СОДЕРЖАНИЕ
Введение
ГЛАВА 1. СУДЕБНАЯ СИСТЕМА В ПЕРИОД ПРОВЕДЕНИЯ
ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ (1917-1918 гг.)
1.1. Буржуазно-помещичья юстиция в России накануне
Октябрьской революции
1.2. Организация первых судебных органов в советской
России после Октябрьской революции
1.3. Всероссийская
чрезвычайная комиссия
и ее местные органы
1.4. Особенности
судебного управления в советской России после Октябрьской революции
ГЛАВА 2. СУДЕБНАЯ
СИСТЕМА В ПЕРИОД БОРЬБЫ ЗА УПРОЧНЕНИЕ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
2.1. Создание единого народного суда
2.2. Всероссийская
чрезвычайная комиссия и ее местные органы в период гражданской войны и
иностранной интервенции
2.3. Образование революционных трибуналов и мероприятия
по объединению деятельности центральных революционных трибуналов и установлению
высшего судебного контроля
2.4. Судебное
управление
ГЛАВА 3. СУДЕБНАЯ
СИСТЕМА В ПЕРИОД ВОССТАНОВЛЕНИЯ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА (1921-1922 гг.)
3.1. Мероприятия,
направленные на укрепление суда до проведения общей судебной реформы
3.2. Судебная
реформа 1922 года и ее роль в развитии судебной системы советской России
Заключение
Список литературы
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы
исследования
предопределяется теоретической и практической значимостью проблемных вопросов,
касающихся осмысления сущности и содержания государственного регулирования в
сфере судоустройства и судопроизводства в послереволюционной России.
В современных условиях
особую значимость представляет развитие теоретических основ реформы
экономической системы, создание правового государства, демократизация всех сфер
жизни общества, укрепление правопорядка и законности. В связи с этим
исключительно важным является серьезная реорганизация правоохранительных
органов, прежде всего, в направлении повышения эффективности их деятельности,
установления четких принципов их взаимодействия.
Вместе с тем происходящие
в нашем обществе кардинальные изменения не всегда приводят к желаемым
результатам. Особенно отчетливо это видно в условиях непрекращающихся попыток
дестабилизации общественно-политической ситуации на Северном Кавказе.
Происходящие сегодня
процессы заставляют невольно оглянуться назад и обратиться к периоду
1917-1922 гг., когда страна была охвачена глубоким социально-экономическим
и политическим кризисом, оказавшим существенное воздействие на всю общественную
жизнь, в том числе и на деятельность правоохранительных органов, не исключая
чрезвычайных судебных органов – революционных трибуналов.
Степень
разработанности темы исследования. Различные особенности судебной системы России
1917-1922 гг. исследовались в рамках истории, общей теории права, а также
отраслевых юридических науках
С конца 80-х – начала
90-х годов двадцатого столетия в отечественном правоведении наблюдается всплеск
интереса к исследованию вопросов организации и правоприменительной деятельности
дореволюционных российских судов и советских судов с целью теоретического
обоснования необходимости реформирования судебной системы существовавшего в тот
период советского государства.
Ряд идей и положений о
демократических принципах организации и деятельности суда и других субъектов
правоприменительной деятельности, способствующих осуществлению правосудия, был
обоснован в Концепции судебной реформы в Российской Федерации, а также в
решениях органов судейского сообщества – Всероссийского съезда судей и
Всероссийского совета судей.
Кроме того, идеи и
предложения о реформировании советской судебной системы, судебных процедур,
расширении сфер судебной защиты содержались в доктринах процессуального права,
в которых сложилось понимание необходимости приспособления процессуального
регламента к новым политическим, социальным и экономическим реалиям российского
государства.
Вместе с тем, некоторые
теоретические аспекты Концепции судебной реформы и практические меры по ее
осуществлению в России в целом и субъектах, входящих в ее состав, в научных
кругах дискутируются до настоящего времени.
В общетеоретических
научных работах проблемам судебного правоприменения уделяли большое внимание
известные советские и современные российские авторы, такие, как: С. С. Алексеев,
С. Н. Братусь, С. В. Боботов, А. Т. Боннер, А. Б. Венгеров,
С. И. Вильнянский, М. А. Гурвич, Ю. И. Гревцов,
В. М. Горшенев, И. Я. Дюрягин, В. В. Ершов, Л. И. Завадская,
В. Н. Карташов, Д. А. Керимов, С. Ф. Кечекьян, А. В. Корнев,
В. Н. Кудрявцев, С. В. Курылев, В. В. Лазарев,
А. М. Ларин, О. Э. Лейст, Р. З. Лившиц, В. С. Нерсесянц,
И. Л. Петрухин, А. С. Пиголкин, В. М. Савицкий,
П. Н. Сергейко, Л. И. Спиридонов, Ю. А. Тихомиров,
В. А. Туманов, А. Ф. Черданцев, Л. С. Явич, А. М. Яковлев
и др. Многие общетеоретические положения этих и ряда других советских и
российских правоведов по вопросам организации и правоприменительной
деятельности судов и иных органов государства, обеспечивающих реализацию,
охрану и защиту права, до настоящего времени не утратили своего научного и
практического значения.
Отдельные (важные в
практическом отношении) аспекты проблемы применения судебными органами норм
отраслей гражданского, уголовного, административного права в советский и
современный периоды истории нашей страны исследовали такие ученые-юристы, как
Т. Е. Абова, М. Г. Авдюков, Л. Б. Алексеева, В. С. Афанасьев,
А. Б. Богатырев, А. Д. Бойков, В. П. Божьев, Л. А. Ванеева,
В. В. Витрянский, В. В. Глазырин, Н. Л. Гранат,
Л. Б. Ескина, Н. Б. Зейдер, И. М. Зайцев, М. И. Клеандров,
Б. М. Лазарев, В. М. Лебедев, П. А. Лупинская, Р. Х. Макуев,
Ю. И. Стецовский, М. С. Строгович, А. Я. Сухарев,
М. Д. Шаргородский, А. П. Шергин, Н. А. Чечина,
П. С. Элькинд, В. Ф. Яковлев, В. В. Ярков и
другие специалисты. Их научные исследования в свое время способствовали решению
задач правоприменения в соответствии с принципами законности и справедливости.
Цель работы заключается в осуществлении анализа предпосылок,
закономерностей преобразования судебной системы России в 1917-1922 гг. Указанная
цель предопределила решение следующих задач:
– изучить
особенности судебной системы в период проведения октябрьской революции
(1917-1918 гг.);
– исследовать судебную
систему в период борьбы за упрочнение советской власти;
– проанализировать судебную систему в период
восстановления народного хозяйства (1921-1922 гг.).
Объект исследования составляют урегулированные нормами
действовавшего в рассматриваемый исторический период права общественные отношения
в сфере судебной системы России.
Предмет исследования составляют нормативные и
организационно-правовые основания функционирования судебной системы России в
1917-1922 гг.
Структура работы обусловлена целью и задачами
исследования и состоит из введения, трех глав, объединяющих десять параграфов,
заключения и списка использованной литературы.
ГЛАВА 1. СУДЕБНАЯ СИСТЕМА В ПЕРИОД ПРОВЕДЕНИЯ ВЕЛИКОЙ
ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ (1917-1918 гг.)
1.1. Буржуазно-помещичья юстиция в России
накануне Октябрьской революции
Суд царской России стоял
на страже порядков, выгодных и угодных господствовавшим классам. Царский суд
защищал право частной собственности на орудия и средства производства: на землю,
леса, фабрики и заводы и т. д., являлся органом подавления
эксплуатируемого большинства во имя интересов эксплуататорского меньшинства,
органом расправы с политическими противниками царского режима[1].
В 60-х годах XIX столетия
в России складывалось буржуазное хозяйство, подрывающее старый, крепостнический
строй. Военное поражение в Крымской кампании, рост крестьянских бунтов против
помещиков ускорили отмену в 1861 году крепостного права. Была проведена и
реформа в области государственного управления.
Суд состоял
преимущественно из представителей имущих классов. Для кандидатов в мировые
судьи был установлен имущественный, национальный, возрастной и образовательный
ценз. В сельских местностях судьи избирались земскими собраниями, то есть
собраниями помещиков, в городах ‑ городскими думами ‑ собраниями
представителей буржуазии (фабрикантов, купцов, домовладельцев и др.).
Принцип независимости
судей от администрации не был осуществлен. Установление различных правил о
порядке представления к назначению на должность судьи, повышении их в
должности, дисциплинарной ответственности и т. д. ставило судей в
зависимое от администрации положение. Не был полностью проведен в жизнь и
принцип несменяемости судей, ибо в условиях формального действия этого принципа
буржуазно-помещичье правительство всегда имело возможность устранить любого
судью, деятельность которого не соответствовала его политическим целям.
Не было, конечно, и
равенства граждан перед судом и законом. Это «равенство» при господстве частной
собственности и существовании эксплуатации являлось вопиющим неравенством.
В той или иной мере были
ограничены и другие принципы судоустройства и судопроизводства, провозглашенные
Судебными уставами 1864 года.
И все же по сравнению с
дореформенным судом, отражавшим неприкрытые крепостнические отношения, Судебные
уставы были известным шагом вперед по пути приспособления правосудия к
требованиям буржуазной демократии.
Судебная реформа 1864
года оказалась очень недолговечной. Прошло не так много времени после введения
новых судов, как началась ликвидация тех немногих прогрессивных начал, на
которых они были построены. Например, законом 1887 года из ведения суда
присяжных было изъято рассмотрение политических, должностных и других
преступлений.
Царское правительство не
удовлетворяла и деятельность мирового суда. Законом 12 июля 1889 г. было признано необходимым упразднить в 35 губерниях мировые суды, заменив их
назначаемыми городскими, судьями, уездными членами окружного суда и земскими
начальниками. Городские судьи, уездные члены окружного суда назначались
министерством юстиции; земские начальники ‑ министерством внутренних дел,
в ведомстве которого они состояли. Земскими начальниками, соединявшими в своих
руках судебную и административную власть над крестьянами, назначались лица из
числа потомственных дворян, имеющих недвижимую собственность, оцениваемую для
взимания сборов не менее чем в 7 тысяч рублей. В случае отсутствия кандидатов,
удовлетворяющих этим требованиям, могли быть назначены и дворяне с меньшим
имущественным цензом, но с высшим образованием[2].
Земские начальники имели
широкие административные функции в отношении крестьян: право ареста без
формального производства до трех суток, ареста должностных лиц сельского и
волостного управления до восьми суток, снятия их с должности, наложения штрафов
на крестьян. Земским начальникам и городским судьям были подсудны гражданские
дела по искам на сумму не свыше 500 рублей, возникающие в связи с арендой земли
или личным наймом на сельские работы, иски о потравах и о других повреждениях
полей и лугов, когда сумма причиненного ущерба не превышала 500 рублей, все
прочие имущественные иски на сумму не более 300 рублей; земские начальники и
городские судьи, рассматривали почти все уголовные дела, ранее подсудные мировым
судьям[3].
В сельских местностях
действовали волостные суды, которые находились под бдительным надзором земских
начальников и состояли, главным образом, из кулаков.
На окраинах империи суды
были приспособлены к задачам прямого национального и классового угнетения.
Судьи подбирались из
царских чиновников, а также из местных баев, беков.
Вся система управления в
окраинах России, в том числе и судебная, строилась на произволе царской администрации.
Нередко царское
правительство прибегало к внесудебной расправе. Примерами могут служить
организованные и проводившиеся при поддержке полиции массовые расстрелы рабочих
демонстраций, зверские карательные экспедиции при подавлении революции 1905 г., ленский расстрел рабочих в 1912 г., еврейские погромы[4].
Для борьбы с растущим
революционным движением по «высочайшему повелению» 20 августа 1906 г. создаются военно-полевые суды. Они действуют в
местностях, объявленных на военном положении или на положении чрезвычайной
охраны. В этих местностях высшим представителям местной администрации предоставлялось
право передавать дела лиц, обвиняемых в революционном движении, на рассмотрение
военно-полевых судов. Был установлен упрощенный порядок рассмотрения дел:
предварительное следствие не производилось, дело рассматривалось в течение двух
суток с момента поступления его в суд, разбирательство проходило при закрытых
дверях без участия защиты, приговор обжалованию не подлежал, вступал в силу
немедленно по его объявлении и приводился в исполнение не позже суток со
времени его постановления.
Закон о военно-полевых
судах сразу же по введении его в жизнь был подвергнут расширительному
толкованию. Так, генерал-губернатор Закавказья объявил подсудными
военно-полевому суду дела об организации стачек, порче и истреблении воинского
снаряжения, повреждении телеграфа, телефона и железной дороги, нападении на
должностных лиц, агитации в войсках и всяком другом преступлении, если будет
признано нужным передать его на рассмотрение военно-полевого суда. Двинский
временный генерал-губернатор пошел еще дальше. К подсудности военно-полевого
суда он относил: противоправительственную агитацию, распространение преступных
сочинений в войсках, оскорбление и неуважение к присутственным местам и
чиновникам, всякое насилие над личностью, вторжение в чужое жилище и вообще
преступления, которые по месту совершения, по личности преступника будут
признаны особо угрожающими в государственном и в общественном отношении[5].
В качестве примеров
учинения расправы военно-полевыми судами укажем следующие факты. В Керчи 31
октября 1906 г. судили гр-на Дехне за «разбрасывание
прокламаций». В Варшаве 2 ноября 1906 г. военно-полевой суд присудил к расстрелу троих
агитаторов в пользу забастовки. В Иркутске 22 ноября 1906 г. состоялся суд по делу саперов, обвиняемых в участии в «майских беспорядках».
Почти единственной мерой
наказания, которую применяли военно-полевые суды, была смертная казнь. Так, по
неполным данным, военно-полевыми судами за пять месяцев их действия (с сентября
1906 года по январь 1907 года) из 1100 рассмотренных дел по 950 были вынесены
приговоры к смертной казни и лишь по 85 ‑ к лишению свободы[6].
После февральской
революции суды не только не были ликвидированы, но остались почти не тронутыми
«реформой» суда, проведенной Временным правительством.
Временное правительство
упразднило верховный уголовный суд и особые присутствия правительственного
сената, судебных палат и окружных судов с участием сословных представителей.
Устанавливалось, что при рассмотрении дел в особых присутствиях сената и
судебной палаты о государственных преступлениях и преступлениях по должности
сословные представители должны заменяться присяжными заседателями.
Восстановлены мировые суды в тех губерниях, где они были законом 12 июля 1889 г. упразднены и заменены земскими начальниками и другими назначаемыми судьями. Однако
мировые судьи по-прежнему подлежали избранию уездными земскими собраниями и городскими
думами по принадлежности[7].
Временное правительство
сохранило прежнее правило, по которому для назначения на должности по судебному
ведомству необходимо было прослужить в судебном ведомстве или состоять в звании
присяжного поверенного: для должности члена окружного суда 4 года;
председателя, товарища председателя окружного суда, а также члена палаты 6 лет;
председателя судебной палаты 8 лет; сенатора 10 лет.
Требование среднего
образования или практического стажа для кандидатов в мировые судьи, а также
высшего юридического образования и длительного стажа практической работы в
судебном ведомстве для кандидатов высших судейских должностей гарантировало
сохранение судебного аппарата в руках бывших царских чиновников[8].
В марте 1917 года в
Петрограде, а затем и в некоторых других местах были образованы временные суды
для «быстрого устранения печальных недоразумений, возникающих между солдатами,
населением и рабочими». Эти суды действовали в составе: мирового судьи,
представителя армии, представителя рабочих. К их подсудности были отнесены
преступные деяния, направленные против личной и имущественной безопасности
граждан и против общественного порядка и спокойствия, в том числе и
посягательств против нового порядка, если они совершены частными лицами, в том
числе военными чинами вне службы. Временные суды рассматривали дела об агитации
против нового строя, о продаже спиртных напитков, о сокрытии торговцами
продовольствия, о кражах, хулиганстве и т. д. Суды имели право
наложения различных наказаний: от внушения до тюремного заключения сроком на
полтора года. Приговоры приводились в исполнение немедленно и обжалованию не
подлежали. Учреждение временных судов имело целью придать видимость проведения
«революционизирования» старого царского суда[9].
В первые месяцы после
февральской революции на местах создавались суды по почину самих масс. Однако
Временное правительство постановлением от 4 мая «О временном устройстве
временного суда» предложило «все судебные установления, образованные населением
по своему почину, упразднить»[10].
В области военной юстиции
Временное правительство под давлением солдатских масс отменило военно-полевые
суды (закон 13 марта 1917 г.), но создало ускоренные военно-революционные суды,
которые по сути дела ничем не отличались от царских военно-полевых судов. Кроме
того, «когда обвиняемый захвачен на месте преступления, которое является
очевидным, и когда по важности и обстоятельствам дела возникает надобность в безотлагательном
его рассмотрении», в военно-окружных и военно-корпусных судах был установлен
ускоренный порядок производства. Если к этому добавить, что Керенский по
соглашению с Корниловым и Савинковым вновь ввел смертную казнь (июнь 1917
года), то будет очевидным, что фактически остались те же военно-полевые суды,
только действовавшие под другим названием[11].
В августе 1917 года
Временное правительство организовало особые суды для рассмотрения дел о
массовых беспорядках.
Никаких изменений
Временное правительство не внесло и в организацию царской прокуратуры, если не
считать, что несколько прокуроров были уволены в отставку. Прокуратура
по-прежнему использовалась для борьбы с революционным движением[12].
Таким образом, бывшая
царская юстиция в период февраля-октября 1917 года как по своей организации,
так и, главным образом, по целям и задачам осталась почти неприкосновенной.
Прежний судебный аппарат
не мог быть использован победившим пролетариатом. В ходе социалистической революции
нужно было создать заново подлинно революционные суды, поставить судьями людей,
преданных Советской власти.
Вывод: Таким образом, суд царской России
стоял на страже порядков, выгодных и угодных господствовавшим классам.
Естественно, что в этих условиях ни о каком равенстве граждан перед судом и
законом речи вестись не могло, так как суд состоял преимущественно из
представителей имущих классов. В тоже время, если сравнивать с дореформенным
судом, отражавшим крепостнические отношения, Судебные уставы были заметным
шагом вперед по пути приспособления правосудия к требованиям буржуазной демократии.
1.2. Организация первых судебных
органов
в советской России после Октябрьской революции
Первый законодательный
акт Советской власти о суде декрет № 1[13]
‑ был принят 23 ноября 1917 г., то есть спустя почти месяц после победы Великой Октябрьской социалистической революции. На местах, особенно в
отдаленных районах, декрет стал известен значительно позднее. Но еще до его издания
в Петрограде, Кронштадте, Москве, Смоленске, Саратове, в Ярославской, Тверской,
Пензенской, Новгородской, Уфимской, Оренбургской, Олонецкой губерниях, на
Кубани, Украине, в Сибири и в некоторых других районах по приказам местных
Советов создавались новые, пролетарские суды, носящие различные наименования:
революционные народные суды, следственные комиссии (с функциями суда), суды
общественной совести и др.
Наркомюст, внося в
Совнарком РСФСР проект первого декрета о суде, полагал необходимым, во-первых,
предпослать этому декрету вводную общеполитическую часть, во-вторых, декларировать
об упразднении всей прежней судебной системы, в том числе и мировых судей,
в-третьих, выборы судей производить Советами и, в-четвертых, воспретить судьям
местных судов вообще пользоваться законами свергнутых правительств.
Этот проект декрета о суде
не удовлетворил Совет Народных Комиссаров, в силу чего правительство поручило
А. В. Луначарскому представить проект декларации по декрету о
революционных судах. Комиссии поручалось выработать окончательный текст декрета
и передать его в Совет Народных Комиссаров[14].
Известно, что никакой
правительственной декларации к этому декрету предпослано не было. В принятом
декрете не была сохранена и вводная статья. Дело ограничилось тем, что
А. В. Луначарский 1 декабря 1917 г. опубликовал в газете «Правда» статью «Революция и суд», в которой обосновывал необходимость ломки старого,
эксплуататорского суда и права и создания нового, революционного суда и права.
Окончательное обсуждение
и принятие декрета о суде № 1 состоялось в заседании Совнаркома лишь 23 ноября 1917 г. О сломе помещичье-буржуазного суда говорится в ст. 1: «Упразднить доныне
существующие общие судебные установления, как-то: окружные суды, судебные
палаты и правительствующий сенат со всеми департаментами, военные и морские
суды всех наименований, а также коммерческие суды, заменяя все эти установления
судами, образуемыми на основании демократических выборов»[15].
По-иному в этом декрете
решался вопрос о мировых судах и судьях. В отличие от первоначального проекта в
ст. 2 было сказано: «Приостановить действие существующего доныне института
мировых судей, заменяя мировых судей, избираемых доныне непрямыми выборами,
местными судами в лице постоянного местного судьи и двух очередных заседателей,
приглашаемых на каждую сессию по особым спискам очередных судей. Местные судьи
избираются впредь на основании прямых демократических выборов, а до назначения
таких выборов временно районными и волостными, где нет таковых, уездными,
городскими и губернскими советами рабочих, солдатских и крестьянских
депутатов».
В этой же статье сказано,
что при желании мировые судьи не лишаются права «при изъявлении ими на то
согласия быть избранными в местные судьи, как временно советами, так и
окончательно на демократических выборах».
Далее, в ст. 3
указано также и об упразднении институтов судебных следователей, прокурорского
надзора, а равно институтов присяжной и частной адвокатуры.
Особый подход к мировым
судьям, установленный в декрете № 1 о суде, объясняется тем, что в их составе
имелись лица, лояльно относящиеся к Советской власти. С другой стороны, вводя
принцип коллегиальности в организации суда, можно было использовать бывших
мировых судей как специалистов-юристов, осуществляя контроль над их
деятельностью со стороны других членов суда, представляющих рабочих и крестьян[16].
В декрете № 1 о суде
было провозглашено, что местные суды образуются на основе прямых,
демократических выборов. Этот порядок относился не только к выборам постоянных
местных судей, но и к народным заседателям, привлекаемым для участия в местном
суде. Любой гражданин, не лишенный политических прав, мог быть избран местным
судьей и народным заседателем. Временно, до назначения таких выборов, избрание
судей должно было производиться соответствующими Советами рабочих, солдатских и
крестьянских депутатов.
Первое общее собрание
местных судей состоялось 1 декабря 1917 г. в Москве. На этом собрании было вынесено решение, конкретизирующее подсудность дел местным судам, и произведены
выборы председателя совета местных судей. Заседания совета начались в первых
числах марта в составе до пяти местных судей, участвовавших в порядке
очередности в судебных заседаниях совета. Организация в составе совета
отделений по уголовным и гражданским делам вызвала вскоре необходимость
избрания в совет, помимо председателя, заведующих отделениями.
В марте 1918 года
Московский совет местных судей имел свой президиум, состоявший из постоянных
членов и частью из участковых местных судей. Общее собрание всех местных судей
являлось ближайшим руководящим органом для местных судов и совета судей. Оно
принимало разработанные советом инструкции, избирало постоянных членов совета
и т. д. Текущую практическую работу, подготовку вопросов для общих
собраний и руководство кассационной практикой совета осуществлял президиум,
избранный общим собранием судей.
Декрет № 1 о суде не
предусматривал организации суда для разрешения общеуголовных и гражданских дел,
превышающих подсудность местного суда. Этот вопрос был решен декретом о суде №
2 от 7 марта 1918 г.
В газете «Петроградский
голос» 26 января 1918 г. сообщалось, что по постановлению Совета народных
комиссаров, до образования окружных судов, гражданские иски от 3 до 10 тысяч
рублей и уголовные дела, караемые от 2 до 4 лет тюрьмы, подлежат разбору
советов (съездов) народных судей. Однако статистические данные о прохождении
дел в съездах местных судей, проанализированные А. Ф. Козловым, не
дают основания считать, что советы (съезды), помимо рассмотрения дел в
кассационном порядке, рассматривали дела в качестве суда первой инстанции[17].
Декрет № 1 о суде
предусматривал возможность для сторон «по всем спорным гражданским, а также
частноуголовным делам» обращаться к третейскому суду (ст. 5). Порядок
деятельности третейского суда был определен декретом ВЦИК 16 (3) февраля 1918 г. В ст. 1 этого декрета сказано: «Все споры по гражданским делам, за исключением лишь
дел, подсудных специальным судам, или иным установленным на основании законов о
трудовом договоре и о социальном страховании, а также все частноуголовные дела,
по которым налагаются наказания лишь по требованиям жалобщика или потерпевшего
(как-то: по делам о личном оскорблении и т. п.), могут быть передаваемы
сторонами на рассмотрение третейского суда».
По декрету 16 (3) февраля
третейский суд образовывался по усмотрению сторон в составе одного посредника
или одинакового числа членов третейского суда с каждой стороны и одного
посредника, избранного членами третейского суда. На третейское решение в
установленные для кассационных жалоб сроки допускались кассационные жалобы в
съезды местных судей.
В Москве после издания
декрета № 1 о суде на основании постановления Московского Совета было
принято решение образовать третейский суд для разбора крупных гражданских дел.
Одновременно было принято решение предусмотреть должность супер-арбитр этого
суда. Третейский суд должен был временно заменить предполагаемый к учреждению
окружной суд, разбирая гражданские дела, превышающие подсудность местных судов.
Что касается уголовных
дел, превышающих подсудность местного суда, то они рассматривались (до
образования окружных судов) теми же местными судами и революционными
трибуналами.
Форма третейского
разрешения дел частного обвинения не нашла себе сколько-нибудь широкого
применения. Эти дела разрешались, как правило, в местном суде.
Для рассмотрения наиболее
важных дел, в первую очередь дел о контрреволюционных преступлениях, декретом №
1 о суде были учреждены революционные трибуналы.
В РСФСР дальнейшее
развитие общей судебной системы получило законодательную регламентацию в
декрете № 2 о суде от 7 марта 1918 г. Этот декрет был издан в развитие и дополнение первого декрета о суде.
Декретом № 2 о суде
установлено, что для рассмотрения дел, превышающих подсудность местного
народного суда, учреждаются окружные народные суды (один окружной суд на
несколько уездов). Для рассмотрения кассационных жалоб на приговоры и решения
окружных народных судов предполагалось по этому декрету учредить областные
народные суды, обслуживающие несколько окружных судов. Наконец, для достижения
единообразия кассационной практики намечалась организация Верховного судебного
контроля.
Состав окружных судов
избирался соответствующим Советом рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Председатель суда и председатели уголовного и гражданского отделений избирались
и отзывались общим собранием членов окружного суда. Советам принадлежало Право
отзыва избранных ими членов окружного суда.
Все подготовленные к суду
распоряжения принимались коллегией не менее чем из трех постоянных членов суда,
рассмотрение же дел по существу в гражданских отделениях происходило в составе трех
постоянных членов окружного народного суда и четырех народных заседателей; по
уголовным делам в составе 12 очередных заседателей и двух запасных под председательством
одного из постоянных членов суда.
Решающий голос при
рассмотрении в окружном суде принадлежал народным заседателям, которые
составляли большинство коллегии. Введение в состав судебного присутствия
большего числа постоянных судей по гражданским делам объяснялось тем, что
разрешение гражданских дел в какой-то мере требует специальных знаний. Однако и
при этом положении большинство голосов принадлежало народным заседателям.
Общие списки народных
заседателей составлялись губернскими и городскими Советами депутатов трудящихся
на основании списков кандидатов, представлявшихся районными и волостными
Советами.
На каждую сессию суда
списки народных заседателей составлялись исполнительными комитетами Советов
депутатов путем жеребьевки. Народные заседатели на время работы в суде получали
суточное вознаграждение.
О подсудности дел в
декрете дано указание в общей формуле: окружным судам подсудны дела,
превышающие подсудность местных судов. Лишь в ст. 9 в отношении
гражданских дел сказано, что местному суду подсудны все дела охранительного
гражданского судопроизводства, как-то: утверждение в правах наследства и к
исполнению завещаний, усыновление и т. д., а равно дела брачные, о
рождении и вообще дела, оценке не подлежащие; дела о конкурсе на сумму свыше
3000 рублей передаются в ведение окружных народных судов.
Было установлено, что
предварительное следствие по уголовным делам, превышающим подсудность местного
суда, производится следственными комиссиями из трех лиц, избираемых впредь до
назначения прямых выборов Советами рабочих, солдатских и крестьянских
депутатов.
Участие защиты на
предварительном следствии могло быть ограничено постановлением следственной
комиссии, если того требовали интересы раскрытия истины. Заключительное
постановление следственной комиссии о передаче дела в суд являлось актом
предания обвиняемого суду. Если окружной суд считал постановление следственной
комиссии недостаточно обоснованным, он возвращал дело в следственную комиссию
на доследование или поручал выполнение следственных действий одному из членов
суда. Жалобы на определения следственной комиссии разрешались окружным судом.
В представленном
Наркоматом юстиции проекте декрета № 2 о суде в отношении обвинения и защиты
предполагалось в основном сохранить порядок, установленный декретом № 1 о суде.
Проект декрета предлагал в качестве обвинителей и защитников в любой стадии
уголовного процесса допускать всех неопороченных граждан.
Было установлено, что в
судебных прениях могли также принимать участие по одному обвинителю и одному
защитнику из числа присутствующих на судебном заседании лиц.
Таким образом, по декрету
№ 2 о суде было введено общественное обвинение, дополняемое общегражданским, не
только в революционных трибуналах, но и в общих судах.
В декрете № 1 о суде было
сказано, что о порядке судопроизводства будет издан особый декрет. Декрет № 2[18]
о суде коснулся лишь некоторых вопросов судопроизводства, главным образом,
следствия, доказательств, подсудности, участия сторон в процессе, кассации.
Декрет № 3 о суде в части процессуальных правил рассматривал в основном вопрос
о подсудности[19].
Таким образом, до половины 1918 года еще не имелось специального акта, в
котором были бы даны более или менее в обобщенном виде процессуальные правила.
Этот пробел был восполнен
инструкцией Народного комиссариата юстиции РСФСР от 23 июля 1918 г., в которой, помимо обобщения всех вопросов, связанных с устройством общей судебной
системы, довольно подробно были изложены и вопросы судопроизводства.
Хотя некоторые
процессуальные положения, включенные в эту инструкцию, фиксируют то, что
имелось в прежних декретах о суде, особенно в части, касающейся подсудности
дел, тем не менее именно эта инструкция подробно изложила процессуальные
правила для каждой стадии уголовного процесса, часть которых впоследствии была
включена в уголовно-процессуальные кодексы союзных республик.
Однако общее
представление о движении дел в местных народных судах можно получить из
следующих выборочных данных. Так, в местный народный суд Москвы за первую
половину 1918 года поступило дел уголовных – 67 %, гражданских 33 %.
Из которых в том же первом полугодии было рассмотрено: уголовных 69 %,
гражданских – 31 %. По уголовным делам народные суды из каждых 100
человек, привлеченных к уголовной ответственности, признали виновными в среднем
68 человек, из которых освободили от наказания 7 человек, оправдали по суду 32
человека. На каждые 100 человек осужденных было приговорено: к штрафу 54, к
тюремному заключению 40, к общественному порицанию и выговорам 4, к
общественным работам и высылке 2 человека. К лицам, приговоренным к тюремному
заключению, широко применялось условное осуждение: в январе ‑ 10%, в
мае ‑ 21%, в июне 1918 года – 29 %[20].
Освобождение по суду от
наказания лиц, признанных виновными, широкое применение условного осуждения,
общественного порицания и выговора показывают, что советские суды с самого
начала своей деятельности применяли такие меры, как лишение свободы, лишь в
крайних случаях.
В числе рассмотренных
гражданских дел было исковых 60 %, охранительных 17 % и
бракоразводных 23 %[21].
В этот период число дел,
обжалуемых в вышестоящий суд, то есть в съезды (советы) местных судей, было
небольшим. Так, по Москве было обжаловано уголовных и гражданских дел,
рассмотренных местными народными судами, только 2,8 % к общему числу
рассмотренных в этих судах дел. Очевидно, что большинство лиц, в отношении
которых решались дела в суде, удовлетворялись приговорами и решениями
последнего. Однако небольшое число дел, передаваемых па рассмотрение в съезды
(советы) местных судей, подвергалось значительным изменениям. Московский совет
местных народных судей оставил в силе приговор по 37 % от общего числа
обжалованных дел, смягчил наказание по 33,3 %, отменил приговоры и
прекратил дела производством по 3,7 %, отменил приговоры и передал на
новое рассмотрение 26 % дел. Общая линия судов на преимущественное
применение мер воспитательного характера сказалась и в направлении деятельности
кассационного суда[22].
Декретом № 1 о суде,
помимо местного суда, был создан и специальный суд, имевший своей задачей
борьбу с наиболее опасными для республики преступлениями, в первую очередь для
рассмотрения дел о контрреволюционных преступлениях.
Статья 8 декрета гласила:
«Для борьбы против контрреволюционных сил в видах принятия мер ограждения от
них революции и ее завоеваний, а равно для решения дел о борьбе с мародерством
и хищничеством, саботажем и прочими злоупотреблениями торговцев,
промышленников, чиновников и прочих лиц, учреждаются рабочие и крестьянские
революционные трибуналы, в составе одного председателя и шести очередных
заседателей, избираемых губернскими или городскими советами депутатов»[23].
Таким образом, судей
революционных трибуналов не предполагалось избирать на основе прямых выборов,
как это было установлено для судей местных судов. С самого начала Октябрьской
революции было очевидно, что избрание членов революционных трибуналов Советами
более обеспечивало при тогдашних условиях подбор классово выдержанного состава
судей[24].
Количество заседателей в
революционном трибунале было повышено до шести, тогда как в местном суде
участвовало по два заседателя. Производство предварительного следствия по
делам, подсудным революционным трибуналам, возлагалось на специально образуемые
при Советах следственные комиссии, в то время как расследование дел, подсудных
местному суду, возлагалось, как уже сказано, на местного судью. Все это говорит
о том, что революционные трибуналы рассматривались как специальные суды,
образуемые для рассмотрения особо опасных для республики, преступлений.
19 декабря 1917 г. Народным комиссариатом юстиции была издана специальная Инструкция революционному
трибуналу.
В ст. 3 инструкции
было сказано: «а) революционный трибунал избирается Советом рабочих,
солдатских и крестьянских депутатов в составе постоянного председателя, двух
постоянных заместителей, постоянного секретаря, двух его заместителей и сорока
заседателей. Все лица, кроме заседателей, избираются на три месяца и могут быть
отозваны Советом и до истечения срока; б) заседатели избираются на один
месяц из общего списка заседателей Исполнительными комитетами Советов рабочих,
солдатских и крестьянских депутатов путем жеребьевки, причем составляется
очередной список заседателей в количестве шести очередных и одного-двух
запасных на каждую сессию; в) сессия очередного состава революционного
трибунала продолжается не более одной недели; г) в революционном трибунале
ведется стенографический протокол всего заседания».
В ст. 2 этой
инструкции указаны меры наказания, которые мог применять революционный
трибунал: 1) денежный штраф, 2) лишение свободы, 3) удаление из
столиц, отдельных местностей или из пределов Российской Республики,
4) объявление общественного порицания, 5) объявление врагом народа,
6) лишение всех или некоторых политических прав, 7) секвестр или
конфискация (частичная или общая) имущества, 8) присуждение к обязательным
общественным работам.
Инструкция установила,
что для производства предварительного следствия по делам, подсудным
революционному трибуналу, учреждается следственная комиссия в составе шести
лиц, избираемых Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Все эти мероприятия
оказали большое влияние на укрепление местных революционных трибуналов, хотя
перестройка их работы, потребовавшая некоторого времени, не сразу сказалась на
улучшении работы трибуналов, в частности они не сразу освободились от дел, им
не подсудных.
Декрет от 17 (4) мая 1918 г. был направлен на укрепление местных революционных трибуналов, но он не разрешал вопроса о
создании центральных революционных трибуналов для рассмотрения важнейших дел в
качестве судов первой инстанции и пересмотра дел местных революционных трибуналов
в кассационном порядке. Революционный трибунал при Всероссийском Центральном
Исполнительном Комитете был учрежден декретом ВЦИК от 29 (16) мая 1918 г. Он рассматривал наиболее важные дела, изъятые из подсудности местных революционных трибуналов
постановлением ВЦИК, СНК или НКЮ. Следовательно, это был трибунал,
рассматривавший лишь дела по первой инстанции: ни кассационных, ни надзорных
функций по отношению к нижестоящим трибуналам ему предоставлено не было[25].
Революционный трибунал
при ВЦИК состоял из председателя и шести членов трибунала, избиравшихся ВЦИК
сроком на три месяца с правом отзыва и раньше этого срока.
Сессии революционного
трибунала созывались Президиумом Всероссийского Центрального Исполнительного
Комитета Советов по собственному почину или по предложению Совета Народных
Комиссаров или Народного комиссариата юстиции.
Для производства
расследования по делам, передаваемым на рассмотрение Революционного трибунала
при ВЦИК, была учреждена следственная комиссия из трех человек, избираемых
ВЦИК.
При Революционном
трибунале ВЦИК была создана Центральная коллегия обвинителей в составе трех
обвинителей, избираемых ВЦИК. На коллегию возлагались, кроме выполнения
обязанностей, предусмотренных декретом о революционных трибуналах, объединение
и руководство деятельностью коллегий обвинителей местных революционных
трибуналов, дача заключения по жалобам и протестам, приносимым в кассационный
отдел при ВЦИК на приговоры революционных трибуналов.
В своей деятельности
Революционный трибунал при ВЦИК и состоящие при нем учреждения руководствовались
действующими декретами и общими инструкциями революционным трибуналам,
издаваемыми Наркомюстом.
Декретом ВЦИК от 11 июля
(29 мая) 1918 г. был учрежден Кассационный отдел при ВЦИК в составе:
председателя, назначаемого СНК и утверждаемого ВЦИК, и двух постоянных членов
отдела: одного члена коллегии НКЮ или лица, ею уполномоченного, и другого
представителя ВЦИК. Отступление от принципа выборности судей было обусловлено
особым положением кассационного отдела, действующего на правах отдела ВЦИК, а также
необходимостью установить деловой контакт с Советом народных комиссаров и с
Наркоматом юстиции РСФСР для обеспечения единой кассационной практики в федерации.
Для дачи заключений по жалобам и протестам в качестве докладчика на заседании
присутствовал представитель Обвинительной коллегии Революционного трибунала при
ВЦИК. Стороны имели право лично присутствовать при рассмотрении кассационных
жалоб или направлять своих представителей.
Дела, приговоры по
которым кассировались, передавались для нового рассмотрения в тот же
революционный трибунал, откуда поступило дело, но в ином составе или в иной
революционный трибунал или направлялись по подсудности.
В случае если приговор
кассировался ввиду явного несоответствия наказания тяжести содеянного или
осуждения явно невиновного, Кассационный отдел входил с представлением в
Президиум ВЦИК, от которого зависело изменить наказание или прекратить дело без
направления его на повторное рассмотрение. Таким образом, Кассационный отдел
ВЦИК еще не был уполномочен на окончательное разрешение всех вопросов кассации
приговоров революционных трибуналов. Он сам непосредственно отклонял жалобы или
протесты, принесенные на приговоры местных революционных трибуналов, отменял
приговоры за нарушением правил подсудности или за нарушением форм судопроизводства.
В остальных же указанных выше случаях Кассационный отдел, направляя дело в
Президиум. ВЦИК, ограничивался лишь внесением представления по делу,
окончательное же решение по каждому из таких дел принадлежало Президиуму ВЦИК
Практически деятельность
Президиума ВЦИК выражалась в том, что он по вносимым Кассационным отделом на
его рассмотрение делам местных революционных трибуналов или прекращал
производство по делу, или смягчал наказание, или, наоборот, не передавая дел на
новое рассмотрение в революционный трибунал, сам повышал назначенную по
приговору суда меру наказания. Взятие верховной властью (Президиумом ВЦИК)
непосредственно на себя определенных кассационных функций объясняется,
во-первых, периодом становления первой в мире пролетарской власти, во-вторых,
условиями гражданской войны и иностранной военной интервенции, когда Президиум
ВЦИК считал необходимым взять под свой личный контроль деятельность такого
острого орудия пролетарской диктатуры, как революционные трибуналы.
Вывод: Таким образом, 1917 г. можно назвать первоначальным этапом динамичного развития судебной системы. В течение
первого года деятельности советской власти судебные органы руководствовались
дореволюционным законодательством. Декрет о суде от 24 ноября 1917 г. отменил все законы, которые противоречили декретам ЦИК советов рабочих, солдатских и
крестьянских депутатов и рабочего и крестьянского правительства. Однако Уложение
1903 г. и Уложение о наказаниях уголовных и исправительных от 1845 г. в этот период продолжали действовать в части, не противоречащей издаваемым декретам.
1.3. Всероссийская чрезвычайная комиссия
и ее местные органы
На ВРК Петроградского
Совета были возложены задачи, в том числе по боевому руководству восстанием и борьбе
с контрреволюцией.
На заседании 30 октября 1917 г. Военно-революционный Комитет так определил свои функции: «1. Военно-революционный
Комитет выполняет дела, порученные ему Советом Народных Комиссаров. 2. В
ведении Военно-революционного комитета находится охрана революционного порядка.
3. Борьба с контрреволюцией. 4. Охрана пунктов Советов рабочих и
солдатских депутатов и Совета Народных Комиссаров. Для выполнения этих задач
при Военно-революционном Комитете создаются отделы»[26].
В числе созданных семи
отделов был и следственно-юридический.
Военно-революционный
Комитет широко развернул работу по борьбе с контрреволюцией и другими наиболее
опасными преступлениями. Так, например, Военно-революционный Комитет
непосредственно вынес решение об аресте бывших министров Временного правительства,
при этом категорически воспретил освобождать их из-под стражи. 27 октября 1917 г. Военно-революционный Комитет предложил немедленно доставить генерала Корнилова и его
сообщников в Петроград. В специальном обращении ко всем фронтовым и тыловым армейским,
корпусным, дивизионным и ротным комитетам и Советам рабочих, солдатских и
крестьянских депутатов указывалось: «Военно-революционный Комитет в согласии с
общим голосом солдат, рабочих и крестьян постановил доставить генерала
Корнилова и всех изобличенных участников его заговора как врагов народа и
революции в Петроград для заключения в Петропавловскую крепость и для
немедленного предания строгому военно-революционному суду. Сопротивляющихся
этому постановлению Комитет объявляет изменниками революции и распоряжения их
объявляет недействительными и не подлежащими исполнению»[27].
Утром 28 ноября по приказу Военно-революционного Комитета на квартире у графини
Паниной, бывшего министра просвещения Временного правительства, были арестованы
члены Центрального комитета кадетской партии Шингарев, Кокошкин, князь
Долгоруков и бывший товарищ министра путей сообщения Константинов[28].
О том, что
Военно-революционный Комитет использовал свою власть не только при раскрытии
контрреволюционных заговоров, но и при расследовании других наиболее опасных
преступлений, свидетельствует, например, решение Совета Народных Комиссаров «О
борьбе со спекуляцией», принятое в середине ноября 1917 года.
Таким образом,
деятельность Военно-революционного Комитета была весьма многогранной.
Военно-революционный Комитет был первым органом диктатуры пролетариата, который
проводил принуждение в интересах победившего народа в дни Великого Октября.
В связи с тем, что вскоре
начался процесс создания и оформления отделов ВЦИК, ряд функций, ранее выполнявшихся
Военно-революционным Комитетом, был передан последним, а также СНК и некоторым
народным комиссариатам. Эта передача началась с 18 ноября 1917 г. Однако это еще не означало ликвидацию Военно-революционного Комитета. Именно к этому времени
наиболее ярко определяется его основная функция борьба с контрреволюцией.
2 (15) ноября 1917 г. вспыхнула организованная кадетами, меньшевиками и эсерами контрреволюционная забастовка
банковских служащих.
Потребовалось принять
срочные меры борьбы с организованной врагами народа контрреволюционной
забастовкой.
21 ноября (4 декабря) 1917 г. на заседании Военно-революционного Комитета по
предложению Ф. Э. Дзержинского была организована Комиссия по борьбе с
контрреволюцией. Военно-революционный Комитет согласился с этим предложением.
Однако такая комиссия в это время еще не получила организационного оформления.
6 (19) декабря 1917 г. Совету Народных Комиссаров было сообщено о
возможности забастовки служащих учреждений. Совет Народных Комиссаров, заслушав
это сообщение, вынес решение: «Поручить тов. Дзержинскому составить особую
комиссию для выяснения возможности борьбы с такой забастовкой путем самых
энергичных революционных мер или выяснения способа подавления злостного
саботажа»[29].
7 (20) декабря 1917 г. В. И. Ленин подготовил записку Ф. Э. Дзержинскому о мерах борьбы с
саботажниками и контрреволюционерами. В этой записке В. И. Ленин
разработал проект декрета об этих мера. В тот же день на заседании Совета
Народных Комиссаров, проходившем под председательством В. И. Ленина,
по докладу Ф. Э. Дзержинского было принято постановление о создании
Всероссийской Чрезвычайной Комиссии при Совете Народных Комиссаров по борьбе с
контрреволюцией и саботажем (ВЧК)[30].
Совет Народных Комиссаров
установил состав ВЧК и ее задачи: 1) Пресечение и ликвидация всех
контрреволюционных и саботажнических попыток и действий по всей России со
стороны кого бы они ни исходили. 2) Предание суду военно-революционного
трибунала всех саботажников и контрреволюционеров и выработка мер борьбы с ними.
3) Комиссия ведет только предварительное расследование, поскольку это
нужно дли пресечения контрреволюционных преступлений.
Комиссия обращает
внимание на печать, саботаж, правых эсеров, саботажников и стачечников, меры
конфискации, лишение карточек, опубликование списков врагов народа
и т. д.
13 (26) декабря 1917 г. в «Газете Временного Рабочего и Крестьянского правительства» было объявлено постановление
Совета Народных Комиссаров от 7 (20) декабря 1917 г. об учреждении Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией и
саботажем. Возглавил комиссию Ф. Э. Дзержинский.
19 декабря 1917 г. (1 января 1918 г.) в той же газете сообщено, что при Всероссийской Чрезвычайной Комиссии
организованы отделы: 1) по борьбе с контрреволюцией и саботажем и 2) по борьбе
со спекуляцией.
После учреждения
Всероссийской Чрезвычайной Комиссии при Совете Народных Комиссаров сеть местных
Чрезвычайных комиссий была создана не сразу. Лишь в марте 1918 года ВЧК приняла
постановление, которым предложила всем Советам на местах немедленно
организовать местные чрезвычайные комиссии (ЧК). В постановлении было сказано,
что отныне право производства всех арестов, обысков, реквизиций, конфискаций и
пр., связанных с контрреволюционными преступлениями, спекуляцией, преступлениями,
по должности и посредством печати, принадлежит исключительно чрезвычайным
комиссиям[31].
В мае 1918 года были созданы
пограничные чрезвычайные комиссии. В сентябре все губернские и уездные
чрезвычайные комиссии, расположенные вдоль демаркационной линии, переименовываются
в пограничные и разделяются на окружные, участковые и пунктовые. В составе ВЧК был
организован пограничный отдел[32].
В июле того же года при
губернских чрезвычайных комиссиях образуются железнодорожные отделы, имеющие
своей задачей борьбу с преступлениями на железных дорогах. В сентябре месяце в
составе железнодорожных отделов создаются специальные почтово-телеграфные
столы, которые под руководством особых комиссаров чрезвычайных комиссий ведут
борьбу с преступлениями в почтово-телеграфном ведомстве[33].
Дела, возбуждавшиеся ВЧК,
подлежали направлению для судебного разбирательства в революционные трибуналы.
Однако вскоре в связи с обострением сопротивления классовых врагов ВЧК и ее
местные органы наряду с правом передачи дел в революционные трибуналы приобрели
право и непосредственно в самой комиссии применять меры наказания.
ВЧК и ее местные органы
провели большую работу по подавлению сопротивления, которое свергнутые классы
оказывали революционному развитию и укреплению молодого Советского государства.
Вывод: Таким образом, большевики вынуждены
были начать строительство мощных профессиональных карательных органов. Особую
роль в формировании политической системы советского государства играла созданная
7(20) декабря 1917 года Всероссийская чрезвычайная комиссия (ВЧК). Становление
ВЧК нередко называют главной заслугой первого руководителя комиссии
Ф. Э. Дзержинского. Созданная лишь на короткий срок для проведения отдельных
силовых правоохранительных мероприятий, ВЧК постепенно превратилась в самую
мощную карательную структуру государства. Область ее влияния и поле
деятельности нередко пересекались с рядом других структур, в первую очередь – с
милицией, уголовным розыском, пенитенциарными учреждениями.
1.4. Особенности судебного управления
в советской России после Октябрьской революции
II Всероссийский съезд
Советов образовал для управления страной Рабоче-крестьянское правительство Совет
Народных Комиссаров. Руководство отдельными отраслями государственного
управления было поручено комиссиям (народным комиссариатам), состав которых
должен был обеспечить проведение провозглашенной съездом программы в тесном
единении с массовыми организациями рабочих и работниц, матросов, солдат,
крестьян и служащих.
Одним из первых
мероприятий Советской власти было упразднение дореволюционных органов юстиции и
строительство нового суда. Проведение этого мероприятия революционной власти
было возложено на Народный комиссариат юстиции, являющийся по своей природе
органом судебного управления.
Упразднение
дореволюционных органов юстиции и строительство нового суда в свою очередь было
возложено и на местные Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Ликвидацию
буржуазно-помещичьих судов и других органов юстиции, а также строительство
нового, пролетарского суда местные Советы проводили при помощи комиссаров
юстиции, учрежденных декретом № 1 о суде. В декрете указывалось, что для
принятия и дальнейшего направления дел и производств как судебных установлений,
так и чинов предварительного следствия и прокурорского надзора, а равно и
советов присяжных поверенных, соответствующие местные Советы рабочих,
солдатских и крестьянских депутатов избирают особых комиссаров, которые
принимают в свое ведение архивы и имущество этих учреждений. Декрет предписывал
всем низшим и канцелярским чинам упраздненных учреждений оставаться на своих
местах и под общим руководством комиссара исполнять все необходимые работы по
направлению неоконченных дел, а равно давать в назначенные дни заинтересованным
лицам справки о положении их дел (ст. 4). Однако комиссары юстиции не
ограничили своей деятельности указанными выше пределами, а проводили не только
ликвидацию старых органов юстиции, но фактически стали и организаторами новых
судов, обвинения, защиты, следствия и т. д. Они на деле стали
местными органами судебного управления. Более того, Народный комиссар юстиции
РСФСР в отчете за апрель-июнь 1918 года констатирует, что комиссары юстиции
служат главной связью с местами и проводниками новых начал судоустройства[34].
В соответствии со
ст. 63 Конституции РСФСР 1918 года губернские комиссариаты были
преобразованы в губернские отделы юстиции, возглавляемые заведующим отделом ‑
членом губиспокома. Отделы юстиции стали выполнять функции не только судебного
управления, но и, как Народный комиссариат юстиции, надзора за исполнением
законов, управлением местами заключения и т. д.[35].
30 марта 1918 г. на заседании коллегии НКЮ РСФСР было доложено, «что в Совете Народных Комиссаров от 29
марта 1918 г. был возбужден вопрос о введении в состав коллегии Народного
комиссариата юстиции в качестве члена предполагаемого советского обличителя, но
т. к. этот вопрос на коллегии Наркомюста не обсуждался, то он Советом
Народных Комиссаров был снят с очереди».
Обсудив этот вопрос,
коллегия Наркомюста единогласно высказалась против введения советского
обличителя в состав коллегии, а по вопросу (п. 9 проекта декрета) о
взаимоотношениях предполагаемого обличителя с НКЮ и СНК коллегия решила:
«Советский трибун ежемесячно докладывает о всей своей деятельности Народному
комиссариату юстиции и по особо важным делам непосредственно Совету Народных
Комиссаров, куда он входит с совещательным голосом».
Того же 30 марта 1918 г. на заседании Совета Народных Комиссаров был рассмотрен проект декрета «О народном
трибунале, советском трибуне и следственной комиссии»[36].
Совнарком по этому вопросу вынес решение: «Поручить Комиссариату юстиции
переработать проект декрета о трибуналах в направлении устранения единоличной
власти трибуна и сосредоточения центра тяжести не на мелких изменениях,
созданных с октября 1917 г. учреждений, а на практических результатах
работы по созданию судов действительно революционно-беспощадных к
контрреволюционерам, взяточникам и дезорганизаторам, нарушителям дисциплины.
Переработанный проект напечатать и внести в ЦИК»[37].
Вместо обращения внимания
на реформы учреждений, реформы мелкие или почти словесные («трибун»), надо
обратить внимание на практические результаты работ коллегии юстиции в деле
создания действительно революционного, скорого и беспощадно строгого к
контрреволюционерам, хулиганам, лодырям и дезорганизаторам суда».
Таким образом, Наркомюст
РСФСР стремился создать советское обвинение в революционных трибуналах,
подчиненное единоличной власти «трибуна-обличителя», «комиссара обвинения».
Однако СНК РСФСР с таким предложением не согласился и предложил строить
обвинение на иных началах.
31 марта 1918 г. на заседании коллегии Наркомюста РСФСР этот вопрос был поставлен вновь. 16 апреля 1918 г. на заседании коллегии НКЮ был поставлен вопрос не о единоличной должности советского
трибуна, а о создании Центрального Комиссариата Обвинения. Коллегия в своем
решении по проекту этого предложения отметила: «Центрального Комиссариата
Обвинения не учреждать. Предложить революционным трибуналам организовать камеры
обвинения при трибуналах, подчинив их Президиуму Революционного трибунала»[38].
В дальнейшем
революционные трибуналы и обвинения при них строились на коллегиальных началах.
Народный комиссариат
юстиции РСФСР до начала второй половины 1918 года принял на себя
выполнение, хотя и в ограниченной степени, совершенно не свойственной ему
функции судебно-кассационной инстанции для дел, рассматриваемых в революционных
трибуналах. Выполнение Народным комиссариатом юстиции этой функции видно из
следующих данных.
В декрете № 1 о суде не
было ничего сказано о возможности пересмотра приговоров Революционных
трибуналов. В инструкции же Революционному трибуналу, изданной Народным
комиссаром юстиции вскоре после принятия декрета, говорилось о том, что, что
приговоры Революционного трибунала считаются окончательными, но в случае
нарушения установленных инструкцией форм судопроизводства, а также обнаружения
явной несправедливости приговора Народный комиссариат юстиции имеет право
обратиться к Центральному Исполнительному Комитету Советов Рабочих, Солдатских
и Крестьянских Депутатов с предложением назначить вторичное и последнее
рассмотрение дела.
3 марта 1918 г. было опубликовано постановление Кассационного отделения НКЮ, в котором был определен
порядок направления жалоб об отмене приговоров революционных трибуналов. Этим
постановлением, в частности, устанавливалось, что: 1) Жалобы в
Кассационное отделение НКЮ приносятся через трибунал, постановивший приговор;
2) Кассационное отделение или отвергает жалобу и возвращает дело в
трибунал, или признает приговор подлежащим отмене и передает дело в судебный
отдел ЦИК, сообщая о том одновременно трибуналу, приостанавливая исполнение
приговора, если таковое не состоялось при подаче жалобы; 3) Судебный отдел
ЦИК или отвергает постановление Кассационного отделения об отмене приговора,
или утверждает его и передает дело на вторичное и последнее рассмотрение в
новом составе трибунала.
2 апреля 1918 г. в ходе обсуждения вопроса о Кассационном отделении коллегия НКЮ, решила: «По поводу
возникшего в свое время при Народном комиссариате без декрета и без
постановления коллегии Кассационного отдела коллегия постановила упразднить
Кассационный отдел и восстановить право коллегии впредь до издания декрета о
кассации решений революционных трибуналов, давать заключения по кассационным жалобам
на решения Революционных трибуналов».
4 мая 1918 г. Совет Народных Комиссаров постановил: «Комиссару юстиции поручить в кратчайший срок
представить декрет о Кассационном трибунале...». Обсуждая это решение Совета
Народных Комиссаров, коллегия НКЮ 9 мая 1918 г. постановила поручить Народному комиссару Курскому разработать декрет о кассационной инстанции на решения
революционных трибуналов на началах предоставления кассационных функций
коллегии НКЮ.
Совет Народных Комиссаров
отверг это предложение Народного комиссариата юстиции и учредил Кассационный
отдел ВЦИК, включив в его состав в качестве члена отдела члена коллегии НКЮ или
лицо, ею уполномоченное. Таким образом, кассационные функции, до этого отчасти
выполняемые Народным комиссариатом юстиции, совершенно правильно были отнесены
к компетенции особого судебного органа Кассационного отдела при ВЦИК.
Народный комиссариат
юстиции РСФСР 3 (16) июня 1918 г., исправляя директивы бывшего Народного
комиссара юстиции Штейнберга, ограничивавшие права революционных трибуналов,
принял постановление, которым все ранее изданные циркуляры о революционных
трибуналах отменялись и устанавливалось, что революционные трибуналы в выборе
мер борьбы с контрреволюцией, саботажем и прочими преступлениями не связаны
никакими ограничениями, за исключением тех случаев, когда в законе определена
мера в выражениях: «не ниже» такого-то наказания[39].
Народный комиссариат
юстиции обязывался не только готовить проекты декретов об организации судебных
и вспомогательных к ним органов, но и наладить при посредстве своих местных
органов и совместно с местными Советами рабочих, солдатских и крестьянских
депутатов работу судебных органов в полном соответствии с принципами Советской
власти.
Слабая деятельность
революционных трибуналов в первые месяцы Октябрьской революции привела к тому,
что основная тяжесть борьбы с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем легла
главным образом на Всероссийскую Чрезвычайную Комиссию и ее местные органы[40].
С первых же дней Великого
Октября по инициативе пролетарских масс, еще до издания первых декретов о суде
было начато строительство нового суда.
В первом же декрете о
суде от 24 ноября 1917 г., принятом СНК было положено начало двух систем
его организации местного народного суда и революционных трибуналов. Намечается
тенденция к созданию единого народного суда.
Ликвидировав вторичный
пересмотр дел в апелляционном порядке и допустив пересмотр их только в порядке
кассационном, Советская власть внесла новое начало в понимание кассационного
пересмотра дела, обеспечивающее проверку приговора и судебного решения
нижестоящего суда с точки зрения не только формального их соответствия закону,
но и их справедливости и обоснованности по существу.
Наряду с образованием
революционных трибуналов для борьбы с контрреволюцией и другими наиболее
опасными преступлениями создаются Всероссийская Чрезвычайная Комиссия и ее
местные органы, обеспечившие уже в первый период се деятельности успешную
борьбу с посягательством на завоевание революции.
Судебное управление
полностью сосредоточивается в Народном комиссариате юстиции в центре и у
губернских комиссаров юстиции при Советах рабочих, солдатских и крестьянских
депутатов на местах.
Вывод: Таким образом, наследство,
оставленное Народному комиссариату юстиции от одноименного министерства Временного
правительства, следует назвать незавидным. Документальная и материальная база
учреждений в значительной степени была уничтожена либо разграблена. От услуг
«старорежимных» специалистов, разумеется, отказались сразу по идейным
соображениям. Собственного опыта, состоявшего в воспоминаниях политических
ссыльных и каторжан, явно недоставало. Но идей и предложений на первом этапе
хватало с избытком. Коллегия была собрана из представителей наркоматов
народного просвещения и общественного призрения, юстиции, труда и ряда других
учреждений. Иногда такая многосторонность помогала, но в большинстве своем все
же порождала проблемы в работе. Неудивительно, что вскоре все эти функции были
переданы во вновь созданный Карательный отдел НКЮ.
ГЛАВА 2. СУДЕБНАЯ
СИСТЕМА В ПЕРИОД БОРЬБЫ
ЗА УПРОЧНЕНИЕ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
2.1. Создание единого народного
суда
С установлением диктатуры
пролетариата Коммунистическая партия и Советское правительство развернули
работу по созданию основ социалистической экономики.
Военная интервенция и
гражданская война, развязанная внутренней контрреволюцией, потребовали
перестройки работы всех органов Советского государства, в том числе органов
правосудия.
Перед судом стояли задача
борьбы с такими преступлениями, как мародерство, спекуляция, хищение и другими
наиболее опасными преступлениями. Вместе с тем укрепление обороноспособности
Красной Армии, в числе прочих мероприятий, требовало скорой и решительной
борьбы с предателями Родины, шпионами, диверсантами, дезертирами. Это
обусловило создание специальных органов военной юстиции, революционных военных
трибуналов, обеспечения их кадрами, преданными до конца делу пролетарской революции[41].
5 сентября 1918 г. Совет Народных Комиссаров принимает постановление о введении красного террора как меры
обеспечения тыла.
Суд, применяя меры
подавления классовых врагов, в то же время согласно неоднократным указаниям
партии и правительства должен был в отношении трудящихся применять и меры
воспитания, обеспечивая проведение среди них дисциплины и самодисциплины.
Перед судом стояла и
другая задача охранять и защищать имущественные и личные права граждан, а также
имущественные права и законные интересы государственных и общественных организаций
и учреждений, разрешать и вопросы, связанные с внедрением нового быта, новых
брачных и семейных отношений[42].
Партия и правительство
требуют, как и в первом периоде Октябрьской революции, от всех учреждений,
должностных лиц и граждан строжайшего соблюдения революционной законности всеми
учреждениями, должностными лицами и гражданами.
Вопрос о точном
соблюдении законов обсуждается на VI Всероссийском Чрезвычайном съезде Советов
8 ноября 1918 г. В постановлении съезда говорилось об обязательном по
требованию любого гражданина республики, желающего обжаловать действие должностного
лица, составлении протокола с выдачей копии его жалобщику. За отказ от
составления такого протокола виновный подлежал привлечению к уголовной
ответственности с рассмотрением дела в народном суде.
Спустя месяц, 8 декабря 1918 г., Совет Рабочей и Крестьянской Обороны вновь вменяет в обязанность областным и местным
советским учреждениям исполнять постановления и распоряжения центральной власти
точно и беспрекословно, а виновных в нарушении этого постановления независимо
от их служебного положения и партийной принадлежности привлекать к ответственности
по всей строгости революционных законов. Следовательно, это постановление
исключило возможность какого бы то ни было отступления от законов центральной
власти, даже по экстренным условиям гражданской войны.
Программа Российской
Коммунистической партии (большевиков), принятая VIII съездом партии (18-23
марта 1919 г.) подводя итоги в области судебного строительства, указала:
«Создав единый народный суд взамен бесконечного ряда прежних судов различного
устройства, со множеством инстанций, Советская власть упростила устройство
суда, сделав его абсолютно доступным для населения и устранив всякую волокиту в
ведении дел». В данном случае имелась в виду система народных судов.
Революционные трибуналы же носили характер временных судов, созданных для
рассмотрения особой категории дел: о контрреволюционных и других наиболее
опасных преступлениях, борьба с которыми составляла главное содержание революционной
законности в период гражданской войны[43].
Система революционных трибуналов
организационно действовала обособленно от системы народных судов. И только с
окончанием гражданской войны и переходом на мирную работу по восстановлению
народного хозяйства произошло слияние обеих систем советских судов.
Созданная декретом № 2 о
суде громоздкость общей судебной системы окончательно была устранена Положением
о едином народном суде от 30 ноября 1918 г.
Народный суд стал
рассматривать все гражданские и уголовные дела, за исключением дел, подсудных
трибуналам. Трибуналы имели право признать любое из них не имеющим
политического значения и передать его на рассмотрение в народный суд.
Народный суд действовал в
трех различных составах: 1) в составе одного народного судьи, 2) в составе
народного судьи и двух народных заседателей и 3) в составе народного судьи
и шести народных заседателей[44].
Народным судом единолично
рассматривались дела о расторжении браков и в порядке бесспорного производства.
В составе народного судьи и шести народных заседателей народный суд
рассматривал уголовные дела о посягательствах на человеческую жизнь, причинении
тяжелых ран или увечья, изнасиловании, разбое, подделке денежных знаков и
документов, взяточничестве и спекуляции монопольными и нормированными
продуктами потребления. Законодатель, передавая ряд дел о наиболее серьезных
преступлениях на рассмотрение народного суда с участием не двух, а шести
народных заседателей, исходил из того, что многочисленный состав заседателей
обеспечит более правильное решение по делу. Однако опыт показал, что типичные,
часто повторяемые ошибки при работе суда в равной мере встречаются в делах,
решенных с участием и двух и шести народных заседателей, в силу чего в
дальнейшем законодатель отказался от создания таких громоздких судебных
присутствий.
Народный суд в составе
народного судьи и двух народных заседателей рассматривал все остальные
гражданские и отнесенные к подсудности народного суда уголовные дела, при этом
народный судья мог признать некоторые из этих уголовных дел необходимым
рассмотреть с участием шести народных заседателей.
В судебном присутствии с
участием двух народных заседателей председательствовал постоянный народный
судья. При участии шести народных заседателей председательствовал постоянный
народный судья или один из народных заседателей, избранных в качестве председателя
составом суда.
При рассмотрении дел суд
обязан был применять декреты Советской власти, а в случае их отсутствия или
неполноты руководствоваться социалистическим правосознанием. Ссылки на законы
свергнутых правительств воспрещались. Суд в своей деятельности осуществлял волю
пролетариата.
Положение о едином
народном суде подчеркивало, что народный суд не стеснен никакими формальными
доказательствами и от него зависит допустить любые доказательства или
истребовать от третьих лиц, которые обязаны их представить. Присяга как
доказательство не допускалась.
Приговоры народного суда
могли быть обжалованы в кассационном порядке в губернский совет народных судей
в месячный срок.
Дальнейшие изменения в
Положении о едином народном суде были внесены постановлением НКЮ РСФСР от 16
сентября 1920 г. В губернских городах при советах народных судей, а в уездных
городах при уездных бюро юстиции были учреждены особые сессии народного суда.
21 октября 1920 г. было издано новое Положение о народном суде[45],
которое, сохранив все основные принципы Положения о едином народном суде 1918
года, устраняло некоторые его недостатки.
Народные судьи, избранные
соответствующим Советом рабочих и крестьянских депутатов (городские и уездные),
в отличие от ранее существовавшего порядка, представлялись на утверждение в
губисполком через губернские отделы юстиции. При отсутствии кандидатов на
местах губисполком по своему усмотрению сам избирал народных судей. Право
отзыва народных судей принадлежало избравшим их Советам или их исполкомам с утверждения
губисполкома.
Это мероприятие
содействовало дальнейшему укреплению кадров народных судей путем закрепления
лучших из них на судебной работе, а следовательно, и улучшению качества работы
народного суда, правильному осуществлению им социалистического правосудия.
Более того, указание в
законе, что народные судьи могут быть отозваны с занимаемой должности только с
утверждения губисполкома, уже в тот период служило серьезной гарантией,
обеспечивающей при осуществлении правосудия их независимость и подчинение
только закону.
Была уточнена подсудность
народного суда. К его подсудности были отнесены дела о всех преступлениях, за
исключением дол о контрреволюции, саботаже, дискредитировании власти и
шпионаже, рассматриваемых революционными трибуналами.
Председательствование в
судебном заседании народного суда как при рассмотрении дел с участием шести,
так и двух очередных народных заседателей было отнесено к исключительному праву
постоянного народного судьи.
Срок обжалования
приговоров был сокращен с одного месяца до двух недель.
Положение о едином
народном суде от 30 ноября 1918 г. возложило производство предварительного
следствия по уголовным делам, рассматриваемым в суде с участием шести народных
заседателей, на следственные комиссии. По делам, по которым рассмотрение дел в
суде проходило с участием двух народных заседателей, от народного суда зависело
либо ограничиться произведенным милицией дознанием, либо передать дело для
производства следствия в следственную комиссию, либо в не терпящих
отлагательства случаях следствие поручить постоянному народному судье[46].
Следственная комиссия в
полном составе возбуждала или прекращала следствие, избирала меру пресечения и
изменяла ее, постановляла о прекращении дела или предавала обвиняемого суду.
Постановление следственной
комиссии о прекращении следствия или предания обвиняемого суду направлялось в
народный суд по месту совершения преступления вместе со всем производством по
делу; окончательное решение вопроса о прекращении дела принадлежало народному
суду. Постановления следственной комиссии могли быть обжалованы в двухнедельный
срок в народный суд, решения которого являлись окончательными.
Постановления
следственной комиссии о предании суду или о прекращении следствия должны были
быть мотивированными.
Если эти постановления
народным судом признавались недостаточно обоснованными, он возвращал дело в
следственную комиссию на доследование.
Положение о народном суде
1920 года внесло серьезные изменения в организацию предварительного следствия.
Вместо существовавших ранее следственных комиссий были созданы: а) институты
народных следователей при губернских советах народных судей, б) институт
следователей по важнейшим делам при губернских отделах юстиции и в) институт
следователей по важнейшим делам при Наркомюсте.
На народных следователей
было возложено руководство органами дознания, но с сохранением надзора за
производством дознания по-прежнему и со стороны народных« судей. Каждый
гражданин, подвергнутый задержанию, должен был быть допрошен народным судьей
или народным следователем не позднее суток с момента задержания. Народный суд
осуществлял также надзор за производством предварительного следствия народными
следователями. Народный следователь обязан был предоставлять народному суду
свое заключение о смягчении принятой в отношении обвиняемого меры пресечения,
представлять на утверждение постановление о прекращении дела или о предании
суду[47].
Коллегии защитников,
обвинителей и представителей сторон в гражданском процессе учреждались при
соответствующих Советах рабочих и крестьянских депутатов. Они избирались
исполкомами Советов на общих со всеми должностными лицами основаниях из состава
лиц, удовлетворяющих требованиям ст. 64 Конституции РСФСР. Как должностные
лица они получали содержание в размере оклада, установленного для народных
судей. Был введен порядок привлечения членов коллегий для участия в суде. Таким
образом, учреждалась новая форма обвинения и защиты ‑ должностное
обвинение и защита. Если переход на должностное обвинение явился вполне
естественным (для революционных трибуналов это было сделано еще декретом о революционных
трибуналах от 17 (4) мая 1918 г.), то организация должностной защиты себя
не оправдала[48].
В качестве защитников
судебные органы стали привлекать лиц, способных исполнять эту обязанность. На
таких лиц исполкомы Советов составляли особые списки. Учреждения, в которых
такие лица состояли на службе, обязаны были по требованию суда освобождать их
на время выступления в суде в качестве защитника. За ними сохранялась
заработная плата по месту постоянной работы. При недостатке защитников в
качестве таковых привлекались консультанты, состоящие при отделах юстиции.
Следовательно, с этого времени вновь вводится общественная защита, дополняемая
должностной.
И эта форма, как вскоре
выяснилось, также оказалась непригодной. Стал вопрос о коренной перестройке
института защиты.
По декрету № 1 о суде в
качестве кассационной инстанции для уголовных и гражданских дел, рассмотренных
в местном суде, были учреждены уездные и столичные съезды (советы) местных
судей. Число кассационных инстанций определялось количеством уездных центров и
городов. Так, в 1918 году на 3267 участков народного суда было 337 съездов
(советов) народных судей (в среднем на губернию приходилось по 9 советов
народных судей). При таком построении кассационной инстанции неизбежен был значительный
разнобой в судебной практике.
Укрепляя местный суд
созданием народного суда, а также единого в губернии кассационного судебного
центра, законодатель отдавал пока дань прежнему положению в организации суда:
члены совета народных судей сами собирали председательствующего судебного
заседания; состав губсовнарсуда предварительно избирался или на губернском
съезде народных судей, или на общем собрании городских судей, если данный город
был выделен в самостоятельный судебный округ; при рассмотрении кассационных дел
в губернский совет народных судей совместно с постоянными членами совета
обязательно привлекались в порядке очередности народные судьи.
Положением 30 ноября 1918 г. ликвидировались окружные народные суды и предусмотренный декретом № 3 о суде Единый
кассационный суд. Пересмотр дел в кассационном порядке производился в
губернских советах народных судей, а последние не рассматривали дела по первой
инстанции. При этих условиях не было необходимости в существовании специального
кассационного суда в центре республики[49].
К слушанию дела в
губсовнарсуде вызывались: потерпевшие, обвинители, стороны и лица, заявившие
права на вещественные доказательства. Однако неявка их не останавливала
рассмотрения дела, за исключением тех случаев, когда совнарсуд признавал
присутствие их необходимым.
Совнарсуд имел право
отменять приговоры и решения в случае признания им существенными нарушений форм
судопроизводства, а также в случае неполноты следствия. Совнарсуду принадлежало
также право отмены приговоров и решении народного суда в тех случаях, когда
обжалованные приговоры и решения народного суда были явно несправедливы.
Совнарсуд не был связан пределами кассационной жалобы и поводами, в ней
указанными.
В случае отмены приговора
или решения совнарсуд обязан был указать, в чем заключается неправильность
применения закона, какие формы судопроизводства нарушены или в чем выразилась
неполнота следствия или явная несправедливость приговора или решения.
Отменяя приговоры или
решения, совнарсуд должен был передать дело для вторичного рассмотрения по
существу в другой нарсуд того же района.
Указания, сделанные
совнарсудом о мотивах к отмене приговора или решения, являлись обязательными
для суда, пересматривающего дело.
Примечательно, что
некоторые вопросы в части объема прав и обязанностей кассационной инстанции,
записанные в Положении о народном суде 1918 года, были перенесены затем в
уголовно-процессуальные кодексы союзных республик и в своей основе сохранили
силу до наших дней.
Положение о народном суде
от 21 октября 1920 г. внесло незначительные изменения в организацию
совнарсуда. Заседания совнарсуда для рассмотрения кассационных жалоб должны
были происходить в составе не пяти, а трех членов: одного члена президиума и
двух народных судей из числа всех народных судей губерний, вызываемых для
участия в заседаниях совнарсуда на срок до двух недель в порядке, установленном
губсовнарсудом. Председательетвование в заседании совнарсуда было возложено на
члена президиума совнарсуда, участвующего в данном судебном присутствии.
Создание губсовнарсуда
укрепило судебные органы, создало в губернии высший суд ‑ суд кассации и
судебного контроля, а частично и орган судебного управления, осуществляемого
совместно с губернскими отделами юстиции.
Вывод: таким образом, народный суд согласно
Положению о едином народном суде от 30 ноября 1918 г. стал рассматривать все гражданские и уголовные дела, за исключением дел, подсудных
трибуналам. Народные судьи, избранные соответствующим Советом рабочих и
крестьянских депутатов (городские и уездные), в отличие от ранее
существовавшего порядка, представлялись на утверждение в губисполком через
губернские отделы юстиции. Важно отметить то, что народному судье единолично и
народному суду в целом отводилось значительное место по надзору за органами
дознания и предварительного следствия. Народный судья мог лично производить
предварительное следствие. По его предложению или непосредственно народный суд
корректирует деятельность органов расследования: прекращает производство по
делу, изменяет меры пресечения, возвращает дело на доследование.
2.1. Всероссийская чрезвычайная комиссия и
ее местные органы
в период гражданской войны и иностранной интервенции
Период военной
интервенции и гражданской войны характеризуется обострением классовой борьбы. В
этой связи расширяются права ВЧК и ее местных органов. Принимаются меры к
укреплению этих органов проверенными кадрами. Вместе с тем усиливается надзор
за их деятельностью.
Совет Народных Комиссаров
РСФСР в постановлении «О красном терроре» от 5 сентября 1918 г. констатировал, что в сложившихся условиях обеспечение тыла путем террора является прямой
необходимостью и что для усиления деятельности Всероссийской Чрезвычайной
Комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности
необходимо направить на работу в ВЧК возможно большее число ответственных
партийных товарищей.
В инструкции ВЧК от 17
сентября 1918 г., изданной в дополнение к постановлению СНК, было сказано,
что все дела о контрреволюционных преступлениях после окончания по ним
следствия в ЧК рассматриваются самой комиссией. Лишь отдельные дела, по которым
имеются постановления специального совещания с участием представителя НКЮ,
передаются на окончательное решение в соответствующий трибунал или в народный
суд. Из дел о преступлениях по должности органы ЧК рассматривали лишь дела по
особо важным преступлениям; все же остальные дела подлежали передаче в соответствующие
суды. По делам о спекуляции органы ЧК должны ограничиваться их расследованием и
реквизицией предметов спекуляции; для разрешения же по существу эти дела подлежали
передаче в народные суды[50].
ЦК РКП (б) в феврале 1919 г. в своем обращении «К коммунистам работникам Чрезвычайных комиссий» указывал: «В своей
деятельности ЧК были орудием пролетариата, которые беспощадно разят врага,
поднимающего оружие против власти рабочего класса. Красный террор, которым пролетарские
массы ответили на попытки белого террора (убийство Урицкого, Володарского,
покушение на Ленина и др.), доказал всем врагам коммунизма, что пролетариат не
хочет выпустить из своих рук плодов своей Октябрьской победы над буржуазией и
готов ответить на всякий удар удесятеренным ударом». ЦК РКП (б) с
удовлетворением отметил, что «только благодаря энергичной работе ЧК,
пролетариату и Советской власти удалось в корне пресечь формирование
контрреволюционных офицерских частей на территории Советской республики,
уничтожить вербовочные организации контрреволюционных центров Краснова,
Алексеева, Деникина и прочих, разбить ряды контрреволюционных организаций, как-то:
«Союз спасения России» и т. п., обнажить связь этих организаций с
иностранными шпионскими организациями (дело Локарта) и т. д.»[51].
В соответствии с
постановлением ВЦИК от 17 февраля 1919 г. право вынесения приговоров по всем делам, возникавшим в ЧК, передавалось реорганизованным трибуналам. При
наличии вооруженного выступления (контрреволюционного, бандитизма
и т. п.) за ЧК сохранялось право непосредственного наказания для
пресечения преступлений. Такое же право сохранялось за ЧК в местностях,
объявленных на военном положении, но в отношении тех преступлений, которые
указаны в самом постановлении о введении военного положения.
Революционному трибуналу
предоставлялось право проверки следственных действий ЧК.
В армии и во флоте
вначале были созданы особые отделы для борьбы с контрреволюцией. 13 мая 1919 г. Совет Рабочей и Крестьянской Обороны учредил Особый отдел ВЧК. Ему принадлежало общее
руководство работой особых отделов фронтов и армии и контроль над их
деятельностью. Особый отдел находился под контролем Реввоенсовета. Особым
отделам было предоставлено право ведения следствий и всех связанных с ним
действий.
В этот период ВЧК и ее
органы раскрыли ряд крупных контрреволюционных организаций. В частности, ВЧК
непосредственно по делу об убийстве германского посла Мирбаха и о мятеже
«левых» эсеров вынесла решение в отношении тринадцати мятежников, а затем дело
в отношении членов ЦК партии «левых» эсеров и других активных участников мятежа
передала на рассмотрение в Верховный трибунал при ВЦИК. В 1919 году ВЧК
раскрыла крупный заговор белогвардейских шпионов Деникина членов организации
«Национальный центр». Тогда же была раскрыта ВЧК и обезврежена банда
анархистов-террористов, бросивших бомбу в помещение Московского комитета большевистской
партии. Был раскрыт и ликвидирован так называемый «Тактический центр»
контрреволюционная организация, подготовлявшая захват власти в Москве. Дело
этой организации было передано на рассмотрение Верховного трибунала при ВЦИК[52].
ВЧК вела борьбу и с
другими видами преступлений. 23 сентября 1919 г. Совет Народных Комиссаров, заслушав доклад «О Сухаревке и спекулятивной торговле в Москве», вынес следующее
решение: «Считая:
1) что формы и
размеры московской оптовой спекуляции, ближайшим образом связанной с советскими
органами заготовки, производства и распределения, явление крупного
политического общегосударственного значения и вреда;
2) что борьба с этой
спекуляцией по силам лишь общегосударственному органу ВЧК, Совет Народных
Комиссаров постановляет:
а) Возложить все
мероприятия по борьбе со спекуляцией на обязанность ВЧК, подчинив последней все
органы, ныне ведущие эту борьбу, и предложить ВЧК в недельный срок представить
в Совет Народных Комиссаров проект плана борьбы со спекуляцией и мер репрессий
против нее.
б) Предложить
Президиуму Московского Совета согласовать свои действия по надзору за торговлей
в Москве и ее регулированием с вышеприведенным положением и все свои предыдущие
постановления соответственно этому изменить»[53].
Успешность борьбы со спекуляцией,
хищениями, подлогами и другими злоупотреблениями по должности в хозяйственных и
распределительных организациях могла быть обеспечена не только тем, что
раскрытие этого рода преступлений было сосредоточено в ВЧК и его местных
органах, но и борьбой судебных органов. Для согласования работы ВЧК и судов 21
октября 1919 г. СНК принял решение об образовании при ВЧК Особого
революционного трибунала в составе председателя и двух членов, назначавшихся
коллегией ВЧК (один из членов трибунала назначался по соглашению с
Всероссийским советом профессиональных союзов). Заседания Особого революционного
трибунала были гласными, приговоры его окончательными и обжалованию в
кассационном порядке не подлежали.
Вывод: В соответствии с Положением о
Всероссийской и местных чрезвычайных комиссиях от 28 октября 1918 года
формально органы ЧК находились в двойном подчинении. Эти подразделения
подчинялись, с одной стороны, местным советам (исполкомам), с другой – главкам
(главным управлениям) ВЧК. При этом в армии названные органы подчинялись
исключительно центральному аппарату.
Структура аппарата ВЧК
говорит сама за себя. В первой половине 1918 года в ВЧК входили: отдел
по борьбе с контрреволюцией; отдел по борьбе со спекуляцией; отдел
по борьбе с должностными преступлениями; иногородний отдел (по связи и
координации деятельности местных ВЧК); тюремный отдел (для арестованных
по линии ВЧК); хозяйственный отдел; отдел связи; общий
отдел (канцелярия); информационное и справочное бюро.
Позже были образованы:
транспортный, оперативный и следственный отделы. Созданное в конце Гражданской
войны секретно-оперативное управление занималось не только борьбой со шпионами,
политическим надзором в армии и учреждениях, но и внешней разведкой. Для
проведения крупномасштабных операций были сформированы войска ВЧК.
ВЧК организовывалась как
временный (чрезвычайный) орган, но с окончанием Гражданской войны распустить
его не спешили: было решено «сменить вывеску». 6 февраля 1922 года ВЧК была
упразднена, а ее функции переданы Государственному политическому управлению
(ГПУ) при НКВД РСФСР.
2.3. Образование революционных
трибуналов и мероприятия по объединению деятельности центральных революционных
трибуналов и установлению высшего судебного контроля
Основные положения,
относящиеся к реорганизации революционных трибуналов как специальных судов,
обладающих самыми широкими полномочиями в осуществлении правосудия по наиболее
опасным преступлениям, вначале были включены в постановление ВЦИК от 17 февраля
1919 г. «О Всероссийской Чрезвычайной Комиссии».
Постановление
предусматривало, что революционные трибуналы в составе трех членов избираются
губернскими исполнительными комитетами Советов. Следствие органы ЧК должны были
заканчивать не более чем в месячный срок, а революционные трибуналы назначать
их к слушанию не позже чем через 48 часов после окончания предварительного
следствия. В этом постановлении подтверждалось прежнее положение о том, что
революционные трибуналы не связаны в определении меры наказания.
Ревтрибунал состоял из
председателя и двух членов, избиравшихся местными Советами или исполкомами из
числа ответственных политических работников сроком на один месяц. Расследование
по делам, подсудным ревтрибуналам, должно было производиться следственными
комиссиями, состоящими при трибуналах, а также органами ЧК.
Ревтрибуналам были
подсудны дела о «контрреволюционных и иных преступлениях, идущих против
завоеваний Октябрьской революции и направленных к ослаблению силы и авторитета
Советской власти».
При вынесении приговора
трибунал руководствовался «исключительно обстоятельствами дела и велениями
революционной совести».
В качестве защитников
допускались только лица, входившие в коллегии защитников, состоящие при местном
Совете. Если в рассмотрении дела участвовал обвинитель, трибунал был обязан
допустить или назначить и защитника.
Для обжалования приговора
устанавливался 48-часовой срок. Право принесения кассационных жалоб на
приговоры трибунала было предоставлено всякому гражданину.
18 марта 1920 г. ВЦИК издал новое Положение о революционных трибуналах. Это Положение было принято в
целях объединения деятельности органов по борьбе с преступными деяниями,
направленными против рабоче-крестьянской власти и установленного революционного
порядка и достижения единства в применении мер чрезвычайной репрессии[54].
Характерно, что даже в
условиях еще не закончившейся гражданской войны, в Положении особо упоминается
о необходимости предоставления обвиняемым «возможных и необходимых гарантий».
Был установлен
единообразный порядок судопроизводства во всех действовавших в то время
трибуналах республики губернских военных и военно-железнодорожных.
Предварительное следствие
по делам, подсудным революционным трибуналам, должны были производить
чрезвычайные комиссии, особые отделы и иные органы, имеющие право направлять
дела в трибуналы.
Для подготовки докладов
по поступающим делам и составления заключений по ним при трибуналах учреждались
должности следователей-докладчиков. Этим следователям-докладчикам трибунал в
исключительных случаях мог поручить производство дополнительных следственных
действий без особого направления таких дел в чрезвычайную комиссию или особые отделы
для доследования.
Были определены и права
трибунала, необходимые революционному суду, действовавшему в особо напряженной
обстановке гражданской войны. Трибуналу предоставлялось право отказываться от
вызова и допроса свидетелей при ясности их показаний, данных во время
предварительного следствия, и право прекращать судебное следствие в любой
момент при признании обстоятельств дела достаточно выясненными. Трибуналы имели
право отказывать в допущении обвинителя и защитника и не допускать прений
сторон. Трибуналам предоставлялось также (в пределах действующих декретов)
полное право в определении меры репрессии.
Кроме следственных
органов (ЧК, особые отделы), право непосредственного направления дел в
трибуналы в отдельных случаях принадлежало Народному комиссару юстиции,
Народному комиссару внутренних дел, Народному комиссару рабоче-крестьянской
инспекции, местным губернским исполнительным комитетам и президиумам местных
советов народных судей по представлению народных судей.
Губернские революционные
трибуналы состояли из трех человек, избранных местным Советом сроком на три
месяца, причем один член трибунала (также избиравшийся Советом) был из состава
коллегии губернской чрезвычайной комиссии. Каждый член трибунала мог быть
переизбран или досрочно отозван Советом или губернским исполнительным
комитетом.
Кассационному трибуналу
ВЦИК принадлежало право мотивированного отвода председателя трибунала.
Положение о революционных
трибуналах 1920 года было направлено на дальнейшее укрепление революционной
законности. Это выразилось в том, что большее количество дел о
контрреволюционных и других наиболее опасных для Советского государства
преступлениях передавалось на рассмотрение в революционные трибуналы. В целях
борьбы с нарушителями трудовой дисциплины, охраны революционного порядка и
борьбы с паразитическими элементами органам ЧК в качестве изъятия из общего
положения представлялось право заключения виновных лиц в лагерь принудительных
работ на срок не свыше пяти лет. Это положение провело четкую линию на
сближение деятельности чрезвычайных комиссий и революционных трибуналов. Первые
сосредоточивали у себя предварительное следствие по делам, подсудным
революционным трибуналам, при сохранении известного контроля за следствием со
стороны ревтрибуналов; вторые ‑ судебное разбирательство дел, при участии
представителя ЧК, входящего для постоянной работы в состав революционного трибунала.
В целях применения особых
мер, обеспечивающих быструю, решительную борьбу с контрреволюцией, 22 мая 1920 г. был издан декрет ВЦИК о предоставлении губернским революционным трибуналам в местностях,
объявленных на военном положении, права ходатайствовать перед губисполкомом о непропуске
кассационных жалоб лиц, приговоренных к расстрелу, и о немедленном исполнении
приговоров, если этого требуют безусловная ясность дела, тяжесть совершенного
деяния и политическая обстановка[55].
Если в течение первого
года Великой Октябрьской социалистической революции революционные трибуналы
нередко рассматривали дела, отнесенные к подсудности народных судов, то в
дальнейшем революционные трибуналы, как правило, стали рассматривать лишь дела
о наиболее опасных для республики преступлениях.
В 1920 году количество
дел, заслушанных в народных судах, составляло 84%, в революционных трибуналах
2%, в революционных военных трибуналах ‑ 14%. За второе полугодие 1920
года число осужденных революционными военными трибуналами составляло не более
4-5 % общего числа осужденных народными судами[56].
Положение о революционных
трибуналах от 12 апреля 1919 г. вносило также ряд уточнений в деятельность
Верховного революционного трибунала при ВЦИК, действовавшего в качестве суда
первой инстанции по важнейшим делам.
Был ограничен круг лиц,
имевших право передавать дела в Верховный революционный трибунал: на его
рассмотрение дела могли передаваться только по постановлению Президиума ВЦИК.
Право созывать сессии Верховного революционного трибунала при ВЦИК
предоставлялось только Президиуму ВЦИК.
Верховный революционный
трибунал при ВЦИК рассмотрел в этот период ряд важных дел. В августе 1918 года
было рассмотрено дело о международном контрреволюционном заговоре против
Советской республики (дело Локкарта и др). Локкарт, Гренар, Рейли были
объявлены врагами народа и вне закона, другие участники заговора приговорены к
расстрелу или к тюремному заключению[57].
Деятельность
Кассационного отдела ВЦИК характеризуется следующими данными. За время с июля
по декабрь 1918 года Кассационный отдел ВЦИК имел 32 заседания. За это время им
было рассмотрено 540 дел. Из этого числа рассмотрено по кассационным жалобам
522, по кассационным протестам 23, в порядке надзора 1 дело. В Кассационный
отдел ВЦИК поступали дела на приговоры революционных трибуналов, главным
образом, по жалобам осужденных и их защитников; количество дел по кассационным
протестам обвинителей и заведующих отделами юстиции было крайне незначительно.
Это объясняется тем, что протесты приносились лишь в тех случаях, когда
приговором революционного трибунала была применена мягкая мера наказания или по
мнению принесшего протест подсудимый был неправильно оправдан.
Кассационный отдел ВЦИК
сыграл значительную роль в улучшении работы местных революционных трибуналов, в
обеспечении единства судебной политики по наиболее важным категориям дел,
отнесенных к подсудности революционных трибуналов.
Декретом ВЦИК от 12
апреля 1919 г. «О революционных трибуналах» Кассационный отдел при ВЦИК
был ликвидирован. Для рассмотрения кассационных жалоб и протестов по делам,
разбираемым в трибуналах, был учрежден Кассационный трибунал при ВЦИК.
Декретом ВЦИК «О
революционных трибуналах» от 18 марта 1920 г. были внесены лишь частичные изменения в организацию Кассационного трибунала при ВЦИК. В декрете сказано, что
Кассационный трибунал учреждается дли усиления единообразия и улучшения
деятельности всех революционных трибуналов, разрешения процессуальных и иных
вопросов, как равно рассмотрения кассационных жалоб по делам, разбираемым в
трибуналах. Председатель Кассационного трибунала избирался ВЦИК из состава
членов коллегии НКЮ. Членами этого трибунала являлись Председатель Верховного
трибунала ВЦИК и Председатель Революционного военного трибунала, входящие в
состав Кассационного трибунала при ВЦИК по должности. Член трибунала докладчик
назначался ВЦИК. Допущение жалобщиков и их представителей к поддержанию жалобы
в заседании Кассационного трибунала было предоставлено усмотрению трибунала.
Лица, подавшие
кассационную жалобу или протест и явившиеся на заседание, допускались к
поддержанию своей жалобы или протеста.
Поводом для кассации
являлось: 1) признание существенным нарушения трибуналом, вынесшим приговор,
форм и порядка рассмотрения дел, 2) определение меры репрессии, явно не
соответствующей деянию осужденного. В первом случае дела подлежали передаче для
нового рассмотрения в другой или тот же трибунал, но в ином составе; во втором
случае от кассационного трибунала зависело изменить меру репрессии, однако
такое изменение должно было быть утверждено Президиумом ВЦИК. Из доклада
Кассационного трибунала ВЦИК VIII съезду Советов РСФСР видно, что за 1919 и
1920 гг. им было рассмотрено 1683 кассационных дел, из них по кассационным
протестам 73, в порядке надзора 48, остальные по кассационным жалобам. Как
видно, количество кассационных протестов по отношению к количеству кассационных
жалоб в основном сохранилось в той же пропорции, в какой это было и в 1918 году
(хотя общее число опротестованных и обжалованных приговоров возросло более чем
в три раза). Очевидно, что односторонность оснований приносимых протестов
сохранилась и в эти годы.
Образование Кассационного
трибунала из представителей НКЮ и представителей других центральных трибуналов
было практическим мероприятием к достижению единообразия в деятельности всех
трибуналов, первым шагом к полному слиянию всех центральных трибуналов в единый
Верховный трибунал республики. Однако Положение 1920 года лишь в какой-то мере
усилило централизацию революционных трибуналов, установив для всех трибуналов
единые принципы их организаций и процессуальной деятельности. Тем не менее и
после издания этого Положения все еще существовали три самостоятельные,
организационно почти не связанные между собой трибунальские системы:
революционных военных трибуналов при Реввоенсовете республики,
военно-железнодорожных трибуналов, возглавлявшихся Главным революционным военно-железнодорожным
трибуналом при Наркомпути, революционных трибуналов, возглавлявшихся
Кассационным трибуналом при ВЦИК. Кроме того, особо существовал Верховный
революционный трибунал при ВЦИК.
Необходимость создания
единого органа судебного надзора, контроля, ревизии, а по наиболее важным делам
и кассации вытекала из сложившейся в это время структуры судебных органов и их
полномочий, характеризующейся исключительной их децентрализацией. Революционные
трибуналы были не только организационно оторваны от общих судов, но не имели
единого центра, направляющего их деятельность (Кассационный трибунал при ВЦИК,
Военный революционный трибунал республики, Главный революционный
военно-железнодорожный трибунал при НКПС); система общих судов завершалась губернскими
центрами (губсовнарсудами). Очевидно, что разнобой в кассационной практике при
существующем положении был неизбежен.
23 ноября 1920 г. коллегия НКЮ РСФСР рассмотрела проект положения о Верховном судебном контроле.
Коллегия поручила
переработать этот проект на следующих основаниях:
«1. Верховный
судебный контроль рассматривает дела в порядке надзора, сущность коего состоит
в том, что, не отменяя вошедший и законную силу приговор или решение, Верховный
судебный контроль дает руководящие указания будущей практике и привлекает к
ответственности народный суд, совет народных судей и другие органы юстиции,
если при разрешении ими дела допущены уголовно-наказуемые деяния.
2. Возбуждает дела
по вновь открывшимся обстоятельствам, причем без санкции судебного контроля
дела не могут возобновляться»[58].
Из этого документа видно,
что коллегия НКЮ РСФСР, отказавшись от учреждения единого центра кассации,
ревизии и надзора, считала необходимым предоставить Верховному судебному контролю
большие права, чем они были определены декретом № 2 о суде. Там было сказано,
что Верховный судебный контроль в случае отмеченных им противоречий в
толковании законов различными кассационными инстанциями может выносить
объединяющие принципиальные решения, которые кассационными инстанциями
принимаются впредь к руководству. Ему принадлежало и право внесения
представлений об издании новых законов. Коллегия НКЮ пока не считала возможным
предоставление Верховному судебному контролю права отмены приговоров в порядке
надзора, очевидно, стремясь этим самым достигнуть устойчивости судебных приговоров
и решений.
Закон о высшем судебном
контроле был принят лишь в начале следующего периода с предоставлением ему еще
более широких прав, чем это предполагала коллегия НКЮ РСФСР.
Вывод: Октябрьские события 1917 года смели
все основные органы государственного управления как в центре, так и на местах.
Общей чертой всех правоохранительных образований было отсутствие штата
профессиональных работников. Согласно постановлению ВЦИК от 17 февраля 1919 г. «О Всероссийской Чрезвычайной Комиссии» ревтрибунал состоял из председателя и двух
членов, избиравшихся местными Советами или исполкомами из числа ответственных
политических работников сроком на один месяц. Расследование по делам, подсудным
ревтрибуналам, должно было производиться следственными комиссиями, состоящими
при трибуналах, а также органами ЧК.
Ревтрибуналам были
подсудны дела о «контрреволюционных и иных преступлениях, идущих против
завоеваний Октябрьской революции и направленных к ослаблению силы и авторитета
Советской власти». При вынесении приговора трибунал руководствовался
«исключительно обстоятельствами дела и велениями революционной совести». В
качестве защитников допускались только лица, входившие в коллегии защитников,
состоящие при местном Совете. Если в рассмотрении дела участвовал обвинитель,
трибунал был обязан допустить или назначить и защитника. Для обжалования
приговора устанавливался 48-часовой срок. Право принесения кассационных жалоб
на приговоры трибунала было предоставлено всякому гражданину.
18 марта 1920 г. ВЦИК издал новое Положение о революционных трибуналах. Это Положение было принято в
целях объединения деятельности органов по борьбе с преступными деяниями,
направленными против рабоче-крестьянской власти и установленного революционного
порядка и достижения единства в применении мер чрезвычайной репрессии.
2.4. Судебное управление
Перед Народным
комиссариатом юстиции как органом судебного управления стояли две основные
задачи: 1) завершение строительства общей судебной системы в направлении
создания единого народного суда, а также строительство других органов юстиции,
являющихся вспомогательными к суду, осуществляющему правосудие; 2) дальнейшее
организационное укрепление системы революционных трибуналов.
Для осуществления этих
задач Народный комиссариат юстиции должен был через отдел судоустройства вести
организацию народных судов, революционных трибуналов, органов следствия,
обвинения и защиты; наблюдать за их деятельностью и давать руководящие указания[59].
Однако сфера деятельности
Наркомюста и в эти годы далеко выходила за эти рамки. Народный комиссариат
юстиции разрабатывает и вносит в законодательные органы ряд проектов законов.
Им были разработаны проекты кодексов об актах гражданского состояния, законов о
труде, о социальном обеспечении; с его участием разрабатывались положения о
землеустройстве. Выработка Советской Конституции, внесение в последующем
отдельных дополнений в Конституцию происходили при активном участии Наркомюста.
Народным комиссариатом
юстиции дали даны руководящие указания, инструкции, положения и разъяснения,
которые позволяли уяснить политику Советской власти в вопросах правосудия.
Наркомюст разработал также проекты декретов и положений, относящихся к
организации и деятельности суда и связанных с ним органов.
В этот период стало
возможным не только обобщить и систематизировать ранее изданные отдельные нормы
советского уголовного права, нового, социалистического права, но обобщить и
систематизировать практику судебных органов. 12 декабря 1919 г. Наркомюст издает «Руководящие начала по уголовному праву»[60].
В «Руководящих началах»
излагаются общие принципы советского уголовного права и пути его развития. «Без
особых правил, без кодексов вооруженный народ справился и справляется со своими
угнетателями. В процессе борьбы со своими классовыми врагами пролетариат
применяет те или иные меры насилия, но применяет их на первых порах без особой
системы, от случая к случаю, неорганизованно. Опыт борьбы, однако, приучает его
к мерам общим, приводит к системе, рождает новое право. Почти два года этой борьбы
дают уже возможность подвести итог конкретному проявлению пролетарского права,
сделать из него выводы и необходимые обобщения».
«Руководящие начала»
требуют от суда выяснения, «совершено ли деяние в интересах восстановления
власти угнетающего класса или в интересах личных совершившего деяние»,
и т. д. В них учитывается опыт советских карательных органов в
области применения наказаний, указываются и меры подавления врагов революции и
меры наказания, преследующие цели принудительного воспитания к дисциплине
неустойчивых трудящихся, совершивших преступление.
В «Руководящих началах»
указано, что с их изданием Народный комиссариат юстиции ставит своей задачей
помочь органам советской юстиции выполнить историческую миссию в области борьбы
с классовыми противниками пролетариата.
В принятом 2 ноября 1918 г. Положении о Всероссийской Чрезвычайной Комиссии и местных чрезвычайных комиссиях по
борьбе с контрреволюцией и преступлениями по должности было установлено, что
ВЧК, являясь органом Совнаркома, работает в тесном контакте с НКВД и НКЮ (ст. 3),
для установления какового Народные комиссары по внутренним делам и юстиции
делегируют своих представителей в ВЧК (ст. 5)[61].
Форму этого «тесного
контакта» коллегия НКЮ РСФСР изложила в наказе члену коллегии НКЮ,
делегированному в ВЧК. Этот наказ, принятый коллегией НКЮ РСФСР 18 ноября 1918 г. (протокол № 118), содержал четкие указания о функциях представителя НКЮ, определял его право
и обязанности:
«1. В качестве
представителя НКЮ член коллегии обязан наблюдать за законностью действий и
постановлений ВЧК и ее отделов и органов.
2. Для осуществления
означенной обязанности член коллегии имеет право ознакомления с деятельностью
ВЧК и подведомственных ей органов во всех стадиях, для чего вправе требовать
представления всех дел и документов с тем, однако, чтобы ознакомление это не
нарушало хода работы органов ВЧК.
3. В случае
замеченных нарушений декретов Рабоче-Крестьянского правительства и вообще
незакономерных действий тех или иных органов ВЧК член коллегии, должен войти в
Президиум ВЧК с представлением об отмене незаконных постановлений и
аннулировании незакономерных действий.
4. В случае отказа
Президиума ВЧК выполнить предложение о восстановлении нарушенной законности или
отмене незаконного постановления член коллегии обязан немедленно довести об
этом до сведения Народного комиссариата юстиции на предмет обжалования
неправильных действий ВЧК в Совет Народных Комиссаров.
5. Член коллегии
обязан в срочном порядке выполнять поручения НКЮ по выяснению отдельных дел и
обстоятельств, а также наводить требуемые справки.
6. О своей
деятельности в ВЧК член коллегии обязан представлять отчет Народному комиссару
юстиции не менее одного раза в месяц»[62].
Надзор за законностью
действий ВЧК и ее местных органов был повсеместным. Он осуществлялся, главным
образом, в центре народными комиссариатами юстиции, на местах ‑ отделами
юстиции, а по конкретным делам и соответствующими революционными трибуналами.
Возложение на народные комиссариаты юстиции надзора за деятельностью ЧК
вытекало из тою, что в этот период не было специального органа прокуратуры, а
борьба за законность имела актуальное значение.
Первое Положение о
Народном комиссариате юстиции РСФСР было принято лишь 26 ноября 1920 г. Этим Положением в отмену ранее изданных постановлений об организации и плане работ
Народного комиссариата юстиции было проведено следующее распределение функций
между отделами Народного комиссариата юстиции.
Отдел судоустройства
занимался вопросами организации народных судов, революционных трибуналов,
органов следствия, обвинения и защиты, наблюдал за их деятельностью и давал им
руководящие указания.
Отдел судебного контроля
рассматривал в порядке надзора отдельные приговоры и решения народных судов,
решал вопрос о возобновлении дел по вновь открывшимся обстоятельствам, давал
направление жалобам (и ходатайствам) отдельных граждан и учреждений, подаваемых
в Народный комиссариат юстиции в связи с незаконными действиями должностных и
частных лиц.
Следственный отдел
производил расследование дел о должностных преступлениях по постановлению
Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, Совета Народных
Комиссаров и Совета Труда и Обороны, а также по предложению Народного
комиссариата юстиции.
Отдел общеконсультативный
представлял заключения по правовым вопросам, возникающим в практике центральных
учреждений РСФСР, а также осуществлял контроль над деятельностью
консультационных подотделов и их юрисконсультов.
Отдел законодательных
предложений и кодификации редактировал проекты законодательных и важнейших
правительственных актов центральных учреждений РСФСР, кодифицировал действующие
декреты и постановления.
Центральный карательный
отдел занимался вопросами организации мест лишения свободы и заведовал ими, осуществлял
карательные мероприятия.
Отдел опубликования
законов ведал через издательский отдел опубликованием декретов и постановлений
центральных учреждений РСФСР в официальных органах, в Собрании Узаконений и в
отдельных сборниках.
Отдел ликвидационный давал
руководящие указания и наблюдал за проведением в жизнь декрета об отделении церкви
от государства.
Отдел
финансово-хозяйственный разрабатывал и проводил сметы Народного комиссариата
юстиции и его местных органов, заведовал хозяйственным отделом Народного
комиссариата юстиции.
Управление делами НКЮ
ведало внутренними административными вопросами по Народному комиссариату
юстиции.
Особо следует отмстить,
что па Народный комиссариат юстиции была возложена обязанность по осуществлению
общеконсультационной функции в отношении всех юридических частей не только
самого наркомата юстиции, но и других наркоматов и учреждений. Таким образом,
Народный комиссариат юстиции РСФСР уже в этот период выполнял функции,
выходящие за пределы судебного управления.
Функции, выполняемые
народными комиссариатами юстиции как по осуществлению судебного управления, так
и другие были соответственно возложены и на отделы юстиции губисполкомов и в
определенной степени на уездные бюро юстиции.
Первое Положение об
отделах юстиции губернских исполнительных комитетов было принято 30 января 1919 г.
Во главе отдела юстиции
стоял заведующий, избираемый из числа членов губернского исполкома и
утверждаемый губернским исполнительным комитетом. Обычно в состав коллегии
отдела входили также председатель губревтрибунала, председатель совнарсуда,
заведующий общим подотделом и заведующий карательным подотделом.
Коллегия отдела юстиции
разрешала все важнейшие вопросы, относящиеся к компетенции отдела, в частности:
рассматривала отчеты и доклады о деятельности местных учреждений юстиции;
утверждала циркуляры и инструкции отдела для местных учреждений, принимала меры
к скорейшему проведению в жизнь декретов по ведомству юстиции, вырабатывала
сводные по губернии сметы на содержание подведомственных местных учреждений,
принимала меры против незаконных действий местных органов власти.
Отдел юстиции состоял из
подотделов: общего, административно-хозяйственного, судебно-следственного и
карательного. К их компетенции было отнесено выполнение части общих задач губернского
отдела юстиции. На общий подотдел, например, возлагалось разрешение юридических
вопросов, возникающих в президиуме и отделах губисполкома, уездных исполнительных
комитетах и волостных советах; редактирование издаваемых отделами и учреждениями
губисполкома проектов, инструкций и наказов; сообщение коллегии отдела о
незакономерных действиях учреждений с соответствующим заключением о мерах к
устранению незакономерности и привлечению виновных к ответственности; сообщение
губисполкому и Наркомюсту через коллегию отдела о случаях неисполнения или
нарушения местными учреждениями декретов центральной Советской власти, если
соответствующие «меры отдела в направлении восстановления законности оказались
безрезультатными.
Отделы юстиции
осуществляли и надзор за деятельностью местных учреждений, ведающих записью
актов гражданского состояния, регистрацией обществ, договоров и т. п.,
осуществляли руководство делом проведения в жизнь узаконений об отделении
церкви от государства и школы от церкви. Они заведовали всеми местами лишения
свободы и т. д.
На судебно-следственный
подотдел возлагались организация и наблюдение за деятельностью народных судов и
революционных трибуналов, следственных комиссий, коллегий обвинителей и
представителей сторон в гражданском процессе, судебных исполнителей; отдел
периодически созывал съезды народных судей в уездах, руководил составлением
списков народных заседателей, представлял кандидатов для занятия должностей
членов следственных комиссий на утверждение в Советы, ведал общим наблюдением
за производством дознания органами милиции, организацией правовой помощи
населению (консультационно-справочное бюро и т. д.), собиранием статистических
сведений о деятельности народных судов и уголовно-следственных комиссий,
составлением списков о судимости.
Разграничение функций
между отделами юстиции губисполкома (судебно-следственный подотдел) и
президиумом совета народных судей определялось тем, что Положение о едином народном
суде от 30 ноября 1918 г. возлагало на совет народных судей осуществление
лишь кассационных функций в отношении народных судов данной губернии. Однако
Народный комиссариат юстиции своим постановлением от 1919 года предложил
отделам юстиции пропилить наблюдение за деятельностью судебных органов через
посредство президиума совета народных судей. Тем самым усилилась деятельность
советов народных судей по осуществлению функций судебного управления.
23 марта 1920 г. коллегия НКЮ РСФСР, подтвердив приведенное выше решение, указала, что в исключительных
случаях ревизия народных судов может быть произведена только лично членами
коллегии отдела юстиции, следовательно, она должна была производиться от имени
президиума совета народных судей.
Усиление роли советов
народных судей по частичному осуществлению судебного управления поставило
вопрос о целесообразности дальнейшего сохранения отдела юстиции губисполкома.
24 октября 1919 г. коллегия НКЮ постановила: а) согласиться с упразднением
отделов юстиции на местах, признавая председателей совета народных судей
местными представителями наркомата юстиции; б) поручить заведующему первым и
карательным отделами выработать проект Положения об объединении действий всех
местных органов (совета народных судей) и следственной части Революционного трибунала
и карательного отдела.
Однако это решение
коллегии НКЮ не было реализовано как явно нецелесообразное и не нашедшее
поддержки со стороны местных органов. Дело в том, что отдел юстиции губернского
исполкома, который возглавлялся членом исполкома, выполнял не только функции
судебного управления в отношении народных судов, совета народных судей и
революционных трибуналов, но также и функции прокурорского надзора. Отказаться
от выполнения этих функций специальным органом отделом юстиции, не имея
прокуратуры, а также поручить председателю совнарсуда представительство в
губисполкоме от имени НКЮ и революционного трибунала было бы неправильным.
10 августа 1920 г. на коллегии НКЮ РСФСР были рассмотрены вопросы о праве отделов юстиции возбуждать
уголовное преследование через соответствующие органы. 13 октября того же года
коллегия НКЮ разъяснила, что губотдел юстиции как высший представитель
Народного комиссариата юстиции на местах имеет право просмотра в подлиннике
дела революционного трибунала, а также направление ему копий протоколов распорядительных
заседаний трибунала.
Новым Положением о
местных органах юстиции от 21 августа 1920 г. был расширен круг обязанностей отделов юстиции губисполкомов. Особо была усилена их деятельность по выполнению
функций Прокурорского надзора.
В Положении указывалось,
что губернские отделы юстиции призваны осуществлять также общее наблюдение за
соблюдением всеми советскими органами законоположений и распоряжений
Рабоче-Крестьянского правительства, в частности: производство по поручению
центральных учреждений РСФСР расследования о незаконных действиях местных
органов, возбуждение в порядке общественного обвинения расследования и
судебного преследования в случае обнаружения незаконных действий органов, а также
в том случае, когда к раскрытию преступлении, совершенных должностными или
частными лицами, надлежащие органы не приняли соответствующих мер.
На отделы юстиции было
возложено принесение жалоб как в порядке кассации, так и надзора не только в
отношении приговоров народного суда, но и трибуналов. Они же обязывались
объединять деятельность всех местных органов по борьбе с преступностью.
В области судебного
управления было установлено, что отделы юстиции ведут наблюдение за общим
направлением деятельности всех органов юстиции губернии путем ознакомления с их
делами и истребованием от них периодических отчетов и статистических сведений,
а равно учет личного состава всех ответственных работников и сотрудников этих
органов. В остальном повторялись те же функции, выполнение которых возложено на
губернские отделы юстиции Положением о них 1919 года.
Это же Положение определяло
организацию и круг деятельности уездных бюро юстиции. В нем указывалось, что
уездное бюро юстиции, являясь проводником организационных и административных
мероприятий губернского отдела юстиции и губернского совета народных судей
объединяет и направляет работу органов юстиции в уезде и избирается общим
собранием народных судей и народных следователей уезда в числе не свыше трех
человек, причем председатель уездного бюро юстиции (обязательно из состава
народных судей) подлежит утверждению в этой должности исполкомом.
На уездное бюро юстиции
было возложено выполнение в пределах уезда тех же функций, которые возлагались
на губернские отделы юстиции. Особо можно отметить, что уездное бюро
предварительно распределяло народных судей и народных следователей в пределах
уезда, с указанием постоянного их места пребывания; организовало, по указанию
Совета народных судей, особую сессию народного суда в уездном городе для
рассмотрения дел особой важности, а также дежурных камер; командировало
народных судей в заседании комиссии несовершеннолетних и наблюдало за работой
таковых в уездных земельных отделах для участия в рассмотрении спорных дел,
связанных с землепользованием; исполняло нотариальные функции по совершению
более сложных сделок и договоров.
Наряду с губернскими
отделами и уездными бюро юстиции судебное управление продолжало осуществлять
также и советы народных судей. На губернские советы народных судей по Положению
1920 года было возложено производство периодических ревизий всех судебных,
следственных и судебно-исполнительных органов, временное отстранение от
должности народных судей и следователей, замеченных в служебном
злоупотреблении, образование особых сессий, инструктирование народных судов как
в области правильного применения и толкования декретов Советской власти, так и
в области процессуального права путём издания соответствующих циркуляров, а
также собирания и систематизации приговоров и решений, имеющих принципиальное
значение для направления их в Наркомюст.
Осуществление советами
народных судей некоторых функций судебного управления наряду с губернским
отделом юстиции, во-первых, было строго разграничено; во-вторых, председатель
совета народных судей входил в состав коллегии губернского отдела юстиции;
в-третьих, губернские советы народных судей, как и губернские революционные
трибуналы, были подведомственны губернским отделам юстиции.
Губернский отдел юстиции
возглавлял все органы юстиции губернии, организовывал, направлял и
контролировал их деятельность, осуществлял и ряд функций, обычно присущих
прокурорскому надзору, а отчасти и ведомству внутренних дел.
Вывод: Таким образом, в условиях упрочнения
советской власти правовой статус НКЮ долгое время оставался разработанным.
Дублирование тюремно-карательной функции другими, более мощными ведомствами
также не шло на пользу комиссариату. Поскольку он изначально числился среди
второстепенных, менее значимых государственных институтов, идея передачи мест
лишения свободы в состав НКВД не нашла серьезного сопротивления в правительственных
кругах и была реализована весьма быстро. За Наркоматом юстиции оставалась
законотворческая работа, организация судебной деятельности и прокурорский
надзор. Последняя функция, впрочем, позже будет выведена из прямого подчинения
данного ведомства.
ГЛАВА 3. СУД
В ПЕРИОД ВОССТАНОВЛЕНИЯ
НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА (1921-1925 гг.)
3.1. Мероприятия, направленные на
укрепление суда
до проведения общей судебной реформы
После Гражданской войны
закончившейся разгромом внутренней и внешней контрреволюции партия направила
трудовые усилия советского народа на восстановление народного хозяйства.
Проведение в жизнь новой экономической политики, которая поставила перед
органами юстиции новые задачи, потребовала их организационного укрепления.
К 1921 году существовали
три самостоятельные, почти не связанные организационно между собой судебные
системы губернских революционных трибуналов, революционных военных трибуналов,
военно-железнодорожных трибуналов. Кроме того, особо существовал Верховный революционный
трибунал при ВЦИК. Система общих судов (народные суды, губернские советы народных
судей) также не имела единого центра[63].
Объединение указанных
систем революционных трибуналов в одну было произведено декретом ВЦИК от 23
июня 1921 г.
Этим декретом при ВЦИК
был учрежден единый Верховный трибунал. Он являлся единым кассационным органом
и органом судебного надзора для всех действовавших па территории РСФСР
трибуналов, а также судом первой инстанции для дел особой важности.
Центральные ведомственные
трибуналы (революционный военный трибунал при Революционном военном совете
республики с подчиненными ему окружными военными трибуналами, кроме
действовавших во фронтовой обстановке, Главный революционный
военно-железнодорожный трибунал при Народном комиссариате путей сообщения со
всей сетью подчиненных ему трибуналов) и состоявшие при ВЦИК Верховный и
Кассационный трибуналы объединялись а единый Верховный трибунал при ВЦИК.
Верховным трибуналом при
ВЦИК были восприняты функции всех перечисленных выше центральных трибунальских
органов. В его составе были созданы четыре коллегии: кассационная, судебная
(выполнявшая функции суда первой инстанции вместо бывшего Верховного
революционного трибунала при ВЦИК), военная и военно-транспортная[64].
В автономных республиках
и областях были открыты отделения Верховного трибунала. Эти отделения в
национальных областях и республиках создавались по соглашению с высшими
органами власти этих республик и областей и с утверждения Президиума ВЦИК
Председатель Верховного
трибунала (из числа членов коллегии НКЮ) и его заместитель назначались ВЦИК.
Кассационная коллегия
состояла из председателя пленума Верховного трибунала или его заместителя
члена-докладчика и двух членов из состава коллегий Верховного трибунала, в
определенной очереди призывавшихся для заседаний в кассационной коллегии и ее
отделениях.
Судебная, военная и
военно-транспортная коллегии образовывались каждая в составе: председателя или
его заместителя и четырех членов. Все эти лица утверждались ВЦИК, причем состав
последних двух коллегий по представлению соответственно Революционного военного
совета республики и Народного комиссариата путей сообщения.
Верховный трибунал имел
право привлекать к участию в формировании коллегий трибуналов Высший совет
народного хозяйства (ВСНХ) и Народный комиссариат по продовольствию
(Наркомпрод).
Пленуму Верховного
трибунала принадлежали все права по надзору, контролю и ревизии, а также
инструктированию всех трибуналов республики по всем вопросам, имеющим
принципиальный характер. В республиках и автономных областях те же права и
обязанности по надзору устанавливались по особому соглашению на основе
действующей Конституции.
Приговоры и определения
коллегий Верховного трибунала могли быть приостановлены и отменены пленумом
Верховного трибунала исключительно в порядке надзора.
В связи с ослаблением
напряжения, вызванного гражданской войной, были упразднены все революционные
военно-железнодорожные трибуналы (за исключением одного трибунала на каждую
железную дорогу и водный район). Были также упразднены и все те военные трибуналы
в округах, на фронтах, в армиях и дивизиях, существование которых в связи с
прекращением военных действий не вызывалось необходимостью, кроме местностей,
где, несмотря на такое прекращение, все же немедленное упразднение военных
трибуналов явилось бы преждевременным. При всех губернских революционных
трибуналах были установлены в качестве постоянно действующих «отделения по
военным и крупным служебным должностным преступлениям». Этим отделениям были
предоставлены права революционных военных трибуналов (применение расстрела
независимо от наличия в данной местности военного положения и др.)[65].
Весной 1922 г. вновь были созданы Революционные военные трибуналы сначала в Петроградском военном
округе, а затем в Московском военном и других округах. Таким образом, был решен
общий принципиальный вопрос ‑ в армии действует лишь своя военная
юстиция, хотя и подчиненная соответствующему Верховному трибуналу ЦИК. В связи
с демобилизацией Красной Армии, ликвидацией ряда фронтов необходимо было решить
и вопрос о сокращении количества ревтрибуналов.
Послевоенный период
поставил перед ревтрибуналами новые задачи: борьбу с хозяйственными,
должностными преступлениями, с уголовным и политическим бандитизмом. Укрепление
дисциплины в Красной Армии по-прежнему оставалось в центре внимания
командования, политорганов и реввоентрибуналов.
Ввиду значительного
уменьшения общественной опасности дезертирства рассмотрение дел о дезертирстве
было передано декретом ВЦИК и СНК от 2 февраля 1921 г. народным судам. Органам военного ведомства, возбуждавшим дела о дезертирстве, было
предоставлено право поддерживать обвинение в народных судах и приносить
кассационные протесты на их приговоры по этим делам. В реввоентрибуналы
передавались лишь дела о дезертирстве лиц командного, административного и
комиссарского состава, дезертирстве, отягченном участием в вооруженных шайках
(бандитизм), об укрывательстве, пособничестве и попустительстве дезертиру со
стороны ответственных должностных лиц, об участии в шайках, изготовляющих и
распространяющих фальшивые воинские документы[66].
25 августа 1921 г. Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет принял декрет «Об организации высших
судебных центров для исключительных судов (революционных трибуналов) в
независимых советских республиках и автономных областях»[67].
Декрет устанавливал, что
организация судебных центров для революционных трибуналов и определение круга
судебной и внесудебной репрессии в независимых советских республиках
производятся по постановлению центральных исполнительных комитетов этих
республик. Изъятия из этого положения, а равным образом и взаимоотношения с
аналогичными судебными центрами РСФСР определяются договорным актом с
соответствующей республикой.
В автономных областях с
правами губисполкома могли быть образованы революционные трибуналы на правах
губернских трибуналов с непосредственным подчинением Верховному трибуналу при
ВЦИК. Состав таких трибуналов избирался местным ЦИК, причем председатель
трибунала и его заместитель утверждались пленумом Верховного трибунала ВЦИК.
1 декабря 1921 г. Президиум ВЦИК принял декрет об образовании трибуналов в автономных советских республиках
и областях[68].
Декрет поручил Верховному трибуналу ВЦИК образовать при ЦИК автономных
республик на правах отделений Верховного трибунала ВЦИК верховные трибуналы в
составе судебной и кассационной коллегий, а при ЦИК автономных областей трибуналы
на правах и по схеме губернских революционных трибуналов.
Декрет ВЦИК от 16 января 1922 г. в развитие ранее данных указаний предоставил ЦИК автономных республик право изменять по
представлению Кассационной коллегии отделения Верховного трибунала ВЦИК меры репрессии,
применяемые трибуналами. Тем же декретом ЦИК автономных республик было
предоставлено право назначать состав действующих в республике трибуналов с
обязательным сообщением списка судей Верховному трибуналу при ВЦИК.
Таковы были
определившиеся общие принципы образования высших судебных трибунальских
звеньев, Они имели одно начало для независимых республик, а другие для
автономных республик (отделения Верховного трибунала ВЦИК).
Вопрос об учреждении
высшего судебного контроля получил разрешение в законодательном порядке 10
марта 1921 г. с изданием Положении о Высшем судебном контроле НКЮ РСФСР.
Осуществление Высшего
судебного контроля было возложено на Народный комиссариат юстиции РСФСР.
Введение в жизнь этого института имело целью установление правильного и
единообразного применения всеми судебными органами законов РСФСР и соответствие
их деятельности общему направлению политики рабоче-крестьянского правительства.
К функциям Высшего
судебного контроля были отнесены: а) общий надзор за деятельностью
судебных органов и преподание им руководящих разъяснений и указаний по действующему
советскому праву; б) признание не имеющими законной силы вступившие в
законную силу судебных приговоров или решений, требующих пересмотра в порядке
надзора; в) разрешение вопроса о возобновлении дел по вновь открывшимся
обстоятельствам, независимо от того, каким органом республики эти дела были
рассмотрены[69].
В отношении признания не
имеющими законной силы приговоров революционных трибуналов Наркомюст
предварительно запрашивал заключение Кассационного трибунала республики.
Наряду с отделом Высшего
судебного контроля, учрежденного в составе НКЮ РСФСР, существовал и Военный
отдел Управления судебного надзора Верховного трибунала при ВЦИК.
Согласно доклада отдела Высшего
судебного контроля Верховному трибуналу при ВЦИК о его работе за время с 1 июля
по 1 сентября 1921 г. на Управление судебного надзора были возложены следующие
задачи:
1. Общий надзор за правильностью
ведения судебного разбирательства дел реввоентрибуналами фронтов, армий и
дивизий.
2. Рассмотрение в
порядке надзора всякого рода жалоб и заявлений, поданных как со стороны
подследственных, так и со стороны осужденных реввоентрибуналами, а равно и
протестов (со стороны имеющих на это право должностных лиц) на неправильное
решение реввоентрибуналов вследствие: а) несоответствия избранной судом
меры наказания учиненному деянию, б) нарушения существующих правил
предварительного следствия, в) несоблюдения форм судебного производства и
г) неподсудности дела данному суду.
3. Общий надзор за
содержанием осужденных революционными и военными трибуналами в местах лишения
свободы[70].
Таким образом, в советских
республиках была создана судебно-надзорная инстанция, призванная осуществлять
судебный надзор не только в отношении общих судов, но и революционных, в том
числе и военно-революционных трибуналов.
Однако отделы Высшего
судебного контроля НКЮ не могли обеспечить надлежащей систематичности в работе
и единообразного проведения судебной политики, так как, во-первых, действовали
в качестве отделов НКЮ, а не самостоятельных высших судебных органов
соответствующей республики; во-вторых, организационно недостаточно были снизаны
с местными судебными органами и не имели прав кассационной инстанции.
Проводимый Высшим судебным контролем судебный надзор, как и его руководящие указания,
носил в большей части случайный характер.
Считая, что упрочение
Советской власти позволяет сузить круг деятельности ВЧК и ее органов, возложив
борьбу с нарушением законов на судебные органы, съезд Советов дал Президиуму
ВЦИК соответствующее указание.
Вопрос о реорганизации
ВЧК был поставлен на заседание ВЦИК 6 февраля 1922 г.
ВЦИК было принято
решение: 1. ВЧК и ее местные органы упразднить. 2. Возложить на НКВД
наряду с другими его задачами подавление открытых контрреволюционных
выступлений, в том числе бандитизма; принятия мер охраны и борьбы со шпионажем,
охрану железнодорожных и водных путей сообщения, политическую охрану границ
РСФСР, борьбу с контрабандой и переходом границ Республики без соответствующего
разрешения, выполнение специальных поручений Президиума ВЦИК или СНК по охране
революционного порядка[71].
Для проведения в жизнь
этих задач ВЦИК постановил образовать при НКВД Государственное Политическое
Управление (ГПУ), а на местах политические отделы.
Были установлены твердые
правила, при соблюдении которых возможно было производство обысков, выемок и
арестов. ГПУ и его местные органы были обязаны не позднее двух недель со дня
ареста предъявить обвинение арестованному, не позднее двух месяцев со дня
ареста или освободить арестованного или испросить в Президиуме ВЦИК разрешение
на дальнейшую изоляцию (если того требовали особые обстоятельства дела) на
срок, определенный Президиумом ВЦИК, или направить дело в суд, зачисляя
арестованного за ним.
ВЦИК указал, что впредь
все дела о преступлениях, направленных против советского строя или
представляющих нарушение законов РСФСР, подлежат разрешению исключительно в
судебном порядке революционными трибуналами или народными судами по
принадлежности. Общий надзор за выполнением этого решения в части, касающейся
соблюдения процессуальных норм, сроков следствия, а также направления дел, был
возложен на Народный комиссариат юстиции.
Возложение на Наркомюст
надзора за выполнением ГПУ процессуальных действий и направлением дел
определялось тем, что в это время еще не была создана прокуратура.
В других советских
республиках также были сужены функции чрезвычайных комиссий и реорганизованы
местные органы ЧК.
Вывод: 6 февраля 1922 года вопрос о
реорганизации ВЧК был поставлен на заседание ВЦИК. В результате ВЧК была
упразднена, а ее функции переданы Государственному политическому управлению
(ГПУ) при НКВД РСФСР. Представляется важным отметить, что формы работы,
применявшиеся в ВЧК, остались почти неизменными и в ГПУ. После опубликования в
феврале 1921 года Декрета СНК «Социалистическое Отечество в опасности» при
расследовании некоторых видов преступлений сотрудникам этих органов уже на
уровне закона было предоставлено право расстреливать задержанных без решения суда.
После серии террористических актов в отношении руководителей партии и
государства был введен институт заложников, объявлен так называемый «красный
террор». И хотя в 1920 году была отменена смертная казнь, это правило не
продержалось и года. К чести руководителя ВЧК-ГПУ Ф. Э. Дзержинского
следует заметить, что в высших органах власти именно он ратовал за ограничение
применения расстрелов. Подчиненным он внушал, что принадлежность в прошлом к
дворянам, офицерам, полиции не является преступлением, что основанием для
репрессивных действий в мирных условиях должны быть «точные улики, конкретные
данные». В то же время неспроста многие видные государственные деятели, в том
числе такие как нарком юстиции Н. В. Крыленко, нарком иностранных дел
Г. В. Чичерин, со всей категоричностью выступали за ограничение прав
чекистов, предупреждая о возможных негативных последствиях.
3.2. Судебная реформа 1922 года
и ее роль в развитии судебной системы советской России
Проведение судебной
реформы было обусловлено задачей дальнейшего укрепления революционной
законности.
Ко времени проведения
реформы действовала следующая система: 1) народный суд в составе постоянного
народного судьи, 2) народный суд в составе постоянного народного судьи и
двух очередных народных заседателей, 3) народный суд в составе постоянного
народного судьи и шести очередных народных заседателей, 4) камера
народного суда при ЧК, 5) дежурная камера народного суда, 6) особые
сессии народного суда, действовавшие под председательством члена президиума
совета народных судей или уездного бюро юстиции и при участии народных
заседателей для рассмотрения наиболее важных дел, подсудных народному суду,
7) губернские советы народных судей (кассационная инстанция для приговоров
и решений народного суда) и находящиеся при них особые сессии народного суда,
8) губернские трибуналы, 9) военные трибуналы, 10) военно-транспортные
трибуналы, 11) единый Верховный трибунал при. ВЦИК, 12) Высший
судебный контроль при НКЮ.
В качестве органов
судебного управления и органов надзора за исполнением законов действовали: в
республике ‑ Наркомюст, в губерниях губернские отделы юстиции, в уездах
уездные бюро юстиции[72].
IV съезд деятелей
советской юстиции РСФСР наметил структуру судебных органов, которая затем в
своей основе была законодательно принята. Постепенно предложения съезда нашли
поддержку и со стороны ПКЮ. В мае 1922 года коллегия НКЮ РСФСР признала
необходимым провести слияние отдела Высшего судебного контроля НКЮ с
Кассационной коллегией при ВЦПК. Коллегия НКЮ стала отстаивать отнесение к
ведению Высшего кассационного суда кассации не только приговоров ревтрибуналов,
но и приговоров и решений особых сессий советов народных судов по гражданским и
уголовным делам, осуществление им Высшего судебного контроля по делам, рассмотренным
в кассационном порядке советами народных судей. Ею был поставлен и вопрос о
слиянии президиумов губсовнарсудов и губревтрибуналов в целях создания на
местах единства судебной деятельности.
Народный комиссариат
юстиции РСФСР В конечном итоге внес в правительство проект Положения о
судоустройстве РСФСР, по которому предлагалось учредить следующую судебную
систему.
Основной ячейкой суда
является народный суд с двумя народными заседателями. Взамен двух самостоятельных
судов губернского совета народных судей и губернского революционного трибунала
создается один губернский суд, действующий в составе президиума особых сессий и
кассационного отдела по уголовным и гражданским делам. Члены губернского суда
участвуют в работе кассационных отделов и замещают председателей особых сессий
во время выездов.
Народные заседатели губернского
суда утверждаются губисполкомами. Особая подсудность уголовных дел определяется
подсудностью трибуналов, и для этих дел сохраняются процессуальные правила,
установленные для трибуналов. Подсудность особых сессий по гражданским делам
определяется в Гражданском процессуальном кодексе.
По делам, разрешаемым
народными судами, кассационной инстанцией являлся кассационный отдел
губернского суда, а по делам особых сессий кассационный отдел Верховного суда[73].
Верховный суд образуется
в составе кассационной коллегии, судебной коллегии, военного отделения,
транспортного отделения и судебного надзора. В Верховный суд сливаются отдел
Высшего судебного контроля НКЮ и судебный надзор Верховного трибунала при ВЦИК.
Таким образом, Народный
комиссариат юстиции с учетом предложений съезда деятелей юстиции разработал
проект закона, в котором более четко определило строение будущей судебной
системы.
Начало судебной реформы
было положено законами об адвокатуре и прокуратуре. Положение об адвокатуре
принято III сессией ВЦИК IX созыва 26 мая 1922 г. Положение о прокуратуре 28 мая 1922 г.
Проект Положения о
прокурорском надзоре, разработанный НКЮ РСФСР и одобренный СНК РСФСР, вызвал на
сессии ВЦИК, а затем и в избранной ею комиссии серьезные разногласия. В итоге была
создана прокуратура, подчиненная снизу доверху Наркому юстиции, одновременно
являющемуся Прокурором республики. На прокуратуру были возложены:
1) надзор от имени государства за законностью действий всех органов
власти, хозяйственных учреждений, общественных и частных организаций и частных
лиц путем возбуждения уголовного преследования против виновных и опротестования
нарушающих закон постановлений, а также наблюдение за ведением гражданских дел
за границей (центральная прокуратура); 2) непосредственное наблюдение за
деятельностью органов дознания в области раскрытия преступлений, а также за
деятельностью органов ГПУ и наблюдение за ведением уголовных дел; 3) государственное
обвинение на суде, выступление в процессе при рассмотрении гражданских дел,
затрагивающих интересы государства и трудящихся масс; 4) опротестование в
вышестоящий суд противоречащих закону приговоров и решений и надзор за
исполнением приговоров, вступивших в законную силу; 5) надзор за
законностью и условием содержания заключенных под стражей[74].
Введение в действие
Положения о прокурорском надзоре было отсрочено до 1 августа 1922 г. Таким образом, была создана советская прокуратура, которая действовала не только в
судебной сфере, но и осуществляла так называемый общий надзор, выполняя
важнейшую задачу пролетарской революции укрепление в стране революционной
законности.
Проект Положения об
адвокатуре не встретил возражений со стороны сессии ВЦИК и был ею утвержден. По
этому Положению члены коллегии защитников первого состава утверждались
президиумом губисполкома по представлению губернского отдела юстиции. В
дальнейшем прием членов коллегии защитников производился президиумом коллегии
защитников с доведением об этом до сведения президиума губисполкома, которому
предоставлялось право отвода принятых новых членов коллегии[75].
Членам коллегии
защитников было воспрещено занимать должности в государственных учреждениях и
предприятиях, за исключением должностей по выборам и должностей профессоров и
преподавателей юридических наук (в дальнейшем разрешено принимать в коллегию
защитников и юрисконсультов).
Президиум коллегии
защитников избирался на губернском общем собрании защитников.
Оплата труда за юридическую
помощь производилась в зависимости от имущественного положения клиентов;
бесплатно, по таксе, по соглашению. Защитники вносили из своего заработка
отчисления в фонд президиума на расходы по президиуму и на организацию
юридических консультаций[76].
К защите в суде, кроме
членов коллегии защитников, допускались близкие родственники обвиняемого или
потерпевшего, представители государственных учреждений и предприятий, а равно
представители профсоюзов. Прочие лица допускались с особого разрешения суда, в
производстве которого находилось дело.
Вновь учрежденный
институт адвокатуры, являясь, добровольной общественной организацией, выполнял
задачи государственного значения. Адвокаты, выступая на суде в качестве
защитника по уголовному делу или представителя стороны по гражданскому делу,
помогали истцу или ответчику (на стороне которого они выступали) в
осуществлении защиты их законных интересов и тем самым помогали суду в
выполнении возложенных на него задач осуществления правосудия.
Организационная структура
адвокатуры, форма оплаты труда адвокатов, определенные Положением об адвокатуре
1922 года, соответствовали условиям образования такого института в первый
период нэпа. Устанавливаются условия, при которых коммунисты могли вступить в
состав коллегии защитников и принимать к своей защите дела. ЦК партии обязал
членов коллегии защитников ‑ коммунистов организовывать при судах
юридические консультации для бесплатного обслуживания населения, и особенно
рабочих и крестьян, юридической помощью.
Согласно Положению о судоустройстве
РСФСР от 11 ноября 1922 г. коллегии защитников состояли при губернских
судах и действовали под их наблюдением.
В этот период были
разработаны проекты и приняты законодательными органами уголовный, Гражданский,
Уголовно-процессуальный и Гражданам процессуальный кодексы РСФСР, а затем и
кодексы других советских республик.
4-я сессия ВЦИК IX созыва
3 ноября 1922 г. приняла и ввела в действие с 1 января 1923 г. Положение о судоустройстве РСФСР.
При разработке Положения
о судоустройстве учитывался опыт прошлых лет в деле строительства советского
суда. Были учтены и специфические условия, вытекающие из принятой партией новой
экономической политики, требующей обеспечения борьбы с малейшими попытками
обхода советских законов.
Действующая на территории
РСФСР судебная система учреждалась в целях ограждения завоеваний пролетарской
революции, обеспечения интересов государства, прав трудящихся и их объединений.
Вывод: Таким образом, до 1922 г. в качестве органов судебного управления и органов надзора за исполнением законов
действовали: в республике ‑ Наркомюст, в губерниях губернские отделы
юстиции, в уездах уездные бюро юстиции. В РСФСР была учреждена следующая
единая система судебных учреждений: 1) народный суд в составе постоянного
народного судьи; 2) народный суд в составе постоянного народного судьи и
двух народных заседателей; 3) губернский суд; 4) Верховный суд РСФСР.
Для дел специальных
категорий ввиду особой их сложности, необходимости специальных знаний при их
рассмотрении и по соображениям особой опасности отдельных преступлений для
военной мощи республики и ее хозяйственного преуспеяния наряду с единой
системой народных судов РСФСР временно вводились специальные суды: а) по
делам о преступлениях, угрожающих крепости и мощи Красной Армии,‑ военные
трибуналы, б) по делам об особо важных преступлениях, угрожающих
транспорту, военно-транспортные трибуналы, в) по делам о преступлениях но
нарушению кодекса законов о труде особые трудовые сессии народных судов, г) по
делам земельным земельные комиссии и д) по делам о спорах об имущественных
правах между государственными организациями центральные и местные арбитражные
комиссии, состоящие при Совете Труда и Обороны и при губернских и экономических
совещаниях.
Основные принципы и
положения, включенные в Положение о судоустройстве РСФСР, были восприняты и в
законодательных актах о судоустройстве других советских республик. Некоторое отличие
в построении суда в республиках определялось местными условиями и в первую
очередь административным районированием той или иной республики.
Реорганизация в
соответствии с Положением о судоустройстве РСФСР 1922 года органов юстиции,
принятие в это время материальных и процессуальных кодексов обеспечивали
дальнейшее укрепление революционной законности и более эффективное осуществление
социалистического правосудия.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким
образом, события начала ХХ века ‑ две революции, участие в Первой мировой
войне ‑ безусловно повлияли на систему судоустройства и судопроизводства
России. Только за период Первой мировой войны сменились четыре министра юстиции
(И. Г. Щегловитов – 24 апреля 1906 г. – 6 июня 1915 г.; А. А. Хвостов ‑ 6 июля 1915 г. – 7 июня 1916 г.; А. А. Макаров – 7 июля - 20 декабря 1916 г.; Н. А. Добровольский – 20 декабря 1916 г. – 27 февраля 1917 г.). Смена министров продолжалась и при
А. Ф. Керенском.
Политическая
нестабильность, отсутствие четких ориентиров и разноплановость интересов
привели к тому, что Временное правительство не смогло удержать власть. После
Октябрьской революции 1917 года большевистское правительство полностью
разрушило правительственный аппарат, в том числе и судебную систему.
Специальными актами Советской власти вся старая судебная система была
упразднена (исключение составляла просуществовавшая незначительное время мировая
юстиция).
Новые
суды при рассмотрении дел должны были руководствоваться не законами свергнутых
правительств, а декретами Совета народных комиссаров, революционной совестью и
революционным правосознанием. Такой подход к праву как комплексу политизированных
эмоций имел место в первые месяцы советской власти. В условиях правового
вакуума (отсутствия собственных советских законов) он заполнял все правовое
пространство.
Декрет
о суде № 1 упразднял все общие судебные установления: окружные суды, судебные
палаты, Правительствующий Сенат со всеми департаментами, военные и морские суды
всех наименований, коммерческие суды. Упразднялись также институты судебных
следователей, прокурорского надзора и адвокатуры. Исключения допускались только
для системы мировых судей, деятельность которых, однако, приостанавливалась.
Декрет
имел важное значение, ибо до его принятия в стране наряду со стихийно
образуемыми новыми судами продолжала как ни в чем ни бывало работать старая
судебная система.
Вместе
с тем п. 2 Декрета предусматривал возможность избрания в новые местные
суды прежних мировых судей, большинство из которых отнеслось к этому акту резко
отрицательно или прямо враждебно. В некоторых случаях для закрытия суда и
передачи дел ликвидатору-комиссару требовалось применение принудительной силы и
вооруженных людей. Причем процесс этот был достаточно медленный, Правительство,
занятое вопросами обороны и подавления открытых контрреволюционных мятежей,
уделяло ему мало внимания. Достаточно сказать, что если в столицах суды закрыли
через одну-две недели после опубликования Декрета, то в других местах это
затянулось на месяцы.
В
январе 1918 г. под руководством левого эсера Наркома юстиции Штейнберга началась
разработка нового законопроекта о суде, названного в историко-правовой
литературе Декретом о суде № 2.
Судебная
практика рассматриваемого периода регулярно подвергалась обобщению.
Свидетельством этого являются материалы Всероссийских съездов губернских и
областных комиссаров юстиции, в 1918 году проходивших раз в три месяца. Первый
съезд состоялся в апреле 1918 г., второй – в июле 1918 г. Именно второй съезд обсудил Инструкцию для местного народного суда, в которой определялись
основные положения организации суда и судопроизводства. Решения этого съезда
легли в основу Декрета о суде № 3, опубликованного 20 июля 1918 г.
Значение
нового Декрета в том, что он значительно поднял авторитет и роль местного суда,
передав в его ведение все гражданские дела по искам до 10 тыс. рублей и все
уголовные, кроме дел о посягательствах на человеческую жизнь, изнасиловании,
разбое, бандитизме, подделке денежных знаков, взяточничестве и спекуляции.
Местный народный суд получил право применять в качестве наказания лишение
свободы на срок до 5 лет.
В
качестве кассационной инстанции для окружных судов вместо областных судов и
Верховного судебного контроля, предусмотренных Декретом о суде № 2,
предполагалось создать временный Кассационный суд в г. Москве, на который
возлагался бы также надзор за решениями и приговорами местных судов.
Иностранная
военная интервенция и развернувшаяся Гражданская война не позволили советским
властям заняться дальнейшим совершенствованием судебной системы. Как и любое
новое дело, строительство советской судебной системы осуществлялось «методом
проб и ошибок». Гражданская война 1918-1921 гг. затормозила развитие советской
судебной системы. Новый этап ее строительства начался лишь в условиях новой
экономической политики (НЭП), когда в РСФСР в 1922 году была проведена судебная
реформа.
СПИСОК
ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Нормативно-правовые акты РФ, РСФСР и СССР
1.2.
Конституция Российской Федерации
(принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г.) // Российская газета. 1993. 25 декабря.
1.3.
Федеральный конституционный закон
от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» (с
изменениями от 15 декабря 2001 г., 4 июля 2003 г., 5 апреля 2005 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. № 1. Ст. 1;
Собрание законодательства Российской Федерации. 2005. № 15. Ст. 1274.
1.4.
Конституция РСФСР 1918 года //
Сборник нормативных актов по советскому государственному праву. М., 1984. – 543
с.
1.5.
Декрет СНК № 1 от 24 ноября 1917 г. «О суде» // СУ РСФСР. 1917. № 4. Ст. 50.
1.6.
Декрет СНК № 2 от 7 марта 1918 г. «О суде» // СУ РСФСР. 1918. № 26. Ст. 347.
1.7.
Декрет СНК № 3 от 3 ноября 1918 г. «О суде» // Декреты Советской власти. М., 1957. Т. 1.
1.8.
Декрет СНК от 4 мая 1918 г. «О революционных трибуналах» // СУ РСФСР. 1918. № 35. Ст. 471.
1.9.
Декрет ВЦИК от 16 февраля 1918
года «О третейском суде» // Декреты Советской власти. М., 1957. Т. 1.
1.10.
Декрет ВЦИК от 10 марта 1921 г. «О высшем судебном контроле» // СУ РСФСР. 1921. № 15. Ст. 97.
1.11.
Декреты Советской власти. М.,
1957. Т. 1. – 674 с.
1.12.
Положение о народном суде РСФСР,
утверждено Декретом ВЦИК от 30 ноября 1918 г. // СУ РСФСР. 1918. № 85. Ст. 889.
1.13.
Инструкция НКЮ РСФСР от 23 июля 1918 г. «Об организации и действии местных народных судов» // СУ РСФСР. 1918. № 53. Ст. 597.
1.14.
Инструкция об организации
обвинения и защиты на суде, утв. постановлением НКЮ от 23 ноября 1920 г. // СУ РСФСР. 1920. № 100. Ст. 543.
2. Монографии, учебники, учебные пособия
2.1.
Гимпельсон Е. Г. Из
истории строительства Советов (ноябрь 1917 г. – июль 1918 г.). М., 1958. – 546 с.
2.2.
Исаев И. А. История
государства и права России. М.: Юристъ, 1994. – 587 с.
2.3.
История отечественного государства
и права: Курс лекций. Вып. 2 (1918-1920 гг.). Ч. 2. М., 2007. – 744
с.
2.4.
Калинин Г. С. Великая
Октябрьская социалистическая революция и создание Советского государства. М.,
1959. – 654 с.
2.5.
Каппелер А. Россия ‑
многонациональная империя. Возникновение, история, распад. М., 2000. – 656 с.
2.6.
Клеандров М. И. Очерки
российского судоустройства: Проблемы настоящего и будущее. Новосибирск: Наука,
1998. – 378 с.
2.7.
Кожевников М. В. История
советского суда 1917-1956 гг. М., 1957. – 382 с.
2.8.
Комментарий к Федеральному конституционному
закону «О судебной системе Российской Федерации» / Под ред.
В. И. Радченко. М.: «Норма», 2003. – 340 с.
2.9.
Крыленко Н. В. Советское
правосудие. Суд и прокуратура в СССР. 2-е изд., испр. М.: Юридическое издательство
НКЮ СССР, 1937. – 432 с.
2.10. Крыленко Н. В. Суд и право в СССР. М., 1927.
– 560 с.
2.11. Ласкина Н. В. Прокурорский надзор: Учебное
пособие для вузов. М.: Юстицинформ, 2006. – 343 с.
2.12. Мартысевич И. Д., Портнов В. П.
Социалистический контроль в РСФСР и законность (1917-1934 гг.). М., 1979. – 763
с.
2.13. Петухов Н. А. Социальные и правовые проблемы
становления, развития и функционирования системы военных судов России: Дисс. …
д-ра юрид. наук. М., 2003. – 57 с.
2.14. Портнов В. П. ВЧК 1917-1922. М.: Юридическая литература, 1987. – 208 с.
2.15. Портнов В. П., Славин М. М.
Становление и развитие конституционного законодательства советской России
1917-1920 гг. М., 1987. – 640 с.
2.16. Портнов В. П., Славин М. М.
Становление правосудия Советской России (1917-1922 гг.). М.: Наука, 1990. – 165
с.
2.17. Рассказов Л. П. ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД в
механизме формирования и функционирования политической системы советского
общества (1917-1941 гг.) СПб.: СПбЮИ МВД России, 1994. – 587 с.
2.18. Реймер А. А. Возникновение становление и
развитие судебной системы в Российской государственности (XI -
начало XX веков): историко-правовое исследование: Дис. … канд.
юрид. наук. СПб., 2003. – 180 с.
2.19. Романовская В. Б. ВЧК – орган революционной
расправы. Монография. Репрессивные органы России XX века.
Н.Новгород. – 234 с.
2.20. Сальников С. П. Особенности развития
правоохранительной системы России во второй половине ХIХ века: Учебное пособие. СПб.: Санкт-Петербургский
университет МВД России, 2005. – 289 с.
2.21. Сборник документов по истории уголовного
законодательства СССР и РСФСР 1917-1952 гг. / Под ред.
И. Т. Голякова. М., 1953. – 764 с.
2.22. Сборник документов по истории уголовного
законодательства СССР и РСФСР 1917-1952 гг. – 765 с.
2.23. Софинов П. Г. Очерки истории ВЧК (1917-1922
гг.). М.: Госиздательство литературы, 1960. – 248 с.
2.24. Суровенко И. А.
Государственно-правовое регулирование деятельности судебных органов во второй
половине XIX в. (историко-правовой аспект): Автореф. … дисс.
канд. юрид. наук. СПб., 2006. – 26 с.
2.25. Чистяков О. И. Конституция РСФСР 1918 года.
(изд. 2-е, перераб.) М.: Зерцало-М, 2003. – 543 с.
2.26. Чистяков О. И. Российское законодательство
X-XX веков. М., 1991. Т. 8. – 764 с.
3. Статьи
3.1.
Абдулин Р. С. Кадровое и
организационное обеспечение судебной системы после Октябрьской революции 1917
года // Российская юстиция. 2006. № 6. С. 65-71.
3.2.
Грингауз Щ. К вопросу об
уголовном праве и правотворчестве масс в 1917 и 1918 годах // Советское
государство и право. 1940. № 3. С. 54-60.
3.3.
Демичев А. А.
Периодизация истории суда присяжных в России // Журнал российского права. 2001.
№ 7. С. 65-71.
3.4.
Козлов А. Ф. Организация
народных судов в истории Советского государства // Правоведение. 1967. № 3.
С. 32-35.
3.5.
Кокурин А., Петров Н.
ВЧК (1917-1922 г) // Свободная мысль. 1998. № 6. С. 104-113.
3.6.
Максимов В. В. Мировая
юстиция: проблемы и перспективы // Журнал российского права. 2001. № 9.
С. 43-52.
3.7.
Полянский Н. Революционные
трибуналы // Право и жизнь. 1927. № 8. С. 10-14.
3.8.
Сафронова Л. Временные
чрезвычайные органы // Криминальный вестник. 1999. № 45-49. С. 35-47.
3.9.
Смыкалин А. Довоенный период
развития советской судебной системы // Российская юстиция. 2002. № 6.
С. 43-41.
3.10. Смыкалин А. Создание советской судебной системы
// Российская юстиция. 2002. № 2. С. 31-39.
3.11. Смыкалин А. Судебная реформа 1922 года //
Российская юстиция. 2002. № 4. С. 65-69.
3.12. Суровенко И. А.
Судебная реформа и предварительное следствие во второй половине девятнадцатого
века // Правовая система общества: становление и развитие: Сб. трудов
докторантов, адъюнктов и соискателей. Вып. 23. Ч. 1 / Под общ. ред.
В. П. Сальникова. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России,
2006. С. 54-61.
3.13. Черкасова Н. В. Становление института защиты
в суде (1918-1921 гг.) // Из истории советского государства и права: Сб.
науч. ст. М.: ИГП АН СССР, 1989. – 443 с.