Тема: Военно-политическая деятельность Ш. де Голля в годы Второй мировой войны

• Вид работы:
  Дипломная (ВКР) по теме: Военно-политическая деятельность Ш. де Голля в годы Второй мировой войны
• Предмет:
  История
• Когда добавили:
  01.08.2014 13:52:57
• Тип файлов:
  MS WORD
• Проверка на вирусы:
  Проверено - Антивирус Касперского

Другие экслюзивные материалы по теме

• Полный текст:
  ОГЛАВЛЕНИЕ
  Глава 1. Обзор источников и литературы.
  Глава 2. Шарль де Голль накануне и в первый период Второй мировой войны (сентябрь 1939 – 22 июня 1940 года).
  Глава 3.военно – политическая деятельность  Шарля де Голля. «Сражающаяся Франция».
  Глава 4. Роль Ш. де Голля в заключении советско – французского договора 1944 года и окончательное освобождение Франции от германской оккупации.
  Заключение
  Приложение
  Список использованных источников и литературы.
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
  ВВЕДЕНИЕ
    Современная историческая наука представляет собой постепенно развивающийся процесс познания прошлого человечества. Предметом ее изучения является целый круг проблем, одной из которых является изучение исторических событий.
    Празднование 62 – летия победы антигитлеровской коалиции решающий вклад в обеспечении которой внесли СССР и его вооруженные силы, дало сильнейший толчок возращения внимания профессиональных историков и общественности к важнейшим процессам и событиям войны, в частности к  изучению истории выдающихся людей. Одним из них является Шарль де Голль. Этот французский генерал оставил огромный след в истории своей страны.
  Родившись в семье дворянина, где детям с первых лет прививали любовь к Родине, он всегда хотел сделать что – нибудь для своей страны. Для этого он поступает в высшее военное училище и успешно делает карьеру, дослужившись до генерала. Но широкую известность он получил 18 июня 1940., когда выступил по радио с воззванием к французам не прекращать сопротивления Германии. С этого времени о Шарле де Голле все узнают как о лидере и организаторе французского движения сопротивления.
    По ключевым направлениям внутренней и внешней политики он отстаивал национальные интересы в силу своих чувств, широко понимаемых общенародных интересов.
  Наиболее важными аспектами в составлении историко – политического портрета Шарля де Голля является исследование его биографии, анализ военно – политической деятельности и оценка его вклада в развитие своего государства. Ретроспективное изучение названных аспектов в комплексе позволяет всесторонне и глубоко раскрыть проблему, и дать ей оценку с позиции нашего времени.
    Выбор данной темы обусловлен интересом автора к личности Шарля де Голля, а также тем, что на протяжении трех лет тема с разных сторон раскрывалась в курсовых проектах автором данной дипломной работы.
  Несмотря на то, что по исследуемой теме существует большое количество работ, автор считает, что в данном исследовании можно осветить малоизвестные и недостаточно проанализированные аспекты деятельности Шарля де Голля, а также провести авторскую точку зрения на них.
  Цель данной работы – создать полный и объективный историко-политический портрет Шарля де Голля, показать его место в жизни Франции, дать оценку его действиям на мировой арене.
  Исходя из актуальности темы и поставленной цели, определены следующие задачи:
    - определить, что наибольшей степени повлияло на становление Шарля де Голля как политика;
    - проанализировать деятельность Шарля де Голля на посту «Сражающейся Франции»;
    - раскрыть причины сближения Франции и Советского Союза;
    - характеризовать взаимоотношения де Голля и лидерами антигитлеровской коалиции;
  Объектом исследования является жизненный путь, политические взгляды, деятельность Шарля де Голля как лидера Франции, его личностные качества и убеждения, которые повлияли на становления его политических взглядов. Границы предмета исследования очерчены его целями и задачами, которые определены выше.
    В работе использованы характерные для научного исторического исследования проблемно – хронологический принцип, который используется здесь с принципом объективности. В истерической науке отражение прошлого должно соответствовать тому, что было в жизни. В тесной связи с принципом объективности находится принцип историзма. Он является ключевым в историческом исследовании. Благодаря ему обнаруживаются основные исторические связи. При написании работы применялись сравнительно – исторический и ретроспективный методы исследования.
  Исходя из характера объекта и предмета исследования нами была избрана следующая структура: введение, 4 главы, заключения. Составлен список источников и литературы, сделаны примечания.
  Первая глава посвящена обзору источников и литературы по данной теме. В вторая глава посвящена деятельности де Голля в начальный период войны, его позиция на происходящие события. Третья глава посвящена созданию организации «Сражающаяся Франция», попытки добится де Голлем признания Франции как «великой» державой. Четвертая глава посвящена подписанию советско – французского договора и окончательному освобщению страны от немецко – фашистских оккупантов.
  Апробация итогов исследования была проведена на выступлении автора на секции всеобщей истории студенческой научной конференции.  
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
  Глава 1
    Анализ историко-политических событий является одной из актуальных задач исторической науки. В месте с тем следует отметить, что главной сложностью оказалось невозможность использовать источники и литературу на французском языке. Поэтому источники и литература представляет собой книги, переведенные с французского языка, но в основном написанные советскими и постсоветскими авторами на русском языке.
    Характеризуя основные источники и литературу, явившиеся фактологической основой для написания данной работы, можно выделить сборники документов и отдельные документы мемуары. Как уже отмечалось во введении, из источников наибольший интерес представляют двухтомные военные мемуары руководителя «Сражающийся Франции» и первого главы освобожденной Франции генерала де Голля.
    В первом томе этого двухтомного издания, охватывающем период с 1940 до середины 1942 гг., автор высказывает ряд наблюдений, рассуждений и обобщений относительно истории предвоенной Франции, а также периода первых лет Второй мировой войны и становления движения «Свободная Франция». Во всей своей истории он пишет о сложных взаимоотношениях с первым главным своим союзником Великобританией, говорит о положительных отношениях с СССР. Уже в первом томе мемуаров сказывается незаурядная личность де Голля – генерала и политика, главной чертой которого был пламенный французский патриотизм, стремление вернуть своей Родине былое величие.
  Генерал де Голль, большое внимание уделяет своим взаимоотношениям с генералом Жиро, которого активно поддерживало военно – политическое руководство США. Пишет о том, что поддержка со стороны Советского военно – политического руководства, сделала более твердой позицию Черчилля и его коллег к ФКНО. Де Голль много и справедливо пишет о том, что западные союзники стремились не допустить активного участия «Свободной Франции» в освобождении от немецких оккупантов своей территории, стремились распространить на территорию Франции власть англоамериканского правительства. И здесь в борьбе, опять виден де Голль – сторонник национального суверинетета и величия. К сожалению, второй том мемуаров де Голля обрывается на событиях, предшествующих его визиту в Москву и заключению договора от 10 декабря 1944 года. Мемуары де Голля написаны великолепным литературным языком, адекватно отражены в русском языке.
  Не все в мемуарах де Голля можно принять, особенно его неприязнь к демократическим левым силам. Но мы не можем не учитывать эволюцию политических взглядов великого француза, основателя пятой республики, в политическом строе которой причудливо переплетались авторитаризм и непременное уважение к правам человека и политическим свободам.  
    Полезным дополнением мемуаров де Голля является сборник «Сталин. Рузвельт. Черчилль. Де Голль. Политические портреты.» сборник содержит фактический материал иллюстрирующий взаимоотношения лидеров ведущих сил антигитлеровской коалиции на фоне портретов ее лидеров.
    Интересна работа Н.Н. Молчанова «Генерал де Голль». Она посвящена жизни генерала Шарля де Голля, выдающегося государственного деятеля, руководителя движения Сопротивления во Франции. Автор здесь пытается создать его правдивый и разносторонний политический портрет. Однако эта работа носит более публицистический, нежели научный характер, что существенно ограничило использование материалов данной книги при написании данной дипломной работы.
  Так, например, в работе В. Антюхиной – Москвиченко «Шарль де Голль и Советский Союз» автор на основе собранного за долгие годы материала, неоднократных поездок во Францию и встреч с героем своей книги, попыталась раскрыть сложные взаимоотношения отношения де Голля с советским руководством.
    Монография Г.М. Ратиани «Франция: судьбы двух республик.» раскрывает сущность наиболее острых в новейшей истории Франции политических кризисов, решивших судьбу Третьей и Четвертой республик. На основе широкого документального материала, а также на основе наблюдений автора в работе подробно анализируется обстановка во Франции в период кризисов 1940 и 1958 гг., политика французского правительства, позиции различных классов и партий Франции в свете рассматриваемых событий.
    Бесспорно, большой интерес представляет работа В.П. Смирнова «Движение сопротивления во Франции в годы Второй Мировой Войны». Здесь дается общая картина движения сопротивления во Франции, организованного Шарлем де Голлем, анализируются основные его проблемы. Широко используя архивные материалы и печать движения сопротивления, автор подробно рассматривает движение главных группировок в нем, исследует вопросы идейно – политической и классовой борьбы внутри этого движения.
  Дипломатия в годы Второй мировой войны рассматривается в трудах И.И. Земекова «Дипломатическая история второго фронта в Европе». Отдельным сюжетом в этой книге воссоздается картина острой дипломатической борьбы, связанной с открытием второго фронта в Европе, сотрудничество СССР и Франции, заинтересованных в скорейшем открытии второго фронта. В работе Д.Д. Волкова «За кулисами второй мировой войны», в строго документированной форме освещаются некоторые актуальные, недостаточно изученные политика – дипломатические проблемы второй мировой войны и в частности советско – французские отношения.
    При написании дипломного исследования использованы материалы публицистического и научного характера. В них содержится большое количество разнообразной, преимущественно объективной информации о жизнедеятельности Шарля де Голля. Это работы М.Ц. Арзаканяна, Ю.В. Борисова, В.П. Смирнова, В.И. Ерофеева, Ю.В. Дубинина.
    В процессе работы автор широко использует материалы периодической печати. Нужно отметить, что в содержании материалов периодической литературы есть как положительные, так и отрицательные стороны. Плюсом здесь является наличие большого количества фактов. Отрицательной же стороной является отсутствие анализа. Очень мало обобщающих публикаций, но такие работы есть. Так в статье Арзаканян М.Ц. «Шарль де Голль», напечатанной в журнале «Вопросы истории», дается биография Шарля де Голля, показывается, какие события, и люди в большей степени повлияли на его становление как политика, раскрывается и анализируется его деятельность на фоне политических событий во Франции.
  В статье Ю. Борисова «Генерал, политик, дипломат» так же дается разнообразный материал о Шарле де Голле, включая его биографию, политическую карьеру. Здесь раскрывается талант де Голля как дипломата.
  Среди материалов периодической печати много изданий, в которых рассматривается какой – либо отрезок жизни де Голля, либо фрагмент его политической деятельности.
    Так, например, статья К.К. Парчевского «Французская катастрофа: война и перемирие в Париже 1939 – 1941», Смирнова В.П. «Начало французского движения сопротивления. Новые данные», Борисова Ю. «Генерал, политик, дипломат» с различных авторских позиций раскрывается поведение де Голля в момент нависшей над его страной опасности – фашистской оккупации. Но все они едины в выводе, что генерал вел себя как истинный патриот. Показана его воля, упорство, расчет де Голля в борьбе за власть.
  Отношения между де Голлем и Жиро раскрываются в одноименной статье Смирнова В.П. автор описывает их соперничество за власть и вынужденное сотрудничество в годы фашистской оккупации, показывает, как де Голль, более дальновидный политик, постепенно «подмял под себя» Жиро и отстранил его от руководства во Французском Комитете Национального Освобождения.
     Что касается источников по данной теме, то их количество весьма ограничено. Как уже отмечалось выше, работа с французскими материалами была недоступна, поэтому при написании данной дипломной работы приходилось использовать переводные источники.
    Весьма важным источником является книга де Голля «За профессиональную армию». Посвященная вопросам стратегии и тактики, многочисленным техническим деталям формирования танковой профессиональной армии, книга написана с обычным для ее автора литературным блеском. Хорошо зная цену художественного слова, де Голль предпочитает вводить в тексте или эпиграфах не скучные формулы военных теоретиков, а слова поэтов, писателей, философов. Но это не только не заслоняет сурового, даже грозного смысла книги, но усиливает ее своеобразный драматизм.
  Особый интерес вызывает небольшая статья О.Н. Озерова о сотрудничестве французских партизан с бежавшими из немецкого плена солдатами Красной Армии и российскими эмигрантами патриотами.
  Для того, чтобы составить общее представление об изучаемой проблеме в контексте новейшей истории Франции и Европы изучена общая литература: Ю.В. Борисова «Новейшая история Франции», «История Франции» под редакцией Манфреда, И.И. Киссельгофа «История Франции  в годы второй мировой войны».
  Таким образом, данное исследование является попыткой осмысления  сущности основных направлений деятельности генерала де Голля, его стремление проводить независимую политику Франции, вернуть былое ей величие.
   
   
   
   
  Глава 2
  Среди знаменитых людей Франции недавнего времени, прежде всего, следует назвать видного политика и патриота Шарля де Голля.
    Шарль Андре Жозеф де Голль родился 22 ноября 1890 года в Лилле. Его отец, Анри де Голль, был преподавателем философии и истории в Иезуитском коллеже на улице Вожирар. В 1901 году Шарль начинает учебу в этом коллеже. С юности де Голль питал интерес к четырем дисциплинам: литературе, истории, философии и военному искусству. В 1909 году закончив коллеж, Шарль поступает в военное училище Сен – Сир.[   ]
  В 1913 году в чине младшего лейтенанта де Голль поступил на службу в пехотный полк под командованием тогда еще полковника Филиппа Петена (которому было суждено поднять де Голля до командных высот, чтобы позднее, в 1945 году, быть помилованным своим же бывшим протеже и тем самым избежать смертной казни). Блестяще отучившись, молодой де Голль уходит на фронт первой мировой войны. Трижды раненый после рукопашной схватки под Верденом попадает в немецкий плен, из которого пытается бежать пять раз. Только по окончании войны он возвращается во Францию, где продолжает совершенствоваться в Высшей военной школе в Париже. Тогда же он написал несколько книг, разглядев возможность широкого применения танков и авиации в военных действиях. В 20 – е гг. де Голль выступает с докладами, публикует статьи и книги, в которых, в частности, анализирует итоги Первой мировой войны, излагает свою военную доктрину, рисует образ сильной личности, вождя.[ ]
  В 1937 года ему присваивают чин полковника, в июле того же года полковник де Голль назначен командиром 507 – го танкового полка в Меце.
    1 сентября 1939 года начинается война, и германские танковые дивизии за две недели разгромили Польшу. Франция же, как и предвидел де Голль, наблюдает за разгромом союзника.
    За день до начала войны де Голль назначен командующим танковыми войсками 5 – й армии в Эльзасе. Это повышение не доставило де Голлю большого удовольствия. «несколько десятков легких танков, которыми я командую, - это всего лишь пылинка… мы проиграем войну самым жалким образом, если не будем действовать, - говорил де Голль.  » [ ]  
  В ноябре де Голль направил в генеральный штаб записку об уроках, которые следует извлечь из операций вермахта в Польше. Он подчеркнул высокую эффективность бронетанковых и моторизированных сил и крайнюю неустойчивость оборонительных линий поляков. Записка не имела никаких последствий. В случае войны французские танковые соединения по –прежнему обязаны были действовать в соответствии с «генеральной инструкцией» от 12 августа 1936 года. Генерал Эймансбергер в немецком журнале «Милитервохенблатт» в мае 1937 года писал о ней: «Предлагаемое в этой инструкции тактическое применение танков свидетельствует о потрясающем незнании действительности».[   ]
  Де Голль предпринял еще один, совершенно беспрецедентный для армейского полковника шаг. 21 января 1940 года он направил 80 наиболее крупным военным и политическим деятелям меморандум, в котором вновь писал о крайне опасном положении Франции и о необходимости немедленных мер. Де Голль предупреждал о неизбежности большого наступления немцев больших бронетанковых и механизированных сил при поддержке авиации. Он требовал немедленно свести в один кулак все распыленные по разным соединениям танки.
    В начале 1940 года сформировали одну танковую дивизию, оснастив ее устаревшими машинами образца 1925 года. Дивизия получила 120 таких танков, тогда как, по расчетам де Голля их должно было быть 500.
  20 марта 1940 года разразился правительственный кризис, кабинет Даладье ушел в отставку. Формирование нового кабинета поручили полю Рейно, сторонника ведения серьезной войны против Германии.
  26 апреля де Голль получил приказ принять командование 4 – й бронетанковой дивизией, которую спешно формировали из разрозненных частей.[   ]
   В правительстве складываются два течения: за войну и против. К началу мая, сторонники прогерманской ориентации во французских правящих кругах, наиболее представительной фигурой, которых был Петен, все более энергично начинают брать верх, и под их давлением Рейно решает переформировать правительство и сменить командование, чтобы объединить два течения и найти общую политическую линию.
  Тем временем в течение апреля Германия захватила Данию и Норвегию, Рейно считал, что в таких условиях нельзя медлить, нужно скорее договориться с Германией, в начале мая Гамелен  приказал направить лучшие силы французских и английских войск далеко в глубь Бельгии.
  Германское верховное командование разработало план, получивший название «Желтая операция» («Fall Gelb»). Первым сроком операции была намечена середина ноября. В этом первом плане основной удар наносился через Бельгию и север Франции с занятием портов Ла – Манша. В плане «Fall Gelb» производились различные частные изменения, но основные его черты сохранились до февраля 1940 года. В феврале в плане были произведены коренные изменения по предложению генерала фон Манштейна – начальника штаба армейской группировки «А». он предложил нанести основной удар не через Бельгию, а через Арденны,  перейти Маас севернее Седана и выйти к Ла – Маншу, отрезав англо – французскую армию на севере. 10 мая немцы внезапно нанесли удар в брешь, образовавшуюся между основными силами союзников и французскими оборонительными линиями. 10 бронетанковых и 6 моторизированных дивизий устремились на запад, легко пройдя Арденны, которые Петэн считал непроходимыми.[   ]
  14 мая танковый корпус генерала Гудериана форсировал реку Маас и, повернув устремился к Ла – Маншу, 20 – го он достиг побережья, перерезав коммуникации основных сил союзников. Немцы, потеряв всего 60 тысяч человек, захватили в плен свыше миллиона человек.
  «можно сказать, - писал де Голль, - что в течение недели судьба войны была предрешена. Армия, государственный аппарат, вся Франция теперь уже с головокружительной быстротой покатилась вниз по наклонной плоскости, на которой мы очутились уже давно в результате допущенной роковой ошибки». [   ]
    15 мая начальник штаба генерал Думенк изложил де Голлю боевое задание: он должен был со своей дивизией действовать самостоятельно в районе Лаона, так, чтобы дать возможность соединиться дивизиям 6 – й армии для прикрытия Парижа.
    17 мая де Голль получил подкрепление – три танковых батальона. Де Голль двинулся вперед, опрокидывая немцев, продвинулся на 20 км и подошел к Монкорне. Но взять город путем форсирования реки Сер де Голлю не удалось. Его дивизия подверглась жестокому артиллерийскому обстрелу. В ночь с18 на 19 мая генерал отводит войска обратно к Лаону.
  Генерал Гудериан в своих «Мемуарах солдата» пишет: « мы были информированы о присутствии 4 – й бронетанковой дивизии де Голля, которая давала о себе знать с 16 мая… Де Голль не уклонялся от боев и с несколькими отдельными танками 19 мая прорвался на расстояние двух километров от моего командного пункта… я пережил несколько часов неуверенности ».[   ]
  21 мая де Голль с остатками своей дивизии отступает на запад и ведет новые ожесточенные бои. За пять суток она прошла 180 километров  и заняла позиции к юго – востоку от города Абвиля, расположенного на реке Сомме. Опираясь на Абвиль, немцы создали плацдарм для дальнейшего наступления. Де Голлю было поручено ликвидировать укрепленный район Абвиля. 28 мая де Голль был произведен в чин бригадного генерала, в этот же день дивизия де Голля отбросила немцев на 5 километров и находилась теперь на расстоянии 7 километров от Абвиля.
    За четыре дня тяжелых боев дивизия оттеснила противника на 14 километров, вытеснив их с Абвильского плацдарма. Это был единственный крупный военный успех французов в начальный период войны.
    1 июня 1940 года де Голль явился в замок Монтри к новому главнокомандующему генералу Вейгану, сменившему отстраненного 20 мая Гамелена. Он поздравил де Голля с успехом абвильской операции и спросил его мнение по поводу использования еще оставшихся у французов 1200 современных танков. Де Голль предложил объединить их в две ударные группы, которые смогли бы наносить эффективные удары по наступающим немцам. Но Вейган отказался от этого предложения, указав, что против французов действует в два раза больше дивизий.[   ]  
    Глава правительства Рейно назначает на пост заместителя военного министра генерала де Голля. Ему об этом сообщил инспектор танковых войск генерал Делестрен. Получив официальную телеграмму, подтверждающую назначение, де Голль немедленно выехал в Париж.
  Рейно предложил де Голлю отправиться в Лондон, чтобы убедить Черчилля в намерении французского правительства продолжать войну. Де Голлю поручено было также добиваться продолжения участия английской авиации в защите Франции.[ ]
    Де Голль готовит план переброски в Северную Африку всего того, что оставалось у Франции для продолжения войны. Для переброски войск и снаряжения у Франции не хватало судов общим водоизмещением 500 тысяч тонн, то есть 50 крупных транспортных судов. Только Англия могла их предоставить.[   ]
    9 июня генерал де Голль вместе со своим адъютантом Жоффруа де Курселем и начальником дипломатической канцелярии главы правительства Роланом де Маржери прилетел в Лондон. В этот же день де Голля принял премьер – министр Великобритании Черчилль. Это была их первая встреча.
    Эта встреча не принесла успеха генералу де Голлю. Черчилль категорически отказался послать Франции на помощь основные силы английской авиации.
  Вечером того же дня де Голль вернулся в Париж. Ночью де Голля принял у себя Рейно. Узнав, что немцы снова наступают, де Голль предлагает свой план переезда в Северную Африку, но безуспешно.
    10 июня генерал де Голль находясь у Рейно требовал оборонять столицу и предлагал назначить начальником гарнизона решительного человека. Он назвал кандидатуру генерала Делаттра. Однако Вейган объявил Париж «открытым городом». Ночью 11 июня прибыл Черчилль, и начались переговоры. Вейган требовал прекращения сопротивления. Петэн его решительно поддерживал, а Рейно заявил, что Франция не прекратит борьбы. Черчилль в ответ на просьбы о помощи заявил, что «если французская армия сможет продержаться до весны 1941 года, то 20- 25 английских дивизий будут снова находиться в ее распоряжении». Стало ясно, что Англию интересует только французский флот и колонии после капитуляции Франции.
  14 июня 1940 года де Голль, по примеру других членов правительства, едет в Бордо. В это время военный губернатор Парижа Денц по приказу правительства сдает столицу немцам. После встречи де Голля с Рейно, где снова решался вопрос о переезде правительства в Северную Африку, генерал едет в Бретань, где встречается с префектами, адмиралами, генералами и выясняет возможности обороны этого района и условия эвакуации морем. Во второй половине дня прибыл в Лондон и остановился в гостинице «Гайдпарк». На встречу к нему прибыли Корбэн, посол Франции в Лондоне, и Жан Моннэ. Утром 16 июня де Голль принимает первое самостоятельное решение без ведома правительства. С США в Бордо шел пароход «Пастер» с грузом оружия. Генерал де Голль приказал изменить маршрут судна и направить его в один из британских портов. Затем Жан Моннэ изложил ему проект слияния Англии и Франции в одно государство с общим правительством, парламентом, гражданством, армией, флотом. Черчилль, услышав это предложение согласился, хотя не верил в эту затею.
    иинимает первое сомостоятельное решение без ведома правительства.возможности обороны этого района и условия эвакуации мо Де Голль прилетел в Лондон через два часа после того, как радио передало из Бордо выступление маршала Петэна: «С болью в сердце я говорю вам сегодня о том, что надо прекратить борьбу. Сегодня ночью я обратился к противнику, для того чтобы запросить его, готов ли он искать вместе со мною как солдат с солдатом, после борьбы и, сохраняя честь, средства положить конец военным действиям». Это была самая позорная в истории Франции капитуляция. Одряхлевший маршал, который, как с восторгом свидетельствовали его поклонники, сохранял в течение нескольких часов в день, особенно утром, «совершенно ясный ум», призвал бросить оружие и бежать с поля битвы в то время, когда враг наступал, и с ним еще не было заключено никакого соглашения об условиях прекращения огня. Если до этого де Голль и мог испытывать какие-то колебания, то теперь для них не оставалось места. Он окончательно утвердился в своем решении отвергнуть принцип дисциплины, повиновения, почтения к законной иерархии, то есть все то, что служило основой прочности, незыблемости французского государства. Де Голль следовал велению своей совести. Если раньше он видел выполнение долга в подчинении людям, являвшимся носителями власти государства, то теперь своим долгом он считал отказ от этого подчинения. Человек, который с юных лет полагал, что «смысл жизни состоит в том, чтобы свершить во имя Франции выдающийся подвиг», который верил, что наступит день, когда ему «представится такая возможность», дождался своего часа на пятидесятом году жизни. Он оказался единственным французским генералом, единственным членом последнего законного правительства, который открыто, решительно, бесповоротно осудил предательство и стал бороться против него. Глубинная сущность поведения де Голля заслонялась сложнейшей путаницей обстоятельств, случайностей, расчетов, противоречий. Практически, в своем повседневном облике его действия чаще всего были не очень-то близки к тем возвышенно романтическим фразам, в которые он облекал их в своих речах, а впоследствии в «Военных мемуарах». В них гораздо легче обнаружить холодный расчет, цинизм, интригу, личные притязания, компромиссы отнюдь не принципиального характера. Шарль де Голль был подготовлен всеми особенностями своей личности и своей биографии: от первых проявлений мальчишеской самоуверенности и наивной веры в свою «счастливую звезду» до глубокого убеждения в своей способности быть человеком действия, портрет которого он нарисовал в книге «На острие шпаги», утверждался своеобразный и сильный характер. Он выражался в многолетней борьбе против господства официальной военной доктрины, в способности презреть преходящие личные успехи ради туманной возможности продвижения к вершинам власти и действия. Такие личные качества, как расчетливая смелость, широта взглядов, уверенность в себе, холодный, трезвый ум сделали его исключительно пригодным для исполнения роли выразителя интересов Франции в один из самых критических моментов ее истории. Это сумел уловить своим изощренным умом и редкостным чутьем такой выдающийся руководитель премьер – министром Великобритании, каким был Уинстон Черчилль. Он сказал о де Голле во время встречи в Туре: «Вот коннетабль Франции!»[ ] Он пренебрег мнением чиновников из Форин оффис и Интеллидженс сервис, которые встретили де Голля отнюдь не с распростертыми объятиями. Они не хотели обострять отношений с правительством в Бордо и считали, что если уж создавать французское правительство в изгнании, то из более солидного материала. Безвестный генерал с весьма странными манерами совсем не напоминал им любезных французских министров обычного типа. Они предпочитали более покладистых партнеров. Значительно выше котировались кандидатуры Манделя, Рейно, Даладье, французского губернатора в Марокко Ногеса, адмирала Дарлана и других. Судьба избавила де Голля от соперников. Разные причины помешали кому-либо из крупных французских деятелей прибыть в Лондон, а большинство их просто - напросто уверовали в неизбежность победы Гитлера. Всем им не хватало решительности, не говоря уже об авантюрной наклонности к рискованным экспериментам. Они были слишком беспринципны, чтобы действовать ради принципов, и слишком недальновидны, чтобы видеть перспективу событий. Черчилль, в отличие от своих чиновников, хорошо понял, какой находкой для британской политики является де Голль с его незапятнанной репутацией. В то время как Спирс продолжал рассматривать де Голля в качестве незначительной фигурой правительства Рейно,
   Черчилль считал возможным для пробы дать де Голлю самостоятельную роль. Во второй половине дня 17 июня 1940 года он принял де Голля на Даунинг-стрит и разрешил ему поднять боевое знамя, используя для этого мощные радиопередатчики Би-Би-Си.  
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
  Глава 3
  Французы говорят: «Де Голль останется в истории Франции как священная личность, поскольку он первый вынул шпагу».
  Утром 18 июня 1940 года де Голль написал текст своего выступления. А в 8 часов вечера он сидел перед микрофоном и читал свое обращение, написанное на двух страницах. Сначала его голос звучал глухо, хотя и твердо, затем несколько нерешительно и нервно, но от начала до конца странно ритмично и грозно:  «Военачальники, возглавлявшие в течение многих лет французскую армию, сформировали правительство, ссылаясь на поражение наших армий, это правительство вступило в переговоры с противником, чтобы прекратить борьбу... Но разве сказано последнее слово? Разве нет больше надежды? Разве нанесено окончательное поражение? Нет!.. Франция не одинока! Она не одинока! Она не одинока!.. Эта война не ограничивается лишь многострадальной территорией нашей страны. Исход этой войны не решается битвой за Францию. Это мировая война... И хотя мы сейчас подавлены механизированными силами, в будущем мы сможем одержать победу при помощи превосходящих механизированных сил.., Я, генерал де Голль, находящийся в настоящее время в Лондоне, обращаюсь к французским офицерам и солдатам, которые находятся на британской территории.., к инженерам и рабочим, к специалистам по производству вооружения... с призывом установить контакт со мной. Что бы ни произошло, пламя французского Сопротивления не должно погаснуть и не погаснет».[   ] Легендарный призыв 18 июня 1940 года служит важнейшим рубежом в биографии де Голля. Он завершает карьеру офицера и начинает жизнь государственного деятеля. «По мере того как в микрофон летели слова, от которых уже нельзя было отречься, — вспоминал де Голль, — я чувствовал, что я заканчиваю одну жизнь, ту: которую я вел в условиях твердо стоящей на ногах Франции и единой армии. В 49 лет я вступил в неизвестность, как человек, которому судьба указывала необычный путь».[   ]  
    Очень мало французов услышали выступление де Голля. Своим содержанием оно не походило на политическую программу, и все свое значение приобрело задним числом из-за последовавших затем событий. Призыв, обращенный только к французам, находившимся в Англии, не звал к чему-либо население самой Франции, ему оставалось ждать развития мировой войны и надеяться. Де Голль едва затронул причины разгрома Франции и почти обошел молчанием политику правительства Петэна. Все это можно понять, поскольку в тот самый момент, когда передавалось выступление де Голля, еще только начинались переговоры о перемирии. Неопределенность положения Франции и самого де Голля отразилась в этой краткой пятиминутной речи. Главное ее значение заключалось в том, что нашелся человек, который на французском языке сказал французам, что судьба их родины еще не решена. В рукописи призыва 18 июня содержалась фраза: «Франция проиграла сражение. Но она не проиграла войну». Де Голль почему-то не прочитал ее перед микрофоном, и она появилась лишь в тексте обращения, напечатанного в виде листовки, расклеенной на стенах домов английской столицы, а затем посыпавшейся с самолетов на французскую землю. А между тем именно эта фраза особенно ярко выражала суть дела. Уже во втором выступлении, 19 июня, де Голль поясняет свои намерения и обращается с более точным и более широким призывом. «Перед лицом охватившего французов смятения умов, перед фактом ликвидации правительства, ставшего прислужником врага, и ввиду невозможности восстановить действие наших институтов я, генерал де Голль, французский солдат и командир, с полым сознанием долга говорю от имени Франции. От имени Франции я твердо заявляю следующее: абсолютным долгом всех французов, которые еще носят оружие, является продолжение Сопротивления. Сдача оружия, оставление участка фронта, согласие на передачу какой бы то ни было части французской земли под власть противника будут преступлением против родины. Солдаты Франции, где бы вы ни находились, подымайтесь на борьбу!»[  ]
    22 июня, когда де Голль уже узнал об унизительных условиях перемирия, он формулирует свои принципы Сопротивления. «Большинство французов не согласны на капитуляцию и порабощение, исходя из принципов, которые называются: честь, здравый смысл и интересы родины Я говорю честь, ибо Франция обязалась не прекращать борьбы без согласия союзников... Я говорю, здравый смысл, ибо абсурдно считать борьбу проигранной… Я говорю о высших интересах родины, ибо это война не только франко-германская, которая может решиться одни сражением. Это мировая война...» [ ]
    24 июня он торжественно обещает, что придет день, когда французская армия вместе с союзниками вернет родине величие... Де Голль призывает к борьбе французских солдат, где бы они ни находились. Он обвиняет правительство Петэна в предательстве. Но как же совместить притязания де Голля на единоличное руководство Сопротивлением с его обращениями к крупным политическим и военным деятелям, которым он предлагал возглавить борьбу? Споры по этому поводу не прекращаются, и можно с уверенностью сказать, что, приветствуя появление в Лондоне «любого французского деятеля, пожелавшего возглавить постоянное французское движение Сопротивления», де Голль не упустил бы возможности в соревновании с ним показать, кто чего стоит. Не нашлось, однако, ни одного претендента на руководство движением, которого еще не существовало. Де Голль пока оставался со своим верным лейтенантом Курселем, с крайне ограниченным запасом английских слов и с поддержкой только одного англичанина. Правда, имя его - Уинстон Черчилль  
  В Лондоне де Голль сначала поселился в небольшой трехкомнатной квартире на Сеймор-плас, недалеко от Гайд-парка. 19 июня приехала мадам де Голль с детьми и гувернанткой Маргаритой Потель. Им удалось отплыть из Бреста на последнем английском пароходе. Первое время семья жила в Лондоне, но это было очень неудобно из-за больной Анны. А дело с организацией Сопротивления продвигалась очень туго. Де Голль, по его собственным словам, оказался перед лицом «почти всеобщего отказа крупных французских деятелей присоединиться» к нему. Французский посол в Лондоне Корбэн сказал, что он слишком стар для этого. Жан Моннэ, автор проекта слияния Англии и Франции, неожиданно проникся заботой о независимости и заявил, что ничего нельзя делать под покровительством Англии. Крупный финансист и политический деятель Рене Мейер сообщил о своем намерении вернуться во Францию, чтобы разделить судьбу своих еврейских единоверцев. Писатель Андрэ Моруа, журналисты де Керилис и Анри Боннэ сказали, что они будут полезнее в США. В результате де Голлю пришлось отложить создание Французского национального комитета, о чем он слишком поспешно объявил. Свою безоговорочную поддержку де Голлю предложил - Пьер Кот, крупный деятель партии радикалов, последовательный антифашист, бывший министр правительства Народного фронта. «Пьер Кот, — пишет де Голль, потрясенный событиями, умолял меня использовать его на какой угодно работе, хоть подметать лестницу».[ ]    История организации, которую создавал де Голль в Лондоне, в тесном помещении Стефенс-хауз на набережной Темзы, где стояло лишь несколько столов и стульев, очень запутанна и противоречива. Вокруг этой истории возникло немало легенд. Согласно одной из них, первым, кто явился на призыв де Голля, был рабочий одного французского автомобильного завода. Имя его не называется в многочисленных исторических сочинениях о зарождении «Свободной Франции».
    Среди первоначального лондонского окружения де Голля можно встретить немало честных, искренних патриотов. Но погоду делали люди совершенно определенного социального и политического облика, которые все вместе как бы воспроизводили структуру правящей верхушки прежней, довоенной Франции, воплощали преемственность лондонского Сопротивления с системой Третьей республики.
    Непосредственным представителем старого режима был Гастон Палевский, который занимался политическими делами «Свободной Франции». Бывший начальник кабинета Поля Рейно. Анри Деваврен, взявший своим псевдонимом название парижской станции метро Пасси, олицетворял довоенные фашистские организации, поскольку он некогда состоял в террористических отрядах кагуляров, получавших деньги и оружие от немецких и итальянских фашистов. Он примкнул к де Голлю будучи капитаном и вскоре стал полковником, возглавил Центральное бюро осведомления и действия (БСРА), в руках которого оказалась вся оперативная деятельность «Свободной Франции». Католическая церковь также имела своих людей в «Свободной Франции», хотя ее официальная иерархия безоговорочно поддерживала режим Петэна. Опорой католиков был морской штаб де Голля. Тогда капитан III ранга, а впоследствии адмирал, Тьери д’Аржанлье выступал ревностным поборником апостольской римско-католической церкви. Этот бывший монах (в монашестве отец Людовик) возил с собой походный алтарь. По его предложению эмблемой «Свободной Франции» стал Лотарингский крест, средневековый христианский и геральдический символ. Будущий адмирал Обуано представлял орден доминиканцев. Морис Шуман, занимавшийся в Лондоне информацией, был связан с левыми католическими организациями. Естественно, что особенно широко оказался представленным офицерский корпус французской армии. Пожалуй, одним из самых крупных лиц, присоединившихся к де Голлю с самого начала, был губернатор Индокитая генерал Катру, который некогда вместе с де Голлем находился в плену в Ингольштадте. Среди крупных военных оказался также адмирал Мюзелье, присоединившийся к де Голлю из-за конфликта с вишистским командующим флотом адмиралом Дарланом. Примкнул к де Голлю и генерал Лежантийом, командовавший французскими войсками в Сомали. Но в целом в первые недели после 18 июня на призыв де Голля откликнулось очень мало офицеров и тем более генералов французской армии. «Вначале я имел в своем распоряжении лишь незначительное количество офицеров, почти исключительно младших», — писал де Голль.[ ]
    Генерал охотно брал на службу «Свободной Франции» всех. Требовалась лишь безусловная личная преданность генералу. Причем, он не отдавал предпочтения какому-либо одному политическому направлению или социальной категории. Он использовал их всех, оставаясь независимым. В Лондоне впервые очень ясно обнаруживается исключительная способность де Голля опираться на различных, подчас несовместимых людей, ничем в угоду им не жертвуя. Это одно из тех поразительных качеств, которые в значительной мере объясняют всю легендарную карьеру де Голля. Что касается людей из ближайшего лондонского окружения де Голля первых недель существования «Свободной Франции», то подавляющее большинство их объединялось вокруг него вовсе не из-за личной приверженности к генералу. Почти все они вообще не знали его раньше, и, будь на его месте другой деятель, они присоединились бы и к нему. Они просто разделяли убеждение де Голля в том, что Германия неизбежно потерпит поражение. А де Голль постоянно напоминал об этом. 30 июня 1940 года, беседуя с Морисом Шуманом, только что прибывшим в Лондон, де Голль говорил: «Я думаю, что Россия вступит в войну раньше Америки, но, в конечном счете, оба эти государства примут участие в ней... Гитлер мечтает об Украине. Он не сможет удержаться от искушения решить судьбу России, и это будет началом его гибели... В общем, война — это страшная проблема, но все же разрешимая. Необходимо вернуть Францию в лагерь, который победит».[   ] Опираясь на это необычайное чувство исторической перспективы, де Голль строит всю свою практическую деятельность. Чтобы «вернуть Францию» в лагерь тех, кто победит, де Голль разрабатывает и терпеливо проводит в жизнь весьма расчетливую, дальновидную, хотя внешне и крайне экстравагантную политику. В отличие от многих эмигрантских правительств, он не хочет пассивно ждать поражения Германии. Он делает все, чтобы оказаться среди победителей, которые в будущем получат право решать судьбы мира. Для этого он стремится объединить вокруг себя наибольшее число французов, создать вооруженные силы «Свободной Франции», приобрести территориальную базу в колониях, завоевать поддержку и уважение великих держав. Вот основные направления его политики, с помощью которой он мечтал вернуть Франции положение великой державы. И для достижения этой цели у него не было ничего, кроме кучки случайных приверженцев и весьма условной поддержки Черчилля.  22 июня де Голль объявил о создании комитета «Свободная Франция», а 28 июня произошло нечто более существенное, в Лондоне было опубликовано следующее коммюнике: «Правительство Его Величества признает генерала де Голля главой всех свободных французов, которые, где бы они ни находились, присоединяются к нему для защиты дела союзников». Де Голль сразу вступил в переговоры, в ходе которых он добивался более конкретных обязательств и обещаний Англии. После длительных и довольно острых дискуссий 7 августа 1940 года было подписано соглашение. Правительство Великобритании обязалось обеспечить после победы «полное восстановление независимости и величия Франции». Однако де Голлю не удалось добиться никаких обязательств в отношении территориальной целостности Франции и ее владений. В секретном письме Черчиллю по этому поводу де Голль с сожалением писал: «Надеюсь, что события позволят английскому правительству рассмотреть в будущем эти вопросы с меньшей осторожностью».[   Де Голль сохранил командование французскими силами, признавая лишь «общие директивы» английского правительства. Расходы на содержание этих сил брала на себя Англия, но речь шла лишь об авансе, который был возвращен еще в ходе войны. Хотя соглашение от 7 августа дало вишистской пропаганде повод говорить о де Голле как о «британском агенте», оно создавало кое- какую видимость законности для существования «Свободной Франции» в качестве зародыша государства. По мнению юристов, комитет «Свободная Франция» стал «частичным правительством де-факто». Но такое мнение сложилось позднее, а в конце июня 1940 года сообщения о де Голле, появившиеся на задворках газетных страниц, вызывали лишь недоумение. Черчилль недовольно говорил Спирсу: «В международном плане де Голль неизвестен. Надо, чтобы его знали». В ответ на это генерал Спирс просил выделить 1000 фунтов и гарантировал, что менее чем через шесть месяцев о де Голле заговорят все газеты мира. Черчилль дал 500 фунтов, и Спирс поручил дело агенту по рекламе Ричмонду Тамплю, который прислал к де Голлю фотографа. Генерал встретил его с раздражением. «Меня выпускают в продажу как кусок туалетного мыла», — говорил он своим сотрудникам.[   ]
  Тем не менее, он согласился на эту рекламу, ибо так надо было для его «частичного правительства», которому еще предстояло приобрести самое главное: население, территорию и, конечно, армию.
    Де Голль прилагает огромные, даже отчаянные усилия, чтобы сколотить подобие своих вооруженных сил из французских частей, оказавшихся в Англии. Там находились остатки войск, эвакуировавшихся вместе с англичанами из Дюнкерка, подразделения французского Иностранного легиона, в портах стояли французские военные и торговые суда, в госпиталях лежали раненые французы, далеко не все они примкнули к де Голлю. Так, из 2000 раненых присоединились только 200 человек. Но какой-то зародыш французских вооруженных сил удалось создать. У де Голля появился свой флот: один тральщик и две подводные лодки. 14 июля, в день национального праздника, устроили парад французских частей. 21 июля несколько французских летчиков участвовали в бомбардировке Рура. За первые три месяца численность войск «Свободной Франции» достигла 7000 человек. По сравнению с гигантскими масштабами событий, это было нечто микроскопическое. [ ]
  Обширной территориальной базой и неисчерпаемым источником людских и материальных ресурсов могли бы быть колониальные владения Франции, де Голль больше всего рассчитывал на них.
    Еще 24 июня, на другой день после предательской капитуляции Петэна, де Голль обратился к «проконсулам», к командующим французскими войсками и губернаторам французских колоний с призывом присоединиться к «Свободной Франции». Откликнулись только двое: генерал Кениг и генерал Лежантийом. Но повести за собой управлявшиеся ими территории— Индокитай и Сомали—они не смогли, и те остались под властью Виши. Де Голль направляет в колонии своих самых энергичных помощников, развертывает пропаганду, наконец, сам едет в Африку. Ценой напряженных усилий, а иногда и благодаря счастливым случайностям, у де Голля появляется «своя» территория. 3 июля 1940 года губернатор колонии Чад Ф. Эбуэ сообщил де Голлю о намерении примкнуть к «Свободным французам». В других районах Французской Экваториальной  Африки : Конго, Убанги – Шари, Габоне, Камеруне, также сложилась благоприятная обстановка для де Голля 22 июля 1940 года на сторону де Голля перешла первая колония – острова  Новые Гербиды в Тихом океане, за ними последовали небольшие французские колонии в Индии.[   ]
    Вновь де Голль оказался в парадоксальном положении, во многом схожем с его деятельностью до войны. Тогда ему пришлось ради подготовки Франции к войне с Германией бороться против французского генерального штаба. Сейчас, в борьбе против Виши, противником оказалась союзная Англия, и в первую очередь его покровитель Черчилль. С первых дней пребывания на английской земле де Голль столкнулся с таким отношением англичан к своему делу, которое, казалось, полностью противоречило заявлению о признании его «главой свободных французов». 29 июня 1940 года де Голль отправился в Трентем-парк, где разместились французские воинские части, прибывшие из Норвегии. Ему удалось привлечь на свою сторону несколько сотен солдат и офицеров. Но как только он выехал из лагеря, английские офицеры собрали французов и предупредили их, что, присоединяясь к де Голлю, они становятся бунтовщиками против своего законного правительства. А на следующий день, 30 июня, де Голль отправился в лагеря Эйнтри и Хейдок, где находилось несколько тысяч французских матросов. Его встретил английский адмирал и заявил, что он не может разрешить ему встречу с французами, поскольку это нарушает «порядок». Глава «Свободной Франции» вынужден был уехать ни с чем. Повсюду английские власти предпочитали, чтобы французы поступали на службу в британские вооруженные силы, а не присоединялись к де Голлю. Так происходило не только в Англии, но и в Африке, на Ближнем Востоке.   Но особенно жестокий удар нанесла де Голлю «Катапульта», так называлась операция, предпринятая Черчиллем 3 июля 1940 года. Еще в середине июня, когда под ударами германских войск рушилась французская оборона, Черчилль в переговорах с правительством Рейно больше всего беспокоился о судьбе огромного, еще не тронутого войной французского военного флота. Если бы он попал в руки Гитлера, то судьба Англии повисла бы на полоске. Слабая английская сухопутная армия не смогла бы отразить вторжение гитлеровцев на Британские острова. Черчилль получил тогда заверения, что флот не будет выдан немцам. Это обещали адмирал Дарлан и сам маршал Петэн.   британский кабинет решает, что лучше уничтожить французский флот, чем оставить его судьбу в неопределенном состоянии. О намеченной операции, получившей условное название «Катапульта», де Голлю ничего не сообщили. 4 июля он узнал по радио, что накануне английский флот напал на стоявшую у берегов Алжира в Мерс – элъ – Кебир  французскую эскадру. Многие французские суда, застигнутые внезапным огнем, пошли ко дну. Англичане потопили новый мощный линкор «Дюнкерк». Одновременно английские войска напали на стоявшие у берегов Англии французские корабли и захватили их. Здесь также не обошлось без кровопролития. Британские корабли торпедировали и серьезно повредили стоявший у Дакара линкор «Ришелье». Правда, до уничтожения основных сил французского флота было еще далеко. Генерал де Голль оказался перед мучительной проблемой, как объяснить Франции эти события? Безоговорочно осудить действия Черчилля как действия врага он не мог, так как во всем зависел от него. Одобрить их также было невозможно, учитывая реакцию французов. Де Голль решил специально выступить по радио. Текст своего выступления в первый и в последний раз де Голль показал предварительно английскому министру информации: ведь в выступлении содержалось осуждение действий англичан.   Вечером 8 июля де Голль был у микрофона Би-Би-Си. Он назвал нападение на французские корабли, хотя и находившиеся под властью Виши, чрезвычайно прискорбным событием. «Я буду говорить об этом прямо, без всяких уверток, ибо в этот драматический период, когда на карту поставлена жизнь каждого народа, необходимо, чтобы смелые люди имели мужество смотреть правде в лицо и высказывать ее со всей прямотой. Прежде всего я заявляю следующее: нет ни одного француза, который не почувствовал бы боли в сердце и гнева, узнав, что корабли французского флота потоплены нашими союзниками. Эта боль, этот гнев поднимаются у нас из глубины души».[   ]
     Де Голль осудил, затем попытки англичан изобразить все в качестве своей военной победы, поскольку нападение было внезапным. «Французские корабли, — сказал он, уничтожены не в честном бою».[  ] Но затем, обращаясь к французам, он просил их проанализировать события с точки зрения перспектив войны, победы и освобождения. Возможно, что корабли были бы выданы врагу, который использовал бы их против Англии, против французской империи. И в этом случае, заявил де Голль, «пусть они лучше будут уничтожены!» Поскольку поражение Англии увековечит порабощение Франции, союз с Англией не может быть поставлен под сомнение даже в связи с этим «отвратительным и достойным сожаления событием». Решение остается незыблемым, закончил де Голль, — «сражаться до конца».[ ]
    История с «Катапультой» оказалась далеко не последней в полосе злоключений де Голля, которые еще только начинались. Вскоре ему пришлось испытать одну из самых тяжелых неудач всей его жизни. Укрепившись в Экваториальной Африке, де Голль сразу же задумался о распространении власти «Свободной Франции» на огромные территории Французской Западной Африки. Ключом к ней служил Дакар порт, крепость, военная база на западной оконечности Африки в районе островов Зеленого мыса. Этот пункт соблазнял также и Черчилля, поскольку в ожесточенной битве за Атлантику Дакар, находящийся в руках врага, представлял большую угрозу британским коммуникациям. С начала августа 1940 года Черчилль и де Голль обсуждали проблему взятия Дакара. Британский премьер считал, что с помощью «Свободной Франции», возможно, удастся установить контроль над Дакаром без больших военных усилий. В свою очередь, де Голль понимал, что со скромными военными силами «Свободной Франции» самостоятельно он вряд ли сможет вырвать у Виши этот важный опорный пункт. 31 августа из Ливерпуля отплыла эскадра в составе двух линкоров, четырех крейсеров, одного авианосца, нескольких эсминцев, многих вспомогательных и транспортных судов под флагами разных союзных стран. Де Голль находился на борту голландского судна «Вестерланд». «Качаясь на океанских волнах среди безбрежных водных просторов, — вспоминал де Голль, — в беспросветной тьме, небольшой иностранный корабль, без орудий, с потушенными огнями, увозил с собой судьбу Франции».[   ] Что касается «судьбы Франции», то есть де Голля, то на середине пути он узнал, что семь крейсеров Виши прошли через Гибралтар и находятся теперь в этих водах, что Дакар готовится к обороне. Черчилль решил отказаться от операции, но де Голль настоял на ее продолжении «несмотря ни на что». По пути генерал де Голль и английский командующий адмирал Кеннингем затеяли жаркий спор из-за того, кто же будет всем командовать. Но, в конце концов, 23 сентября эскадра подошла к Дакару, и сразу начались неприятности. Запланированный Черчиллем эффектный спектакль с появлением на горизонте могучей союзной армады не состоялся. Де Голль обратился по радио к населению Дакара, к берегу отправился катер с парламентерами, которые должны были вручить письмо де Голля губернатору Буассону, ярому вишисту. Вскоре катер вернулся с двумя серьезно ранеными деголлевскими офицерами, а береговые батареи и стоявший на рейде линкор «Ришелье» открыли огонь по эскадре. Увидев, что крепость готова оказать яростное сопротивление, де Голль попытался высадить десант вблизи Дакара, но и здесь ему не повезло. На другой день завязалась артиллерийская дуэль между английскими кораблями и укреплениями Дакара, не давшая никаких результатов. Перестрелка продолжалась и на третий день, несколько английских кораблей получили повреждения. Экспедиция бесславно провалилась. Английская эскадра ушла в море, а небольшая группа судов «Свободной Франции» повернула в порт  контролируемый сторонниками де Голля.
    В Лондоне разразилась буря гнева, в Вашингтоне де Голля высмеивали, а в Виши торжествовали победу. До середины ноября де Голль не показывался Лондоне, предпочитая залечивать свои раны в Африке. Здесь ему удалось несколько восстановить свой престиж захватом Габона. Теперь «Свободная Франция» контролировала всю Французскую Экваториальную Африку. Де Голль проводит огромную работу по подготовке прямого участия своих сил в войне против Италии в Эритрее и Ливии. Правда, в  Лондоне Черчилль в это время подумывал о замене де Голля генералом Катру. Англия вступила в тайные переговоры с Виши, однако Катру отказался от соперничества с де Голлем, а Виши после встречи Петэна с Гитлером в Монтуаре 24 октября пошло на открытое и тесное сотрудничество с Германией. Это создавало для «Свободной Франции» благоприятную атмосферу для усиления ее роли   как центра борьбы против Германии для всех французских патриотов.
    27 октября он издает в Браззавиле манифест, в котором объявляет о создании совета обороны империи и провозглашает цели, задачи, формы деятельности своего движения.
     17 ноября 1940 года он отправляется в Англию. Отношения между де Голлем и Черчиллем по-прежнему не улучшались. Вскоре после приезда де Голля возник новый острый конфликт. Интеллидженс сервис неожиданно арестовала адмирала Мюзелье, обвинив его в связях с Виши. Де Голль добился освобождения адмирала Мюзелье и затем с ледяной снисходительностью принял извинения Черчилля и Идена.
    Более того, он добился от Черчилля  новой серьезной уступки. 24 декабря 1940 года британский кабинет официально признал совет обороны империи, созданный без согласования с Черчиллем, крайне недовольным этим своеволием де Голля.
    Новое признание пришлось как нельзя кстати, так как в начале 1941 года де Голль почувствовал, что скоро ему придется не на шутку схватиться с англичанами на Востоке. Гитлеровская агентура разжигала антианглийские настроения в Ираке, в начале февраля в Сирию прибыла специальная германская миссия. Де Голль решил, что настал момент, когда можно захватить французские подмандатные страны Сирию и Ливан. 14 марта 1941 года он летит на Восток. Де Голль хотел увеличить свои вооруженные силы за счет присоединения войск Виши, сосредоточенных в Сирии и Ливане еще в начале 1940 года во время советско-финской войны для похода на Кавказ. Сначала он приземлился в Хартуме и осмотрел соединения Свободной Франции», принимавшие участие в боях с итальянцами: они могли скоро потребоваться к северу от Суэца. 1 апреля де Голль прибыл в Каир, но сразу убедился, что действовать еще рано, и тут же улетел в Браззавиль, внимательно наблюдая за Ближним Востоком. Вскоре он предложил англичанам предупредить неизбежное проникновение немцев в самое сердце этого важнейшего стратегического района путем установления в Леванте власти «Свободной Франции». Но  генерал Уэйвелл ответил де Голлю, что его планы не своевременны.
    На другой день германские самолеты приземлились в Сирии. Дело принимало серьезный оборот. Гитлер подбирался к Суэцкому каналу. В Ираке вспыхнуло антибританское восстание, лидеры которого были связаны с немцами. Теперь нельзя было пренебрегать ничем, ни моральным влиянием Свободной Франции», ни ее немногочисленными войсками. Вот почему Черчилль неожиданно предложил де Голлю поехать в Каир и заняться Левантом. 20 мая де Голль телеграфирует генералу Катру в Каир: «Надо наступать на Дамаск даже с одним батальоном. Психологический эффект сделает остальное».[ ]
    К тому же уклонение от операции равносильно отказу от Сирии и Ливана в пользу Англии. Чтобы не допустить этого, де Голль согласился с необходимостью сражения французов с французами, чего он всегда старался избежать любой ценой.
  8 июня войска Великобритании и «Свободной Франции» начали наступление. Зная, что Англия не упустит возможности изобразить себя защитницей независимости арабов, де Голль намеревался объявить о стремлении Франции покончить с режимом мандата и предоставить Сирии и Ливану независимость. Как и следовало ожидать, англичане потребовали, чтобы подобная декларация была сделана от имени двух стран или, в крайнем случае, чтобы Англия была гарантом выполнения французского обещания. Игнорируя просьбу Черчилля, де Голль отверг эти претензии и опубликовал свою отдельную декларацию. Но это было только началом конфликта небывалой остроты.
    После тяжелых боев с войсками Виши, в которых соединения «Свободной Франции» понесли большие потери, командующий вишистами генерал Денц обратился с просьбой о прекращении огня. Англичане вступили с ним в переговоры и, игнорируя «Свободную Францию», заключили конвенцию о перемирии в Сен-Жан д’Акре. Эта конвенция, подписанная 14 июля, в день французского национального праздника, означала полную передачу Сирии под власть Англии. Права «Свободной Франции» даже не упоминались. Английское командование обещало не препятствовать свободной эвакуации войск Виши из Леванта. Де Голль в самой категорической форме немедленно заявил англичанам, что он не признает перемирия в Сен-Жан д’Акре, и приказал генералу Катру взять в свои руки всю власть в Сирии и Ливане, не считаясь с каким бы то ни было сопротивлением с любой стороны, что вооруженные силы «Свободной Франции» больше не будут подчиняться английскому командованию. Тогда Англия снова идет на видимость уступки и заключает с представителями де Голля дополнительное соглашение к конвенции о перемирии. Формально требования де Голля удовлетворены. Он отправляется в Дамаск и Бейрут, где его сторонники устраивают главе «Свободной Франции» торжественную встречу. Но представителям де Голля по-прежнему не давали возможности установить контакт с личным составом войск Виши, чтобы вербовать их в армию «Свободной Франции». Англичане быстро оккупировали страну и, развивая бешеную деятельность, настраивали арабов против французского «колониального господства». Французские флаги спускались и вместо них поднимались британские. Де Голль отдает приказ своим войскам силой защищать права Франции. Новая опасность разрыва с Англией и угроза военного столкновения с нею перепугали ближайших сотрудников де Голля.
    В конечном счете Англия уступила, и де Голль утвердил на какое-то время свою власть в Сирии и Ливане. В последний момент ему даже удалось привлечь на свою сторону б тысяч солдат и 127 офицеров из войск генерала Денца. Но 25 тысяч человек отплыли во Францию в распоряжение Петэна. Твердость де Голля сыграла решающую роль в исходе ожесточенной франко-британской схватки, когда казалось, что врагом Франции является не только Германия, но и Англия.
   1 сентября 1941 г. де Голль вернулся победителем в столицу побежденной им Англии. 22 июня 1941 года, ровно через год после образования «Свободной Франции», произошло событие, которое, по словам де Голля, открывало «перед Францией новые большие надежды». СССР, отражая нападение Гитлера, вступил в войну. Де Голль узнал об этом 23 июня, когда он прибыл в только что освобожденный от вишистов Дамаск. Он давно считал, что Советский Союз неизбежно будет втянут в войну. Поэтому он без промедления объявил о том, что, «поскольку русские ведут войну против немцев, мы безоговорочно вместе с ними».[ ]
    Де Голль без колебаний взял курс на союзнические отношения с СССР. Причем, сотрудничество с СССР устанавливалось быстрее и проще, чем с Англией и США. Ведь интересы СССР и Франции непосредственно нигде и ни в чем не вступали в противоречие. Генерал де Голль энергично форсировал установление официальных отношений с СССР и добивался скорейшего признания Москвой его организации. Это имело огромное значение для дальнейшего укрепления позиций Свободной Франции» в качестве единственного законного представителя Франции. Де Голль считал, что после вступления СССР в войну и установления с ним союза, а также в связи с распространением власти «Свободной Франции» на Сирию и Ливан и увеличением непосредственного участия французов в военных действиях в Африке наступил благоприятный момент для создания Французского национального комитета, чего он тщетно добивался год назад. Когда по дипломатическим каналам вопрос о советском признании был согласован, де Голль издает 24 сентября 1941 год ордонанс №16 об учреждении Французского национального комитета под своим председательством. Входившие в состав комитета комиссары наделялись функциями министров, и поэтому комитет фактически представлял собой правительство.   26 сентября 1941 года советский посол в Лондоне М. Майский вручил де Голлю письмо, в котором говорилось, что правительство СССР признает его «как руководителя всех свободных французов», что оно готово оказать им «всестороннюю помощь и содействие в общей борьбе с гитлеровской Германией» и обеспечить после победы «полное восстановление независимости и величия Франции». В ответном письме советскому послу генерал де Голль, выражая благодарность за признание, писал: «Со своей стороны, от имени свободных французов, я обязуюсь бороться на стороне СССР и его союзников до достижения окончательной победы над общим врагом». Этот обмен письмами был равносилен заключению своего рода союзного договора между Правительством СССР и Французским национальным комитетом. 27 сентября генерал де Голль направил телеграмму главе Советского правительства И. В. Сталину, в которой говорилось: «В момент, когда ,,Свободная Франция” становится союзником Советской России в борьбе против общего врага, я позволю себе высказать вам мое восхищение непоколебимым сопротивлением русского народа, равно как мужеством и храбростью его армий и их полководцев. Бросив всю свою мощь против агрессора, СССР дал всем ныне угнетенным народам уверенность в своем освобождении. Я не сомневаюсь, что благодаря героизму советских армий победа увенчает усилия союзников и новые узы, созданные между русским и французским народами обычных протокольных посланий такого рода исключительно серьезным и даже торжественным тоном. В ней выражались надежды на большие исторические перспективы союза двух народов, не говоря уже о твердой вере де Голля в победу СССР. деголлевская дипломатия отныне все больше ориентируется на Советский Союз. Де Голль очень активно использует косвенную советскую поддержку в трудных отношениях с Англией. Об этом ярко свидетельствует характерный эпизод, связанный с военными действиями англичан против германо-итальянских войск в Ливии. Де Голль 7 октября 1941 года предложил Черчиллю и английскому командующему на Востоке генералу Окинлеку две французские дивизии для участия в подготовлявшемся в Ливии наступлении. Однако 27 ноября британский генеральный штаб отверг предложение де Гол- ля. Это была сознательная политика отстранения французов от участия в крупных операциях с целью ограничения влияния «Свободной Франции». 9 декабря де Голль пригласил советского посла и сообщил ему о своем желании послать в распоряжение командования Красной Армии одну из двух своих дивизий, находившихся в Сирии. При этом де Голль не скрывал своего недовольства политикой Англии. Остановившись на неудачах англичан в Ливии, он сказал, что английское командование не разбирается в современной тактике войны механизированных соединений и что лишь теперь оно начинает изучать эту тактику. Де Голль заявил, что только СССР может победить Германию, а англичанам это не по силам. Он заверил при этом, что, исходя из политических и военных соображений, он предпочитает помогать Советскому Союзу, а не Англии.
  Де Голль, получив благоприятный советский ответ, немедленно сообщил начальнику британского генерального штаба, что 2-я французская дивизия отправится 15 марта 1942 года на Кавказ, если ей не дадут сражаться в Ливии. В конце концов англичане попросили направить эту дивизию в Ливию. В то время как Советский Союз признавал право де Голля и его комитета представлять Францию, государственный секретарь США Хэлл с презрением говорил о «так называемых свободных французах». США продолжали держать своего посла при Петэне. По мнению де Голля, они считали, что «Франция уже перестала быть великой державой». К тому же президент Рузвельт испытывал личную антипатию к де Голлю, с которым он, впрочем, еще не встречался. Отношение американцев к «Свободной Франции» не изменилось и после вступления США в войну в результате нападения японцев на Пирл-Харбор. Оно ясно обнаружилось тогда в связи с попыткой де Голля установить контроль над французскими островами Сен-Пьер и Микелон, расположенными у побережья Канады. 24 декабря 1941 года корабли «Свободной Франции» под командованием адмирала Мюзелье подошли к островам и легко установили там при поддержке населения власть Свободной Франции». Это вызвало бурную реакцию США, которые уже думали отправить к островам свои военные корабли, чтобы изгнать деголлевцев. Но де Голль дал знать, что американцы будут встречены огнем. В итоге острого конфликта госдепартамент молча примирился с совершившимся фактом, но де Голль не мог ожидать от Вашингтона ничего хорошего. Вскоре последовал новый конфликт из-за французских владений на Тихом океане, где американцы пытались поощрять антидеголлевские выступления. Однако де Голлю все же ценой тяжких усилий удалось добиться признания Соединенными Штатами власти «Свободной Франции» над теми территориями, которые уже были освобождены от Виши. США пошли на это, ибо нуждались в их использовании для своих военных баз. Но франко-американские отношения оставляли желать много лучшего. Ни к одному из правительств стран антигитлеровской коалиции Белый дом не относился так плохо, как к де Голлю. В конце января 1942 года в беседе с советским послом Богомоловым де Голль говорил: «Я хочу освобождения Франции, чтобы возобновить войну с Германией, а мне предлагают освободить французские острова, чтобы они вышли из войны. Причиной такой политики США является тайный сговор США с Петэном, согласно которому Петэн обещает не давать флот и базы в Северной Африке немцам, а США обещают Петэну не пускать де Голля в Африку... Англия, как это известно, находится под влиянием США. Оба эти государства хотят сохранить сильную Германию против СССР и Франции. Я уверен, что когда англичане приблизятся к Тунису и я попытаюсь войти в Тунис с французскими войсками, то на границе встречу американца с библией в руках, который скажет, что вход в Тунис запрещен для де Голля...»[ ] Де Голль почувствовал также, что без поддержки внутреннего Сопротивления  нельзя достичь главной цели, которую он перед собой поставил, то есть обеспечить присутствие Франции в лагере великих держав-победительниц. Руководители Англии и США, жаждавшие разделить наследство «больного человека Европы» — Франции, все чаще указывали де Голлю на совершенно непредставительный характер «Свободной Франции», оторванной от реальной Франции и подчиняющей лишь одному не очень известному генералу.
  Между тем генерал де Голль на протяжении первого года существования Свободной Франции» почти не занимался движением Сопротивления на французской территории и не представлял себе, как можно объединиться с ним. Он признает в своих мемуарах: «Однако, укрепляя всеми средствами нашу заморскую базу, мы главным образом думали о метрополии. Что там делать? Как и с помощью каких средств? Не располагая никакими средствами для действий во Франции и даже не представляя себе, с какой стороны можно было подойти к этой проблеме, мы тем не менее были поглощены разработкой обширных планов, надеясь, что к нам присоединится вся страна... Но эта область подпольной борьбы была для всех нас совершенно незнакомой. Франция была абсолютно не подготовлена к тому положению, в котором она очутилась...»
    Когда де Голль в 1941 году решил вступить в прямой контакт с Сопротивлением, ему приходилось иметь дело с большим количеством организаций, так как единого руководящего центра не было. Но это обстоятельство, порождавшее и организационные трудности, одновременно оказалось очень выгодным для тех, кто «сопротивлялся» в Лондоне. Это позволило де Голлю, стоявшему в стороне от внутренних разногласий   Сопротивления, не замешанному в его противоречиях, выдвинуться  на руководящую роль. Сближение «Свободной Франции» и Сопротивления было нелегким делом. Полного единства никогда не было достигнуто. Причина этого состояла в глубочайших социальных и политических различиях движения де Голля и внутреннего Сопротивления.    Серьезные разногласия вызывали вопросы тактики. Де Голль полагал, что Сопротивление должно превратиться в сеть законспирированных отрядов, имеющих тайные склады оружия. действовать они должны только по приказу фактического главнокомандующего Сопротивлением, роль которого, естественно, должна принадлежать генералу. В то время как массы бойцов Сопротивления рвались в бой против немцев, де Голль хотел, чтобы они ожидали его приказа, который должен последовать перед вторжением союзных армий во Францию. Пока Сопротивлению следовало играть роль фактора, укрепляющего престиж Французского национального комитета во главе с де Голлем в качестве единственного представителя Франции, а в будущем — помочь ему установить в метрополии свою власть. Сопротивление, по словам де Голля, должно выступить «как одно целое в сочетании с действиями армий освобождения. Пока же оно должно быть в резерве. «Еще не наступил момент начинать открытые боевые действия в метрополии»,— говорил де Голль.
  Но организации Сопротивления не желали считаться с этой непонятной и странной для них тактикой и осенью 1941 года начали массовые нападения на оккупантов. Тогда, 23 октября 1941 года, де Голль выступил с речью по радио, которая озадачила и удивила бойцов Сопротивления. «Тот факт, — говорил де Голль, — что французы убивают немцев, является абсолютно нормальным и абсолютно оправданным. Если немцы не хотят, чтобы их убивали, им следует оставаться дома... Но существует тактика ведения войны. Войной должны руководить те, кому это поручено... В настоящее время мой приказ для оккупированной территории: немцев открыто не убивать! Он вызван единственным соображением: сейчас враг может совершенно беспрепятственно осуществлять массовые убийства наших пока безоружных борцов. Напротив, как только мы сможем перейти в наступление, будут отданы соответствующие приказы».[  ] Этот приказ де Голля не был понят бойцами Сопротивления, которые считали его равносильным прекращению Сопротивления вообще, отказом от его главной, решающей, самой активной формы. Их возмутило то, что Сопротивлению предлагалось ограничиться сбором разведывательных данных под контролем полковника Пасси или Жака Сустеля.  И все же де Голлю удается расширять связи с Сопротивлением. Его лидеры, несмотря на разногласия с де Голлем, понимали необходимость создания какого-то руководящего центра борьбы. Они остро нуждались в оружии, деньгах, а все это было у де Голля. Поэтому контакты с Лондоном, несмотря на исключительные трудности, неуклонно развиваются. Ведь поездка в Лондон из Франции означала почти то же самое, что и переход через линию фронта. К тому же де Голлю постоянно мешала Интеллидженс сервис, создавшая сеть своей агентуры во Франции и вступавшая в прямую конкуренцию со «Свободной Францией».
    Де Голлю особенно важно было заручиться поддержкой кого-либо из видных лидеров Сопротивления. Ведь люди, посылаемые им из Лондона, все эти бывшие кагуляры или члены «Аксьон франсэз», офицеры разведки и профессиональные шпионы, не вызывали симпатий у бойцов Сопротивления. Нужен был человек, который пользовался бы их уважением и одновременно склонный поддерживать линию де Голля. Такой человек нашелся, и он оказал генералу неоценимую услугу в решении проблемы внутреннего Сопротивления.   Это был 40-летний Жан Мулен, префект департамента Эр и Луар, которого немцы, заняв Шартр, немедленно арестовали, но затем скоро выпустили. После того как Виши отстранило его от должности префекта, он создал одну из подпольных организаций Сопротивления. Жан Мулен, видя раздробленность движения, почувствовал необходимость его объединения. В этом он заручился поддержкой других деятелей Сопротивления, таких, например, как руководитель «Комба» Френэ. Несмотря на свою молодость, Мулен имел немалый опыт политической деятельности. Он руководил кабинетом министра авиации Пьера Кота в правительстве Народного фронта. Он импонировал де Голлю, ценившему доверенных лиц государства. В октябре 1941 года Мулен добрался до Лиссабона, а оттуда с трудом пере- нравился в Лондон. На протяжении декабря 1941 года он часто и подолгу беседует с де Голлем, разъясняя ему, что же представляет собой Сопротивление. Со своей стороны де Голль добивался его поддержки; когда надо было, генерал умел быть обаятельным. В конце концов они договорились, и Мулен получил предписание де Голля осуществить «единство действий всех лиц, сопротивляющихся врагу в его пособникам». В январе 1942 года, прыгнув с парашютом с английского самолета, он возвратился во Францию. Мулен сумел объединить в южной зоне три наиболее крупные организации в Объединенное движение Сопротивления. Он был признан представителем де Голля большинством лидеров Сопротивления и создал генеральную делегацию де Голля во Франции. Хотя в Лондоне ее изображали в виде верховного органа, возглавлявшего все Сопротивление, в действительности это было всего лишь своего рода посредническое бюро, занимавшееся распределением денег, оружия и т. п. Таким образом, Мулену удалось добиться взаимного «признания» Сопротивления и лондонских свободных французов. Это было уже большое достижение, опираясь на которое Мулен продолжал и дальше свои усилия по объединению Сопротивления.
    В Лондон к де Голлю приезжают другие представители Сопротивления. В начале 1942 года его особенно интересуют социалисты. С ними де Голль хотел договориться, прежде чем установить связь с самой влиятельной силой Сопротивления — компартией. Так, в марте прибыл социалист Кристиан Пино, представитель профсоюзов и «Либерасьон Нор». Во время длительных переговоров Пино, де Голль пытались найти общую платформу. Но генерал говорил лишь о восстановлении величия Франции и осуждал одинаково энергично как Петэна, так и Третью республику. Последнее пугало социалистов, поскольку де Голль тем самым как бы отказывался бороться за восстановление после войны парламентской демократии. Он не хотел вначале и слышать о каких-либо проектах социальных реформ. де Голль и Пино не смогли договориться, и социалистический лидер 28 апреля 1942 года уже садился в самолет, когда мотоциклист вручил ему текст обращения де Голля к Сопротивлению, в котором генерал не ставил на одну доску Виши и Третью республику, обещая восстановить демократические свободы и провести социальные реформы.
  23 июня 1942 года в подпольных газетах Сопротивления публикуется манифест генерала де Голля, призванный сформулировать цели французского народа в войне. Здесь в общей форме содержится та программа, которая должна объединить де Голля и Сопротивление. В этом документе подтверждаются задачи, которые выдвигались им и раньше, то есть восстановление независимости и территориальной целостности Франции и т. п. Но кроме этого в манифест включены важные гарантии внутреннего устройства Франции после победы. Французам «должны быть возвращены все их внутренние демократические свободы. После того как враг будет изгнан из Франции, все мужчины и женщины нашей страны изберут Национальное собрание, которое само решит судьбы нашей страны».[ ]
  Вскоре, 27 июля 1942 года, в состав Французского комитета национального освобождения включают социалиста Андрэ Филиппа, получившего пост комиссара внутренних дел. Отныне Пасси и его организация (БСРА) занимаются только военными проблемами Сопротивления, а его политические задачи передаются в ведение Филиппа, конечно, при его полном подчинении верховному руководству де Голля. Таким образом, усилия Жана Мулена по объединению Сопротивления дополняются изменениями наверху, в окружении генерала, в его фактическом правительстве.
    Таким образом, после двух лет существования «Свободной Франции» для объединения Сопротивления сделан еще только первый шаг. де Голль пока ограничивается сотрудничеством с социалистами и уклоняется от поддержки компартии. Однако внутреннее Сопротивление являлось для де Голля не целью, а лишь средством решения первостепенной задачи укрепления позиций «Свободной Франции» в лагере великих держав. К началу 1941 года гражданский аппарат «Свободной Франции» насчитывал 96 человек, военный — 280 офицеров и солдат, кроме 70 гражданских служащих. Де Голль  не баловал своих сотрудников высокими окладами; в зависимости от ранга все получали от 15 до ЗО фунтов стерлингов в месяц. С осени 1941 года деятельность этого сравнительно небольшого аппарата начинает напоминать работу правительства. Регулярно, не реже одного раза в неделю, проходят под председательством де Голля заседания Национального комитета, члены которого как бы выполняют роль министров. Но их функции чисто совещательные и исполнительные. Болезненные трения в отношениях с английским правительством происходят непрерывно. Весной 1942 года противоречия снова вспыхивают в Сирии и Ливане. Англичане упорно препятствуют попыткам де Голля установить свой контроль над Французским Сомали. А затем происходит событие, которое довело возмущение де Голля до крайности. В З часа ночи 5 мая 1942 года ему сообщили, что английские войска высадились на Мадагаскаре. Англичане не посоветовались предварительно с де Голлем, который сам предлагал в это время изгнать губернатора Виши с острова, превышавшего своим размером территорию Франции. Когда де Голль потребовал от Идена объяснений, то услышал в ответ туманное обещание обеспечить участие «Свободной Франции» в управлении Мадагаскаром. Де Голль направил тут же на остров своего представителя, но англичане помешали этой поездке и сохраняли на Мадагаскаре власть вишистского губернатора. Тогда, 6 мая, де Голль заявил английскому правительству, что он прекратит сотрудничество с Англией и США, если они посягнут на какую- либо часть французских владений.    Угроза подействовала, и 10 мая Черчилль пригласил де Голля и больше часа беседовал с ним. Британский премьер говорил о своих дружеских чувствах к Франции, о своем желании видеть ее великой державой, об опасности захвата Мадагаскара японцами, что и потребовало немедленных действий. Но больше всего он ссылался на волю правительства США, не желавшего и слышать об участии де Голля в операции на Мадагаскаре. Де Голль отвечал, что он не может уступить, ибо то, что делается в отношении Французской империи, потом будет применяться в отношении самой Франции. Он выразил решимость ни в чем не уступать Соединенным Штатам и Рузвельту. Заканчивая беседу, Черчилль заверил де Голля, что он не будет мешать ему установить власть «Свободной Франции» в Сомали и на Мадагаскаре. Весной 1942 года де Голль переименовал свое движение. Отныне оно называется «Сражающаяся Франция». Вооруженные силы «Сражающийся Франции» достигли около 70 тысяч человек. двухлетняя годовщина призыва 18 июня была отмечена исключительно торжественно. 10 тысяч французов собрались в огромном зале «Альберт-холл», украшенном трехцветным полотнищем с Лотарингским крестом. Де Голль произнес большую, взволнованную речь, начинавшуюся словами: «Рассудительные люди прозябали. Но по-настоящему жили только люди больших страстей».[ ]  Он нарисовал картину двухлетнего периода поражений побед свободных французов, казалось бы, что весь мир признал Францию. 9 июля госдепартамент США вручил де Голлю меморандум, в котором говорилось о назначении американского представителя при Французском национальном комитете, о том, что США признают вклад генерала де Голля в поддержание духа французских традиций и обещают военную помощь французскому национальному комитету, «являющемуся символом французского Сопротивления». Конечно, этот довольно туманный меморандум не содержал четких формул признания. даже английские заявления шли дальше, не говоря уже о документах СССР. Но, учитывая недавнее прошлое, это выглядело серьезным сдвигом. Что касается Англии, то 13 июля была опубликована декларация о расширении франко-английского сотрудничества. 14 июля, в день французского национального праздника, на параде французских частей присутствовал генерал Эйзенхауэр.
  
    Между тем летом 1942 года на Британских островах концентрировались американские войска, авиация, военный флот. Де Голль не получал никакой информации об этих военных приготовлениях. Стоило ему во время встреч с официальными представителями США и Англии завести речь на тему о будущих военных операциях, как его собеседники немедленно переводили разговор на другую тему. В июле 1942 года он представил союзным правительствам свои соображения поводу открытия Второго фронта. Де Голль считал операцию вполне реальной, поскольку основные силы Гитлера были скованы в СССР. Поэтому, по его расчетам, для осуществления успешной высадки в Европе хватило бы 50 дивизий. Де Голль представил точные сведения о том, какие силы может выделить «Сражающаяся Франция» для участия в операции. В начале июля он даже на всякий случай отдал приказ держать все французские силы в состоянии немедленной готовности. Но он знал и о существовании другого плана, состоявшего в том, чтобы ограничиться высадкой в Северной Африке. Высадка в Северной Африке означала, что освобождение Франции откладывается на долгое время и, что вообще де Голль будет иметь к этому отношения. 5 августа он летит на Ближний Восток и остается там до конца сентября, пытаясь противодействовать новым английским маневрам во французских колониях. 7 ноября 1942 года к берегам Алжира, Туниса и Марокко подходили 200 военных и 110 транспортных судов, осуществляя операцию «Факел». 120 тысяч американских и английских солдат начали высадку на территории французских колоний. В полдень 8 ноября де Голля приглашают на Даунинг-стрит. Там он узнает о ходе операции, о том, что 200-тысячная французская армия почти везде оказывает сопротивление. Он узнает, что американцы вывезли из Франции на подводной лодке генерала Жиро. И его держат сейчас наготове в штабе генерала Эйзенхауэра в Гибралтаре. Де Голль хладнокровно дает советы военного характера. Удивляется, что американцы не учли в своих планах первостепенную необходимость захвата Бизерты, мощной базы в Тунисе. Именно туда немцы могут бросить подкрепление, что, кстати, и случилось.
  В 8 часов вечера де Голль выступает по радио с обращение к французам Северной Африки, к солдатам и офицерам армии, к французскому населению, которое насчитывало здесь больше миллиона человек.  16 ноября публикуется коммюнике Французского национального комитета, в котором де Голль и его комитет решительно заявляют, что «они не принимают никакого участия в переговорах, которые ведутся в Северной Африке с представителями Виши, и не берут на себя никакой ответственности за них. Если эти переговоры приведут к решениям, результатом которых будет закрепление режима Виши в Северной Африке, то эти решения не будут приняты «Сражающейся Францией». Отныне все яснее вырисовывается тактическая линия де Голля в новых условиях, когда под предлогом военной целесообразности США создали в Северной Африке некий американизированный вариант вишистского режима, отказываясь по-прежнему признавать за де Голлем исключительное право представлять Францию. В беседе с Черчиллем 16 ноября 1942 года де Голль говорил о недальновидности и опасности использования вишистов в Северной Африке, о возможных катастрофических последствиях такой кратковременной, может быть, и выгодной политики. Тем не менее «Сражающаяся Франция» не только устояла перед новой бурей, но и двигалась вперед. В конце 1942 года под ее власть перешли острова Мадагаскар и Реюньон, затем Сомали. Войска «Сражающейся Франции» успешно действовали в Ливии, ими был взят Феццан, важный пункт, обеспечивающий связь между Тунисом и ЭкваториальнойАфрикой.   24 декабря 20-летний Фернан Боннье де ла Шапель застрелил адмирала Дарлана. Теперь Жиро назначили на пост «гражданского и военного главнокомандующего». Де Голль немедленно телеграфирует ему и предлагает встречу, но Жиро уклоняется от нее. Однако переписка двух генералов продолжается, хотя они явно не понимают друг друга. 17 января происходит новая неожиданность, Черчилль срочно просит прибыть де Голля в Касабланку, где он устроит ему встречу с Жиро. Де Голль узнал, что там же находится и Рузвельт. Через два дня пришла новая телеграмма, содержавшая официальное приглашение Рузвельта и Черчилля прибыть на их встречу. Сначала де Голль встретился с Жиро. Этот генерал армии сообщил, что он «не желает заниматься политикой» и «никогда не слушает радио и не читает газет». Но он не имеет ничего против Виши, совершенно не понимает смысла Сопротивления и готов подчиняться американцам. Затем де Голль встречается с Черчиллем и от него узнает план «урегулирования» французской проблемы. Создается комитет, председателями которого будут генералы Жиро, де Голль и Жорж, а членами губернаторы-вишисты Ногес, Буассон, Бержере и Пейрутон. Последнего только что назначили генерал-губернатором Алжира. Это назначение вызвало повсюду бурю возмущения, так как Пейрутон был министром внутренних дел Петэна и прославился жестоким обращением с патриотами. Задача проектируемого комитета — управление заморскими владениями Франции. де Голль мгновенно понял смысл всей комбинации: «Сражающаяся Франция» растворяется в комитете, состоящем из вишистов, он сам автоматически теряет всякое право представлять Францию. Генерал с презрением отверг проект, заявив, что он соответствует уровню «американских старших сержантов» и что о нем нельзя говорить всерьез. Затем состоялась встреча де Голля с Рузвельтом, во время которой президент пустил в ход все свое обаяние, а генерал сохранял мрачную неприступность. Он теперь убедился, насколько слабы позиции Рузвельта и Черчилля с их вишистским комитетом, насколько они нуждаются в нем, де Голле. Кроме того, он добился кое-чего конкретно. Теперь в Алжире будет его постоянный представитель генерал Катру. Из тюрем освобождают голлистов, устроивших 8 ноября неудачный путч в пользу де Голля. Возглавляемые Ренэ Капитаном, они развертывают активную деятельность.
    С момента высадки союзников в Северной Африке де Голль резко активизировал контакты с внутренним Сопротивлением ы теперь имел все больше и больше оснований говорить от имени Франции. Манифест о целях Сопротивления, который’ де Голль опубликовал в июне, создавал основу для реального сближения с Сопротивлением, в котором царил республиканский, демократический, даже революционный дух. де Голль своими заявлениями успокоил организации Сопротивления в отношении своих политических целей. Если раньше он опасался слишком бурного роста борьбы в метрополии, то теперь он начинает поощрять ее, разумеется под своим контролем. Его представители создают на юге Франции «Армейскую организацию Сопротивления» из офицеров армии Виши. Он назначает генерала Делестрена командующим «тайной армией». Генерал Делестрен, стремится к объединению с силами «франтиреров и партизан», руководимых коммунистами.
  В конце 1942 года де Голль поручает Жану Мулену создать Национальный совет Сопротивления (НСС). В него решено было включить представителей всех партий, в том числе тех правых довоенных партий, которые полностью поддерживали Виши, — «демократического альянса» и «Республиканской федерации». Это делалось для того, чтобы ослабить роль компартии в НСО, которая неизбежно стала бы решающей в связи с реальным весом коммунистов в антифашисткой борьбе. Наиболее знаменательным шагом де Голля после высадки союзников в Северной Африке явилось его решение установить, наконец, прямую связь с компартией, от чего он раньше упорно уклонялся. 25 ноября 1942 года происходит встреча полковника Реми с представителем Центрального комитета ФКП. По поручениию де Голля Реми предлагает компартии направить своего представителя в Лондон. 8 января 1943 года член ЦК ФКП Фернан Гренье встречается на вокзале Монпарнас в Париже с полковником Реми. Они едут в приморский город Кемпер, где на торговом судне отправляются в море, пересаживаются затем на борт английского траулера и прибывают в Лондон. На другой день Фернан Гренье приезжает в «Карлтон-гарденс» и его принимает генерал де Голль. Гренье подробно рассказывает генералу о положении во Франции, о том, как остро нуждаются бойцы Сопротивления в оружии, деньгах. Де Голль обещал помочь всем чем нужно. Де Голль особенно нуждался сейчас в конкретных выступлениях за передачу ему власти в Северной Африке. И число таких требований росло. Еще в конце ноября 1942 года объединенные организации Сопротивления юга обратились к правительствам США и Англии: «Мы настоятельно просим, чтобы судьбы освобожденной Северной Африки были как можно скорее переданы в руки генерала де Голля». В начале 1943 года число таких требований растет. Де  Голль особенно добивался, чтобы видные политические деятели выражали ему доверие как главе будущего временного правительства. С такими заявлениями выступают Леон Блюм, Жорж Мандель, Поль-Бонкур, около десятка известных парламентских деятелей.   15 мая Жан Мулен от имени Национального совета Сопротивления направил послание генералу де Голлю, в котором подтверждал, что все организации Сопротивления Франции требуют учреждения в Алжире временного правительства под председательством де Голля.
  27 мая на своем первом заседании, состоявшемся в центре Парижа, на улице Фур, НСС подтвердил это требование. Создание Национального совета Сопротивления резко укрепило позиции де Голля в политической дуэли с генералом Жиро, за которым стояли американцы, Не случайно по их настоянию публикация послания Жана Мулена была задержана англичанами. В этот момент серьезного изменения соотношения сил в пользу де Голля можно было ожидать всего. В течение нескольких дней де Голль предпочитает на всякий случай не появляться в «Карлтон-гарденс». Он хорошо знал, как самые респектабельные правительства умеют в нужный момент беспощадно убирать с дороги неугодных людей... Одновременно сложная политическая игра идет в самой Северной Африке. Сохранение власти в руках вишистов становилось все более трудным. В начале марта Жиро пошел на полный разрыв с правительством Петэна и объявил недействительным все его законодательство, Жиро начал даже произносить политические речи «демократического» характера. Но это не спасало положения, которое становилось все более скандальным. Теперь уже все, даже американцы, считали единственным выходом включение де Голля в правящие органы Северной Африки, однако верховную власть они хотели оставить в руках Жиро. Де Голль 26 февраля выдвинул условия своего участия в формировании временной центральной власти, среди которых важнейшим было требование передачи реальной власти ему, де Голлю. Однако Жиро, принимая политические условия, не соглашался поступиться своим приоритетом. С другой стороны, американцы при поддержке англичан пустили в ход все средства давления на де Голля, чтобы побудить его согласиться на второстепенную роль. Высшее американское командование, препятствуя де Голлю взять власть в Северной Африке, ссылалось на недопустимость политических перемен, пока продолжаются военные действия. Но 11 мая германо-итальянские армии капитулировали, и этот довод отпал. Генерал Жиро, еще ранее отказавшись от своего приоритета, 17 мая обратился к де Голлю с просьбой «немедленно прибыть в Алжир для формирования французской центральной власти». Он принимает решение лететь в Алжир, и 30 мая его самолет пересекает Средиземное море. На другой день в лицее Фромантэн началось заседание, на котором решался вопрос о слиянии Французского национального комитета де Голля и «гражданского и военного командования» Жиро. Состав этого собрания уже оказался очень выгодным для де Голля. Вместе с ним было два члена его комитета — Андрэ Филипп и Ренэ Массигли, вместе с Жиро — генерал Жорж и уже известный Жан Моннэ. Но поскольку в Заседаниях участвовал и генерал Катру, то соотношение голосов оказалось четыре к трем в пользу де Голля. Генерал сразу поставил вопрос о том, что командующий войсками должен подчиняться гражданской власти. Де Голль хотел заранее ограничить роль Жиро. Но тот запротестовал и его поддержал Жорж, а Моннэ склонялся к компромиссу. Де Голль потребовал также отстранить связанных с Виши губернаторов Марокко — Ногеса, Западной Африки — Буассона, Алжира — Пейрутона. Никаких решений не приняли. На следующий день неожиданное событие изменяет ситуацию в пользу де Голля. Губернатор Алжира Пейрутон подает в отставку, причем направляет ее де Голлю, хотя тот и не пользуется еще официальной властью.  Де Голль дает отставку, но взбешенный Жиро назначает префектом полиции адмирала Мюзелье, у которого старые счеты с де Голлем. В город вызываются войска, все ‚важные пункты заняты жандармами. Создается атмосфера военного путча, призванная оказать нажим на де Голля. Однако он спокойно ждет 3 июня, когда собирается новое заседание семерки. Принимается решение создать 1) французский комитет национального освобождения во главе с де Голлем и Жиро. Катру, Филипп, Массигли, Жорж и Моннэ становятся его членами. Комитет наделяется функциями временного правительства, как этого и требовал ранее де Голль. Его цель—восстановить республику и уничтожить режим Петэна. Вишистские губернаторы должны уйти в отставку. Итак, де Голль добился принятия своих важнейших  требований, хотя Жиро является таким же председателем, как и де Голль. Но его позиции резко подорваны. Жан Моннэ поддерживает де Голля и трех его сторонников, на стороне Жиро только генерал Жорж. Теперь в комитете соотношение голосов пять и два в пользу де Голля.  З июня был учрежден «двуглавый» Французский комитет национального освобождения, в котором де Голль, формально занимая такой же пост, как и Жиро, получил фактически преимущественное положение. В заключение заседания генерал де Голль проникся такой симпатией к своему сопернику, что, как он вспоминает в мемуарах, «ото всей души обнял генерала Жиро». На заседании комитета семи 5 июня речь шла о том, чтобы доизбрать остальных членов и распределить функции. Каждый из двух председателей предлагал свои кандидатуры. Де Голль, естественно, ввел в комитет испытвины деголлевцев, а Жиро, положившись на советы ;Жана Моннэ, выдвинул людей, которых он и в глаза не видел. в результате двое из них — Кув де Мюрвиль и Ренэ Мейер — оказались сторонниками де Голля. 8 июня де Голль потребовал на новом заседании поручить Жиро лишь инспектирование войск под контролем комитета, что означало требование либо подчиниться либо удалитъся. Однако остальные члены комитета еще не решались убрать «главнокомандующего». Тогда де Голль заявил, что он не может больше участвовать в работе комитета, который ничего не в состоянии решить. Он уединился на своей вилле «Глициния», где и провел шесть дней. Но эти дни прошли отнюдь не без пользы. Во-первых, за это время должны были прибыть из Лондона новые члены комитета, присутствие которых обеспечило бы де Голля прочным болъшинством. Кроме того, генерала Жиро подвергли обработке представители французского военного командования, влиятельные деятели местных буржуазных кругов, послушная им печать. Генерал Жиро уже совсем, перестал понимать, кого же слушать. Дело в том, что американцы настаивали, чтобы он ни в коем случае не отказывался от поста одного из председателей комитета, что его уход ставит под угрозу осуществление крупных союзнических операций. Как раз в это время американский государственный секретарь Хэлл говорил, что «де Голлю американцы и англичане не доверяют. Переход власти к де Голлю означал бы с военной точки зрения большую угрозу коммуникационным линиям в Северной Африке, растянувшимся на 1400 миль... Американцы не хотят иметь в своем тылу чужих генералов».   Президент Рузвельт писал Черчиллю в июне о де Голле, что настал момент «порвать с этой личностью, которая вредит военным усилиям союзников». Поэтому когда де Голль, дождавшись приезда новых членов комитета, прервал свой бойкот и созвал заседание, теперь уже 14 комиссаров, Жиро снова решительно воспротивился смещению его с поста председателя и командующего французской армией. 19 июня де Голля пригласил генерал Эйзенхауэр и заявил ему, что Жиро должен остаться на месте, иначе США прекратят поставки оружия французам.
  Де Голль как будто уступил, и теперь Жиро командовал французскими войсками в Северной Африке, а де Голль — всеми остальными. Но решение принципиальных вопросов находилось уже в ведении Комитета национального освобождения, в котором у де Голля было надежное большинство. 2 июля Жиро отбыл в Соединенные Штаты для переговоров о поставках американского оружия. Все 23 дня его отсутствия де Голль использовал для укрепления своей власти. Он создал эффективный аппарат, укомплектованный, конечно, голлистами. Национальный комитет работал четко, безоговорочно подчиняясь де Голлю.   Чтобы опровергнуть обвинения в диктаторских намерениях, де Голль торжественно заявил, что он будет представлять Францию только до окончания войны, а затем откажется от претензий на власть и не «будет выставлять своей кандидатуры». 14 июля по случаю национального праздника в Алжире организуется грандиозная манифестация. Толпа горячо приветствует де Голля.31 июля председательствование Комитетом национального освобождения передали одному де Голлю. Жиро некоторое время, правда, еще подписывал вместе с ним ордонансы, но это стало простой формальностью, а и ноябре Жиро вообще был выведен из комитета. Ровно два месяца потребовалось де Голлю, чтобы преодолеть сопротивление США и удалить Жиро, взяв в свои руки всю власть. 26 августа последовало официальное признание Французского комитета национального освобождения правительствами великих держав.   Правда, формулы признания резко отличались. США считали комитет лишь «органом, управляющим теми французскими заморскими территориями, которые признают его власть». Великобритания пошла чуть-чуть дальше, ибо называла комитет «органом, способным обеспечить руководство французскими усилиями в войне». Что касается Советского Союза, то, как писал де Голль, «Москва проявила настоящую широту». СССР признал комитет в качестве представителя «государственных интересов Французской республики» и единственного руководителя всех французских патриотов». Всего комитет признали тогда 26 государств. Но поскольку формулы признания Французского комитета национального освобождения Соединенными штатами и Англией были очень расплывчатыми, борьба де Голля за место Франции продолжалась. Он добивается отправки в Италию французского экспедиционного орпуса и участия в мирном урегулировании. Вскоре, по настоянию Советского Союза, французский представитель вошел в союзнический «Консультативный совет по вопросам Италии», который начал действовать в декабре. «Сражающаяся Франция» таким образом впервые выходит на дипломатическую арену. Но де Голль понимал, что от этого до признания Франции великой державой еще очень далеко. Франция не была приглашена на совещание «большой тройки» в Тегеране.  Борьба за международный престиж была не мыслима без внутренней опоры. После вытеснения Жиро требовалось придать Французскому комитету национального освобождения максимально представительный характер. В начале ноября де Голль изменяет его состав. Теперь в него входят 16 человек, среди которых немало представителей разных организаций Сопротивления, прибывших с захваченной врагом Франции. Среди комиссаров несколько членов парламента из тех, кто не голосовал за передачу власти Петэну. Представлены партии радикалов, социалистов, христианских демократов, правых («умеренных»). Отдельные члены комитета связаны с деловыми кругами, с банками и промышленными фирмами. Здесь есть крупные собственники, такие как Жан Моннэ или Ренэ Мейер. Все они несли ответственность только перед генералом де Голлем. Сам он не несет ответственности ни перед кем и осуществляет, по его более поздним признаниям, диктаторскую власть. Среди членов комитета не оказалось представителей Французской коммунистическойпартии.    В конце августа генерал де Голль сообщил о своем желании включить коммунистов в состав комитета. Однако он сам хотел выбирать подходящие кандидатуры. Это противоречило принципам компартии, члены которой могли войти в правительство— только по решению ЦК партии. По этому поводу начинаются переговоры, которые затем де Голль заявив, что они ему «надоели». Он колебался также, какие отрасли правительственной деятельности доверить коммунистам, стремясь к тому, чтобы представители компартии заняли наименее важные, чисто технические посты. Однако в конце концов генерал де Голль реорганизовал комитет, введя в него коммунистов. Необходимо было накануне высадки десанта во Франции показать, что все антигерманские группировки и партии поддерживают его правительство, во всяком случае надо. 4 апреля 1944 года два коммуниста вошли в коммуниста— Франсуа Бийу в качестве государственного комиссара и Фернан Гренье в качестве комиссара по делам авиации. Таким образом, впервые со времени своего основания в 1920 году компартия участвовала в правительстве. Это вызвало удовлетворение в массах бойцов Сопротивления и способствовало росту их доверия к генералу Голлю.   3 ноября 1943 года де Голль созывает в Алжире Временную консультативную ассамблею, некое подобие парламента. Просто избежать создания ассамблеи он не мог, поскольку крайне нуждался в усилении представительного характера своей власти. Ассамблея должна была выработать рекомендации Комитету национального освобождения по вопросам ликвидации режима Виши и замены его новым государственным строем, выдвинуть проекты политических и социальных реформ, высказать свое мнение о формах помощи Сопротивлению, о внешнеполитических делах и т. п. Эти задачи сформулированы де Голлем в своей речи в день торжественного открытия ассамблеи. Де Голль присутствовал примерно на 20 из 50 заседаний ассамблеи в Алжире, выступал с общими докладами или в прениях. Большинство рекомендаций консультативной ассамблеи носили довольно общий характер, поскольку выполняться они должны были в основном после освобождения Франции. Однако ее требования звучали категорически и настойчиво, когда речь заходила об оказании не медленной помощи Сопротивлению, остро нуждавшемуся в оружии. До начала 1943 года вооруженную борьбу с оккупантами вела в основном руководимая коммунистами организация «франтиреров и партизан» (ФПТФ). Но в 1943 году и другие группировки Сопротивления вернули боевые действия. Однако к осени 1943 года дела Сопротивления начинают серьезно беспокоить де Голля. В июне немцы арестовали командующего «тайной армией» генерала Делестрена, схвачен и погиб под пытками председатель НССЖанМулен.   В марте 1944 года де Голль попытался усилить контроль над Сопротивлением путем включения всех его боевых отрядов в так называемые Французские внутренние силы (ФФИ). Командование этими сила он поручил генералуКенигу.    15 марта 1944 года ННС издал программу с которой согласились все партии и сам де Голль. Программа Национального совета Сопротивления предусматривала создание правительства во главе с де Голлем, обновление и демократизацию буржуазной республики, ограничение всевластия крупных монополий, разные социальные реформы. На протяжении многих месяцев в глубокой тайне готовил он план своего воцарения. Более того, американцы собирались установить впредь до проведения выборов власть «союзного военного правительства» (АМГОТ). Де Голль решил любой ценой опередить своих союзников. Он заранее назначил 17 региональных, комиссаров, наделенных чрезвычайными полномочиями, генеральных секретарей министерств, префектов департаментов. Эти люди должны были заблаговременно быть нелегально в еще оккупированную  Францию и ждать прихода союзных войск. В самый момент их вступления они занимают свои посты.   США и Англия тщательно скрывают от де Голля дату операции, точное место высадки и другие важные детали. Правда, 30 декабря Эйзенхауэр явился к де Голлю. Главнокомандующий союзников выразил сожаление но поводу прошлых размолвок, дал понять, что операция близка. Де Голль настоятельно просит его переправить в Англию одну французскую дивизию и высадить ее, затем во Франции, так как он не может прибыть в Париж без своих войск... Эйзенхауэр обещал ему это и заявил, что сам он лично не будет признавать во Франции никакой другой власти, кроме власти де Голля. Эта беседа обрадовала де Голля, но никаких изменений в политике Рузвельта не последовало. Напротив, все свидетельствовало, что в Белом доме по-прежнему не хотят признавать де Голля.  Рассчитывать на поддержку Англии тоже не приходилось.
  Таким образом мы видим, что благодаря твердости и политическому дару де Голль смог отстоять независимость Франции, смог усилить свою личную власть и тем самым доказать свои притязания на руководящую роль в послевоенной Франции.
   
   
   
   
   
   
   
  Глава 4
    4 июня генерал де Голль прибыл в Англию. Черчилль встретил де Голля в салон-вагоне специального поезда. Де Голль увидел на стене большую карту Франции, на которой стрелками были обозначены маршруты судов, самолетов, армий, сотен тысяч людей, собранных сейчас в Англии и готовых по первой команде двинуться к французским берегам. Де Голль вспомнил, как весной 1942 года он разработал и передал союзникам примерно такой же план. Эйзенхауэр подробно и ясно объяснил сущность предстоящей операции. Единственное, что оставалось неопределенным — день и час высадки.
    6 июня, в день высадки союзников на континенте, состоится специальная радиопередача, в которой с обращением к своим народам выступят норвежский король, голландская королева, герцогиня люксембургская и премьер-министр Бельгии .Затем генерал Эйзенхауэр прочитает свое обращение. И после всех предлагалось выступить де Голлю с призывом к Франции. Де Голль заявил, что если он выступит, то только отдельно и в другое время. Вечером 6 июня генерал де Голль бросал в микрофон взволнованные, но твердые слова: «Началась решительная битва... Битва во Франции, конечно, будет битвой за Францию!.. для сынов Франции, где бы они ни были и кем бы они ни были, простой и священный долг разить врага всеми средствами, какими они располагают. Выполняйте в точности приказы французского правительства и руководителей, коих оно уполномочило давать распоряжения. Из-за туч, набухших нашей кровью и слезами, уже проглянуло солнце нашего величия!»   Французский народ услышал два противоречивых призыва. Главнокомандующий войсками союзников призвал его соблюдать спокойствие. Глава Временного правительства, наоборот, требовал разить врага всеми средствами. Эйзенхауэр призывал подчиняться только союзному командованию, а де Голль — только французскому правительству. Кроме того, в Лондоне де Голль заявлял, что деньги, напечатанные союзниками, фальшивые, и французское правительство их не признает. Де Голль решил, что французские офицеры связи не будут сопровождать штабы союзников, дабы не содействовать «узурпации». Между тем гигантское сосредоточение техники позволило союзникам успешно провести высадку в Нормандии. Они закрепились на небольшом плацдарме, концентрируя здесь войска для продолжения наступления, благоприятные перспективы которого не вызывали сомнений.   14 июня 1944 года генерал де Голль на борту миноносца «Комбаттант» бросает якорь у французского берега. Де Голль тут же назначает прибывшего с ним Франсуа Куле комиссаром освобожденной территории Нормандии, а полковника Шевинье – начальником военного округа. 16 июня генерал улетает в Алжир, а через десять дней отправляется в Италию, чтобы посетить действующие там французские войска. В Риме де Голль был принят папой Пием XII. Ватикан до сих пор не признал «Свободную Францию» и сохранял тесные отношения с Виши. Но главной целью поездки де Голля в Италию была проблема участия Франции в войне. Он убежден, что от этого прежде всего зависит получение Францией права голоса в решении вопросов послевоенного мира и завоевания ранга великой державы. В армии, флоте и авиации у де Голля было тогда ЗОО тысяч человек. Голль был озабочен эффективным использованием своих ограниченных возможностей. После возращения из Италии де Голль направляется в США. Вопрос о его поездке возникал не раз. Американцы не возражали против визита генерала. 6 июля 1944 года состоялась встреча Рузвельта и де Голля.  Вспоминая эти беседы де Голль сделал вывод, что если Франция хочет вернуть себе статус великой державы то ей придеться рассчитывать только на свои собственные силы. 13 июля находясь уже в Алжире де Голль узнает, что США признает ФКНО как временное правительство. Под ударами войск союзников с фронта немцы вынуждены были все время отступать. 18 августа союзники прорвали германский фронт в Нормандии. 15 августа на южном побережье Франции высадились американские и английские войска. Особое опасение у де Голля вызывала ситуация в Париже, так как 18 августа Компартия предложила Национальному совету Сопротивления выступить с призывом к восстанию. Генерал де Голль просит у главнокомандующего союзными войсками Эйзенхауэра направить на Париж танковую дивизию Леклерка потому, что уже к 19 августа бойцами Сопротивления контролировалось три четверти столицы. В этот же день заключается перемирие с германским командующим в Париже генералом фон Хольтицем.
  26 августа 1944 года генерал де Голль торжественно подъехал к Триумфальной арке, где его ждали члены правительства, национального совета Сопротивления, генералы, префекты. Де Голль зажег огонь на могиле Неизвестного солдата, затем идет к площади Согласия, а оттуда к Собору Парижской богоматери. Это был триумф человека который стремился к этому всю свою жизнь.
  
   
   
   
   
   
   
   
   
  Долгосрочное сотрудничество Франции и СССР было необходимо как в последние месяцы войны, так и в послевоенные годы. Поэтому для его закрепления и дальнейшего расширения в конце ноября 1944 года в Москву был приглашен военный и политический деятель Франции Шарль де Голль. Генерал находился в пути с 24 по 27 ноября.
    Направляя приглашение генералу. Советское правительство имело в виду ведение переговоров о заключении пакта о союзе и взаимопомощи. Со своей стороны и де Голль, как он позже писал в мемуарах, «подумывал о проекте пакта». Он был осведомлен о непременном желании большинства французов в это время закрепить договором отношения с Советским Союзом. Подобный договор должен был способствовать эффективному участию французской армии в войне на последней ее стадии, он гарантировал бы в будущем безопасность обеих стран от повторной германской агрессии и помог бы Франции вновь занять свое место великой державы.
    Как уже говорилось, генерал отбыл из Парижа 24 ноября и прибыл в СССР 27 ноября. Он летел через Северную Африку, Египет, Сирию, Иран (Тегеран) до Баку на своем личном самолете. В Баку была отвратительная погода, и де Голлю сказали, что он не может продолжить полет - слишком опасно. Поэтому вся делегация перебралась на поезд. Она состояла из министра иностранных дел Жоржа Бидо и его сотрудников, из членов кабинета де Голля, среди которых был Гастон Палевский, и генерал Жуэн.
  27 ноября делегация прибыла на Курский вокзал Советской столицы. Здесь произошел забавный эпизод. Молотов ожидал, когда де Голль выйдет из вагона, а тот не появлялся. Минуты тянулись мучительно долго. Наконец де Голль вышел. Все дело заключалось в следующем: де Голль являлся главой правительства, но не главой государства. Между тем Молотов в своем качестве  министра иностранных дел, по протоколу, поднимался в вагон только для встречи глав государств. Отсюда и заминка, вызвавшая некоторое замешательство.
  Переговоры в Москве начались 2 декабря вечером. В первой же беседе с И.В. Сталиным де Голль заметил: «В сущности, причиной несчастий, постигших Францию, было то, что Франция не была с Россией, не имела с ней соглашения, не имела эффективного договора». Сталин тоже отметил: «То обстоятельство, что Россия и Франция не были вместе, было несчастьем и для нас. Мы это очень почувствовали». Далее де Голль изложил свою точку зрения по вопросу о границах Германии на Западе, которые следовало бы установить, то есть о передаче Франции левого берега Рейна. Выслушав генерала, Сталин сначала заметил, что в настоящее время именно англо-американские войска ведут военные действия против Германии в этом районе и поэтому в первую очередь он считает необходимым «выслушать мнение Англии и Америки и без них такого вопроса не решать».
  Что же касается восточных границ Германии, то поэтому вопросу де Голль получил ясный и точный ответ: исконные польские земли должны быть возвращены Польше и граница должна быть установлена по Одеру и Нейсе. Де Голль против этих границ не возражал. Но по вопросу окончательных границ и политического устройства Польши проблема все-таки существовала.
  Несколько дней переговоров меду министрами иностранных дел, военными и другими специалистами уже были позади, когда Молотов заявил Бидо о том, что французам необходимо отправить своего посланника в Люблин в резиденцию польского комитета национального освобождения, признанную советским правительством, а польский комитет пошлет своего представителя в Париж. Установление непосредственных отношений меду Польшей и Францией желательно было бы оформить путем обмена письмами между де Голлем и Осубка-Моравским. И это является необходимым условием для подписания договора меду СССР и Францией."
  Бидо заметил, что письмами обмениваются обычно при установлении дипломатических отношений. В данном случае речь идет об установлении отношений де факто, а это не требует обмена письмами.
  Во время советско-французских переговоров присутствовал еще один нюанс: косвенное влияние США и Великобритании на переговоры. Во время одной из бесед Молотов заявил Бидо, что Черчилль не имеет ничего против франко-советского договора, чтобы он был тройственным: Лондон-Москва-Париж. Телеграмма Черчилля была получена за двое суток до беседы. На всем протяжении советско-французских переговоров Сталин поддерживал связь с Черчиллем, информировал своего британского коллегу о французских пожеланиях и ответах советской стороны. Однако в телеграмме английского премьера о Польше даже не упоминается. Наоборот, имеется послание Черчиллю от Сталина, в котором содержится следующее утверждение: «Де Голль, конечно, будет говорить со мной о левом береге Рейна. Мне хотелось бы знать Вашу точку зрения, прежде чем я пошлю его к черту». В этом свете телеграмма Черчилля с предложением заключить тройственный союз является вполне естественной. Но это совсем не то, чего хочет де Голль и Французское временное правительство, идущее по пути генерала де Голля, хотя это не означает, что она против тройственного пакта. Представители французской стороны осознают, что потребуется много времени для заключения этого договора, что есть много трудностей, с которыми придется столкнуться прежде чем будет заключен договор. Кроме того, французы отдают себе отчет в том, что чем больше подписывающих договор участников, тем меньше надежд на его эффективность. «Если два друга клянутся друг другу в верности, то каждый из них рассчитывает на другого. Когда три друга клянутся друг другу в верности, то каждый должен рассчитывать на двух других. Это лучше, но это медленно. Поэтому, чтобы иметь уверенность в будущем принятии немедленных мер против Германии нужен пакт между Советским Союзом и Францией, который хорошо обеспечил бы обе страны». Сталин ответил пониманием.
    В субботу 9 декабря де Голль пригласил посла США в СССР Аверелла Гарримана и поверенного в делах Великобритании Джона Бальфура и сообщил им о ходе переговоров, о своем несогласии признать Люблинский комитет, «чем они», по мнению генерала, «по-видимому, были удовлетворены».
    В этот же день де Голль получил возможность произвести смотр полка «Нормандия-Неман», чему он придавал большое значение. Этот смотр планировался заранее в районе Инстербурга, где действовал полк, но ввиду плохой погоды нельзя было воспользоваться самолетом, а поездка в оба конца на машине или на поезде отняла бы полных трое суток. Вот тогда Сталин распорядился привезти в Москву весь полк на поезде, и таким образом де Голль смог «приветствовать это подразделение - единственную» западную воинскую часть, сражавшуюся на русском фронте, - и познакомиться с каждым из тех, кто в ее рядах так отважно служил Франции. Он наградил многих французских летчиков, некоторых офицеров и генералов, а маршалу Василевскому был вручен орден Кавалера Почетного легиона - Большой офицерский крест.
    Вечером 9 декабря состоялся прощальный банкет в Кремле, а переговоры о союзе находились на мертвой точке. После банкета Сталин пригласил всех посмотреть фильм. Когда фильм закончился, произошла грандиозная, почти немая сцена. Де Голль сказал, что его поезд отправляется завтра в 11 часов утра и ему пора отдохнуть; он поблагодарил маршала за его гостеприимство. Сталин не ожидал, что де Голль уйдет. Они обменялись довольно долгим рукопожатием, и во взглядах этих двух крупных политических деятелей чувствовалось, что они разгадали друг друга. Однако де Голль понимал, что не может уехать без договора о союзе.
  Действительно, около 2 часов ночи уже 10 декабря один из ближайших
  соратников де Голля Морис Дежан получил санкционированное согласие на формулировку об установлении отношений с Люблинским комитетом. Вскоре в Кремле состоялась торжественная церемония подписания договора о союзе и взаимопомощи между СССР и Французской республикой министрами иностранных дел, Сталин и де Голль стояли позади. «Это надо отпраздновать», - сказал маршал. В мгновение ока столы были накрыты и начался ужин.
  Советско-французский договор о союзе и взаимной помощи был опубликован 19 декабря 1944 года.
    Статья 1 содержала обязательство сторон продолжить борьбу «до окончательной победы над Германией» и оказывать друг другу помощь и поддержку всеми имеющимися в их распоряжении средствами».
    Согласно статье 2, оба государства решили не вступать в сепаратные переговоры с Германией, не заключать без взаимного согласия перемирия или мирного договора ни с немецкими фашистами, ни с каким-либо другим
  германским правительством, созданным для продолжения политики агрессии.
  Огромное значение имела статья 3 договора, в которой говорилось, что стороны и после окончания войны будут принимать «все необходимые меры для устранения любой новой угрозы, исходящей от Германии и препятствовать таким действиям, которые делали бы возможной любую новую попытку агрессии с ее стороны».
    Статья 4 предусматривала, что в случае вовлечения одной из двух держав в военные действия против Германии другая немедленно окажет своему союзнику помощь и поддержку, которые будут в их силах. Франция и Советский Союз взяли на себя обязательство (статья 5) не заключать
  союза и не принимать участия в коалиции, направленной против одного из двух государств. Статья 6 говорила о том, что обе стороны «соглашаются оказывать друг другу всю возможную экономическую помощь после войны в целях облегчения и ускорения восстановления обеих стран и для того, чтобы внести вклад в дело благосостояния мира». Статья 7 содержит информацию, что «настоящий договор ничем не затрагивает обязательства, взятые ранее на себя Высокими Договаривающимися Сторонами по отношению к третьим государствам в силу опубликованных договоров». Договор был заключен на 20 лет.
  Расставание отличалось теплотой и сердечностью. Успехом переговоров были довольны все, в том числе де Голль. «Договор, который мы подписали, -заявил по возвращению из Москвы Ж. Бидо, - соответствует неизменной основной линии французской политики. Он соответствует исконной традиции, определяемой постоянством фактов, традиции, благодетельность которой и Франция и Россия испытывали каждый раз, когда они оставались ей верны. Договор вдохновлен уроками, извлеченными из испытаний и содержит то, что необходимо, чтобы избежать их повторения».
    22 декабря 1944 года его ратифицировало Временное французское правительство и 25 декабря 1944 года - Президиум Верховного Совета СССР.
  Для Франции, только что освобожденной от фашистских захватчиков это было событием большого международного значения. Впервые после поражения 1940 года ее руководители подписали союзный договор с одной из ведущих держав антигитлеровской коалиции. Новый дипломатический документ в послевоенный период, при условии строгого выполнения обеими сторонами взаимных обязательств, мог явиться одной из основ системы коллективной безопасности в Европе. Договор ярко выражал ту основную мысль, что Советский Союз и Франция, несмотря на коренные различия в их общественном и государственном строе, имеют общие цели - сохранение и
  укрепление мира на европейском континенте и на всем земном шаре. Впоследствии договор был перечеркнут некоторыми недальновидными французскими государственными деятелями, хотя трудно найти другой случай столь единодушного одобрения международного соглашения различными классами и социальными группами Франции, ее многоликими политическими партиями и общественными организациями.
  Один из основных французской коммунистической партии Марсель Кашен оценил французско-советский договор как «великий исторический акт». Социалист Андре Филипп считал, что достигнутые в Москве договоренности означали «возрождение Франции как великой нации». Радикал Пьер Кот подчеркнул: «Отныне мы являемся союзниками страны с режимом и традициями, отличающимися от наших, но она и не пытается нам их навязывать.»
    Де Голль, подводя итоги исторического опыта, заявил: «Для Франции и России быть объединенными - значит быть сильными, быть разъединенными -значит находиться в опасности».
    Договор о союзе и взаимной помощи содействовал восстановлению международных позиций Французской Республики. Он способствовал усилиям советской дипломатии, считавшей необходимым, чтобы Франция являлась одним из государств-инициаторов международной организации безопасности и постоянным членом ее совета.
  Таким образом, Советский Союз активно содействовал укреплению международных позиций Франции, отстаивал некоторые ее интересы, содействуя тем самым сплочению антигитлеровской коалиции, добиваясь скорейшего разгрома фашизма и утверждения прочного мира на всем земном шаре.
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
  Заключение
  Шарль Андре Жозеф Мари де Голль родился в Лилле 22 ноября 1890 года и умер в Коломбэ – ле – Дез – Эглиз 9 ноября 1970 года. За восемьдесят лет своей жизни этот человек сумел стать величайшим героем Франции после Жанны д Арк. Он сумел спасти страну от национальной катастрофы, смог добиться признания Франции как независимого государства, проводил самостоятельную внутреннюю и внешнюю политику. При этом он написал более десятка  книг – мемуаров и теоретических трудов по военному искусству, часть которых по сей день остаются бестселлерами.
    Будучи сам, по всеобщему признанию донельзя авторитарным человеком, де Голь, обладая, по сути, суверенными властными полномочиями, дважды добровольно отказывался от своей власти и уходил в отставку. Более того, этот человек, которого боялись союзники, считая его потенциально новым диктатором гитлеровского типа, возродил Францию в статусе одной из великих держав.
    Ореол таинственности окружает де Голля с тех пор, как по британскому радио его голос впервые зазвучал в 1940 году на территории оккупированной нацистами Франции, и для многих французов де Голь на протяжении нескольких лет так и оставался только лишь голосом – свободы, дважды в день произносившим пятиминутные речи, оставался именем надежды, которое передавали друг другу участники движения Сопротивления. Эту таинственность сам де Голь не раз использовал для достижения определенных целей. Однако на практике Шарль де Голь вовсе не был столь таинственной личностью. Неоднозначный – да. Но все «секреты» генерала скрыты в его биографии. Ведь, прежде всего, фигура великого генерала была порождением экстраординарных обстоятельств, в которых оказалась вся Франция. И один из ее солдат – в частности.
  Загадочный, мистический герой де голь – спаситель Франции, объединитель французского народа, освободитель Алжира и других колоний империи - остается до сих пор одним из самых противоречивых деятелей в новейшей  истории Европы. Его приемами не раз пользовались многие деятели политической сцены, его жизнь, отношение к себе, к долгу, устремления и убеждения стали образцом для многих поколений.
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
  Список используемых источников и литературы
  Антюхнна – Москвнченко, В.Н. Шарль де Голль и Советский Союз / В.Н. Антюхнна – Москвнченко. - М: Книга,1990. – 254  с.Арзаканян, М.Ц. Почему Шарль де Голль стал "Большим другом СССР"/М.Ц. Арзаканян //Военно - исторический журнал. – 1995.-  №2. – С.64 – 73.Арзаканян, М.Ц. Де Голль и голлисты на пути к власти/ М.Ц. Арзаканян. -  М.: Высш. Шк, 1990. – 274с.Арзаканян М.Ц. Шарль де Голль/ М.Ц. Арзаканян // Вопросы истории. - 1991.-№2 - 3. -С.37 - 60.Борисов,Ю.В. Генерал, политик, дипломат/ Ю.В. Борисов //Международная жизнь. - 1990. -№12.-С.97-109.Борисов, Ю.В. Новейшая история Франции 1917- 1964/ Ю.В. Борисов. - М: Просвящение, 1966. - 315с.Борисов, Ю.В. Советско - французскне отношення 1924 - 1945гг/ Ю.В. Борисов. - М: Международные отношения, 1964. - 551с.  
  Вишар, Ж. Странная война и предательство Виши. [ Предисловие Ф. Бийу. Перевод с французского]/ Ж. Вишар. - М: Соцэкгиз, 1962. - 251с.Вюрмсер, А. Де Голль и его сообщники/ А. Вюрмсер.- М: Государственное издательство иностранной литературы, 1948. - 186с.Голль, Ш.де. Военные мемуары. Т. 1 – 2/ де. Ш. Голль. - М:- 1966. - 764с. Голль, Ш.де. За профессиональную армию/ де. Ш. Голль.- М: Политиздат, 1935. - 142с.  
  Дубинин, Ю.В. Отношения с нашей страной он собирался строить на основе большого доверия [к 110-ой годовщине со дня рождения Шарля де Голля] / Ю.В. Дубинин //Независимая газета. - 2000. - 23 ноября. - С. 16.Дубинин, Ю.В. О Шарле де Голле. Воспоминания/ Ю.В. Дубинин //Новая и новейшая история.-2001.-№1. - С. 70 - 78.Ерофеев, В.И. Де Голль. Дальновидность и иллюзии/ В.И. Ерофеев //Международная жизнь. -1998. - №9. - С. 152 - 159.Киссельгоф, И.С. История Франции в годы второй мировой войны/ И.С. Киссельгоф. - М: Высшая школа, 1975.  – 208 с.Молчанов, Н.Н. Генерал де Голль/ Н.Н. Молчанов. – М: Международные отношения, 1988. – 479с.Парчевский, К.К. Французская катастрофа: война и перемирие в Париже 1939 – 1941/ К.К. Парчевский //Вопросы истории.-1999.-№7. -С.114 - 140.Ратиани, Г.М. Франция: Судьба двух республик/ Г.М. Ратиани .- М: Наука, 1985. – 256с.Рубинский, Ю. Мысль и действие: [О Шарле де Голле]/ Ю. Рубинский //Известия. - 1991.-2 июля/ - С.17.Севостьянов, Г.Н. США и Франция в годы войны 1939 - 1945г. Из истории взаимоотношений/ Г.Н. Севостьянов. – М: Наука,  1974. - 392с.Сироткин, В.Г. История Франции: пятая республика / В.Г. Сироткин. - М: Высшая школа, 1989. - 197с.Смирнов, В.П. Движение Сопротивления во Франции в годы второй мировой войны/ В.П. Смирнов. - М: Мысль, 1874. - 327с.Смирнов, В.П. Де Голль и Жиро/ В.П. Смирнов // Новая и новейшая история. - 1982. - № 1-2.-С.135-153.Смирнов, В.П. Жан Мулен - герой французского движения Сопротивления/ В.П. Смирнов //Новая и новейшая история. - 1978. - №1. - С.46 - 53.Смирнов, В.П. Начало французского движения Сопротивления. Новые данные/ В.П. Смирнов // Новая и новейшая история. - 1999. - №2.-С. 16 - 28.Смирнов, В.П. Новейшая история Франции 1918 – 1975/ В.П. Смирнов. - М: Мысль, 1979. - 376с.Смирнов, В.П. «Странная война» и поражение Франции/ В.П. Смирнов. - М: Издательство МГУ, 1963. – 168 с.Смирнов, В.П. Франция во время второй мировой войны/ В.П. Смирнов. - М: издательство Московского университета, 1961. - 294с.Сталин. Рузвельт. Черчилль. Де Голль: Политические портреты./Сост. -В.Велесько. - Мн.: Беларусь, 1991. -367с.Трико, Б. Де Голль: Благоразумие героя/ Б. Трико // Мировая экономика и мировые отношения. - 1992. - №9. - С.73 - 75.Черкасов, П.П. Возникновение Сопротивления во Франции и ФКП/ П.П. Черкасов //Новая и новейшая история. - 1990. - №4. - С.23-36.  
   
   
   
   
   
   
   
   
  ПРИЛОЖЕНИЕ
  
  Рис 1. Шарль де Голль и Уинстон Черчилль
   
   
   
  
  Рис 2. Переговоры в Касабланке
   
   
   
   
   
  Рис 3. Расстрел оккупантами бойцов Сопротивления
   
   
   
   
   
   
  Рис 4. Прибытие в Алжир, 30 мая 1943 года
   
   
   
   
   
   
   
   
   
  Рис. 5. 14 июня 1944 года
   
   
  Рис. 6. Шарль де Голль на освобожденной земле Франции
   
   
   
   
   
  
  Рис. 7. 26 августа 1944 года. Начало шествия по освобожденной столице
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
  СПИСОК иСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫАнтюхнна - Москвнченко В.Н. Шарль де Голль й Советскнй Союз.М.:Книга.-1990.-254с.Арзаканян М.Ц. Почему Шарль ле Голль стал "Большим другом СССР"[Документы1944г.]//Военно - нсторнческнй журнал. - 19995. - №2. - с.64 - 73. Голль Ш.де. Военные мемуары. Т. 1 - 2. - М.:1966. - 764с. Голль Ш.де. За професснональную армню. М.: Политнздат. - 1935. - 142с. Арзаканян М.Ц. Де Голль н голлнсты на путн к властн. - М.: Высш. Шк.-1990.-274с.Арзаканян М.Ц. Последнне днн четвертой республнкн: Францня, 1958г. //Новая н новейшая нсторня. - 1983.- №5. - С. 125 - 135.Арзаканян М.Ц. Шарль де Голль./УВопросы нсторнн. - 1991.-№2 - 3. -С.37 - 60.Борисов Ю. Генерал, полнтнк, днпломат.//Международная жнзнь. - 1990. -№12.-С.97-109.Борнсов Ю.В. Новейшая нсторня Францнн 1917 - 1964. - М.:Просвяіценне. - 1966. - 315с.Борнсов Ю.В. Советско - французскне отношення 1924 - 1945гг. - М.:Международные отношення. - 1964. - 551с.Вншар Ж. Странная война й предательство Вншн. [ Преднсловне Ф. Бнйу. Перевод с французского]. - М.: Соцэкгнз. - 1962. - 251с.Вюрмсер А. Де Голль н его сообіцннкн. - М.: Государственное нздательство нностранной лнтературы. - 1948. - 186с.Дубинин Ю.В. Отношения с нашей страной он собирался строить на основе большого доверия [к 110-ой годовщине со дня рождения Шарля де Голля]//Независимая газета. - 2000. - 23 ноября. - С. 16.Дубинин Ю.В. О Шарле де Голле. Воспоминания.//Новая и новейшая история.-2001.-№1. - С. 70 - 78.Ерофеев В.И. Де Голль. Дальновидность и иллюзии.//Между народная жизнь. -1998. - №9. - С. 152 - 159.Киссельгоф И.С. История Франции в годы второй миривой войны. - М.:Высшая школа. - 1975. - 208с.Колоколов Б.   Генерал   Шарль де   Голль:   Президент Франции.//Международная жизнь. - 1998. - №3. - С.54 - 56.Колосков И.А. Внешняя политика пятой республики: - Эволюция основных направлений и тенденций 1958 - 1972гг. - М.: Наука . - 1976. - 302с.Кургузов А. Осень шакала./УЭхо планеты. - 1993. - №31. - С. 18 - 21.Лакутюр Ж. 17 брюмера генерала де Голля.// Знамя.- 1999. - №5. - С. 132 -162.Лакутюр Ж., Мель Р. Кремлевский маршал.// За рубежом. - 1989. - №38. -С.57-68.Молчанов Н.Н. Генерал де Голль. - М. Международные отношения. -1988.-479с.Наумова Н.Н. Голлизм в оппозиции: Партия "Объединение французского народа" в политической жизни 4 Республики, 1947 - 1955. - М.: издательство Московского университета. - 1991. - 185с.Парчевский К.К. Французская катастрофа: война и перемирие в Париже 1939 - 1941.//Вопросы истории.-1999.-№7. -С.114 - 140.Ратиани Г.М.. Франция: Судьба двух республик. - М.: Наука. - 1985. -256с.Розанцева Н.А. Франция и ООЩ1962 - 1967).//Вопросы истории. - 1991. -№11.-С.202-208.Рубинский Ю. Мысль и действие: [О Шарле де Голле]//Известия. - 1991.-2 июля (Московский вечерний выпуск).Севостьянов Г.Н. США и Франция в годы войны 1939 - 1945г. Из истории взаимоотношений. - М.: Наука. - 1974. - 392с.Сироткин В.Г. История Франции: пятая республика. - М.: Высшая школа. - 1989. - 197с.Смирнов В.П. Движение Сопративления во Франции в годы второй мировой войны. - М.: Мысль. - 1874. - 327с.Смирнов В.П. Де Голль и Жиро./УНовая и новейшая история. - 1982. - № 1-2.-С.135-153.Смирнов В.П. Жан Мулен - герой французского движения Сопротивления //Новая и новейшая история. - 1978. - №1. - С.46 - 53.Смирнов В.П. Начало французского движения Сопротивления. Новые данные./УНовая и новейшая история. - 1999. - №2.-С. 16 - 28.Смирнов В.П. Новейшая история Франции 1918 - 1975. - М.: 1979. - 376с.Смирнов В.П. "Странная война" и поражение Франции. - М.:Издательство МГУ. -1963.Смирнов В.П. Франция во время второй мировой войны. - М.:издательство Московского университета. - 1961. - 294с.Сталин. Рузвельт. Черчилль. Де Голль: Политические портреты./Сост. -В.Велесько. - Мн.: Беларусь, 1991. -367с.Трико Б. Де Голль: Благоразумие героя./УМировая экономика и мировые отношения. - 1992. - №9. - С.73 - 75.Черняга В.Н. Политическая борьба во Франции и эволюция голлистской партии в 60 - 70-е гг. 20в./0тв. ред. Н.Н. Молчанов. - Наука. - 1984. - 207с. Черкасов П.П. Возникновение Сопротивления во Франции и,ФКП.//Новая и новейшая история. - 1990. - №4. - С.23-36.
Скачать дипломную работу