ПЛАН
Аннотация.
Введение.
1. Религиозное мировоззрение
осетин.
2.
Погребальная обрядность.
3. Могильные сооружения.
4. Культ плодородия в устном
народном творчестве осетин.
Список
использованной литературы.
Аннотация
В реферате идет речь о пережиточно сохранившихся верованиях осетин, представлениях
и обычаях, которые свидетельствуют об их древнем происхождении. Как известно,
христианство проникло к осетинам в X в. и постепенно распространилось по всей их
стране. В период позднего феодализма (конец XVI, XVII и XVIII вв.), находясь в
феодальной зависимости от соседней Кабарды, осетинские “алдары” (и вместе с
ними и зависимые от них сословия) Дигории и Тагаурии и в меньшей степени
Куртатии приняли ислам. В результате в названных обществах образовалось
смешанное христианско-магометанское население, за исключением некоторых селений
левобережья реки Ираф, где все население исповедовало ислам.
Анализ реликтов ранних форм религии осетин показывает, что они в пережиточном
состоянии донесли до нас многие из древнейших религиозных воззрений; фрагменты
архаичной идеологии в истоках своих соответствуют социально-экономическому
укладу доклассового общества. Обстоятельства жизни и быта предков осетин
способствовали возникновению и формированию почти всех компонентов древнейшей
религиозной идеологии: анимистических и магических представлений, тотемизма и
явлений зоолатрии, почитания предков, фамильных и родовых покровителей и т.д.
Важно отметить, что пережитки эти сохранились в быту осетин до этнографически
изучаемого времени, и поэтому сохранили в массе своей информацию об изначальных
формах и содержании.
Пережитки анимистических верований осетин - продукт сложного исторического
процесса, в котором приняли участие как индоевропейские, арийские, иранские,
скифо-сарматские, так и кавказские элементы. Картина усложнена позднейшими
христианскими, исламскими и другими наслоениями. Здесь следует оговориться,
что древнейший слой верований, к которому относится и анимизм, начал отмирать
еще задолго до начала формирования осетин как этноса и на смену ему пришли
более развитые религиозные представления. При этом, древнейшие слои органически
влились в структуру новых религий и подобно “строительному” материалу старых
построек успешно использовались при сложении новых систем. Дальнейшее
развитие анимистических верований, как и других форм религиозной архаики осетин,
обусловленной всеми теми социально-политическими, этнокультурными и естественными
условиями, в которых формировался осетинский народ. В истории и религии
осетин закономерно выделяются следующие уровни: общечеловеческий,
индоевропейский, арийский, иранский, скифо-сармато-аланский и
кавказский. На наиболее общем уровне лежат представления о существовании души,
одухотворенности природы, почитание светил, космогонические
представления; религиозная символика; следующий уровень - индоевропейский
- оформление культов, отдельные божества, их атрибутика - все это было
настолько близким, типологическим, что даже грек Геродот, - правда, не всегда
верно, - мог угадать сходство греческих и скифских богов. Сегодня мы с уверенностью
говорим о типологической идентичности Сырдо-на и Локи, Батраза и Веретрагны,
Курдалагона и Вулкана, однако это уже арийский уровень. Загды и дауаги
(дауджытае), уаиги, подавляющая часть мифологической и демонологической
терминологии - иранское наследство осетин. В то же время на “неведомых
дорожках” культурных взаимовлияний перекрещиваются “следы” богов, святых и
нечистой силы разного происхожденкя. Сложно определить природу верований, прослеживающихся
как на скифской, так и на кавказской почве, одним из примеров чего являются
хтонические культы. Помимо этого, определенное отражение в сакральном мышлении
осетин нашли этнические контакты, имевшие место на протяжении его многовековой
истории, в том числе и вне Кавказа (Казахстан, Хорезм и т. д.).
Вера в различные демонологические существа, и, тем более, обрядовая практика,
связанная с ними, уже серьезно поколебались. Восполнить этот пробел можно лишь
по перешедшим уже частично в сказочный фольклор и в эпос сюжетам.
Каждому божеству (Сафа, Афсати) была отведена своя сфера деятельности.
Кроме них, нашего отдаленного предшественника окружали духи гор, лесов, равнин,
жилища, ветров и т. д. Процессы эти универсальны, ибо как отмечал еще Ф. Энгельс,
“религия всегда сохраняет известный запас представлений, унаследованных от
прежних времен, так как во всех вообще областях идеологии традиция является
великой консервативной силой. Но изменения, происходящие в этом запасе представлений,
определяются классовыми, следовательно, экономическими отношениями людей, делающих
эти изменения”.
Дохристианские верования осетин возникли и существовали на базе определенных
социально-экономических условий. В них прослеживается напластование различных
эпох и укладов, начиная с древнейших времен и до эпохи контакта с мировыми
религиями. Между тем, официальное принятие христианства вовсе не исключало параллельного
бытования прежних религиозных представлений; в одних случаях, вследствие
стойкости пережитков общинного уклада доклассовых бытовых отношений, они
продолжают существовать параллельно, в других, как отмечено выше, наслаиваются
на них. Это стало возможным в результате известного в истории религиоведения
тождества многих верований и обрядов первоначальных религиозных представлений
с таковыми в мировых религиях. В осетинском язычестве к ним относятся представления
о загробной жизни, об умирающем и воскресающем божестве природы, о высших и
второстепенных региональных божествах, многочисленные магические обряды и
заклинания, жертвоприношения и т. д. Питательной почвой древних религиозных
представлений была родовая община, которая и дает основной материал для
понимания сущности первоначальных веровании народов.
Исследование древнейших пластов духовной культуры имеет непреходящее
значение для разработки теоретических вопросов общей этнографии. Кроме того, в
замаскированной форме язычество кое-где продолжает функционировать и в нашу
эпоху. Таким образом, изучение реликтовых идеологических систем прошлого, которые,
как правило, переживают породившие их социально-экономические условия,
позволяет наметить в исторической ретроспекции картину развития конкретного этноса,
реконструировать его историческое прошлое. Все это объективно и закономерно,
ибо история религии есть отражение истории самого общества, самих людей, а при
изменении условий жизни людей и их общественных отношений меняются и их
представления, их идеи. Вот поэтому исследование народных верований, обычаев
и обрядов крайне важно и актуально. Ознакомившись с многочисленными обрядами,
поверьями, суевериями, предрассудками прошлых исторических эпох, мы увидели,
какие колоссальные изменения произошли в духовной культуре осетинского народа.
Введение
Обычаи
и традиции являются отражением общественного бытия и способом выражения
существенных явлений, характерных для развития общественного сознания, и
обладают относительно твердой исторической преемственностью и повторяемостью.
Как известно, обычаи и традиции предполагают определенные социальные,
нравственные и эстетические идеалы, которые облекаются в формы символизированных
обрядов и ритуалов. Обычаи и традиции передаются из поколения в поколение.
Обряды же и культы - установленные нормы и правила, обусловленные жизненными
потребностями.
Религиозные верования, культы и связанные с ними празднества и обряды
раскрывают особенности материальной и духовной культуры народа.
В связи с тем, что в одном реферате практически невозможно отразить все
аспекты, связанные с традициями осетин, я рассмотрю верования осетин, и основное
внимание буду обращать характеристике древних божеств и обрядов, отражающих поминально-погребальные ритуалы. Определенное внимание в реферате уделено древнейшим
формам культа плодородияя осетин, которые бытовали среди крестьянского
населения Северной и Южной Осетии, как до распространения мировых религий, так
и в последующие эпохи вплоть до первых десятилетий Советской власти. Подобное
исследование стало возможно только в наше время, когда уже накоплен обширный фольклорный,
эпический, этнографический и археологический материал по существу разрабатываемой
темы.
Осетины отличались богатым и сложным циклом аграрных культов и обрядов.
Сохранение осетинами древних дохристианских верований объясняется не только
слабым влиянием христианства и мусульманства, но и особенностями их природной
среды и быта в горах.
1. Религиозное
мировоззрение осетин
Религиозное мировоззрение осетин, как и любого народа, складывалось в течение
многих веков. Оно имеет несколько различных пластов, возникших в разные эпохи и
в разной этнической среде.
Однако
более разнообразными можно считать те религиозные верования, которые сложились
у них на кавказской почве и отличаются весьма близким сходством с подобными
религиозными верованиями соседних кавказских народов. Наряду с кавказскими
народами, в верованиях осетин обнаруживается немало и древнеиранских черт,
присущих скифо-сарматским и аланским племенам. Дохристианские религиозные
верования после монгольского нашествия и оттеснения осетин в горы получили еще
более широкое распространение.
Наряду
с дохристианскими культами и официальными религиями у осетин сохранились
пережитки древнейших форм религии - тотемизм и анимизм, проявлявшиеся как в их
верованиях и обрядах, так и в мифологии и фольклоре. К
первобытным формам религиозных верований исследователи обычно относят анимизм
(от лат. anima - душа) - веру в существование душ и духов.
Они развивались в двух направлениях. Первый ряд анимистических верований
возник в ходе размышлений древнего человека над такими явлениями, как сон, видения,
болезнь, смерть, а также из переживаний транса и галлюцинаций. Будучи не в
состоянии правильно объяснить эти сложные явления, “первобытный философ” вырабатывает
понятие о душе, находящейся в теле человека и покидающей его время от времени.
В дальнейшем формируются более сложные представления: о существовании души
после смерти, о переселении душ в новые тела, о загробном мире и т.п. Второй
ряд анимистических верований возник из присущего первобытным людям стремления к
олицетворению и одухотворению окружающей действительности. Древний человек
рассматривал все явления и предметы объективного мира как нечто подобное себе,
наделяя их желаниями, волей, чувствами, мыслями и т.п. Отсюда возникает вера в
отдельно существующих духов грозных сил природы, растений, животных, умерших
предков, которая в ходе сложной эволюции трансформировалась из полидемонизма в
политеизм, а затем и в монотеизм.
Возникшие многие тысячелетия назад, религиозные верования, породили в
сознании нашего отдаленного предка таинственную, фантастическую веру в сверхъестественные,
всемогущие силы, якобы господствовавшие над ним. От них зависели и успех и
неудача его хозяйственной деятельности, к ним обращался он за помощью в
трудные периоды своей жизни, наделяя их при этом человеческими свойствами:
сознанием, волей, желаниями. Одухотворение человеком предметов и явлений природы
было той первоосновой, из которой и развились религиозные представления.
По представлениям
осетин, душа неощутима и невидима глазам. Тело человека является для неё лишь
оболочкой. Жизнь в человеке поддерживается душой, которая может покидать тело
временно – во время сна и обморока – или навсегда, но тогда наступает смерть.
Как видно,
многогранности языческого мировоззрения, сложившегося из наслоений многих
эпох, соответствовало многообразие форм культа и мест обращения к
потусторонним силам, родившимся в сознании древнего человека.
В настоящее время
общепринятым в отечественной историографии является тезис, согласно которому
анимистическим представлениям (вере в духовные существа) предшествовали
аниматические, то есть вера во всеобщую безличную одухотворённость окружающей
природы.
Интересны архаические представления о дереве. Подобно другим народам
древние осетины представляли дерево живым существом, наделяя его речью, способностью
мыслить, двигаться, испытывать боль. Рост дерева и быстрое развитие его
весною, увядание осенью и зимою, - эти признаки давали примитивным людям основание
считать дерево живым существом, ощущающим боль при рубке - ранении.
Иллюстрации из нартовского эпоса, фольклора и этнографии осетин свидетельствуют
о пережиточных остатках аниматизма в быту древних осетин.
Таким образом, аниматические представления, мотивы одухотворения, природы,
реинкарнации, сравнительно скоро стали достоянием сказочного фольклора и
эпоса. Что касается следовавших за ними представлений о духах и душе, о существах
низшей и высшей демонологии и др., то они сохранились преимущественно в
народных верованиях и продолжали жить в сознании людей вплоть до недавнего
времени. Подобные процессы консервации реликтовых пережитков были характерны и
для других народов, в первую очередь, этнически родственных.
Исходя из сказанного, можно сделать вывод: по
представлению осетин загробная жизнь является продолжением земной жизни. В
потустороннем мире есть свои горы и равнины, поля и леса, реки и озёра.
Покойники занимаются теми же хозяйственными делами, что и в земной жизни: они
шьют, готовят сыр, мелят муку, пасут скот и т.п. (хотя труд для них скорее
наказание); танцуют, сидят на ныхасе, продолжают жить супружеской жизнью.
С представлениями
о душе и её существовании после смерти в загробном мире тесно связан культ
предков.
С появлением и
развитием представлений о душе, о её посмертном существовании, и, как
следствие, о загробном мире обычай снабжать покойника различными вещами получил
новое осмысление – теперь это воспринималось как проявление заботы об умерших,
обеспечение их всем необходимым для загробной жизни. После посвящения коня
кто-нибудь из присутствовавших садился на него верхом и скакал до тех пор, пока
не вгонял его в испарину, что объясняется реальным представлением о том, что
конь провожает умершего в страну мёртвых.
Анализ
ранних форм религии осетин показывает, что они в пережиточном состоянии донесли
до нас многие из древнейших религиозных воззрений; фрагменты архаичной
идеологии в истоках своих соответствуют социально-экономическому укладу
доклассового общества. Обстоятельства жизни и быта предков осетин способствовали
возникновению и формированию почти всех компонентов древнейшей религиозной идеологии:
анимистических и магических представлений, тотемизма и явлений зоолатрии, почитания
предков, фамильных и родовых покровителей и т.д. Пережитки эти сохранились в
быту осетин до настоящего времени в изначальных формах и содержании.
2. Погребальная обрядность
Характеризуя
специфические особенности, содержание и структуру погребального обряда, следует
отметить, что похороны на Кавказе всегда имели широкий общественный характер,
что проявлялось в родственной и сельскообщинной солидарности при оказании
материальной помощи семье покойного для покрытия ее огромных расходов по устройству
многочисленных, часто разорительных поминок.
В погребальных обрядах отдельно выделяют культ огня. По
суеверным представлениям в Осетии покойник нуждался в огне. Поэтому первую ночь
после похорон на могиле зажигали костер, иногда костер разводили в течение трех
ночей. Огонь обычно приносили в миске из дому. Обычай разведения огня был
настолько обязательным, что одинокий человек переживал о том, кто после его
смерти разведет огонь на его могиле.
На третий день после нового года, семья, у которой кто-либо
умер в течение прошедшего года, рано утром разводила огонь из дров в центре
села, обычно в районе, где мужчины проводили свободное время (ныхас). Потом из
каждого дома приходил мужчина с дровами и бросал их в общий костер, сложенный в
виде конуса. Для разведения такого костра дров специально не кололи. При этом
упрекали тех мужчин, которые не приносили дров, мол, разве твои покойники не нуждаются
в обогревании. Хозяин же, т.е. тот, у кого в прошлом году был покойник, угощал
односельчан. Главным угощением в этом поминальном обряде в давние времена были
обрядовые пироги с мясом.
По умершему близкому родственнику соблюдали траур
(“барысчъи”), длившийся от сорока дней до года. Носили черную траурную одежду,
отказывали себе во вкусной еде, не смеялись, не посещали свадеб и других
праздников. Особенно выразительным был траур вдовы, которой некогда даже
полагалось инсценировать ожидание мужа. Она стелила покойному постель, ставила
умывальные принадлежности и ждала его до первых петухов, только после этого позволяла
себе ненадолго заснуть на полу. Траур снимался по просьбе окружающих и
сопровождался особой церемонией, входившей в поминальный цикл обрядов. В день
похорон в траур облачались и близкие родственники. В некоторых случаях, когда
смерть человека была слишком большой утратой, мать, жена, сестра не ели
молочных продуктов, соблюдали траурный пост, носили рубашки из грубой шерсти,
на шею вешали тяжесть. В траурной одежде запрещалось входить в хлев, т. к.
траур необходимо было содержать в чистоте. По истечении года со дня смерти
устраивались поминки, молодые снимали траурную одежду и дарили кому-либо или же
оставляли на надгробном памятнике. Пожилые же продолжали носить его. Пришитые к
груди шнурочки с узлами зарывали в могилу.
Замечательно вообще почти полное тождество траурных
обычаев у народов самых различных, отдаленных по географическому своему распространению.
Почти универсальны такие обычаи, как ношение одежды особого цвета, раздирание
кожи, отрезание волос, нанесение себе ран, громкие причитания и восхваления
покойника, периодичность траура, множество табу, связанных с трауром и т.д.
Существовали определенные правила поведения на поминках.
Пришедшие на поминки горцы не садились за стол сразу все. К столу приглашались
те, кто приехал из дальних селений и старшие односельчане покойника. Ближайшие
же родственники и молодые остаются стоять и обслуживают их. Не могут сесть, например,
раньше гостей и старших зятья той фамилии, к которой принадлежал умерший, однофамильцы,
племянники, не садятся и ближайшие родные умершего (умершей) - отец, сын, брат
и т.д. Из родных могут сесть за стол только старики. Напиться, наесться на
поминках считается большим позором.
Скромность, сдержанность, учтивость - основные правила
поведения, связанные со справлением поминок и других обрядов по покойникам.
Женщины шли на поминки отдельно от мужчин. Девушек вовсе
не было на поминках. Старику и больному мужчине, который не мог сам прийти на
поминки, его долю араки, пива, хлеба, мяса посылали на дом. Если распорядители
поминок упускали из виду стариков и больных, то кто-нибудь да обязательно
вспоминал о них. Посылали долю поминок и старой женщине. Было очень почетно
получить на дом “свою долю” (хай) с поминок. И тот, кому приносилась его “доля”
с поминок, очень благодарил устроителей поминок желал им впредь справлять не поминки,
а пиры, свадьбы.
В заключении необходимо отметить, что в культе мертвых
основное место занимали древнеязыческие поверья. Из поверий, связанных с
христианской религией вошли в быт, поминки, связанные с именами христианских
святых (майрамкуадзан, зазхассан и др.). Горцы и в настощее время устраивают
пышные поминки. Похороны и поминки являются наиболее устойчивыми и
консервативными из обрядов жизненного цикла. Из-за преобладания в
погребально-поминальной обрядности древних языческих черт вся обрядность
воспринимается в народе не столько как религиозная, сколько как национальная.
Другое дело, что некоторые прежние традиции
погребально-поминального цикла отошли в прошлое, упростились или изменились под
влиянием современной городской культуры.
3. Могильные сооружения
Результатом совершения погребального обряда является
погребальный комплекс – структурно сложный физический объект, включающий тело
погребенного, погребальное сооружение и ряд других конструкций и элементов.
Именно погребальные комплексы, как правило, значительно поврежденные длительным
воздействием природной среды (нередко и человеком), превратившиеся в
погребальные памятники, становятся объектами многих этнографических исследований.
Могильные сооружения следует, по нашему мнению, воспринимать не просто
как место погребения, а, прежде всего, их необходимо рассматривать как важный
элемент сложной системы погребальной обрядности, осуществляемой в данное время
на данной территории. Эта система формируется, сохраняет свои качества или
изменяется в процессе относительного саморазвития, под влиянием общественно-исторических
условий, ландшафта, внешних этнических связей.
Могильные сооружения относятся к элементам инструментального уровня похоронных
обрядов, под которым понимается совокупность действий, связанных со смертью и
захоронением.
Наиболее древние по
происхождению могилы по устройству представляли собой так называемые “каменные
ящики” - погребальные сооружения из плоских грубообработанных плит известняка
или песчаника, поставленных на ребро и перекрытых одним или двумя-тремя такими
же плитами. Они сооружались в обычных грунтовых ямах на различной глубине,
после засыпки ямы обозначались сверху небольшой каменной наброской, иногда
кольцевидной булыжной выкладкой.
Вместе с тем,
элементы народной похоронной обрядности поражают своим сходством с ритуалами
многих народов Кавказа (участие множества людей в поминках, обильные угощения,
оказание материальной помощи семье покойного, в различных формах самоистязания
и т.д.)
Некоторые
элементы материальной и духовной культуры, составляющие в своей совокупности
так называемый иранский (сармато-аланский) историко-генетический слой
традиционной культуры ряда народов Кавказа таковы.
Глубоко
укоренившиеся в старом кавказском быту и тесно взаимосвязанны между собой
культы предков, очага и очажной цепи в похоронном ритуале в прошлом для многих
народов мира. Специфически кавказским является в данном случае лишь конкретная
роль очага и очажной цепи. Основные этапы его эволюции - начиная от самых
ранних, когда вместе с останками последнего мужчины в семье в могилу помещали
целый комплекс очажных приборов, и вплоть до рассмотренных выше его
этнографически прослеживаемых рудиментарных форм.
По-прежнему, мало кто из знавших покойного не принимает
участия в его похоронах. Сами похороны сохраняют свой традиционный характер, и
только оплакивание лишилось былой исступленности. Количество поминок, если и
сократилось, то ненамного. Зато значительно уменьшился их размах: бычка -
другого в широких слоях населения теперь на поминки не зарежешь. Из-за
связанных с поминками материальных затрат подавляющее большинство кавказских
народов хотело бы отказаться от многократных поминок, ограничившись поминками в
день похорон и в годовщину смерти.
Известное распространение получил также гражданский
ритуал ежегодного поминовения умерших, который совершается на кладбище. По
своему происхождению он связан как с годовыми поминками в семье, так и с проводимыми
в День Победы торжественно-траурными церемониями у мемориалов погибших за Родину.
В этот день многие приходят на кладбища, приводят в порядок могилы, сидят
здесь, не поминая умерших.
Таким образом, погребальный обряд есть процесс,
включающий ряд специфических и сложных действий (акций), а погребение
(погребальный памятник) есть материальный фиксируемый результат осуществления
погребальною обряда.
4. Культ плодородия в устном народном
творчестве осетин
Религиозные верования являются частью духовной культуры, без знания которой
нельзя в полной мере представить социально-экономические условия жизни и быта
осетин в период позднего средневековья. Религиозное мировоззрение пронизывало
все области жизнедеятельности средневекового осетина. И поэтому мы вправе
разыскивать следы религиозности в остатках исследуемой эпохи - в памятниках
материальной и духовной культуры. Это тем более важно, что письменные источники,
отражающие религиозные воззрения средневекового населения Осетии, не только скудны
и ограничены, но, в основном, относятся к последнему этапу позднего
средневековья. Именно такие творения как нартовский эпос вследствие точности и
правдивости обладает исторической ценностью больше, чем любое произведение
отдельного индивидуума; поэтому ею можно спокойно пользоваться без опасения
быть введенным в заблуждение.
Явные или скрытые формы религиозных представлений отложились в богатом
устном народном творчестве - песнях, легендах, преданиях, пословицах, поговорках,
сказках и, в особенности, в нартовском эпосе. Немало свидетельств можно обнаружить
и в лексике живого осетинского языка - поистине клада исторических сведений.
Следы религиозных преданий имеются в обычаях и обрядах, бытовавших в осетинской
среде и сейчас довольно успешно исследуемых осетинской этнографией. Религиозные
представления отложились и в языке осетин - лексике, ономастике, топонимике.
Отмечается разнообразие терминологии, т.е. слова взяты из обрядово-культовой
практики различных вероисповеданий. Причем, если из грузинского или греческого
языка, то, как правило, это христианская терминология, если из арабского или
тюркского, то это уже термины мусульманского вероисповедания. В осетинском
языке отмечается также и местный кавказский пласт из языческих дохристианских
культов. Ряд терминов религиозной практики позднесредневековых осетин восходит
к дохристианским скифо-сарматским религиозным образам и представлениям. Взятые
нами из “Историко-этимологического словаря осетинского языка” В.И, Абаева (тт.
I-IV) лексические
примеры ярко иллюстрируют разнообразие религиозной терминологии осетин. Так,
например, из грузинского языка вошли в осетинский язык термины: Аларды -
божество оспы; Атынжг - праздник в честь св. Афиногена (груз. Атенгеноба); барысчъи-траур,
пост жрец; дзуар - (груз, джавари - храм, крест) божество, святилище, крест;
Джиуыргу-ыба- праздник в честь св. Георгия (груз. Гиоргоба); гуымиры - кумир,
идол, идолище; Чырысти - Христос (груз. Кристе); чъири - ритуальный пирог (из
груз, квери - просфора); мархо - пост; Мыкалбыртгж- св. Михаил и Гавриил (груз. Микал - Габриэл); Саниба -
Троица (груз. Самеба), Таранджелос - Архангел (груз. Мтаварангелози); Тутыр -
св. Федор Тирон (груз. Тсвдоре - Теодоре) и др. Основная часть культовой терминологии
исконно осетинская: уац- святой; ард- божество, клятва; аргъауын -
произносить молитву; Авдиужг - божество в
Нартском эпосе; Авд дзуары- семибожие; жртхурон
- божество огня и специальный пирог; жвдадзы
(хос) - (7 число с магическим значением), жвдиу
- демон, колдун; жвгъил - шест при отправлении
культа Уацилла; Барастыр - божество, повелитель загробного мира; Бжлджржн - весенний праздник; Бурхоралы - божество хлебных
злаков и урожая; ж Цыппурс - зимний праздник,
приуроченный к рождеству; даужг - божество;
дин - вера, религия; Доныскъжфжн - праздник крещения; фарн - высшая благодать; комахсжн - заговение перед великим постом; кусарт - ритуальное
жертвоприношение животного; кувын - молиться; куывд - моление, священный пир,
трапеза; лауызгжнжн - поминки в период великого поста (лауыз- блины); Мигьдау
- святилище в Алагирском ущелье; мысайнаг - жертвенный предмет в святилище;
Наф - божество и праздник ранней весны; Ног бон - Новый год; Ржмонбон - праздник в честь бога урожая Уацилла; Сжрызжд - одно из домашних
божеств; Тыхост - название божества в Унале (Алагирское ущелье) и др.
Интересные сведения о религиозных представлениях осетин можно обнаружить
в фольклорных текстах. Так, например, вопреки существующему в литературе
мнению, материал позволяет характеризовать Тутыр как скотоводческий культ с
явными аграрными чертами, вероятно, позднейшего наслоения. Об этом свидетельствуют
сопровождающие праздник земледельческие обряды: изготовление сельскохозяйственных
орудий, отбор и магическое освящение семян, бросание пирогов, начиненных
солодом на пахотное поле вместе с семенами, обливание друг друга бузой,
съедание ритуального хлеба пахарем и многое другое. О позднейшем наслоении аграрных
черт на этот скотоводческий праздник свидетельствуют сведения из устного
народного творчества “Как рассердились боги на Тутыра, когда тот устроил искусственный
дождь, сделав небесный свод из дырявой жести”. В пользу нашего предположения
говорит и то, что он посвящался весеннему равноденствию, началу оплодотворения
природы и подготовки к полевым работам. Формирование этого культа уходит в
глубокую древность, когда отдаленные предки осетин вели еще кочевой образ жизни
и животноводство составляло их главное занятие. Начиная с I тысячелетия до н. э.
и, в особенности с аланской эпохи, удельный вес земледельческого труда
значительно вырастает, что отразилось и на календаре народа. В новый период
скотоводческий патрон Тутыр (праздник в честь которого приурочивался к весеннему
равноденствию, началу оплодотворения природы) стал и патроном земледелия. В
пользу сказанного свидетельствует и то, что в истории религии было немало случаев,
когда одним и тем же божествам придавались разные функции в разные исторические
периоды.
Праздник этот являлся звеном, соединяющим зиму и весну, временем ухода
от зимней мертвенности и приобщения к пробуждающейся природе. Действительно,
просо было преобладающим, а во многих случаях единственным хлебным злаком у
предков осетин на равнине Северного Кавказа. Поэтому, как мы полагаем, это широко
распространенное культурное растение могло иметь свое божество, каким,
по-видимому, являлся Бурхорали. С уходом осетин-алан в горы они перестали
возделывать этот злак на новых местах поселения, отличавшихся суровыми
климатическими условиями, исчезло из быта и их божество Бурхорали. Однако
память о нем сохранилась в фольклоре. В нартском эпосе Бурхорали считается
сыном Хоралдара. Оба божества часто фигурируют в одних и тех же сказаниях.
Однако наибольшее внимание в них уделяется Хоралдару как главному божеству
хлебных злаков и урожая. В трудовых песнях дигорцев воспевается участие Хоралдара
и Бурхорали совместно с небожителями Уастырджи (св. Георгий), Марией (св.
Мария), Никкола (св. Никола) на пахоте, где Бурхорали выполняет функции
сеятеля, а Хоралдар - то погонщика волов, то плугаря.
Таким образом, во всех фольклорных текстах осетин Бурхорали выступает в
роли второстепенного, “отраслевого” божества хлебных злаков и урожая, Хоралдар
же всегда был у осетин-дигорцев главным хлебным божеством. Насколько нам удалось
выяснить, осетинам-дигорцам неизвестно имя Уацилла, его заменяет у них Хоралдар.
Можно полагать, что в древности Хоралдар был главным божеством хлебных злаков и
урожая дигорской этнической группы осетин, ярким подтверждением чего могут
служить, например, нартские сказания. В последних Хоралдар - одно из
популярных божеств плодородия и земледелия, он часто пребывает на небе, живет
в доме самого Бога, участвует, как говорилось, вместе с популярными
христианскими божествами осетин на вспашке. В одном сказании эпоса Хоралдар,
враждуя с нартами, накликает на них семилетний недород “…К нему, как к
Никкола, Марии, Рекому, Татартупу, Хетагу и др., обращались как к покровителю
урожая. Черты аграрного культа, связанного с этими божествами, ярко выявляются
многими осетинскими трудовыми песнями. Так, в одном из вариантов дигорской
песни “Плугарей” Уастырджи руководит вспашкой, покровитель волков Тутыр
изготовляет плуг (Нартские сказания) производилось в октябре, после завершения
полевых работ. Черты аграрного культа, празднование божества Татартупа ярко
прослеживаются в одном из текстов фольклора, записанных известным собирателем
осетинского фольклора Дж. Шанаевым. В нем рассказывается, как Татартуп вел
отчаянную борьбу с горными божествами Осетии за горсть хлебных зерен. Борьба
происходила на горе около святилища Татартупа. “Сторона, за которой остается
победа, - писал Дж. Шанаев, - хватает с кликами радости сноп, а из него -
горсть зерен и рассыпает ее в направлении своего края. Это значит, та сторона,
которой досталась горсть хлебных зерен, отвоевала у другой, враждебной стороны
на текущий год себе урожай. Затем обе стороны расходятся по домам”.
И, наконец, религиозные представления средневековых осетин в материализованной
форме обнаруживаются в археологических памятниках - башнях, жилищах, склепах,
могильниках и, конечно же, в святилищах.
Религиозные верования осетин отразились и в топонимике Осетии, особенно
горной ее части. Свыше 400 географических названий, связанных с дзуарами, причем
только в Северной Осетии – 267 и примерно столько же имеется подобного характера
топонимов и в Южной Осетии.
Наиболее почитаемые божества и святилища прославлялись в песнях и сказаниях.
В двухтомном издании “Осетинское народное творчество” приводятся песни о
“Уаскерги”, “Хуми райдайжни зар” (“песни начала пахоты”), “Готонгенти
зар” (песня пахарей), “Хужжрдари зар” (песня о
Божестве злаков), “Хуалжрдари фурт Борхуаралий
зар” (песня сына Хуаралдара - Бурхорали); “Фжжззжджы заразг” (осенняя песня); “Тутыр” (о св. Федоре Тироне);
“Фарн” (песня о высшей благодати), “Басилта” (новогодняя песня в честь св. Василия),
“Алардыйы заржг”, (песня о св. Аларды),
“Николай зар” (песни о святом Николае), “Мады майрам” (песня о св. Мирии) и
др.
В осетинском нартском эпосе целые сказания и эпизоды связаны с Уастыржджи,
Курдалжгоном и иными божествами. Эпос вообще
пронизан мифологией.
Немало пословиц и поговорок (жмбисжндтж) у осетин связаны с
божественными клятвами и заклинаниями. В сборнике осетинских пословиц и поговорок
приводятся такие поговорки, как “Нарты родились из огня и огнем клялись”, “Дзуаржй сомы фжкжнынц, Хуыцаужй жмжж зжжххжжй та ард фжхжрынц”- “Дзуаром божатся,
а богом и землей следует клясться”; “Цалынмж
мын Хуыцаужй сомы ракжнай жмж мын сыджытжй ард бахжрай, уждмж дыл нж бауужнддзынжн”. “Пока мне не
побожишься дзуаром и не поклянешься землей, до тех пор я не доверюсь тебе”,
“Нартжн Уастырджи сж фарсхжцжг жмж сж уацхжссжг уыди” - “Уастырджи для нартов был и заступником
(сторонником) и вестником”, “Нартжн Хуыцау сж фарс уыд” - “Сторонником нартов и Бог был”, “Уацилла
гутон-дар кжмжн
у, Фжлвжра -
фосджттжг,
Тутыр - фосхизэжг, уымжн цжрын цы хжуы” - “У кого Уацилла - пахарь, Фалвара - дающий скот, а
Тутыр -пастух, тому что стоит жить (хорошо)”; “Мжнж дын Нафы куывд” - “Вот тебе Нафов
пир” (т.е. обильный); “Нарт жмхжрд, жмзонд уыдысты
дауджытимж”- “Нарты были сотрапезниками и
сображниками с дауагами” (дауаги - разряд небожителей); “Тутыржн гал ничи жргжвды” - “В честь Тутыра не режут быка”, “Тутыры хуызджр кувинаг къуымжл у”, “Для
Тутыра - наиболее угодный напиток - квас “Дзуары бын б ж ж ж гъжмсаржй куывтой аджм” - “У святилища
народ молился с обнаженной головой”; “Мыкалгабыртж авд авды сты” - “Мыкалгабыров семью семь”.
Таким образом, в устном народном творчестве осетин немало сюжетов мировоззренческого
порядка, через призму которых видны анимистические и тотемистические
представления, мотивы реинкорнации (перевоплощения) и другие древнейшие
характерные компоненты духовной культуры осетинского народа. Еще большую
научную ценность представляют собой слагавшиеся на протяжении тысячелетий и
содержащие обильный этнографический материал героические нартовские сказания.
Эпос в отдельных своих чертах хранит следы древних общественных отношений и
мифологических воззрений, переплетающихся с позднейшиими наслоениями и
влияниями. В своих первоначальных напластованиях нартовские сказания сохраняют
элемент мифотворчества и сказочности, выражают анимистические и тотемические
представления, сводившиеся к олицетворению явлений и сил природы,
воплощенных в образах героев. Увязывая свое происхождение с определенным
видом животных, нарты не видели разницы между одушевленными и неодушевленными
предметами. Несмотря на мифическую и фантастическую оболочку, основное
содержание нартовскогэ эпоса составляет реальную действительность. Сказания
эти делают эпос исключительно ценным историческим источником для
характеристики быта, нравов и верований осетин.
Список использованной литературы
1. Цаллаев Х. К.
Традиции и обычаи осетин. - Владикавказ, 1993.
2. Саламов Б. С. Обычаи
и традиции горцев. - Орджоникидзе, 1968.
3. Шегрен А.М. Религиозные верования
осетин, ингушей и их соплеменников при разных случаях//Маяк. – СПб., 1843. т.
VI.
4. Миллер В.Ф. Осетинские этюды. -
M., 1887. ч. III.
5. Чурсин Г.Ф. Осетины. - Тифлис,
1925.
6. Абаев.В.И. Дохристианская религия
алан. - М., 1960.
7. Гатиев Б. Суеверия и предрассудки
у осетин. - Тифлис, 1876.
8.
Кокиев C.
Записки о быте осетин. - М., 1885.
9.
Тхостов И.
Верования осетин. - Владикавказ,1868.
10. Maгoмeтов А.X. Общественный строй
и быт осетин. - Орджоникидзе, 1968.
11. Чибиров Л.А. Древнейшие пласты
духовной культуры осетин. - Цхинвали, 1984.
12. Жданов Н. Рассказы о кавказском
племени осетинах. - М., 1898.
13. Потто В. Осетинская
легенда “Черный всадник”//Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах. - Т. II.
– Цхинвали, 1987.
14. Осетинские народные
сказки. - М. 1974.
15. Абаев В.И. Нартский эпос осетин.
- Цхинвали, 1982.
16. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь
осетинского языка. - Орджоникидзе, 1958. - Т. 1.
17. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь
осетинского языка. - Орджоникидзе, 1958. - Т. 4.
18. Ольховский В.С. К изучению
скифской ритуалистики: посмертное путешествие//Погребальный обряд:
Реконструкция и интерпретация древних идеологических представлений. – Сб.
статей. – М., 1999.
19. Дюмезиль Ж. Осетинский эпос и
мифология. – Владикавказ, 2001.
20. Граков Б.Н. Скифы.
- М., 1971.
21. Ждановский А.М. Погребальный
обряд сарматов Закубанья/ / Погребальный обряд древнего и средневекового населения
Северного Кавказа. – Орджоникидзе, 1988.
22. Магометов А.X. Этнические и
культурно- исторические связи алан-осетин и ингушей/Вопросы историко-культурных
связей на Северном Кавказе. - - Орджоникидзе, 1982
23. Калоев Б.А. Осетины
глазами русских и иностранных путешественников. -Орджоникидзе, 1967.
24. Клапрот Г.Ю.
Путешествие по Кавказу и Грузии. - Орджоникидзе, 1967.
25. Миллер В.Ф., Ковалевский
М.М. О горских обществах Кабарды//Вестник Европы, 1884, т. 4.
26. Кокиев С. Записки о
быте осетин. - М., 1885.
27. Гатиев Б. Суеверия и
предрассудки у осетин//ССКГ, IX. - Тифлис, 1889.
28. Кокиев С Записки о
быте осетин//СМЭДЭМ, вып. I. - М., 1885.
29. Рыбаков Б.А. Календарь VI века из земли полян//СА, 1962,
№ 4.
30. Песня о хлебе. Трудовая и
обрядовая поэзия осетин. – Владикавказ, 1992.
31. Абаев. В. И
Дохристианская религия алан. Доклад на 25Международном конгрессе востоковедов.
- М., 1960.