Репетиторские услуги и помощь студентам!
Помощь в написании студенческих учебных работ любого уровня сложности

Тема: Смертная казнь

Вид работы:

Дипломная (ВКР) по теме: Смертная казнь
Предмет:

Другое
Когда добавили:

21.03.2012 2:25:21
Тип файлов:

MS WORD
Проверка на вирусы:

Проверено - Антивирус Касперского

Другие экслюзивные материалы по теме

Полный текст:

Содержание

Введение. 4

Глава 1. История развития смертной казни в России.. 11

1.1. Смертная казнь как институт государственной защиты царской России. 11

1.2. Исключительная мера наказания в истории Советского государства. 18

1.3. Правовое регулирование смертной казни на современном этапе. 23

Глава 2. Дискуссионные точки зрения по вопросам применения смертной казни в России.. 34

2.1. Проблема сохранения смертной казни в действующем УК РФ.. 34

2.2. Круг преступлений, за которые целесообразно применение высшей меры социальной защиты (смертной казни) 40

2.3. Анализ общественного мнения населения России по вопросам применения смертной казни. 50

Глава 3. Проблемы исполнения смертной казни.. 56

3.1. Зарубежный опыт исполнения смертной казни, возможность его восприятия в отечественном уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве. 56

3.2. Российские правовые акты об исполнении смертной казни и пути. 78

их совершенствования. 78

Заключение. 86

Глоссарий.. 91

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК.. 96

Список сокращений.. 104

ПРИЛОЖЕНИЯ

Введение

Актуальность темы. Лишение жизни человека, преступившего определенные нормы (например, обычай кровной мести), известно задолго до возникновения государства. Видимо, это исторически первый вид уголовного наказания. Вместе с тем вся история уголовного права, за исключением отдельных периодов, свидетельствует о тенденции к ограничению его применения. В настоящий период есть государства, отказавшиеся от смертной казни, и есть страны, довольно активно ее применяющие. В тех и других не утихают споры между ее противниками и сторонниками. В дискуссии принимают участие не только юристы, но и политики, философы, социологи, экономисты, писатели, представители различных конфессий и т.д., и т.п.

Особенно остро данный вопрос стоит в современной России. Растет уровень преступности, в том числе и тяжкой насильственной. Однако смертная казнь, сохраняя свои законодательные (уголовно-правовые) позиции, тем не менее, не применяется.

Условия общественной жизни таковы, что нужно принять верное правовое решение. Уголовное правоприменение - не полигон для испытаний и экспериментов. Особенно когда это касается высшей ценности - человеческой жизни. Поэтому необходимо точно определить место и значение смертной казни в системе средств уголовно-правового воздействия на преступника и преступность.
Важно и то, что лишение виновного жизни не просто вид уголовного наказания, но мера его. Указанный термин многозначен и служит, в том числе, для обозначения предела осуществления чего-либо. Именно в данном контексте он используется в нашем случае. Предел уголовно-правового воздействия задает систему («лестницу») наказаний в целом. Он не произволен, а обусловлен сущностью наказания, проявляющейся в нем со всей своей наглядностью. Таким образом, значение исследований проблем смертной казни для науки уголовного права, правоприменительной практики трудно переоценить.

Все это обусловило выбор и формулировку темы исследования.

Степень разработанности темы исследования. Вопросами зарождения и становления смертной казни, а также ее развития как вида уголовного наказания во все времена занималось большое число, как ученых, так и выдающихся политических деятелей. Неоднократно исследовался и анализировался исторический аспект этого вида наказания. Однако это не снижает научной и практической значимости проблемы, а напротив резко актуализирует ее. Данной проблемой занимались выдающиеся ученые дореволюционной России, такие как И.Г. Айвазов, С.В. Барышев, С.И. Викторский, М.Н. Гернет, С.Е. Десницкий, Н.П. Загоскин, А.О. Кистяковский, И.А. Малиновский, Н.Д. Сергеевский, А.А. Пионтковский (старший), Н.С. Таганцев, И.Я. Фойницкий и другие. В начале XX века на заре буржуазно-демократических реформ, происходивших в России, известные правоведы Н.С. Таганцев и М.Н. Гернет, характеризуя смертную казнь как позорящее общество наказание, ставили вопрос об ее отмене. Однако подавляющее большинство российских и зарубежных ученых выступали за сохранение смертной казни и даже за расширение сферы ее применения.

В послереволюционный период в научных трудах ученых проблема смертной казни не подвергалась глубокой разработке. Уголовно-правовая мысль следовала в русле официального ее решения, то есть декларативного порицания и фактической поддержки широкого применения. Так на протяжении семидесяти лет в период существования советского государства тема смертной казни была закрыта для широкого научного обсуждения и объективной нравственной и социально-правовой оценки. Ряд современных ученых посвятили свои работы исследованию проблемы смертной казни в рамках теории права и государства, социологии, уголовного права, уголовно-исполнительного права и криминологии. Это такие ученые как: С.С. Алексеев, Г.З. Анашкин, В.И. Белослудцев, С.В. Бородин, Н.И. Ветров, В.М. Волженкина, P.P. Галиакбаров, И.М. Гальперин, Я.И. Гилинский, Е.А. Гришко, С.И. Дементьев, М.Г. Детков, Ю.И. Евстратов, Б.В. Епифанов, СВ. Жильцов, И.И. Карпец, В.Е. Квашис, С.Г. Келина, И.Я. Козаченко, С.И. Кузьмин, Б.М. Леонтьев, А.В. Малько, В.Б. Малинин, С.Ф. Милюков, Г.М. Миньковский, А.С. Михлин, А.В. Наумов, Р.В. Нигматуллин, А.В. Орлов, В.Н. Петрашев, Э.Ф. Побегайло, А.И. Рарог, В.А. Рогов, В.И. Селиверстов, Н.А. Стручков, З.М. Черниловский, Д.А. Шестаков, О.Ф. Шитов и другие. Однако большинство из выше указанных авторов исследовали проблему смертной казни на основе УК РСФСР (1960 г.)[1]. На сегодняшний день ряд юристов занимаются данной проблемой, появляется немало публикаций в средствах массовой информации[2].

Целью работы является анализ государственных решений, теоретические концепции и общественного мнения по вопросам смертной казни в России; разработка теоретических положений и практических рекомендаций, касающихся назначения и исполнения наказания в виде исключительной меры, направленных на совершенствование уголовного законодательств, и практики применения международных норм в сложившейся социально-политической обстановке в России.

Для достижения поставленной исследователем цели в рамках научно-исследовательской работы по теме «Смертная казнь в России: анализ государственных решений, теоретические концепции и общественное мнение» предполагается решить следующие задачи:

1. Рассмотреть смертную казнь как институт государственной защиты царской

России.

2. Охарактеризовать исключительную меру наказания в истории Советского

Государства.

3. Отразить особенности правового регулирования смертной казни на современном этапе.

4. Выявить проблемы сохранения смертной казни в действующем Уголовном кодексе Российской Федерации[3].

5. Очертить круг преступлений, за которые целесообразно применение высшей меры социальной защиты (смертной казни).

6. Проанализировать общественное мнение населения России по вопросам применения смертной казни.

7. Изучить зарубежный опыт исполнения смертной казни, возможность его восприятия в отечественном уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве.

8. Охарактеризовать российские правовые акты об исполнении смертной казни и предложить пути их совершенствования.

9. Рассмотреть тенденции развития института смертной казни с позиций международного сообщества.

Объект исследования – общественные отношения, обуславливающие закономерности, возникающие в процессе законодательного регулирования назначения и исполнения смертной казни как вида наказания.

Предмет исследования - анализ государственных решений, теоретических концепций и общественного мнения по вопросу применения смертной казни в России.

Методологическую основу исследования составляют как общенаучные, так и частноправовые методы. К общенаучным методам, которые предполагается использовать, относятся, в частности, абстрагирование, анализ и синтез. В работе также используются частноправовые методы, среди которых: формально-юридический метод; метод сравнительного правоведения; исторический метод.

Нормативную правовую базу исследования составляют: Конституция Российской Федерации[4], федеральные конституционные законы и федеральные законы, нормативные правовые акты Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации, федеральных органов исполнительной власти по вопросам, возникающим в связи с применением смертной казни в России.

В ходе подготовки к написанию работы также изучены положения международно-правовых актов, многосторонних и двусторонних соглашений, относящихся к исследуемой проблеме.

В качестве теоретической основы исследования при написании работы предполагается использовать основные положения, содержащиеся в трудах ученых – правоведов и юристов - практиков, таких как: С.В. Бородин, Б.В. Епифанов, СВ. Жильцов, И.И. Карпец, В.Е. Квашис, В.Б. Малинин, А.В. Орлов, В.Н. Петрашев и других.

Эмпирическую (практическую) базу исследования составляет практика применения положения законодательства о смертной казни Верховным судом РФ.

Научная новизна исследования, прежде всего, определяется самим подходом к рассмотрению смертной казни как вида уголовного наказания, а именно как к справедливому наказанию за совершенные особо тяжкие преступления.

Практическая значимость заключается в формулировании предложений по совершенствованию законодательства о смертной казни. На защиту выносятся следующие положения.

В современной России, которая стремится стать подлинно демократическим и правовым государством, проблема смертной казни должна быть решена определенно в пользу ее законодательной отмены, в обоснование чего можно привести следующие аргументы.

1. Смертная казнь, произошедшая из древнего обычая кровной мести, применявшаяся для истребления преступников и устрашения населения, в современном обществе неприемлема.

2. Отмена смертной казни в современной России уже подготовлена исторической тенденцией к сужению пределов применения этой меры уголовного наказания.

3. Смертная казнь, состоящая в лишении жизни осужденного по приговору суда, имеет нравственно отрицательную оценку.

4. Смертная казнь отрицает неотчуждаемое право на жизнь, делая»преступника только объектом уголовно-правового воздействия государства.

5. Смертная казнь противоречит международно-правовым стандартам в области прав человека, нарушает общепризнанную норму о праве на жизнь.

6. Сохранение в Уголовном кодексе РФ смертной казни может служить основанием отказа в удовлетворении заявки России об экстрадиции.

7. Исполнение смертной казни в отличие от других мер уголовного наказания необратимо и поэтому исключает исправление возможных судебных ошибок.

8. Применение смертной казни не имеет статистически значимого общепредупредительного эффекта и не оказывает большего мотивирующего воздействия по сравнению с пожизненным лишением свободы.

9. В настоящее время в мире наблюдается устойчивая тенденция к отказу от применения смертной казни, отражающая приверженность многих государств демократическим традициям и гуманистическим ценностям.

Предлагаем исключить из Уголовного кодекса РФ положения о наказании в виде смертной казни и внести соответствующие изменения в другие законодательные акты. Вместо смертной казни в качестве исключительной меры наказания предлагаем установить пожизненное лишение свободы, а ч. 1 ст. 57 УК РФ изложить в следующей редакции:

«1. Пожизненное лишение свободы в качестве исключительной меры наказания устанавливается за совершение особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь, а также за совершение особо тяжких преступлений против общественной безопасности».

Структура работы определена целями и задачами работы, и состоит из введения, трех глав, объединяющих девять параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений.

Во введении обосновываются значимость, актуальность и новизна, цели и задачи исследования, краткий обзор литературных источников, методы исследования.

Первая глава «История развития смертной казни в России» посвящена рассмотрению смертной казни как института государственной защиты царской России; характеристике смертной казни как исключительной меры наказания в истории Советского государства; анализу правового регулирования смертной казни на современном этапе.

Во второй главе «Дискуссионные точки зрения по вопросам применения смертной казни в России» рассмотрена проблема сохранения смертной казни в действующем УК РФ; очерчен круг преступлений, за которые целесообразно применение высшей меры социальной защиты (смертной казни); проанализировано общественное мнение населения России по вопросам применения смертной казни.

В третьей главе «Проблемы исполнения смертной казни» предполагается рассмотреть зарубежный опыт исполнения смертной казни, возможность его восприятия в отечественном уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве; проанализировать российские правовые акты об исполнении смертной казни и сформулировать пути их совершенствования; выявить тенденции развития институт смертной казни с позиций международного сообщества.

И, наконец, в заключении подведены итоги работы, изложены ее результаты, будут сделаны выводы и даны соответствующие рекомендации по устранению выявленных проблем, предполагается определить основные направления для дальнейшего исследования в рассматриваемой области.

Глава 1. История развития смертной казни в России

1.1. Смертная казнь как институт государственной защиты царской

России

Смертная казнь в истории отечественного права – явление закономерное, генетически произошедшее из обычая кровной мести, она предназначалась за убийство и имела в древнерусском обществе ряд специфических черт. Введение смертной казни как меры наказания происходило постепенно, параллельно с формированием раннефеодального государства. Уже в 5 веке, когда праславянское общество находилось на стадии военной демократии, существовал Закон Русский, представлявший собой устный свод законов обычного права, в том числе и правовой обычай кровной мести, исполнение которого было не только священной обязанностью членов рода, но и «законом» неписаного права, находившегося под контролем князей[5].

Живучесть обычаев восточных славян, и особенно обычаев кровной мести, вынуждала власть санкционировать обычаи кровной мести (ст. 1 Русской Правды Краткой редакции[6]), придавая им форму законов. При этом проконтролировать процессуальные акты мщения не всегда было возможно из – за слабости административно – судебного аппарата и живучести обычаев кровной мести. Поэтому мщение носило как судебный, так и досудебный характер.

Отмена кровной мести и ее замена выкупом (ст. 2 Русской Правды Пространной редакции) не могла в полной мере заменить обычную практику мщения. Исследование показывает, что обычаи и верования восточных славян и, в частности, обычай кровной мести – древнейший институт родовой общины с его круговой порукой. Это стойкие явления в общественной жизни общества, оказавшие заметное влияние на формирование правовых основ российской государственной системы, в том числе на применение смертной казни. Обычаи оказывают воздействие на психологию людей и активно влияют на формирование общественного сознания. И на современном этапе общественного развития России чувство мести оказывает заметное влияние на правовое мышление как отдельного человека, так и некоторых слоев общества. Смертная казнь – продукт общественного сознания, и одним из важнейших побудительных мотивов живучести смертной казни, безусловно, является месть.

Однако природное предназначение смертной казни изменяется в условиях становления и дальнейшего развития раннефеодального государства. Княжеская власть во времена Владимира Святого уже не могла обойтись без активного вмешательства в первобытные обычаи славян, которые постепенно изживали себя, теряя позитивные начала регулятора основных правил общежития в условиях возникновения и развития раннефеодального государства. Более того, обычаи начинают препятствовать установлению единого правового пространства[7]. В эпоху безраздельного господства права силы княжеская власть могла себя утвердить не иначе, как только применяя насилие, приспосабливая обычаи интересам формирующейся государственной системы. Для этого княжеской власти необходимо было иметь правовой прецедент, на основании которого можно было искоренять и приспосабливать языческие обычаи, преобразуя их в единые нормы обычного права. Такой правовой нормой стала смертная казнь. Действуя с позиции права силы в установлении правовой системы феодального государства, княжеская власть начинает активно применять смертную казнь по Градским законам, известным со времени введения христианства на Руси Великим киевским князем Владимиром. Юрисдикция князя («за бесчестие», согласно «Правосудья митрополичьего», в котором отразились традиции правоприменительной практики князей) давала возможность Великому князю применять смертную казнь в своих интересах[8].

Характерно, что смертная казнь в условиях возросшей дифференциации общества стала применяться и за имущественные преступления. Первое известное летописное известие о введении смертной казни относится к 996 года. Причем смертная казнь назначалась за разбой. Разбойник – это человек, убивавший не по мотивам кровной мести, а из корыстных побуждений, а Двинская уставная грамота 1397 года[9] является первым отечественным правовым актом, который сохранился и дошел до нас, содержащим норму о смертной казни за кражу.

Дальнейшее расширение применения смертной казни в законодательстве Древнерусского государства связано с назначением этой меры за государственные преступления. Смертная казнь все более начинает приобретать политический оттенок. Впервые за государственные преступления она вводится в Псковской Судной грамоте[10]. Псковская Судная грамота, наряду с введением смертной казни за имущественные преступления (воровство в церкви, конокрадство, кражу в посаде в третий раз), устанавливает смертную казнь за государственную измену. В целом же до издания Судебника 1497 году масштабы казней ограничивались не столько нормами права, сколько принятыми морально – нравственными категориями, традициями, обычаями и политическими интересами княжеской власти.

Настоящий прорыв в назначении смертной казни за государственные преступления начинается в период формирования единого Русского государства в конце 15 – в начале 16 веков, что и зафиксировали Судебники 1497 и 1550 годах[11]. В Судебнике 1497 года особое внимание законодателем уделяется государственным преступлениям, могущим подорвать единство государственной власти и государственную безопасность, а потому в законе появляются такие преступления, как «государственное убойство», «коромола», которые Судебник относит к числу наиболее опасных. Особую опасность общественному и государственному спокойствию законодатель видит со стороны преступников по ремеслу – профессиональных преступников. В Судебнике, впервые в русском уголовном праве, вводится специальное обозначение таких лиц – «ведомый лихой человек». Это понятие становится важнейшим при определении наказания в виде смертной казни.

Судебник 1497 года, наряду с подтверждением смертной казни «кромьскому татю» (церковному вору) и зажигальнику, вводит смертный приговор «государственному убойце» и «коромольнику» (ст. 9). Смертная казнь предусматривается по статье 11 за повторную кражу. Статья 13 подтверждает, что ведомому лихому грозит смертная казнь, если свидетели докажут (5 – 6 человек), что он «ведомый лихой»[12].

Деятельность церкви по отношению к смертной казни имела двойственный характер. С одной стороны, церковь как носительница христианского вероучения боролась за ограничение и отмену обычая кровной мести (древнейшей формы смертной казни) у славян – язычников и смертной казни вообще, а с другой, выполняя важную функцию государства, она сама становилась инициатором введения карательных мер в законодательство Древнерусского государства. Инквизиционные процессы конца 15 – начала 16 веков свидетельствовали о том, что центральной власти необходима была сильная церковь, которая могла бы стать надежным проводником идеологии сильной государственной власти.

В годы правления Ивана Грозного особенно ярко проявилась позиция центральной власти на применение смертной казни в политических целях. В условиях централизации власти Московского государства во второй половине 16 века обычай «поля» был использован Иваном Грозным для борьбы с оппозицией в лице боярской аристократии, результатом чего явились безудержное попирание основ законности и правопорядка, существовавших по понятиям того времени, и организация инквизиционного процесса, методов сыска и пыток[13]. Обычай восточных славян разрешать спорные вопросы с помощью выявления сильнейшего в очном поединке на «поле» оказался стойким языческим обычаем, просуществовавшим в правоприменительной практике Российского государства до периода первой четверти 17 столетия.

Инквизиционный или сыскной процесс не был порождением самодурства Ивана Грозного. Такая форма следствия возникла во второй четверти 16 столетия (до самостоятельного правления Грозного) и была объективной реакцией власти на ухудшение криминогенной обстановки в государстве, учащение случаев разбойного нападения. Причем если при Иване Грозном смертная казнь применялась без должных правовых оснований, поскольку служила политическим целям укрепления единодержавной власти царя, то по Уложению 1649 года[14] она встала во главе всех наказаний и защищала прежде всего основы феодально - крепостнического строя. Активное применение смертной казни в правоприменительной практике государства сыграло свою роль в укреплении центрального аппарата государственной власти (особенно карательных органов) и создании основ абсолютизма Московского государства к середине 17 века, когда смертная казнь оказалась во главе всех наказаний по Уложению 1649 года царя Алексея Михайловича. Обилие статей Уложения, содержащих нормы применения смертной казни за различные преступления, - не результат того, что государство вступило в новый этап репрессивной политики. Скорее это можно отнести к усложнению задач, стоявших перед государством, вступавшим в период становления абсолютистской формы правления. Это приводило к «собиранию» случаев применения смертной казни в предшествующем законодательстве и во многом искусственной компоновки статей на одно и тоже преступление, за которое в прошлом законодательстве предусматривалась смертная казнь. Законодатель еще пользовался казуистическим приемом, подробно описывая различные ситуации одного и того же преступления. Способы смертной казни и преступления, за которые предусматривалась смертная казнь, говорили о том, что древнерусское общество, законодательство Российского государства середины 17 века были еще не свободны от пережитков языческих обычаев.

С конца 17 – первой четверти 18 века, с утверждением абсолютизма в России, смертная казнь рассматривается не только как наиболее эффективная мера наказания, но прежде всего как эффективная мера устрашения преступников, а значит, превентивная от совершения дальнейших преступлений[15]. Активное использование смертной казни в законодательстве и правоприменительной практике этого периода было непосредственно связано и с личностью Петра первого, деятельность которого по реформированию социально – экономических отношений, государственного аппарата управления могла продвигаться успешно только с применением варварских методов устрашения и повсеместного применения смертной казни за неисполнение или ненадлежащее исполнение его воли. В результате государственной деятельности Петра первого сложилась государственно – правовая система абсолютизма, в руках которой оказалась вся полнота государственной власти. Создание огромной государственной машины, разветвленной системы чиновничье – бюрократического аппарата, способного эффективно контролировать и наказывать за малейшие проявления неповиновения абсолютистской власти, объективно способствовало постепенному сокращению применения смертной казни в период «просвещенного абсолютизма»[16].

Отсутствие надежного правового механизма престолонаследия и усиление роли дворянства как опоры абсолютизма в России привело после смерти Петра первого к чреде дворцовых переворотов. Абсолютистская власть вынуждена была считаться с корпоративными требованиями дворян об отмене смертной казни для благородного сословия. С середины 18 века для дворянского сословия высшей мерой наказания практически являлась политическая смерть. Смертная казнь в законодательстве и правоприменительной практике применялась за государственные преступления, среди которых важнейшими были бунт и возмущение народа, а также действия, могущие вызвать «безначалие» государства. Непременным спутником смертной казни, составным ее элементом становится объективное вменение и заложничество, применяемое в отношении родственников осужденного[17]. Юридическое оформление крепостного права, прикрепление крестьян не только к земле, но и к личности помещика превратило основную часть населения России в юридически бесправное, угнетенное сословие.

Кризис крепостнической системы и последующая отмена крепостного права ввиду половинчатости проведенной крестьянской реформы привели к оформлению народнического движения и, как следствие, к увеличению количества государственных и уголовных преступлений. Нерешенный крестьянский вопрос стал объективной основой ухудшения криминогенной обстановки в стране, привел к массовым казням и применению репрессий. Организация чрезвычайных судов и применение смертной казни в массовых масштабах по политическим делам в годы первой русской революции не решили и не могли решить коренных социальных проблем. Применение смертной казни без должных правовых оснований сыграло негативную роль в ухудшении морально – психологического климата в обществе, развращало и ослабляло и без того хрупкие социально – правовые устои общества[18].

В царствование Александра 1 отмена смертной казни была распространена на присоединенные к России: в 1801 г. – Грузию, в 1804 г. – Мингрелию и в 1811 г. – Гурию. В 1826 году манифестом 21 апреля[19] отмена смертной казни произошла за общие преступления в Финляндии, но при издании в период правления Николая 1 Карантинного устава смертная казнь была определена за ряд преступлений, учиненных во время чумы. По Уложению 1845 года смертная казнь назначалась за государственные преступления. Все же отмена смертной казни в истории русского уголовного права была фиктивной, пока у нас существовали страшные телесные наказания, нередко приводившие к засечению до смерти. Таким образом, был отменен легкий вид смертной казни, состоящий в повешении или обезглавливании, а самый тяжкий засечение – оставлен. И хотя этот крайний вид наказания продолжал применяться, уже существовали предпосылки для его вымирания.

Итак, смертная казнь как наказание применяется с древних времен. В памятниках русского права смертная казнь назначалась за многие преступления. К началу 20 века количество преступлений, за которые могла быть применена смертная казнь, существенно сократилось. В основном, смертная казнь в законодательстве и правоприменительной практике применялась за государственные преступления, среди которых важнейшими были бунт и возмущение народа, а также действия, могущие вызвать «безначалие» государства.

1.2. Исключительная мера наказания в истории Советского

государства

Анализ смертной казни в истории советского права показывает, что смертная казнь как высшая мера наказания никогда не исключалась большевиками из арсенала уголовно – правовых мер. Ее отмена вторым съездом Советов рабочих и солдатских депутатов на фронте была актом больше символическим, признающим перспективную задачу полной отмены смертной казни в условиях нового бесклассового общества[20]. Активное сопротивление, оказанное большевикам в установлении их власти в период гражданской войны и интервенции, предопределило и введение смертной казни. Теория революционной сознательности, революционной законности предполагала на начальном этапе создания Советского государства и права применение смертной казни в отношении явных врагов революции, оказывающих активное сопротивление установлению Советской власти. Поэтому в основе применения высшей меры наказания лежал классовый принцип. Этот принцип реализовывался, во – первых, через создание общих судов и революционных трибуналов специально для борьбы с контрреволюцией, которые только и могли применять смертную казнь. И, во –вторых, проведение политического террора с использованием расстрела в качестве меры борьбы с контрреволюцией с использованием методов внесудебной расправы по приговорам ВЧК – ГПУ. Причем террор с использованием расстрела официально был введен по декрету – воззванию «Социалистическое отечество в опасности!»,а смертная казнь по приговорам судов согласно постановлению НКЮ от 16 июня 1918 года[21].

Уже в годы гражданской войны проявилась утопичность теории революционной законности в части применения смертной казни в отношении классовых врагов. Несмотря на правовые рекомендации применения этой меры наказания в отношении эксплуататорских классов, высшая мера наказания применялась и к представителям трудящихся классов, в том числе и к партийным лицам (большевикам) за различные политические, должностные и уголовные преступления. Смертная казнь в виде террора рассматривалась как основной метод борьбы с контрреволюцией, как возмездие, в качестве «лучшей» превентивной меры против совершения различных преступлений, наиболее опасных в каждый конкретный период времени с точки зрения Политбюро ЦК РКП(б).

Вторичная попытка отмены большевиками смертной казни (декрет СНК от 17 января 1920 года[22]), связанная с прекращением активных военных действий на фронтах гражданской войны, также характеризовалась более политическими соображениями, нежели сокращением преступности и, в частности, совершения особо опасных уголовных преступлений. Тот факт, что большевики в неопубликованной части (секретно) декрета СНК от 19 февраля 1920 года оставляли за собой право на применение высшей меры наказания для борьбы с бандитизмом, говорит об идеалистичности, утопичности и непоследовательности большевиков в позиции к применению высшей меры наказания.

Переход к мирному строительству социализма в переходный период, связанный с новой экономической политикой, еще более отдалил большевиков от их первоначальной позиции в отношении смертной казни. Несмотря на то, что наличие смертной казни в уголовном законодательстве по – прежнему объяснялось политическими причинами – многоукладностью экономики, а отсюда постоянной борьбой между капиталистическими и социалистическим элементами, смертная казнь рассматривалась как высшая мера наказания, которая назначалась в зависимости от тяжести совершенного поступка, характеризовавшегося степень нанесенного ущерба основам Советской власти – экономической и политической безопасности государства, порядку управления, государственной собственности, в меньшей степени – личности человека. Уголовный кодекс 1922 году[23], наряду с закреплением высшей меры наказания за контрреволюционные преступления (политический террор), предусматривал смертную казнь за ряд уголовных, должностных и экономических преступлений. В этот период происходит значительное снижение уровня применения смертной казни, что было результатом отсутствия внутренней политической оппозиции большевикам и стабильного экономического развития страны.

Отказ от новой экономической политики, базировавшейся на экономических факторах развития, и переход к командно – административным методам управления экономикой стали основой формирования разветвленного репрессивного аппарата, который непосредственно подчинялся ЦК партии большевиков, его Политбюро. Проведение насильственной коллективизации крестьянских хозяйств, ускоренной индустриализации требовало огромных самопожертвований народных масс, чтобы при минимуме средств поддерживать высокие темпы экономического развития страны в годы первых пятилеток. В этой связи происходит реанимация теории революционной законности, которая получила свое развитие в докладах И.В. Сталина. Сталинский тезис – чем дальше мы продвигаемся к социализму, тем ожесточеннее сопротивление свергнутых классов – давал возможность применения жестоких мер репрессий, смертной казни в отношении тех трудящихся, ради которых совершалась социалистическая революция[24]. Смертная казнь рассматривалась как наиболее эффективное средство держать в узде трудящиеся массы в угоду нереальным планам социалистического строительства. Классовая борьба, развернутая Сталиным (согласно его теории против разбитых остатков эксплуататорских классов разных мастей) на самом деле была направлена против инакомыслящих, выступавших прямо или молчаливо против личной власти И.В. Сталина. Это привело к развязыванию широкомасштабного террора, внесудебной расправе при помощи расстрелов органами НКВД, скороспелым осуждениям к высшей мере наказания военной коллегией Верховного Суда СССР, различными трибуналами старых большевиков – руководителей ВКП(б), рядовых партийцев и беспартийных, которые были или могли встать в оппозицию к Сталину.

То есть, в 20-е – 40-е годы ХХ века смертная казнь (если её можно считать таковой) проявляет себя в несколько новом качестве. Во-первых, существовал весьма расплывчатый и широкий круг наказуемых ей деяний – это, как правило, государственные а также воинские преступления, - что нехарактерно для современного понимания смертной казни. Во-вторых, увеличился масштаб её применения, и, в-третьих, функции по назначению смертной казни получили несудебные и чрезвычайные государственные органы. Для настоящего исследования смертная казнь тех времен не представляет особого интереса, но учитывая многочисленные попытки спекулировать на исторических событиях а также экстраполировать проблемы, связанные с массовыми казнями, на сегодняшнюю действительность, необходимо кратко остановиться на некоторых узловых моментах. Сперва требуется определиться со сферой применения смертной казни и числом казненных лиц. Данные по этому поводу несколько разнятся, но незначительно, если не брать в расчет безответственные заявления о десятках миллионах зверски убитых или даже «95 миллионах расстрелянных»[25]. Часто называется цифра 799 455 осужденных к смертной казни, причем не только за контрреволюционные преступления[26]. Сколько из этого числа было фактически расстреляно, сказать затруднительно, но их заведомо меньше, учитывая «условные» расстрелы, амнистии 20-х годов и пересмотры дел конца 30-х (а еще некоторые люди приговаривались к расстрелу дважды) .

Как бы там ни было, все упирается в год «пика репрессий», т.е. август 1937- середина 1938 гг.

По законодательству РСФСР 1926-1960 годов «судьба» смертной казни решалась неоднозначно. УК РСФСР 1926 года[27] сократил число преступлений, за которые предусматривалась смертная казнь, почти наполовину[28]. 5 мая 1961 года был принят указ Президиумом Верховного Совета СССР «Об усилении борьбы с особо опасными преступлениями»[29], в соответствии, с которым применение смертной казни было расширено.

Отмена смертной казни в 1947 году носила характер политической акции. Сталин хотел продемонстрировать перед всем миром преимущества построенного социализма, показать, что в России низкий уровень преступности и государство сосредоточено не на каре преступников, а на их перевоспитании. На самом деле, в этот период к расстрелам могли приговаривать органы МГБ, а в 1950 году высшая мера наказания была введена вновь.

После смерти Сталина были восстановлены нормы так называемой «социалистической законности». Но социалистическая законность с отказом от применения террора предполагала смертную казнь в качестве высшей меры наказания за наиболее серьезные с точки зрения государства преступления. Смертная казнь широко применялась за государственные, экономические преступления, за преступление против личность.

Завершая рассмотрение истории развития отношений в России к смертной казни на протяжении веков, необходимо отметить следующее. 3 июня 1999 года был помилован последний из почти 800 человек приговоренных к смертной казни[30]. Мы сделали еще один шаг на пути становления России как правового государства.

Если же анализировать исследования по практике применения наказания в виде смертной казни, то мы придем к твердому убеждению, что точных данных об этом наказании установить невозможно, так как уголовная статистика прошлых лет была засекречена. К тому же смертную казнь нередко применяли не только судебные, но и внесудебные органы, которые входили в различные государственные структуры, а поэтому их отчетность в единый статистический документ не объединялась, подвергалась корректировке и уничтожалась.

1.3. Правовое регулирование смертной казни на современном этапе

Конституцией РФ установлены приоритеты ценностей нашего общества. Высшей из них в соответствии со ст. 2 является человек, его права и свободы. Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

Среди основных прав особо выделяется право на жизнь, которое в случае его нарушения не может быть восстановлено. Данное обстоятельство обусловливает необходимость наиболее тщательного подхода к решению вопросов, связанных с возможностью лишения человека жизни. Именно исходя из приведенных выше положений, российское уголовное законодательство шло по пути сокращения условий, при наличии которых за совершенное преступление могло бы назначаться наказание в виде смертной казни. Во-первых, это проявлялось в сокращении видов преступлений, за которые могло бы быть назначено это наказание, и, во-вторых, в сокращении категорий лиц, к которым применяется смертная казнь[31]. Кроме того, УК РФ предусмотрены и иные ограничения применения смертной казни. Так, например, последовательно наказание в виде смертной казни исключалось из статей УК РФ, предусматривающих ответственность за хищение в особо крупных размерах, нарушение правил о валютных операциях, взяточничество и т.д. В настоящее время УК РФ предусматривает возможность назначения смертной казни лишь за преступления, связанные с посягательством на жизнь человека. К их числу относятся: убийство при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105 УК РФ); посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК РФ); посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК РФ); посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ) и геноцид (ст. 357 УК РФ). Если до 1993 г. наказание в виде смертной казни не могло быть назначено только несовершеннолетним, не достигшим к моменту совершения преступления восемнадцатилетнего возраста, и женщинам, находившимся в состоянии беременности к моменту совершения преступления, вынесения или исполнения приговора, то действующий УК РФ устанавливает запрет на назначение смертной казни любой женщине, а также лицам, совершившим преступления в возрасте до восемнадцати лет, и мужчинам, достигшим к моменту вынесения судом приговора шестидесятипятилетнего возраста.

Запрет применения смертной казни в отношении отдельных категорий осужденных имеет своим истоком принцип гуманизма и определенную социальную обусловленность. Так, неприменение этого вида наказания в отношении несовершеннолетних связано с тем, что в юном возрасте они еще не обладают устоявшейся психикой, не всегда адекватно воспринимают сложившиеся обстоятельства, не имеют достаточного жизненного опыта, в большей мере, чем взрослые, подвержены чужому влиянию. В силу этого оценка социальной значимости своих поступков со стороны несовершеннолетних нередко затруднена[32].

Что касается женщин, то практика показала, что они редко совершают преступления, за которые законом предусмотрена смертная казнь. При этом учитывалась большая эмоциональность, возбудимость женской психики. Принималась во внимание и практика назначения наказания женщинам - исключительная мера наказания назначалась им судами крайне редко.

Запрет смертной казни в отношении мужчин, достигших преклонного возраста, также сопряжен с редчайшими случаями совершения ими соответствующих преступлений, практическим отсутствием рецидива и иными обстоятельствами, говорящими о нецелесообразности сохранения смертной казни для этой категории лиц.

Ограничения в назначении смертной казни связаны и с иными обстоятельствами. Например, смертная казнь не назначается при вердикте присяжных о снисхождении, за приготовление к преступлению и покушение на преступление. Если же смертная казнь назначена, то в порядке помилования она может быть заменена пожизненным лишением свободы или лишением свободы на срок двадцать пять лет.

Неприменение смертной казни за неоконченное преступление также основано на принципах гуманизма и справедливости. При этом законодатель исходит из того положения, что смертная казнь может назначаться лишь в случаях причинения смерти другим лицам. И наконец, обстоятельства совершения преступления могут быть таковыми, что назначение смертной казни будет являться явно несправедливым. Поэтому и снисхождение присяжных является фактором, налагающим вето на применение исключительной меры наказания[33].

Конституцией РФ смертная казнь признана исключительной мерой наказания, которая впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом только за особо тяжкие преступления против жизни. При этом обвиняемому предоставляется право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей.

Исключительность смертной казни как меры наказания подчеркнута и в УК РФ (ст. 59). Таким образом, действующее законодательство допускает возможность применения смертной казни при соблюдении указанных выше условий, и, следовательно, данный вид наказания является легитимным. Тем не менее, в России он уже длительное время не применяется. И это неприменение вовсе не связано с отсутствием преступлений, за совершение которых возможно назначение смертной казни. В юридической литературе можно встретить утверждение об установлении моратория на применение смертной казни[34]. При этом под мораторием обычно понимаются положения, содержащиеся в Указе Президента РФ от 16 мая 1996 г. N 724 «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы»[35]. Однако этим Указом запрет на применение смертной казни не установлен, да и не мог быть установлен, поскольку Президент РФ не обладает подобным правом. Поэтому единственным законным основанием неприменения смертной казни является Постановление Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1999 г. N 3-П[36], с момента вступления в силу которого и до введения в действие соответствующего федерального закона, обеспечивающего на всей территории Российской Федерации каждому обвиняемому в преступлении, за совершение которого федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, наказание в виде смертной казни назначаться не может независимо от того, рассматривается ли дело судом с участием присяжных заседателей, коллегией в составе трех профессиональных судей или судом в составе судьи и двух народных заседателей.

Но указанный запрет на применение смертной казни является временным. Формально это наказание в Российской Федерации сохранено. Поэтому в обществе до настоящего времени ведется дискуссия о целесообразности сохранения смертной казни в уголовном законе.

Здесь же следует отметить, что Россия является членом Совета Европы. Протоколом N 6 «Относительно отмены смертной казни» (Страсбург, 28 апреля 1983 г.)[37] предусмотрено, что государства - члены Совета Европы, подписавшие этот Протокол к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, подписанной в Риме 4 ноября 1950 г.[38], пришли к соглашению о том, что смертная казнь отменяется и что никто не может быть приговорен к смертной казни или казнен (ст. 1). Россия подписала Протокол 16 апреля 1997 г. (распоряжение Президента РФ от 27 февраля 1997 г. N 53-рп[39]). 30 марта 1998 г. был принят Федеральный закон N 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней»[40]. Этим Законом была ратифицирована Конвенция и ряд протоколов, в число которых Протокол N 6 не вошел. Не ратифицирован он и в настоящее время.

Таким образом, наличие в УК РФ наказания в виде смертной казни является вполне легитимным.

2 февраля 1999 г. Конституционный Суд РФ своим Постановлением N 3-П предложил судам общей юрисдикции воздержаться от применения смертной казни до учреждения во всех регионах страны суда с участием присяжных заседателей. С 1 января 2010 г. такие суды стали действовать во всех субъектах Российской Федерации. Пленум Верховного Суда РФ попросил высший орган конституционного контроля дать разъяснения по существу ранее принятого им решения. Разрешая данное ходатайство, Конституционный Суд РФ избрал метод аутентического толкования.

Вопрос же об исключении из законодательства России упоминания о смертной казни в силу целого ряда причин утратил свою актуальность, следовательно, у общества, а вместе с ним и у правоприменителя может возникнуть соблазн применения смертной казни.

В условиях, когда правовая неопределенность усиливается неопределенностью политической, Пленум Верховного Суда РФ, опасаясь возникновения противоречивой судебной практики, обратился в высший орган конституционного контроля с просьбой дать официальное толкование по вопросу, внезапно достигшему уровня высшей актуальности.

Определение Конституционного Суда РФ от 19 ноября 2009 г. N 1344-О-Р о разъяснении п. 5 резолютивной части Постановления Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1999 г. N 3-П по делу о проверке конституционности положений ст. 41 и ч. 3 ст. 42 УПК РСФСР, п. п. 1 и 2 Постановления Верховного Совета РФ от 16 июля 1993 г. «О порядке введения в действие Закона РФ «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР», УПК РСФСР, УК РСФСР и КоАП РСФСР»[41] - классический образец аутентического толкования, в рамках которого одно основание - временное неприменение смертной казни подменяется другим - отменой смертной казни вообще.

Конституционный Суд РФ, руководствуясь ч. 1 ст. 21 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ»[42], предоставляющей ему право рассмотреть в пленарном заседании любой вопрос, входящий в его компетенцию, счел целесообразным рассмотреть вопрос о разъяснении п. 5 резолютивной части Постановления N 3 в пленарном заседании.

Конституционный Суд РФ, разрешая в рамках предмета рассмотрения вопрос о возможности назначения наказания в виде смертной казни, пришел к выводу, что повсеместное введение суда с участием присяжных заседателей не означает автоматического отпадения других условий для ее неприменения, в том числе не затронутых в Постановлении N 3, отказа от учета тенденций в решении вопроса о смертной казни, связанных с международными обязательствами России в отношении моратория на применение смертной казни.

Имея основания полагать, что вопрос о ратификации Протокола N 6 разрешится в разумные сроки, по крайней мере не превышающие сроки формирования судов с участием присяжных заседателей на всей территории страны, Конституционный Суд РФ, следуя предмету рассмотрения, проявил разумную сдержанность в отражении вышеперечисленных обстоятельств в тексте Постановления.

Согласно ч. 2 ст. 74 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» Конституционный Суд РФ принимает решение по делу, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов, включая международные договоры России, которые в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ являются составной частью правовой системы России.

Соответственно, при выработке правовой позиции, выраженной в Постановлении N 3, Конституционный Суд РФ не мог не принимать во внимание, что вытекающее из ч. 2 ст. 20 Конституции РФ право на рассмотрение дела судом с участием присяжных заседателей, предоставляемое обвиняемому в преступлении, за совершение которого в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, должно осуществляться с учетом общепризнанных принципов и норм международного права, а также положений международных договоров России. Давая официальное разъяснение данному Постановлению, Конституционный Суд РФ также не может не учитывать указанное обстоятельство.

Поскольку Постановление N 3 действует в течение достаточно большого срока и, кроме того, имеет распространение во времени и по кругу лиц, аналогичное нормативным предписаниям, Конституционный Суд РФ при разъяснении данного Постановления исходит из его взаимосвязи с другими правовыми актами, в том числе с действующими в сфере международного права прав человека нормами о неприменении смертной казни как вида наказания и международными договорами России, а также из динамики регулирования соответствующих правоотношений и тенденций в мировом сообществе, частью которого осознает себя наша Родина (преамбула Конституции РФ).

Вышеприведенные рассуждения позволили Конституционному Суду РФ в резолютивной части определения сделать следующую цепочку выводов:

положения п. 5 резолютивной части Постановления N 3 - составной элемент системы действующего правового регулирования;

в результате длительного моратория на применение смертной казни сформировались устойчивые гарантии права человека не быть подвергнутым смертной казни;

сложился конституционно-правовой режим, в рамках которого с учетом: 1) международно-правовой тенденции; 2) обязательств, взятых на себя Россией, происходит необратимый процесс, направленный на отмену смертной казни;

смертная казнь носит временный характер;

применение смертной казни допускается лишь в течение определенного переходного периода;

реализация цели - введение суда с участием присяжных заседателей на всей территории России - не открывает возможность применения смертной казни, в том числе по обвинительному приговору, вынесенному на основании вердикта присяжных заседателей[43].

Судья Конституционного Суда Ю.Д. Рудкин в своем особом мнении указал, что с большинством судей не согласен. По его мнению, правовая позиция в Постановлении N 3 не может быть истолкована иначе как допустимость назначения наказания в виде смертной казни с момента создания судов присяжных заседателей на всей территории России, т.е. с 1 января 2010 г. Иное расходится со смыслом и содержанием Постановления N 3, не соответствует заложенной в нем аргументации и характеру взаимосвязей между теми отправными конституционными положениями и принципами, в соответствии с которыми сформулирован его итоговый вывод. Постановление N 3 четко определяет условия, при наступлении которых наказание обвиняемым в преступлениях, за совершение которых предусмотрена смертная казнь, назначаться может.

Что касается вопроса об обязательствах России по ст. 18 Венской конвенции о праве международных договоров[44], связанных с подписанием Протокола N 6, затронутого в ходатайстве Верховного Суда РФ в связи с сомнениями относительно реализации п. 5 резолютивной части Постановления N 3, которые могут возникнуть у судов общей юрисдикции, то следует отметить, что в Постановлении N 3 данный вопрос не исследовался и поэтому в силу ст. 83 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» не подлежит разъяснению. Конституционный Суд РФ должен был отказать Верховному Суду РФ в даче разъяснений.

О значимости и месте актов аутентического толкования Конституционного Суда РФ в правовой системе государства свидетельствует весьма интересный факт. Спустя всего две недели после опубликования анализируемого Определения от 19 ноября 2009 г. Пленум Верховного Суда РФ 3 декабря 2009 г.[45] принял Постановление, которым п. 20 («Смертная казнь как исключительная мера наказания может применяться за совершение особо тяжкого преступления, посягающего на жизнь, лишь тогда, когда необходимость ее назначения обусловливается особыми обстоятельствами, свидетельствующими о высокой степени общественной опасности содеянного, и, наряду с этим, крайне отрицательными данными, характеризующими виновного как лицо, представляющее исключительную опасность для общества») из текста Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1 «О судебной практике по делам об убийстве»[46] исключен.

Итак, основу правового регулирования смертной казни в Российской Федерации составляют положения УКРФ, которые фактически сегодня не действуют.

Подведем итог первой главы.

На сегодняшний день смертная казнь как наказание предусмотрено в УК РФ. Конституцией РФ смертная казнь признана исключительной мерой наказания, которая впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом только за особо тяжкие преступления против жизни. При этом обвиняемому предоставляется право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей. Вопрос о необходимости применения смертной казни до сих пор остается дискуссионным, поэтому смертная казнь как наказание в исполнение не приводится.

Глава 2. Дискуссионные точки зрения по вопросам применения смертной казни в России

2.1. Проблема сохранения смертной казни в действующем УК РФ

Конституционный Суд России 19 ноября 2009 г. постановил, что смертная казнь в РФ не может применяться после 1 января 2010 г. Правда, парламент России до сих пор, под различными предлогами, явно уклоняется от ратификации Протокола к Европейской конвенции по правам человека, отменяющего смертную казнь. Но пресс-служба Конституционного Суда уже заявила, что смертная казнь в России отменена навсегда.

Следует отметить, что данный институт вызывает интерес не только как юридический факт, но и как ценностное явление. Ценностное с точки зрения ценности самой человеческой жизни. В разное время в разных культурах отношение к человеческой жизни было абсолютно разным. Где-то к человеку относились как к безусловному богатству, а где-то как к пылинке, недостойной жалости и сострадания.

«Следовательно, признание того или иного явления ценностью, соотнесение с другими ценностями весьма субъективно. Ценности a priori не универсальны и относительны. Они обусловлены общим социокультурным контекстом, а также психологическим складом, личным опытом, социальным положением конкретного лица. Таким образом, единая система ценностей, добровольно принимаемая всеми группами и слоями населения, - это утопия. Неоднородность социальной структуры обусловливает сосуществование в обществе в любую историческую эпоху различных, порой даже противоположных ценностей»[47]. Поэтому, на наш взгляд, неудивительно, что у такого сложного явления и в социальном, и в политическом смысле есть и сторонники, и противники.

Если мы посмотрим на историю развития такого феномена российской действительности, как смертная казнь, то увидим, что сама повседневность способствовала появлению и развитию данного института. В обществе всегда присутствовало весьма неоднозначное отношение к смертной казни. Россия никогда не была страной демократической и, возможно, еще долго не сможет стать правовым государством. Психология десятков поколений людей, проживавших в нашей стране, отмечена жестокостью и насилием. Все события прошедших веков, а особенно века двадцатого, заложили генетический страх перед различными нововведениями: «Главное - чтобы не было хуже, чем было!»[48]

«Обыватель, как известно, становится жесток, когда ему страшно. А вся история России веками замешана на страхе... Современное психологическое состояние российского общества психологи также связывают именно с состоянием депрессии и страха - страха перед нищетой, преступностью, страха перед будущим. Во многом именно отсюда идет деградация общественного сознания. Масштабы и глубина его деградации дают основания психологам и политологам резонно утверждать, что общественного сознания как такового в России сегодня вообще нет»[49].

Вообще, темы смертной казни касались и зарубежные, и русские философы: Ш.-Л. Монтескье, Р. Оуэн, Л. Фейербах, Д. Дидро, Ч. Беккариа, Г. Гегель, И. Кант, А. Шопенгауэр, Б. Рассел, М. Монтень, А. Камю, Ф. Достоевский, Л. Толстой, Н. Бердяев, Л. Шестов. Все они говорят о смертной казни как о противоестественном явлении для человека, хотя некоторые допускают ее применение в исключительных случаях: Монтескье, Кант, Гегель, Беккариа.

В нашем государстве на протяжении столетий сохраняется высокий уровень карательных притязаний в силу социального и экономического состояния общества, незащищенности людей и неэффективной борьбы с преступностью, а следовательно, идеи гуманизма не находили и не находят соответствующего отклика в душах людей, и абсолютно не случайно доминирующими чертами общественного сознания в России в современную эпоху стали жестокость и озлобленность. А.И. Приставкин отмечает следующую особенность русского народа, которая, казалось бы, абсолютно не свойственна нашему характеру: «Репрессивность сознания - вот одна из главных бед, когда мы начинаем взывать к мнению населения. Это далеко не правда, что мы очень добрый, жалостливый народ. Мы очень жестоки и мстительны»[50].

Представляется, что сегодня мы живем в тяжелом обществе и с точки зрения материальной обеспеченности, и с точки зрения минимизации национальных культурных черт, таких, как сострадание, сочувствие, сопереживании. Культура, как известно, определяет менталитет людей. Наряду с массой положительных качеств, к сожалению, мы имеем и нежелание брать на себя ответственность, и наплевательское отношение к закону, и воровство.

На сегодняшний день в российских тюрьмах пожизненное наказание отбывают около 1,7 тыс. человек. Многие из них живы до сих пор только благодаря мораторию на смертную казнь, который с введением в Чечне суда присяжных с января 2010 г. может быть отменен. Родственники тысяч жертв согласны с тем, что убийц нужно убивать. С другой стороны, в стране, где «закон что дышло: куда повернешь, туда и вышло», смертный приговор может стать инструментом расправы.

«У общественного интереса к проблеме смертной казни всегда были свои приливы и отливы - временами бурная дискуссия на эту тему затухает, а затем вспыхивает с новой силой. Приливы, как правило, возникают в периоды смуты, неустойчивости в обществе, на исторических переломах, в период «великих перемен», когда законы уже «не работают», а вакханалия насилия все больше становится явлением обыденным. Стремясь вернуть нормальное течение жизни, люди вместо протеста против неспособности власти противостоять разгулу преступности, часто обращаются к самым радикальным идеям, среди которых идея смертной казни традиционно является наиболее привлекательной. Полемика в любом обществе по этому поводу всегда ведется в высшей степени эмоционально, поскольку зачастую совершаемые преступления поражают своей труднообъяснимой жестокостью и повергают людей в шок. На этой почве даже у некоторых ученых-юристов рождаются ультрарадикальные идеи, несовместимые с элементарными нормами правового государства»[51].

Думаем, что будет уместно привести мнения участников заочной дискуссии по проблеме смертной казни в России. Вот что думают по этому поводу те, кто непосредственно работает с приговоренными к пожизненному заключению, т.е. теми, кто в отсутствие действия моратория был бы уже казнен.

В частности, хотелось бы привести мнение начальника ИК-5 в Вологодской области полковника Мирослава Макуха. «Отвечаю на ваш вопрос. Я - за смертную казнь! Мои подчиненные - за смертную казнь! И даже вольнонаемные. Все!»[52]. Интерес в данном случае вызывает тот факт, что не только для россиянина, но и для большинства населения планеты то, что данная категория людей вообще жива, несовместимо с представлениями о добре и зле.

На каждого заключенного государство тратит 1000 долл. в месяц, следовательно, гуманность государства к потенциальным смертникам обходится в сотни миллионов долларов, поскольку обеспечить их работой и хотя бы частично перевести на самообеспечение с учетом режима охраны практически невозможно.

«Начальник психологической лаборатории Анна Старикова считает, что казнь определенной категории осужденных - для общества единственный способ защиты... Экс-кандидат в Президенты России Сергей Глазьев, рассуждая о возможности возвращения смертной казни, как-то привел убийственный аргумент: выпущенный на свободу патологический преступник обычно совершает серию убийств, будто наверстывая упущенное время... Мужественно поступил окормляющий остров Огненный отец Александр. Несмотря на священное «не убий», на прямой вопрос о смертной казни не стал ссылаться на Библию. Отец Александр, знающий контингент пятака как никто, сказал: «Я не хочу об этом говорить»[53].

По мнению Юрия Антоняна, «казнить нужно только самых страшных преступников, на совести которых два и более убийства, совершенных при отягчающих обстоятельствах... Противники смертной казни говорят, что она никого не испугает. Не соглашусь - даже угроза крупного штрафа способна устрашить человека, что уже говорить о расстреле»[54]. А вот мнение еще одного человека, высокопоставленного чиновника МВД, пожелавшего остаться неизвестным: «Любой следователь, который хоть раз видел сцену опознания истерзанного тела ребенка, выступит за расстрел. Если б мне сказали, что у меня есть 20 секунд на 10 маньяков, я б ни одного в живых не оставил. Они - не люди, а нелюди. И тюрьма их не перевоспитает»[55].

М. Барщевский говорит, что «Наказание - это кара. И выродков надо наказывать жестоко. Смертная казнь - это для них выход из положения. Возможность перестать мучиться. А пожизненное заключение - это уже навсегда. Вот пусть сидят и гниют в тюрьме. Без работы, без права распоряжаться своей судьбой, без любви, без надежды. И пусть не рассчитывают на быстрое избавление от страданий»[56].

Что касается противников смертной казни, то здесь имеет смысл привести следующую цитату: «Сдерживание преступности путем устрашения суровым наказанием, переоценка значимости и возможностей достижения стоящих перед наказанием целей общего предупреждения - одна из кариатид, на которых издавна зиждется убежденность сторонников смертной казни в ее необходимости. Наивная вера в эффективность предупредительного воздействия смертной казни основана на мифологических представлениях о том, что ужесточение наказания, применение наиболее суровых мер снижает уровень тяжких преступлений. Между тем давно доказано, что расчет на ужесточение репрессий основан на иллюзиях»[57]. А как показывает многовековой исторический опыт, многочисленные научные исследования, проведенные в разных странах, а главное - практика борьбы с преступностью показывают, что даже в благополучном обществе страх перед суровым наказанием если и способен удержать от преступления, то лишь весьма незначительную часть потенциальных преступников[58].

Интересен в этом аспекте и опыт психологов, которые отмечают, что для сознания обычного человека отдаленная перспектива смертной казни не является преградой для совершения преступления, «психологические механизмы устроены так, чтобы не пропускать в сознание неблагоприятную информацию, и тем самым нейтрализуют страх перед наказанием»[59].

Отмена моратория не повысит безопасность людей на наших улицах, не защитит наше общество от все увеличивающегося криминала, не оздоровит правоохранительную систему и практику правосудия. «Утверждать обратное - не что иное, как обман и самообман»[60].

Говоря о проблеме наличия или же отсутствия данного вида наказания в уголовном праве России, проблеме возвращения смертной казни или же ее поэтапной отмене, мы пришли к следующему выводу: это тот выбор, который должен внутренне сделать каждый из нас, независимо от решения власти. Возможно, потому, что это выбор, прежде всего, моральный.

Представляется, что смертная казнь – это негуманно. Ни государство, ни человек не имеют права отнимать жизнь ни под каким предлогом. Так же всегда есть возможность судебных ошибок.

2.2. Круг преступлений, за которые целесообразно применение высшей меры социальной защиты (смертной казни)

Для того, чтобы выявить круг преступлений, за которые целесообразно оставить в качестве наказания смертную казнь, необходимо говорить о криминологическом обосновании такой позиции.

За свою длительную историю проблематика смертной казни оказалась «окутана» множеством идеологем. Как минимум четыре из них затрагивают криминологические аспекты этого вида уголовного наказания. Их анализ представляет несомненный научный и практический интерес.

Идеологема первая. Многие противники смертной казни (аболиционисты) уверяют общество, что этот институт с точки зрения общей превенции не имеет криминологической значимости: ни применение смертной казни, ни ее отмена никак не влияет на криминогенную ситуацию в стране. Некоторые аболиционисты (В. Борщев и др.) убеждены, что данный тезис является аксиомой, причем общемировой. Проблема, по их мнению, только в том, что в России эта аксиома почему-то не работает[61].

Другие противники высшей меры наказания полагают, что тезис об отсутствии у смертной казни сдерживающего потенциала все же нуждается в доказательстве. Их арсенал, используемый аболиционистами, весьма разнообразен. Например, П. Крашенинников полагает, что данный факт уже доказан историей. «В художественной литературе, ярко описывающей сцены публичных казней в Средневековье, - отмечает правовед, - рассказывается в числе прочего и о том, что именно на время повешения воров на площади приходился пик карманных краж. «Коллеги» казнимого использовали момент, чтобы лишить кошельков тех, кто пришел поглазеть на казнь. Подобные примеры убедительно доказывают, что смертная казнь отнюдь не является профилактической мерой, способной сдерживать преступность»[62].

Нет никаких сомнений в том, что описание сцен казни эпохи Средневековья и более поздних исторических периодов в художественной литературе - аргумент куда более серьезный, нежели «неработающие» в России общемировые аксиомы. Однако в истории и литературе без особого труда можно отыскать и примеры совершенно иного плана, доказывающие, что жизнь для человека - ценность особого рода, которой он, несомненно, дорожит и ради ее сохранения готов обуздать не только свои интересы и потребности, но даже эмоции.

Отстаивая тезис о слабости профилактического воздействия смертной казни на динамику преступности, некоторые представители юридического сообщества апеллируют к результатам социологических исследований, проводившихся в зарубежных странах. Довольно часто в работах отечественных правоведов можно встретить ссылки на исследования японского психиатра С. Коги, который занимался изучением мотивов преступного поведения. В середине 50-х гг. прошлого века он обследовал 145 осужденных за убийство. Оказалось, ни один из них не думал в момент преступления, что за это он может быть приговорен к высшей мере наказания. Сам ученый объяснял поведение преступников их импульсивностью, неспособностью думать о чем-либо, кроме актуального момента. Российский правовед В. Квашис полагает, что этот пример является одним из доказательств неэффективности предупредительного потенциала смертной казни[63].

Однако для столь категоричного вывода нет никаких оснований. Импульсивность в поведении преступников свидетельствует о том, что мотив противоправного поведения 145 убийц формировался скорее под влиянием эмоциональных порывов, нежели рациональных доводов и оценок. Неспособность преступников думать о чем-либо, кроме актуального момента, свидетельствует не столько о низком превентивном эффекте смертной казни, сколько об ограниченности «психической организации личности» каждого из осужденных, следствием чего является принципиальная неспособность представлять себе отдаленные цели, высчитывать цепь последствий своего общественно опасного поведения. Для таких людей, как справедливо утверждал выдающийся отечественный правовед и социолог П. Сорокин, есть выгоды и невыгоды сегодняшнего и завтрашнего дня, но выгоды или невыгоды, которые наступят через год или 5 лет, для них не существуют, а потому они и не могут координировать свое поведение сообразно с ними[64].

В. Квашис и те, кто разделяет его тезис, допускают к тому же серьезную методологическую ошибку, ибо общий вывод об отсутствии превентивного потенциала у института смертной казни делается ими на основе частного заключения. Результаты опроса 145 осужденных за убийство в Японии в 50-е гг. XX в. едва ли могут служить достаточным основанием для использования такого приема, как экстраполяция, тем более в масштабах всей современной цивилизации.

Нередко отечественные правоведы, выступающие за отмену смертной казни в России, ссылаются на работы американского специалиста Т. Селлина, утверждавшего (на основе данных о состоянии преступности в США в период с 1920 по 1958 г.), что угроза смертной казни не влияет на динамику убийств в этой стране. Однако при этом обращает на себя внимание одно важное обстоятельство: аболиционисты (почему-то) замалчивают тот факт, что в США проводились и продолжают проводиться другие социолого-правовые исследования, результаты которых свидетельствуют о значительном влиянии смертной казни на состояние преступности.

В этой связи достаточно назвать работы известных американских криминологов И. Эрлиха, С. Лэйсона, Х. Дежбаха, П. Рубина, Дж. Шеферда. В разное время ученые, используя методы регрессионного анализа, различные экономические и демографические показатели, рассчитали общепревентивный потенциал высшей меры наказания. По их расчетам, исполнение одного смертного приговора потенциально (в зависимости от разных условий) спасает жизни от 8 до 28 человек[65].

Сравнительный анализ исследований, проведенных противниками и сторонниками сохранения смертной казни, дает богатую пищу для размышлений. Обращает на себя внимание диаметральная противоположность полученных результатов. В этой связи возникает множество вопросов. Например, не зависят ли итоговые выводы от политической конъюнктуры? Не исключено. Действительно ли предупредительный эффект смертной казни может быть рассчитан с абсолютной точностью с помощью жестко заданных математических формул? Несколько сомнительно.

«Однако тем, кто разделяет гипотезу, что высшая мера наказания никак не влияет на динамику преступности, впору задаться еще несколькими вопросами. Если сдерживающий эффект смертной казни (безусловно, самого сурового уголовного наказания) равен нулю, то какова профилактическая ценность других его видов? При той методике оценки, которую используют аболиционисты, получается, что предупредительный потенциал института уголовного наказания в целом, равно как и его отдельных видов в частности, не может быть больше нулевого значения. Каков же тогда превентивный эффект санкций юридических норм в других отраслях права и законодательства?» - пишет О.П. Сауляк[66]

Пытаясь обосновать идею об отсутствии у смертной казни сдерживающего эффекта, ее противники утверждают, что она «не может остановить наемного убийцу-маньяка, а тем более фанатика-террориста»[67]. Смертная казнь, конечно же, не панацея, удержать фанатичного преступника от совершения преступления во всех случаях она действительно не в состоянии. Однако не в силах сделать это и любые другие социальные ограничения. Право, как и любая другая нормативная система социального регулирования, рассчитана на людей, способных соизмерять свои поступки с существующими правилами, накладывать сознательные ограничения на свои желания. Тот факт, что религиозные, моральные, корпоративные и другие запреты, установленные социальными нормами, не всегда и не всеми соблюдаются, вовсе не свидетельствует, что санкции этих норм не способны влиять на мотивацию других членов общества.

Идеологема вторая. Некоторые противники смертной казни в нашей стране, отрицая ее превентивный эффект, уверяют, что она, напротив, генерирует эффект так называемой брутализации, увеличивая число убийств и иных особо тяжких преступлений. По их мнению, лучшее тому доказательство - данные статистики, свидетельствующие, что в Европе, в которой исключительная мера наказания отменена, убийств совершается меньше, чем в США, где смертные приговоры продолжают выноситься, а казни с определенной периодичностью приводятся в исполнение[68].

Ошибочность подобного тезиса не вызывает сомнений, причем сразу по нескольким позициям. Во-первых, в качестве объектов сравнения используются разноплановые государственно-организованные системы: с одной стороны, США; с другой - европейские страны, которые почему-то рассматриваются как единое целое. Между тем сравнительный анализ указанных систем позволяет вести речь о весьма серьезных различиях в уровне политико-правового, социально-экономического, культурно-идеологического, нравственно-религиозного развития. С учетом этих обстоятельств было бы наивно полагать, что направленность и интенсивность воздействия одного и того же фактора будут абсолютно идентичными в разных социумах. Отстаиваемая аболиционистами точка зрения игнорирует социокультурные различия, объективно существующие в современных обществах, «стрижет их все под одну гребенку». Опыт же правового регулирования в разных государствах свидетельствует, что использование сходных юридических методов и средств далеко не всегда приводит к достижению однотипных результатов. Поэтому совсем не обязательно, что отмена смертной казни в США или России непременно приведет к снижению преступности, в том числе и уменьшению количества убийств.

Во-вторых, анализируемый аргумент противников смертной казни содержит серьезную логическую ошибку, поскольку отчасти перепутаны причина и следствие. Смертная казнь как одно из средств в арсенале уголовно-правовой политики современных государств едва ли может рассматриваться как непосредственная причина, неизбежно вызывающая (как следствие) рост особо тяжких преступлений. Напротив, это рост последних, в том числе и убийств, как правило, является той причиной, которая (образно выражаясь) порождает смертную казнь как определенное следствие, вынуждая государство столь жестко реагировать на опасные преступные посягательства в целях защиты законности и правопорядка, государственной и общественной безопасности.

В-третьих, «приливы» и «отливы» криминальных «волн», которые можно наблюдать в разных обществах, объясняются сложным характером взаимодействия разноплановых социальных факторов, а не только закреплением в уголовном законодательстве той или иной страны (или исключением из него) смертной казни. Последняя, несомненно, обладает сдерживающим потенциалом в плане противодействия преступности. Но ее предупредительное воздействие может быть нивелировано слабостью развития других социальных детерминант: низким уровнем правосознания населения, неэффективностью работы правоохранительной системы государства и т.д.

Идеологема третья. Многие противники высшей меры наказания считают, что главным профилактическим фактором в борьбе с преступностью является не жесткость (тем более жестокость) наказания, а его неотвратимость. Тезис весьма спорный, как минимум два его аспекта вызывают серьезные возражения. Первый из них связан с неоправданным занижением превентивного эффекта «жесткости» справедливого уголовного наказания, которое должно соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Второй - с завышением (опять-таки по не очень понятным причинам) сдерживающего потенциала принципа неотвратимости наказания, предполагающего, что ни одно преступление не должно остаться безнаказанным для человека, его совершившего.

Неотвратимость наказания - важный, но отнюдь не единственный принцип уголовной ответственности, который к тому же должен действовать в системном единстве с другими руководящими началами назначения наказания за совершенное преступление, к числу которых относятся также законность, целесообразность, справедливость, гуманизм, виновность, равенство граждан перед законом и судом. Только в этом случае превентивный потенциал института уголовной ответственности будет работать с максимальной эффективностью. Системный подход к реализации принципов уголовной ответственности исключает «романтические» представления, связанные с тем, что можно выстроить эффективный барьер на пути преступности благодаря смещению акцентов в сторону неотвратимости наказания, игнорируя при этом другие начала его назначения, включая справедливость. По верному замечанию Н. Колоколова, потерпевшие, их родные и близкие, все сопричастные к чужому горю люди ждут от суда не только законного и обоснованного, но и справедливого приговора, в том числе в части наказания преступника. Более того, «сам уголовный закон основной целью применения наказания провозглашает восстановление социальной справедливости»[69].

С указанным выше аргументом аболиционистов можно было бы согласиться только в том случае, если бы социально-правовая практика однозначно свидетельствовала, что в случае гуманизации уголовно-правовой политики государства преступность всегда и везде шла на убыль. Однако зарубежный и отечественный правовой опыт порой дает основания для совершенно противоположных выводов: неоправданное смягчение наказаний (в совокупности с другими факторами) может провоцировать обратный эффект - ухудшение криминогенной обстановки в обществе.

Уже более десяти лет Россия живет без смертной казни. Однако сказалось ли это позитивно на количестве совершаемых убийств? Вовсе нет. До 2005 г. включительно, согласно статистике МВД, в России за год официально регистрировалось более 30 тыс. убийств. За три последних года эти показатели несколько снизились: в 2006 г. - 27462; в 2007 г. - 22227; в 2008 г. - 20056[70]. Однако статистические данные даже «относительно» благополучного (на общем фоне) прошлого года оптимизма и уверенности в завтрашнем дне не внушают. Для сравнения: за 10 лет войны в Афганистане боевые потери советских войск составили почти 15 тыс., а здесь в мирное время за один только год - почти в 1,5 раза больше. Фактически это означает, что в среднем каждые четыре часа в стране совершается более 10 убийств. Этот показатель в несколько раз выше, чем в конце 80-х гг. ушедшего века, когда смертные приговоры выносились и приводились в исполнение.

Ежегодно в Российской Федерации умирают от отравления суррогатной алкогольной продукцией более 40 тыс. человек, более 30 тыс. погибают в результате дорожно-транспортных происшествий. При определенных изменениях уголовной политики государства факты наступившей смерти в результате отравления суррогатным алкоголем и ДТП могли бы быть квалифицированы как убийства. В результате российское общество имеет просто ужасающую статистику: более 90 тыс. человек каждый год умирает в результате воздействия «внешних причин». По данным министра внутренних дел России, ежегодно с карты страны «стирается» один не самый маленький город. Следует согласиться с руководителем силового ведомства, что такого действительно нет ни в одной развитой стране[71].

Введение моратория на смертную казнь вовсе не привело к снижению общего уровня преступности. 2006 г., когда официально было зарегистрировано более 3,85 млн. преступлений, вообще стал «рекордным» по этим показателям за всю постсоветскую историю России. За два последних года уровень преступности снизился. Однако цифровые показатели преступности в 2007 - 2008 гг. значительно превышают данные официальной статистики прошлых лет, когда смертная казнь могла быть назначена в судебном порядке.

Важно учитывать еще одно обстоятельство. За пределами официальной статистики часто остается латентная преступность, уровень которой, по заключениям экспертов, в несколько раз (в зависимости от видов преступлений) превышает данные правоохранительных органов. По мнению академика В. Кудрявцева, официальные статистические показатели и оценки криминологов, например по изнасилованиям (за совершение которых ранее могла быть назначена смертная казнь), расходятся в 5 - 6 раз; по кражам - в десятки раз; по взяточничеству и вымогательству в сотни и даже тысячи раз соответственно[72].

Идеологема четвертая. Противники высшей меры наказания часто ссылаются на возможность судебной ошибки в уголовных делах о преступлениях, за которые подсудимым может быть назначена смертная казнь. Последняя, по утверждению аболиционистов, есть наказание необратимое, а потому и допущенная судебная ошибка в таких делах непоправима.

Их оппоненты в обоснование своей позиции приводят пример с врачебными ошибками, которые порой также чреваты летальным исходом, но на этом основании, уверяют сторонники сохранения высшей меры наказания, нельзя требовать запрета на медицинскую деятельность. В таком случае и возможность судебной ошибки не должна служить основанием для отказа от смертной казни.

Считаем, что если быть объективным, то пример с врачебными ошибками, вероятно, не самый удачный аргумент в защиту самого сурового вида наказания. Уголовное судопроизводство и врачебная деятельность все же разные (по своим функциям, целям, задачам, мотивациям и т.д.) виды социальной практики. Однако нельзя не замечать другого обстоятельства. В логике рассуждений противников смертной казни вероятность одной или нескольких абстрактных судебных ошибок по уголовным делам перевешивает на чаше весов массу реальных, уже совершенных преступлений, многие из которых отнесены к категориям «особо тяжкие», а потому представляющих вполне ощутимую угрозу для правопорядка и общественной безопасности. А это - десятки терактов; сотни фактов похищения людей, незаконного приобретения и сбыта оружия, боеприпасов; тысячи изнасилований; десятки тысяч убийств, умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, разбойных нападений; сотни тысяч грабежей и других преступлений, ежегодно совершаемых в нашей стране. Причем каждый год список россиян, пострадавших от преступности, только увеличивается.

Минимизация последствий ошибочных судебных приговоров по делам, в которых в качестве наказания может быть назначена высшая мера наказания, задача вполне решаемая. Нет никакой необходимости раскручивать маховик смертной казни уже на следующий день после вступления приговора в законную силу. Напротив, должны быть установлены жесткие процессуальные и процедурные требования с тем, чтобы исключить непоправимые последствия возможной судебной ошибки по таким делам. Это может выражаться, например, в законодательном закреплении длительных сроков между вынесением приговора и приведением его в исполнение, в течение которых могут быть еще раз проверены вышестоящими инстанциями доводы осужденного и его защитников, открыты новые обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, в том числе для его пересмотра. Кстати, на законодательном уровне в Российской Федерации эта проблема уже отчасти решена.

Вопрос о временном характере смертной казни как уголовного наказания предрешен Конституцией России. Однако вряд ли сегодня можно говорить о том, что в нашей стране уже сложились все необходимые условия для того, чтобы институт высшей меры наказания навсегда остался в прошлом. В связи с вышесказанным считаем целесообразным в качестве меры наказания смертную казнь предусмотреть за совершение убийств, квалифицирующихся по ч. 2 ст. 105 УК РФ, за совершение террористических актов, бандитизма, повлекших гибель людей, геноцид.

Думается, что возможен такой вариант. Смертная казнь не должна исключаться из законодательства ни одной страны. Государство должно иметь возможность в крайней ситуации применить данную меру наказания. Другое дело, следует сузить круг наказуемых деяний и, возможно, ввести обязательный элемент рецидива или количественный фактор (т.е. осужденный должен совершить не менее двух преступлений). Скажем, едва ли кто-нибудь будет возражать, если казнят террориста, взрывавшего здания, или маньяка, кровожадно убивавшего людей. Бывают такие случаи, когда оставление человека в живых несоразмерно с теми злодеяниями, которые он совершил.

Относясь в принципе отрицательно к смертной казни, полагаем, что сейчас отмена ее за все преступления была бы несколько преждевременной, ибо общественное мнение, с которым нельзя не считаться, не подготовлено к такой отмене.

Смертная казнь, безусловно, является сдерживающим фактором, ограничением. И с этой точки зрения ее можно расценивать как средство защиты общества.

2.3. Анализ общественного мнения населения России по вопросам применения смертной казни

В последнее время немалой частью общества полезность смертной казни ставится под сомнение, и тенденция наблюдается именно в пользу увеличения процента аболиционистов. Это означает, что постсоветской инерции статического правопонимания появляются реальные альтернативы. До сих пор общество в целом одобряет смертную казнь, поскольку опросы общественного мнения показывают, что большинство населения нашей страны выступают за возобновление казни.

Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ)[73] в 2010 году провел опрос общественного мнения по вопросам смертной казни – ее применения или отказа от данного вида наказания. Инициативный всероссийский опрос ВЦИОМ проведён 23-24 января 2010 г. Опрошено 1600 человек в 140 населенных пунктах в 42 областях, краях и республиках России. Статистическая погрешность не превышает 3,4%.

Проанализируем полученные в результате опроса данные.

Вопрос применения смертной казни в России волнует большинство наших сограждан (73%). Важным его считают, в первую очередь, столичные жители (82%) и малообеспеченные россияне (76%). Впрочем, каждый пятый респондент не придает значения этой проблеме (20%). Индифферентны к этой теме, в основном, жители малых городов (24%) и обеспеченные россияне (26%) (Таблица 1).

Таблица 1

Насколько лично для опрощенных важно, будет ли в России применяться смертная казнь или нет? (закрытый вопрос, один ответ)

	Всего опрошенных	Тип поселения
	Всего опрошенных	Москва и Санкт-Петербург	Более 500 тыс. жителей	100-500 тыс.	Менее 100 тыс.	Сёла
Безусловно, важно	28	31	24	29	22	32
Скорее важно	45	51	53	43	46	39
Скорее неважно	16	9	13	17	20	16
Безусловно, неважно	4	1	5	5	4	4
затрудняюсь ответить	8	8	5	7	8	9

Относительное большинство опрошенных выступают за разрешение и применение смертной казни (44%) (Таблица 2).

Таблица 2

Как было бы лучше решить вопрос применения смертной казни в России? (закрытый вопрос, один ответ)

	Все опрошенные	Партии, за которые россияне проголосовали на выборах в Госдуму России, если бы они состоялись в ближайшее воскресенье
		Единая Россия	КПРФ	ЛДПР	Справедливая Россия	другие	Не был участником выборов
Смертную казнь необходимо полностью отменить на законодательном уровне	18	20	12	13	12	35	16
Следует сохранить нынешнее положение, при котором в России наложен мораторий на смертную казнь	29	29	18	30	29	23	28
Смертную казнь необходимо разрешить и применять	44	41	62	56	52	42	45
затрудняюсь ответить	10	10	8	1	8	0	11

Такая позиция характерна, главным образом, для сторонников КПРФ (62%) и пожилых россиян (52%). Второй по популярности вариант решения этой проблемы - сохранение нынешнего положения, т.е. наложение моратория на смертную казнь (29%). Этот способ поддерживают 18-24-летние сограждане (33%), сторонники партий «Единая Россия», «Справедливая Россия» (по 29%), ЛДПР(30%) и абсентеисты (28%). В меньшинстве - россияне, выступающие за полную отмену смертной казни на законодательном уровне - таких 18%. Доля таких респондентов наиболее высока среди сторонников партий «Яблоко», «Правое Дело» и «Патриоты России» (35%) и молодежи моложе 24 лет (26%). В то время, как малообеспеченные россияне склонны выступать за применение смертной казни (52%), россияне с высокой самооценкой материального положения чаще поддерживают продление моратория на нее или полную отмену этой меры наказания (35 и 22% соответственно).

Проблема смертной казни оценивается россиянам достаточно противоречиво (Приложение 1). Так, большинство опрошенных считают, что существуют злостные преступники, для которых возможно применение такой меры наказания (69%), а также допускают существование таких преступлений, после совершения которых человек лишается морального права на жизнь (64%). В то же время, наши сограждане склонны признавать вероятность судебной ошибки, влекущей за собой наказание невиновного человека (59%). Кроме того, респонденты полагают, что никто не в праве лишать человека жизни (51%) и что пожизненное заключение является более суровым наказанием, нежели смертная казнь (49%). Спорную оценку получил тезис о том, что содержание в исправительных учреждениях большого количества преступников дорого обходится государству и поэтому смертную казнь можно применять к некоторым из них - 41% согласны с этим утверждением, 43% опровергают его.

Таким образом, приведенные данные свидетельствуют о том, что общество в целом поддерживает необходимость сохранения смертной казни.

Подведем итог второй главы.

Институт смертной казни вызывает интерес не только как юридический факт, но и как ценностное явление. Ценностное с точки зрения ценности самой человеческой жизни. Отмена моратория не повысит безопасность людей на наших улицах, не защитит наше общество от все увеличивающегося криминала, не оздоровит правоохранительную систему и практику правосудия. Говоря о проблеме наличия или же отсутствия данного вида наказания в уголовном праве России, проблеме возвращения смертной казни или же ее поэтапной отмене, мы пришли к следующему выводу: это тот выбор, который должен внутренне сделать каждый из нас, независимо от решения власти. Возможно, потому, что это выбор, прежде всего, моральный.

За свою длительную историю проблематика смертной казни была разработана в четырех идеологиях. Идеология первая. Многие противники смертной казни (аболиционисты) уверяют общество, что этот институт с точки зрения общей превенции не имеет криминологической значимости: ни применение смертной казни, ни ее отмена никак не влияет на криминогенную ситуацию в стране. Идеология вторая. Некоторые противники смертной казни в нашей стране, отрицая ее превентивный эффект, уверяют, что она, напротив, генерирует эффект так называемой брутализации, увеличивая число убийств и иных особо тяжких преступлений. По их мнению, лучшее тому доказательство - данные статистики, свидетельствующие, что в Европе, в которой исключительная мера наказания отменена, убийств совершается меньше, чем в США, где смертные приговоры продолжают выноситься, а казни с определенной периодичностью приводятся в исполнение. Идеология третья. Многие противники высшей меры наказания считают, что главным профилактическим фактором в борьбе с преступностью является не жесткость (тем более жестокость) наказания, а его неотвратимость. Идеология четвертая. Противники высшей меры наказания часто ссылаются на возможность судебной ошибки в уголовных делах о преступлениях, за которые подсудимым может быть назначена смертная казнь. Последняя, по утверждению аболиционистов, есть наказание необратимое, а потому и допущенная судебная ошибка в таких делах непоправима.

Считаем, что вопрос о временном характере смертной казни как уголовного наказания предрешен Конституцией России. Однако вряд ли сегодня можно говорить о том, что в нашей стране уже сложились все необходимые условия для того, чтобы институт высшей меры наказания навсегда остался в прошлом. В связи с вышесказанным считаем целесообразным в качестве меры наказания смертную казнь предусмотреть за совершение убийств, квалифицирующихся по ч. 2 ст. 105 УК РФ, за совершение террористических актов, бандитизма, повлекших гибель людей, геноцид.

Кроме того, изучение общественного мнения показало, что население государства поддерживает необходимость сохранения смертной казни.

Глава 3. Проблемы исполнения смертной казни

3.1. Зарубежный опыт исполнения смертной казни, возможность его восприятия в отечественном уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве

Региональный анализ мировой практики применения смертной казни свидетельствует об определенных особенностях, а главное, о принципиально различных тенденциях, которые в конце XX и начале XXI века сложились в указанных регионах и государствах.

Если говорить, например, о Центральной Азии, то следует признать, что к 2007 – 2008 гг. страны этого региона в конечном итоге практически отменили смертную казнь (по крайней мере в мирное время).

Принципиально иная, хотя и существенно различная ситуация складывается в странах Юго-Восточной Азии, которая была и по-прежнему остается регионом, лидирующим и по числу смертных приговоров, и по числу казней. По масштабам и интенсивности применения высшей меры наказания страны этого региона следует разделить на три группы.

В первую из них входят Китай, Сингапур, Таиланд и Вьетнам, которые при всех различиях политической и экономической ситуации, уголовной политики, законодательства и судебной практики все же отличаются наиболее широким и интенсивным применением этой меры наказания.

Вторую группу стран в этом регионе образуют Индия, Япония, Южная Корея и Филиппины, где смертная казнь по крайней мере в последние 15 лет традиционно применялась лишь в единичных случаях и в основном носила символический характер. При этом если в Южной Корее ее существование, судя по всему, подошло к концу, то на Филиппинах эта мера наказания уже полностью отменена.

Наконец, к третьей группе следует отнести стоящий во многих отношениях особняком Пакистан. Это и географическое положение страны, и весьма широкая сфера применения смертной казни в законодательстве и в судебной практике, и высокая интенсивность применения этой меры, но, главное, особое место и роль, которые в этой единственной в регионе мусульманской стране принадлежат исламскому праву и традициям шариата[74].

Последнее обстоятельство принципиально сближает Пакистан с Ираном и Саудовской Аравией, которые издавна отличаются наличием параллельных систем юстиции и максимально широким применением смертной казни. В этих трех странах, формально представляющих различные регионы, процессы исламизации общественной жизни, законодательства и отправления правосудия, по сути дела, носят тотальный характер. Широкое применение смертной казни – одно из следствий и неотъемлемая часть этих процессов, инструмент сохранения политической власти и идеологической экспансии, запугивания «неверных» и насаждения страха в обществе.

Ислам отвергает иные (немусульманские) формы организации общественной жизни, отвергает их с реакционных позиций, защищает архаичные, чаще всего варварские порядки. Усилия фундаменталистов – воинствующих идеологов ислама, направлены на то, чтобы расширить применение норм шариата, ввести его в те сферы жизни, откуда он был исключен. В конечном итоге исламизация всего уклада жизни в этих странах является одним из главных средств решения острых политических и социальных проблем, служит целям подавления демократических свобод[75].

Легализация шариатской системы законодательства и юстиции – это варваризация общественной жизни, это движение в прошлое, которому ненавистны ценности демократического развития, правящие сегодня в цивилизованном мире. По сути дела речь идет о войне против ценностей, чуждых исламу. В этой системе есть два принципиальных положения, с которыми ислам не может мириться. Во-первых, это разделение религии и государства, которое в других странах позволило восторжествовать демократии. А ислам, как уже отмечалось, хочет править всем – государством, религией, семьей. Вторая важнейшая ценность – права человека, которые включают равенство мужчин и женщин, что для ислама вообще недопустимо. Именно поэтому в исламских странах наиболее жестоко преследуют женщин и правозащитников, а богохульство и нарушения морали нередко караются куда более жестоко, чем убийство. Поэтому борьба за отмену смертной казни в конечном итоге – одно из средств противостояния возрождению варварских обычаев и традиций.

Куда более пестрая и неоднородная картина складывается на сегодня в странах Африки. Смертная казнь почти в половине стран этого региона либо полностью отменена, либо фактически не применяется. Другую, во многом типичную ситуацию представляют рассмотренные здесь страны восточной Африки – Нигерия, Сомали и Судан. При довольно внушительной разнице в уровне экономического и демократического развития между Нигерией, с одной стороны, и Сомали и Судана – с другой, эти страны объединяют непрекращающиеся межобщинные и религиозные конфликты, преимущественно мусульманское население, следующее обычаям и установкам ислама, повсеместная нищета и неграмотность, крайне слабая или практически отсутствующая в условиях гражданской войны судебная система, где доступ к правосудию крайне ограничен, дискриминация в административной и правовой сфере, которая особенно тяжело сказывается на положении женщин. Общим фактором является также стремление местных властей ко все большей исламизации повседневной жизни при помощи повсеместной легализации и встраивания в судебную систему шариатских судов, наиболее широко применяющих смертную казнь и другие жестокие наказания[76].

При всех различиях, присущих большинству стран Юго-Восточной Азии, Африки и Ближнего Востока, именно здесь сконцентрированы основные очаги активного сопротивления мировому движению за отмену смертной казни.

Обратимся к практике применения смертной казни в США. Проблема смертной казни – ее законодательное регулирование, применение в судебной практике и исполнение, эффективность и перспективы использования этой меры наказания, ее этические, философские, политические и другие аспекты – занимает видное место в огромном потоке повседневной информации, в многочисленных трудах ученых-правоведов, в статьях, комментариях и заявлениях видных деятелей политики и уголовной юстиции США.

Страна всего лишь с двухвековой государственной историей впитала в себя и аккумулировала обычаи и традиции, культуру, демократические принципы и основы правовой системы, издавна формировавшиеся у многих народов и государств. Отсюда и специфические особенности функционирования некоторых государственных и правовых институтов, в том числе и такого инструмента уголовной политики, каким является институт смертной казни.

Этот институт издавна стал неотъемлемым элементом не только правовой системы США, но и американской культуры в целом. Поэтому многие специфические особенности законодательства, регламентирующие функционирование этого института, а также специфические особенности практики применения и исполнения наказания в виде смертной казни имеют значительный практический и научный интерес. Потребностям удовлетворения такого интереса способствует весьма редкая в современном мире, по сути дела, уникальная открытость американской системы юстиции, ее доступность для рядовых членов общества, включая всю информацию о применении смертной казни – статистику смертных приговоров и казней, особенности законодательства того или иного штата, многолетнюю базу данных об осужденных и казненных, порядок и все процедурные вопросы исполнения этого наказания.

На протяжении большей части истории Соединенных Штатов смертная казнь рассматривалась как адекватный и вполне законный ответ общества на совершенное преступление. Как известно, английские поселенцы принесли с собой в Северную Америку систему уголовной юстиции, в которой смертная казнь служила наказанием за целый ряд преступлений. Поэтому казни в жизни ранних колониальных поселений в Америке издавна были явлением весьма распространенным.

С тех пор, как в 1930 году в США была создана федеральная система учета приведенных в исполнение смертных приговоров, по состоянию на 1 января 2008 года в стране зарегистрировано 5962 казней. Из них 4863 казней (81,5%) приходятся на период с 1930 по 1977 г. Именно 30-е годы XX столетия – период наиболее активного применения высшей меры наказания. Достаточно сказать, что только с 1930 по 1940 г. в США было казнено 1520 осужденных, причем «рекордным» за последние 70 лет является 1935 год, когда было приведено в исполнение 199 смертных приговоров.

По мере нарастания в последующие годы движения за гражданские права число казней все больше сокращалось; в начале 60-х годов в США все чаще стал подниматься вопрос о конституционности этой меры наказания, становились явлением все более редким, и к концу 1968 года в стране de facto установился мораторий на приведение смертных приговоров в исполнение, действовавший до 1979 года (когда впервые за 10 лет негласного моратория были казнены два осужденных)[77].

Как и всякая правоприменительная деятельность, и как часть ее, судебная практика – это повседневная жизнь закона и потому от ее формирования и направленности во многом зависит социальный эффект закона. В идеале закон и судебную практику его применения можно представить как две абсолютно совпадающие полусферы (абсолютное совпадение при этом не равно «зеркальному»). Но это – только в идеале. В реальной жизни полного совпадения этих двух полусфер достигнуть крайне сложно в принципе, точнее, невозможно, поскольку, во-первых, отправление правосудия осуществляется не механически, а людьми, в «человеческом учреждении». Во-вторых, несмотря на то, что всякий закон рассчитан на типичные ситуации (любая норма закона сама по себе абстрактна), в судебной практике он применяется индивидуально – к каждому конкретному случаю, к конкретному субъекту, со всеми специфическими особенностями объективных и субъективных обстоятельств конкретного дела, в том числе, характеризующими личность обвиняемого в совершенном деянии. Именно этим объясняется потребность и социальная обусловленность дифференциации ответственности и индивидуализации наказания, от которых, в конечном итоге, зависит и эффективность самого закона, и эффективность практики его применения.

В судебной практике применение закона персонифицируется на двух разных уровнях; во-первых, - на уровне конкретного правоприменителя (судьи) – как он субъективно воспринимает дух и букву закона и как соотносит их с обстоятельствами конкретного дела; второй уровень качественно иной – это совокупность субъективных решений различных судей по однородной категории дел, позволяющая судить о восприятии буквы и духа закона на уровне массового правосознания судей, об особенностях формирования судебной практики по данной категории дел в том или ином направлении, о тенденциях в ее развитии и т.д.

Сознавая неизбежность перспективы субъективной интерпретации закона, законодатель изначально предусматривает конституционные и иные правовые и процессуальные гарантии и механизмы его применения (например, апелляционные процедуры) и заблаговременно «закладывает» их в систему кассационных и (или) надзорных институтов государственной власти. На этой основе строится корректирование судебной практики вышестоящими судебными органами, в ходе которой нередко выявляются и устраняются ранее неизвестные дефекты закона. Отсюда понятна значимость анализа судебной практики и исследования парадигм, в которых она развивается.

Поэтому, анализируя масштабы и тенденции применения смертной казни в США, важно иметь в виду ряд существенных особенностей, определяющих и само законодательство, и, главное, судебную практику, складывающуюся в ходе применения этой меры наказания.

По данным, опубликованным Информационным центром по проблемам смертной казни, за 30 лет - с 1976 по 2005 г. - в США было вынесено 7073 смертных приговора[78] (Приложение 2).

Этот суммарный показатель, как и отдельные годы, хотя и незначительно, все же отличаются от данных Бюро уголовной статистики. В итоге расхождение этих суммарных показателей за 30 лет составило всего 73 приговора, а главное, никак не изменились ни динамика приговоров, ни исследуемые тенденции и, следовательно, их оценки.

Однако наибольший интерес представляют последние 20 лет современной американской истории, ибо именно в этот период в судебной практике по применению высшей меры наказания за убийство несколько раз происходила существенная смена тенденций. Динамика смертных приговоров в США представлена в Приложении 3 (Рисунок 1).

Кардинальный перелом в практике смертных приговоров наметился еще в середине 90-х годов, а вскоре изменения в их динамике стали все более очевидными, а тенденции однозначными (Приложение 4, Рисунок 2).

С этим периодом связаны и позитивные изменения в динамике преступности, в том числе изменения в динамике убийств, в их абсолютных и в относительных показателях.

С 1986 по 2005 г. в США зарегистрировано 391780 убийств, и, как показывает статистика, за эти 20 лет суды вынесли 4906 смертных приговоров. Таким образом, соотношение названных показателей в их суммарном выражении - 1:80. Условно это соотношение можно принять за степень риска или вероятность смертного приговора в случае совершения убийства. Однако понятно, что далеко не каждое убийство подпадает под возможное применение смертной казни. Для этого в суде, в соответствии с законами штатов, должно быть установлено не только наличие отягчающих обстоятельств, но и отсутствие обстоятельств, смягчающих ответственность виновного. Поэтому, на самом деле, реальное соотношение указанных показателей (другими словами, риск смертного приговора) не меньше, чем 1:100, причем в последние годы это соотношение имеет все более очевидную тенденцию к снижению. В 1990 - 1995 гг. оно выглядело как 1:85; а в 2001 - 2005 гг. - 1:120. Таким образом, уже к 2006 году риск смертного приговора за убийство заметно снизился - практически смертный приговор может быть вынесен лишь одному из 120 убийц.

Понятно, далее, что и это соотношение требует определенной коррекции, хотя бы потому, что приводимая статистика оперирует лишь общим числом зарегистрированных убийств, а не числом лиц, привлеченных к ответственности. Поэтому можно считать, что и последний показатель вероятности смертного приговора на самом деле еще ниже.

Американские эксперты подсчитали, что к 2006 году коэффициент смертных приговоров в США в расчете на 100 тысяч населения впервые за последние 30 лет стал самым низким и составил 0,48. (Показатель этот сам по себе для анализа ситуации недостаточный, но он дополняет характеристику тенденции.) Указанная тенденция, как представлялось[79], должна была, судя по всему, сохранится и в 2006 году, причем не только в силу все более широкого применения альтернативной меры - пожизненного лишения свободы без права на досрочное освобождение (и иных факторов, о которых речь впереди), но и просто в силу параллельной и не менее очевидной тенденции - резкого прироста населения США на рубеже и в начале 2000-х годов.

Так оно и получилось. 2006 впервые за истекшие 10 лет принес не только самое низкое число казней (53), но и самое низкое за 30 лет число вынесенных в стране смертных приговоров - 114[80].

Абсолютное число смертных приговоров, как только что отмечалось, также последовательно снижается, причем куда более явными темпами, чем их коэффициент. Понятно, что даже при стабильном числе таких приговоров их коэффициент будет снижаться из-за быстро растущей численности населения. А уж при снижении числа смертных приговоров этот относительный показатель просто обречен на снижение.

Рост численности населения предполагает не только снижение коэффициентов смертных приговоров. Он также оказывает прямое влияние и на снижение относительных показателей убийств. В США оно, как только что отмечалось, сопровождается и снижением абсолютных показателей, что ставит по меньшей мере два вопроса.

Изменения в характере и масштабах преступности и ее видов, как известно, во многом зависят от социально-экономических, политических, культурных, демографических и иных факторов. В связи с этим применительно к убийствам совокупность позитивных изменений в экономической сфере и общественной жизни в целом, происходящих на фоне последовательного роста численности населения США, делают правомерной, во-первых, постановку вопроса о возможном достижении «естественного» и допустимого предела, другими словами, о «пороге насыщения».

Комментируя последовательную тенденцию к значительному снижению убийств, американская пресса размышляет о перспективах: если так пойдет и дальше, то скоро число убийств достигнет уровня, ниже которого опускаться будет просто невозможно. Как, мол, есть некий естественный уровень безработицы, ниже которого она опускаться не может, так, возможно, есть и некий естественный уровень убийств, снизить который никто, кроме Господа Бога, не в состоянии. Но если Он до сих пор не смог изменить человеческую природу, то, похоже, никогда и не сподобится[81].

Во-вторых, все большее сомнение вызывает однозначная зависимость между ростом населения и «естественным» ростом преступности, на которую опираются пессимистические, зачастую граничащие с неминуемым апокалипсисом прогнозы развития мировой преступности в работах некоторых отечественных криминологов. Причем не только в плане роста абсолютных показателей преступности, что вполне вероятно, хотя и необязательно, но и в плане однозначного роста относительных показателей преступности как основной мировой закономерности[82], с чем крайне трудно согласиться. Ибо по крайней мере в двух из трех возможных вариантов относительные показатели преступности не будут расти: а) если прирост преступности равен приросту населения; б) если прирост населения опережает прирост преступности. Поэтому указанные утверждения во многом абстрактны, они не всегда опираются на достоверную статистическую базу и, как уже отмечалось, не вполне учитывают реалии, складывающиеся сегодня в ряде крупных, в том числе в развитых, стран[83].

В связи с констатацией реалий в развитии криминологической ситуации в США представляются принципиально значимыми соображения общетеоретического характера, которые, несмотря на растущий поток литературы, к сожалению, не привлекли должного внимания отечественных криминологов. М.М. Бабаев и М.С. Крутер, например, сформулировали эти положения применительно к оценке криминальной ситуации в России, но это обстоятельство не меняет сути дела.

«Конечно же, - пишут ученые, - мы вправе признать, что если некая тенденция проявляет себя достаточно четко и устойчиво в течение длительного времени, она приобретает свойства закономерности. Однако думается, в этой формуле обязательно должен быть предусмотрен некий временной ограничитель. Процесс роста преступности не может быть бесконечным... Закономерность роста не может быть абсолютно неограниченной. Впрочем, как не может стать абсолютной и тенденция снижения (сокращения) преступности. Вот почему, находясь в пределах российского статистического материала и рассуждая применительно к нашей стране, мы обязаны сделать существенную оговорку: тенденция роста преступности приняла характер закономерности для данного, представленного нами периода времени...

Из сказанного также следует, что в будущем непременно произойдет долгожданная смена тенденции. А затем эта благотворная тенденция вновь уступит место прежней, и «температурная кривая», чутко отражая криминогенно значимые признаки новых социальных болезней, снова поползет вверх. И подобная повторяемость неизбежна, поскольку единственно вечной закономерностью является закономерность неизбежной смены тенденций динамики преступности. Крупные социальные явления и процессы (преступность к их числу относится, безусловно), развивающиеся на основе четко выраженной закономерности, не могут быстро менять свою устойчивую направленность. Такие процессы, словно огромный маховик, набрав обороты, обладают высокой степенью инерционности...»[84].

Указанные суждения никак нельзя признать ни банальными, ни тем более тривиальными, они стимулируют мысль и обоснованно снижают градус не до конца осмысленного пессимизма, социально-психологические последствия которого не стоит недооценивать.

Применительно к США речь шла не о закономерности, а именно о достаточно длительной и устойчивой тенденции снижения преступности (на протяжении 12 лет). Время покажет, как долго еще будет развиваться эта благоприятная тенденция, до каких пор ее можно будет называть лишь «временным исключением» (В.В. Лунеев), как долго будут работать силы инерции, о которых только что говорилось.

Вернемся, однако, к судебной практике США по делам об убийствах. Характеризуя очевидную тенденцию к последовательному снижению числа смертных приговоров, американская пресса отмечает, далее, что все большее число штатов, несмотря на разный уровень преступности, переосмысливает плюсы и минусы смертной казни, тем более что общественная поддержка этой меры заметно сократилась из-за весьма сомнительной, «произвольной и несправедливой», а в целом ряде случаев и ошибочной практики применения смертной казни. Этому во многом способствует и новое законодательство большинства штатов, с конца 90-х годов закрепившее более широкие возможности использования названной альтернативной меры наказания.

Так, в Огайо уже в 2000 году только 4,0% осужденных за убийство были вынесены смертные приговоры, а 27,0% была назначена альтернативная мера наказания в виде пожизненного лишения свободы без права на досрочное освобождение (еще два года назад оба вида наказания распределялись среди названных мер поровну). Не зря уже в начале 2000-х годов эксперты были единодушны, отмечая, что указанная тенденция получит еще более широкое распространение. Так оно и вышло. В Нью-Йорке, например, уже к 2003 году число смертных приговоров по сравнению с 1997 годом сократилось в два раза[85].

К середине 2004 года тенденция максимально широкого применения альтернативной меры наказания охватила практически все штаты (исключение составил штат Нью-Мехико, где до сих пор не предусмотрена названная альтернативная мера наказания), причем такую практику поддержали и федеральные суды. Как показало исследование журнала The New York Times, только за июнь 2003 года в 15 из 16 уголовных дел об убийствах, рассмотренных в федеральных судах, жюри предпочло смертной казни названную альтернативную меру наказания. Одной из основных причин развития указанной тенденции американская пресса называет революцию в сознании жюри присяжных, «революцию, которая произошла в совещательных комнатах жюри». Показательны в этом плане материалы, опубликованные в течение одного дня газетами Иллинойса, Огайо, Индианы и Калифорнии.

В Северной Каролине, например, за последние 6 лет число смертных приговоров в 2005 году снизилось на 65% (в 1999 году таких приговоров здесь было вынесено 24, в 1998 - 18, а в 2005 - 6). По мнению экспертов, это в основном результат все более широкой практики сделок с обвинением и замены смертной казни альтернативной мерой наказания. Причем даже по самым «чудовищным» преступлениям (heinous crime) в федеральных судах многих штатов жюри в 75% случаев предпочитало вместо смертной казни назначать наказание в виде пожизненного лишения свободы без права досрочного освобождения[86].

В Калифорнии, где смертные приговоры всегда выносились особенно часто, их число в 2005 году по сравнению с 1990 годом снизилось на 40% (в 1999 году здесь было вынесено 43 смертных приговора; в 2000 г. - 31, а в 2005 - 23). По данным Бюро тюрем, с 1990 по 2000 г. суды Калифорнии ежегодно поставляли в «очередь смертников» не менее 35 осужденных; с 2001 года их число снизилось сначала до 21, а в 2005 году - до 18. Другое дело, что, несмотря на более низкий, чем в других штатах, уровень убийств, Калифорния по-прежнему лидирует по общему числу осужденных, содержащихся в «очереди смертников».

Даже в Техасе, который, как уже отмечалось, всегда лидировал по числу смертных приговоров, в 2005 году было вынесено 14 таких приговоров - впервые меньше, чем в Калифорнии (еще в 1999 году в Техасе вынесли 48 смертных приговоров, в 2002 г. - 37, в 2004 - 23). Причем в самом «кровожадном» округе Техаса Harris County (в США его не зря называют «опорой смертной казни») в 2005 году впервые за 30 лет было вынесено лишь два смертных приговора.

Анализируя эту тенденцию, американская пресса констатирует кардинально изменившееся отношение к смертной казни среди законодателей штатов, членов жюри, обвинителей и даже родственников потерпевших, которые ныне предпочитают альтернативную меру наказания, не отличающейся произволом и другими недостатками, присущими высшей мере. В итоге в США только за последние пять лет ежегодное число смертных приговоров в стране сократилось на 60% (с 232 в 2000 году до 128 в 2005 году).

Среди ряда факторов, обусловивших отмеченную переориентацию судебной практики по делам о преступлениях, наказуемых смертной казнью, следует назвать и получившие в конце 90-х годов широкую огласку многочисленные факты судебных ошибок, выявить которые позволило использование новых технологий (тесты ДНК). На этом фоне к началу 2000 г. число сторонников смертной казни в стране впервые за 20 лет резко снизилось. В Калифорнии, например, за установление моратория на исполнение смертных приговоров высказалось 73% населения; общественное движение за введение такого моратория быстро набирало силу и в других штатах - Мэриленде, Огайо, Индиане и т.д. Законодатели штата Небраска, например, еще весной 1999 г. проголосовали за установление двухлетнего моратория на казни, однако губернатор наложил вето на этот законопроект (чтобы преодолеть это вето не хватило всего лишь трех голосов). Тем не менее активисты движения против смертной казни в этом штате добились создания специального фонда и выделения 160 млн. долл. на изучение всех уголовных дел, по которым суды штата с 1973 г. вынесли смертные приговоры.

Самое мощное и организованное аболиционистское движение сформировалось все же в Калифорнии, Нью-Йорке и Иллинойсе. В январе 2000 года губернатор Иллинойса Джордж Райан объявил о моратории на исполнение смертных приговоров (4 осужденных он помиловал, а другим 167, содержавшимся в «очереди смертников», заменил эту меру наказания пожизненным лишением свободы).

В 2004 году смертная казнь была вновь отменена в штате Нью-Йорк, а в 2006 году Нью-Джерси стал первым штатом, который провел решение о моратории на казни на законодательном уровне (через Конгресс штата).

В периодической печати тенденцию к снижению смертных приговоров связывают еще с двумя факторами. Во-первых, последние 6 - 7 лет доказывало свои реальные преимущества применение альтернативной меры наказания - пожизненного лишения свободы без права на досрочное освобождение. И хотя две трети американцев еще «исповедуют» смертную казнь, предложение альтернативы снижает число ее сторонников - по разным опросам - до 50%.

Во-вторых, многие связывают снижение числа смертных приговоров с возросшим привлечением к таким делам более квалифицированных адвокатов (назначаемых за счет средств штата), с общим повышением уровня защиты в судах, с растущим мастерством адвокатов в обращении с присяжными, когда они призывают сохранить жизнь их подзащитным.

Также в Японии применяется смертная казнь. Так, если весь период наблюдений - с 1960 по 2000 г. - разбить на четыре равные части, то можно достаточно отчетливо представить и практику применения смертной казни в целом, и тенденции ее применения в отношении виновных в совершении убийств (Приложение 5, Таблица 5).

За последующие пять лет (2001 - 2005 гг.) было зафиксировано 6989 убийств и вынесено 35 смертных приговоров, в том числе 11 - за убийство (правда, здесь не учтены обжалованные и соответственно измененные смертные приговоры).

В любом случае, как видно из приведенных данных, последовательное снижение числа смертных приговоров шло на фоне все более очевидного сокращения числа убийств. Во-вторых, доля смертных приговоров за убийство в общем числе таких приговоров в разные периоды заметно менялась (в первые 10 лет она составляла 29%; в 1971 - 1980 гг. - 51%; в 1981 - 1990 гг. - 50%; в 1991 - 2000 гг. - 30%), что напрямую не отражало изменений ни в динамике убийств, ни в динамике грабежей, повлекших гибель потерпевших. В итоге можно сделать вывод, что, как и в практике США, какой-либо корреляции между динамикой убийств и вероятностью вынесения смертного приговора не существует.

Сравним практику применения смертной казни в Японии с положением дел в США.

Отметим, что в 2000 - 2004 гг. в США было вынесено 852 смертных приговора, а в Японии - 30. Как видно из приведенных выше данных судебной статистики обеих стран, в 1980 - 1990 гг. смертных приговоров в США было вынесено в 40 раз больше, чем в Японии. Если же суммировать данные двух последних десятилетий (1980 - 2000 гг.), то по числу осужденных, которым был вынесен смертный приговор, США превосходили Японию уже в 50 раз - (5623 осужденных соответственно против 110 осужденных).

Если продолжить сравнительный анализ практики вынесения смертных приговоров, то в США особое внимание привлекает период 1994 - 1999 гг., когда на фоне последовательного и притом весьма значительного снижения убийств (почти на 60%) число смертных приговоров не сокращалось - в среднем в США в этот период ежегодно выносилось 260 - 270 смертных приговоров[87]. В Японии же к этому времени число убийств по сравнению с 1980 - 1989 гг. сократилось на 21%, а число смертных приговоров за убийство снизилось более чем в два раза.

Проведенные расчеты показывают, что в середине 1990-х годов, когда применение смертной казни в США возросло особенно резко, вероятность вынесения смертного приговора за убийство составляла 1,78%; в 2001 году, когда впервые за последние 10 лет число смертных приговоров снизилось до 163, риск смертного приговора в США снизился до 1,5%, что в 8 раз превышало риск смертного приговора за убийство в Японии. Сегодня эти различия практически сохранились, но, очевидно, что столь значительная разница в жесткости наказания никак не соответствовала отмеченным тенденциям в динамике этих преступлений в обеих странах.

Начало XXI века ни в указанное соотношение, ни в практику вынесения смертных приговоров в Японии каких-либо ощутимых изменений не принесло. В 2001 году из 37418 осужденных за преступления, предусмотренные Уголовным кодексом, в Японии судами первой инстанции было вынесено 10 смертных приговоров, что составило 0,02% от всех назначенных мер наказания (позднее вышестоящими судами эта мера наказания в 4 случаях была заменена на длительные сроки лишения свободы). Причем впервые после 1993 года было вынесено одинаковое число смертных приговоров осужденным за убийство и за грабежи. Так, из 747 осужденных за убийство к смертной казни были приговорены 5 осужденных (0,6%); 5 смертных приговоров было вынесено и при рассмотрении 1480 уголовных дел в отношении виновных в совершении грабежей, повлекших тяжкие последствия (0,3%).

В правоприменительной практике последних 15 лет количество грабежей, наказуемых смертной казнью, ежегодно измеряется двузначными числами. Поэтому вероятность вынесения смертного приговора при совершении таких преступлений, по нашим расчетам, составляет не менее 10% - 15% и, следовательно, еще раз подтверждается вывод о том, что риск смертного приговора за совершение грабежей, повлекших гибель потерпевших, в Японии в несколько раз выше, чем при осуждении за убийство (0,6%).

Как видно, число смертных приговоров, выносимых в Японии, по сравнению с показателями США и России, ничтожно (хотя по численности населения Россия и Япония вполне сопоставимы). Несмотря на довольно широкое представительство смертной казни в уголовном законодательстве Японии, на практике эта мера наказания применяется крайне редко (лишь за убийство с особой жестокостью или убийство нескольких лиц, а также за грабеж, повлекший тяжкие последствия). А в последние 15 лет применение этой меры наказания вообще носит единичный, главным образом символический характер.

Итак, региональный анализ мировой практики применения смертной казни свидетельствует об определенных особенностях и различных тенденциях в практике применения этой меры, которые к началу XXI века сложились в разных регионах и государствах.

Если говорить, например, о Центральной Азии, то следует признать, что при разной интенсивности использования смертной казни практически все страны этого региона к концу 2007 года de jure или de facto отменили смертную казнь.

Принципиально иная ситуация сложилась в странах Юго-Восточной Азии, которые по отношению к смертной казни и интенсивности ее применения можно разделить на три группы. В первую из них входят Китай, Сингапур, Таиланд и Вьетнам, которые при всех различиях политической и экономической ситуации, уголовной политики, законодательства и судебной практики все же отличаются наиболее широким и интенсивным применением этой меры наказания.

Вторую группу стран в этом регионе образуют Индия, Япония, Южная Корея и Филиппины, где смертная казнь в последние 15 лет традиционно применялась лишь в единичных случаях и главным образом носила символический характер. Причем, если в Южной Корее ее существование, судя по всему, подошло к концу, то на Филиппинах эта мера наказания уже полностью отменена.

Наконец, к третьей группе следует отнести стоящий во многих отношениях особняком Пакистан. Это объясняется и географическим положением страны, и весьма широкой сферой применения смертной казни в законодательстве и в судебной практике, и весьма высокой интенсивностью применения этой меры, но, главное, особым местом и ролью, которые в этой единственной в регионе мусульманской стране занимают исламское право и традиции шариата.

Последнее обстоятельство принципиально сближает Пакистан с Ираном, Саудовской Аравией и другими странами Ближнего Востока, которые издавна отличаются наличием параллельных систем гражданской и шариатской юстиции и наиболее широким применением смертной казни. В этих странах, формально представляющих различные регионы, исламизация общественной жизни, законодательства и отправления правосудия носит тотальный характер. Широкое применение смертной казни - неотъемлемая часть этого процесса, инструмент сохранения политической власти и идеологической экспансии, запугивания «неверных» и насаждения страха в обществе.

Более пестрая и неоднородная картина складывается на сегодня в странах Африки. Смертная казнь почти в половине стран этого региона либо полностью отменена, либо фактически не применяется. Другую, во многом типичную ситуацию представляет группа стран Восточной Африки, в которую входят Нигерия, Сомали и Судан, и где практика применения смертной казни складывается на фоне длительной и кровопролитной гражданской войны.

При значительной разнице в экономическом и демократическом развитии между Нигерией, с одной стороны, и Сомали и Судана - с другой, эти страны объединяют преимущественно мусульманское население, следующее обычаям и установкам ислама, не прекращающиеся межобщинные и религиозные конфликты, нищета и неграмотность, крайне слабая или практически отсутствующая в условиях гражданской войны судебная система с крайне ограниченным доступом к правосудию, дискриминация в административной и правовой сфере, которая особенно тяжело сказывается на положении этнических меньшинств и женщин. Общим фактором является также стремление местных властей к установлению приоритетов и традиций ислама при помощи легализации и встраивания в судебную систему шариатских судов, наиболее широко применяющих смертную казнь и другие жестокие наказания.

Итоги исследования законодательства и практики борьбы с тяжкими преступлениями в США таковы. Как показывают данные статистики насильственных преступлений, в последние 10 лет в их динамике, в том числе в динамике убийств, произошли заметные позитивные изменения. Только за последние 10 лет абсолютное число убийств в стране снизилось на 35%, а уровень убийств в расчете на 100 тысяч населения снизился почти в два раза. Уже к началу 2000-х гг. абсолютные показатели убийств в США были в два раза ниже, а уровень убийств - в четыре раза ниже, чем, например, в России. Другое дело, что, несмотря на заметные позитивные изменения, по всем показателям распространенности убийств и других тяжких преступлений США еще значительно отстают от всех наиболее развитых стран. В связи с этим встречающиеся в криминологической литературе суждения о том, что под воздействием экономических, политических и других процессов, происходящих в мировом сообществе, происходит выравнивание уровня преступности, сближение ее количественных и качественных показателей, причем их развитие однозначно идет в неблагоприятном направлении, представляется упрощенным и необоснованным. Тем более что такие суждения не согласуются с реальным положением дел в абсолютном большинстве развитых стран.

Практика применения и исполнения смертной казни в США отличается следующими специфическими особенностями:

a) большим количественным разрывом между числом осужденных и числом смертных приговоров, приведенных в исполнение. Тем не менее если статистическая вероятность вынесения смертного приговора за убийство составляет 1,5:100, то риск приведения такого приговора в исполнение является куда более высоким - шансы избежать казни у таких осужденных в среднем по стране уменьшаются почти в 10 раз, а остальные длительное время (в среднем 11 лет) содержатся в «очереди смертников»;

b) политику и практику использования высшей меры наказания во многом определяет «географический фактор» - территориальные различия и в законодательстве, и в практике применения и исполнения смертных приговоров. Причем весьма существенные различия в применении этой меры издавна сложились и сказываются не только в разных штатах страны, но даже в округах, городах и графствах в пределах одного штата;

c) применение смертной казни напрямую связано с расовым неравенством и в целом носит расистский характер (87% всех казненных в 1977 - 2007 гг. афроамериканцев - это осужденные за убийство белых, хотя число убитых среди тех и других практически одинаково; афроамериканцы составляют 36% всех казненных в США, хотя их доля среди населения страны не превышает 12%);

d) значимость расового фактора в практике отправления правосудия в США следует рассматривать в общем контексте социального неравенства и резкого имущественного расслоения в обществе. Отсюда особая острота проблемы обеспечения равенства защиты обвиняемых при рассмотрении уголовных дел о преступлениях, наказуемых смертной казнью;

e) законодательство и практику применения смертной казни в стране отличают также непостоянство и произвол. Это выражается, с одной стороны, в наличии ограниченного числа признаков, которые позволяли бы разграничивать обязательность применения смертной казни и возможность применения вместо нее другой меры наказания. С другой стороны, наличие в законодательстве штатов неопределенных формулировок и существенных различий в перечне отягчающих обстоятельств дает обвинению свободу усмотрения при решении вопроса о том, требовать ли в конкретном случае высшую меру наказания, что зачастую делает их решения произвольными. Наиболее откровенно и в значительных масштабах произвольные решения проявляются при так называемых «сделках с обвинением».

Выявленные закономерности подтверждают крайне ограниченные возможности и неэффективность смертной казни в борьбе с тяжкими преступлениями. Показательно, например, что независимо от изменений в динамике убийств число ежегодно выносимых смертных приговоров в 1980-х годах и до конца 1990-х годов оставалось стабильным, а число казней постоянно росло. Затем уровень и число убийств значительно снизились и в последние 8 - 10 лет остаются стабильными, однако число смертных приговоров в этот период стало стремительно и последовательно снижаться.

Преступность в Японии - весьма специфический, а в ряде отношений уникальный криминологический феномен, формирование и развитие которого на протяжении последних 50 лет кардинально отличается от процессов развития преступности в других индустриально развитых странах. Своеобразие и выгодные отличия этих процессов в Японии связаны, прежде всего, с многолетней стабильностью и относительно низким уровнем преступности, которые, кроме всего прочего, обусловлены гармоничным сочетанием традиционных национальных ценностей и ориентаций с новациями западной цивилизации, а также сбалансированностью демократических форм развития страны и всего комплекса мер социального контроля за преступностью. Эффективность японской системы противодействия и контроля за преступностью подтверждается не только данными национальной и международной уголовной статистики, но и результатами международных сравнительных исследований виктимизации, фиксирующими разный уровень криминогенной напряженности, страха в обществе, состояние и разнообразие мер безопасности и т.д. При этом решающую роль в противодействии преступности играют не меры репрессивного характера, а именно профилактические меры, соответствие системы мер правового и социального контроля уровню социально-экономического развития и правосознания общества, его психологическим установкам, ценностным ориентациям и поведенческим стереотипам, определяющим в конечном итоге качество общественной жизни.

Свидетельством такого соответствия является практика применения мер уголовной ответственности, ориентированная на стандарты, которые гораздо ближе к нижним пределам санкций соответствующих норм, и, как следствие, куда более либеральная, чем в других странах, практика назначения наказаний. Сложившуюся за многие годы судебную практику по применению мер ответственности и наказания правильнее оценивать не в категориях «излишнего либерализма», а как рациональное и экономное расходование уголовной репрессии. Это особенно заметно в доминирующей роли наказания в виде штрафа, в весьма ограниченных масштабах применения наказания в виде лишения свободы, в широком применении отсрочки исполнения приговора, условного осуждения и условно-досрочного освобождения.

Результативность уголовной политики в Японии во многом связана с принципиально иным подходом к уголовной репрессии, с ее максимальной экономией за счет применения всех мер профилактики преступности, которыми располагает общество и которые активно действуют за пределами системы уголовной юстиции. И потому можно с достаточной уверенностью прогнозировать, что в ближайшей перспективе сколь либо значительный всплеск преступности Японию, скорее всего, не ожидает.

В последние десятилетия тенденция к снижению числа смертных приговоров и казней в конечном итоге привела к тому, что применение этой меры наказания в Японии - особенно в последние 10 - 12 лет - приобрело единичный и главным образом символический характер.

Как показало исследование, при общей тенденции к снижению числа смертных приговоров риск вынесения такого приговора за убийство в Японии в 8 раз ниже, чем в США (соответственно, во много раз ниже и вероятность исполнения такого приговора). Исследование также подтвердило универсальный характер выводов американских и российских ученых о том, что какой-либо корреляции между динамикой убийств и рассчитанными показателями вероятности вынесения смертного приговора за убийство не существует.

3.2. Российские правовые акты об исполнении смертной казни и пути

их совершенствования

В настоящее время в мире наблюдается устойчивая тенденция к отказу от применения смертной казни, отражающая приверженность многих государств»демократическим традициям и гуманистическим ценностям.

В начале XX в. известный русский юрист Н.С. Таганцев писал, что «недалеко то время, когда смертная казнь исчезнет из уголовных кодексов и для наших потомков сам спор о ее целесообразности будет казаться столь же странным, каким представляется теперь для нас спор о необходимости и справедливости колесования «ли сожжения преступников»[88]. В начале XXI в. Россия, наконец, полагаем, подошла к необходимости решения проблемы смертной казни.

Согласно Конституции РФ 1993 г. смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей (ч. 2 ст. 20). Таким образом, в Конституции РФ определен временный характер применения смертной казни.

Приговоры к смертной казни в России не приводятся в исполнение уже более десяти лет.

Полагаем, что в современной России, которая стремится стать подлинно демократическим и правовым государством, проблема смертной казни должна быть решена определенно в пользу ее законодательной отмены, в обоснование чего можно привести следующие аргументы.

Еще в XIX в., определив критерии правомерности тех или иных видов наказаний, которые «должны соответствовать положению личности в государстве и не должны оскорблять этического чувства граждан, не должны равным образом давать повод разыгрываться дурным страстям», Н.Д. Сергеевский пришел к выводу, что «смертная казнь в современно» государстве не должна занимать места в лестнице наказаний»[89].

Негативная оценка смертной казни была дана и в русской философии. В.С. Соловьев сформулировал нравственный закон для общества: «Принцип человеческого достоинства, или безусловное значение каждого лица, в силу чего общество определяется как внутреннее, свободное согласие всех»[90]. Поэтому человек «не может быть только средством или орудием ни для блага другого лица, ни для блага целого класса, ни... для так называемого общего блага, т.е. блага большинства других людей». Смертная казнь «отрицает в преступнике человека» лишает его присущего всякому лицу права на существование и нравственное возрождение и делает из него страдательное орудие чужой безопасности»[91].

Солидарную позицию занимают и современные философы права. По мнению В.А. Бачинина, «государство, посягающее на главное, естественное право своих граждан, неизбежно входит в замкнутый круг имморализма и неправа и становится их проводником»[92].» Как указывает С.С. Алексеев, «с точки зрения общей системы ценностей, сложившихся в со»ременном обществе, право должно отвечать требованиям морали», а именно общепринятым, общечеловеческим, элементарным этическим требованиям, соответствующи» основным началам христианской культуры, или культуры, однопорядковой с христианской[93].

Представляется, что отмена смертной казни обусловлена официальным признанием приоритета прав человека перед интересами общества и государства. Конституция РФ, провозгласив Россию демократическим правовым государством, закрепила положение о том, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью», а основные права и свободы человека признала прирожденными и неотчуждаемыми (ст. ст. 2, 17 ч. 2). Кроме того, согласно ст. 18 Конституции РФ «права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием». Таким образом, основные права человека, как пишет С.С. Алексеев, «приобрели прямое юридическое действие и заняли (точнее, начали занимать) центральное место во всей юридической системе современного гражданского общества»[94].

В соответствии с «ч» 1 ст. 20 Конституции РФ «каждый имеет право на жизнь». Это абсолютное право, которое, в отличие от других, не может быть ограничено. Однако смертная казнь отрицает неотчуждаемое право на жизнь. Смертная казнь превращает преступника только в объект воздействия государства[95]. Поэтому, как справедливо указывает В.Н. Кудрявцев, «не может быть никакого нравственного обоснования для расправы с отдельным, уже беззащитным и теперь неопасным человеком, для применения смертной казни к преступнику. Эту меру необходимо исключить из набора криминологических стратегий»[96].

Установление запрета на применение смертной казни в современном международном праве связано с утверждением в качестве основного принципа уважения прав и основных свобод человека и общим признанием абсолютного права на жизнь. Норма о запрете на смертную казнь уже признана многими государствами - членами ООН, Совета Европы, Европейского союза, ОБСЕ, Организации американских государств и др. Мировое сообщество государств отказалось от применения смертной казни и за международные преступления. В этой связи отмена смертной казни обусловлена дальнейшей интеграцией России в Европейское сообщество.

В соответствии с Европейской конвенцией о выдаче 1957 г.[97], участницей которой является Россия, если преступление, в связи с которым запрашивается выдача, наказуемо смертной казнью в соответствии с законом запрашивающей Стороны и если в отношении такого преступления смертная казнь не предусматривается законом запрашиваемой Стороны или обычно не приводится в исполнение, в выдаче может быть отказано, если запрашивающая Сторона не предоставит таких гарантий, которые запрашиваемая Сторона считает достаточными, о том, что смертный приговор не будет приведен в исполнение (ст. 11). Напротив, в выдаче не может быть отказано, если преступление наказуемо пожизненным лишением свободы, поскольку УК РФ допускает возможность условно-досрочного освобождения лиц, отбывающих это наказание.

Как показывает кассационная и надзорная судебная практика, чаще всего суды допускают ошибки именно при назначении меры наказания. Например, в 2007 г. Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ в порядке надзора были изменены судебные решения в отношении 720 лиц, в том числе в отношении 610 лиц было смягчено наказание без изменения квалификации, тогда как в отношении 5 лиц изменена квалификация без смягчения наказания, в отношении 105 лиц изменена квалификация со смягчением наказания[98].

Из рассмотренных в 1997 г. Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ в кассационном порядке 157 дел с наказанием в виде смертной казни в отношении 185 человек были отменены приговоры в отношении 11 лиц (5,9%)[99]. Суды допускали ошибки при применении норм и материального, и процессуального права. Например, в одном из дел даже не была должным образом установлена личность подсудимого, который по материалам дела значился Алаудиновичем, а в приговоре - Алаутдиновичем. Суды первой инстанции допускали расширительное толкование положений ст. 39 УК РСФСР об обстоятельствах, отягчающих ответственность, мотивируя назначение наказания в виде смертной казни тяжестью наступивших последствий, когда эт последствия входят в диспозицию закона, по которому лицо признано виновным; проявлением виновными жестокости, дерзости, хладнокровия, беспощадности, агрессивности, озлобленности. По ряду дел смертная казнь была заменена лишением свободы, при этом учитывались такие обстоятельства, как отсутствие судимостей, молодой возраст, положительные характеристики, явка с повинной, активное способствование раскрытию преступления, отсутствие отягчающих обстоятельств[100].

Реализация соответствующих уголовно-процессуальных гарантий может свести возможность ошибки к минимуму, но не исключает ее полностью. Как указывает В.И. Радченко, в практике Верховного Суда РФ было несколько дел, по которым посмертно реабилитировались те, кто был осужден в результате судебной ошибки: «...к тому времени устанавливались лица, совершившие те убийства, за которые были казнены другие»[101]. Так, известно о лицах, расстрелянных за преступления, которые были совершены Чикатило и Михасевичем (Белоруссия)[102]. Следует также упомянуть случай осуждения к смертной казни лиц, которые в последующем были признаны невиновными. Известным является дело Сергея Михайлова, приговоренного в 1995 г. Архангельским областным судом к смертной казни, которому удалось избежать смерти благодаря тому, что он был помилован Президентом РФ[103].

В России специальное исследование проводилось В.А. Никоновым, который при сопоставлении показателей удельного веса смертной казни и уровня убийств за период 1986 - 1992 гг. пришел к выводу об отсутствии корреляции между переменными, из чего следует, что в числе факторов, обусловливающих уровень убийств, смертная казнь не играет никакой роли[104]. Более того, полученный результат, по мнению В.А. Никонова, «практически исключает статистически значимый общепредупредительный эффект смертной казни, но позволяет создать теоретико-вероятностную математическую модель зависимости уровня убийств от удельного веса смертной казни, демонстрирующую... негативное влияние последней»[105].

Так же считал С.В. Бородин, указывая, что «в России убийства при отягчающих обстоятельствах и возможность смертной казни за них в реальности не только существуют как самостоятельные факторы, но и корреляция между ними не усматривается», а предупредительное значение смертной казни «не выше уровня предупредительного значения длительного лишения свободы и, тем более, пожизненного лишения свободы»[106].

Сравнив показатели уровня убийств до установления в России моратория на применение смертной казни и после, В.Е. Квашис пришел « выводу, что после введения моратория на смертную казнь (фактически с 1997 г.) динамика убийств не изменилась к худшему, наоборот, «число убийств уже в первые три года сократилось, а затем этот показатель стабилизировался и оставался практически таким же в течение 10 лет»[107].

Интенсивный рост преступности начался еще в 1989 - 1990 гг. В 1991 г. в России было зарегистрировано: 16122 убийства (с покушениями); в 1992 г. - 23006; в 1993 г. - 29213; в 1994 г. - 32286; в 1995 г. - 31703; в 1996 г. - 29406; в 1997 г. - 29285; в 1998 г. - 29551. Таким образом, в 1990-е гг.– число убийств достигло максимума в 1994 г., а затем уменьшилось и оставалось стабильным. В дальнейшем число убийств несколько увеличилось и составило: в 1999 г. - 31140; в 2000 г. - 31829, но не превысило уровня 1994 г. Рост убийств продолжился в 2001 г., в котором было зарегистрировано 33583 убийства (с покушениями). Однако с 2002 по 2007 г. в России наблюдалось стабильное снижение уровня убийств[108]. В 2002 г. было зарегистрировано 32285 убийств (с покушениями); в 2003 г. - 31630; в 2004 г. - 31553; в 2005 г. - 30849; в 2006 г. - 27462; в 2007 г. - 22227. Отрицательная динамика сохранилась и в 2008 г., в котором было зарегистрировано 20056 убийств (с покушениями). Таким образом, действие моратория на смертную казнь не привело к росту убийств.

Возможности уголовного наказания в предупреждении преступлений весьма ограниченны. Главным средством достижения цели предупреждения преступлений (как общего, так и специального), как известно, является неотвратимость ответственности. Однако ежегодно в стране остаются невыявленными тысячи убийц. По данным МВД России, убийств, следствие по которым приостановлено, насчитывается около 90 тыс.[109]

Так, по состоянию на декабрь 2008 г. смертную казнь де-юре отменили уже 102 государства (92 - за все преступления, 10 - в мирное время), 36 государств отменили это наказание де-факто, в 59 странах смертная казнь применялась. В 2008 г. смертные приговоры были приведены в исполнение только в 25 странах[110].

Итак, на наш взгляд, смертная казнь - это архаичный вид наказания, а его применение служит исключительно утилитарным целям истребления преступников и устрашения населения. Это наказание противоречит общечеловеческим этическим требованиям и представляет собой пример неправа. Применение смертной казни неизбежно сопряжено с негативными социальными последствиями, поскольку исполнение этой меры необратимо.

Поэтому предлагаем исключить из Уголовного кодекса РФ положения о наказании в виде смертной казни и внести соответствующие изменения в другие законодательные акты. Вместо смертной казни в качестве исключительной меры наказания предлагаем установить пожизненное лишение свободы, а ч. 1 ст. 57 УК РФ изложить в следующей редакции:

Заключение

По итогам проведенного исследования представляется возможным сделать ряд обобщающих выводов.

За свою длительную историю проблематика смертной казни была разработана в четырех идеологиях. Идеологема первая. Многие противники смертной казни (аболиционисты) уверяют общество, что этот институт с точки зрения общей превенции не имеет криминологической значимости: ни применение смертной казни, ни ее отмена никак не влияет на криминогенную ситуацию в стране. Идеологема вторая. Некоторые противники смертной казни в нашей стране, отрицая ее превентивный эффект, уверяют, что она, напротив, генерирует эффект так называемой брутализации, увеличивая число убийств и иных особо тяжких преступлений. По их мнению, лучшее тому доказательство - данные статистики, свидетельствующие, что в Европе, в которой исключительная мера наказания отменена, убийств совершается меньше, чем в США, где смертные приговоры продолжают выноситься, а казни с определенной периодичностью приводятся в исполнение. Идеологема третья. Многие противники высшей меры наказания считают, что главным профилактическим фактором в борьбе с преступностью является не жесткость (тем более жестокость) наказания, а его неотвратимость. Идеологема четвертая. Противники высшей меры наказания часто ссылаются на возможность судебной ошибки в уголовных делах о преступлениях, за которые подсудимым может быть назначена смертная казнь. Последняя, по утверждению аболиционистов, есть наказание необратимое, а потому и допущенная судебная ошибка в таких делах непоправима.

Совершенствование российских правовых актов о смертной казни должно проводится, на наш взгляд, в следующем русле.

Глоссарий

№	Понятие	Содержание
1	смертная казнь	исключительная мера наказания может быть установлена только за особо тяжкие преступления, посягающие на жизнь
2	наказание	мера государственного принуждения, назначаемая по приговору суда. Наказание применяется к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключается в предусмотренных УК РФ лишении или ограничении прав и свобод этого лица
3	. преступление виновно совершенное	общественно опасное деяние, запрещенное УК РФ под угрозой наказания.
4	преступления небольшой тяжести	умышленные и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное УК РФ, не превышает двух лет лишения свободы.
5	преступления средней тяжести	умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное УК РФ, не превышает пяти лет лишения свободы, и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное УК РФ, превышает два года лишения свободы.
6	тяжкие преступления	умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное УК РФ, не превышает десяти лет лишения свободы.
7	особо тяжкие преступления	умышленные деяния, за совершение которых УК РФ предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше десяти лет или более строгое наказание.
8	вердикт - процессуальная	решение о виновности или невиновности подсудимого, вынесенное коллегией присяжных заседателей
9	приговор	решение о невиновности или виновности подсудимого и назначении ему наказания либо об освобождении его от наказания, вынесенное судом первой или апелляционной инстанции
10	суд	любой суд общей юрисдикции, рассматривающий уголовное дело по существу и выносящий решения, предусмотренные УПК РФ
11	уголовное преследование	деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления
12	обвинение	утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном УПК РФ
13	мораторий	отсрочка чего-либо на определенный срок либо до наступления соответствующего условия. Мораторий оформляется специальными актами государственной власти, либо заключенный по обоюдному согласию сторон
14	помилование	в государственном праве, акт верховной власти (обычно главы государства), полностью или частично освобождающий осуждённого от наказания либо заменяющий назначенное ему судом наказание более мягким. Актом помилования может также сниматься судимость с лиц, ранее отбывших наказание. Акты помилования носят всегда индивидуальный характер, то есть они принимаются в отношении конкретного лица или нескольких определённых лиц
15	субъекты помилования	лица, осужденные судами в Российской Федерации к наказаниям, предусмотренным уголовным законом, и отбывающих наказание на территории Российской Федерации; лица, осужденные судами иностранного государства, отбывающих наказание на территории Российской Федерации в соответствии с международными договорами Российской Федерации; лица, отбывшие назначенное судами наказание и имеющих неснятую судимость
16	пожизненное лишение свободы	устанавливается за совершение особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь, а также за совершение особо тяжких преступлений против общественной безопасности.
17	уголовно-исполнительная система	1) учреждения, исполняющие наказания; 2) территориальные органы уголовно-исполнительной системы; 3) федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий правоприменительные функции, функции по контролю и надзору в сфере исполнения уголовных наказаний в отношении осужденных
18	убийство, то есть	умышленное причинение смерти другому человеку
19	геноцид	действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы как таковой путем убийства членов этой группы, причинения тяжкого вреда их здоровью, насильственного воспрепятствования деторождению, принудительной передачи детей, насильственного переселения либо иного создания жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы
20	цели наказания Наказание применяется в целях	восстановление социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений
21	исправительные учреждения	исправительные колонии, воспитательные колонии, тюрьмы, лечебные исправительные учреждения
22	колонии-поселения	исправительные учреждения, где отбывают наказание осужденные к лишению свободы за преступления, совершенные по неосторожности, умышленные преступления небольшой и средней тяжести, а также осужденные, переведенные из исправительных колоний общего и строгого режимов на основании и в порядке, установленных пунктами «в» и «г» части второй статьи 78 УИК РФ
23	исправительные колонии общего режима	исправительные учреждения, где отбывают наказание осужденные мужчины, кроме перечисленных в частях пятой, шестой и седьмой статьи 47 УИК РФ, а также осужденные женщины
24	исправительные колонии особого режима	исправительные учреждения, где отбывают наказание осужденные мужчины при особо опасном рецидиве преступлений, осужденные к пожизненному лишению свободы, а также осужденные, которым смертная казнь в порядке помилования заменена лишением свободы на определенный срок или пожизненным лишением свободы.
25	тюрьмы	отбывают наказание осужденные к лишению свободы на срок свыше пяти лет за совершение особо тяжких преступлений, при особо опасном рецидиве преступлений, а также осужденные, являющиеся злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания, переведенные из исправительных колоний

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

Нормативные правовые акты

1. Венская конвенция о праве международных договоров (Заключена в г. Вене 23 мая 1969 г.) / Сборник международных договоров СССР. Вып. XLII.М., 1988. С. 171 - 197.

2. Европейская конвенция о выдаче» (ETS N 24) (Заключена в г. Париже 13 декабря 1957 г.) // Бюллетень международных договоров. 2000. N 9. С. 3 - 11, 19 - 28.

3. Конвенция о защите прав человека и основных свобод, заключена в г. Риме 04 ноября 1950 г. // СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163.

4. Протокол N 6 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод относительно отмены смертной казни> (ETS N 114) (Подписан в г. Страсбурге 28 апреля 1983 г.) / Действующее международное право. Т. 2.- М.: Московский независимый институт международного права, 1997. С. 130 - 132.

5. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. (с изм. от 30 декабря 2008 г.) // Российская газета. 1993. 25 дек.; СЗ РФ. 2009. N 1. Ст. 1.

6. Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» (в ред. от 02 июня 2009 г.) // СЗ РФ. 1994. № 13. Ст. 1447; СЗ РФ. 2009. № 23. Ст. 2754.

7. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ (в ред. от 13 июля 2010 г.) // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954; СЗ РФ. 2010. N 29. Ст. 3983.

8. Федеральный закон от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» // СЗ РФ. 1998. N 14. Ст. 1514.

9. Указ Президента РФ от 16 мая 1996 г. N 724 «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в совет Европы» // СЗ РФ. 1996. N 21. Ст. 2468.

10. Распоряжение Президента РФ от 27 февраля 1997 г. N 53-рп «О подписании Протокола N 6 (относительно отмены смертной казни) от 28 апреля 1983 г. к Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.» // СЗ РФ. 1997. N 9. Ст. 1092.

11. Закон РСФСР от 27 октября 1960 г. «Об утверждении Уголовного кодекса РСФСР» (вместе с «Уголовным кодексом РСФСР») // Ведомости ВС РСФСР. 1960. N 40. Ст. 591 (утратил силу).

12. Об усилении борьбы с особо опасными преступлениями: Указ Президиума ВС СССР от 05 мая 1961 г. // Ведомости ВС СССР. 1961. N 19. Ст. 207 (утратил сиул).

13. Постановление ВЦИК от 01 июня 1922 г. «О введении в действие Уголовного Кодекса Р.С.Ф.С.Р.» (вместе с «Уголовным Кодексом Р.С.Ф.С.Р.») // СУ РСФСР. 1922. N 15. Ст. 153 (утратил силу).

14. Постановление ВЦИК от 22 ноября 1926 г. «О введении в действие Уголовного Кодекса Р.С.Ф.С.Р. редакции 1926 года» (вместе с «Уголовным Кодексом Р.С.Ф.С.Р.») // СУ РСФСР. 1926. N 80. Ст. 600 (утратил силу).

Научная литература

15. Алексеев С.С. Философия права. М., 1998.

16. Алексеев С.С. Право: Азбука. Теория. Философия: опыт комплексного исследования. М., 1999.

17. Бачинин В.А. Философия права и преступления. Харьков, 1999.

18. Беляев И.Д. История русского законодательства. СПб., 2007.

19. Бабаев М., Крутер М. Современная криминологическая ситуация в России и проблемы ее изучения и оценки // Уголовное право. 2000. N 2.

20. Белковец Л.П., Белковец В.В. История государства и права России. Курс лекций. Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 2000.

21. Бородин С.В. Еще раз о смертной казни за убийство // Государство и право. 2001. N 4.

22. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов-на-Дону, 2001

23. Варламова В.В. Права человека как предмет юридической интерпретации // Государство и право. 2009. N 2.

24. Всероссийская конференция по проблемам отмены смертной казни. Москва, 3 - 4 июня 1999 г. М., 2000.

25. Ворсобин В. Что думают об отмене смертной казни пожизненно заключенные и те, кто их охраняет // Комсомольская правда. 2008. N 168.

26. Государство - не инструмент мщения // Офицеры. 1997. N 2.

27. Декреты Советской власти. Т.1. М., 1957.

28. Данилова С.И., Завидов Б.Д., Липатенков В.Б. Вина и наказание в уголовном праве России. Уголовно-правовой анализ (постатейный). М., 2004.

29. Жильцов С.В. Смертная казнь в истории России. М., 2002.

30. Законодательные акты России. Т. 1 М., 2005.

31. Законодательные акты России. Т. 2 М., 2005.

32. Законодательные акты России. Т. 3. М., 2005.

33. Загоскин Н.П. Очерки истории смертной казни в России. М., 2006.

34. История государства российского. Книга первая. 9-16 вв. / Под ред. С.В. Бушуева, Г.Е. Миронова. М., 2001.

35. Квашис В.Е. Смертная казнь. Мировые тенденции, проблемы и перспективы. М., 2008.

36. Квашис В.Е. Смертная казнь: мифологические представления и криминологические реалии // Всероссийская конференция по проблемам отмены смертной казни. Москва. 3 - 4 июня 1999 г. М., 2000.

37. Колоколов Н.А. Смертная казнь глазами судьи // Российская юстиция. 1998. N 7.

38. Колоколов Я.Н. Смертная казнь: Конституционный Суд РФ дает новое толкование проблемы // Российский судья. 2010. N 1.

39. Коновалова Т.Ф. Нужна ли России смертная казнь? // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2010. N 2.

40. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. А.В. Бриллиантова. – М., 2010.

41. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Отв. ред. В.И. Радченко, науч. ред. А.С. Михлин, В.А. Казакова. М., 2009.

42. Кудрявцев Н.А. Противна природе человека // Смертная казнь: за и против. М., 1989.

43. Квашис В.Е. Современные тенденции в практике вынесения смертных приговоров в США // Уголовное право. 2006. N 6.

44. Квашис В.Е. Смертная казнь: глобальные тенденции и перспективы // Уголовное право. 2001. N 3.

45. Квашис В. По дорогам США: заметки криминолога // Криминологический журнал. 2005. N 2(9).

46. Квашис В. Преступность в США: реальность позитивных изменений или «временное исключение»? // Уголовное право. 2005. N 5.

47. Когда убивает государство. Смертная казнь против прав человека. М., 1989.

48. Кропачев Н.М. Уголовно-правовое регулирование: механизм и система. СПб., 1999.

49. Клейменов М.П. Прогнозирование и приоритеты уголовной политики // Проблемы уголовной политики: советский и зарубежный опыт. Красноярск, 1989.

50. Кудрявцев В.Н. Современные проблемы борьбы с преступностью в России // Вестник Российской академии наук. 1999. N 9.

51. Кудрявцев В.Н. Стратегии борьбы с преступностью. М., 2005.

52. Куликов В. Пожизненная казнь // Российская газета. 2004. 5 окт.

53. Лепешкина О.И. Смертная казнь: опыт комплексного исследования. СПб., 2008.

54. Лепешкина О.И. К вопросу о возможности применения смертной казни в России // Российская юстиция. 2009. N 9.

55. Лунеев В.В. Преступность XX века. Мировой криминологический анализ. М., 1997.

56. Ли Д.А. Преступность в структуре общества. М., 2000.

57. Михлин А.С. Смертная казнь: вчера, сегодня, завтра. М., 1997.

58. Маньков А.Г. Уложение 1649 г. – кодекс феодального права России. М., 1999.

59. Морщакова Т.Г. Исключительная мера. Не надо обманывать народ // Время МН. 15 февраля. 2002.

60. Маргелов М.В. Смертная казнь и политическая воля // Российская газета. 2007. 10 октября.

61. Наумов А.В. Существуют ли пределы роста преступности? // Уголовное право. 2005. N 3.

62. Никонов В.А. Эффективность общепредупредительного воздействия уголовного наказания: теорет.-методол. исслед. М.-Тюмень, 1994.

63. Нургалиев Р.Г. Главным критерием оценки нашей работы является доверие граждан // Независимая газета. 2008. 5 февраля.

64. Око за око, или Милость к падшим. Нужна ли России смертная казнь? // Аргументы и факты. 2009. N 46 (1515).

65. Обеспечение прав и интересов граждан при осуществлении уголовно-правовой политики в Российской Федерации // Адвокатская практика. 2009. N 3.

66. Общие сведения о состоянии преступности в Российской Федерации // #"_Toc275516248">Список сокращений

РФ – Российская Федерация

РСФСР – Российская федеративная социалистическая республика

СЗ РФ – Собрание законодательства Российской Федерации

УК РФ – Уголовный кодекс Российской Федерации

УПК РФ – Уголовно-процессуальный кодекс российской федерации

УИК РФ – Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации

Приложение 1

Таблица 3

С каким из следующих суждений по поводу смертной казни Вы согласны, а с каким нет? (закрытый вопрос, один ответ по каждой строке)

	Скорее согласен	Скорее не согласен	Затрудняюсь ответить
Никто не в праве лишать человека жизни, решать кому жить, а кому умереть, даже если человек совершил тяжкое преступление	51	39	10
Теоретически применение смертной казни допустимо, но слишком велика вероятность судебной ошибки, наказания невиновного, поэтому смертная казнь приносит обществу больше вреда, чем пользы	59	28	12
Есть злостные преступники, на исправление которых надеяться не приходится, для них применение смертной казни допустимо	69	21	10
Содержание большого количества преступников в исправительных учреждениях дорого обходится государству, поэтому надо применять смертную казнь к некоторым из них	41	43	16
Есть такие преступления, совершив которые, человек лишается морального права на жизнь, за такие преступления общество может наказывать смертной казнью	64	24	13
Пожизненное заключение более суровое наказание для преступников, нежели смертная казнь	49	34	17

Приложение 2

Таблица 4

Количество приговоров в США, по которым вынесены смертные приговоры

Годы	Число приговоров	Годы	Число приговоров
1976 1977 1978 1979 1980 1981 1982 1983 1984 1985 1986 1987 1988 1989 1990	233 137 185 151 173 223 267 252 284 262 300 287 291 258 251	1991 1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005	268 287 287 315 315 317 275 298 277 232 162 167 153 138 128

Приложение 4

Динамика смертных приговоров в США в 1998 - 2006 гг.

350 ┐

│

│ 298

300 ┤.┌─┐..277

│ │ │ ┌─┐

│ │ │ │ │

250 ┤.│ │..│ │

│ │ │ │ │

│ │ │ │ │ 232

│ │ │ │ │ ┌─┐

200 ┤.│ │..│ │..│ │.......167

│ │ │ │ │ │ │ 162 ┌─┐

│ │ │ │ │ │ │ ┌─┐ │ │ 153

│ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ ┌─┐

150 ┤.│ │..│ │..│ │..│ │..│ │..│ │..138

│ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ ┌─┐ 128

│ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ ┌─┐ 113

│ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ ┌─┐

100 ┤.│ │..│ │..│ │..│ │..│ │..│ │..│ │..│ │..│ │

│ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │

50 ┤.│ │..│ │..│ │..│ │..│ │..│ │..│ │..│ │..│ │

│ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │ │

0 ┴─┴─┴┬─┴─┴┬─┴─┴┬─┴─┴┬─┴─┴┬─┴─┴┬─┴─┴┬─┴─┴┬─┴─┴─┐

1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006

Приложение 5

Таблица 5

Практика вынесения смертных приговоров за убийство

В Японии в 1960 - 2005 гг.

Годы	Число убийств	Общее число смертных приговоров	Число смертных приговоров за убийство
1960 - 1970	25140	146	40
1971 - 1980	19600	58	28
1981 - 1990	16016	58	29
1991 - 2000	12600	43	13
2001 - 2005	6989	35	11

[1] Закон РСФСР от 27 октября 1960 г. «Об утверждении Уголовного кодекса РСФСР» (вместе с «Уголовным кодексом РСФСР») // Ведомости ВС РСФСР. 1960. N 40. Ст. 591 (утратил силу).

[2] См.: Коновалова Т.Ф. Нужна ли России смертная казнь? // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2010. N 2. С. 23 – 25; Сауляк О.П. Нужна ли России смертная казнь? // Законность. 2009. N 10. С. 29 – 34; Лепешкина О.И. К вопросу о возможности применения смертной казни в России // Российская юстиция. 2009. N 9. С. 34 - 38.

[3] Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ (в ред. от 13 июля 2010 г.) // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954; СЗ РФ. 2010. N 29. Ст. 3983.

[4] Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. (с изм. от 30 декабря 2008 г.) // Российская газета. 1993. 25 дек.; СЗ РФ. 2009. N 1. Ст. 1.

[5] См.: Данилова С.И., Завидов Б.Д., Липатенков В.Б. Вина и наказание в уголовном праве России. Уголовно-правовой анализ (постатейный). М., 2004. С. 45.

[6] См.: Законодательные акты России. Т. 1 М., 2005. С. 87.

[7] См.: Жильцов С.В. Смертная казнь в истории России. М., 2002. С. 27.

[8] Там же. С. 28.

[9] См.: Законодательные акты России. Т. 2 М., 2005. С. 92.

[10] См.: Беляев И.Д. История русского законодательства. СПб., 2007. – С. 49.

[11] См.: Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов-на-Дону, 2001. С. 95.

[12] См.: Хрестоматия по истории государства и права России / Под ред. Ю.П. Титова. М., 2008. С. 96.

[13] См.: История государства российского. Книга первая. 9-16 вв. / Под ред. С.В. Бушуева, Г.Е. Миронова. М., 2001. С. 210.

[14] См.: Маньков А.Г. Уложение 1649 г. – кодекс феодального права России. М., 1999. С. 78.

[15] См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая. М., 1994. Т.2. С. 104-105.

[16] См.: Рогов В.А. Уголовные наказания и репрессии в России. М., 1992. С. 132.

[17] См.: Белковец Л.П., Белковец В.В. История государства и права России. Курс лекций. Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 2000. С. 78.

[18] См.: Познышев С.В. Основные вопросы учения о наказании. М., 2001. С. 67.

[19] Законодательные акты России. Т. 3. М., 2005. С. 179.

[20] См.: Михлин А.С. Смертная казнь: вчера, сегодня, завтра. М., 1997. С. 55.

[21] Законодательные акты России. Т. 3. М., 2005. С. 602.

[22] Декреты Советской власти. Т.1. М., 1957. С.490 – 491.

[23] Постановление ВЦИК от 01 июня 1922 г. «О введении в действие Уголовного Кодекса Р.С.Ф.С.Р.» (вместе с «Уголовным Кодексом Р.С.Ф.С.Р.») // СУ РСФСР. 1922. N 15. Ст. 153 (утратил силу).

[24] См.: Сталин И.В. Собрание сочинений. Т. 7. М., 1951. С. 317.

[25] См.: Загоскин Н.П. Очерки истории смертной казни в России. М., 2006. С. 25.

[26] Когда убивает государство. Смертная казнь против прав человека. М., 1989. С. 150.

[27] Постановление ВЦИК от 22 ноября 1926 г. «О введении в действие Уголовного Кодекса Р.С.Ф.С.Р. редакции 1926 года» (вместе с «Уголовным Кодексом Р.С.Ф.С.Р.») // СУ РСФСР. 1926. N 80. Ст. 600 (утратил силу).

[28] См.: Смертная казнь и пожизненное лишение свободы как ее альтернатива. Краснодар, 2005. С. 7.

[29] Об усилении борьбы с особо опасными преступлениями: Указ Президиума ВС СССР от 05 мая 1961 г. // Ведомости ВС СССР. 1961. N 19. Ст. 207 (утратил сиул).

[30] Андреева В.Н. Указ.соч. С. 55.

[31] См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. А.В. Бриллиантова. – М., 2010. С. 218.

[32] См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Отв. ред. В.И. Радченко, науч. ред. А.С. Михлин, В.А. Казакова. М., 2009. С. 108.

[33] См.: Обеспечение прав и интересов граждан при осуществлении уголовно-правовой политики в Российской Федерации // Адвокатская практика. 2009. N 3. С. 45.

[34] См.: Шиняева Н. Казнить нельзя? // ЭЖ-Юрист. 2009. N 45. С. 5.

[35] Указ Президента РФ от 16 мая 1996 г. N 724 «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в совет Европы» // СЗ РФ. 1996. N 21. Ст. 2468.

[36] Постановление Конституционного Суда РФ от 02 февраля 1999 г. N 3-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 УПК РСФСР, пунктов 1 и 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года «О порядке введения в действие Закона Российской Федерации «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР», Уголовно - процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях» в связи с запросом Московского городского суда и жалобами ряда граждан» // Вестник Конституционного Суда РФ. 1999. № 3.

[37] Протокол N 6 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод относительно отмены смертной казни> (ETS N 114) (Подписан в г. Страсбурге 28 апреля 1983 г.) / Действующее международное право. Т. 2.- М.: Московский независимый институт международного права, 1997. С. 130 - 132.

[38] Конвенция о защите прав человека и основных свобод, заключена в г. Риме 04 ноября 1950 г. // СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163.

[39] Распоряжение Президента РФ от 27 февраля 1997 г. N 53-рп «О подписании Протокола N 6 (относительно отмены смертной казни) от 28 апреля 1983 г. к Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.» // СЗ РФ. 1997. N 9. Ст. 1092.

[40] Федеральный закон от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» // СЗ РФ. 1998. N 14. Ст. 1514.

[41] Определение Конституционного Суда РФ от 19 ноября 2009 г. N 1344-О-Р «О разъяснении пункта 5 резолютивной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года N 3-П по делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, пунктов 1 и 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года «О порядке введения в действие Закона Российской Федерации «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР», Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях» // СЗ РФ. 2009. № 48. Ст. 5867.

[42] Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» (в ред. от 02 июня 2009 г.) // СЗ РФ. 1994. № 13. Ст. 1447; СЗ РФ. 2009. № 23. Ст. 2754.

[43] См.: Колоколов Я.Н. Смертная казнь: Конституционный Суд РФ дает новое толкование проблемы // Российский судья. 2010. N 1. С. 8.

[44] Венская конвенция о праве международных договоров (Заключена в г. Вене 23 мая 1969 г.) / Сборник международных договоров СССР. Вып. XLII.М., 1988. С. 171 - 197.

[45] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 03 декабря 2009 г. N 27 «О внесении изменения в Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 года N 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 2.

[46] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» (в ред. от 03.12.2009 г.) // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1999. - № 3.

[47] См.: Варламова В.В. Права человека как предмет юридической интерпретации // Государство и право. 2009. N 2. С. 25.

[48] См.: Коновалова Т.Ф. Нужна ли России смертная казнь? // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2010. N 2. С. 23 - 25.

[49] См.: Квашис В.Е. Смертная казнь. Мировые тенденции, проблемы и перспективы. М., 2008. С. 609.

[50] Всероссийская конференция по проблемам отмены смертной казни. Москва, 3 - 4 июня 1999 г. М., 2000. С. 46.

[51] См.: Квашис В.Е. Указ. соч. С. 23.

[52] См.: Ворсобин В. Что думают об отмене смертной казни пожизненно заключенные и те, кто их охраняет // Комсомольская правда. 2008. N 168. С. 10.

[53] См.: Ворсобин В. Что думают об отмене смертной казни пожизненно заключенные и те, кто их охраняет // Комсомольская правда. 2008. N 168. С. 11.

[54] Око за око, или Милость к падшим. Нужна ли России смертная казнь? // Аргументы и факты. 2009. N 46(1515). С. 8.

[55] Там же. С. 8

[56] Там же С. 9.

[57] См.: Клейменов М.П. Прогнозирование и приоритеты уголовной политики // Проблемы уголовной политики: советский и зарубежный опыт. Красноярск, 1989. С. 127 - 128.

[58] См.: Квашис В.Е. Указ. соч. С. 521.

[59] См. Кудрявцев Н.А. Противна природе человека // Смертная казнь: за и против. М., 1989. С. 438.

[60] См.: Морщакова Т.Г. Исключительная мера. Не надо обманывать народ // Время МН. 15 февраля. 2002.

[61] Всероссийская конференция по проблемам отмены смертной казни. Москва. 3 - 4 июня 1999 г. М., 2000. С. 115.

[62] Государство - не инструмент мщения // Офицеры. 1997. N 2. С. 15.

[63] См.: Квашис В.Е. Смертная казнь: мифологические представления и криминологические реалии // Всероссийская конференция по проблемам отмены смертной казни. Москва. 3 - 4 июня 1999 г. М., 2000. С. 15.

[64] См.: Сорокин П.А. Кары и награды // Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 116.

[65] См.: Сауляк О.П. Криминологические аспекты проблемы смертной казни // Законность. 2009. N 11. С. 20.

[66] Там же. – С. 23.

[67] См: Квашис В.Е. Указ. соч. С. 15.

[68] См.: Маргелов М.В. Смертная казнь и политическая воля // Российская газета. 2007. 10 октября.

[69] См.: Колоколов Н.А. Смертная казнь глазами судьи // Российская юстиция. 1998. N 7. С. 26.

[70] Общие сведения о состоянии преступности в Российской Федерации // #"#_ftnref71" name="_ftn71" title="">[71] См.: Нургалиев Р.Г. Главным критерием оценки нашей работы является доверие граждан // Независимая газета. 2008. 5 февраля.

[72] См.: Кудрявцев В.Н. Современные проблемы борьбы с преступностью в России // Вестник Российской академии наук. 1999. N 9. С. 790 - 797.

[73] www.wciom.ru

[74] См.: Сундуров Ф.Р. Уголовное наказание и его предназначение в демократическом обществе // Российское уголовное право: традиции, современность, будущее. Материалы научной конференции. СПб., 2005. С. 76 - 79.

[75] См.: Сукияйнен Л.Р. Шариат и мусульманская правовая культура. М., 1997.

[76] См.: Решетников Ф.М. Смертная казнь в капиталистических странах (История и современность) // Смертная казнь: за и против. М., 2008. С. 460 - 505.

[77] См.: Смит Двэйв. Смертная казнь в Соединенных Штатах Америки // Криминология / Под ред. Дж. Ф. Шелли. СПб.: Питер, 2003. С. 67.

[78] См.: Квашис В.Е. Современные тенденции в практике вынесения смертных приговоров в США // Уголовное право. 2006. N 6. С. 101 - 105

[79] Уголовное право. 2006. N 6. С. 103 - 105.

[80] См.: Квашис В.Е. Указ.соч. С. 98.

[81] См.: Квашис В. По дорогам США: заметки криминолога // Криминологический журнал. 2005. N 2(9). С. 5 - 11.

[82] См.: Лунеев В.В. Преступность XX века. Мировой криминологический анализ. М., 1997. С. 458.

[83] См.: Ли Д.А. Преступность в структуре общества. М., 2000. С. 67; Наумов А.В. Существуют ли пределы роста преступности? // Уголовное право. 2005. N 3. С. 17; Квашис В. Преступность в США: реальность позитивных изменений или «временное исключение»? // Уголовное право. 2005. N 5. С. 55.

[84] См.: Бабаев М., Крутер М. Современная криминологическая ситуация в России и проблемы ее изучения и оценки // Уголовное право. 2000. N 2. С. 99.

[85] См.: Квашис В. Преступность в США: реальность позитивных изменений или «временное исключение»? // Уголовное право. 2005. N 5. С. 55.

[86] См.: Квашис В.С. 55.

[87] См.: Квашис В.Е. Смертная казнь: глобальные тенденции и перспективы // Уголовное право. 2001. N 3. С. 66.

[88] См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Т. 2. Тула, 2001. С. 255.

[89] См.: Сергеевский Н.Д. Лишение жизни как уголовное наказание // Юридический вестник. 1879. N 6. С. 848, 850, 857.

[90] См.: Соловьев В.С. Оправдание добра: нравственная философия. М., 1996. С. 251.

[91] Там же. С. 292.

[92] См.: Бачинин В.А. Философия права и преступления. Харьков, 1999. С. 556.

[93] См.: Алексеев С.С. Философия права. М., 1998. С. 56.

[94] См.: Алексеев С.С. Право: Азбука. Теория. Философия: опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 613.

[95] См.: Кропачев Н.М. Уголовно-правовое регулирование: механизм и система. СПб., 1999. С. 222.

[96] Кудрявцев В.Н. Стратегии борьбы с преступностью. 2-е изд., испр. и доп. М., 2005. С. 160.

[97] Европейская конвенция о выдаче» (ETS N 24) (Заключена в г. Париже 13 декабря 1957 г.) // Бюллетень международных договоров. 2000. N 9. С. 3 - 11, 19 - 28.

[98] Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2007 год // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2008. N 10. С. 29.

[99] Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 1997 год // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1998. N 12. С. 15.

[100]См.: Лепешкина О.И. Смертная казнь: опыт комплексного исследования. СПб., 2008. С. 167.

[101] Всероссийская конференция по проблемам отмены смертной казни. Москва, 3 - 4 июня 1999 г. М., 2000. С. 67.

[102] См.: Шаров Л. По три маньяка на одно место // Общая газета. 1998. 19 - 25 нояб.

[103] См.: Куликов В. Пожизненная казнь // Российская газета. 2004. 5 окт.

[104] См.: Никонов В.А. Эффективность общепредупредительного воздействия уголовного наказания: теорет.-методол. исслед. М.-Тюмень, 1994. С. 119.

[105] Там же. С. 118, 119.

[106] См.: Бородин С.В. Еще раз о смертной казни за убийство // Государство и право. 2001. N 4. С. 60.

[107] См.: Квашис В.Е. Смертная казнь: мировые тенденции, проблемы и перспективы. М., 2008. С. 541.

[108] Преступность и правонарушения (2001 - 2005): Статистический сборник. М., 2006; Преступность и правонарушения (2003 - 2007): Статистический сборник. М., 2008.

[109] См.: Филалеев М. Приказано раскрыть // Российская газета. 2007. 24 авг.

[110] Смертные приговоры и казни в 2008 году // http://www.amnesty.org/en/library/asset/ACT50/003/2009/ru.html.

Скачать дипломную работу

Если Вас интересует помощь в НАПИСАНИИ ИМЕННО ВАШЕЙ РАБОТЫ, по индивидуальным требованиям - возможно заказать помощь в разработке по представленной теме - Смертная казнь ... либо схожей. На наши услуги уже будут распространяться бесплатные доработки и сопровождение до защиты в ВУЗе. И само собой разумеется, ваша работа в обязательном порядке будет проверятся на плагиат и гарантированно раннее не публиковаться. Для заказа или оценки стоимости индивидуальной работы пройдите по ссылке и оформите бланк заказа.