Тема: Примирение с потерпевшим

• Вид работы:
  Дипломная (ВКР) по теме: Примирение с потерпевшим
• Предмет:
  Уголовное право
• Когда добавили:
  25.07.2014 15:43:03
• Тип файлов:
  MS WORD
• Проверка на вирусы:
  Проверено - Антивирус Касперского

Другие экслюзивные материалы по теме

• Полный текст:
   
  СОДЕРЖАНИЕ
   
  ВВЕДЕНИЕ
   
  3
  ГЛАВА 1. ПРИМИРЕНИЕ С ПОТЕРПЕВШИМ КАК КАТЕГОРИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА
   
  6
  1.1. Понятие примирения с потерпевшим в современном уголовном праве
   
  6
  1.2. История развития  института  примирения с потерпевшим и его уголовно-правовое значение
   
  12
  1.3. Субъектный состав акта примирения, как особого вида уголовно-правовых правоотношений
   
   
  21
  ГЛАВА 2. ПРАВОВАЯ РЕГЛАМЕНТАЦИЯ ИНСТИТУТА ПРИМИРЕНИЯ С ПОТЕРПЕВШИМ И НАПРАВЛЕНИЯ ЕГО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ
   
   
  31
  2.1. Основания и условия освобождения от уголовной ответственности в случае примирения с потерпевшим
   
  31
  2.2. Совершенствование законодательства, регламентирующего институт примирения с потерпевшим
   
   
  42
  ЗАКЛЮЧЕНИЕ
   
  54
  СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
  60
   
  ВВЕДЕНИЕ
   
  Создание так называемых "альтернативных форм" разрешения уголовно-правовых конфликтов стало важной особенностью развития почти всех современных национально-правовых систем.
  Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, предусмотренное ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и ст. 76 Уголовного кодекса Российской Федерации, является проявлением консенсуального способа урегулирования криминального конфликта и свидетельствует о распространении начал диспозитивности на дела о преступлениях небольшой или средней тяжести, которыми причинен вред или создана реальная угроза причинения вреда интересам потерпевшего.
  Примирительная форма разрешения проблем, порожденных преступлением, предполагает отход от традиционной конфронтации сторон и выдвигает на передний план такие важные аспекты, как экономия уголовной репрессии, снижение напряженности в межличностных отношениях, разрешение конфликта посредством удовлетворения законных интересов потерпевшего в возмещении ущерба. Кроме того, предусматривает возможность разгрузить переполненные следственные изоляторы и места лишения свободы; уменьшение количества уголовных дел, направляемых в суд, с обвинительным заключением, а соответственно, возможность разгрузить его работу и сосредоточить усилия суда на разбирательстве уголовных дел о преступлениях, представляющих для общества повышенную опасность.
  Научный и практический интерес к ст. 76 Уголовного кодекса Российской Федерации объясняется тем, что настоящая норма является новеллой российского уголовного закона, а это значит, что законодатель был вынужден проявить активность, самостоятельность, сформировать собственную позицию, соотнести границы реализации нормы с современными социальными условиями и новыми криминальными угрозами. Однако, по нашему мнению, в российской уголовно-процессуальной литературе данному вопросу уделяется пока недостаточно внимания. Более того, российское уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, которое устанавливает такой вид освобождения от уголовной ответственности, как примирение потерпевшего с обвиняемым, нуждается в существенной доработке.
  Этим и обусловлена актуальность настоящего дипломного исследования.
  Исходя из актуальности темы, была поставлена следующая цель: осуществить анализ института примирения с потерпевшим в соответствии с законодательством Российской Федерации, а также исследовать некоторые проблемы теоретического и практического характера при его применении.
  Исходя из цели, в работе были поставлены следующие задачи:
  1. изучить институт примирения с потерпевшим как категорию уголовного-права;
  2. рассмотреть правовую регламентацию примирения с потерпевшим и проблемы теоретического и практического характера применения данного института.
  Объект исследования – институт примирения с потерпевшим.
  Предмет исследования  – уголовно-правовые и уголовно-процессуальные нормы, регламентирующие указанный институт.
  Цель предопределила следующая структуру настоящей дипломной работы: введение, две главы, имеющие подразделы, заключение, список использованных источников.
  При проведении исследования настоящей темы использовались в качестве основных методов сравнительный и исторический методы исследования, метод анализа документов.
  При написании работы были использованы: нормативные акты Российской Федерации, а также учебные пособия, статьи периодических изданий и монографии по исследуемой теме. В частности, при написании работы были использованы труды таких авторов как Абдуллаева Ч.С., Виноградова О.Б., Воскобитова Л.А., Головко Л.В., Ибрагимов И.М., Павленок В.А., Чернышова Т.В., Шатихина Н.С. и некоторых других.
  ГЛАВА 1. ПРИМИРЕНИЕ С ПОТЕРПЕВШИМ КАК КАТЕГОРИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА
   
  1.1. Понятие примирения с потерпевшим
  в современном уголовном праве
   
  Важно иметь в виду, что конфликты невозможно полностью исключить из общественной жизни, не всегда они имеют и отрицательный характер. Как подчеркивал Иммануил Кант, задатки антагонизма заложены в самой человеческой природе[1]. В целях предотвращения или уменьшения отрицательных последствий споров государство и различные общественные институты создают действенные механизмы управления конфликтами, в том числе в виде примирения сторон.
  Проблема примирения вызывает научный интерес не только среди правоведов, но и среди представителей других отраслей знаний: философии, истории, экономики, социологии, политологии. Это представляется вполне закономерным, так как содержание категорий примирения как особого социального явления сложно и многоаспектно, его проявление в юридической действительности является весьма важным, но не исчерпывает феномена примирения как такового. С другой стороны, данные названных выше общественных наук могут быть полезными и для правового исследования категорий примирения, так как способствуют выявлению и более глубокому пониманию его некоторых значимых с точки зрения юриспруденции характеристик.
  Примирение является одной из базовых категорий философии, религии и общественной жизни в целом во всем многообразии ее проявлений. Идея и практика примирения близки и праву. Достижение взаимного согласия в деятельности людей, их объединений, государства и мирового сообщества является по большому счету главным предназначением правового регулирования на всех его уровнях. Мирное сосуществование - это не только некий нравственный идеал, к которому нужно стремиться в неформальных межличностных отношениях, но и своего рода системообразующий ориентир в упорядочении всевозможных юридических связей, призванный сбалансировать разнообразные (зачастую противоречивые) социальные интересы[2].
  Категория примирения рассматривается в гуманитарных науках с разных точек зрения, но все существующие позиции отражают безусловный положительный потенциал корректного цивилизованного согласования разнородных социальных притязаний, погашения конфликтов и нахождения взаимоприемлемых способов разрешения спорных ситуаций.
  В русском языке слово "примирение", производное от слова "мир", означает установление согласованности противоположных взглядов, позиций; достижение терпимого отношения к кому-либо или чему-либо; прекращение состояния ссоры, вражды, восстановление мирных взаимоотношений[3].
  В языках англо-романской группы слово "примирение" обозначается в основном лексемами, происходящими от латинского слова concilio (соединить, сдружить) или reconcilio (примирить, соединить заново): conciliation, reconciliation (в английском и французском языках), riconciliazione (в итальянском языке) и reconciliacion (в испанском языке). В немецком языке слову "примирение" соответствуют слова aussohnung (примирение врагов) и ausgleich (сглаживание противоречий)[4]. Сутью же социального явления, обозначаемого категорией "примирение", является достижение или восстановление согласия различных противоречивых взглядов, позиций, разрешение спорных ситуаций мирным путем.
  Примирение как философско-нравственная категория в правовом пространстве приобретает особые характеристики. Примирением сторон в юриспруденции обычно обозначается судебное или внесудебное соглашение сторон об окончании спора миром, как правило, путем взаимных уступок. Примирительная процедура в связи с этим рассматривается в двух значениях: как часть гражданского процесса, заключающаяся в принятии судом мер к примирению сторон; как способ разрешения международного спора на основе мирного соглашения спорящих сторон. С теоретико-правовой точки зрения примирением можно назвать процесс достижения согласия сторонами юридического конфликта, а также определенным образом оформленный результат такого согласия - примирительный акт.
  Примирение предполагает наличие между двумя противостоящими сторонами неразрешенного конфликта. Иногда конфликт с самого начала имеет юридическую основу. Это происходит в тех случаях, когда стороны связаны правовыми отношениями и именно эти отношения выступают в качестве объекта конфликта или мотива поведения участников. Но чаще всего юридическая форма конфликта возникает не сразу, а лишь по мере его развития.
  Юридические конфликты протекают в сфере правовых отношений, то есть таких общественных взаимоотношений, которые регулируются нормами права, определяющими меру возможного и должного поведения всех участников этих отношений. Одним из возможных участников юридического конфликта является государство - социальный субъект, обладающий особым социальным статусом, ресурсами, возможностями и ролью в системе общественных отношений, устанавливающий нормы права[5].
  По мнению Ю.А. Тихомирова, юридический конфликт является высшей точкой противоречий сторон и имеет следующие признаки: законная (легальная) процедура разрешения коллизий; использование доказательств в юридическом споре; наличие органа, управомоченного разрешить коллизию; признание обязательной силы решения по данному спору как в силу достигнутого согласия, примирения сторон, так и ввиду императивных предписаний соответствующего органа; компенсация, т.е. применение санкций и восстановление прежнего юридического состояния субъектов[6]. Такой подход к сущности юридического конфликта предполагает широкое понимание и использование примирения как способа разрешения самых разнообразных правовых противоречий.
  В современных условиях активное использование примирительных процедур в уголовном и гражданском процессе, связанное с широким применением внесудебных форм разрешения юридических конфликтов (например, переговоры, посредничество), возможностью достичь примирения с потерпевшим в процессе рассмотрения уголовных дел по преступлениям небольшой и средней тяжести, свидетельствует о востребованности процедуры мирного урегулирования спора, что соответствует и общемировой тенденции использования альтернативных (внесудебных) процедур разрешения конфликтных ситуаций.
  Некоторые авторы, преступление рассматривают как один из видов социального конфликта, основываясь на его сути как противоборстве сторон с противоположными интересами, а примирение – в качестве способа его разрешения[7]. Суть примирения в данном случае очень близка по значению с основой разрешения всех видов конфликтов – консенсусом.
  Примирение лица, совершившего предусмотренное уголовным законом деяние, с потерпевшим можно считать разновидностью деятельного раскаяния — субъективного возвращения преступившего закон человека в «правовое поле». Примирение, во-первых, дает возможность разрешить конфликтную ситуацию между пострадавшим и лицом, совершившим преступное деяние, без дополнительных условий, с меньшими процессуальными и моральными затратами; во-вторых, способствует решению противоречий нерепрессивными мерами, сглаживает их; в-третьих, гарантирует восстановление нарушенного права, компенсацию издержек, связанных с нанесением ущерба благам потерпевшего.
  Понятие примирения, несмотря на свою семантическую однозначность, имеет различную трактовку в теории уголовного права.
  Так, Г.М. Якобашвили понимает под ним "заявление потерпевшего об отказе от ранее поданного им заявления о привлечении лица, совершившего преступление, к уголовной ответственности"[8]; Н.Д. Сухарева - "акт обоюдного добровольного поведения потерпевшего и лица, совершившего преступление, в результате которого достигается юридически значимое соглашение"[9]. Как форму медиационных отношений рассматривают примирение Э.Л. Сидоренко и М.А. Карабут [10]. По мнению Л.В. Головко, в ст. 76 Уголовного кодекса Российской Федерации речь идет не столько о примирении, сколько о прощении со стороны потерпевшего, ибо примирение уместно лишь в тех случаях, когда идет противоборство и в этом противоборстве обе стороны неправы[11]. Х. Аликперов, напротив, обращает внимание на необходимость разграничения таких понятий, как примирение и прощение: "Право прощения лица, совершившего преступление, является исключительной прерогативой государства (амнистия, помилование). Поэтому в ст. 76 УК РФ законодатель ведет речь только о примирении с потерпевшим"[12].
  Ни одно из приведенных определений нельзя полностью ни признать, ни опровергнуть потому, что каждое из них отражает явление в одном из его проявлений при отсутствии целостной картины. В одних случаях внимание исследователей концентрируется на процессуальной форме примирения (Г.М. Якобашвили), в других - на особенностях института освобождения от уголовной ответственности в целом (Э.Л. Сидоренко, М.А. Карабут), в третьих - на аксиологических аспектах примирения (Л.В. Головко).
  Социальное предназначение освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим заключается в необходимости дифференциации ответственности, восстановлении прав потерпевшего и возмещении причиненного преступлением вреда. "Введение в УК РФ ст. 76, - пишет В.С. Егоров, - обусловлено потребностью в скорейшем и полном возмещении со стороны виновного ущерба, причиненного потерпевшему... УПК РФ гарантирует потерпевшему восстановление нарушенных прав при любом варианте развития дела, если по нему установлено лицо, совершившее преступление. Однако в случае примирения с потерпевшим компенсация причиненного ущерба осуществляется на более раннем этапе и в максимально полном объеме"[13].
  Сходным с институтом уголовно-процессуального примирения является институт деятельного раскаяния обвиняемого, который предусмотрен ст. 75 Уголовного кодекса Российской Федерации и ст. 28 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. При прекращении уголовного дела в связи с деятельным раскаянием лица, совершившего преступление, обвиняемый в совершении преступления небольшой и средней тяжести добровольно является с повинной, способствует раскрытию преступления и сразу полностью возмещает ущерб, тем самым показывая, что вследствие деятельного раскаяния он перестал быть общественно опасным лицом. Тем не менее, действующее уголовно-процессуальное законодательство при прекращении уголовных дел на таком основании, к сожалению, не требует обязательного учета мнения потерпевшего по поводу личности своего обидчика и справедливости такого прекращения дела, хотя мнение потерпевшего могло бы внести ясность в то, насколько искренним является проявленное обвиняемым деятельное раскаяние и насколько полно и своевременно был возмещен ему причиненный ущерб.
   
  1.2. История развития  института  примирения с потерпевшим и его уголовно-правовое значение
   
  Институт примирения с потерпевшим – исторически известное частное начало в публичном праве. На протяжении многих веков данный институт рассматривался в качестве основания для освобождения от наказания либо смягчения его, и, удовлетворяя частный интерес, примирение было направлено на обеспечение интереса общественного.
  Дошедшие до нас источники древнего права свидетельствуют, что примирение обидчика с обиженным или с родственниками пострадавшего известно с древнейших времен. Данный институт по праву Афин был не чем иным, как законной и достаточной альтернативой наказанию для лица, совершившего посягательство на жизнь человека.
  Из римского права известно, что первоначально римляне допускали самозащиту ("силу отрази силой"), когда еще государственная власть не вмешивалась в столкновения между частными лицами, и реагировал на причиненную обиду непосредственно обиженный, осуществляющий исключительно свое представление о праве. В то же время ничто не мешало примириться обидчику с обиженным, в силу чего последний отказывался от права мести[14].
  В России процедура урегулирования споров с использованием примирения с самого начала своего возникновения стала источником такого древнего обряда славян, как побратимство, направленного на ограничение применения обычая кровной мести[15]. В целом же, как показывает история, примирение вполне соответствует традициям российского общества.
  В российском законодательстве об урегулировании споров путем примирительных процедур (мирового соглашения) впервые было упомянуто в Новгородской берестяной грамоте (1281 – 1313 гг.). В дальнейшем же положение о мировом соглашении мы встречаем практически во всех крупных памятниках русского права.
  В то время, когда преступление рассматривалось с точки зрения частного вреда и именовалось "обидой" в Русской Правде, в ней в ряде статей о наказании говорится как об ответственности за обиду. Кроме того, ст. 65 Русской Правды допускала возможность выбора потерпевшим средств наказания виновного: избиение обидчика или денежное возмещение, взыскиваемое с его господина. Примечательно, что при этом потерпевший не лишался права расправиться с обидчиком в частном порядке[16].
  Псковская судная грамота (1467 г.) выделяет ряд общественных деяний, примирение по которым не допускалось: "А кримскому татю и коневому и переветнику и зажигальнику тем живота не дати". Данная статья вводит неизвестный Русской Правде вид наказания - смертную казнь (за измену, поджог, конокрадство). Статья 80 Псковской судной грамоты предусматривала возможность примирения сторон - "решение дела миром", а в случае драки: "А кто с ким побъется во Пскове ли на пригороде, или на пиру, или где инде, а толко приставом не позовутся, а промеж себя прощенье возмут, ино ту князю продажи нет". Аналогичная форма содержалась и в Двинской уставной грамоте (1397 – 1398 гг.): "А учинится бои в пиру, а возмут прощение, не выида ис пиру, а наместником и дворянином не взяти ничего: а вышед ис пиру возмут прощение, ине наместникам дадут по кунице шерстью" (ст. 3)[17].
  Важно обратить внимание на следующее: в указанных случаях речь идет о примирении сторон именно до обращения их в суд, "а толко приставом не позовутся". Соответственно, еще нет процессуальных отношений, нет уголовно-процессуальной деятельности правоохранительных субъектов, что, в свою очередь, свидетельствует о материальной природе рассматриваемых норм. В ст. ст. 8 и 9 Судебника 1550 г. также предусматривалась возможность примирения сторон до начала судебного поединка - "поля". При этом в равной мере со сторон взималась пошлина: "Стояв у поля, истец с ответчиком да помирятся, и им (недельщикам) с обеих пошлин имати 10 денег"[18].
  В отличие от ст. 3 Двинской уставной грамоты и ст. ст. 37 и 80 Псковской судной грамоты, предусматривавших примирение сторон до обращения в суд, ст. 53 Судебника 1497 г. допускала возможность мирного решения конфликта и после начала судебного разбирательства: "А кто кого поимает приставом в бою, или в лае, или в займех и на суд ити не восхотят, и они доложа судии, помирятся, а судьи продажи на них нет, опроче езду и хоженого". Примирение допускалось по делам, непосредственно не затрагивающим интересы государства: при обвинении в бою, в лае (оскорблении словом) или в займах. В случае прекращения дела стороны уплачивали судебному приставу "хоженое и езд", пошлины, связанные с началом дела. Вместе с тем "в целях контроля за всеми делами со стороны государственной власти мировое соглашение считалось действительным только после утверждения его судьей"[19].
  В дальнейшем образование и укрепление российского централизованного государства потребовало адаптации уголовного законодательства к новым социальным условиям. Интересы феодалов определили изменения во взглядах на преступление как на "лихое дело". В этих условиях Судебник Ивана Грозного расширяет круг преступлений, за которые не предусмотрено примирение: "А доведут на кого татьбу, или разбой, или душегубство, или ябедничество (ложный донос), или иное, какое лихое дело, и будет ведомый лихой... и боярину лихаго истцу в его гибели невыдати, а велите его показните смертною казнею"[20].
  При Петре I частная воля на примирение потерпевшего с преступником уступила место обязанности доноса. Так, Указом 25 января 1715 г. повелевалось доносить о всяком злом умысле против персоны его величества, о возмущении или бунте, о похищении казны самому государю или у него "на дворе без всякого страха, ибо доносчикам, как примеры показывают, всегда было жалованье, а о протчих делах доносить, кому те дела поручены, а писем не подметывать"[21].
  С течением времени круг преступлений, возбуждение дела по которым зависело от жалобы потерпевшего, менялся, регулирование дел частного обвинения было отнесено к уголовно-процессуальному законодательству. По Уложению о наказаниях уголовных и исправительных от 15 августа 1845 г. примирение обиженного с обидчиком рассматривалось как одно из обстоятельств, "погашающих наказание" (п. 2 ст. 160). По Уставу о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, от 20 ноября 1864 г. "определенное приговором наказание отменяется вследствие примирения с обиженным в указанных законом случаях" (п. 2 ст. 22). Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. также указывало на примирение с обиженным как на обстоятельство, отменяющее наказание (п. 2 ст. 155). Данный нормативно-правовой акт содержал новое положение, согласно которому "пострадавший может примириться с виновным не только после постановления приговора, но даже и после вступления приговора в законную силу"[22]. К началу же XIX в. по общему правилу преступления стали преследоваться независимо от воли частных лиц, поскольку в уголовных правонарушениях обиженным признавалось не частное лицо, а общество.
  Создание так называемых альтернативных форм разрешения уголовно-правовых конфликтов стало важной особенностью развития почти всех современных национально-правовых систем, когда принцип неотвратимости уголовной ответственности за каждое совершенное преступление органично сочетается с принципом дискреционного уголовного преследования, т.е. с правом компетентных государственных органов отказаться от уголовного преследования или прекратить его при соблюдении подозреваемого или обвиняемого некоторых условий, предусмотренных законом. В настоящее время практика примирения между лицом, совершившим преступление, и его жертвой во многих цивилизованных странах носит достаточно распространенный характер. Существует разветвленная сеть общественных программ, направленных на примирение. Например, в Соединенных Штатах Америки их насчитывается около ста, несколько десятков таких программ применяются в Канаде. Сходные программы существуют в Англии, а также в нескольких странах континентальной Европы, включая Германию, Францию, Финляндию и Голландию. Правительства многих стран активно поддерживают законодательно и материально развитие различного рода общественных организаций, специализирующихся на примирении отдельных личностей, групп людей и коллективов. Появилось множество кризисных и социально-реабилитационных центров.
  Эти правовые и социальные процессы не обошли стороной и Россию. Одним из наиболее значимых векторов правовой реформы является судебная концепция. Несмотря на то что многие сегменты этой концепции юридической общественностью были восприняты позитивно, тем не менее результаты ее внедрения в ткань российского судопроизводства оцениваются неоднозначно. По этому поводу ученые и практики высказали немало полярных суждений, однако не подлежит сомнению, что судебная реформа в целом внесла немало положительного в развитие уголовно-процессуального законодательства и усовершенствование процедур судопроизводства[23].
  До 1996 г. в российском уголовном процессе институт примирения с потерпевшим применялся лишь по делам частного обвинения. Введение ст. 76 в Уголовный кодекс Российской Федерации справедливо связывалось с привнесением частного элемента в публичную отрасль права. При обсуждении нового Уголовного кодекса Российской Федерации проект нормы "Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим" подвергался острой критике. Дело дошло до сомнений в публичном характере уголовного права. Многие исследователи в то время не без сожаления отмечали, что "с момента введения в Уголовный кодекс Российской Федерации ст. 76 сфера "частного начала" получила официальный статус в действующем уголовном законодательстве, в то время как субъекты уголовного права - государство и гражданин - занимают объективно неравное положение. Государство действует авторитарно, охраняя посредством закона особо важные для общества правовые ценности, а не частные интересы"[24].
  Изменения в уголовно-процессуальном законодательстве, внесенные после введения в действие Уголовного кодекса Российской Федерации, коснулись и оснований прекращения уголовного дела. Анализируя ст. 9 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации РСФСР, регламентировавшую прекращение уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим[25], следует отметить, что до введения в действие указанной нормы прекращение уголовного дела в связи с примирением обвиняемого и потерпевшего осуществлялось только по делам частного обвинения (п. 6 ст. 5 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР). Появление же в УПК РСФСР нового самостоятельного основания прекращения уголовного дела в значительной степени расширило права потерпевшего, который получил возможность влиять на ход и результаты расследования уголовного дела. Законодатель учел то обстоятельство, что потерпевший не всегда желает, чтобы лицо, совершившее преступление, было осуждено и понесло наказание. Иногда ему выгоднее, чтобы был, например, возмещен ущерб.
  Новый Уголовно-процессуальный кодекс содержит ст. 25, предусматривающую прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон: "Суд, прокурор, а также следователь и дознаватель с согласия прокурора вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных статьей 76 Уголовного кодекса Российской Федерации, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред".
  Таким образом, очевидна тенденция движения уголовно-процессуального закона по пути расширения средств защиты частного интереса при расследовании уголовного дела.
  Эта новелла давала надежду на возможность сокращения нагрузки следователей и дознавателей за счет прекращения на ранних стадиях производства по уголовным делам о преступлениях небольшой и средней тяжести. Одновременно введение института примирения по делам публичного и частно-публичного обвинения давало надежду на сокращение уровня применения уголовной репрессии. Позволяло формировать иной социальный подход, иную реакцию общества на преступления, не представляющие большой общественной опасности, совершенные лицом впервые. Введение этого института позволяло понять, что принцип неотвратимости наказания - не единственная из возможных реакций государства и общества на совершенное преступление. Неотвратимость наказания в случаях совершения преступлений, не представляющих большой общественной опасности, но затрагивающих преимущественно права и интересы потерпевшего, с согласия последнего может быть заменена принципом неотвратимости заглаживания причиненного вреда[26].
  Потенциально этот институт содержит значительные преимущества для потерпевших. Они могли бы своевременно получать моральное удовлетворение от извинений подозреваемого (обвиняемого) и иных его действий, направленных на примирение. Они могли бы выражать свои требования, связанные с заглаживанием причиненного вреда непосредственно лицу, этот вред причинившему. У них появилась правовая основа для обсуждения и выработки взаимоприемлемых условий, порядка и сроков совершения подозреваемым (обвиняемым) конкретных действий, направленных на заглаживание вреда.
  Однако практика применения этого института показала, что он не встретил особого восторга у правоприменителей и не получил должного распространения. В значительной мере применение института примирения по делам публичного и частно-публичного обвинения было блокировано позицией Генеральной прокуратуры. В ответ на появившиеся в России к началу XXI в. общественные инициативы по организации и проведению примирительных переговоров между потерпевшим и подозреваемым (обвиняемым), в первую очередь по делам о преступлениях несовершеннолетних, последовала властная "инициатива" Генеральной прокуратуры Российской Федерации. До сведения городских и районных прокуроров было доведено письмо заместителя Генерального прокурора Российской Федерации А.Г. Звягинцева от 02.09.2003 г. N 21/2-118-03. В нем указывалось, в частности: "Статья 25 УПК РФ и статья 76 УК РФ допускают возможность прекращения уголовных дел в связи с примирением сторон. Проведение каких-либо примирительных встреч обвиняемого с потерпевшим с участием "посредника", а также использование в стадии предварительного расследования "социально-правовых технологий ресоциализации несовершеннолетних обвиняемых" действующим законом не предусмотрено"[27].
  При этом в письме не было дано никакой оценки тому факту, что закон и не запрещает сторонам выбирать наиболее приемлемый для них способ примирения. Закон не запрещает сторонам в том числе обращаться за помощью к психологу или юристу, которые способны организовать переговоры, дать сторонам возможность высказать свое мнение по поводу случившегося; высказаться о своих переживаниях и проблемах и быть услышанными противоположной стороной. Закон не запрещает, а предполагает проведение переговоров между сторонами, иначе как они обсудят форму, размер, порядок заглаживания вреда, являющегося условием примирения по ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
  Таким образом, вместо активного использования ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и расширения практики своевременного прекращения уголовных дел, не представляющих общественной опасности, прокуратура, по сути, сориентировала практику на "блокирование" применения следователями этого нового института. Более того, любое прекращение дела на стадии расследования фактически получает негативную оценку. А любые попытки специалистов в области психологии, социальной работы, педагогики предложить свои услуги и с учетом изучения зарубежного, постепенно накапливающегося собственного российского опыта, организовать примирительные процедуры для эффективного применения ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации оцениваются как не предусмотренные законом.
   
  1.3. Субъектный состав акта примирения, как особого вида уголовно-правовых правоотношений
   
  По смыслу ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации к сторонам, примирение которых служит основанием прекращения уголовного дела, относятся: со стороны обвинения - потерпевший (ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), законный представитель потерпевшего (ст. 45 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), со стороны защиты - подозреваемый (ст. 46 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), обвиняемый (ст. 47 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).
  По мнению же Шатихиной Н.С., медиационные отношения в уголовном праве являются трехсторонними. В них участвуют лицо, совершившее общественно опасное деяние, с одной стороны, и потерпевший – с другой. При этом контроль за процедурой и ее легальное закрепление осуществляет государство посредством уполномоченного государственного органа. Остановимся более подробно на субъектах примирения.
  Первой стороной в этих медиационных отношениях можно считать правонарушителя. Поскольку ст. 76 Уголовного кодекса Российской Федерации говорит о совершении преступления, то можно сделать вывод, что этот субъект примирения должен одновременно отвечать и всем признакам субъекта преступления, то есть являться лицом, причинившим вред или создавшим угрозу причинения вреда потерпевшему.
  Таким образом, в качестве этой стороны могут оказаться и несовершеннолетние лица. В этих случаях, в соответствии с положениями ст. 48 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в процедуре примирения могут принимать участие законные представители несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого[28]. Участие законных представителей несовершеннолетнего преступника в процедуре примирения не имеет уголовно-правового значения и не влияет на состав освобождения.
  Здесь проявляется определенная дуалистичность правовой природы примирения с потерпевшим. В тех случаях, когда заглаживание вреда перед потерпевшим сводится к возмещению ущерба в денежной или иной материальной форме, в качестве основания примирения выступает гражданско-правовая сделка, поскольку его суть составляют действия физического или юридического лица, направленные на установление гражданских прав и обязанностей (ст. 153 Гражданского кодекса Российской Федерации)[29].
  Соответственно, субъектом примирения не может быть малолетнее лицо, так как по возрасту оно не является субъектом преступления. Несовершеннолетнее лицо в силу ст. 26 Гражданского кодекса Российской Федерации по общему правилу не обладает полной гражданской дееспособностью[30]. Все сделки, совершенные таким лицом, требуют либо предшествующего, либо последующего письменного одобрения его законного представителя. Это является косвенным свидетельством того, что участие законного представителя в процедуре примирения с потерпевшим является обязательным. В противном случае потерпевший рискует тем, что законные представители несовершеннолетнего могут оспорить материальную часть примирения и потребовать, например, уменьшения размера выплачиваемой суммы, так как освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим носит безусловный характер. Однако сказанное не делает законного представителя несовершеннолетнего субъектом примирения – он выступает в качестве лица, участвующего в примирении. Это связано с тем, что само по себе возмещение вреда не является основанием освобождения от уголовной ответственности, поскольку закон требует еще и закрепленного факта примирения сторон. Здесь определяющей будет воля несовершеннолетнего преступника и потерпевшего[31].
  Другим субъектом примирения является потерпевший. Уголовно-правовой статус потерпевшего применительно к рассматриваемому институту, крайне противоречив. Статья 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации определяет потерпевшего как физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. Решение о признании потерпевшим оформляется постановлением дознавателя, следователя, прокурора или суда.
  Таким образом, исходя из контекста ст. 76 Уголовного кодекса Российской Федерации субъектом примирения может являться любое физическое лицо, пострадавшее в результате совершения преступления. Как справедливо отмечают Давыдова Е.В., Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. «терпеть» от преступления может каждый, вне зависимости от возраста и вменяемости. Другое дело, что самостоятельно отстаивать свои принадлежащие от рождения права такое лицо до достижения определенного возраста не может…[32]. Однако если Гражданский кодекс Российской Федерации регламентирует моменты возникновения правоспособности и дееспособности, то ни одна отрасль российского права не устанавливает минимальный возраст потерпевшего. В связи с этим в научной литературе предлагается определиться с возрастом уголовной дееспособности и выработать единый подход к этому понятию[33].
  Что же касается непосредственно примирения, то здесь представляется разумным такое решение проблемы: несовершеннолетние лица принимают решение о примирении самостоятельно (законные представители лишь следят за тем, чтобы несовершеннолетний понимал суть и последствия происходящего), а за малолетних детей решение принимает их законный представитель (при этом если малолетнее лицо может самостоятельно и осознанно выразить свое отношение к вопросу, то его мнение должно учитываться).
  Проблема при этом может возникнуть в случае конфликта мнений потерпевшего и его законного представителя относительно примирения, например, в ситуации, когда пятнадцатилетний ребенок хочет примириться с отцом, обвиняемым по ст. 156 Уголовного кодекса Российской Федерации, но его мать как законный представитель возражает против этого. Представляется, что в подобной ситуации приоритетным является мнение потерпевшего, однако оценка его добровольности в каждом конкретном случае должна исследоваться судом.
  Сложной для разрешения является также проблема множественности лиц при примирении с потерпевшим. Гражданско-правовые обязательства в таком случае исполняются в соответствии с обычным порядком, предусмотренным соответствующими статьями Гражданского кодекса Российской Федерации. Это означает, что правонарушители могут примиряться и компенсировать потерпевшему вред солидарно. При этом каждый согласно ст. 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации может возмещать определенную часть причиненного ущерба, но акт примирения должен быть строго индивидуальным. Каждый обвиняемый должен иметь возможность полностью загладить причиненный вред и примириться с потерпевшим, оставляя за собой право требования от других причинителей вреда компенсации в порядке регресса на основании ч. 2 ст. 1081 Гражданского кодекса Российской Федерации[34].
  Следует отметить, что, несмотря на то, что прекращение уголовного дела за примирением сторон мировым судьей осуществляется в соответствии со ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, под сторонами при производстве у мирового судьи понимаются иные участники уголовного судопроизводства, чем предусмотрены в данной процессуальной норме. Так, с момента принятия судом заявления к своему производству лицо, его подавшее, приобретает процессуальный статус частного обвинителя (ч. 7 ст. 318 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации) и пребывает в указанном процессуальном положении в ходе дальнейшего судопроизводства вплоть до принятия судьей окончательного решения по уголовному делу.
  Трансформация процессуального статуса лица из потерпевшего (в момент подачи заявления) в частного обвинителя (после его принятия к производству мировым судьей) имеет важное процессуальное значение.
  Во-первых, в ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации частный обвинитель не фигурирует в качестве одной из сторон (за примирением которых возможно прекращение уголовного дела). Вместе с тем в соответствии со ст. 43 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации частный обвинитель - самостоятельный участник уголовного судопроизводства со стороны обвинения, обладающий правами, предусмотренными в ч.ч. 4, 5, 6 ст. 246 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: поддерживать обвинение, представлять и исследовать доказательства, предъявлять и поддерживать гражданский иск. Как сторона в процессе, имеет право на решение вопроса о примирении и о возможности прекращения уголовного дела по данному основанию.
  Во-вторых, частный обвинитель имеет право на представителя (равно как и потерпевший) в соответствии с ч. 1 ст. 45 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Принимая во внимание, что по смыслу ч. 3 указанной статьи представитель частного обвинителя имеет те же процессуальные права, что и представляемое им лицо, можно сделать вывод, что представителя частного обвинителя также следует отнести к одной из сторон уголовного процесса (за примирением которых уголовное дело подлежит прекращению)[35].
  Проведенный анализ уголовно-процессуальных норм приводит к выводу о необходимости внесения предложений, направленных на конкретизацию положений ст. 25 и ч. 1 ст. 318 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Содержание ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации может быть представлено в следующей редакции: "Суд, прокурор, а также следователь и дознаватель с согласия прокурора вправе на основании заявления потерпевшего, его представителя или законного представителя, а по делам частного обвинения - по заявлению частного обвинителя, его представителя или законного представителя прекратить уголовное дело в отношении лица, против которого впервые осуществляется уголовное преследование по подозрению или обвинению в совершении преступления небольшой или средней тяжести, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред".
  В связи с изложенным, по нашему мнению, невозможно освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, когда в качестве основного и единственного объекта преступления выступают интересы общества или государства. Хотя фигура потерпевшего в уголовно-правовом смысле по таким делам отсутствует, однако в качестве участника уголовного судопроизводства потерпевший в таких делах участвует (потерпевший в процессуальном смысле). Например, по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 256 Уголовного кодекса Российской Федерации, потерпевшим признается представитель Федеральной службы рыбнадзора и фитосанитарного контроля. В практике судов имели место случаи прекращения дел указанной категории в связи с примирением с потерпевшим[36]. Формально такой подход к разрешению подобных ситуаций ни уголовным, ни уголовно-процессуальным законом не запрещен. Но его абсурдность очевидна, так как требуемое и производимое обвиняемым (подсудимым) заглаживание причиненного вреда никак не связано с личностью потерпевшего (что прямо предусмотрено в ст. 76 Уголовного кодекса Российской Федерации) и, по сути дела, имеет место примирение с государством (так как потерпевшим по делу выступает чиновник, представляющий в процессе интересы государственного органа).
  Полагаем, что по уголовным делам о преступлениях, посягающих на публичные интересы, в качестве основного компенсаторного механизма выступает институт наказания, столь же публичный и ритуальный по своей социально-правовой природе, как и указанные виды преступных посягательств. Если же осуществление уголовного преследования в полном объеме по подобным делам представляется нецелесообразным (в силу их относительно небольшой опасности и позитивного посткриминального поведения виновного, направленного на заглаживание причиненного вреда), освобождение лица от уголовной ответственности возможно не в связи с примирением с потерпевшим, а в связи с деятельным раскаянием.
  Соответственно, по нашему мнению, невозможно прекращение дела и тогда, когда совершено так называемое двухобъектное преступление, основной объект которого – определенные государственные или общественные отношения и интересы, обусловливающие принадлежность преступления к тому или иному виду преступных деяний, и лишь дополнительный объект – различные охраняемые уголовным законом интересы потерпевшего, в частности безопасность жизни или здоровья. При этом невозможно достичь примирения с субъектами публичных отношений, являющимися основным объектом охраны, например с государством в лице тех или иных его органов.
  Государство фактически является третьей стороной примирения. Фактически государство непосредственно не участвует в примирении и не может влиять ни на кого из его субъектов, однако поскольку роль соответствующих органов является весьма активной, то более правильным, по нашему мнению, было бы охарактеризовать государство как “сторону”, участвующую в примирении. Государство принимает участие в процедуре примирения посредством различных органов, выбор которых зависит как от подведомственности, так и от стадии уголовного процесса, на которой происходит примирение[37].
  Так, поскольку к участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения относятся как потерпевший, так и прокурор, то, как правильно замечает А.П. Анисимов, для прекращения дела требуется не только волеизъявление потерпевшего, но и согласие государственного обвинителя[38]. Однако в судебной практике отсутствие такого согласия не является препятствием для прекращения дела, чем, по существу, ущемляется право прокурора как участника уголовного судопроизводства со стороны обвинения на отказ от примирения сторон.
  В заключение настоящей главы сделаем следующий промежуточный вывод. В общем и целом конфликты невозможно полностью исключить из общественной жизни. Среди механизмов их управления можно назвать примирение сторон. Проблема примирения вызывает научный интерес не только среди правоведов, но и среди представителей других отраслей знаний: философии, истории, экономики, социологии, политологии, поскольку содержание категории примирения как особого социального явления сложно и многоаспектно.
  Примирение как философско-нравственная категория в правовом пространстве приобретает особые характеристики: юридические конфликты протекают в сфере правовых отношений, одним из возможных участников юридического конфликта является государство – субъект, обладающий особым социальным статусом, ресурсами, возможностями и ролью в системе общественных отношений, устанавливающий нормы права. По мнению Ю.А. Тихомирова, юридический конфликт является высшей точкой противоречий сторон и имеет следующие признаки: законная (легальная) процедура разрешения коллизий; использование доказательств в юридическом споре; наличие органа, управомоченного разрешить коллизию; признание обязательной силы решения по данному спору как в силу достигнутого согласия, примирения сторон, так и ввиду императивных предписаний соответствующего органа; компенсация, т.е. применение санкций и восстановление прежнего юридического состояния субъектов. Суть примирения в данном случае очень близка по значению с основой разрешения всех видов конфликтов – консенсусом.
  Понятие примирения, несмотря на свою семантическую однозначность, имеет различную трактовку в теории уголовного права. В настоящей главе рассмотрены несколько дефиниций данного термина.
  Примирение обидчика с обиженным или с родственниками пострадавшего известно с древнейших времен. В России, в частности,  процедура урегулирования споров с использованием примирения с самого начала своего возникновения стала источником такого древнего обряда славян, как побратимство. Впервые оно было упомянуто в Новгородской берестяной грамоте (1281 – 1313 гг.). В дальнейшем же положение о мировом соглашении мы встречаем практически во всех крупных памятниках русского права до сего дня.
  По смыслу ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации к сторонам, примирение которых служит основанием прекращения уголовного дела, относятся: со стороны обвинения - потерпевший (ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), законный представитель потерпевшего (ст. 45 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), со стороны защиты - подозреваемый (ст. 46 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), обвиняемый (ст. 47 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).
  Поскольку к участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения относятся как потерпевший, так и прокурор, то как нам представляется, для прекращения дела требуется не только волеизъявление потерпевшего, но и согласие государственного обвинителя. Однако в судебной практике отсутствие такого согласия не является препятствием для прекращения дела, чем, по существу, ущемляется право прокурора как участника уголовного судопроизводства со стороны обвинения на отказ от примирения сторон.
   
  ГЛАВА 2. ПРАВОВАЯ РЕГЛАМЕНТАЦИЯ ИНСТИТУТА ПРИМИРЕНИЯ С ПОТЕРПЕВШИМ И НАПРАВЛЕНИЯ ЕГО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ
   
  2.1. Основания и условия освобождения от уголовной ответственности в случае примирения с потерпевшим
   
  Наименование закрепленного в ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации основания прекращения уголовного дела может привести к путанице его и основания прекращения уголовного дела, предусмотренного ч. 2 ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, - примирение потерпевшего с обвиняемым по делам частного обвинения. Отличие ст. 25 от ч. 2 ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации заключается в том, что первая касается дел о преступлениях хотя и небольшой и средней тяжести, но все же публичного (частно-публичного) обвинения, а ч. 2 ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации – всего-навсего дел частного обвинения, а именно преступлений, предусмотренных ст. ст. 115 Уголовного кодекса Российской Федерации.
  Уголовные дела частного обвинения о преступлениях, предусмотренных ст.ст. 115 ("Умышленное причинение легкого вреда здоровью"), 116 ("Побои"), 129 ч. 1 ("Клевета") и 130 ("Оскорбление") Уголовного кодекса Российской Федерации, возбуждаются путем подачи заявления потерпевшим или его законным представителем в суд, рассматриваются мировым судьей, который при примирении сторон прекращает уголовное дело. Исключением из указанного общего правила являются случаи, когда прокурор, следователь или дознаватель с согласия прокурора возбуждают уголовное дело по данным составам преступлений при отсутствии заявления потерпевшего, если преступление совершено в отношении лица, находящегося в зависимом состоянии или по иным причинам неспособного самостоятельно воспользоваться принадлежащими ему правами (ч. 4 ст. 20, ч. 3 ст. 318 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).
  При наличии оснований и условий, предусмотренных ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, прекращение уголовного дела – право суда, прокурора, а также следователя и дознавателя с согласия прокурора. Когда же по делам частного обвинения с обвиняемым примиряется способный самостоятельно воспользоваться принадлежащими ему правами потерпевший, вынесение решения о прекращении уголовного дела не право, а обязанность суда, прокурора, следователя и дознавателя.
  В связи с этим в уголовно-правовой литературе в последнее время все чаще высказывается мнение о необходимости, следуя логике взаимосвязи уголовного права с уголовным процессом, подвести материально-правовое основание под процессуальный институт прекращения уголовного преследования по делам частного обвинения за примирением сторон. В этой связи предлагается включить в текст уголовного закона специальное положение императивного характера о такой разновидности освобождения от уголовной ответственности, как примирение с потерпевшим по делам частного обвинения, которое не предусматривает иных юридически значимых условий освобождения от уголовной ответственности, кроме самого примирения.
  Решая вопрос об освобождении от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим правоприменителю, прежде всего, нужно знать, что в этом виде является основанием, а что условием освобождения.
  При этом многие авторы либо используют эти термины как равнозначные[39], либо их вообще не разделяют, а объединяют и говорят о них как об обстоятельствах, указанных в ст. 76 Уголовного кодекса Российской Федерации, именуя их в одних случаях как условия[40], а в других как основания[41].
  На наш взгляд, учитывая этимологическое значение этих слов, их необходимо разграничивать. Основание – это то же, что и основа – источник, главное, на чем строится что-нибудь, что является сущностью чего-нибудь[42]; а условие – это обстоятельство, от которого что-либо зависит, также условия – данные, требования, из которых следует исходить[43]. С учетом этого, в рамках ст. 76 Уголовного кодекса Российской Федерации можно и нужно разграничить закрепленные в ней основания и условия.
  Представляется, что к основаниям применения ст. 76 Уголовного кодекса Российской Федерации относятся:
  1) примирение с потерпевшим;
  2) заглаживание вреда.
  А вот к условиям их (оснований) проявления следует отнести такие как:
  1) совершение преступления впервые;
  2) совершение преступления небольшой тяжести[44].
  Рассмотрим их более подробно.
  Примирение с потерпевшим.  Безусловно, необходимыми условиями для применения ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации являются добровольность заявления потерпевшего о примирении с лицом, причинившим ему вред, а также возмещение ему последним причиненного ущерба или заглаживание вреда иным способом. Мотивы такого заявления могут быть разными, но в любом случае оно не должно быть сделано вынужденно. Это предопределяет необходимость для органов и лиц, решающих вопрос о прекращении уголовного дела по рассматриваемому основанию, устанавливать до принятия процессуального решения по делу такие обстоятельства, как: знает ли потерпевший последствия такого прекращения дела, каким образом заглажен причиненный ему вред и добровольно ли он примирился с причинителем вреда. Потерпевшему также должно быть разъяснено, что в соответствии с ч. 9 ст. 132 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при прекращении уголовного дела по его ходатайству процессуальные издержки могут быть взысканы не только с обвиняемого (подсудимого), но и с них обоих. Выяснение указанных выше обстоятельств практически невозможно без потерпевшего, а поэтому представляется, что данный вопрос, как правило, должен решаться с его участием.
  Игнорирование вышеназванных обстоятельств может привести к судебным ошибкам.
  Так, например, одним из окружных военных судов по кассационной жалобе потерпевшего В. было отменено постановление гарнизонного военного суда о частичном прекращении за примирением уголовного дела в отношении рядовых Т., С., Ш. и Ф., обвинявшихся в нарушении уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, поскольку примирение с указанным потерпевшим не было добровольным.
  Как установила судебная коллегия окружного суда, в судебном заседании потерпевший не участвовал и суд первой инстанции мер к проверке добровольности написания им заявления не принимал. Между тем в кассационной жалобе потерпевший указал, что он написал его под принуждением обвиняемых, которые находились под наблюдением командования, и этот довод жалобы суд второй инстанции обоснованно признал заслуживающим внимания, поскольку при таких обстоятельствах обвиняемые действительно могли оказать воздействие на потерпевшего. Кроме того, потерпевший указал, что ему не было разъяснено право на компенсацию морального вреда, и если бы это было сделано, то он обязательно предъявил бы к виновным иски[45].
  При таких обстоятельствах у суда первой инстанции не было оснований считать, что в материалах дела имелись все необходимые условия для применения к подсудимым ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
  Заглаживание вреда. До прекращения уголовного дела за примирением сторон виновный обязан загладить вред, причиненный преступлением. Форма заглаживания причиненного потерпевшему вреда законом не определена. Поэтому приемлема любая из таковых, не нарушающая требования какого-либо закона или иного нормативно - правового акта.
  Если речь идет о вреде имущественном, т.е. об убытках, заглаживание означает их возмещение путем денежной компенсации или восстановления своими силами и за свой счет поврежденного имущества. Моральный вред может быть заглажен извинениями и адекватным опровержением не соответствующих действительности, порочащих сведений, от которых в глазах соответствующего круга лиц пострадала честь или деловая репутация (имидж, реноме) потерпевшего. В соответствии с действующим гражданским законодательством моральный ущерб, причиненный преступлением, может быть компенсирован и в денежной форме.
  Таким образом, в денежном выражении приемлемо возмещение не только имущественного, но и морального[46] и даже физического вреда.
  В связи с этим может возникнуть резонный вопрос: как быть, если потерпевший желает примириться с обвиняемым, но по той или иной причине отказывается от возмещения ему причиненного морального, физического или материального вреда? Ответ на этот вопрос приводит нас к осознанию необходимости введения соответствующих дополнительных субстанциональных законодательных поправок в ст.ст. 76 Уголовного кодекса Российской Федерации и 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Дело в том, что если потерпевший не настаивает на том, чтобы виновный обязательно возместил причиненный ему вред, то уголовно-процессуальный закон не должен сделать возмещение вреда необходимым условием для освобождения обвиняемого или подсудимого от привлечения его к уголовной ответственности и наказания. В подобных случаях милость и добрая воля потерпевшего должны быть поставлены выше уголовного закона о наказании, поскольку благородный и благосостоятельный потерпевший может, учитывая, например, бедственное положение своего обидчика, простить ему его долг. Нравственная жизнь всегда выше и больше любого юридического закона и потому закон сам нередко должен дотянуться до нее и соответствовать ей[47].
  Даже уголовный закон не может заставить потерпевшего пожелать обязательного возмещения причиненного потерпевшему вреда и, стало быть, не должен устанавливать обязательного условия компенсации вреда для прощения и примирения с преступником. Зачастую для нравственно совершенного и благоразумного потерпевшего искреннее сожаление преступника о совершенном им зле является более важным событием, нежели сутяжническое желание любой ценой не упустить своего. Именно поэтому истинное прощение потерпевшим своего обидчика, умышленно или по неосторожности преступившего уголовный закон, зачастую предполагает не только примирение с виновным, но также и прощение имущественного долга ему. Такие случаи чаще всего бывают тогда, когда потерпевший является истинно верующим в Бога человеком и думает не только и не столько о своем материальном благополучии, но также о незавидном социальном и материальном положении своего ближнего.
  Кроме того, Согласно гражданскому законодательству лицо может простить долг (ст. 415 Гражданского кодекса Российской Федерации) либо отказаться от осуществления принадлежащего ему права требовать возмещения вреда (ст. 9 Гражданского кодекса Российской Федерации). Юридических препятствий для прекращения уголовного дела по ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в этих случаях нет. Однако компетентный орган, принимая решение о прекращении уголовного дела, должен отразить в постановлении (определении) юридические основания того факта, что вред не был реально заглажен, со ссылкой на конкретную норму (ст. 9 либо ст. 415 Гражданского кодекса Российской Федерации). В первом случае потерпевший будет вправе в дальнейшем предъявить иск в порядке гражданского судопроизводства, во втором - он такого права лишается, поскольку прощение долга является основанием прекращения обязательства.
  Совершение преступления впервые. Такое возможно в следующих случаях:
  1) если преступление фактически совершено первый раз;
  2) если лицо было судимо, но судимость за ранее совершенное преступление в установленном законом порядке погашена или снята (ст. 86 Уголовного кодекса Российской Федерации);
  3) если за ранее совершенное преступление лицо было освобождено от уголовной ответственности или должно быть от нее освобождено в связи с истечением сроков давности;
  4) если за ранее совершенное преступление лицо было освобождено от наказания и в связи с этим считается несудимым (ч. 2 ст. 86 Уголовного кодекса Российской Федерации).
  Таким образом, при принятии решения об освобождении от уголовной ответственности или наказания по ст.ст. 76 и 80.1 Уголовного кодекса Российской Федерации требуется установить, что с юридической точки зрения было совершено одно преступление лицом, против которого впервые осуществляется уголовное преследование.
  При оценке преступления как впервые совершенного могут возникнуть проблемы. В теории уголовного права как впервые совершенные рассматриваются преступления, фактически совершенные впервые (до совершения рассматриваемого деяния лицо фактически не совершало деяний, подпадающих под признаки преступлений), и преступления, юридически совершенные впервые (деяния, совершенные после аннулирования всех правовых последствий ранее совершенного преступления). При установлении признаков как фактически, так и юридически совершенного преступления следует обращать внимание на спорные правовые ситуации при совокупности преступлений и в случае совершения преступления в иностранном государстве.
  При идеальной совокупности преступлений каждое из деяний, составляющих совокупность, рассматривается как впервые совершенное. В Обзоре судебной практики прекращения военными судами уголовных дел в связи с примирением с потерпевшим и деятельным раскаянием, утвержденном Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 01.06.2005 г., содержится серьезное теоретическое обоснование подобной рекомендации: "Согласно Уголовному кодексу Российской Федерации преступлением признается общественно опасное деяние, запрещенное Кодексом под угрозой наказания, а не его юридическая оценка. При идеальной совокупности даже впервые совершенное общественно опасное деяние может получить юридическую оценку по двум статьям Уголовного кодекса, однако указанное обстоятельство, видимо, не может свидетельствовать о неоднократности совершения лицом преступлений применительно к рассматриваемому институту освобождения от уголовной ответственности, поскольку объективно привлекается оно к уголовной ответственности фактически за одно реальное деяние, и, следовательно, к нему может быть применена ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Поэтому представляется, что в подобных случаях прекращение уголовных дел возможно и в отношении лиц, чьи действия квалифицированы по нескольким статьям Уголовного кодекса"[48].
  В ситуации реальной совокупности вопрос об определении преступления, совершенного впервые, получил неоднозначное решение в правоприменительной практике. Первоначально в вышеназванном Обзоре судебной практики Верховный Суд занял следующую позицию: при реальной совокупности - впервые совершенным следует считать первое по времени совершения преступление (при этом время совершения преступления определяется в соответствии с ч. 2 ст. 9 Уголовного кодекса Российской Федерации как время совершения деяния вне зависимости от времени наступления последствий), а все последующие деяния не могут рассматриваться как совершенные впервые[49].
  Позднее в своем Постановлении N 2 от 11.01.2007 г. "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" Пленум Верховного Суда поддержал прямо противоположную точку зрения, указав на то, что "впервые совершившим преступление небольшой или средней тяжести следует считать лицо, совершившее одно или несколько преступлений, ни за одно из которых оно ранее не было осуждено, либо когда предыдущий приговор в отношении его не вступил в законную силу"[50]. Это означает, что впервые совершенным можно считать любое из преступлений, входящих в совокупность.
  Несмотря на то, что данное разъяснение было дано применительно к практике назначения наказания в виде лишения свободы несовершеннолетним, оно может быть использовано правоприменителем и в анализируемых ситуациях освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим. Полагаем, что подобный подход существенно изменит практику применения института примирения с потерпевшим в сторону ее расширения.
  Проблема оценки преступления как впервые совершенного также возникает, если лицо ранее было осуждено за совершение преступления в иностранном государстве. В теории уголовного права единой позиции по данному вопросу не сложилось. Но, основываясь на систематическом толковании текста уголовного закона (ст. 12 Уголовного кодекса Российской Федерации), полагаем, что осуждение лица на территории иностранного государства является для российских правоприменительных органов юридически значимым при условии соблюдения принципа двойной криминальности в случае полного или частичного отбывания наказания на территории Российской Федерации в случае его передачи в Российскую Федерацию[51].
  Совершение преступления небольшой тяжести. В соответствии со ст. 15 Уголовного кодекса Российской Федерации преступлениями небольшой тяжести признаются умышленные и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное уголовное наказание не превышает двух лет лишения свободы. Преступлениями средней тяжести признаются умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное Уголовным кодексом Российской Федерации, не превышает пяти лет лишения свободы, и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное уголовное наказание превышает два года лишения свободы.
  Таким образом, в связи с примирением с потерпевшим может быть прекращено уголовное дело, возбужденное по факту совершения (в отношении лица, совершившего) умышленного деяния, за которое максимальное наказание не превышает пяти лет лишения свободы, или любого неосторожного преступления.
  Итак, содержание категорий преступлений, по которым возможно прекращение уголовных дел в связи с примирением с потерпевшим, раскрыто в ст. 15 Уголовного кодекса Российской Федерации, однако и этот вопрос понимается судьями по-разному. Одни судьи, например, считают, что лицо, обвиняемое в совершении тяжкого преступления, не может быть освобождено от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим даже в том случае, если суд установит, что фактически оно совершило преступление небольшой или средней тяжести, и переквалифицирует содеянное им на соответствующие статьи Уголовного кодекса Российской Федерации, так как согласно ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации уголовное дело может быть прекращено по этому основанию только в отношении лица, которое обвиняется (подозревается) в совершении преступления небольшой или средней тяжести. Другие, напротив, придерживаются точки зрения, что уголовное дело по обвинению лица в совершении тяжкого преступления может быть прекращено за примирением, если в ходе судебного разбирательства суд придет к выводу о необходимости переквалификации действий виновного на статью закона, предусматривающую ответственность за преступление небольшой или средней тяжести.
  Представляется, что правильной является последняя точка зрения, поскольку решение судом принимается по фактически установленному, а не по предъявленному обвинению. Более того, ссылка судей, отстаивающих первую точку зрения, в обоснование своей позиции на то, что в ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации  названы только обвиняемый и подозреваемый, не может быть признана состоятельной также и потому, что согласно ч. 2 ст. 47 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации  обвиняемый, сохраняя на всех стадиях уголовного судопроизводства предоставленные ему законом права, в том числе и право на прекращение уголовного дела в предусмотренных законом случаях, в зависимости от этих стадий лишь по-разному именуется и, в частности, после назначения судебного разбирательства уголовного дела, по которому он признан обвиняемым, называется подсудимым.
   
  2.2. Совершенствование уголовно-процессуального законодательства, регламентирующего институт примирения с потерпевшим
   
  Норма об освобождении от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим появилась в российском уголовном законодательстве более десяти лет назад. Практика ее применения показала, что примирение с потерпевшим – весьма эффективный инструмент современной уголовной политики. Вместе с тем надо заметить, что использование потенциала этой нормы могло бы быть и более широким, поскольку, несмотря на внешнюю простоту условий, обозначенных в ст. 76 Уголовного кодекса Российской Федерации, ее применение порождает ряд проблем как теоретического, так и сугубо прикладного характера.
  Так, мнения ученых по поводу обязанности в данном случае признания подозреваемым, обвиняемым своей вины в совершении преступления расходятся. Так, Б.Б. Самданова, О.Б. Виноградова, Н. Андросенко и другие считают признание подозреваемым, обвиняемым своей вины обязательным условием прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон. Так, например, Б.Б. Самданова утверждает, что обязательным условием для начала примирительного процесса является заявление обвиняемого о признании им своей виновности и раскаянии в содеянном. При этом признание обвиняемым своей вины должно рассматриваться не как источник доказательств, а как результат его свободного волеизъявления[52].
  О.Б. Виноградова утверждает, что решение о прекращении уголовного дела в связи с примирением может быть принято только в том случае, если лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный вред. Указанные действия лицо, совершившее преступление, осуществляет в случае, когда признает себя виновным, осознает содеянное и компенсирует потерпевшему ущерб.
  Противоположной позиции придерживаются А.Ф. Прокудин, Е.А. Симонова, М.А. Галимова. По мнению А.Ф. Прокудина, "примирение сторон не сводится и не должно сводиться только к признанию вины. Одного лишь осуждения лицом совершенного им преступления здесь явно недостаточно. Действия виновного должны быть активными и выраженными вовне»[53]. Также он пишет, что «признание вины выражает внутреннее, психическое отношение лица к содеянному и заключается в осознании его противоправности, проявлении сожаления о совершенном им преступлении и причиненном вреде, намерении своими действиями возместить ущерб или иным образом загладить вред и впредь не совершать преступлений" [54].
  Критерием прекращения уголовного дела в связи с освобождением лица от уголовной ответственности должна являться утрата лицом, совершившим преступление, общественной опасности. Полагаем, что в случае признания лицом своей вины в совершении преступления оно утрачивает общественную опасность, поскольку признание вины выражает внутреннее, психическое отношение лица к совершенному и заключается в данном случае в осознании его противоправности, проявлении сожаления о совершенном им преступном деянии и причиненном вреде, намерении своими действиями возместить ущерб или иным образом загладить вред и впредь не совершать преступлений.
  В Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации не предусмотрена специальная процедура примирения потерпевшего с подозреваемым, обвиняемым и подсудимым – этому важному процессуальному институту посвящена всего лишь ст. 25, носящая концептуальный характер. В данной статье дается узкий перечень субъектов процедуры примирения и условий ее реализации. Однозначно напрашивается законодательная разработка специальной главы Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, предписывающей всю систему примирения как одну из форм разбирательства уголовных дел.
  В связи с этим предлагается детальная разработка процедуры примирения, с указанием алгоритма действий всех участников поэтапно. При этом основная роль отводится посреднику в примирении – ведущему, который организует встречи потерпевшего и правонарушителя, проводит беседы с потерпевшим и преступником по отдельности, оказывает иную помощь. Такую процедуру предлагается рассматривать как комплексную форму соорганизации различных специалистов (психологов, конфликтологов), в том числе, и процессуальных фигур, и иных участников[55]. Эта идея на сегодняшний момент получает достаточно широкое развитие в рамках восстановительного правосудия, где примирение с потерпевшим играет ключевую роль.
  Кроме того, заявление потерпевшего о примирении имеет важное значение в процедуре прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон, так как именно оно документально свидетельствует о том, что произошло примирение потерпевшего с обвиняемым. Каждое обстоятельство, установленное в ходе предварительного расследования и касающееся преступного деяния, по поводу которого возбуждено уголовное дело, должно фиксироваться в материалах данного уголовного дела с помощью процессуальных документов[56]. Процессуальным документом, подтверждающим факт примирения сторон, служит заявление потерпевшего о примирении.
  Однако уголовно-процессуальным законодательством не определена форма, в которой должно быть сделано это заявление. Также не определено его содержание. Как  показывает практика, оно содержит в большинстве случаев типичный текст: «ущерб мне возмещен в полном объеме, претензий не имею, прошу прекратить дело», записанный очевидно, под диктовку следователя[57].
  Между тем, заявление потерпевшего, свидетельствующее о примирении с обвиняемым или подозреваемым, должно оформляться процессуальным документом, регламентируемым уголовно-процессуальным законодательством. Можно предположить, что такое заявление потерпевший может сделать при производстве следственного действия с его участием (к тому же каждый процессуальный бланк, разработанный законодателем и процессуально закрепленный, содержит графу «заявления участвующих лиц»), но, как показывает практика, предпочтительнее все же письменное соглашение о примирении.
  Как утверждает Большаков И.В., во всех изученных им уголовных делах (100 %) имелось именно заявление потерпевшего о прекращении уголовного дела, и ни в одном уголовном деле подобное заявление не было сделано при производстве следственных действий с участием потерпевшего[58]. К тому же, разработанный процессуальный документ поможет избежать каких-либо коллизий на практике при его составлении потерпевшим самостоятельно. Данное предложение поддержано большинством практических работников правоохранительных органов: 96 % следователей МВД и прокуратуры и 98 % дознавателей придерживается мнения о необходимости на законодательном уровне закрепить форму соглашения о примирении и заглаживании причиненного преступлением вреда[59].
  Проиллюстрируем сказанное примером из судебной практики. Постановлением Пятигорского городского суда от 27.03.2009 года уголовное дело в отношении А.Д, А.М., К., обвиняемых в совершении преступления, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 112 Уголовного кодекса Российской Федерации, производством прекращено на основании ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с примирением сторон. Судебной коллегией краевого суда данное  постановление суда отменено по следующим основаниям. Судебная коллегия признала обоснованными доводы кассационного представления прокурора и кассационной жалобы потерпевшего Н. о преждевременности вывода суда о необходимости прекращения уголовного дела, сделанного без учета и оценки всех материалов дела и требований закона. По ее мнению, городской суд в нарушение требований закона, разрешая заявленное ходатайство о примирении сторон, не выяснил у потерпевшего Н. в какой форме, в каком объеме подсудимыми возмещен ему материальный ущерб и как компенсирован моральный вред, не имеется ли у него претензий в этой части.
  Соответственно, выводы суда о возможности прекращения уголовного дела за примирением сторон – подсудимых А. M., К. и А. Д. с потерпевшим Н., не были признаны судом кассационной инстанции законными и обоснованными, и повлекли отмену состоявшегося по делу судебного постановления с направлением дела на новое судебное разбирательство[60].
  Указанный пример ярко демонстрирует необходимость разработки и правовой регламентации заявления потерпевшего о примирении с обвиняемым или подозреваемым. В противном случае это может приводить к частой отмене решений о прекращении дел за примирением сторон, а ведь это безусловный вид освобождения от ответственности.
  Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим является обязательным только по делам частного обвинения. В иных случаях в действующем Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации законодатель использует термин "вправе", что дает возможность уполномоченным должностным лицам по делам частно-публичного и публичного обвинения по своему усмотрению продолжать производство по делу даже тогда, когда установлен весь комплекс условий, необходимых для прекращения уголовного дела.
  Вопреки мнению некоторых судей, не опровергает данный вывод и императивное указание в ст. 254 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации о том, что суд прекращает уголовное дело в судебном заседании в случаях, предусмотренных ст. ст. 25 и 28 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Закон отсылает при этом к конкретным статьям Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующим применение данного института, а в них закреплено, что прекращение уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим является правом, а не обязанностью суда.
  Так, например, обоснованно отказал один из военных судов потерпевшему Ж. в удовлетворении ходатайства о прекращении на основании ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации уголовного дела в отношении П., который в ходе ссоры на почве личных взаимоотношений причинил ему двойной перелом челюсти. При этом суд в постановлении указал, что прекращение уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим является правом, а не обязанностью суда. Поскольку же подсудимый не только до совершения преступления, но и впоследствии до своего осуждения неоднократно допускал грубые нарушения воинской дисциплины (ему был объявлен выговор за неуставные взаимоотношения, строгий выговор за нетактичное поведение с сослуживцами, строгий выговор за нарушение распорядка дня и строгий выговор за нетактичное поведение с учетом тяжести наступивших последствий он освобождению от уголовной ответственности не подлежит[61].
  Таким образом, подобное решение может быть мотивировано любым соображением публичного свойства (сложная криминогенная обстановка, сомнение в добровольном характере заявления потерпевшего о примирении, отчетливо выраженный кабально-"покупной" характер примирения и др.).
  Поскольку до настоящего времени Пленумом Верховного Суда Российской Федерации не принято специальное постановление о применении норм, регулирующих вопросы прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон, при разрешении ходатайства потерпевшего о прекращении дела суды руководствуются разъяснениями, данными в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 09.12.2008 г. N 25 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения". Согласно п. 16 указанного Постановления прекращение уголовного дела о преступлении, предусмотренном ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, за примирением сторон является правом, а не обязанностью суда; при принятии решения о прекращении уголовного дела в связи с примирением лица, совершившего преступление, с потерпевшим суду надлежит всесторонне исследовать характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности подсудимого, иные обстоятельства дела (надлежащее ли лицо признано потерпевшим, его материальное положение, оказывалось ли давление на потерпевшего с целью примирения, какие действия были предприняты виновным для того, чтобы загладить причиненный преступлением вред, и т.д.); принимая решение, следует оценить, соответствует ли оно целям и задачам защиты прав и законных интересов личности, общества и государства[62].
  При этом отдельные авторы считают, что при наличии оснований, предусмотренных ныне действующим законодательством, суд не вправе, а обязан прекратить уголовное дело, так как принятие данного решения закон связывает только с указанными в этих нормах условиями, а не с какими-либо иными условиями или обстоятельствами. Кроме того, отказ в прекращении уголовного дела, согласно этой точке зрения, нарушает право потерпевшего на примирение с обвиняемым и лишает его возможности проявить милосердие[63].
  Считаем, что правовые суждения о праве должностных лиц на прекращение, а не их обязанности прекратить уголовное дело, если имеется заявление потерпевшего о примирении с подозреваемым и обвиняемым, при наличии для этого оснований, указанных в законе, не основано на ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, так как в данной норме законодателем заложен приоритет прав сторон на примирение, что влечет безусловное прекращение дела. Если бы речь шла только о примирении сторон как о морально-нравственной категории без процессуальных последствий (а именно прекращения дела), то не было необходимости вообще в ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
  Необходимо учитывать, что главной целью (назначением) уголовного судопроизводства является защита прав и законных интересов потерпевших (п. 1 ч. 1 ст. 6 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), а в случае примирения сторон законный интерес потерпевшей стороны состоит именно в прекращении уголовного дела. Следует признать не основанной на законе и порочной сложившуюся в последнее время практику отказа от прекращения дел по данному основанию в ходе предварительного расследования.
  В связи с этим предлагается существенно ограничить роль государства в применении адекватных уголовно-правовых мер к виновным лицам, предоставив потерпевшему и преступнику возможность на взаимовыгодных условиях договариваться о перспективах уголовного преследования по широкому кругу преступлений, в том числе представляющих высокую общественную опасность.
  Мы солидарны с Л.Н. Лянго, И.С. Дикаревым в том, что необходимо заменить в тексте закона в ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации термины "вправе" и "может" словами "обязан" и "подлежит". Реализация данного предложения способствовала бы становлению единообразной практики прекращения уголовных дел в связи с примирением сторон и положила бы конец дискуссиям о дискреционном характере отдельных оснований прекращения уголовных дел (уголовного преследования).
  Однако, с другой стороны, введение такой практики непременно приведет к снижению эффективности уголовно-правового регулирования общественных отношений и сделает общество заложником пострадавших от преступления лиц, проявляющих "милосердие", руководствуясь своими материальными интересами. Как следствие, это приведет к росту умышленных преступлений, так как, планируя преступление, злоумышленник будет заранее рассчитывать не только на то, что оно останется нераскрытым, но еще и на то, что в случае изобличения он сможет легально откупиться от уголовного наказания[64].
  На наш взгляд, необходимо пополнить перечень ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, где установлены необходимые условия для прекращения уголовного дела:
  1) заявление (ходатайство) о прекращении уголовного дела в связи с примирением должно исходить непосредственно от потерпевшего либо его законного представителя;
  2) лицо должно подозреваться или обвиняться в совершении преступления небольшой или средней тяжести;
  3) лицо должно примириться с потерпевшим;
  4) лицо должно загладить причиненный потерпевшему вред;
  5) признание обвиняемым своей вины.
  Таким образом, содержание ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации следует представить в следующей редакции:
  "Суд, а также следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных статьей 76 Уголовного кодекса Российской Федерации, если это лицо примирилось с потерпевшим, признало свою вину в преступлении и возместило причиненный ему ущерб".
  Резюмируя изложенное, еще раз отметим, что уголовные дела частного обвинения о таких преступлениях как умышлленное причинение легкого вреда здоровью, побои, клевета, оскорбление, возбуждаются путем подачи заявления потерпевшим или его законным представителем в суд, рассматриваются мировым судьей, который при примирении сторон прекращает уголовное дело. Исключением из указанного общего правила являются случаи, когда прокурор, следователь или дознаватель с согласия прокурора возбуждают уголовное дело по данным составам преступлений при отсутствии заявления потерпевшего, если преступление совершено в отношении лица, находящегося в зависимом состоянии или по иным причинам неспособного самостоятельно воспользоваться принадлежащими ему правами.
  Таким образом, при наличии оснований и условий, предусмотренных ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, прекращение уголовного дела – право суда, прокурора, а также следователя и дознавателя с согласия прокурора. Когда же по делам частного обвинения с обвиняемым примиряется способный самостоятельно воспользоваться принадлежащими ему правами потерпевший, вынесение решения о прекращении уголовного дела не право, а обязанность суда, прокурора, следователя и дознавателя.
  Решая вопрос об освобождении от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим правоприменителю, прежде всего, нужно знать, что в этом виде является основанием, а что условием освобождения.
  Представляется, что к основаниям применения ст. 76 Уголовного кодекса Российской Федерации относятся:
  1) примирение с потерпевшим;
  2) заглаживание вреда.
  А вот к условиям их (оснований) проявления следует отнести такие как:
  1) совершение преступления впервые;
  2) совершение преступления небольшой тяжести.
  Применение данного института в работе правоохранительных органов вызывает множество вопросов как теоретического, так и практического характера. Поэтому его исследование особенно актуально в современных условиях. Изучение института примирения с потерпевшим в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации позволяет поставить вышеозначенные проблемы.
   
   
   
   
  ЗАКЛЮЧЕНИЕ
   
  В результате проведенного исследования следует сделать следующие выводы. В общем и целом конфликты невозможно полностью исключить из общественной жизни. Среди механизмов их управления можно назвать примирение сторон. Проблема примирения вызывает научный интерес не только среди правоведов, но и среди представителей других отраслей знаний: философии, истории, экономики, социологии, политологии, поскольку содержание категории примирения как особого социального явления сложно и многоаспектно.
  Примирение как философско-нравственная категория в правовом пространстве приобретает особые характеристики: юридические конфликты протекают в сфере правовых отношений, одним из возможных участников юридического конфликта является государство – субъект, обладающий особым социальным статусом, ресурсами, возможностями и ролью в системе общественных отношений, устанавливающий нормы права. По мнению Ю.А. Тихомирова, юридический конфликт является высшей точкой противоречий сторон и имеет следующие признаки: законная (легальная) процедура разрешения коллизий; использование доказательств в юридическом споре; наличие органа, управомоченного разрешить коллизию; признание обязательной силы решения по данному спору как в силу достигнутого согласия, примирения сторон, так и ввиду императивных предписаний соответствующего органа; компенсация, т.е. применение санкций и восстановление прежнего юридического состояния субъектов. Суть примирения в данном случае очень близка по значению с основой разрешения всех видов конфликтов – консенсусом.
  Понятие примирения, несмотря на свою семантическую однозначность, имеет различную трактовку в теории уголовного права. В настоящей главе рассмотрены несколько дефиниций данного термина.
  Примирение обидчика с обиженным или с родственниками пострадавшего известно с древнейших времен. В России, в частности,  процедура урегулирования споров с использованием примирения с самого начала своего возникновения стала источником такого древнего обряда славян, как побратимство. Впервые оно было упомянуто в Новгородской берестяной грамоте (1281 – 1313 гг.). В дальнейшем же положение о мировом соглашении мы встречаем практически во всех крупных памятниках русского права до сего дня. В настоящее время регламентирован в национальных законодательствах различных стран. Россия также не стала исключением, закрепив соответствующие нормы как в уголовном, так и в уголовно-процессуальном законодательстве.
  По смыслу ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации к сторонам, примирение которых служит основанием прекращения уголовного дела, относятся: со стороны обвинения - потерпевший (ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), законный представитель потерпевшего (ст. 45 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), со стороны защиты - подозреваемый (ст. 46 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), обвиняемый (ст. 47 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).
  Поскольку к участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения относятся как потерпевший, так и прокурор, то как нам представляется, для прекращения дела требуется не только волеизъявление потерпевшего, но и согласие государственного обвинителя. Однако в судебной практике отсутствие такого согласия не является препятствием для прекращения дела, чем, по существу, ущемляется право прокурора как участника уголовного судопроизводства со стороны обвинения на отказ от примирения сторон.
  Однако применение данного института в работе правоохранительных органов вызывает множество вопросов как теоретического, так и практического характера. Поэтому его исследование особенно актуально в современных условиях. Изучение института примирения с потерпевшим в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации позволяет поставить следующие проблемы.
  Во-первых, к участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения относятся не только потерпевший, но и прокурор, следовательно, для прекращения дела по рассматриваемому основанию требуется не только волеизъявление потерпевшего, но и согласие государственного обвинителя. Однако в судебной практике отсутствие такого согласия не является препятствием для прекращения дела, чем, по существу, ущемляется право прокурора как участника уголовного судопроизводства со стороны обвинения на отказ от примирения сторон.
  Во-вторых, в теории уголовного права и уголовного процесса существует неоднозначный подход к основаниям и условиям освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим. При этом многие авторы либо используют эти термины как равнозначные, либо их вообще не разделяют, а объединяют и говорят о них как об обстоятельствах, указанных в ст. 76 Уголовного кодекса Российской Федерации, именуя их в одних случаях как условия, а в других как основания.
  На наш взгляд, учитывая этимологическое значение этих слов, их необходимо разграничивать.
  Представляется, что к основаниям применения ст. 76 Уголовного кодекса Российской Федерации относятся:
  1) примирение с потерпевшим и
  2) заглаживание вреда.
  А вот к условиям их (оснований) проявления следует отнести такие как:
  1) совершение преступления впервые;
  2) совершение преступления небольшой тяжести.
  В настоящей дипломной работе основания и условия освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим.
  В-третьих, расходятся мнения ученых по поводу обязанности в данном случае признания подозреваемым, обвиняемым своей вины в совершении преступления расходятся.
  Критерием прекращения уголовного дела в связи с освобождением лица от уголовной ответственности должна являться утрата лицом, совершившим преступление, общественной опасности. Полагаем, что в случае признания лицом своей вины в совершении преступления оно утрачивает общественную опасность, поскольку признание вины выражает внутреннее, психическое отношение лица к совершенному и заключается в данном случае в осознании его противоправности, проявлении сожаления о совершенном им преступном деянии и причиненном вреде, намерении своими действиями возместить ущерб или иным образом загладить вред и впредь не совершать преступлений.
  В-четвертых, в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации не предусмотрена специальная процедура примирения потерпевшего с подозреваемым, обвиняемым и подсудимым – этому важному процессуальному институту посвящена всего лишь ст. 25, носящая концептуальный характер. В данной статье дается узкий перечень субъектов процедуры примирения и условий ее реализации. Однозначно напрашивается законодательная разработка специальной главы Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, предписывающей всю систему примирения как одну из форм разбирательства уголовных дел.
  Кроме того, уголовно-процессуальным законодательством не определена форма, в которой должно быть сделано заявление потерпевшего о примирении и не определено его содержание.
  По нашему мнению, это – пробелы действующего законодательства и они подлежат устранению
  В-пятых, в действующем Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации при регламентации порядка прекращения уголовных дел в связи с примирением сторон законодатель использует термин "вправе", что дает возможность уполномоченным должностным лицам по делам частно-публичного и публичного обвинения по своему усмотрению продолжать производство по делу даже тогда, когда установлен весь комплекс условий, необходимых для прекращения уголовного дела.
  В этом отношении мы солидарны с Л.Н. Лянго, И.С. Дикаревым в том, что необходимо заменить в тексте закона в ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации термины "вправе" и "может" словами "обязан" и "подлежит". Реализация данного предложения способствовала бы становлению единообразной практики прекращения уголовных дел в связи с примирением сторон и положила бы конец дискуссиям о дискреционном характере отдельных оснований прекращения уголовных дел (уголовного преследования).
  В-шестых, на наш взгляд, необходимо пополнить перечень ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, где установлены необходимые условия для прекращения уголовного дела:
  1) заявление (ходатайство) о прекращении уголовного дела в связи с примирением должно исходить непосредственно от потерпевшего либо его законного представителя;
  2) лицо должно подозреваться или обвиняться в совершении преступления небольшой или средней тяжести;
  3) лицо должно примириться с потерпевшим;
  4) лицо должно загладить причиненный потерпевшему вред;
  5) признание обвиняемым своей вины.
  Таким образом, содержание ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации следует представить в следующей редакции:
  "Суд, а также следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных статьей 76 Уголовного кодекса Российской Федерации, если это лицо примирилось с потерпевшим, признало свою вину в преступлении и возместило причиненный ему ущерб".
   
   
   
   
   
   
   
   
  СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
   
  Нормативные правовые акты
   
  Конституция Российской Федерации от 12.12.93 г.// Российская газе­та. 1993. 25 декабря.Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 27.10.1960 г. // Ведомости ВС РСФСР. 1960.  N 40. Ст. 592.Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 г. N 51-ФЗ // Российская газета. 1994. 08 декабряГражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 г. N 14-ФЗ // Российская газета. 1996. 06 февраля; Российская газета. 1996. 07 февраля; Российская газета. 1996. 08 февраля; Российская газета. 1996. 10 февраляУголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. N 63-ФЗ // Российская газета. 1996. 18 июня; Российская газета. 1996. 18 июня; Российская газета. 1996. 19 июня; Российская газета. 1996. 20 июня; Российская газета. 1996. 25 июняУголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 г. N 174-ФЗ // Российская газета. 2001. 22 декабряО практике назначения Судами Российской Федерации уголовного наказания: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11.01.2007 г. N 2 // Российская газета. 2007. 24 январяО судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 09.12.2008 г. N 25 // Российская газета. 2008. 26 декабряОбзор судебной практики прекращения военными судами уголовных дел в связи с примирением с потерпевшим и деятельным раскаянием, утвержден Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 01.06.2005 г. // КонсультантПлюс: справочная правовая система. – Версия Проф, сетевая. – Электронные данные. –М., 2012.  
  Научная литература
   
  Абдуллаева Ч.С. Некоторые историко-правовые аспекты процедур примирения с потерпевшим // История государства и права. – 2008. N 8.Аликперов Х. Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим // Законность. 1999. N 6.Анисимов А.П. Прекращение уголовных дел в связи с примирением сторон // Законность. 2009. N 10.  Артеменко Н.В., Минькова А.М. Спорные вопросы применения нормы об освобождении от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим // Российский судья. 2007. N 6.Баранникова Т.С. Юридические конфликты: причины возникновения и степень воздействия на общественное правосознание // История государства и права. – 2008. – N 21.Беляев В.Д. История русского законодательства. СПб.: Лань, 1998.Большаков И.В. Соглашение о примирении и заглаживании причиненного преступлением вреда при прекращении уголовных дел в связи с примирением сторон // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2006. № 11.Виноградова О.Б. К вопросу о конкретизации процессуального статуса участников уголовного судопроизводства при прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон // Российский следователь. 2003. N 1. Владимирова О.А. Примирение с потерпевшим как основание освобождения от уголовной ответственности // Научный журнал КубГАУ. 2011. № 68.Воскобитова Л.А. Перспективы развития института примирения сторон в уголовном судопроизводстве России // Мировой судья. 2007. N 1.Гаева О.Х., Хайрусов Д.С. Историко-правовой аспект развития института примирения // История государства и права. 2008. N 6.Головко Л.В. Новые основания освобождения от уголовной ответственности и проблемы их процессуального применения // Государство и право. 1997. N 8.Давыдова Е.В., Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Примирение с потерпевшим в уголовном праве. Ставрополь: Ставропольсервисшкола, 2002.Егоров В.С. Теоретические вопросы освобождения от уголовной ответственности. М.: Московский психолого-социальный институт, 2002.Ибрагимов И.М. Правомерные возможности защиты прав потерпевшего в российском уголовном процессе. М.: Юриспруденция, 2008.Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. М.: Норма, 2000.Лобанова Л., Лянго Л. Роль прокурора при прекращении уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим // Законность. 2001. N 4.Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / В.К. Бобров, В.П. Божьев, С.В. Бородин и др.; под ред. В.М. Лебедева, В.П. Божьева. М.: Спарк, 2002. Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Русский язык, 1986. Павленок В.А. О некоторых проблемных вопросах прекращения уголовных дел в связи с примирением с потерпевшим и деятельным раскаянием // Право в Вооруженных Силах. 2005. N 10.Перекрестов В.Н. Значение признания обвиняемым своей вины для примирения сторон // Российская юстиция. 2010. N 2. Попаденко Е.В. Проблемы совершенствования юридической техники и дифференциации ответственности в уголовном праве и процессе: Сб. науч. статей. Вып. 1. / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. Ярославль: ЯрГУ, 2006.Прокудин А.Ф. Примирение сторон в уголовном процессе России: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2006.Российское законодательство X - XX веков: В 9 томах. Том 1 / Под ред. О.И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1984.Российское законодательство X - XX веков: В 9 томах. Том 2 / Под ред. О.И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1989.Российское уголовное право. В 2 томах. Том 1. Общая часть / Г.Н. Борзенков, Л.В. Иногамова-Хегай, В.С. Комиссаров и др. М.: Проспект, 2008.Рубинштейн Е.А. Нормативное регулирование института прекращения уголовных дел в связи с примирением сторон: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2004.Савченко А. Усмотрение власти в уголовном судопроизводстве // Российский судья. 2008. N 5.Самданова Б.Б. Проблемы становления и развития института прекращения уголовного дела в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым в современном российском уголовном процессе: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2003.Сидоренко Э.Л., Карабут М.А. Частные начала в уголовном праве. СПб.: Юридический центр-пресс, 2007.Судебник 1497 г. // Российская юстиция. 2006. N 11.Сухарева Н.Д. Общеуголовное освобождение от уголовной ответственности в российском уголовном праве. М.: Илекса, 2005.Тихомиров Ю.А. Юридическая коллизия. М.: Манускрипт, 1994.Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунева, А.В. Наумова. М.: Юристъ, 2005.Хрестоматия по истории государства и права России. М.: Проспект, 1997.Чернышова Т.В. Понятие и виды примирения в российском праве // Журнал российского права. 2010. N 12. С. 116 – 124.Энциклопедия уголовного права. Том 10. Освобождение от уголовной ответственности и наказания. Издание профессора Малинина., СПб.: СПб ГКА, 2008.Якобашвили Г.М. Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2001.  
  Ресурсы Интернет
   
  Шатихина Н.С. Институт примирения с потерпевшим как форма медиации в уголовном праве [Электронный ресурс] // Российское право в Интернете. 2004. № 1. Режим доступа: http://rli.consultant.ru/magazine/2004/01/ugol/art1/  
  [1] Чернышова Т.В. Понятие и виды примирения в российском праве // Журнал российского права. 2010. N 12. С. 116.
  [2] Чернышова Т.В. Понятие и виды примирения в российском праве // Журнал российского права. 2010. N 12. С. 116.
  [3] Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Русский язык, 1976. С. 324
  [4] Чернышова Т.В. Понятие и виды примирения в российском праве // Журнал российского права. 2010. N 12. С. 117.
  [5] Баранникова Т.С. Юридические конфликты: причины возникновения и степень воздействия на общественное правосознание // История государства и права. 2008. N 21. С. 15.
  [6] Тихомиров Ю.А. Юридическая коллизия. М.: Манускрипт, 1994. С. 14 – 16.
  [7] Попаденко Е.В. Проблемы совершенствования юридической техники и дифференциации
  ответственности в уголовном праве и процессе: Сб. науч. статей. Вып. 1. / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. Ярославль: ЯрГУ, 2006. С. 115 – 120
  [8] Якобашвили Г.М. Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 12.
  [9] Сухарева Н.Д. Общеуголовное освобождение от уголовной ответственности в российском уголовном праве. М.: Илекса, 2005. С. 160.
  [10] Сидоренко Э.Л., Карабут М.А. Частные начала в уголовном праве. СПб.: Юридический центр-пресс, 2007. С. 159.
  [11] Головко Л.В. Новые основания освобождения от уголовной ответственности и проблемы их процессуального применения // Государство и право. 1997. N 8. С. 24.
  [12] Аликперов Х. Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим // Законность. 1999. N 6. С. 12.
  [13] Егоров В.С. Теоретические вопросы освобождения от уголовной ответственности. М.: Московский психолого-социальный институт, 2002. С. 181.
  [14] Гаева О.Х., Хайрусов Д.С. Историко-правовой аспект развития института примирения // История государства и права. 2008. N 6. С. 8.
  [15] Рубинштейн Е.А. Нормативное регулирование института прекращения уголовных дел в связи с примирением сторон: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 11.
  [16] Российское законодательство X - XX веков: В 9 томах. Том 1 / Под ред. О.И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1984. С. 69.
  [17] Беляев В.Д. История русского законодательства. СПб.: Лань, 1998. С. 135.
  [18] Хрестоматия по истории государства и права России. М.: Проспект, 1997. С. 95.
  [19] Судебник 1497 г. // Российская юстиция. 2006. N 11. С. 47 – 48.
  [20] Гаева О.Х., Хайрусов Д.С. Историко-правовой аспект развития института примирения // История государства и права. 2008. N 6. С. 9.
  [21] Российское законодательство X - XX веков: В 9 томах. Том 2 / Под ред. О.И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1989. С. 250.
  [22] Российское законодательство X - XX веков: В 9 томах. Том 2 / Под ред. О.И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1989. С. 404.
  [23] Абдуллаева Ч.С. Некоторые историко-правовые аспекты процедур примирения с потерпевшим // История государства и права. – 2008. N 8. С.9.
  [24] Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. М.: Норма, 2000. С. 149.
  [25] Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 27.10.1960 г. // Ведомости ВС РСФСР. 1960.  N 40. Ст. 592.
  [26] Воскобитова Л.А. Перспективы развития института примирения сторон в уголовном судопроизводстве России // Мировой судья. 2007. N 1. С. 48.
  [27] Воскобитова Л.А. Перспективы развития института примирения сторон в уголовном судопроизводстве России // Мировой судья. 2007. N 1. С. 49.
   
   
  [28] Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 г. N 174-ФЗ // Российская газета. 2001. 22 декабря.
  [29] Гражданский кодекс Российской Федерации от 30.11.1994 г. N 51-ФЗ // Российская газета. 1994. 08 декабря
  [30] Гражданский кодекс Российской Федерации от 30.11.1994 г. N 51-ФЗ // Российская газета. 1994. 08 декабря
  [31] Шатихина Н.С. Институт примирения с потерпевшим как форма медиации в уголовном праве // Российское право в Интернете. 2004. № 1. С.5.
  [32] Давыдова Е.В., Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Примирение с потерпевшим в уголовном праве. Ставрополь: Ставропольсервисшкола, 2002. С. 5.
  [33] Шатихина Н.С. Институт примирения с потерпевшим как форма медиации в уголовном праве // Российское право в Интернете. 2004. № 1. С.5.
  [34] Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 г. N 14-ФЗ // Российская газета. 1996. 06 февраля; Российская газета. 1996. 07 февраля; Российская газета. 1996. 08 февраля; Российская газета. 1996. 10 февраля
  [35] Виноградова О.Б. К вопросу о конкретизации процессуального статуса участников уголовного судопроизводства при прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон // Российский следователь. 2003. N 1. С. 15.
  [36] Артеменко Н.В., Минькова А.М. Спорные вопросы применения нормы об освобождении от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим // Российский судья. 2007. N 6. С. 43.
  [37] Шатихина Н.С. Институт примирения с потерпевшим как форма медиации в уголовном праве // Российское право в Интернете. 2004. № 1. С.5.
  [38] Анисимов А.П. Прекращение уголовных дел в связи с примирением сторон // Законность. 2009. N 10. С. 43.
  [39] Энциклопедия уголовного права. Том 10. Освобождение от уголовной ответственности и наказания. Издание профессора Малинина., СПб.: СПб ГКА, 2008. С. 178.
  [40] Российское уголовное право. В 2 томах. Том 1. Общая часть / Г.Н. Борзенков, Л.В. Иногамова-Хегай, В.С. Комиссаров и др. М.: Проспект, 2008. С. 423.
  [41] Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунева, А.В. Наумова. М.: Юристъ, 2005. С. 447.
  [42] Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Русский язык, 1986. С. 461.
  [43] Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Русский язык, 1986. С. 837.
  [44] Владимирова О.А. Примирение с потерпевшим как основание освобождения от уголовной ответственности // Научный журнал КубГАУ. 2011. № 68. С. 248.
  [45] Павленок В.А. О некоторых проблемных вопросах прекращения уголовных дел в связи с примирением с потерпевшим и деятельным раскаянием // Право в Вооруженных Силах. 2005. N 10. С. 20.
  [46] Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / В.К. Бобров, В.П. Божьев, С.В. Бородин и др.; под ред. В.М. Лебедева, В.П. Божьева. М.: Спарк, 2002. С. 53.
  [47] Ибрагимов И.М. Правомерные возможности защиты прав потерпевшего в российском уголовном процессе. М.: Юриспруденция, 2008. С. 198.
  [48] Обзор судебной практики прекращения военными судами уголовных дел в связи с примирением с потерпевшим и деятельным раскаянием, утвержден Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 01.06.2005 г. // КонсультантПлюс: справочная правовая система. – Версия Проф, сетевая. – Электронные данные. –М., 2012.
  [49] Обзор судебной практики прекращения военными судами уголовных дел в связи с примирением с потерпевшим и деятельным раскаянием, утвержден Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 01.06.2005 г. // КонсультантПлюс: справочная правовая система. – Версия Проф, сетевая. – Электронные данные. –М., 2012.
  [50] О практике назначения Судами Российской Федерации уголовного наказания: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11.01.2007 г. N 2 // Российская газета. 2007. 24 января
  [51] Артеменко Н.В., Минькова А.М. Спорные вопросы применения нормы об освобождении от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим // Российский судья. 2007. N 6. С. 44.
  [52] Самданова Б.Б. Проблемы становления и развития института прекращения уголовного дела в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым в современном российском уголовном процессе: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 22 – 23.
  [53] Прокудин А.Ф. Примирение сторон в уголовном процессе России: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2006. С. 75.
  [54] Прокудин А.Ф. Примирение сторон в уголовном процессе России: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2006. С. 74.
  [55] Максудов Р., Флямер М, Грасенкова А. Примирение жертвы и правонарушителя: проект реализации идей восстановительного правосудия в России // Адвокат. 1998. № 5. С. 77.
  [56] Большаков И.В. Соглашение о примирении и заглаживании причиненного преступлением вреда при прекращении уголовных дел в связи с примирением сторон // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2006. № 11. С. 79.
  [57] Владимирова О.А. Примирение с потерпевшим как основание освобождения от уголовной ответственности // Научный журнал КубГАУ. 2011. № 68. С. 249.
  [58] Большаков И.В. Соглашение о примирении и заглаживании причиненного преступлением вреда при прекращении уголовных дел в связи с примирением сторон // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2006. № 11. С. 80.
  [59] Большаков И.В. Соглашение о примирении и заглаживании причиненного преступлением вреда при прекращении уголовных дел в связи с примирением сторон // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2006. № 11. С. 80.
  [60] Владимирова О.А. Примирение с потерпевшим как основание освобождения от уголовной ответственности // Научный журнал КубГАУ. 2011. № 68. С. 251.
   
  [61] Павленок В.А. О некоторых проблемных вопросах прекращения уголовных дел в связи с примирением с потерпевшим и деятельным раскаянием // Право в Вооруженных Силах. 2005. N 10. С. 19.
  [62] О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 09.12.2008 г. N 25 // Российская газета. 2008. 26 декабря
  [63] Савченко А. Усмотрение власти в уголовном судопроизводстве // Российский судья. 2008. N 5. С. 33.
  [64] Анисимов А.П. Прекращение уголовных дел в связи с примирением сторон // Законность. 2009. N 10. С. 32.
   
  
Скачать дипломную работу