Информация в праве
Введение
1. Понятие об информации
2. Природа информации
3. Законодательство о категории «информация»
Заключение
Литература
Введение
Стремительное развитие в России элементов
«информационного общества» (повсеместная компьютеризация, расширение сферы
применения информационных технологий, увеличение объема работы с информацией,
числа работников информационно-коммуникационного сектора и т.п.), происходящее
сегодня, обусловливает потребность развития и совершенствования информационного
законодательства. Нормативные правовые акты, регулирующие отношения в
информационной сфере (Федеральный закон «Об информации, информатизации и защите
информации»[1]
(далее - Закон об информации), Федеральный закон «Об участии в международном
информационном обмене»[2],
Закон Российской Федерации «О государственной тайне»[3] и др.), не удовлетворяют потребности
активно прогрессирующих информационных отношений в российском обществе.
Появление новых информационных объектов (информационные базы, системы,
сети, технологии и др.), увеличение продуцирования и использования
открытой информации обществом, расширение рынка информации и информационных
ресурсов, - все это вызывает необходимость совершенствования системы
регулирования информационных отношений в целях формирования информационного
пространства России. В связи с этим особую актуальность и социальную значимость
приобретают правовые исследования категории информации в понятийном аппарате юридических
наук.
1.
Понятие об информации
Ученые и философы до сих пор
не могут придти к единому пониманию того, что такое информация, и существует
даже аргументированная точка зрения гласящая, что информация – это
принципиально неопределяемое понятие. Несмотря на некоторую привлекательность
такой позиции (она избавляет от множества работы), следует признать, что она не
слишком конструктивна.
Исследуем различные подходы к
определению информации для того, чтобы понять, насколько они могут быть полезны
в контексте правового регулирования информационных отношений. Нами для этого
использовались работы Ю.Л. Климонтовича по энтропии и информации открытых
систем[4], а также работа Карла-Эрика Свейби «Что
такое информация?»[5]. Свейби считается одним из основателей
современной научно-практической области, известной на Западе как knowledge management,
«управление знаниями».
Слово «информация» происходит
от латинского informare, что означает «придавать форму». Таким образом, с
этимологической точки зрения, информация – это акт придания структуры некоторой
неопределенной массе. По всей видимости, с научной точки зрения это и есть
наиболее верное определение. Однако бытовое значение этого слова чаще всего
означает «сведения, факты».
Большой энциклопедический словарь определяет информацию как «первоначально -
сведения, передаваемые одними людьми другим людям устным, письменным или
каким-либо другим способом (например, с помощью условных сигналов, с
использованием технических средств и т. д.), а также сам процесс передачи или
получения этих сведений»[6].
Новая философская энциклопедия
утверждает, что «в общенаучном (нематематическом) плане информацию обычно
связывают с получением новых сведений об объекте, явлении или событии».[7]
Большой юридический
энциклопедический словарь определяет информацию как «сведения о лицах,
предметах, фактах, событиях явления и процессах, независимо от формы их
представления. В соответствии с гражданским законодательством РФ (ст. 128 ГК
РФ) – информация является одним из объектов гражданских прав. При этом,
однако, ГК не раскрывает понятия и предусматривает защиту более узкого объекта
гражданских прав в составе информации служебной и коммерческой тайны».[8]
Уже упоминавшийся российский Закон
«Об информации...»[9] также определяет информацию как «сведения о
лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах независимо от формы их
представления». Определение не слишком удачное, во-первых, потому что слова
«сведения» и «факты» не слишком отличаются по смыслу, а во-вторых, потому что
возникает следующий логичный вопрос: а что же такое «сведения»?
Возможно первой научной
дисциплиной, в серьез задавшейся вопросом о том, что же такое информация, была
кибернетика. Основатель ее, Норберт Винер, ввел в теорию информации такие
существенные понятия, как «количество информации», «энтропия», «обратная связь»
и «шум». По мнению Винера, «информация» - обозначение содержания,
полученного от внешнего мира в процессе приспособления к нему и она находится в обратной взаимосвязи с понятием
«энтропии», то есть если энтропия - это количественная мера дезорганизации,
хаоса, то информация – это количественная мера порядка[10].
Основатель науки информатики,
Клод Шеннон, был современником Винера. Шэннон работал математиком на
американскую телекоммуникационную компанию AT&T и его
интересовала теория информации с точки зрения ограничений физических каналов
передачи информации (телефонных линий) и стоимости передачи информации. Шеннон
частично соглашается с определением количества информации Винера: «количество,
которое точно соответствует естественным требованиям, предъявляемым к
«информации» оказывается ровно тем, что в термодинамике известно как энтропия».
Однако, несмотря на кажущееся сходство, определение Шеннона противоположно
определению Винера. Для Шеннона, как для любого абстрактного связиста, не имеет
никакого значения, является ли передаваемая информация истинной или ложной,
имеет ли она смысл для передающего или получающего. Все, что мы передаем по
телефону – информация. Слова «все хорошо» и «евс орошох», согласно Шеннону,
несут абсолютно одинаковое количество информации.
Данное противоречие позволяет
выйти на ключевые понятия в теории информации – на понятия смысла информации.
Дело в том, что люди[11] (равно как и другие системы в
кибернетическом смысле этого слова) не обмениваются между собой информацией
напрямую.
Скорее, процесс происходит
таким образом: человек А принимает решение передать человеку Б некоторую
информацию, хранящуюся в его мозге. Поскольку наша речь не является прямым
отражением внутренних процессов, человеку А приходится исказить доступную ему
информацию таким образом, чтобы иметь возможность передать ее имеющимися в его
распоряжении языковыми средствами. Он превращает информацию в некий сигнал и
посылает их удобным ему способом.
Ситуация, когда А смог
артикулировать, перевести на доступный язык информацию, хранящуюся в его мозге
является идеальной. Люди не всегда способны это сделать, жизненный опыт людей
часто закодирован в их нервной системе таким образом, что не поддается переводу
на естественный язык. Для описания этого феномена Майкл Польани ввел понятие tacit knowledge
– «неявное знание», а Леоном Бриллюэном почти одновременно был введен аналогичный
термин «связанная информация»[12]. Важно понимать, что в общем никакая речь
не содержит прямого знания автора, только некоторую интерпретацию этого знания.
Любая попытка перевода будет содержать меньше информации, чем на самом деле
есть у автора.
Для описания «переведенной»
информации вводится понятие «данные» - информация, специально структурированная
для записи, машинной обработки, передачи по каналам связи от человека к человеку.
Бриллюэн называл такую информацию «свободной информацией»[13].
Человек Б, услышав переданные
ему данные, также не воспринимает содержащуюся в них информацию
непосредственно. Данные могут вообще не иметь смысла для человека Б., например,
если это передача на незнакомом ему языке. В любом случае, Б искажает
полученный сигнал, пропуская его через фильтры своего сознания и
бессознательного, процесс, который также называется «понимание».
Сознательно воспринимаемая
информация становится фактами, сведениями – это информация в том смысле,
который вкладывал в нее Винер, нечто, сокращающее энтропию.
Бессознательно воспринимаемая
информация превращается для Б в его неявное, неосознанное и неструктурированное
знание. Большую долю неосознаваемой информации несут произведения искусства,
люди часто не в состоянии понять и объяснить, почему им нравится та или иная
картина или скульптура.
Во многих определениях информации
находят отражение сразу несколько аспектов понимания данного феномена,
информация представляется как определенная система. Например, Ф. Воропский под
ней понимает «сведения, представляющие интерес для их получателя и
материализованные в форме, удобной для использования, передачи, хранения
И
преобразования человеком или автоматическими устройствами».[14] Поэтому при изучении информации как
объекта познания одной из основных проблем структуры.
Теории об информации вызваны, прежде всего, самой
природой данного объекта, таким его свойством, как полиморфизм. Происходит это
во многом благодаря различным формам проявления информации, ее сложной
структуры. Анализ даваемых определений позволяет предположить, что структура
информации как объекта познания включает два основных элемента: сведения и сообщения
(их же можно признать и формами выражения информации в процессе ее вовлечения и
обращения в общественных отношениях в качестве особого объекта, отражающего
связь идеального и материального в этом мире). Данный подход уже стал
традиционным в России, что подтверждает и лексикология. В словаре СИ. Ожегова и
Н. О. Шведовой информация определяется и как сведения об окружающем мире и
протекающих в нем процессах, воспринимаемые человеком или специальным
устройством, и как сообщения, осведомляющие о положении дел, о состоянии
чего-нибудь[15].
Такой же подход закреплен и в других словарях[16].
Термин «информация» в России заимствован через
польское слово «informacja» из латинского «information», что означает «представление, понятие о
чем-либо»[17].
Данный термин начинает употребляться у нас со времен Петра I в научных трудах,
постоянно расширяется, и это обязательно следует учитывать в законодательной
технике. Первоначально под ней понимали только сведения, затем стали говорить
об информации как о сообщении (совокупность передаваемых сведений или обмен,
передача этих сведений)[18],
позднее информацию стали рассматривать как меру устранения неопределенности,
меру организации систем[19].
Традиционно в России понимание информации в
качестве меры связывается с исследованиями В.М. Глушакова и его
последователей. Так, один из них, С.Н. Данилин, под информацией понимает меру
«количественных и качественных свойств любых объектов и процессов, явлений
или событий в окружающем мире независимо от формы ее
существования
или представления»[20].
Однако, к сожалению, несколько нелогичным видится дальнейшее рассмотрение
автором «меры количественных и качественных свойств любых объектов и процессов,
явлений и событий» в качестве сведений о них, поскольку категория «мера»
понимается обычно как граница, предел проявления чего-нибудь, а «сведение» -
это представление о чем-нибудь[21].
Информацию рассматривают еще и как
информированность (результат-передачи информации). Информированность - это
«количество, степень определенную совокупность людей, типа народ, страна,
общество и т.п.»[22].
Представляется, что категория «информированность»
не может отожествляется с информацией как объектом правоотношений
и призвана отражать качественные и количественные аспекты информации, а
также результат совершения действий по передаче и получению информации.
Подводя некоторые итоги понимания информации,
необходимо отметить, что в общенаучных определениях информация рассматривается
как система, включающая сведения и сообщения. Таким образом, информация может
определяться в двух измерениях (проявлениях) - статическом (семантическом (сведения
и знания)) и динамическом (формальном (сообщение)). Первый элемент связывается
с атрибутивной концепцией информации (семантический подход), второй - с
функциональной концепцией (синтаксический подход).
2. Природа информации
Исходя из анализа понятийной сущности информации
мы приходим к выводу, что информацию как объект гуманитарного
познания можно рассматривать как сведения и сообщения.
Сведения являются одним из основных
инструментов познания человеком окружающей действительности. С
одной стороны, это – проявления такого атрибутивного свойства материи, как
движение, а с другой - проявление атрибутивного свойства объектов живой
материи - отражения. Отражение как атрибут материи представляет собой
способность одних объектов в результате их взаимодействия с
другими объектами воспроизводить некоторые особенности последних в своей «собственно»
природе[23].
Находясь «в движении», любой объект материального мира изменяет свое состояние,
а объекты живой природы, обладающие способностью к отражению этого движения в
форме психических ощущений, в этих ощущениях находят информацию об окружающем
мире.[24]
Таким образом, сведения в качестве содержательной стороны информации являются проявлением
свойства объектов живой природы отражать в форме психических ощущений движение
объектов окружающего мира[25].
В связи с этим некоторыми исследователями только созданная человеком информация
рассматривается как объект отношений.[26]
Высказывается также и обратное мнение, что информация присуща объектам неживой
природы, является «мерой организованности и средством организации развития
любой формы материи[27],
есть «физическая величина, одна из основных характеристик материи, определяющая
ее целенаправленные свойства»[28].
Поскольку сведения отражают семантическую (смысловую) характеристику объектов
как материи, так и сознания, то следует признать правомерность отнесения
сведений к объектам, присущим и неживой природе, так как сведения являются
зачастую результатом работы огромного количества компьютерных и информационных
систем.[29]
Ценность информации, проявляющейся в форме
сведений, определяется субъективной важностью задачи, для решения
которой данные сведения могут быть использованы, а также тем влиянием, которое
оказали на решение задачи. Ценность сведений, следовательно, целиком и
полностью зависит от интереса субъекта, обусловленного информационной
потребностью.
Сообщения используются, прежде всего, для
передачи сведений другим людям и составляют существо представительной стороны
информации или, иначе, ее представительной формы. Информация в форме
сообщения появляется как реализация способности человека описывать
сведения на некотором языке, представляющем собой совокупность лексики и
грамматики. Человек, формируя сообщение, выделяет часть своей
информационной модели, которую хочет передать, устанавливает отношения между
ее элементами и известными ему понятиями. С помощью языка в некотором алфавите
он осуществляет кодирование понятий, получая в результате систематизированный
набор знаков, который может быть передан другим людям, т.е.
происходит объективизация содержательной стороны информации, и
соответствующие сведения как бы становятся доступны для восприятия органами
чувств. Поэтому «сообщение может быть представлено как совокупность набора
передаваемых сведений и порядка (алгоритмов) их кодирования в набор знаков
сообщения и декодирования в сведения. Без алгоритма кодирования сообщение
превращается просто в набор знаков.
Человек
как источник информации может обмениваться с технической системой сообщениями только в том случае,
если в ней заложен определенный алгоритм декодирования передаваемого набора
знаков, их последующей обработки, а также алгоритм кодирования для передачи
человеку-потребителю ответного сообщения. Преобразование информации из сведений
в сообщения и из сообщения в сведения составляет существо общего закона обращения
информации[30].
Сообщение не может рассматриваться вне передачи информации. В
литературе справедливо
отмечается,
что информация является коммуникативным фактором, выступающим совокупностью
предназначенных для обмена формализованных символов, заключающих в себе знания о
лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах, составляющим основу
информационного общения между людьми[31].
П.У. Кузнецов, обобщив имеющиеся
представления о природе информации, представляет информацию как единый
образ «сообщения – концепта» и смысловое содержание единого коммуникативного
акта (информационного обмена), а сущность ее природы рассматривает как
единосущную форму отражаемого образа момента бытия (существующей
действительности). Таким образом, информация в данном случае имеет
дуалистическую природу и выражается смыслом единого акта трансляции сигнала
бытия в его образ[32].
Однако данная концепция не позволяет сформулировать законодательное определение
информации, поскольку при таком подходе автоматически под информацией будут
понимать не только сведения как образ, но и процессы, действия над этими
сведениями, которые выступают самостоятельными объектами права. При этом
автором справедливо указывается, что как сам образ, так и акт передачи
(независимо от того имеет ли он творческий характер) могут
выступать самостоятельными объектами права.[33]
Представляется, что категорию «сообщение»,
применительно к информации, необходимо рассматривать либо как действие с
информацией (определенное поведение субъекта), либо как упорядоченную
совокупность передаваемых человеком сведений, пригодную к восприятию и анализу
их действительного содержания субъектом. В первом случае информация не может
рассматриваться как объект правоотношений, поскольку происходит отождествление
двух самостоятельных объектов - информации и действия (информирование). Однако
оба данных подхода, на наш взгляд, имеют место и используются в технических,
естественных и гуманитарных областях знаний, в том числе и юридической,
поскольку для субъекта права информация зачастую представляет интерес именно в
неразрывной связи с самим процессом ее передачи (хотя объектом правоотношений
будет уже не информация, а само действие - услуга, или информация и услуга).
Для права, по сути, почти вес значения информации, так или иначе,
имеют определенное значение. Категория «информация» достаточно вариативно и
многомерно используется им, поскольку оно само является огромным массивом
информации, имеет информационную природу[34].
При этом и в основе субъективной составляющей права лежат именно информационные
процессы. Современные исследователи поэтому не случайно признают важность
информации для права в любых ее формах и состояниях. Так, И.Я. Козаченко пишет,
что «как категория, непосредственно включенная в уголовно-правовую материю,
«информация» предстает во всем своем многофункциональном многообразии»[35].
Следует отметить, однако, что в рамках
юридической науки общенаучные определения подлежат адаптации. В
законодательстве, на наш взгляд, четко должно происходить разграничение
информации - сообщения (совокупность передаваемых сигналов) и действия-сообщения
(процесс передачи сигналов). Поэтому в дальнейшем, если не оговаривается иное,
информация как объект правоотношений будет рассматриваться преимуществен но как
сведения.
Итак, информация есть сложное явление,
являющееся, с одной стороны, проявлением свойств объектов живой природы
(субъектов) отражать в форме психических ощущений движение объектов окружающего
мира (содержательная сторона информации - сведения), а с другой стороны -
проявлением способности некоторых объектов живой природы передавать через
сообщения испытанные им и переработанные ощущения другим объектам живой природы
(представительная сторона информации -сообщение). По своей характеристике информация
с содержательной стороны субъективна и определяется особенностями сознания
конкретного индивида, а с представительной стороны объективна, так как, будучи
представлена в сообщении или объективирована в какой-либо другой форме, может
быть воспринята органами чувств человека. Информация является свойством (в
значении смысловой нагрузки) всех объектов и явлений мира; в некоторых случаях
она представляет собою совокупность знаков с механизмом их кодировки - раскодировки,
и результат, закрепленный в форме состояния информированности, что является
своеобразным переходным звеном между информацией и знанием. Условно информацию
можно даже представить как систему, представляющую ряд объектов (совокупность
сведений, или совокупность формальной стороны (сообщения) и содержательной
стороны (сведения)).
Таким образом, нам представляется, что
«информацию» как объект познания можно определить, как идеальный продукт
отражения мира (окружающей действительности) во всей совокупности его
составляющих (явления, объекты, процессы, связи и т.п.), существующий в
какой-либо способной к восприятию объективной форме. В данном случае
«информация» определяется как общенаучная категория.
3. Законодательство о категории
«информация»
Проанализируем основные положения российского
законодательства, касающиеся категории «информация». Ни для кого не секрет, что
сложившийся на сегодня в российском праве подход к регулированию набирающих
силу информационных процессов далек от совершенства. В то же время нельзя
сказать, что по степени разработанности или полноты «охвата» российское
информационное законодательство существенно «отстает» от зарубежных систем
права. Практически во всех странах мира кодификация нормативного массива, относящегося
к информационным правоотношениям, находится на начальной стадии. Но, к
сожалению, российские законодатели уже успели «выделиться», приняв еще в
начале — середине 1990-х гг. до сих пор формально действующие законы «в области
информации», чье содержание не имеет каких-либо аналогов за рубежом.
В первую очередь речь идет о Федеральном законе
от 25 февраля 1995 г. «Об информации, информатизации и защите информации» (далее
Закон об информации). Начнем с рассмотрения легального определения понятия
«информация». Было уже достаточно сказано о сложностях, возникающих при
попытке дать информации всеобъемлющее определение. Другое дело, и об этом также
шла речь, - дать узконаучное определение информации, что было с успехом
сделано в физике, кибернетике или статистике. Если под правом понимать законодательство,
то естественно, что говорить о прямом заимствовании из какой-либо науки,
включая юриспруденцию, не представляется возможным. Законодательство вынуждено
балансировать между необходимостью быть понятным для большинства населения,
т.е. избежать крайности «права для юристов», и не меньшей необходимостью
заключить свои положения в стройную систему понятий и обеспечить таким образом
принятие справедливых и, главное, прогнозируемых решений. Однако конечная цель
принятия любого закона - установление правового режима для соответствующих
общественных отношений, которые до этого не регулировались правом или
регулировались не в полной мере, недостаточно эффективно и т.п. И реализация
этой цели является, по сути, основным критерием для оценочных суждений.
Российский Закон об информации содержит
определения как собственно «информации», так и «документированной информации»,
т.е. различает информацию как таковую, как нематериальный объект, и информацию,
связанную с материальным носителем. В то же время, как становится ясно из
дальнейшего изложения нормативного текста, правовой режим Закон устанавливает
только для документированной информации. Получается, что определение информации
дается как бы для разъяснения природы объекта, который вводится затем в сферу
правового воздействия в форме исключительно «документированной информации». На
конкретные запросы информационного общества такая позиция ответа не дает.
Более того, вопрос об информации, существующей независимо от материальных
носителей, встает не всегда и не обязательно в связи с электронной
информацией. Например, ст. 139 и 771 ГК РФ[36],
ст. 11 Федерального закона «О соглашениях о разделе продукции»[37], ст. 10 Федерального закона «О
государственной тайне» имеют в виду не документированную информацию, а сведения,
т.е. то, что составляет ее содержательную (идеальную) сторону[38].
И все же несмотря на то, что определение
«информации», которое дано в ст. 2 Закона об информации («….. сведения о лицах,
предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах независимо от формы их представления»),
является, по нашему мнению, слишком общим, напоминающим аналогичное
определение из «Словаря русского языка» СИ. Ожегова. Такое определение можно
считать приемлемым. Критика легального определения «информации», которое содержится
в Законе, уже давно стала общим местом. Можно, конечно, углубиться в
рассмотрение различных свойств и характеристик информации, для того чтобы
вывести в результате более удовлетворительное с правовой точки зрения определение
понятия. В этом случае мы будем говорить об идеальности информации, возможности
ее неограниченного использования и т.п. Однако международная практика развития
законодательства в сфере информационных технологий пошла по иному пути.
Используя философскую терминологию, осваиваемый сегодня правом подход можно
обозначить как индуктивный. Информация как таковая остается на периферии: право
всегда регулирует отношения, связанные с тем или иным информационным объектом,
а не с информацией как таковой. Именно поэтому - поскольку оно лишь
воспроизводит самое общее представление об информации, совпадающее с общепринятым,
- определение «информации», предложенное Законом об информации, можно считать
удовлетворительным. По своему правовому содержанию оно является нейтральным.
По идее, оно и должно быть таковым, поскольку свою конкретизацию понятие
информации получает только в связи с тем или иным информационным объектом
(«интернет-сайтом», «доменным именем» и т.п.). Не случайно, что ни в одной
стране мира нет всеобъемлющего (кодифицированного) законодательства по
Интернету. Существующие нормативные акты регулируют исключительно частные
аспекты функционирования Сети — деятельность операторов, распределение
адресного пространства, борьбу со спамом и т.п. В самом деле, информация как
таковая (т.е., вообще говоря, сведения) не может быть вовлечена в систему
общественных отношений без соответствующего преобразования, которое фиксирует
ее форму и способ подачи. Иными словами, форма и способ трансляции информации
оказываются неотделимыми от ее содержания.
Более того, определение понятия «информация»
через исчерпывающий перечень его признаков представляется крайне неперспективным.
Естественно, мы имеем в виду легальное определение, а не научные дискуссии. В
связи с этим можно вспомнить понятие семейного сходства Л. Витгенштейна, когда
множество объектов не обладают набором устойчивых типовых признаков, однако
объединяются на основании фрагментарной общности: те или иные признаки являются
общими для одной части объектов, другие — для другой, по аналогии с цветом
глаз или формой носа у близких родственников. Точно так же можно предположить,
что не существует признаков, которые бы являлись общими для всех без исключения
информационных объектов.
Если вернуться к ФЗ об информации, то проблема, на
наш взгляд, состоит не столько в недоработанной дефиниции, сколько в том, что заявленный
в качестве существующего и описанный в дефиниции объект правового регулирования
так и остается не вписанным в систему гражданско-правовых отношений.
Собственно, именно изначально ошибочные,
теоретически необоснованные положения ФЗ об информации воспрепятствовали реальному
применению Закона и внесению упорядоченности в соответствующие правоотношения.
Вообще говоря, этот закон посвящен не столько информации как таковой (вопреки
его названию), сколько информационным ресурсам (документированной
информации). Если быть точным, то, в соответствии со ст. 1, он «регулирует отношения,
возникающие при: формировании и использовании информационных ресурсов на основе
создания, сбора, обработки, накопления, хранения, поиска, распространения и
предоставления потребителю документированной информации; создании и
использовании информационных технологий и средств их обеспечения; защите
информации, прав субъектов, участвующих в информационных процессах и информатизации».
Из приведенного перечня (равно как и из названия самого закона) видно, что к
предмету его регулирования относятся достаточно разнородные объекты — процессы
создания информационных ресурсов; процессы создания информационных технологий
(из дальнейшего нормативного материала можно сделать вывод, что речь идет о
так называемой информатизации); вопросы защиты информации.
С позиций Закона об информации, в общественных
отношениях, складывающихся в области использования информационных технологий,
основными категориями являются информационные системы, состоящие из документов
и информационных технологий, и информационные ресурсы, формирующиеся из
массивов документов в информационных системах. Информационные ресурсы сводятся
лишь к документированной информации. Порядок документирования информации
должен устанавливаться органами государственной власти, «ответственными за
организацию делопроизводства, стандартизацию документов и их массивов,
безопасность Российской Федерации». Допускается подтверждение юридической силы
документа, полученного из автоматизированной информационной системы,
электронной цифровой подписью (при наличии в автоматизированной информационной
системе программно-технических средств, обеспечивающих идентификацию подписи, и
соблюдении установленного режима их использования). Режим использования
электронной цифровой подписи в самом Законе не установлен.
Указанные общественные отношения развиваются «в
рамках процесса информатизации», который определяется как «организационный
социально-экономический и научно-технический процесс создания оптимальных
условий для удовлетворения информационных потребностей и реализации прав граждан,
органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций,
общественных объединений на основе формирования и использования информационных
ресурсов». Любому юристу совершенно очевидна теоретическая несостоятельность и
практическое неудобство подобного рода «наукообразных определений».
Таким образом, изучение структуры,
терминологического аппарата и механизмов правового регулирования (сводимых к
сертификации и лицензированию), заложенных в Закон об информации, приводит к
следующим результатам.
В Законе не раскрывается понятие информации как
отдельного объекта гражданских прав (как она обозначается в ГК РФ), причем не
учитывается и то, что из предусмотренного в Законе режима регулирования
(действующего лишь для «информационных ресурсов») совершенно неясен характер
правовой охраны информации, существующей в форме сведений (по общему правилу
недокументированной информации). Тем самым была заложена «мина замедленного действия»
в дальнейшее развитие российского законодательства в области информационных
отношений (как будет показано в следующих главах, это в первую очередь
относится даже не столько к «жонглированию» словами типа «информационные
ресурсы» или «информационные процессы», сколько к нерешенности фундаментальных
вопросов прав на информационные объекты).
Безотносительно к содержанию Закона об информации
вопрос о специфике правового регулирования информационных отношений можно
представить в виде дилеммы: следует ли создавать для информации особый набор
нормативно закрепленных механизмов регулирования или следует воспользоваться
уже имеющимися правовыми средствами, которые могут оказаться не менее эффективными,
чем вновь созданные? Первой точки зрения придерживается В.А. Дозорцев, второй -
И.Л. Бачило. В.А. Дозорцев полагает, что «информационные отношения представляют
собой новый, притом самостоятельный, вид исключительных прав»[39]. Более компромиссную позицию
занимает И.Л. Бачило, для которой информационный объект является предметом
«комплексного правового регулирования», в том числе посредством права
интеллектуальной собственности и вещного права[40].
О том, что отмеченная дилемма носит не только
теоретико-познавательный, но и конкретно-практический характер,
свидетельствует хотя бы реально существующая проблема подходов к правовой
охране такого информационного объекта, как программное обеспечение. В России
«традиционно» охрана «программ для ЭВМ и баз данных» осуществляется нормами,
которые аналогичны нормам для охраны авторских прав. Впрочем, примерно таким
же образом обстоит дело в странах Европейского союза. Иначе говоря, в отношении
компьютерных программ охраняется фактически форма их представления, но не содержательная
специфика, функциональная значимость. Нерешенность данной проблемы на
теоретическом уровне, допустимая для начального этапа использования информационных
технологий, совершенно неудовлетворительна в существующих условиях их бурного
развития. Со стороны крупнейших производителей программного обеспечения все
больше голосов высказывается в пользу так называемой кумулятивной охраны,
сочетающей методы как авторского, так и патентного права. В то же время
безответной остается часть вопросов об объеме правомочий разработчиков и
добросовестных приобретателей программных продуктов, относящихся к категории
так называемого открытого программного обеспечения («программ с открытым
исходным кодом»), модификация и распространение которого, по общему правилу,
разрешается без каких-либо ограничений. Тем самым существенная доля присущих
авторскому праву методов охраны становится если не бессмысленной, то, по
крайней мере, неэффективной. Еще в меньшей степени, на первый взгляд, для
подобных случаев подходят методы, характерные для обеспечения прав на имущественные
объекты (права собственности и иных вещных прав). Однако так ли это?
При этом, однако, следует быть осторожным с
терминологической неопределенностью, выгодной лишь авторам этих программных
продуктов. Такие продукты постольку, поскольку они все же не входят в состав
«общественного достояния», могут распространяться на коммерческой основе и
охраняться нормами «обычного» авторского права.
Самостоятельное место в
классификации занимают специальные правовые понятия информации, которые
отображают особые случаи проявления информации в области права и к которым, по
нашему мнению, следует отнести и термин «правая информация».
Эти проявления информации
не распространяются на всю правовую область и занимают только определенную ее
часть. В их содержание включаются сведения, которые обладают дополнительными
специфическими характеристиками, играющими важную роль для понимания правовой
действительности. Такие проявления информации обладают самостоятельным
значением и в силу этого выделяются в обособленные подразделения.
Правовая информация
является одним из важнейших результатов взаимодействия права и информации, при
котором право само выступает в качестве носителя информации. Под правовой
информацией понимается информация, которая содержится в нормах права.[41]
В силу этого правовой информации соответствует не вся правовая область, а
только область действующего права; информация о недействующем праве к правовой
информации отношения не имеет. Исходя из этого, сведения, составляющие
содержание правовой информации, обладают более значительной ценностью,
поскольку предопределяют правовые границы в обществе: установленные государством
правила о предписании, разрешении или запрещении определенных форм поведения
людей.
Правовую информацию
следует отличать от действующего законодательства в самом широком смысле.
К правовой информации, по
определению, относится информация, содержащаяся в нормах права, важнейшей и
основной формой выражения которых является действующие законодательство.
Следовательно, законодательство в нашем случае представляется возможным
рассматривать в качестве источника для правовой информации. При этом законодательство,
по крайне мере в правоприменительном аспекте, при сопоставлении с правовой
информацией выступает как основополагающее нормативное регулирующее начало, не
подлежащее какой либо субъективной оценке или сомнению на предмет соответствии
или не соответствия потребностям жизни общества, а воспринимается как
обязательное и безусловное.
Действующее
законодательство традиционно понимается как совокупность источников права,
которые являются формой выражения правовых норм, в свою очередь определяемых
объективными потребностями общества.[42]
Допущение, связанное с восприятием законодательства как абсолютного регулятора
общественных отношений, сделанное при рассмотрении правовой информации,
позволяет приписывать правовой информации еще более формальный по сравнению с
законодательством (возможно даже технико-юридический) характер по отношению к
праву. Именно поэтому представляется правильным говорить о том, что правовая
информация вторична по отношению к законодательству, поскольку является
своеобразным его продолжением в последовательности – право – законодательство –
правовая информация.
Глубокий анализ
содержания понятия правовой информации содержится в докторской диссертации С.С.
Москвина «Теоретические проблемы системы правовой информации СССР». В своей
работе С.С. Москвин, отмечает многоаспектность понятия правовой информации: «…
пока нет единого мнения по вопросу о том, какую информацию следует считать
правовой».[43]
В качестве авторского определения С.С. Москвин предлагает следующее: «Правовую
информацию можно… определить как используемые в общественной практике знания,
сообщения, сведения о правовой сфере жизни общества, о явлениях и процессах,
происходящих в этой сфере».[44]
Важное значение для
разработки информационных систем и применения информационных технологий в
области права имеет предложенное С.С. Москвиным разделение правовой информации
на документальную и явную правовую информацию. Документальная правовая
информация обладает рядом специфических свойств, определяемых природой
документа (наличие обязательных реквизитов, неизменность текстовой формы,
официальность, а следовательно – достоверность), которые открывают возможность
использования существующих систем обработки информации для разработки систем
обработки правовой информации.
В.А. Копылов, Вп. Мозолин,
Ю.В. Петровичева раскрывая в целом значение понятия «документальная
информация», отмечают, что оно основано на двуединстве информации (понимаемой
как сведения) и материального носителя, на котором она отражена в виде
символов, знаков, букв, воли и других способов отображения. В результате
документирования обосабливается информация от ее создателя, происходит как бы
материализация и овеществление символов, отображающих сведения. В итоге в
качестве документированной информации мы получаем книгу.. фонд документов, банк
данных или иной массив документов (данных) на бумажном (машиночиатемом) и иных
носителях.[45]
Своеобразную точку зрения
на определение правовой информации Высказывает А.Ф. Шабанов. Он подразделяет
всю совокупность данных о праве на две группы сведений: официальную правовую
информацию и неофициальную правовую информацию.
К официальной правовой
информации по А.Ф. Шабанову «относится информация о праве или о
законодательстве в широком смысле этого слова, т.е. о всех нормативно-правовых
актах, устанавливающих, изменяющих или отменяющих правовые нормы».[46]
Такая информация может относится как к действующему праву, так и к
нормативно-правовым актам, которые по тем или иным причинам уже не действуют и
являются лишь памятниками истории права. Другим видом информации являются
сведения о практике изменения права государственными органами и общественными
организациями. В качестве объекта этого вида информации выделяются
административные, управленческие акты государственных органов, имеющие
правоприменительный характер, а также судебные решения. Наконец к третьему виду
правовой информации А.Ф. Шабанов относил информацию, содержащуюся в различных
официальных документах, не являющихся ни нормативными, ни правоприменительными
актами. Объекты этого вида информации – статистические данные о праве, а также
связанные с правом факты, например криминологического характера, содержащиеся в
справочниках, сводках и тд., исходящих от компетентных государственных органов
и должностных лиц.
К неофициальной правовой
информации Шебанов относил любую информацию о праве. Исходящую из неофициальных
источников. К этому виду информации относятся прежде всего данные, содержащиеся
в научной литературе, а также сведения в справочных изданиях, носящих
неофициальный характер.
Преимуществами
предложенной классификации следует признать то, что, по первых, она дает
представления об источниках и объекте информации о праве и, во вторых, наглядно
демонстрирует всю систему информации о праве, тем самым давая ключ к
эффективным способам организации этого вида информации на основе использования
информационных технологий.
На наш взгляд, следует
согласится с тем, что описанные Шабановым виды информации в праве имеют важное
значение как для осуществления процессов нормотворчества, так и для практики
правоприменения. Безусловно все они нуждаются в дальнейшем изучении. Вместе с
тем, необходимо отметить, что А.Ф. Шабанов в своей классификации охватил всю
совокупность информации, функционирующей в области права, включая и правовую
информацию в узком смысле, поэтому с терминологической точки зрения
использование выражения «правовая информация» представляется не совсем точным.
На наш взгляд, термином соответствующим предмету классификации могло бы служить
выражение «информация о праве».
А.В. Венгеров при исследовании
правовой информации определил, что это явлений охватывает два круга явлений[47].
В первую очередь, под
правовой информацией понимается информация, которую содержат нормативно
правовые акты, как источники правовых норм. Правовые нормы несут в себе
информацию о должном и возможном поведении лиц и организаций, закрепляют и
организуют социально необходимое и целесообразное поведение. Правовой же ее
делают, в отличие от социальной и экономической информации, специфические
качества или свойства – установленные процедуры принятия, общеобязательность
соответствующего понимания, предусмотренные способы использования и тд.
С другой стороны,
правовая информация – это та информация, которая содержит сведения о
нормативных актах, их частях, объединении актов в систему, об источниках
опубликования и тд. А.Б. Венгеров эту информацию называет вторичной, справочной
информацией о правовых документах и этот вид информации выделяет на основании
его использования в справочной работе по законодательству с применением средств
электронно-вычислительной техники.
Определенный А. Б.
Венгеровым подход к разграничению правовой информации на сведения, содержащиеся
в нормативно-правовых актах, и сведения о самих актах (дате принятия, издавшем
органе, внесенных изменениях и дополнениях, юридической силе содержащихся
предписаний и тд.) позволяет выделить в структуре правовой информации стойкие,
строго определенные закономерности, которые при условии их математического
описания представляют исследователям широкие возможности для эффективной
организации массива правовой информации на основе применения новейших
информационных технологий. С вышеобозначенной позицией А.Б. Венгерова
солидарны и другие ученые-правоведы[48].
Таким образом, можно
констатировать, что правовая информация представляет собой одну из
разновидностей информации вообще в области права. Правовая информация имеет
двойственную природу. Так, с одной стороны правовая информация как одна из
разновидностей информации подчиняется общим фундаментальным закономерностям,
присущим любой другой информации как явлению, а с другой стороны, правовая
информация обладает особым правовым содержанием, имеющим юридическое значение,
позволяющие выделять информацию в качестве явлений правовой действительности.
Правовая информация
охватывает область только действующего права, так как в ее содержание
включается информация, содержащаяся в нормах права. Именно поэтому вопросы
обеспеченности правовой информации играют важную роль при реализации лицом
принадлежащих ему субъективных прав и обязанностей и поддержания должного
уровня правопорядка и законности в государстве.
Важное практическое
значение для юридической деятельности имеет разграничение формы и содержания
правовой информации. Правовая информация в документальной форме характеризуется
дополнительными качествами, определяемыми реквизитов конкретных
нормативно-правовых документов. Разновидностью документальной правовой
информации является официальная правовая информация, в отношении которой
имеется юридическая гарантия ее соответствия подлинникам нормативно-правовых
актов.
Заключение
Таким образом, после исследования эволюция
научных взглядов на информацию, выявлено, что смысловое значение термина
«информация» в научных трудах неоднородно. В общенаучных определениях
информация рассматривается как система, включающая сведения и сообщения. Таким
образом, информация определяется в двух измерениях (проявлениях) - статическом
(семантическом, - сведения и знания) и динамическом (формальном, - сообщение).
Представляется, что категорию «сообщение» применительно к информации необходимо
рассматривать либо как действие с информацией (определенное поведение
субъекта), либо как упорядоченную совокупность передаваемых человеком сведений,
пригодную к восприятию и анализу их действительного содержания субъектом.
Однако в рамках юридической науки общенаучные определения подлежат адаптации. В
первом случае информация не может рассматриваться как объект
правоотношений, поскольку происходит отождествление двух самостоятельных
объектов - информации и действия (информирование). Поэтому в законодательстве,
на наш взгляд, четко должно происходить разграничение информации-сообщения
(совокупность передаваемых сигналов) и действия-сообщения (процесс передачи
сигналов).
Предлагается под «информацией», как общенаучной
категорией, понимать идеальный продукт отражения мира (окружающей
действительности) во всей совокупности его составляющих (явления, объекты,
процессы, связи и т.п.), существующий в какой-либо способной к восприятию
объективной форме.
Какие последствия это несет
для правого регулирования отношений в связи с информацией? Во-первых, очевидно,
что информацию недостаточно определять как факты и сведения. Отношения по
поводу данных, в которых факты и сведения содержатся лишь в потенциале, также
могут быть предметом информационного регулирования. Во-вторых, возможно также
информационное регулирование по Шеннону – регулирование отношений в связи
неявным знанием.
Примером такого регулирования
частично является запрет на выезд за рубеж для ученых, имевших доступ к
секретным материалам. Запрет связан не только с тем, что они могут передать
потенциальному противнику ценные сведения, но и с тем, что за границей они
могут использовать свой опыт для сознания новых изобретений. Это не случайно,
что упоминавшийся уже Питер Дракер называет термин «информационное общество»
устаревшим, предлагая взамен «общество, основанное на знаниях». Знания – это
явные и неявные знания, информация по Шэннону, содержащаяся в нервной системе
людей.
В-третьих, очевидно, что
существует необходимость специально обозначать, регулирование отношений по
поводу какой именно информации имеется в виду в каждом конкретном случае.
Регулирование отношений в связи с информацией, обладающей ценностью a priori отличается
от регулирования отношений в связи с информацией, обладающей ценностью лишь
потенциально.
Возможно, из-за столь
существенной разницы в понимании слова «информация» до сих пор не выработано
единообразного правового режима информации, хотя в отдельных областях она уже
очень давно подвергается правовой регламентации. Предложением было бы
отказаться от использования слова информация в правовой терминологии кроме
случаев, когда имеется в виду информация во всем ее многообразии (то есть
информация, как ее определял Шеннон). Для остальных случаев предлагается
использовать термины «данные» и «сведения», как более точно отражающие суть
возникающих процессов.
Исходя из всего
вышесказанного, представляется, что в юридических науках, применительно к
исследованиям в области права термин «информации» может быть обозначен в
нескольких значениях.
-
как философская
категория, выступающая основой понимания информации вообще;
-
как общенаучное
понятие, отражающее методологическую и познавательную функции понятия
информации;
-
как общеправовое
понятие, используемое для исследования как права в целом, так и его отдельных
отраслей, не выходящее за границы общенаучного понятия информации, но
выделяющее те признаки информации, которые являются существенными применительно
к правовым явлениям;
-
как специальное
правовое понятие, характерное исключительно для понятийного аппарата
юридических наук, в содержание которого включаются дополнительные признаки,
отражающие специфику правовой деятельности;
-
как юридический
термин, закрепленный в нормативных и правовых актах, как правило, четко
сформулированное смысловое содержание.
Каждое из вышеуказанных
пониманий информации занимает свое собственное место в иерархии научных знаний
применительно к области права и отображает явление информации с различной
степенью обобщенности. Одновременно с этим, все понятия информации в
представленной классификации находятся в отношениях подчиненности между собой и
объединены в единую систему: каждому вышестоящему понятию соответствует одно или
несколько нижестоящих понятий информации с разными значениями и т.д.
Представляется,
что понятие информации в праве в настоящее время охватывает два круга
явлений. С одной стороны, правовая информация, это та которую содержат
нормативные правовые акты. Правовые нормы несут в себе информацию о должном и
возможном поведении лиц и организаций, закрепляют и организуют социально
необходимое и целесообразное поведение. Эта информация носит прескриптивный
(предписывающий) характер, она первична, имеет определенную структуру,
выполняет функцию ограничения разнообразия в поведении своих адресатов и т. д.
Касается она политических, экономических, социальных и других аспектов
поведения адресата. Правовой ее делают, в отличие от иной социальной и
экономической информации, специфические качества — установленные процедуры
принятия, общеобязательность соответствующего понимания, предусмотренные
способы использования и т. д. Информационный (в указанном смысле) подход к
правовым нормам позволяет изучить механизм действия права, эффективность действия правовых норм, установить
каналы по которым право доходит к своим адресатам и
воздействует на них, познать и реализовать в этой области общеинформационные
закономерности и в конечном счете создать информационную концепцию права.
С другой стороны,
информации о праве — это та информация, которая содержит сведения о
нормативных актах, их частях, объединении актов в систему, об источниках
опубликования и т. д. Иначе говоря это вторичная, справочная информация о правовых
документах. Правовая информация в данном смысле охватывает акты разных
уровней (в том числе судебную и арбитражную практику), юридическую
доктрину и позволяет говорить об информационно-правовой деятельности как новом
направлении в юридической работе.