Тема: Уголовная ответственность за неисполнение приговора суда и иных судебных актов

• Вид работы:
  Дипломная (ВКР) по теме: Уголовная ответственность за неисполнение приговора суда и иных судебных актов
• Предмет:
  Другое
• Когда добавили:
  21.03.2012 2:25:42
• Тип файлов:
  MS WORD
• Проверка на вирусы:
  Проверено - Антивирус Касперского

Другие экслюзивные материалы по теме

• Полный текст:

  Оглавление

  
  

  Введение. 3

  Глава 1. Правовая характеристика неисполнения судебных актов.

  1.1. Объективные признаки неисполнения судебных актов.

  1.2. Субъективные признаки неисполнения судебных актов.

  Глава 2. Совершенствование законодательства  в отношении неисполнения  судебных актов

  2.1. Проблемы совершенствования уголовного законодательства  об ответственности за неисполнение судебных актов.

  2.2. Проблемы совершенствования правоприменительной практики, связанной с неисполнением судебных актов.

  Заключение.

  Список источников и литературы..

  
  
  
  
  

  Введение

  
  

  Актуальность темы настоящего исследования обусловлена, прежде всего, серьезной слабостью правовой базы в сфере уголовно-правовой защиты судебной власти.

  В Федеральной целевой программе «Развитие судебной системы России на 2007-2011 годы» (утвержденной постановлением Правительства РФ от 21.09.2006г. № 583) повышение уровня исполнения судебных решений названо в качестве одной из основных задач, решение которой должно способствовать повышению качества правосудия, уровня судебной защиты прав и законных интересов граждан и организаций.

  Судебные акты являются обязательными для исполне­ния всеми юридическими и физическими лицами. Действующий Уголовный кодекс РФ[1] под угрозой наказания запрещает неисполнение вступившего в законную силу приговора суда, решения суда, иного судебного акта. Правовую защиту судебной власти (равно как и охрану законных прав, свобод и законных интересов участников исполнительного производства) путем принудительного воздействия на должников в целях исполнения вступивших в законную силу судебных актов призвано обеспечить, помимо иных отраслей права, и уголовное право. Иными словами, уголовный закон (наряду с дру­гими мерами) представляет собой обеспечивающий фактор, посредством угрозы уголовной ответственности за неисполнение судебных решений. Данная гарантия закреплена в статье 315 УК РФ, предусматривающей ответственность за неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта. Указанная  норма российского уголовного закона и является предметом настоящего исследования.

  Динамика неисполнений судебных актов имеет негативные тенденции. Так, в 2003 г. на территории Российской Федерации были зарегистрированы 429 фактов неисполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта, в 2004 г. – 679 (+58,3%), в 2005 г. – 1030 (+51,7%). В 2006 г. этот показатель составил 1400 (+35,9%), в 2007 г. – 1543 (+10,2%), в 2008 г. – 1548 (+0,32%)[2]. В такой ситуации уголовно-правовой запрет на неисполнение судебных актов, содержащийся в ст. 315 УК РФ, приобретает еще большее значение.

  В то же время, уголовно-правовая защита судебной власти в России оставляет желать лучшего. Имеются определенные пробелы в сфере законодательной регламентации данной уголовно-правовой нормы, в основном в силу того, что исследуемый уголовно-правовой запрет носит бланкетный характер. Изучение практики применения ст. 315 УК РФ показывает наличие существенных пробелов в правовом и организационном обеспечении осуществляемой в этих целях деятельности.

  Изложенное свидетельствует о необходимости проведения комплексного и объективного анализа проблем уголовно-правовой защиты судебной власти в России. В своей совокупности круг обозначенных проблемных ситуаций, требующих разрешения, и обусловливает не только актуальность, но и выбор темы настоящего исследования.

  Степень разработанности проблемы. В последнее десятилетие по исследуемой проблематике появился ряд работ, представляющих определенный научный интерес. Государственная важность и социально-экономическая значимость проблем, связанных с уголовно-правовой защитой судебной власти, вызвали большой интерес у ученых и юристов-практиков в разработке ряда аспектов в этом направлении.

  Уголовно-правовые аспекты борьбы с преступлениями против правосудия (в том числе и с преступными деяниями, предусмотренными ст. 315 УК РФ) освещались в работах таких ученых, как Д.И. Алимов, К.Ф. Амиров, Е.Р. Адбрахманова, И.С. Власов, Б.В. Волженкин, В.К. Глистин, М.Н. Голоднюк, А.С. Горелик, М.А. Гаранина, С.А. Денисов, А.И. Друзин, В.И. Егоров, Ю.И. Кулешов, Я.М. Кульберг, А.П. Кузнецов, Л.В. Лобанова, Н.А. Лопашенко, В.П. Малков, Ш.С. Рашковская, Б.В. Сидоров, Н.С. Таганцев, И.Я. Фойницкий, и др.

  Некоторые общие вопросы борьбы с преступлениями против правосудия изучались в научных трудах таких авторов, как М.И. Баженов, И.С. Власов и И.М. Тяжкова, Н.А. Носкова, С.И. Тихенко, А.И. Чучаев.

  В настоящий момент издано множество работ, в которых излагаются те или иные аспекты преступлений против правосудия, а также уголовно-правовые характеристики отдельных видов преступлений. К их числу относятся внесшие значительный вклад работы Ю.И. Кулешова, Л.В. Лобановой, С.А. Денисова. В 2003 году вышла в свет коллективная монография под редакцией А.В. Галаховой.

  Внимание научной общественности возросло к проблемам квалификации отдельных преступлений против правосудия. Так, например, различные преступные посягательства на нормальную деятельность органов правосудия и органов исполнения судебных актов исследованы в работах таких авторов, как: И.Ю. Бунева, А.И. Друзин, А.А. Калашникова, А.А. Мастерков, Л.А. Попова, С.Н. Радачинский, А.В. Синельников, Т.В. Тепляшин, К.Н. Харисов и др.

  Признавая теоретическую значимость исследований указанных авторов, отметим, что они пока еще не привели к формированию целостного научного представления о социально-юридической природе составов преступного неисполнения (воспрепятствования исполнению) вступившего в законную силу приговора, решения, иного судебного акта, не содержат ответов на сложные вопросы квалификации данного вида преступного посягательства, практически не затрагивают проблем эффективности действия ст. 315 УК РФ. Следует отметить факт отсутствия монографических работ, посвященных именно данной проблематике. Помимо этого, в имеющихся исследованиях, посвященных исследуемой теме, рассмотрены не все связанные с преступлением, предусмотренным ст. 315 УК РФ, проблемы, как теоретического, так и практического характера.

  Проблема квалификации отдельных преступлений против правосудия, и в частности, преступного неисполнения приговора суда, решения суда, иного судебного акта, продолжает оставаться весьма актуальной.

  Научный анализ уголовно-правовых отношений, возникающих в связи с нарушением нормального функционирования органов принудительного исполнения судебных актов, представляется также актуальным, поскольку он, прежде всего, направлен на повышение эффективности практики применения уголовно-правовых норм статьи 315 УК РФ.

  Цель исследования заключается в формулировании теоретических выводов и разработке научно обоснованных рекомендаций по совершенствованию законодательства Российской Федерации в области уголовной ответственности за неисполнение (воспрепятствование исполнению) вступившего в законную силу приговора суда, решения суда, иного судебного акта, а также определении путей повышения эффективности правового регулирования данной сферы отношений.

  Достижение поставленной цели возможно путем последовательного решения следующих взаимосвязанных задач:

  1. Исследование объективных признаков неисполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта в соответствии с действующим уголовным законодательством РФ;

  2. Исследование субъективных признаков неисполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта в соответствии с действующим уголовным законодательством РФ;

  3. Выявление  проблем совершенствования уголовного законодательства об ответственности за неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта и правоприменительной практики в данной сфере;

  4. Разработка предложений по совершенствованию законодательства об уголовной ответственности за преступления, предусмотренные статьей 315 УК РФ, и рекомендаций по совершенствованию правоприменительной практики в данной сфере.

  Объектом исследования выступает сфера исполнения судебных актов в аспекте формирования и дальнейшего совершенствования уголовно-правового механизма ее охраны, направленного на обеспечение баланса интересов всех субъектов правоотношений в области уголовной ответственности за соответствующие нарушения.

   Предмет исследования составляют нормы действующего законодательства и теоретические положения доктрины уголовного права, на которых основано нормативно-правовое регулирование отношений по привлечению виновных лиц к уголовной ответственности за неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта, а также деятель­ность государства в лице правотворческих и правоприменительных органов, направленная на снижение уровня этого вида преступности.

  Методологическую основу исследования составляют современные положения теории по­знания социальных процессов и явлений, в частности, проблем уголов­ной ответственности за посягательства на нормальную деятельность органов правосудия и органов принудительного исполнения вступивших в законную силу судебных актов. Методика настоящего исследования включает в себя как общенаучные (ана­лиз и синтез, моделирование, системный подход, логический и т. п.), так и ча­стно-научные (специальные) методы.

  Нормативную базу исследования составили Конституция Российской Фе­дерации, действующее уголовное законода­тельство, ведомственные нормативные акты.

  Теоретической основой исследования явились работы по теории уголов­ной политики, уголовному праву, а также по процессуальному праву, криминологии и криминалистике. По проблеме исследования были изучены и обобщены материалы научно-практических и научно-теоретических конференций, периодической научной печати.

   

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

  Глава 1. Юридическая характеристика неисполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта

   

  1.1. Объективные признаки неисполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта

  
  

  В соответствии со ст. ст. 1, 2, 17, 18 Конституции Российской Федерации 1993г.[3], Россия является демократическим правовым государством, в основу которого входит неукоснительное соблюдение, признание и защита прав и свобод личности. При этом высшим гарантом защиты является самостоятельная и независимая судебная власть. Судебная власть осуществляется посредством отправления правосудия (ч. 2 ст. 118 Конституции РФ).

  Значимость темы исследования определена проводимой в Российской Федерации судебной реформой, которая существенным образом затронула практически все стороны отправления правосудия, в том числе и его охрану уголовно-правовыми мерами. Проблема преступности в сфере правосудия не выглядит остро на фоне проблем борьбы с другими видами преступлений. В структуре официально зарегистрированной преступности посягательства против правосудия продолжают занимать незначительное место. Однако по уровню латентности эта группа преступлений архиопасна, и вопросы предупреждения данных преступлений приобрели особую актуальность. Вот почему государственное реагирование даже на единичные факты данных общественно опасных явлений жизненно важно в силу как правовой, так и политической значимости функции правосудия[4].

  Противодействие преступлениям против правосудия – одна из важнейших задач реализации уголовной политики Российской Федерации, так как без сильного и независимого правосудия невозможно создание правового государства, а, следовательно, и обеспечение безопасности личности, общества и государства от преступных посягательств. Поэтому правовую защиту судебной власти, а также охрану законных прав и интересов участников исполнительного производства путем принудительного воздействия на должника в целях исполнения судебного решения, вступившего в законную силу, призвана обеспечить, наряду с иными, и самая «репрессивная» отрасль права – уголовное право[5].

  В соответствии со ст. ст. 15, 18, 46, 118 Конституции РФ и принятыми в развитие конституционных положений ст. 6 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации»[6], ст. 13 ГПК РФ[7], ст. 16 АПК РФ[8], ст. 392 УПК РФ[10], вступившие в законную силу постановления федеральных судов, мировых судей и судов субъектов РФ, судебные приказы, решения суда, определения суда, приговоры, постановления по делу об административном правонарушении обязательны для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, других физических и юридических лиц и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации.

  Обращаясь в суд за защитой своего права, человек, прежде всего, добивается реального восстановления нарушенного права, то есть исполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта. Поэтому без исполнения судебного акта деятельность суда становится бессмысленной, более того, снижаются эффективность и авторитет суда, что приводит к падению влияния, значимости судебной власти[11].

  Еще Аристотель отмечал: «не было бы никакой пользы в правосудии, если бы решения суда не приводились в исполнение...»^[12]. Значимость и важность исполнительного производства в современной юридической науке ни у кого не вызывает сомнений в силу того, что «без реализации предписаний судебных и иных органов невозможно представить восстановление нарушенных прав и законных интересов, невозможно говорить о законности и правопорядке в государстве»^[13].

  Не вызывает ни малейшего сомнения тезис о том, что действенность судебной защиты и авторитет власти зависят не только от того, насколько грамотны, законны и обоснованны акты суда, но и от того, насколько быстро и реально они будут исполнены, претворены в жизнь^[14]. Защита нарушенных прав не может быть признана действенной, если судебный акт своевременно не исполняется^[15]. Невозможность фактической реализации присужденного по закону влечет за собой правовой нигилизм и, как следствие, самоуправные деяния, которые зачастую осуществляются специализированными преступными группировками[16].

  Неисполнение решений судов делает бессмысленным их вынесение, что, по существу, означает отказ в государственной защите прав граждан и организаций. Ведь насколько бы положительным ни было государственно-властное решение по делу для истца (взыскателя, заявителя, жалобщика и т.п.), сам по себе акт не реализует возложенной на него функции по восстановлению нарушенных прав и интересов до тех пор, пока не будет реально исполнен^[17].

  А.Р. Султанов[18] обращает внимание на то, ежегодно Европейский суд по правам человека выносит постановления о нарушении Российской Федерацией ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, полагая, что неисполнение судебных актов является нарушением права на справедливый суд. Из постановления в постановление Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) указывает, что п. 1 ст. 6 Конвенции гарантирует «право на доступ к суду», то есть право инициировать разбирательство по гражданским делам в судах. Однако это право было бы иллюзорным, если бы правовая система государства допускала, чтобы окончательное, обязательное судебное решение оставалось недействующим; к сожалению, большое количество жалоб в Европейский суд по правам человека вызвано неисполнением судебных актов со стороны государства, т.е. неисполнением судебных решений исполнительной властью.

  Прецедентная практика Европейского Суда по правам человека в этом вопросе небезосновательно стабильно ориентирована в пользу заявителей.

  Так 14 июня 2005 года было вынесено постановление по делу «ООО «Росатоммет» против Российской Федерации» в связи с неисполнением акта арбитражного суда, в котором Европейский Суд признал нарушение ст. 6 Европейской конвенции по правам человека и ст. 1 Протокола №1 Конвенции. Нарушение заключалось в длительном неисполнении судебного акта арбитражного суда г.Москвы от 10 апреля 2002 года о выплате ООО «Русатоммет» 100 000 долларов США (долга по облигациям внутреннего валютного займа). Европейский суд постановил обеспечить выплату ООО «Русатоммет» 100 000 долларов США за материальный ущерб и взыскал 2 000 евро за нематериальный ущерб.

  14 июня 2007 года постановлением Европейского Суда по делу «Тимишев против Российской Федерации» в связи с длительным неисполнением решения суда от 28 ноября 2002 г. о взыскании в пользу заявителя невыплаченных пособий на ребенка также констатировано нарушение ст. 6 Европейской конвенции по правам человека и ст. 1 Протокола №1 Конвенции и взыскано в пользу Тимишева 1800 евро в качестве возмещения морального вреда.

  12 июля 2007 года Европейским Судом по делу «Неволин против Российской Федерации» по аналогичным основаниям в связи с длительным неисполнением решения суда от 28 января 2004 года, которым Муниципалитет был обязан обеспечить заявителя жилым помещением, в пользу Неволина взыскано 1200 евро в порядке возмещения нематериального ущерба.

  В своем постановлении от 29 ноября 2007 года по делу «Березкина против Российской Федерации» Европейский Суд указывает на то, что исполняя в течение значительного периода вступившее в законную силу судебное решение, вынесенное 24 ноября 2000 года в пользу заявительницы об индексации несвоевременно выплаченной пенсии, власти Российской Федерации нарушили саму сущность ее права на суд и воспрепятствовали ей в получении денежных средств, на которые она имела право. Установив, что Березкина испытала душевные страдания и разочарования в результате длительного неисполнения судебного акта, а также, учитывая то обстоятельство, что присужденные национальным судом заявительнице денежные средства представляли собой фактически ее средства к существованию, Европейский Суд присудил ей 3900 евро в качестве компенсации морального вреда.

  По делу «Смородинова против Российской Федерации» с Российской Федерации 17 января 2008 года в пользу заявителя постановлением также взыскана компенсация морального вреда в сумме 2700 евро. Европейский Суд указал, что Смородинова испытала стресс в результате неисполнения властями в надлежащее время окончательного судебного решения, вынесенного в ее пользу. Основанием для взыскания послужили следующие обстоятельства. Заявитель является пенсионером Чернобыльской АЭС. За период с 15 июля 2003 г. по 29 сентября 2005 года состоялось 6 решений суда в ее пользу о взыскании пособия по инвалидности. Оказалось, что они полностью не исполнены.

  В постановлении от 24 января 2008 года по делу «Леснова против Российской Федерации» Европейский Суд также отмечает, что задержка исполнения властями в пользу заявителя решений суда от 2004 года причинила ему душевные страдания и расстройство, что послужило основанием для присуждения ему 3900 евро в качестве компенсации морального вреда.

  Кроме того, 10 апреля 2008 года состоялось постановление Европейского суда по делу «Вассерман против России», которым за длительное неисполнение властями решения суда в пользу заявителя взыскано 4 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

  Этот список можно продолжить.

  Как отмечено Т.Н. Нешатаевой[19], «последовательное обращение ЕСПЧ к теме неисполнения судебных решений дает основания ожидать, что данная проблема будет признана не разовым, а системным нарушением Российской Федерацией норм международного права. При признании системного нарушения ЕСПЧ уже возможны политическо-юридические меры воздействия на нашу страну, может быть даже введен международный мониторинг мер, предпринимаемых Россией для устранения существующей проблемы неисполнения судебных актов».

  Как указал Пленум Верховного Суда РФ в п. 12 своего Постановлении от 10.10.2003г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», по смыслу ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод[20] исполнение судебного решения рассматривается как составляющая судебного разбирательства[21].

  Уголовно-правовой запрет неисполнения приговора, решения суда, иного судебного акта представляется одним из наиболее важных, результативных, действенных и эффективных средств достижения целей и реализации (выполнения) задач правосудия (представляющего собой «вид государственной деятельности, в ходе которой осуществляется функция социального контроля и обеспечивается должная степень единообразного поведения граждан»[22]). Данный уголовно-правовой запрет, как отмечают современные правоведы[23], не является произвольным актом законодателя, его становление и развитие непосредственно связаны с процессом формирования общественных отношений.

  Как отмечается в юридической литературе, неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта приносит значительный вред интересам правосудия (как материальный, так и нематериальный); урон выражается в невозможности достижения целей и задач правосудия, а также в создании неблагоприятных, а чаще непреодолимых условий для их выполнения; заключается в нарушении принципиальных положений гражданско-, арбитражно-, уголовно-процессуальных законов, административного законодательства, что в конечном итоге снижает эффективность правосудия как социального регулятора[24].

  В соответствии с действующей редакцией ст. 315 УК РФ, «злостное неисполнение представителем власти, государственным служащим, служащим органа местного самоуправления, а также служащим государственного или муниципального учреждения, коммерческой или иной организации вступивших в законную силу приговора суда, решения суда или иного судебного акта, а равно воспрепятствование их исполнению – наказываются штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет, либо обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет».

  Структурно статья 315 расположена в главе 31 «Преступления против правосудия» раздела X «Преступления против государственной власти» Особенной части Уголовного кодекса РФ.

  По мнению В.П. Малкова[25], с которым мы солидарны, наиболее точной является классификация рассматриваемых преступлений исходя из их объективной стороны: 1) преступления, посягающие на самостоятельность судебной власти (ст. ст. 294 - 298 УК РФ); 2) преступления против правосудия, совершаемые судьями и иными должностными лицами органов предварительного расследования и сторонами по гражданскому (арбитражному) делу (ст. ст. 299 - 305 УК РФ); 3) преступления, посягающие на установленный Конституцией РФ и процессуальным законом порядок получения, использования и сохранения доказательственной информации (ст. ст. 306 - 310 УК РФ); 4) преступления, посягающие на установленный законом порядок исполнения вступивших в законную силу приговоров, решений судов и иных судебных актов (ст. ст. 311 - 315 УК РФ).

  В научной и научно-практической уголовно-правовой литературе можно встретить следующие трактовки (определения) объекта преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ:

  - «объектом преступного посягательства, предусмотренного ст. 315 УК РФ, является деятельность органов, осуществляющих исполнение вступивших в законную силу судебных актов по гражданским и уголовным делам. Кроме того, исследуемое преступление подрывает авторитет отечественной системы правосудия в целом. Наконец, это преступление наносит существенный вред интересам граждан, организаций, общества и государства»[26];

  - «…объект – нормальная деятельность органов правосудия по реализации судебных решений (приговора, решения или иного судебного акта)»[27];

  - «объектом преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ, выступают общественные отношения, обеспечивающие исполнение судебных актов, вступивших в законную силу, по уголовным, гражданским, административным и арбитражным делам»[28];

  - «объектом является нормальная деятельность органов и учреждений, обеспечивающих исполнение приговора, решения или иного судебного акта»[29];

  - «объектом преступного посягательства являются общественные отношения, обеспечивающие обязательность судебных актов»[30];

  - «объект преступления – порядок исполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта»[31];

  - «объектом преступления является установленный нормативными актами порядок исполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта»[32];

  - отдельные правоведы[33] считают, что факультативным непосредственным объектом данного преступления могут быть имущественные и неимущественные права и законные интересы личности, организаций, предприятий, учреждений (например, неисполнение судебного решения о возмещении ущерба вследствие невыполнения обязательств по договору). Вместе с тем, прежде всего, противоправное неисполнение судебного акта противодействует публичным интересам государства и общества, заинтересованных в реализации закрепленного к Конституции РФ принципа общеобязательности требований судебных инстанций.

  Мы будем исходить из традиционно принятого в отечественной уголовно-правовой доктрине горизонтального деления объектов преступления на основной, дополнительный и факультативный.

  Представляется, что основным непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ, являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов по беспрепятственному исполнению судебных актов органами, содействующими суду в отправлении правосудия. Дополнительным непосредственным объектом исследуемого преступления следует признать общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование органов, призванных исполнять судебные акты. В данном составе может существовать и факультативный дополнительный объект (это, например, общественные отношения, содержанием которых являются конституционные права и свободы личности, имущественные и неимущественные права физических и юридических лиц, здоровье, честь и достоинство потерпевшего[34]). Факультативным такой объект является в силу того, что в результате совершения преступного деяния вред этому объекту может и не причиняться.

  В соответствии с положениями ст. 31 УПК РФ, уголовные дела по преступлениям, предусмотренным ст. 315 УК РФ, подсудны мировым судьям. На практике, как правило, у мировых судей при рассмотрении данной категории дел, определение объекта преступления не вызывает особых сложностей. В то же время, анализ судебной практики показывает, что имеют место ошибки, связанные с неправильным определением объекта данного преступления.

  Поскольку в нормативно-правовых документах не раскрывается сущность и содержание понятия «судебный акт», следовательно, необходимым является обращение к нормам соответствующих отраслей права:

  I) уголовно-процессуального права;

  II) гражданского процессуального права;

  III) арбитражного процессуального права;

  IV) административного процессуального права;

  V) конституционного права.

  Рассмотрим нормы перечисленных выше отраслей процессуального права, регламентирующих понятие, содержание и виды судебных актов, относящихся к предмету исследуемого преступления, более подробно.

  I) УПК РФ предусматривает вынесение судом при осуществлении судопроизводства по уголовным делам судебных актов в виде приговоров, определений, постановлений.

  В соответствии с п. 28 ст. 5 УПК РФ, приговор – это решение о невиновности или виновности подсудимого и назначении ему наказания либо об освобождении его от наказания, вынесенное судом первой или апелляционной инстанции.

  В п. 23 ст. 5 УПК РФ содержится трактовка термина «определение», под которым понимается «любое решение, за исключением приговора, вынесенное судом первой инстанции коллегиально при производстве по уголовному делу, а также решение, вынесенное вышестоящим судом, за исключением суда апелляционной или надзорной инстанции, при пересмотре соответствующего судебного решения».

  В п. 25 ст. 5 УПК РФ содержится трактовка термина «постановление», под которым (применительно к судебным актам, т.е. за исключением постановлений органов дознания, следствия, прокуратуры) понимается «любое решение, за исключением приговора, вынесенное судьей единолично; решение, вынесенное президиумом суда при пересмотре соответствующего судебного решения, вступившего в законную силу».

  Статья 302 УПК РФ носит название «Виды приговоров». В соответствии с ч. 1 указанной статьи, приговор суда может быть оправдательным или обвинительным. Оправдательный приговор постановляется в случаях, если: 1) не установлено событие преступления; 2) подсудимый не причастен к совершению преступления; 3) в деянии подсудимого отсутствует состав преступления; 4) в отношении подсудимого коллегией присяжных заседателей вынесен оправдательный вердикт (ч. 2 ст. 302 УПК РФ). Обвинительный приговор постановляется: 1) с назначением наказания, подлежащего отбыванию осужденным; 2) с назначением наказания и освобождением от его отбывания; 3) без назначения наказания (ч. 5 ст. 302 УПК РФ).

  Кроме того, в отдельно указанных случаях могут выноситься заключения суда, представляющие собой вывод о наличии либо об отсутствии в действиях лица, в отношении которого применяется особый порядок производства по уголовному делу, признаков преступления (п. 11.1 ст. 5, ст. 448 УПК РФ).

  Вид конкретного судебного акта в уголовном процессе зависит от сущности разрешаемого вопроса и порядка принятия процессуального решения. Иными словами, формы (виды) судебных актов в уголовном судопроизводстве названы в УПК РФ применительно к различным видам судебного производства:

  1) на предварительном слушании решение судьи оформляется постановлением в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 227 (ст. 236 УПК РФ);

  2) суд первой инстанции выносит приговор (ст. 302 УПК РФ), в том числе при применении особого порядка принятия судебного решения, когда обвиняемый при наличии согласия государственного или частного обвинителя и потерпевшего заявил о согласии с предъявленным ему обвинением и ходатайствовал о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства по уголовным делам о преступлениях, наказание за которые, предусмотренное УК РФ, не превышает 10 лет лишения свободы (ст. 316 УПК РФ);

  3) суд апелляционной инстанции может выносить постановление (в случаях, предусмотренных п. 1 ч. 3 ст. 367 УПК РФ) либо приговор (в случаях, предусмотренных п. п. 2 - 4 ч. 3 ст. 367 УПК РФ);

  4) суд кассационной инстанции выносит свои решения в форме определения (ст. 378 УПК РФ);

  5) суд надзорной инстанции выносит свои решения в форме определения или постановления в соответствии с требованиями ст. 388 (ст. 408 УПК РФ).

  II) Частью первой статьи 13 ГПК РФ установлен исчерпывающий перечень актов, выносимых судами общей юрисдикции по спорам, подведомственным этим судам: «суды принимают судебные постановления в форме судебных приказов, решений суда, определений суда, постановлений президиума суда надзорной инстанции». В соответствии с ч. 3 ст. 1 ГПК РФ «гражданское судопроизводство ведется в соответствии с федеральными законами, действующими во время … исполнения судебных постановлений (судебных приказов, решений суда, определений суда, постановлений президиума суда надзорной инстанции), постановлений других органов».

  Как следует из содержания ч. 1 ст. 194 ГПК РФ, решением суда является постановление суда первой инстанции, которым дело разрешается по существу. Пленум Верховного Суда РФ в п. 13 своего Постановления от 19.12.2003г. № 23 «О судебном решении»[35] подчеркнул, что в силу ст. 194 ГПК РФ в форме решения принимаются лишь те постановления суда первой инстанции, которыми дело разрешается по существу, а круг вопросов, составляющих содержание решения, определен ст. ст. 198, 204-207 ГПК РФ. Поэтому недопустимо включение в резолютивную часть решения выводов суда по той части исковых требований, по которым не принимается постановление по существу (ст. ст. 215, 216, 220-223 ГПК РФ); эти выводы излагаются в форме определений (ст. 224 ГПК РФ), которые должны выноситься отдельно от решений. На основании анализа содержания норм ГПК РФ, посвященных судебным актам, можно прийти к выводу о том, что в гражданском процессе судебными актами являются следующие:

  1) судебный приказ, представляющий собой судебное постановление, вынесенное судьей единолично на основании заявления кредитора о взыскании денежных сумм или об истребовании движимого имущества от должника по требованиям, предусмотренным ст. 122 ГПК РФ (ст. 121 ГПК РФ);

  2) решение суда – постановление суда первой инстанции, которым гражданское дело разрешается по существу (ст. 194 ГПК РФ);

  3) апелляционное решение – постановление районного суда, которое заменяет полностью или в части решение мирового судьи (абз. 3 ст. 328 ГПК РФ);

  4) определение суда – судебное постановление суда первой инстанции, которое не разрешает дела по существу (ст. 224 ГПК РФ);

  5) частное определение – выносится судом, при выявлении случаев нарушения законности (ст. 226 ГПК РФ);

  6) кассационное (апелляционное) определение – постановление, которым разрешается вопрос о правильности решения суда первой инстанции в пределах кассационной (апелляционной) жалобы (представления) (абз. 2, 4 ст. 328, ст. ст. 329, 366 ГПК РФ);

  7) частное определение суда кассационной инстанции – выносится судом кассационной инстанции (ст. 368 ГПК РФ) в случаях, указанных в ст. 226 ГПК РФ;

  8) определение или постановление суда надзорной инстанции (ст. 388).

  III) АПК РФ представляет собой единственный процессуальный кодекс, в котором отечественным законодателем использован термин «судебный акт». Перечень видов судебных актов, принимаемых арбитражными судами, предусмотрен в ст. 15 АПК РФ в соответствии с которой «арбитражный суд принимает судебные акты в форме решения, постановления, определения. Судебный акт, принятый арбитражным судом первой инстанции при рассмотрении дела по существу, именуется решением. Судебные акты, принимаемые арбитражными судами апелляционной и кассационной инстанций по результатам рассмотрения апелляционных и кассационных жалоб, а также судебные акты, принимаемые Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по результатам пересмотра судебных актов в порядке надзора, именуются постановлениями. Все иные судебные акты арбитражных судов, принимаемые в ходе осуществления судопроизводства, именуются определениями».

  IV) КоАП РФ в ст. 29.9 закрепляет виды постановлений и определений по делу об административном правонарушении. В соответствии с частью первой указанной статьи КоАП РФ, по результатам рассмотрения дела об административном правонарушении может быть вынесено постановление: 1) о назначении административного наказания; 2) о прекращении производства по делу об административном правонарушении.

  В соответствии с ч. 2 ст. 29.9 КоАП РФ, по результатам рассмотрения дела об административном правонарушении выносится определение: 1) о передаче дела судье, в орган, должностному лицу, уполномоченным назначать административные наказания иного вида или размера либо применять иные меры воздействия в соответствии с законодательством РФ; 2) о передаче дела на рассмотрение по подведомственности, если выяснено, что рассмотрение дела не относится к компетенции рассмотревших его судьи, органа, должностного лица.

  В ст. 29.10 и ст. 29.12 КоАП РФ перечислены требования, предъявляемые к содержанию соответственно постановления по делу об административном правонарушении и определения по делу об административном правонарушении.

  Кроме того, статьей 29.13 КоАП РФ предусмотрена возможность вынесения судьей представления об устранении причин и условий, способствовавших совершению административного правонарушения.

  Обобщая приведенные положения процессуального законодательства, а также существующие научно-теоретические позиции ученых, специализирующихся на изучении процессуального права, можно прийти к выводу о том, что под судебным актом понимается юридический документ, оформляющий определенные властные веления соответствующего судебного органа по вопросам, отнесенным к его компетенции в ходе судопроизводства по уголовному, гражданскому, арбитражному или административному делу. Подобная трактовка вполне может быть использована при применении ст. 315 Уголовного кодекса РФ судебными и следственными органами.

  Объективная сторона злостного неисполнения судебных актов вызывает наибольшие противоречия как в уголовно-правовой науке, так и в судебно-следственной практике в деятельности правоприменительных органов.

  Статья 315 УК РФ фактически устанавливает два способа совершения рассматриваемого преступного деяния:

  1) Злостное неисполнение судебного акта субъектами, указанными в диспозиции данной нормы уголовного закона.

  2) Воспрепятствование исполнению судебного акта субъектами, указанными в диспозиции данной нормы уголовного закона.

  Первый вариант, как правило, выражен бездействием преступника, который не совершает определенных действий по непосредственному исполнению судебного акта (так называемое «чистое бездействие»[36]); в то же время, неисполнение судебного акта может проявляться и в каких-либо действиях виновного лица[37].

  Второй вариант совершения преступного деяния, предусмотренного ст. 315 УК РФ, это воспрепятствование исполнению судебного акта. Данная форма совершения преступления предполагает активные действия со стороны преступника, который предпринимает конкретные меры, направленные на создание искусственных препятствий для исполнения определенного решения судебного органа. Формы воспрепятствования могут быть различными, в том числе[38]:

  - виновный дает обязательные для своих подчиненных указания, распоряжения, запрещающие последним исполнить предписания, содержащиеся в судебном акте;

  - создает помехи в деятельности судебного пристава-исполнителя, других уполномоченных для исполнения судебных актов лиц;

  - не передает необходимые для исполнения судебного акта документы, информацию и т.п.;

  - дезинформирует лиц, уполномоченных на исполнение судебного акта, о фактическом местонахождении организации, о банковских счетах и т.п.;

  - переименовывает должность, которую лицо по приговору суда не может замещать, с сохранением тех же функциональных обязанностей работника[39];

  - совершает любые иные действия, направленные на то, чтобы затруднить или сделать невозможным реальное исполнение судебного акта.

  При этом перечисленные действия могут совершаться не только тем лицом, на которое возлагается обязанность по исполнению решения суда, но также и другими субъектами, заинтересованными в создании препятствий по реализации судебного акта.

  Важнейший признак объективной стороны преступного неисполнения решения суда – злостность, которая должна иметь место в действиях преступника. Отсутствие этого признака исключает квалификацию деяния по ст. 315 УК. Приведем ставший уже практически «хрестоматийным» пример из судебной практики (упоминаемый в тексте многих комментариев к УК РФ, учебниках по уголовному праву и научных статьях): прекращая уголовное дело в связи с отсутствием состава преступления в отношении Д., Военная коллегия Верховного Суда РФ указала, что Д. принимал определенные меры по исполнению судебного решения. После того как выданные им справки офицеру З. были признаны не соответствующими решению суда, он запросил в суде образец подобной справки. Получив ее, исполнил решение суда. При таких обстоятельствах действия Д. не образуют состава злостного неисполнения судебного решения[40].

  Отсутствие единого толкования в судебно-следственной практике признака злостности неисполнения вступившего в законную силу судебного акта зачастую вызывает сомнения в правильной квалификации деяния по ст. 315 УК РФ у правоприменительных органов. В периодической печати отмечается[41], что проблему определения квалифицирующего признака «злостности» можно отнести к разряду «хронических», то есть постоянно возникающих на практике при квалификации преступных деяний.

  Общеупотребительное определение слова «злостный» в толковых словарях истолковывается как «исполненный злых умыслов, сознательно недобросовестный, закоренелый в чем-то дурном»[42].

  По поводу содержания признака злостности (являющегося обязательным конструктивным элементом состава исследуемого преступления) в юридической научной и практической литературе высказаны различные точки зрения.

  Согласно большинству комментариев к УК РФ, неисполнение судебных решений следует считать злостным, если оно продолжалось после предупреждения суда, сделанного виновному в письменной форме[43] (этой точки зрения придерживаются также С.Ф. Милюков[44], А.А. Выскубин[45], Э. Глуховская[46], А.Н. Гусев[47] и другие авторы); под злостным неисполнением судебного акта понимается также отказ лица исполнить судебное решение несмотря на повторное предписание суда[48].

  Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в одном из своих определений по конкретному делу указала, что «по смыслу закона злостный отказ выполнять решение суда выражается в том, что лицо, несмотря на повторное предписание суда, отказывается выполнять его решение»[49]. В данном деле, как указал Верховный Суд РФ, «в представлении прокуратуры не приведены данные, свидетельствующие о злостности в действиях Г. … Выступая в судебном заседании, государственный обвинитель указал, что злостность в действиях Г. выражается в том, что судебное решение не исполнялось в течение пяти лет. Однако государственный обвинитель не привел данных, свидетельствующих о том, что решение суда не выполнялось в результате умышленных действий Г.»[50].

  В.М. Жуйков и Э.Н. Ренова трактуют в уголовно-правовом смысле злостность как отсутствие реакции на требования правоохранительного органа исполнить судебный акт[51].

  Отдельными учеными неисполнение признается злостным при «игнорировании неоднократных требований суда исполнить решение», «открытом и дерзком отказе от его выполнения», «длительной волоките»[52], «упорном», «демонстративном» неисполнении[53] и т.п.

  С точки зрения таких исследователей, как Т.Д. Устинова, Е.Ю. Четвертакова[54], Д.А. Харьковский[55], С.И. Гладышев[56], под злостностью следует понимать повторное неисполнение лицом возложенных на него обязанностей, вытекающих из судебного акта (приговора, решения), после предписания, облеченного в соответствующую форму и сделанного уполномоченным на это органом (судебным приставом-исполнителем или уголовно-исполнительной инспекцией).

  Как видим, в доктрине уголовного права признак «злостности» неисполнения судебного акта трактуется от строго формализованного до исключительно оценочного[57]. По меткому выражению Ю.И. Кулешова[58], «доктринально трудно будет добиться однозначной оценки «злостности», а это бумерангом отражается на судебной практике».

  Практика показывает, что после вступления в силу судебного решения и поступления исполнительного листа к судебному приставу-исполнителю суды предупреждений подобного рода не выносят, поскольку принудительное исполнение судебного решения законодательно полностью возложено на судебного пристава-исполнителя. Кроме того, как таковая процессуальная форма предупреждения судом лиц, не исполняющих судебное решение, не предусмотрена. Выполнение данной функции судом, как отмечает Р.В. Калегов[59], представляется нецелесообразным, поскольку исполнением требований, содержащихся в исполнительном документе, занимается исключительно судебный пристав-исполнитель.

  Отметим также, что в соответствии с п. 18 ст. 30 Федерального закона от 02.10.2007г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве»[60], в случаях, когда исполнение судебного акта возлагается на представителя власти, государственного служащего, муниципального служащего, а также служащего государственного или муниципального учреждения, коммерческой или иной организации, судебный пристав-исполнитель в постановлении о возбуждении исполнительного производства предупреждает указанных лиц об уголовной ответственности, предусмотренной ст. 315 УК РФ за неисполнение судебного акта, а равно воспрепятствование его исполнению.

  Таким образом, можно констатировать, что злостность является оценочной категорией и в каждом конкретном случае орган дознания или суд устанавливает ее наличие либо отсутствие. В то же время, представляется возможным определить некоторые общие признаки, характеризующие неисполнение судебных актов как злостное[61]:

  - требования, изложенные в судебном акте, не исполняются в срок, установленный непосредственно в судебном решении;

  - по факту неисполнения судебного акта судебным приставом-исполнителем было возбуждено исполнительное производство по принудительному исполнению этого акта;

  - судебным приставом неоднократно выносилось в отношении ответственного лица письменное предупреждение об уголовной ответственности за неисполнение судебного акта;

  - должником не предпринимались никакие меры, достаточные для реализации судебного акта;

  - у должника имелась фактическая возможность исполнить судебный акт.

  Приведем практический пример, иллюстрирующий применение признака злостности неисполнения судебного акта (правда, на стадии возбуждения уголовного дела). По обращению помощника Президента РФ - начальника Контрольного управления Президента РФ Федеральной службой судебных приставов была организована проверка по жалобе В.В. Бубнова о неисполнении судебными приставами-исполнителями ГУ ФССП по Москве исполнительного листа Московского гарнизонного военного суда от 10 июля 2002 г. Руководством Военного университета радиационной, химической и биологической защиты Минобороны России (далее - ВУ РХБЗ МО России) решение суда не исполнялось на протяжении полутора лет, должник был дважды подвергнут штрафам в соответствии с ФЗ «Об исполнительном производстве», и в Московскую городскую военную прокуратуру 31 марта 2003 г. направлено представление о привлечении начальника ВУ РХБЗ МО России к уголовной ответственности за злостное неисполнение решения суда. Постановлением военного прокурора отдела надзора Московской городской военной прокуратуры от 30 апреля 2003 г. отказано в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления. В связи с этим Федеральной службой судебных приставов направлено обращение в Генеральную прокуратуру РФ с ходатайством об отмене постановления Московской городской военной прокуратуры от 30 апреля 2003 г. и о проведении проверки бездействия начальника ВУ РХБЗ МО России в порядке ст. ст. 144 и 145 УПК РФ. По результатам рассмотрения обращения директора ФССП России в Генеральную прокуратуру РФ постановление Московской городской военной прокуратуры от 30 апреля 2003 г. об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении начальника ВУ РХБЗ МО России генерал-лейтенанта В.Д. Манченко отменено, и в Московской городской военной прокуратуре 23 мая 2005 г. в отношении генерал-лейтенанта В.Д. Манченко возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ[62].

  Состав преступления, предусмотренный ст. 315 УК РФ, сформулирован как формальный. Преступление является длящимся. Оно начинается с момента неисполнения судебного акта в установленный законом срок либо воспрепятствования его исполнению в обозначенный срок и заканчивается вследствие действия самого лица, направленного на исполнение судебного акта, или наступления событий, препятствующих продолжению преступления (привлечение к уголовной ответственности).

  Ответственность за некоторые виды воспрепятствования исполнению судебных актов предусмотрена специальными нормами УК РФ (ст. ст. 157, 177, ч. 2 ст. 312, ст. ст. 313 - 314). В этих случаях положения статьи 315 УК РФ не применяются.

  
  

  1.2. Субъективные признаки неисполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта

  
  

  Реализация судебных актов – весьма актуальная и важная проблема, поскольку их неисполнение нарушает один из основополагающих принципов правосудия, закрепленный в Конституции РФ и других законах об обязательности всех судебных постановлений, подрывает авторитет суда, препятствует выполнению задач и целей, стоящих перед правосудием, в частности воспитанию граждан в духе уважения и соблюдения законов, ответственности перед обществом, процессу исправления осужденных, предупреждению как с их стороны, так и со стороны иных лиц совершения новых правонарушений. Неисполнение судебных актов приводит также к не возмещению ущерба, причиняет вред интересам организаций и лиц, в пользу которых вынесены судебные акты, нарушает законные права физических и юридических лиц. Без претворения в жизнь судебных актов вся деятельность суда по осуществлению правосудия теряет смысл, становится бесполезной и неэффективной. В этой связи особое значение приобретает точное определение круга лиц, подлежащих уголовной ответственности за неисполнение приговора суда и иных судебных решений[63].

  Обязательность исполнения любого судебного акта обеспечивается государством через специальные учреждения и органы (служба судебных приставов, налоговые органы, банки, органы федерального казначейства, уголовно-исполнительные инспекции, исправительные учреждения, соответствующее командование воинских формирований и т.д.). Статья 315 УК РФ призвана обеспечить реальное, последовательное и своевременное выполнение решений судов общей юрисдикции - от районного суда до Верховного Суда РФ, мировых судей, а также арбитражных судов, укрепить гарантии защиты прав граждан и организаций в части исполнения вынесенных судебных актов, повысить ответственность организаций и граждан по своим обязательствам.

  Как видно из содержания ст. 315 УК РФ, законодатель конкретизирует признаки специального субъекта, в том числе и с учетом гражданско-правовых форм собственности. Предполагается, что полноту ответственности должен нести собственник (или его представитель). Помимо этого, целесообразность такого подхода к дополнительным признакам субъекта определяется тем, что в УК РФ существуют специальные составы нормы, предусматривающие ответственность за неисполнение отдельных процессуальных решений суда в уголовном судопроизводстве, фактически защищающие основные виды решений суда в указанной сфере общественных отношений. Таким образом, общая норма, предусмотренная ст. 315 УК РФ, применяется чаще всего при неисполнении судебных решений в гражданско-правовой сфере правосудия[64].

  Отметим, что среди субъектов, виновных в корыстных и должностных преступлениях заметно выделяется группа, совершающая такие действия из карьеристских побуждений, т.е. для того, чтобы занять в жизни более высокое социальное, в первую очередь, должностное положение, завоевать авторитет среди окружающих, быть все время на виду и т.д. Это часто сопровождается неправильным пониманием производственных и иных нужд своего предприятия или учреждения. Корысть, понимаемая в смысле личного обогащения, если она здесь есть, выступает лишь в качестве дополнительного мотива. Названных преступников можно объединить в «престижный» тип. Данный тип характеризуется индивидуалистическим отношением к различным социальным установлениям и предписаниям, к своим общегражданским, служебным и прочим обязанностям. Подобные антисоциальные черты определяют совершение ряда преступлений в сфере экономической деятельности, преступлений против порядка управления, против правосудия и др.[65]

  Если объективная сторона преступления (проанализированная нами в предыдущем разделе настоящего исследования) – это внешняя характеристика преступления, то субъективная сторона является его внутренней (по отношению к объективной стороне) психологической «картиной». В самом общем виде она представляет собой внутреннее, т. е. психическое отношение преступника к совершенному им преступлению, а также его мотивации и цели. К признакам, образующим субъективную сторону преступления, традиционно относятся вина, а в случаях предусмотренных уголовным законом, также и крайне редко – мотив и цель преступления, эмоциональное состояние лица в момент совершения преступления. Несмотря на различное содержание этих признаков, они объединяются в одну группу, образующую субъективную сторону преступления, потому что все они характеризуют процессы, происходящие в психике лица, совершающего преступление, и отражающие его интеллектуально-волевую деятельность. Обязательным признаком субъективной стороны любого состава преступления является вина, а остальные три признака – мотив, цель и эмоции в виде физиологического аффекта является факультативными и включены лишь в отдельные составы. В составе неисполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта есть лишь единственный обязательный признак субъективной стороны – вина в виде прямого умысла. Некоторые авторы полагают, что в этом составе «цель преступления в законе не предусмотрена, но вытекает из его сущности – тем или иным способом добиться неисполнения конкретного судебного акта»[66], однако данная позиция представляется небесспорной в связи с тем, что субъект данного преступления может стремиться не только к тому, чтобы судебное решение осталось неисполненным, но и, например, к банальной отсрочке его исполнения в связи с временной нехваткой денежных средств, и т.п. Цель преступления является обязательным признаком субъективной стороны лишь при указании на нее в законе.

  Одной из предпосылок строгого соблюдения законности в уголовном судопроизводстве является последовательное и неукоснительное осуществление принципа ответственности только при наличии вины. Установление вины при рассмотрении уголовных дел – наиболее сложная задача, так как правильная квалификация преступлений зависит от субъективной стороны как составляющей признаков состава преступления в целом.

  В российском уголовном праве, которому присуще субъективное вме­нение, проблема вины, неразрывно связанная с преступлением и ответствен­ностью, будет иметь важное значение до тех пор, пока будут совершаться преступления и сохранится уголовное право. И до тех же пор не утратит сво­ей актуальности учение о вине как составная часть теории уголовного права[67].

  Вина представляет собой целостную и достаточную (для определения характера и степени ответственности) характеристику преступления, раскры­вающую все существенные стороны содеянного, в том числе и выходящие за пределы фактического причинения, как это, например, имеет место при по­кушении или приготовлении. Более того, вина не только раскрывает связь между внешней и внутренней сторонами преступного деяния, но и определя­ет социальную природу преступления, превращая его в элемент социальной реальности, в факт общения между людьми, обусловливает его включенность в сферу общественных отношений[68]. Являясь юридическим понятием, вина обладает вполне конкретным психологическим содержанием, границы которого применительно к отдель­ным формам вины определены в законе. Составными элементами, образую­щими содержание вины, являются сознание и воля, и никакие иные компо­ненты законодателем сюда не включаются. Сознание и предвидение – это психические процессы, обращенные на настоящее и будущее. Допущения и расчет считаются волевыми процессами. Вина – это психический процесс, протекающий в момент совершения преступления и связанный с деянием и его последствиями[69].

  В юридической литературе отмечается, что «преступления против правосудия характеризуются умышленной формой вины, причем, как правило, умысел может быть исключительно прямым»[70]. «Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом. Лицо осознает, что не исполняет приговор, решение суда или иной судебный акт, и желает этого»[71]. Лицо понимает общественную опасность совершаемого им деяния, осознает, что не исполняет судебный акт, используя служебные полномочия, при злостном неисполнении осознает, что продолжает действовать (бездействовать), несмотря на предупреждение об ответственности (интеллектуальный момент), и желает, чтобы судебный акт остался неисполненным (волевой момент). Данный вывод подтверждается также судебной практикой Верховного Суда РФ – высшей судебной инстанции судов общей юрисдикции[72].

  Субъект воспрепятствования исполнению судебного акта в диспозиции ст. 315 УК РФ прямо не указывается, что вызывает дискуссии. Так, в одном из комментариев к УК РФ отмечается, что «в отличие от субъекта злостного неисполнения субъект воспрепятствования должен обладать лишь общими признаками»[73]. Данная точка зрения представляется неверной в силу того, что преступное воспрепятствование исполнению судебного акта не может быть совершено общим субъектом, поскольку механизм причинения вреда реализуется только лицом, включенным в систему общественных отношений по отправлению правосудия, наделенным ключевым специфическими свойством – обязанностью исполнить либо способствовать исполнению судебного акта[74]. Если предположить, что общий субъект «извне» посягает на общественные отношения, то в таком случае механизм причинения вреда отсутствует, поскольку не подвергаются преступному воздействию ни субъекты соответствующих отношений, ни социальная связь, ни предмет. Определенный в ст. 315 УК РФ круг специальных субъектов влияет на степень общественной опасности преступления, именно поэтому законодатель и предусмотрел уголовную ответственность этих лиц за неисполнение, а равно воспрепятствование исполнению в ст. 315 УК РФ.

  Очевидным является тот факт, что далеко не все субъекты исследуемого преступления являются должностными лицами. В теории уголовного права подобные преступления выделяют в группу с условным названием «альтернативно-должностные преступления»[75]. При этом в некоторых преступлениях квалифицирующим признаком или обстоятельством является использование специальным субъектом своего служебного положения, а в других указанный признак отсутствует. В.Г. Павлов к числу таких преступлений относит, в том числе, и ст. 315 УК РФ[76].

  Иными словами, субъект исследуемого преступления специальный, при этом перечень лиц, которые могут быть привлечены к уголовной ответственности за злостное неисполнение судебного акта, назван в ст. 315 УК РФ исчерпывающим образом. В этот перечень входят:

  - представители власти (содержание данного понятия в уголовном законодательстве применительно к ст. 315 УК РФ не раскрывается; в то же время, представляется возможным использование определения представителя власти, приведенного в примечании к ст. 318 УК РФ («представителем власти … признается должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости»), а также определения, указанного в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.02.2000г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе»[77], согласно которому к представителям власти следует относить лиц, осуществляющих законодательную, исполнительную или судебную власть, а также работников государственных, надзорных или контролирующих органов, наделенных в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости, либо правом принимать решения, обязательные для исполнения гражданами, а также организациями независимо от их ведомственной подчиненности (например, члены Совета Федерации, депутаты Государственной Думы, депутаты законодательных органов государственной власти субъектов РФ, члены Правительства РФ и органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, судьи федеральных судов и мировые судьи, наделенные соответствующими полномочиями работники прокуратуры, налоговых, таможенных органов, органов МВД России и ФСБ России, состоящие на государственной службе аудиторы, государственные инспекторы и контролеры, военнослужащие при выполнении возложенных на них обязанностей по охране общественного порядка, обеспечению безопасности и иных функций, при выполнении которых военнослужащие наделяются распорядительными полномочиями); таким образом, одним из основных признаков представителя власти является его право на совершение действий от имени органов государственной вла­сти, интересы которых он представляет. данный тип должностного лица выступает от имени органа власти: законодательной, исполнительно-распорядительной, судебной, причем в большинстве случа­ев вывод, что тот или иной сотрудник государственного органа является представителем власти, следует делать исходя из анализа его полномочий в соответствии с законами и положениями, регламентирующими права и обязанности сотрудников различных государственных органов, служб, ко­митетов, федеральных агентств, и т[78].д.;

  - государственные и муниципальные служащие, в том числе лица, проходящие военную и гражданскую государственную службу. Понятие государственных и муниципальных служащих раскрывается в соответствующих законодательных актах.

  Важнейшим условием привлечения конкретного субъекта к уголовной ответственности за неисполнение судебного акта является наличие у него необходимого полномочия на совершение действий по реализации требований исполнительного документа[79]. Иными словами, при решении вопроса о привлечении к уголовной ответственности необходимо установить наличие у субъектов соответствующих полномочий, определенных в уставах, инструкциях, приказах и других нормативных правовых актах, которые определяют служебные обязанности конкретных работников предприятий, учреждений, организаций[80].

  В случае привлечения к ответственности по ст. 315 УК РФ любого из названных в диспозиции субъектов важно знать, с какого момента лицо приобретает комплекс соответствующих прав и обязанностей, т.е. когда оно становится субъектом рассматриваемого преступления. Им считается день, указанный в приказе о зачислении на работу. Прекращаются трудовые отношения вследствие возникновения определенных юридических фактов: 1) истечения срока должностных полномочий (или истечение срока трудового договора); 2) увольнения – со дня издания приказа об увольнении; 3) смерть работника. Естественно, после этого лицо также не может быть привлечено к ответственности по ст. 315 УК РФ[81].

  На практике нередки случаи, когда виновные лица избегают уголовной ответственности путем перемещения по должности либо увольнения, то есть новый руководитель не предупрежден об уголовной ответственности и представляется возможным доказать обязательный признак данного состава преступления – «злостность» неисполнения.

  Таким образом, из числа субъектов преступления за неисполнение судебных актов исключены физические лица, которые присуждены к выполнению определенных действий, а также физические лица, являющиеся индивидуальными предпринимателями.

  Д.И. Гонтарь и Ф.Б. Гребенкин полагают, что необходимо внести соответствующие изменения в текст ст. 315 УК РФ, касающиеся расширения субъектного состава, который не должен ограничиваться только специальным субъектом. Указанные авторы пишут: «… с целью повышения авторитета судебных органов и удовлетворения материальных и моральных интересов граждан, защищенных судебным решением, ч. 1 ст. 315 УК РФ должна предусматривать уголовную ответственность за злостное неисполнение судебных актов физическими лицами, частными предпринимателями и иными лицами, не являющимися ответственными за исполнение судебных актов в государственных учреждениях и органах, органах местного самоуправления, в коммерческих и иных организациях, а также в Вооруженных Силах, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации»[82].

  По нашему мнению, приведенная позиция является довольно убедительной, что подтверждается также результатами анкетирования работников правоохранительных органов, проведенного Е.Е. Чередниченко[83]: так, по результатам указанного опроса 84% опрошенных сотрудников правоохранительных органов отметили, что следует расширить сферу действия ст. 315 УК РФ, установив уголовную ответственность за совершение данного преступления не только в отношении специального субъекта (как в действующей редакции), но и в отношении любого физического лица.

  Отметим, что мотивы исследуемого преступления на квалификацию не влияют, но могут учитываться при назначении наказания. Если рассматриваемое преступление совершается с корыстными мотивами, сопряжено с получением взятки, служебным подлогом, содеянное образует совокупность преступлений, предусмотренных ст. 315 и соответственно ст. ст. 201 либо 285 (в зависимости от субъекта) или ст. ст. 290, 292 УК РФ.

  Основным непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ, являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов по беспрепятственному исполнению судебных актов органами, содействующими суду в отправлении правосудия. Дополнительным непосредственным объектом преступления следует признать общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование органов, призванных исполнять судебные акты. В данном составе может существовать и факультативный дополнительный объект (это, например, общественные отношения, содержанием которых являются конституционные права и свободы личности, имущественные и неимущественные права физических и юридических лиц, здоровье, честь и достоинство потерпевшего); при этом факультативным такой объект является в силу того, что в результате совершения преступного деяния вред этому объекту может и не причиняться.

  Предмет преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ, - это приговор, решение или иной судебный акт; при этом к числу «иных судебных актов» следует отнести определения и постановления (по уголовным делам), судебные приказы, определения и постановления суда (по гражданским делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции и арбитражных судах), а также постановления и определения по делу об административном правонарушении.

  В действующем отечественном законодательстве и имеющейся в настоящее время судебной практике не конкретизирован вопрос о сущности понятия «злостность» неисполнения судебного решения, хотя в большинстве составов преступления данная формулировка используется для обозначения важнейшего признака состава преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ.

  Субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ (как и большинства преступлений против правосудия) характеризуется прямым умыслом: преступник осознает, что не исполняет судебный акт, являясь должностным лицом, и желает этого, понимает общественную опасность совершаемого им деяния, при злостном неисполнении осознает, что продолжает действовать (бездействовать), несмотря на предупреждение об ответственности (интеллектуальный момент), и желает, чтобы судебный акт остался неисполненным (волевой момент). Это подтверждается также судебной практикой Верховного Суда РФ[84].

  В случае воспрепятствования исполнению судебного акта прямой умысел виновного очевиден, поскольку преступник осознанно совершает действия по созданию преград (препятствий) для исполнения судебного акта, понимая общественную опасность своих действий (бездействия), и желает, чтобы этот судебный акт не был реализован

  Субъектами неисполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта, также как и субъектами воспрепятствование исполнению приговора суда, решения суда или иного судебного акта могут быть только специальные субъекты, обладающие дополнительными социально значимыми признаками (обязанностью исполнить либо содействовать исполнению судебного акта), являющиеся участниками общественных отношений, охраняемых ст. 315 УК РФ.

  В настоящее время на рассмотрении Государственной Думы находится законопроект № 254987-5 «О внесении дополнения в статью 315 Уголовного кодекса Российской Федерации» (о введении ответственности граждан за неисполнение судебных решений), внесенный Калининградской областной Думой. Указанным законопроектом снова предполагается расширить круг субъектов уголовной ответственности за совершение деяния, предусмотренного ст. 315 УК РФ, установив наряду с представителями власти, государственными служащими, служащими органа местного самоуправления, а также служащими государственных или муниципальных учреждений, ответственность гражданина за злостное неисполнение вступивших в законную силу приговора суда, решения суда или иного судебного акта, а равно воспрепятствование их исполнению. Основной целью законопроекта является уголовно-правовая защита граждан, связанная с реализацией судебных решений. Предлагаемое законопроектом дополнение предусматривает возможность наступления уголовной ответственности в отношении лиц, не исполняющих судебные решения, возникающие из гражданско-правовых отношений.

  Анализ состояния положения дел в области неисполнения вступивших в законную силу решений судебных органов показывает, что судебными приставами-исполнителями неоднократно выносятся постановления о привлечении граждан (физических лиц) к административной ответственности, однако в итоге судебные приставы-исполнители вынуждены возвращать исполнительные документы без исполнения, что нарушает принцип обязательности исполнения судебного решения. Привлечение граждан (физических лиц) к уголовной ответственности по ст. 315 УК РФ является вынужденной мерой, когда остаются бездейственными меры административного наказания. Таким образом, проект федерального закона «О внесении дополнения в статью 315 Уголовного кодекса Российской Федерации» направлен на укрепление уголовно-правовой защиты, связанной с исполнением судебных решений, повышение результативности работы судебной системы и устанавливает уголовную ответственность граждан за злостное неисполнение вступивших в законную силу приговора суда, решения суда или иного судебного акта, а равно за воспрепятствование их исполнению.

  
  
  
  

  2. Совершенствование уголовного законодательства
  и правоприменительной практики об ответственности
  за неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта

   

  2.1. Проблемы совершенствования уголовного законодательства
  об ответственности за неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта (комплексный подход)

  
  

  О крайне низкой исполняемости всех видов судебных актов в Российской Федерации красноречиво свидетельствует практика деятельности Европейского суда по правам человека. Так, например, решениями ЕСПЧ от 17 марта 2005 г. признаны приемлемыми и приняты к производству жалобы российских граждан Г. и Р., связанные с длительным неисполнением судебных решений о выплате компенсации за вред, причиненный здоровью вследствие аварии на Чернобыльской АЭС[85]. 20 октября 2005 г. аналогичное решение принято по жалобе российского гражданина Ш. в связи с длительным неисполнением Министерством финансов России судебного решения о компенсации ему ущерба за незаконное содержание под стражей[86].

  Представляется необходимым определить, имеют ли какое-либо влияние решения ЕСПЧ на неисполнение приговора, решения или иного судебного акта в Российской Федерации. Обязательность решений Европейского Суда по правам че­ловека в российском уголовном праве (в том числе и по делам о неисполнении приговора, решения или иного судебного акта) исходит, прежде всего, из норм меж­дународного права. В частности, согласно статье 1 Конвенции о за­щите прав человека и основных свобод, Российская Федерация взяла на себя обязательства по обеспечению прав и свобод каждому человеку, находяще­муся под ее юрисдикцией. В соответствии со ст. 32 указанной Конвенции, в решениях ЕСПЧ содержится официальное толкование норм, имеющих обязательное значение в уголовном праве.

  Следовательно, при совершенствовании национального уголовного законодательства России об ответственности за неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта необходимо учитывать, что концепция прав человека, отраженная в целом ряде международно-правовых документов, является частью российской правовой системы (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ). Из официального признания Россией юрисдикции Европейского суда обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней следует, что российским судам необходимо учитывать в своей деятельности прецедентную практику Европейского суда[87]. Решения Европейского суда по правам человека становятся основой при решении аналогичных категорий дел, обеспечивают единообразие судебной практики в Российской Федерации.

  Как подчеркнул В.Д. Зорькин, «правовые позиции Европейского суда, излагаемые им в решениях при толковании положений Конвенции и Протоколов к ней, и сами прецеденты Европейского суда, в силу статьи 32 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, признаются Российской Федерацией как имеющие обязательный характер … российским судам необходимо учитывать в своей деятельности прецедентную практику Европейского суда»[88]. «Судебная деятельность сегодня должна осуществляться с учетом общепризнанных принципов и норм международного права, касающихся независимости судов и обеспечения прав личности в сфере правосудия»[89]. В своих рекомендациях Rec(2004)5[91] Комитет министров Совета Европы указал на то, что «права и свободы, гарантированные Конвенцией, должны быть защищены в первую очередь на национальном уровне и применены национальными органами власти … Государства применяют Конвенцию в своих правовых системах, как она понимается в практике Европейского суда».

  Пленум Верховного Суда РФ в своем Постановлении от 19.12.2003г. «О судебном решении»[92] указал и по существу признал постановления Конституционного Суда РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ, постановления ЕСПЧ источником права. Так, в п. 4 указанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ отмечается: «Поскольку в силу части 4 статьи 198 ГПК РФ в решении суда должен быть указан закон, которым руководствовался суд, необходимо указать в мотивировочной части материальный закон, примененный судом к данным правоотношениям, и процессуальные нормы, которыми руководствовался суд. Суду также следует учитывать: … в) постановления ЕСПЧ, в которых дано толкование положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, подлежащих применению в данном деле».

  То есть решения ЕСПЧ, в той степени, в какой они выражают общепризнанные принципы и нормы международного права, являются нормой прямого действия и составной частью российской правовой системы. Европейский суд по правам человека указал, что исполнение судебного решения, принятого любым судом, должно рассматриваться как составляющая судебного разбирательства[93]. Решения ЕСПЧ, как уже неоднократно отмечалось в тексте настоящего исследования, определяют исполнение судебного решения как важнейшую область судебной защиты и правосудия в целом. Правосудие отражается в судебном акте, в то время как конечный итог защиты субъективного права отражается в его реальном исполнении. Как Европейский суд по правам человека, так и Конституционный Суд РФ неоднократно указывали, что право на судебную защиту было бы иллюзорным, если бы судебный акт остался неисполненным[94].

  Российское национальное уголовное право также исходит из признания общепри­знанных норм и принципов международного права своим источником (об этом прямо говорится в ч. 2 ст. 1 УК РФ). Как правило, международно-правовая норма становится источ­ником уголовного права России при ее инкорпорации (путем рецепции[95] или имплементации[96]) в национальное уголовное законодательство, хотя возможно ее непосредственное действие (данный вопрос является дискуссионным в науке уголовного права[97]). А.Г. Кибальник полагает, что принципы и нормы международного права «должны расцениваться источниками уголовного права России в случае их инкорпорации во внутреннее законодательство путем рецепции либо имплементации»[98].

  Необходимо иметь в виду, что в настоящее время одной из задач, стоящих перед национальными законодательными органами, является приведение уголовного законодательства «в соответствие с принципами и нормами международного права»[99]. Это ни в коем случае не посягает на суверенитет Российской Федерации, который, как пишет Н.А. Лопашенко, как раз и проявляется в том, что «при всем уважении к принципам и нормам международного права, даже общепризнанным, во внутренней жизни … любое государство руководствуется своими национальными, государственными интересами…»[100]. Однако Российская Федерация в силу тех или иных причин не может стоять обособленно от интегративных процессов, которые происходят в мире. «Невозможно не признавать тот факт, что международное право играет большую роль как при создании, так и при применении уголовно-правовых норм»[101].

  В соответствии со ст. 71 Конституции РФ, в ведении Российской Федерации находится уголовное законодательство. Это положение, на наш взгляд, указывает на едино­образное применении на всей территории России как Уголовного кодекса РФ, так и Конвенции о защите прав человека и основных свобод в качестве источника российского уголовного права; приведенная конституци­онная норма распространяет свое действие также и на решения ЕСПЧ, в которых содержится официальное толкование норм Конвенции и Протоколов к ней. При этом, осуществляя толкование конвенционных норм, Европейский Суд по правам человека раскрывает содержание прав и свобод человека, закрепленных в Конвенции и Протоколах к ней, а Уголовный ко­декс РФ должен обеспечивать уголовно-правовую защи­ту прав и свобод человека, определяя признаки преступления, посягающие на права и свободы человека и гражданина. Следовательно, решения ЕСПЧ носят обязательный характер для субъек­тов, применяющих Конвенцию в российском уголовном праве. Таким обра­зом, одним из проявлений влияния решений Европейского Суда по правам человека на российское уголовное право выступает признание решений Суда источником уголовного права.

  В соответствии со ст. 46 Конвенции о защите прав человека и основ­ных свобод государства-участники берут на себя обязательства по исполне­нию решений ЕСПЧ, вынесенных в отноше­нии них и в которых были установлены нарушения конвенционных норм, а надзор за их исполнением осуществляет Комитет министров Совета Европы. Во исполнение этой нормы он призван следить за тем, как государство-участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод исправляет ставшие очевидными в свете решения ЕСПЧ расхождения норм его внутреннего уголовного права или позиции судеб­ной практики со стандартами Совета Европы.

  Юридически, решение, вынесенное Европейским Судом по правам че­ловека, обязательно лишь для государства-ответчика по делу. Однако значи­мость решений ЕСПЧ выходит за нацио­нальные пределы, воздействуя на уголовное право и правоприменительную практику и других государств-участников Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

  Принятое по конкретному делу на основе жалобы заявителя решение ЕСПЧ, признавшее факт нарушения одной или нескольких статей Конвенции о заприте прав человека и основных свобод государством-участником договора, передается руководству этого государст­ва, которое должно принять соответствующие меры по выполнению судебно­го решения.

  Решение Европейского Суда по правам человека направляется минист­ром юстиции этой страны в судебные органы, причастные к рассмотрению данного дела, с указанием - внимательно ознакомиться с содержанием реше­ния и принять соответствующие меры.

  Ответом на решение ЕСПЧ является принятие генеральным прокурором или судом высшей инстанции страны-нарушителя конкретных мер по выявленному случаю нарушения положений Конвенции о зашите прав человека и основных свобод, что может проявиться в таких действиях, как отмена вынесенного приговора по делу заявителя и передача его дела на повторное судебное рассмотрение. В п. 9 Постанов­ления Пленума Верховного Суда РФ № 5 от 10.10.2003г. «О применении судами обшей юрисдикции обще­признанных принципов и норм международного права и международных до­говоров Российской Федерации» указывается: «неправильное применение судом общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Феде­рации может являться основанием к отмене или изменению судебного акта».

  Как показывает практика, решения ЕСПЧ заставляют не только государство-ответчика, но и другие государства Совета Европы принимать меры по корректировке или изменению соответствующих уголовно-правовых норм. При этом в некоторых случаях сам факт признания жалобы приемлемой и принятия ее к рассмотрению Европейским Судом по правам человека выну­ждал страну, к которой предъявлялась жалоба, внести изменения в дейст­вующее уголовное законодательство, в систему управления или правоприме­нительную практику судебных органов.

  Европейский Суд по правам человека при осуществлении правосудия решает иные задачи, чем национальные суды соответствующих государств, поэтому доступ всех к депонированным решениям Европейского суда пред­ставляется обязательным (ЕСПЧ признает практику депонирования судебных решений в канцелярии в доступном для всех виде не противоречащей п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод)[102].

  Европейский Суд по правам человека не выступает в качестве надзор­ной инстанции в отношении решений национальных судебных и иных пра­воприменительных органов. Вместе с тем государства-участники Конвенции о защите прав человека и основных свобод не могут игнорировать решения ЕСПЧ, и их реакция заключается в исправ­лении той правовой ситуации, которая привела к нарушению прав и свобод человека, предусмотренных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Протоколами к ней.

  Как указано в п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ №5 от 10.10.2003г., «выполнение Российской Федерацией ре­шений Европейского Суда по правам человека предполагает в случае необхо­димости обязательство со стороны государства принять меры частного харак­тера, направленные на устранение нарушений прав человека, предусмотрен­ных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Протоколами к ней, и последствий этих нарушений для заявителя, а также меры общего ха­рактера, с тем, чтобы предупредить повторение новых нарушений».

  Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 17.07.2002г. № 13-П отметил: «Из ч. 3 ст. 46 Конституции Российской Федерации следует, что решения межгосударственных органов по защите прав и свобод человека могут приводить к пересмотру конкретных дел выс­шими судами Российской Федерации, что позволяет законодателю закрепить полномочия последних по повторному рассмотрению дела в целях изменения ранее состоявшихся решений, например, в процедуре возобновления дел по вновь открывшимся обстоятельствам в целях устранения допущенных при рассмотрении уголовных дел судебных ошибок, которые не были или не могли быть выявлены ранее».

  УПК РФ в п. 2 ч. 4 ст. 413 в качестве нового обстоятельства, служащего основанием возобнов­ления производства по уголовному делу, предусмотрел установленное Евро­пейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о за­щите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела, связанное с: а) применением федерального за­кона, не соответствующего положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод; б) иными нарушениями положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

  Следует особо подчеркнуть, что не только государства, в отношении которых состоялось решение ЕСПЧ, но и другие государства, самостоятельно обнаружившие аналогичные нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в силу добросовестности исполнения международных обязательств, взятых при ратификации Конвенции, не дожидаясь соответствующей реакции Европейского Суда по правам человека, могут и должны изменить уголовно-правовые нормы или практику их применения, не соответствующих положениям Конвенции и Протоколов к ней[103]. На это обращает внимание и Пленум Верховного Суда РФ, в постановлении №5 от 10.10.2003г. которого отмечается: «Применение Конвенции о защите прав человека и основных свобод должно осуществ­ляться с учетом решений Европейского Суда по правам человека во избежа­ние любого нарушения Конвенции». В этом смысле можно говорить об обязательном характере решений Европейского Суда по правам человека. Таким образом, составляющими и общеобязательными для российского уго­ловного права являются не только Конвенция о защите прав человека и ос­новных свобод, но и ратифицированные Российской Федерацией Протоколы к ней, в правовой интерпретации Европейского Суда по правам человека.

  В то же время, в некоторых случаях российские суды просто игнорируют нормы международного права (например, решения и постановления Европейского суда по правам человека, касающиеся, в частности, неисполнения окончательных судебных решений, что «в смысле п. 1 ст. 6 сводит на «нет» процессуальные гарантии, предоставляемые сторонам, справедливое, публичное и скорое разбирательство... Действенная защита интересов стороны в таком разбирательстве и восстановление законности включают обязанность административных властей подчиниться решению этого суда... Если административные власти отказываются выполнять решения судов или хотя бы даже задерживают их исполнение, гарантии ст. 6, которыми наделяется сторона во время судебной стадии производства по делу, лишаются всякого смысла»[104].

  Неуклонный рост обращений граждан Российской Федерации в Европейский суд по правам человека с жалобами на неисполнение (ненадлежащее исполнение) исполнительных документов свидетельствует о необходимости принятия более эффективных мер принудительного характера. Как уже неоднократно подтверждалось исследуемыми международными нормами и практикой, государство обязано принять не просто формальные меры, а меры действенные и эффективные для исполнения своих обязательств в сфере прав человека. С выплатой компенсации, присужденной решением ЕСПЧ, особых проблем в Российской Федерации не возникает, чему немало способствует ежегодное включение в расходную часть федерального бюджета суммы, специально предусмотренной для выплаты денежных компенсаций заявителям по решениям Европейского суда по правам человека, - «денежные компенсации истцам в случае вынесения соответствующих решений Европейским судом по правам человека» (например, Российская Федерация выплатила в 2002 г. 11 000 евро, в 2003 г. - 10 000 евро, в 2004 г. - 566 072 евро, в 2005 г. - 614 733 евро, 140 546 руб. 25 коп., 5540 английских фунтов; в 2006 г. была запланирована сумма 105 160 тыс. руб., в 2007 г. - 110 272 тыс. руб., в 2008 г. - 114 365 тыс., в 2009 г. запланировано 14 399,8 тыс. руб., в 2010 г. запланирована сумма 115 162,8 тыс. руб.).

  Совсем иная ситуация с принятием государством общих мер, которые могли бы обеспечить предотвращение нарушений в сфере исполнения решений судов в России[105]. Одной из таких мер, на наш взгляд, является совершенствование национального уголовного законодательства, регламентирующего ответственность за неисполнение судебных актов.

  В контексте настоящего исследования представляется целесообразным проанализировать наиболее существенные положения дела «Бурдов против России», связанного с неисполнением судебных решений российских судов, рассмотренного Европейским Судом по правам человека (Постановление от 7 мая 2002 г.).

  7 мая 2002 г. Европейский суд по правам человека вынес свое первое решение по жалобе российского гражданина против Российской Федерации. Данное решение было принято по жалобе ликвидатора аварии на Чернобыльской АЭС, гражданина Бурдова, который получил несколько решений судов общей юрисдикции в его пользу и предъявил их к исполнению. Однако решения национальных судов в течение долгого времени не исполнялись. Неисполнение решений обосновывалось отсутствием у государства необходимых средств на выплаты по судебным решениям о взыскании компенсации нематериального и материального вреда ликвидаторам аварии на Чернобыльской АЭС. Европейский суд по правам человека признал, что Российская Федерация (в лице ее государственных органов), допустив длительное неисполнение судебных актов, нарушила п. 1 ст. 6 ЕКПЧ (право на справедливое судебное разбирательство), а также ст. 1 Протокола N 1 (право беспрепятственно пользоваться своим имуществом).

  Несмотря на то что данное решение было вынесено по делу, которое относится к подведомственности судов общей юрисдикции, оно затрагивает проблемы, существующие в целом в правовой системе Российской Федерации и являющиеся одинаково актуальными как для судов общей юрисдикции, так и арбитражных судов Российской Федерации. Решение Европейского суда по правам человека заставляет задуматься о следующих неудовлетворительных с точки зрения положений ЕКПЧ проблемных вопросах: 1) каковы роль и место исполнительного производства в России; 2) как исполнение судебных актов связано с гражданскими правами; 3) достаточны ли принимаемые судами меры по борьбе с нарушениями в сфере исполнительного производства с точки зрения Европейской конвенции по правам человека.

  В российской правовой доктрине бытует мнение, что судебный процесс заканчивается вынесением окончательного судебного решения, стадия же исполнительного производства выделяется в самостоятельную отрасль права. Ответственность за осуществление судебного производства несет исполнительная власть (в лице Федеральной службы судебных приставов Министерства юстиции Российской Федерации), поскольку именно ей предоставлены функции по исполнению судебного решения действующим законодательством[106].

  Основанием для такого вывода служит Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 30 июля 2001 г. № 13-П[107], в котором, в частности, указано, что «меры исполнительного характера по обеспечению законности, прав и свобод граждан, охране собственности и общественного порядка, борьбе с преступностью осуществляются исполнительной властью».

  Но существует и иная точка зрения, согласно которой исполнительное производство является особой стадией судебного процесса[108]. Такой взгляд соответствует и позиции Европейского суда по правам человека, который в своем решении по делу Бурдова дал следующее толкование: «Суд напоминает, что статья 6 пункт 1 гарантирует каждому право предъявить любое требование, касающееся его гражданских прав и обязанностей, в суд. В этой связи она включает «право на суд», отдельный аспект которого составляет право на доступ в суд, т.е. право возбудить производство в судах по гражданскому делу. Однако данное право было бы иллюзией, если бы правовые системы Договаривающихся Государств допускали, чтобы окончательное и обязательное судебное решение оставалось не действующим в ущерб одной из сторон. Было бы непостижимым, если бы статья 6 п. 1 должна была описывать детально процессуальные гарантии, предоставленные спорящим сторонам (справедливость судебного разбирательства, публичность и оперативность), не защищая при этом выполнение судебных решений. Толкование статьи 6 как гарантирующей исключительно доступ в суд и характер производств вело бы к ситуациям, несовместимым с принципом господства права, который Договаривающиеся Государства обязались уважать, когда они ратифицировали Конвенцию. Исполнение судебного решения, вынесенного судом, должно по этим причинам рассматриваться как неотъемлемая часть судебного процесса в смысле статьи 6». Иное понимание места и роли исполнительного производства способно привести к неправильному пониманию сути права на суд.

  И, наконец, решение ЕСПЧ от 7 мая 2002 г. заставляет задуматься и о том, достаточны ли контрольные функции арбитражных судов за действиями должников, кредиторов и приставов в стадии исполнительного производства. Представляется, что и в данном случае мы вынуждены дать отрицательный ответ.

  На практике сложилось следующее положение: суды выносят решение, после этого те лица, в чью пользу вынесено судебное решение, обращаются в службу судебных приставов, возбуждается исполнительное производство, однако зачастую судебное решение остается неисполненным. При этом называются различные причины, например отсутствие денег на счете должника. В результате суд работал «вхолостую», человек защиты не получил, право не восторжествовало.

  Особенно актуальна такая ситуация в случае, когда судебное решение должно исполняться за счет государственных средств – федерального бюджета или субъектов Российской Федерации. Со ссылкой на неблагополучное финансовое положение, отсутствие денег на казенных счетах судебные решения подолгу остаются неисполненными. При этом и служба судебных приставов, и другие правоохранительные органы остаются бессильны в решении фундаментальной для любого правосудия задачи – исполнения судебного решения. Считается, что отсутствие средств у должника является достаточной и уважительной причиной для неисполнения судебных решений или долгих задержек с их исполнением вопреки требованиям российского действующего законодательства и положениям международных договоров Российской Федерации. При этом, как правило, казенные должники имеют не только денежные средства на счетах в банках, но и иное имущество, которое может служить основой для исполнения судебных решений. Зачастую эти средства и имущество используются госаппаратом неэффективно и нерационально.

  Между тем решение в пользу гражданина Бурдова свидетельствует о том, что в данном случае ни один должник, в том числе и государство, не может ссылаться на отсутствие средств для оправдания неисполнения судебного решения. Судебное решение должно быть обеспечено денежными средствами и имуществом в любой ситуации. Отсутствие специализированных фондов, обеспечивающих эту функцию правового государства, специальной процедуры исполнения судебных решений за счет казны свидетельствует лишь о неумении государства обеспечить защиту интересов своих граждан. Последнее приводит к вовлечению в частный конфликт международного правосудия[109].

  После вынесения решения по жалобе Бурдова к настоящему времени прошло уже более семи лет. Но осталась серьезная проблема, которую российским властям так и не удалось решить, - это неисполнение решений российских судов. После дела Бурдова (май 2002 г.) ЕСПЧ вернулся к этой теме в деле Тимофеева (23 октября 2003 г.). В своем решении по делу Тимофеева Суд подтвердил, что "Статья 6 п. 1 обеспечивает каждому право на рассмотрение любого требования, связанного с его гражданскими правами или обязательствами, судом или трибуналом. Однако это право будет иллюзорным, если внутренняя правовая система договаривающейся стороны позволяет не исполнять окончательное и вступившее в силу решение суда в ущерб одной из сторон. Невозможно себе представить, чтобы в статье 6 п. 1 были детально описаны процедурные гарантии, предоставленные сторонам по делу, без обеспечения исполнения судебных решений; таким образом, исполнение решения, вынесенного любым судом, должно рассматриваться как составная часть "судебного разбирательства" в целях статьи 6". Наконец, 14 июня 2005 г. ЕСПЧ вынес первое Постановление по делу "ООО "Русатоммет" против Российской Федерации", касающееся неисполнения судебного акта арбитражного суда, в котором признал нарушение ст. 6 ЕКПЧ и ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции. Нарушение заключалось в длительном неисполнении судебного акта Арбитражного суда г. Москвы от 10 апреля 2002 г. о выплате ООО "Русатоммет" 100 тыс. долл. США долга по облигации внутреннего валютного займа. Европейский суд постановил выплатить ООО "Русатоммет" 100 тыс. долл. США за материальный ущерб и 2000 евро за нематериальный ущерб.

  Сложившееся положение дел в области исполнения судебных актов в России нельзя назвать цивилизованным и соответствующим принципам правового государства. Необходимо принятие системных мер по совершенствованию процедуры исполнения судебных актов, следует обновить законодательство об исполнительном производстве: а) в отношении государства внедрить принцип «один карман - один распорядитель», четко прописав механизм взыскания денежных средств с казенных счетов и обозначив орган, ответственный за функционирование такого механизма; б) установить ответственность лиц, виновных в неисполнении судебных актов, вводить личную ответственность чиновников за неисполнение (в том числе совершенствовать положения уголовного законодательства в этой части); в) совершенствовать уже существующие правовые механизмы исполнения; г) более активно вести работу с общественным мнением, формировать уважительное отношение к суду и его актам.

  Российский судья Европейского суда по правам человека А.И. Ковлер еще в 2008 году отмечал, что если ситуация с систематическим нарушением Конвенции Российской Федерацией не будет разрешена на национальном уровне, то Европейский суд намерен принимать специальные пилотные постановления по России[110]. В отношении других стран такие пилотные решения принимаются с 2004 г. В пилотном постановлении выявляются системные или структурные проблемы, приводящие к нарушению Конвенции, и даются рекомендации по их устранению, после чего жалобы, поступающие по аналогичным делам, замораживаются на год для принятия государством соответствующих мер.

  В этой связи необходимо отметить, что уже в начале 2009 г. в отношении России было вынесено первое пилотное Постановление по проблеме неисполнения или задержек в исполнении решений внутригосударственных судов по делу «Бурдов против России»[111]. По иронии судьбы, первое Постановление Европейского суда против России легло в основу и первого пилотного Постановления, вынесенного в отношении Российской Федерации[112].

  Помимо прочего, в данном Постановлении Суд отметил, что имело место нарушение ст. 13 (право на эффективное средство правовой защиты) в результате отсутствия внутригосударственных эффективных средств правовой защиты в случае неисполнения или задержек в исполнении судебных решений, вынесенных в пользу заявителя. Европейский суд констатировал, что данное нарушение имеет системный характер, и обязал российское государство в течение шести месяцев создать эффективное внутригосударственное средство правовой защиты или комплекс таких средств, которые обеспечили бы быстрое и адекватное восстановление нарушенных прав, включая возмещение ущерба, в случае неисполнения или задержек в исполнении национальных судебных решений.

  Данная динамика представляется достаточно тревожной, поскольку именно дела против Российской Федерации показывают системный характер нарушений Конвенции. Следовательно, очень важно на законодательном уровне закрепить процедуру устранения таких системных нарушений. В этой связи определенный оптимизм внушает тот факт, что Пленум Верховного Суда Российской Федерации в конце 2008 г. внес в Государственную Думу законопроект «О возмещении государством вреда, причиненного нарушением права на судопроизводство в разумные сроки и права на исполнение в разумные сроки вступивших в законную силу судебных актов»[113]. Однако согласно законопроекту предполагается, что данный Закон вступит в силу с 2010 г., что не укладывается во временные рамки, поставленные Европейским судом.

  Отметим также, что к настоящему времени решениями Европейского суда по правам человека определено формирование в Европе новой доктрины «уголовной сферы», которой охватываются уголовно-правовые, уголовно-процессуальные и административные правоотношения. Это новое понятие связано с толкованием в ст. 6 Конвенции уголовного обвинения, и именно им обусловливается наличие таких гарантий, как судебное рассмотрение уголовного обвинения, презумпция невиновности, право на защиту и т.д. Ссылка на лингвистическое содержание и его зависимость от какого-либо определенного национального языка и права здесь не уместна. Как правильно утверждает И.А. Клепицкий, «толкование Конвенции «автономно» … Конвенция толкуется исходя из внутреннего ее смысла в универсальном его понимании в демократических странах Европы»[114]. На необходимость такого понимания положений Конвенции обращает внимание и сам Европейский суд по правам человека[115].

  Таким образом, первый из факторов влияния решений Европейского суда на российское правосудие обусловлен тем, что эти решения суды РФ обязаны учитывать при рассмотрении конкретных дел. Они ложатся в основу судебного решения независимо от мнения законодательной власти, к прерогативам которой отнесено принятие норм, имеющих юридическую силу источника права. То есть новый судебный источник права, получаемый российскими судами без вмешательства других ветвей государственной власти, выводит судебную деятельность на качественно новый уровень. Придает ей свойства самостоятельной и независимой власти, прежде всего в случаях, когда национальное законодательство противоречит Конвенции и решениям ЕСПЧ или когда оно недостаточно, пробельно и российский суд применяет правовые позиции Европейского суда напрямую в конкретных делах при осуществлении правосудия. Второй важный фактор – это формирование стандарта российского правосудия, выраженного в основных позициях организации и деятельности судов по осуществлению правосудия, в соответствии с требованиями Конвенции и ее Протоколов и правовыми позициями Европейского суда по правам человека. То есть, во-первых, законодательная власть при урегулировании вопросов организации и деятельности органов судебной власти связана с четко определенными критериями, стандартами, которые она не вправе игнорировать. А во-вторых, сама судебная власть в некоторых ситуациях может, ссылаясь на такие стандарты, предпринимать меры по проведению их в российскую практику. Таким образом, с одной стороны, решения ЕСПЧ последовательно формируют стандарт в сфере правосудия (создания, функционирования, процедур и полномочий судов), а с другой – они же вырабатывают правовые ориентиры для судов в сложных и спорных вопросах осуществления правосудия в сфере прав человека, в различных направлениях правового воздействия на национальное законодательство.

  ЕСПЧ также постановил, что выполнение обязательств по Конвенции требует не только того, чтобы государство не препятствовало реализации прав, но и совершения определенных позитивных действий. Обязанность обеспечить эффективность права доступа к правосудию подпадает под категорию таких обязательств. Такое решение весьма актуально для России, поскольку доступность юридической помощи для каждого нуждающегося в ней является проблемой. Эти и многие другие дела, рассмотренные Европейским судом, являют собой постепенное и поступательное развитие самого представления о должном правосудии, о том его состоянии, которое должно обеспечить государство для эффективной защиты прав каждого. Становится очевидным, что законодатель и исполнительная власть в рамках обязательств по исполнению международных обязательств государства уже не может исходить исключительного из собственного усмотрения в данной сфере регулирования, они жестко ориентированы на вырабатываемые ЕСПЧ стандарты правосудия. Другое направление воздействия решений Суда на обеспечение самостоятельности российского суда – это выработка стандарта отнесения дел к числу судебных, то есть определение предметного разграничения полномочий суда и законодательной власти[116].

  Как видим, влияние решений международных судов во многом имеет так называемое косвенное воздействие на национальное право, когда решение выносится в отношении норм или практики одного государства и, приобретая силу прецедента, становится ориентиром для иных участников соглашения. Это серьезное превентивное воздействие на правовую систему государства, его нормотворчество и формирование правоприменительной практики судов. Безусловно, такое мощное подспорье авторитету судебного решения, как ссылка на решения ЕСПЧ, заставляет как государство в целом, так и его отдельные структуры в национальном правовом пространстве уважать и исполнять решения российских судов. Российские же суды самостоятельно корректируют (толкованием, дополнением новыми процедурами) нормы действующего законодательства до его изменения законодателем, исходя из практики Европейского суда по правам человека.

  Использование судами норм международного права в ряде случаев помогает сформулировать, обогатить или усилить правовую позицию по рассматриваемому делу, позволяющую обосновать решение суда[117]. Отечественные судьи при вынесении ими вердиктов должны руководствоваться не только нормами права, но и практикой их применения, и в первую очередь это относится к решениям Европейского суда по правам человека, каждое решение которого, особенно в отношении Российской Федерации становится частью отечественной системы права[118]. Решения Европейского суда по правам человека являются единственным официальным толкованием текста Конвенции и обладают тождественной юридической силой[119].

  Представляется, что изложенные выше материалы свидетельствуют об объективно назревшей необходимости принятия российским законодателем общих мер, которые могли бы обеспечить предотвращение нарушений в сфере исполнения решений судов в нашей стране, и одной из таких мер, безусловно, является совершенствование национального уголовного законодательства, регламентирующего ответственность за неисполнение судебных актов.

  По нашему мнению, меры по улучшению ситуации с уголовно-правовой защитой общественных отношений, обеспечивающих нормальную деятельность органов по беспрепятственному исполнению судебных актов органами, содействующими суду в отправлении правосудия, должны носить комплексный характер, учитывать имеющиеся судебные прецеденты Европейского суда по правам человека в совокупности в вышеуказанным Пилотным Постановлением ЕСПЧ от 15.12.2008г. №33509/04, и представлять собой систему скоординированных мероприятий и структурных изменений в сфере нормотворчества и правоприменения. При совершенствовании норм современного уголовного права в сфере защиты интересов правосудия, законодателю необходимо следовать лучшим традициям российской науки уголовного права, избегая кардинальных изменений законодательства в угоду политическим амбициям, что позволит сохранить связь закона и общества и сделает изменение законодательства естественным историческим процессом, не оторванным от экономических, социальных и иных изменений в обществе и государстве.

  На сегодняшний день в Федеральной целевой программе «Развитие судебной системы России на 2007-2011 годы» (утв. постановлением Правительства РФ от 21.09.2006г. № 583) отмечается, что «эффективное функционирование судебной системы, приведение сторон в состояние, определенное судебным актом, невозможно без обеспечения судебных актов. Ввиду того, что 48% судебных решений не исполняются, эффективность работы судебной системы снижается практически вдвое. Указанные обстоятельства требуют всестороннего изучения вопроса о реформирование системы исполнения судебных актов с учетом зарубежного опыта организации исполнительного производства, разработки соответствующих законопроектов и иных нормативных правовых актов, направленных на повышение эффективности судебных актов».

  В связи с изложенным представляется целесообразным исследование закрепления в уголовных законодательствах зарубежных стран составов преступлений, аналогичных исследуемому в настоящей работе.

  УК Республики Беларусь[120] содержит шесть статей, регламентирующих уголовную ответственность за уклонение от отбывания различных видов уголовного наказания. Объективная сторона ст. 423 УК Республики Беларусь «Неисполнение приговора, решения или иного судебного акта» состоит в неисполнении должностным лицом вступившего в законную силу приговора, решения или иного судебного акта либо в воспрепятствовании их исполнению. Данная норма во многом схожа со ст. 315 УК РФ, в ней отсутствуют какие-либо квалифицирующие признаки, в качестве субъекта этого преступления названы только должностные лица, но в ст. 423 УК Республики Беларусь признак злостности неисполнения судебного акта (либо воспрепятствования исполнению судебного акта) отсутствует.

  В разделе XVIII «Преступления против правосудия» УК Украины (принят Верховной Радой Украины 5 апреля 2001 г., вступил в силу 1 сентября 2001 г.)[121] наряду с другими предусмотрена и, норма об уголовной ответственности за «Неисполнение судебного решения» (ст. 382 УК Украины). При этом под «судебным решением» украинский законодатель понимает приговор, решение, определение, постановление суда (данные виды судебных решений прямо перечисляются в диспозиции ч. 1 ст. 382 УК Украины), при этом указано на обязательность вступления судебных решений в законную силу. Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 382 УК Украины, выражается в умышленном неисполнении должностным лицом приговора, решения, определения, постановления суда, вступивших в законную силу, или в воспрепятствовании их исполнению. УК Украины, называя субъектом основного состава (ч. 1) должностное лицо, в ч. 2 ст. 382 говорит об ответственности за умышленное неисполнение либо воспрепятствование исполнению судебного акта должностным лицом, занимающим ответственное или особо ответственное положение, либо лицом, ранее судимым за данное преступление, или если они причинили существенный вред охраняемым законом правам и законным интересам граждан, государственным или общественным интересам либо интересам юридических лиц. В ч. 3 ст. 382 УК Украины предусмотрен состав, который отсутствует в Уголовных кодексах других стран СНГ: «Умышленное невыполнение должностным лицом решения Европейского суда по правам человека», причем в качестве санкции ч. 3 ст. 382 УК Украины предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до восьми лет.

  В главе 32 «Преступления против правосудия» Уголовного кодекса Азербайджанской республики[122] содержится статья 306 «Неисполнение приговора, постановления суда или иного судебного акта». Объективная сторона этого преступления состоит в злостном неисполнении решения приговора, определения или постановления суда, вступившего в законную силу, а равно в воспрепятствовании их исполнению. Субъект этого преступления, в отличие от аналогичной нормы российского УК, является общим. Часть вторая этой статьи 306 УК Азербайджанской республики содержит квалифицирующий признак «те же деяния, совершенные должностным лицом», в которой уголовной ответственности подлежат лица, имеющие специальные признаки должностного лица.

  Статья 362 Уголовного кодекса Республики Казахстан[123] «Неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта» структурно расположена в главе 15 Кодекса, именуемой «Преступления против правосудия и порядка исполнения наказаний». Из названия данной следует, что казахстанский законодатель в главу охраны общественных отношений, на которые посягает эта группа, преступлений, поставил нормальную деятельность органов, осуществляющих правосудие и порядок исполнения наказаний. Объективная сторона преступления по ч. 1 ст. 362 УК Казахстана выражается в злостном неисполнении вступивших в законную силу приговора суда, решения суда или иного судебного акта, а равно в воспрепятствовании их исполнению. Субъект данного преступления – общий. Специальными признаками субъекта преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 362 УК Республики Казахстан, должно обладать лицо, совершившее «те же деяния, совершенные представителем власти, государственным служащим, служащим органа местного самоуправления, а равно служащим государственного учреждения, коммерческой или иной организации».

  В Уголовном кодексе Республики Узбекистан[124] содержится статья 232 «Неисполнение судебного решения», объективная сторона которой представлена как «умышленное неисполнение должностным лицом приговора, решения, определения или постановления суда или судьи либо воспрепятствование их исполнению». В качестве предмета преступления, предусмотренного ст. 232 УК Республики Узбекистан, называется общее понятие «судебное решение», указанное в наименовании этой уголовно-правовой нормы. Под судебным решением понимается приговор, решение, определение или постановление суда или судьи. Субъектом этого преступления является только должностное лицо. Субъективная сторона представлена умышленной формой вины.

  В ст. 320 нового Уголовного кодекса Республики Молдова №985-XV от 18.04.2002г.[125] в качестве предмета исследуемого преступления указано «решение судебной инстанции». Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 320 УК Республики Молдова (так же, как и в ст. 381 УК Грузии[126]) сформулирована как неисполнение либо воспрепятствование исполнению судебных актов.

  Глава XXIII Уголовного кодекса Латвийской Республики[127] «Преступные деяния против правосудия» содержит норму, предусматривающую ответственность за «Неисполнение приговора или решения суда», объективная сторона которой обозначена в диспозиции ст. 296 УК Латвийской Республики, как «умышленные неисполнение или воспрепятствование исполнению приговора или решения суда». Предметом преступления, соответственно, являются приговор или решение суда, в объективной стороне отсутствует указание на обязательность вступления в силу. Субъектом этого преступления может быть любое лицо при наличии общих признаков, субъективная сторона представлена умышленной формой вины.

  Уголовный кодекс Эстонской Республики[128] (вступивший в силу с 1 сентября 2003 года) в главе X «Преступления против правосудия» содержит ст. 176-2, предусматривающую ответственность за «неисполнение приговора или решения суда». В качестве предмета этого преступления выступают именно обращенные к исполнению приговор или решение суда. Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 176-2 УК Эстонии, состоит в умышленном неисполнении обращенного к исполнению приговора или решения суда при отсутствии признаков преступлений, предусмотренных статьями 121 (уклонение от уплаты алиментов детям), 122 (уклонение от уплаты алиментов родителям), 166-2 (нарушение запрета на предпринимательство или запрета работать по определенной специальности или занимать определенные должности), 176-1 (уклонение от отбывания наказания в виде лишения свободы). Субъектом этого преступления может быть любое лицо при наличии общих признаков, субъективная сторона представлена умышленной формой вины.

  Субъективная сторона преступлений в уголовных кодексах перечисленных стран охарактеризована различным способом: УК Азербайджанской Республики и Республики Казахстан указывают на злостность неисполнения (ст. 306 и 362); в ст. 423 УК Республики Беларусь нет никаких признаков, характеризующих субъективную сторону; в ст. 320 УК Республики Молдова, ст. 232 УК Республики Узбекистан и УК Латвийской Республики также говорит об умышленном неисполнении или воспрепятствовании и сводит предмет посягательства к приговору или решению суда (ст. 296). В ст. 382 УК Украины указано на умышленную форму вину.

  Уголовный кодекс Литовской Республики (утв. 26 сентября 2000г. Законом №VIII-1968)[129] в главе 34 «Преступления и уголовные проступки против правосудия» содержит ряд норм, с помощью которых осуществляется уголовно-правовая защита общеобязательности судебного акта (ст. ст. 239-246). В УК Литвы закреплена как норма общего характера в ст. 245 «Уклонение от решения суда, не связанного с наказанием», так и специальная норма – ст. 231 «Воспрепятствование деятельности судьи, прокурора, должностного лица досудебного расследования, адвоката либо судебного исполнителя», в соответствии с которой подлежит уголовной ответственности и тот, кто препятствовал судебному приставу исполнить решение суда, в том числе и частное лицо.

  Наибольшие расхождения наблюдаются при описании субъекта преступления: если уголовные кодексы Республики Беларусь и Республики Узбекистан в качестве такого называют должностное лицо (ст. 423 и ст. 232), то УК Грузии называет представителя власти, чиновника государственного органа, органа местного самоуправления или управления, а равно лицо, осуществляющее руководящие полномочия в предпринимательской или иной организации (ст. 209), а в уголовном законе Латвийской Республики субъект вовсе не назван (ст. 296).

  Законодатели Азербайджанской республики, Республики Казахстан и Республики Молдова пошли по пути установления ответственности за рассматриваемое преступление в зависимости от субъекта преступления (в ч. 1 ст. 306 УК Азербайджанской республики, ч. 1 ст. 362 УК Республики Казахстан, ч. 1 ст. 320 УК Республики Молдова субъект – частное лицо; в ч. 2 ст. 306 УК Азербайджанской республики, ч. 2 ст. 362 УК Республики Казахстан, ч. 2 ст. 320 УК Республики Молдова – должностное лицо либо представитель власти, государственный служащий, служащий органа местного самоуправления, а равно служащий государственного учреждения, коммерческой или иной организации).

  Что касается Модельного уголовного кодекса для государств-участников СНГ (принят Постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств – участников Содружества Независимых Государств 17 февраля 1996 г.)[130], то в статье 339 Модельного кодекса «Неисполнение судебного решения» предусмотрена ответственность за неисполнение публичным служащим, а также служащим коммерческой или иной организации вступивших; в законную силу приговора, решения, определения или иного судебного постановления, а равно воспрепятствование их исполнению. Как отмечает Б.В. Волженкин^[131], «данный Кодекс по своей сути является научно аргументированным предложением, адресованным законодательным органам государств - участников СНГ. Не имея обязательной силы, Модельный УК может и должен послужить образцом для создания национальных уголовных кодексов, основой для формирования уголовного законодательства, относительно единого для всех стран Содружества».

  В уголовных кодексах ряда европейских стран существуют нормы, аналогичные ст. 315 УК РФ.

  Так, в статье 508 Уголовного кодекса Испании[132] установлена ответственность должностного лица или государственного служащего, который присваивает судебные полномочия или препятствует исполнению решения, изданного компетентным судебным органом. В Уголовном кодексе Дании[133], в соответствии со ст. 148, за умышленное, в силу грубой небрежности, несоблюдение предусмотренной законом процедуры в отношении рассмотрения или исполнения определенных юридических актов подлежат ответственности лица, наделенные юрисдикцией или иной государственной властью решать правовые вопросы или в чьи обязанности входит применения карательной власти государства.

  Уголовный кодекс Франции[134] содержит две нормы, за нарушение которых, как следует из их содержания, могут быть привлечены к ответственности частные или иные любые лица. Это неисполнение судебного решения о наказании в виде афиширования обвинительного приговора, выразившееся в уничтожении, сокрытии или срывания полностью или частично расклеенных афиш (ст. 434-439), а также любое нарушение запрета о наказании в виде запрещения осуществлять какую-либо профессиональную или общественную деятельность.

  Уголовный кодекс Республики Болгария[135] в разделе III «Преступления против правосудия» содержит две нормы об уголовной ответственности за неисполнение судебных решений. Так, например, объективная сторона ст. 293 УК Болгарии выглядит следующим образом: «кто, будучи должным исполнить денежное обязательство перед кредитором в соответствии судебным решением, не исполнит его в течение года с момента вступления в законную силу приговора суда, несмотря на наличие у него денежных средств или имущества для этого, наказывается лишением свободы до трех лет». Что касается воспрепятствованию судебному решению, то законодатель предусмотрел данное преступление в ст. 296 УК Болгарии, объективная сторона которого представлена так: «Кто с целью воспрепятствовать исполнению судебного решения или прекратить его исполнение уничтожит, повредит, укроет, продаст или передаст вещь в отношении которой вынесено это судебного решения, наказывается…».

  Уголовный кодекс Китайской Народной Республики[136] в параграфе втором «Преступления против судебного порядка» главы 6 «Преступления против порядка и общественного управления» содержит статью 313, объективная сторона которой выражается в отказе от исполнения решения, вынесенного народным судом, если имеется возможность исполнения данного решения, совершенного при отягчающих обстоятельствах. Данное преступление наказывается лишением свободы на срок до трех лет, краткосрочным арестом или штрафом. Объектом данного преступления выступает судебный порядок. Предметом преступления является решение, вынесенное народным судом. В качестве обязательного признака указано на возможность исполнения данного решения, а также на наличие отягчающих обстоятельств.

  Таким образом, можно констатировать наличие сходства (хотя и с имеющимися в каждой национальной правовой системе отличиями) уголовного законодательства, регламентирующего ответственность за неисполнение либо воспрепятствование исполнению судебного акта, стран ближнего зарубежья российскому уголовному законодательству. Что же касается стран дальнего зарубежья, то в уголовных кодексах ряда европейских государств есть нормы, аналогичные рассматриваемой. Так, в ч. 1 ст. 508 УК Испании установлена ответственность должностного лица или государственного служащего, который присваивает судебные полномочия или препятствуют исполнению решения, изданного компетентным судебным органом. Примечательно, что данная статья помещена в главе 3 «О преступлениях, посягающих на устройство государства и разделении властей», расположенной в разделе 21 « Преступления против Конституции». Следует отметить, что ряд государств (ФРГ, Швеция, Япония) не содержит норм, предусматривающих уголовную ответственность за совершение деяний, аналогичных неисполнению приговора суда, решения суда или иного судебного акта, однако, мы полагаем, что для российского законодателя и правоприменителя представляет интерес уголовное законодательство ряда государств дальнего зарубежья (Дания, Болгария, Китай). Изучение зарубежного законодательства об ответственности за преступления в виде неисполнения приговора, решения или иного судебного акта подтверждает целесообразность совершенствования соответствующих отечественных уголовно-правовых норм. В частности, для российского законодателя представляют определенный интерес отдельные положения Уголовного кодекса Литовской Республики, предусматривающего самостоятельные нормы, с помощью которых осуществляется уголовно-правовая защита общеобязательности судебного акта (глава 34). Среди них и норма общего характера, закрепленная в ст. 245 «Уклонение от исполнения решения суда, не связанного с наказанием». Кроме того, в соответствии со ст. 231 «Воспрепятствование деятельности судьи, прокурора, должностного лица досудебного расследования, адвоката либо судебного исполнителя» подлежит уголовной ответственности и тот, кто препятствовал судебному приставу исполнить решение суда, в том числе и частное лицо.

  В современных условиях отечественная уголовно-правовая наука уделяет особое внимание разработке перспективных направлений уголовного законодательства. Реализация научных исследований позволяет повысить его эффективность и обеспечить качественную уголовно-правовую защиту складывающихся в российском государстве социально-экономических отношений. Вместе с тем, как показывает анализ, результаты научных исследований не всегда находят свое практическое применение в правотворчестве. В частности, многие разработки в области юридической техники остаются без надлежащего реагирования законодателя^[137]. Примером этому могут служить законодательные новации, внесенные в уголовный закон Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. №162-ФЗ^[138], которые существенно изменили структуру ряда уголовно-правовых институтов, что отразилось на системе Общей и Особенной частей УК РФ (исключение неоднократности, изменения, внесенные в легальную дефиницию рецидива преступлений, заменой изложения санкций в рублях, а не в минимальных размерах оплаты труда). В соответствии с Федеральным законом от 08.12.2003г. №162-ФЗ в статье 315 УК РФ максимальный размер уголовного наказания в виде штрафа был установлен в рублях (200 000 руб.) вместо ранее установленного «от 200 до 400 минимальных размеров оплаты труда». Также был увеличен размер штрафа, исчисляемый в зависимости от заработной платы или иного дохода осужденного: теперь установлен временной период «до восемнадцати месяцев», вместо ранее закрепленного «от двух до четырех месяцев».

  Нам представляется оправданным ужесточение мер уголовной ответственности за рассматриваемое преступлении при условии, что указанные меры будут эффективно и квалифицированно применяться на практике.

  Одной из проблем действующего уголовного законодательства России об ответственности за неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта является, на наш взгляд, отсутствие в тексте Уголовного кодекса РФ четкой и однозначной трактовки термина «злостность».

  Злостность неисполнения приговора, решения, иного судебного акта является одним из критериев, относящихся не только к объективным, но и к субъективным, в известной степени проявляющимся в интеллектуально-волевой деятельности субъекта и его личностной установки[139]. Злостность, с одной стороны, отражает объективную сторону преступления и может иметь количественное выражение – совершение неоднократных действий, противоречащих требованиям закона, а также в систематическое невыполнение неоднократных законных требований, предписаний. Кроме того, злостность может характеризоваться и временным промежутком (периодом) – неисполнение (уклонение от исполнения) законных предписаний в пределах отведенного времени. С другой стороны, злостность – это всегда психическое отношение субъекта к законным требованиям, проявляющееся в сознательном неисполнении судебных решений и отражающее субъективную сторону[140]. «Закрепление самого этого признака в законе осуществлено без учета повышенного уровня общественной опасности всякого умышленного неисполнения судебного акта, общеобязательность которого обеспечивается средствами ст. 315 УК РФ, и позволило сформировать ошибочную практику применения данной статьи, поощряющую адресатов судебных велений игнорировать их длительное время, оправдывающую дополнительные затраты на привлечение людских и материальных ресурсов»[141].

  Следовательно, допускается мно­говариантность толкования указанного признака, хотя «любая буква и слово закона должно подвергаться только бук­вальному толкованию и не более»[142].

  Очевидно, что отечественный законодатель, конструируя состав ст. 315 УК РФ, исходил прежде всего из того, что не всякое неисполнение указанных в диспозиции статьи судебных актов должно влечь уголовную ответственность, а лишь такое неисполнение, которое свидетельствует о стойком нежелании виновного лица осуществить меры, необходимые для точного и неукоснительного исполнения судебного акта. Именно в связи с изложенным в диспозицию исследуемой нормы уголовного закона был включен законодателем признак злостности неисполнения. Отдельными правоведами признак злостности относится к числу недостатков ст. 315 УК РФ: «… в диспозиции этой статьи действительно содержится серьезный недостаток, который вытекает из использования оценочной терминологии: здесь говорится о злостном неисполнении приговора суда, решения суда или иного судебного акта. Это означает, что простое неисполнение преступлением не считается. Проблема же состоит в том, что однозначной оценки «злостности» неисполнения в судебной практике быть не может. Поэтому в законе следует уточнить, что понимать под злостным неисполнением приговора суда, решения суда или иного судебного акта. Именно закон, и только закон должен определять, являются ли те или иные деяния преступлением»[143].

  Мы не разделяем приведенную позицию в том смысле, что наличие признака злостности неисполнения является недостатком исследуемой нормы уголовного закона. Однако нам представляется верным тезис о необходимости законодательного закрепления указанного признака в тексте Уголовного кодекса РФ. Иными словами, необходимо заменить оценочный признак «злостность» (применительно к составу преступлений, предусмотренного ст. 315 УК РФ) формально-определенным путем разъяснения его содержания непосредственно в тексте уголовного закона.

  Исходя из анализа опубликованной судебной практики,[144] касающейся применения ст. 315 УК РФ (а также ряда других статей УК, в которых в качестве одного из признаков состава преступления указывается злостность поведения), можно прийти к выводу о том, что причина­ми, по которым наличие признака злостности отрицается, могут являться следующие:

  - отсутствие реальной возможности выполнить возложенную обязанность, наличие серьезных препятствии для этого;

  - принятие субъектом определенных усилий для исполнения су­дебного акта.

  В теории уголовного права высказывались диаметрально противоположные точки зрения относительно возможности использований оценочных признаков в качестве ус­ловий уголовной ответственности. Так, ряд ученых (А.Н. Трайнин, Г.А. Кригер, Ю.А. Демидов) приветствовал оценочное описание криминообразующих признаков^[145]; в противоположность названным авторам другие исследователи выступали за формализацию криминообразующих признаков^[146]. Так, например, Г. А. Кригер и В. В. Питецкий, справедливо полагая, что оценочные признаки не должны широко использо­ваться в области установления уголовной ответственности, отмечали, что сфера их использования – дифференциация и индивидуализация ответственности. Именно здесь проявляются их положительные свойства^[147].

  Использование оценочных понятий для регламентации в законе условий уголовной ответственности в немалой степени повышает риск судебной ошибки. Исторический же опыт показывает, что граница между преступным и непреступным поведением в принципе должна устанавливаться за­коном, а не передаваться на усмотрение лиц и органов, осуществляющих пра­воприменение.

  В научной литературе отмечается, что разъяснение оценочных признаков может производиться по-разному.

  Во-первых, характерные для многих видов преступлений и имеющие сходное значение признаки могут быть разъяснены в Общей части уголовного закона. Этот тип разъяснения оценочных признаков должен применяться лишь по отношению к тем признакам, единообразное по­нимание которых имеет принципиальное значение для многих видов преступ­лений.

  Во-вторых, оценочные признаки, особенно сложные для понимания, од­нако не характерные для многих составов преступлений, могут быть разъясне­ны в Особенной части уголовного закона, и это возможно сделать:

  А) непосред­ственно в статье Уголовного кодекса, где употреблен оценочный признак, в скобках после его пер­вого употребления, либо без скобок через тире, либо с помощью выражения «то есть» либо в примечании^[148] к этой статье;

  Б) в начале главы Особенной части Уголовного кодекса, для составов которой характерен данный оценочный признак.

  На основании проведенного нами анализа полагаем, что необходимо дополнить текст ст. 315 УК РФ примечанием следующего содержания: «Примечание. Под злостностью неисполнения в настоящей статье понимается неисполнение лицом обязанностей, возложенных на него вступившим в законную силу приговором, решением или иным судебным актом, продолжаемое им после получения вынесенного уполномоченным лицом предписания и предупреждения об уголовной ответственности при наличии реальной возможности исполнить приговор, решение или иной судебный акт.».

  Еще один аспект максимальной урегулированности охраны отношений в анализируемой сфере в тексте УК РФ касается точности формулирования состава преступления, что обеспечивает стабильность правопримени­тельной деятельности, особенно при наличии в законодательстве конкурирую­щих составов. Эта проблема касается всех признаков состава. Как справедливо отмечает И.Я. Гонтарь, «воплощение идеи социальной справедливости в сфере уголовно-правового регулирования в немалой степени зависит от качества кри­минализации»^[149]. К сожалению, проблема правильного описания состава общественно опасного деяния в уголовном законе все еще реша­ется нашим законодателем методом «проб и ошибок». Социальные издержки такого подхода очевидны, и свое слово тут должна сказать уголовно-правовая наука. Представляется возможным наметить общие условия, при которых достигается относительный паритет между отдельными видами социально-негативного поведения и их уголовно-правовым отражением в исследуемой сфере отношений:

  1. Описание объективной стороны общественно опасного деяния должно охватывать все варианты поведения индивидов, способные причинять вред, на предотвращение которого направлена норма.

  2. Описание объективной стороны должно строиться так, чтобы преду­сматривать все реальные обстоятельства, при которых возможно причи­нение одинаково опасного вреда охраняемому объекту.

  3. Признаки, наличие которых действительно увеличивает общественную опасность содеянного, придает ей новое качество, должны выделяться как отягчающие обстоятельства и строго ранжироваться по степени об­щественной опасности.

  4. Описание субъекта должно включать всех лиц, которые своим поведением способны вызывать наступление одних и тех же общественно опасных последствий.

  5. Описание субъективной стороны в необходимых случаях должно вклю­чать мотивы и цель преступления.

  Как отмечается в современной уголовно-правовой литературе, «не все статьи Уголовного кодекса РФ, в которых регламентируется ответственность за посягательства против правосудия, позволяют получить точное представление о круге адресатов соответствующего уголовно-правового запрета или содержании последнего. Так, нет четкости в обозначении признаков субъекта преступления, предусмотренного ст. 315 (в части воспрепятствования исполнению судебного акта) УК РФ»[150]. М.А. Князьков[151] подчеркивает: признаки субъектов злостного неисполнения судебного акта и воспрепятствования его исполнению не идентичны, хотя это различие и показано в законе недостаточно четко. Согласно ст. 315 УК РФ специальными свойствами наделен лишь субъект злостного неисполнения судебного акта. Сложившаяся практика перенесения этих свойств на лицо, подлежащее привлечению к уголовной ответственности за воспрепятствование исполнению судебного акта, имеющего место как в теории уголовного права, так и в правоприменении, является ошибочной. Такая позиция не учитывает ни сложного содержания объекта преступления, предусмотренного названной статьей, ни тонкостей формулировки диспозиции последней, ни сущности воспрепятствования как такового.

  Представляется, что в настоящее время объективно назрела необходимость установления ответственности за неисполнение судебного акта со стороны любого физического лица (не только являющегося специальным субъектом). Иными словами, в настоящее время необходимо законодательным путем расширить круг субъектов уголовной ответственности за совершение деяния, предусмотренного статьей 315 Уголовного кодекса РФ, установив наряду с представителями власти, государственными служащими, служащими органа местного самоуправления, а также служащими государственных или муниципальных учреждений, ответственность гражданина за злостное неисполнение вступивших в законную силу приговор, решения или иного судебного акта, а также за воспрепятствование исполнению указанных судебных актов. При этом, по нашему мнению, уголовная ответственность специальных субъектов должна быть выделена в самостоятельный состав преступления с повышением ее размеров в санкции.

  Описание преступного поведения в диспозиции нормы уголовного закона должно четко, грамотно и доступно описывать об­щественно опасное деяние. Буквальное законодательное изложение обяза­тельных объективных и субъективных признаков преступления обеспечит единообразный подход при толковании закона и исключит, таким образом, противоречивые точки зрения относительно его содержания. Среди основных принципов юридической техники и правил подготов­ки проектов нормативных актов выделяют конкретность, яс­ность и исчерпывающую полноту правового регулирования, логику в изло­жении текста документа и связь нормативных предписаний между собой, от­сутствие противоречий, пробелов, коллизий (как в нормативном акте, так и во всей системе законодательства) ясность, простоту применения и понимания терминов, недопустимость использования в тексте документа неясных, мно­гозначных и нечетких терминов и выражений^[152] (каковым, как отмечалось выше, является признак «злостности», используемый законодателем в диспозиции ст. 315 УК РФ).

  Мнения ученых по вопросу о том, в какой степени признаки состава преступ­ления должны и могут быть отражены в текстах диспозиций соответствую­щих статей Особенной части Уголовного кодекса, противоречивы. Одни ав­торы утверждают, что в подавляющем большинстве признаки составов пре­ступлений или важнейшие из них находят полное отражение в диспозициях^[153], в совокупности своей они образуют описание общественно опасных, нака­зуемых, преступных действий^[154]. Другие категорически заявляют о том, что ни одна диспозиция не со­держит описания всех признаков состава преступления^[155] и не может никогда их содержать^[156]. Мы полагаем, что в связи с особенностями исследуемых преступлений, четкое закрепление в диспозиции ст. 315 УК РФ всей группы признаков соответствующих составов преступлений (злостное неисполнение судебного акта и воспрепятствование исполнению судебного акта), не может быть достигнуто в силу многогранности и бланкетности правового института судебных актов.

  Верным представляется признание того обстоятельства, что со­став преступления является гораздо более глубоким понятием, чем диспози­ция Особенной части. Являясь информационной моделью преступления^[157], со­став преступления, как правило, шире текста диспозиции. Как указывал В.Н. Кудрявцев, независимо от то­го, может или не может быть достигнуто закрепление в тексте диспозиции всей группы признаков состава преступления, задача максимального при­ближения содержания информационной модели преступления к реальной действительности, которую эта модель отражает, является важнейшим мо­ментом в процессе совершенствования уголовного законодательства[158].

  С точки зрения В.Н. Кудрявцева, диспозицию следует рассматривать как сообщение об отличительных признаках состава преступления. В этом случае при изложении признаков состава в тексте диспозиции, как и при дру­гой передаче информации, могут быть допущены пробелы и неточности. Часть признаков состава может не найти отражения в диспозиции, и о них приходится только догадываться (что, на наш взгляд, недопустимо), в других случаях имеет место избыточность информации, которая в тексте уголовного закона выражается в использовании слов, без которых при изложении при­знаков состава можно было бы обойтись^[159] (так, по мнению А.В. Галаховой, в тексте ст. 315 УК РФ таким словом является «суд»: называя предмет преступного посягательства, законодатель в ст. 315 УК РФ говорит о «приговоре суда», «решении суда»; однако в этих формулировках указание на «суд» (как на орган, от которого исходит акт) является излишним, ибо далее следует обобщающее понятие «иной судебный акт»[160]).

  На основании изложенного, мы предлагаем авторскую редакцию статьи 315 Уголовного кодекса РФ, которая могла бы выглядеть следующим образом:

  «Статья 315. Неисполнение приговора, решения или иного судебного акта, вступившего в законную силу

  1. Злостное неисполнение вступивших в законную силу приговора, решения или иного судебного акта, –

  наказывается …

  2. Деяние, предусмотренное частью первой настоящей статьи, совершенное представителем власти, государственным служащим, служащим органа местного самоуправления, а также служащим государственного или муниципального учреждения, коммерческой или иной организации, вступивших в законную силу приговора, решения или иного судебного акта, –

  наказывается …

  3. Воспрепятствование исполнению вступивших в законную силу приговора, решения или иного судебного акта –

  наказывается …

  4. Деяние, предусмотренное частью третьей настоящей статьи, совершенное представителем власти, государственным служащим, служащим органа местного самоуправления, а также служащим государственного или муниципального учреждения, коммерческой или иной организации, –

  наказывается…

  Примечание. Под злостностью неисполнения в настоящей статье понимается неисполнение лицом обязанностей, возложенных на него вступившим в законную силу приговором, решением или иным судебным актом, продолжаемое им после получения вынесенного уполномоченным лицом предписания и предупреждения об уголовной ответственности при наличии реальной возможности исполнить приговор, решение или иной судебный акт.».

  
  
  
  

  2.2. Проблемы совершенствования правоприменительной практики по делам о преступлениях, связанных с неисполнением судебных актов

  
  

  Как отмечается в научной юридической литературе, «состав преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ не единообра­зен, сложен при доказывании и зависит от индивидуальности решения суда»[161]; «недостатки технико-юридического конструирования нормы, предусмотренной ст. 315 УК РФ в ее диспозиции, создают значительные сложности в применении данных положений на практике»[162].

  Как отмечают практические работники Федеральной службы судебных приставов[163], немало сложностей в процессе доказывания обусловлено отсутствием на практике единого подхода к трактовке понятия «злостность». Законодательное определение его отсутствует, как и соответствующие разъяснения Верховного Суда РФ, а сформулировать некие собственные рекомендации для дознавателей руководство ФССП не может в силу того, что не имеет права толковать закон. Поэтому дознаватели ФССП руководствуются той судебно-следственной практикой, которая имеется в настоящее время.

  Так, если должником является юридическое лицо (коммерческая либо некоммерческая организация, государственное либо муниципальное учреждение), и исполнение судебного решения возлагается на ее служащего, судебный пристав, следуя пункту 18 статьи 30 Закона об исполнительном производстве №229-ФЗ, предупреждает этого служащего об ответственности за злостное неисполнение судебного акта. Если решение суда не исполняется даже после такого предупреждения, то, по мнению практических работников подразделений дознания ФССП, «можно говорить о злостности»[164].

  В то же время, правовой статус предупреждения, предусмотренного п. 18 ст. 30 Закона №229-ФЗ, которое выносит судебный пристав, недостаточно четко определяется действующим законодательством. Кроме того, существуют определенные сложности с доказыванием надлежащего уведомления (доведения до сведения) предупреждения до того лица, которое должно исполнить судебный акт. «Скажем, если должник – гражданин, его можно предупредить об ответственности под расписку. Если же это организация, мы не можем пойти дальше ее экспедиции. Соответственно, адресат может сослаться на то, что до него непосредственно судебный документ не дошел. В этом случае возникает проблема с определением надлежащего субъекта ответственности»[165].

  На практике, как правило, должники игнорируют вышеуказанные предупреждения об уголовной ответственности, вынесенные в соответствии с п. 18 ст. 30 Закона №229-ФЗ.

  Приведем пример из судебной практики. Мещанским районным судом г. Москвы 29.08.2007г. было вынесено решение о прекращении деятельности ЗАО «Фирма Амигостар ЛТД», ведущейся на особо охраняемой природной территории Природный парк «Москворецкий». В целях исполнения данного решения Мещанского районного суда г. Москвы судебным приставом-исполнителем Управления ФССП России по г. Москве возбуждено исполнительное производство, о чем извещен генеральный директор ЗАО «Фирма Амигостар ЛТД» Игитян К.А. При проведении специалистами Управления организации дознания и административной практики ФССП России инвентаризации исполнительных производств на предмет выявления злостного неисполнения должниками судебных актов было установлено, что Игитян К.А., имея реальную возможность, мер по исполнению решения Мещанского районного суда г. Москвы не принял, деятельность ЗАО «Фирма Амигостар ЛТД» на особо охраняемой природной территории Природный парк «Москворецкий» продолжалась. В этой связи, исполнительное производство в отношении Игитяна К.А. было поставлено в ФССП на особый контроль, судебному приставу-исполнителю даны указания, в соответствии с которыми в период с 02.08.2008г. по 13.01.2009г.

  Должник – Игитян К.А. – четыре раза предупреждался судебным приставом-исполнителем об уголовной ответственности за неисполнение судебного решения. Вместе с тем, предупреждения об уголовной ответственности не побудили Игитяна К.А. исполнить судебный акт. После изучения указанных обстоятельств было принято решение о возбуждении в отношении должника уголовного дела о преступлении, предусмотренном ст. 315 УК РФ.

  В рамках возбужденного уголовного дела специалистом Управления организации дознания и административной практики ФССП России были проведены необходимые следственные мероприятия, уголовное дело с обвинительным актом направлено в суд. В ходе судебного заседания Игитян К.А. полностью признал свою вину и заявил, что раскаивается в содеянном. 26 марта 2009 года решением мирового судьи судебного участка № 156 района «Хорошево-Мневники» г. Москвы Игитян К.А. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 315 Уголовного кодекса Российской Федерации, ему назначено наказание в виде штрафа в размере 100 (сто) тысяч рублей[166].

  Еще один пример: директор коммерческой организации ООО «Стройтек» З. из г. Ревды Свердловской области признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ при следующих обстоятельствах. На основании исполнительного листа, выданного Ревдинским городским судом Свердловской области, ООО «Стройтек» обязано к выплате денежных средств в пользу временной бригады в сумме 358 тыс. руб. по договору подряда, сумму уплаченной госпошлины в размере 5180 руб. и возместить расходы по составлению иска в размере 2000 руб. Судебный пристав-исполнитель неоднократно выносил должнику предупреждения об уголовной ответственности по ст. 315 УК РФ за злостное неисполнение вступившего в законную силу решения суда, а также выставлял требования об исполнении решения суда в добровольном порядке. Однако должник в установленные приставами сроки требование так и не исполнил. Дознавателем Ревдинского отдела судебных приставов в отношении З. возбудил уголовное дело по ст. 315 УК РФ. После передачи материалов дела в суд мировым судьей судебного участка № 3 г. Ревды директор ООО «Стройтек» З. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ с назначением наказания в виде штрафа в сумме 15 тыс. руб.[167]

  Как видно из приведенного примера, должник неоднократно были предупреждены судебным приставом-исполнителем (в порядке, предусмотренном п. 18 ст. 30 Закона №229-ФЗ) об уголовной ответственности за неисполнение судебного акта, однако все эти предупреждения были ими проигнорированы.

  В целом практика привлечения виновных лиц к уголовной ответственности по ст. 315 УК РФ на территории России неоднозначна и различается практически в каждом регионе (субъекте РФ). В одних регионах для возбуждения уголовных дел рассматриваемой категории достаточно неисполнения судебного решения, вступившего в законную силу без какого-либо дополнительного требования. В других регионах для этого необходимо вручить не менее двух требований об исполнении решения. На территории Красноярского края, например, сложившаяся практика такова, что для того чтобы возбудить уголовное дело, необходимо в рамках исполнительного производства надлежащим образом многократно вручить лицу требование о немедленном исполнении судебного решения и при этом предупредить его об уголовной ответственности по ст. 315 УК РФ.

  Говоря об эффективности правоприменения действующей редакции статьи 315 Уголовного кодекса РФ, с учетом положений Федерального закона от 02.10.2007г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве»[168], хотелось бы отметить следующие моменты.

  Для того, чтобы в соответствии с требованиями действующего законодательства закрепить действия виновного в соверше­нии преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ, и для оптимизации последующей деятельности по доказыванию (в процессе осуществления дознания) судебному приставу-исполнителю целесообразно действовать следующих образом:

  1) вручить копию постановления о возбуждении исполнительного про­изводства лично руководителю организации-должника, о чем в постановле­нии должна иметься подпись последнего с указанием даты получения документа. В соответствии со ст. 30 Федерального закона от 02.10.2007г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве», если исполнительный документ впервые поступил в службу судебных приставов, в указанном постановлении судебный пристав-исполнитель устанавливает срок для добровольного исполнения содержащихся требований в исполни­тельном документе, который не может превышать пять дней со дня получения должником постановления о возбуждении исполнительного производства (если иное не установлено настоящим Федеральным законом) и предупреждает должника о принудительном исполнении указанных требований по истечении срока для добровольного исполнения с взысканием с него исполнительского сбора и расходов по совершению исполнительных действий. Одновременно с вручением копии постановления о воз­буждении исполнительного производства руководитель организации-долж­ника должен быть предупрежден об уголовной ответственности, предусмот­ренной ст. 315 УК РФ в соответствии с п. 18 ст. 30 Федерального закона от 02.10.2007г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве». В случае невозможности вручения указанного доку­мента лично руководителю, необходимо зарегистрировать указанное поста­новление в книге входящей корреспонденции организации-должника. При таких об­стоятельствах на постановлении о возбуждении исполнительного производ­ства, вложенном в материалы производства, должен стоять штамп (печать) организации-должника с указанием входящего номера, даты поступления и подписи лица, приняв­шего документ, с обязательной расшифровкой должности и фамилии данного лица;

  2) по истечении срока добровольного исполнения, установленного при возбуждении исполнительного производства в соответствии с п. 11 ст. 30 Федерального закона от 02.10.2007г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве», судебный пристав-исполнитель обязан проверить исполнение должником требований исполни­тельного документа и требований судебного пристава-исполнителя, направ­ленных на исполнение судебного акта. В случае неисполнения должником этих требований, приставу необходимо:

  • в присутствии понятых составить акт о неисполнении указанных требований. Каких-либо обязательных требований к содержанию и (или) форме данный действующее законодательство не предъявляет, однако представляется, что в таком акте обязательно должны быть отражены следующие сведения:

  - наименование акта (например, «Акт о неисполнении должником требований исполни­тельного документа и требований судебного пристава-исполнителя», «Акт о неисполнении должником судебного акта»);

  - дата, время и место составления акта;

  - наименование подразделения судебных приставов, фамилия и инициалы судебного пристава-исполнителя, составившего акт;

  - номер и дата возбуждения исполнительного производства;

  - указание на судебный акт, который не исполнен должником;

  - фамилия, имена, отчества понятых, их дата рождения, место жительства, регистрация, при наличии - теле­фоны (домашние, мобильные);

  - сведения о том, в какой срок должны были быть исполнены указанные требования, ко­торые должны подробно описаны;

  - сведения о фактическом исполнении (неисполне­нии) указанных требований;

  • принять меры к привлечению виновных должностных лиц к ад­министративной ответственности в соответствии с Федеральным законом от 02.10.2007г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (ст. 113) и Кодексом РФ об административных правонарушениях (ст. ст. 17.14, 17.15);

  • вручить руководителю организации-должника лично (под роспись) требование с ука­занием нового срока исполнения решения суда, в котором указывается кон­кретная дата, до которой должнику предлагается исполнить решение суда;

  • установить причины неисполнения руководителем организации-должника (должностным лицом) судебного акта и требований судебного пристава-исполнителя, взяв у этого лица письменное объяснение;

  • повторно предупредить руководителя (должностное лицо) организации- должника об административной и уголовной ответственности;

  3) в связи с тем, что к административной либо уголовной ответствен­ности привлекаются должностные лица, которые в силу своих служебных обязанностей должны исполнить исполнительный документ, и с целью выяв­ления субъекта преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ, необходимо в организации-должника истребовать надлежащим образом копии следующих документов:

  • учредительные документы организации (устав, договор об учреждении, протокол собрания учредителей (участников), решение единственного учредителя (участника) и т.п.); отметим, что данные документы могут быть истребованы также в соответствующем подразделении Федеральной налоговой службы (т.е. в той налоговой инспекции, в которой организация-должник поставлена на налоговый учет);

  • приказ о назначении руководителя организации, а также протокол собрания учредителей (либо решение единственного учредителя) об избрании руководителя;

  • при необходимости – приказ о назначении на должность должно­стного лица, на которого возложены полномочия, позволяющие исполнить конкретные требования, содержащиеся в судебном акте, а также должностную инструкцию этого лица;

  4) истребовать в суде решение (приговор, иной судебный акт), на основании которого был выдан исполнительный лист;

  5) в указанный в требовании срок судебный пристав-исполнитель дол­жен повторно проверить исполнение должником требований исполнительно­го документа и требований судебного пристава.

  В случае повторного неисполнения приставу-исполнителю следует:

  • взять у руководителя (должностного лица) организации-должника объяснение по факту неисполнения судебного акта;

  • составить в присутствии понятых акт о неисполнении требова­ний судебного акта (возможные требования к содержанию такого акта изложены нами выше);

  • установить новый срок для исполнения судебного акта;

  • в случае отсутствия уважительных причин, способствующих не­исполнению решения суда принять меры к привлечению виновных должно­стных лиц к административной ответственности в соответствии с Федеральным законом от 02.10.2007г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (ст. 113) и Кодексом РФ об административных правонарушениях (ст. ст. 17.14, 17.15).

  В случае выполнения предложенных рекомендаций (вышеуказанного порядка действий судебного пристава-исполнителя) для правоприменителя впоследствии не составит труда установить факт злостного неисполнения судебного акта или воспрепятствования исполнению судебного акта, так как: руководитель (должностное ли­цо) организации-должника предупреждался о привлечении к уголовной ответ­ственности по ст. 315 УК РФ, в отношении него дважды составлялся прото­кол об административном правонарушении, вступившим в законную силу решением суда он был признан виновным в совершении административного правонарушения (либо судебным приставом-исполнителем в отношении должностного лица организации-должника два раза выносились постановле­ния о наложении на него штрафа, и данные постановления вступили в закон­ную силу), причем возможно сочетание порядка привлечения к администра­тивной ответственности, при этом судебный акт так и не исполнен.

  Далее судебному приставу-исполнителю в соответствии со ст. 143 УПК РФ необходимо составить рапорт об обнаружении признаков преступления, к которому приложить следующие документы материалов исполнительного производства:

  • копию постановления о возбуждении исполнительного производ­ства;

  • копию судебного акта, на основании которого выдавался исполни­тельный лист с отметкой о вступлении его в законную силу (заверенную в соответствующем суде);

  • копию исполнительного листа;

  • копии учредительных документов организации (устав, договор об учреждении, протокол собрания учредителей (участников), решение единственного учредителя (участника) и т.п.);

  • копию приказа о назначении руководителя организации, а также протокола собрания учредителей (либо решения единственного учредителя) об избрании руководителя либо копию приказа о назначении на должность должно­стного лица, на которого возложены полномочия, позволяющие исполнить конкретные требования, содержащиеся в судебном акте, а также (при наличии) копию должностной инструкции этого лица (именно в соответствии с этими документами определяется правовой статус и правомочность руководителя, служащего или иного лица выполнить тот или иной судебный акт со дня вступления его в законную силу);

  • копию всех требований об исполнении решения суда и судебного пристава-исполнителя;

  • оригиналы всех актов о неисполнении должником требований исполнительного документа;

  • оригинал предупреждения об уголовной ответственности по ст. 315 УК РФ в соответствии с п. 18 ст. 30 Федерального закона от 02.10.2007г. №229-ФЗ «Об исполнительном производстве»;

  • оригиналы объяснений должника;

  • копии административных протоколов либо постановлений о при­влечении к административной ответственности в соответствии со ст. 113 Федерального закона от 02.10.2007г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» и ст. ст. 17.14, 17.15 Кодекса РФ об административных правонарушениях; копии решений суда по рассмотрению административных прото­колов;

  • другие копии документов, подтверждающие вину руководителя (должностного лица) организации-должника.

  Указанный рапорт с приложенными к нему материалами исполнитель­ного производства необходимо направить начальнику отдела для его регист­рации и проведения проверки, в порядке, предусмотренном ст. 144 УПК РФ. По результатам проверки принимается одно из решений, предусмотренных ст. 145 УПК РФ – о возбуждении уголовного дела; об отказе в возбуждении уголовного дела; о передаче сообщения о преступлении по подследственно­сти.

  В результате изучения практики применения неисполнения при­говора суда, решения суда или иного судебного акта в научной литературе[169] установлен особый порядок юридического установления и фиксации противоправных действий должност­ных лиц организаций-должников, подпадающих под признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ, которые наиболее часто встречаются в ходе осуществления исполнительных производств в сле­дующих случаях:

  1) при вынесении постановления о запрете производить расход денеж­ных средств, находящихся в кассе организации-должника;

  2) при не предоставлении бухгалтерской документации, подтверждаю­щей наличие дебиторской задолженности.

  Рассмотрим возможны порядок установления признаков объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ, при совер­шении противоправных действий руководителей (должностных лиц) организаций-должников в случаях, когда судебным при­ставом-исполнителем выносится запрет производить расход денежных средств, находящихся в кассе должника-организации.

  Федеральной службой судебных приставов России наработана практика выне­сения судебными приставами-исполнителями с целью исполнения исполнительных документов, предусмотренных ст. 12 Федерального закона от 02.10.2007г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве», постановлений, либо требований о запрете произ­водить расход денежных средств, находящихся в кассе должника-организации. В соответствии со статьей 6 Федерального закона от 21.11.1996г. № 129-ФЗ «О бухгалтерском учете»[170], ответст­венность за организацию бухгалтерского учета в организациях, соблюдение законодательства при выполнении хозяйственных операций несут руководи­тели организаций. Из положений статьи 7 Федерального закона от 21.11.1996г. № 129-ФЗ следует, что главный бухгалтер (либо бухгалтер при отсутствии в штате должности главного бухгалтера) подчиняется непосредственно руководителю организации и несет ответст­венность за формирование учетной политики, ведение бухгалтерского учета, своевременное представление полной и достоверной отчетности. В случае разногласий между руководителем организации и главным бухгалтером по осуществлению отдельных хозяйственных операций документы по ним мо­гут принять к исполнению с письменного распоряжения руководителя орга­низации, который несет всю полноту ответственности за последствия осуще­ствления таких операций. Из положений части третьей статьи 17 Федерального закона от 21.11.1996г. № 129-ФЗ «О бухгалтерском учете» следует, что за организацию хранения учетных документов, регистров бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности несет ответственность руководитель орга­низации. В связи с изложенным, представляется целесообразным по исполнительным производствам, возбужденным на основании исполнительных листов, выданных по судебным актам, указанные документы вручать лично руководителям организаций-должников и требования предъявлять непосредственно руководителям. Кроме того, данный документ желательно оформлять в виде постановления, т.к. в случае об­жалования такового, судом признается правомерность действий судебного пристава-исполнителя. В данном постановлении необходимо указывать кон­кретную сумму денежных средств, срок уведомления судебного пристава-исполнителя о поступлении денег в кассу предприятия и предупреждать об уголовной ответственности.

  В случаях, когда при проведении проверки кассы организации-должника судебным приставом-исполнителем устанавливается факт сокры­тия поступления денежных средств, судебному приставу-исполнителю необ­ходимо:

  1) в присутствии понятых составить акт (возможные требования к содержанию и оформлению подобного акта изложены нами выше);

  2) взять письменные объяснения с главного бухгалтера (бухгалтера) и кассира по факту поступления денег;

  3) изъять в бухгалтерии организации-должника документы, подтверждающие данный факт;

  4) составить рапорт об обнаружении признаков преступления по факту воспрепятствования руководителем организации исполнению приговора су­да, решения суда или иного судебного акта, к которому следует приобщить следующие документы материалов исполнительного производства;

  • копию постановления о возбуждении исполнительного производ­ства;

  • копию исполнительного листа;

  • судебный акт, на основании которого выписывался исполнитель­ный лист;

  • копию приказа о назначении руководителя организации, а также протокола собрания учредителей (либо решения единственного учредителя) об избрании руководителя либо копию приказа о назначении на должность должно­стного лица, на которого возложены полномочия, позволяющие исполнить конкретные требования, содержащиеся в судебном акте, а также (при наличии) копию должностной инструкции этого лица;

  • копию акта о поступлении денежных средств в кассу должника;

  • копию постановления о запрете производить расход денежных средств, находящихся в кассе должника-организации, где имеется предупре­ждение об уголовной ответственности за преступление, предусмотренное ст. 315 УК РФ;

  • оригиналы объяснений руководителя и работников организации-должника;

  • документы, изъятые в бухгалтерии, подтверждающие факт по­ступления денег в кассу;

  • копии других документов, подтверждающих вину руководителя организации-должника.

  Порядок установления признаков объективной стороны состава пре­ступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ при совершении противоправ­ных действий должников в случаях непредоставления бухгалтерской доку­ментации, подтверждающей наличие дебиторской задолженности может выглядеть следующим образом.

  В соответствии со ст. 76, ч. 2 ст. 69 Федерального закона от 02.10.2007г. №229-ФЗ «Об исполнительном производстве», обращение взыскания на дебиторскую задолженность состоит в переходе к взыскателю права должника на получение дебиторской задолженности в размере, необходимом для исполнения требований, содержащихся в исполнительном документе, с учетом взыскания расходов по совершению исполнительных действий, исполнительского сбора и штрафов, наложенных судебным приставом-исполнителем в процессе исполнения исполнительного документа, но не более объема дебиторской задолженности, существовавшего на день обращения взыскания, и на тех же условиях. Обращение взыскания на дебиторскую задолженность производится: 1) при наличии согласия взыскателя – путем внесения (перечисления) дебитором дебиторской задолженности на депозитный счет подразделения судебных приставов; 2) при отсутствии согласия взыскателя или невнесении (неперечислении) дебитором дебиторской задолженности на депозитный счет подразделения судебных приставов – путем продажи дебиторской задолженности с торгов. Об обращении взыскания на дебиторскую задолженность судебный пристав-исполнитель выносит постановление, в котором указывает порядок внесения (перечисления) денежных средств дебитором на депозитный счет подразделения судебных приставов. Указанное постановление не позднее дня, следующего за днем его вынесения, направляется дебитору и сторонам исполнительного производства. Судебный пристав-исполнитель своим постановлением обязывает дебитора исполнять соответствующее обязательство путем внесения (перечисления) денежных средств на указанный в постановлении депозитный счет подразделения судебных приставов, а также запрещает должнику изменять правоотношения, на основании которых возникла дебиторская задолженность. Со дня получения дебитором постановления судебного пристава-исполнителя об обращении взыскания на дебиторскую задолженность исполнение дебитором соответствующего обязательства осуществляется путем внесения (перечисления) денежных средств на указанный в постановлении депозитный счет подразделения судебных приставов. Такое исполнение обязательства дебитором считается исполнением надлежащему кредитору. Права дебитора по отношению к должнику при этом не изменяются. Дебитор обязан незамедлительно информировать судебного пристава-исполнителя и должника о внесении (перечислении) денежных средств на депозитный счет подразделения судебных приставов.

  На практике судебные приставы-исполнители зачастую сталкиваются с неисполнением своих требований со стороны должника, например, с непредставлением информации о расшифровке существующей дебиторской задолженности предприятия, что, в свою очередь, создает условия, препятствующие реальному исполнению судебного акта, либо вообще приводит к невозможности его исполнения. В данном случае с объективной стороны деяние виновного лица следует рассматривать именно как бездействие и квалифицировать по ст. 315 УК РФ как воспрепятствование исполнению судебного акта. В Томской области, например, отделом организации дознания и административной практики возбуждено два уголовных дела по ст. 315 УК РФ в отношении руководителей предприятий именно по факту умышленного непредставления судебному приставу-исполнителю информации о дебиторской задолженности, наличие которой было достоверно установлено. Деяния обвиняемых были квалифицированы как воспрепятствование исполнению судебных решений, при этом прокуратура дала согласие на возбуждение данных уголовных дел, а впоследствии были утверждены обвинительные акты по обоим делам[171].

  Таким образом, непредоставление бухгалтерской документации, подтверждающей наличие дебиторской задолженности, является одной из форм воспрепятствования должностными лицами организаций должников исполнению решения суда либо иного судебного акта, поскольку без необхо­димой документации судебный пристав-исполнитель не может обратить взыскание на дебиторскую задолженность.

  Представляется, что в ходе работы по данным исполнительным производ­ствам судебному приставу-исполнителю необходимо:

  1) в рамках возбужденного исполнительного производства установить наличие дебиторской задолженности через подразделения Федеральной налоговой службы (истребовать баланс пред­приятия в налоговой инспекции, где оно зарегистрировано);

  2) вручить руководителю организации-должника требование о предос­тавлении в конкретный срок судебному приставу-исполнителю бухгалтер­ской документации, подтверждающей наличие дебиторской задолженности (такими документами могут являться: договоры, на основании которых возникла дебиторская задолженность, счета-фактуры, товарные накладные, товарно-транспортные накладные, платежные поручения, акты выполненных работ (оказанных услуг) и иные документы, подтверждающие выполнение обязательств по договору, акты сверок между контрагентами по наличию задолженности и.т.д.);

  3) предупредить руководителя организации-должника об уголовной ответственности по ст. 315 УК РФ под роспись;

  4) истребовать у руководителя организации-должника либо в соответствующем подразделении Федеральной налоговой службы заверенные надлежащим образом учредительные документы организации-должника;

  5) истребовать у руководителя должника-организации документы, под­тверждающие назначение его на должность руководителя (заверенную копию приказа о назначении руководителя организации, а также протокола собрания учредителей (либо решения единственного учредителя) об избрании руководителя);

  6) в случае непредоставления в установленный срок бухгалтерской до­кументации, подтверждающей наличие дебиторской задолженности либо предоставлении необходимой документации не в полном объеме, составить по данному факту акт в присутствии понятых (возможные требования к содержанию такого акта приводились нами выше) и назначить новый срок для исполнения требования судебного пристава-исполнителя, с вручением по­вторного требования, повторно предупредить руководителя организации-должника об административной и уголовной ответственности;

  7) отобрать письменные объяснения у руководителя должника-организации о причине невыполнения законных требований судебного при­става-исполнителя о предоставлении бухгалтерской документации, подтвер­ждающей наличие дебиторской задолженности;

  8) принять меры по привлечению руководителя к административной ответственности, предусмотренной Федеральным законом от 02.10.2007г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (ст. 113) и Кодексом РФ об административных правонарушениях (ст. ст. 17.14, 17.15);

  9) в случае повторного непредоставления в установленный срок бух­галтерской документации, подтверждающей наличие дебиторской задолжен­ности либо предоставлении необходимой документации не в полном объеме, составить по данному факту акт в присутствии понятых и назначить новый срок для исполнения требования судебного пристава-исполнителя, с вруче­нием повторного требования, повторно предупредить руководителя органи­зации-должника об уголовной ответственности;

  10) отобрать письменные объяснения у руководителя должника-организации о причине невыполнения законных требований судебного при­става-исполнителя о предоставлении бухгалтерской документации, подтвер­ждающей наличие дебиторской задолженности;

  11) принять меры к повторному привлечению руководителя к админи­стративной ответственности, предусмотренной Федеральным законом от 02.10.2007г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (ст. 113) и Кодексом РФ об административных правонарушениях (ст. ст. 17.14, 17.15);

  12) если на момент вступления в законную силу постановлений судеб­ного пристава-исполнителя о наложении штрафов на руководителя должни­ка-организации или постановлений суда о привлечении руководителя к адми­нистративной ответственности, требования судебного пристава-исполнителя и судебный акт не исполнены, подать на имя начальника отдела – старшего су­дебного пристава рапорт в соответствии со ст. 143 УПК РФ об обнаружении в действиях руководителя должника-организации признаков преступления, пре­дусмотренного ст. 315 УК РФ.

  Одной из немаловажных проблем, возникающей в процессе квалификации преступления, предусмотренно­го ст. 315 УК РФ, является разграничение данного общественно опасного деяния со смежными со­ставами преступлений.

  Разграничение следует проводить по многим признакам, в том числе и по объекту посягательства.

  Общественные отношения, обеспечивающие общеобязательность су­дебного акта, признаются действующим Уголовным кодексом РФ не только основным, но и дополнительным объектом уголовно-правовой охраны. Причем, в ряде соста­вов преступления этот объект является обязательным. Сказанное можно от­нести к конструкциям ст. 157, ч. 2 ст. 169, ст. 177 УК РФ. В юридической ли­тературе соотношение между назваными статьями и ст. 315 УК РФ принято рассматривать в ракурсе взаимоотношений специальных и общих норм. Представляется, что данное разграничение составов преступлений отчасти верно, поскольку присутствует совпадение целого ряда признаков соответствующих норм, предусматривающих уголовную ответственность за неисполнение тех или иных судебных решений, вступивших в законную силу. Отдельные правоведы, рассматривая проблемы конкуренции составов преступлений в уголов­ном праве также указывали на существующую в этом плане проблему. Так, например, А.С. Горелик, выявляя причину появления ст. 177 и ч. 2 ст. 169 УК, отмечает, что ст. 315 УК РФ как общая норма оказалась недостаточно эффективной. Обосновывая свое суждение, автор подчеркивает: «законы пишутся не только для юристов, население должно знать, что запрещено под страхом уголовной ответственности, поэтому закон должен содержать точ­ное, полное и понятное описание запрета. Добиться такого эффекта при по­мощи общих норм вряд ли возможно из-за слишком широких формулировок. Значительно проще усваиваются нормы, описывающие конкретные способы действия, последствия и т.д. Поэтому, когда нужно актуализировать борьбу с какой-то разновидностью деяний, уже предусмотренных в уголовном законе, законодатель прибегает к конструированию специальных норм с более кон­кретным, чем в общей норме, изложением признаков наказуемого поведения»[172].

  Что касается непосредственно норм, имеющих по отношению к рас­сматриваемому нами деянию специальное положение, то, по нашему мнению, причиной установления уголовной ответственности за совершение преступ­лений, предусмотренных, например, ст. 169 и 177 УК РФ было желание зако­нодателя в период становления рыночных отношений обеспечить конститу­ционные гарантии предпринимательской деятельности, защитить предпри­нимателя как от произвола чиновников, так и от другого недобросовестного предпринимателя. В качестве соответствующих средств защиты экономиче­ских отношений и выступают статьи 169 и 177 УК РФ. При этом основным объ­ектом преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 169 УК РФ, служит свобода предпринимательской и иной экономической деятельности, а основным объектом преступления, предусмотренного ст. 177 УК РФ, – банковские пра­воотношения, регулирующие интересы сторон в кредитном договоре.

  В этих двух составах преступлений наличие вступивших в законную силу судебных актов конкретизирует обстановку, в которой со­вершается квалифицированное воспрепятствование предпринимательской деятельности и злостное уклонение от погашения кредиторской задолженно­сти. В связи с этим специфика охраняемых данными уголовно-правовыми нормами экономических отношений отразилась и на других признаках соста­вов преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 169 и ст. 177 УК РФ, в результа­те чего сфера применения мер ответственности за неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта изменилась.

  Так, например, для применения ч. 2 ст. 169 УК РФ законодатель не на­зывает в качестве обязательного условия «злостность» совершаемых деяний. В этом смысле можно говорить о расширении сферы действия общей нормы уголовного закона. С другой стороны, субъектный состав данного преступления является более узким и включает только должностных лиц.

  Напротив, в ст. 177 Уголовного кодекса РФ указаны дополнительные признаки, ха­рактеризующие объективную сторону посягательства. В данном случае при совершении этого преступления субъект должен злостно уклониться от уплаты кредиторской задолженности, причем задолженность должна быть крупной. Более того, в этом случае перечень субъектов рассматри­ваемого преступления скорректирован с учетом того, кто способен укло­ниться от погашения кредиторской задолженности и от оплаты ценных бумаг. В этом качестве могут выступать гражданин, являющий должником, а также руководитель организации, несущий ответственность за исполне­ние соответствующего договора.

  Что же касается злостного уклонения от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей (ст. 157 УК РФ), то здесь при разгра­ничении данного состава преступления со злостным неисполнением приго­вора суда, решения суда или иного судебного акта (ст. 315 УК РФ) имеются сходные позиции с вышерассмотренными условиями.

  Основным назначением уплаты средств на содержание детей или не­трудоспособных родителей (ст. 157 Уголовного кодекса РФ), как представляется, является защита се­мейного уклада. Обязательность же судебного акта обеспечивается данной статьей в качестве обязательства, невыполнение которого злостным образом влечет уголовную ответственность. В ст. 157 УК РФ обозначен совершенно иной круг субъектов этого преступления. В данном случае, в отличие от субъектов ст. 315 УК РФ, он представлен лицами, на которых семейным законодатель­ством возложена, а судебным решением подтверждена обязанность содержать несовершеннолетних или нетрудоспособных детей либо нетрудоспособных родителей (ст. 80, 85, 87 Семейного кодекса РФ). В то же время, сфера действия ст. 157 УК РФ по сравнению с действием общей нормы за неисполнение приговора, решения или иного судебного акта не­сколько сужена, поскольку в ст. 157 УК РФ речь идет о судебном акте, спе­цифичном не только по своему содержанию (им возлагается обязанность оп­ределенного рода), но и по своей форме. Статья 157 УК РФ упоминает только один вид подобного акта – судебное решение. Следовательно, если обязан­ность содержать детей или родителей подтверждена другим судебным актом (постановлением, судебным приказом), то злостное уклонение от его выпол­нения не может влечь уголовную ответственность по ст. 157 Уголовного кодекса РФ. В подтверждение данной позиции выступает и судебная практика[173].

  Представляется, что в качестве общей нормы предписания ст. 315 УК РФ могут рассматриваться и по отношению к ч. 2 ст. 312, ст. 313 и 314 УК РФ. При наличии признаков этих составов преступлений ст. 315 УК РФ не применяется.

  Заслуживает внимания соотношение между ст. 315 и ч. 1 ст. 312 Уголовного кодекса РФ. Существенная специфика признаков состава преступления, предусмотренного нормой, предусматривающей уголовную ответственность за незаконные действия в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту либо подлежащего конфискации, объясняется разницей между защищаемыми этими двумя статьями общественными отношениями, лежащими в основе объекта уго­ловно-правовой охраны этих норм. Так, например, ч. 1 ст. 312 УК РФ при­звана обеспечить обязательность и тех судебных актов, реализация которых не гарантируется ст. 315 УК РФ, а именно актов о наложении ареста на имущество.

  Воспрепятствование же исполнению приговора суда, решения суда или иного судебного акта может быть совершено посредством применения наси­лия и угроз соответствующего содержания по отношению к судебному при­ставу-исполнителю. По нашему мнению, в этом случае применение ст. 315 УК РФ оказывается недостаточным. Если воспрепятствование исполнению су­дебного акта сопровождается угрозами или насильственными действиями в отношении судебного пристава-исполнителя в связи с принудительным ис­полнением решения суда или иного судебного акта, может идти речь о соста­ве преступления, предусмотренном ч. 2 ст. 296 УК РФ. При данных обстоя­тельствах данные противоправные действия должников обладают признаками состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 296 УК РФ. При неис­полнении судебного акта, касающегося имущества, подвергнутого описи или аресту, либо подлежащего конфискации, ответственность наступает по ст. 312 УК РФ.

  В случае совершения деяния должностным лицом либо лицом, выпол­няющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, дополнительной квалификации по ст. 201 и ст. 285 Уголовного кодекса РФ не требуется.

  Как мы уже указывали, при рассмотрении субъективных признаков не­исполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта, мотивы преступления на квалификацию не влияют. Однако, как мы уже отмечали в тексте настоящего исследования, если рассматриваемое преступление совершается с корыстными мотивами, сопряжено с получени­ем взятки, служебным подлогом, содеянное образует совокупность преступ­лений, предусмотренных статьей 315 Уголовного кодекса РФ и соответственно статьями 201 либо 285 УК РФ (в зависимости от субъекта) или же статьями 290, 292 УК РФ.

  Сформулируем промежуточные выводы по второе главе настоящего исследования:

  В соответствии со ст. 71 Конституции РФ, в ведении Российской Федерации находится уголовное законодательство. Это положение, на наш взгляд, указывает на единообразное применении на всей территории России как Уголовного кодекса РФ, так и Конвенции о защите прав человека и основных свобод в качестве источника российского уголовного права; приведенная конституционная норма распространяет свое действие также и на решения ЕСПЧ, в которых содержится официальное толкование норм Конвенции и Протоколов к ней. При этом, осуществляя толкование конвенционных норм. Европейский Суд по правам человека раскрывает содержание прав и свобод человека, закрепленных в Конвенции и Протоколах к ней, а Уголовный ко­декс РФ должен обеспечивать уголовно-правовую защиту прав и свобод человека, определяя признаки преступления, посягающие на права и свободы человека и гражданина. Следовательно, решения ЕСПЧ носят обязательный характер для субъектов, применяющих Конвенцию в российском уголовном праве. Таким образом, одним из проявлений влияния решений Европейского Суда по правам человека на российское уголовное право выступает признание решений Суда источником уголовного права.

  Первый из факторов влияния решений Европейского суда на российское правосудие обусловлен тем, что эти решения суды РФ обязаны учитывать при рассмотрении конкретных дел. Они ложатся в основу судебного решения независимо от мнения законодательной власти, к прерогативам которой отнесено принятие норм, имеющих юридическую силу источника права. То есть новый судебный источник права, получаемый российскими судами без вмешательства других ветвей государственной власти, выводит судебную деятельность на качественно новый уровень. Придает ей свойства самостоятельной и независимой власти, прежде всего в случаях, когда национальное законодательство противоречит Конвенции и решениям ЕСПЧ или когда оно недостаточно, пробельно и российский суд применяет правовые позиции Европейского суда напрямую в конкретных делах при осуществлении правосудия. Второй важный фактор – это формирование стандарта российского правосудия, выраженного в основных позициях организации и деятельности судов по осуществлению правосудия, в соответствии с требованиями Конвенции и ее Протоколов и правовыми позициями Европейского суда по правам человека. То есть, во-первых, законодательная власть при урегулировании вопросов организации и деятельности органов судебной власти связана с четко определенными критериями, стандартами, которые она не вправе игнорировать. А во-вторых, сама судебная власть в некоторых ситуациях может, ссылаясь на такие стандарты, предпринимать меры по проведению их в российскую практику. Таким образом, с одной стороны, решения ЕСПЧ последовательно формируют стандарт в сфере правосудия (создания, функционирования, процедур и полномочий судов), а с другой – они же вырабатывают правовые ориентиры для судов в сложных и спорных вопросах осуществления правосудия в сфере прав человека, в различных направлениях правового воздействия на национальное законодательство.

  Проведенный нами анализ свидетельствует об объективно назревшей необходимости принятия российским законодателем общих мер, которые могли бы обеспечить предотвращение нарушений в сфере исполнения решений судов в нашей стране, и одной из таких мер, безусловно, является совершенствование национального уголовного законодательства, регламентирующего ответственность за неисполнение судебных актов.

  По нашему мнению, меры по улучшению ситуации с уголовно-правовой защитой общественных отношений, обеспечивающих нормальную деятельность органов по беспрепятственному исполнению судебных актов органами, содействующими суду в отправлении правосудия, должны носить комплексный характер, учитывать имеющиеся судебные прецеденты Европейского суда по правам человека в совокупности в вышеуказанным Пилотным Постановлением ЕСПЧ от 15.12.2008г. №33509/04, и представлять собой систему скоординированных мероприятий и структурных изменений в сфере нормотворчества и правоприменения. При совершенствовании норм современного уголовного права в сфере защиты интересов правосудия, законодателю необходимо следовать лучшим традициям российской науки уголовного права, избегая кардинальных изменений законодательства в угоду политическим амбициям, что позволит сохранить связь закона и общества и сделает изменение законодательства естественным историческим процессом, не оторванным от экономических, социальных и иных изменений в обществе и государстве.

  Нам представляется верным тезис о необходимости законодательного закрепления указанного признака в тексте Уголовного кодекса РФ. Иными словами, необходимо заменить оценочный признак «злостность» (применительно к составу преступлений, предусмотренного ст. 315 УК РФ) формально-определенным путем разъяснения его содержания непосредственно в тексте уголовного закона.

  На основании проведенного нами анализа полагаем, что необходимо дополнить текст ст. 315 УК РФ примечанием следующего содержания: «Примечание. Под злостностью неисполнения в настоящей статье понимается неисполнение лицом обязанностей, возложенных на него вступившим в законную силу приговором, решением или иным судебным актом, продолжаемое им после получения вынесенного уполномоченным лицом предписания и предупреждения об уголовной ответственности при наличии реальной возможности исполнить приговор, решение или иной судебный акт.».

  Еще один аспект максимальной урегулированности охраны отношений в анализируемой сфере в тексте УК РФ касается точности формулирования состава преступления, что обеспечивает стабильность правопримени­тельной деятельности, особенно при наличии в законодательстве конкурирую­щих составов.

  В настоящее время назрела необходимость установления ответственности за неисполнение судебного акта со стороны любого физического лица (не только являющегося специальным субъектом). Иными словами, в настоящее время необходимо законодательным путем расширить круг субъектов уголовной ответственности за совершение деяния, предусмотренного статьей 315 УК РФ, установив наряду с представителями власти, государственными служащими, служащими органа местного самоуправления, а также служащими государственных или муниципальных учреждений, ответственность гражданина за злостное неисполнение вступивших в законную силу приговор, решения или иного судебного акта, а также за воспрепятствование исполнению указанных судебных актов. При этом, по нашему мнению, уголовная ответственность специальных субъектов должна быть выделена в самостоятельный состав преступления с повышением ее размеров в санкции.

  На основании изложенного, мы предлагаем авторскую редакцию статьи 315 Уголовного кодекса РФ, которая могла бы выглядеть следующим образом:

  «Статья 315. Неисполнение приговора, решения или иного судебного акта, вступившего в законную силу

  1. Злостное неисполнение вступивших в законную силу приговора, решения или иного судебного акта, –

  наказывается …

  2. Деяние, предусмотренное частью первой настоящей статьи, совершенное представителем власти, государственным служащим, служащим органа местного самоуправления, а также служащим государственного или муниципального учреждения, коммерческой или иной организации, вступивших в законную силу приговора, решения или иного судебного акта, –

  наказывается …

  3. Воспрепятствование исполнению вступивших в законную силу приговора, решения или иного судебного акта –

  наказывается …

  4. Деяние, предусмотренное частью третьей настоящей статьи, совершенное представителем власти, государственным служащим, служащим органа местного самоуправления, а также служащим государственного или муниципального учреждения, коммерческой или иной организации, –

  наказывается…

  Примечание. Под злостностью неисполнения в настоящей статье понимается неисполнение лицом обязанностей, возложенных на него вступившим в законную силу приговором, решением или иным судебным актом, продолжаемое им после получения вынесенного уполномоченным лицом предписания и предупреждения об уголовной ответственности при наличии реальной возможности исполнить приговор, решение или иной судебный акт.».

  
  
  

  Заключение

  
  

  В результате проведенного исследования представляется возможным сформулировать следующие основные выводы.

  Неисполнение процессуальных решений лицами и организациями, которые наделены обязанностью способствовать правосудию, исполняя судебные акты, причиняет существенный вред реализации принципа участия граждан в осуществлении судопроизводства. Это положение касается всех форм правосудия: конституционного, уголовного, гражданского, арбитражного и административного, так как уголовное законодательство России в равной степени в данном случае охраняет обязательность процессуальных решений, вынесенных судебными органами и вступивших в законную силу.

  Доверие к власти в современной России является одной из основ взаимоотношений личности и государства. Это доверие должно строиться на неукоснительном соблюдении принципов демократического государства, а гарантом их соблюдения должна стать сильная судебная власть. Наличие самостоятельной, сильной, независимой судебной власти – неотъемлемый атрибут правового государства, о строительстве которого было заявлено в начале реформирования экономической, политической и правовой системы России. Законность судебных решений, эффективность правозащитной и карательной функций – это по-прежнему те задачи, которые необходимо решить при проведении судебно-правовой реформы.

  Преступное неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта, являясь одним из видов преступлений против правосудия, обладает специфическими объективными и субъективными признаками, обусловливающими необходимость комплексной научной разработки особых подходов к правовой регламентации ответственности и законодательному конструированию состава этого преступления. Точное и однозначное установление и юридическое закрепление объективных и субъективных признаков состава преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ, является не только залогом правильной квалификации преступных деяний, но и гарантией соблюдения законности, а также обеспечения прав и свобод человека и гражданина.

  Основным непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ, являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов по беспрепятственному исполнению судебных актов органами, содействующими суду в отправлении правосудия. Дополнительным непосредственным объектом преступления следует признать общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование органов, призванных исполнять судебные акты. В данном составе может существовать и факультативный дополнительный объект (это, например, общественные отношения, содержанием которых являются конституционные права и свободы личности, имущественные и неимущественные права физических и юридических лиц, здоровье, честь и достоинство потерпевшего); при этом факультативным такой объект является в силу того, что в результате совершения преступного деяния вред этому объекту может и не причиняться.

  Предмет преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ, - это приговор, решение или иной судебный акт; при этом к числу «иных судебных актов» следует отнести определения и постановления (по уголовным делам), судебные приказы, определения и постановления суда (по гражданским делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции и арбитражных судах), а также постановления и определения по делу об административном правонарушении.

  В действующем отечественном законодательстве и имеющейся в настоящее время судебной практике не конкретизирован вопрос о сущности понятия «злостность» неисполнения судебного решения, хотя в большинстве составов преступления данная формулировка используется для обозначения важнейшего признака состава преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ.

  Субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ (как и большинства преступлений против правосудия) характеризуется прямым умыслом: преступник осознает, что не исполняет судебный акт, являясь должностным лицом, и желает этого, понимает общественную опасность совершаемого им деяния, при злостном неисполнении осознает, что продолжает действовать (бездействовать), несмотря на предупреждение об ответственности (интеллектуальный момент), и желает, чтобы судебный акт остался неисполненным (волевой момент). Это подтверждается также судебной практикой.

  В случае воспрепятствования исполнению судебного акта прямой умысел виновного очевиден, поскольку преступник осознанно совершает действия по созданию преград (препятствий) для исполнения судебного акта, понимая общественную опасность своих действий (бездействия), и желает, чтобы этот судебный акт не был реализован

  Субъектами неисполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта, также как и субъектами воспрепятствование исполнению приговора суда, решения суда или иного судебного акта могут быть только специальные субъекты, обладающие дополнительными социально значимыми признаками (обязанностью исполнить либо содействовать исполнению судебного акта), являющиеся участниками общественных отношений, охраняемых ст. 315 УК РФ.

  Проведенный нами анализ свидетельствует об объективно назревшей необходимости принятия российским законодателем общих мер, которые могли бы обеспечить предотвращение нарушений в сфере исполнения решений судов в нашей стране, и одной из таких мер, безусловно, является совершенствование уголовного законодательства, регламентирующего ответственность за неисполнение судебных актов.

  Представляется верным тезис о необходимости законодательного закрепления указанного признака в тексте Уголовного кодекса РФ. Иными словами, необходимо заменить оценочный признак «злостность» (применительно к составу преступлений, предусмотренного ст. 315 УК РФ) формально-определенным путем разъяснения его содержания непосредственно в тексте уголовного закона.

  На основании проведенного нами анализа полагаем, что необходимо дополнить текст ст. 315 Уголовного кодекса РФ соответствующим примечанием, в тексте которого необходимо раскрыть признак злостности на законодательном уровне.

  Еще один аспект максимальной урегулированности охраны отношений в анализируемой сфере в тексте УК РФ касается точности формулирования состава преступления, что обеспечивает стабильность правопримени­тельной деятельности, особенно при наличии в законодательстве конкурирую­щих составов.

  В настоящее время назрела необходимость установления ответственности за неисполнение судебного акта со стороны любого физического лица (не только являющегося специальным субъектом). Иными словами, в настоящее время необходимо законодательным путем расширить круг субъектов уголовной ответственности за совершение деяния, предусмотренного статьей 315 УК РФ, установив наряду с представителями власти, государственными служащими, служащими органа местного самоуправления, а также служащими государственных или муниципальных учреждений, ответственность гражданина за злостное неисполнение вступивших в законную силу приговор, решения или иного судебного акта, а также за воспрепятствование исполнению указанных судебных актов. При этом, по нашему мнению, уголовная ответственность специальных субъектов должна быть выделена в самостоятельный состав преступления с повышением ее размеров в санкции.

  На основании изложенного, нами предложена авторская редакция статьи 315 Уголовного кодекса РФ.

  
  
  
  

  Список источников и литературы

  Нормативные акты:

  1. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.) (с изменениями от 11 мая 1994 г.) // СЗ РФ. 2001. №2. Ст. 163.

  2. Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г.) // Российская газета. 25 декабря 1993 г. № 237.

  3. Федеральный конституционный закон от 31.12.1996г. № 1-ФКЗ (ред. от 05.04.2005г.) «О судебной системе Российской Федерации» // СЗ РФ. 1997. №1. Ст. 1.

  4. Федеральный конституционный закон от 21.07.1994г. № 1-ФКЗ (ред. от 02.06.2009г.) «О Конституционном Суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 1994. №13. Ст. 1447.

  5. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 03.11.2009г.)  // СЗ РФ. 1996. №25. Ст. 2954.

  6. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001г. № 174-ФЗ (ред. от 03.11.2009г.) // СЗ РФ. 2001. №52 (часть I). Ст. 4921.

  7. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002г. № 95-ФЗ (ред. от 19.07.2009г.) // СЗ РФ. 2002. №30. Ст. 3012.

  8. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002г. № 138-ФЗ (ред. от 28.06.2009г.) // СЗ РФ. 2002. №46. Ст. 4532.

  9. Кодекс РФ об административных правонарушениях от 30.12.2001г. №195-ФЗ (ред. от 28.11.2009г.) // СЗ РФ. 2002. №1 (часть I). Ст. 1.

  10. Федеральный закон от 02.10.2007г. № 229-ФЗ (ред. от 27.09.2009г.) «Об исполнительном производстве» // СЗ РФ. 2007. №41. Ст. 4849.

  11. Федеральный закон от 02.03.2007г. № 25-ФЗ (ред. от 17.07.2009г.) «О муниципальной службе в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2007. №10. Ст. 1152.

  12. Федеральный закон от 27.05.2003г. № 58-ФЗ (ред. от 01.12.2007г.) «О системе государственной службы Российской Федерации» // СЗ РФ. 2003. №22. Ст. 2063.

  13. Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. №162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // СЗ РФ. 2003. № 53. Ст. 1418.

  14. Федеральный закон от 21.11.1996г. № 129-ФЗ (ред. от 23.11.2009г.) «О бухгалтерском учете» // СЗ РФ. 1996. №48. Ст. 5369.

  15. Постановление Государственной Думы ФС РФ от 26 января 2007 г. № 4136-4 ГД «О проекте Федерального закона № 255217-4 «О внесении дополнения в ст. 315 УК РФ» // СЗ РФ. 2007. № 6. Ст. 715.

  16. Модельный уголовный кодекс для государств - участников СНГ // Правоведение. 1996. №1.

  17. Уголовный кодекс Азербайджанской Республики. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.

  18. Уголовный кодекс Дании. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.

  19. Уголовный кодекс Испании / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, Ф.М. Решетникова. – М.: Зерцало, 1998.

  20. Уголовный кодекс Китайской Народной Республики. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.

  21. Уголовный кодекс Латвийской Республики. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.

  22. Уголовный кодекс Литовской Республики. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2002.

  23. Уголовный кодекс Республики Беларусь. – Минск, 2000.

  24. Уголовный кодекс Республики Болгария. – СПб., 2002.

  25. Уголовный кодекс Республики Грузия. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2002.

  26. Уголовный кодекс Республики Казахстан. Закон Республики Казахстан от 16 июня 1997г. № 167 / Ред. Р.М. Асланов. – СПб., 2001.

  27. Уголовный кодекс Республики Молдова. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2003.

  28. Уголовный кодекс Республики Узбекистан. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.

  29. Уголовный кодекс Украины. – Харьков, 2004.

  30. Уголовный кодекс Франции / Под ред. Л.В. Головко. – СПб., 2002.

  31. Уголовный кодекс Эстонской Республики. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.

  Судебная практика:

  32. Постановление Конституционного Суда РФ от 30.07.2001г. № 13-П «По делу о проверке конституционности положений подпункта 7 пункта 1 статьи 7, пункта 1 статьи 77 и пункта 1 статьи 81 Федерального закона «Об исполнительном производстве» в связи с запросами Арбитражного суда Воронежской области, Арбитражного суда Саратовской области и жалобой открытого акционерного общества «Разрез «Изыхский» // СЗ РФ. 2001. № 32. Ст. 3412.

  33. Определение Конституционного Суда РФ от 19.04.2001г. №65-О «По ходатайству полномочного представителя Президента Российской Федерации в Приволжском федеральном округе об официальном разъяснении определения Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 года по запросу группы депутатов Государственной Думы о проверке соответствия Конституции Российской Федерации отдельных положений Конституций Республики Адыгея, Республики Башкортостан, Республики Ингушетия, Республики Коми, Республики Северная Осетия - Алания и Республики Татарстан» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2001. № 4. С. 66-73.

  34. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» // БВС РФ. 2003. №12.

  35. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003г. № 23 «О судебном решении» // БВС РФ. 2004. №2.

  36. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10.02.2000г. № 6 (ред. от 06.02.2007г.) «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» // БВС РФ. 2000. №4.

  37. Архив Верховного Суда РФ. Дело № 5-Д02-296. Цит. по: Научно-практическое пособие по применению УК РФ / Под ред. В.М. Лебедева. – М.: НОРМА, 2005.

  38. Обзор кассационно-надзорной практики Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам за 1998 год (№2н-094/98 от 31.03.1998 г.) // БВС РФ. 1999. № 5. С. 16-17.

  39. Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17.03.2003г. № 69-о03-8 // СПС «КонсультантПлюс».

  40. Определение СК  по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 21 апреля 1975 г. // БВС РСФСР. 1975. № 9. С. 11-12.

  41. Судебное решение от 07.05.2002г. Дело «Бурдов против России» // Вестник ВАС РФ. 2002. № 8.

  42. Постановление ЕСПЧ от 15.12.2008 г. № 33509/04 «Burdov v. Russia» // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2008. N 12.

  43. Постановление Европейского суда по правам человека от 06.10.2005г. Дело «Шиляев против Российской Федерации» // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. № 3.

  44. Решение Европейского суда по правам человека от 27 июня 1968 г. "По делу Неймастера (Neumeister) против Австрии" (извлечение) (п. 18) // Европейский суд по правам человека: Избранные решения: Серия A. Т. 8.

  45. Решение Европейского суда по правам человека от 16 июля 1971 г. "По делу Рингейзен (Ringeisen) против Австрии" (п. 110) // Европейский суд по правам человека: Избранные решения: Серия A. Т. 13.

  46. Решение Европейского суда по правам человека от 26 марта 1982 г. "По делу Адольф (Adolf) против Австрии" (извлечение) (п. п. 27 - 30) // Европейский суд по правам человека: Избранные решения: Серия A. Т. 49.

  47. Информация о деле (по материалам Постановления Европейского суда по правам человека от 17 марта 2005 г. N 38305/02) // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2006. N 9.

  48. Информация о деле (по материалам Постановления Европейского суда по правам человека от 20 октября 2005 г. N 69306/01) // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2006. N 6.

  
  

  Литература:

  49. Аметистов Э.М. Международное право и труд. Факторы имплементации международных норм о труде. – М., 1982.

  50. Анишина В.И. Влияние решений Европейского суда по правам человека на российское правосудие // Международное уголовное право и международная юстиция. 2007. №2.

  51. Аристотель. Политика. – М., 2002.

  52. Асланов Р. М Должностное лицо как субъект уголовной ответственности. – СПб., 1994. Вып. 3.

  53. Бажанов М.И. Уголовно-правовая охрана советского правосудия. – Харьков, 1986.

  54. Белоусов Л.В. Каких изменений в Федеральном законе «Об исполнительном производстве» следует ожидать от законодателя и в практике применения этого Закона в связи с Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 30 июля 2001 г. № 13-П // Вестник ВАС РФ. 2002. № 5.

  55. Бокова И.Н. Уголовный закон: проблемы развития и дальнейшего совершенствования // Российский следователь. 2007. №2.

  56. Бородин С.В. и др. Российское уголовное право: Учебник. Особенная часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. – М.: Юристъ, 1997.

  57. Брайнин Я. М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. – М., 1963.

  58. Величко А.Н. Деятельность суда по предупреждению преступлений: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Тюмень, 2006.

  59. Власов И.С., Тяжкова И.М. Ответственность за преступления против правосудия. – М., 1968.

  60. Власть и бизнес: взаимная ответственность. Комментарий к законодательству. – М.: Юридическая фирма «Контракт», 2004.

  61. Волженкин Б.В. Пояснительная записка к Модельному Уголовному кодексу для государств - участников Содружества Независимых Государств // Правоведение. 1996. № 1.

  62. Волков А.А. Должники-уголовники // ЭЖ-Юрист. 2009. №22.

  63. Вороной В.В. Система преступлений, связанных с неисполнением судебных актов по гражданским делам // Общество и право. 2009. №1.

  64. Выскубин А.А. Юридическая ответственность воинских должностных лиц в сфере исполнительного производства // Право в Вооруженных Силах. 2009. №3.

  65. Галахова А.В. Превышение власти или служебных полномочий. – М., 1978.

  66. Гладышев С.И. Новые положения законодательства об исполнительном производстве // Журнал российского права. 1998. № 8.

  67. Глуховская Э. Умышленное неисполнение // ЭЖ-Юрист. 2009. №35.

  68. Голоднюк М.Н. Преступления против правосудия. – В кн.: Курс уголовного права. В 5-ти т. Т. 5. Особенная часть / Под ред. Г.И. Борзенкова и В.С. Комисарова. – М., 2002.

  69. Гонтарь Д.И., Гребенкин Ф.Б. Уголовная ответственность за неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта // Уголовное право. 2005. № 3.

  70. Гонтарь И.Я. Преступление и состав преступления как явления и понятия в уголовном праве. – Владивосток. 1997.

  71. Горбунова Я.П. Исполнительное производство как институт административного права: Проблемы организации, практической реализации и перспективы правового регулирования: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Воронеж, 2007.

  72. Горелик А.С. Конкуренция уголовно-правовых норм. – Красноярск, 1998.

  73. Гошуляк В.В. Правовые проблемы формирования механизма ответственности за неисполнение решений конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации // Журнал конституционного правосудия. 2009. №2.

  74. Гусев А.Н. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации для предпринимателей (постатейный). – М.: Юридическая фирма «Контракт», 2000.

  75. Гуцан А.В. Производство дознания в Федеральной службе судебных приставов // Право и безопасность. 2007. №1-2.

  76. Деменева А.В. Трудная судьба судебных решений // Бизнес-адвокат. 2005. № 18.

  77. Демидов Ю.А. Социальная ценность и оценка в уголовном праве: Автореф. дисс. ... докт. юрид. наук. – М., 1977.

  78. Доценко Д.Ю. Злостность неисполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта // Российский криминологический взгляд. 2007. №1.

  79. Друзин А.И. Воспрепятствование исполнению судебного акта. – Ульяновск, 2001.

  80. Дубынин Е.А., Иванцов К.К. К вопросу о понятии «злостность» в рамках ст. 315 УК РФ // Право. Личность. Культура: Сб. науч. статей преп. и асп. юрид. фак-та КрасГАУ. Вып. 4 / Отв. ред. В.А. Власов. – Красноярск, 2006.

  81. Есаков Г.А., Рарог А.И., Чучаев А.И. Настольная книга судьи по уголовным делам / Отв. ред. А.И. Рарог. – М., 2007.

  82. Завидов Б.Д. Общественно опасные последствия и их значение для квалификации преступлений (научно-практический и аналитический комментарий уголовного законодательства России) // СПС «КонсультантПлюс».

  83. Здравомыслов Б.В. Должностные преступления. Понятие и квалификация. – М., 2003.

  84. Злобин Г.А. Виновное вменение и уголовная ответственность // Актуальные проблемы уголовного права. – М., 1988.

  85. Зорькин В.Д. Конституционный Суд России в европейском правовом поле // Журнал российского права. 2005. №3.

  86. Зорькин В.Д. Роль Конституционного Суда Российской Федерации в реализации Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Выступление на VIII Международном форуме по конституционному правосудию "Имплементация решений Европейского суда по правам человека в практике конституционных судов стран Европы" // Официальный сайт Конституционного Суда Российской Федерации: www.ksrf.ru/news/8.htm

  87. Зурначан А.Л. Понятие и виды преступлений против правосудия // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2004. № 1.

  88. Иванцов К.К. Злостность как квалифицирующий признак в рамках ст. 315 УК РФ // Вестник Томского государственного университета. 2008. №311.

  89. Ильюк Е. В. Законодательная техника построения диспозиции статьи уголовного закона: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. – Свердловск, 1989.

  90. Интервью заместителя начальника Управления дознания и административной практики ФССП России М.В. Степашкина [Электронный ресурс] : Режим доступа: #"#_ftnref1" name="_ftn1" title="">[1] Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 03.11.2009г.)  // СЗ РФ. 1996. №25. Ст. 2954.

  [2] Летягина Е.А. Уголовная ответственность за неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Красноярск, 2009. С. 4.

  [3] Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г.) // Российская газета. 25 декабря 1993 г. № 237.

  [4] Кулешов Ю.И. Преступления против правосудия: проблемы теории, законотворчества и правоприменения: Автореф. дисс. … докт. юрид. наук. – Владивосток, 2007. С. 3-4.

  [5] Румянцев О.Н. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с неисполнением приговора суда и иных судебных решений: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Волгоград, 2008. С. 3.

  [6] Федеральный конституционный закон от 31.12.1996г. № 1-ФКЗ (ред. от 05.04.2005г.) «О судебной системе Российской Федерации» // СЗ РФ. 1997. №1. Ст. 1.

  [7] Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002г. № 138-ФЗ (ред. от 28.06.2009г.) // СЗ РФ. 2002. №46. Ст. 4532.

  [8] Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002г. № 95-ФЗ (ред. от 19.07.2009г.) // СЗ РФ. 2002. №30. Ст. 3012.

  [9] Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001г. № 174-ФЗ (ред. от 03.11.2009г.) // СЗ РФ. 2001. №52 (часть I). Ст. 4921.

  [10] Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001г. №195-ФЗ (ред. от 28.11.2009г.) // СЗ РФ. 2002. №1 (часть I). Ст. 1.

  [11] Летягина Е.А. Предпосылки уголовно-правового запрета на неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта // Российский судья. 2008. №7.

  [12] Аристотель. Политика. – М., 2002. С. 230.

  [13] Комментарий к Федеральному закону «Об исполнительном производстве» и практике его применения (постатейный) / Отв. ред. И.В. Решетникова. – М.: Волтерс Клувер, 2009. С. 4.

  [14] Горбунова Я.П. Исполнительное производство как институт административного права: Проблемы организации, практической реализации и перспективы правового регулирования: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Воронеж, 2007. С. 3.

  [15] Уваров П.В. Исполнительное производство как разновидность юридического процесса: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Тамбов, 2009. С. 3.

  [16] Феофилактов А. Проблемы уголовной ответственности за неисполнение судебных актов // Исполнительное право. 2008. №3.

  [17] См.: Горбунова Я.П. Указ. соч. С. 4.

  [18] Султанов А.Р. Проблемы исполнения решений Конституционного Суда РФ // Журнал российского права. 2009. №9.

  [19] Нешатаева Т.Н. Уроки судебной практики о правах человека: европейский и российский опыт. – М.: Городец, 2007. С. 125.

  [20] Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.) (с изменениями от 11 мая 1994 г.) // СЗ РФ. 2001. №2. Ст. 163.

  [21] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» // БВС РФ. 2003. №12.

  [22] Петрухин И.Л., Батуров Г.П., Морщакова Т.Г. Теоретические основы эффективного правосудия. – М.: Наука, 1979. С. 18.

  [23] Тепляшин П.В., Летягина Е.А. Становление и развитие уголовной ответственности за неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта в дореволюционный период // История государства и права. 2008. №7.

  [24] См.: Петрухин И.Л., Батуров Г.П., Морщакова Т.Г. Теоретические основы эффективного правосудия. – М.: Наука, 1979. С. 18-23, 180.

  [25] Малков В.П. Преступления против правосудия. – В кн.: Уголовное право России: Учебник для вузов. В 2-х т. Т. 2. Особенная часть / Под ред. А.И. Игнатова, Ю.А. Красикова. – М., 1998. С. 679-680.

  [26] См.: Зурначан А.Л. Понятие и виды преступлений против правосудия // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2004. № 1. С. 18.

  [27] Наумов А.В. Практика применения УК РФ: комментарий судебной практики и доктринальное толкование / Под ред. Г.М. Резника. – М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 827.

  [28] Феофилактов А. Проблемы уголовной ответственности за неисполнение судебных актов // Исполнительное право. 2008. №3.

  [29] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. А.И. Чучаева. – М.: КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2009; Есаков Г.А., Рарог А.И., Чучаев А.И. Настольная книга судьи по уголовным делам / Отв. ред. А.И. Рарог. – М., 2007.

  [30] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. А.А. Чекалина, В.Т. Томина, В.В. Сверчкова. – М.: Юрайт-Издат, 2007.

  [31] Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Н.А. Громова. – М.: ГроссМедиа, 2007.

  [32] Уголовное право. Общая и Особенная части: Учебник для вузов / Под ред. Н.Г. Кадникова. – М.: Городец, 2006.

  [33] См.: Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. – М.: КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2006; Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Под ред. А.И. Рарога. – М.: Юристъ, 2004. С. 341.

  [34] См.: Калегов Р.В. Проблемы применения в исполнительном производстве статьи 315 «Неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта» УК РФ // Практика исполнительного производства. 2008. №1; Преступления против правосудия / Под ред. А.В. Галаховой. – М.: Норма, 2005.

  [35] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003г. № 23 «О судебном решении» // БВС РФ. 2004. №2.

  [36] См.: Завидов Б.Д. Общественно опасные последствия и их значение для квалификации преступлений (научно-практический и аналитический комментарий уголовного законодательства России) // СПС «КонсультантПлюс».

  [37] Так, например, в первом случае (преступное бездействие) бездействуя, должностное лицо не выполняет предписаний судебного акта: не увольняет с должности или не прекращает деятельности, замещение которой и занятие которой осужденному запрещены приговором суда на определенный срок, оставляет без движения исполнительный лист о взыскании денежных сумм со своего подчиненного, о возврате имущества, не допускает к работе работника, восстановленного на работе решением суда. Во втором случае (преступное действие) должностное лицо совершает действия, которыми нарушает запреты, содержащиеся в судебных актах: несмотря на лишение судом права занимать должности на государственной службе, в органах местного самоуправления либо заниматься определенной профессиональной или иной деятельностью, принимает осужденного на работу на такую должность или для осуществления такой деятельности.

  [38] См.: Феофилактов А. Проблемы уголовной ответственности за неисполнение судебных актов // Исполнительное право. 2008. №3.

  [39] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. А.И. Чучаева. – М.: КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2009.

  [40] См.: Обзор кассационно-надзорной практики Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам за 1998 год (№2н-094/98 от 31.03.1998 г.) // БВС РФ. 1999. № 5. С. 16-17.

  [41] Волков А.А. Должники-уголовники // ЭЖ-Юрист. 2009. №22.

  [42] Ожегов С.И. Словарь русского языка. – М., 1953. С. 202.

  [43] См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. – М.: НОРМА-ИНФРА-М, 2001. С. 786; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 979; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Отв. ред. В.И. Радченко; науч. ред. А.С. Михлин, В.А. Казакова. – М.: Проспект, 2008.

  [44] Милюков С.Ф. Российское уголовное законодательство: опыт критического анализа. – СПб., 2000. С. 62.

  [45] Выскубин А.А. Юридическая ответственность воинских должностных лиц в сфере исполнительного производства // Право в Вооруженных Силах. 2009. №3.

  [46] Глуховская Э. Умышленное неисполнение // ЭЖ-Юрист. 2009. №35.

  [47] Гусев А.Н. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации для предпринимателей (постатейный). – М.: Юридическая фирма «Контракт», 2000. С. 186.

  [48] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.М. Лебедев. – М.: Юрайт, 2003. С. 659.

  [49] Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17.03.2003г. № 69-о03-8 // СПС «КонсультантПлюс».

  [50] Там же.

  [51] Власть и бизнес: взаимная ответственность. Комментарий к законодательству. – М.: Юридическая фирма «Контракт», 2004. С. 79.

  [52] Бородин С.В. и др. Российское уголовное право: Учебник. Особенная часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. – М.: Юристъ, 1997. С. 415.

  [53] Преступления против правосудия / Под ред. А.В. Галаховой. – М.: Норма, 2005. С. 324.

  [54] Устинова Т.Д., Четвертакова Е.Ю. Злостность как конструктивный признак состава преступления против правосудия // Журнал российского права. 2001. № 8. С. 47.

  [55] Харьковский Д.А. Уголовно-правовая характеристика неисполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта: Дисс. ... канд. юрид. наук. – Ростов-на-Дону, 2007. С. 94.

  [56] Гладышев С.И. Новые положения законодательства об исполнительном производстве // Журнал российского права. 1998. № 8. С. 11.

  [57] Доценко Д.Ю. Злостность неисполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта // Российский криминологический взгляд. 2007. №1. С. 183.

  [58] Кулешов Ю.И. Преступления против правосудия: проблемы теории, законотворчества и правоприменения: Автореф. дисс. … докт. юрид. наук. – Владивосток, 2007. С. 30.

  [59] Калегов Р.В. Проблемы применения в исполнительном производстве статьи 315 «Неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта» УК РФ // Практика исполнительного производства. 2008. №1.

  [60] Федеральный закон от 02.10.2007г. № 229-ФЗ (ред. от 27.09.2009г.) «Об исполнительном производстве» // СЗ РФ. 2007. №41. Ст. 4849.

  [61] См.: Феофилактов А. Проблемы уголовной ответственности за неисполнение судебных актов // Исполнительное право. 2008. №3.

  [62] Информационное письмо ФССП России от 31 мая 2006 г. N 12/01-4700-НВ «Об обобщении практики предъявления к исполнению исполнительных документов по имущественным и неимущественным обязательствам к Правительству Российской Федерации, федеральным органам исполнительной власти и органам государственной власти субъектов Российской Федерации».

  [63] Румянцев О.Н. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с неисполнением приговора суда и иных судебных решений: Дисс. … канд. юрид. наук. – Волгоград, 2008. С. 93.

  [64] Румянцев О.Н. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с неисполнением приговора суда и иных судебных решений: Дисс. … канд. юрид. наук. – Волгоград, 2008. С. 95.

  [65] См.: Стручков Н.А. Криминология и проблема личности преступника: теоретические проблемы учения о личности преступника. – М., 1979.

  [66] Друзин А.И. Воспрепятствование исполнению судебного акта. – Ульяновск, 2001. С. 125.

  [67] Рарог А.И. Теория вины в советском уголовном праве (общие и специальные вопросы): Автореф. дисс. ... докт. юрид. наук. – М., 1988. С. 3.

  [68] Злобин Г.А. Виновное вменение и уголовная ответственность // Актуальные проблемы уголовного права. – М., 1988. С. 43.

  [69] См.: Ткаченко В.И. Преступления с двойной формой вины // Законодательство. 1998. №5. С. 61.

  [70] Рашковская Ш.С. Отграничение преступлений против правосудия от дисциплинарных проступков // Социалистическая законность. 1976. №12. С. 39.

  [71] Наумов А.В. Практика применения УК РФ: комментарий судебной практики и доктринальное толкование / Под ред. Г.М. Резника. – М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 828.

  [72] См.: Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17.03.2003г. № 69-о03-8 (извлечение: «Определение суда, которым отказано в даче согласия на возбуждение уголовного дела по ст. 315 УК РФ …, оставлено без изменения, поскольку субъективная сторона деяния, предусмотренного ст. 315 УК РФ, характеризуется прямым умыслом…»).

  [73] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. А.А. Чекалина, В.Т. Томина, В.В. Сверчкова. – М.: Юрайт-Издат, 2007.

  [74] Летягина Е.А. Уголовная ответственность за неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Красноярск, 2009. С. 19.

  [75] Здравомыслов Б.В. Должностные преступления. Понятие и квалификация. – М., 2003. С. 53; Асланов Р. М Должностное лицо как субъект уголовной ответственности. – СПб., 1994. Вып. 3. – 84 с.

  [76] Павлов В.Г. Понятие субъекта преступления. – М., 2002. С. 83.

  [77] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10.02.2000г. № 6 (ред. от 06.02.2007г.) «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» // БВС РФ. 2000. №4.

  [78] См.: Харьковский Д.А. Уголовно-правовая характеристика неисполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта: Дисс. ... канд. юрид. наук. – Ростов-на-Дону, 2007. С. 110.

  [79] Так, например, если речь идет о невыплате долга одним юридическим лицом другому юридическому лицу по решению суда, то у лица, привлекаемого к уголовной ответственности по ст. 315 УК РФ (как правило, в таких случаях привлекается директор организации), должно быть законное право на распоряжение денежными средствами в соответствующей организации, являющейся должником.

  [80] Летягина Е.А. Уголовная ответственность за неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Красноярск, 2009. С. 19.

  [81] Галахова А.В. Превышение власти или служебных полномочий. – М., 1978. С. 47-50.

  [82] Гонтарь Д.И., Гребенкин Ф.Б. Уголовная ответственность за неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта // Уголовное право. 2005. № 3. С. 27.

  [83] См.: Чередниченко Е.Е. Принципы уголовного законодательства: понятие, система, проблемы законодательной регламентации. – М.: Волтерс Клувер, 2007.

  [84] См.: Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17.03.2003г. № 69-о03-8 (извлечение: «Определение суда, которым отказано в даче согласия на возбуждение уголовного дела по ст. 315 УК РФ …, оставлено без изменения, поскольку субъективная сторона деяния, предусмотренного ст. 315 УК РФ, характеризуется прямым умыслом…»).

  [85] Информация о деле (по материалам Постановления Европейского суда по правам человека от 17 марта 2005 г. N 38305/02) // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2006. N 9.

  [86] Информация о деле (по материалам Постановления Европейского суда по правам человека от 20 октября 2005 г. N 69306/01) // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2006. N 6.

  [87] Зорькин В.Д. Конституционный Суд России в европейском правовом поле // Журнал российского права. 2005. №3.

  [88] Зорькин В.Д. Роль Конституционного Суда Российской Федерации в реализации Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Выступление на VIII Международном форуме по конституционному правосудию "Имплементация решений Европейского суда по правам человека в практике конституционных судов стран Европы" // Официальный сайт Конституционного Суда Российской Федерации: www.ksrf.ru/news/8.htm

  [89] Лебедев В.М. Общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры в практике судов общей юрисдикции // Общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры в практике конституционного правосудия: Материалы Всероссийского совещания / Под ред. М.А. Митюкова, С.В. Кабышева, В.К. Бобровой, А.В. Сычевой. – М., 2004. С. 23.

  [90] Рекомендация Комитета министров Совета Европы Rec(2004)5 государствам-участникам Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод по вопросу контроля за соответствием проектов законов, действующих законов и практики их применения стандартам, закрепленным в Европейской конвенции по правам человека. Принята Комитетом министров 12 мая 2004 г. на 114-й сессии.

  [91] Рекомендация Комитета министров Совета Европы Rec (2004) 6 государствам-членам относительно совершенствования внутренних средств правовой защиты. Принята Комитетом министров 12 мая 2004 г. на 114-й сессии / Пер. Л.М. Чуркиной. – В кн.: Обязательства государств-участников Европейской конвенции о защите прав человека по исполнению постановлений Европейского суда / Под ред. Л.М. Чуркиной; Общ. ред. С.И. Беляева. – Екатеринбург, 2005. С. 119-129.

  [92] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. «О судебном решении» // БВС РФ. 2004. № 2.

  [93] Судебное решение от 07.05.2002г. Дело «Бурдов против России» // Вестник ВАС РФ. 2002. N 8. С. 147 и др.

  [94] Постановление Европейского суда по правам человека от 06.10.2005г. Дело «Шиляев против Российской Федерации» // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 3. С. 4, 49 - 57.

  [95] Рецепция (от лат. rezeptio – принятие, прием, получение) – заимствование и приспособление данным обществом социальных и культурных форм, возникших в другой стране и в другую эпоху. См.: Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. – М., 1998. С. 609.

  [96] Понятие «имплементация» очень удачно включает в себя весь многообразный процесс осуществления целей международных норм государствами. Главное назначение внутриправовой имплементации – обеспечение осуществления целей международных норм средствами внутригосударственного права. Когда нормы международного права создают иные правила, чем нормы национального законодательства, цели международных норм могут быть достигнуты в результате изменения, дополнения, отмены или принятия новых норм во внутригосударственном праве. Таким образом, т.е. путем имплементации, национальное законодательство приводится в соответствие с нормами международного права. Под понятием «имплементация» мы понимаем не только узкий ее смысл, то есть инкорпорацию (перенос, включение в свой состав) норм международного права в национальное законодательство с целью их применения во внутригосударственных отношениях, но и более широкий. Так, с целью создания условий для осуществления норм международного права в правовой системе Российской Федерации наряду с указанными правовыми мерами должны использоваться международные и национальные организационные инструменты. См.: Аметистов Э.М. Международное право и труд. Факторы имплементации международных норм о труде. – М., 1982. С. 7-9; Фархутдинов И.З. Имплементация международных договорных норм // Экономика и управление. 2002. № 2. С. 37-40.

  [97] См.: Кленова Т.В. Принципы уголовного права и принципы кодификации в уголовном праве // Государство и право. 1997. №1. С. 59; Незнамова З.А. Коллизии в уголовном праве: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. – Екатеринбург, 1995. С. 23.

  [98] Кибальник А.Г. Современное международное право: понятие, задачи и принципы / Под ред. А.В. Наумова. – СПб., 2003. С. 195.

  [99] Кленова Т.В. Принципы уголовного права и принципы кодификации в уголовном праве // Государство и право. 1997. №1. С. 59.

  [100] Лопашенко Н.А. Основы уголовно-правового воздействия: уголовное право, уголовный закон, уголовно-правовая политика. – СПб., 2004. С. 121.

  [101] Чередниченко Е.Е. Принципы уголовного законодательства: понятие, система, проблемы законодательной регламентации. – М., 2007.

  [102] Фаргиев И. Судебные решения и вопросы защиты личных дан­ных // Российская юстиция. 2003. № 8.

  [103] См.: Харьковский Д.А. Уголовно-правовая характеристика неисполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта: Дисс. ... канд. юрид. наук. – Ростов-на-Дону, 2007. С. 142-150.

  [104] Сальвиа М. Прецеденты Европейского суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящиеся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002 г. – СПб., 2004. С. 300-302.

  [105] Деменева А.В. Трудная судьба судебных решений // Бизнес-адвокат. 2005. № 18.

  [106] См., например: Белоусов Л.В. Каких изменений в Федеральном законе «Об исполнительном производстве» следует ожидать от законодателя и в практике применения этого Закона в связи с Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 30 июля 2001 г. № 13-П // Вестник ВАС РФ. 2002. № 5. С. 145 - 158

  [107] Постановление Конституционного Суда РФ от 30.07.2001г. № 13-П «По делу о проверке конституционности положений подпункта 7 пункта 1 статьи 7, пункта 1 статьи 77 и пункта 1 статьи 81 Федерального закона «Об исполнительном производстве» в связи с запросами Арбитражного суда Воронежской области, Арбитражного суда Саратовской области и жалобой открытого акционерного общества «Разрез «Изыхский» // СЗ РФ. 2001. № 32. Ст. 3412.

  [108] Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.Ф. Яковлева, М.К. Юкова. – М., 1997. С. 425.

  [109] Нешатаева Т.Н. Уроки судебной практики о правах человека: европейский и российский опыт. – М.: Городец, 2007. С. 120-124.

  [110] Ковлер А.И. Наш человек в Европе // ЭЖ-Юрист. 2009. № 3.

  [111] Постановление ЕСПЧ от 15 декабря 2008 г. N 33509/04 "Burdov v. Russia" // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2008. N 12.

  [112] Калашников С.В. Проблемы устранения системных нарушений Конвенции о защите прав человека и основных свобод (к вопросу о применении государством-ответчиком мер общего характера) // Конституционное и муниципальное право. 2009. №13.

  [113] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26 сентября 2008 г. № 16 «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации конституционного закона «О возмещении государством вреда, причиненного нарушением права на судопроизводство в разумные сроки и права на исполнение в разумные сроки вступивших в законную силу судебных актов» и Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О возмещении государством вреда, причиненного нарушением права на судопроизводство в разумные сроки и права на исполнение в разумные сроки вступивших в законную силу судебных актов» // СПС «КонсультантПлюс».

  [114] Клепицкий И.А. Преступление, административное правонарушение и наказание в России в свете Европейской конвенции о правах человека // Государство и право. 2000. №3. С. 66.

  [115] См.: решения Европейского суда по правам человека от 27 июня 1968 г. "По делу Неймастера (Neumeister) против Австрии" (извлечение) (п. 18) // Европейский суд по правам человека: Избранные решения: Серия A. Т. 8. С. 41; от 16 июля 1971 г. "По делу Рингейзен (Ringeisen) против Австрии" (п. 110) // Европейский суд по правам человека: Избранные решения: Серия A. Т. 13. С. 45; от 26 марта 1982 г. "По делу Адольф (Adolf) против Австрии" (извлечение) (п. п. 27 - 30) // Европейский суд по правам человека: Избранные решения: Серия A. Т. 49. С. 14 - 15; и др.

  [116] См.: Анишина В.И. Влияние решений Европейского суда по правам человека на российское правосудие // Международное уголовное право и международная юстиция. 2007. №2. С. 19-21.

  [117] Цветков А.А. Судебное толкование норм международного права как части уголовно-правовой системы России // Российский судья. 2005. №4.

  [118] Юзвиков Д.В. Вопросы уголовного права в практике Европейского суда по правам человека: Автореф. дис... канд. юрид. наук. – М., 2004. С. 9.

  [119] Кайсин Д.В. Имплементация норм международного уголовного права в законодательство Российской Федерации // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: Материалы междунар. науч.-практ. конференции 29-30.01.2004г. – М.: МГЮА, 2004. С. 28.

  [120] Уголовный кодекс Республики Беларусь. – Минск, 2000.

  [121] Уголовный кодекс Украины. – Харьков, 2004. С. 323.

  [122] Уголовный кодекс Азербайджанской Республики. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 312.

  [123] Уголовный кодекс Республики Казахстан. Закон Республики Казахстан от 16 июня 1997г. № 167 (Ведомости Парламента РК. 1997. №15-16. Ст. 211) / Ред. Р.М. Асланов. – СПб., 2001. С. 162.

  [124] Уголовный кодекс Республики Узбекистан. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 256.

  [125] Уголовный кодекс Республики Молдова. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 283.

  [126] Уголовный кодекс Республики Грузия. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. С. 389.

  [127] Уголовный кодекс Латвийской Республики. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 272.

  [128] Уголовный кодекс Эстонской Республики. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 271.

  [129] Уголовный кодекс Литовской Республики. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. С. 313.

  [130] Модельный уголовный кодекс для государств - участников СНГ // Правоведение. 1996. №1. С. 92-150.

  [131] Волженкин Б.В. Пояснительная записка к Модельному Уголовному кодексу для государств - участников Содружества Независимых Государств // Правоведение. 1996. № 1. С. 89.

  [132] См.: Уголовный кодекс Испании / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, Ф.М. Решетникова. – М.: Зерцало, 1998. С. 262.

  [133] Уголовный кодекс Дании. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.

  [134] Уголовный кодекс Франции / Под ред. Л.В. Головко. – СПб., 2002. С. 229.

  [135] Уголовный кодекс Республики Болгария. – СПб., 2002. С. 208-209.

  [136] Уголовный кодекс Китайской Народной Республики. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 205.

  [137] Бокова И.Н. Уголовный закон: проблемы развития и дальнейшего совершенствования // Российский следователь. 2007. №2.

  [138] Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. №162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // СЗ РФ. 2003. № 53. Ст. 1418.

  [139] См.: Румянцев О.Н. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с неисполнением приговора суда и иных судебных решений: Дисс. … канд. юрид. наук. – Волгоград, 2008. С. 110.

  [140] Иванцов К.К. Злостность как квалифицирующий признак в рамках ст. 315 УК РФ // Вестник Томского государственного университета. 2008. №311. С. 104.

  [141] Князьков М.А. Неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта (ст. 315 УК РФ): Проблемы законодательной регламентации и правоприменения: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Казань, 2007. С. 10.

  [142] Ларичев В.Д., Абрамов В.Ю. Проблемы совершенствования уголовного законодательства в области защиты прав кредиторов // Государство и право. 1998. №8. С. 101.

  [143] Трахов А.И. Диспозиции составов преступлений против правосудия. – М., 2002. С. 22-23.

  [144] См.: БВС РСФСР. 1972. № 1. С. 15; БВС РФ. 1998. № 5. С. 7-8; 1999. №5. С. 16-17.

  [145] См.: Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. – М., 1957. С. 89-90; Кригер Г. А. Некоторые вопросы построения Особенной части Уголовного кодекса // Проблемы совершенствования уголовного закона. – М., 1984. С. 239-242; Демидов Ю.А. Социальная ценность и оценка в уголовном праве: Автореф. дисс. ... докт. юрид. наук. – М., 1977. С. 15-16.

  [146] Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. – М., 1972. С. 134-143.

  [147] Кригер Г.А. Некоторые вопросы построения Особенной части Уголовного кодекса // Проблемы совершенствования уголовного закона. – М., 1984. С. 133; Питецкий В.В. Оценоч­ные понятия в советском уголовном праве: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. – Свердловск, 1979. С. 3, 11.

  [148] В литературе встречаются суждения о принципиальной недопустимости использования примечаний в законе вообще (Миренский Б. А. Теоретические основы совершенствования советского уголовного законодательства. – Ташкент, 1983) и в уголовном законе в частности (Ильюк Е. В. Законодательная техника построения диспозиции статьи уголовного закона: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. – Свердловск, 1989. С. 4, 9).

  [149] Гонтарь И.Я. Преступление и состав преступления как явления и понятия в уголовном праве. – Владивосток. 1997. С. 174-175.

  [150] Лобанова Л.В. Преступления против правосудия: проблемы классификации посягательств, регламентации в дифференциации ответственности: Автореф. … докт. юрид. наук. – Казань, 2000. С. 6.

  [151] Князьков М.А. Неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта (ст. 315 УК РФ): Проблемы законодательной регламентации и правоприменения: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Казань, 2007. С. 10-11.

  [152] Пучков О.А. Теория государства и права / Под ред. В.М. Корельского, В.Д. Перевалова. – М., 2000. С. 322.

  [153] Брайнин Я. М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. – М., 1963. С. 94.

  [154] Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. – М., 1957. С. 83.

  [155] Уголовное право. Общая часть. – М., 1968. С. 87.

  [156] Курс советского уголовного права. Часть Общая. Т. 1. – Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1968. С. 245; Лазарев В.В. Общая теория права и государства. – М., 1999. С. 88.

  [157] Кудрявцев В. Н. Теоретические основы квалификации преступлений. – М., 1963. С. 75-76.

  [158] Там же.

  [159] Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. – М., 1972. С. 85-86.

  [160] См.: Преступления против правосудия / Под ред. А.В. Галаховой. – М.: Норма, 2005.

  [161] Харьковский Д.А. Уголовно-правовая характеристика неисполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта: Дисс. ... канд. юрид. наук. – Ростов-на-Дону, 2007. С. 70.

  [162] Румянцев О.Н. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с неисполнением приговора суда и иных судебных решений: Дисс. … канд. юрид. наук. – Волгоград, 2008. С. 124.

  [163] См. напр.: Гуцан А.В. Производство дознания в Федеральной службе судебных приставов // Право и безопасность. 2007. №1-2.

  [164] Интервью заместителя начальника Управления дознания и административной практики ФССП России М.В. Степашкина [Электронный ресурс] : Режим доступа: #"#_ftnref165" name="_ftn165" title="">[165] Там же.

  [166] См.: Наиболее сложные уголовные дела расследуют специалисты Управления организации дознания и административной практики ФССП России// #"#_ftnref167" name="_ftn167" title="">[167] Источник информации: официальный сайт ФССП России #"#_ftnref168" name="_ftn168" title="">[168] Федеральный закон от 02.10.2007г. № 229-ФЗ (ред. от 27.09.2009г.) «Об исполнительном производстве» // СЗ РФ. 2007. №41. Ст. 4849.

  [169] См.: Харьковский Д.А. Уголовно-правовая характеристика неисполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта: Дисс. ... канд. юрид. наук. – Ростов-на-Дону, 2007. С. 138-140.

  [170] Федеральный закон от 21.11.1996г. № 129-ФЗ (ред. от 23.11.2009г.) «О бухгалтерском учете» // СЗ РФ. 1996. №48. Ст. 5369.

  [171] См.: Калегов Р.В. Проблемы применения в исполнительном производстве статьи 315 «Неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта» УК РФ // Практика исполнительного производства. 2008. №1.

  [172] Горелик А.С. Конкуренция уголовно-правовых норм. – Красноярск, 1998. С. 21.

  [173] Так, в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 21 апреля 1975 г. по делу Р. отмечено: «Лицо может быть привлечено к ответственности за злостное уклонение от уплаты алиментов на детей, если они взысканы по решению, а не на основании определения суда о временном взыскании алиментов до рассмотрения дела» (См.: БВС РСФСР. 1975. № 9. С. 11-12).