Тема: Международное частное право контрольная работа

• Вид работы:
  Реферат по теме: Международное частное право контрольная работа
• Предмет:
  Другое
• Когда добавили:
  22.03.2012 11:30:51
• Тип файлов:
  MS WORD
• Проверка на вирусы:
  Проверено - Антивирус Касперского

Другие экслюзивные материалы по теме

• Полный текст:

  План

  
  

  1. Каковы правила применения формы сделок во внешнеэкономической деятельности?.............................................................

  2. Раскроите сущность ИНКОТЕРМС — 2000 как формы регулирования порядка заключения и исполнения внешнеторговых договоров…………………………………………………………………………

  3. Задача.   18-летний гражданин Российской Федерации и 16-летняя гражданка Индии подали заявление в российский ЗАГС с просьбой зарегистрировать брак между ними. Но представители ЗАГС ответили, что поскольку один из вступающих в брак не достиг совершеннолетия, брак зарегистрирован быть не может. Однако через месяц сотрудники ЗАГС были вынуждены зарегистрировать этот брак на вполне законных основаниях. Почему и на какой правовой основе это было сделано?

  Список использованной литературы…………………………………………...

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

  Вопрос 7. Каковы правила применения формы сделок во внешнеэкономической деятельности?

  
  
  

           С точки зрения правового регулирования во внешнеэкономиче­ской сфере принято наибольшее количество международных согла­шений: универсальных и региональных договоров по вопросам от­дельных видов внешнеэкономических сделок (далее — ВЭС), ти­повых соглашений между государственными органами различных государств, обеспечивающих международную торговлю. Только за последние годы были приняты такие основополагающие между­народные договоры в области внешнеэкономических сделок, как Конвенция о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г.; Конвенция о праве, применимом к договорам международ­ной купли-продажи товаров 1986 г.; Конвенция о международном финансовом лизинге 1988 г.; Конвенция о международном факто­ринге 1988 г.

           До 90-х годов в Российской Федерации (а точнее, в эпоху суще­ствования Советского Союза) сфера внешнеэкономической дея­тельности была «подведомственна» исключительно государству -существовала монополия государства на внешнеэкономическую деятельность, которая, в свою очередь, рассматривалась исключи­тельно как внешнеторговая.

           Этапом, положившим начало реформированию внешнеэконо­мической деятельности, стало принятие 15 ноября 1991 г. Указа Президента России «О либерализации внешнеэкономической дея­тельности на территории РСФСР».

           Согласно данному Указу Правительству Российской Федера­ции было поручено произвести определенные мероприятия по соз­данию льготных, благоприятных условий для осуществления внеш­неэкономической деятельности. Одной из причин принятия такого решения было стремление привлечь в ряды участников внешнеэко­номических связей российских предпринимателей и юридических лиц, заинтересованных в международном товарообороте, к участию в осуществлении международной купли-продажи, договоров под­ряда, лизинговых отношений и других видов ВЭС.

           Наряду с осуществлением мер по либерализации были преду­смотрены мероприятия, направленные на ужесточение контроля со стороны государства за поступлениями в казну Российской Феде­рации валютной выручки от экспорта товаров.

           В 1999 г. был принят ФЗ «Об экспортном контроле», который закрепил правовые основы организации экспортного контроля, а также предусмотрел регулирование внешнеэкономической деятель­ности в отношении товаров, информации, работ, услуг, а также ре­зультатов интеллектуальной деятельности, которые могут быть ис­пользованы при создании оружия массового поражения, средств доставки и иных видов вооружения и военной техники. В данном Законе, с точки зрения международного частного права, интерес представляет закрепление понятия «внешнеэкономическая деятель­ность», которую законодатель сформулировал как «внешнеторго­вую, инвестиционную и иную деятельность, включая производст­венную кооперацию, в области международного обмена товарами, информацией, работами, услугами, результатами интеллекту­альной деятельности, в том числе исключительными правами на них (интеллектуальная собственность)».

           Итак, учитывая, что внешнеэкономическая деятельность, несмотря на коррективы, внесенные в коллизионное законодательство, пред­ставляла и представляет тот плацдарм, на котором наиболее отчет­ливо проявляется международное сотрудничество физических и юридических лиц разных государств, актуальность рассмотрения вопросов, посвященных непосредственно ВЭД, не теряется.

           Анализ действующего законодательства (разд. VI ч. 3 ГК) дает возможность дифференцировать сделки, совершаемые в процессе международного обмена: все они относятся к гражданско-правовым сделкам международного характера. В эту группу входят внешне­экономические сделки (законодатель упоми­нает об их существовании единственный раз в разд. VI, закрепляя в п. 2 ст. 1209 одностороннюю коллизионную норму применительно к регулированию формы внешнеэкономической сделки); сделки с участием потребителя (бытовые сделки — специальное коллизион­ное регулирование предусмотрено в ст. 1212) и односторонние сделки (ст. 1217). В разд. VI ГК законодатель вообще не использу­ет понятия «международная сделка» или «сделка международного характера». По-видимому, в своих работах международники будут прибегать к употреблению этих понятий, поскольку просто термин «односторонняя сделка» или «двусторонняя сделка» еще не свиде­тельствует о том, что гражданско-правовая сделка осложнена ино­странным элементом.

           Внешнеэкономическая сделка — это комплексное понятие, означающее деятельность субъектов МЧП в области междуна­родного обмена товарами, работами, результатами интеллекту­альной деятельности, различного рода услугами, направленную на установление, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей.

           В законодательстве Российской Федерации отсутствует опреде­ление понятия «внешнеэкономическая сделка». В юридической ли­тературе, как правило, указываются признаки ВЭС, при этом дале­ко не всегда набор характерных признаков является одинаковым1. Очевидно, проблема в формулировании понятия и законодатель­ном его закреплении связана с рядом нерешенных вопросов, касающихся как общих аспектов теории права, так и непосредственно от­носящихся к области международного частного права.

           Для понимания сущности проблемы необходимо вспомнить эво­люцию понятия «внешнеэкономическая сделка». Своего рода пред­шественником понятия ВЭС было понятие «внешнеторговая сдел­ка», которое закреплялось в нормативных актах СССР до приня­тия Основ 1991 г. Внешнеторговая сделка рассматривалась как выполнение операций по экспорту и импорту товаров и услуг, осу­ществляемых государственными внешнеторговыми организациями. Иностранный элемент осложнял внешнеторговую сделку, присут­ствуя в виде субъекта правоотношения: как правило, им было ино­странное юридическое лицо. Содержание внешнеторговой сделки составляла коммерческая деятельность, впоследствии получившая название « предпринимательская ».

           При определении содержания понятия «внешнеторговая сделка» возникал ряд проблем. Так, в частности, было непонятным, следует ли устанавливать четкие юридические критерии при квалификации сделки как внешнеэкономической в зависимости от того, кто являет­ся участником хозяйственных связей или какой характер имеет сдел­ка. Считалось, например, что если сделка совершается с коммерче­ской целью, она будет относиться к внешнеторговым; а в случае, ес­ли сделка имеет бытовой характер, она таковой не является.

           Что касается содержания внешнеэкономической сделки, то спо­ры вокруг этого понятия затрагивали еще больший круг вопросов. Это было связано с тем, что в сфере экономических связей появи­лись другие виды сделок, осуществляемые на международном уровне и не подпадающие под определение внешнеторговых. В под­тверждение сказанному можно привести пример с лизинговой сдел­кой. Лизинг, по существу, означает товарный кредит, предостав­ляемый лизингодателем лизингополучателю в виде передаваемого во временное пользование имущества. Независимо от формы ли­зинга (будь то финансовый или операционный), правоотношение между лизингодателем и лизингополучателем нельзя назвать сдел­кой купли-продажи, в основе которой лежат экспортно-импортные операции. Вместе с тем лизинговый договор, так же как и договор международной купли-продажи товаров, опосредует международ­ные экономические отношения между субъектами МЧП.

           Поиски путей формирования понятия «внешнеэкономическая сделка» были обусловлены особенностью правового регулирования различных видов внешнеэкономических сделок. Международные конвенции, включающие регламентацию различных ВЭС, преду­сматривали специфическое регулирование каждого вида в отдельности. Так, центральная конвенция в области международной тор­говли — Конвенция ООН о договорах международной купли-про­дажи товаров 1980 г. — содержала специальный механизм правового регулирования для упорядочения отношений в междуна­родной торговле; Конвенция о международном финансовом лизин­ге 1988 г. - лизинговых правоотношений и т. п.

           Становление понятия «внешнеэкономическая сделка» происхо­дило посредством обобщения различных видов экономических сде­лок, осложненных иностранным элементом. Помимо договора меж­дународной купли-продажи, к категории ВЭС стали относить дого­воры о франшизе, факторинге, лизинге, договоры имущественного найма, страхования, комиссии, поручения и другие, имеющие меж­дународный характер.

           Понятно, что договор международной купли-продажи товаров (МКПТ) остался одним из основных и самым распространенным видом внешнеэкономических сделок. В отличие от многих других видов ВЭС, при регулировании которых чаще всего используется коллизионно-правовой метод, договор МКПТ имеет специальное материальное международно-правовое регулирование. Материаль­но-правовое регулирование договоров МКПТ осуществляется нор­мами Конвенции ООН 1980 г., участниками которой являются око­ло 50 государств.

           Некоторые виды гражданско-правовых сделок международного характера могут иметь безвозмездный характер.

           Предполо­жим, что американская фирма подарила российскому детскому приюту «Дом малютки» в г. Пензе мебель, детские вещи, оборудо­вание для организации спортивных мероприятий. Анализ ст. 1211 ГК показывает, что в случае, если стороны договора не выбрали применимое право, будет применяться право страны дарителя. Ме­ждународно-правовое регулирование сделок договоров дарения от­сутствует. Следовательно, в данном случае единственным регулято­ром отношений, позволяющим выбрать применимое право, являет­ся национальная коллизионная норма — п. 3 ст. 1211 ГК. Если в ранее действовавших Основах ГЗ 1991 г. данный вид договора от­носился к внешнеэкономическим сделкам, для которых было пре­дусмотрено специальное коллизионное регулирование, то сейчас законодатель воздерживается от четкой дифференциации двусто­ронних сделок на внешнеэкономические и бытовые. В связи с этим по-прежнему остается неурегулированным вопрос: как следует ква­лифицировать договор дарения при необходимости соблюдения требования об обязательной письменной форме для внешнеэконо­мических сделок?

           В международном частом праве издавна сложилось правило, что форма сделки (или шире — любого гражданско-правового акта) подчиняется праву места совершения сделки (акта) —locus regit formam actus. В связи с тем, что место совершения сделки может носить случайный характер, в XIX в. сформировалось пра­вило, подчиняющее форму сделки праву страны, которое регулиру­ет само обязательство, вытекающее из сделки, т. е. закон существа сделки-lex causae. Тем более что особенности формы сделки свя­заны с особенностями содержания сделки. Например, несложный договор купли-продажи часто совершается в устной форме, а до­говор подряда на строительство промышленного объекта едва ли возможен в устной форме. В настоящее время применение к форме сделки lex causae получило широкое распространение. Однако первоначальная формула закона места совершения сделки сохранилась либо в качестве альтернативной, либо в качестве до­полнительной (субсидиарной) привязки. Например, в швейцар­ском Законе о международном частном праве 1987 г. эти два пра­вила сформулированы достаточно лаконично: «Договор считается заключенным в надлежащей форме, если она соответствует праву, применимому к договору, или праву места заключения догово­ра»—п. 1 ст. 124. Как видим, обе коллизионные привязки равно­значны, альтернативны: достаточно соблюдения формы договора по одному из правил. Аналогично решен вопрос о форме догово­ра в Вводном законе к ГГУ (ст. 11), в польском Законе о между­народном частном праве 1965 г. (ст. 12). Иногда используется и третья коллизионная привязка, отсылающая к закону суда, т. е. к собственному праву, например в венгерском Законе о междуна­родном частном праве 1979 г. Применение двухзначной коллизи­онной формулы (закона существа обязательства и закона места совершения сделки) закреплено также в ст. 11 Венской конвен­ции о праве, применимом к договорам международной куп­ли-продажи 1986 г. и в других международных договорах1.

           В отечественном праве коллизионные вопросы формы сделок решены в ст. 1209 ГК, п. 1 которой устанавливает: «Форма сделки подчиняется праву места ее совершения. Однако сделка, совер­шенная за границей, не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования российского права». Эти же правила «применяются и к форме доверенности» (абз. 2 п.  1).

           Как видим, п. 1 ст. 1209 ГК закрепляет традиционное колли­зионное правило, отсылающее определение формы сделки к пра­ву страны, где она совершена: если за рубежом, то ее форма должна соответствовать требованиям, установленным в соответст­вующем иностранном праве; если в России —то форма должна соответствовать российскому праву. Одновременно устанавливает­ся дополнительная (субсидиарная) привязка: достаточно, если форма сделки, совершенной за рубежом, будет соответствовать российскому праву. Рассмотренное правило полностью повторяет правило о форме сделок, используемое в предшествующем зако­нодательстве: в п. 1 ст. 165 Основ 1991 г. Оно отвечает нашей давно сложившейся практике. В него лишь включен дополнитель­ный абзац о применении этого правила к форме доверенности, что также присутствовало в Основах, но в качестве самостоятель­ного п. 3 ст.  165.

           Обратим внимание на несколько обстоятельств. Во-первых, рассмотренное правило является основной коллизионной нормой, устанавливающей выбор права в отношении формы любых между­народных гражданско-правовых сделок, в том числе доверенности. Два остальных пункта этой статьи являются исключениями из оз­наченного общего правила. Исходя из исключений, установленных в пп. 2 и 3, в объем основного правила не входят внешнеэконо­мические сделки и сделки с недвижимостью. Однако тот факт, что внешнеэкономические сделки вынесены в отдельный пункт, не оз­начает, что п. 1 охватывает только бытовые сделки для удовлетво­рения собственных потребностей, например иностранное юридиче­ское лицо приобретает мебель для своего офисного помещения в Москве. Поскольку п. 2 применяется только к внешнеэкономи­ческим сделкам, стороной которой является российский предпри­ниматель, то предпринимательская сделка, совершенная за рубежом между двумя пространными участниками (например, одной стороной является дочернее предприятие, учрежденное российской компанией за рубежом, которое формально юридически является иностранной компанией), с точки зрения формы также будет рас­сматриваться по иностранному праву в соответствии с п. 1. Во-вторых, если при совершении сделки за рубежом будут наруше­ны требования местного права в отношении формы, то при рас­смотрении спора в России такая сделка будет действительна, если ее форма удовлетворяет требованиям российскою права. Следова­тельно, отсылка к российскому праву используется в качестве до­полнительного (субсидиарного) коллизионного начала. Наличие такой субсидиарной коллизионной привязки направлено на защиту российского рынка. Если совершенная за границей сделка своими последствиями каким-либо образом связана с Россией, важно, что­бы были соблюдены требования к форме сделки, установленные российским правом.

           Первое исключение из рассмотренного коллизионного прави­ла установлено в п. 2 в отношении формы внешнеэкономической сделки: ее форма независимо от места совершения сделки всегда подчиняется российскому праву. Для применения этого правила внешнеэкономическая сделка должна отвечать определенному субъектному составу. В рассматриваемой коллизионной норме предусмотрены два варианта. Согласно первому одной из сторон сделки является российское юридическое лицо. Согласно второму одной из сторон сделки является физическое лицо, которое должно отвечать следующим требованиям: быть предпринимате­лем (лицо, «осуществляющее предпринимательскую деятель­ность») и его личным законом в соответствии со ст. 1195 являет­ся российское право. Статья 1195 устанавливает шесть случаев, когда личным законом физического лица может быть российское право: лицо является российским гражданином, лицо наряду с российским гражданством имеет иностранное гражданство, ино­странный гражданин имеет место жительства в России, лицо, имеющее несколько иностранных гражданств, проживает в Рос­сии, лицо без гражданства проживает в России, беженец получил убежище в России. Если стороной внешнеэкономической сделки будет физическое лицо, отвечающее одному из шести вариантов, ее форма будет определяться российским правом независимо от места совершения.

           Отсылка к своему праву для определения формы внешнеэко­номической сделки сложилось еще в советское время, когда су­ществовал особый порядок подписания этих сделок, направлен­ный на обеспечение государственной монополии на внешнеэко­номическую деятельность. Из прошлых времен осталось единственное императивное требование к форме любой внешне­экономической сделки при соблюдении указанного выше ее субъ­ектного состава: она должна быть совершена в письменной фор­ме, даже если право места заключения сделки разрешает любую форму: «Несоблюдение простой письменной формы внешнеэкономической сделки влечет недействительность сделки» (п. 3 ст. 162 ГК РФ). Требования, установленные в п. 3 ст. 162 и п. 2 ст. 1209 ГК входят в оговорку о публичном порядке в позитивной форме: относится к тем императивным нормам, которые в силу особого значения для защиты российского правопорядка должны применяться всегда в соответствии со ст.  1192 ГК.

           Второе исключение из основного коллизионного правила, ус­тановленного в п. 1, касается сделок с недвижимым имуществом: форма сделки в отношении недвижимого имущества подчиняется праву .страны, где недвижимость находится (п. 3). Традиционная привязка подчинения формы сделки закону места ее совершения уступает вещному статуту, т. е. праву государства места нахожде­ния вещи,  которое регулирует весь комплекс вопросов, опреде­ляющих правовое положение недвижимости, в том числе и форму сделок с этим имуществом. Отсылка к праву места нахождения недвижимого имущества оправданна, так как каждое государство предусматривает особый  порядок заключения сделок по поводу такого   имущества:   нарушение   его   ведет   к   недействительности сделки. Прежде чем выбрать применимое право на основе рас­сматриваемого пункта, следует убедиться, что имущество, по по­воду которого возникла спорная ситуация, является действитель­но недвижимым. Иными словами, дать юридическую квалифика­цию юридического понятия «недвижимое имущество». Согласно п. 2 ст.  1205 такая квалификация должна осуществляться также по праву страны, где имущество находится.

           Данный   пункт   содержит   еще   одно   коллизионное   правило: форма   сделки   в   отношении   недвижимого   имущества,   которое внесено в Государственный реестр РФ, определяется по россий­скому праву. Применение этой коллизионной нормы также связа­но с предварительным толкованием, порядок которого определен в ст. 1187 ГК: при определении права, подлежащего применению, толкование юридических понятий осуществляется в соответствии с российским правом. В частности, для раскрытия понятия «сдел­ки с недвижимым имуществом, которое внесено в государствен­ный реестр», следует прежде всего руководствоваться Федераль­ным законом от 27 июля 1997 г. «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». В этом Законе дан следующий перечень сделок с недвижимым имуществом, под­лежащим государственной регистрации: сделки, влекущие возник­новение, переход, ограничения (обременения) прав на недвижимое имущество,   включая  аренду,   ипотеку,  доверительное  управление. Кодекс торгового мореплавания РФ подробно регламентирует по­рядок государственной регистрации судов, прав и сделок на них. Гражданский  кодекс устанавливает объекты,  относящиеся к не­движимому имуществу.

           Аналогичные коллизионные правила в отношении формы внешнеэкономических сделок содержатся в Соглашении о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, заключенном странами — членами СНГ в 1992 г. Это неудивительно, поскольку рассмотренные правила сложились еще в советский период и сохраняются в настоящее время. В со­ответствии со ст. 11 Соглашения «форма сделки определяется по законодательству места ее совершения», «форма сделок по поводу строений, другого недвижимого имущества и прав на него определяется по законодательству места нахождения такого имущест­ва» (п. «г»); «форма и срок действия доверенности определяется по законодательству государства, на территории которого выдана доверенность» (п. «д»).

           Нельзя не отметить, что решение вопросов о форме внешне­экономических сделок как коллизионно-правовых, так и матери­ально-правовых, предусмотренное в российском праве и в Согла­шении 1992 г. между странами — членами СНГ, в значительной степени расходится с новыми тенденциями, складывающимися в мировой практике. В континентальном и англо-американском праве нет никаких императивных требований к форме сделок, в том числе внешнеэкономических,— они могут совершаться и в письменной, и в устной форме (какие-то требования могут устанавливаться только для определенных видов сделок). Эта практика нашла отражение в Венской конвенции о договорах ме­ждународной купли-продажи товаров 1980 г. Согласно ст. 11 «не требуется, чтобы договор купли-продажи заключался или под­тверждался в письменной форме или подчинялся иному требова­нию в отношении формы. Он может доказываться любыми сред­ствами, включая свидетельские показания».

           Одновременно Конвенция предусматривает компромиссный вариант для государств, которые исходят из обязательности пись­менной формы. Суть его в том, что государство, законодательство которого требует обязательного соблюдения письменной формы для договора международной купли-продажи, может сделать при присоединении к Конвенции оговорку о неприменении ст. 11, если хотя бы одна сторона договора имеет коммерческое пред­приятие в этом государстве (ст. 96). Для тех государств, которые воспользовались этим правом, вместо ст. 11 действует ст. 12 Кон­венции, которая в императивной форме запрещает применение положений о возможности заключения договора не в письменной форме (в ст. 12 подчеркивается, что стороны договора купли-про­дажи не могут отступить от ее положений или изменить ее дейст­вие). СССР, присоединяясь к Конвенции, сделал такую оговорку. Следовательно, для российских предпринимателей соблюдение письменной формы остается обязательным, в том числе и для внешнеэкономических сделок, лежащих в сфере действия Кон­венции 1980 г., если хотя бы одна из сторон имеет свое коммер­ческое предприятие на российской территории1.

           Итак, подводя итог изложенному, можно сформулировать некоторые правила, помогающие осуществлять профессиональный подход при заключении международных сде­лок. Разумеется, трудно предложить рецепт для учета всех особен­ностей правового регулирования различных видов международных сделок, и тем более предопределить правовой результат. Тем не ме­нее определенные правовые знания о применении норм междуна­родного частного права в сфере внешнеэкономической деятельно­сти позволят уменьшить риск случайных ошибок при заключении международных сделок, особенно при заключении ВЭС.

           Практическим руководством при заключении сделок будет учет следующих факторов:

           1) правильное определение характера сделки, квалификация ее как внешнеэкономической или сделки с участием потребителя;

           2) получение информации о наличии международного договора по вопросам регулирования определенного вида международных сделок и выяснение особенностей участия в соответствующем меж­дународном договоре Российской Федерации (имеются ли оговор­ки, когда международный договор вступил в силу для РФ);

           3)  обоснованное использование арбитражной оговорки в кон­тракте, включающей указание на применимое право;

           4) применение знаний при выборе коллизионных норм и осуще­ствление правильной квалификации юридических терминов, как включенных в коллизионную норму, так и терминов соответствую­щего иностранного права.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

  Вопрос 8. Раскроите сущность ИНКОТЕРМС — 2000 как формы регулирования порядка заключения и исполнения внешнеторговых договоров

  
  

           В определении типов и содержания международных коммерче­ских контрактов большую роль играют Международные правила тол­кования торговых терминов (ИНКОТЕРМС), являющиеся по своей юридической природе международным торговым обычаем, а также представляющие собой результат кодификационных усилий МТП. Первая редакция ИНКОТЕРМС была принята в 1936 г., последняя, действующая в настоящее время, в 2000 г. (Публикация МТП № 560)1. Кроме того, существует еще несколько редакций ИНКОТЕРМС, при­нятых между 1936 и 2000 гг. Этот факт объясняется тем, что в между­народной торговле под влиянием научно-технического прогресса и информатизации стали применяться новые средства и способы дос­тавки товаров, обработки документации, использоваться электронные средства передачи информации, что настоятельно требовало внесе­ния корректив в сложившиеся ранее стандарты и нормы. Следует от­метить, что ИНКОТЕРМС не сами по себе являются источником международного коммерческого права. Нормы, составляющие их со­держание, представляют собой сложившиеся в международном тор­говом обороте правила, приобретшие или приобретающие качество юридической обязательности. МТП проводит лишь обобщение и их корректировку для удобства использования при заключении конкрет­ных международных коммерческих контрактов. Именно поэтому сторо­ны, желающие применить ИНКОТЕРМС, должны сделать специальную отсылку к ним в контракте. ИНКОТЕРМС в редакции 2000 г. со­держат детальную регламентацию 13 типов контрактов, применяемых в международном торговом обороте2. Тип контракта позволяет определить базисные условия, отличающие его от другого. Базисные условия включают:

  1)  перевозку товара;

  2)  страхование товара;

  3)  момент перехода права собственности на товар от продавца к покупателю;

  4)  момент перехода риска случайной гибели и повреждения това­ра с продавца на покупателя;

  5)  передачу товара продавцом покупателю.

           Тип контракта указывает, каким образом определяется объем прав и обязанностей продавца и покупателя применительно к базисным услови­ям. Венская конвенция ООН 1980 г. содержит самую общую характери­стику базисных условий, которая сводится к следующему.   Примени­тельно к перевозке и страхованию речь идет о том, что если продавец обязан обеспечить перевозку товара, он должен заключить такие дого­воры, которые необходимы для перевозки товара в место назначения надлежащими при данных обстоятельствах способами транспортиров­ки и на условиях, обычных для такой транспортировки. Если продавец не обязан застраховать товар при его перевозке, он должен по просьбе покупателя представить ему всю имеющуюся информацию для осу­ществления такого страхования покупателем (п. 2—3 ст. 32).

           Применительно к передаче товара продавцом покупателю требова­ния конвенции заключаются в том, что, если продавец не обязан по­ставить товар в каком-либо ином определенном месте, его обязатель­ство по поставке заключается:

           а) если контракт предусматривает перевозку товара — в сдаче то­вара первому перевозчику для передачи покупателю;

           б)  если в случаях, не подпадающих под действие предыдущего подпункта, контракт касается товара, определенного индивидуаль­ными признаками, или неиндивидуализированного товара, который должен быть взят из определенных запасов либо изготовлен или про­изведен, и стороны в момент заключения контракта знали о том, что товар находится либо должен быть изготовлен или произведен в опре­деленном месте, — в предоставлении товара в распоряжение покупа­теля в этом месте;

           в) в других случаях — в предоставлении товара в распоряжение покупателя в месте, где в момент заключения контракта находилось коммерческое предприятие продавца (ст. 31).

           Применительно к переходу риска случайной гибели или повреждения товара с продавца на покупателя конвенция содержит специальную главу IV «Переход риска». Правовые последствия перехода риска за­ключаются в том, что утрата или повреждение товара после того, как риск перешел на покупателя, не освобождают его от обязанности упла­тить цену, если только утрата или повреждение не были вызваны дей­ствиями или упущениями продавца (ст. 66). Если контракт предусмат­ривает перевозку товара, и продавец не обязан передать его в каком-либо определенном месте, риск переходит на покупателя, когда товар сдан первому перевозчику для передачи покупателю в соответствии с контрак­том.        Если продавец обязан сдать товар перевозчику в каком-либо определенном месте, риск не переходит на покупателя, пока товар не сдан перевозчику в этом месте. То обстоятельство, что продавец упол­номочен задержать товарораспорядительные документы, не влияет на переход риска. Тем не менее риск не переходит на покупателя, пока товар четко не идентифицирован для целей данного контракта путем маркировки, посредством отгрузочных документов, направленным покупателю извещением или иным образом (ст. 67)1.

           Нормы о моменте перехода права собственности на товар от продавца к покупателю в конвенции отсутствуют. В этом случае действует приме­нимое национальное право, которое в целом использует два подхода к этому вопросу, выражающиеся в консенсуальной и традиционной системах. Согласно консенсуальной системе право собственности пе­реходит на индивидуально определенные вещи в момент заключения договора, а на вещи, определенные родовыми признаками, — в мо­мент их индивидуализации, т. е. передачи. Традиционная система свя­зывает переход права собственности на любые вещи с их передачей отчуждателем приобретателю. С переходом права собственности обыч­но совпадает и переход к приобретателю риска случайной гибели или по­вреждения товара. Однако эти моменты совпадают не всегда.

           В ИНКОМТЕРМС 2000 г. можно выделить 4 группы типов контрак­тов, связанных как с морскими, так и с комбинированными перевоз­ками, которые можно представить в виде следующей таблицы:

  Группа Е	EXW	Франко завод
  Группа F Группа С Группа D	FCA FAS FOB CFR CIF СРТ CIP DAF DES DEQ DDU DDP	Франко перевозчик Свободно вдоль борта судна Свободно на борту Стоимость и фрахт Стоимость, страхование и фрахт Перевозка оплачена до... Перевозка и страхование оплачены до... Поставлено на границе Поставлено с судна Поставлено с причала Поставлено без оплаты пошлин Поставлено с оплатой пошлин

  
  
  

           В основу этой классификации положены два принципа:

           — определение обязанностей сторон по отношению к перевозке поставляемого товара;

           — увеличение объема обязанностей продавца.

           Что касается первого принципа, то созданная на его основе клас­сификация расшифровывается следующим образом:

           Группа Е — отгрузка. Продавец обязан предоставить товары поку­пателю непосредственно на предприятии-изготовителе.

           Группа F — основная перевозка не оплачена продавцом. Продавец обязуется предоставить товар в распоряжение перевозчика, которого нанимает покупатель.

           Группа С — основная перевозка оплачена продавцом. Продавец дол­жен заключить договор перевозки товара, но без принятия на себя риска его случайной гибели или повреждения.

           Группа D — прибытие. Продавец несет все расходы и принимает на себя все риски до момента доставки товара в страну назначения.

           Второй принцип позволяет увидеть последовательное нарастание объема обязанностей продавца в отношении базисных условий. С этой точки зрения контракты типа EXW и DDP занимают позиции, полярно противоположные друг другу. В контракте типа EXW закреплен мини­мальный объем обязательств продавца, который должен предоставить говар в надлежаще упакованном виде в распоряжение покупателя на заводе-изготовителе. Все остальные операции по транспортировке то-ара, его страхованию, таможенной очистке лежат на покупателе. » силу этого цена контракта типа EXW наименьшая. Полную противо­положность представляет контракт типа DDP, в котором объем обязан­ностей продавца представляется максимальным. Продавец должен не только провести таможенную очистку товара, уплатив и экспортные, и импортные пошлины, но он обязан застраховать товар и обеспечить его доставку в пункт назначения на территории государства покупате­ля. Очевидно, что цена контракта в этом случае будет наибольшей, так как продавец постарается учесть все свои издержки при калькуляции цены.

   

   

   

   

   

   

   

   

  Задача

  
  

           18-летний гражданин Российской Федерации и 16-летняя гражданка Индии подали заявление в российский ЗАГС с просьбой зарегистрировать брак между ними. Но представители ЗАГС ответили, что поскольку один из вступающих в брак не достиг совершеннолетия, брак зарегистрирован быть не может.

           Однако через месяц сотрудники ЗАГС были вынуждены зарегистрировать этот брак на вполне законных основаниях.

           Почему и на какой правовой основе это было сделано?

   

  Ответ

  
  

  Согласно статьи 156 СК РФ форма заключения брака на территории России независимо от гражданства будущих супругов определяется российским законодательством. Это значит, что брак должен заключаться только в органах записи актов гражданского состояния.

  Порядок заключения браков на территории России, причем и в случае, если один из будущих супругов - иностранный гражданин или даже оба будущих супруга - иностранные граждане, происходит по законам России. Регистрация брака совершается в личном присутствии лиц, вступающих в брак, как правило, по истечении одного месяца со дня подачи ими заявления в органы записи актов гражданского состояния. Государственная регистрация заключения брака производится в порядке, установленном для государственной регистрации актов гражданского состояния. Отказ в регистрации брака может быть обжалован в суд.

  В договорах России о правовой помощи форма заключения брака подчиняется обычно законодательству государства, на территории которого он заключается. В целом это регулирование совпадает с правилом СК; в последнем, однако, вопрос о форме и порядке заключения брака решается только применительно к случаю, когда супруги вступают в брак в России (так называемая односторонняя коллизионная норма).

  Условия заключения браков с иностранными гражданами на территории России определяются, в отличие от ранее действовавшего законодательства, для каждого из лиц, вступающих в брак, законодательством государства, гражданином которого лицо является. Следовательно, при заключении брака российского гражданина с гражданкой Индии  в отношении последней должны быть соблюдены требования индийского законодательства о брачном возрасте ( а индийское семейное законодательство разрешает встепление в брак с 16 лет), необходимости согласия на вступление в брак, препятствиях к браку, а в отношении российского гражданина - требования Семейного кодекса РФ.

  Принадлежность лица к гражданству того или иного государства определяется на момент заключения брака. Тем самым исключаются возможные споры по поводу подлежащего применению законодательства в случае изменения супругами гражданства.

  Наряду с применением законодательства страны гражданства вступающего в брак лица п. 2 ст. 156 СК предписывает применительно к условиям заключения брака иностранных граждан соблюдение требований и российского законодательства, а именно ст. 14 СК в отношении обстоятельств, препятствующих заключению брака. Что касается других условий заключения брака, предусмотренных СК, например правила о брачном возрасте, то соблюдения их в данном случае закон не требует. Поэтому возможно заключение браков и с лицами моложе 18 лет, если это правомерно по законодательству иностранного государства, гражданином которого является супруг.

   

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

  Список использованной литературы

  
  

  1. Ануфриева Л. П. Международное частное право: учеб. в 3 т. Т. 1. Общая часть. М., 2000.

  2. Асосков Л. В. Международный договор как источник международного частного права: продолжение дискуссии // Меж­дународное публичное и частное право. 2001. № 2.

  3. Международ­ное частное право: иностранное законодательство / сост. и науч. ред. А. Н. Жиль­цова и А. И. Муранова. Серия: Современное зарубежное и международное ча­стное право. М., 2001.

  4. Розенберг М. Г. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда. М., 2007;

  5. Ерпылева Н.Ю. Международное частное право: учеб. – Мю: ТК Велби, Изд- во Проспект, 2005.

  6. Федосеева Г.Ю. Международное частное право. Учебник. Изд. 4- е, перераб., доп.- М.: Изд- во Эксмо, 2005. – 432 с.

  
  
  
  
  
  
  
  
  

  
  

  ---

  1 Для сравнения см.: Зыкин И.С. Договор во внешнеэкономической деятельно­сти. М., 1990; ЛунцЛ.А., МарышеваН.М., Садиков О. Н. Международное частное право. М., 1984; Мусин В.А. Международные торговые контракты. Л., 1986.

  1 Названные законы и Конвенцию см.: Дмитриева Г. К., Филимонова М. В. Указ. соч. С. 225-231, 249.

  1 На такой позиции неизменно стоит практика МКАС, который всегда признает недействительными контракты при несоблюдении письменной фор­мы их заключения, изменения или прекращения (например: дело № 304/1993, решение от 3 марта 1995; дело № 22/1995, решение от 1 декабря 1995). См.: Практика МКАС... С. 46-54;  167-174.

  1 Международные правила толкования торговых терминов — ИНКОТЕРМС 2000. М., 2000.

  2 Отличия новой редакции ИНКОТЕРМС от предыдущей подвергнуты скрупулезному анализу в статье: Вилкова Н. Г. Международные правила тол­кования торговых терминов — ИНКОТЕРМС 2000 // Государство и право. 2000. № 9. С. 66-73.

  1 Данной проблематике посвящена статья: Лнтипов Н. Я., Кастрюлин Д. Ф. Переход риска случайной гибели или повреждения товара по договору между­народной купли-продажи: теоретический аспект// Международное публичное и частное право. 2003. № 3. С. 51—56.

Скачать реферат