СОДЕРЖАНИЕ
Введение………………………………………………………………….3
Глава 1. Институт признания недействительными сделок должника
(исторический очерк)…………………………………………………………..6
1.1. Проблемы законодательной конструкции……………………….6
1.2. Правовая природа форм опровержения ……………………......10
1.3. Подходы к основанию опровержения действий должника по
исполнению обязательств перед третьими лицами………………………...13
Глава 2. Законодательная конструкция недействительности
сделок должника………………………………………………………………………18
2.1. Общие основания недействительности сделок………………...24
2.1.1.Виды недействительных сделок…………………………….26
2.1.2.Порядок и последствия признания сделок недействительными…………………………………………………………..37
2.2. Специальные основания недействительности сделок при
банкротстве…………………………………………………………….44
2.2.1. Сделки с заинтересованными лицами……………………..49
2.2.2 Сделки, влекущие предпочтительное удовлетворение
требований отдельных кредиторов…………………………………..55
2.2.3. Сделки, связанные с выделом доли (пая) в имуществе
участнику организации-должника…………………………………………..58
Заключение…………………………………………………………….61
Список использованной литературы…………………………………66
Введение
В Российской Федерации
гарантируется единство экономического пространства, свободное перемещение товаров,
услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической
деятельности. Каждый имеет право на свободное использование своих способностей
и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом деятельности.
Однако, осуществление принципа «свободы экономической деятельности» не должно нарушать
права, свободы и законные интересы других лиц, а также основы правопорядка и
нравственности. Все действия субъектов предпринимательства, направленные на
возникновение, изменение или прекращение их прав и обязанностей должны
совершаться в строгом соответствии с законом, иначе возникают основания для
признания таких действий недействительными.
Об актуальности проблемы
недействительности сделок убедительнее всего свидетельствует судебная статистика.
Так, арбитражными судами РФ в 1997 г. было рассмотрено 3555 дел о признании
сделок недействительными, в 1998 г. - 4165 (+ 17,2%); в 1999 г. - 5376 (+ 29,1%); в 2000 г. - 6697 (+ 24, 6%); в 2001 г. - 8453 (+ 26,2%); в 2002 г. - 10713 (+ 26,7%); в 2003 г. - 13673 (+ 27,6%); в 2005 г. – 17627 (+ 33,6%). [98, с.23]. Существуют прогнозы, что эта тенденция роста и далее будет
сохраняться (прогнозируемый рост примерно 10-12 процентов в год).
Недействительность сделок
неплатежеспособного должника является неотъемлемой частью современного
законодательства о банкротстве. И как подтверждает судебная практика,
банкротство нередко используется как орудие передела собственности, в том числе
и путем заключения сделок (чаще всего по передаче имущества) как в преддверии
банкротства, так и на различных его стадиях. Распространенность таких ситуаций
свидетельствует о крайней актуальности рассматриваемой проблемы.
Недействительность сделок
должника – это один из наиболее спорных институтов законодательства в рамках
банкротства.
При этом важность
понимания особенностей совершения сделок при проведении процедур банкротства
очевидна: их несоблюдение влечет недействительность сделок.
Целью данной работы
является анализ теоретических положений и судебной практики с выявлением особенностей
признания сделок недействительными именно в процессе банкротства. Для
достижения цели работы ставятся задачи:
- анализ института
признания недействительными сделок должника (история становления). Данная тема
освещает такие аспекты, как: законодательная конструкция недействительных
сделок должника, правовая природа форм их опровержения, и подходы к обоснованию
этого опровержения. Этот анализ проводится на основании трудов дореволюционных
юристов – правоведов Г.Ф. Шершеневича, А.Х. Гольмстена, Н.А. Тура
и др.;
- исследование
законодательной конструкции с точки зрения общих и специальных оснований. Общие
основания закреплены в гражданском законодательстве, а специальные – в законодательстве
о банкротстве. При этом общие основания изучаются в разрезе видов
недействительных сделок, в зависимости от порока сделки, рассмотрен порядок и
последствия признания сделок недействительными. Специальные же основания
признания недействительными сделок, которые предусмотрены законодательством о
банкротстве, рассматриваются отдельным разделом дипломной работы, внимание акцентируется
на сделках с заинтересованными лицами; сделках, влекущих предпочтительное
удовлетворение требований отдельных кредиторов; сделках, связанных с выделом
доли (пая) в имуществе участнику организации-должника.
Следует заметить, что
поскольку некоторые вопросы, рассмотренные в работе, носят дискуссионный
характер, была сделана попытка представить либо различные подходы к их анализу,
либо изложить свой собственный, основанный на знаниях и практическом опыте,
полученном во время работы в ОАО «Комбинат имени Степана Разина», ОАО «Завод
солода и пива», ООО «Адвизор». Различные подходы к проблеме представляются на
основании трудов видных ученых-правоведов и юристов-практиков, как уже
упомянутых, так и современных – В.В. Витрянского, А.И. Дихтяра,
М.В. Телюкиной, В.Ф. Попондопуло, О.Ю. Скворцова и др.
В заключении работы
обобщаются итоги и формулируются необходимые выводы.
Данная работа не
претендует на полноту освещения существующих проблем законодательства и
практики в рамках института недействительности сделок должника при банкротстве,
а является лишь ориентиром для дальнейших исследований.
Глава
1. Институт признания недействительными сделок должника (исторический очерк).
1.1. Проблемы
законодательной конструкции
Необходимость изучения
истории развития гражданско-правового регулирования банкротства обусловлена
тем, что сегодня развитие механизма банкротства в России основывается на той
базе, которая была заложена в России в основном на протяжении XVIII и XIX
столетий (а некоторые положения — еще раньше). Сама по себе несостоятельность в
России имеет двухсот шестидесятилетнюю историю. Первый нормативный документ «Банкротский
Устав», регулирующий процедуры банкротства в России появился 15 декабря 1740 года.
Но как признают специалисты, наиболее удачным законом в этой сфере экономики
все же стал принятый в 1832 году «Устав о торговой несостоятельности», который
с небольшими изменениями применялся до 1917 года. В ранние и в более поздние
периоды процедура банкротства использовалась не только для возврата долгов, но
и для отчуждения той или иной собственности. В связи с этим интересен
дореволюционный российский опыт построения и использования правовых механизмов
опровержения (или, как говорили дореволюционные юристы, «уничтожения») действий
должника, совершенных им в промежуток времени, предшествующий официальному
банкротству, когда он уже являлся фактически несостоятельным, и влекущих
уменьшение его активов, из которых конкурсные кредиторы могли бы получить
удовлетворение своих требований. Г.Ф. Шершеневич писал: «Вопрос о силе
юридических действий, отчуждений и сделок, совершенных несостоятельным
должником до открытия конкурсного процесса, составляет больное место русского
законодательства. По нашему праву возможны такие явления, которые давно предусмотрены
иностранными законодательствами и которые способны подорвать добрую веру в
гражданском, особенно в торговом, обороте».[76,с.287] Закрепление в
национальном законодательстве о банкротстве норм об условиях и порядке
опровержения действий должника-банкрота всегда связано с проблемой достижения
компромисса в степени защищенности интересов, с одной стороны, кредиторов
должника, желающих опровергнуть убыточные по своим последствиям действия, а с
другой — контрагентов должника, получивших от него имущество в результате
выполнения указанных действий и, вполне вероятно, заключивших и исполнявших
договор добросовестно. То есть с одной стороны, нужно защитить кредитора от
убыточных действий должника, а с другой стороны, сохранить стабильность
предпринимательского оборота. По мнению Г.Ф. Шершеневича «…самая трудная
задача законодателя в конкурсном праве – это согласовать интересы различных
претендентов на имущество несостоятельного должника с интересами общественного
кредита». [76, с.34] В связи с тем, что нет единого мнения о механизме
опровержения действий должника, необходимо раскрыть некоторые точки зрения на
этот вопрос.
А. Х. Гольмстен
считал, что условия возникновения права кредитора опровергать юридические акты,
совершенные должником в его ущерб «могут быть сведены к трем группам: условия
на стороне кредитора, условия на стороне должника и условия на стороне третьего
лица.
1. Условия на стороне
кредитора. К условиям этим принадлежат:
1.1. «Наличие
обязательственного требования, обладающего исполнительною силою. Эта
исполнительная сила требования, как возможность быть реализованной, может быть
рассмотрена с двух точек зрения: с процессуальной и с материально-правовой. С
первой, требование должно удовлетворять процессуальным условиям, необходимым
для реализации его, иначе требование должно иметь исполнительный титул. Со
второй точки зрения, требование должно удовлетворять материально-правовым
условиям его реализации». [35,с.42-44]
1.2. «Наличие точно
определенного денежного требования». [35,с.51]
1.3. «Наличие требования
возникшего ранее акта, совершенного в ущерб кредитору, то есть, пока нет у
должника кредиторов, акты, по своим последствиям вредящие будущим кредиторам,
последними уничтожены быть не могут». [35,с.55]
2. Условия на стороне
должника.
2.1. Отсутствие у
должника имущества для удовлетворения кредитора.
2.2. «Совершение
должником акта в ущерб кредитору. Акт совершенный должником, дабы стать
предметом опровержения, должен удовлетворять условиям двоякого рода:
объективным и субъективным; с объективной стороны акт должен влечь за собой
умаление имущества должника, а с субъективной он должен быть выражателем
намерения должника лишить кредитора удовлетворения» [35,с.71].
3. Условия «на стороне
третьего лица». Их может быть два: объективное и субъективное. Первое
заключается в том, что третье лицо посредством акта, совершенного должником,
должно увеличить свое имущество, второе в том, что лицо это должно знать о
намерении должника причинить вред кредиторам». [35,с.141].
Г.Ф. Шершеневич
определяет два блока оснований опровержения: экономические и юридические.
Раскрывая экономические основания, он пишет: «Крайне редкое явление, чтобы
несостоятельность обнаружилась внезапно, непредвиденно, она всегда
предупреждается известными симптомами, предвещающими ее наступление… Понятно
желание и стремление лица, которое предвидит наступление опасности, по
возможности отсрочить эту минуту… Большинство обнаружит стремление отвратить
наступление страшного события всевозможными средствами… Совершаются сделки,
которые, сами по себе убыточные, дают, однако, надежду на общее поправление
дел. Заключается заем за чрезмерно большие проценты, продаются товары за
необыкновенно низкую цену, пускаются в обращение комиссионные и сохранные суммы.
Одним словом, делается все, чтобы не показать третьим лицам недостатка имущественных
средств, чтобы удовлетворить наиболее настойчивых кредиторов, которые своими
требованиями и разговорами способны подорвать кредит. С целью поддержания
последнего, в видах обмана всего общества, накануне несостоятельности бросаются
последние суммы на внешнюю обстановку... Но нередко лицо, предвидя неминуемую
катастрофу, думает только о личном обеспечении, о сохранении в свою пользу
того, что при открытии конкурсного процесса должно было бы поступить к
кредиторам. Должник прибегает к содействию своих родных и близких лиц и при их
помощи пытается сохранить для себя остатки крушения… Возможно несостоятельность
создается умышленно с той целью, чтобы уменьшить общую сумму долгов,
удовлетворив кредиторов только в части их требований» [76,с.204-206].
О юридических основаниях
опровержения Г.Ф. Шершеневич пишет следующее. «Ввиду указанных экономических
соображений законодатель, в интересах конкурсных кредиторов, разрешает опровергать
некоторые сделки, совершенные несостоятельным должником до открытия конкурсного
процесса. Право опровержения предполагает, что конкурсные кредиторы не в
состоянии получить полное удовлетворение из наличного имущества должника, представляет
собой требование, обращенное к третьему лицу, о возвращении в конкурсную массу
той ценности, которую это лицо получило от должника по сделке, совершенной
перед объявлением несостоятельности». [76,с.206-207]
1.2.
Правовая природа форм опровержения.
Юридической науке
известно опровержение действий должника, совершенных им в ущерб кредиторам, в
двух основных формах: в форме признания недействительными действий должника, не
квалифицируемых как сделки, и в первую очередь тех действий, которые
охватываются понятием «исполнение обязательства» (передача товаров, вещей по
договору, уплата денег по денежному обязательству, в результате чего происходит
уменьшение активов должника) и в форме признания недействительными сделок,
совершенных должником. [118,с.36]
Так, Н.А. Тур писал
о том, что действия должника, могущие подлежать пересмотру, в законах о
несостоятельности необходимо именовать «распоряжениями», под которыми
понимается «всякое юридическое действие должника, а именно не только отчуждение
должником имущества, но и выдача им обязательств, производство им платежей и
получение им таковых и т.п. Н.А. Тур развивал свои мысли, указывая, что «убыточные
для конкурсных кредиторов распоряжения, совершенные должником до объявления его
несостоятельным, не признаются ничтожными в силу самого закона, подобно распоряжениям,
совершенным должником после объявления его несостоятельным, а подлежат отмене
лишь по ходатайству о том конкурсных кредиторов». [69,с.102-103] С другой
стороны, Г.Ф. Шершеневич считает: «Закон признает целый ряд сделок
недействительными в отношении конкурсных кредиторов. Следовательно, такие
сделки признаются по закону не ничтожными, а лишь опровержимыми по инициативе
конкурсного попечителя. Даже более, сделки эти сохраняют свою силу в отношении
лиц, их заключивших, то есть несостоятельного должника и третьих лиц, и
последние имеют право впоследствии настаивать на исполнении со стороны
несостоятельного должника из образовавшегося у него впоследствии имущества. В
этом отношении рассматриваемое опровержение отличается от других случаев
опровержения, которые известны современным положительным законодательствам и
направлены на уничтожение самой силы сделки, а не только ее результата, имеют
своей целью восстановление того положения, в котором стороны находились до
заключения сделки». [76,с.265]
А.А. Дубинчин
считает, что употребление Г.Ф. Шершеневичем термина «сделка» связано с «восприятием
им особого подхода к ее юридической судьбе в результате опровержения исполнения
обязательства несостоятельного должника, который был сформулирован в зарубежной
и отечественной юридической литературе XIX века. При признании недействительным
действия должника по исполнению обязательства перед третьим лицом сделка, не
теряя своей действительности в целом, утрачивает силу только для кредиторов несостоятельного
должника. Речь идет о так называемой «относительной» недействительности». [118,с.38]
Л.X. Гольмстен раскрывал такую недействительность следующим образом: «...когда
мы говорим о недействительности самой по себе, то предполагаем известный порок
акта, благодаря которому он отпадает как основание, как причина известных
последствий; при относительной же недействительности акт безупречен сам по себе
и парализуется лишь то или другое его последствие в том или другом направлении,
— называть это можно обессилением акта, обесправлением...».[118,с.38] Однако
если вернуться к правовой природе указанных действий, то необходимо
констатировать, что они имеют характер сделок, поскольку своей целью имеют
установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.
Следовательно, существуют все основания, чтобы рассматривать возможность
оспаривания этих действий с позиций недействительности сделок. Видимо, именно
эти соображения и послужили основой для использования в новейшем
законодательстве о несостоятельности (банкротстве) терминологии, основой
которой является термин «сделка», но не понятие «действия должника». [74,с.107]
1.3. Подходы к
основанию опровержения действий должника по исполнению обязательств перед
третьими лицами.
В литературе нет единого
мнения относительно правовых оснований признания недействительными действий
несостоятельного должника по исполнению обязательств перед третьими лицами. В
рамках данной дипломной работы целесообразно кратко рассмотреть основные
подходы к правовой природе этой формы опровержения.
1. Деликтная тeopия.
Исходной точкой этой теории является то, что основанием права кредитора
опровергать сделки является деликт (правонарушение), совершенный должником
совместно с его контрагентом. А.Х. Гольмстен писал: «предполагается, что
приобретатель имущества соглашается на совершение вместе с должником, убыточного
для кредитора действия, так как на третьем лице лежит самостоятельная
юридическая обязанность уклоняться от соучастия в действии убыточном для
кредитора, если ему конечно известно о состоянии должника. Это соучастие и
образует собой фактический состав деликта, направленного на причинение
кредитору ущерба посредством лишения его имущества, который может быть объектом
взыскания. Деликт характеризует его как правонарушение. Другие отводят третьему
лицу второе место, называя его помощником должника». [35,с.2-3] Согласно этой
теории, «третье лицо несет бремя последствий опровержения исполнения
обязательств должником в силу того, что предполагается факт злонамеренности его
действий в соглашении с должником и в ущерб кредиторам». [35,с.3] Г.Ф. Шершеневич
отмечал недостатки этой теории: «Во-первых, она не в состоянии, объяснить
основания, в силу которых опровергаются безвозмездные распоряжения
несостоятельного должника, потому что для опровержения их вовсе и не требуется
установление злонамеренности со стороны третьего лица. Сделка опровергается
иногда без всякого внимания к субъективной стороне, по одним объективным
признакам. Отсюда необходимость приискать для этих случаев иное основание, а
вследствие того получается раздвоение принципов, чем не достигается научная
цель. Во-вторых, указывают на то, что если основанием опровержения является деликтный
характер действий третьего лица, то, как и во всяком случае гражданского
правонарушения, следовало бы ожидать вознаграждения за причиненный вред, а
между тем мы имеем дело с возвращением полученного. Далее, если основанием
опровержения служит деликт, то сделка должна бы совершенно потерять силу и не
могла бы сохранить свое значение для заключивших ее контрагентов. В-третьих,
…возможны случаи, когда сделки, подвергающиеся опровержению, были заключены
ранее появления у несостоятельного каких-либо кредиторов: каким образом такая
сделка в момент ее совершения может составить деликт в отношении несуществующих
еще кредиторов». [76,с.269] Попыткой устранить недостатки этой теории стала
примыкающая к ней теория квазиделикта: «Невозможность найти присутствие деликта
во всех случаях дозволенного законом опровержения внушила мысль отыскать
основание в quasi-деликте… Действия третьего лица, если и не представляют
прямого злого умысла, то все же рассматриваются подобно злонамеренным и на этом
основании подлежат опровержению». [76,с.270-271]
2. Легальная теория. A.X. Гольмстен,
называвший ее теорией исключительной охраны интересов кредиторов, писал: «Основная
идея этой теории та, что в силу закона в интересах кредиторов создается, при
известных фактических условиях, особое обязательственное отношение между
кредитором и лицом, которое приобрело имущество по акту, совершенному
должником, в отношении которого кредитор может требовать имущество,
приобретенное этим лицом. В дальнейшем приверженцы этой теории расходятся. Одни
возводят упомянутое обязательство в общее, лежащее на всех приобретателях имущества
— они должны нести риск, связанный с приобретением: если у должника не окажется
объектов взыскания, они должны возвратить приобретеннoe… Другие несколько иначе
конструируют это обязательство: кредитор может требовать возврата
приобретенного третьим лицом имущества, так как оно рассматривается как
неотчужденное; имущество должника, оказавшееся недостаточным для удовлетворения
его кредиторов во имя справедливости расширяется в том смысле, что отдельные
части его, как объекты взыскания возвращаются в состав тех предметов, из
которых кредитор может получить удовлетворение. За кредитором, при известных
обстоятельствах, признается право считать юридические последствия известных
действий в его интересе и в пределах его интереса, ненаступившими».[35,с.14-15]
Таким образом, основой опровержения выступает не правонарушение, не договор, а
закон, конструирующий особое обязательственное отношение. Г.Ф. Шершеневич
осветил с позиции некоторых авторов критику этой теории: «…она имеет чисто
отрицательное значение: она лишь утверждает, что право опровержения не
основывается ни на договоре, ни на правонарушении. Закон есть основание всех
прав и обязанностей. Обязанности, вытекающие из договора и из правонарушения, в
конце концов, основываются на законе». [76,с.270].
3. Теория исполнительной
силы. Раскрывая суть теории, Г.Ф. Шершеневич пишет: «с точки зрения теории
исполнительной силы право опровержения является вспомогательным средством
исполнения судебного решения. Обращенное на имущество должника исполнение (в
общем или конкурсном порядке) распространяется, в интересах кредиторов, и на
ценности, вышедшие перед тем из имущества должника и оттого ускользнувшие от
удовлетворения законных претензий кредитора. Эта теория отрицает обязательственное
отношение между конкурсными кредиторами, с одной стороны, и третьим лицом,
обладателем ценности. Взамен того, праву опровержения придается вещный
характер, иногда в форме залогового, иногда в форме особого вещного права».[76,с.267]
По мнению A.X. Гольмстена «теория эта выросла на практической почве -
создана она практикой прусского обер-трибунала. По существу она процессуального
характера, ибо поставлена в теснейшую связь с исполнением решения путем
взыскания; с этой точки зрения право кредитора опровергать акт должника есть
лишь расширение права требовать взыскания; иск об уничтожении акта и есть лишь
средство приведения судебного решения в исполнение, а самый процесс об
уничтожении акта, одна из стадий исполнительного процесса; это право кредитора,
в виду его процессуального характера, не может быть построено на каком-либо
определенном материально-правовом основании; цель его — подготовить, сделать
осуществимым взыскание; осуществлением его определенная вещь возвращается в
число объектов взыскания». [35,с.22] «Против этой теории можно сказать, что она
создает фикцию совершено бесцельно. Приходится признавать вещи, не
принадлежащие несостоятельному должнику, фиктивно принадлежащими к составу его
имущества. Рассматриваемая теория не объясняет, почему только некоторые вещи,
ушедшие из имущества должника, возвращаются в его состав, как к нему принадлежащие.
Почему не подлежат возвращению все вещи, независимо от времени, лица и
каких-либо иных условий? Что именно разделяет вещи, подлежащие возврату, от
вещей, не подлежащих возврату, если это не воля законодателя только? Придавая
вещный характер праву опровержения, эта теория затрудняет возможность уяснить
характер требования о возвращении денежной суммы, к чему чаще всего сводится
право опровержения». [76, с.268]
Институт признания
недействительности сделок должника требует постоянного пересмотра, так как
баланс интересов по этому вопросу зыбок и неоднозначен. В связи с вышеуказанным
создается возможность загромождения и трудности применения данной законодательной
конструкции. Эти проблемы уже очерчивались в дореволюционной юридической науке.
Тогда были проведены серьезные исследования учеными юристами Г.Ф. Шершеневичем
и А.Х. Гольмстеном. Были предложены различные механизмы опровержения
действий должника. Также существует по сегодняшний день неоднозначная точка
зрения о формах опровержения этих действий в форме признания действий как
исполнения обязательств и в форме признания недействительности сделок. Но все
же большинство авторов придерживаются последней. Как было отмечено выше, в
юридической науке существует несколько подходов к правовой природе форм
опровержения, это: деликтная, легальная теория и теория исполнительной силы.
Эти теории детально были рассмотрены Г.Ф. Шершеневичем и А.Х. Гольмстеном.
Глава 2.
Законодательная конструкция недействи-тельности сделок должника.
Не существует единого
мнения о соотношении общих оснований недействительности сделок должника,
указанных в Гражданском кодексе РФ и специальных, предусмотренных Федеральным законом
от 26.12.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Одни авторы
считают, что нормы, предусмотренные федеральным законом «надлежит воспринимать
как особые специальные основания недействительности сделок, предусмотренные
законодательством о банкротстве в дополнение к основаниям, установленным Гражданским
кодексом (ст. 162, 165, 168-179)». [118,с.40] Другие авторы считают, что «общие
основания недействительности сделок установлены Гражданским кодексом Российской
Федерации. Этот перечень является исчерпывающим и не подлежит расширительному толкованию.
Однако, перечень условий, при которых могут быть реализованы основания
недействительности сделок, не является замкнутым. В Гражданском кодексе РФ
существует норма, которая создает основу для создания разветвленной нормативной
системы условий, при которых возможна апелляция к основаниям недействительности
сделок». [74,с.96] Имеется в виду статья 168 Гражданского кодекса РФ, согласно
которой сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов,
ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает
иных последствий нарушения.
Что же касается
специальных условий оспоримости сделок, то таковые устанавливаются
законодательством о несостоятельности, то есть оспоримость сделок
несостоятельного должника в силу специфики процедур банкротства определяется
совсем не нормативной системой Гражданского кодекса РФ.
Так, Федеральный закон «О
несостоятельности (банкротстве)» устанавливает условия, при которых сделки, как
противоречащие законодательству, признаются недействительными в рамках
реализации процедур банкротства. Таким образом, реализуется известный правовой
принцип lex specialis derogat general, то есть Федеральный закон «О
несостоятельности (банкротстве)» выступает по отношению к Гражданскому кодексу
РФ как специальный закон.
Противоположную точку
зрения имеет А.И. Дихтяр, который утверждает, что «при проведении анализа Федерального
закона «О несостоятельности (банкротстве)» можно выявить следующее
обстоятельство: Закон по сравнению с Гражданским кодексом не только расширяет
круг условий оснований недействительности сделок, но в некоторых случаях и
сужает его.
Так, при осуществлении
своих полномочий конкурсный управляющий не органичен правилами, которые
установлены уставом должника — юридического лица для его руководителя.
Например, по конкретному делу арбитражный суд признал правомерными действия
конкурсного управляющего, которые выходили за пределы полномочий, установленных
уставом акционерного общества для его руководителей, — при отчуждении имущества
общества, так как признал, что полномочия арбитражных управляющих определены
законом и включают в себя право распоряжения имуществом без учета ограничений,
установленных для руководителя организации-должника». [111,с.61]
Также в литературе можно
встретить мнение о том, что Гражданский кодекс устанавливает исчерпывающий
перечень оснований недействительности сделок, не подлежащий расширению другими
федеральными законами, [48,с.175] а нормы, установленные банкротным
законодательством «следует квалифицировать как запрещающие нормы
(нормы-запреты) и читать их, например следующим образом: «Должнику запрещается
совершать сделки с заинтересованными лицами, если в результате их исполнения
ему или кредиторам причиняются или могут быть причинены убытки...» (примечание:
п. 2 ст. 103 Федерального Закона гласит: сделка, совершенная должником с
заинтересованным лицом, признается судом, арбитражным судом недействительной по
заявлению внешнего управляющего в случае, если в результате исполнения
указанной сделки кредиторам или должнику были или могут быть причинены убытки).
Основанием же для признания таких сделок недействительными будет выступать статья
168 Гражданского кодекса, которая… допускает установление оспоримости сделки,
не соответствующей требованиям закона» [118,с40]. (а сделки, указанные в п п. 2-4 ст. 103
Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», признаются именно
оспоримыми). В Федеральном законе от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О
несостоятельности (банкротстве)» (п.1 ст.103) указано, что «сделка, совершенная
должником, в том числе сделка, совершенная должником до даты введения внешнего
управления, может быть признана судом, арбитражным судом недействительной по
заявлению внешнего управляющего по основаниям, предусмотренным федеральным законом»,
а Федеральный закон № 6-ФЗ от 8 января 1998 года «О
несостоятельности (банкротстве)» предусматривал, что «сделка должника, в том
числе совершенная должником до момента введения внешнего управления, может быть
признана арбитражным судом недействительной по заявлению внешнего управляющего
по основаниям, предусмотренным гражданским законодательством Российской
Федерации. Необходимо отметить, что обе формулировки представляются не достаточно
корректными, так как в первом случае, основания признания сделки недействительной
охватываются единственным законом, не учитывая весь институт недействительности
сделок в законодательстве, а во втором – в силу статьи 168 Гражданского
кодекса РФ недействительной признается сделка, не соответствующая требованиям
законов или иных нормативных правовых актов. Причем под понятие закона и иного
нормативного правового акта подпадают не только акты гражданского
законодательства, но и акты других отраслей законодательства, и не только
федеральные акты, но и нормативные правовые акты субъектов Российской
Федерации. Поэтому формулировка подлежит расширительному толкованию и должна
применяться в полном соответствии с положением статьи 168 Гражданского кодекса
РФ.
Учитывая вышеизложенное,
представляется необходимым сделать однозначный вывод о том, что Федеральный
закон от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»
выступает по отношению к Гражданскому кодексу РФ как специальный закон.
Другим спорным в науке
вопросом является проблема применения норм Гражданского кодекса РФ, а именно статьи
302 по отношению к оспариваемым сделкам по делам о несостоятельности. Одни
авторы считают, что последствия недействительности сделок с добросовестным
контрагентом не могут быть применены. Следовательно, они считают, что здесь
могут применяться правила о виндикации.[47,с.199] Другие авторы не
высказываются так однозначно по этому поводу. Так, О.Ю.Скворцов считает, что
подход к этой проблеме целесообразно дифференцировать в зависимости от
направленности системы законодательства о несостоятельности (банкротстве). В
науке рассматриваются две идеальные модели института несостоятельности: «прокредиторская»
и «продебиторсткая» (продолжниковская). В первой системе устанавливается приоритет
защиты кредиторов (например: Германская и Английская). Во второй, соответственно,
должника (США, Франция). «В зависимости от того, какие цели ставит перед собой
законодатель, определяя концептуальные основы нормативного регулирования
несостоятельности (создание «прокредиторской» системы или «продолжниковой»
системы законодательства), то необходимо создавать соответствующие правовые
конструкции, которые позволяли бы учитывать при оспаривании сделок интересы
кредиторов или интересы должников (и его контрагентов по оспариваемым сделкам).
«Прокредиторская» система требует соответствующих оговорок, основанных на
принципе …- приоритет норм специального законодательства о несостоятельности (правил
о возврате имущества, переданного по недействительным сделкам, оспоренных в
деле о банкротстве) перед общими нормами о применении правил виндикации к
защите прав добросовестного приобретателя. «Продолжниковая» система диктует обратную
ситуацию - введение правил о виндикации». [74,с.118] В то же время О.Ю. Скворцов
отмечает «нейтральность» Федерального закона РФ «О несостоятельности
(банкротстве)» и высказывает мнение о том, что в рамках внешнего управления,
где основной целью является восстановление платежеспособности должника, то есть
так называемая «продолжниковая» направленность деятельности законодателя, в
лице внешнего управляющего, надо применять нормы ГК РФ о виндикации при
оспаривании сделок, в том числе и нормы о защите добросовестного приобретателя.
«Одновременно, в случае признания сделок недействительными в ходе реализации
процедур конкурсного производства, нормы о виндикации не должны применяться,
поскольку из общегражданских правил сделано изъятие в пользу правил,
установленных законодательством о несостоятельности (банкротстве) о порядке
ликвидации несостоятельного юридического лица - банкрота, которые (правила) не
предусматривают защиту добросовестного приобретателя в данном случае, а,
напротив, говорят о необходимости возврата переданного по недействительной
сделке имущества в конкурсную массу должника». [74,с./115]
Отлично от предыдущих
мнений высказался А.А. Дубинчин. «… единственно правильное решение
вопроса о «влиянии» статьи 302 ГК на отношения, связанные с устранением
правовых последствий сделок несостоятельного должника, совершенных им в ущерб
кредиторам, состоит в том, чтобы вообще исключить ее применение в рассматриваемой
сфере. Объяснить это можно следующим. Нельзя не допустить, что предметом
опровержения со стороны кредиторов будут выступать такие сделки должника, по
которым исполнение выражено в безналичных расчетах денежными средствами, а не в
передаче имущества (вещей). В этом случае нормы о виндикации на отношения
сторон вообще не распространяются, что повлечет установление различных условий
для возврата в конкурсную массу (состав имущества организации-должника)
овеществленных (станки, оборудование, недвижимость) и неовеществленных (в
первую очередь, денежные средства) активов, что само по себе неразумно. Кроме
того, если попытаться использовать норму п. 1 ст. 302 ГК на стороне третьего
лица, то можно обнаружить, что «собственник» и «лицо, которое не имело права
отчуждать имущество», по сути, сливаются в одном лице — организации, имеющей
признаки (признанной официально) несостоятельной. Предложенный подход не
исключает возможности применения ст. 302 ГК в отношении последующих сделок с
имуществом банкрота (то есть в случаях, когда уже третьи лица отчуждают
имущество, полученное от несостоятельного должника)». [116,с.40] Последняя
позиция представляется правильной и в свете Постановления Конституционного Суда
РФ от 21.04.2003 года №6-п, которое дало возможность «узаконить» все сделки
между недобросовестными сторонами (стороной), так как теоретически и
практически невозможно доказать недобросовестность контрагента.
2.1.
Общие основания недействительности сделок
Нормы, относящиеся к
недействительности сделок, составляют отдельный институт гражданского права.
Они включены, в основном, в подраздел 4 «Сделки и представительство» раздела I «Общие
положения» части первой Гражданского Кодекса РФ и относятся к основополагающим
для гражданского права нормам. «Трудности в уяснении смысла положений
Гражданского кодекса о недействительных сделках вызваны в большой степени тем,
что законодатель при формировании понятийного аппарата института недействительности
сделок отступает от правил формальной логики. Согласно этим правилам любая
сделка в определенный момент времени может быть либо действительной, либо
недействительной — третьего состояния у сделки быть не может. Этот вывод
следует из соотношения, в котором должны находиться противоречащие понятия.
Объемы противоречащих понятий «действительная сделка» и «недействительная
сделка» не пересекаются или, во всяком случае, не должны пересекаться по
правилам формальной логики. Это означает, что не должно существовать сделок,
которые относились бы одновременно и к действительным, и к недействительным».[144,с.107]
«При рассмотрении судом хозяйственных споров возник ряд вопросов, касающихся
отграничения недействительных договоров от их незаключения. Природа
недействительных и незаключенных договоров различна». [81,с.89] «В соответствии
со статьей 432 ГК РФ, договор считается заключенным, если между сторонами, в
требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем
существенным условиям договора. Изучение судебной арбитражной практики
показало, что в случае недостижения сторонами соглашения по всем существенным
условиям договора такой договор считается судом незаключенным. «Возникает
вопрос, что такое незаключенная сделка — отдельный вид недействительной сделки,
наряду с оспоримой и ничтожной; вид ничтожной сделки; особый вид сделки, наряду
с недействительной и действительной сделкой. В одном из Постановлений
Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ (примечание: имеется ввиду
Постановление Президиума ВАС РФ №1173/98 от 14.07.1998), в частности. отмечается,
что согласно ст. 432 ГК РФ при недостижении сторонами соглашения по всем
существенным условиям договор считается незаключенным, но не является
недействительным. Таким образом, Высший Арбитражный Суд РФ выступает, по всей
видимости, за выделение в особую группу наряду с недействительными
незаключенных сделок». [133,с.17] Следовательно, можно сделать вывод о том, что
«действительность сделки зависит от действительности образующих ее элементов.
Поэтому недействительные сделки могут быть сгруппированы в зависимости от того,
какой из элементов сделки оказался дефектным. Так, можно подразделить
недействительные сделки на сделки с пороком субъектного состава, сделки с
пороками воли, сделки с пороками формы и сделки с пороками содержания. Наряду с
отдельными составами недействительных сделок закон формулирует общую норму,
согласно которой недействительной является любая сделка, не соответствующая
требованиям закона или иных правовых актов (ст. 168 ГК). Роль такой общей нормы
проявляется в случаях, когда совершается сделка, не имеющая пороков отдельных
ее образующих элементов, но противоречащая по содержанию и своей направленности
требованиям закона». [37,с.297] Содержание этих норм таково, что они, являясь
бланкетными, отсылают к нормам, относящимся к другим институтам гражданского права.
2.1.1.
Виды недействительных сделок.
В зависимости от того,
какой элемент стал дефектным недействительные сделки могут быть сгруппированы
по видам:
1. Сделки с пороками
субъектного состава. Их разделяют на 2 группы. Первая группа связана с недееспособностью
граждан, вторая - со специальной правоспособностью юридических лиц, либо
статусом их органов. Раздельный анализ сделок, совершаемых гражданами и
юридическими лицами, обусловлен характером совершаемых действий. Гражданский
кодекс РФ определяет, что способность иметь гражданские права и нести
обязанности признается в равной мере за всеми гражданами (статья 17
Гражданского кодекса РФ). Статья 29 ГК РФ устанавливает медицинский
(психическое расстройство) и психологический (неспособность понимать значение
своих действий или руководить ими) признаки недееспособности.
По сделкам данного вида дееспособная
сторона обязана, помимо исполнения общего требования по недействительным
сделкам, возместить другой стороне реальный ущерб, понесенный в результате заключения
недействительной сделки. Такая обязанность возлагается на дееспособную сторону
в случае, если она знала или должна была знать о недееспособности другой
стороны.
В отличие от граждан
(физических лиц), которые могут быть субъектами сделок в зависимости от наличия
у них дееспособности, юридические лица всегда дееспособны, и их участие в
сделках определяется характером, содержанием их общей и специальной
правоспособности. Правоспособность юридического лица возникает в момент его
создания (п. 3 ст. 49 ГК РФ, п. 2 ст. 51 ГК РФ) — дня
внесения соответствующей записи в единый государственный реестр юридических лиц,
и прекращается в момент завершения его ликвидации (п. 8 ст. 63 ГК РФ). В
отличие от гражданина, который, будучи всегда правоспособным, не всегда обладает
дееспособностью, юридическое лицо одновременно становится и правоспособным, и
дееспособным. Причем дееспособность, как и правоспособность, юридического лица
определяется рамками его устава или положения и закона.
Законом предусмотрено два
состава недействительных сделок юридических лиц:
- сделки выходящие за
пределы специальной правоспособности юридического лица (ст.173 ГК РФ);
- сделки, совершенные
органами юридического лица с превышением их полномочий (ст.174 ГК РФ).
Под понятие сделок,
выходящих за пределы правоспособности юридического лица (ст. 173 ГК РФ),
подпадают сделки, совершенные юридическим лицом в противоречии с целями
деятельности, с определенными ограничениями его компетенции в учредительных
документах, а также сделки, совершенные юридическим лицом, не имеющим лицензии
на определенный вид деятельности. В данной ситуации отсутствует такое условие
действительности сделки как необходимая для ее совершения правоспособность
юридического лица. Юридическое лицо должно признаваться не имеющим лицензии на
занятие соответствующей деятельностью во всех случаях, когда на момент
совершения сделки у него нет действующей лицензии. Указанные сделки могут быть
признаны судом недействительными, если они совершены за пределами правоспособности
юридического лица и при этом другая сторона знала или заведомо должна была
знать об их незаконности. Статья 173 ГК РФ предусматривает ограниченный
круг лиц, управомоченных на предъявление иска о признании названных сделок
недействительными: юридическое лицо; его учредитель; государственный орган,
осуществляющий контроль и надзор за деятельностью юридического лица. В
соответствии с процессуальным законодательством (п.1 ст. 65 АПК РФ) бремя
доказывания наличия обоих условий, необходимых для признания сделки
недействительной, ложится на истца, заявившего это требование. В качестве последствия
предусматривается двусторонняя реституция
(п. 2 ст. 167 ГК РФ). Под ограничением необходимых
полномочий на совершение сделки (ст. 174 ГК РФ) понимается выход
лица за пределы своих полномочий в случаях неочевидного ограничения последних. Такое
ограничение возможно в случаях, когда: полномочия, определенные в доверенности,
законе или очевидные из обстановки, в которой совершается сделка, превышают
полномочия, предусмотренные в договоре между представителем и представляемым;
полномочия органа юридического лица ограничены учредительными документами и
недостаточны для совершения сделки. Статья 174 ГК РФ неприменима, когда орган
юридического лица действовал с превышением полномочий, установленных не
учредительными документами, а законом. В этих случаях необходимо
руководствоваться статьей 168 ГК РФ. Закон, охраняя интересы
добросовестных партнеров, допускает признание таких сделок недействительными
лишь при недобросовестности контрагента, который знал или заведомо должен был
знать об указанных ограничениях, и только по иску лица, в интересах которого
установлены ограничения. Когда же ограничения полномочий органа юридического
лица закреплены учредительными документами, таким лицом по смыслу статьи 174 ГК
РФ является само юридическое лицо. Иные лица, в том числе учредители, вправе
предъявлять данные иски в случаях, прямо указанных в законе. В соответствии с пунктом
2 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 октября
2000 года № 57 «О некоторых вопросах практики применения статьи 183
Гражданского кодекса Российской Федерации» в случаях превышения полномочий
органом юридического лица при заключении сделки п. 1 ст. 183 ГК РФ (при
отсутствии или превышении полномочий действовать от имени другого лица сделка
считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица, если только
представляемый впоследствии прямо не одобрит данную сделку) применяться не
может. В подобных случаях «в зависимости от обстоятельств конкретного дела суду
необходимо руководствоваться ст. 168, 174 ГК РФ с учетом положений
постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 мая 1998 года № 9 «О
некоторых вопросах применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской
Федерации». [18] К одному из указанных в ст. 174 ГК РФ случаев — несовпадению
полномочий в доверенности и договоре — последствия, предусмотренные
рассматриваемой статьей, не могут применяться. Если во всех остальных случаях
контрагент, знающий об ограничении полномочий и, тем не менее, совершающий
сделку, действует незаконно, при несовпадении данных доверенности и договора
возникает спорная ситуация. Контрагент, знающий об этом несовпадении и
руководствующийся доверенностью, поступает правильно. Именно доверенность, а не
договор закон определяет в качестве одного из оснований возникновения
полномочий представителя, исчерпывающе определенных в ст. 182 ГК РФ. Кроме
того, именно доверенность закон определяет как документ, выдаваемый для
представительства перед третьими лицами (ст. 185 ГК РФ). «При расхождении
содержания договора и доверенности третьему лицу целесообразно выяснить у
представляемого, не отменена ли доверенность полностью или частично. Если
сделка совершается при отмененной доверенности, это превращает ее в сделку с
неуполномоченным лицом, что влечет соответствующие последствия» [81,с.92] Последствие
признания сделки недействительной на основании ст. 174 ГК РФ — двусторонняя
реституция. «В процессе анализа причин признания сделок недействительными
возникает вопрос: вправе ли орган юридического лица совершать любые действия,
кроме прямо ему запрещенных, или распорядительные акты органа ограничены целью
деятельности юридического лица? Поводом для возникновения спора служит не
столько размер сделки …, сколько ее направленность на уменьшение (или даже
возрастание) активов юридического лица. Это столкновение интересов наблюдается
повсеместно и приобрело острый характер, о чем свидетельствует не только
количество споров о недействительности сделок, совершенных директорами…, но и
большое число распавшихся и прекративших работу коммерческих организаций. Надо
полагать, что вопрос не решается посредством норм ст. 173 ГК РФ, регулирующей
последствия сделки юридического лица, выходящей за пределы его
правоспособности, так как конфликт разворачивается в иной сфере — между органом
и юридическим лицом. Анализироваться должна ст. 174 ГК РФ, упоминающая о выходе
органа юридического лица за пределы своих полномочий. По смыслу этой нормы
полномочия, установленные в учредительных документах, имеют приоритет перед
всеми другими полномочиями, адресованными третьим лицам. Аналогичная проблема
известна и представительству, что позволило распространить содержание ст. 174
Кодекса и на представителей… До сих пор суды неохотно идут на аннулирование
сделок, совершенных органами юридического лица. Суд опасается вторгнуться в
сферу права, полагая, что аннулирование сделки по основанию неправомерности
вопреки интересам юридического лица одновременно означает ревизию общих норм,
согласно которым вся дееспособность юридического лица воплощена в его органе, а
следовательно, орган может все, как и юридическое лицо». [81.с.93]
2. Сделки с пороками воли
и волеизъявления. Такие сделки подразделяются на сделки, совершенные без
внутренней воли на совершение сделки и сделки, в которых внутренняя воля
сформировалась неправильно. Без внутренней воли совершаются сделки под влиянием
насилия (физическое воздействие), угрозы (психические воздействия),
злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной (ст.179
ГК), а также гражданином, не способным понимать значение своих действий или
руководить ими (ст.177 ГК). Такие сделки признаются недействительными
вследствие того, что воля самого лица на совершение сделки отсутствует, имеющее
же место волеизъявление отражает не волю участника сделки, а волю какого-либо
иного лица, оказывающего воздействие на участника сделки.
Насилие — физическое
воздействие (избиение, истязание) на участника сделки со стороны его
контрагента или выгодоприобретателя по заключаемой сделке. Необязательно, чтобы
контрагент сам оказывал это воздействие, необходимо чтобы он знал об этом и
использовал это обстоятельство в своих интересах.
Судебная практика
показывает, что угроза при признании сделок недействительными встречается более
часто, чем насилие. Она представляет собой психическое воздействие на участника
сделки, что также приводит к волеизъявлению при отсутствии внутренней воли. Не
всякая угроза способна опорочить сделку, а лишь такая, которая объективно может
воздействовать на участника сделки с целью понуждения его к ее заключению, то
есть существенная угроза. Для признания угрозы существенной обязательным
условием является ее реальность, то есть действительная возможность причинения
значительного вреда участнику сделки либо его близким. Если угроза не
существенна, то по этому основанию сделка не может признаваться
недействительной. Не имеет значения, если участнику сделки угрожают правомерным
действием, например, заявлением в милицию, сообщением - в налоговую инспекцию.
При том, что это действие правомерно, использование его в качестве угрозы
порочит действительность сделки. Единственным исключением является угроза правомерным
действием, приводящим к тому же результату, что и сделка, совершаемая под
влиянием угрозы. Например, требование участника общей собственности о выделе
его доли, под угрозой предъявления иска о разделе общей собственности.
Злонамеренное соглашение представителя одной стороны с другой стороной также
относится к сделкам, имеющим лишь волеизъявление при отсутствии внутренней
воли.
В сделках, совершаемых
через представителя, последний не выражает собственную волю, его задача состоит
в том, чтобы донести до контрагента волю представляемого. Вследствие
злонамеренного соглашения воля представляемого не доводится и подменяется волей
представителя, что и служит основанием недействительности этих сделок.
Злонамеренность соглашения предполагает умышленные действия представителя и
контрагента, то есть их сговор за счет представляемого.
Сделки, совершаемые
гражданами, не способными понимать значение совершаемых ими действий или
руководить ими, отличаются от сделок недееспособных граждан тем, что
совершаются дееспособными лицами, однако вследствие заболевания, опьянения либо
иного состояния психики эти лица не могут понимать, какую сделку они совершают.
Наиболее часто по этому основанию признаются недействительными сделки лиц,
которые впоследствии признаются недееспособными.
Сделки, совершенные под
влиянием обмана, заблуждения, кабальные сделки, характеризуются наличием внешне
выраженной внутренней воли, сформировавшейся под воздействием обстоятельств,
искажающих истинную волю лица.
Кабальные сделки,
совершаемые вследствие стечения тяжелых обстоятельств, имеют порок воли,
поскольку их формирование протекает под воздействием таких обстоятельств, при
которых практически исключается нормальное формирование воли, что побуждает
заключать сделку, на крайне невыгодных для себя условиях. Потерпевший от такой
сделки, как правило, осознает ее кабальный характер, но волею обстоятельств он
вынужден совершить эту сделку.
Для определения
кабального характера заключаемой сделки следует установить, что гражданин
находится в состоянии крайней нужды, что его контрагент понимает это и
использует в своих интересах, что условия явно невыгодны для одного из
контрагентов. Невыгодность проявляется в несоразмерности уплачиваемой цены и
реальной стоимости продаваемой вещи.
С другой стороны, как
отмечает В.Н.Трофимов, «в судебной практике нередко встречаются иски о
признании сделки недействительной на том основании, что эта сделка носит
кабальный характер. Истцы приводят это основание среди других причин для
признания недействительности сделки или ссылаются только на то, что сделка
кабальная. Тем не менее суды редко удовлетворяют подобные иски. Причина
заключается в том, что доказать факт кабальности сделки достаточно трудно». [68,с.1]
Говоря о
недействительности сделок с пороками воли, нельзя не обратить внимание на
вопрос о том, чему придается более важное значение для действительности сделки:
собственно воле или волеизъявлению. На этот счет высказывается много различных
мнений: одни [38,с.95;53,с.22] полагают, что основу действительности сделки
должно составлять волеизъявление, так как сделка всегда есть действие, а
юридические последствия связываются с волеизъявлением; другие [56,с.7] считают,
что основным моментом сделки является внутренняя воля лица; третьи [44,с.223,75,с.42]
утверждают, что существует наличие неразрывного единства воли и ее выражение в
волеизъявлении. Однако главным является то, что и воля и волеизъявление
являются непременными условиями действительности сделки, которые должны
совпадать.
3. Сделки с пороками
содержания. Такие сделки признаются недействительными вследствие расхождения
условий сделки с требованиями закона и иных правовых актов. Среди таких сделок
выделяют:
- сделки, совершаемые с
целью заведомо противной основам правопорядка и нравственности (ст.169 ГК РФ). Такие
сделки представляют собой квалифицированный вид незаконных сделок. Для
применения данной статьи необходимо наличие следующих условий: сделка не
отвечает требованиям правовых норм, обеспечивающих основы правопорядка, либо
противоречит основам общественной нравственности; одна или обе стороны сделки
имеют прямой или косвенный умысел в отношении противоречащей основам правопорядка
или нравственности направленности сделки. «Чтобы уяснить смысл статьи 169 ГК
РФ, следует сопоставить ее со статьей 168 Кодекса, которая также признает (если
законом не предусмотрено иное) ничтожными любые сделки, не соответствующие
требованиям закона или иных правовых актов. Недействительные сделки в качестве
последствий признания их таковыми подвергаются двусторонней реституции.
Квалифицированный же вид недействительных сделок, совершенных с целью,
противной основам правопорядка и нравственности, влечет в качестве последствия
признания их таковыми зачисление всего полученного в доход Российской Федерации».
[81,с.89-90]
- Мнимые и притворные
сделки (ст.170 ГК РФ) - сделки с отсутствием основания, то есть того типового
юридического результата, который должен был бы иметь место в действительной
сделке. Мнимая и притворная сделки сходны по основаниям их недействительности:
в обоих случаях происходит несовпадение волеизъявления, выразившегося в
совершенной сделке, с действительной волей сторон. Статья 170 ГК РФ определяет
мнимую сделку как совершенную лишь для вида, без намерения создать
соответствующие ей правовые последствия, а притворную — как совершенную с целью
прикрыть другую сделку. Поскольку как в первом, так и во втором случае стороны
желают достигнуть определенных правовых последствий, возникает вопрос о
правильном разграничении этих сделок. «При совершении мнимой сделки воля сторон
не направлена на достижение каких бы то ни было гражданско-правовых отношений
между сторонами сделки. Цель — возникновение правовых последствий для каждой
или одной из них в отношении третьих лиц. Последствием мнимой сделки является
двусторонняя реституция». [81,с.89]
4. Сделки с пороками
формы или с нарушением требований о государственной регистрации.
Недействительность сделок вследствие порока формы зависит от того, какая форма для
совершения той или иной сделки установлена законом или решением сторон. Поскольку
невозможно представить несоблюдение устной формы сделки, закон связывает
недействительность только с письменной формой сделки.
Несоблюдение простой
письменной формы влечет недействительность сделки только в случаях, специально
указанных в законе. (п.2 ст.162 ГК РФ). Несоблюдение же требуемой законом
нотариальной формы, а также государственной регистрации сделки всегда влечет ее
недействительность. (п.1 ст.165 ГК РФ). Для совершения наиболее
существенных и важных сделок закон устанавливает нотариальное удостоверение и
государственную регистрацию, которые являются обязательными лишь в случаях,
прямо предусмотренных в нем. Согласно п. 1 ст. 165 ГК РФ,
последствия несоблюдения нотариальной формы сделки и требования о ее
регистрации, несоблюдение нотариальной формы, а в случаях, установленных
законом, требования о государственной регистрации сделки влечет ее недействительность.
Такая сделка считается ничтожной. Нотариальное удостоверение сделки облегчает
заинтересованной стороне доказывание своего права, поскольку содержание сделки,
время и место ее совершения, намерения субъектов сделки и другие
обстоятельства, официально зафиксированные нотариусом, признаются как очевидные
и достоверные. В случаях, установленных законом, к нотариальному оформлению
сделки приравнивается ее удостоверение определенным должностным лицом
(п. 1 ст. 163 ГК РФ): командиром воинской части, главным врачом
больницы, капитаном морского судна и т.д. Нотариальная форма сделки может иметь
место, если это предусмотрено законом либо соглашением сторон. В
законодательстве предписания о необходимости совершения сделки в нотариальной
форме встречаются нечасто и, как правило, относятся к сделкам, касающимся
наиболее значимого имущества (подлежат нотариальному удостоверению: договор о
залоге движимого имущества или прав на имущество в обеспечение обязательств по
договору – п.2 ст.339 ГК РФ; договор ренты – ст. 584 ГК РФ и др.)
2.1.2.
Порядок и последствия признания сделок недействительными.
Все недействительные
сделки можно разделить на два вида: оспоримые и ничтожные.
Необходимость отказывать
некоторым сделкам в юридической силе существовала уже в глубокой древности.
Понятия ничтожных и оспоримых сделок использовались в римском праве. «Нормы,
посвященные им, содержат Кодекс Наполеона, Гражданский кодекс Германии.
Законодательство Российской империи не различало ничтожности и оспариваемости
сделок. Не проводилось деления недействительных сделок на ничтожные и оспоримые
ни в ГК 1922 года, ни в ГК 1964 года, ни в Основах гражданского
законодательства Союза ССР и республик 1991 года. Вместе с тем, как до 1917
года, так и в советский период в науке гражданского права недействительные
сделки всегда делили на оспоримые и ничтожные. Теперь цивилистические понятия
ничтожной и оспоримой сделки впервые включены законодателем в … Гражданский
кодекс РФ». [144,с.106] Например, еще в начале XX века Н. Растеряев писал: «В
науке существуют два вида недействительности сделок: ничтожность и оспариваемость.
В основания различия этих двух родов недействительных сделок положены следующие
принципы: если сделка нарушает нормы, охраняющие права лиц и запрещающие
известные действия в интересе общественном или государственном, то есть
нарушает права публичные, то нарушение этих норм поражает сделку ничтожностью;
если же сделки нарушают нормы, охраняющие интересы частного лица, то есть право
частное, признать сделку недействительной можно лишь по требованию потерпевшей
стороны. В первом случае будем иметь сделку ничтожную, то есть такую
недействительность, которая обнаруживается сама собой по предписанию закона и
помимо жалобы заинтересованного лица; во втором — сделку оспариваемую, то есть такую
недействительность, которая не вытекает сама по себе в силу веления закона, а
только вследствие жалобы лиц, несущих незаконный или несправедливый ущерб от
сделки; инициатива суда тут не имеет места». [57,с.18-19] Тот же критерий
классификации указывает Р.О. Халфина. [36,с.288] Сторонники другого подхода
к выбору критерия деления недействительных сделок не считают ничтожные сделки
более порочными, более противозаконными, чем оспоримые. «В основе деления
недействительных сделок на ничтожные и оспоримые должны лежать не значимость
или характер интересов, нарушаемых сделкой, а специфика самой сделки, ее особые
свойства. Только эти особенности той или иной сделки позволяют отнести ее к
разряду ничтожных или оспоримых».[36,с.356-357] По мнению В.В.Ровного, ничтожные
сделки, «в большей степени преследуя интересы публичного (общественного)
порядка, реализуют характерную публично-правовую функцию», в то время как
оспоримые сделки, будучи ориентированными «на конкретных потерпевших или
определенный круг заинтересованных лиц и зависимые от их частной инициативы, -
частноправовую». [132,с.131]
Н.Д.Шестакова пишет о
том, что цель выделения в особую группу оспоримых сделок «заключается не в том,
чтобы ослабить защиту «в менее важных случаях», а в том, чтобы максимально
защитить участников такой сделки, а также оборота в целом».[77,с.42]
Наиболее правильным
представляется суждение О.Ю. Скворцова о том, что «водораздел между
ничтожными и оспоримыми сделками пролегает по границе, разделяющей сферы
публичных и частных интересов и, как следствие, возможность и желание
конкретного лица оспаривать сделку, затрагивающую его права и законные
интересы, которые (возможность и желание) автономизируют его - субъекта - в
противовес публичной сфере». [74,с.88]
Существует мнение, что термины
«ничтожность» и «оспоримость» выбраны неудачно. Считая эти термины
неподходящими, И.Б. Новицкий говорит о возможности среди недействительных
сделок провести разграничение сделок «абсолютно недействительных», то есть
недействительных непосредственно в силу закона, и «относительно
недействительных», которые становятся недействительными в силу признания судом
по специальному заявлению заинтересованного лица». [53,с.69]
Оспоримыми признаются сделки,
недействительные в силу решения суда. При этом требование о признании оспоримой
сделки недействительной может быть заявлено только тем лицом, которое имеет на
это право на основании закона.
Закон ограничивает круг
субъектов, имеющих право инициировать процедуру оспаривания подобного рода
сделок. Таким образом, для того, чтобы оспоримая сделка стала недействительной,
необходимо наличие двух условий - во-первых, заявления, обращенного в судебную
инстанцию в форме иска, сделанного лицом, имеющим на это право в силу закона и,
во-вторых, вступившего в законную силу судебного решения, которым фиксируется
недействительность сделки. Другими словами, недействительность оспоримой сделки
«определяется не объективным правом, а субъективным усмотрением конкретного
потерпевшего (причем, поскольку сам потерпевший может не доказать обстоятельств,
необходимых для признания ее недействительной, а доказанные им факты могут быть
расценены судом как недостаточные, то и исход дела определяет здесь инициатива
надлежащего истца совместно с положительным судебным решением)». [132,с.130-131]
Ничтожными же считаются сделки недействительные сами по себе, независимо от
решения суда и от соответствующего волеизъявления заинтересованной стороны. «Если
говорить предельно строго, то и оспоримые сделки подпадают под признаки
ничтожных сделок…однако отличающим их признаком является специальное указание
законодателя на то, что недействительными они могут быть признаны только на
основании судебного решения». [74,с.89] Таким образом, можно сформулировать общее
правило о ничтожности сделок: сделка, не соответствующая требованиям закона или
иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка
оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения. Следовательно,
основанием для признания недействительности могут быть не только закон, но и
подзаконные нормативные акты, постановления федеральных или местных органов
управления, установленные в законном порядке инструкции и правила тех или иных
видов деятельности. «Наличие абстрактной модели ничтожной сделки в перечне
оснований для признания ее таковой ведет на практике к тому, что повсеместно и
при любых искажениях в их оформлении та или иная сторона в случае возникновения
спора заявляет о ничтожности заключенного договора. Более того, хотя
законодатель по ничтожным сделкам прямо предусмотрел лишь требование о
признании последствий их недействительности, суды практически вынуждены
устанавливать факт ничтожности так же, как они делают это применительно к
оспоримым сделкам. Практически полезным было бы законодательное решение данного
вопроса, при котором в качестве общего положения сделки, не соответствующие
требованиям закона или иных правовых актов, признавались бы оспоримыми. В
качестве исключения приемлем предельно конкретный перечень сделок и критериев,
по которым они признаются по закону ничтожными. Но признавать оспоримые или ничтожные
сделки недействительными должен только суд. Возникает сомнение вообще в
использовании термина «ничтожная» сделка. Понятия «ничтожная сделка» и «недействительная
сделка» представляются однопорядковыми. В целях тактического применения
предпочтительнее второе». [81,с.88]
«В отношении оспоримых
сделок ни ст. 166 ГК РФ, ни постановление Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 1
июля 1996 года № 6/8 не содержат каких-либо положений, позволяющих суду
применять последствия их недействительности по собственной инициативе. Исходя
из этого, следует, что нормы п. 2 ст. 166 ГК РФ,
предусматривающие возможность предъявления требования о признании оспоримой
сделки недействительной лицами, указанными в Кодексе, и о применении
последствий недействительности ничтожной сделки со стороны любого
заинтересованного лица следует рассматривать лишь как определение субъектного
состава предполагаемых истцов, а не как возможность заявления любым лицом,
участвующим в деле, определенного требования без предъявления соответствующего иска.
Форма и порядок заявления такого требования не регулируются ст. 166 ГК РФ,
поскольку это относится исключительно к сфере процессуального законодательства,
в данном случае АПК РФ, который предъявление и рассмотрение подобных требований
при наличия спора о праве относит к исковому производству. Поэтому заявление
предусмотренных п. 2 ст. 166 ГК РФ требований… возможно либо
путем предъявления соответствующего иска, либо путем заявления возражений
ответчика о ничтожности сделки по иску, например, о взыскании долга». [81,с.88]
Сделка считается
недействительной не с момента установления или признания этого факта судом, а с
момента ее совершения (п.1 ст.167 ГК РФ). Поэтому правовые последствия такой
сделки применяются к действиям ее участников, произведенным с момента
совершения сделки до вынесения судом соответствующего решения, и могут
распространяться на действия, которые еще не произведены одним из участников. Ничтожная
сделка, исполнение которой не начато ни одной из сторон, не порождает никаких
юридических последствий. Вместе с тем, если стороны намерены начать исполнять
ничтожную сделку, любое заинтересованное лицо, правам которого исполнение этой
сделки может создать угрозу нарушения, вправе предъявить иск о применении последствий
недействительности ничтожной сделки (ст. 12 ГК РФ). В гражданском праве исковой
давностью признается срок для защиты исковых требований истца, право которого
нарушено (ст. 195 ГК РФ). Общий срок исковой давности в гражданско-правовых
отношениях (в соответствии со ст. 196 ГК РФ) установлен в три года. Для
остальных видов требований законом могут устанавливаться специальные сроки
исковой давности, сокращенные или более длительные по сравнению с общим сроком.
Специальные сроки исковой давности, предусмотренные ст. 197 ГК РФ, должны быть
определены и для применения соответствующих последствий признания сделки
недействительной. Если применять здесь сроки, установленные для
недействительных сделок, возникают сложности в их выборе. Для оспоримых сделок
такой срок установлен в один год, а по ничтожным сделкам — три года (До
принятия Федерального закона от 21.07.2005 года №109-ФЗ, который внес изменения
в ГК РФ, данный срок равнялся десяти годам. Трехгодичный срок исковой давности
по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки
применяется также к требованиям, ранее установленный Гражданским кодексом РФ
срок предъявления которых не истек до дня вступления в силу Федерального закона
от 21.07.2005 № 109-ФЗ). Законодатель допускает предъявление исков о признании
недействительными как оспоримых, так и ничтожных сделок. Очевидно, процедура
установления факта незаключения сделки ближе к порядку признания
недействительной оспоримой сделки. И пока иное не установлено законом, можно
применять срок исковой давности в один год, хотя, конечно, здесь есть
необходимость в официальном разъяснении. Кроме того, в отношении применения
сроков исковой давности к искам о признании недействительной ничтожной сделки,
Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в постановлении от 7 октября 1997 года №
6427/95 указал, что в соответствии с п. 32 совместного постановления Пленума
Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 года №
6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой ГК РФ»
ничтожная сделка является недействительной независимо от признания ее судом
таковой. Таким образом, для того, чтобы такую сделку считать недействительной,
не требуется обращения в суд и, следовательно, на эти требования не
распространяется срок исковой давности. Что касается применения сроков исковой
давности в отношении признания оспоримой сделки недействительной и применения
последствий недействительности ничтожной и оспоримой сделок, то, во-первых, в
ст. 199 ГК РФ установлено, что требования о защите нарушенного права принимаются
к рассмотрению судом независимо от истечения срока исковой давности, который
может быть применен судом только по заявлению сторон в споре, во-вторых, в ст.
181 ГК РФ закреплен срок исковой давности для таких требований: в отношении
применения последствий недействительности ничтожной сделки — три года со дня,
когда началось ее исполнение, в отношении признания оспоримой сделки
недействительной и применения последствий ее недействительности — один год со
дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка,
либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах,
служащих основанием для признания сделки недействительной.
2.2.
Специальные основания недействительности сделок при банкротстве.
Нормы Закона от 26.10.2002 г.
№127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» об условиях недействительности
сделок имеют специальный характер. Они не могут применяться в качестве
оснований признания недействительными сделок, которые совершаются во время
нормального гражданского оборота. Область их применения ограничена
исключительно сферой применения банкротных процедур. «… Закон «О
несостоятельности (банкротстве)» устанавливает новые основания
недействительности оспоримых сделок, а также указывает на условия
действительности сделок, при несоблюдении которых сделка может быть признана
недействительной (ничтожной) как противоречащая требованиям закона, то есть в
силу ст. 168 Гражданского кодекса РФ. Наличие в законодательстве о
несостоятельности (банкротстве) особых норм, устанавливающих условия признания
сделок недействительными в ходе осуществления банкротных процедур диктует
своеобразный характер правового механизма оспаривания таких сделок. Этот
механизм отличается от механизма, предназначенного для оспаривания сделок в
рамках обычного гражданского судопроизводства. Необходимость установления
особых условий признания сделок недействительными в рамках банкротного
производства продиктована определенными обстоятельствами». [74,с.99] Как
показывает судебная практика, банкротство нередко используется как орудие
передела собственности, в том числе и путем заключения сделок (чаще всего
предусматривающих передачу (продажу) кому-либо имущества должника) как в
преддверии банкротства, так и на различных его стадиях. Поэтому пороки в таких
сделках заключаются в том, что должник, отчуждая имущество, создает угрозу
неисполнения своих обязательств перед кредиторами. Нередки и такие случаи,
когда существует сговор между организацией-должником и определенным кредитором,
и как следствие этого – предпочтительное удовлетворение требований
определенного кредитора или кредиторов. Поэтому банкротное законодательство
должно устанавливать препятствия для подобного рода сделок. В национальном
законодательстве эту роль осуществляет ст. 103 ФЗ «О несостоятельности
(банкротстве)». И хотя основания признания сделки должника недействительной
находятся в главе VI «Внешнее управление», они могут применяться к любой стадии
осуществления процедур банкротства: наблюдения, финансового оздоровления,
внешнего управления, конкурсного производства. Эта позиция прослеживается и в
практике: в постановлениях Президиума ВАС РФ от 21.09.2005 № 6773/05, от
01.11.2005 №9467/05, от 06.06.2006 № 837/06.
Механизм, при помощи
которого могут быть опровергнуты те или иные сделки должника в стадии
наблюдения предопределяется целями этой процедуры банкротства, а именно:
сохранность имущества должника, проведение анализа финансового состояния,
восстановление его платежеспособности, а также обеспечение прав и интересов
кредиторов. В связи с этим возникает необходимость контролировать имущество
должника, при этом не нарушая ход обычной предпринимательской деятельности. В
соответствии с этими задачами сложилась определенная правовая конструкция, где
руководитель организации не отстраняется от своих обязанностей, но при этом
некоторые сделки совершаются только с согласия временного управляющего,
выраженного в письменной форме. К таким сделкам или нескольким взаимосвязанным
между собой сделкам, в соответствии со статьей 64 «Ограничения и обязанности должника
в ходе наблюдения», относятся: сделки связанных с приобретением, отчуждением
или возможностью отчуждения прямо либо косвенно имущества должника, балансовая
стоимость которого составляет более пяти процентов балансовой стоимости активов
должника на дату введения наблюдения; связанных с получением и выдачей займов
(кредитов), выдачей поручительств и гарантий, уступкой прав требования,
переводом долга, а также с учреждением доверительного управления имуществом
должника. Не до конца понятно, что подразумевается под определением «балансовая
стоимость актива». Если под активами рассматривать валюту баланса, то сделка в
5 % представляется несущественной, тем более что активы могут регулироваться
дебиторской задолженностью или незавершенным производством, что является
недостаточно объективным показателем для решения о существенности сделки. Если
же под активами понимать чистые активы, то 5 % от этой суммы будут
достаточно существенными для хозяйственной деятельности организации. Представляется,
что законодателю необходимо уточнить это определение, иначе могут возникнуть злоупотребления
со стороны управляющего или со стороны кредиторов.
Кроме того, Закон «О
несостоятельности (банкротстве)» вводит ограничения и для временного
управляющего, перечисляя виды сделок, которые не может совершать должник даже с
его согласия. К таким сделкам относятся: решения о реорганизации (слиянии,
присоединении, разделении, выделении, преобразовании) и ликвидации должника; о
создании юридических лиц или об участии должника в иных юридических лицах; о
создании филиалов и представительств; о выплате дивидендов или распределении
прибыли должника между его учредителями (участниками); о размещении должником
облигаций и иных эмиссионных ценных бумаг, за исключением акций; о выходе из
состава учредителей (участников) должника, приобретении у акционеров ранее
выпущенных акций; об участии в ассоциациях, союзах, холдинговых компаниях, финансово
- промышленных группах и иных объединениях юридических лиц; о заключении
договоров простого товарищества. Однако, перечень сделок с недвижимым
имуществом, которые должны совершаться исключительно с согласия временного
управляющего, исчерпывающим не является. Перечень остальных сделок также нельзя
считать исчерпывающим, поскольку в соответствии с пунктом 1 статьи 66 Федерального
закона «О несостоятельности (банкротстве)» временный управляющий вправе
обращаться в суд с ходатайством о принятии дополнительных мер по обеспечению
сохранности имущества должника, в том числе о запрете совершать без согласия
временного управляющего сделки, не предусмотренные пунктом 2 статьи 60 Закона «О
несостоятельности (банкротстве)». Такие жесткие требования к совершению сделок
при проведении процедуры наблюдения объясняются целью данной процедуры — обеспечение
мер, направленных на сохранение имущества должника. Следовательно, в период
наблюдения временный управляющий может запретить дополнительное обременение
имущества либо передачу имущества другим организациям, если это не диктуется
экономической целесообразностью, направленной на восстановление
платежеспособности должника.
«Временный управляющий
должен решать вопрос о целесообразности крупных сделок и иных сделок, а также о
последствиях этих сделок для имущества должника, учитывая, что последствием
заключения таких сделок может стать невозможность восстановления
платежеспособности должника.» [113,с.14] «В конкурсном праве положения о
крупных сделках необходимы для того, чтобы позволить кредиторам контролировать
распоряжение имуществом должника. Особый режим крупных сделок связан с
необходимостью их одобрения определенными органами юридического лица и
установлен для обществ с ограниченной ответственностью (Федеральный закон от
08.02.1998 №14-ФЗ в ред.от 27.07.2006) и акционерных обществ (Федеральный закон
от 26 декабря 1995 года № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» в ред.от
18.12.2006).
В конкурсном праве
общество (например: ООО, ОАО), в отношении которого возбуждено дело о
несостоятельности (банкротстве), приобретает особое положение. При этом статус
кредиторов не эквивалентен статусу акционеров. Кроме того, для тех и других
существующие в законодательстве правила – единственный способ ограничить
управляющего. По мнению М.В. Телюкиной [143], положения о крупных сделках
в банкротном законодательстве необходимы, в отличии от корпоративного.
Таким образом, еще раз
отметим, что специальные основания недействительности сделок должника при
банкротстве указаны в статье 103 Федерального закона «О несостоятельности
(банкротстве)». Основания, изложенные в пункте 1 статьи 103 были рассмотрены
выше в рамках этого раздела дипломной работы. Далее будут рассмотрены
основания, предусмотренные пунктами 2 - 5 статьи 103 Федерального закона
«О несостоятельности (банкротстве)».
2.2.1.
Сделки с заинтересованными лицами.
Сделка, совершенная
должником с заинтересованным лицом, признается судом, арбитражным судом
недействительной по заявлению внешнего управляющего в случае, если в результате
исполнения указанной сделки кредиторам или должнику были или могут быть
причинены убытки. (пункт 2 статьи 103 Федерального Закона «О несостоятельности
(банкротстве)». «Институт оспаривания сделок в данном контексте рассматривается
как разновидность мероприятий, направленных на восстановление
платежеспособности должника, его финансового оздоровления. Целью оспаривания таких
сделок является возвращение отчужденного имущества во владение несостоятельного
должника, с тем, чтобы использовать это имущество для восстановления
платежеспособности должника». [74,с.133-134] Такая сделка квалифицируется как
оспоримая. Следовательно, для признания ее недействительной требуется решение
суда. При этом иск может подать только управомоченное лицо (то есть внешний или
конкурсный управляющий). И хотя в Законе упоминается только внешний
управляющий, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ применил принцип расширительного
толкования данной нормы, предоставляя это право конкурсному управляющему, так
как у него тот же объем полномочий, что и у внешнего. [16] Кроме того,
поскольку эта сделка оспорима, то по ней установлен сокращенный срок исковой
давности – в течение года со дня, когда истец узнал или должен был узнать об
обстоятельствах.
В целях контроля за
совершением сделок, в отношении которых имеется заинтересованность тех или иных
лиц, законодательство устанавливает круг таких лиц.
Заинтересованность лица по
отношению к должнику определяется статьей 19 «Заинтересованные лица»:
1). Юридическое лицо,
которое является основным или дочерним по отношению к должнику в соответствии с
гражданским законодательством.
Дочернее хозяйственное
общество в строгом смысле слова не составляет особой организационно-правовой
формы - разновидности коммерческих организаций. В этом качестве может выступать
любое хозяйственное общество - акционерное, с ограниченной или с дополнительной
ответственностью. Особенности правового положения дочерних обществ связаны с их
взаимоотношениями с «материнскими» (контролирующими) обществами или товариществами
и возможным возникновением ответственности контролирующих компаний по долгам
дочерних.
Дочерним может быть
только хозяйственное общество, а контролирующим («материнским») - не только
общество, но и товарищество.
Общество может быть
признано дочерним при наличии хотя бы одного из трех названных в пункте 1 ст.
105 ГК РФ обстоятельств: преобладающего по сравнению с другими участниками
участия в его уставном капитале другого общества или товарищества (что, в
частности, не требует теперь для акционерных обществ нахождения контрольного
пакета акций одного общества в руках другого); договора между обществом и
другим обществом или товариществом об управлении делами первого (например,
договора с управляющей компанией, заключенного в соответствии с абзацем 3 пункта
3 статьи 103); иной возможности одного общества или товарищества определять
решения, принимаемые другим обществом, в том числе фактической возможности
оказывать такое воздействие на органы управления дочерним обществом
(разумеется, при ее доказанности в случае необходимости). Таким образом,
наличие статуса дочернего общества не зависит от строго формальных критериев и
может быть доказано, например, в судебном порядке с целью использовать
соответствующие правовые последствия.
Основные последствия
признания общества дочерним связаны с появлением ответственности перед его
кредиторами со стороны контролирующей («материнской») компании. Последняя
отвечает, однако, не по всем сделкам, совершенным дочерним обществом, а лишь в
двух случаях: при заключении сделки по указанию контролирующей компании (что
должно быть доказано либо дочерней компанией, либо ее кредиторами) она отвечает
перед кредиторами дочернего общества солидарно с ним; при банкротстве дочерней
компании и доказанности того, что данное банкротство было вызвано исполнением
указаний контролирующей компании, последняя отвечает по долгам дочернего
общества перед его кредиторами в субсидиарном порядке, то есть при недостатке
имущества дочернего общества для погашения его долгов. Само же дочернее
общество не отвечает по долгам основного (контролирующего) общества или
товарищества.
Если дочернему обществу
причиняются убытки по вине основной (контролирующей) компании, акционеры (или
вкладчики) дочернего общества могут потребовать их возмещения от основной
(контролирующей) компании, если докажут ее вину в появлении таких убытков (пункт
3 статьи 105 ГК РФ). Ясно, что это касается интересов тех участников дочернего
общества, которые оказались в меньшинстве и не контролируют его деятельность.
2) Руководитель должника,
а также лица, входящие в совет директоров (наблюдательный совет) должника,
коллегиальный исполнительный орган должника, главный бухгалтер (бухгалтер)
должника, в том числе указанные лица, освобожденные от своих обязанностей в
течение года до момента возбуждения производства по делу о банкротстве. «Поскольку
влияние указанных лиц может распространяться на несостоятельного должника и
после того, как они оставили свои должности, законодательство не ограничивается
возможностью оспаривания совершенных ими сделок только периодом, в течение которого
они занимали указанные должности, но и годичным сроком после их освобождения от
должности».[74,с.144] «Ни Закон о несостоятельности, ни Уголовный кодекс не
раскрывают понятия «руководитель либо собственник предприятия-должника». [136]
В статье 2 Федерального закона
о несостоятельности сказано, что «руководитель должника - единоличный исполнительный
орган юридического лица, а также иные лица, осуществляющие в соответствии с
федеральными законами деятельность от имени юридического лица без доверенности».
Директор действует от имени общества без доверенности, в том числе представляет
его интересы, совершает сделки от имени общества, издает приказы и дает
указания, обязательные для исполнения всеми работниками общества. Ключевой
момент здесь состоит в следующем: чтобы можно было признать лицо руководителем
должника, оно должно осуществлять свою деятельность от имени юридического лица
без доверенности. Именно этот критерий - отнесения иных лиц к руководителям
организации-должника - отражен в указанном федеральном законе.
В соответствии с
Федеральным законом от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» [6] управление таким обществом осуществляется общим собранием акционеров,
советом директоров, исполнительным органом. В свою очередь, исполнительный
орган бывает единоличным (в лице директора) и коллегиальным (правление).
Полномочия исполнительного органа по решению общего собрания акционеров могут
быть переданы коммерческой организации (специализирующейся на управлении) или
индивидуальному предпринимателю (управляющему). К компетенции исполнительного
органа относятся все вопросы руководства текущей деятельностью, за исключением
вопросов, отнесенных к компетенции общего собрания и совета директоров.
Исполнительный орган инициирует выполнение решения общего собрания и совета
директоров.
«Критерием, который
определял бы определенных должностных лиц как руководителей, является
возможность принятия ими решений от имени общества. Определение статуса
указанных категорий должностных должно происходить в соответствии с
учредительными документами общества, в котором работает соответствующее
должностное лицо. Видимо к этой категории лиц не могут быть отнесены
заместители директора, коммерческий директор и прочие должностные лица (если,
конечно, они не входят в совет директоров)». [74.c,145]
3) Лица, имеющие родство
с руководителем должника, а также с лицами, входящими в совет директоров
(наблюдательный совет) должника, коллегиальный исполнительный орган должника,
главным бухгалтером (бухгалтером) должника, в том числе и с освобожденными от
своих обязанностей в течение одного года до момента возбуждения производства по
делу о банкротстве (к этим категориям отнесены супруг (супруга), родственники
по прямой восходящей и нисходящей линиям, сестры, братья и их родственники по
нисходящей линии, сестры и братья супруга (супруги)). Эти лица способны
оказывать влияние на действия должностных лиц до и в процессе банкротства. Видно,
что законодательство о несостоятельности избегает употребления понятия «аффилированные
лица». Как отмечается в юридической литературе, «данное обстоятельство
продиктовано серьезностью последствий определения той или иной сделки должника,
находящегося в процессе банкротства, как сделки, совершенной с
заинтересованностью. Поскольку понятие аффилированных лиц сформулировано в
антимонопольном законодательстве, ориентированным на несколько иные цели,
законодатель предпочел сформулировать понятие заинтересованных лиц и,
соответственно, заинтересованности в совершении сделки непосредственно в
законодательстве о банкротстве. Предельная четкость формулировки понятия
заинтересованных лиц позволяет без особых проблем устанавливать круг субъектов,
участие которых в сделке свидетельствует об их заинтересованности. Формальный
подход в данном случае представляется оправданным, поскольку позволяет избегать
двусмысленностей толкования в весьма серьезных для коммерческого оборота
вопросах». [74,с.147]
Заинтересованные лица по
отношению к арбитражному управляющему и кредиторам также определяются в
порядке, предусмотренном пунктами 1 и 2 статьи 19 Федерального закона «О
несостоятельности (банкротстве)» (пункт 3 статьи 19).
2.2.2.
Сделки, влекущие предпочтительное удовлетворение требования отдельных
кредиторов.
Сделка, заключенная или
совершенная должником с отдельным кредитором или иным лицом после принятия
арбитражным судом заявления о признании должника банкротом и (или) в течение
шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника
банкротом, может быть признана судом недействительной по заявлению внешнего
управляющего или кредитора, если указанная сделка влечет за собой
предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими
кредиторами. А.А. Дубинчин считает, что «по тому, какое число сделок,
совершенных должником в ущерб своим кредиторам, потенциально может быть
квалифицировано по этой норме, пункт 3 ст. 103 Закона (опять же в совокупности
со ст. 168 ГК) мог бы оцениваться как универсальное средство охраны прав
кредиторов, рассчитанное во многих случаях на выявление фактов «растаскивания»
должником своего имущества». [116,с.41] Действительно, в отличие от норм,
предусмотренных пунктами 2 и 4 ст. 103 Федерального закона, действие которых
ограничивается кругом сделок, совершенных должником со строго оговоренными
контрагентами, а именно: с заинтересованными лицами и участниками
организации-должника, положения пункта 3 этой статьи по субъектному составу
ограничений не имеют. «Возможность признания сделок по рассматриваемому
основанию ограничивается во времени. В соответствии с законом могут быть
оспорены сделки, которые были заключены или совершены должником, во-первых, в
течение шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника
банкротом либо, во вторых, сделки, заключенные или совершенные должником после
принятия арбитражным судом заявления о признании должника (банкротом)». [74,с.148-149]
По мнению М.В. Телюкиной «п. 3 ст. 103 Закона…не учитывает
период времени между подачей и принятием заявления. Между тем в соответствии с
п. 2 ст. 42 Закона он равен пяти дням, но на практике может быть и
больше. Судьба сделок, совершенных в этот период, Законом не определена.
Следовательно, результатом буквального толкования будет невозможность признать
недействительными сделки, заключенные в указанный период».[142,с.19] Очевидно,
что «законом установлен определенный «период подозрительности» для сделок,
совершаемых несостоятельным должником. Установление такого «периода
подозрительности» объяснимо тем, что весьма велика вероятность того, что,
предчувствуя несостоятельность, должник поведет себя неадекватно тому
поведению, которое свойственно нормальному участнику гражданского оборота.
Более того, у должника всегда есть соблазн утаить тем или иным образом
имущество от кредиторов. Поэтому все сделки, совершенные должником в период,
предшествующий его несостоятельности, должны быть предметом пристального
внимания, как со стороны кредиторов, арбитражного управляющего, так и суда,
который оценивает указанные сделки на основании заявлений указанных лиц».[74,с.149]
В связи с вышеизложенным,
возникает вопрос: любое ли удовлетворение требований кредиторов можно
интерпретировать как предпочтительное перед требованиями других кредиторов либо
должен быть некий критерий, который бы свидетельствовал о такой
предпочтительности. М.В. Телюкина считает, что «исходя из Закона, не
уточняющего это понятие, можно прийти к самой широкой его трактовке и считать
предпочтительным любое внеочередное удовлетворение очередного требования».[142,с.20]
А по мнению А.А. Дубинчина «при применении к сделкам должника нормы п. 3
ст. 103 предпочтительность, … должна носить явный характер».[118,с.43] Но при
этом необходимо отметить, что положения пункта 3 ст. 103 Федерального закона «О
несостоятельности (банкротстве)» не могут быть применены к фактам уплаты
должником налогов и иных обязательных платежей в бюджет и внебюджетные фонды, а
также к взысканию недоимки налоговыми органами в бесспорном порядке в шестимесячный
период, предшествующий возбуждению дела о банкротстве, поскольку указанные
действия не являются гражданско-правовыми сделками, регулируются налоговым
законодательством и представляют собой исполнение обязательств перед бюджетом.
2.2.3. Сделки,
связанные с выделом доли (пая) в имуществе участнику организации-должника.
Сделка, совершенная
должником - юридическим лицом в течение шести предшествовавших подаче заявления
о признании должника банкротом месяцев и связанная с выплатой (выделом) доли
(пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с его
выходом из состава учредителей (участников) должника, по заявлению внешнего
управляющего или кредитора может быть признана недействительной судом,
арбитражным судом в случае, если исполнение такой сделки нарушает права и
законные интересы кредиторов. В случае признания должника банкротом и открытия
конкурсного производства этот учредитель (участник) должника признается
кредитором третьей очереди (пункт 4 статьи 103 Федерального закона «О
несостоятельности (банкротстве)»).
Сделка, совершенная
должником - юридическим лицом после принятия заявления о признании должника
банкротом и связанная с выплатой (выделом) доли (пая) в имуществе должника
учредителю (участнику) должника в связи с его выходом из состава учредителей
(участников) должника, является ничтожной.
Отношения между
участниками общества с ограниченной ответственностью регулируются статьей 94 ГК
РФ и Федеральным законом «Об обществах с ограниченной ответственностью» [8],
согласно которым участник вправе в любое время выйти из общества независимо от
согласия других его участников. При этом ему должна быть выплачена стоимость
части имущества, соответствующей его доле в уставном капитале общества в порядке,
способом и в сроки, которые предусмотрены законом об обществах с ограниченной
ответственностью и учредительными документами общества. В случае выхода участника,
общество обязано выплатить участнику, подавшему заявление о выходе,
действительную стоимость его доли, определяемую на основании данных бухгалтерской
отчетности общества за год, в течение которого было подано заявление о выходе
из общества, либо с согласия участника общества выдать ему в натуре имущество
такой же стоимости, а в случае неполной оплаты его вклада в уставный капитал
общества действительную стоимость части его доли, пропорциональной оплаченной
части вклада. Законодательством о банкротстве это право ограничивается. Это
связано с тем, что во-первых, участники наиболее осведомлены о финансовом
состоянии общества и поэтому имеют преимущество перед кредитором; во-вторых, в
силу своего участия в этом обществе они имеют больше возможности повлиять на
финансовое состояние общества в отличии от кредиторов, которые приобретают
частичный контроль уже в процедуре банкротства, тогда, когда имущества уже
недостаточно для удовлетворения всех требований. М.В. Телюкина невольно
встает на защиту участников общества, критикуя данную норму Закона. «Представляется
небесспорным положение п. 4 ст. 103 Закона, согласно которому участник, сделка
по выплате (выделу) доли (пая) с которым признана недействительной, должен
вернуть должнику все полученное по сделке, а сам становится кредитором пятой очереди.»
[137,с.19]. Проблема видится в том, что бывшие участники юридического лица —
должника, получившие стоимость доли (пай), могут быть как добросовестными, так
и недобросовестными. К последним относятся те субъекты, решение о выходе
которых принято после возбуждения производства по делу о банкротстве, так как в
силу пункта 3 ст. 64 Закона с момента введения наблюдения должник не вправе
принимать решения о выходе из состава участников должника, о приобретении у
акционеров ранее выпущенных акций. Очевидно, сделки, совершенные в нарушение
данного положения, являются ничтожными. Таким образом, пункт 4 ст. 103 Закона
устанавливает особые последствия ничтожности указанных сделок, что допускает Гражданский
кодекс РФ.
«В результате
недобросовестные участники становятся кредиторами пятой очереди, в то время как
добросовестные участники (которым никакие выплаты после начала конкурсного
процесса не осуществлялись) вообще не являются конкурсными кредиторами и могут
претендовать на удовлетворение своих требований только из имущества,
оставшегося после удовлетворения всех очередных требований. Представляется, что
отнесение к пятой очереди оправдано только для добросовестных участников,
получивших стоимость доли (пая) до возбуждения производства по делу о
банкротстве должника». [137,с.21-22]
С другой стороны, аналогичные
сделки, связанные: с выплатой (выделом) доли (пая), могут быть совершены
должником уже после того, как арбитражный суд принял заявление о признании
должника банкротом.
Законодатель
квалифицирует такие сделки не как оспоримые, а как ничтожные. Это означает, что
по поводу такой сделки, если она была исполнена, внешний управляющий
предъявляет в cyд иск с одним исковым требованием — о применении последствий
недействительности ничтожной сделки. Причем в этом случае законодатель признал
необходимым подчеркнуть, что исковое требование внешнего управляющего может
быть предъявлено в течение срока исковой давности, установленного для таких
исков, т.е. в течение трех лет со дня когда началось ее исполнение (пункт 1 ст.
181 ГК РФ).
Заключение
Перед тем, как перейти к
обобщению результатов проведенного исследования, следует еще раз отметить, что
данная работа является прежде всего базой для дальнейших исследований в сфере
правового регулирования механизмов института банкротства, хотя и достаточно
детально освещает некоторые вопросы, связанные с таким регулированием.
Институт признания
недействительности сделок должника требует постоянного пересмотра, так как
баланс интересов по этому вопросу зыбок и неоднозначен. У этого вопроса есть и вторая
сторона. В связи с вышеуказанным, создается возможность загромождения и
трудности применения данной законодательной конструкции. Эти проблемы уже
очерчивались еще в дореволюционной юридической науке. Тогда были проведены
серьезные исследования учеными юристами Г.Ф. Шершеневичем и А.Х. Гольмстеном.
Были предложены различные механизмы опровержения действий должника. С другой
стороны, по сегодняшний день существует неоднозначная точка зрения о формах
опровержения этих действий: форме признания действий как исполнения обязательств
и форме признания недействительности сделок. Но все же большинство авторов
придерживаются последней. Как было отмечено в дипломной работе, в юридической
науке также существует несколько подходов к правовой природе форм опровержения,
это: деликтная, легальная теория и теория исполнительной силы. Эти теории
детально были рассмотрены Г.Ф. Шершеневичем и А.Х. Гольмстеном.
При рассмотрении упомянутых
теорий, сложно придерживаться одной из них, потому что существует множество конкретных
случаев, и к каждому из них нельзя применить только одно или какое-то единство
оснований. Современное законодательство, однако, позволяет это сделать,
допуская как общие основания опровержения, так и специальные. При этом
законодательная конструкция недействительности сделок должника такова, что Федеральный
закон РФ «О несостоятельности (банкротстве)» выступает по отношению к Гражданскому
кодексу РФ как специальный закон. К общим основаниям недействительности сделок
относятся нормы, которые составляют отдельный институт гражданского права. Они
включены, в основном, в подраздел четвертый «Сделки и представительство»
раздела I «Общие положения» Части Первой Гражданского кодекса РФ. Согласно этим
нормам, действительность сделки зависит от действительности ее элементов.
Поэтому недействительные сделки могут быть сгруппированы в зависимости от того,
какой из элементов сделки оказался дефектным. Так, можно подразделить
недействительные сделки на сделки с пороками воли, сделки с пороками формы и
сделки с пороками содержания, а также согласно ст. 168 ГК РФ,
недействительной сделкой является любая сделка, не соответствующая требованиям
закона или иных правовых актов. В данном случае, речь идет о Федеральном законе
«О несостоятельности (банкротстве)».
Все недействительные
сделки подразделяют на два вида: оспоримые и ничтожные. Оспоримыми признаются
сделки недействительные в силу решения суда. При этом, требования о признании
оспоримой сделки недействительной может быть заявлено только тем лицом, которое
имеет на это право на основании закона. Ничтожными же признаются сделки сами по
себе, независимо от решения суда и соответствующего волеизъявления
заинтересованной стороны. Сделка не соответствующая требованиям закона или иных
правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка
оспорима или не предусматривает иных последствий нарушений.
Законодательством установлен
различный срок для каждого из видов таких сделок. По оспоримым сделкам устанавливается
сокращенный по сравнению с общим сроком исковой давности срок - один год, а по
ничтожным – три года.
Нормы Федерального закона
«О несостоятельности (банкротстве)» об условиях недействительности сделок имеют
специальный характер. Они не могут применяться в качестве оснований признания
недействительными сделок, которые совершаются во время нормального гражданского
оборота. Область их применения ограничена исключительно сферой применения
банкротных процедур. Причина возникновения этих особых норм вызвана
своеобразным характером правового механизма оспаривания сделок в рамках
процедуры банкротства, потому что нередко эти сделки совершаются с целью
передела собственности, в том числе как в преддверии банкротства, так и на
различных его стадиях. Хотя основания признания сделки должником
недействительной находятся в разделе «Внешнее управление», они могут
применяться к любой стадии осуществления процедур банкротства: наблюдения,
финансового оздоровления, внешнего управления, конкурсного производства.
Механизм, при помощи которого могут быть опровергнуты те или иные сделки
должника в стадии наблюдения предопределяется целями этой процедуры
банкротства, а именно: сохранность имущества должника, проведение анализа
финансового состояния, восстановление его платежеспособности, а также
обеспечение прав и интересов кредиторов. В связи с этим возникает необходимость
контролировать имущество должника, при этом не нарушая ход обычной предпринимательской
деятельности. Кроме того, Закон вводит ограничения и для временного
управляющего, перечисляя виды сделок, которые не может совершать должник даже с
его согласия. К таким сделкам относятся: решения о реорганизации (слиянии,
присоединении, разделении, выделении, преобразовании) и ликвидации должника; о
создании юридических лиц или об участии должника в иных юридических лицах; о
создании филиалов и представительств; о выплате дивидендов или распределении
прибыли должника между его учредителями (участниками); о размещении должником
облигаций и иных эмиссионных ценных бумаг, за исключением акций; о выходе из
состава учредителей (участников) должника, приобретении у акционеров ранее
выпущенных акций; об участии в ассоциациях, союзах, холдинговых компаниях,
финансово - промышленных группах и иных объединениях юридических лиц; о
заключении договоров простого товарищества. Специальные основания
недействительности сделок должника при банкротстве указаны в статье 103 Закона.
К ним относятся: сделки с заинтересованными лицами (Закон в статье 19 устанавливает
круг таких лиц); сделки, влекущие предпочтительное удовлетворение требования
отдельных кредиторов (сделка, совершенная должником с заинтересованным лицом,
признается судом, арбитражным судом недействительной по заявлению внешнего
управляющего в случае, если в результате исполнения указанной сделки кредиторам
или должнику были или могут быть причинены убытки.); сделки, связанные с
выделом доли (пая) в имуществе участнику организации-должника как в течение
шести предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом месяцев,
так и в самой процедуре банкротства.
В настоящей работе
поднимается и такой спорный вопрос, как применение виндикации к оспариваемым
сделкам по делам о несостоятельности. Были рассмотрены различные точки зрения,
но представляется, что нужно придерживаться позиции о необходимости исключения
применения статьи 302 ГК РФ в рассматриваемом институте, так как нельзя в
процедуре банкротства опровергать сделки должника, исполнение которых выражено
только в передаче имущества (вещей). Только в этом случае возможно применение
норм виндикации. А это, в свою очередь, повлечет установление различных условий
для возврата имущества в конкурсную массу.
В заключение
целесообразно отметить следующее. Анализ норм действующего Федерального закона от
26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (в ред.от 01.12.2007) показал,
что особенности совершения сделок при проведении процедур банкротства связаны с
видами и целями процедур, характером совершаемых сделок, объемом полномочий
арбитражных управляющих и особенностями правового статуса должника —
юридического лица.
Список использованной литературы.
1. Конституция Российской
Федерации (в ред.от 30.12.2006) (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г.) // Российская газ. – 1993. – 25.12.
2. Гражданский кодекс РФ
(Часть I) от 30.11.1994 №51-ФЗ (в ред. от 18.12.2006) // Собрание
законодательства РФ,. – 1994.- № 32.- ст. 3301.
3. Гражданский кодекс РФ
(Часть II) от 26.01.1996 №14-ФЗ (в ред.от 30.12.2006) // Собрание
законодательства РФ. – 1996. - № 5.- ст. 410.
4. Уголовный кодекс РФ от
13.06.1996 №63-ФЗ (в ред.от 30.12.2006) // Собрание законодательства РФ. - 17.06.1996.-
№ 25.- ст. 2954.
5. Арбитражный
процессуальный кодекс РФ от 24.07.2002 №95-ФЗ (в ред.от02.03.2006)//Собрание
законодательства РФ.– 2002.- №30.-ст.3012.
6. Об акционерных
обществах: Федеральный закон от 26.12.1995 г. № 208-ФЗ (в ред.от 18.12.2006)
//Собрание законодательства РФ. – 1996.- № 1.- ст. 1.
7. О несостоятельности
(банкротстве): Федеральный закон от 08.01.1998 №6-ФЗ. //Собрание
законодательства РФ.- 1998.- № 2.- ст. 222. Утратил силу со дня вступл. в силу
Федер. закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ.
8. Об обществах с
ограниченной ответственностью: Федеральный закон от 8.02.1998 г. № 14-ФЗ (в
ред.от 27.07.2006) // Собрание законодательства РФ. – 1998. - № 7. -ст. 785.
9. О несостоятельности
(банкротстве) кредитных организаций: Федеральный закон от 25.02.1999 №40-ФЗ (в
ред.от 20.08.2004) // Собрание законодательства РФ. – 1999. -№ 9.- ст. 1097.
10. Об особенностях
несостоятельности (банкротства) субъектов естественных монополий
топливно-энергетического комплекса: Федеральный закон от 24.06.1999 №122-ФЗ (в
ред.от 18.07.2005) // Собрание законодательства РФ. – 1999. -№ 26.- ст. 3179.
11. О несостоятельности
(банкротстве): Федеральный закон от 26.10.2002 №127-ФЗ (в ред.от 18.07.2006) //
Собрание законодательства РФ. – 2002. - № 43. - ст. 4190.
12. О несостоятельности
(банкротстве) предприятий: Закон РФ от 19.11.1992 № 3929-1. // Ведомости СНД и
ВС РФ.- 1993.- № 1.- ст. 6. Утратил силу с 1 марта 1998 года.
13. По делу о проверке
конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса РФ в
связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой,
Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева: Постановление Конституционного Суда РФ от
21.04.2003 № 6-П // Собрание законодательства РФ. – 2003. - № 17. -ст. 1657,
14. О некоторых вопросах,
связанных с применением части первой Гражданского кодекса РФ: Постановление
Пленума Верховного Суда РФ № 6, Пленума ВАС РФ № 8 от 01.07.1996 // Специальное
приложение к Вестнику ВАС РФ. – 2001. - № 1.
15. Дело по иску
налоговой инспекции о признании недействительными договоров добровольного
медицинского страхования как заключенных с целью, противной основам
правопорядка и нравственности, и взыскании всего полученного по ним в доход
государства направлено на новое рассмотрение в связи с неполным исследованием
судом обстоятельств дела: Постановление Президиума ВАС РФ № 1173/98 от
14.07.1998 // Хозяйство и право. – 2001. -№ 7.
16. Об отдельных вопросах
применения законодательства о несостоятельности (банкротстве): Постановление
Президиума ВАС Российской Федерации от 15.02.2000 по делу № 3345/99 // Вестник
ВАС РФ.-2000.- № 4.
17. О некоторых вопросах
применения статьи 174 Гражданского кодекса РФ: Постановление Пленума Высшего
Арбитражного Суда РФ от 14.05.1998 № 9. - Специальное приложение к Вестнику ВАС
РФ. – 2001. - № 1.
18. О некоторых вопросах
практики применения статьи 183 Гражданского кодекса Российской Федерации:
Информационное письмо ВАС РФ от 23.10.2000 № 57. - Хозяйство и право. – 2001. -
№ 2.
19. О некоторых вопросах,
связанных с введением в действие Федерального закона «О несостоятельности
(банкротстве)» : Постановление Пленума ВАС от 8 апреля 2003 г. № 4// Арбитражный и гражданский процесс. - 2003. - №. 8.- С. 2-6
20. Об отдельных
особенностях рассмотрения дел о несостоятельности (банкротстве) кредитных
организаций : Информационное письмо Президиума ВАС от 15 августа 2003 года №
74// Хозяйство и право. - 2003. - №. 11. - С. 101-102
21. О некоторых вопросах
практики применения ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»: Постановление ВАС
РФ от 15.12.2004 № 29 // Хозяйство и право. -2005. - №. 2. - С. 27-38
22. Дело о признании
недействительным договора купли-продажи и применении последствий
недействительности сделки…: Постановление Президиума ВАС РФ №6773/05 от
21.09.05 // Вестник ВАС РФ.- 2006.-№1.
23. Обзор практики
рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с заключением, утверждением
и расторжением мировых соглашений в делах о несостоятельности (банкротстве) :
Информационное письмо Президиума ВАС от 20 декабря 2005 года № 97// Хозяйство и
право. - 2006. - №. 3. - С. 54-64
24. О некоторых вопросах,
связанных с квалификацией и установлением требований по обязательным платежам,
а также санкциям за публичное правонарушение в деле о банкротстве :
Постановление Пленума ВАС от 22 июня 2006 г. № 25 // Налоги. - 2006. - №. 16. - С. 58-65.
25. О некоторых вопросах,
связанных с исчислением отдельных сроков по делам о банкротстве :
Информационное письмо ВАС от 26 июля 2005 г. № 93// Хозяйство и право. - 2005. - №. 10. - С. 68.
26. О некоторых вопросах,
связанных с назначением, освобождением и отстранением арбитражных управляющих в
делах о банкротстве: информационное письмо № 108 : Информационное письмо
Президиума ВАС № 108 // Банкротство. Теория и практика. - 2006. - №. 4. - С. 25.
27. Постановление
Президиума ВАС РФ от 06.06.2006 № 1222/06 по делу № А07-4936/05-А-ИУС.//
Вестник ВАС РФ.- 2006.- № 8.
28. Андреев, С.Е.
Комментарий к Федеральному закону «О несостоятельности (банкротстве)» /
С.Е.Андреев, - М.: Изд. г-на Тихомирова М.Ю., 2005. – 335 с.
29. Антикризисное
управление и предупреждение банкротства (Актуальные проблемы науки и практики
коммерческого права. Вып. 5: Сборник научных статей /Под общ. ред. В.Ф.
Попондопуло [и др.]. - М: Волтерс Клувер, 2005.- 432 с.
30. Банкротство
предприятий: Финансы: учеб. пособие /под ред. А.М.Ковалевой. - М.: Финансы и статистика,
2007. – 360 с.
31. Банкротство
предприятий. Профилактика банкротства : Экономика предприятия : учебник для
вузов / под ред. В. Я. Горфинкеля [и др.] - М: ЮНИТИ - ДАНА, 2006. – 750 с.
32. Блинова, М.А.
Недействительность сделки, совершённой с целью, противной основам правопорядка
и нравственности: Автореф. дис….. канд. юрид. наук / М.А.Блинова, – М.:
Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ,
2003. – 32с.
33. Брагинский, М.И.
Договорное право: Общие положения. /М.И.Брагинский, В.В. Витрянский – М.:
Статут,1998. – 220 с.
34. Бушев, А.Ю.
Комментарий к Федеральному закону «О несостоятельности (банкротстве)»:
постатейный научно-практический. 2-е изд., доп / А.Ю.Бушев [и др.] М.: Омега-Л,
2003. 488 с.
35. Гольмстен, А. Х.,
Учение о праве кредитора опровергать юридические акты, совершенные должником в
его ущерб, в современной юридической литературе. / А.Х.Гольмстен –СПб
:Типография М. М. Стасюлевича, 1893. -236 с.
36. Гражданский кодекс
Российской Федерации. Часть первая. Научно-практический комментарий. /
Отв.ред.Т.Е. Абова [и др.] - М.: Издательство «Юрайт», 2006. - 1060 с.
37. Гражданское право.
Том 1. Учебник. Издание шестое, переработанное и дополненное / Под ред. А.П.
Сергеева, Ю.К. Толстого. – М: ООО «ТК Велби», 2002. – 776 с.
38. Гражданское право.
Учебник для юридических вузов. Т.1. М, 1944.
39. Гражданское право: В
2-х томах. Том 1:Учебник. 2-е., изд., перераб. и доп. / Под ред. Е.А. Суханова.
- М.: Издательство БЕК, 1998. -657 с
40. Гутников, О.В.
Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания.
/О.В.Гутников – М.: Бератор – Пресс, 2003. – 575с.
41. Дорожинская, Е.А.
Процедура несостоятельности (банкротства): статус должника: Учебное пособие./
Е.А.Дорожинская — Новосибирск: СибАГС, 2001.— 84 с.
42. Ершова, И.В. Правовые
основы несостоятельности (банкротства) Предпринимательское право: учеб.пособие.
/ И.В.Ершова. - М.: Юриспруденция , 2005. – 148 с.
43. Журнал Министерства
юстиции. № 7. Сентябрь. - С.-Петербург: Типография Правительствующего Сената,
1896. Пересмотр постановлений о несостоятельности /Н. А. Тур. -1896. -208 с.
44. Иоффе, О. С.
Советское гражданское право. Т. 1. / О.С.Иоффе. -Л.: Изд-во ЛГУ им. Жданова, 1958.
-223 с.
45. Карелина, С.А.
Правовое регулирование несостоятельности (банкротства): учебно-практическое
пособие. /С.А.Карелина. - М: Волтерс Клувер, 2006- 348 с.
46. Ковалев, А.О. Понятие
сделки и некоторые вопросы её недействительности по гражданскому праву России.
/А.О.Ковалев – М.: Спутник, 2001. – 82с.
47. Колиниченко, Е. А.
Защита интересов неплатежеспособного должника при банкротстве:
Сравнительно-правовой анализ /Е. А. Колиниченко. -М: Статут.- 2003. -208 с.
48. Комментарий к
Гражданскому кодексу РФ, части первой / под ред. Садикова. - Юридформцентр,
1997, 212 с.
49. Комментарий к
Федеральному закону «О несостоятельности (банкротстве)»: Постатейный
научно-практический / Под ред. В.Ф. Попондопуло. - М.: Омега-Л, 2003. - 448 с.
50. Кукукина, И.Г. Учет и
анализ банкротств Изд. 2-е, испр. и доп [учеб. пособие для вузов]
/И.Г.Кукукина, И.А.Астраханцева. М.:Финансы и статистика, 2005. - 303 с.
51. Масевич, М. Г.
Комментарий к Федеральному закону Российской Федерации «О несостоятельности
(банкротстве)» /М. Г. Масевич, Ю. П. Орловский, Е. А. Павлодский. -М. :Филинъ: Юстицинформ,
1998. -320 с.
52. Несостоятельность
(банкротство) предприятий. Организация предпринимательской деятельности: учеб.
пособие / под общ. ред. А. С. Пелиха. - М. : [Б.и.] , 2004. – 384 с. С.
275-306.
53. Новицкий, И.Б.
Сделки. Исковая давность. /И.Б.Новицкий – М.: Госюриздат, 1954. – 248 с.
54. Попондопуло, В. Ф.
Конкурсное право: Правовое регулирование несостоятельности (банкротства):
Учебное пособие /В. Ф. Попондопуло; -СПб : Юрист, 2001. - 331 с.
55. Попондопуло, В.Ф.
Производство по делам о банкротстве в арбитражном суде /В.Ф.Попондопуло. -
СПб.:Юрид. центр Пресс, 2004. - 344 с.
56. Рабинович,
Н.В.Недействительность сделок и ее последствия. - Л. :Изд-во ЛГУ,1960. -171 с.
57. Растеряев, Н.
Недействительность юридических сделок по русскому праву. / Н.Растеряев.
С.-Петербург: Типография т-ва «Общественная Польза», 1900. -373 с.
58. Реструктуризация и
банкротство предприятия. Финансовый менеджмент : учеб. пособие / под ред.
Е.И.Шохина. - М: ФБК-Пресс, 2004. – 408 с. - С. 366-391.
59. Свириденко, О.М..
Российское законодательство о банкротстве: к истории становления /
О.М.Свириденко.- М.: НОРМА, 2005. - 63 с.
60. Семина, А.Н..
Банкротство: вопросы правоспособности должника - юридического лица. Изд. 2-е,
перераб. и доп / А.Н.Семина. -М.:ЭКЗАМЕН, 2004. - 222 с.
61. Справочник по
доказыванию в гражданском судопроизводстве / Под ред. И.В. Решетниковой. -М:
Норма, 2005. – 480 с.
62. Степанов, В. В.
Несостоятельность (банкротство) в России, Франции, Англии, Германии /В.В.Степанов
-М.: Статут, 1999. -204 с.
63. Телюкина, М.В. «Комментарий
к Федеральному закону от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»
(постатейный) /М.В.Телюкина. -М: Юрайт-Издат, 2004. – 591 с.
64. Телюкина, М. В.
Комментарий к Федеральному закону «О несостоятельности (банкротстве)»
/М.В.Телюкина. - М.: БЕК, 1998. - 510 с.
65. Телюкина, М.В.
Конкурсное право: теория и практика несостоятельности (банкротства)
/М.В.Телюкина. - М.: Дело, 2002. - 535 с.
66. Ткачев, В.Н.
Конкурсное право: правовое регулирование несостоятельности (банкротства) в
России. Учеб. пособие для вузов / В.Н.Ткачев.- М.:Городец, 2006.- 527 с.
67. Ткачев, В.Н..
Несостоятельность (банкротство) в Российской Федерации. Правовое регулирование
конкурсных отношений. 2-е изд., перераб. и доп / В.Н.Ткачев. - М.:Книжный мир,
2006. - 362 с
68. Трофимов В.Н. Обзор
практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с признанием сделок
недействительными /В.Н.Трофимов. М.: КонсультантПлюс, 2006.
69. Тур, Н.А. Конкурсный
устав Германской империи и русские законы о конкурсе. /Н.А.Тур. Карлсруэ:
Придворная типография В. Гаспера (А. Горхлера), 1879. - 150 с.
70. Федеральный закон «О
несостоятельности (банкротстве)» Постатейный комментарий. / Под общей редакцией
В.В. Витрянского – М,: Издательство «Статут», 1998. - 526 с.
71. Федорова, Г.В. Учет и
анализ банкротств, учебное пособие /Г.В.Федорова. - М.:Омега-Л, 2006. - 248 с.
72 Финансовая
несостоятельность, банкротство предприятий. Финансы, денежное обращение и
кредит: учебник / под ред. Н. Ф. Самсонова. - М. : ИНФРА-М , 2007. – 285 с.
73. Хейфец, Ф.С.
Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. — М.: Юрайт–издат,
2000. – 164с.
74. Хохлов, Д. В. Защита
прав предпринимателей при рассмотрении в суде дел о несостоятельности
(банкротстве): Вопросы теории и судебной практики /Д. В. Хохлов, О. Ю.
Скворцов, А. Ю. Бушев. - М.: Юрайт-издат, 2002. -256 с.
75. Шахматов, В.П.
Составы противоправных сделок и обусловленные ими последствия. / В.П.Шахматов.-
Томск, 1967.- 42 с.
76. Шершеневич, Г.Ф, Курс
торгового права. (Торговый процесс. Конкурсный процесс)/ Г.Ф.Шершеневич – М.:
Издание бр. Башмаковых, 1912, 354 с.
77. Шестакова Н.Д.
Недействительность сделок. /Н.Д.Шестакова – СПб.: Юрид.центр Пресс, 2003. – 346
с.
78. Алимова, Е. Банкротство
стратегических организаций: критерии, признаки и процедуры /Е.Акимова // Юрист
и бухгалтер. - 2004. - №. 2. - С. 88-92.
79. Андреев, А. Проблемы
процессуальной дееспособности должника в делах о несостоятельности
(банкротстве) / А.Андреев // Арбитражный и гражданский процесс. - 2006. - №. 5.
- С. 36-41.
80. Андреев, А.В.
Обжалование определений, принятых по делам о банкротстве / А.В.Андреев //
Арбитражный и гражданский процесс. - 2004. - №. 5. - С. 38-43.
81. Анохин, В.C.
Недействительность сделок в практике арбитражного суда /В.C.Анохин // Хозяйство
и право.–2001.–№8.– С.87–99.
82. Анохин, В.
Предупреждение банкротства и восстановление платежеспособности несостоятельного
должника / В. Анохин // Прил. К журн. Хозяйство и право. – 2006. - № 1.- Изд. отд.
83. Антонов, В.Ф.
Преднамеренное банкротство: вопросы квалификации и оценки доказательств
/В.Ф.Антонов // Российская юстиция. - 2005. - №. 9. - С. 32-34.
84. Антонов, В.Ф.
Фиктивное банкротство: ответственность руководителя коммерческой организации
/В.Ф.Антонов // Российская юстиция. - 2005. - №. 5. - С. 15-17.
85. Ануфриева, Ю.
Экономико-правовые проблемы несостоятельности (банкротства) юридических лиц
/Ю.Ануфриева // Право и экономика. - 2006. - №. 10. - С. 113-114.
86. Артёмов, В.
Недействительность сделок и их последствия: отдельные аспекты./В.Артемов //
Хозяйство и право.–2002.–№9.–С.114–120.
87. Асаул, М.А.
Социальные аспекты банкротства /М.А.Асаул // Экономическое возрождение России.
- 2006. - №. 3. - С. 17-24.
88. Бабенко, А. Основания
для признания требования об уплате налогов, сборов и пеней недействительным в
судебном порядке /А.Бабенко // Право и экономика. - 2006. - №. 12. - С.
118-123.
89. Белоликов, А.И.
Некоторые аспекты теории и практики института банкротства /А.И.Белоликов //
Банкротство. Теория и практика. - 2005. - №. 3. - С. 11-23.
90. Белоликов, А.И.
Принципы банкротства /А.И.Белоликов // Право и экономика. - 2004. - №. 8. - С.
45-48.
91. Беляков, А.
Стратегические предприятия банкротству не подлежат /А.Беляков // Банкротство.
Теория и практика. - 2006. - №. 4. - С. 65-67.
92. Бессонова, З.Г.
Законодательство о несостоятельности (банкротстве) в контексте глобализации
экономических отношений /З.Г.Бессонова // Арбитражный и гражданский процесс. -
2005. - №. 2. - С. 43-45.
93. Богатырев Ф.О.
Применение исковой давности к требованию о признании договора незаключенным /
Ф.О. Богатырев // Комментарий судебно-арбитражной практики. Под ред. В.Ф.
Яковлева. – 2005. – Вып.12.
94. Бондаренко, Д.
Требования кредитора - юридического лица при банкротстве кредитной организации
/Д.Бондаренко // Право и экономика. - 2006. - №. 6. - С. 49-54.
95. Борисенкова, Т.В.
Реализация права на обращение в арбитражный суд с заявлением о признании
должника банкротом: сочетание частных и публичных интересов /Т.В.Бондаренко //
Адвокатская практика. - 2005. - №. 5. - С. 34-39.
96. Борисенкова, Т.В. Три
российских закона о банкротстве: баланс частных и публичных интересов
/Т.В.Борисенкова // Арбитражный и гражданский процесс. - 2005. - №. 9. - С.
19-24.
97. Борисенкова,Т.В.
Актуальные проблемы согласования частных и публичных интересов при отказе от
исполнения сделок должника в процедурах банкротства /Т.В.Борисенкова //
Гражданское право. - 2006. - №. 3. - С. 2-7.
98. Вестник Высшего
Арбитражного Суда РФ. – 2006. - №4.
99. Витрянский, В.В. Пути
совершенствования законодательства о банкротстве /В.В.Витрянский // Вестник ВАС
РФ. 2001. Специальное приложение № 3.
100. Витрянский, В.В.
Банкротство отсутствующих должников и прекращение недействующих юридических
лиц: проблемы применения соответствующих законоположений /В.В.Витрянский //
Хозяйство и право. - 2007. - №. 2. - С. 44-51.
101. Витрянский, В.В.
Новое в правовом регулировании несостоятельности (банкротства) /В.В.Витрянский
// Хозяйство и право. - 2003. - №. 1. - С. 3-20.
102. Витрянский, В.В.
Порядок удовлетворения требований кредиторов первой очереди при банкротстве
должника /В.В.Витрянский // Хозяйство и право. - 2007. - №. 1. - С. 48-55.
103. Галиева, Р.
Удостоверение сделок при банкротстве /Р.Галиева // Банкротство. Теория и
практика. - 2006. - №. 4. - С. 60-62.
104. Городов, О.
Конкурсное производство: Комментарий главы VII Федерального закона «О
несостоятельности (банкротстве)»: Комментарий главы VII Федерального закона «О
несостоятельности (банкротстве)» /О.Городов // Юрист и бухгалтер. - 2004. - №.
2. - С. 82-86.- Начало.
105. Городов, О.
Конкурсное производство. Комментарий к Закону «О несостоятельности
(банкротстве)» /О.Городов // Юрист и бухгалтер. - 2005. - №. 17. - С. 20-26.
106. Грось, Л. О
продлении срока исковой давности по требованиям, вытекающим из
недействительности ничтожных сделок /Л.Грось // Арбитражный и гражданский
процесс. - 2006. - №. 1. - С. 11-12.
107. Груздев, В.В.
Гражданско-правовое регулирование недействительных и несостоявшихся сделок.
/В.В.Груздев //Право и экономика. -2000. - № 11. - С. 25 – 28.
108. Гуринович, З. Из
истории института банкротства /З.Гуринович // Банкротство. Теория и практика. -
2006. - №. 2. - С. 68-70.
109. Гусева, Т.
Недействительные сделки налогоплательщика как способ уклонения от
налогообложения /Т.Гусева // Хозяйство и право. - 2007. - №. 3. - С. 102-114.
110. Дихтяр, А. И.
Недействительность сделок должника в процедурах банкротства. /А.И.Дихтяр
//Юрист. -2001. - № 1. - С. 26 – 33.
111. Дихтяр, А. И. Сделки
в процедурах банкротства: Анализ Федерального закона РФ «О несостоятельности
(банкротстве)» от 8 января 1998 года. А.И.Дихтяр //Юрист. -2001. - № 2. - С. 56
– 63.
112. Дихтяр, А.И.
Актуальные вопросы практики рассмотрения в арбитражных судах требований о
недействительности договоров международной купли-продажи товаров /А.И.Дихтяр,
О.В.Рыбина // Арбитражный и гражданский процесс. - 2004. - №. 6. - С. 37-43.
113. Дихтяр, А.И. Три
российских закона о банкротстве и история вопроса о недействительных сделках
/А.И.Дихтяр // Арбитражный и гражданский процесс. - 2003. - №. 6. - С. 13-17.
114. Добровольский, В. О
признании сделок недействительными /В.Добровольский // Право и экономика. -
2005. - №. 4. - С. 80-84.
115. Долгин, С.В. Оценка
активов предприятия в условиях банкротства /С.В.Долгин // Финансы. - 2005. - №.
8. - С. 69-71.
116. Дубинчин, А.А.
Дифференциация условий для объявления юридического лица банкротом /А.А.Дубинчин
// Хозяйство и право. - 2003. - №. 7. - С. 35-42.
117. Дубинчин, А.А.
Мировое соглашение в деле о банкротстве : проблемы теории и практики /А.А.Дубинчин
// Хозяйство и право. - 2000. - №. 7. - С. 15-24.
118. Дубинчин, А.А.
Недействительность сделок должника в законодательстве о банкротстве /А.А.Дубинчин
// Хозяйство и право. - 1999. - №. 5. - С. 36-44.
119. Еганян, А.С.
Исторический аспект развития института банкротства( несостоятельности)
юридических лиц /А.С.Еганян // Правовой вестник арбитражного управляющего. -
2003. - №. 1. - С. 43-45.
120. Егоров, Ю.П. К
вопросу о последствиях недействительности сделок /Ю.П.Егоров // Российский
судья. - 2006. - №. 10. - С. 28-31.
121. Ивченков, Д.В.
Развитие законодательства о несостоятельности (банкротстве) в Российской
Федерации /Д.В.Ивченков // Банкротство. Теория и практика. - 2006. - №. 2. - С.
27-38
122. Киселев, А.А.
Квалификация недействительности сделок по ст. 168 ГК РФ /А.А.Киселев //
Российский судья. - 2005. - №. 7. - С. 29-31.
123. Киселев, А.А.
Проблемы квалификации недействительности сделки по ст. 177 ГК РФ /А.А.Киселев//
Российский судья. - 2005. - №. 8. - С. 5-6.
124. Лопашенко, Н.
Неправомерные действия при банкротстве /Н.Лопашенко// Банкротство. Теория и
практика. - 2005. - №. 1. - С. 76-80.
125. Мкртчян А.Ф.
Механизм возбуждения дела о банкротстве по заявлению кредитора в арбитражном
суде /А.Ф.Мкртчян // Российская юстиция. - 2006. - №. 3. - С. 40-42.
126. Назаров Д.И.
Институт несостоятельности (банкротства) в отечественном гражданском праве
XVIII-XIX веков: основные черты /Д.И.Назаров // Гражданское право. - 2006. - №.
4. - С. 44-47.
127. Павлова, И.Ю.
Незаключенность или недействительность договора как последствия несоблюдения
требований к форме и государственной регистрации договора /И.Ю.Павлова //
Государство и право. - 2005. - №. 10. - С. 49-56.
128. Попондопуло, В.Ф.
Проблемы совершенствования законодательства о несостоятельности (банкротстве)
/В.Ф.Попондопуло // Правоведение. - 2006. - №. 3. - С. 18-38.
129. Попондопуло В.Ф.
Новеллы Закона «О несостоятельности (банкротстве)» / В.Ф.Попондопуло // Юрист и
бухгалтер. - 2002. - №. 4. - С. 81-84.
130. Попондопуло, В.Ф.
Правовая природа отношений, регулируемых законодательством о несостоятельности
(банкротстве) /В.Ф.Попондопуло, Слепченко Е.В.// Правоведение. - 2003. - №.
2.-С.62-77.
131. Радыгин, А.Д.
Институт банкротства в России: особенности эволюции, проблемы и перспективы /
А.Д.Радыгин, Ю.В.Симачев // Банкротство. Теория и практика. - 2006. - №. 3. -
С. 23-43.
132. Ровный, В.В.
Эвикция: Проблемы конкуренции исков и права собственности. /В.В.Ровный //
Правоведение.-2000. - №5. С.127-140.
133. Семенов, М. И.
Действительность сделок: Актуальные вопросы теории и практики. /М.И.Семенов
//Юрист. -2001. - № 4. - С. 16 – 20.
134. Скворцов, О.Ю.
Наблюдение: Комментарий главы IV Закона «О несостоятельности (банкротстве)»
/О.Ю.Скворцов // Юрист и бухгалтер. - 2003. - №. 1. - С. 77-82.
135. Скворцов, О.Ю
Соотношение законодательства о несостоятельности (банкротстве) и арбитражного
процессуального законодательства /О.Ю.Скворцов // Арбитражный и гражданский
процесс. - 2003. - №. 8. - С. 28-31.
136. Субъекты незаконных
банкротств и неправомерных действий при банкротстве /П.Е. Власов и др.//
Законодательство.- 2004. - № 7. – с.53-56.
137. Телюкина, М.В.
Наблюдение как процедура банкротства /М.В.Телюкина //Банкротство. Теория и
практика. - 2007. - №. 1. - С. 15-24.
138. Телюкина, М.В.
Особенности процедур несостоятельности (банкротства) кредитных организаций
/М.В.Телюкина // Право и экономика. - 2001. - №. 10. - С. 12-19.
139. Телюкина, М.В.
Недействительность сделок, совершенных предприятием-должником до признания его
несостоятельным. /М.В.Телюкина // Юрист.- 1997. - № 7. - С.42-51.
140. Телюкина, М.В.
Несостоятельность (банкротство) профессиональных участников рынка ценных бумаг
/М.В.Телюкина // Законодательство. - 2001. - №. 11. - С. 69-75.
141. Телюкина, М.В.
Понятие сделки: теоретический и практический аспекты. /М.В.Телюкина // Адвокат.
–– 2002. – №8.– С.21–35.
142. Телюкина, М. В.
Порядок признания недействительными сделок должника в процедурах банкротства
/М. В. Телюкина. //Арбитражная практикаю -- 2002. - № 1. - С.19-22.
143. Телюкина, М. В.
Целесообразность существования института крупных сделок в корпоративном и
конкурсном праве /М. В. Телюкина, В. И. Тарасов. //Законодательство. -2002. - №
11. - С. 34 – 39.
144. Томилин, А.
Ничтожные и оспоримые сделки: Трудности правоприменительной практики.
/А.Томилин // Хозяйство и право. -1998. - № 8. - С. 105 – 108.
146. Эрделевский, А.М.
Недействительность сделок. /А.М.Эрделевский // Российская юстиция. -1999. - №
11. - С. 12 – 13.
147. Эрделевский, А.М.
Недействительность сделок. /А.М.Эрделевский // Российская юстиция. – 1999. –
№12.– С.16–18.