитарном праве имеются существенные правовые различия. На первый взгляд разница между основными правилами, регулирующими международные вооруженные конфликты, и законами, применяемыми в случае вооруженных конфликтов немеждународного характера, достаточно значительная. Отражением исторического уклона в международном гуманитарном праве в сторону регулирования межгосударственных войн служит тот факт, что Женевские конвенции 1949 г. и Дополнительные протоколы 1977 г. насчитывают около 600 статей, из которых лишь статья 3 - общая для Женевских конвенций 1949г., и 28 статей Дополнительного протокола II применяются в случае внутренних конфликтов.[37] В дополнение к этому, как указывалось выше, Гаагское право, обращаясь к методам и средствам ведения боя и поведения армий на поле боя, не применимо к внутренним вооруженным конфликтам[38]

  В современном понимании считается, что «вооруженный конфликт» существует тогда, «когда применяется вооруженная сила в отношениях между государствами или длительное вооруженное насилие в отношениях между правительственными силами и организованными вооруженными группами или между такими группами внутри государства»[39].

  Однако, на наш взгляд, должны существовать более конкретные критерии, определяющие статус внутригосударственного вооруженного конфликта в международном гуманитарном праве.

  Международная практика предлагает ряд таких критериев для определения характера вооруженного конфликта.

  Первым критерием, являются вопросы: стал ли внутренний вооруженный конфликт международным; действовали ли некоторые из участников внутреннего вооруженного конфликта от имени другого государства.[40]

  Второй критерий, который, дает основание считать внутренний вооруженный конфликт международным, возникает тогда, когда «другое государство вмешивается в этот конфликт, используя свои войска»[41].

  Третий критерий связан с «уподоблением отдельных лиц органам государства по причине их реального функционирования в структуре государства».[42]

  Несмотря на имеющуюся в настоящее время обширную литературу по этому вопросу, применение тройного критерия остается сложным, запутанным и создает определенные проблемы в правоприменительной практике. Вопрос, в конечном счете, сводится к тому, могут ли действия антиправительственных сил рассматриваться как использование военной силы в отношениях между государствами, поскольку считается, что «вооруженный конфликт» существует тогда, «когда применяется вооруженная сила в отношениях между государствами или длительное вооруженное насилие в отношениях между правительственными силами и организованными вооруженными группами или между такими группами внутри государства»[43]. В целом, состоящий из трех частей критерий, возможно, просто отражает современное состояние международного публичного права в том, что касается ответственности государства, но его применение в международном гуманитарном праве подрывает возможность последовательного или принципиального  применения гуманитарных норм в случае интернационализированной войны. Как показывают исследования литературы, такое положение, к сожалению, неизбежно в том режиме, который требует искусственно отнести интернационализированный конфликт полностью либо к категории конфликта международного характера, либо к категории конфликта немеждународного характера. Таким образом, решение сводится скорее к отказу от проведения различия, чем к пересмотру этого тройного критерия.

  Еще один критерий, который, в соответствии с решением по апелляции Тадича, дает основание считать внутренний вооруженный конфликт международным, возникает тогда, когда «другое государство вмешивается в этот конфликт, используя свои войска».[44]

  Логично было бы предположить, что иностранного военного вмешательства, которое лишь косвенно влияет на происходящий независимо от него внутренний конфликт, достаточно, чтобы этот конфликт превратился в международный. Это предположение нашло последующее подтверждение в решении по делу Кордича и Черкеза, в котором выяснилось, что вмешательство правительства Хорватии в конфликт против вооруженных сил сербов в Боснии вызвало интернационализацию отдельного конфликта, в котором хорватское правительство не принимало непосредственного военного участия, а именно, конфликта между боснийскими хорватами и боснийскими мусульманами. По заявлению Судебной камеры, оно сделало это, «позволив боснийским хорватам развернуть дополнительные силы для борьбы с боснийскими мусульманами»[45].

  В этом решении Камера пришла к выводу, что внутренний вооруженный конфликт можно считать международным, если войска осуществляют «значительное и непрерывное» вмешательство. На наш взгляд, "значительное и непрерывное вмешательство" вряд ли является точным термином. Более того, тот факт, что этот термин не упоминается в решениях по делу Кордича и Черкеза или по делу Налетилича, вызывает вопрос, не достаточно ли бы было менее масштабного военного вмешательства. Конечно, Женевские конвенции применяются в случае традиционных межгосударственных вооруженных конфликтов «независимо от уровня их интенсивности».

  По нашему мнению, правильная точка зрения заключаться в том, что любой другой вооруженный конфликт, могущий возникнуть между двумя или несколькими Высокими Договаривающимися Сторонами, следует рассматривать как относящийся к любой вспышке насилия между вооруженными силами двух государств независимо от географической протяженности и мощности применяемой силы.

  Таким образом, изучение международных юридических  источников показало, что правовой базы для однозначной трактовки интернационализированных вооруженных конфликтов каким-либо другим образом не существует. Данное обстоятельство подтверждается позицией, занятой МУТЮ в отношении насилия в бывшей Югославии, которая заключается в том, что эту ситуацию можно определить «в разное время и в разных местах как внутренний вооруженный конфликт, как международный вооруженный конфликт и как смешанный внутренне-международный конфликт» «Взятые вместе, соглашения, достигнутые различными сторонами, находящимися в конфликте (конфликтах) в бывшей Югославии, подтверждают предположение о том, что, когда Совет Безопасности принимал Устав Международного трибунала в 1993г., это делалось со ссылкой на ситуации, которые сами стороны рассматривали в разное время и в разных местах и как внутренние, и как международные вооруженные конфликты, и как смешанный внутренне-международный конфликт»[46]. Преобладание этого «смешанного» подхода отражено во фразе: «в зависимости от обстоятельств конфликт может быть международным по своему характеру наряду с тем, что является внутренним вооруженным конфликтом», включенной в первоначальный критерий определения интернационализации внутреннего конфликта, который использовался в решении по апелляции Тадича. Обоснование «смешанного подхода, по-видимому, состоит в том, что акт интернационализации придает международный характер не всем конфликтам на данной территории, а лишь  конфликту между сторонами, представляющими государства. Хотя при внимательном чтении Конвенций совершенно очевидно, что эта позиция оправдана. Ясно и то, что она часто связана с искусственным отделением внутренних аспектов вооруженного конфликта от международных, при этом процесс разделения оказывается практически невыполнимым, запутанным и неточным. На этом основании некоторые авторитетные специалисты отдали предпочтение применению международного гуманитарного права в полном объеме на всей территории, где отмечаются многочисленные конфликты международного и внутреннего характера.

  Сложность заключается в том, что в результате намерения исключить «отдельные внутренние конфликты», протекающие независимо от других, возникает вопрос о том, как разграничить военные действия внутреннего и международного характера, что и представляет собой самую суть этой проблемы. Кроме того, предположение о том, что все вооруженные конфликты на конкретной  территории  носят  международный  характер,  было охарактеризовано Судебной камерой как «неудачное»[47] предположительно потому,   что   оно   беспрецедентное   и   перечеркивает критерии интернационализации.

  Неизбежный вывод состоит в том, что одной из главных проблем статуса внутригосударственных военных конфликтов является неясность в определении окончания интернационализированных военных действий в сочетании с противоположными взглядами на возможность смешанных вооруженных конфликтов. Данное обстоятельство указывает на отсутствие какой-либо вразумительной основы для определения  временного  или  территориального  масштаба  действия гуманитарного права на территориях, где происходят конфликты как международного, так и внутреннего характера. По большей части это опять же коренится в неудачном соотношении норм, применимых к конфликтам международного и немеждународного характера.

  Специалисты единодушно не поддерживают строгого разделения вооруженных конфликтов на конфликты международного и немеждународного характера, но лишь немногие пытались рассматривать те опасения, которые лежат в основе нежелания, основанного на политических соображениях, принять единое право вооруженного конфликта, применимое во всех ситуациях. Традиционно это было опасение преждевременно признать состояние войны, поощрить неповиновение внутри страны, реально утратить возможность применять внутригосударственное право при обращении с лицами, участвующими в таких группах, а в некоторых случаях - неуверенность в отношении применения международного гуманитарного права в полном объеме к внутренним конфликтам.

  Развитие международного обычного права, которое ассимилировало многие нормы, применимые во время внутренних и международных конфликтов, уже позволило устранить некоторые противоречия, связанные с применением международных принципов во время внутреннего конфликта. И все-таки, как уже было показано, этот процесс "не принял форму полного и механического переноса", в результате которого могла бы получиться "неограниченный спектр норм", применимых в случаях вооруженного конфликта. В любом случае, официальное принятие единого права войны, применимого ко всем вооруженным конфликтам, дало бы, таким образом, возможность логично кодифицировать и гармонизировать быстро развивающееся международное обычное право, применимого во время внутренних конфликтов. Несомненно, этот процесс требует значительно более тщательного осмысления, поскольку, как указывает Р. Бакстер, «многие положения в Женевских конвенциях просто не могут применяться в период гражданских конфликтов, потому что их действие основано на понятиях военной оккупации территории и гражданства противника - понятиях, чуждых гражданским конфликтам»[48].

  Тем не менее, эти проблемы часто возникают в период интернационализированных вооруженных  конфликтов немеждународного характера.

  Камнем преткновения в развитии единого права вооруженного конфликта становится общее определение термина в свете различных уровней напряженности, которые в настоящее время определяет начало вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера. Единое определение вооруженного конфликта требуется для того, чтобы обеспечивать государствам возможность справляться с внутренними беспорядками в соответствии с внутригосударственным правом, но чтобы конфликты международного характера низкой интенсивности продолжали регулироваться нормами международного гуманитарного права. Одно из возможных решений состоит в том, чтобы приспособить подход, предложенный, например, экспертами правительства Бразилии к применению Дополнительного Протокола II, в котором вооруженный конфликт был определен как конфликт «между организованными вооруженными силами или другими вооруженными группами под ответственным и опознаваемым командованием, которые ясно отличают себя от гражданского населения...»[49]. Другие варианты определений, в том числе и указанные выше, многочисленны и сложны, включая адаптацию проекта Дополнительного протокола II, представленного МККК и предусматривающего положение о том, что Протокол применяется тогда, когда «на территории одной из Высоких Договаривающихся Сторон идут военные действия коллективного характера между организованными вооруженными силами, находящимися под ответственным командованием»[50].

  Существует и еще одно определение: «противостояние вооруженных сил, способных вести согласованные военные действия, находясь под ответственным командованием»[51]. Однако в данном определении указывается, что критерии были слишком ограничительными и что лучше определить порог просто как ситуацию, когда обе стороны прибегают к коллективной вооруженной силе.

   В противоположность существует мнение, что вооруженные силы должны быть отличимы от гражданского населения, что обеспечит основную защиту способности государства решать проблемы, связанные с обстановкой напряженности, в соответствии с внутригосударственным правом, так как рассматриваемые конфликты обычно являются асимметричной партизанской войной, которую ведут группы лиц из гражданского населения в результате ограниченных военных возможностей повстанцев, недостатка оружия и отсутствия необходимого контроля над территорией[52].

  Определение статуса конфликта можно было бы сделать более ограничительным за счет принятия новых критериев, которые могли бы включать элемент контроля над территорией, сходный с тем, который упомянут в статье 1 Дополнительного протокола II (в окончательном варианте статьи 1(1) Дополнительного протокола II был принят геовоенный порог, который требует от сторон «осуществлять такой контроль над частью территории, который позволяет им осуществлять непрерывные и согласованные военные действия), т.е. уровень интенсивности, подобный тому, который был принят в Статуте МУС.

  Говоря о статусе военного конфликта, можно, на наш взгляд, сформулировать интегрированный подход, выражающийся в признании наличия состояния войны, которое должно иметь определенные признаки.

  Наиболее приемлемыми для нашего понимания являются внутренние вооруженные конфликты, которые обладают признаками, определенными П.Н. Бирюковым[53]:

  -  коллективный характер выступлений (действия влекущие обстановку внутренней напряженности, внутренние беспорядки не могут считаться рассматриваемыми конфликтами);

  -  определенная степень организованности повстанцев и наличие органов, ответственных за их действия;

  -  продолжительность и непрерывность конфликта (отдельные спорадические выступления слабоорганизованных групп не могут рассматриваться как вооруженные конфликты немеждународного характера);

  -  осуществление повстанцами контроля над частью территории государства;

  -  применение оружия и участие в конфликте вооруженных сил, включая полицейские подразделения.

  При определении статуса конфликта важно учитывать и тот факт, что применение Женевских конвенций могло бы привести к признанию состояния войны, поэтому поставленная проблема представляет собой чрезвычайно деликатную проблему. Следовательно, единый корпус международного гуманитарного права, так же как Статут МУС и Женевские конвенции, должен включать в себя статьи, еще раз подтверждающие, что применение законов и обычаев войны к внутренним вооруженным конфликтам «не затрагивает правового статуса сторон, находящихся в конфликте». Общая ст. 3 п. 3 ЖК и статья 8 п. 3 Статута МУС предусматривает, что ничто в пункте 2(с) и пункте 2(е) не рассматривается как ответственность правительства за поддержание или восстановление закона и порядка в государстве или за защиту единства и территориальной целостности государства всеми законными средствами, т.е. в статус конфликта не включены лица, отвечающие за него.

  Кроме того, поскольку единое право вооруженного конфликта позволяет совсем обходиться без ссылок на государственность и включать пороги применимости, весьма отличные от тех, которые относятся к определению состояния войны, необходимо такое изменение права, которое помогло бы лучше провести различие между положением о признании состояния войны и гуманитарной защитой, способствуя, таким образом, более полному соблюдению международного гуманитарного права.

  Различные нормы, применимые в рамках режима Женевских конвенций и Дополнительных протоколов, не помогли должным образом справиться с очень часто происходящими в настоящее время интернационализированными конфликтами. Право, разрабатываемое с тем, чтобы можно было "навести мосты" между различными международными документами, создало такие запутанные критерии для определения того, является ли лицо или образование агентом государства, что их почти невозможно применять. Можно говорить о применении столь же неясного и практически трудно применимого критерия для определения такого прямого военного вмешательства, которое будет достаточным для интернационализации внутреннего по всем другим признакам конфликта. Даже когда  конфликт становится интернационализированным, бывает трудно определить право, применимое к внутренним вооруженным конфликтам, так как меняются отношения участников и их военное участие. Кроме того, разделение конфликтов на международные и немеждународные очень удобно обоснования сопротивления государств, участвующих в конфликтах. Внешнее военное вмешательство четко представляет собой вооруженный конфликт между государствами, делая применимой четвертую Женевскую конвенцию. Однако становится ли сам внутренний конфликт вооруженным конфликтом между государствами? Очевидно да, если иностранное государство берет на себя контроль над сепаратистской группой таким образом, что применение силы сепаратистской группой становится применением силы иностранного государства против данного государства, вызывая, таким образом, вооруженный конфликт между государствами по смыслу первой части статьи 2 четвертой Женевской конвенции»[54], особенно когда в конфликтах есть международные и внутренние элементы.

  Таким образом, охарактеризовав статус внутригосударственного вооруженного конфликта в международном гуманитарном праве, можно заключить, что вооруженные конфликты немеждународного характера (внутренние конфликты) – это все непопадающие под действие ст. 1 Дополнительного протокола I вооруженные конфликты, происходящие на территории определенного государства между его вооруженными силами или другими организованными вооруженными группами, которые, находясь под ответственным командованием, осуществляют такой контроль над частью его территории, который позволяет им осуществлять непрерывные и согласованные военные действия и применять положения Дополнительного протокола II, касающегося защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера.

  Данный вывод, в частности, о происходящих конфликтов на территории определенного государства между его вооруженными силами или другими организованными вооруженными группами, подразумевает наличие правового поля (или его необходимость) применения Вооруженных Сил во внутренних вооруженных конфликтах.

  В российском законодательстве познание основ применения Вооруженных сил во внутренних военных конфликтах требует изучения значительного количества законодательных и иных правовых актов. Сколько их - точно определить невозможно. Но, во всяком случае, можно смело утверждать - несколько десятков. Невозможно также точно вычислить и объем таких актов: в некоторых из них содержатся многочисленные статьи, параграфы, пункты и т.д.

  Многообразие актов и содержащихся в них конкретных правовых предписаний в значительной мере объясняется тем, что применение Вооруженных сил во внутренних российских военных конфликтах касается также многих «невоенных» государственных и негосударственных организаций и должностных лиц. И все они призваны выполнять в высшей степени ответственную деятельность. В силу этого требуется особо тщательная правовая регламентация построения соответствующих организаций, их полномочий и полномочий должностных лиц.

  Для определения правовой базы применения Вооруженных сил во внутренних военных конфликтах в российском законодательстве важно, на наш взгляд, особо проанализировать весь массив правовых актов о силовых структурах и правоохранительных органах (помимо Вооруженных сил). Примечательно также и то, что в этом массиве сосуществуют акты разного юридического значения (разной юридической силы). В нем «соседствуют» и взаимодействуют положения Конституции, Федеральных законов РФ с положениями Конституций и законов субъектов Российской Федерации; указы Президента РФ с постановлениями Правительства РФ, положения международных соглашений с положениями ведомственных нормативных актов и т.д.

  В правовой литературе все документы подразделяются на следующие группы: общего характера; о судебной власти, правосудии и судах; об организационном обеспечении деятельности судов и органов юстиции; о прокурорском надзоре и органах прокуратуры; об организации выявления и расследования преступлений; о юридической помощи и ее организации и мы еще вернемся к ним, высказывая наши предложения.

  Здесь же при определении возможности применения вооруженных сил во внутренних военных конфликтах в российском законодательстве мы будем строить свою классификацию, исходя из приведенной выше типологии применения военной силы во внутреннем конфликте:

  1) при управлении конфликтом, предполагающем предотвращение выхода ситуации из-под контроля и недопущения ее перерастания в широкомасштабные боевые действия;

  2) при установлении мира, т.е. осуществлении в ходе конфликта комплекса мер военно-силового воздействия со стороны правящего режима с тем, чтобы заставить другую сторону конфликта прекратить открытое насилие и перейти к мирному решению проблемы;

  3) для поддержания мира, предполагающего синтез мер военно-силового и не силового воздействия со стороны правящего режима на другую сторону конфликта в условиях мира, но с большой вероятностью того, что вероятность его нарушения сохраняется, т.е. сохранение военного присутствия на территории конфликта[55].

  Указанный подход, помимо всего прочего, позволяет выделить этапы применения Вооруженных сил.

  Управление конфликтом. В отечественном законодательстве для предотвращения выхода ситуации из-под контроля и недопущения ее перерастания в широкомасштабные боевые действия мы обнаружили следующее правовое поле:

  I. В статье 87 Конституции Российской Федерации сказано следующее.

  Пункт 2.  В случае агрессии против Российской Федерации или непосредственной угрозы агрессии Президент  Российской  Федерации  вводит на  территории Российской  Федерации  или  в  отдельных  ее  местностях военное положение с незамедлительным сообщением об этом Совету Федерации и Государственной Думе.

  Пункт 3. Режим военного положения определяется федеральным конституционным законом.

  Статья 102 Конституции РФ гласит:

  1. К ведению Совета Федерации относятся:

  б)  утверждение указа Президента Российской Федерации о введении военного положения;

  в)  утверждение указа Президента Российской  Федерации о введении чрезвычайного положения.

  Таким образом, применение Вооруженных сил во внутренних военных конфликтах на стадии его управления Конституцией РФ доверено Президенту  Российской  Федерации, который «субъективно оценивая» наличие внутригосударственного конфликта, вводит на  территории Российской  Федерации  или  в отдельных ее местностях военное положение. И только уже потом утверждение указа Президента Российской Федерации о введении военного положения или о введении чрезвычайного положения утверждается Советом Федерации.

  2. В Федеральном Конституционном Законе «О военном положении» от 30 января 2002 г. № 1-ФКЗ сказано, что оно вводится  указом  Президента  Российской Федерации и основанием для введения военного положения в рассматриваемом аспекте является засылка иностранным государством (группой государств)  или  от имени иностранного государства (группы государств) вооруженных банд, групп, иррегулярных сил или наемников, которые осуществляют акты применения  вооруженной  силы  против  Российской  Федерации.

  3. В то же время в Федеральном конституционном законе «О чрезвычайном положении» от 30 мая 2001 года № 3-ФКЗ определены силы и средства для его организации, т.е. указано, что для обеспечения режима чрезвычайного положения используются силы и средства органов внутренних дел, уголовно-исполнительной системы, федеральных органов безопасности, внутренних войск, а также силы и средства органов по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий.

  II. Основное содержание обеспечения военной безопасности определяется также Военной доктриной (Указ Президента Российской Федерации от 21 апреля 2000 года № 706). Однако, данной доктриной декларировано лишь:

  - поддержание внутриполитической стабильности, защита конституционного строя, целостности и неприкосновенности территории Российской Федерации;

  - обеспечение общественной безопасности и стабильности; поддержание правового  режима чрезвычайного положения в районе конфликта.

  То есть Военная доктрина не определяет конкретных мер, прав и обязанностей «по» и «для» предотвращения выхода ситуации из-под контроля и недопущения ее перерастания в широкомасштабные боевые действия в случае внутригосударственного конфликта.

  III. Концепция национальной безопасности Российской Федерации (Указ Президента Российской Федерации от 17 декабря 1997 года № 1300 с последующими изменениями от 10 января 2000 г № 24) гласит: основными задачами Вооруженных Сил и других войск в области обеспечения национальной безопасности Российской Федерации являются:

  - своевременное прогнозирование и выявление внешних и внутренних угроз национальной безопасности Российской Федерации;

  - реализация оперативных и долгосрочных мер по предупреждению и нейтрализации внутренних и внешних угроз;

  IV. В законе РФ «Об обороне» от 31 мая 1996 г. Президенту Российской Федерации позволя­ется привлечение Вооруженных Сил к выполнению задач с использованием вооружения не по их предназ­начению «в соответствии с федеральными законами».

  V. Федеральный Закон «О безопасности» от 5 марта 1992 года № 2446-1 закрепляет правовые основы обеспечения безопасности личности, общества и государства, определяет систему безопасности и ее функции,  устанавливает  порядок  организации  и финансирования органов обеспечения безопасности,  а также контроля и надзора за законностью их деятельности.

  Статья 12 Закона указывает на то, что силы и средства обеспечения   безопасности   создаются  и развиваются  в  Российской  Федерации  в соответствии с решениями Верховного  Совета  Российской Федерации, указами  Президента Российской Федерации,  краткосрочными и долгосрочными федеральными программами обеспечения безопасности.

  VI. В законе «О Внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской  Федерации" от 6 февраля 1997 года №  27-ФЗ сказано: - участие совместно с органами внутренних дел Российской Федерации в охране общественного порядка, обеспечении общественной безопасности и режима чрезвычайного положения.

  В статье 18 данного закона определены условия и пределы применения физической силы, специальных средств, оружия и боевой техники.

  VII. Статья 2 Закона «о Милиции» от 18 апреля 1991 года № 1026-1 определяет следующие задачи милиции в ходе предотвращение выхода ситуации из-под контроля и недопущения ее перерастания в широкомасштабные боевые действия:

  - обеспечение безопасности личности;

  - предупреждение и пресечение преступлений и административных     правонарушений;

  - выявление и раскрытие преступлений; охрана общественного   порядка   и   обеспечение  общественной  безопасности;

  - оказание помощи  физическим  и  юридическим  лицам в защите их     прав и законных  интересов  в  пределах,  установленных Законом о милиции.  (часть первая в ред. Федерального закона от 31.03.1999 № 68-ФЗ).

  VIII. Федеральный Закон «Об органах Федеральной службы безопасности в Российской Федерации» от 3 апреля 1995 года № 40-ФЗ указывает на необходимость осуществления ФСБ мер по борьбе с деятельностью незаконных  вооруженных  формирований,   преступных групп,  отдельных  лиц и общественных объединений.

  IX. Федеральный Закон «О противодействии терроризму» № 35-ФЗ от 6 марта 2006 года определяет правовые и организационные основы применения Вооруженных Сил Российской Федерации в борьбе с терроризмом, который как известно, стал неотъемлемым атрибутом внутренних военных конфликтов.

  В частности в статье 6 данного закона указывается, что в борьбе с терроризмом Вооруженные Силы Российской Федерации могут применяться для:

  1) пресечения полетов воздушных судов, используемых для совершения террористического акта либо захваченных террористами;

  2) пресечения террористических актов во внутренних водах и в территориальном море Российской Федерации, на объектах морской производственной деятельности, расположенных на континентальном шельфе Российской Федерации, а также для обеспечения безопасности национального морского судоходства;

  3) участия в проведении контртеррористической операции.

  Для пресечения террористических актов в воздушной среде Вооруженные Силы:

  1. Применяют оружие и боевую технику в порядке, установленном нормативными правовыми актами Российской Федерации, в целях устранения угрозы террористического акта в воздушной среде или в целях пресечения такого террористического акта.

  2. В случае, если воздушное судно не реагирует на радиокоманды наземных пунктов управления прекратить нарушение правил использования воздушного пространства Российской Федерации и (или) на радиокоманды и визуальные сигналы поднятых на его перехват летательных аппаратов Вооруженных Сил Российской Федерации либо отказывается подчиниться радиокомандам и визуальным сигналам без объяснения причин, Вооруженные Силы Российской Федерации применяют оружие и боевую технику для пресечения полета указанного воздушного судна путем принуждения его к посадке. Если воздушное судно не подчиняется требованиям о посадке и существует реальная опасность гибели людей либо наступления экологической катастрофы, оружие и боевая техника применяются для пресечения полета указанного воздушного судна путем его уничтожения.

  3. В случае, если имеется достоверная информация о возможном использовании воздушного судна для совершения террористического акта или о захвате воздушного судна и при этом были исчерпаны все обусловленные сложившимися обстоятельствами меры, необходимые для его посадки, и существует реальная опасность гибели людей либо наступления экологической катастрофы, Вооруженные Силы Российской Федерации применяют оружие и боевую технику для пресечения полета указанного воздушного судна путем его уничтожения.

  Для пресечения террористических актов во внутренних водах, в территориальном море, на континентальном шельфе Российской Федерации и при обеспечении безопасности национального морского судоходства Вооруженные Силы:

  1. Применяют оружие и боевую технику в порядке, установленном нормативными правовыми актами Российской Федерации, в целях устранения угрозы террористического акта во внутренних водах, в территориальном море, на континентальном шельфе Российской Федерации и при обеспечении безопасности национального морского судоходства, в том числе в подводной среде, или в целях пресечения такого террористического акта.

  2. В случае, если морские или речные суда и корабли (плавательные средства) не реагируют на команды и (или) сигналы прекратить нарушение правил использования водного пространства Российской Федерации (подводной среды) либо отказываются подчиниться требованиям об остановке, оружие военных кораблей (летательных аппаратов) Вооруженных Сил Российской Федерации применяется для принуждения к остановке плавательного средства в целях устранения угрозы террористического акта. Если плавательное средство не подчиняется требованиям об остановке и (или) невозможно принудить его к остановке и при этом были исчерпаны все обусловленные сложившимися обстоятельствами меры, необходимые для его остановки, и существует реальная опасность гибели людей либо наступления экологической катастрофы, оружие военных кораблей (летательных аппаратов) Вооруженных Сил Российской Федерации применяется для пресечения движения плавательного средства путем его уничтожения.

  Подразделения и воинские части Вооруженных Сил Российской Федерации привлекаются для участия в проведении контртеррористической операции по решению руководителя контртеррористической операции в порядке, определяемом нормативными правовыми актами Российской Федерации.

  Соединения Вооруженных Сил Российской Федерации привлекаются для участия в проведении контртеррористической операции по решению Президента Российской Федерации в порядке, определяемом нормативными правовыми актами Российской Федерации.

  Подразделения, воинские части и соединения Вооруженных Сил Российской Федерации, привлеченные для участия в проведении контртеррористической операции, применяют боевую технику, оружие и специальные средства в соответствии с нормативными правовыми актами Российской Федерации.

   Таким образом, в одних рассмотренных выше документах определены правовые основы применения Вооруженных Сил; в других – ставятся конкретные задачи; в третьих, – обозначены силы и средства. Основным же основным правовым «пробелом» всех перечисленных документы является, на наш взгляд, объективность принятия решений, вступающих в силу.

  Отчасти данный факт объясняется весьма сложным и разнообразным характером конфликтных ситуаций в международных делах. Сошлемся в качестве примера на ситуацию в Приднестровье, где возник конфликт между правительством Молдовы и русскоязычным населением региона. Начало противостояния сторон в этом регионе относилось к лету-осени 1989 г., когда Верховный Совет Молдавской ССР стал обсуждать закон о языках, причем утвердил молдавский язык в качестве единственного государственного языка на всей территории республики.

  В ответ на многих предприятиях Приднестровья были созданы советы трудовых коллективов, которые потребовали проведения референдума по этому вопросу. Требование было отвергнуто правительством республики. Таким было начало приднестровского конфликта.

  Конфликтная ситуация может сложиться объективно, помимо воли и желания будущих противоборствующих сторон (пример: сокращение штатов в учреждении), а может быть вызвана или создана одной из сторон или обеими. При этом крайне важно отметить, что каждая ситуация имеет объективное содержание (оно определяется происходящими в действительности событиями) и субъективное значение (оно зависит от того, какую интерпретацию этим событиям дает каждая сторона), в соответствии с которым субъект начинает действовать в конфликте.

  Вместе с тем, субъективное отражение конфликтной ситуации не обязательно соответствует действительному положению дел. В литературе справедливо отмечается, что осознание конфликта всегда несет в себе элементы субъективизма и уже поэтому является в определенной мере искаженным[56].

  Итак, во внутренних военных конфликтах большое значение имеет характер восприятия конфликтной ситуации сторонами. Реагируя на сложившуюся ситуацию, человек действует в соответствии с особенностями своего характера и взглядами. Именно этим объясняется, что в одной и той же ситуации разными людьми (и группами) совершаются разные, порой противоположные поступки.

  Для обоснования применения военной силы во внутренних военных конфликтах в российском законодательстве должна быть устранена субъективность оценки, предполагающей предотвращение выхода ситуации из-под контроля.

  Для этого на правовом уровне должны быть определены критерии определения стадии социальной напряженности как процесса отличающегося одного от другого по своим пространственно-временным параметрам и формам выражения. Их, по нашему мнению, должно быть не менее трех.

  Первый, в ходе которого происходит еще пока скрытое, не имеющее явных внешних признаков, нарастание недовольства. Для него характерна неорганизованная, главным образом вербальная, форма выражения неудовлетворенности, рост обеспокоенности в связи с множащимися нарушениями привычного хода вещей, без сколько-нибудь ясного осознания массами причин и масштабов происходящих в общественной жизни изменений. По сути дела речь идет пока не о конфликте, а только о начале конфликтной ситуации.

  Второй - обострение напряженности. Ее отличительной чертой является отчетливое осознание ненормальности существующего положения и наличия в обществе социальной напряженности большинством населения. Налицо развернутая конфликтная ситуация. На этой стадии могут начать возникать очаги резкого обострения напряженности в отдельных регионах и населенных пунктах, вспыхивать конфликты.

  Третий - обычно характеризуется уменьшением напряженности, постепенным исчезновением черт, характерных для этого состояния общественной жизни. Заметим, однако, что конфликты, возникшие на предыдущей стадии, могут еще продолжаться (не вызывая вместе с тем широкого общественного резонанса).

  Таким образом, правовое определение критериев социальной напряженности возникающей, когда конфликты еще не проявляются в предельно обнаженном виде, когда отсутствует отчетливо осознаваемое противостояние по линии «противостояния», и исчезает лишь тогда, когда кризис разрешен или конфликт исчерпан. Данное обстоятельство может определять необходимость применения  военной силы во внутренних военных конфликтах.

  Установление мира. В отечественном законодательстве для осуществления в ходе конфликта комплекса мер военно-силового воздействия со стороны правящего режима с тем, чтобы заставить другую сторону конфликта прекратить открытое насилие и перейти к мирному решению проблемы нами было об-

  наружено следующее правовое поле:

  I. В Статье 13, п. 5, Конституции Российской Федерации сказано: запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни.

  II. Военная доктрина РФ определяет следующие основы и формы применения Вооруженных Сил Российской Федерации и других войск во внутренних вооруженных конфликтах на территории Российской Федерации:

  - разгром и ликвидация незаконных  вооруженных формирований, создание условий для полномасштабного урегулирования конфликта на основе Конституции Российской Федерации и федерального законодательства;

  - совместные специальные операции во внутренних вооруженных конфликтах;

  - контртеррористические операции  -  при участии в борьбе с терроризмом в соответствии с федеральным законодательством;

  - миротворческие операции;

  - локализация и блокирование района конфликта;

  - пресечение вооруженных столкновений  и разъединение противоборствующих сторон;

  - изъятие оружия у населения в районе конфликта;

  - усиление охраны общественного порядка и безопасности в районах, примыкающих к району конфликта.

  III. В Концепции национальной безопасности Российской Федерации изложена система взглядов на обеспечение в Российской Федерации безопасности личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз во всех сферах жизнедеятельности. Согласно Концепции, Российская Федерация рассматривает возможность применения военной силы для обеспечения своей национальной безопасности, а так же для установления мира в районе конфликта исходя из того принципа, что применение военной силы внутри страны допускается в строгом соответствии с Конституцией Российской Федерации и федеральными законами в случаях возникновения угрозы жизни граждан, территориальной целостности страны, а также угрозы насильственного изменения конституционного строя[57].

  IV. Федеральный Закон «О безопасности» от 5 марта 1992 года N 2446-1   закрепляет правовые основы  обеспечения  безопасности личности,  общества и государства, определяет систему безопасности и ее функции, устанавливает  порядок  организации  и  финансирования органов обеспечения безопасности,  а также контроля  и надзора за законностью их деятельности в ходе установления мира.

  V. В законе РФ «Об обороне» от 31 мая 1996 г. прямо предусматривается использование Вооруженных Сил для защиты целостности и неприкос­новенности территории Российской Федерации, а так же задачи по установлению мира.

  Статья 10 Закона определяет следующее предназначение Вооруженных Сил Российской  Федерации: Вооруженные  Силы  Российской  Федерации  предназначены для отражения агрессии,  направленной против Российской Федерации, для вооруженной  защиты  целостности  и  неприкосновенности территории Российской Федерации,  а также для выполнения задач в соответствии    с международными договорами Российской Федерации.

  VI. В конституционном законе «О чрезвычайном положении» определены конкретные силы и средства для установления мира. В статье 2 сказано: Вооруженные Силы Российской Федерации, другие войска, воинские формирования и органы привлекаются для выполнения следующих задач:

  а) поддержание особого режима въезда на территорию, на которой введено чрезвычайное положение, и выезда с нее;

  б) охрана объектов, обеспечивающих жизнедеятельность населения и функционирование транспорта, и объектов, представляющих повышенную опасность для жизни и здоровья людей, а также для окружающей природной среды;

  в) разъединение противоборствующих сторон, участвующих в конфликтах, сопровождающихся насильственными действиями с применением оружия, боевой и специальной техники;

  г) участие в пресечении деятельности незаконных вооруженных формирований.

  VII. На основании  указов  Президента  Российской  Федерации  на территории, на  которой  введено  военное  положение,  применяются следующие меры:

  1) усиление  охраны общественного порядка  и обеспечения общественной безопасности, охраны военных, важных  государственных и специальных объектов, объектов, обеспечивающих жизнедеятельность населения, функционирование  транспорта, коммуникаций и связи, объектов энергетики, а также объектов,  представляющих  повышенную опасность для жизни и здоровья людей и  для  окружающей  природной среды;

  2) введение особого режима работы объектов, обеспечивающих функционирование транспорта,  коммуникаций и связи, объектов энергетики, а также объектов, представляющих повышенную  опасность для жизни и здоровья людей и для окружающей природной среды;

  3) эвакуация объектов хозяйственного, социального и культурного назначения, а также временное отселение жителей в безопасные районы с обязательным предоставлением таким жителям стационарных или временных жилых помещений;

  4) введение и обеспечение особого режима въезда на территорию, на которой введено военное положение, и  выезда  с  нее,  а  также ограничение свободы передвижения по ней;

  5) приостановление деятельности  политических  партий, других общественных объединений,  религиозных объединений, ведущих пропаганду и  (или)   агитацию, а равно иную деятельность, подрывающую в условиях военного положения оборону и безопасность Российской Федерации;

  6) привлечение граждан в порядке, установленном Правительством Российской Федерации,  к  выполнению  работ  для  нужд  обороны, ликвидации последствий  применения противником оружия, восстановлению поврежденных  (разрушенных) объектов экономики, систем жизнеобеспечения и военных объектов, а также к участию в борьбе с пожарами, эпидемиями и эпизоотиями;

  7) изъятие в соответствии с федеральными законами необходимого для нужд обороны имущества у организаций и граждан  с  последующей выплатой государством стоимости изъятого имущества;

  8) запрещение или ограничение выбора места пребывания либо места жительства;

  9) запрещение или ограничение проведения собраний, митингов  и демонстраций, шествий  и  пикетирования, а также иных массовых мероприятий;

  10) запрещение забастовок и иных способов приостановления  или прекращения деятельности организаций;

  11) ограничение движения транспортных средств и осуществление их досмотра;

  12) запрещение нахождения граждан на улицах и в иных общественных местах в определенное время  суток  и  предоставление федеральным органам исполнительной власти, органам исполнительной власти субъектов Российской   Федерации  и органам военного управления права при необходимости осуществлять проверку документов, удостоверяющих личность граждан,  личный  досмотр, досмотр их вещей, жилища и транспортных средств, а по основаниям, установленным федеральным законом, - задержание граждан и транспортных средств. При этом срок задержания  граждан  не  может превышать 30 суток;

  13) запрещение продажи оружия, боеприпасов, взрывчатых и ядовитых веществ, установление особого режима оборота лекарственных средств и  препаратов, содержащих наркотические и иные сильнодействующие вещества,  спиртных напитков. В случаях, предусмотренных федеральными законами и   иными  нормативными правовыми актами  Российской  Федерации, у граждан  производится изъятие оружия, боеприпасов, взрывчатых и ядовитых  веществ,  а  у организаций - изъятие наряду с оружием, боеприпасами,  взрывчатыми и ядовитыми  веществами  боевой и учебной военной техники и радиоактивных веществ;

  14) введение контроля над работой объектов, обеспечивающих функционирование транспорта,  коммуникаций  и  связи, за  работой типографий, вычислительных центров и автоматизированных систем, средств массовой информации, использование их работы для нужд обороны; запрещение работы    приемопередающих радиостанций индивидуального пользования;

  15) введение военной  цензуры  за  почтовыми  отправлениями и сообщениями, передаваемыми с помощью телекоммуникационных систем, а также контроля за телефонными  переговорами, создание органов цензуры, непосредственно занимающихся указанными вопросами;

  16) запрещение или ограничение выезда граждан  за  пределы территории Российской Федерации;

  17) введение в органах государственной власти, иных государственных органах, органах военного управления, органах местного самоуправления и   организациях дополнительных мер, направленных на усиление режима секретности;

  18) прекращение деятельности в Российской Федерации иностранных и  международных организаций, в отношении которых правоохранительными органами получены достоверные сведения о  том, что указанные организации осуществляют деятельность, направленную на подрыв обороны и безопасности Российской Федерации.

  VIII. В законе «О Внутренних войсках» определен следующий комплекс задач Внутренних войск связанный с установлением мира в районе конфликта:

  - охрана важных государственных объектов и специальных грузов;

  - участие в территориальной обороне Российской Федерации;

  - оказание содействия пограничным войскам федеральной службы безопасности в охране Государственной границы Российской Федерации.

  IX. Закон о милиции от 18 апреля 1991 года № 1026-1 определяет задачи МВД, закрепляет правовые основы его действий. Статья 2 Закона определяет следующие задачи милиции.

  - обеспечение безопасности личности;

  - предупреждение и пресечение  преступлений  и  административных     правонарушений;

  - выявление и раскрытие преступлений;

  - охрана общественного   порядка и обеспечение общественной безопасности;

  - защита частной, государственной, муниципальной  и  иных форм собственности;

  - оказание помощи физическим и юридическим лицам в защите их прав и законных интересов в пределах, установленных  Законом (часть первая в ред. Федерального закона от 31.03.1999 № 68-ФЗ).

  Таким образом, на первый взгляд, в отечественном законодательстве предусмотрен «полный» комплекс мер военно-силового воздействия со стороны правящего режима с тем, чтобы заставить другую сторону конфликта прекратить открытое насилие и перейти к мирному решению проблемы осуществления урегулирования конфликта. Однако, особенности применения именно Вооруженных Сил на этапе перехода от конфликта к миру законодательством не конкретизируется.

  Поддержание мира. В отечественном законодательстве для синтеза мер военно-силового и не силового воздействия со стороны правящего режима на другую сторону конфликта в условиях мира, но с большой вероятностью того, что вероятность его нарушения сохраняется, т.е. сохранение военного присутствия на территории конфликта, было обнаружено следующее правовое поле:

  I. Военная доктрина РФ определяет следующие задачи Вооруженных  Сил  Российской  Федерации  и других войск во внутренних вооруженных конфликтах по поддержанию мира:

  - обеспечение общественной безопасности и стабильности;      

  - изъятие оружия у населения в районе конфликта;

  - поддержание правового режима чрезвычайного положения в районе     конфликта;

  - пресечение вооруженных  столкновений  и разъединение  противоборствующих сторон;

          - усиление охраны общественного порядка и безопасности в районах, примыкающих к району конфликта.

  Выполнение задач по предупреждению и пресечению внутренних вооруженных конфликтов, локализации и блокированию районов конфликтов,  уничтожению незаконных вооруженных формирований, банд и террористических групп возлагается на создаваемые  на  временной основе объединенные (разноведомственные) группировки войск (сил) и органы управления ими[58].

  II. В конституционном законе «О чрезвычайном положении» определены силы и средства для его обеспечения. Для обеспечения режима чрезвычайного положения используются силы и средства органов внутренних дел, уголовно-исполнительной системы, федеральных органов безопасности, внутренних войск, а также силы и средства органов по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий.

  Статья 2 данного закона определяет следующие задачи Вооруженным Силам Российской Федерации, и другим войскам, по поддержанию мира: охрана объектов, обеспечивающих жизнедеятельность населения и функционирование транспорта, и объектов, представляющих повышенную опасность для жизни и здоровья людей, а также для окружающей природной среды.

  III. На внутренние войска возлагаются следующие задачи по поддержанию мира:

  - участие совместно с органами внутренних дел Российской Федерации в охране общественного порядка, обеспечении общественной безопасности и режима чрезвычайного положения;

  - охрана важных государственных объектов и специальных грузов;

  - оказание содействия пограничным войскам федеральной службы безопасности в охране Государственной границы Российской Федерации.

    IV. Статья 2 Закона о милиции от 18 апреля 1991 года № 1026-1 определяет задачи милиции, которые она выполняет в комплексе мероприятий по поддержанию мира:

  - обеспечение безопасности личности;

  - предупреждение и пресечение преступлений и административных     правонарушений;

  - выявление и раскрытие преступлений;       

  - охрана общественного порядка и обеспечение  общественной безопасности;

  - защита частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности;

  - оказание помощи физическим и юридическим лицам в защите их     прав и законных  интересов  в  пределах,  установленных Законом. 

  Итак, в условиях мира, но при сохранении вероятности возобновления конфликта законодательно предусмотрено сохранение военного присутствия на территории бывшего конфликта, но правовое поле подобного присутствия определяется, на наш взгляд, достаточно в «узком» контексте.

  Вместе с тем, до недавнего времени российское законодательство практически вообще не содержало необходимых правовых механизмов, обосновывающих применение Вооруженных сил во внутренних военных конфликтах. Исключение составляли Закон РФ «О чрезвычайном положении» от 17 мая 1991 г. и ст. 56 Конституции России, предусматривающие возможность введения на территории Российской Федерации или ее части правового режима чрезвычайного положения. Но Конституция России и конституционное законодательство в целом не предусматривали института ответственности должностных лиц и органов государственной власти субъектов Федерации, ни механизмов федерального вмешательства в их дела в случае нарушений Конституции и федерального законодательства. С принятием 29 июля 2000 г. и 8 июля 2003 г. Федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" № 106 и № 131 в России стал формироваться правовой институт федерального вмешательства в дела субъектов Федерации и, в частности, применения Вооруженных сил. Данные Законы предусматривают конституционную ответственность органов государственной власти субъектов Российской Федерации и их должностных лиц в случае нарушения ими Конституции РФ и федерального законодательства, принятия и издания органами государственной власти субъекта Федерации нормативно-правовых актов, противоречащих Конституции РФ и федеральному законодательству, повлекших за собой массовые и грубые нарушения прав человека, угрозу единству и территориальной целостности страны, ее национальной безопасности и обороноспособности, единству правового и экономического пространства.

  С момента принятия первого Закона РФ «О чрезвычайном положении» в 1991 г. Российская Федерация уже "наработала", к сожалению, практический опыт использования чрезвычайных мер для охраны конституционного строя государства. Практическое применение Закона показало, что некоторые его положения нуждались в уточнении и корректировке. Вследствие этого 26 апреля 2001 г. Государственной Думой ФС РФ был принят новый Федеральный конституционный закон «О чрезвычайном положении». Важнейшим отличием его от Закона 1991 г. является возможность использования подразделений Вооруженных сил РФ "в исключительных случаях" по специальному Указу Президента России с применением оружия "при разъединении применяющих оружие противоборствующих группировок и пресечении деятельности незаконных вооруженных формирований".

  Тем не менее, иногда даже введение чрезвычайного положения оказывается недостаточным для наведения конституционного порядка на территории государства. События в Чеченской республике (1994-1996 гг., 1999-2000 гг.) служат подтверждением этому. Конституционный Суд РФ, признавая конституционность Указа Президента РФ «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской республики и в зоне осетино-ингушского конфликта» и Постановления Правительства Российской Федерации «Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской республики» от 9 декабря 1996 г., также подтвердил, что Закон РФ «О чрезвычайном положении» по своему содержанию не рассчитан на экстраординарные ситуации, подобные той, которая сложилась в Чеченской республике, где федеральным властям противостояли силы, опирающиеся на оснащенные новейшей военной техникой незаконно созданные регулярные вооруженные формирования[59].

  Фактически на территории Чеченской республики возникла ситуация, в международном праве называемая "вооруженный конфликт немеждународного характера", а в отечественной литературе трактуемая, как внутренний вооруженный конфликт, в понятие которого входит  вооруженное противостояние в пределах территории государства между правительством, с одной стороны, и вооруженными повстанческими формированиями - с другой.

  Таким образом, основные правовые принципы применения Вооруженных Сил во внутренних вооруженных конфликтах обусловлены:

  1. Статусом военного конфликта, как состояния войны в пределах определенной территории государства, правительство которого принимает решение на использование Вооруженных Сил.

  2. Стоящими перед Вооруженными Силами задачами участия во внутреннем военном конфликте самостоятельно или в составе сил обеспечения безопасности Российской  Федерации.

  3. Стоящими перед Вооруженными Силами задачами участия во внутреннем военном конфликте по периодам: при управлении конфликтом; при установлении мира; для поддержания мира.

  Силы обеспечения безопасности Российской  Федерации применяют боевую технику, оружие и специальные средства в соответствии с нормативными правовыми актами Российской Федерации.[60]

  Несмотря на внесенные в 2005 г. изменения в ряд важнейших федеральных законов, регулирующих обороноспособность Российской Федерации, в том числе: в базовый Федеральный закон от 31 мая 1996 года № 61-ФЗ "Об обороне" (Федеральный закон от 4 апреля 2005 года № 31-ФЗ "О внесении изменения в статью 10 Федерального закона "Об обороне", создающий правовые основы применения Вооруженных Сил Российской Федерации для противодействия террористической деятельности и др.), многие организационные аспекты и вопросы применения военнослужащими Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов оружия, боевой и специальной техники, специальных средств и физической силы требуют дополнительного правового регулирования.

  Итак, рассмотрев цели, задачи, функции и правовые принципы применения Вооруженных Сил РФ во внутренних вооруженных конфликтах, можно заключить, что:

  1. Правовыми основами применения Вооруженных Сил Российской Федерации во внутренних вооруженных конфликтах являются Конституция Российской Федерации, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации, Федеральный конституционный закон "О военном положении", Федеральный конституционный закон "О чрезвычайном положении", Федеральный закон "Об обороне". Федеральный закон "О воинской обязанности и военной службе". Федеральный закон "О статусе военнослужащих", другие федеральные законы и иные нормативные правовые акты Российской Федерации и командования Вооруженных Сил в исследуемом аспекте.

  2. Основными целями и задачами Вооруженных сил при их применении во внутреннем конфликте являются:

  -   обеспечение  территориальной целостности и сдерживание военных и военно-политических угроз безопасности при противоборстве федеральных сил (армии, подразделений МВД и спецподразделений) и различных политических сил, а также их незаконных вооруженных формирований;

  -   проведение по решению президента РФ операций для обеспечения экономических, политических и иных интересов государства; 

  -   осуществление силовых и миротворческих операций;

  -   нейтрализация прочих военных и террористических угроз.

  3. Рассмотренные цели, задачи, функции и правовые принципы могут в методологическом плане стать основой построения модели применения Вооруженных Сил во внутренних вооруженных конфликтах. Но для того, чтобы построить данную «форму», как модель операции, необходимо определить следующие основные ее компоненты: оперирующие стороны; лиц, принимающих решения по выбору наилучших стратегий; факторы и ограничения, обусловливающие условия принятия решений; степень осведомленности лиц, принимающих решения о поведении противоборствующей стороны; параметры вооружений сторон; возможные стратегии применения оружия. 

  Данная задача будет решаться во 2-й главе, но для определения правовых основ оперативного регулирования рассматриваемой проблемы, именно с точки зрения оперативного права, необходимо исследовать формы и способы применения Вооруженных Сил Российской Федерации во  внутренних вооруженных конфликтах 

  
  

  3. Формы и способы применения Вооруженных Сил Российской 

               Федерации во внутренних вооруженных конфликтах 

  
  

  Рассмотренные выше особенности внутренних вооруженных конфликтов позволяют в качестве оснований выбора способов и форм применения Вооруженных Сил назвать уровни социальной напряженности (управление конфликтом, установление мира и поддержание мира) и интенсивность конфликта. Тем более, что данные основания широко используются в международном праве.

  Анализ российских нормативно-правовых актов по исследуемой проблеме показывает, что юридическую основу применения Вооруженных Сил  в отечественном законодательстве закладывает, на наш взгляд, Указ Президента РФ «Вопросы Министерства обороны Российской Федерации» № 1082 от 16 августа 2004, в соответствии с которым Минобороны России осуществляет разработку совместно ч федеральными органами исполнительной власти, в составе которых имеются войска, воинские формирования и органы, план применения Вооруженных Сил.[61] Среди основных задач Минобороны России также является организация применения Вооруженных Сил в соответствии с федеральными конституционными законами, федеральными законами и международными договорами Российской Федерации.

  Как указывается в комментарии к Федеральному закону "Об обороне", привлечение Вооруженных Сил к выполнению задач с использованием вооружения не по их предназначению с учетом цели и методов их деятельности производится для обеспечения военной безопасности военными методами[62].

  Однако, пока юридически не оформлено понятие применение вооруженных сил, в данной работе, исходя их предмета нашего исследования, данный термин будет использоваться в интерпретации А.М. Малышев: как непрерывный и организованный в соответствии с определенными принципами процесс использования Вооруженных сил государства (союза государств) в качестве одного из основных общенациональных (коалиционных) инструментов для отстаивания и продвижения национальных (коалиционных) интересов во всем многообразии присущих им (вооруженным силам) форм и способов действий.[63]

  Рассматривая форму как способ существования и выражения содержания, а также для обозначения внутренней организации содержания[64], можно сказать, что формы применения Вооруженных Сил во внутренних вооруженных конфликтах есть, с одной стороны, организация их участия в конфликте, а с другой – представляют собой структуру военных действий (виды и формы), поскольку, как мы определили, военный конфликт суть состояния войны. 

  Что касается способов, как системы действий при осуществлении определенных функций[65], то они, по нашему мнению, могут рассматриваться, с точки зрения применения Вооруженных Сил во внутренних вооруженных конфликтах, как задачи, решаемые в процесс их применения.

  Дадим им характеристику в указанной последовательности.

  1. Формы применения Вооруженных Сил во внутренних вооруженных конфликтах.

  А. Организация участия Вооруженных Сил во внутреннем конфликте.

  Основные идеи использования вооруженных сил для борьбы с внутренними врагами можно найти даже в древних письменных источниках. В классическом труде древнекитайского стратега У. Цзы (V-TV вв. до н.э.) по этому вопросу говорится: «Обыч­но поднимают войско на войну из-за пяти причин: первое - из-за славы; второе - из-за выгоды; третьей - из-за накопившихся обид; четвертое - из-за внутрен­них беспорядков; пятое - из-за голода. Эти причины, в свою очередь, обусловливают пять видов войск: пер­вое - справедливые войска; второе - насильственные войска; третье - неистовые войска; четвертое - жес­токие войска; пятое - мятежные войска»[66].

  В современных условиях правовое регулирование участия Вооруженных сил во внутригосударственных конфликтах обусловлено, во-первых, нормами международного права, во-вторых, национальным правом, а также военным правом.

  К основным нормам международного права в исследуемом аспекте относится, прежде всего, принципы использования в военном конфликте Вооруженных сил, попадающих, на наш взгляд, под действие права войны.

  В соответствии с 4-й Гаагской конвенцией и Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям, Вооруженные силы государства и стороны, находящейся в конфликте, состоят из всех организованных формирований и личного состава, которые находятся под командованием, ответственным за поведение своих подчиненных[67].

  В соответствии с международным правом, Вооруженные силы создаются и организуются в соответствии с требованиями национальной безопасности и обороны. Каждое государство и воюющая сторона должны определить категории лиц и имущества, принадлежащих к их вооруженным силам; командование вооруженных сил должно нести ответственность перед воюющей стороной, к которой оно принадлежит; Вооруженные силы подпадают под действие режима внутренней дисциплины, который обеспечивает соблюдение ими положений права войны; для обеспечения эффективного соблюдения права войны вооруженные силы нуждаются в наличии общеприменимых правил.

  Вооруженные силы должны быть обучены таким образом, чтобы действовать одинаково в ситуациях международных и немеждународных вооруженных конфликтов.

  Военная доктрина РФ, допускает протекание внутреннего вооруженного конфликта в виде локальной войны, которая может вестись группировками войск (сил), развернутыми в районе конфликта, с усилением их при необходимости за счет переброски войск, сил и средств с других направлений и проведения частичного стратегического развертывания вооруженных сил.[68]

  Основами применения Вооруженных Сил Российской Федерации во внутренних вооруженных конфликтах являются разгром и ликвидация незаконных вооруженных формирований; создание условий для полномасштабного урегулирования  конфликта  на основе Конституции Российской Федерации и федерального законодательства.

  Формами (в соответствии с Военной доктриной РФ) применения различными видами войск являются:

  - совместные специальные операции - во внутренних вооруженных конфликтах;

  - контртеррористические операции[69]  -  при  участии  в  борьбе  с терроризмом в соответствии с федеральным законодательством;

  - миротворческие операции[70].

  Рассмотрим сначала указанные виды операций в соответствии с подходами международного права.

  Операции по управлению конфликтом (по принуждению к миру) представляют собой реальное применение вооруженных сил или угрозу такого применения для того, чтобы заставить противоборствующие стороны прекратить боевые действия и приступить к поискам мира. Эти операции могут включать в себя боевые действия сил, направленные на разъединение и разоружение противоборствующих сторон. 

  В практическом плане действия вооруженных сил по принуждению к миру включают в себя:

  -   изоляция зоны конфликта, недопущение доставки туда вооружений и проникновения вооруженных формирований;

  -   локализация, разоружение или ликвидация тех вооруженных формирований, которые отказываются от прекращения войны. Нанесение воздушных или ракетных ударов по позициям стороны, не подчиняющейся требованиям о прекращении боевых действий.

  После успешного выполнения этих задач, то есть после прекращения военных действий, миротворческие силы переходят к акциям, характерным для операций по установлению и поддержанию мира.

   На этапах установления и поддержания мира Вооруженным силам более свойственна миротворческая деятельность.

  В настоящее время единой, строго выверенной и согласованной терминологии, описывающей разные виды и типы миротворческих операции, не существует. Однако, несмотря на определенные различия, используемые сегодня определения имеют много общего и отражают специфику различных типов миротворческой деятельности.

  Миротворческие операции - общее название различных видов деятельности, осуществляемой в интересах разрешения конфликтов, предотвращения их эскалации, прекращения или недопущения военных действий, обеспечения правопорядка в зоне конфликта, проведения гуманитарных акций, восстановления нарушенных конфликтом социальных и политических институтов, а также систем жизнеобеспечения[71].

  Практически все известные классификации делят миротворческие операции на три вида:

  -   использующие преимущественно несиловые методы действий вооруженных сил (наблюдение, различные формы контроля) для подкрепления политических и дипломатических усилий по прекращению и урегулированию конфликта;

  -   сочетание политических методов с активными операциями вооруженных миротворческих контингентов, не ведущих, однако, боевых действий;

  -   использование силовых методов, в том числе боевых действий, для принуждения к миру в сочетании с политическими усилиями или же без них.

  Приведем более подробную классификацию.

  Превентивные действия (акции) по сохранению мира. Целью этих операций является:

  -   недопущение ухудшения ситуации в зоне внутреннего или международного конфликта, предотвращение возникновения вооруженных действий;

  -   разрешение и урегулирование конфликта.

  Основную роль в достижении этих целей играют несиловые политико-дипломатические методы, прежде всего посредничество, содействие в организации переговоров, разработка и реализация компромиссных решений как по конфликту в целом, так и по отдельным компонентам конфликтной ситуации.

  При проведении превентивных акций особую роль играют добрые услуги и посредничество.

  Добрые услуги - действия государства (в том числе представителей ВС) для того, чтобы помочь участникам вооруженного конфликта установить прямые контакты для начала переговоров с целью урегулирования конфликта. Оказание добрых услуг сводится к тому, чтобы помочь противоборствующим сторонам вступить в контакт друг с другом, но не предусматривает ведение переговоров между ними. Часто оказание добрых услуг перерастает в посредничество.

  Посредничество - ведение государством переговоров с участниками вооруженного конфликта с целью прекращения конфликта или урегулирования каких-либо его аспектов (обмен военнопленными, защита мирного населения и т.п.). 

  При проведении превентивных акций действия вооруженных сил сводятся к:

  -   налаживанию и поддержанию контактов между вооруженными силами противостоящих сторон, в том числе и для установления и укрепления доверия;

  -   обеспечению безопасности политических структур, выполняющих миротворческие функции;

  -   недопущению и пресечении инцидентов, могущих вовлечь в себя вооруженные группировки противостоящих сторон, сорвав таким образом процесс мирного урегулирования;

  -   гарантированию соглашений и договоренностей о прекращении огня.

  Важным методом применения контингентов вооруженных сил в целях сохранения мира является превентивное развертывание миротворческих сил в зоне возможного или реального нарастания напряженности. Это, кроме того, может сыграть значимую политико-психологическую роль в процессе предотвращения эскалации конфликта и перехода к мирному урегулированию, так как миротворческие силы могут рассматриваться, как гарант того, что любая из противостоящих сторон не сможет достичь военной победы в результате внезапного нарушения перемирия, срыва переговоров и так далее.

  Операции по установлению мира. Они проводятся по взаимному согласию противоборствующих сторон и, как правило, по их просьбе в тот момент, когда они самостоятельно или под воздействием определенных международных ор­ганизаций или отдельных государств решают прекратить военные действия и нуждаются для этого в помощи миротворческих сил.

  Целями данных операций является:

  -   содействие в прекращении военных действий;

  -   налаживание переговорного процесса.

  Сущностная сторона этих операций заключается в организации прямых или осуществляемых через посредников контактов, нацеленных на прекращение огня, первичное разъединение вооруженных сил противоборствующих сторон, а также на подготовку и начало переговоров по разрешению конфликта.

  Миротворческие силы выполняют при этом следующие основные задачи:

  -   разъединение вооруженных сил противоборствующих сторон, в том числе путем установления демилитаризованных или буферных зон и полос вдоль линий их соприкосновения;

  -   наблюдение за прекращением огня;

  -   содействие в выработке военной части соглашения о перемирии и/или о прекращении огня;

  -   недопущение и пресечение попыток возобновления боевых действий, в том числе, например, со стороны слабоконтролируемых полевых командиров;

  -   содействие контактам (или организация таких контактов) полевых командиров противоборствующих сторон или таких командиров с правительственными войсками для решения конкретных проблем прекращения боевых действий в тех или иных локальных зонах и налаживания там мирной жизни;

  -   недопущение инцидентов, могущих сорвать прекращение огня;

  -   поддержание правопорядка в зонах разъединения враждующих вооруженных сил;

  -   охрана стратегических и важных объектов, таких, как - водохранилища, энергостанции, предприятия, могущие представлять опасность для населения;

  -   содействие проведению гуманитарных акций, в том числе обеспечение их безопасности.

  Операции по установлению мира, как правило, начинаются в тот момент, когда противоборствующие стороны соглашаются на прекращение огня и завершаются в момент подписания соглашений о перемирии.

  Операции по поддержанию мира также проводятся по согласию всех или одной из сторон конфликта и делятся на две основные группы. Первая - операции, являющиеся как бы логическим и практическим продолжением операций по установлению мира, когда, после достижения соглашения о перемирии, начинаются переговоры о мирном урегулировании конфликта.

  Вторая группа таких операций - операции, проводящиеся для реализации ранее достигнутого мирного соглашения. В этом случае целью операции, в том числе ее военной стороны, является обеспечение выполнения соглашения всеми вовлеченными в конфликт сторонами.

  В военном плане миротворческие силы, наряду с теми задачами, которые они выполняют в ходе операций по установлению мира, решают следующие задачи:

  - обеспечивают военную сторону соглашений о прекращении огня, перемирии или мирном урегулировании конфликта, в том числе режим линий прекращения огня, демилитаризованных и буферных зон, зон пониженных уровней вооружений, разного рода других районов с особым статусом и режимом и т.д.;

  - проводят или содействуют проведению мероприятия по демаркации государственных границ или линии разграничения сфер ответственности или контроля участников конфликта;

  - содействуют обмену военнопленными, освобождению задержанных в период войны гражданских лиц, поиску и захоронению останков;

  - участвуют в разминировании местности и разного рода объектов в зоне бывших военных действий;

  - содействуют обмену территориями, если последнее предусмотрено мирным соглашением;

  - обеспечивают правопорядок и содействуют организации деятельности гражданских властей в зонах своей ответственности;

  - содействуют проведению выборов,

  - расследуют жалобы и претензии относительно нарушений соглашений о перемирии или урегулировании конфликта,

  - если это предусмотрено соответствующими соглашениями, организуют сбор определенных категорий вооружений, прежде всего тяжелых, и контроль над ними;

  - содействуют организации или организуют лагеря беженцев, сборные пункты для перемещенных лиц и тому подобное, хотя такого рода задачи должны решаться гражданскими миграционными службами.

  Операции по поддержанию мира, как правило, продолжаются до тех пор, пока сохраняется возможность возобновления вооруженных действий или же возрождения конфликта в какой-либо иной форме.

    Вместе с тем нельзя не согласиться с мнением И. Воробьева, что более «частными» основными формами применения силовых структур в вооруженном конфликте могут быть[72]: проведение организационно-политических и миротворческих акций в целях предотвращения, локализации и нейтрализации вооруженного конфликта на стадии его возникновения;

  - борьба с разведывательной, диверсионно-террористической деятельностью экстремистских сил;

  - демонстрация военной силы;

  - усиление охраны Государственной границы;

  - установление и поддержание режима чрезвычайного положения;

  - боевые действия, проводимые в совместной специальной операции объединенной группировкой войск (сил) по разгрому НВФ;

  - оперативные и служебно-боевые действия, обеспечивающие действия соединений и частей видов ВС, родов войск и специальных войск;

  - информационно-психологические операции.

  Однако, данные формы больше, на наш взгляд, соотносятся с борьбой с терроризмом.

  Таким образом, вполне очевидно, что для каждой формы существую еще и специфические подформы.

  Общая структура организационных форм применения войск приведена на рис. 1.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

      Рисунок 1. Структура организационных форм применения Вооруженных Сил             

                                                           во внутреннем конфликте

  
  

  Б. Структура военных действий Вооруженных Сил во внутреннем конфликте (видовые формы).

  Военные действия - это организованное применение войск, сил и средств для выполнения поставленных военных задач на земле, на море, в воздухе, возможно, и в космосе, - в стратегическом и оперативном масштабах. В зависимости от возможностей вооруженных сил, цели и характера их действий ведутся в форме кампаний, операций, сражений, ударов, боев, систематических боевых действий[73].

  К ним можно также отнести все виды передвижения войск (сил флота) и комплекс обеспечивающих их действия мер. Предполагают уничтожение (разгром) противника и отражение его действий, защиту своих войск (сил флота) и прикрываемых ими объектов.

  Военные действия составляют основу вооруженной борьбы в военном конфликте.

  Виды военных действий Вооруженных Сил определяются боевыми уставами, наставлениями, приказами инструкциями, памятками и другими специальными документами родов войск.

  В зависимости от масштаба военного конфликта виды военных действий имеют стратегический, оперативный или тактический характер.

  Виды военных действий стратегического масштаба, различающиеся по своим целям, характеру, содержанию выполняемых задач и способам действий стратегических группировок вооруженных сил.

  К основным видам стратегических действий относятся стратегическое наступление и стратегическая оборона. Особыми разновидностями стратегических действий являются стратегический отход (отступление) и стратегическое контрнаступление. На практике в ходе военных действий различные виды стратегий применяются, как правило, в разнообразных сочетаниях, однако, стратегическое использование Вооруженных сил во внутреннем конфликте вряд ли найдет свое применение.

  В оперативном отношении основными видами действий Вооруженных сил в России являются: операция стратегических сил сдерживания, стратегические воздушные и противовоздушные операции ВВС, стратегические операции группы фронтов и флота (оборонительные, контрнаступательные, наступательные), операции фронтов и флотов и операция мобильных миротворческих сил. В их рамках могут организовываться и проводиться различные виды совместных операций, в том числе десантные и противодесантные[74].

  Примером указанных действий могут служить обеспечение режима чрезвычайного положения в отдельных регионах Сибири и Забайкалья, подготовка и проведение контртеррористических операций, а также организация территориальной обороны, отрабатываемые в ходе командно-штабных учений войск Сибирского военного округа "Байкал-2006".

    Тактические  действия – это организованные действия подразделений, частей и соединений при выполнении поставленных задач; совокупность различных видов, форм и способов действий.[75]

  Видами тактических действий являются: оборона, наступление, встречный бой, расположение на месте, передвижение, марш, выход из боя (окружения), отход, действие в тактическом воздушном десанте, разведке и другие.

  Основными формами тактических действий являются удар, маневр и бой[76].

   Удар - одновременное и кратковременное поражение группировок войск и объектов противника путем мощного воздействия на них всеми имеющимися средствами поражения. Удары могут быть: в зависимости от применяемого оружия и участвующих сил - ядерные, огневые и удары войсками; по средствам доставки - ракетные, артиллерийские и авиационные; по количеству участвующих средств и поражаемых объектов - массированные, групповые и одиночные.

  Маневр - организованное передвижение подразделений (огневых средств, военнослужащих) при выполнении поставленных задач в целях занятия выгодного положения для ведения огня и атаки противника по наиболее уязвимому его месту, особенно во фланг и в тыл, а также вывода подразделений (огневых средств) из-под удара (огня) противника. Он проводится подразделениями и огнем. Видами маневра подразделениями яв­ляются: охват, обход и смена районов (опорных пунктов, позиций), а огневыми средствами – смена огневых позиций.

  Ох­ват - маневр, осуществляемый подразделениями в ходе тактических действий для атаки противника во фланг. 

  Обход - более глубокий маневр, совершаемый подразделениями для атаки противника с тыла.

  Охват осуществляется обычно в тесном тактическом и огневом взаимодействии, а об­ход - в тактическом взаимодействии с под­разделениями, действующими с фронта, а иногда с действиями тактического воздушного десанта.

  Смена района расположения (опорного пункта, позиции) - организованное перемещение подразделений в запасный или другой район (опорный пункт, позицию) для улучшения тактического положения, введение противника в заблуждение относительно их истинного положения, а также вывода из под ударов противника. Она проводится с разрешения старшего командира.

  Смена огневых позиций осуществляется боевыми машинами пехоты (бронетранспортерами, танками, пулеметами, гранатометами, противотанковыми ракетными комплексами) для повышения живучести огневых средств за счет снижения эффективности огня противника и введение его в заблуждение относительно их истинного местонахождения. Осуществляется по решению командира, которому они подчинены[77].

  Таким образом, формы применения Вооруженных Сил во внутренних     вооруженных конфликтах по законодательству Российской Федерации определены в отношении:

  - организации участия Вооруженных Сил во внутреннем конфликте нормами международного права; национальным правом, а также военным правом.

  - структуры военных действий Вооруженных Сил - военными нормативными актами.

  Представляется, что определение структуры военных действий Вооруженных Сил военными нормативными актами на уровне стратегического применения Вооруженных Сил при масштабном военном конфликте явно недостаточно, поскольку принимаемые решения явно выходят за сферу ответственности военных и должны иметь политико-правовую природу государственного масштаба.

  Также, по нашему мнению, должно быть определено право применения оружия военнослужащими Вооруженных Сил, так же как оно определено для внутренних войск и милиции, отдельным законодательным актом.

  2. Способы применения Вооруженных Сил во внутренних вооруженных конфликтах (задачи, решаемые в процесс их применения).

  В зарубежной литературе названные нами инструменты применения Вооруженных Сил во внутренних вооруженных конфликтах обозначаются как «правила поведения». Однако, краткое изложение правил международного права, применимых в немеждународных вооруженных конфликтах, часто дает только общие принципы, которые должны быть дополнены для последующего применения вооруженными силами (например, ведение боя, медицинская служба, обращение с комбатантами, захваченными в плен и т.п.).

  Представляется, что наиболее полные правила поведения, применимые в международном вооруженном конфликте, составляют общеприменимый кодекс поведения. Все воюющие стороны и их вооруженные силы, независимо от того, находятся ли они на стороне правительства или противостоят существующей власти, должны руководствоваться в конкретном вооруженном конфликте кодексом поведения, обусловленным правом войны[78].

   Провозглашая приоритет междуна­родно-правовых норм (ч. 4 ст. 15 Кон­ституции РФ), Россия взяла обяза­тельства по соблюдению этих норма­тивных актов всеми государственны­ми и общественными организациями, в том числе и Вооруженными Силами. Женевские Конвенции и Дополни­тельные Протоколы к ним объявле­ны приказом МО № 75 от 16 февра­ля 1990 г. Этим же приказом введено Руководство по применению Воору­женными Силами норм международ­ного права.

  Изучение предмета нашего исследования показало, что государствами давно ведется поиск действенных мер (инструментов) по наиболее эффективному обеспечению внутренней бе­зопасности и общественного порядка в стране. Реше­ние этой проблемы сопряжено с осуществлением именно государством, занимающим центральное место в политической системе общества, соответствующих функций и создающим для их осуществления свою правоохранительную систему[79].

  Анализ существующих концепций по обеспече­нию внутренней безопасности показывает, что чаще всего государства использовали три основных способа защиты от внутренних угроз:

  - во-первых, путем социального маневрирования и манипулирования;

  - во-вторых, применением различных видов наси­лия;

  - в-третьих, с помощью фундаментальной рекон­струкции социальной структуры общества[80].

  Историческая практика России показывает, что чаще всего использовались первые два способа. Наси­лие в данном случае осуществлялось в форме воору­женных действий с использованием частей военного ведомства императорской России (включая внутрен­нюю стражу), а также внутренних войск МВД (НКВД) Советского государства против внутреннего террориз­ма, повстанческих действий (крестьянских войн, на­циональных волнений), гражданских беспорядков (бунтов) и т.п.

  Изучение нормативной базы, регулирующей учас­тие Вооруженных Сил страны в обеспечении внутрен­ней безопасности, показало, что только с XVIII века этот вопрос в определенной степени стал регулиро­ваться нормами права.

  Вместе с тем в отече­ственной юридической науке и в военной литературе проблема правового регулирования использования Вооруженных Сил в чрезвычайных обстоятельствах в дореволюционный, советский и современный период глубоко не исследовалась в силу полного отрицания внутренних функций у Вооруженных Сил[81]. Тем не менее, в России имеется значительный опыт реализа­ции, в частности, военно-полицейской функции Воо­руженными Силами государства, и он имеет глубокие исторические корни[82]. Аналогичные примеры ис­пользования военных структур в системе обеспечения внутренней безопасности можно привести из опыта зарубежных стран[83].

  Кроме того, на современном этапе наблюдается тен­денция широкого использования Вооруженных Сил различных государств в осуществлении миротворчес­ких операций на международном уровне под эгидой ООН и НАТО по осуществлению фактически охрани­тельных, т.е. внутренних, функций в государствах. В связи с этим ст. 3 Федерального закона России «О по­рядке предоставления военного и гражданского персо­нала Российской Федерации для участия в операциях по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности» от 23 июня 1995 г. гласит: «Учас­тие военного и гражданского персонала в деятельности по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности может включать разъединение конфликтующих сторон, разоружение и расформиро­вание их подразделений, содействие в решении про­блемы беженцев, оказание медицинской или иной гу­манитарной помощи, выполнение милицейских (по­лицейских) и других функций по обеспечению безо­пасности населения и соблюдения прав человека...»[84].

  В настоящее время действующие национальные концепции по безопасности и борьбе с преступнос­тью прямо отводят значительную роль в разрешении этой проблемы внутренним войскам и Вооруженным Силам страны в целом, что на наш взгляд, не отвечает требованиям эффективного урегулирования современных внутренних военных конфликтов.

  Исследование проблемы также показало, что армия может достаточно активно использоваться для выполнения внутренних функций, например, в пери­од действия в государстве режима диктатуры власти (абсолютная монархия, пролетарская диктатура и т.п.) или и переходный период к демократии, свя­занный с изменением политического строя в обще­стве и становлением новой системы государственных органов[85].

  При эскалации вооруженного конфликта может быть введено чрезвычайное положение. В конституционном законе «О чрезвычайном положении» определены силы и средства для его обеспечения.

  Привлечение дополнительных сил и средств (Вооруженных сил) для обеспечения режима чрезвычайного положения используется:

  1. В исключительных случаях на основании указа Президента Российской Федерации в дополнение к силам и средствам, указанным в статье 16 Федерального конституционного закона, для обеспечения режима чрезвычайного положения могут привлекаться Вооруженные Силы Российской Федерации, другие войска, воинские формирования и органы. Пограничные органы и пограничные войска, осуществляющие защиту и охрану Государственной границы Российской Федерации, привлекаются для обеспечения режима чрезвычайного положения только в целях охраны Государственной границы Российской Федерации.

  2. Вооруженные Силы Российской Федерации, другие войска, воинские формирования и органы в соответствии с законом «О чрезвычайном положе-нии» привлекаются для выполнения следующих задач:

  а) поддержание особого режима въезда на территорию, на которой введено чрезвычайное положение, и выезда с нее;

  б) охрана объектов, обеспечивающих жизнедеятельность населения и функционирование транспорта, и объектов, представляющих повышенную опасность для жизни и здоровья людей, а также для окружающей природной среды;

  в) разъединение противоборствующих сторон, участвующих в конфликтах, сопровождающихся насильственными действиями с применением оружия, боевой и специальной техники;

  г) участие в пресечении деятельности незаконных вооруженных формирований;

  д) участие в ликвидации чрезвычайных ситуаций и спасении жизни людей в составе сил Единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций.

  3. Задачи, указанные в пунктах "а" - "г" военнослужащие Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов выполняют совместно с сотрудниками органов внутренних дел, уголовно-исполнительной системы, федеральных органов безопасности и военнослужащими внутренних войск. При этом на военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации распространяются положения федерального законодательства о внутренних войсках в части, касающейся условий, порядка и пределов применения физической силы, специальных средств, оружия, боевой и специальной техники, гарантий личной безопасности военнослужащих и членов их семей, гарантий их правовой и социальной защиты[86].

  В соответствии с военной доктриной[87], задачи применения Вооруженных Сил Российской  Федерации во внутренних вооруженных конфликтах следующие:

  - разгром и ликвидация незаконных вооруженных формирований, бандитских и террористических групп и организаций,  уничтожение их баз, центров подготовки, складов, коммуникаций;

  - восстановление законности и правопорядка;

  - обеспечение общественной безопасности и стабильности; поддержание правового  режима чрезвычайного положения в районе конфликта;

  - локализация и блокирование района конфликта;

  - пресечение вооруженных столкновений и разъединение противоборствующих сторон;

            - усиление охраны общественного порядка и безопасности в районах, примыкающих к району конфликта.

  - изъятие оружия у населения в районе конфликта.

  Та­ким образом, осуществление «военно-полицейских» функций Вооруженными Силами может быть сопряже­но с: 1) разоружением и ликвидацией незаконных воо­руженных формирований в районе конфликта; 2) защи­той законных гражданских властей; 3) защитой бе­женцев и переселенцев, организацией и охраной лаге­рей для беженцев; 4) охранением этнических мень­шинств, подвергшихся давлению со стороны господ­ствующего этнического окружения; 5) обеспечением условий для проведения свободных выборов гражданс­кой власти по завершении конфликта; 6) защитой от разрушения или повреждения стратегических объектов в районе конфликта: арсенала оружия массового пора­жения и обычных вооружений, дамб, крупных народ­но-хозяйственных объектов и т.д.[88]

  Следует отметить, что отечественное военное пра­во, несмотря на практику использования Вооружен­ных Сил в осуществлении внутренних функций госу­дарства, тем не менее, не выделяет ее именно как одну из внутренних функций, решаемых войсками в инте­ресах государства и общества[89].

  Тем не менее, в законе РФ «Об обороне» от 31 мая 1996 г. прямо предусматривается использование Вооруженных Сил для защиты целостности и неприкос­новенности территории Российской Федерации. Кроме того, Президенту Российской Федерации позволя­ется привлечение Вооруженных Сил к выполнению задач с использованием вооружения не по их предназ­начению «в соответствии с федеральными законами». Например, Законом Российской Федерации «О безо­пасности» от 5 марта 1992 г. Вооруженные Силы и внутренние войска отнесены к силам и средствам обеспечения безопасности (ст. 12), объектом которых являются: личность - ее права и свободы; общество - его материальные и духовные ценности; государство - его конституционный строй, суверенитет и террито­риальная целостность. Эти определяющие исходят из положений Конституции РФ 1993 г., гарантирующей государственную защиту прав и свобод человека и гражданина, и в связи с этим возникающей обязанно­сти государства различными правовыми средствами обеспечивать защиту прав и свобод, осуществлять их регулирование.

  Активная практика участия в 80-х - 90-х гг. XX века военных формирований России по обеспечению внут­ренней безопасности государства, обеспечению обще­ственного и правопорядка, защите прав и свобод граж­дан страны выявила ряд вопросов и проблем, нуждаю­щихся в более детальном нормативно-правовом регу­лировании. И в этом отношении весьма важным явля­ется отечественный опыт истории привлечения, с од­ной стороны, Вооруженных Сил государства к выпол­нению полицейских функций, с другой стороны, дея­тельность специальных воинских формирований в лице внутренней стражи императорской России и внутренних войск Советского государства.

  Законодательное применение Вооруженных Сил во внутренних вооруженных конфликтах рассмотрено также в концепции национальной безопасности.

  Под национальной безопасностью Российской Федерации понимается безопасность ее многонационального народа как носителя суверенитета и единственного источника власти в Российской Федерации.

  Основными задачами Вооруженных Сил и других войск в области обеспечения национальной безопасности Российской Федерации являются:

  - своевременное прогнозирование и выявление внешних и внутренних угроз национальной безопасности Российской Федерации;

  - реализация оперативных и долгосрочных мер по предупреждению и нейтрализации внутренних и внешних угроз.

  Неслучайно поэтому одной из задач боевой подготовки Вооруженных Сил, согласно ее концепции, является подготовка войск (сил) к участию в вооруженных конфликтах в составе объединенных, разноведомственных группировок, а также в операциях по поддержанию мира и безопасности[90].

  Следовательно, Российская Федерация рассматривает возможность применения Вооруженных сил для обеспечения своей национальной безопасности, исходя из следующих принципов: применение военной силы внутри страны допускается в строгом соответствии с Конституцией Российской Федерации и федеральными законами в случаях возникновения угрозы жизни граждан, территориальной целостности страны, а также угрозы насильственного изменения конституционного строя[91].

  Наглядным примером применения Вооруженных Сил во внутреннем вооруженном конфликте может послужить Федеральный Закон «О противодействии терроризму». В его контексте изложено, что данный  Федеральный закон определяет правовые и организационные основы применения Вооруженных Сил Российской Федерации в борьбе с терроризмом.

  Нель не упомянуть и документы (помимо устава СНГ), включающие решения о конкретных операциях по поддержанию мира на территории СНГ[92], в которых введены довольно жесткие ограничения на применение силы при проведении операции по поддержанию мира. Оружие может применяться только в следующих случаях:

  -   для обеспечения безопасности личного состава и защиты от любых посягательств на его жизнь и здоровье в порядке осуществления неотъемлемого права на самооборону;

  -   в случае попыток насильственного отстранения от выполнения возложенных на него функций;

  -   для отражения явного вооруженного нападения террористических, диверсионных групп и бандформирований;

  -   для задержания указанных выше групп;

  -   для защиты гражданского населения от насильственных посягательств на его жизнь и здоровье.

  Но данные установки лишь обуславливают методологический подход к применению Вооруженных Сил.

  Кроме того, при применении вооруженных сил в рассматриваемом аспекте, войска, наряду с традиционными (оборона, наступление и др.) операциями, осуществляют также «нетрадиционные» акции, не характерные для "классических" войн.

  К их числу относятся разъединение противоборствующих сил, наблюдение за прекращением огня или соблюдением иных условий политических договоренностей, контроль над вооружениями противоборствующих сторон, разоружение боевых формирований, обыски и изъятие оружия, обеспечение режима демилитаризованных и буферных зон, разные формы контроля над территорией (организация КПП, блок-постов, патрулирования и так далее), обеспечение правопорядка, пресечение нарушений политических соглашений о перемирии, обеспечение безопасности гуманитарных акций и иногда проведение таких акций, содействие в организации или восстановлении гражданских структур и органов жизнеобеспечения населения, содействие в проведении переговоров противоборствующих сторон и так далее. Другими словами, нетрадиционные действия вооруженных сил представляют собой своего рода комбинации полицейских акций, контрпартизанских операций, миротворческих действий и даже функций оккупационных органов[93].

  Таким образом, способы применения Вооруженных Сил  во внутренних     вооруженных конфликтах, определенные законодательно, можно охарактеризовать как:

  а) прогнозирование и выявление различных внутренних угроз национальной безопасности Российской Федерации;

  б) реализация оперативных и долгосрочных мер по предупреждению и нейтрализации внутренних угроз:

  - локализация и блокирование района конфликта;

           - усиление охраны общественного порядка и безопасности в районах, примыкающих к району конфликта.

  - поддержание особого режима в районе конфликта;

  - восстановление законности и правопорядка (защи­та законных гражданских властей и населения, изъятие оружия у населения и т.п.);

  - охрана различных объектов;

  - разъединение противоборствующих сторон, участвующих в конфликтах;

  - пресечение деятельности незаконных вооруженных формирований (разоружение и ликвидация; уничтожение их баз, центров подготовки, складов, коммуникаций);

  - обеспечение общественной безопасности и стабильности; 

  Общим недостатком законодательства, определяющие указанные способы применения Вооруженных Сил во внутренних вооруженных конфликтах является, на наш взгляд, то, что в правовом аспекте не конкретизированы инструменты, посредством которых могут реализоваться перечисленные способы, а также не определена юрисдикция применение различных видов наси­лия, в том числе и сужения спектра прав граждан.

  
  
  

                                     Выводы по первой главе:

  
  

  1. Понятие внутреннего вооруженного конфликта военное сопряжено с противоборством федеральных сил (армии, подразделений МВД и спецподразделений) и незаконных вооруженных формирований в интересах территориальной целостности и укрепления безопасности государства.

  Однако, статус внутригосударственного вооруженного конфликта в международном праве однозначно не определен. Отсутствует и беспристрастный международный орган, наделенный полномочиями авторитетно определять статус вооруженных конфликтов, поэтому, как правило, в формате национального права стороны определяют характеристики конфликтов, исходя из своих собственных интересов.

  2. Природа правовой характеристики внутреннего вооруженного конфликта обусловлена причинам его возникновения, пространственно-временным параметрами, движущими силами, социальной базой форм борьбы и логикой развития.

  3. Внутренние вооруженные конфликты следует типологизировать по нескольким основаниям. В основе первого основания лежит детерминация конфликтности. В пределах России внутренние вооруженные конфликты можно сгруппировать в три вида:

  - конфликты, основанные на территориальных притязаниях;

  - конфликты, вызванные требованиями выхода из России и полной государственной самостоятельности;

  - статусные конфликты, в основе которых лежит желание расширить административно-управленческие полномочия в соответствующем регионе.

  По пространственным параметрам внутренние вооруженные конфликты можно разделить по масштабу их протекания: охватывающие территории одного или нескольких административных районов, областей; происходящие в пределах одной республики; охватывающие территории двух и более республик.

  По продолжительности внутренние вооруженные конфликты могут подразделяться на скоротечные и затяжные. 

  По активности действий противостоящих сторон внутренние вооруженные конфликты могут делиться на три группы: высокой интенсивности, средней интенсивности и низкой интенсивности.

  4. Любое вооруженное противостояние на территории государства позволяет его правительству использовать вооруженные силы для урегулирования данного противостояния.

  Характер применения Вооруженных сил во внутренних военных конфликтах в российском законодательстве юридически оформлен в значительном количестве законодательных и иных правовых актов. Однако, несмотря на то, что в них достаточно полно обоснован характер использования сил коллективной безопасности для урегулирования внутренних вооруженных конфликтов, на органы, призванные участвовать в их разрешении возлагаются одни и те же задачи на различных стадиях конфликта (военнослужащие ВС, внутренние войска, милиция и др.).

  5. Недостаточная эффективность (как показывает практика) применения воинских подразделений во внутренних вооруженных конфликтах обуславливает необходимость совершенствования нормативной базы, регулирующей учас­тие Вооруженных Сил, как военных конфликтах, так и в борьбе с терроризмом.

   Как показывает анализ отечественного законодательства, несовершенство правового регулирования использования Вооруженных Сил, в военных конфликтах в исследуемом нами аспекте выражается в том, что:

  - Основные правовые принципы применения Вооруженных Сил во внутренних вооруженных конфликтах обусловлены их размещением в различных нормативно-правовых документах – нет единого правового акта, определяющего статус российского военного конфликта и использования в нем Вооруженных Сил.

  - Формы применения Вооруженных Сил во внутренних вооруженных конфликтах по законодательству Российской Федерации слишком унифицированы: совместные специальные операции и контртеррористические операции осуществляются посредством военных действий, законодательное нормирование которых в государственном формате разработано слабо; миротворческие операции - посредством военного присутствия, законодательное оформление которого вовсе незначительно.

  - Способы применения Вооруженных Сил во внутренних вооруженных конфликтах, как комплекса мер по прогнозирования, выявлению, предупреждению и нейтрализации различных внутренних угроз национальной безопасности Российской Федерации разработаны лишь в постановочном формате (как задачи). Правовое поле по реализации данных задач почти не сформировано. Исключение, пожалуй, составляет только ведение разведки, которое стало возможным, с юридической точки зрения, только с изданием Указа Президента РФ № 2137с от 30 ноября 1994 года и директивы МО «О разведывательной деятельности в Чеченской Республике».

  
  
  

  
  

  ---

  [1] Huntington S.P. The Clash of Civiliza-tions?//The International System after the Collapse of the East-West Order. 1994.

  [2] Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол I) от 8 июня 1977 г. Международное гуманитарное право в документах /Сост. Ю. М. Колосов, И. И. Котляров. - М.:Издательство Московского независимого института международного права, 1996. - 556 с.

  [3] Childs J.R.. American Foreign Service N. Y, 1948. P. 64.

  [4] Farer Т. The humanitarian laws of war in civil strife: Towards a definition of international armed conflict, Revue Beige du Droit International, 1971, p. 26

  [5] Baxter R. Comments//P. Trooboff(ed.), Law and Responsibility in Warfare: The Vietnam Experience, 1975/Bierzanek, (prim. 17) и др.

  [6] Мюнклер Г. Войны XXI века//Между-народный журнал Красного Креста, 2003.

  [7] Римский Статут Международного Уголовного суда от 17 июля 1998 г. // Сборник международных договоров. Т.1. ч.1, 2. Универсальные Договоры. ООН. NY. Jeneve. 1994.

  [8] Суворов В.Л. Военная конфликтология: основные подходы к изучению вооруженных конфликтов//Современная конфликтология в контексте культуры мира. – М., 2001. - С. 553-566

  [9] Schindler D. International humanitarian law and internationalized internal armed conflicts, International Review of the Red Cross, № 230, 1982, p. 255.

  [10] Егоров С.А. Косовский кризис и право вооруженных конфликтов//Международный Красный Крест. Сборник статей, 2000. - № 837. - С. 25.

  [11] Этингер Я. Международные конфликты в СНГ и международный опыт//Свободная мысль. - 1993. - № 3. С. 88-95.

  [12] Тишков В. Очерки теории и политики этничности в России. – М., 1997. - С. 480.

  [13] Военно-энциклопедический словарь. Под ред. Огаркова Н.В. – М., 1983. - С. 354.

  [14] Роджерс А.П.В. Гражданская война//Военные преступления. Под ред. Гутмена Р. и Риффа Д. – М., 2001. - С. 127

  [15] Здравомыслов А., Матвеев С. Межнациональные конфликты в России и СНГ//Институт этнологии РАН. - М., 1995.

  [16] Першиц А.И., Семенов Ю.И., Шнилерман В.А. Война и мир в ранней истории человечества: В 2т. / Институт этнологии и антропологии РАН. - М., 1994. - Т. 1. - С. 56.

  [17] Анциулов А.Я., Шипилов АИ. Конфликтология. - М.: ЮНИТИ, 1999. - С. 534.

  [18] Манохин А.В., Ткачев B.C. Военные кон-фликты: теория, история, практика. - М., 1994. - С. 11-12..

  [19] Национальная безопасность России: ре-альность и перспективы. – М., 1996. – С. 111.

  [20] Рыльская М.А. К вопросу о проблеме уре-гулирования конфликтов // Проблемы деятельно-сти ОВД и ВВ в экстремальных условиях: Сб. на-учн. тр. М.: ВНИИ МВД России, 1997. - С.27.

  [21] Военная доктрина РФ (утв. Указом Президента РФ от 21 апреля 2000г. № 706) // Собрание зако-нодательства РФ. - 2000.- № 17. - Ст. 1852.

  [22] Словарь по правам человека. Под ред. А. Д. Джонгмана и А. П. Шмида. - М.,1996. - С. 5.

  [23] Военная доктрина РФ (утв. Указом Президента РФ от 21 апреля 2000г. № 706) // Собрание законодательства РФ. - 2000.- № 17. - Ст. 1852.

  [24] Eide A. The New humanitarian law in non-international armed conflict., in A. Cassese (ed). – Р. 306.

  [25] Conference of Government Experts. Vol. V. Pro-tection of Victims of Non-International Armed Con-flicts. ICRC. Geneva. 1971. - P. 79.

  [26] Dispot L. La machine a terreur. Paris. Edition Grasset. 1978. - P. 57.

  [27] Российская газета. - 1997. – 15 марта.

  [28] Постановление ГД от 17.11.99 № 4556-II ГД «О политической ситуации в Чеченской Республике»// Собрание законодательства РФ. - 1999. - № 47. - Ст. 5679.

  [29] См. подробнее: Институт анализа и управления конфликтами и стабильностью. Российская ассоциация теории и моделирования международных отношений. Чеченский конфликт (1991-1996гг.): Оценки, анализ, пути решения (резюме). - М., 1997. - С.2-6.

  [30] Герасимов А.В. Внутренние вооруженные конфликты в современном мире: политико-правовой анализ// Проблемы местного самоуправления 2002. - № 4.

  [31] См.: Международные акты о правах человека. Сборник документов. - М.: Издательство НОРМА, 2000. - С. 480-487.

  [32] См.: Шиндлер Д. Международный комитет Красного Креста и права человека. - M.: МККК, 1994. - С. 6.

  [33] Блищенко И.П. Немеждународный вооруженный конфликт и международное право // Советское государство и право. – 1973. - № 11. - С. 131

  [34] См.: Шиндлер Д. Международный комитет Красного Креста и права человека. - M.: МККК, 1994. - С. 6.

  [35] См.: Международный Комитет Красного Креста. Рабочие документы. – М., 1999. – С. 19.

  [36] Материалы дела Конституционного Суда Российской Федерации о конституционности ряда правовых актов, принятых в связи с урегулированием вооруженного конфликта в Чеченской республике//Вестник Конституционного Суда Российской Федерации, 1995. - № 5; Авксентьев В., Бабкин И. Ислам и национальные конфликты на Северном Кавказе//Ab Imperio. - 2000. - № 2. - С.189-217; Авксентьев В.А. Социально-философские аспекты анализа этнических конфликтов. : Дисс….доктора философ, наук..- Ставрополь , 1996. - 365 с.; Авксентьев В.А. Этническая конфликтология: концепции и тенденции развития // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Вып 18. Этническая и региональная конфликтология. Москва-Ставрополь. 2002;  Алешин В.В. Правовое регулирование вооруженного конфликта немеждународного характера//МЖМП, 1998 - № 2; Аникиенко С.А. Административно-правовой режим чрезвычайного положения, вводимого в связи с социальными конфликтами (по материалам межнациональных конфликтов): Автореф. дисс… канд. юрид. наук. - М., 1994; Арцибасов И.Н., Егоров С.А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. - М., 1989; Бекмурзаев, Б. А. Внутригосударственные вооруженные конфликты и международное право: Автореф. дисс. …канд. юридич. наук. - М., 1994; Воробьев И.Н. Развитие тактики в войнах и вооруженных конфликтах XX века // Воен. мысль. - 2002. - № 2; Гончаров И.В. Особенности правового регулирования федерального вмешательства в дела субъектов федерации в условиях внутренних вооруженных конфликтов//Государство и право, 2004. - № 11; Давид Э. Принципы права вооруженных конфликтов. – М.: МККК, 2000; Егоров С.А. Косовский кризис и право вооруженных конфликтов//Международный Красный Крест. Сборник статей, 2000. - № 837; Конфликты в современной России (проблемы анализа и регулирования) / Под ред. Е.И.Степанова. - М., 2000 и др.

  
  

   

  [37] Boelaert-Suominen S. Grave breaches, universal jurisdiction and internal armed conflict: Is customary law moving towards a uniform enforcement mechanism for all armed conflicts?//Journal of Conflict and Security Law, Vol. 5, No. 63, 2000, at section 5 (примечание 9), footnote 31.

  [38] См. там же.

  [39] Prosecutor v Kunarac et al., IT-96-23/1-A, Judgement, 12 June 2002, para. 56.

  [40] Prosecutor v. Tadic, T-94-1-A, Judgement, 15 July 1999, para. 84.

  [41] См. там же.

  [42] Prosecutor v. Tadic, IT-94-1-AR72, Decision on the Defence Motion for Interlocutory Appeal on Jurisdiction, 2 October 1995, (prim. 59), para. 141.

  [43] Prosecutor v Kunarac et al., IT-96-23/1-A, Judgement, 12 June 2002, para. 56.

  [44] Prosecutor v. Tadic, IT-94-1-AR72, Decision on the Defence Motion for Interlocutory Appeal on Jurisdiction, 2 October 1995, (prim. 59), para. 84.

  [45] Prosecutor v. Kordic & Cerkez, IT-95-14/2-T, Judgement, 26 February 2001. para. 108.

  [46] Prosecutor v. Tadic, IT-94-1-AR72, Decision on the Defence Motion for Interlocutory Appeal on Jurisdiction, 2 October 1995, (prim. 59), para. 73.

  [47] Prosecutor v. Delalic et al IT-96-21-A, Judgement, 20 February 2001, (prim. 69), p. 46.

  [48] Baxter R. Comments in P. Trooboff (ed.), Law and Responsibility in Warfare: The Vietnam Experience, 1975//Bierzanek, op. cit. (примечание 17), p. 288.

  [49] Акты дипломатической конференции по вопросу о подтверждении и развитии гуманитарного права, применяемого в период вооруженных конфликтов, Женева (1974-1977 гг.) том IV, CDDH/I/79, с. 8.

  [50] Draft Additional Protocol to Article 3 Common to the four Geneva Conventions ofAaugust 12, 1949, in Conference of Government Experts on the ReafBrmation and Development of International Humanitarian Law Applicable in Armed Conflicts, Geneva 3 May - 3 June 1972 г., Basic Texts, Documentary material submitted by the International Committee of the Red Cross, p. 35.

  [51] Акты дипломатической конференции по вопросу о подтверждении и развитии гуманитарного права, применяемого в период вооруженных конфликтов, Женева (1974-1977 гг.) том VIII, CDDH/I/SR.22, с. 206.

  [52] Eide A. "The New humanitarian law in non-international armed conflict", in A. Cassese (ed.), The New Humanitarian Law of Armed Conflict, Editoriale Scientifica, Napoli, 1979, p. 306.

  [53] Бирюков П.Н. Международное право. – М.: Юристъ, 1999. - С. 236.

  [54] The Blaskic Judgement, op. cit. (примечание 79)

  [55] В международном праве существуют несколько иные подходы к определению некоторых стадий в развитии конфликтов: разрешение конфликта: "замораживание" конфликта; "тлеющий" конфликт и др.

  
  

  [56] Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. - Т. 3. - М., 1991. - С. 145-146.

  [57] Концепция национальной безопасности Российской Федерации (утв. Указом Президента РФ от 17 декабря 1997 г. № 1300 в редакции Указа Президента РФ от 10 января 2000 г. № 24).

  [58] Указ президента Российской Федерации от 21 апреля 2000 года «Об утверждении Военной доктрины РФ».

  [59] Материалы дела Конституционного Суда Российской Федерации о конституционности ряда правовых актов, принятых в связи с урегулированием вооруженного конфликта в Чеченской республике//Вестник Конституционного Суда Российской Федерации, 1995. - № 5.

   

  [60]     а) Федеральный закон «Об оружии» №150-ФЗ от 13 декабря 1996 года.

         б). О применении физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия милицией см. Раздел IV Федерального закона "О милиции" от 18.04.91 № 1026-1. В частности: об условиях и пределах применения физической силы и специальных средств и огнестрельного оружия милицией см. статью 12 Федерального закона "О милиции" от 18.04.91 № 1026-1;о применении физической силы милицией см. статью 13 Федерального закона "О милиции" от 18.04.91 № 1026-1;о применении специальных средств милицией см. статью 14 Федерального закона "О милиции" от 18.04.91 № 1026-1. о применении огнестрельного оружия милицией см. статью 15 Федерального закона "О милиции" от 18.04.91 № 1026-1.  Согласно ст. 14 Федерального закона "О федеральной службе безопасности" от 03.04.95 № 40-ФЗ сотрудники Федеральной службы безопасности могут применять физическую силу, специальные средства, оружие, боевую и специальную технику в случаях и порядке, предусмотренном для сотрудников милиции.

         в). О применении физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия сотрудниками органов государственной охраны см. главу V Федерального закона "О государственной охране" от 27.05.96 № 57-ФЗ. В частности: об условиях применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия сотрудниками органов государственной охраны см. статью 24 Федерального закона от 27.05.96 № 57-ФЗ; о применении физической силы сотрудниками органов государственной охраны см. статью 25 Федерального закона от 27.05.96 № 57-ФЗ; о применении специальных средств сотрудниками органов государственной охраны см. статью 26 Федерального закона от 27.05.96 № 57-ФЗ; о применении огнестрельного оружия сотрудниками органов государственной охраны см. статью 27 Федерального закона от 27.05.96 № 57-ФЗ.

         г). Об условиях и порядке применения оружия военнослужащими см. соответственно 12 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации и др.

  
  
  

   

  [61] Аналогично Генеральный штаб Вооруженных Сил Российской Федерации разрабатывает с участием федеральных органов исполнительной власти, в составе которых или при которых имеются другие войска, воинские формирования и органы, План применения Вооруженных Сил Российской Федерации// Федеральный закон "Об обороне" № 61-ФЗ от 31.05.96г. (в ред. - Федерального закона от 30.12.99 N 223-ФЗ) .

  [62] Комментарий к Федеральному закону "Об обороне". - М.: "За права военнослужащих", 2002 г. 

  [63] Малышев А.М. Актуальные вопросы теории и практики применения вооруженных сил//Стратегическая стабильность, 2001. - № 4.

  [64] Философская энциклопедия/Под ред. Степина В.С. - М., 2006.

  [65] Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. - М.:АСТ: Астрель : ЛЮКС, 2005.

  [66] Цзы У. Об искусстве ведения войны. - М., 1957. - С.15.

  [67] Конвенция о законах и обычаях сухопутной войны (Гаага, 18 октября 1907 г.; Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол I) от 8 июня 1977 г.

  [68] Военная доктрина РФ (утв. Указом Президента РФ от 21 апреля 2000г. № 706) // Собрание законодательства РФ. - 2000.- № 17. - Ст. 1852.

  [69] Согласно ст. 3 Федерального Закона «О противодействии терроризму» № 35-ФЗ от 6 марта 2006 года,  контртеррористическая операция - комплекс специальных, оперативно-боевых, войсковых и иных мероприятий с применением боевой техники, оружия и специальных средств по пресечению террористического акта, обезвреживанию террористов, обеспечению безопасности физических лиц, организаций и учреждений, а также по минимизации последствий террористического акта.

  [70] В отличие от первых двух, в соответствии с одним из важнейших принципов международных миротворческих операций является сдержанность в применении силы (оружия). Его обычно формулируют следующим образом - оружие должно применяться лишь в крайних случаях, когда нет иного способа сохранить жизнь и здоровье военнослужащих. Для реализации этого принципа большое значение придается составлению, утверждению и соблюдению "правил применения силы" (в англоязычных источниках - этот термин обозначается rules of engagement-сокращенно - ROE), жестко регламентирующих все случаи оправданного применения оружия, ограничения и правила его использования. В правилах применения силы прежде всего содержатся: порядок ношения и хранения оружия; определение возможности и порядка оправданного применения оружия в целях самозащиты миротворческого персонала, обороны постов и объектов миротворческих сил, поддержки других подразделений миротворческих сил, соблюдения режима демилитаризованных и буферных зон, предотвращения вспышек насилия, грозящих жизни и здоровью мирного населения.

     Правила применения силы предусматривают: необходимость и порядок предварительного оповещения о возможности применения оружия; необходимость действий по предупреждению ситуаций, могущих вызвать применение оружия; демонстрацию решимости применить оружие в случае продолжения действий, требующих его применения; ответственность за неправомерное применение оружия.

  [71] Миротворческие операции в СНГ //Под ред. Никитина А.И. Международно-правовые, политические, организационные аспекты. - М., 1998.

   

  [72] Воробьев И. Силовые структуры в вооруженном конфликте//Обозреватель-Observer. – 2001. -  № 11.

  [73] Война и мир в терминах и определениях/ Под ред. Рогозина Д.О. – М., 2004.

  
  

  [74] Война и мир в терминах и определениях/ Под ред. Рогозина Д.О. – М., 2004.

  [75] Боевой устав сухопутных войск. Ч. 3. Взвод, отделение, танк. – М.: Военное издательство, 2002.

  [76] Воробьев И.Н. Развитие тактики в войнах и вооруженных конфликтах XX века // Военная мысль, 2002. - № 2.

  [77] Боевой устав сухопутных войск. Ч. 3. Взвод, отделение, танк. – М.: Военное издательство, 2002.

  [78] Мулинен Ф. Право войны. Руководство для Вооруженных сил. – ISBN, Международный комитет Красного Креста, 1993.

  [79] Губанов А.В. Полиция зарубежных государств. - М., 2001.

  [80] Внутренние Войска (структуры им подобные) в системе обеспечения внутренней безопасности зарубежных государств (1945-1997гг.). - М., 1998. - С. 13.

  [81] Хропанюк В.Н. Теория государства и права. Под ред. Стрекозова В.Г. - М., 1993. - С.114.

  [82] Рожнов С.Н. Внутренние войска Отечества. Организационно-правовые основы развития (1811-1991 гг.). - М., 2002.

  [83] Армия и внутренние войска в противоповстанческой и противопартизанской борьбе. Мировой опыт и совре-менность. - М., 1997; Внутренние войска (структуры им подобные) в системе обеспечения внутренней безопасности зарубежных государств (1945-1997 гг.). - М., 1998; Правовые основы применения воору­женных сил внутри государства (по опыту зарубежных стран). Информационно-обзорная справка. - М., ИВИ. 1996; Силы и средства, привлекаемые для выполнения внутригосударствен­ных функций за рубежом. - М., ВНИИ МВД, 1996; Норматив­но-правовая база по урегулированию внутригосударственных кризисных ситуаций в США. - М., ЦИВТИ. 1995; Антонов Ю.А. Бразилия: Армия и политика. - М., 1973. С. 40.

  [84] Федеральный закон  Российской Федерации «О по­рядке предоставления военного и гражданского персо­нала Российской Федерации для участия в операциях по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности» от 23 июня 1995//Энциклопедия российского права. Федеральный выпуск. М.:АРБТ, 2003. - № 5.

  [85] Государство и право переходного периода//Проблемы теории государства и права. / Под ред. Марченко М.Н. - М., 2001. - С. 106.

  [86] Федеральный Конституционный закон  от 30 мая 2001 г. N 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении».

  [87] Указ президента Российской Федерации от 21 апреля 2000 года «Об утверждении Военной доктрины РФ».

  [88] Никитин А.И., Хлестов О.Н. Использование вооруженных сил в международных отношениях и позиция России. Центр по­литических и международных исследований. - М., 1995. - С. 3-10

  [89] Военное право. / Под ред. А.Г. Горного. - М., 1977; Бурыкин В., Казаков Ю.Г. Военное право, ч.1. - М., 1996.

  [90] Приказ Министра обороны РФ «О Концепции боевой подготовки Вооруженных Сил Российской Федерации»№ 71 от 31 января 2000 г. //Военное право: электронное периодическое издание, 2005. - № 4.

  [91] Концепция национальной безопасности Российской Федерации (утв. Указом Президента РФ от 17 декабря 1997 г. № 1300 в редакции Указа Президента РФ от 10 января 2000 г. № 24).

  [92] Решение, принятое 22 января 1993 года об усилении российских пограничных сил в Таджикистане контингентами из Казахстана, Киргизии и Узбекистана; решение от 24 сентября 1993 года о создании сил по поддержанию мира в Таджикистане; два решения от 15 апреля 1994 года относительно пограничных войск и сил по поддержанию мира в Таджикистане (причем одно из них включало в мандат миротворческих сил СНГ "нормализацию на таджикско-афганской границе"); принятое в апреле 1994 решение о подготовке миротворческой операции СНГ в Абхазии; решение от 21 октября 1994 года и др.

  [93] Миротворческие операции в СНГ //Под ред. Никитина А.И. Международно-правовые, политические, организационные аспекты. - М., 1998.

Скачать дипломную работу