ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ
(ЧАСТНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ)
«МЕЖДУНАРОДНАЯ АКАДЕМИЯ БИЗНЕСА И НОВЫХ ТЕХНОЛОГИЙ (МУБиНТ)»
Кафедра ____________________
ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА
Направление __________
Профиль __________________
Тема:__ Потребительское кредитование ЗАО "Банк"Вологжанин"
Выполнил: студент группы ___________________
_________________________________________
(Ф.И.О., подпись)
Рекомендовать к защите:
Руководитель выпускной квалификационной работы ____________________
(Ф.И.О., подпись)
«__»_________20__г.
Вологда, 2016
ЗАДАНИЕ НА ВЫПУСКНУЮ КВАЛИФИКАЦИОННУЮ РАБОТУ
Кафедра_______________________________________________________________
Направление___________________________________________________________
(шифр, название направления подготовки)
Студент(ка) ______________________________группы ________________
(Ф.И.О.)
1. Тема работы
Потребительское кредитование ЗАО "Банк"Вологжанин"
2. Структура работы
Задание. Содержание. Введение.
Основная часть
1. Кредитный процесс и его структура, характеристика этапов кредитования
1.1. Понятие потребительского кредита и принципы потребительского кредитования
1.2. Кредитная политика коммерческого банка как основа кредитного процесса
1.3. Структура и характеристика основных этапов процесса потребительского кредитования
2. Организация процесса кредитования физических лиц на примере ЗАО «Банк «Вологжанин»
2.1 Оценка финансовых показателей ЗАО Банк «Вологжанин»
2.2 Организация процесса кредитования физических лиц в ЗАО «Банк «Вологжанин»
2.3 Оценка кредитоспособности заемщиков.
3. Направления по совершенствованию организации процесса потребительского кредитования в ЗАО «Банк «Вологжанин»
3.1 Совершенствование качества взаимодействия между участниками процесса потребительского кредитования в ЗАО «Банк «Вологжанин»
3.2 Направления по совершенствованию оценки финансового состояния заемщиков в АО «Банк «Вологжанин»
Заключение. Список использованных источников и литературы. Приложения
3. Рекомендуемая литература
1.Гражданский кодекс РФ Часть 1 от 30.11.1994 N 51-ФЗ ____________
2.Федеральный Закон «О несостоятельности (банкротстве)» от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ _____________________________________________
3.Положение Банка России «О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности» от 26.03.2004 г. №254-П
Дата выдачи задания _______________ Срок сдачи работы_____________________
Руководитель ВКР ___________________ Зав. кафедрой _______________________
(Ф.И.О.)(Ф.И.О.)
_______________________________________________
(подпись)(подпись)
Студент_________________________
(подпись)
СОДЕРЖАНИЕ
Введение4
Глава 1 Кредитный процесс и его структура, характеристика этапов кредитования7
1.1 Понятие потребительского кредита и принципы потребительского кредитования7
1.2 Кредитная политика коммерческого банка как основа кредитного процесса12
1.3 Структура и характеристика основных этапов процесса потребительского кредитования20
Глава 2 Организация процесса кредитования физических лиц на примере ЗАО «Банк «Вологжанин»25
2.1 Оценка финансовых показателей ЗАО Банк «Вологжанин»25
2. 2 Организация процесса кредитования физических лиц в ЗАО «Банк «Вологжанин»33
2. 3 Оценка кредитоспособности заемщиков38
Глава 3 Направления по совершенствованию организации процесса потребительского кредитования в ЗАО «Банк «Вологжанин»45
3.1 Совершенствование качества взаимодействия между участниками процесса потребительского кредитования в ЗАО «Банк «Вологжанин»45
3.2 Направления по совершенствованию оценки финансового состояния заемщиков в ЗАО «Банк «Вологжанин»49
Выводы и предложения56
Список использованной литературы61
Приложения64
Введение
Операции кредитования являются основными активными операциями кредитных организаций. Именно подходы к формированию кредитной политики, структура кредитного портфеля в значительной мере определяют доходность, устойчивость, ликвидность коммерческого банка. Спецификой операций кредитования являются кредитные риски, связанные с возможным невозвратом кредитов заемщиками. В современных отечественных условиях, к сожалению, проблема просроченной задолженности по кредитам является достаточно актуальной, поскольку задержка возврата клиентами кредитных учреждений полученных кредитов становится довольно частым явлением и имеет тенденцию к росту.
Для снижения кредитных рисков коммерческие банки используются различные модели и методы оценки кредитоспособности заемщиков. Отличить среди множества потенциальных заемщиков, обращающихся за кредитом, тех, кто с большой долей вероятности сможет вернуть кредит и выплатить проценты, является важнейшей и чрезвычайно трудной задачей экспертно-кредитных отделов банка. Таким образом, фактор анализа кредитоспособности заемщика первостепенное значение для кредитных учреждений.
В настоящей работе вопросы кредитоспособности заемщиков рассмотрены на примере кредитования физических лиц. В последние годы из всех направлений деятельности коммерческих банков особенно значительный рост наблюдается именно в секторе кредитования физических лиц. Данный вид кредитных операций имеет и важное народнохозяйственное значение, поскольку не только приводит к росту операций банковского сектора экономики, но также способствует увеличению розничного товарооборота, объемов жилищного строительства, решению социальных проблем.
Однако, рост объемов кредитования физических лиц приводит также к увеличению конкурентной борьбы между кредитными учреждениями за потребителя (заемщика). В этих условиях только постоянное совершенствование технологий оказания услуги по потребительскому кредитованию, чтобы обеспечить привлечение новых клиентов, увеличение объемов операций, поддержание на приемлемом уровне кредитных рисков. Отдельно, следует отметить, что значительная часть видов кредитования физических лиц не предусматривает оформления залога, поручительств, других видов вторичного обеспечения и являются, таким образом, наиболее рискованными операциями кредитования.
В связи с вышесказанным особую значимость приобретает совершенствование подходов к оценке кредитоспособности заемщика (физического лица), которое должно быть направлено на снижение рисков кредитования, но сохраняя при этом привлекательность кредитных продуктов банка для его существующих и потенциальных клиентов, что особенно актуально в условиях наступившего кризиса. Таким образом, актуальность вопросов оценки кредитоспособности заемщиков физических лиц является достаточно высокой.
На основании актуальности темы исследования была сформулирована цель выпускной квалификационной работы: проанализировать организацию процесса кредитования физических лиц в ЗАО «Банк «Вологжанин» и разработать предложения по совершенствованию организации процесса потребительского кредитования.
Для достижения поставленной цели необходимо выполнение следующих задач:
- рассмотреть кредитный процесс и его структура, характеристика этапов кредитования;
- провести анализ организации процесса кредитования физических лиц на примере ЗАО «Банк «Вологжанин»;
- разработать направления по совершенствованию организации процесса потребительского кредитования в ЗАО «Банк «Вологжанин».
Предметом исследования являются отношения между кредитором и заемщиком (физическим лицом). Объектом исследования выступает организация процесса потребительского кредитования в ЗАО «Банк «Вологжанин».
Источниками информации при подготовке дипломного исследования являлись действующее законодательство Российской Федерации, научная литература, публикации в периодической печати и сайтах в сети «Интернет», информация о деятельности в ЗАО «Банк «Вологжанин».
Полученная информация обрабатывалась с помощью методов синтеза и анализа, финансовых вычислений. В качестве методологических использован ряд исследовательских принципов, в частности, универсальный принцип историзма, который предполагает изучение явлений и процессов (в том числе в области экономических хозяйственных отношений) в их историческом эволюционном развитии.
Выпускная квалификационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, приложений.
В 1 главе будет рассмотрено понятие потребительского кредита и принципы потребительского кредитования, сущность кредитной политики коммерческого банка как основу кредитного процесса, а также структура и характеристика основных этапов процесса потребительского кредитования.
Во второй главе дадим оценку финансовых показателей, кредитоспособности заемщиков и рассмотрим организацию процесса кредитования физических лиц на примере ЗАО «Банк «Вологжанин».
В третьей главе рассмотрим направления по совершенствованию организации процесса потребительского кредитования в ЗАО «Банк «Вологжанин».
Глава 1 Кредитный процесс и его структура, характеристика этапов кредитования
1.1 Понятие потребительского кредита и принципы потребительского кредитования
Потребительский кредит это выдача денежных средств на нужды заемщика под соответствующий процент без залога и без сдачи отчетности. . Кредит ускоряет получение населением определенных благ (товаров, услуг), которые оно могло бы иметь только в будущем при условии накопления суммы денежных средств, необходимой для покупки данных товарно-материальных ценностей или услуг, строительства и др. Выдача потребительского кредита населению, с одной стороны, увеличивает его текущий платежеспособный спрос, повышает жизненный уровень; с другой стороны ускоряет реализацию товарных запасов, услуг, способствует увеличению капитала производителей товаров.
На сегодняшний день для большинства населения России кредит является единственной возможностью осуществления своих потребностей. Кредитные операции относятся к активным операциям коммерческого банка. В структуре банковского бизнеса данный вид операций приносит им основную прибыль. Структура кредитных операций конкретного банка зависит от величины его активов, расположения центрального отделения, наличия и разветвленности сети отделений, состава клиентуры, специализации банка и т.д. Большое влияние оказывает также общее состояние экономической конъюнктуры в стране. Например, мелкие и средние банки, находящиеся в провинциальных городах, имеют ограниченный круг клиентуры и относительно слабо связаны с общенациональным и мировым денежным рынком. Поэтому доля ссудных операций в структуре их активов является меньшей, чем у крупных банков в финансовых центрах. Такие общеполитические и социально - экономические процессы, как острые нарушения деловой активности, вызываемые войнами, экономическими кризисами, инфляцией и т.д., также оказывают существенное влияние на состав банковских активов. При помощи кредита свободные денежные средства предприятий и личного сектора аккумулируются, превращаясь в ссудный капитал, который передается за плату во временное пользование
Потребительский кредит сегодня самый популярный вид кредитования. Причин и ситуаций, побуждающих людей обращаться за ссудой существует великое множество, и на каждую из них найдется свой банк с наиболее подходящими заемщику условиями.
В отличие от других кредитов, объектом потребительского кредита могут быть и товары, и деньги. Товарами, продаваемыми в кредит, как и оплачиваемыми за счёт банковских ссуд, являются предметы потребления длительного пользования. Субъектами кредита, с одной стороны, выступают кредиторы, в данном случае это коммерческие банки, специальные учреждения потребительского кредита, магазины, сберкассы и другие предприятия, а с другой стороны заемщики люди. Как правило, срок потребительского кредита варьируется от 6 месяцев до 5 лет, сумма - от 5 до 400 тысяч рублей (иногда до 1 миллиона рублей). Валютой кредита обычно выступают рубли, доллары и евро. При заключении кредитного договора нужно внимательно изучать условия предоставления кредита и обращать особое внимание на предстоящие расходы по кредиту.
При выдаче потребительского кредита банки выдвигают ряд требований к заемщикам: возраст, наличие подтвержденного постоянного дохода, стаж на последнем месте работы и т.п.
Обычно кредит погашается ежемесячно равными долями, рассчитанными в соответствии с условиями кредитного договора.
Возможность возникновения и развития кредита связаны с кругооборотом и оборотом капитала. В процессе движения основного и оборотного капитала происходит высвобождение ресурсов. Средства труда используются в процессе производства длительное время, их стоимость переносится на стоимость готовой продукции частями. Постепенные восстановление стоимости основного капитала в денежной форме приводит к тому, что высвобождающиеся денежные средства оседают на счетах предприятий. Вместе с тем на другом полюсе возникает потребность в замене изношенных средств труда и достаточно крупных единовременных затратах. Аналогичные по своему характеру процессы происходят и в движении оборотного капитала. Более того, здесь колебания в кругообороте и обороте проявляют себя более разнообразно. Так, в силу сезонности производства, неравномерных поставок и другого происходит несовпадение времени создания и обращения продукции. У одних субъектов появляется временный избыток средств, у других их недостаток. Это создаёт возможность возникновения кредитных отношений, то есть кредит разрешает относительное противоречие между временным оседанием средств и необходимостью, их использования в хозяйстве.
Все виды потребительского кредита носят социальный характер, однако следует выделить целевые ссуды отдельным социальным группам (молодым семьям, студентам). Социальный характер данных кредитов обусловлен тем, что их функционирование имеет целью решение общественных задач укрепление семьи, улучшение ее бытовых условий, закрепление кадров за предприятиями, оказание материальной помощи студентам. Кредиты, как правило, выдаются на льготных условиях: относительно низкая процентная ставка; обеспечение гарантии возврата за счет администрации предприятия, учебного заведения.
Особое значение для раскрытия сущности потребительского кредита имеют принципы потребительского кредитования.В теории права под принципами понимаются основные идеи, исходные положения или ведущие начала процесса формирования, развития и функционирования права.
Исходя из этого, под принципами потребительского кредитования понимаются основные идеи и начала, на которых базируется потребительское кредитование. Указанные принципы являются идеальными конструкциями (абстракциями), отражающими наиболее значимые, сущностные характеристики потребительского кредитования. Кроме того, именно принципы составляют основу, главный элемент системы кредитования, поскольку отражают сущность и содержание кредита, а также требование объективных экономических законов, в том числе и в области кредитных отношений. В качестве основных принципов кредитования следует указать возвратность, срочность, дифференцированность, обеспеченность и платность.
1. Принцип возвратности можно назвать главным принципом кредитования. Возвратность означает, что средства, предоставленные кредитором, должны быть возвращены заемщиком. Экономической основой возвратности является кругооборот средств и их обязательное наличие к сроку возврата кредита. Собственно, кредит как экономическая категория тем и отличается от других категорий товарно-денежных отношений, что движение денег происходит на условиях возвратности, что означает временный характер предоставления кредита и его использования. При этом право собственности на сумму кредита, передаваемую заемщику, принадлежит первоначальному кредитору, заемщик же является лишь временным владельцем денежных средств.
Возвратность носит двусторонний характер, поскольку имеет значение как для кредитора, так и для заемщика. С одной стороны, кредитор предоставляет деньги или вещи, предполагая их возврат. Заемщик, получая кредит, надеется извлечь для себя пользу из предоставленных ему денежных средств и берет на себя обязательства по обеспечению возврата эквивалентной стоимости.
2. Принцип срочности кредитования означает, что кредит должен быть возвращен в строго определенный срок. Срочность кредитования представляет собой необходимую норму достижения возвратности кредита. Установленный срок кредитования является предельным временем нахождения предоставленных средств у заемщика. Представляется, что при нарушении сроков пользования кредитом искажается его сущность, кредит утрачивает свое подлинное назначение. Необходимо подчеркнуть, что с экономической точки зрения в рыночных условиях принцип срочности приобретает особое значение. От соблюдения этого принципа зависит нормальное обеспечение воспроизводства денежными средствами, а также обеспечение ликвидности самих банков.
Принцип организации работы банков в основном на заемных ресурсах не позволяет им вкладывать эти привлеченные кредитные ресурсы в безвозвратные вложения. Кроме того, соблюдение принципа возврата кредита в срок дает возможность заемщику получить в банке новые кредиты и не уплачивать повышенных процентов за просрочку кредита. Сроки кредитования устанавливаются банком с учетом сроков оборота кредитуемых ресурсов и окупаемости затрат. С правовой точки зрения принцип срочности выражается в закреплении в кредитном договоре различных сроков: срока действия договора, срока кредита, срока возврата кредита как существенного условия договора, а также правовых последствий его нарушения.
3. Дифференцированность кредитования означает, что кредитные организации не должны одинаково подходить к решению вопроса о выдаче кредита претендующим на его получение лицам. Кредитные организации стремятся предоставлять кредит лишь тем заемщикам, которые в состоянии его своевременно вернуть. В этих целях кредитная организация оценивает финансовое состояние потенциального заемщика, его кредитоспособность. Проводя такую предварительную работу, кредитная организация снижает риски невозврата или несвоевременного возврата заемщиком кредита.
4. Обеспеченность кредита как принцип кредитования означает, что имеющиеся у заемщика имущество, ценности или недвижимость позволяют кредитору быть уверенным в том, что возврат денежных средств будет обеспечен в срок. Этот принцип предполагает реальное обеспечение предоставленного заемщику кредита различными видами имущества или обязательствами сторон. В качестве обеспечения своевременного возврата кредита кредиторы используют залог, поручительство или гарантию, а также обязательства в других формах, принятых банковской практикой.
Давая кредит под залог, кредитор проверяет, насколько заложенное имущество отвечает предъявляемым требованиям, в частности обеспечена ли его ликвидность, под которой понимается способность активов быстро превращаться в денежные средства. Кроме ликвидности актива, обеспечивающего возврат кредита, к активу предъявляется требование полноты, т.е. стоимость залога или иного обеспечения должна превышать сумму кредита, что необходимо для компенсации риска утраты, ущерба, изменения цен на имущество и т.п. Что касается размера кредита под залог имущества, то, как правило, он устанавливается в процентах к рыночной стоимости залога на момент заключения кредитного соглашения. Если заемщик оказывается неплатежеспособным, то кредитор имеет право реализовать залог для возмещения из внутренних средств долга заемщика и издержек по реализации.
5. Принцип платности кредита означает, что заемщик должен внести банку-кредитору определенную плату за временное заимствование у него денежных средств. На практике этот принцип реализуется при помощи механизма банковского процента. Процент по банковским кредитам плата, получаемая кредитором (банком) от кредитополучателя (потребителя) за пользование заемными средствами (кредитом). Процент определяется размером кредита, его сроком и уровнем процентной ставки. Процентная ставка зависит также от риска неплатежеспособности заемщика; характера предоставленного обеспечения, гарантий возврата, от содержания кредитуемого мероприятия, ставок конкурирующих банков и других факторов. В процентную ставку по кредиту может быть включена также плата за оказанные кредитополучателю услуги при выдаче кредита.
С экономической точки зрения уплата процентов представляет собой передачу части прибыли, получаемой заемщиком, своему кредитору. Естественное требование кредитора платы за использование заемных средств обусловливается тем, что он передает часть своего капитала кредитополучателю, лишаясь таким образом возможности получить за время действия кредитной сделки собственную прибыль.
Кредит на своей завершающей стадии это возвращение стоимости, а процент приращение к кредиту. Кредитный процент, таким образом, представляет собой своеобразную цену кредита, гарантирующую рациональное использование ссуженной стоимости и сохранение массы кредитных ресурсов. Одновременно платность кредита должна оказывать стимулирующее воздействие на хозяйственный расчет предприятий, побуждая к увеличению собственных ресурсов и экономному расходованию собственных средств.
Кроме перечисленных принципов потребительского кредитования следует выделить такие немаловажные принципы построения отношений в сфере потребительского кредитования, как принципы законности и прозрачности.
Общетеоретический принцип законности предполагает четкое и полное правовое регулирование отношений при потребительском кредитовании.
Принцип прозрачности состоит в обеспечении заемщикам максимальной доступности к информации о системе кредитования в целом и условиям конкретного кредита, предоставляемого определенной кредитной организацией. Действительно, в целях повышения финансовой грамотности населения, обеспечения должного уровня предоставляемых кредитными организациями кредитных услуг и повышения ответственности как кредитора, так и заемщика в кредитных отношениях необходимо обеспечить прозрачность потребительского кредитования.
Кроме указанных некоторые авторы выделяют следующие принципы банковского кредита:
принцип исключительного участия банка на стороне кредитора;
исключительного использования денег и конструкции кредитного договора;
принцип стабильности банковского кредитования, т.е. недопустимости изменения процентной ставки по кредиту в одностороннем порядке;
принцип плановости.
Исходя из характеристики принципов потребительского кредитования, можно выделить их особенность, которая заключается в том, что они отражают и экономический, и юридический аспекты отношений в сфере кредитования населения одновременно.
Необходимо остановиться на классификации принципов потребительского кредитования. В зависимости от закрепления в законодательстве их можно классифицировать на принципы, прямо закрепленные в законе, и принципы, не закрепленные в законе, но вытекающие из него. Так, к первой группе следует отнести принципы возмездности, срочности, возвратности, предусмотренные ст.1 Закона о банках. Ко второй группе можно отнести такие принципы, как дифференцированность, обеспеченность, прозрачность. Некоторые авторы, придерживающиеся широкого подхода, во вторую группу также включают принцип целевого использования кредита. Представляется, что выделение последнего принципа весьма условно, поскольку кредит, в том числе потребительский, может быть выдан заемщику (и использоваться им) без указания конкретной цели.
Итак, основными принципами потребительского кредита, под которыми понимаются его базовые идеи и начала, являются возвратность, срочность, дифференцированность, обеспеченность и платность. Кроме того, следует отдельно выделить принцип прозрачности потребительского кредита.
Существуют различные виды потребительских кредитов: кредит на неотложные нужды, кредит на отдых, на ремонт. Рассмотрим целевое назначение и преимущества каждого из них.
Основная положительная черта кредита на неотложные нужды (их еще называют нецелевыми кредитами) состоит в том, что заемщик получает деньги непосредственно на руки, и нет необходимости осуществлять первоначальные взносы и информировать банк о том, на что потрачены полученные деньги. Иногда этот вид потребительского кредита оказывается даже более выгодным по сравнению с ипотечным или кредитом на покупку автомобиля.
Потребительский кредит на отдых помогает решить вопросы, связанные с финансированием туристических поездок за границу. Ввиду ограниченности денежных средств, вполне вероятна ситуация, когда предстает выбор: сэкономить деньги и выбрать более дешевый тур или повременить с поездкой. В наши дни можно взять тур в рассрочку, заплатив первоначальный взнос и остальную часть суммы равными частями до или после отдыха. Стоит обращать внимание на тот факт, что многие банки не выделяют кредит на отдых как отдельный вид кредитования, а предлагают воспользоваться кредитом на неотложные нужды.
Довольно часто встречающееся и дорогостоящее явление в нашей жизни - ремонт. Все чаще можно встретить предложения банков о выдачи целевого кредита на ремонт, который обычно дается на длительный срок под залог недвижимости (например, ремонтируемой квартиры). Кардинальное отличие данного вида кредитования от кредита на неотложные нужды в том, что процентные ставки по нему немного ниже (10%-17% годовых), а срок погашения больше.
Формы предоставления потребительского кредитования можно условно разделить на: классическое кредитование и экспресс-кредитование.
Классическое кредитование подразумевает под собой заключение кредитного договора непосредственно в банке. По классической схеме оформляется кредит на неотложные нужды, либо предоставляется счет на оплату товара, а банк, в свою очередь, перечисляет необходимую сумму денег на расчетный счет предприятия розничной торговли.
Экспресс-кредитование подразумевает под собой кредитование по месту совершения сделки. Например, можно оформить кредит на товар прямо на торговой точке, если там представлена такая возможность. При таком виде кредитования все расчеты по оплате товара происходят безналичным путем. Преимущества экспресс-кредитования в простоте и высокой скорости обслуживания заявки клиента (около 15-20 минут), в выдаче кредита без поручительства и залога. Платой за подобные упрощения становится более высокая процентная ставка, так как риск невыполнения своих обязательств заемщиком возрастает. Не смотря на то, что экспресс-кредитование подразумевает экономию времени, не следует пренебрегать чтением кредитного договора. Необходимо обращать внимание на все возможные расходы, комиссии и штрафные санкции, прописанные в кредитном договоре, особенно те, что указаны мелким шрифтом.
Все чаще на практике употребляется овердрафт. Правовое регулирование данного вида потребительского кредита «воплощается в жизнь» (регулируется) актами Банка России и нормами Гражданского Кодекса РФ. Так, в части второй Гражданского Кодекса Российской Федерации банк считается предоставившим клиенту кредит на соответствующую сумму со дня осуществления платежа со счета в случаях, когда в соответствии с договором банковского счета банк осуществляет платежи, несмотря на отсутствие денежных средств на счете клиента (кредитование счета).
Овердрафт форма краткосрочного кредита, предоставление которого осуществляется списанием средств по счёту клиента (сверх остатка на счету), в результате чего образуется дебетовое сальдо. Право пользования овердрафтом предоставляется наиболее надёжным клиентам.
С овердрафтами ассоциируются следующие факторы:
1. Сумма.
Сумма дебета не должна превышать лимита, согласованного банком и заёмщиком. Лимит обычно определяется относительно известного дохода.
2. Маржа.
Процент назначается на сумму овердрафта, обычно как маржа над базовой ставкой. Процент насчитывается на ежедневную сумму овердрафта и ежеквартально записывается на счёт. Может быть получен гонорар, когда банк соглашается на предоставление льготы клиенту, даже если она не полностью используется.
3. Цель.
Овердрафт обычно требует для покрытия краткосрочных договоров например, многие люди оказываются без денег в конце каждого месяца до того, как им выплачивается зарплата.
4. Выплата.
Овердрафты выплачиваются по требованию, и обычно клиенту об этом сообщается в письменном уведомлении о предоставленной услуге.
5. Обеспечение.
Обеспечение, требуемое банком, зависит от размера услуги, предоставляемой клиенту.
6. Выгоды.
Для людей овердрафты очень удобны, так как позволяют ощутить уверенность в том, что их расходы финансируются, даже если они превышают имеющиеся у них на данный момент средства. Банк выигрывает от предоставления высокой процентной ставки, но страдает от того, что вследствие существенных колебаний овердрафтов по сумме, он вынужден иметь в наличии достаточные средства для обеспечения согласованного лимита кредитования.
Скоринг - кредитование
Из-за высокого объёма персонального кредитования и сравнительно небольшой суммы каждой ссуды, большинство банков не могут себе позволить провести оценку заявлений на предоставление ссуды, рассматривая каждый запрос в индивидуальном порядке. Поэтому вместо заявлений было введено "скоринг" - кредитование. Некоторые банки в установленном порядке запрашивают информацию о заявителе в кредитных справочных агентствах, другие делают это только в крайних случаях.
"Скоринг" - кредитование является обезличенной, но более простой и быстрой формой. Потенциальный клиент заполняет заявление по установленной форме, содержащее информацию о возрасте, семейном положении и стаже.
Каждый вопрос имеет максимально возможный балл, который будет выше для таких важных вопросов, как профессия, и ниже для таких вопросов, как возраст.
После окончательного подсчёта очков вручную или с помощью компьютера банк определяет, какую услугу разумнее предоставить клиенту: ссуду или овердрафт.
Особенностью развития потребительского кредита является использование банковских кредитных карточек.
Кредитная карточка именной денежный документ, выпущенный кредитной организацией (банком) и предназначенный для приобретения товаров и услуг в розничной торговле (как правило, без оплаты наличными деньгами), а также получения кредита клиентом от эмитента. Это удобное платежное средство, позволяющее приобретать товары и услуги с отсроченной оплатой. В кредитной карточке указываются имя владельца, номер (шифр) его счета, образец подписи, срок действия карточки, фирменный знак и название финансового учреждения (банка), ее выдавшего. На карточке имеется магнитная лента с кодировкой данных о владельце и банке. Это необходимо для "считывания" автоматизированными электронными средствами.
Карточки различных систем отличаются видом, условиями получения, установленным лимитом, способами оплаты счетов, внесением страхового залога.
Кредитная карточка предполагает участие трех сторон: банка, предоставляющего кредит; клиента, заинтересованного в кредите; торговой организации (продавца), заинтересованной в том, чтобы продавать свои товары и услуги. Карточка с выделенными символами, выданная банком покупателю, служит для торговой организации доказательством того, что банк гарантирует открытие кредита ее владельцу. Карточка выдается клиенту (за определенную плату), состояние депозитных и кредитных операций с банком которого удовлетворительное. Банк должен быть уверен, что клиент намерен и в состоянии оплатить свои долги. Банки могут требовать материальную гарантию возврата кредита (залог, депозит). Операции с кредитной карточкой производятся при заключении кредитного договора между банком-эмитентом и держателем карточки.
По каждой карточке устанавливается кредитный лимит, который может быть изменен в ту или иную сторону в зависимости от режима использования карточки владельцем. Банк-эмитент вправе устанавливать ограничения по операциям с карточками на основании договора, например, предел (минимальный и максимальный) суммы одной операции; количество расчетных операций в течение определенного периода; предел суммы расчетных операций в течение одного дня (недели) и т.д.
Предъявляя кредитную карточку, клиент подписывает счет (картчек) в торговой организации или предприятии сферы услуг, которые периодически производят расчеты с учреждением эмитентом данной кредитной карточки путем списания сумм со счета клиента. С развитием кредитных карточек связаны расчеты через "терминалы" в торговых точках: банковская кредитная карточка вставляется в специальное электронное устройство в магазине, и средства со счета покупателя перечисляются на счет магазина. Такие электронные устройства подключены к системе банковских ЭВМ. При этом способе не требуется дополнительное документальное оформление сделки.
Достоинства кредитных карточек очевидны для всех участников. Покупатель (кредитополучатель банка) приобретает товар (получает услугу) сразу, а оплачивает через некоторое время, уже погашая кредит. Карточки удобны: не требуется носить при себе большие суммы денег (тем более что не всегда известно, сколько их понадобится); не нужно тратить время, чтобы снять деньги со счета в банке или оформить кредит. При утере карточки нашедшему практически невозможно воспользоваться ею, так как существует много методов защиты карточек. Однако карточка плохо приспособлена для покупки дорогостоящих вещей, поскольку большая стоимость может поглотить всю величину ее лимита. Торговые предприятия (продавцы) благодаря кредитным карточкам увеличивают объемы продаж и соответственно доходов; расширяется круг их покупателей; растет перечень дополнительных услуг клиента; повышается конкурентоспособность.
Выигрывают и банки, получая проценты за кредит, предоставляемый владельцам карточек, и расширяя список услуг клиентам. Кредитные карточки облегчают предоставление потребительского кредита и служат орудием платежа, сокращая потребность в наличных деньгах.
1.2 Кредитная политика коммерческого банка как основа кредитного процесса
Кредитная политика создает основу всего процесса кредитования, формулирует общие принципы и ограничения, утверждается Советом банка и оформляется как письменный меморандум, которым руководствуются все работники Банка. Содержание и структура этого документа различна для разных банков, но основные моменты, как правило, схожи в документах такого рода. Прежде всего, формулируется общая цель политики, например предоставление надежных и рентабельных кредитов.
Степень риска должна соответствовать обычной норме доходности по кредитам с учетом стоимости кредитных ресурсов и административных издержек банка. Кроме этого делается расшифровка, каким образом банк собирается достигнуть заявленной цели. Для этого определяются приемлемые для банка виды кредитов, кредиты, от которых банк рекомендует воздерживаться, предпочтительный круг заемщиков, нежелательные для банка заемщики по различным категориям, география работы банка по кредитованию, ограничение размеров ссуд по различным категориям заемщиков, политику банка в области управления кредитным риском, ревизий и контроля.
Коммерческие банки в соответствии со своей спецификой разрабатывают общие принципы кредитной политики (в мировой практике - меморандум о кредитной политике), формируют ее главную цель, основные направления кредитования. Кредитные операции связаны с риском, степень которого в РФ в условиях спада производства, нестабильности экономики растет. Это определяет необходимость формирования качественного кредитного портфеля банка, в котором должна быть меньше доля рискованных операций, несмотря на то, что в ряде случаев такие операции могут быть прибыльными для банка.
Степень риска должна соответствовать обычной норме доходности по ссудам с учетом стоимости кредитных ресурсов и административных издержек банка. При определении кредитной политики следует ориентировать кредитную стратегию на диверсификацию, как состава клиентов, так и спектра предоставляемых им ссуд (услуг), что необходимо в условиях конкуренции.
Кредитная политика заключается в необходимости достижения цели роста активов и повышения их качества. При этом предпочтение отдается второму направлению кредитной политики. Стратегия банка - это способ использования определенных инструментов и методов для реализации политики банка.
Кредитная стратегия может заключаться в проведении анализа по следующим основным направлениям:
- оценка и контроль за состоянием кредитного портфеля;
- учет степени риска;
- диверсификация операций банка: по секторам экономики, видам операций и услуг с тем, чтобы снизить общий кредитный риск банка;
- создание резервов на покрытие потерь по кредитам;
- тщательный контроль и надзор за проблемными ссудами.
Совет директоров делегирует функции по практическому предоставлению ссуд на более низкие уровни управления и формулирует общие принципы и ограничения кредитной политики. Совершенствование практики кредитования требует разработки оптимальной для банка организации кредитования. В этих целях банки, имеющие в своем аппарате квалифицированных и профессиональных банковских работников, уделяют внимание поиску оптимальных вариантов методики расчета кредитоспособности заемщиков, правил кредитования.
Организация кредитования должна обеспечивать безусловный возврат ссуд, целевой характер их использования, стимулирование роста объема производства продукции, удовлетворяющей потребности общества, и увеличение доли кредитных вложений, направляемых на инвестиционные проекты в перспективные высокоэффективные отрасли.
Общие ориентиры и рекомендации должны давать возможность инициативной работы практических работников, занимающихся отбором конкретных кредитных проектов и выработкой условий кредитных договоров. При этом можно определить предельные суммы кредитов, решения по которым принимаются сотрудниками разных должностных категорий.
Кредитная политика банка разрабатывается также на основе положений экономической и денежно-кредитной политики государства, сложившейся хозяйственной ситуации в данном регионе.
Экономический кризис в России, связанный с падением рубля, усугубил проблему потребительских кредитов, которая в 2016 году грозит стать еще более масштабной. С одной стороны, большая часть населения закредитована, и нуждающихся в кредитах становится все больше, с другой стороны, тех, кто может выплачивать установленные банками и микрофинансовыми организациями проценты, становится все меньше. Российская банковская статистика сообщила, что в 2015 году заемщиками являлись более чем 50% работающего населения страны, а число просроченных кредитов выросло в 4 раза.
Несмотря на то, что проценты по кредитам достаточно высоки, активность банковского сектора снижается в преддверии серьезных убытков в связи с вступлением в силу 1 октября 2015 года закона о банкротстве физических лиц. Потери банков неизбежны, когда должники начнут объявлять себя банкротами.
Кроме того, на рассмотрение в Госдуму внесен законопроект о кредитной амнистии, суть которого в следующем: если заемщик полностью погасил основную сумму потребительского кредита, то с 1 января 2016 года аннулируется вся информация о нарушении им сроков возврата основной суммы долга и уплаты процентов по договору займа.
Таким образом, амнистированный должник получает чистую кредитную историю и может снова брать кредиты по минимальным ставкам.
Как на все это будет реагировать банковская система, пока трудно сказать. Очевидно, что обещанное снижение ключевой ставки по потребительскимкредитам в 2016 годупривлечет новых заемщиков, но проблему задолженности это не решит. С учетом сложившихся реалий необходим новый подход к работе с потребительскими кредитами, включающий более строгий и тщательный отбор заемщиков, контроль движения средств должников и дополнительные гарантии.
Вместе с тем, рынок кредитования во многом зависит от экономического положения в стране, от процентной ставки Центрального банка, инфляции, ожиданий потребителей и деловых кругов и некоторых других факторов.
В России 2015 год стал годом продолжения кризиса в экономике на фоне снижения цен на нефть и санкций, введенных странами Запада за роль страны в конфликте на востоке Украины. Это обусловило тенденции развития рынка кредитования.
В декабре 2014 года Банк России для противодействия резкому ослаблению курса рубля по отношению к ведущим мировым валютам был вынужден значительно повысить ставку по кредитам с 10,5% до 17,0%. Это практически сразу сказалось на ставках по потребительским кредитам и кредитам для бизнеса в коммерческих банках. Ко второй половине 2015 года ставка ЦБ РФ снизилась до 11%, однако даже такая ставка не позволила вернуть рынок кредитования в нормальное русло.
Дальнейшее ухудшение экономической ситуации в стране обусловило следующие тенденции на рынке кредитования:
1. Снижение объемов кредитования, которое было вызвано как ростом процентных ставок по кредитам, так и отсутствием уверенности в скорой стабилизации ситуации, снижением реальных зарплат и прибылей предприятий, которые являются основным источником погашения кредитов. В 2015 году общее количество выданных россиянам новых кредитов сократилось на 29%, а объем на 46%.
2. В целом консервативная политика банков и других кредитных и финансовых организаций и больший акцент на выдачу обеспеченных кредитов, в том числе таких каккредит под залог квартирыили какого-нибудь другого объекта недвижимости (дома, комнаты и т.д.).
3. Субсидирование процентных ставок по кредитам со стороны государства. В частности, правительством оперативно было принято решение о субсидировании ставок по автокредитам на новые автомобили, что позволило хотя бы частично компенсировать падение объема продаж автомобилей и поддержать производителей. Правда, несмотря на принятые меры, снижение количества выданных автокредитов в 2015 году составило 57%, а объем кредитования сократился на 54%.
4. Существенное увеличение доли просроченных кредитов. Согласно исследованиям, доля просроченных кредитов в портфелях банков резко возросла уже к концу 2014 года, а в 2015 году такой показатель по некоторым видам кредитов достиг почти 20% по сравнению с менее 10% в благополучный период (Рис. 1.2).
Рисунок 1.2 Доля просроченных кредитов в общем количестве активных кредитов, %
5. Рост рынка сопутствующих услуг, связанных с взысканием просроченной задолженности. В частности, увеличилось количество коллекторских компаний, часто действующих незаконными или полузаконными методами, что привело к росту дел в судах в отношении коллекторов, а некоторые случаи самоуправства получили общенациональную известность.
1.3 Структура и характеристика основных этапов процесса потребительского кредитования
Порядок предоставления потребительских займов в России регулируется положениями закона 353-ФЗ от 21 декабря 2013 года. Нормативный акт был принят относительно недавно. Однако его применение обязательно на всей территории страны. Документ направлен на защиту прав заемщиков, исключает злоупотребления со стороны финансовых организаций. Его целью является обеспечение стабильного развития отношений.
С введением закона в силу были разрешены вопросы:
- досрочного погашения долговых обязательств;
- принудительного взыскания;
- установления полной стоимости займа;
- работы с электронными платежными средствами;
- уступки прав требования;
- публичности информации об условиях кредитования и мн. др.
Документом оказались точно очерчены полномочия специалистов, занимающихся взысканием просроченной задолженности. Правозащитники признают нормативный акт прогрессивным и надеются на скорое сокращение числа судебных тяжб.
Регламентируются отношения в сегменте также положениями ГК РФ. Нормы о договоре кредитования применяются в качестве юридического базиса.
Принципы существования кредита, являющиеся основой возникновения любого вида кредитных отношений (в том числе направленных на удовлетворение потребительских нужд населения), формируют его практическую реализацию кредитование. Осуществление процесса потребительского кредитования требует наличия определенных условий, к которым можно отнести его фундамент и непосредственно организацию. Фундаментальную часть кредитования образуют субъекты, объекты и рассмотренные выше принципы. Несмотря на то что заемщиком может выступать только физическое лицо, существуют дополнительные критерии, определяющие его способность получить кредит.
Первоначальным условием получения кредита является возраст. «Для заемщиков и поручителей определяют следующий возрастной ценз: кредит предоставляется гражданам в возрасте от 18 до 70 лет, при чем срок возврата кредита должен наступить до исполнения 75 лет» .
Практический аспект процесса кредитования физического лица предполагает соблюдение стадий, представленных на рисунке 1.1.
Рис. 1.1 - Практический аспект процесса кредитования физического лица
На первом этапе происходит анализ полученной от потенциального заемщика заявки и проведение собеседования с ним работником банка. Информация, содержащаяся в заявлении, призвана составить предварительное мнение о целесообразности выдачи кредита, которое затем подтверждается или опровергается в ходе собеседования. Работник банка выясняет первичные данные о клиенте и мотивы, побудившие его обратиться за заемными средствами. «Методом интервью оцениваются цели кредитования, планируемые источники погашения кредита, сфера деятельности и другие вопросы, позволяющие сформировать предварительное мнение о заявителе.
Далее полученная в ходе собеседования информация и заявка анализируются работниками банка. Прежде всего оценивают степень их соответствия правилам кредитования и внутренним положениям банка. В случае признания имеющихся данных целесообразными происходит переход ко второму этапу.
Анализ кредитоспособности клиента предшествует заключению кредитного договора и призван выявлять факторы риска, которые способны привести к непогашению выданной банком ссуды в обусловленный срок, а также оценивать вероятность своевременного возврата ссуды. Кредитоспособность заещика оценивается с двух сторон:
- с юридической стороны, то есть правомерность заключения договора с заявителем;
- с экономической стороны, то есть оценка уровня доходов и имущества с точки зрения своевременного выполнения условий кредитного договора, в частности, возврата ссуженной стоимости и уплата процентов.
Оценка кредитоспособности предполагает анализ не только личных характеристик потенциального заемщика (его доходов и расходов), но и внешних факторов, оказывающих влияние на целесообразность выдачи кредита. К таким факторам относят анализ рыночной конъюнктуры, тенденции ее изменения и учет возможных рисков. Доходы заявителя рассматривают в трех направлениях:
- доходы от заработной платы;
- доходы от сбережений и капитальных вложений;
- прочие доходы.
Расходы анализируются с позиции целевой направленности, соответственно среди них выделяют:
- расходы на оплату налогов;
- расходы на выплату алиментов и иных платежей по ранее полученным ссудам;
- расходы на выплату по страхованию жизни и имущества;
- коммунальные расходы и т.д.
Доходы и расходы заемщика обязаны быть подтверждены документально. Перечень необходимых для дальнейшего рассмотрения документов обязательно включает в себя паспорт, справку с места работы, книжку расчетов по коммунальным платежам, а также документы, подтверждающие наличие вкладов и владение ценными бумагами. Оценка кредитоспособности частного лица производится при помощи двух методов: логического (основой которого является экспертная оценка) и скорингового (основанный на подсчете баллов, определяющих критерии выдачи кредита).
Этап изучения обеспечения кредита предполагает проведение анализа, оценивающего способность физического лица к исполнению своих обязательств. В потребительском кредитовании основной формой обеспечения кредита выступает поручительства частных лиц. Также часто в качестве гарантии используется залог имущества, в основном недвижимости. «В практике кредитования одновременно могут применяться различные формы исполнения обязательств по кредиту, например, залог имущества может быть усилен поручительствами частных лиц или гарантия может сопровождаться предоставлением залога». Оценка залога производится экспертом соответствующего подразделения банка. После анализа заключения эксперта работник банка (менеджер по кредитам) осуществляет переход к следующему этапу кредитных отношений.
«Процесс подготовки кредитного договора предполагает достижение согласия между субъектами кредитной сделки (кредитором и кредитополучателем) по следующим принципиальным вопросам: объекту кредитования, цели кредитования, размеру кредита, срокам кредитования и погашения кредита, процентной ставке за пользование кредитом, обеспечению кредита, ответственности сторон за невыполнение договорных обязательств, экономическим санкциям со стороны банка за нецелевое использование кредита» [16, с.32]. Согласование условий кредита является важным аспектом его предоставления. Заемщик старается получить кредит под минимальные проценты и длительный срок. Однако банк рассматривает целесообразность выдачи кредита при данных условиях также с позиций регулирования ликвидности. Пролонгация кредита отрицательно сказывается на ликвидности; такое же влияние оказывают повышенные риски и изменение конъюнктуры рынка, приводящее к нецелесообразности заключать договор под фиксированные проценты. В случае заключения договора происходит переход к следующему этапу предоставлению кредита.
«Оформление выдачи ссуды производится кредитным работником, ведение лицевых счетов ссудозаемщиков работниками бухгалтерии, а операции непосредственно по выдаче денежных средств работниками операционного отдела банка». Заключая кредитный договор, «банк продает свой продукт и оказывает клиенту услугу». После заключения факта выдачи кредита банковские работники прослеживают исполнение условий договора заемщиком, и наступает этап обслуживания кредита.
Таким образом, потребительский кредит в настоящее время является распространенной и популярной банковской услугой не только за рубежом, но и в России. Потребительский кредит представляет собой одну из форм кредита, направленную на удовлетворение потребительских нужд населения, и поэтому может быть использован на приобретение товаров длительного пользования и услуг, совершение небольших срочных расходов, а также покупку и ремонт жилья.
Потребительский кредит имеет те же принципы и формы функционирования, что и остальные виды кредита: он может быть выдан в денежной или товарной форме (так называемое POS-кредитование), и на практике обеспечен такими принципами, как возвратность, срочность, платность, обеспеченность и целевая направленность.
Потребительский кредит в силу своего разнообразия имеет множество видов, которые можно классифицировать по различным направлениям.
Потребительское кредитование занимает особое место, как в экономике, так и в жизни населения. Благодаря тому, что банки предоставляют денежные средства гражданам, увеличивается платежеспособность. Это в свою очередь оказывает влияние на производство товаров личного, семейного и иного использования. Поэтому изучение вопросов по предоставлению потребительских кредитов населению имеет важно значение.
Глава 2 Организация процесса кредитования физических лиц на примере ЗАО «Банк «Вологжанин»
2.1 Оценка финансовых показателей ЗАО Банк «Вологжанин»
Для анализа организация процесса кредитования физических лиц было выбрано Закрытое акционерное общество «Банк «Вологжанин» кредитная организация, созданная в форме закрытого акционерного общества. Банк работает с 1992 года, в настоящий момент на основании лицензий на осуществление банковских операций № 1896, выданных Центральным Банком Российской Федерации 19.06.2003 г. и 21.06.2012 г. Новые лицензии были получены Банком в 2012 году в порядке замены ранее действующих лицензий в соответствии с Указанием Банка России от 15.09.2011 № 2699-У.
Банк зарегистрирован и фактически находится по следующему адресу: Россия 160001 г. Вологда, ул. Батюшкова, д.11. Изменений указанных реквизитов в отчетном году по сравнению с предыдущим годом не было.
Банк не имеет филиалов, но имеются следующие структурные подразделения: один операционный офис, расположенный в г.Санкт Петербург, 9 дополнительных офисов, расположенных в городах Вологда, Череповец, Грязовец и Сокол Вологодской области, два кредитно-кассовых офиса и одна операционная касса вне кассового узла в г. Вологде.
Банк является участником государственной системы обязательного страхования вкладов, утвержденной Федеральным законом от 23.12.2003 № 177-ФЗ «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации» и включен в реестр банков участников системы под регистрационным номером 9. Система обязательного страхования вкладов физических лиц в банках Российской Федерации гарантирует вкладчику выплату 100% возмещения по вкладам, размер которых не превышает 1400 тысяч рублей на одно физическое лицо, в случае отзыва у Банка лицензии или введении Банком России моратория на платежи.
Банк является членом Ассоциации Российских Банков, членом Вологодской торгово-промышленной палаты.
Банк не является участником банковской (консолидированной) группы.
В соответствии с Федеральным законом от 02.12.1990 № 395-1 "О банках и банковской деятельности", а также на основании лицензий, Банком осуществляются следующие виды деятельности:
- привлечение денежных средств физических и юридических лиц во вклады (до востребования и на определенный срок);
- размещение привлеченных во вклады денежных средств физических и юридических лиц от своего имени и за свой счет;
- открытие и ведение банковских счетов физических и юридических лиц;
- осуществление переводов денежных средств по поручению физических и юридических лиц по их банковским счетам;
- кассовое обслуживание физических и юридических лиц;
- купля-продажа иностранной валюты в наличной и безналичной формах;
- выдача банковских гарантий;
- осуществление переводов денежных средств физических лиц без открытия банковских счетов;
- лизинговые операции;
- доверительное управление денежными средствами и иным имуществом по договору с физическими и юридическими лицами;
- предоставление в аренду юридическим и физическим лицам имущества Банка;
- осуществление операций с драгоценными металлами.
Свои операции Банк осуществляет на территории Российской Федерации, в основном в Вологодской области, относящейся к Северо-Западному федеральному округу Российской Федерации. Вследствие этого, Банк подвержен экономическим и финансовым рискам на рынках Российской Федерации, которые имеют характерные особенности, присущие развивающимся рынкам, в том числе сравнительно высокий уровень инфляции и высокие процентные ставки.
На основе баланса ЗАО Банк «Вологжанин» на 01.01.2016 г. (приложение 1) был проведён анализ финансового состояния Банка, который показал, что основные операции Банка, оказавшие наибольшее влияние на формирование финансового результата в 2015 году сосредоточены на рынках:
- прямого кредитования юридических и физических лиц;
- привлечения ресурсов в виде депозитов физических лиц;
- оказания услуг финансовой аренды (лизинга);
- осуществления расчетно-кассового обслуживания клиентов.
Сравнительные данные по структуре наиболее существенных доходов и расходов Банка за 2015 и 2014 годы представлены в таблице 2.1:
Таблица 2.1 - Структура доходов и расходов Банка за 2015 и 2014 годы
Виды доходов и расходов 2015 год 2014 год Прирост/снижение в тыс. руб. в % ДОХОДЫ:Процентные доходы по предоставленным кредитам, депозитам 420982 300704 + 120278 + 40,0% Доходы от оказания услуг финансовой аренды (лизинга) 202949 178451 + 24498 + 13,7% Доходы от сдачи имущества в аренду 1552 5317 - 3765 - 70,8% РАСХОДЫ:Процентные расходы по привлеченным средствам физических и юридических лиц 285206 173304 + 111902 + 64,6% Окончание таблицы 2.1Расходы по операциям финансовой аренды (лизинга) 152156 134920 + 17236 + 12,8% Комиссионные расходы на расчетно-кассовое обслуживание, на инкассацию денежных средств 13472 10082 + 3390 + 33,6% САЛЬДИРОВАННЫЕ ДОХОДЫ И РАСХОДЫ:Изменение резерва на возможные потери по ссудам, ссудной и приравненной к ней задолженности, средствам, размещенным на корреспондентских счетах, а также начисленным процентным доходам - 28177 - 23448 - 4729 - 20,2%
Основными факторами, повлиявшими на результаты деятельности Банка в 2015 году, стали:
- стратегическое решение Банка в качестве приоритета выбрать не прибыльность, а стабильность и устойчивость, жизненно необходимые для защиты интересов наших клиентов и вкладчиков - приоритет ликвидности над доходностью;
- высокий уровень достаточности капитала Банка;
- принятие комплекса мер, нацеленных на максимально возможное снижение расходов;
- снижение процентной маржи. Ужесточение процентной политики Банком России (под влиянием реакции финансовых рынков и международного сообщества на присоединение Крыма, международные санкции, и, как следствие, закрытие внешних источников фондирования), обвальное падение рубля в декабре 2014 года, напрямую угрожавшее финансовой стабильности банковской системы, спад экономической активности в стране при сопутствующем ему ухудшении качества активов банковского сектора и замедлении роста кредитования привело к существенному росту стоимости фондирования в банковском секторе;
- в связи с негативным общественным мнением в отношении негосударственных банков существенно возросла роль репутационных рисков, что сказалось на имидже многих региональных банков как в целом по России, так и по Вологодской области;
- в связи с ухудшением качества кредитного портфеля достаточно высокий уровень покрытия резервами сомнительной (в том числе просроченной) задолженности.
В условиях влияния макроэкономических факторов на экономику страны в целом консервативная бизнес-стратегия Банка, принятая на 2015 год, полностью себя оправдала. Она дает меньше преимуществ для активного роста, но за счет стабильности дает возможность поступательно развиваться. Таким образом, ЗАО «Банк «Вологжанин», остается финансово-устойчивой кредитной организацией. В отчетном году Банк подтвердил свою репутацию как надежного финансового института, эффективно работающего в любых рыночных условиях. Четкое планирование и оптимальная система управления Банком позволили добиться в 2015 году устойчивых финансовых показателей
Балансовая прибыль (до налогообложения) за 2015 год получена в размере 48504 тыс. руб., что составляет 79,8 % к балансовой прибыли 2014 года (60758 тыс. руб.). Основными факторами, повлиявшим на снижение прибыли по сравнению с предыдущим годом являются:
- увеличение общего объема операционных расходов (323020 тыс. руб. в 2015 году по сравнению с 285785 тыс. руб. в 2014 году);
- снижение общего объема прочих операционных доходов (5235 тыс. руб. в 2015 году по сравнению с 21488 тыс. руб. в 2014 году).
Сумма налога на прибыль организаций 9037 тыс. руб. (в 2014 г.: 13895 тыс. руб.). Чистая прибыль после уплаты налогов из прибыли (без учета отложенного налогообложения) составила 39467 тыс. руб. (в 2014 г.: 46863 тыс. руб.).
2015 год характеризуется значительным (на 22,1 %) ростом объема активов. За отчетный год не произошло существенных изменений в структуре активов Банка. Основную долю в активах занимают кредиты и имущество Банка, в том числе переданное в финансовую аренду.
Показатель рентабельности активов (ROA) составил 1,2 % (в 2014 году: 2,0 %).
Динамика валюты баланса имеет устойчивую растущую направленность и за отчетный год увеличилась по балансовым счетам (с учетом событий после отчетной даты) на 839144 тыс. руб. (на 1 января 2016 года составила 4628161 тыс. руб. против 3789017 тыс. руб. на 1 января 2015 года).
Собственный капитал Банка увеличился за 2015 год на 10 % и составил на конец отчетного года 684573 тыс. руб. (на начало года: 622181 тыс. руб.). Основным источником роста собственного капитала является заработанная чистая прибыль Банка.
Показатель рентабельности собственного капитала (ROE) составил 7,3 % (в 2014 году: 10,1 %). Достаточность капитала Банка (норматив Н1.0) находится на высоком уровне. Его значение на конец года составило 16,4 % при нормативном минимальном значении 10% (на начало года: 17,9 %).
Денежные средства и их эквиваленты представляют собой деньги в кассе, в том числе в банкоматах и на корреспондентских счетах Банка. Суммы, в отношении которых имеются ограничения на их использование в размере 1324 тыс. руб. (в 2014 году: 1074 тыс. руб.) исключены из состава денежных средств и их эквивалентов. Все краткосрочные межбанковские размещения показываются по статье «Чистая ссудная задолженность» (табл. 2.2).
Таблица 2.2 - Денежные средства и их эквиваленты за 2015 и 2014 годы
Наименование на 01.01.2016 г.на 01.01.2015 г.Наличные денежные средства в кассе, в банкоматах 193391167409Корреспондентский счет в Банке России (кроме обязательных резервов) 147891211125Корреспондентские счета в банках Российской Федерации 12958483467Корреспондентские счета в банках-нерезидентах 98359020Итого денежных средств и их эквивалентов: 480701471021
Обязательные резервы на счетах в Банке России представляют собой средства, депонированные в Банке России, по которым не начисляются проценты и которые не предназначены для финансирования текущих операций Банка. Следовательно, они исключаются из состава денежных средств и их эквивалентов, в том числе и для целей составления отчета о движении денежных средств.
Приоритетным направлением деятельности в 2015 году, как и в предыдущие годы, оставалось кредитование юридических и физических лиц. В течение 2015 года Банк предоставлял клиентам кредитные продукты, отдавая предпочтение кредитованию субъектов малого и среднего бизнеса. В сложившихся условиях кредитная политика Банка была направлена на умеренно-взвешенное увеличение объемов при улучшении качества кредитного портфеля Банка по наименее рисковым отраслям, в том числе улучшение качества обеспечения по кредитам.
Далее представлена структура кредитного портфеля Банка по группам заемщиков (табл. 2.3).
Таблица 2.3 - Структура кредитного портфеля по группам заемщиков
Группы заемщиков на 1.01. 2016 г.на 1.01. 2015 г.ИзменениеТыс.руб.%Кредиты другим банкам (кроме Банка России), всего, в том числе: 5721557340- 125- 0,2- требования по сделкам, связанным с отчуждением (приобретением) Банком финансовых активов с одновременным предоставлением контрагенту права отсрочки платежа (поставки финансовых активов) 106801068000Депозиты в Банке России 420000150000+ 270000+ 180Кредиты юридическим лицам, всего,
в том числе: 18337701340902+ 492868+36,8- кредиты субъектам крупного бизнеса 820148533724+ 286424+ 53,7- кредиты субъектам малого и среднего предпринимательства 932492753028+ 179464+ 23,8Окончание таблицы 2.3- требования по сделкам, связанным с отчуждением (приобретением) Банком финансовых активов с одновременным предоставлением контрагенту права отсрочки платежа (поставки финансовых активов) 8113054150+ 26980+ 49,8Кредиты физическим лицам индивидуальным предпринимателям 9311183605+ 9506+ 11,4Кредиты физическим лицам потребительские кредиты, всего,
в том числе: 611900767205- 155305- 20,2- жилищные ссуды 58931585+ 4308+ 271,8- ипотечные ссуды 908351+ 557+ 158,7- автокредиты 2007125279- 5208- 20,6- иные потребительские ссуды 585028739990- 154962- 20,9Итого ссудная задолженность 30159962399052+ 616944+ 25,7Фактически сформированный резерв на возможные потери по ссудной задолженности (225514)(198787)- 26727ХИтого чистая ссудная задолженность27904822200265+ 590215+ 26,8
Так, за 2015 год общий объем выданных кредитов (включая кредиты, предоставленные другим банкам) увеличился на 25,7 % и составил 65,2 % (в 2014 году: 63,3%) в структуре активов Банка. Как и в предыдущем году, основную долю в кредитном портфеле Банка занимают кредиты, предоставленные юридическим лицам 60,8 % (в 2014 году 55,9 %). Рост объемов кредитования произошел в основном за счет увеличения объема выданных кредитов юридическим лицам.
В структуре кредитного портфеля юридических лиц на 01.01.2016 года основной объем занимают кредиты, предоставленные субъектам малого и среднего предпринимательства, их доля в общей сумме кредитов, предоставленных юридическим лицам, составила 50,9%, на 01.01.2015 года аналогичный показатель составлял 56,2%.
Основной круг заемщиков Банка юридических лиц это ведущие промышленные предприятия, автотранспортные предприятия, предприятия торговли и общественного питания, предприятия сельского хозяйства.
Таким образом, как и в предыдущем году в структуре кредитного портфеля юридических лиц по отраслям экономики наибольший удельный вес занимают: торговля (43,9%), обрабатывающие производства (16,0%) и сельское и лесное хозяйство (12,3%).
В структуре кредитного портфеля (без учета межбанковского кредитования (далее - МБК) и задолженности, приравненной к ссудной) основную долю занимают кредиты, выданные на срок от 181 дня до 1 года 937115 тыс. руб. или 38,3 % в общей сумме выданных кредитов. В отчетном году произошло существенное увеличение доли кредитов, выданных на срок от 181 дня до 1 года, общая сумма таких кредитов увеличилась на 66,8% (по состоянию на 01.01.2015 г. их общая сумма составляла 561828 тыс. руб. или 26,5% в общей сумме выданных кредитов). И наоборот, снизилась доля кредитов, выданных на срок от 1 года до 3-х лет, общая сумма таких кредитов составила 389327 тыс. руб. или 15,9% в общей сумме выданных кредитов (по состоянию на 01.01.2015г. общая сумма данных кредитов составляла 520108 тыс.руб. или 24,5% в общей сумме выданных кредитов).
В условиях существенного сокращения рынка межбанковского кредитования (МБК) в целом по банковской системе Российской Федерации Банк в отчетном году, как и в предыдущем, не осуществлял операции по МБК.
В 2011 году банк заключил генеральное соглашение с Банком России о размещении средств в депозиты с использованием площадок ЗАО «ММВБ». Освоение данного финансового инструмента при увеличении клиентского платежного оборота позволил Банку аккумулировать их в краткосрочной основе средства, находящиеся на расчетных счетах клиентов и размещать их в краткосрочные депозиты в ЦБ РФ срок размещения на 1 день под ставку годовых 10% (в конце 2015г.), на 1 день под ставку 16% годовых (в начале 2015г).
За отчетный период заключено 247 сделок (в 2011 году 211 сделок) и получен процентный доход в размере 32908 тыс.руб. (за 2014 г. 12747 тыс.руб.). По состоянию на 01.01.2016 г. в депозиты банка России размещено 420 млн. руб. (на 01.01.2015г. - 150 млн.руб.)
В соответствии с решением рейтингового комитета (протокол № 5450 от 12.02.2014), принятого на основании проведенного анализа финансового состояния Банка на 01.01.2015 г. рейтинговое агентство «Эксперт РА» вновь присвоило Банку рейтинг кредитоспособности А «Высокий уровень кредитоспособности» подуровень рейтинга третий (со сроком действия по 14.02.2016г.).
В целях успешной деятельности Банка Советом директоров Банка разработана Стратегия развития Банка на 2011-2020 годы. Стратегия развития Банка основана на анализе и перспективах развития российской экономики и Северо-Западного федерального округа РФ. Стратегия определяет основные направления развития Банка и детализацию в системе бизнес -планирования. Основной целью развития Банка согласно Стратегии является повышение устойчивости и эффективности его функционирования, в том числе за счет повышения эффективности осуществляемой Банком деятельности по аккумулированию денежных средств населения, организаций и предприятий и их трансформации в кредиты и инвестиции, укрепления имиджа Банка как надежного и стабильного финансового института.
Общая экономическая ситуация в стране, в реальном секторе экономики оказывает определяющее влияние и на всю финансово-банковскую систему. Более того, именно она определяет направления государственной кредитно-денежной и финансовой политики, что закономерно приводит к необходимости ежегодного уточнения Стратегии развития Банка. Уточнения ранее принятых ориентиров на 2016 год подразумевают рост финансовых показателей, в основном за счёт внутренних резервов (клиентская база, сеть продаж, ИТ-инфраструктура, совершенствование системы управления персоналом и повышение степени его вовлеченности в процесс реализации Стратегии), более высокие темпы диверсификации активно-пассивной базы, перемещение акцента в корпоративный сектор в части кредитных операций при умеренно-консервативной политике принятия рисков, повышение стрессоустойчивости бизнес - модели в перспективе среднесрочного планирования с одновременным ростом рентабельности за счет совершенствования технологий и стандартизации бизнес-процессов.
Для сохранения конкурентных преимуществ и расширения бизнеса в качестве базового сценария развития в следующем финансовом году принят сценарий сдержанного роста. Основной целью Банка является получение максимально возможного финансового результата, достигаемого в процессе обслуживания клиентов на основе действующих в Банке тарифов и эффективного использования клиентских средств, размещенных в Банке, и направление полученных доходов на дальнейшее развитие материально-технической базы Банка.
В рамках стратегии развития на 2016 год Банк ставит перед собой следующие задачи:
- удержание своих позиций в ТОП500 крупнейших банков России по размеру активов (по состоянию на 1 января 2016 г. Банк занимает 380 место);
- обеспечение максимальной сохранности капитала и качества активов;
- наращивание собственного капитала к 2017 году до 720 млн. рублей;
- повышение производительности труда за счет автоматизации, совершенствования технологий работы, обучения и управления персоналом. Сокращение удельной доли административно-хозяйственных издержек в валовых расходах Банка;
- разработка и постоянное обновление ассортимента банковских продуктов в соответствии с предпочтениями основных клиентских групп;
- использование современных банковских технологий в работе с клиентами, развитие работы с банковскими картами, обеспечение инфраструктуры обслуживания;
- увеличение кредитного портфеля до 3,0 млрд. рублей;
- увеличение лизингового портфеля до 0,8 млрд. рублей;
- рост объёма привлеченных средств до 3,6 млрд. рублей;
- открытие не менее 2 новых точек продаж;
- до 2017 соотношение между расходом и доходом (C/I) не должно превышать 80 %, рентабельность (ROA) - не ниже 1,4 %, рентабельности (ROE) - не ниже 9,7 %;
- поддержание достаточности капитала на уровне не ниже 10%.
2. 2 Организация процесса кредитования физических лиц в ЗАО «Банк «Вологжанин»
На 2016 г. ЗАО «Банк «Вологжанин» предлагает для физических лиц следующие виды кредитов:
- Экспресс-кредит- кредит на любые цели,
- Экспресс-Бюджет кредит для сотрудников организаций бюджетной сферы,
- Кредит «Для друзей»,
- Кредит «Доверительный»,
- Экспресс-кредит без справок и поручителей,
- Автокредит целевой кредит на покупку нового автомобиля вавтосалонах Вологды.
Специфика организации кредитования каждого конкретного банка отражается в самостоятельно разрабатываемом и утверждаемом руководством банка Положении о кредитовании, которое определяет внутренние правила организации кредитной работы в банке и основные этапы, механизм и критерии работы с клиентами. Во - первых очень важным является вопрос о наиболее характерных целях получения кредитов.
Схема кредитования включает следующие основные этапы:
- Рассмотрение заявки на кредит;
- Изучение кредитоспособности заемщика;
- Оформление кредитного договора;
- Выдача кредита;
- Контроль за исполнением кредитной сделки.
При обращении клиента в банк за получением кредита уполномоченный сотрудник кредитующего подразделения (кредитный работник) разъясняет ему условия и порядок предоставления кредита, выясняет у клиента цель, на которую испрашивается кредит, знакомит с перечнем документов, которые будут необходимы для получения кредита.
Рассмотрение заявки заемщика, поступившей в банк, всегда начинается с рассмотрения документов. В них содержатся основные сведения о заемщике и испрашиваемом кредите: размер, вид, цель, срок, возможное обеспечение. В то же время для заемщиков, имеющих постоянные кредитные отношения с банком, перечень предоставляемых для кредитования документов может быть банком сокращен. Проблема оценки кредитоспособности заемщика банка не относится к числу достаточно разработанных. Изучение кредитоспособности заемщика, т.е. его способности своевременно и в полном объеме погасить задолженность по ссуде, начинается с изучения риска непогашения кредита, который может возникнуть под воздействием различных факторов. Отсюда, прежде чем принимать решение о выдаче кредита клиенту, банк анализирует его кредитоспособность.
При анализе кредитоспособности заемщика учитываются следующие факторы:
- дееспособность в отношении ссуд. Предоставляя ссуду плательщику, необходимо ознакомиться с уставом и положением, определяющими правомочность лиц выступать от имени заемщика;
- деловая репутация заемщика. Здесь понимают не просто готовность вернуть долг, но и выполнить все обязательства по условиям соглашения. При оценке репутации существенную роль играет отношение заемщика к своим обязательствам в прошлом;
- способность получить доход. Банку необходимо оценить способность заемщика заработать средства, достаточные для погашения ссуды.
Кредитный работник производит проверку предоставленных клиентом документов и сведений, указанных в документах и анкете; определяет платежеспособность клиента и максимально возможный размер кредита. При проверке сведений кредитный работник выясняет с помощью единой базы данных кредитную историю заемщика и размер задолженности по ранее полученным кредитам; направляет запросы в учреждения, предоставлявшие ему ранее кредиты. Кредитующее подразделение направляет пакет документов юридической службе и службе безопасности Банка. Юридическая служба анализирует представленные документы с точки зрения правильности оформления и соответствия действующему законодательству. Служба безопасности проводит проверку паспортных данных (данных удостоверения личности), места жительства, места работы заемщика и сведений, указанных в анкете. По результатам проверки и анализа документов юридическая служба и служба безопасности составляют письменные заключения, которые передаются в кредитующее подразделение.
При рассмотрении дохода заемщика, а так же его поручителя для решения вопроса о возможности выдачи кредита необходимо учитывать:
- доходы, получаемые гражданами за выполнение ими трудовых и иных приравненных к ним обязанностей по месту основной работы;
- доходы от предпринимательской деятельности и другие постоянные источники дохода;
- в исключительных случаях, по усмотрению банка в расчет платежеспособности заемщика могут быть включены доходы, получаемые не только по месту работы, но и совокупный доход семьи.
При расчете платежеспособности из дохода вычитаются все обязательные платежи, указанные в справке и анкете (подоходный налог, взносы, алименты, компенсация ущерба, погашение задолженности и уплата процентов по другим кредитам, сумма обязательств по предоставленным поручительствам, выплаты в погашение стоимости приобретенных в рассрочку товаров и др.). При принятии положительного решения кредитный работник вносит соответствующую информацию в единую базу данных индивидуальных заемщиков и приступает к оформлению документов.
ЗАО «Банк Вологжанин» рассматривает оформленное Заемщиком заявление о предоставлении Потребительского кредита и принимает решение относительно этого заявления в срок не позднее 5 (пяти) рабочих дней с даты принятия Банком надлежащим образом оформленного заявления и предоставления Заемщиком Банку полного пакета документов (Приложение 2).
До фактического предоставления Кредита Заемщик вправе отказаться от получения Кредита по Договору потребительского кредитования.
Документами, подтверждающими величину дохода, в зависимости от вида дохода могут быть:
1. Для доходов, получаемых физическим лицом в виде заработной платы, за 6 предшествующих месяцев:
- справка(и) предприятия, на котором работает Заемщик и его Поручитель за последние 6 месяцев по форме 2-НДФЛ (действительна 30 календарных дней с момента выписки). Лица, в указанный период времени принятые на новое место работы в порядке перевода, представляют справки по форме 2-НДФЛ с настоящего и предыдущего места работы; в случае реорганизации в течение последних 6 месяцев предприятия, на котором работает Заемщик и его Поручитель выписка из трудовой книжки или копия трудовой книжки, заверенная предприятием;
- Если Заемщик/Созаемщик/Поручитель имеет в Банке действующую Зарплатную карту/вклад (включая работников Банка), документ, подтверждающий финансовое состояние, может не предоставляться, за исключением случаев реорганизации предприятия-работодателя в течение последних 6 месяцев в расчет его платежеспособности принимаются:
а) суммы оплаты труда, перечисленные предприятием-работодателем на «Зарплатную» карту/вклад Заемщика/Созаемщика/Поручителя;
б) доходы (при наличии) в виде пенсии/ежемесячного пожизненного содержания судей;
в) доходы в виде оплаты труда, полученной Заемщиком/Созаемщиком/Поручителем от работодателя в натуральной форме (указанные в справке по форме №2-НДФЛ под кодами 2520 и 2530);
г) доходы в виде оплаты за Заемщика/Созаемщика/Поручителя работодателем товаров (работ, услуг) или имущественных прав, в том числе коммунальных услуг, питания, отдыха, обучения в интересах Заемщика/Созаемщика/Поручителя (указанные в справке по форме №2-НДФЛ под кодом 2510).
- Для пенсионеров предоставляется - справка о размере назначенной пенсии (в т.ч. досрочно назначенная и получаемая лицами, не достигшими пенсионного возраста) из отделения Пенсионного Фонда РФ и/или другого государственного органа, выплачивающего пенсию, по используемым ими формам. Если пенсионер получает пенсию через Банк, справка не представляется.
Выплаты ежемесячного пожизненного содержания - Справка о размере назначенной/выплаченной за последний месяц пенсии (ежемесячного пожизненного содержания судей/о размере ежемесячной надбавки судей) из отделения Пенсионного фонда РФ и/или другого государственного органа, выплачивающего пенсию (управления (отдела) Судебного департамента субъекта Российской Федерации и/или другого государственного органа, выплачивающего ежемесячное пожизненное содержание).
- Физические лица, занимающиеся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица (ПБОЮЛ), либо частной практикой, либо имеющие иной источник доходов, разрешенный законодательством (в зависимости от вида деятельности) предоставляют
1) Подлинник (предъявляется)/нотариально удостоверенная копия свидетельства о государственной регистрации физического лица в качестве индивидуального предпринимателя, или лицензия частного нотариуса, или удостоверение адвоката (предъявляются);
2) подлинник (предъявляется) или нотариально удостоверенная копия разрешения (лицензии) на занятие отдельными видами деятельности, если они подлежат лицензированию в соответствии с действующим законодательством;
3) подлинник (предъявляется) приказа территориального органа Минюста России о назначении на должность нотариуса
4) налоговая декларация3 предъявляется:
Период, за который предоставляется налоговая декларация, определяется по таблице 2.4.
Таблица 2.4 - Период, за который предоставляется налоговая декларация
Глава НК РФ Период предоставления 26.1 - «Система налогообложения для сельскохозяйственных товаропроизводителей (Единый сельскохозяйственный налог)»;
26.2 - «Упрощенная система налогообложения» за прошедший календарный год 26.3 - «Система налогообложения в виде единого налога на вмененный доход для отдельных видов деятельности» за последние 2 налоговых периода 23 - «Налог на доходы физических лиц» за последний налоговый период
- книга учета доходов и расходов (для ПБОЮЛ, уплачивающих налоги в соответствии с главой 26.2 НК РФ)4 за период не менее 6-ти последних месяцев (предъявляется)5;
- форма 2 НДФЛ за последний налоговый период (для физических лиц, уплату налогов за которых осуществляют налоговые агенты).
На формах налоговой отчетности должна быть проставлена отметка о представлении их в налоговый орган, либо представлено почтовое или электронное уведомление о получении налоговым органом.
При наличии выписки по банковским счетам об оборотах и остатках денежных средств на счетах в кредитных организациях. Представляется заемщиком самостоятельно на дату выдачи кредита.
Иные источники доходов, разрешенные законодательством:
по договорам найма/аренды жилого помещения или по договорам аренды нежилого помещения, принадлежащих Заемщику/Созаемщику/Поручителю на праве собственности
- Документы, подтверждающие право собственности Заемщика/Созаемщика/ Поручителя на жилые и нежилые помещения, предоставляемые в наем/аренду (в оригинале для снятия копии), при этом обязательным является владение данной недвижимостью не менее 24 месяцев;
- договор найма/аренды жилого помещения/договор аренды нежилого помещения, заключенный на срок, до окончания которого осталось не менее 12 месяцев (в оригинале для снятия копии);
- копия налоговой декларации по налогу на доходы физических лиц (форма 3-НДФЛ) с отметкой налогового органа за последний налоговый период, копии платежных документов, подтверждающих уплату налогов и сборов по договорам аренды/найма за последний налоговый период или справка о доходах по форме 2-НДФЛ за текущий год при удержании налога налоговым агентом.
Документом, подтверждающим освобождение/отсрочку от призыва на воинскую службу, являются:
- для граждан, пребывающих в запасе вооруженных сил РФ - копия военного билета (временного удостоверения, выданного взамен военного билета), содержащая титульную страницу, страницы с отметками о прохождении воинской службы, со сведениями о медицинских освидетельствованиях, или справка о прохождении действительной военной или гражданской службы с указанием того, что военный билет находится на хранении.
- для граждан, подлежащих призыву на военную службу - копия всех страниц удостоверения гражданина, подлежащего призыву на воинскую службу, и документа, подтверждающего предоставление отсрочки от призыва на воинскую службу (с указанием срока отсрочки), или справка о прохождении действительной военной или гражданской службы с указанием того, что приписное удостоверение находится на хранении.
Предоставление Кредита при кредитовании в форме разовой выдачи осуществляется путем:
- выдачи наличных денежных средств через кассу Банка;
- безналичного перечисления на счет, открытый в Банке на основании договора банковского счета или банковского вклада.
Погашение Потребительского кредита, уплата процентов может быть осуществлены Заемщиком одним из следующих способов:
- через кассу Банка (бесплатный способ исполнения обязательств);
- перечислением денежных средств с Банковского счета (бесплатный способ исполнения обязательств);
- перечислением денежных средств из сторонних банков.
Заемщик вправе установить запрет на передачу Банком прав требований третьим лицам по кредитному договору.
Информация об использовании Потребительского кредита (при включении в Договор потребительского кредита условия об использовании Заемщиком полученного Потребительского кредита на определенные цели) предоставляется Заемщиком Банку в следующем порядке:
Заемщик в течение 10 (десяти) рабочих дней предоставляет Банку документы, подтверждающие целевое использование полученного Потребительского кредита;
- Если использование полученного Потребительского кредита на определенные цели осуществляется под контролем Банка, Заемщик не предоставляет Банку дополнительную информацию, подтверждающую целевое использование Потребительского кредита.
Общие условия договора потребительского кредитования размещены в местах приема заявлений о предоставлении кредита и на сайте Банка.
2. 3 Оценка кредитоспособности заемщиков
При кредитовании частных лиц банк оценивает факторы обеспечения кредита и человеческих качеств заемщика. Заявление заемщика на выдачу ссуды представляет собой стандартную анкету.
Порядок получение кредита в ЗАО «Банк Вологжанин» следующий:
- Заемщик заполняет заявление на получение кредита и анкету (в офисах или на сайте Банка).
- Заемщик получает сообщение о положительном решении Банка в течение 3-х рабочих дней с момента предоставления документов.
- Заемщик выбирает автомобиль в любом автосалоне официальном дилере марки (в соответствии с регионом Вашей постоянной регистрации) и заключите с ним договор купли-продажи.
- Заемщик оплачивает первоначальный взнос из собственных средств.
- Заемщик подписывает кредитный договор с Банком в присутствие супруги/супруга заемщика при подписании кредитных документов в Банке.
Перечень документов, необходимых для оформления автокредита:
- Заявление-анкету установленной формы, заполненная заемщиком (приложение 2);
- Копия паспорта заемщика и его супруги/супруга (при наличии);
- Копия трудовой книжки заемщика, заверенная на каждой странице работодателем;
- Копия водительских удостоверений всех лиц, допущенных к управлению автомобилем.
Далее проводится оценка кредитоспособности заемщика физического лица по методике, представленной в табл. 2.5.
Таблица 2.5-Оценка кредитоспособности заемщика физического лица
ПоказательПорядок расчетаД
Среднемесячный доход
Где: - обязательные платежи (например, налог на доходы физических лиц, алименты)Дч
Среднемесячный чистый доход Дч определяется как Среднемесячный доход (Д) за вычетом обязательств по другим кредитам, за исключением разрешенных овердрафтов по счетам банковских карт, за вычетом:
Где:
- прожиточный минимум, установленный для области проживания заемщика *
количество иждивенцев
** среднемесячные платежи по прочим кредитным обязательствам, рассчитываются по следующей формуле:
n количество «других» кредитов
- годовая процентная ставка по кредитным договорам, кроме испрашиваемого лимита, в процентном выражении
среднемесячный платеж по испрашиваемому кредиту, рассчитывается по следующей формуле:
Д_ос.долг
Остаточная стоимость
Д_ос.долг = Р_ст - СЗ
Где:
Р_ст - рыночная стоимость имущества, предполагаемого к реализации для погашения основного долга по испрашиваемым кредитным ресурсам
СЗ сумма задолженности, которую клиент предполагает погашать за счет реализации данного имущества.* - для иждивенцев детей до 18 лет используется сумма прожиточного минимума на ребенка, в случае если она установлена законодательством по соответствующей области.
Если в сделке участвует Созаемщик, то банк может при расчете Среднемесячного чистого дохода учесть доходы и расходы Созаемщика.
** - В случае если у Банка имеется информация о графике погашения кредитных обязательств Заемщика по прочим кредитным обязательствам, при расчете среднемесячного чистого дохода используется максимальная за период кредитования величина выплат.
Далее производится бальная оценка заемщика физического лица по критериям, представленным в табл. 2.6.
Таблица 2.6 - Критерии бальной оценки заемщика физического лица
Финансовый результатБальная оценка01220
При оценке кредитоспособности заемщика физического лица в обязательном порядке учитываются факторы риска, представленные в табл. 2.7.
Таблица 2.7 - Факторы риска, учитываемые при оценке кредитоспособности заемщика физического лица
Фактор рискаПорядок оценки в случае наличия факторов рисканаличие вступивших в силу решений суда о привлечении физического лица к уголовной ответственности в виде лишения свободыДч принимается < 0 и,
в случае если возврат кредита, согласно заявлению заемщика будет производиться за счет реализации имущества заемщика (в т.ч. вкладов), Д_ос.долг принимается < 0наличие информации о потере либо существенном снижении доходов или имущества, за счет которых предполагалось погашение задолженности физическим лицом. Производится перерасчет Дч и, в случае если возврат кредита, согласно заявлению заемщика будет производиться за счет реализации имущества заемщика (в т.ч. вкладов), производится перерасчет Д_ос.долг наличие документально подтвержденных сведений об отзыве лицензии у кредитной организации, в которой размещен вклад физического лица, если невозвращение этого вклада окажет влияние на способность заемщика - физического лица выполнить свои обязательства по ссуде В случае если возврат кредита, согласно заявлению заемщика будет производиться за счет реализации имущества заемщика (в т.ч. вкладов), производится перерасчет Д_ос.долг отсутствие факторов риска0
На основании совокупной бальной оценки, полученной при расчете, делается вывод о финансовом положении Заемщика в (*табл. 2.7).
Таблица 2.7 - Определение финансового положения заемщика
Количество полученных балловФинансовое положение Заемщика0 балловХорошее1 баллСреднее2 баллаПлохое3 баллаПлохое4 баллаПлохоеВ зависимости от количества баллов банк оценивает финансовое положение заемщика: «хорошее», «среднее» или «плохое». Затем составляется профессиональное суждение.
Рассмотрим методику определения кредитоспособности заемщика на конкретном примере. Смирнова Валентина Сергеевна подала заявление в ЗАО «Банк Вологжанин» о предоставлении кредита в размере 50000 руб. (табл. 2.8).
Таблица 2.8 - Сведения о заемщике
Фамилия, имя, отчество ЗаемщикаСмирнова Валентина СергеевнаИНН 3525143568Адрес:
постоянной регистрации
фактического места жительства
г. Вологда ул.Псковская, 10, кв. 114
тот же Паспортные данные1901 238049, Выдан 14.09.2001 УВД г.Вологды
Далее производится бальная оценка заемщика (табл. 2.9).
Таблица 2.9 - Бальная оценка Смирновой Валентины Сергеевны
Наименование показателяЗначение1.Среднемесячный доход за последние 6 месяцев (стр. 1а+1б)31000,00 аЗаемщик31000,00 бСозаемщикОтсутствует2.Расходы семьи (стр.2а+2б+2б*2д +2в*2г)14542,00 аОбязательные платежи3500,00 бПрожиточный минимум, установленный для области проживания заемщика старше 18 лет11042,00 вПрожиточный минимум, установленный для области проживания заемщика для детей до 18 лет- дКоличество иждивенцев старше 18 летНетгКоличество иждивенцев до 18 летНет3Среднемесячные платежи по прочим кредитным обязательствам (СПпр.кред.обяз.) 1000,004Среднемесячные платежи по испрашиваемому кредиту (СПисп.кредит)2045 5Дч / Дmin (стр. 1- стр. 2 - стр. 3 - стр. 4)13413 6Р_ст - 7СЗ- 8Д_ос.долг(стр.6 - стр. 7)- Итого баллов по таблице "Финансовый результат"0
Далее службой безопасности банка производится анализ факторов риска (табл. 2.10).
В итоге делается вывод о финансовом положении Смирновой Валентины Сергеевны как хорошее, т.е. она получит кредит в размере 500000 руб.
Таблица. 2.10 -Анализ наличия факторов риска
Фактор рискаНаличие / отсутствия факторов рисканаличие вступивших в силу решений суда о привлечении физ. лица к уголовной ответственности в виде лишения свободыНет наличие информации о потере либо существенном снижении доходов или имущества, за счет которых предполагалось погашение задолженности физическим лицом. Нет наличие документально подтвержденных сведений об отзыве лицензии у кредитной организации, в которой размещен вклад физического лица, если невозвращение этого вклада окажет влияние на способность заемщика - физического лица выполнить свои обязательства по ссуде Нет
Несмотря на тщательную оценку кредитоспособности в ЗАО «Банк Вологжанин» существуют проблемы невозврата кредитов, что свидетельствует о недостаточной точности используемой методики оценки кредитоспособности заемщиков.
Таким образом, для анализа организация процесса кредитования физических лиц было выбрано Закрытое акционерное общество «Банк «Вологжанин» кредитная организация, созданная в форме закрытого акционерного общества.
Банком осуществляются следующие виды деятельности:
- привлечение денежных средств физических и юридических лиц во вклады (до востребования и на определенный срок);
- размещение привлеченных во вклады денежных средств физических и юридических лиц от своего имени и за свой счет;
- открытие и ведение банковских счетов физических и юридических лиц;
- осуществление переводов денежных средств по поручению физических и юридических лиц по их банковским счетам;
- кассовое обслуживание физических и юридических лиц;
- купля-продажа иностранной валюты в наличной и безналичной формах;
- выдача банковских гарантий;
- осуществление переводов денежных средств физических лиц без открытия банковских счетов;
- лизинговые операции;
- доверительное управление денежными средствами и иным имуществом по договору с физическими и юридическими лицами;
- предоставление в аренду юридическим и физическим лицам имущества Банка;
- осуществление операций с драгоценными металлами.
На основе баланса ЗАО Банк «Вологжанин» на 01.01.2016 г. был проведён анализ финансового состояния Банка, который показал, что основные операции Банка, оказавшие наибольшее влияние на формирование финансового результата в 2015 году сосредоточены на рынках:
- прямого кредитования юридических и физических лиц;
- привлечения ресурсов в виде депозитов физических лиц;
- оказания услуг финансовой аренды (лизинга);
- осуществления расчетно-кассового обслуживания клиентов.
Основными факторами, повлиявшими на результаты деятельности Банка в 2015 году, стали:
- стратегическое решение Банка в качестве приоритета выбрать не прибыльность, а стабильность и устойчивость, жизненно необходимые для защиты интересов наших клиентов и вкладчиков - приоритет ликвидности над доходностью;
- высокий уровень достаточности капитала Банка;
- принятие комплекса мер, нацеленных на максимально возможное снижение расходов;
- снижение процентной маржи;
- в связи с негативным общественным мнением в отношении негосударственных банков существенно возросла роль репутационных рисков, что сказалось на имидже многих региональных банков как в целом по России, так и по Вологодской области;
- в связи с ухудшением качества кредитного портфеля достаточно высокий уровень покрытия резервами сомнительной (в том числе просроченной) задолженности.
Приоритетным направлением деятельности в 2015 году, как и в предыдущие годы, оставалось кредитование юридических и физических лиц. В течение 2015 года Банк предоставлял клиентам кредитные продукты, отдавая предпочтение кредитованию субъектов малого и среднего бизнеса. В сложившихся условиях кредитная политика Банка была направлена на умеренно-взвешенное увеличение объемов при улучшении качества кредитного портфеля Банка по наименее рисковым отраслям, в том числе улучшение качества обеспечения по кредитам.
Для сохранения конкурентных преимуществ и расширения бизнеса в качестве базового сценария развития в 2016 финансовом году принят сценарий сдержанного роста. Основной целью Банка является получение максимально возможного финансового результата, достигаемого в процессе обслуживания клиентов на основе действующих в Банке тарифов и эффективного использования клиентских средств, размещенных в Банке, и направление полученных доходов на дальнейшее развитие материально-технической базы Банка.
На 2016 г. ЗАО «Банк «Вологжанин» предлагает для физических лиц следующие виды потребительских кредитов:
- Экспресс-кредит- кредит на любые цели,
- Экспресс-Бюджет кредит для сотрудников организаций бюджетной сферы,
- Кредит «Для друзей»,
- Кредит «Доверительный»,
- Экспресс-кредит без справок и поручителей,
- Автокредит целевой кредит на покупку нового автомобиля вавтосалонах Вологды.
При анализе кредитоспособности заемщика учитываются следующие факторы:
- дееспособность в отношении ссуд. Предоставляя ссуду плательщику, необходимо ознакомиться с уставом и положением, определяющими правомочность лиц выступать от имени заемщика;
- деловая репутация заемщика. Здесь понимают не просто готовность вернуть долг, но и выполнить все обязательства по условиям соглашения. При оценке репутации существенную роль играет отношение заемщика к своим обязательствам в прошлом;
- способность получить доход. Банку необходимо оценить способность заемщика заработать средства, достаточные для погашения ссуды.
Рассмотренная методика определения кредитоспособности заемщика на конкретном примере, показала, что несмотря на тщательную оценку кредитоспособности в ЗАО «Банк Вологжанин» существуют проблемы невозврата кредитов, что свидетельствует о недостаточной точности используемой методики оценки кредитоспособности заемщиков.
Глава 3 Направления по совершенствованию организации процесса потребительского кредитования в ЗАО «Банк «Вологжанин»
3.1 Совершенствование качества взаимодействия между участниками процесса потребительского кредитования в ЗАО «Банк «Вологжанин»
Анализ отечественной практики банковского кредитования физических лиц выявил наиболее актуальные проблемы, отражающие отрицательные влияния как внутренних, так и внешних факторов на функционирование кредитования физических лиц.
Основная проблема в данной области кредитования - рост просроченной задолженности по потребительским кредитам. Она связанна с недостаточной эффективностью применяемых методов оценки кредитоспособности заемщиков физических лиц и управления кредитным портфелем, что определяет важность совершенствования этих методов в процессе принятия банком решения о предоставлении кредита [37].
Решением данной проблемы в области кредитования населения, во-первых, должно стать применение эффективных методов оценки кредитоспособности заемщика физического лица и управление его кредитным портфелем, во-вторых, пересмотр законодательной и нормативной базы в стране в области кредитования физических лиц.
В российской и зарубежной банковской практике методики оценки кредитоспособности заемщиков различаются в зависимости от суммы и вида кредита. Условно можно выделить две методики оценки заемщиков физических лиц:
- «стандартная» - используется при предоставлении крупных сумм кредита. Как правило, от потенциальных заемщиков при применении такой методики требуется обеспечение и обязательное документальное подтверждение доходов;
- «экспресс-методика» - используется при предоставлении небольших сумм кредита. Основой такой методики, как правило, является система бального скоринга оценки кредитоспособности клиента в зависимости от различных характеристик потенциального клиента (пол, возраст, профессия и т. д.).
Зарубежный опыт потребительского кредитования показывает, что основными составляющими кредитного анализа при управлении кредитным риском в потребительском кредитовании являются:
- анализ платежеспособности;
- анализ вероятности погашения кредитов, на основе оценки кредитоспособности заемщика посредством модели кредитного скоринга оценки вероятности погашения клиентом кредита;
- проверка клиентов по различным информационным источникам (наличие отрицательной или положительной кредитной истории, достоверности предоставленной информации о себе и т. д.).
Таким образом, в международной банковской практике разработано несколько методов управления кредитным риском в процессе потребительского кредитования, важное место среди которых занимает кредитный скоринг.
ЗАО «Банк «Вологжанин», как и многие другие российские банки, уже использует данный метод управления кредитным риском при предоставлении потребительских кредитов.
Мировая банковская практика свидетельствует о том, что за рубежом такой способ проверки клиентов в итоге сформировал целую индустрию сбора, хранения и использования для этих целей необходимой банкам информации, получаемой в основном от бюро кредитных историй.
В настоящее время большинству банков, в том числе ЗАО «Банк «Вологжанин» осуществляющих потребительское кредитование в России, необходимо учитывать особенности современной отечественной практики кредитования. Так, полноценное использование модели скоринга в условиях нашей страны сопряжено с рядом трудностей.
Неоднозначно можно оценить скоринг с точки зрения контроля рисков. Это связано с тем, что набор характеристик в анкете и их относительный вес в объеме кредитного риска должен определяться в зависимости от анализа практики кредитования населения, экономических условий жизни и национальных особенностей. В российской банковской практике пока не накоплена достаточная статистическая база, используя которую можно разрабатывать достоверные модели кредитования. Модели скоринга также не позволяют определить некоторые заведомо ложные данные в анкете.
В соответствии с законом «О кредитных историях» российские банки должны предоставлять информацию о заемщиках в бюро кредитных историй. Информационная база о заемщиках позволит уменьшить затраты банков, связанные с оформлением кредитов, и может быть использована для формирования статистической базы оценки рисков. Однако практика показала, что для эффективного функционирования кредитных бюро необходимо решение вопросов:
- взаимодействие банков с Центральным каталогом кредитных историй;
- создание единой системы хранения и предоставления сведений о должниках с целью повышения качества информации;
- обеспечение надежности и защиты информации кредитных бюро от возможных несанкционированных действий копирования, передачи распространения данной информации о заемщиках не уполномоченными лицами.
Если бы такая схема была реализована, любой банк, в том числе Сбербанк, заключивший соглашение с кредитным бюро, посылал бы туда запросы, а оно само разыскивало бы и получало информацию о заемщиках из другого бюро и направляло бы и получало ее в банк.
Также для применения модели скоринга, позволяющего управлять кредитными рисками в процессе потребительского кредитования в банках должна существовать оптимальная организационная структура, обеспечивающая управление механизмом потребительского кредитования. Пример такого структурного подразделения банка с учетом специфики развития потребительского кредитования представлен в таблице 3.1. все это уже устарело.
Таблица 3.1 Подразделения банка, осуществляющие потребительское кредитование, и их функции
Название структурного подразделенияФункции подразделенияОтдел кредитования-прием заявок на кредит, сбор документов, визуальная оценка, расчет платежеспособности заемщика, оформление документов по ссудеОтдел авторизации- проверка информации по информационным источникам, проверка по телефону места работы и места жительства клиента, проверка соответствия параметров оформляемой сделки нормативным требованиям банка, принятие решения о предоставлении кредита при сумме кредита до Sa Кредитный комитет- принятие решения о предоставлении кредита при сумме кредита свыше SkОтдел финансового контроля- проверка соответствия параметров оформляемой сделки нормативным требованиям банка при сумме кредита свыше SfОтдел последующего контроля- проверка соответствия параметров оформленных кредитов требованиям нормативных документов банка, проверка правильности оформления документов по выданным кредитам, анализ качества работы отдела авторизации и кредитного отдела;Отдел урегулирования рисков- создание, внедрение и сопровождение модели скоринга, управление кредитными рисками в потребительском кредитовании
Все заявки принимаются централизовано.
Центральное место в данной структуре занимает отдел авторизации банка подразделение, отвечающее за принятие решения о предоставлении кредитов на небольшие суммы, то есть кредитов, как правило, оформленных по «экспресс-методике».
Таким образом, для эффективного применения в ЗАО «Банк «Вологжанин» модели кредитного скоринга, необходимы структурные преобразования в банке, в частности, создание отделов авторизации, финансового контроля, последующего контроля, урегулирования рисков по потребительским кредитам.
Оценка платежеспособности заемщиков на примере Смирновой В.С. позволила сделать вывод о том, что методика оценки платежеспособности не достаточно разработана и требует совершенствования для более точной и достоверной оценки платежеспособности заемщика банка.
Экономическая ситуация в стране не остается постоянной, она развивается со временем. Чем более устойчивой и разнообразной становилась экономика, тем более глубокий смысл приобретало понятие кредитоспособности заемщика банка. Поэтому при изменении экономических условий, банкам необходимо проверять, и при необходимости, изменять нормативные значения финансовых показателей, необходимых для расчета оценки кредитоспособности заемщика банка.
В настоящее время банки уделяют большее значение количественному анализу кредитоспособности заемщика, а не качественному. Качественный анализ проводится только в ходе собеседования (интервью) с потенциальным заемщиком на начальных этапах кредитования. Совершенствование качественных методик и обязательное их применение при оценке кредитоспособности заемщика банка лишь увеличит качество результатов оценки. При качественном анализе кредитоспособности необходимо уделять внимание не только самому потенциальному заемщику, но и экономической ситуации в стране. Это было актуально несколько лет назад.
Использование балльных систем оценки кредитоспособности - это наиболее объективный и экономически обоснованный процесс принятия решений. В методиках необходимо учитывать такую проблему балльных систем оценки кредитоспособности, как то, что они должны быть статистически тщательно выверены и требуют постоянного обновления информации, что может быть дорого для банка.
Поэтому небольшие банки, как правило, не разрабатывают собственных моделей анализа кредитоспособности клиентов из-за высокой стоимости их подготовки и ограниченной информационной базы.
Система должна состоять из двух аналитических блоков: блока анализа данных и блока принятия решений.
В блоке анализа системы осуществляется анализ данных о заемщиках банка, о выданных кредитах и истории их погашения. Блок анализа необходимо дополнить следующими запросами:
получаемые доходы (используя базу банных Пенсионного фонда РФ);
имеющаяся недвижимость, земельные участки, их площадь и месторасположение (используя базу данных Бюро технической инвентаризации и департамента Юстиции);
наличие автотранспорта, его возраст (база данных ГБДД);
подтверждение данных о регистрации (несмотря на предъявление паспорта, т. к. данные о регистрации могут быть фальшивыми база данных ПВС);
привлечение данных специализированных кредитных бюро о наличии срочных и погашенных кредитов в других банках.
Подобные запросы должны осуществляться на договорной основе, в режиме реального времени, в максимально быстрые сроки.
Конечно, на первых порах функционирования модернизированной системы проверки данных, затраты банка на проведение такой операции увеличатся. Но по мере налаживания системы обмена информацией и снижения кредитного риска банк будет получать ощутимую отдачу.
В процессе анализа данных о заемщиках и кредитах применяются различные математические методы, которые выявляют в них факторы и их комбинации, влияющие на кредитоспособность заемщиков, и силу их влияния. Обнаруженные зависимости составляют основу для принятия решений в соответствующем блоке.
Блок принятия решений используется непосредственно для получения заключения системы автоматизированного банковского ритейла о кредитоспособности заемщика, о возможности выдачи ему кредита, о максимально допустимом размере кредита. С данным блоком работает сотрудник банка, который либо вводит в него анкету нового заемщика, либо получает ее из торговой точки, где банк осуществляет программу потребительского кредитования.
Предлагаемые подходы совершенствования организации процесса кредитования, индивидуальных заемщиков, на этапе оценки их кредитоспособности позволят унифицировать процедуру, на этой основе ускорить и удешевить ее, получить более точный и обоснованный результат, что в итоге снизит риски кредитования, обеспечит необходимую стабильность работы банка и заданный уровень доходности.
Таким образом, банкам необходимо постоянно совершенствовать методики определения платежеспособности заёмщиков.
В настоящее время в России нет достаточного количества нормативно-правовых актов, регулирующих процесс оценки кредитоспособности заемщика. Хотя работа по решению данной проблемы ведется.
Также к проблемам, возникающим при оценке кредитоспособности заемщика, можно отнести и тот факт, что понимание целесообразности и актуальности использования более совершенных методик, возникает чаще всего у тех банков, кредитование физических лиц в которых реализовано в качестве массовой услуги.
3.2 Направления по совершенствованию оценки финансового состояния заемщиков в ЗАО «Банк «Вологжанин»
Кредитование физических лиц достаточно рисковая операция, и увеличение доли таких кредитов в портфеле увеличивает кредитный риск банка. Одна из основных мер по предотвращению возможных потерь правильная оценка способности заемщика выполнять свои обязательства. Выбор критериев для нее был актуален во все периоды развития банковского дела и уже вошел в экономическую литературу в качестве одной из основных задач при определении кредитоспособности заемщика. Не менее важной является проблема правильной организации процедуры оценки кредитоспособности как наиболее важной в кредитном процессе.
Кредитоспособность клиента в мировой банковской практике фигурирует как один из основных объектов оценки при определении целесообразности и форм кредитных отношений. Способность к возврату долга связывается с моральными качествами клиента, его искусством и родом занятий, степенью вложения капитала в недвижимое имущество, возможностью заработать средства для погашения ссуды и других обязательств.
Перечень элементов кредитоспособности заемщика и показателей, их характеризующих, может быть более широким или сокращенным в зависимости от целей анализа, видов кредита, сроков кредитования, состояния кредитных отношений банка с заемщиком. Оптимальные или допустимые значения таких показателей должны дифференцироваться в зависимости от деятельности заемщика, конкретных условий сделки и пр.
На сегодняшний день существует несколько основных методик оценки кредитоспособности клиентов. Системы отличаются друг от друга количеством показателей, которые применяются в качестве составных частей общей оценки заемщика, а также разными подходами к характеристикам и приоритетностью каждого из них.
Для оценки кредитоспособности физических лиц банками используются следующие методики:
-скоринговые модели;
-методика определения платежеспособности;
-андеррайтинг.
Кредитный риск банков при кредитовании физических лиц, понимаемый как риск невозвратности ссуды и неуплаты процентов по ней в полном объеме, зависит и от материального положения, от физического состояния заемщика и его личностных качеств. Основные методики определения кредитоспособности физических лиц представлены в Приложении 3.
Скоринговые модели применяются в основном при предоставлении кредитов на покупку товаров (экспресс-кредитование) и при выдаче кредитных карт.
Скоринг представляет собой математическую (статистическую) модель, с помощью которой на базе кредитной истории уже имеющихся клиентов банк определяет, насколько велика вероятность, что тот или иной клиент вернет кредит в назначенный срок. Скоринг выделяет те характеристики, которые наиболее тесно связаны с надежностью или, наоборот, с ненадежностью клиента.
Техника кредитного скоринга представляет собой оценку в баллах характеристик, позволяющих с достаточной достоверностью определить степень кредитного риска при предоставлении потребительской ссуды тому или иному заемщику. Наиболее значимыми для прогнозирования кредитного риска показателями могут быть такие показатели, как возраст, количество иждивенцев, профессия, доход, стоимость жилья и прочее.
Преимущества скоринговых моделей очевидны:
1)снижение уровня невозврата кредита, быстрота и беспристрастность принятия решений;
2)возможность эффективного управления кредитным портфелем;
3)отсутствие длительного обучения сотрудников кредитного департамента;
4)возможность провести экспресс-анализ заявки на кредит в присутствии клиента.
Однако, несмотря на положительные моменты, применение кредитного скоринга сопряжено с рядом трудностей. Одна из них заключается в том, что определение оценивающих характеристик производится только на базе информации о тех клиентах, которым банк уже предоставил кредит.
Другая и наиболее значимая проблема состоит в том, что скоринговые модели строятся на основе выборки из числа наиболее "ранних" клиентов. Учитывая это, сотрудникам банка приходится периодически проверять качество работы системы и, когда оно ухудшается, разрабатывать новую модель.
Следует отметить, что из анкеты-заявления, заполненной заемщиком, для оценки берутся порядка десяти характеристик, а остальные данные хранятся в статистической базе для дальнейшего обновления и анализа скоринга.
На текущий момент российские банки оценивают такие характеристики, как доход, количество иждивенцев, наличие в собственности автомобиля (при этом различают автомобиль отечественного и иностранного производства, обязательно учитывая срок, прошедший с момента его выпуска), наличие земельного участка (рассматривается его площадь и удаленность от центра города), стаж работы, должность, образование.
Несомненно, сегодня это основные параметры, по которым можно определить степень кредитоспособности физического лица. Однако непрерывная корректировка скоринговой методики позволит расширить и изменить перечень оцениваемых характеристик, и те клиенты, которые сегодня попадают в группу ненадежных заемщиков, при последующем анализе кредитной деятельности, возможно, будут отнесены к числу заемщиков, имеющих низкую невозвратность кредитов.
Более сложная и тщательная оценка заемщика применяется при выдаче физическим лицам кредитов на неотложные потребительские нужды. Это, как правило, среднесрочные ссуды на покупку дорогих вещей, оплату каких-либо услуг и работ. Примером может служить приобретение дорогостоящей мебели, плата за обучение, финансирование ремонта жилья и т.п. В этом случае многие крупные коммерческие банки определяют платежеспособность заемщика на основании документов с места работы о доходах и размерах удержаний, а также по данным анкеты. Результат вычисляется как среднемесячный доход за вычетом всех обязательных платежей, скорректированный на поправочный коэффициент и умноженный на срок кредита. Исходя из полученной суммы, рассчитывается максимальный размер кредита. Полученная величина корректируется с учетом влияющих факторов: предоставленного обеспечения кредита, информации, содержащейся в заключениях службы безопасности и юридического департамента банка, остатка задолженности по ранее полученным ссудам.
Для оценки платежеспособности клиента кредитным инспекторам необходимо проанализировать огромное количество документов. Перечень их достаточно велик и насчитывает около пятнадцати наименований. Обязательное их предоставление клиентом, с одной стороны, ограничивает круг потенциальных заемщиков банка, а с другой, позволяет сформировать кредитный портфель более высокого качества и снизить кредитный риск.
Один из плюсов данной методики применение специальных формул и корректирующих коэффициентов, которые позволяют упростить работу сотрудников кредитного департамента банка и рассчитать платежеспособность потенциального заемщика. Однако показатели для нее следует получать в каждой конкретной ситуации отдельно, а результат не рассматривать как нечто, свидетельствующее однозначно в пользу или против выдачи кредита. Ведь даже если на момент рассмотрения кредитной заявки финансовые показатели клиента находятся на приемлемом уровне, не стоит забывать, что риск невозвращения кредита все равно остается, поскольку полностью устранить его в принципе невозможно. Показатели помогут лишь оценить степень кредитного риска и, к сожалению, данная методика не позволяет спрогнозировать положение заемщика в будущем.
При ипотечном кредитовании физических лиц основной способ снижения кредитного риска банка проведение андеррайтинга заемщика, при котором происходит оценка вероятности погашения кредита, предполагающая анализ платежеспособности потенциального клиента в порядке, установленном банком, а также принятие положительного решения по заявлению на ипотечный кредит или отказ в предоставлении ссуды.
Операциями по ипотечному кредитованию физических лиц в банке занимается достаточно широкий круг банковских подразделений: юридическая служба, служба безопасности, отдел ценных бумаг, отдел жилищного строительства и пр. Это свидетельствует о степени сложности и трудоемкости процедуры андеррайтинга, ход которой каждый банк разрабатывает самостоятельно, выбирая критерии оценки и условия предоставления ипотечных кредитов.
Наиболее важный момент в процессе андеррайтинга оценка платежеспособности клиента с точки зрения возможности своевременно осуществлять платежи по кредиту. Для выполнения данной оценки консолидируется информация о трудовой занятости и получении заемщиком доходов, а также о его расходах. После этого делается вывод сможет ли он погасить кредит. Одновременно с этим выдается заключение, является ли закладываемое имущество достаточным обеспечением для предоставления ссуды или нет.
При ипотечном кредитовании сотрудники банков включают в методику определения кредитоспособности заемщика и величины кредитного риска дополнительные количественные и качественные характеристики.
Среди количественных характеристик отношение общей суммы ежемесячных обязательств заемщика к совокупному семейному доходу за тот же период, а также достаточность денежных средств (исходя из расходов на содержание). Качественные характеристики включают доходы заемщика, стабильность занятости, кредитную историю, обеспечение кредита и т. п.
Оценивая методику андеррайтинга, можно сделать вывод, что здесь применяется системный подход к анализу ссудозаемщика. Положительная сторона методики возможность банка к любому потенциальному заемщику выработать индивидуальный подход, в рамках которого будет учтено необходимое количество характеристик. Минус данной оценки трудоемкость ее выполнения, требующая особой квалификации банковских сотрудников. Большинство банков предпочитают компенсировать кредитный риск с помощью повышения процентной ставки. Используют и другие методы, применение которых не требует больших затрат времени и труда.
Следует отметить, что понимание целесообразности и актуальности использования более совершенных методик возникает чаще всего у тех банков, кредитование физических лиц в которых реализовано в качестве массовой услуги.
Если же банк планирует разворачивать масштабную программу, то для того чтобы преуспеть на рынке в условиях постоянного ужесточения конкуренции и, как следствие, сокращения доходности, необходимо искать пути сокращения операционных расходов и минимизации рисков. Обязательным условием здесь будет правильное построение механизма, который будет осуществлять эту деятельность. Образно говоря, нужно создать своеобразный конвейер, состоящий из определенного количества сотрудников, взаимодействующих с заемщиками и между собой по определенным четко обозначенным правилам и алгоритмам. В число таких алгоритмов входят методики анализа заявок и принятия решений о выдаче кредита. Используемую банком технологию оценки заемщиков физических лиц предлагается модернизировать следующим образом (Рис.3.1).
Система должна состоять из двух аналитических блоков: блока анализа данных и блока принятия решений.
В блоке анализа системы осуществляется анализ данных о заемщиках банка, о выданных кредитах и истории их погашения. Блок анализа необходимо дополнить следующими запросами:
1) получаемые доходы (используя базу банных Пенсионного фонда РФ);
2) имеющаяся недвижимость, земельные участки, их площадь и месторасположение (используя базу данных Бюро технической инвентаризации и департамента Юстиции);
3) наличие автотранспорта, его возраст (база данных ГБДД);
4) подтверждение данных о регистрации (несмотря на предъявление паспорта, т. к. данные о регистрации могут быть фальшивыми база данных ПВС);
5) привлечение данных специализированных кредитных бюро (необходимость которых в банковском ритейле очевидна) о наличии срочных и погашенных кредитов в других банках.
Рисунок 3.1 - Модернизированная схема проведения оценки заемщика физического лица банком
Подобные запросы должны осуществляться на договорной основе, в режиме реального времени, в максимально быстрые сроки.
Конечно, на первых порах функционирования модернизированной системы проверки данных затраты банка на проведение такой операции увеличатся. Но по мере налаживания системы обмена информацией и снижения кредитного риска банк будет получать ощутимую отдачу.
В процессе анализа данных о заемщиках и кредитах применяются различные математические методы, которые выявляют в них факторы и их комбинации, влияющие на кредитоспособность заемщиков, и силу их влияния. Обнаруженные зависимости составляют основу для принятия решений в соответствующем блоке.
Блок принятия решений используется непосредственно для получения заключения системы автоматизированного банковского ритейла о кредитоспособности заемщика, о возможности выдачи ему кредита, о максимально допустимом размере кредита. С данным блоком работает сотрудник банка, который либо вводит в него анкету нового заемщика, либо получает ее из торговой точки, где банк осуществляет программу потребительского кредитования.
Таким образом, предлагаемые подходы совершенствования организации процесса кредитования индивидуальных заемщиков на этапе оценки их кредитоспособности позволят унифицировать процедуру, на этой основе ускорить и удешевить ее, получить более точный и обоснованный результат, что в итоге снизит риски кредитования, обеспечит необходимую стабильность работы банка и заданный уровень доходности.
Выводы и предложения
Деятельность по предоставлению кредита является одним из основных видов активных операций кредитных учреждений и в конечном итоге направлена на получение прибыли (за счет процентной маржи). Однако, при оказании услуги кредитования значимыми становятся кредитные риски, то есть риски возникновения у кредитора убытков вследствие неисполнения, несвоевременного либо неполного исполнения должником финансовых обязательств перед кредитором в соответствии с условиями договора. Для оценки кредитоспособности физического лица применяется оценка финансовых показателей его платежеспособности (на основе сведений о доходе физического лица и степени риска потери этого дохода), изучение его кредитной истории, скоринг оценка на основании различных социально-демографических и иных характеристик заемщика (годовой доход, возраст, профессия, взаимоотношения с банком, место получения заработной платы, постоянство и срок проживания по последнему адресу и статус в отношении жиплощади, динамика кредита, срок кредита и т.д.).
Актуальность вопросов кредитования физических лиц связана с тем, что кредитование основная активная операция коммерческого банка. При этом, кредитование физических лиц является одним из самых быстрорастущих секторов рынка услуг. Однако, рост объемов кредитования физических лиц приводит также к увеличению конкурентной борьбы между кредитными учреждениями за потребителя (заемщика). Особую значимость приобретает совершенствование подходов к оценке кредитоспособности заемщика (физического лица), которое должно быть направлено на снижение рисков кредитования, но сохраняя при этом привлекательность кредитных продуктов банка для его существующих и потенциальных клиентов.
Кредитование физических лиц достаточно рисковая операция, и увеличение доли таких кредитов в портфеле увеличивает кредитный риск банка. Одна из основных мер по предотвращению возможных потерь правильная оценка способности заемщика выполнять свои обязательства. В определенной мере кредитный риск зависит от кредитоспособности заемщика. Уровень кредитоспособности клиента свидетельствует о степени индивидуального (частного) риска банка, связанного с выдачей конкретной ссуды конкретному заемщику. Между кредитоспособностью заемщика и рисками кредитования прослеживается обратная связь (чем выше кредитоспособность заемщика, тем ниже риск банка потерять свои деньги). Анализ кредитоспособности клиента предшествует заключению с ним кредитного договора и позволяет выявить факторы риска, способные привести к непогашению выданной банком ссуды в обусловленный срок и оценить вероятность своевременного возврата ссуды.
Существует множество определений кредитоспособности клиента (заемщика). Самым распространенным из них является следующее: способность лица полностью и в срок рассчитаться по своим долговым обязательствам. Кредитоспособность клиента это его желание и возможность платить за кредит. Считается, что кредитоспособность понятие взаимосвязанное, но не тождественное с платежеспособностью. Платежеспособность - это способность (наличие возможности) и готовность (наличие желания) юридического или физического лица своевременно и в полном объеме погашать свои денежные обязательства. Степень неплатежеспособности в прошлом является одним из формальных показателей, на которые опираются при оценке кредитоспособности клиента.
Основными методами оценки кредитоспособности физических лиц является оценка его платежеспособности (на основании сведений о доходах физического лица и риска потери этого дохода), изучение кредитных историй, а также различные скоринговые модели. Скоринг представляет собой математическую (статистическую) модель, с помощью которой на базе кредитной истории уже имеющихся клиентов банк определяет, насколько велика вероятность, что тот или иной клиент вернет кредит в назначенный срок. Скоринг выделяет те характеристики, которые наиболее тесно связаны с надежностью или, наоборот, с ненадежностью клиента. Немаловажно, что скоринговая модель позволяет автоматизировать процесс принятия решения о выдаче кредита. При создании скоринговой модели кредитное учреждение может использовать накопленную собственную базу кредитных историй или модели, применяющиеся другими банками. В любом случае, желательно регулярно проводить модернизацию скоринговой модели с учетом результатов кредитных историй новых заемщиков.
Развитие системы кредитования позволяет расширять возможности потребителя с позиции его покупательной способности.
Для анализа организация процесса кредитования физических лиц было выбрано Закрытое акционерное общество «Банк «Вологжанин» кредитная организация, созданная в форме закрытого акционерного общества.
Банком осуществляются следующие виды деятельности:
- привлечение денежных средств физических и юридических лиц во вклады (до востребования и на определенный срок);
- размещение привлеченных во вклады денежных средств физических и юридических лиц от своего имени и за свой счет;
- открытие и ведение банковских счетов физических и юридических лиц;
- осуществление переводов денежных средств по поручению физических и юридических лиц по их банковским счетам;
- кассовое обслуживание физических и юридических лиц;
- купля-продажа иностранной валюты в наличной и безналичной формах;
- выдача банковских гарантий;
- осуществление переводов денежных средств физических лиц без открытия банковских счетов;
- лизинговые операции;
- доверительное управление денежными средствами и иным имуществом по договору с физическими и юридическими лицами;
- предоставление в аренду юридическим и физическим лицам имущества Банка;
- осуществление операций с драгоценными металлами.
На основе баланса ЗАО Банк «Вологжанин» на 01.01.2016 г. был проведён анализ финансового состояния Банка, который показал, что основные операции Банка, оказавшие наибольшее влияние на формирование финансового результата в 2015 году сосредоточены на рынках:
- прямого кредитования юридических и физических лиц;
- привлечения ресурсов в виде депозитов физических лиц;
- оказания услуг финансовой аренды (лизинга);
- осуществления расчетно-кассового обслуживания клиентов.
Основными факторами, повлиявшими на результаты деятельности Банка в 2015 году, стали:
- стратегическое решение Банка в качестве приоритета выбрать не прибыльность, а стабильность и устойчивость, жизненно необходимые для защиты интересов наших клиентов и вкладчиков - приоритет ликвидности над доходностью;
- высокий уровень достаточности капитала Банка;
- принятие комплекса мер, нацеленных на максимально возможное снижение расходов;
- снижение процентной маржи;
- в связи с негативным общественным мнением в отношении негосударственных банков существенно возросла роль репутационных рисков, что сказалось на имидже многих региональных банков как в целом по России, так и по Вологодской области;
- в связи с ухудшением качества кредитного портфеля достаточно высокий уровень покрытия резервами сомнительной (в том числе просроченной) задолженности.
Приоритетным направлением деятельности в 2015 году, как и в предыдущие годы, оставалось кредитование юридических и физических лиц. В течение 2015 года Банк предоставлял клиентам кредитные продукты, отдавая предпочтение кредитованию субъектов малого и среднего бизнеса. В сложившихся условиях кредитная политика Банка была направлена на умеренно-взвешенное увеличение объемов при улучшении качества кредитного портфеля Банка по наименее рисковым отраслям, в том числе улучшение качества обеспечения по кредитам.
Для сохранения конкурентных преимуществ и расширения бизнеса в качестве базового сценария развития в 2016 финансовом году принят сценарий сдержанного роста. Основной целью Банка является получение максимально возможного финансового результата, достигаемого в процессе обслуживания клиентов на основе действующих в Банке тарифов и эффективного использования клиентских средств, размещенных в Банке, и направление полученных доходов на дальнейшее развитие материально-технической базы Банка.
На 2016 г. ЗАО «Банк «Вологжанин» предлагает для физических лиц следующие виды потребительских кредитов:
- Экспресс-кредит- кредит на любые цели,
- Экспресс-Бюджет кредит для сотрудников организаций бюджетной сферы,
- Кредит «Для друзей»,
- Кредит «Доверительный»,
- Экспресс-кредит без справок и поручителей,
- Автокредит целевой кредит на покупку нового автомобиля вавтосалонах Вологды.
При анализе кредитоспособности заемщика учитываются следующие факторы:
- дееспособность в отношении ссуд. Предоставляя ссуду плательщику, необходимо ознакомиться с уставом и положением, определяющими правомочность лиц выступать от имени заемщика;
- деловая репутация заемщика. Здесь понимают не просто готовность вернуть долг, но и выполнить все обязательства по условиям соглашения. При оценке репутации существенную роль играет отношение заемщика к своим обязательствам в прошлом;
- способность получить доход. Банку необходимо оценить способность заемщика заработать средства, достаточные для погашения ссуды.
Рассмотренная методика определения кредитоспособности заемщика на конкретном примере, показала, что несмотря на тщательную оценку кредитоспособности в ЗАО «Банк Вологжанин» существуют проблемы невозврата кредитов, что свидетельствует о недостаточной точности используемой методики оценки кредитоспособности заемщиков.
Используемую банком технологию оценки заемщиков физических лиц предлагается модернизировать следующим образом: система должна состоять из двух аналитических блоков - блока анализа данных и блока принятия решений.
В блоке анализа системы осуществляется анализ данных о заемщиках банка, о выданных кредитах и истории их погашения. Блок анализа необходимо дополнить следующими запросами:
1) получаемые доходы (используя базу банных Пенсионного фонда РФ);
2) имеющаяся недвижимость, земельные участки, их площадь и месторасположение (используя базу данных Бюро технической инвентаризации и департамента Юстиции);
3) наличие автотранспорта, его возраст (база данных ГБДД);
4) подтверждение данных о регистрации (несмотря на предъявление паспорта, т. к. данные о регистрации могут быть фальшивыми база данных ПВС);
5) привлечение данных специализированных кредитных бюро (необходимость которых в банковском ритейле очевидна) о наличии срочных и погашенных кредитов в других банках.
Предлагаемые подходы совершенствования организации процесса кредитования индивидуальных заемщиков на этапе оценки их кредитоспособности позволят унифицировать процедуру, на этой основе ускорить и удешевить ее, получить более точный и обоснованный результат, что в итоге снизит риски кредитования, обеспечит необходимую стабильность работы банка и заданный уровень доходности.
Список использованной литературы
Нормативная литература:
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) [Электронный ресурс]: фед. закон от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 31.01.2016) // Консультант Плюс [сайт].(дата обращения 27.05.2016).
- Федеральный закон от 2.12.1990 г. № 395-1. «О банках и банковской деятельности». М. : Издательство «Омега-Л», 2010. 63с
- Федеральный закон от 21.12.2013 N 353-ФЗ "О потребительском кредите (займе)" // Собрание законодательства РФ. 2013. N 51. Ст. 6673
- Федеральный закон «О банках и банковской деятельности» от 02.12.1990 г. № 395-1 (ред. от 29.06.2012).// Правовой сервер Консультант Плюс [Электронный ресурс] М., 1997 2011. (дата обращения 27.05.2016)
- Федеральный закон «О кредитных историях» от 30.12.2004 г. № 218-ФЗ (ред. от 03.12.2011).// Правовой сервер Консультант Плюс [Электронный ресурс] М., 1997 2012.
- Письмо ЦБР «По вопросу осуществления потребительского кредитования» от 29 декабря 2007 г. N 228-Т.// Правовой сервер Консультант Плюс [Электронный ресурс] М., 1997 2012.
Литература:
- Белоглазова, Г. Н. Банковское дело. Организация деятельности коммерческого банка : учебник для бакалавров : гриф Минобрнауки / Г. Н. Белоглазова, Л. П. Кроливецкая, С.-Петерб. гос. ун-т экономики и финансов. М.: Юрайт, 2012. 422 с.
- Белоглазова, Г.Н. Деньги. Кредит. Банки: Учебник/Под ред. Г. Н. Белоглазовой М.: Высшее образование, 2009. 392 с.
- Горелая, Н. В. Организация кредитования в коммерческом банке : учеб. пособие / Н. В. Горелая. М. : Форум : ИНФРА-М, 2012. 207 с.
- Делягин, М. Почему мы выживем и в этом кризисе. Финансовые, деловые и практические советы / М. Делягин. - М.: Питер, 2015. - 256 c.
- Каджаева, М. Р., Дубровская С. В. Банковские операции; Академия - Москва, 2012. - 464 c.
- Костерина, Т. М. Банковское дело. Учебник; Юрайт - М., 2014. - 336 c.
- Кочергин, Д. А. Электронные деньги; Маркет ДС, ЦИПСиР - Москва, 2011. - 424 c.
- Крюков, Р. В. Банковское дело и кредитование; А-Приор - Москва, 2010. - 236 c.
- Лаврушин, О.И., Валенцова Н.И. Банковские риски: учебник для вузов. М.: Финансы и статистика, 2013.-232с.
- Лаврушин, О. И. Деньги, кредит, банки [Текст]: учебник/ О. И. Лаврушин-М : КноРус, 2010.-559с.
- Сахарова Ю.В. Гражданско-правовые аспекты защиты прав граждан в сфере потребительского кредитования / Брянск: Изд-во "Ладомир", 2013. 180 c.
Литература из ЭБС:
- Гончарова, М.В., Гончаров А.И. Население и банки: процент за кредит (разновидности ставок) [Электронный ресурс] / А.И. Гончаров, М.В. Гончарова // НЭБ Elibrary.ru. [сайт]. ― URL:#"justify">Аганов, А.Н. Нормативно-правовое регулирование потребительского кредитования в России: проблемы, задачи и возможности // Российская юстиция. М.: Юрист, 2013, № 1. С. 23-26
- Анисимова, М.О. Риски при потребительском кредитовании // Актуальные проблемы права и отраслевого законодательства: материалы Всероссийской научно-практической заочной конференции, посвященной 80-летию Московской государственной юридической академии им. О.Е. Кутафина и 80-летию БГУЭП. Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2012, Вып. 6. С. 221-226
- Бабина, Н.В. К вопросу о классификации потребительских кредитов [Текст] / Н.В. Бабина // Сервис в России и за рубежом. ―2009. ― № 1(11). ― С. 25―36.
- Баканова, О.А. К проблеме определения понятия договора потребительского кредита // Академический юридический журнал. Иркутск, 2014, № 1 (39). С. 44-50
- Баканова, О.А. Ответственность кредитора по договору потребительского кредита с позиции специального нормативного регулирования // Проблемы гражданского общества и правового государства: сборник статей и материалов. Чита, 2010, Вып. 14. С. 94-99
- Белоусов, А.Л. Потребительское кредитование [Текст] / А.Л. Белоусова //Финансы и кредит- 2014.- № 25- 64с.
- Вишнякова, М.И., Лизина О.М. Проблемы и перспективы рынка потребительского кредита в современной России [Текст] / О.М. Лизина, М.И. Вишнякова // Контентус. ― 2013. ― № 5 (10). ― С. 31 ― 43.
- Внуков, Н.А. Договор потребительского кредита как вид потребительского договора // Право и экономика. М.: Юстицинформ, 2011, № 4. С. 21-25
- Даниленко, С. Некоторые аспекты залога как вида обеспечения возврата потребительского кредита // Хозяйство и право. М., 2011, № 3. С. 105-112
- Даниленко, С. Потребительский кредит: порядок предоставления и последствия невозврата // Хозяйство и право. М., 2009, № 4. С. 123-127
- Даниленко,С.А., КомиссароваМ.В. Банковское потребительское кредитование: учебно-практическое пособие. "Юстицинформ", 2011 г. 384с.
- Демченко, С.С. Правовое регулирование потребительского кредитования в Россия в современный период // Адвокат. М.: Законодательство и экономика, 2012, № 4. С. 32-43
- Ермаков, С.Л., Малинкина Ю.А Рынок потребительского кредитования в России: современные тенденции развития [Текст] / С.Л Ермакова, Ю.А Малинкиной //Финансы и кредит- 2012.- № 21- 15с
- Киричук, А.А. Специфика договора потребительского кредита // Юрист. М.: Юрист, 2008, № 10. С. 36-40
- Кукушкин, В.М. К проекту ФЗ "О потребительском кредитовании" // Банковское право. М.: Юрист, 2011, № 1. С. 13-16
- Курзина, Е.А. Потребительское кредитование: место в современной системе российского права и перспективы развития // Пробелы в российском законодательстве. М., 2013, № 3. С. 220-222
- Прошкина, И.С. Практика потребительского кредитования в коммерческом банке// Банковские услуги. 2011. - № 4. С. 2-19
- Сарнаков, И.В. Понятие и сущность потребительского кредита // Закон и право. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2012, № 9. С. 31-38
- Шулепов, А.С. Защита прав потребителей при потребительском кредитовании // Российское законодательство: современное состояние и перспективы развития: материалы двенадцатой межрегиональной научной студенческой конференции (Вологда, 11-12 апреля, 2010 г.). Вологда, 2010. С. 84-86
- Шмыгленко, Ю. С. Рынок банковского кредитования населения: анализ, структура и проблемы // Молодой ученый. 2015. №20. С. 314-320.
Типологизация политико-правовой ментальности На основании вышеизложенных теоретико-методологических положений и принципов можно перейти к анализу основных проявлений и типов этом же контексте можно говорить и о ментальности классов - господствующего и эксплуатируемого, которые явно обладают весьма трудноуловимой в рефлексии матрицей типизаций и оценок, общей схемой смыслопостроений, определяющей характер (классового) правового и политического мышления, соответствующие поведенческие акты, привычный социальный «отклик» (реакцию представителей определенных классов на те или иные символические, деперсонифицированные образования - право, законы, власть, пенитенциарную систему и др.).При известном отходе от марксистских социальнофилософских постулатов и намеренном отвлечении от идеи о том, что каждый индивид в современном обществе так или иначе является носителем ментальности различных уровней (семьи, корпорации и т.д.), вполне уместно выделять и виды правовой ментальности относительно имеющих место различных социальных страт: «дворянская ментальность», «купеческая ментальность», «крестьянская ментальность » и др. В последние десятилетия все чаще спорят о профессиональном правовом менталитете - ментальности юристов (судейская, милицейская, адвокатская и т.д.), экономистов, врачей, учителей и т.п. Однако существенные черты, качества, принципиально отличающие лиц разных видов занятости и позволяющие в одном и том же социуме и государстве утверждать о действительном различии их мировидения «на профессиональной основе», не всегда удается выделить. С еще большей осторожностью следует утверждать о возможном выходе профессионального юридического менталитета за национальные границы, об объединении на этой основе лиц одной и той же профессии в разных странах. Вообще, к идее унификации правовой ментальности следует относиться максимально взвешенно, с известными теоретическими допущениями и методологическими «оглядками».Опираясь на известные труды зарубежных и отечественных историков, культурологов, политологов (М. Бахтина, М. Блока, Ф. Броделя, А. Гуревича, Л. фон Мизеса, Л. Фев- ра и др.), посвященные особенностям чувств и образа мыслей, «коллективной памяти» людей определенной эпохи (средних веков, Возрождения, Нового времени и др.)» выделяют так называемые историко-эпохальные типы правового менталитета, которые к тому же «привязаны» и к конкретному цивилизационному ареалу, например правовой менталитет европейского Средневековья или ренессансная западноевропейская ментальность и т.д. В явно немногочисленной современной отечественной специальной литературе, в которой встречаются рассуждения относительно природы и видов правовой ментальности, можно обнаружить подходы более высокой степени обобщения. В частности, авторы словаря по философии права В.А. Бачинин и В.П. Сальников предлагают различать ментальность «западного» и «восточного» типов и, видимо, впервые в нашей научной традиции явно формулируют их характерные признаки. В общем, пространство поиска оснований классификации неисчерпаемо, естественно, сопряжено с теми целями, которые исследователь перед собой ставит. Отсюда и стремление ряда авторов (например Г. Хофстеда) выделять «индивидуалистический» и «коллективистский» правовой менталитет, господствующие в «чистом» виде или каким-то образом сочетающиеся (в Японии) в конкретных странах современного мира, «мас- кулинистический» и «феминистический» типы, публичноправовую и частно-правовую ментальность и др.Возвращаясь к специфике отечественной политико-институциональной действительности и учитывая цель и задачи настоящего исследования, остановимся еще на одном основании классификации неоднороден. Он явно имеет сегрегационную природу, в смысле исторически сложившегося разрыва между столичной и провинциальной ментальностью. « Для русского менталитета (в нашем случае правового менталитета. - А.М., В.П.) имеют огромное значение гигантские размеры страны. Благодаря громадным размерам государства, пространственной рассеянности населения, различных укладов, культур, возникает своеобразная историческая инерция, небезразличная к историческим судьбам России. Эта инерция является, если хотите, роком для нашей страны. Скажем, во Франции влияние Парижа на протяжении всей истории, особенно в Новое время, было решающим - страна шла туда, куда шел Париж (кроме, пожалуй, периода Парижской коммуны 1871 г.)». Замечание правомерно и теоретически оправданно. Устойчивый «регионализационный» характер российской политико-правовой культуры (от которого, конечно, в известной степени исследователь может и абстрагироваться) всегда находился в центре внимания знаменитых российских «централизаторов»: от Ивана Калиты до Иосифа Сталина. Однако великий парадокс заключается в том, что увеличение степени централизации власти оказывало обратное влияние на национальную юридическую и политическую ментальность. Хотя внешне усиление центра всегда приводило к единству территорий, но в ментальном измерении часто это оказывалось лишь квазиединством. В качестве примера достаточно вспомнить вечные противоречия между Москвой и регионами, во многом порожденные и (что удивительно!) поддерживаемые самим центром. Первичный источник, исторический «первотолчок» здесь-это ничем не ограниченная централизаторская политика Москвы, а затем ее особый статус в качестве политико-правового и культурного центра и, как следствие, столичная харизма. Более того, в плане народного юридико-государственного мировидения « в русской истории передача статуса столицы от Москвы Петербургу, как это ни парадоксально, - факт малопримечательный, маловыразительный и почти никак не отразившийся на ментальности Москвы (...) Отдельная и хорошо знакомая тема - «Москва - Третий Рим». Невозможно представить Петербург в тоге «Третьего Рима». Дело не в утерянном средневековье, а в менталитете, заявленном и явленном в его истории», - пишет М. Уваров.В итоге в едином национальном духовном пространстве сложилось два политических и юридических центра, два разновеликих ментальных полюса: столица - провинция.Данная бинарная конструкция оказа??ась настолько устойчивой, что спокойно пережила самые разные (часто трагические) повороты отечественной истории. Конечно же, можно выделить множество причин и предпосылок, определяющих и сохраняющих такое положение дел, например, сосредоточение в столице огромных интеллектуальных, информационных (центральные СМИ, архивы, библиотеки) и материальных ресурсов, уникальная возможность незначительной части московского электората оказывать прямое давление на высшие государственные органы страны, создавая важный для тех или иных тенденций политический фон, и т.д. Эти факторы действительно имеют место и, что называется, «лежат на поверхности», но есть и глубинные, скрытые основания для столично-провинциальной дифференциации и идентификации российского менталитета и правового самосознания. Это, прежде всего, принципиально различная правовая и политическая динамика носителей менталитета, разные степени «уязвимости» от радикальных политических (часто популистских) идей и настроений, отличающийся уровень «открытости» (мобильности) юридической культуры и всей правовой инфраструктуры для политико-правовых инноваций, заимствований, «продвижения иностранного правового миссионерства».«Разрыв» столицы и провинции в России становится еще более ощутим и, наверное, более социально значим в периоды общенациональных политико-правовых преобразований, потрясений, кризисов. Так, традиционный исход населения в Сибирь в XVI-XVIII вв. был своеобразной формой протеста против «искоренения древних навыков» и «унижения россиян в собственном их сердце» со стороны центральной власти, представлялся необходимым условием сохранения духовной и этнической самости определенных групп населения. Яркий пример тому - старообрядцы.В ходе исторического развития страны произошла своеобразная селекция, в результате которой в Центральной России, как правило, оставались наиболее лояльные к государственной власти, а в Сибирь, на Дон, Волгу уходили те, кто стремился к различным формам (подробнее об этом в гл. 4) противостояния центру. Уже в силу этих обстоятельств политико-правовой менталитет населения Центральной России, и прежде всего столицы, и юридическая ментальность Сибири (как, впрочем, и иных окраин) формировались различным образом.Эта дифференциация особенно проявляется в условиях так называемого «реформаторско-правового» развития страны: инерционность ментальной системы провинций, здоровый «крестьянский» консерватизм, прагматичность, недоверие к тому, что предлагается центральной властью, - все то, что «отсеивает» крайние и нежизнеспособные юридические и политические варианты развития государства.Несомненно, что все вышеназванное (как, впрочем, и еще многое другое) влияет на содержание структур национального политико-правового менталитета, а следовательно, его «субментальное расчленение» и методологически, и теоретически оправдано. Поэтому говорить о едином российском юридическом менталитете можно, но лишь с известной степенью условности, абстрагируясь для решения определенных исследовательских задач от его дифференциации по вертикали.« Русский народ, как и все другие, имеет свои особенности. Одной из них является психическое восприятие * государственной власти, государственно-правовых институтов, отношение к их возникновению, смене и развитию. Современные русские люди, проживающие в столице и впровинции, оценивают их по-разному». В этой связи очевидна и общеизвестна роль обычаев, традиций, устоев жизни какой-либо местности, накладывающих отпечаток на нравственное состояние постоянно проживающих там людей, во многом обусловливающих их поведение, иерархию ценностей, определяющих реакции индивидов в определенных, часто нестандартных ситуациях.В рамках политико-юридического дискурса последнее неизбежно воплощается в различных вариантах правового поведения: например, преобладание законопослушных (конформистских или маргинальных) граждан в российской провинции или, наоборот, в столице, правовой нигилизм как массовое столичное явление либо показатель деформированного правосознания провинциалов. Очевидно, что при подобном рассмотрении, при исследовании данных вопросов неизбежен выход за узкие рамки позитивистской теории правосознания в принципиально иное концептуальное поле - национальную юридическую ментальность, а в итоге - создание юридико-антропологического «портрета» российского общества.В этом случае радикальная смена методологических и теоретических позиций - явление положительное и эвристически необходимое, так как взгляд на развитие многихчасто влияет на их оценку, дает возможность для всестороннего, комплексного и адекватного понимания причин и результатов.Например, известные отечественные события августа 1991 г. показали, что только небольшая часть граждан, причем преимущественно в Москве и Санкт-Петербурге, пошла за реформаторами, большая же часть населения страны, в основном жители провинции, колебались и выжидали, пассивно наблюдая за ходом борьбы, остававшейся чуждой их политическому и правовому сознанию, «ментальному» настроению. Поэтому «власть попала в руки реформаторов не благодаря всенародной борьбе за свободу, она упала к их ногам, а реформаторы были вынуждены ее поднять». Наверное, на материале подобных кризисных общественно-политических ситуаций как нельзя лучше эксплицируется столично-провинциальная дифференциация российского юридического менталитета.Очевидно, что для регионов характерна иная ментальность (хотя и не выходящая за рамки российского правового менталитета), и это проявляется в позициях, ценностных ориентациях, стиле юридического и политического мышления, мотивациях, образцах правового поведения людей. Региональное г��сударственно-юридическое самосознание - это не только отождествление граждан с определенной территориальной общностью и ее правовыми и политическими устоями, но и в известной степени противопоставление себя членам столичной общности.В немногочисленной современной политологической и юридической литературе, посвященной рассмотрению подобных проблем, делаются попытки выделения характерных особенностей и атрибутов провинциальной и столичной правовой ментальности, что, с одной стороны, позволяет говорить о научном характере вертикального деления национального ментального пространства, а с другой - способствует пониманию ряда ключевых проблем национальной правовой системы, имплицирует методологически важные для решения многих прикладных вопросов современной отечественной правовой науки положения. Тем более что ментальный «плюрализм» недостаточно учитывается и в современном управлении и самоуправлении, формировании системы национальных политических институтов и структур в постсоветском пространстве, а мотивационный потенциал регионального правосознания часто во- рбще игнорируется как законодателем, так и правоприменителем, причем не только в столице, но и на местах.В.Н. Синюков, развивая идею о специфике Москвы как современного культурно-политического центра российской правовой системы, формулирует несколько основных постулатов, раскрывающих сущность и специфику столичной (мегаполисной) ментальности:- в настоящий период Москва занимает в правовой жизни страны положение, намного перекрывающее значимость для развития национального права других субъектов политического процесса (юридически и политически «избыточный» статус столицы. - А.М., В.П.);- столичное население более, чем в других регионах, предрасположено к экзальтации, эпатажу, податливости к ситуативной реакции, зависимости от иностранного юридического и идеологического воздействия (повышенная восприимчивость к радикальным, причем самого разного происхождения и направленности, часто популистским идеям и действиям, умение сравнительно быстро адаптироваться к новым государственно-правовым реалиям. - А.М., В.П.);- столичный электорат имеет особый политический вес, так как именно его относительное социальное благополучие является условием «выживания» правительства и в конечном счете определяет (столичную?!) легитимность государственной власти (тем более, если последняя не пользуется очевидной и явной поддержкой большинства населения страны!). Поэтому, например, незначительная часть московского электората (и это самим электоратом осознается и влияет на типич??ые черты его правового поведения, политические и юридические ценности и установки) имеет уникальные возможности оказывать прямое давление на высшие государственные органы страны, создавая важный для тех или иных тенденций социальный фон.Вполне уместными в контексте данной работы являются замечания И.А. Иванникова, который хотя и уделяет внимание, прежде всего, особенностям провинциальной правовой ментальности, тем не менее формулирует рядположений относительно политико-правового менталитета столицы.Так, « столичный человек в моральном отношении более раскрепощен, безответственен, чем провинциал. В силу ряда объективных причин, столичное население России в своей массе всегда было более образованным (в том числе и юридически образованным. - А.М., В.П.), информированным, чем провинциальное». И с этим трудно спорить! « Провинциалы, проживающие в небольших населенных пунктах, с возрастом осознают свое место в этом социуме, предвидят последствия своих действий... Моральная ответственность пронизывает отношения между людьми в провинции очень глубоко, способствуя формированию законопослушных граждан, у которых хорошо развито чувство долга». Действительно, в расширение сказанного можно отметить «склонность» правового поведения провинциалов к правомерному конформистскому и привычному поведению (хотя определенный процент маргиналов и здесь дает о себе знать, особенно в период кризисов, приводя к резким скачкам уровня криминогенности в регионах).Можно согласиться и с тем, что русское провинциальное государственно-правовое сознание направлено на поиск приемлемых (идеальных) государственно-правовых форм и институтов не «на стороне», а в собственном прошлом, историческом опыте русского народа, его государственности. Отечественная история знает немало примеров, когда признаки, ярко выраженные в провинциальной политико-правовой ментальности - соборность, патриотизм, традиционализм и др. - выступали необходимой духовной основой движения различных слоев населения, подвижничества отдельных личностей по спасению государства Российского в периоды острейших цивилизационных кризисов (от Смуты до реформаторского лихолетья концаХХв.). «Малые», «простые» люди, жители Нижнего Новгорода, Костромы, Ярославля, донских казачьих станиц и др. в эпохи потрясений и преобразований становятся «заботниками» о судьбах государства.Сквозное, вертикальное различение отечественной правовой ментальности имплицирует необходимую в этом случае дифференциацию содержания основных компонентов национального юридического мира, предполагает «столично-региональную» поправку, учет ментальной специфики провинциальных и столичных ее носителей при анализе сущности и значения многочисленных институтов, стандартизирующих юридическую ментальность (СМИ, правоохранительные органы, адвокатская и судебная практика, юридическая наука и т.д.).Нельзя обойти вниманием и развитие региональных элит, во многом влияющих на поддержание ментальной дифференциации. Региональная элита стремится обозначить себя не только политически и организационно (институционально), но и по правовым, идеологическим и мировоззренческим основаниям, обнаружить и закрепить на уровне массового сознания населения данного региона собственные, оригинальные исторические и интеллектуальные традиции, которые обычно старательно «изыскиваются» в прошлом данной территориальной единицы. И это неизбежно, так как процесс самоорганизации, становления данной группы всегда сопровождается и ее мировоззренческой самоидентификацией. Ясно, что политические и правовые ритуалы (обряды), ценности и символы как способы выражения политико-правовой ментальности наличествуют и в провинциальной, и в столичной ментальности, однако смысловое и содержательное наполнение, направленность и, вероятно, динамика их все-таки будут отличаться.Учитывая, что данная проблема это, несомненно, предмет отдельного исследования, тем не менее сформулируем ряд положений важных, по мнению автора, для подробного изучения специфики правового поведения и правосознания этих больших групп населения.1. Следует определить значение и специфику законов и подзаконных нормативных актов, актов реализации, правовых отношений, иных правовых средств (стимулов, ограничений, дозволений, запретов, поощрений) в плане регулирования многообразия общественных отношений с позиций столичного и провинциального государственноправового сознания, а соответственно выйти на актуальнейшую проблему отечественного политико-правового познания - правовой режим, т.е. установленный законодательством особый порядок регулирования, представленный специфическим комплексом правовых средств, который при помощи оптимального сочетания стимулирующих и ограничивающих элементов создает конкретную степень благоприятности либо неблагоприятности для беспрепятственной реализации субъектами права своих интересов. В этом контексте стоит проанализировать особенности правовых режимов в столице и российских регионах, выявить степень эффективности действия правовых норм, арсенал средств «продавливания»'различных юридических регуляторов в общественные отношения данных субкультур, характерные черты регионального правотворчества и сложившейся правоприменительной практики.2. Рассмотреть соотношение писаных (юридических) и «неписаных» (обычных) норм поведения в механизме регулирования общественных отношений в столице и провинции.3. Создать необходимые теоретические и методологические основания для решения ряда прикладных вопросов, в частности определения природы и влияния на поведение населения правозначимых установлений, действующих по типу правовых аксиом и презумпций, которые во многом есть продукт политического и юридического опыта сто-1/2 6 Зак 007личных и провинциальных групп; или выявления типичных реакций (юридических и неюридических) на определенные варианты поведения на периферии и в столице (например, сложившийся традиционный уровень «privacy» - уважение частной жизни индивидов, признание правовой «экстерриториальности» личности, необходимости защиты внутреннего мира (субъекта, семьи и д��.) от вторжения различных «других», а также неформальные и неписаные индивидуальные представления о должном и нормальном поведении).4. Следует изучить социально-психологические и историко-культурные (архетипические) причины устойчивости (или неустойчивости) в столичном или провинциальном государственно-правовом менталитете «образа» определенной формы правления, государственного устройства и политического режима, тех или иных политических структур и институтов, ценностной иерархии (например, место и значение патриотизма, вестернизации или русофобии; анархизма и этатизма; консерватизма или реформизма и т.д.), а также возможные политико-юридические и социальные последствия деформации или вовсе разрушения привычных (цивилизационных, национальных) схем, стереотипов и институтов.5. Очевидный интерес представляет рассмотрение влияния этнических и религиозных установлений на право- понимание и правореализацию, поведение субъектов в правовой сфере в центре и российских провинциях.6. Вероятно, следует рассмотреть склонность той или иной группы населения к оценке различных общественно- политических событий, соотношение правовых чувств и элементарных политических и правовых знаний, юридических стереотипов, привычек, разного рода «автоматизмов» как на обыденном, массовом, так и на профессиональном и даже (что уже отмечалось выше) научно-теоретическом уровне в столице и в провинции (последнее особенно проявляется в расстановке методологических акцентов в правовой литературе последних лет: увлечение западными, либеральными (немарксистскими) доктринами, в основном характерное для столичных научных кругов, и, правда, пока еще немногочисленные попытки провинциальных юристов и философов провести культурно-историческую идентификацию российской правовой системы).Конечно, природа законов не проста. Сложность ее в том, что в любом государстве закон должен быть функциональным, выполнимым, результативным и одновременно в своем национально-культурном аспекте, по своему содержанию опираться на исторически сложившиеся представления членов общества, отвечать их интересам и нравственным ожиданиям.Заметим, что фундаментальные отечественные работы, посвященные данной проблематике, практически отсутствуют. Хотя с позиций современного политического реформирования, в контексте развития отечественного федерализма и актуальных интенций российской юридической науки элиминация ментальных различий этих больших групп населения страны, игнорирование ментальной неоднородности российского общества часто привод??т к недопустимым идеализациям и абстрактным, оторванным от национальной конкретики юридическим построениям, что в результате оказывает негативное, вполне ощутимое воздействие и на реальные политико-правовые процессы в современной России. В этом плане следует согласиться с мнением ряда авторов, рассматривающих различные аспекты регионального законодательства в современной России и считающих, что « спонтанно начавшийся процесс регионального законотворчества получил столь же спонтанное развитие. Это во многом объясняется отсутствием глубокой общетеоретической проработки серьезных проблем регионализма... вопросов законотворческого процесса на субъектном уровне... других проблем, без решения которых невозможно обеспечить эффективную нормотворческую деятельность органов государственной власти субъектов Федерации». Вполне очевидно, что появление феномена регионального законодательства актуализировало многие темы общей теории права и государства, в том числе вызвало необходимость прояснения духовного смысла провинциального юридического и социально-политического уклада, его специфики, естественно, находящих свое отражение в целом комплексе правовых проблем российского регионализма (вопросах об источниках права, системе законодательства, иерархии нормативных правовых актов и др.), осложненных к тому же многонациональным (полирелигиозным) составом населения страны.Сам факт возникновения и наличия столичной и провинциальной юридических ментальностей, этих во многом отличающихся политико-правовых «миров», говорит о том, что в России (и это отчасти уже было показано выше и будет выявляться в дальнейшем) были и есть для этого определенные условия, что представления граждан о границах допустимого поведения, приемлемых политических институтах, механизмах правового регулирования (начиная с Конституции и заканчивая подзаконными нормативно-правовыми актами и деловыми обыкновениями) часто обусловлены их отнесенностью к столичному или провинциальному социуму. Поэтому «актуальным направлением развития правовой системы в XXI столетии должно стать воссоздание местной правовой культуры. Этот проект для России поистине достоин века».Глава 3РОССИЙСКИЙ НАЦИОНАЛЬНОГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПРАВОМЕНТАЛЬНЫЙ ТИП3.1. Генезис и особенности российской правоментальностиИсследуя национальную политико-правовую ментальность и политическое мировидение, начинаешь ясно осознавать связь времен и эпох, событий, великих государственных деяний и не менее великих национальных крушений. «Мертвый хватает живого», ничто в истории народов не проходит бесследно и не возникает беспричинно, историческое бытие непрерывно и целостно; это вечное становление национального самосознания как незыблемой основы, начала всех социальных сфер. « Генезис - это история становления и развития явления, представляющая собой органическое единство количественно или качественно различных исторических состояний (этапов)...». Человеческое измерение государственно-правовых процессов всегда исторично и культурно, оно не может быть измерением вообще, универсальным, глобальным, схематичным (подобно Марксовым формациям), юридический мир всегда национален и цивилизационен, формируется и существует только в определенном временном и геополитическом (геоюридическом)процессов в развитии страны, в частности специфика генезиса национального права, не только тормозили генерацию собственных либеральных идей, их институциализацию, но и отторгали любые заимствования последних.Отсюда и три идейно неравновесных направления либерализма в России, и быстрый переход многих либералов (или псевдолибералов) либо на анархистско-революционные позиции, либо в лагерь сторонников безраздельно господствующего в стране охранительно-консервативного (нацонально-патриотического) направления. На теоретическом уровне это выразилось, например, в сложной судьбе доктрины естественного права в России, этой неизбежной спутницы процессов либерализации. «Отвергнув естественное право, мы лишили себя всякого критерия для оценки действующего права», - предупреждал Е.Н. Трубецкой.Доминирование различных видов позитивистской идеологии (в основном в этатистском ее прочтении) и в то же время наличие различного рода анархо-революционных настроений как естественной реакции на позитивацию политической и правовой мысли в стране, амбивалентное юридико-государственное пространство Российской империи просто не могло вместить либеральные ценности и установки: они отрицались и «слева», и «справа», какими бы притягательными и заманчивыми ни казались и какими бы блестящими теоретиками ни разрабатывались. Однако ясно и другое: разноименные заряды всегда притягиваются, и в итоге в конце XIX - начале ХХ в. консервативный синдром массового сознания в плане присущих ему ориентиров на внеюридические средства и методы действительно сближается со своим антиподом - революционным синдромом (синдромом «слома», жесткой, радикальной и быстрой модернизации страны). Духовной основой для этого сближения стал все тот же одинаковый набор общераспространенных рациональных и подсознательных, логических и чувственных представлений и установок, выражающих характер и способ группового правового и политического мышления, следствие одинакового, устойчивого отношения к праву как средству решения национальных проблем. В этой связи несомненно прав А. Балицкий - еще с начала 60-х годов XIX в., утверждал: «.. .русское государство заболело манией самоубийства».Сравните. « Видел, как задумали они увенчать всю эту сеть венцом Французской Конституции... Я не мог утерпеть и восстал всей душою против их плана... Я в 1881 г. помешал Конституции», - описывает свою роль в переходе страны от периода реформ 60-70-х годов к известным контрреформам 80-90-х «духовный наставник» отечественного консерватизма, подлинный творец эпохи Александра III К.П. Победоносцев. С откровениями радикала Г.В. Плеханова, который, выступая на II съезде РСДРП, подобно своему «непримиримому» идейному оппоненту отмечает «относительность» существующих на Западе правовых предписаний и принципов, а в конечном счете и «сомнительную пользу» для революционного Отечества ряда демократических институтов западного образца: « Если в порыве революционного энтузиазма народ выбрал очень хороший парламент... то нам следовало бы стараться сделать его долгим парламентом; а если бы выборы оказались неудачными, то нам нужно было бы стараться разогнать его не через два года, а если можно, то через две недели». « Плох тот революционер, который в момент острой борьбы останавливается перед незыблемостью закона», - подытоживает В.И. Ленин. « Вот почему анархисты, начиная с Годвина, всегда отрицали все писаные законы, хотя каждый анархист, более чем все законодатели взятые вместе, стремится к справедливости...», - не менее откровенно («постскриптум») утверждает князь Петр Кропоткин. Эти краткие афористические формулы, своеобразные эпиграфы к политико-юридическому укладу российского общества отражают правовой вакуум, характерный для доктринального уровня национальной правовой системы, несомненно, представляют собой результат предшествующего развития отечественной государственной инварианты, образа отечественного юридического мышления. В этой связи ментальности.Явное преобладание традиционного правопонимания и, как следствие, развитие основных направлений (за редким исключением!) национальной мысли по схеме «философии крайностей», поляризация политического самосознания отечественной интеллигенции явились предпосылками для быстрого усвоения обществом гиперрадикального, революционного (в различных антиправовых его модификациях: от анархизма до большевизма) правосознания. Как это ни парадоксально, но в первой четверти ХХ в. марксизм (по содержанию и форме - западное учение), правда, в весьма утилитарной, ленинской интерпретации, «превратился на российской почве в форму решения национальных задач, стоящих перед Россией в начале ХХ века», выступил формой подспудных процессов, идущих из глубин (нео- трефлексированных, подсознательных слоев) восточнославянской цивилизации.Именно в этот знаменательный для последующего развития страны период в российском политико-правовом менталитете окончательно возобладал, получил свое полное воплощение определенный взгляд на отечественную юридическую действительность: правовая система России всецело детерминирована причинно-функциональными связями с организацией отечественного государства, национального политико-институционального пространства.Заметим (и еще раз обратим на это внимание), что подобные представления в середине - конце XIX в. уже были характерны как для «малой» народной традиции, так и для «великой» письменной, цивилизационной. В контексте традиционной отечественной правовой культуры единения, на фоне разрушенной реально, но явно сохраняющейся (об этом будет сказано далее) на архетипическом уровне представлений населения соборной модели организации властных отношений (« сила власти » Царя и « сила мнения » Земли) и «молчащее большинство» соотечественников, и адепты «великих письменных текстов» удивительным образом «укладываются» (за редким исключением) в общую парадигму государственно-правового видения: вера в разумные мероприятия власти, логическая последовательность которых - от «базовых», социально-экономических до государственно-правовых - способна переустроить в соответствии с неким рациональным замыслом всю правовую систему России, соседствует с то и дело вырывающимися наружу нигилистическими настроениями и антиэтатистскими установками, тотальным разочарованием властью. Государственно-правовой идеализм на грани своего антипода.Подобные взгляды, всегда существовавшие в национальном политическом и юридическом мировиде- нии, в ситуации пореформенного периода второй половины XIX в. окончательно утверждают государство в качестве самоценности, абсолюта отечественной правовой жизни, а с другой стороны, нередко предполагают рассмотрение его как первопричины, основного виновника различных социальных потрясений. По сути, в своем явном виде формируется хорошо известное сейчас социологическое понятие государства, основной чертой которого « являет- с я отрицание юридической природы государства, рассмотрение в качестве основы государства не формально-юридических, а фактических социальных явлений, а именно явлений властвования». Все субъективные права в таком государстве считаются «жалованными», октроированными властью, не связанной никакими дозаконотворчески- ми и внезаконотворческими правами подвластных. Причем в отечественной политической мысли конца XIX - начала ХХ в. (у авторов, придерживающихся определенных мировоззренческих установок) еще прослеживается уверенность (вероятно, во многом порожденная западными рационалистическими позициями XVII-XVIII вв.) о возможности некого «просвещенного самоограничения» государственной власти в России. Однако это вовсе не противоречит социологическому представлению о сущности государства, которое, если конечно пожелает, может в любой момент само ограничить себя системой законодательных предписаний, а может (также, произвольно) и отказаться от такого «самоограничения» (жеста доброй воли). Государственная власть при таком понимании может (если, конечно, пожелает) трансформироваться в государство законности, но никогда так и не «дойти» до правового государства.Авторитет (культовый образ) государственной власти в России, огромное внимание к действиям государственного аппарата и в то же время наделение его ответственностью абсолютно за все происходящее в обществе (включая даже частную жизнь граждан) вело к созданию, следуя западным политико-правовым теориям и оценкам, тоталитарной государственной машины, исключало частно-правовые начала в социальных отношениях. Практически это означало признание за государством возможности делать все, что оно считает необходимым, обосновывало вторичность общества, лишение его права устанавливать какие- либо ограничения для этого Левиафана, патернализм и иждивенчество, социальную безответственность и расчетливый некритицизм официальной политики и т.д. «Как медицина заведует трупом, так и государство заведует мертвым телом социума».Так, Г.Ф. Шершеневич недвусмысленно заявлял: « Гипотетически государственная власть может установить законом социалистический строй или восстановить крепостное право; издать акт о национализации всей земли; взять половину всех имеющихся у граждан средств; обратить всех живущих в стране иудеев в христианство; запретить все церкви; отказаться от своих долговых обязательств; ввести всеобщее обязательное обучение или запретить всякое обучение; уничтожить брак и т.п. » Правда, автору этих строк подобные примеры казались граничащими с абсурдом, утопическими вследствие их практической неосуществимости из-за противодействия того «социального материала», с которым имеет дело государство. Однако с тех пор известные события в России, Европе и мире убедительно показали, что в условиях кризиса (российской, европейской и др.) правовой и политической идентичности, очевидно, обострившегося во второй половине XIX - начале ХХ в., нет ничего более реального, чем безраздельное господство государства (и юридическое, и фактическое) при изощренной системе социально-идеологического оправдания, сакрализации его функционального бытия, когда все слои общества превращаются в «великое молчащее большинство». В дальнейшем именно на этом фоне формируется послеоктябрьское правопонимание и соответствующая ему юридическая практика.Таким образом, аккумуляция российского правового и политического опыта, его выражение и обоснование в отечественном (парадоксальном) «двуполярном», этатистско- анархистском (самодержавно-бунтарском) политикоюридическом дискурсе закономерно привели не только к событиям Великого Октября, но и во многом определили «окраску» послереволюционной истории. И в этом смысле действительно можно согласиться с рядом современных отечественных исследователей, эксплицировавших особую роль событий 1917 г. в развитии национальной государственно-правовой ментальности. « Октябрь 1917 года стал закономерным и даже необходимым России: он соединил, через оппозицию к себе, допетровскую и петровскую Русь; снял идеологические споры о путях развития России в их постановке XIX века, практически устранил теоретические конфликты монархистов и конституционалистов, либералов и социалистов»133. Видимо, большевики остановили российский интеллектуально-идеологический «маятник» на подлинно национальной «отметке».Снова возвращаясь к генезису политико-правовой традиции Запада и осторожно проводя некоторые аналогии, можно также вспомнить мощные перевороты, повторяющиеся через определенные временные периоды - от знаменитой григорианской реформы и протестантской Реформации до не менее значимых Английской, Французской и Америка??ской революций - и обеспечивающие свержение ранее существовавших политических, правовых, экономических, религиозных, культурных и иных общественных отношений в пользу установления новых институтов, убеждений и ценностей. Эти « великие революции политической, экономической и социальной истории Запада представляют собой взрывы, происшедшие в тот момент, когда правовая система оказалась слишком неподатливой и не смогла ассимилировать новые условия»134. Они были фундаментальными превращениями, в историческом смысле стремительными, прерывными, часто насильственными переменами, от которых «лопался по швам» сложившийся в стране политико-правовой уклад. « Свержение существующего закона как порядка оправдывалось восстановлением более фундаментального закона как справедливости. Именно убеждение, что закон предал высшую цель и миссию, приводило к каждой из великих революций», - утверждает в этой связи Г. Дж. Берман130. Каждая революция представляла собой отказ от старой правовой системы, заменяла или радикально изменяла ее. В этом смысле это были тотальные революции, устанавливающие не только новые формы правления, юридические институты, структуры экономических и общественных отношений, но и новые взгляды на общество, воззрения на справедливость и свободу, прошлое и будущее, новые системы универсальных ценностей и установок. Разумеется, это происходило не сразу. Значительная часть старого мира, прежнего социально-правового и политического уклада, сохранялась, а через какое-то время даже увеличивалась, но в каждой революции основа политического и правового развития страны - юридическая парадигма (аксиомы правосознания и др.) как наиболее значимый элемент национального менталитета - подвергалась вполне ощутимым изменениям.В данном контексте неизбежно возникает вопрос о корректности подобных характеристик относительно Российской революции 1917 г. Все тот же Г.Дж. Берман спешит приблизить смысл и значение «русской» революции к пяти великим революциям, изменившим, по его мнению, западную традицию права в ходе ее развития. Но предлагаемый в исследовании подробный анализ отечественной истории как истории национальной политико-правовой ментальности явно не подтверждает подобной позиции: не только в ходе революции, но и за долгие годы последующего социалистического развития фактически (подчеркиваю, фактически) так и не были созданы иные, ранее совсем незнакомые обывателю государственные структуры, социально-экономические отношения, взаимоотношения между церковью и государством, нормативно-правовые предписания и, уж тем более, принципиально отличающиеся по сути и направленности от империи петербургского стиля или «Московии» господствующие (отечественные либерально-западнические концепции широкие слои населения (за редким исключением), оказались нетронутыми, выдержали под напором революционных бурь. Правовые (и поведенческие предправовые) установки и ценности, мифологемы, шаблоны и стереотипы, иные элементы (юридические артефакты) жира повседневности, определяющие российское юридико-политическое поле, не только не утратили свою нормативно-регулятивную силу и даже (как показала советская история) не ослабли. Российская ситуация 1917 г. по природе своей и последствиям (истокам и смыслу) стала подлинно национальным, народным или, используя термин П. Сорокина, культуроосновным событием. Более убедительной (по сравнению с бермановской) представляется позиция Н.А. Бердяева, который, по-видимому, был одним из первых отечественных мыслителей, обративших внимание на странное (?!) совпадение многих нормативов традиционного русского стереотипа с условиями реализации коммунистического идеала. « Он (коммунистический идеал. -А.М., В.П.) воспользовался русскими традициями деспотического управления сверху и, вместо непривычнойдемократии, для которой не было навыков, провозгласил диктатуру более схожую со старым царизмом. Он воспользовался свойствами русской души ... ее догматизмом и максимализмом, ее исканием социальной правды и царства Божьего на земле, ее способностью к жертвам и терпеливому несению страданий, но также к проявлению грубости и жестокости, воспользовался русским мессианизмом, всегда остающимся, хотя бы в бессознательной форме, русской верой в особые пути России». Коррелятивно развивается и социалистическая (коммунистическая) политико-правовая мысль.Следуя представлениям о ненаучном характере предшествующих юридических идей, пришедшие к власти большевики-ортодоксы заняли откровенно нигилистические позиции в отношении права и государства. Хорошо известные в отечественной истории архетипические феномены «воли» и «общинной правды» явились аттракторами, конституирующими советскую интеллектуальную среду в данной области. «Основным мотивом для трактовки права у нас остается мотив похоронного марша», - констатировал П.И. Стучка. « Всякий сознательный пролетарий знает... что религия - это опиум для народа. Но редко, кто... осознает, что право есть еще более отравляющий и дурманящий опиум для того же народа», - вполне серьезно писал А.Г. Гойхбарг. Утверждение революционного правосознания в качестве источника права вполне соответствовало вековым представлениям русского народа о «суде скором, правом и равном», о «народной воле» и народной же «правде». Последние коннотировались в декретах 1917-1918 гг., в каждом из которых так или иначе проходила тема революционного правосознания. Так, в ст. 5 Декрета о суде № 1(1917 г.) говорилось о «революционной совести» и о «революционном правосознании» как о синонимах. В ст. 36 Д??крета о суде № 2 (1918 г.) упоминается уже «социалистическое правосознание», а в ст. 22 Декрета о суде № 3 (1918 г.) - «социалистическая совесть». В этот период «высветились», получили свое весьма ощутимое выражение основы отечественного правового мировосприятия: формальность и процедурность были отданы на откуп (квазиюридической?!) стихии, установки и стереотипы национальной ментальности продуцировали и «революционную законность», и «революционную целесообразность», отождествляя (по крайней мере, слабо различая) последние. Революционная целесообразность - это, прежде всего, деятельность карательных органов и отказ от суда. «Для нас нет никакой принципиальной разницы между судом и расправой. Либеральная болтовня, либеральная глупость говорить, что расправа - это одно, а суд - это другое», - утверждал Н. Крыленко.Конечно, В.И. Ленин, руководствуясь здравым смыслом и соображениями политической целесообразности, вполне объяснимым (для фактического главы государства) стремлением преодолеть в государственном строительстве известный анархизм и неорганизованность первых лет, смягчает жесткость антиправовых, точнее, антинорматив- ных (читай, антигосударственных) установок. Вполне очевидно, что, начиная с 20-го года, непревзойденный тактик революции пытается пройти по самому краю национального государственно-правового духа, совместить устоявшиеся нормативы русского мировидения со стандартными (идеологическими) марксистскими схемами: культ государства и порядка, патриархальность и веру в «крепкого» правителя с требованиями построения идеального бесклассового общества, отсутствие уважения к закону и свободе личности, «врожденный» деспотизм и догматизм в личных и общественных отношениях с требованиями завоевания пролетариатом своей политической диктатуры, коллективизм с жестким централизмом и единомыслием и т.д. Марксистским теоретикам хорошо известны «шатания» и явная неоднозначность последних ленинских работ.Национальная юридическая и политическая мысль постепенно возвращалась на «круги своя»: признается необходимость сохранения права, хотя бы в качестве формы, из марксизма в его сугубо национальном прочтении «исчезают» положения, отталкивающие от него профессиональных юристов и вышедших из юридической среды философов и социологов.Тем не менее, октябрьский переворот дал полный выход (выхлоп!) стихии отечественного мироощущения, выражающего образ и способ группового юридического мышления, породил соответствующие народному видению социальноправовой и политической реальности властные органы, заполнил их соответствующим «человеческим материалом». Так, в 1922 г. участники Московского губернского съезда деятелей юстиции сделали вывод, что за четыре года они «создали целую школу и тысячи своих пролетарских правоведов, доселе не имевших понятия о юридических науках и даже малограмотных». Эти представители ранее «молчавшего большинства» великолепно продолжили многие традиции своих «интеллектуальных» предшественников, представителей свергнутого (как тогда казалось) режима. Ранее же знакомое отношение к человеку и праву видно из многих выступлений. Например, по мнению А. Сольца, « есть законы плохие и есть законы хорошие... Хороший закон надо исполнять, а плохой... не исполнять... Горжусь тем, что в этом вопросе никто не может упрекнуть ни прокурорский надзор, ни судебные органы - в том, что они берут на себя смелость исправлять законы или берут на себя смелость истолковывать их по-своему. Они делают то, что им приказал рабочий класс и партия, и больше от них требовать нельзя... И поменьше юристов». Национальное (теперь советское!) правопонимание приобретает партийно-классовое обоснование. « Советское социалистическое право есть совокупность правил поведения (норм), установленных или санкционированных социалистическим государством и выражающих волю рабочего класса и всех трудящихся, правил поведения, применение которых обеспечивается принудительной силой социалистического государства...», - подытоживает А.Я. Вышинский и, тем самым, надолго ставит точку в изрядно поднадоевших в 20-е годы спорах о сущности и природе права. Однако вряд ли можно согласиться, например, с Г.В. Мальцевым, утверждающим, что « таким образом в 1938 г. в советской юридической науке произошла смена правовой парадигмы, что стало возможным в условиях особой политической ситуации того времени, в силу жесткой диктатуры всевластия Сталина». Эта «новая» парадигма, элиминирующая индивидуалистический подход как способ объяснения феномена общественного роста, а с другой стороны, инициирующая многие начинания и определяющая судьбу многих «начинателей», сопутствовала (и скорее всего не исчезла и сейчас) всей (а особенно имперской) отечественной истории. По большому счету (несмотря на многочисленные попытки инородных влияний, разнообразные заимствования и идеологические маневры власти), российский политико-правовой дискурс всегда остается замкнутым в структурах и содержании национального менталитета.Закрытая (в данном случае политико-правовая), само- изолированная система оказывается неспособной (следуя принципу положительной обратной связи) усваивать какие-либо внешние воздействия, будь то марксизм в своем первозданном виде или ведущий свою «родословную» отstatus libertatis, принципа неподопечности индивида, примата индивидуальности над любыми [13]политическими и социальными институтами либерализм. Подобные системы не могут находиться в постоянном изменении: флуктуации, случайные отклонения значений величин от их средних показателей (показатель хаоса в системе) не бывают настолько сильными, чтобы привести к так называемому необратимому развитию всей системы, когда прежняя конструкция либо качественно изменяется, либо вообще разрушается. Даже такой переломный момент в социально-государственной жизни, каким по определению и должна быть подлинная революция, в итоге не порождает характеризующуюся принципиальной непредсказуемостью зону бифуркации в развитии отечественных политических и правовых учений. Возникает, как известно, лишь весьма кратковременный период «разброда и шатаний», завершающийся полной и окончательной победой по-настоящему национальных доктрин.Здесь уместно вспомнить хорошо известные замечания Карла Поппера об обществах «закрытого» типа. Критикуя идеальное государство Платона, античную утопическую традицию (которую Поппер завершает марксизмом), он на самом деле стремится досконально рассмотреть сущность и природу любого тоталитаризма (представляющего «закрытый» социальный порядок). «... Сила и древних, и новых тоталитарных движений - как бы плохо мы ни относились к ним - основана на том, что они пытаются ответить на вполне реальную социальную потребность». Не только в свое время Платон, но и российские деятели конца XIX-начала ХХ в. - от гуманистически мыслящих представителей многострадальной intelligentsia до крайних радикалов всех «мастей», включая, естественно, и пришедших к власти большевиков - «с глубочайшим социологическим прозрением обнаружил(и), что его современники страдали от жесточайшего социального напряжения...».На доктринальном уровне (а впрочем, и не только на нем) советские правоведы уже к началу 30-х годов отлично «снимают» это напряжение: теоретический монизм, сулящий национальному режиму «божественное благо» покоя и процветания, окончательно укореняется в отечественной политической и правовой жизни, сменяя чуждый отечественному миру критический рационализм, позволяющий осуществлять «контроль разума» за принятием политических и иных решений.Видение реальности сквозь призму закономерностей ее самоорганизации позволяет проследить и отметить определенную содержательную связь, логику преемственности и в то же время момент развития в организации собственного социально-правового пространства, правоотношений, юридической и государственной идеологии, в осмыслении идеалов свободы и справедливости. Национальная мироорганизация по неписаным, сгруппированным и выраженным в архетипических социокультурных символах основам миропорядка обеспечивает возможность самоидентификации событий отечественной правовой истории, позволяет распознавать в спонтанном разнообразии повседневности общие универсальные алгоритмы саморазвития, самоструктурирования, предполагающие соответствующую смысловую окраску, содержание и характер проявлений «национального правового и политического гения», В рамках подобного понимания ничто из действительно отмеченного нашей «печатью» не возникает ниоткуда и не исчезает в никуда, но проявляется в новых (часто причудливых) формах бытия. Так, точно подметил Я. Грей: «Признав Россию своей страной, Сталин вобрал в себя взгляды и обычаи москвичей ...».Непредвзятое исследование специфики отечественных правовых доктрин демонстрирует явную склонность (именно склонность) российской, в целом евразийской социокультурной модели к ментальности восточного типа, характеризующейся традиционализмом, слабой восприимчивостью и сильной настороженностью (до последнего времени) к заимствованному опыту, чуждостью к безграничному рационализму и т.д. Данные признаки отличают досоветское, советское (возможно, время покажет, что и постсоветское) развитие российской правовой науки. Справедливости ради, конечно, следует отметить, что начиная с середины 50-х годов в теории советского права делается попытка развернуть полемику между приверженцами официального правопонимания и сторонниками его расширения или пересмотра. Однако эти «дискуссии обходили самое главное национальные основы правопонимания, дело сводилось к столкновению между «узким», «норма- тивистским» и «широким» подходом к праву».Вполне закономерно и то, что дискуссия о понятии права в советской юридической литературе практически не выходила за рамки позитивистского дискурса. Юридическая мысль как всегда вращалась в привычном круге идей, в целом отражающих миропонимание отечественной интеллектуальной элиты. Так, уже в 1971 г. профессор С.С. Алексеев, отстаивая концепцию государства социалистической законности против буржуазной теории правового государства, защищал традиционное для российского дискурса правопонимание. « В научном отношении эта теория несостоятельна потому, что право по своей природе таково, что не может стоять над государством. К тому же совершенно необъяснимы по природе и неопределенны по содержанию те «абсолютные правовые принципы и начала»... которые якобы должны стоять над государством, связывать его... Буржуазная теория «правового государства» - лживая и фальшивая теория». Единство политико-правового логоса (поддерживаемое целенаправленной государственной политикой) и стремление к упрощенным, весьма ограниченным по своему теоретико-методологическому потенциалу трактовкам сущности права и государства, отсутствие подлинной научной конкуренции способствовали консервации, сохранению национального стиля юридического мышления, а в итоге - исторически обусловленной правовой и политической парадигмы. Таким образом, проблема поиска новых определений и подходов в условиях безраздельного влияния застоявшихся до «привычности» рациональных и чувственных воззрений, умонастроений интеллектуального меньшинства, к тому же и напрочь лишенного права на самоопределение концептуальных и идеологических ориентиров и направлений в собственных исследованиях (все так же обремененного ранее отмеченной культурой единения), еще к началу 90-х годов остается открытой.Однако именно в это время «дает о себе знать» достаточно известный в развивающейся последние два десятилетия ХХ в. (преимущественно в западной науке) теории социальной энтропии парадокс: последовательная и успешная борьба со всякого рода случайностями, отклонениями (флуктуациями) действительно приводит (и в этом мы убедились на собственном опыте) к закрытию, изоляции системы и, как следствие, к росту устойчивости и равновесности, но, с другой стороны, наблюдается и обратная закономерность (законосообразность) - чем более успешна борьба с энтропией, тем быстрее система приближается к энтропийному финалу; чем жестче порядок, тем ближе хаос, распад системы. Последнее прекрасно просматривается с 1991 г., когда СССР прекратил существовать как «геополитическая реальность», а Россия стояла на пороге очередной в ее долгой истории вестернизации и либерального реформирования.Общая ситуация естественным образом повлияла и на развитие отечественных политико-правовых учений. Хаос реформаторских лет оказался весьма конструктивным, так как выступил подлинным носителем информационных новаций, проводником внешних воздействий и «провокатором» невиданных советским правоведением ино-родных (-странных) заимствований. Российская юридическая и политическая наука начинает развиваться в условиях постсоветской действительности. Период, названный большинством отечественных обществоведов переходным, характеризуется нестабильной правовой ситуацией, то и дело меняющимися курсами государственного и общественного развития: от смешанной советско- президентской республики к «чистым» формам президентского авторитаризма, от шоковой экономической и политической терапии, быстро породивших олигархическийкапитализм, к капитализму бюрократическому (образца2000 г.).Юридическое (интеллектуальное) сообщество, на какое-то время вдруг оказавшееся предоставленным самому себе (редкий для страны случай), начинает осваивать российское посткоммунистическое пространство - «идейную и институциональную смесь» между более чем реальным прошлым и настоящим и весьма иллюзорным будущим. В истории национальных политико-правовых идей в начале 90-х наступает поисковый этап развития, характеризующийся противоречивым смешением токов, идущих от разных юридических парадигм, разнополярных стилей правового мышления. Скорее всего, именно этим была обусловлена возникшая за короткий срок необычайная для российской гуманитарии разнородность политико-правовых знаний, их релятивизация, иногда даже доходящая до крайних форм методологического и гносеологического анархизма. Конечно, нельзя не отметить, что сложившаяся ситуация, попытка общего «сдвига» отечественного менталитета (правового, политического, экономического и др.) в сторону позитивного восприятия постиндустриальной либерализации, глобализации и рынка, обнажает колоссальные проблемы, в том числе и в области государственного строительства, является чрезвычайно благоприятной для новационного методологического поиска, прекрасно стимулирует последний. Современное состояние юриспруденции характеризуется не просто освоением широкого спектра современных правовых теорий, но и стремлением к созданию максимально приближенных, во-первых, к собственной, российской социокультурной специфике, а во-вторых, к конкретным особенностям текущего момента развития страны объяснительным моделям и концепциям. «Золотым веком юриспруденции» назвал настоящий момент развития правовой науки академик В.Н. К��дрявцев102. Последние десять лет (и это просматривается хотя бы по тематике работ, посвященных вопросам общей теории права и государства) идет работа по созданию особого мировоззренческого и методологического синтеза, базирующегося на выработке общих принципов понимания национальной юридико-политической реальности, а также на осмыслении соотношения, соизмеримости и взаимодополни- тельности различных методологических и общетеоретических подходов к исследованию последней.Магистральное направление постсоциалистического (реформаторского) правового дискурса в обнаружении смыслов российского правового бытия проходит через область господства все тех же проблем политической и правовой рефлексии, в конечном счете, как и прежде, связанных со столкновением Нашего и Другого государственноюридического опыта. Эвристическая значимость переноса основных концепций и направлений российской юриспруденции в плоскость диалога культур в общеметодологическом плане прекрасно обоснована еще М. Бахтиным: « Мы ставим чужой культуре вопросы, каких она сама себе не ставила, мы ищем в ней ответа на эти наши вопросы, и чужая культура отвечает нам, открывая перед нами новые свои стороны, новые смысловые глубины. Без своих вопросов нельзя творчески понять ничего другого и чужого (но, конечно, вопросов серьезных, подлинных). При такой диалогической встрече двух культур они не сливаются и не смешиваются, каждая сохраняет свое единство и открытую целостность, но они взаимно обогащаются». Сравнительный анализ здесь подобен дыханию: естественен и незаметен, но только лишь до малейшей его остановки. И в этом плане вряд ли можно согласиться, например, с В.М. Сырых, утверждающим, что хотя « вариационный характер общей теории права некоторыми российскими правоведами оценивается как благо, как реальная возможность расширить и углубить имеющиеся представления о праве, его закономерностях», но « в действительности многообразие теорий права, плюрализм в понимании и оценке российскими правоведами ее предмета, системы закономерностей возникновения и функ??ионирования права имеет больше негативных, чем позитивных сторон. В отличие от Януса, истина не может быть многоликой. Ее постижение сложный, диалектически противоречивый акт познания, допускающий существование не только плодоносных теорий, но и пустоцветов. Поэтому наблюдаемое ныне многообразие теорий права есть объективный факт, свидетельствующий о сравнительно невысоком уровне теоретических представлений российских правоведов о праве, его закономерностях...». Как все-таки нам дорог, близок и понятен «спасительный» монизм!Скорее, на этом пути современное отечественное правоведение подстерегает другая опасность. Так, А.И. Овчинников безусловно прав, когда утверждает, чтоОднако на рубеже ХХ и XXI вв. в работах многих западных исследователей « говорится и о необходимости преодоления индивидуализма, о недостаточности «правовой справедливости», об ограничении свободы индивида интересами общества и государства. Да и само «гражданское общество» (а этот термин употребляется все реже) понимается зачастую не совсем так, как в России. Может быть, стоит обратить на все это внимание сторонникам либертарно-индивидуалистических идей». В современном юридическом научном дискурсе обнаруживаются (и это, несомненно, позитивный показатель развития отечественной гуманитарной мысли) различные констатации, оценки и подходы. Так, стремясь уравновесить одностороннюю, как бы ото??ванную от национальных ментально-правовых оснований позицию С.С. Алексеева, который в условиях самобытной российской социально-правовой реальности явно гипертрофирует значение индивидуалистических политико-правовых ценностей, соответственно, гиперболизирует роль и значение частного права в регулировании общественных отношений и делает весьма поспешный вывод о необходимости отказа от таких, например фундаментальных принципов построения правовой системы, как ведущая роль конституционного (публичного) права, о придании Гражданскому кодексу функции своего рода конституции гражданского общества, Ю.А. Тихомиров пишет, что в нынешних условиях «[31] предстоит по-новому осмыслить понятие публичности в обществе, не сводя его к обеспечению государственных интересов. Это - общие интересы людей как разного рода сообществ, объединений (политических, профессиональных и др.), это - объективированные условия нормального существования и деятельности людей, их организаций, предприятий, общества в целом, это - коллективная самоорганизация и саморегулирование, самоуправление». Панораму воззрений и идей, вызванных освоением современным отечественным политико-юридическим сознанием вечной дилеммы общее частное, можно, конечно, продолжать бесконечно долго, тем более что проблема, в общем, упирается в сквозные для истории страны мотивы общинности, соборности в сочетании с якобы (по этому вопросу единого мнения нет) постоянно нарастающей (от эпохи к эпохе) этатизацией национального социально- экономического пространства, она суть проблема ментальная и поэтому имеет конкретный смысл только в культурно-историческом, нравственном измерениях общества.Однако российский политико-правовой дискурс в конечном счете решение любых актуальных проблем маркирует тем или иным типом правопонимания. Вне зависимости от сформулированных позиций и подходов, вызванных правовой рефлексией представителей юридического сообщества, сторонников различных направлений современного правоведения, их интеллектуальные изыскания основаны на представлении права в качестве предельного основания всей юридической реальности. Не вступая в полемику с адептами созвучных или принципиально противоположных концепций, можно эксплицировать общее состояние практики обсуждения и обоснования природы и существования (осуществления) права.Многообразие определений и подходов на самом деле кажущееся, а группируются они вокруг двух, явно различимых как в теории, так и в истории правовых учений позиций - известных (но не единственных!) аттракторов саморазвития (мировых) философско-правовых традиций - юридической (естественноправовое, либертарное направление) и легистской (позитивистское направление). Каждое направление, несомненно, выверено столетиями, верифицируемо и фальсифицируемо, открыто для критики, является своевременным продуктом нелинейного (флук- туационного) развития многих рациональных и иррациональных элементов цивилизации как самовоспроизводя- гцейся системы, зафиксировано в механизме долговременной памяти Интеллектуального меньшинства (что прекрасно «вычитывается» из гуманитарного наследия предков) и нашло достаточное (скрытое или открыто декларируемое) отражение в политико-правовом опыте, юридической практике в разные исторические периоды и у различных народов. Трансляция естественноправовых и позитивистских теорий, конечно, не сводится к примитивной, механической передаче базовых концептов от поколения к поколению, но, сохраняя фундаментальные положения, тем не менее обнаруживает постоянную склонность к модернизации как реакцию на культурные формообразования политического, религиозного, экономического характера. Так, существенно развивающая и обогащающая естественно-правовую традицию либертарная теория права в настоящее время идет по пути создания собственной юридической догматики, так как только развернутая до уровня догматики философия права приобретает качество законченной теории. При этом либертарная доктрина не может « просто заимствовать позитивистскую догматику, ибо последняя есть эмпирическая интерпретация принципиально иного понятия... либертарный подход развивается наряду с достаточно устойчивыми в отечественном правовом дискурсе альтернативными позициями». Например, рассуждая о «жизни» закона в современном обществе, Ю.А. Тихомиров недвусмысленно замечает, В свете поиска оптимальных моделей развития российской государственности в XXI в. в общий поисковый контекст хорошо вписывается концепция В.Н. Синюкова, пытающегося представить некоторую «третью силу» и тем самым указать выход из уже порядком поднадоевшей читателю либертарно-позитивистской коллизии. Возрождая, по сути, философию почвенничества в постсоветской юридической науке, В.Н. Синюков неизбежно лавирует между критикой данных «вестернизированных» доктрин. «Нарастает глубокий раскол позитивного права и жизни. Наше право все более вырождается в наукообразное законодательство - замкнутое и не понятное обществу». «На пороге XXI столетия соревнование естественно-правовой и позитивистской школ не может выступать в качестве главного источника фундаментальной правовой методологии. Это обстоятельство не учитывают авторы, стремящиеся «преодолеть недостатки» классических теорий, синтезировать их, «развить дальше».Очевидно, что с точки зрения общего развития отечественного правового дискурса создалась действительно уникальная ситуация: сформировавшаяся «идеальнаяре- чевая ситуация» (Ю. Хабермас) обеспечивает относительную свободу субъектов коммуникации от внешних, внена- учных воздействий, когда аргументы и контраргументы в концептуальном отношении уравновешивают друг друга, а отмеченный выше межкультурный (внешний) дискурсивно-практический диалог, в свою очередь, неизбежно инициирует диалог носителей разных теоретико-методологических (программных) установок в рамках одной юридической реальности. Последний мыслится и как основное средство соорганизации имеющих место разнонаправленных и, соответственно, отличающихся по ценностным приоритетам взглядов, и как единственное приемлемое (в духе искомой на рубеже тысячелетий толерантности) средство современной правовой и политической деятельности, надежное «лекарство» против застарелой болезни идеократии.В подобном ракурсе можно точно так же, как и пределы развития тех или иных общественных и государственных институтов, форм и систем. « Опыт любого момента имеет свой горизонт... К опыту каждого человека может быть добавлен опыт других людей, живущих в его время или живших прежде, и таким образом общий мир опыта, больший, чем мир собственных наблюдений одного человека, может быть пережит каждым человеком. Однако каким бы обширным ни был общий мир, у него также есть свой горизонт; и на этом горизонте всегда появляется новый опыт...». Вероятно, в данном направлении, по пути выявления цивилизационных пределов собственного государственно-правового опыта, впрочем, как и устойчивых мнемонических структур российского юридико-политического дискурса, предстоит двигаться отечественной гуманитарии.Пока же основные тенденции развития политико-правового дискурса на рубеже веков могут быть представлены достаточно схематично:Во второй половине 90-х годов в результате перехода от идеократической модели национальной юридической науки к ее поли(амби-)валентному бытию устанавливается дискурсивный консенсус, основанный на относительной неустойчивости, открытости системы взглядов, концепций, теорий. Идеологическая ангажированность и политические фобии постепенно уступают м��сто согласованию позиций, основанному на профессиональной компетентности, толерантности и интеллектуальной честности. « Свободным является общество, в котором все традиции имеют равные права и равный доступ к центрам власти... установить равноправие традиций не только справедливо, но и в высшей степени полезно», - удачно заметил Пол Фейер- абенд в работе с весьма характерным названием «Наука в свободном обществе».Межкультурный диалог, столкновение традиций, сложная игра правовых и политических заимствований и «преемственностей», отсутствие единой доктрины развития отечественного государства и права в XXI в., очевидно, поддерживают «дуэль» аргументов, являющихся скорее продуктом саморазвития (самовоспроизводства) российской цивилизации, чем неким результатом «чистого» правового мышления исследователей. Постепенное преодоление ограниченности юридической науки, компилятивности и изолированности ведет к обретению теоретической самости нашего государственно-правового знания, инициирует неподдельный интерес фундаментального правоведения к философским, методологическим и научным достижениям ХХ в.Затянувшаяся « акинезия » (нарушение двигательной функции) и заидеологизированные ориентиры отечественной юридической науки привели ее к утрате смысловых связей с национальными политическими и правовыми практиками, спецификой социального уклада и, как следствие, значительно подорвали необходимый для дальнейшего значимого развития методологический ресурс. Поэтому в современной познавательной ситуации поиск методологий, позволяющих действительно обновить концептуальный аппарат и методы политико-правовых исследований соразмерно целям и задачам развития страны в условиях кризиса законности и правопорядка, в итоге и задает перспективы, определяет наметившийся парадигмалъный сдвиг российской юриспруденции.Развитие правовой науки инициирует процесс ассимиляции в ней новых эмпирических объектов и знаний, формирующихся в ходе постоянного развития национальной государственно-правовой действительности, что и предполагает не только методологическое обновление юридического познания, но и необходимое ему предшествующее совершенствование (пересмотр) самих оснований данной научной деятельности. Речь идет о теоретических процедурах, правилах, с помощью которых в науку вводятся новые теоретические знания. Именно в основании правовой науки формируются критерии оценки получаемых результатов, определяются предметы и объекты изучения, задается юридическая онтология.В современном отечественном политико-правовом дискурсе следует отметить и положительные, с точки зрения сохранения фундаментальности правовых исследований, явления. Многие работы последних лет (С.С. Алексеева, П.П. Баранова, В.А. Бачинина, Л.А. Лукашевой, Л.С. Мамута, В.С. Нерсесянца, А.И. Овчинникова, В.П. Сальникова, В.Н. Синюкова, В.М. Сырых и др.) не ограничиваются анализом тех или иных феноменов из области социально-правового опыта, т.е. не сводят онтологические представления о явлениях до класссического натуралистического вопроса: «Что же это на самом деле?», но стремятся к распредмечиванию соответствующих представлений и понятий, в которых эти феномены фиксируются и тем самым отвечают на другой вопрос: «Как следует это мыслить?». Это особенно показательно и значимо в контексте уже отмеченного выше компаративистского (диалогического) пространства, учитывая, « что формулировка опыта, содержащегося в пределах интеллектуального горизонта эпохи и общества, определяется не столько событиями и желаниями людей, сколько базовыми понятиями, которыми они располагают для анализа и описания своих переживаний ради собственного понимания... Каждое общество встречает новую идею, располагая своими собственными понятиями, своим собственным молчаливо подразумеваемым, фундаментальным способом видения; другими словами, своими собственными вопросами, своим особым любопытством». Разворачивание теоретического слоя в государственно-правовой сфере, таким образом, пробуждает далеко не праздный интерес к проблеме правового мышления, свойственного отечественному дискурсивному пространству (юридической науке и практике).Развитие российской политико-правовой мысли 90-х годов, несомненно, переживает период становления «малопонятного» для данного типа традиционных цивилизаций и, в принципе, крайне редко в них встречаемого открытого «дискурсивного сообщества» (М. Фуко), по природе своей свободного от всякого рода предрассудков и корпоративных ангажементов (насколько это вообще возможно для коммуникативной практики обсуждения и обоснования таких социальных абсолютов, каковыми являются право и государство). Наверное, методолог М. Фуко назвал бы подобную стадию антидоктриналъной, так как, по его мнению, именно доктрина, стремление к утверждению которой все-таки характерно (по национальной инерции) для некоторых современных исследователей, « связывает индивидов с некоторыми вполне определенными типами высказываний и тем самым накладывает запрет на все остальные, стремится к распространению, и отдельные индивиды, число которых может быть сколь угодно большим, определяют свою сопричастность как раз через обобществление одного и того же корпуса дискурсов». определенном типе цивилизаций эти архаические образы и идеи оказывали различное влияние на поведенческую сферу и характер народа, переживались по-разному (быстро или медленно), были подвержены изменениям с той или иной степенью интенсивности и в результате привели к разным государственно-правовым последствиям. Причин этому, конечно, много: от географического и даже климатического положения социума (Ш. Л. Монтескье) до уровня его участия, характера и роли в мировом коммуникационном пространстве.Например, в древнерусской традиции одним из приоритетных источников, оказавших впоследствии огромное влияние на устойчивость и трансляцию национального политического и социально-правового опыта, была языческая религия. Еще в рамках дохристианских верований, ценностей и ритуалов возникает достаточно стихийно (интуитивно) свойственный российской правовой действительности, конкретизирующийся в ее дальнейшем развитии понятийный ряд: «Правда», «Кривда», «суд», «ряд», «Правь» и др. Причем «Правь» - это одна из трех (Явь, Навь) древнерусских субстанций мира, означающая истину или законы (заметьте, какая синонимия!) и управляющая именно реальным миром (Явью, а не Навью - миром потусторонним).Надо сказать, что религиозной жизни древних русов как уникальному этнокультурному феномену и источнику национальной (в том числе и государственно-правовой) самобытности не было уделено достаточного внимания в отечественной юридической литературе (исключение составляют работы по мифологии А.П. Семитко и некоторых других авторов), а ведь религия в жизни древних славян значила много, и оставлять ее в тени - значит обрекать себя на непонимание существенных черт отечественного архаического менталитета. Более того, это значит не понимать многого и в настоящем, ибо даже современные юридические тексты довольно часто несут отпечаток этих « примитивных» (с позиций современного человека) представлений.В отличие от греков и римлян, традиционно считающихся (в западном мире) носителями высокой правовой культуры, древние русы не наделяли своих богов антропоморфными качествами. Они не переносили на них своих человеческих черт: боги не женились, не совершали преступлений, не судились, не хитрили и т.п. Славянские божества были скорее символами явлений природы, мифология носила в основном аграрно-природный характер. Отсюда и кажущаяся социальная инфантильность древнерусского человека, который действительно оказался напрочь лишенным конкретно-нормативных мифологических моделей, в некотором роде «предправовых (мифических) прецедентов», свойственных, например, древнегреческому архаическому сознанию. Отождествление же истины и закона в образе «Прави» (устойчивом архетипе отечественной правовой культуры), естественно, исключала из русской мифологии весы - важный и необходимый символ предправа, характерный для ранней мифологии большинства западноевропейских народов и способствующий внедрению в жизнь «гибких» регулятивных начал, через осознание индивидами Следует остановиться и еще на одной важной особенности, характеризующей языческую Русь: русы не считали себя «изделиями» Бога, его вещами, но мыслили себя его потомками. Поэтому характер взаимоотношений между древними славянами и богами был совсем иной: они не унижались перед своим пращуром, а, осознавая явное родство, мыслили себя единым целым. Это была особая «жизненная тотальность» (чем, видимо, отчасти и объясняется отмеченная выше нормативно-социальная «размытость», свойственная жизненному миру древнерусского человека: способ упорядоченности и регуляции отношений был принципиально иным, чем в западных этносах, а именно, через стремление к единению, «собору» социальных, кровнородственных, природных и потусторонних сил, норм, ценностей и т.п.). И это еще одна важная черта отечественного догосудар- ственного менталитета - оформленность (уже на достаточно ранней стадии развития этнического самосознания) и устойчивость патриархально-соборных основ восприятия, понимания и оценки окружающей действительности.Обратимся к государственному периоду. Здесь следует выделить две позиции, а именно мнения С.М. Соловьева и Л.Н. Гумилева.Так, Соловьев рассматривает развитие Российского государства как единый исторический процесс, который можно и нужно дробить на множество эпох: все периоды отечественной истории сохраняют преемственность, и никакие, даже самые важные исторические события не смогли прервать «естественную нить событий, приведших к возникновению Российского государства», которое, судя по приведенной историком периодизации, возникло не ранее XIV в.В отличие от С.М. Соловьева, Л.Н. Гумилев в своей работе «От Руси до России» проводит мысль о том, что Древне-русское и Российское государство - это два разных политических образования, хотя территория, на которой они существовали, во многом совпадает. Но в этой связи самым интересным и важным (в контексте нашей работы) будет следующее утверждение: государство Древняя Русь - это неудавшееся Российское государство.Не вдаваясь в подробности данной научной дискуссии, отметим только, что Л.Н. Гумилев полагает, что в результате нашествия степных племен Древняя Русь, как уникальное образование, обладающее неповторимыми юридико-политическими и социальными характеристиками, разрушилась. На ее месте позднее возникло Российское (Московское) государство.Эта точка зрения (по многим причинам) нашла поддержку только у некоторых отечественных исследователей. Однако достаточно обстоятельно рассматривалась западными историками государства и права. Например, Э. Аннерс утверждает, что « русское государственное устройство, которое стало развиваться сначала со времен Великого Киевского княжества... однако, было прервано в эпоху позднего Средневековья завоеванием, а затем установившимся более чем на два века (1240-1480) игом татар». Более того, по мнению шведского ученого, « это событие привело к серьезной дезорганизации общества; кроме всего прочего, оно отразилось на распаде правовой системы страны... Татары уничтожили систему правового регулирования социального порядка». Заметим, что хотя подобное мнение по многим своим параметрам является далеко не бесспорным (в частности по отношению к уместности использования термина «иго» для обозначения монгольского влияния на Русь в рассматриваемый период), однако с позиций нашего исследования достаточно полезным. Последнее наглядно проявляется в ответе на вопрос: действительно ли исчезла древнерусская система правового регулирования или все же ее основные, базовые элементы сохранились и были «встроены» в ткань новой государственной формы Московского царства?Рассмотрение данного вопроса явно коррелирует с проблемой признания устойчивости национального правового мировидения, сохранения основ российского юридического менталитета, его проявлений и структурных элементов даже в условиях упадка, разрушения Древнерусского государства. Однако говорить об абсолютном «стирании», исчезновении сформировавшихся (естественно) политического мира, системы правового регулированияДанное положение (повторимся) имеет огромную теоретико-познавательную ценность, так как позволяет обосновать единение политически и идеологически разъединенных (часто явно искусственно) и нередко противопоставлявшихся этапов правовой истории России, ее источников, институтов и механизмов.Самодержавие, т.е. формирование сильного и достаточно авторитетного, обладающего «силой власти» центра, стоящего часто вне («мелочной») политической борьбы, считающегося легальным, легитимным и (на уровне коллективных представлений) неприкосновенным, является главной характерной особенностью политического и правового менталитета Московского государства.В отечественной истории вообще и в истории государства и права в частности исследователи традиционно фокусировали свое внимание на эпохе петровских и некоторых допетровских преобразований, достаточно часто и необоснованно оставляя в тени важные предшествующие этапы. Такой акцент как теоретически, так и методологически обеднял, даже искажал представления современников о российском правопонимании и правочувствовании, так как именно богатый событиями допетровский период раскрывает истоки собственно национального политико-правового потенциала, эксплицирует отечественные государственные и юридические ценности, установки и аттитюды, стереотипы в «чистом» виде, лишенном каких-либо (грубых) заимствований. Это естественно сложившийся, уникальный и оригинальный национальный юридический мир, с собственной символикой и структурой регулятивной системы, специфическим сочетанием нормативных и ненормативных регуляторов и имманентными формами выражения.Именно в это внешне очень спокойное время на самом деле идет напряженная работа национального духа, формируется (возможно, пока еще схематично) собственная правовая система, которая, как неосознанная, до конца не отрефлексированная юридическая традиция, по мнению автора, оказывает на современность гораздо большее влияние, чем многие последующие экономико-правовые преобразования.В этой связи сформулируем следующие положения:- Однако Г.В. Швеков писал, что влияние византийских законов на отечественное право все же происходило, но не в порядке прямого восприятия, а главным образом через посредство древнерусских церковных законов - Номоканона, Кормчей Книги. Заимствуемые правовые акты содержательно перерабатывались и приспосабливались к русскому обычному, а затем и княжескому праву.Следует отметить и еще один исторический источник формирования отечественного юридического менталитета: развитие, наполнение содержанием и смыслом основных структур российской правовой ментальности происходило в условиях отсутствия должной политической и юридической коммуникации (духовной после падения Константинополя замкнутости), что также способствовало возникновению и консервации множества патриархально-патерналистских и мессианских начал (традиций, установок, институтов) в правовой культуре российского общества.Только в полной мере учитывая вышеназванные (впрочем, как и иные) обстоятельства, можно подойти к адекватному пониманию всего комплекса причин и предпосылок, позволяющих объяснить природу национальной правовой системы, примерно с XV-XVI вв. Так, западные историки утверждают о неком радикальном повороте в генезисе отечественного права, когда «уровень права Древнерусского государства в целом соответствовал уровню правового развития Англии и Скандинавии того времени» (по утверждению все того же Аннерса), а « правовая система России в XIV- XV вв. уже представляет собой разительный контраст с государственным законодательством Западной Европы... Даже когда царь Алексей Михайлович издал в 1649 году свое Уложение, стало ясно, насколько значительно русская техника законодательства отставала от западноевропейской ». Подобные выводы представляются, мягко говоря, недостаточно обоснованными, более того, противоречащими фактам из истории западноевропейской философско- правовой мысли. Авторитетные европейские ученые XVIII и XIX вв. признавали, что Соборное Уложение именно по уровню законодательной техники превосходило многие западноевропейские кодификации. Оно было издано на немецком, французском, латинском и датском языках. « В 1777 г. Вольтер пишет, что получил немецкий перевод российского Свода Законов и начал переводить его на язык «варваров-французов». Французскую юриспруденцию Вольтер оценивал как «смешную» и «варварскую», построенную на декреталиях папы и церковных нормах. Вольтер и его коллега даже внесли по 50 луидоров в пользу того, кто составит уголовный код??кс, близкий к русским законам и наиболее пригодный для его страны». Воистину противоречивость эпох, событий, явлений в истории отечественного права и государства неизбежно порождают не менее противоречивые оценки их результатов.Памятуя об оговоренных выше охранительно-консервативных функциях правового менталитета, определяющих самобытное развитие национальной правовой культуры, вряд ли можно серьезно утверждать о безусловном влиянии пусть даже самых значимых в истории страны, внешних обстоятельств (войн, нашествий и т.д.). Наверное, более продуктивным будет поиск ответа через особую национальную рефлексию, обращение к духовному вектору развития российского правопорядка и государственности. Следуя данной исследовательской позиции, обратимся к роли центральной (государственной) власти, ее «архетипической» природе и значимости в процессе формирования юридического менталитета России.Многие парадоксы национальной истории, ее неожиданные повороты не раз демонстрировали следующее: душит» еще в зачаточном состоянии.Именно этот архетипический, по своей сути, фактор является важным методологическим ключом к пониманию и экзегезе многих событий, явлений, феноменов и парадоксов, в той или иной мере связанных с политической историей страны, развитием и функционированием ее правовой и экономической систем.Причины такого не по-гегелевски «простого» снятия гражданского общества в России обычно ищут в традиционно выделяемых исследователями, в целом придерживающимися позиции об изначальном правовом и политическом отставании страны, некой исторической ушербности ее развития, в особенностях генезиса отечественной государственности. Справедливости ради заметим, что их рассуждения не лишены некоторой (вполне соответствующей их сравнительно-европоцентристской методологической позиции) логики и смысла, несомненно, представляют интерес для предмета данной работы:- национальные государства Западной Европы зарождались и развивались при существовании самых разнообразных форм государственно-политического и социального устройства: графства, герцогства, епископии, республики разных видов (города-республики и др.), города-коммуны, «вольные» территории и т.д. Все они находились в разной степени соподчиненности, и население их было связано со своими правителями разной степенью прав и обязанностей. В отечественной же истории со времен Киевской Руси наблюдается явная унификация форм государственного устройства: по сути дела, существует только одна форма - княжества, в каждом из которых главой является князь со своими старшими дружинниками - боярами;- отдельным лицам либо целым социальным группам. Еще В.О. Ключевский отмечал, что « пространство Московского княжества считалось вотчиной его князей, а не государственной территорией: державные права их, составляющие содержание верховной власти, дробились и отчуждались вместе с вотчиной, наравне с хозяйственными статьями». Так, в 1302 г. произошло знаковое событие, важное для утверждения взгляда на землю-удел (государство) как на свою частную собственность: переяславский князь Иван Дмитриевич завещал город Переяславль и волость вместе со всем населением, оброками и ловлями как свое частное владение, «как сундук с добром и платьем» Даниле Московскому. Очевидно здесь то, что значима была не только и не столько земля, города и другие ценности материального порядка, но произошло совершенно другое - задолго до установления «самодержавия и абсолютизма» создаются и постепенно закрепляются в реальной государственной практике, отражаются в массовом политико-правовом сознании прецеденты приватизации отдельными лицами, семьями или родами самой государственной власти. Последняя же, по нашему мнению, неизбежно сопровождается и персонификацией ответственности (перед Богом и потомками своими) за «судьбы Отчизны и простого, «мизинного» люда». Вообще, московские князья уже в XIV-XVI вв. довольно «просто» распоряжались вотчинами бояр, «перебирали» их земли, лишали их отдельных привилегий, отбирали в казну и т.д. Более того, Судебник Ивана III (1497 г.), Ивана Грозного (1550 г.) и даже Соборное Уложение 1649 г. не содержат четкого юридического (легального) определения «поместья» и «вотчины». На ментальном уровне отечественного политико-правового бытия подобная ситуация неизбежно «откликается» возникновением соответствующих юридических ценностей и установок, стереотипов, символов и ритуалов, что, несомненно, сопровождается формированием адекватного ситуации стиля правового мышления как на уровне городского, «интеллектуального» меньшинства (после всего сказанного будет вряд ли корректно называть его политической элитой), так и в рамках народной традиции, представленной «молчаливым большинством» (термин А.Я. Гуревича) соотечественников. И в этом смысле абсолютно точно, «что для российского менталитета власть - это дьявольская сила»39;* Макаренко В.П. Российский политический менталитет // Вопросы философии. 1994. № 1. С. 39.- закономерным финалом, апофеозом и апогеем одновременно стал следующий этап взаимоотношений российского общества и государственной (самодержавной) власти, начавшийся в 1547 г., когда торжественно совершился ритуально-символический по форме, но ментальный по сути и значению «чин венчания» Государя всея Руси Ивана IV на царствие. « Смысл церемонии заключался в том, что Иван IV «венчался» на царствие не сам по себе, а на «брак» со святой «невестой» Русью. Утверждалась следующая иерархия духовно-светского подчинения народа: наверху сам Бог, затем святая пара Иван Васильевич и Русь, которые являются «отцом и матерью» для своих детей-подданных (напомним, по «правде» равных перед ними)». А кто же между ними? Где национальная политическая, экономическая или военная аристократия, «рыцари» и «третье сословие»? Думается, что такой «средней», праводостойной и правосознающей, «скрепляющей» (по выражению Н. Эйдельмана) силы, роль которой на Западе играло, например третье сословие, в России не было, хотя бы уже потому, что она просто не вписывалась в систему координат традиционного российского юридического и политического миропонимания и мирочувствования, не отвечала социально-психологическим установкам большинства россиян. Благодаря же слабой структурированности социума, известной его социально-политической инерции, правовой «размытости» индивида в общинной среде, интересы, «помыслы» целого в России всегда представляла и представляет верховная власть - зовется ли она царской, партийной, президентской или какой-либо еще. В определенный исторический период в России сформировалось весьма специфическое (по сравнениюс имеющимися европейскими аналогами) деспотическое самодержавие, которое в тех или иных формах продержалось вплоть до 1917 г., а если говорить о государственно-правовом режиме, то, возможно, и значительно дольше. И вновь возникает мысль о преемственности государственного устройства через сохранение национального юридико-политического типа на глубинном архетипическом уровне, идентичность которого настолько устойчива, что не может быть «стерта» даже в ходе самых, казалось бы, радикальных преобразований. В итоге, следуя вышеизложенным положениям, российский юридический менталитет еще в допетровскую эпоху и задолго до «прихода» большевиков развивается в условиях господства этатистского принципа отечественной политико-правовой культуры: сильное государство - слабое («негражданское») общество,, Здесь можно вспомнить и такую банальную мысль (политический трюизм), как: положение высших классов, элиты общества всегда является следствием и показателем общего состояния народа.Известное же теоретико-методологическое положение о возможности сопоставления правовой системы с другими, столь же широкими системами - экономической, политической - с целью выявления их специфики и форм взаимодействия как однопорядковых по своему уровню явлений, в рамках традиций генезиса российского государства обосновывается просто и в полной мере.«Общее крепостное состояние сословий» (по замечанию известного юриста, либерала Б.Н. Чичерина) продолжалось, по крайней мере «де-юре», до известного указа императора Петра III от 18 февраля 1762 г. о дворянской вольности. Отечественная политико-правовая история подобного акта еще не знала, хотя содержание его, как хорошо известно, довольно незамысловатое: дворяне были освобождены от обязательной государственной службы. Для России этот документ и последующие за ним екатерининские акты 70- 80-х годов XVIII в., например Жалованная грамота императрицы дворянству, в которой, опять же впервые, были предоставлены правовые гарантии собственности, правда, на свои же земельные владения, по значению своему были Magna Charta Libertatum - ожиданием новой эпохи.Появление первого (даже по весьма жестким вестернизированным юридическим меркам) свободного сословия, субъектов права, с точки зрения западного юридического опыта, европейской правовой и политической традиции, 09 Нерсесянц В.С. Философия права. М., 1997. С. 357.должно было неизбежно вести к дальнейшему освобождению иных слоев российского населения. И с этих позиций Россия стояла на пороге великого «коперниканского» поворота всего политико-правового уклада - установления формально-правового равенства через преодоление вековой юридической деперсонификации индивида, соборного состояния общества (на фоне традиционной для страны фактической и юридической приватизации и персонификации власти). Подобное признание абсолютной и безусловной ценности права, которое, по мысли реформаторов, необходимо «поднимается» над имущественно-сословными, национально-религиозными качествами личности, признавая тем самым ее самодостаточность в качестве субъекта правовых отношений, в российской истории трудно было бы переоценить, но...Попытка (достаточно успешная в странах западной Европы и США) изменения отечественной юридической и политической систем практически провалилась: дворяне, все же получив ряд «дарованных» привилегий и свобод, тем не менее, так и не превратились в праводостойное (по западным канонам) сословие, поэтому эпоха просвещенного абсолютизма быстро сменяется периодом «антилиберальной реакции», павловским реформаторством (по-другому, обычным наведением порядка в практически разоренной, «распущенной» былыми, часто доведенными до абсурда дворянскими вольностями стране) и николаевской цензурой. С позиций данного исследования важно другое - традиционный российский правовой менталитет «выстоял», проявил неожиданную (для реформаторов) устойчивость, вновь воспроизвел и сохранил содержание своих основных структур.Причина? Скорее всего, их несколько. Во-первых, общементальный фон (фонд), его основные характеристики (устойчивость, фиксация, трансляция и т.д.); во-вторых, сохранение, незыблемость основных инстит??тов, стандартизирующих политико-юридический менталитет. По поводу последнего, активный деятель третьей Государственной Думы и Временного правительства Александр Гучков замечал: « Историческая драма российских реформаторов состояла в том, что они были вынуждены отстаивать монархию против монарха, церковь против церковной иерархии, армию против ее вождей, авторитет правительственной власти против носителя этой власти». Его вывод можно воспринимать и как обозначение важной проблемы воссоздания и реализации в отечественной политико-правовой реальности подлинных ценностей, которым надлежит заменить собой реализацию ценностей мнимых, осуществляемую под видом подлинных. В-третьих, наличие особой «питательной среды»: «апробированного» самой отечественной историей стиля юридического мышления; основных носителей (субъектов) национальных юридических ценностей, установок, символов и ритуалов. К последним, прежде всего, следует отнести российское крестьянство.приобрести необходимые атрибуты гражданского общества и, тем самым, перейти в принципиально иное качественное состояние.Право, понимаемое сторонниками радикального изменения отечественной государственно-юридической жизни исключительно в рамках западной версии, в этом «вестернизационном» процессе было призвано стать значимым элементом культур-национального бытия и прекратить свое существование, как им казалось, в качестве атрибута власти (приказов суверена). В условиях самобытной юридической реальности оно должно было стать нормативной формой выражения свободы посредством принципа формального равенства людей в общественных отношениях. И [38] это в стране, где термин «право» получает признание (и то на уровне властных элит) только в петровскую эпоху, а до этого момента его прекрасно «заменяет» более емкое понятие «правды», включавшее в себя субъективное и объективное право, характерные для уголовного и гражданского права нормы (и представления) справедливости, религиозно-нравственные каноны и т.д. Именно «правда» веками определяла специфику регулирования общественных отношений, идейное содержание государственной власти в России. Например, весьма показательна обязанность царя «держать совет» с Думой, Земскими Соборами, которая должна была исполняться не как результат борьбы населения за ограничение верховной власти, а «во имя обоюдной любви царя и народа»: ведь требование любви было не только давно известно, но и достаточно органично традиционному русскому праву (крестное Целование, договоры «о любви и правде» и др.). Поэтому «Соборы никогда не претендовали на власть (явление с европейской точки зрения совершенно непонятное), а Цари никогда не шли против «мнения Земли>> - явление тоже чисто русского порядка... и все это вместе взятое представляло собою монолит, который нельзя было расколоть никаким цареубийством». Видимо, следует говорить о не- ком специфическом качестве, которое приобрел классический для общей теории государства и права вопрос о взаимной ответственности общества (личности) и государства в отечественном правоментальном пространстве. Известный русский историк права С.В. Пахман писал: «Внимательный глаз открыл бы в нашем обычном праве, быть может, и такие начала, которые свойственны самому развитому юридическому быту».И все же кардинальное изменение, которое совершила (или должна была совершить) правовая реформа в сознании народа, заключалось в том, что право, прежде отождествляемое с божественной волей (олицетворяемой в царской власти) и имеющее сакральный характер «общинной правды» постепенно (возможно, очень медленно) теряло образ «сверхъестественного руководства» и на глубинном уровне умственного и духовного строя народа трансформировалось (или трансформировалось бы) в привычный для населения способ регулирования наиболее важных социальных отношений.Таким образом, правовые и политические реформы даже в своем половинчатом виде, «проектном состоянии» служили источником известной в XIX - начале ХХ в. вестернизации русского права, проводником принадлежащих западной правовой традиции ценностей, стереотипов, установок (аттитюдов) и представлений в недра отечественного юридического менталитета.Однако в России во второй половине XIX - начале ХХ в., в отличие, например, от Франции и Великобритании, сформировалась принципиально иная духовная ситуация: не произошла десакрализация верховной персонифицированной власти, такая, чтобы население видело в ней только гражданский (политический) институт, не были устранены нигилистические настроения большинства населения, изжиты практически повсеместное неверие в закон (в возможность законности и правового порядка в стране), органическая боязнь хаоса при утрате «сильной руки» (свобода в массовом сознании - это стихия, воля). Учитывая жесткую детерминацию российской пр��вовой системы, наличие явных функциональных связей с организацией отечественного государства либеральный идеал правопони- мания и правоприменения пореформенного периода в сознании большинства россиян так и не был сформирован.В итоге альтернативный путь развития страны, связанный с ассимиляцией западных политико-юридических форм и институтов, а следовательно, с сотрясением основ российской правовой культуры и радикальным изменением духовно-этических принципов и аксиом национального правосознания, ломкой отечественного юридического менталитета, уже к 1907-1910 гг. показал свою полную несостоятельность и в итоге был свернут, прекратил свое существование как культурная тенденция, по сути, подтолкнув общество к господству революционной стихии в его стремлении обрести некую исконную почву национального права и государства, дать им собственное «прочтение», интерпретацию цели и задач в свете стремления к размежеванию с западным социально-юридическим дискурсом.Вскрывая проблемы отечественной правовой рефлексии начала ХХ в., следует остановиться и на особенностях российского конституционализма. В пределах отечественного ментального пространства, сложившихся типических инвариантных структур и стереотипов отечественного правового уклада потребность в писаной Конституции, т.е стремление к четким формально-правовым основаниямгосударственности, имела очень слабую укорененность в сознании большинства социальных слоев, и даже те силы, которые объективно подрывали царское самодержавие и способствовали продвижению к иным политическим формам, чаще всего руководствовались не формальными юридическими идеалами (что в полной мере свойственно западному правовому просвещению XVIII-XIX вв.), а материальным идеалом «народного блага»: по сути, им нужна была власть в том же объеме и с теми же способами осуществления, измениться должен был только ее вектор, власть должна была быть «перераспределена» в интересах других (периферийных по отношению к властному центру) общественных групп. Впрочем, это мнение разделяли и российские монархисты. И. Л. Солоневич пишет: «... Народно-Монархическое Движение в «восстановлении монархии» видит не только «восстановление монарха», но и восстановление целой «системы учреждений»... той «системы», где Царю принадлежала бы «сила власти», а народу «сила мнения». Это не может быть достигнуто никакими «писаными законами», никакой «конституцией», ибо и писаные законы, и конституции люди соблюдают только до тех пор, пока у них не хватает сил, что бы их не соблюдать». Таким образом, построение демократической государственности западно-европейского образца в России, характеризующейся в первую очередь адекватной ее принципам и целям правовой системой, всегда так или иначе сводилось к вопросу политического «продавливания», лозунга, увлеченного копирования и даже сиюминутных настроений различных «просвещенных» властителей, но ни в коем случае не увязывалось с эволюцией, особой логикой развития национальной юридической традиции и объективными факторами генезиса отечественного государства.В контексте представленного историко-правового дискурса такие переломные времена, как 90-е годы ХХ в., несомненно оказывают значительно более глубокое влия-ние на формирование юридической ментальности, чем периоды стагнации (застоя). Именно в эпоху реформирования, связанную (что более чем естественно) с разного рода энтропийными тенденциями, массированными инновациями, на различных этапах ломки устоявшихся государственно-правовых форм и институтов, привычных схем (моделей) социально-экономического общения появляются навязчивые иллюзии о возможности быстрого преодоления тянущих в прошлое исторических образцов, изменения долгосрочной памяти общества и формирование на этой основе нового юридического и политического генотипа. Подобные представления обусловлены, прежде всего, сущностью, природой происходящей в стране социальной трансформации: идет формирование новых социальных субъектов, якобы происходит (или ощущается?) распад социалистической правовой реальности, усиливаются тенденции очередной вестернизации национальной юридико-политической системы, а следовательно, должны изменяться основные акценты и ориентиры внутренней и внешней политики государства, намечаться новые принципы диалога человека и общества с властью и т.д.Однако чаще всего все это происходит на уровне публичного (активно декларируемого «реформаторской» властью) дискурса. Постепенно проходящая эйфория первых лет демократических изменений, довольно быстрое разрушение (казалось бы, весьма прочного) антибольшевистского консенсуса обнажают реальное положение дел - скрытый дискурс современного российского реформирования. Обращение к нему даст возможность объективной, всесторонней оценки начавшейся примерно с середины 90-х годов широкой правовой аннигиляции, когда иностранные правовые конструкции, оказавшиеся в чуждом им ментальном универсуме России, начинают весьма активно поглощаться, растворяются в его традиционных установлениях, приводят к различного рода юридическим и политическим мутациям и в итоге превращаются в квазиюридические (провоцирующие правовой нигилизм и скепсис, известное разочарование большинства населения) феномены. Искушение быстрой модернизацией национального мира, охватившее новые политические и юридические элиты начала 90-х, и, соответственно, стремление к такому же скорому практическому (минуя необходимое в подобных случаях всестороннее и непредвзятое теоретическое, научное осмысление) освоению «заемных» правовых и политических институтов, широкомасштабная ассимиляция иных юридических традиций, как показал опыт, не принесли ожидаемых результатов. В этих условиях отечественная политико-правовая сфера просто обречена на поиск предельных оснований собственного бытия, соотнесение последних с меняющимися в стране поколениями, динамичным миром, проблемами и перспективами общецивилизационного развития.3.2. Социокультурная легитимация институтов российской юридической ментальностиМентальность человека создает особое мировидение, которое в свою очередь влияет и на творчество человека. «[28] Человек как разумное и эмоциональное существо не ведет себя автоматически, и все его поступки, от элементарно-бытовых до тончайших выражений в сфере творчества, от участия в социальных движениях до размышления наедине с собой, в огромной степени обусловливаются той системой мировидения, которая присуща данной культуре и стадии общественного развития». Хотя отмеченная ранее деревенская собственногопроцессов в развитии страны, в частности специфика генезиса национального права, не только тормозили генерацию собственных либеральных идей, их институциализацию, но и отторгали любые заимствования последних.Отсюда и три идейно неравновесных направления либерализма в России, и быстрый переход многих либералов (или псевдолибералов) либо на анархистско-революционные позиции, либо в лагерь сторонников безраздельно господствующего в стране охранительно-консервативного (нацонально-патриотического) направления. На теоретическом уровне это выразилось, например, в сложной судьбе доктрины естественного права в России, этой неизбежной спутницы процессов либерализации. «Отвергнув естественное право, мы лишили себя всякого критерия для оценки действующего права», - предупреждал Е.Н. Трубецкой.Доминирование различных видов позитивистской идеологии (в основном в этатистском ее прочтении) и в то же время наличие различного рода анархо-революционных настроений как естественной реакции на позитивацию политической и правовой мысли в стране, амбивалентное юридико-государственное пространство Российской империи просто не могло вместить либеральные ценности и установки: они отрицались и «слева», и «справа», какими бы притягательными и заманчивыми ни казались и какими бы блестящими теоретиками ни ра??рабатывались. Однако ясно и другое: разноименные заряды всегда притягиваются, и в итоге в конце XIX - начале ХХ в. консервативный синдром массового сознания в плане присущих ему ориентиров на внеюридические средства и методы действительно сближается со своим антиподом - революционным синдромом (синдромом «слома», жесткой, радикальной и быстрой модернизации страны). Духовной основой для этого сближения стал все тот же одинаковый набор общераспространенных рациональных и подсознательных, логических и чувственных представлений и установок, выражающих характер и способ группового правового и политического мышления, следствие одинакового, устойчивого отношения к праву как средству решения национальных проблем. В этой связи несомненно прав А. Балицкий - ментальности.Явное преобладание традиционного правопонимания и, как следствие, развитие основных направлений (за редким исключением!) национальной мысли по схеме «философии крайностей», поляризация политического самосознания отечественной интеллигенции явились предпосылками для быстрого усвоения обществом гиперрадикального, революционного (в различных антиправовых его модификациях: от анархизма до большевизма) правосознания. Как это ни парадоксально, но в первой четверти ХХ в. марксизм (по содержанию и форме - западное учение), правда, в весьма утилитарной, ленинской интерпретации, «превратился на российской почве в форму решения национальных задач, стоящих перед Россией в начале ХХ века», выступил формой подспудных процессов, идущих из глубин (нео- трефлексированных, подсознательных слоев) восточнославянской цивилизации.Именно в этот знаменательный для последующего развития страны период в российском политико-правовом менталитете окончательно возобладал, получил свое полное воплощение определенный взгляд на отечественную юридическую действительность: правовая система России всецело детерминирована причинно-функциональными связями с организацией отечественного государства, национального политико-институционального пространства.Заметим (и еще раз обратим на это внимание), что подобные представления в середине - конце XIX в. уже были характерны как для «малой» народной традиции, так и для «великой» письменной, цивилизационной. В контексте традиционной отечественной правовой культуры единения, на фоне разрушенной реально, но явно сохраняющейся (об этом будет сказано далее) на архетипическом уровне представлений населения соборной модели организации властных отношений (« сила власти » Царя и « сила мнения » Земли) и «молчащее большинство» соотечественников, и адепты «великих письменных текстов» удивительным образом «укладываются» (за редким исключением) в общую парадигму государственно-правового видения: вера в разумные мероприятия власти, логическая последовательность которых - от «базовых», социально-экономических до государственно-правовых - способна переустроить в соответствии с неким рациональным замыслом всю правовую систему России, соседствует с то и дело вырывающимися наружу нигилистическими настроениями и антиэтатистскими установками, тотальным разочарованием властью. Государственно-правовой идеализм на грани своего антипода.Подобные вз��ляды, всегда существовавшие в национальном политическом и юридическом мировиде- нии, в ситуации пореформенного периода второй половины XIX в. окончательно утверждают государство в качестве самоценности, абсолюта отечественной правовой жизни, а с другой стороны, нередко предполагают рассмотрение его как первопричины, основного виновника различных социальных потрясений. По сути, в своем явном виде формируется хорошо известное сейчас социологическое понятие государства, основной чертой которого « являет- с я отрицание юридической природы государства, рассмотрение в качестве основы государства не формально-юридических, а фактических социальных явлений, а именно явлений властвования». Все субъективные права в таком государстве считаются «жалованными», октроированными властью, не связанной никакими дозаконотворчески- ми и внезаконотворческими правами подвластных. Причем в отечественной политической мысли конца XIX - начала ХХ в. (у авторов, придерживающихся определенных мировоззренческих установок) еще прослеживается уверенность (вероятно, во многом порожденная западными рационалистическими позициями XVII-XVIII вв.) о возможности некого «просвещенного самоограничения» государственной власти в России. Однако это вовсе не противоречит социологическому представлению о сущности государства, которое, если конечно пожела??т, может в любой момент само ограничить себя системой законодательных предписаний, а может (также, произвольно) и отказаться от такого «самоограничения» (жеста доброй воли). Государственная власть при таком понимании может (если, конечно, пожелает) трансформироваться в государство законности, но никогда так и не «дойти» до правового государства.Авторитет (культовый образ) государственной власти в России, огромное внимание к действиям государственного аппарата и в то же время наделение его ответственностью абсолютно за все происходящее в обществе (включая даже частную жизнь граждан) вело к созданию, следуя западным политико-правовым теориям и оценкам, тоталитарной государственной машины, исключало частно-правовые начала в социальных отношениях. Практически это означало признание за государством возможности делать все, что оно считает необходимым, обосновывало вторичность общества, лишение его права устанавливать какие- либо ограничения для этого Левиафана, патернализм и иждивенчество, социальную безответственность и расчетливый некритицизм официальной политики и т.д. «Как медицина заведует трупом, так и государство заведует мертвым телом социума».Так, Г.Ф. Шершеневич недвусмысленно заявлял: « Гипотетически государственная власть может установить законом социалистический строй или восстановить крепостное право; издать акт о национализации всей земли; взять половину всех имеющихся у граждан средств; обратить всех живущих в стране иудеев в христианство; запретить все церкви; отказаться от своих долговых обязательств; ввести всеобщее обязательное обучение или запретить всякое обучение; уничтожить брак и т.п. » Правда, автору этих строк подобные примеры казались граничащими с абсурдом, утопическими вследствие их практической неосуществимости из-за противодействия того «социального материала», с которым имеет дело государство. Однако с тех пор известные события в России, Европе и мире убедительно показали, что в условиях кризиса (российской, европейской и др.) правовой и политической идентичности, очевидно, обострившегося во второй половине XIX - начале ХХ в., нет ничего более реального, чем безраздельное господство государства (и юридическое, и фактическое) при изощренной системе социально-идеологического оправдания, сакрализации его функционального бытия, когда все слои общества превращаются в «великое молчащее большинство». В дальнейшем именно на этом фоне формируется послеоктябрьское правопонимание и соответствующая ему юридическая практика.Таким образом, аккумуляция российского правового и политического опыта, его выражение и обоснование в отечественном (парадоксальном) «двуполярном», этатистско- анархистском (самодержавно-бунтарском) политикоюридическом дискурсе закономерно привели не только к событиям Великого Октября, но и во многом определили «окраску» послереволюционной истории. И в этом смысле действительно можно согласиться с рядом современных отечественных исследователей, эксплицировавших особую роль событий 1917 г. в развитии национальной государственно-правовой ментальности. « Октябрь 1917 года стал закономерным и даже необходимым России: он соединил, через оппозицию к себе, допетровскую и петровскую Русь; снял идеологические споры о путях развития России в их постановке XIX века, практически устранил теоретические конфликты монархистов и конституционалистов, либералов и социалистов»133. Видимо, большевики остановили российский интеллектуально-идеологический «маятник» на подлинно национальной «отметке».Снова возвращаясь к генезису политико-правовой традиции Запада и осторожно проводя некоторые аналогии, можно также вспомнить мощные перевороты, повторяющиеся через определенные временные периоды - от знаменитой григорианской реформы и протестантской Реформации до не менее значимых Английской, Французской и Американской революций - и обеспечивающие свержение ранее существовавших политических, правовых, экономических, религиозных, культурных и иных общественных отношений в пользу установления новых институтов, убеждений и ценностей. Эти « великие революции политической, экономической и социальной истории Запада представляют собой взрывы, происшедшие в тот момент, когда правовая система оказалась слишком неподатливой и не смогла ассимилировать новые условия»134. Они были фундаментальными превращениями, в историческом смысле стремительными, прерывными, часто насильственными переменами, от которых «лопался по швам» сложившийся в стране политико-правовой уклад. « Свержение существующего закона как порядка оправдывалось восстановлением более фундаментального закона как справедливости. Именно убеждение, что закон предал высшую цель и миссию, приводило к каждой из великих революций», - утверждает в этой связи Г. Дж. Берман130. Каждая революция представляла собой отказ от старой правовой системы, заменяла или радикально изменяла ее. В этом смысле это были тотальные революции, устанавливающие не только новые формы правления, юридические институты, структуры экономических и общественных отношений, но и новые взгляды на общество, воззрения на справедливость и свободу, прошлое и будущее, новые системы универсальных ценностей и установок. Разумеется, это происходило не сразу. Значительная часть старого мира, прежнего социально-правового и политического уклада, сохранялась, а через какое-то время даже увеличивалась, но в каждой революции основа политического и правового развития страны - юридическая парадигма (аксиомы правосознания и др.) как наиболее значимый элемент национального менталитета - подвергалась вполне ощутимым изменениям.В данном контексте неизбежно возникает вопрос о корректности подобных характеристик относительно Российской революции 1917 г. Все тот же Г.Дж. Берман спешит приблизить смысл и значение «русской» революции к пяти великим революциям, изменившим, по его мнению, западную традицию права в ходе ее развития. Но предлагаемый в исследовании подробный анализ отечественной истории как истории национальной политико-правовой ментальности явно не подтверждает подобной позиции: не только в ходе революции, но и за долгие годы последующего социалистического развития фактически (подчеркиваю, фактически) так и не были созданы иные, ранее совсем незнакомые обывателю государственные структуры, социально-экономические отношения, взаимоотношения между церковью и государством, нормативно-правовые предписания и, уж тем более, принципиально отличающиеся по сути и направленности от империи петербургского стиля или «Московии» господствующие (отечественные либерально-западнические концепции второй половины XIX - начала ХХ в. вряд ли можно [15]считать таковыми) политико-правовые доктрины, действительно отражающие общественные воззрения на государство, право, порядок, правосудие и т.д. Объяснение этому весьма банально: как на обыденном, так и на «высоком», доктринальном уровне правовое мышление принадлежит «миру повседневной жизни», явленному нам (в своих устойчивых структурах) в виде национальной ментальности. А. Шюц определяет последний как « интерсубъективный мир, который существовал задолго до нашего рождения и переживался и интерпретировался другими, нашими предшественниками, как мир организованный. Теперь он да�� нашему переживанию и интерпретации. Любая интерпретация этого мира базируется на запесе прежних его переживаний - как наших собственных, так и переданных нам нашими родителями и учителями, - и этот запас в форме «наличного знания» функционирует в качестве схемы соотнесения (выделено нами. - А.М., В.П.)». Таким образом, «жизненный мир» любого ученого, и в частности правоведа, определяемый Э. Гуссерлем как совокупность первичных, «фундирующих» интенций, является производным от менталитета, носителем которого он является. Это именно производностъ, не повторение или «калькирование»: исследователь, естественно, независим в своих суждениях, однако «жизненный мир» является «горизонтом» всех его целей, проектов, интересов независимо от их временных, пространственных и т.п. масштабов. Правовое мышление ученого (как, впрочем, и любого индивида) не только предметно, но и интенцио- нально, и стилистически определенно. Последнее же задает именно менталитет.В итоге (в самом начале еще просматриваются некоторые доктринальные «шатания») изменился стиль, «слог»,названия идейных течений, авторский корпу??, цитируемые источники, возможно, система аргументации, цензор, способ распространения (пропаганды) в массы, т.е. буква, а не дух. Однако « именно дух права должен быть в центре внимания, поскольку дух есть синоним естественной направленности или конечных целей, на которых основывается любая юридическая система». Изменения же внешних юридических форм государственной власти, способов ее публичного выражения не привели к действительным переменам в плане ее содержательной наполненности, истинного положения дел (пользуясь терминологией Мишеля Фуко, скрытого дискурса). В ходе, казалась бы, самых коренных изменений энтропийный процесс так и не охватил всю социальную систему и, соответственно, не привел к разрушению устоявшихся социокультурных структур.широкие слои населения (за редким исключением), оказались нетронутыми, выдержали под напором революционных бурь. Правовые (и поведенческие предправовые) установки и ценности, мифологемы, шаблоны и стереотипы, иные элементы (юридические артефакты) жира повседневности, определяющие российское юридико-политическое поле, не только не утратили свою нормативно-регулятивную силу и даже (как показала советская история) не ослабли. Российская ситуация 1917 г. по природе своей и последствиям (истокам и смыслу) стала подлинно национальным, народным или, используя термин П. Сорокина, культуроосновным событием. Более убедительной (по сравнению с бермановской) представляется позиция Н.А. Бердяева, который, по-видимому, был одним из первых отечественных мыслителей, обративших внимание на странное (?!) совпадение многих нормативов традиционного русского стереотипа с условиями реализации коммунистического идеала. «Он (коммунистический идеал. -А.М., В.П.) Коррелятивно развивается и социалистическая (коммунистическая) политико-правовая мысль.Следуя представлениям о ненаучном характере предшествующих юридических идей, пришедшие к власти большевики-ортодоксы заняли откровенно нигилистические позиции в отношении права и государства. Хорошо известные в отечественной истории архетипические феномены «воли» и «общинной правды» явились аттракторами, конституирующими советскую интеллектуальную среду в данной области. «Основным мотивом для трактовки права у нас остается мотив похоронного марша», - констатировал П.И. Стучка. «Всякий сознательный пролетарий знает... что религия - это опиум для народа. Но редко, кто... осознает, что право есть еще более отравляющий и дурманящий опиум для того же народа», -вполне серьезно писал А.Г. Гойхбарг. Утверждение революционного правосознания в качестве источника права вполне соответствовало вековым представлениям русского народа о «суде скором, правом и равном», о «народной воле» и народной же «правде». Последние коннотировались в декретах 1917-1918 гг., в каждом из которых так или иначе проходила тема революционного правосознания. Так, в ст. 5 Декрета о суде № 1(1917 г.) говорилось о «революционной совести» и о «революционном правосознании» как о синонимах. В ст. 36 Декрета о суде № 2 (1918 г.) упоминается уже «социалистическое правосознание», а в ст. 22 Декрета о суде № 3 (1918 г.) - «социалистическая совесть». В этот период «высветились», получили свое весьма ощутимое выражение основы отечественного правового мировосприятия: формальность и процедурность были отданы на откуп (квазиюридической?!) стихии, установки и стереотипы национальной ментальности продуцировали и «революционную законность», и «революционную целесообразность», отождествляя (по крайней мере, слабо различая) последние. Революционная целесообразность - это, прежде всего, деятельность карательных органов и отказ от суда. «Для нас нет никакой принципиальной разницы между судом и расправой. Либеральная болтовня, либеральная глупость говорить, что расправа - это одно, а суд - это другое», - утверждал Н. Крыленко.Конечно, В.И. Ленин, руководствуясь здравым смыслом и соображениями политической целесообразности, вполне объяснимым (для фактического главы государства) стремлением преодолеть в государственном строительстве известный анархизм и неорганизованность первых лет, смягчает жесткость антиправовых, точнее, антинорматив- ных (читай, антигосударственных) установок. Вполне очевидно, что, начиная с 20-го года, непревзойденный тактик революции пытается пройти по самому краю национального государственно-правового духа, совместить устоявшиеся нормативы русского мировидения со стандартными (идеологическими) марксистскими схемами: культ государства и порядка, патриархальность и веру в «крепкого» правителя с требованиями построения идеального бесклассового общества, отсутствие уважения к закону и свободе личности, «врожденный» деспотизм и догматизм в личных и общественных отношениях с требованиями завоевания пролетариатом своей политической диктатуры, коллективизм с жестким централизмом и единомыслием и т.д. Марксистским теоретикам хорошо известны «шатания» и явная неоднозначность последних ленинских работ.Национальная юридическая и политическая мысль постепенно возвращалась на «круги своя»: признается необходимость сохранения права, хотя бы в качестве формы, из марксизма в его сугубо национальном прочтении «исчезают» положения, отталкивающие от него профессиональных юристов и вышедших из юридической среды философов и социологов.Тем не менее, октябрьский переворот дал полный выход (выхлоп!) стихии отечественного мироощущения, выражающего образ и способ группового юридического мышления, породил соответствующие народному видению социальноправовой и политической реальности властные органы, заполнил их соответствующим «человеческим материалом». Так, в 1922 г. участники Московского губернского съезда деятелей юстиции сделали вывод, что за четыре года они «создали целую школу и тысячи своих пролетарских правоведов, доселе не имевших понятия о юридических науках и даже малограмотных». Эти представители ранее «молчавшего большинства» великолепно продолжили многие традиции своих «интеллектуальных» предшественников, представителей свергнутого (как тогда казалось) режима. Ранее же знакомое отношение к человеку и праву видно из многих выступлений. Например, по мнению А. Сольца, «есть законы плохие и есть законы хорошие... Хороший закон надо исполнять, а плохой... не исполнять... Горжусь тем, что в этом вопросе подытоживает А.Я. Вышинский и, тем самым, надолго ставит точку в изрядно поднадоевших в 20-е годы спорах о сущности и природе права. Однако вряд ли можно согласиться, например, с Г.В. Мальцевым, утверждающим, что «таким образом в 1938 г. в советской юридической науке произошла смена правовой парадигмы, что стало возможным в условиях особой политической ситуации того времени, в силу жесткой диктатуры всевластия Сталина».Эта «новая» парадигма, элиминирующая индивидуалистический подход как способ объяснения феномена общественного роста, а с другой стороны, инициирующая многие начинания и определяющая судьбу многих «начинателей», сопутствовала (и скорее всего не исчезла и сейчас) всей (а особенно имперской) отечественной истории. По большому счету (несмотря на многочисленные попытки инородных влияний, разнообразные заимствования и идеологические маневры власти), российский политико-правовой дискурс всегда остается замкнутым в структурах и содержании национального менталитета.Закрытая (в данном случае политико-правовая), само- изолированная система оказывается неспособной (следуя принципу положительной обратной связи) усваивать какие-либо внешние воздействия, будь то марксизм в своем первозданном виде или ведущий свою «родословную» отstatus libertatis, принципа неподопечности индивида, примата индивидуальности над любыми [22]политическими и социальными институтами либерализм. Подобные системы не могут находиться в постоянном изменении: флуктуации, случайные отклонения значений величин от их средних показателей (показатель хаоса в системе) не бывают настолько сильными, чтобы привести к так называемому необратимому развитию всей системы, когда прежняя конструкция либо качественно изменяется, либо вообще разрушается. Даже такой переломный момент в социально-государственной жизни, каким по определению и должна быть подлинная революция, в итоге не порождает характеризующуюся принципиальной непредсказуемостью зону бифуркации в развитии отечественных политических и правовых учений. Возникает, как известно, лишь весьма кратковременный период «разброда и шатаний», завершающийся полной и окончательной победой по-настоящему национальных доктрин.Здесь уместно вспомнить хорошо известные замечания Карла Поппера об обществах «закрытого» типа. Критикуя идеальное государство Платона, античную утопическую традицию (которую Поппер завершает марксизмом), он на самом деле стремится досконально рассмотреть сущность и природу любого тоталитаризма (представляющего «закрытый» социальный порядок). «...Сила и древних, и новых тоталитарных движений - как бы плохо мы ни относились к ним - основана на том, что они пытаются ответить на вполне реальную социальную потребность».Не только в свое время Платон, но и российские деятели конца XIX-начала ХХ в. - от гуманистически мыслящих представителей многострадальной intelligentsia до крайних радикалов всех «мастей», включая, естественно, и пришедших к власти большевиков - «с глубочайшим социологическим прозрением обнаружил(и), что его современники страдали от жесточайшего социального напряжения...».На доктринальном уровне (а впрочем, и не только на нем) советские правоведы уже к началу 30-х годов отлично «снимают» это напряжение: теоретический монизм, сулящий национальному режиму «божественное благо» покоя и процветания, окончательно укореняется в отечественной политической и правовой жизни, сменяя чуждый отечественному миру критический рационализм, позволяющий осуществлять «контроль разума» за принятием политических и иных решений.Видение реальности сквозь призму закономерностей ее самоорганизации позволяет проследить и отметить определенную содержательную связь, логику преемственности и в то же время момент развития в организации собственного социально-правового пространства, правоотношений, юридической и государственной идеологии, в осмыслении идеалов свободы и справедливости. Национальная мироорганизация по неписаным, сгруппированным и выраженным в архетипических социокультурных символах основам миропорядка обеспечивает возможность самоидентификации событий отечественной правовой истории, позволяет распознавать в спонтанном разнообразии повседневности общие универсальные алгоритмы саморазвития, самоструктурирования, предполагающие соответствующую смысловую окраску, содержание и характер проявлений «национального правового и политического гения», В рамках подобного понимания ничто из действительно отмеченного нашей «печатью» не возникает ниоткуда и не исчезает в никуда, но проявляется в новых (часто причудливых) формах бытия. Так, точно подметил Я. Грей: «Признав Россию своей страной, Сталин вобрал в себя взгляды и обычаи москвичей ...».Непредвзятое исследование специфики отечественных правовых доктрин демонстрирует явную склонность (именно склонность) российской, в целом евразийской социокультурной модели к ментальности восточного типа, характеризующейся традиционализмом, слабой восприимчивостью и сильной настороженностью (до последнего времени) к заимствованному опыту, чуждостью к безграничному рационализму и т.д. Данные признаки отличают досоветское, советское (возможно, время покажет, что и постсоветское) развитие российской правовой науки. Справедливости ради, конечно, следует отметить, что начиная с середины 50-х годов в теории советского права делается попытка развернуть полемику между приверженцами официального правопонимания и сторонниками его расширения или пересмотра. Однако эти «дискуссии обходили самое главное национальные основы правопонимания, дело сводилось к столкновению между «узким», «норма- тивистским» и «широким» подходом к праву».Вполне закономерно и то, что дискуссия о понятии права в советской юридической литературе практически не выходила за рамки позитивистского дискурса. Юридическая мысль как всегда вращалась в привычном круге идей, в целом отражающих миропонимание отечественной интеллектуальной элиты. Так, уже в 1971 г. профессор С.С. Алексеев, отстаивая концепцию государства социалистической законности против буржуазной теории правового государства, защищал традиционное для российского дискурса правопонимание. «В упрощенным, весьма ограниченным по своему теоретико-методологическому потенциалу трактовкам сущности права и государства, отсутствие подлинной научной конкуренции способствовали консервации, сохранению национального стиля юридического мышления, а в итоге - исторически обусловленной правовой и политической парадигмы. Таким образом, проблема поиска новых определений и подходов в условиях безраздельного влияния застоявшихся до «привычности» рациональных и чувственных воззрений, умонастроений интеллектуального меньшинства, к тому же и напрочь лишенного права на самоопределение концептуальных и идеологических ориентиров и направлений в собственных исследованиях (все так же обремененного ранее отмеченной культурой единения), еще к началу 90-х годов остается открытой.Однако именно в это время «дает о себе знать» достаточно известный в развивающейся последние два десятилетия ХХ в. (преимущественно в западной науке) теории социальной энтропии парадокс: последовательная и успешная борьба со всякого рода случайностями, отклонениями (флуктуациями) действительно приводит (и в этом мы убедились на собственном опыте) к закрытию, изоляции системы и, как следствие, к росту устойчивости и равновесности, но, с другой стороны, наблюдается и обратная закономерность (законосообразность) - чем более успешна борьба с энтропией, тем быстрее система приближается к энтропийному финалу; чем жестче порядок, тем ближе хаос, распад системы. Последнее прекрасно просматривается с 1991 г., когда СССР прекратил существовать как «геополитическая реальность», а Россия стояла на пороге очередной в ее долгой истории вестернизации и либерального реформирования.Общая ситуация естественным образом повлияла и на развитие отечественных политико-правовых учений. Хаос реформаторских лет оказался весьма конструктивным, так как выступил подлинным носителем информационных новаций, проводником внешних воздействий и «провокатором» невиданных советским правоведением ино-родных (-странных) заимствований. Российская юридическая и политическая наука начинает развиваться в условиях постсоветской действительности. Период, названный большинством отечественных обществоведов переходным, характеризуется нестабильной правовой ситуацией, то и дело меняющимися курсами государственного и общественного развития: от смешанной советско- президентской республики к «чистым» формам президентского авторитаризма, от шоковой экономической и политической терапии, быстро породивших олигархическийкапитализм, к капитализму бюрократическому (образца2000 г.).Юридическое (интеллектуальное) сообщество, на какое-то время вдруг оказавшееся предоставленным самому себе (редкий для страны случай), начинает осваивать российское посткоммунистическое пространство - «идейную и институциональную смесь» между более чем реальным прошлым и настоящим и весьма иллюзорным будущим. В истории национальных политико-правовых идей в начале 90-х наступает поисковый этап развития, характеризующийся противоречивым смешением токов, идущих от разных юридических парадигм, разнополярных стилей правового мышления. Скорее всего, именно этим была обусловлена возникшая за короткий срок необычайная для российской гуманитарии разнородность политико-правовых знаний, их релятивизация, иногда даже доходящая до крайних форм методологического и гносеологического анархизма. Конечно, нельзя не отметить, что сложившаяся ситуация, попытка общего «сдвига» отечественного менталитета (правового, политического, экономического и др.) в сторону позитивного восприятия постиндустриальной либерализации, глобализации и рынка, обнажает колоссальные проблемы, в том числе и в области государственного строительства, является чрезвычайно благоприятной для новационного методологического поиска, прекрасно стимулирует последний. Современное состояние юриспруденции характеризуется не просто освоением широкого спектра современных правовых теорий, но и стремлением к созданию максимально приближенных, во-первых, к собственной, российской социокультурной специфике, а во-вторых, к конкретным особенностям текущего момента развития страны объяснительным моделям и концепциям. «Золотым веком юриспруденции» назвал настоящий момент развития правовой науки академик В.Н. Кудрявцев102. Последние десять лет (и это просматривается хотя бы по тематике работ, посвященных вопросам общей теории права и государства) идет работа по созданию особого мировоззренческого и методологического синтеза, базирующегося на выработке общих принципов понимания национальной юридико-политической реальности, а также на осмыслении соотношения, соизмеримости и взаимодополни- тельности различных методологических и общетеоретических подходов к исследованию последней.Магистральное направление постсоциалистического (реформаторского) правового дискурса в обнаружении смыслов российского правового бытия проходит через область господства все тех же проблем политической и правовой рефлексии, в конечном счете, как и прежде, связанных со столкновением Нашего и Другого государственноюридического опыта. Эвристическая значимость переноса основных концепций и направлений российской юриспруденции в плоскость диалога культур в общеметодологическом плане прекрасно обоснована еще М. Бахтиным: «Сравнительный анализ здесь подобен дыханию: естественен и незаметен, но только лишь до малейшей его остановки. И в этом плане вряд ли можно согласиться, например, с В.М. Сырых, утверждающим, что хотя «вариационный характер общей теории права некоторыми российскими правоведами оценивается как благо, как реальная возможность расширить и углубить имеющиеся представления о праве, его закономерностях», но « в действительности многообразие теорий права, плюрализм в понимании и оценке российскими правоведами ее предмета, системы закономерностей возникновения и функционирования права имеет больше негативных, чем позитивных сторон. В отличие от Януса, истина не может быть многоликой. Ее постижение сложный, диалектически противоречивый акт познания, допускающий существование не только плодоносных теорий, но и пустоцветов. Поэтому наблюдаемое ныне многообразие теорий права есть объективный факт, свидетельствующий о сравнительно невысоком уровне теоретических представлений российских правоведов о праве, его закономерностях...».Как все-таки нам дорог, близок и понятен «спасительный» монизм!Скорее, на этом пути современное отечественное правоведение подстерегает другая опасность. Так, А.И. Овчинников безусловно прав, когда утверждает, что «важно... никогда не забывать того, что сравнивать те или иные ценностные позиции в ментальности различных народов с точки зрения одного из них эпистемологически так же абсурдно, как и сравнивать национальные языки, говоря лишь на одном из них... Встречающиеся в работах наших юр��стов малообоснованные «пессимистические» суждения относительно якобы «недоразвитости»Однако на рубеже ХХ и XXI вв. в работах многих западных исследователей «говорится и о необходимости преодоления индивидуализма, о недостаточности «правовой справедливости», об ограничении свободы индивида интересами общества и государства. Да и само «гражданское общество» (а этот термин употребляется все реже) понимается зачастую не совсем так, как в России. Может быть, стоит обратить на все это внимание сторонникам либертарно-индивидуалистических идей».В современном юридическом научном дискурсе обнаруживаются (и это, несомненно, позитивный показатель развития отечественной гуманитарной мысли) различные констатации, оценки и подходы. Так, стремясь уравновесить одностороннюю, как бы оторванную от национальных ментально-правовых оснований позицию С.С. Алексеева, который в условиях самобытной российской социально-правовой реальности явно гипертрофирует значение индивидуалистических политико-правовых ценностей, соответственно, гиперболизирует роль и значение частного права в регулировании общественных отношений и делает весьма поспешный вывод о необходимости отказа от таких, например фундаментальных принципов построения правовой системы, как ведущая роль конституционного (публичного) права, о придании Гражданскому кодексу функции своего рода конституции гражданского общества, Ю.А. Тихомиров пишет, что в нынешних Панораму воззрений и идей, вызванных освоением современным отечественным политико-юридическим сознанием вечной дилеммы общее частное, можно, конечно, продолжать бесконечно долго, тем более что проблема, в общем, упирается в сквозные для истории страны мотивы общинности, соборности в сочетании с якобы (по этому вопросу единого мнения нет) постоянно нарастающей (от эпохи к эпохе) этатизацией национального социально- экономического пространства, она суть проблема ментальная и поэтому имеет конкретный смысл только в культурно-историческом, нравственном измерениях общества.Однако российский политико-правовой дискурс в конечном счете решение любых актуальных проблем маркирует тем или иным типом правопонимания. Вне зависимости от сформулированных позиций и подходов, вызванных правовой рефлексией представителей юридического сообщества, сторонников различных направлений современного правоведения, их интеллектуальные изыскания основаны на представлении права в качестве предельного основания всей юридической реальности. Не вступая в полемику с адептами созвучных или принципиально противоположных концепций, можно эксплицировать общее состояние практики обсуждения и обоснования природы и существования (осуществления) права.Многообразие определений и подходов на самом деле кажущееся, а группируются они вокруг двух, явно различимых как в теории, так и в истории правовых учений позиций - известных (но не единственных!) аттракторов саморазвития (мировых) философско-правовых традиций - юридической (естественноправовое, либертарное направление) и легистской (позитивистское направление). Каждое направление, несомненно, выверено столетиями, верифицируемо и фальсифицируемо, открыто для критики, является своевременным продуктом нелинейного (флук- туационного) развития многих рациональных и иррациональных элементов цивилизации как самовоспроизводя- гцейся системы, зафиксировано в механизме долговременной памяти Интеллектуального меньшинства (что прекрасно «вычитывается» из гуманитарного наследия предков) и нашло достаточное (скрытое или открыто декларируемое) отражение в политико-правовом опыте, юридической практике в разные исторические периоды и у различных народов. Трансляция естественноправовых и позитивистских теорий, конечно, не сводится к примитивной, механической передаче базовых концептов от поколения к поколению, но, сохраняя фундаментальные положения, тем не менее обнаруживает постоянную склонность к модернизации как реакцию на культурные формообразования политического, религиозного, экономического характера. Так, существенно развивающая и обогащающая естественно-правовую традицию либертарная теория права в настоящее время идет по пути создания собственной юридической догматики, так как только развернутая до уровня догматики философия права приобретает качество законченной теории. При этом либертарная доктрина не может «просто заимствовать позитивистскую догматику, ибо последняя есть эмпирическая интерпретация принципиально иного понятия... либертарный подход развивается наряду с достаточно устойчивыми в отечественном правовом дискурсе альтернативными позициями».Например, рассуждая о «жизни» закона в современном обществе, Ю.А. Тихомиров недвусмысленно замечает, нашей действительности».В свете поиска оптимальных моделей развития российской государственности в XXI в. в общий поисковый контекст хорошо вписывается концепция В.Н. Синюкова, пытающегося представить некоторую «третью силу» и тем самым указать выход из уже порядком поднадоевшей читателю либертарно-позитивистской коллизии. Возрождая, по сути, философию почвенничества в постсоветской юридической науке, В.Н. Синюков неизбежно лавирует между критикой данных «вестернизированных» доктрин. «Нарастает глубокий раскол позитивного права и жизни. Наше право все более вырождается в наукообразное законодательство - замкнутое и не понятное обществу». «На пороге XXI столетия соревнование естественно-правовой и позитивистской школ не может выступать в качестве главного источника фундаментальной правовой методологии. Это обстоятельство не учитывают авторы, стремящиеся «преодолеть недостатки» классических теорий, синтезировать их, «развить дальше».Очевидно, что с точки зрения общего развития отечественного правового дискурса создалась действительно уникальная ситуация: сформировавшаяся «идеальнаяре- чевая ситуация» (Ю. Хабермас) обеспечивает относительную свободу субъектов коммуникации от внешних, внена- учных воздействий, когда аргументы и контраргументы в концептуальном отношении уравновешивают друг друга, а отмеченный выше межкультурный (внешний) дискурсивно-практический диалог, в свою очередь, неизбежно инициирует диалог носителей разных теоретико-методологических (программных) установок в рамках одной юридической реальности. Последний мыслится и как основное средство соорганизации имеющих место разнонаправленных и, соответственно, отличающихся по ценностным приоритетам взглядов, и как единственное приемлемое (в духе искомой на рубеже тысячелетий толерантности) средство современной правовой и политической деятельности, надежное «лекарство» против застарелой болезни идеократии.В подобном ракурсе можно
Растянулся Мишка. Ушибся. Укатилась шишка... Ищет её в траве Медвежонок, найти не может. Тро¬нул Мишка лоб. А на месте ушиба выросла огр-о-о- омная шишка. Больно... Тут как тут Зайка. Держит в лапах еловую шишку. Меняемся! говорит. А Косолапый молчит. Приуныл что-то. Отвечай, где ты был? Где ты шиш¬ку набил? А Мишка топ-топ. Держится за лоб. Что говорить. Медвежонок сам себя наказал за хвастовство. Г А М А Ч О К Как-то раз шёл Заяц по лесу, сытый и довольный, и вдруг увидел Белку. Поджав лапки, она сладко спала в гамачке, сплетённом из повилики. Лёгкий ветерок ти¬хонько раскачивал его, поигрывал нежной шёрсткой Белки. Завидно стало Зайцу, захотелось ему самому по¬спать в гамачке. Принялся косой Белку будить. Эй, вставай! Да проснись же! А Белка даже ухом не повела. Стал Заяц придумывать какую-нибудь хитрость. И в конце концов придумал. Толкает снова Белку. Эй, Белка, вставай! На опушке орехи дают! Белка тут же открыла глаза: Где? Да вон, за соснами. Беги, запасись на зиму! А то' помрёшь с голоду, как я тогда без тебя жить буду. Белка выпрыгнула из гамачка и поскакала к опушке. А Заяц забрался на её место и сладко заснул. Но вскоре Белка разгадала хитрость косого. Вернулась она к га- мачку и стала Зайца будить: Заяц, вставай скорей! Беда! Орешник стая волков окружила! Еле ушла от них. Беги! В мгновение ока кинулся Заяц в кусты. Сердце у него так и задрожало от страха. А сзади послышался смех Белки. Не торопись, косой, хи-хи-хи, никаких волков нет, я тебя проучила! кричала вдогонку Белка, по¬удобнее устраиваясь в гамачке. ЛИСА С ГОЛОДНЫМИ ГЛАЗАМИ О днажды Лисица, очень голодная, плелась себе тихо по тропинке и встретила Волка. Морда у него была до¬вольная и сытая, а к мокрому носу прилипли куриные пёрышки. Посмотрела она с завистью на Волка и спросила: Уважаемый Волк, откуда путь держишь? Из кишлака, весело ответил он. Слышишь, Петух кричит? Ищет своих наседок. Только найдёт он сегодня не всех. И Волк захохотал. Услышав крик Петуха, Лиса почувствовала голод ещё сильнее. Глаза её засверкали, и так ей захотелось схватить курочку, свернуть ей шею и съесть прямо с лапками, разбрасывая пёрышки по всему лесу! Про¬стившись с Волком, побежала она в кишлак. Последний луч солнца махнул, как пышный лисий хвост, и исчез за горизонтом. Становилось темно. Уви¬дев первый же дымоход, спустилась Лиса по нему прямо в курятник. Куры уже сидели на насесте, а Петух ещё сердито ходил туда-сюда, проверяя, всё ли в порядке. Лиса при¬таилась в уголке, но Петух налетел на неё, ударил шпо¬рами и раскукарекался во всё горло. Услышал крик Петуха хозяин дома. Схватил чабан¬скую палку (а она раздвоена на конце, чтобы прижимать баранов к земле) и бросился в курятник. Лиса так испугалась, что даже забыла о голоде. От страха и лапы подняла решила сдаваться. А потом поняла, что дело плохо, куда бежать? Двери заперты, в дымоход обратно не вылезешь. Заметила узкий лаз для кур, ведущий от насеста во двор, и кинулась туда. Чуть не застряла, а пролезла всё-таки. Но хозяин успел схва¬тить рыжую за хвост и держал крепко. Она бешено дёр¬нулась и... хвост оторвался. А когда оглянулась он висел в руках хозяина дома и помахивал ей на прощание, как последний луч солнца. С трудом добралась она до родного леса. Ничего ни¬кому не рассказала, только голодный блеск в её глазах стал ещё ярче. Лисицы поняли, что случилось. С тех пор её прозвали «очкос»«голодные глаза». А потом так стали называть и всех лисиц. ПЯТНА III К И Как -то утром подошёл Заяц к берегу озера. Сунул мордочку в воду, чтобы напиться, и пошли по воде круги, ломая отражения деревьев и кустов. У Зайца зарябило в глазах. А когда вода устоялась, он обомлел, увидев в ней отражение рыжего Лисёнка. Склонив голову набок, Лисёнок разглядывал Зайца. А потом, хихикнув, почесал за ухом. Заяц пришёл в себя и метнулся в сторону. Лисёнок за ним. Заяц начал петлять, но Лисёнок не отставал от него ни на шаг. Бедный косой, задыхаясь от бега, спотк¬нулся и полетел кубарем. С трудом поднявшись, он при¬пустил опять. Лисёнок неумолимо настигал его, будто напасть ка¬кая. Вильнув влево, Заяц скатился в расселину. Он ду¬мал, Лисёнок этого не заметил. Но Лисёнок вдруг спрыгнул сверху прямо на него! Изловчившись, Заяц вывернулся и снова пустился наутёк. Но тут путь ему ч преградил клокочущий сай. Косой потерял всякую надежду на спасение. Справа и слева высились скалы, впереди страшный сай, а сзади Лисёнок. Из глаз бедняги хлынули слёзы. Он слышал прерывистое дыхание своего преследователя. Вот уже Лисёнку осталось три шага, два, один... И тут вдруг Лисёнок шлёпнул лапой Зайца по плечу и залился смехом: Догнал, догнал! Теперь ты пятна! Когда Заяц очнулся от страха, он увидел лишь мель¬кавший вдали рыжий хвост. Лисёнок, оказывается, играл в пятнашки. ЗАЯЦ, ПЕНЬ И ШАКАЛ Ж ил в лесу старый Пень. Со всех сторон его окру¬жали могучие, высокие деревья. Поздней осенью после дождя он выращивал опёнки. Правда, больше десятка грибков не получалось, но он не падал духом. Приятно, когда на тебя обращают внима¬ние и кто-нибудь поклонится, чтобы положить в свою корзиночку два-три опёнка. Но главное приносить хоть какую-то пользу. Вот Пень и старался. Шла однажды мимо Зайчиха с маленьким Зайчон¬ком. Что-то она искала и показалась Пню озабоченной. Милая соседка, заговорил Пень. Чем ты так обеспокоена? Не могу ли я тебе помочь? Зайчиха вздрогнула, подняла уши, посмотрела вокруг. Пню стало неловко, что он её напугал. Это я, старый Пень, сказал он громко. Ты можешь вырыть между моими корнями нору. Тут тебе будет спокойно. А если понадобится уйти я присмот¬рю за малышом. Зайчиха так и сделала. Однажды она собралась за морковкой. И говорит Пню: Присматривай за моим Зайчонком. Если от¬пустишь его погулять пусть далеко не уходит. Злые глаза Шакала всегда высматривают зайчат. Пень забыл, что дети иногда бывают непослушными. Ушла Зайчиха, а Зайчонок распрыгался вокруг Пня. Не уходи далеко, просил его Пень. Я ведь не могу бежать за тобой! Я могу охранять тебя, только когда ты рядом! Но Зайчонок не понимал этого и скакал всё дальше и дальше. А красноглазый Шакал с белыми зубами сто¬ял неподалёку и ждал. Когда Шакал голодный глаза у него светятся красным светом. Увидел его Зайчонок ушки прижал, зажмурился от страха. Шакал выгнул спину. Он уже чувствовал тёплое за¬ячье мясо на своих зубах. Что ты делаешь! закричал старый Пень. Ты что, хочешь съесть детёныша? Удивился Шакал, что Пень заговорил, остановился. А Зайчонок опомнился и кинулся к старому Пню. Едва успел добежать и спрятаться в нору. А Шакал с размаху налетел на Пень и стукнулся пастью. Искры посыпались у него из глаз, сломанный зуб выпал изо рта. Завыл Шакал от боли и злости на весь лес. Даже солнечных зайчиков распугал. Опустил хвост и пошёл своей до¬рогой. А Зайчиха рассказала друзьям и родственникам, как Пень спас её малыша. С тех пор все зайцы роют норы под старыми пнями. И оставляют малышей под надёж¬ной защитой. ПОСЛЕДНЯЯ СКАЗКА ОСЕНИ Зайчонка разбудил утренний ветерок. Он пробежал по кончику его пушистого хвостика, пощекотал спинку и попытался приподнять длинные уши. Ой! вздрогнул Зайчонок и бросился в кусты орешника. Уже несколько дней ходил он в белой шубке, но она приносила ему одни неприятности. Серого Зай¬чонка нелегко заметить среди опавшей листвы и тёмных сучьев леса. А в новой шубке его видно издалека. «Когда же придёт зима?» думал Зайчонок. Мо¬жет, пойти поискать её?»4 Ветерок подбрасывал в воздух сухие дубовые листья, мягко качал ветки молодых деревьев. Прячась то за одним, то за другим кустом, прислу¬шиваясь к каждому шороху, побежал Зайчонок по лес¬ной тропинке. На полянке, в куче листьев, копался старый Ёж. Вы не знаете, когда придёт зима? спросил у не¬го Зайчонок. Когда-нибудь да придёт, мудро поведал Ёж, но чем позже, тем лучше. Мне совсем неплохо и в осени, есть что припасти для ежат. А мне зима очень нужна, сказал Зайчонок и отправился дальше. Возле речушки, подслеповато поглядывая в воду, стоял Барсук. Вы, случайно, не зиму высматриваете? поинте¬ресовался Зайчонок. Вот ещё! фыркнул Барсук. На мой взгляд, зима совершенно не нужна, важно заявил он. Я по¬лагаю, она не придёт. Как же без зимы? удивился Зайчонок. На мой взгляд, можно. Зайчонок с грустью поглядел на свою белую шубку. По мохнатым ветвям высокой сосны весело прыгали белки. Белочки! попросил их Зайчонок.- Посмотрите сверху по сторонам зимы не видно? Справок не даём! захихикали белки. Нам и без зимы хорошо. Привет ушастым! Зайчонок медленно двинулся дальше. Ему стало тоскливо. Это кто ж такой? услышал он над головой ры¬чанье и задрожал от страха. Большой коричневый Медвежонок показывал на него лапой. 3-з-заяц, еле выговорил малыш. Ты слышал когда-нибудь, чтобы медведи охоти¬лись на зайцев или зайцы питались медведями? спро¬сил Медвежонок. Нет, не слышал. Я тоже. Значит, нам можно подружиться. Ты что здесь делаешь? Зиму ищу, ответил Зайчонок, но Барсук го¬ворит, она не придёт... Зима будет, успокоил его Медвежонок. Она спустится с неба. Давай ждать её вместе. А как она спустится? спросил Зайчонок. Сначала упадёт одна снежинка, потом две, потом несколько, а утром весь лес закутается в белый снег. Это и будет зима. Они помолчали и посмотрели на небо. Оно было се¬рым и простиралось так далеко, что страшно было и по¬думать. А зачем тебе зима? спросил Медвежонок. Ты любишь снег? Я его никогда не видел. Но мама говорила мне, что зима белая. И я белый. В зиме легко спрятаться. А я жду зиму, чтобы заснуть в берлоге. Я буду спать до весны. И подрасту за это время. С неба плавно плыла, слегка покачиваясь, первая снежинка. И даже ветер, этот лесной озорник, любовал¬ся её строгими узорами и тонкими линиями. Летит, сказал Медвежонок, вставая на задние лапы. Летит! подпрыгнул на месте Зайчонок. Но спустя мгновение он покачал головой и грустно прошеп¬тал: Растаяла. Первые всегда тают, заметил Медвежонок, но зато они первые. Только не вздумай пробовать снег на вкус: всю зиму проболеешь! Целые хороводы снежинок, обгоняя друг друга, уже опускались на землю. Вот и кончилась осень, сказал Медвежонок. Пора спать. Счастливых сновидений! пожелал ему Зай¬чонок. И они расстались, может быть, навсегда, а может быть, до следующей зимы. Снег засыпал верхушки сонных деревьев и плотно оседал в ямках и впадинах старого леса. ЛЮБОПЫТНАЯ СНЕЖИНКА Маленькая глупая снежинка тёрлась холодным ло¬биком об оконное стекло: чудесно и заманчиво светился неожиданный мир комнаты. А она-то родилась в прон¬зительной выси зябко жмурящихся звёзд и до недавней минуты была убеждена, что сине-белый цвет это единственный цвет жизни. Здесь же ей открылось нечто необыкновенное: ярко наряженная ёлка дарила ф ке¬товый, жёлтый, красный свет женщине, накрывающей праздничный стол, малышу на деревянном златогривом коне, цветку бальзамина на подоконнике. Ей представи¬лось, как весело и беспечно кружится она среди цветно¬го раздолья. Пустите меня в этот уютный уголок! молила Снежинка. Ты погибнешь в тепле, пыталось отговорить её оконное стекло, умудрённое многими зимами. Но мне так хочется покружиться там! Пустите меня! Тут студёный ветер, носившийся среди домов и де¬ревьев, распахнул форточку. Счастливая Снежинка впорхнула в комнату и лёгкой капелькой осела на листке бальзамина. Я предупреждало тебя, продребезжало оконное стекло. Женщина зябко вздрогнула: какая метель! и за¬крыла форточку. Мама, мама! закричал подбежавший малыш. А почему цветок плачет? Вон слезинка упала! Это не слезинка! Видно, снежинка нечаянно за¬летела. А что будет, когда все снежинки растают? Поднимутся цветы и травы, сынок, ответила женщина и подумала, что любопытная снежинка раньше своих сестёр узнала весну. УЛЫБКА ПРИНЦЕССЫ РОЗЫ В цветочном королевстве переполох. Впрочем, это и не удивительно. Представьте себе, всё готово к весен¬нему балу, а самой Весны нет и нет... Принцесса Роза истомилась ожиданием. Всю длин¬ную зиму она мечтала о той счастливой минуте, когда все вокруг снова ахнут, любуясь её красотой. Наряды принцессы давно приведены в порядок и ак¬куратно развешаны в многочисленных шкафах. Вот ут¬реннее, бледно-лимонное платье с пышной юбкой, это атласное, бордового цвета, для торжественных случаев, а лёгкое, розовое, конечно, для танцевальных вечеров. Тут же, в бархатных коробочках, чудесные украшения, сделанные из переливающихся всеми цветами капелек росы... Нарциссы и колокольчики, главные распорядители бала, падали с ног от усталости. Они то и дело носились к воротам королевства посмотреть, не видно ли золо¬тистой кареты, запряжённой солнечными конями, в ко¬торой всегда приезжала Весна. Увы, снова лишь белый снег да тёмные тучи до само¬го горизонта.., И тогда было решено созвать Главный цветочный совет. Надо послать кого-нибудь навстречу Весне, мо¬жет быть, она забыла про нас? сказала принцесса Ро¬за. Кто из вас будет цветочным послом? Пышный Бульдонеж предложил отправить вперёд гвардию гладиолусов. Нет уж, увольте, ответил за всех старший по званию, У нас своих забот хватает. Кстати, насколько мне известно, ваше имя Бульдонеж, что в переводе с французского означает ком снега. Может быть, вы легче перенесёте мороз... Ох, уж эти дворцовые интриги... Сирень вроде бы согласилась и даже уже накинула свой лёгкий лиловый плащ, да вдруг закашляла, зачиха¬ла, и все решили, что ей.надо немедленно лечь в постель. Деловые тюльпаны, щеголявшие в ярко-красных камзолах, готовы были выполнить любой приказ её ве¬ликолепия принцессы Розы, но ведь они личная её охра¬на и никому другому не могли доверить этого важного дела. Что же это? Значит, нет во всём королевстве ни одного цветка, который исполнит моё желание? с не¬годованием воскликнула принцесса Роза и сразу из бе¬лой стала пунцовой. Ваше великолепие, можно, я выйду навстречу Весне? Все цветочные головки повернулись на тихий голо¬сок. Видели бы вы, какие огромные глаза стали от удив¬ления у Ромашки... А маленький, бледный цветочек, ко¬торого никто и по имени-то не знал, продолжал: Я готов ради вашей красоты, принцесса Роза, да¬же замёрзнуть... Ах, какое смелое сердце, сколько в нём отваги и преданности, обрадовалась принцесса. И прозрачный беленький цветок немедленно покинул королевство, где было так тепло и уютно. Сначала ему показалось, что он погиб, но потихоньку силы вернулись. Он увидел вокруг заснеженное поле. Но вот на небе появился маленький голубой просвет, а через мгновение в него одним глазом заглянула Весна. Что это? Цветок? Не может быть! Неужели я опаздываю? Она мигом вскочила в карету и помча¬лась на землю, такую холодную. ...А потом всё было как обычно. Весёлые песни птиц и пышный бал цветов, где, как всегда, царила принцесса Роза. Но на сей раз рядом с ней, на самом почётном месте, сидел тот самый смельчак, что встретил Весну первым. Принцесса подарила ему титул Подснежника и награди¬ла дивной улыбкой, от которой стала ещё прекраснее. ...Вот и всё. С тех пор и расцветают Подснежники, чтобы напомнить ветреной Весне, что время её пришло и пора всерьёз приниматься за работу. ПЕСНЯ рлубокой ночью, когда над спящей землёй сверкают крупные звёзды, маленькая птичка, найдя в саду бутон розы, начинает над ним петь. И такое страдание в её голосе, столько радости и огня в её песне, что у двух влюбленных сердца начи¬нают стучать громко и в такт, как копыта одного коня, умирающий старик заслушивается и забывает о смерти, а дети улыбаются во сне. Чему так самозабвенно радуется маленькая птичка? Она мечтает, как встрепенётся нежный бутон, роза от¬кроет своё прекрасное лицо и осветит весь сад. А печалится маленькая птичка о том, что жизнь, ка¬кой бы она ни была длинной, всегда коротка, и хотя лю¬бовь прекрасна, всё в мире имеет свой конец. Песня звенит в жаркой темноте до тех пор, пока не распахнутся над миром белые крылья рассвета и не до-тянутся своими кончиками до этого сада. И тогда, вдруг почувствовав приближение восхода, роза начинает от-крывать лицо. Голубой утренний ветер гладит её нежные лепестки, высушивает ночные слёзы, поправляет округ¬лые зелёные листья. Медленно встаёт солнце. Зарумянившаяся и сму¬щённая, улыбается роскошная роза всему саду, а ма¬ленькая незаметная птичка, прыгая с ветки на ветку, ликует и радуется, что помогла раскрыться ещё одному бутону. Птичку эту зовут Соловей. Конечно, бутон не раскроется, пока не взойдёт над миром бесконечно прекрасное Солнце. И хорошо, как хорошо, что Соловей этого не знает! РОДНИЧОК В тени, на склоне большой горы лежал камень. Под камнем зимой спал родничок. Весной он про¬снулся и... кап, кап, кап! спрыгнул на землю. Капелька за капелькой рассыпал он прохладу, и однажды возле камня появился росточек. Медленно, осторожно раскрылся на свет первый ма¬ленький листик. Родничок обрадовался, что его труд не пропал даром. Он поил росток чистой водой, смывал с него пыль. Обрадовался и росток, выпустил второй листик, словно руки разбросал в разные стороны, и заулыбался солнцу. Дни и ночи старался родничок. Один за другим по¬являлись новые листики, вытягивались вверх ветки: росток превращался в дерево. Родничок мыл ему ноги. А дерево радостно тянулось всё выше и выше. Однажды пришёл на это место человек, чтобы от¬дохнуть в тени, спрятаться от жаркого солнца. «Поче¬му, подумал он, здесь так хорошо и прохладно?» И увидел родничок, который тихонько журчал между камнями. Как же тебе удалось вырастить такое большое дерево? спросил человек. Ведь ты совсем крошка. Сам не знаю, ответил родничок. Просто я его люблю. КТО НУЖНЕЕ Росли рядом два дерева Тополь и Орешина. Оре¬шина год от года крепла, раздавалась вширь, её крона становилась всё более густой и раскидистой. Тополь же, сожалея о том, что приходится ему жить бок о бок с та¬ким неуклюжим деревом, изо всех сил тянулся ввысь, стараясь обогнать Орешину в росте. Потряхивая своими красивыми тонкими веточками, унизанными аккуратны¬ми, с монетку каждый, листочками, он спросил однажды: Эй, соседка, что это с тобой происходит? А в чём дело? прошелестела крупными, с ла¬донь, листьями Орешина. Да ты же сгорбилась вся, к земле клонишься. Выпрямись во весь рост, потянись к небу! Незачем мне к небу тянуться, ответила Ореши¬на, я перед матушкой-землёй голову клоню, мне без неё жизни нет. «Ну и гнись, раз тебе так нравится», посмеялся про себя Тополь и продолжал расти ввысь. Дотянулся он до самого синего неба, огляделся вокруг и видит: нет ни одного дерева краше его все какие-то неприглядные да неуклюжие. И Урючина, и Яблоня, и Орешина пока¬зались ему жалкими и некрасивыми. Ещё больше воз¬гордился он своей статью да красотой и вовсе перестал признавать Орешину. Эй, ты чего это всё место здесь заняла, житья ог. тебя нет! закричал он, когда однажды при порыве вет¬ра Орешина своей листвой коснулась его ствола. Как? удивилась Орешина. Столько места во¬круг, неужели тебе этого мало? Мало! Ты меня совсем загородила и я никому не виден. Убери свои уродливые ветви! Пусть все любуются моей красотой! Так вот, оказывается, в чём дело! засмеялась Орешина. А ты не подумал, кому нужна твоя красота^ Всем нужна! закричал Тополь и затрясся ori гнева. А ты безобразна и поэтому завидуешь мне: Глупец, укоризненно покачала кроной Ореши¬на, как бы ты ни гордился своей красотой, как бы ни зазнавался, ни на что другое, кроме как на дрова, не го¬дишься. Это я не гожусь?! гневно тряхнул листвой То¬поль. Я для людей расту! Разве стали бы они меня са¬жать, если бы я не был им нужен! Нет, это я для людей живу! Я им нужна! с до¬стоинством сказала Орешина. Тополь опять посмеялся над её словами. Однако смех его обернулся слезами, когда по осени пришёл де¬хканин, и, увидев, что он стал уже совсем взрослым, срубил его и увёз домой. На следующий год оставшийся от него пень дал тонкий зелёный росток, который тоже стал тянуться ввысь и скоро догнал Орешину, и тоже стал роптать на то, что приходится ему расти рядом с таким некрасивым деревом. Но наступило время, де¬хканин и его спилил. Говорят, что через каждые четыре-пять лет дехканиь рубит на дрова выросшие из тополиного пня деревья. А Орешина ещё шире раскинула свои могучие ветви, и люди берегут её, называют кормилицей, потому что щедро одаривает она их своими вкусными плодами. С годами Орешина стала мудрее. Видишь, шепчет она старому пню, тут и спо¬рить нечего. Ты и я оба нужны людям. СКАЗКА О КАПЛЕ На окраине кишлака, на высоком холме росла Урю- чина. Вокруг, кроме неё, не было ни одного деревца, и поэтому она очень тосковала. Однажды утром, про¬снувшись, увидела Урючина на своём самом юном листочке что-то сверкающее в лучах восходящего солнца. Это что за птица? удивилась Урючина. И вовсе я не птица, обиделось то, что сверкало в лучах восходящего солнца. Я Капля! Давай дружить, предложила Урючина. Толь¬ко, чур, не исчезай, а то все мои друзья-птицы с при¬ходом осени куда-то пропадают. Ладно, согласилась Капля. Я не покину тебя даже в самый трудный твой час. Обрадовалась Урючина и с удовольствием стала иг¬рать с Каплей. Однако, проснувшись на следующее утро, не нашла Каплю на месте. «Обманула меня Капля», с грустью подумала Урючина и в тот же миг услышала над головой чей-то голос: Урючина! A-а, Урючина! Глянула Урючина в небо и увидела плывшее по нему пышное белое облако. Кто меня зовёт? прошелестела она листвой. Я, Капля, подружка твоя! ответило, снижаясь, облако. Как сумела ты забраться так высоко? ещё больше удивилась Урючина. Меня солнышко сюда подняло. Одиноко стало Урючине, и она попросила: Возьми и меня с собой. Нет, ты должна кормить людей своими плодами. Не тужи, я скоро вернусь, сказала Капля и вместе с облаком понеслась дальше. И снова загрустила Урючина: «Не вернётся больше моя подружка. Вон она куда поднялась на самое не- бушко. До меня ли ей теперь?..» Тем временем с каждым днём становилось всё жарче, и Урючину стала одолевать жажда, от которой даже листва пожухла. На беду, поблизости не было ни одного арыка, чтобы испить хоть глоток воды, и, в конце кон¬цов, Урючина обессилела. Г Вдруг ей показалось, что кто-то ласково гладит её листву. Открыв глаза, она увидела Каплю. Я пришла, чтобы помочь тебе! Явилась подружка не одна, а привела с собой много таких же, как она сама, капель. Утолив жажду, Урючина вновь ожила. Подружки глядели одна на другую и не могли нарадоваться встрече. Шли дни, недели, месяцы, и наступила осень. Подул холодный пронизывающий ветер, листья опали, и начала Урючина мёрзнуть. Где же моя подружка Капля? Уж она бы помогла мне, с тоской подумала Урючина и, глянув на небо, увидела серые облака. На таком однажды прибыла к ней Капля. Они всё сгущались, сгущались и, наконец, пова¬лил снег. Очень скоро он, словно белым пушистым одея¬лом, окутал ветви Урючины. Ну как, согрелась немного? Урючина сразу уз¬нала голос подружки. Однако самой Капли не было видно. Где ты, Капелька? Поди сюда! позвала она. Я в снеге, засмеялась в ответ Капля. Увиде¬ла, что ты мёрзнешь, и привела снежинок сюда. Теперь ты не исчезнешь? с надеждой в голосе спросила Урючина. Нет, я теперь надолго, до самой весны останусь с тобой. Много с тех пор подарила Урючина своих сладких, душистых плодов людям. А помогала ей в этом Капля. Как бы далеко ни уносили её облака, в трудный для Урючины час она всегда оказывалась рядом. КАК ВАРЕЖКИ СДЕЛАЛИ ВЕСНУ Варежки были очень тёплые. Они согревали руки даже в самые сильные холода. А когда промокали, их бросали сушиться на печку. Но варежки были связаны из шерсти глупой овцы и считали, что это они разогре¬вают печь. К весне Варежки износились, протёрлись, и как-то утром их выбросили на улицу. Варежки лежали в снегу и страдали: «Нас не оцени¬ли, а ведь мы так хорошо грели». Но вот взошло тёплое весеннее солнце. Снег начал таять, зазвенела капель, побежали ручейки. Важные, разбухшие лежали Варежки в луже. Они торжествовали: «Вот какие мы тёплые! Снег растопили и сделали весну». А солнце лизало сосульку и смеялось. ОГОНЬ И ВОДА На большом костре в казане Вода. Она молча на-слаждается теплом. А у Огня язык длинный. И он бол¬тает без умолку: Эй, Вода! Чего молчишь? Скучно! Скажи что- нибудь! А Воде тепло, хорошо, говорить не хочется. Ка-ак поддам жару паром на небо улетишь! горячится Огонь. Заволновалась Вода, занервничала, но всё равно молчит, сдерживается. Эй, Вода! не унимается Огонь. Ты ещё меня не знаешь! Я ведь ух, какой! Я всё могу! Если разой¬дусь дома горят, как костры! Люди горят, как спички! Целую улицу могу сжечь! Да что там улицу город! «Вот это да, испугалась Вода. Неужели и мне гореть?!» А Огонь ещё пуще разошёлся. Так и колет, так и жа¬лит. Не выдержала Вода, разволновалась, возмутилась. И хотела бы остановиться, да не может: забурлила и хлынула через край! Ну, и потушила Огонь. Сразу стало холодно. И одиноко. Вместо весёлого костра одни чёрные угольки. «Эх, думает Вода, остывая. Надо было поосто¬рожней, надо было потерпеть... Если хочешь иметь дру¬зей без недостатков то на всю жизнь останешься одна. Жаль, что так вышло. Что я теперь без Огня? Льдина бесчувственная...» укоряла себя она. И вдруг Вода чувствует теплее стало. А это самый последний уголёк светится, ветер его раздувает. И вот уже первый оранжевый язычок весёлого огня стал ли¬зать казан. Ох, Огонь, сказала Вода. Как хорошо, что ты жив! ПИРОЖОК В кухне на полочке стояла тарелка с пирожками. Пирожки были пухлые, с глянцевитыми боками. Один из них, самый свежий, лежавший наверху, свы¬сока оглядывал своих собратьев. «Типичные обывате¬ли, размышлял он. Вон какие толстые, лоснятся от масла. Да и разговоры у них дурацкие всё о муке, о дрожжах, да как бы повидло не вытекло». А на полочках повыше другое дело. Там собралось блестящее общество. Пирожок вытянулся и 'загляделся. Почти такой же, как он, крепыш, только побольше и блестящий, по-настоящему сверкающий, а не от ду¬рацкого яйца, стоял, задрав нос кверху. У Пирожка от зависти дух захватило. Поднатужился он и о ра¬дость! оказался рядом с предметом его восхищения Утюгом.' Давайте познакомимся, улыбнулся он во весь рот. Привет, сказал Утюг и, здороваясь, так при¬жался горячим боком, что лицо Пирожка всё пошло волдырями. Не догадался Пирожок, что, имея дело с утюгами, надо быть осторожным, иначе обожжёшься. Закусив губу от боли, Пирожок покатился дальше, вдоль блестящего общества. Я Пирожок, заявлял наш герой, я тоже блестящий! Вилка! И в Пирожок вонзились острые зубья в порядке приветствия. Вряд ли Вилка хотела его оби¬деть, она привыкла здороваться во все зубы. Из бедняги- Пирожка потекло повидло. У-у дура, захныкал он, пытаясь втянуть повид¬ло внутрь. Общество высшей полочки блестящее, влекущее общество не приняло Пирожка. Оказывается, он не знал языка, не знал местных обычаев и повадок. Куда теперь? Назад, в тарелку? Но Пирожок повидал жизнь высшего общества и возвращаться к своим глу¬пым родственничкам ему было невмоготу. «Спущусь чуть-чуть ниже, решил он. Там, по всей вероятности, народ душевнее». На этой полке он познакомился со Ступкой. Она не имела слишком яркого блеска, как Утюг, но зато выгля¬дела надёжной, устойчивой. На неё можно было опе¬реться. Знакомясь, Ступка так прижала его, что из бе¬долаги вытекло всё оставшееся повидло. Это ужасно! взвыл Пирожок. Пойду к дере¬вянным друзьям, уж они-то не подведут. Деревянная Ложка, расписанная цветами, представ¬лялась ему чуть ли не сестрой. Но в ответ на приветствие она отхватила от него целую треть. Пирожок еле унёс остальное. Изломанный, обожжённый, отупевший, почерствев¬ший Пирожок думал: «Надо же где-то преклонить голо¬ву, забыться, отдохнуть. Нужна тихая гавань. Здоровья нет, всё вытекло...» Взобрался Пирожок на полочку, где по-прежнему стояла тарелка с румяными пирожками. Здесь было по- домашнему уютно, чистенько, спокойно и пахло хоро¬шо!.. Попросился Пирожок назад в свою тарелку. Он какой-то продавленный. И без начинки, раздался сиплый голос. У нас сроду не бывало таких, вторил ему другой. Волосок к нему прилип. С бородой это не из наших. Да на него же просто наступили ногой! Ой, его уже кто-то кушал! Пирожки не захотели портить свою породу каким-то неудачником, а может, и отщепенцем. Нет, ты не наш Пирожок. Наш Пирожок в даль¬ний поход ушёл... Наш Пирожок на большую стройку уехал, печь новую строит! заявили они. Лёг Пирожок около тарелки и закрыл голову руками. Подошла Хозяйка, посмотрела на него брезгливо и выкинула в помойное ведро. СОЛНЫШКО Знаете, ведь это я Солнце! А то, что вы видите там, наверху, высоко в небе это моё отражение! го¬ворил всем Подсолнух. Вот смотрите: куда я двигаю свою голову, туда и оно поворачивается. Так много при¬ходится работать, чтобы небо не осталось без Солнца!.. Он так много говорил об этом, что даже сам поверил в свои слова. А я, оказывается, очень красив! И силён! И жа¬рок! радовался он, глядя на Солнце. Я всех наделяю светом и теплом! Подсолнух цвёл, любовался собой и, в общем-то, ни¬кому не мешал. Дни проходили один за другим, всё шло своим чередом. Раскрывались цветы, наливались плоды, шелестели радостно листья... Но однажды в небе накопились тучи, небо нахмури¬лось, и впервые Подсолнух не увидел своего отражения. Сколько он ни вертел головой, небо оставалось без Солнца.v Дело в том, что лето уже прошло, и наступила осень. Голова Подсолнуха стала тяжёлой, нагнулась к Земле. Лицо почернело. Холодный ветер трепал его всё сильнее, обрывая листья. Некрасивый, растрёпанный, едва дер¬жась на одной ноге, он, наконец, всё понял. Понял, кто поил его, кормил, растил, кто давал ему силу и красоту. Прости меня, прошептал он Земле и наклонил¬ся ещё ниже. Вот теперь ты созрел, дитя моё, ответила Зем¬ля. Незрелый часто ошибается. Но только зрелость имеет мужество сознаться в ошибке. Солнышко ты моё... п а х т а - о й Э то случилось очень давно, в стране Двух рек Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи. В Двуречье, так когда-то на¬зывался этот край. В необъятных полях под осенним небом увядали кусты хлопчатника. Весь хлопок был уже собран, и ветер свободно носился от одного края поля до другого. Доживала свои дни только одна последняя ко¬робочка. По-узбекски коробочка хлопка называется «Пахта-ой»«Хлопок-луна». С тех пор, как Пахта-ой открыла своё лицо, она каждый день ждала, когда её наконец-то заметят. Но дни проходили за днями, Солнце вставало уже с опозда¬нием. Ветер стал резким и неприятным. Он лизал лицо Пахта-ой своим холодным влажным языком, а иногда и кусал её. Чуть не плакала Пахта-ой, укрывая от него своё не¬жное лицо. «Неужели никто меня так и не заметит? глубоко вздыхала она, глядя в бескрайнее поле. Как же я останусь зимовать здесь одна?» Но люди проходили мимо и не обращали на неё ни¬какого внимания, потому что рядом с кустом, на кото¬ром качалась коробочка, рос Лопух и своими широкими листьями закрывал лицо Пахта-ой. О, нежная Пахта-ой! говорил ей Лопух. Не беспокойся ни о чём. Я укрою тебя, как зонтом, я убере¬гу тебя от дождя и снега. Помнишь, как я закрывал тебя от летнего зноя? О, дорогой мой, отвечала ему Пахта-ой, не на¬зывая его «лопух», чтобы не обидеть. Летом всё было иначе. Она уже не вспоминала о том, что летом он от¬нимал у неё свет Солнца. Теперь ведь не лето. Теперь наступает на нас зима, размахивая своим холодным клинком! Зимой нельзя жить в поле... Лопух выслушал всё это, но ничего не понял он же был лопух! К тому же только он хотел возразить что-то, как налетел шальной осенний ветер, рванул и сломал его высохший стебель. Рассыпая колючие семена, Лопух свалился на землю. Пахта-ой очень удивилась. Над её головой не было уже лопухового зонтика, к которому она так привыкла. Над головой Пахта-ой висел другой огромный зонтик голубого неба. «Что же мне теперь делать?» подумала Пахта-ой и испугалась. Хотелось горько-горько расплакаться, но слёз не было. А человек, в последний раз обходя поле, наконец, за¬метил её и обрадовался. Пахта-ой!.. сказал он и побежал к ней. А потом осторожно взял на руки и прижал к своей груди. Пахта-ой расцвела от радости и счастья, но промол¬чала. Она только глубоко вздохнула и раскрылась. И че¬ловек увидел её чудное белоснежное лицо. С тех пор всякий раз, когда люди берут на руки Пах¬та-ой, хлопковая коробочка раскрывается и сияет так ярко и нежно, как светит нам с ночного неба полная Луна. СКАЗКА ОБ ЭЛЕГАНТНЫХ ПУАНТАХ И ОБЫКНОВЕННЫХ САПОЖКАХ Вот это да! И куда только нас не заносит судь¬ба, радостно скрипнули обыкновенные Сапожки, пе¬реступая порог театральных кулис. Приветствуем вас от имени всех присутствующих, милые родственники! Этот приятный голос принадле¬жал роскошным Ботфортам, старинным сапогам, таким нарядным, что они могли быть под стать только сказоч¬ному Коту. Ну, конечно, вот его великолепная Шляпа с пером и пурпурная, подбитая мехом, накидка... Театральные костюмы отлично знали роли своих ге¬роев, они тут же принялись копировать самых смешных. Чёрный веер то открывался, то закрывался, словно на¬ходился в руках у искусной танцовщицы, а бумажные ромашки пустились в пляс под весёлую мелодию, кото¬рую колокольчики исполняли только тогда, когда были в особо хорошем настроении. Ботфорты притопывали в такт, приглашая на танец гостей. Всем было весело... И только балетные Туфельки си¬дели надувшись. А знаете ли вы, как нас зовут? раздались их резкие голоса. Балетные Тапочки, то есть Туфельки, любезные барышни, вежливо ответили обыкновенные Сапожки. А вот и нет. Наше имя Пуанты, что в переводе с французского означает «остриё». Благодаря нам бале¬рины танцуют на самых пальчиках. Кто с нами сравнит¬ся красотой? Молчите? Но никто и не спорит с примадоннами, попы¬тались перевести всё в шутку Ботфорты. Но не унима¬лись Пуанты: «Мы самые важные, самые лучшие, без нас вообще бы мир перевернулся. Кстати, кто пропустил сюда эти... обыкновенные Сапожки?» Тут уж Сапожки обиделись по-настоящему. А всем стало стыдно за эле¬гантные Туфельки. Зато красавицы, весело напевая, принялись испол¬нять свой классический танец. Танцевали, как всегда, прекрасно, только вот почему никто не восторгался? А Сапожки и вовсе направились к выходу... Пусть идут, фыркнули Туфельки. Всё равно ничего не понимают в настоящем искусстве. Они же... обыкновенные. Не трогайте настоящее искусство, оно как раз доступно всем, только дело сейчас вовсе не в этом. Не¬ужели непонятно? возразила Шляпа с пером и демон¬стративно отвернулась. Призадумались Пуанты... И тут случилось не¬ожиданное. Словно порыв ветра ворвался за кулисы. Мелькнули ленточки, закачался задетый занавес... А вскоре Пуанты вернулись вместе с обыкновенными Сапожками. И хотя атласные красавицы ужасно пере-пачкались, никто не обратил на это ни малейшего вни¬мания. У всех опять стало хорошо на душе. ОДНАЖДЫ ОСЕННИМ ДНЁМ Т ак уж случилось, что один полосатый Арбуз ска¬тился с узенькой грядки и оказался в сухой ложбинке. Тут ему было совсем вольготно. Днём он нежился в лу¬чах ласкового солнца, ночью любовался сиянием звёзд. Жил Арбуз в своё удовольствие, всё больше наливаясь красным соком. Однажды подкатил к бахче грузовик. Высыпали из него мальчишки и девчонки, вытянулись длинной цепоч¬кой, и арбузы, словно акробаты-прыгуны из рук в ру¬ки! полетели прямо в кузов. А потом с песней ребята увезли их на колхозный рынок. Долежались на виду у всех, с ехидством поду¬мал Арбуз о своих сородичах. Вот и попадут теперь под острый нож. Чудаки. А мне тут и без людей хорошо. Вскоре похолодало. Промчался Ветер по бахче, на¬ткнулся на единственный Арбуз. Удивился: чего, глупый, тут прячется? А потом пошлёпал по бахче холодный Дождик. Уви¬дев большой и спелый Арбуз, даже остановился в изум¬лении.«Непонятно, прошумел Дождик, ради чего он живёт?» и поспешил вслед за Ветром. Арбуз задумался после слов Ветра и Дождика. А когда понял, что перезревает, почувствовал себя сов¬сем одиноким. И потянуло его ближе к людям, на шум¬ный рынок... Только как туда добраться? Случайно около бахчи пробегал первоклассник к бабушке спешил, в соседнее село. Споткнулся об Ар¬буз, выронил портфель и растянулся в канаве. Эй, ты, чего подножки ставишь? сморщился он от боли. Полосатый разбойник! Я ведь тоже, между прочим, умею драться. Мальчишка хотел было с доса¬ды пнуть Арбуз, да вовремя спохватился. Отнесу-ка я тебя бабушке, всё равно здесь без пользы пропадаешь. Но вот беда, поднял мальчишка тяжеленный Арбуз, а портфель некуда пристроить: обе руки заняты. Попро¬бовал взять его под мышку, да не получается: выскаль¬зывает Арбуз. Тогда мальчишка прицепил портфель к ремню, а Арбуз взял в охапку... Целый километр тащил. Кое-как добрался до ба¬бушки. Пришёл как раз к обеду. Бабушка, это тебе сюрприз. Посмотри, какой красивый Арбуз, так и просится на стол. От этих слов Арбуз довольно крякнул. Он был счаст¬лив, что попал в дом, иначе прокис бы на опустевшей и сырой бахче. ОЧКИ и нос Жил -был на свете человек по имени Ко, а по про¬звищу Котэ, что означает Важный нос. Человеком он слыл неплохим, но случилась с ним однажды неприят¬ная история, из-за которой Котэ и получил своё прозви¬ще. Ведь и с неплохим человеком может произойти ис¬тория, верно? Почему нос вдруг заважничал и задрался кверху, сказать трудно. Может быть, его муха какая-то укусила, а может, постарался длинный язык. Но только вдруг ре¬шил нос, что таскать ему на себе очки вроде бы и ни к чему. Очки нужны глазам, так? А раз так, то, как гово¬рится, не мой воз не мне его и везти! Заморгали удивлённо глаза на такие речи и ещё ни¬чего не успели возразить, как нос стряхнул очки на зем¬лю. И разбились стёкла вдребезги. Что ты наделал, глупый? испугались глаза. Молчит нос, будто и не к нему обращаются. Ещё больше заважничал. Вот, мол, я какой! Слов на ветер не бросаю! Сказано сделано! Да ведь только сделано было не подумавши. А потом не долго носу пришлось собой любоваться. Не заметили глаза без очков бревна, что валялось поперёк дороги, нога зацепилась за него, и угодил нос прямо в грязную лужу. Ой, люди добрые! Помогите очки отыскать! за¬вопил он. Как аукнется, так и откликнется, каркнула пролетавшая мимо ворона. А она, как известно, птица мудрая и зря каркать не станет. СКАЗКА О РАДУГЕ На самой окраине небольшого города жила-была Радуга. Родилась она около месяца назад, но несмотря на свой младенческий возраст, умела многое. Например, она могла остановить дождь. Сидит, бывало, у окошка, смотрит на тускло поблескивающие лужи, на мокрые спины прохожих и вдруг надоест ей это, оттолкнётся от земли и повиснет в небе цветастым коромыслом. Или встанет над городом и раскроет свой удивительный зон¬тик. Тучи при виде её таяли от злобы, но ничего не мог¬ли поделать. А люди смотрели на неё и становились до¬брее. И радуга делалась ещё краше от радостных и свет¬лых человеческих лиц. Но вот беда, одинока была Радуга. Пока шли дожди, о ней помнили и звали её, а настали солнечные день¬ки заскучала Радуга в своём домишке, всеми забытая. Даже тускнеть стала от одиночества. «Нет, так больше нельзя!» решила однажды вечером Радуга, взяла руч¬ку, листы бумаги, и уже утром жители города увидели на стенах домов, на афишных тумбах и заборах красочное объявление: КОМУ (СОВЕРШЕННО БЕСПЛАТНО!) НУЖНА ДОБРАЯ, СЕМИЦВЕТНАЯ РАДУГА, ОБРАЩАТЬСЯ ПО АДРЕСУ... Гм-м-м, неодобрительно промычал мужчина в роговых очках. Весьма странное объявление. Де¬тишки, видно, балуются. И он пошёл дальше, сердито бормоча что-то о современном поколении. Доб-ра-я, се-ми-цвет-на-я, прочёл по слогам лохматый парнишка с кляксой под носом. Интерес¬но... Со-вер-шен-но бес-плат-но... Тю... дешёвка ка¬кая-то, заключил он и тоже отошёл от забора. Все подходили, читали, и только посмеивались. А бед¬ная Радуга сидела у себя дома и всё ждала, но никто не пришёл. Когда на улице стемнело, закручинилась Радуга, свернулась клубочком и тихо-тихо заплакала. И тут в дверь робко постучали. На пороге стояла старушка. Извините меня, ради бога, это Вы давали объяв¬ление? Я. Не могли бы Вы, добрая Радуга, дать свой ма¬ленький кусочек для моей внучки. Она, бедняжка, сов¬сем разболелась. Лежит в постели и плачет, ей очень плохо. Пожалуйста, ответила Радуга и отдала свой самый яркий кусок. Пусть ваша внучка выздоравлива¬ет поскорее. Даже сквозь шерстяной платок, в который завернула бабушка радугу, разливалось удивительное сияние и освещало дорогу. Вот тебе, внученька, радуга. У внучки глаза распахнулись от удивления. Всю комнату заливал свет. Да ещё какой! Комната станови¬лась то жёлтой, то зелёной, то синей, то красной в по¬лоску. А потом радуга превратилась в цветастый чайник, из которого валил пар. Бабушка плеснула немного чаю в чашку: Пей, внученька. Это целебный напиток. Чай, на- :тоянный на радуге, самый полезный! И действительно! Хлебнула внучка радужного чая, л горло перестало болеть, ещё глоток и порозовела, ювеселела девочка, а после третьего: Ура! Я совсем здорова! запрыгала по комнате. Но так как стояла ночь, бабушка уложила её спать. 162 Рядом, свернувшись котёнком, улеглась радуга, и всю ночь девочке снились весёлые радужные сны... Утром девочка собралась в школу. Закутай горло шарфом, сказала ей бабушка. Ага, ответила внучка и обмотала шею радугой. Прохожие на улице при виде девочки застывали, как завороженные: Импортная радуга? Где достали? Наша. Отечественная. По объявлению взяли. Вот бы и нам такую! восклицали горожане и торопились узнать адрес. А Радуга между тем проснулась и с горечью думала: «Никому я, видно, больше не нужна». Но тут она услы¬шала за дверью какой-то шум. Выглянула в окно и обо¬млела: весь город, взрослые и дети пришли к её домику. Запылала Радуга от переполнившего её счастья, разли¬лась по небу и каждому, каждому подарила хоть малю¬сенький, но брызжущий светом кусочек. Никого не оби¬дела. Правда, от неё самой ничего не осталось. Зато каждый теперь имел свою домашнюю радугу. Женщины наделали из неё серёжек, колечек, сумо чек и удивительных ожерелий. Умудрились нашить се¬мицветных кофточек и даже радужных элегантных шляпок. Мужчины получили длиннющие радужные шарфы и сверкающие галстуки. По вечерам одни пре¬вращали свои домашние радуги в цветные телевизоры, другие в радужный хрусталь. Дома наполнились ра¬достными бликами, и горожане были счастливы. Так незаметно пролетело лето. Холодный ветер сер¬дито сорвал последние одёжки с деревьев, и они зябко ёжились под его порывами. По цветастому ковру листьев зачастил унылый дождь. Он шёл не переставая. Улицы стали похожи на ма¬ленькие речушки, дома отсырели и стали пухлыми и мокрыми, как мочалки. Горожане и вовсе перестали выходить на улицу. Ну, право, что там делать, когда до¬ма уютно и хорошо, и радуга сверкает... Бабушка вязала пушистый свитер, а внучка сидела у окна и смотрела на улицу. Она хотела подсчитать, сколько дней не виделась с друзьями, но всё время сби- 11* 163 валась. Хорошо, хоть радуга была с ней, а то бы и вовсе заболела со скуки. «Раньше, после дождя, мы выбегали на улицу, грустно вспоминала девочка, обнимая раду¬гу. Ох, и весело же играть, когда солнце сияет в не¬бе...» Какая же я недотёпа! всплеснула она руками.