ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ2
1. ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ И ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ПРАВОМ4
1.1 Становление института злоупотребления правом в России и современных правовых системах4
1.2 Понятие злоупотребления правом в гражданском праве9
2. ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ПРАВОМ: СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ15
2.1 Последствия злоупотребления гражданским правом15
2.2 Отказ в судебной защите гражданских прав как следствие злоупотребления правом20
ЗАКЛЮЧЕНИЕ26
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК27
ВВЕДЕНИЕ
Постановка проблемы в общем виде и ее связь с важными научными и практическими задачами. Категория «злоупотребление» довольно часто используется как в юридической науке, так и собственно в практической юридической действительности, где наибольшее свое распространение данный феномен получил в гражданских правоотношениях. Основой такого широкого применения выступают положения гражданского законодательства, которое до сих пор изобилует оценочными правовыми нормами, не находящими единообразного толкования и применения на практике. Конструкция «злоупотребление правом» достаточно слабо изучена в научной литературе, существует множество неоднозначных трактовок и ситуационных интерпретаций указанного правового явления, вопросу правопонимания которых посвящена настоящая статья.
Анализ последних исследований и публикаций, в которых рассматривались аспекты этой проблемы и на которых обосновывается автор; выделение неразрешенных раньше частей общей проблемы. Наиболее часто «злоупотребление правом» трактуется сквозь призму неблагоприятных последствий вытекающих из него, и представляется как чрезмерное использование как своих личных прав и свобод, так и должностных, при условии их превышения, что впоследствии наносит урон другим лицам или обществу в целом.
Наиболее распространено узкое формально-юридическое определение злоупотребления, к которому обращаются такие авторы как Белых В.С., В.П. Грибанов, Емельянов В.И., С.Д., Поротикова, Радчеко О.А. Так, например, профессор В.П. Грибанов определяет «злоупотребление правом» как «особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным ли- цом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения».
С позиции данного подхода злоупотребление есть злоупотребление гражданским правом, иными словами гражданское правонарушение особого типа.
Объектом исследования выступают общественные отношения складывающиеся в процессе злоупотребления правами субъектами гражданских правоотношений.
Предмет исследования составляют нормы законодательства, регламентирующие запрет на злоупотребление правом.
Цель курсовой работы состоит в комплексном анализе института злоупотребления правом.
Методологическая и теоретическая основы исследования. При написании работы применялись как некоторые общенаучные методы исследования, такие как исторический, логический, функциональный, системный, а также частные методы формально-юридический, сравнительно-правовой, моделирования, прогнозирования и др.
1. ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ И ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ПРАВОМ
1.1 Становление института злоупотребления правом в России и современных правовых системах
Целесообразность существования понятия «злоупотребление правом» до настоящего времени признается далеко не всеми исследователями. Действительно, «трудно привести в пример хотя бы одно иное правовое явление, которое так настойчиво отрицается и одновременно вызывает к себе научный интерес» [9, С. 127]. В абсолютном большинстве случаев исследователи, в том числе современные, сводят проблему злоупотребления правом к вопросу о целесообразности использования самой конструкции, не останавливаясь на проблеме ее соотношения со смежными понятиями. Таковым в первую очередь, на наш взгляд, является понятие «недобросовестность», что формально подтверждается последовательностью нормативных предписаний Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее ГК). Так, в целях реализации закрепленного в ст. 2 ГК принципа беспрепятственного осуществления гражданских прав норма ст. 8 ГК, названной «Осуществление гражданских прав», устанавливает, что «граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права». В положениях ст. 9 «Пределы осуществления гражданских прав» находят отражение запрет на злоупотребление правом (п. 1) и презумпция добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений (п. 4).
В результате реформирования Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК Российской Федерации) принцип добросовестности отнесен к числу принципов осуществления гражданских прав (п. 3 ст. 1), а «заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав» прямо названо злоупотреблением правом (п. 1 ст. 10). Таким образом, на первый взгляд, основным понятием, претендующим на роль ориентира при установлении сущности злоупотребления правом, является понятие недобросовестности. Напомним, что в соответствии с одной из концепций «при злоупотреблении правом происходит несоблюдение общего принципа разумности и добросовестности, которые представляют собой категории не правовые, а этические» [7, С. 463].
Анализ соответствующих, преимущественно российских, публикаций, появившихся как до, так и после реализации обширного пакета изменений и дополнений к ГК Российской Федерации, позволяет перечислить следующие доктринальные подходы. 1. «…понятия недобросовестного поведения и злоупотребления правом есть пересекающиеся, но не тождественные понятия» [35, С. 114]. 2. Понятия «недобросовестность» и «злоупотребление правом» являются тождественными, поскольку, «категория “добросовестность” введена в гражданское законодательство с целью уточнения нечеткого, расплывчатого правового явления “злоупотребление правом”» [10, С. 160]. 3. Злоупотребление правом служит частным случаем (видом, формой ‒ в зависимости от терминологии, принятой автором) недобросовестного поведения, поскольку, по мнению одних исследователей, «действительная направленность действий управомоченного лица, злоупотребившего правом, устанавливается путем разрешения вопроса о добросовестности субъекта» [12, С. 175], «пренебрежение интересами других лиц (в случае недопустимого осуществления права. Примеч. авт.) объективно причиняет вред, поскольку нарушенными оказываются запреты, императивы, составляющие нормативное содержание принципа добросовестности» [6, С. 120].
Российские суды более широко понимают и используют запрет злоупотребления правом, как в редакции, действовавшей до внесения изменений Федеральным законом от 30 декабря 2012 года № 302-ФЗ, так и после. В частности, до внесения указанных изменений Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации Информационным письмом от 25 ноября 2008 г. № 127 утвердил Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации1 . В соответствии с данным Обзором арбитражная практика признает злоупотреблением правом (по сути, отождествляет с ним) 1) «недобросовестные действия истца на оспаривание решения совета директоров, поскольку нарушение устава общества при принятии оспариваемого решения вызвано недобросовестными действиями самого истца (неучастием без уважительных причин в работе совета директоров) (п. 1); 2) недобросовестное поведение покупателя, «воспользовавшегося тем, что единоличный исполнительный орган продавца при заключении договоров купли-продажи действовал явно в ущерб последнему» (п. 9); 3) «недобросовестное поведение, направленное на сокрытие имущества учредителя доверительного управления от обращения на него взыскания» (п. 10). В то же время в Обзор включены случаи обращения к ст. 10 ГК Российской Федерации без прямого указания на недобросовестный характер действий, например: «требование учредителя муниципального бюджетного учреждения о расторжении договора аренды и выселении учреждения из занимаемых помещений, направленное, по существу, на прекращение деятельности данного учреждения, суд квалифицировал как злоупотребление правом» (п. 3); «суд на основании пункта 2 статьи 10 ГК отказал в удовлетворении требования о признании недействительным постановления наблюдательного совета акционерного общества, поскольку счел, что истец, неоднократно предъявляя требования о созыве внеочередного общего собрания акционеров по одному и тому же вопросу, действовал с намерением причинить вред ответчику (акционерному обществу)» (п. 4).
Приведенные, в том числе взаимоисключающие, теоретические позиции, а также извлечения из судебных постановлений указывают на отсутствие однозначного и единообразного решения вопроса о соотношении понятий «злоупотребление правом» и «недобросовестность», что во многом объясняется сложностью их сущности и содержания. Кроме того, при оценке догматического решения данного вопроса необходимо учитывать следующие обстоятельства. При формулировке правил о злоупотреблении правом (ст. 9 ГК, ст. 10 ГК Российской Федерации) нашли отражение одновременно немецкий и швейцарский подходы.
Параграфы 157 и 242 общей части Германского гражданского уложения закрепляют принцип добросовестности («договоры следует толковать в соответствии с требованиями добросовестности, принимая во внимание обычаи делового оборота»; «должник обязан осуществлять исполнение добросовестно, как этого требуют обычаи делового оборота»), § 226 запрещает шикану (Schikaneverbot), не используя при этом понятия «злоупотребление», «добросовестность», «недобросовестность» и т. д.: «не допускается осуществление права исключительно с целью причинения вреда другому лицу». В то же время в разделе ГГУ о так называемых недозволенных действиях (деликтах) помещена норма об ответственности за умышленное причинение вреда вопреки добрым нравам: «лицо, которое умышленно причинит другому лицу вред способом, противоречащим добрым нравам, обязано возместить этому другому лицу причиненный вред» (§ 826). В соответствии с этим правилом (в отличие от правила о шикане) не требуется, чтобы умышленное причинение вреда было единственной или даже основной целью, речь идет об умысле (как прямом, так и косвенном) на причинение вреда, который может присутствовать наряду с другими целями, а не на нарушение добрых нравов как объективного критерия определения пределов осуществления права. Немецкая доктрина и судебная практика, исходя из «открытости» норм § 157 и 242 ГГУ, разработали «группы дел» ‒ систематизированные виды недобросовестного поведения, одним из которых выступает злоупотребление правом, не совпадающее с шиканой. Речь идет, например, о противоречивом поведении лица (осуществление права лицом, противоречащее его прежнему поведению), получении основанной на законе выгоды из своего нечестного поведения, осуществлении права в отсутствие охраняемого законом интереса в его реализации [14, С. 60]. Норма ст. 2 Гражданского уложения Швейцарии не исчерпывается запретом шиканы и содержит запрет злоупотребления правом как поведения, объективно не соответствующего требованию добросовестности: «при осуществлении прав и исполнении обязанностей каждый должен поступать по доброй совести. Явное злоупотребление правами не пользуется защитой».
По мнению В. И. Емельянова, поскольку «предложение, в котором говорится о злоупотреблении правом, следует за предложением, устанавливающим обязанность каждого поступать при осуществлении прав по доброй совести, резонно предположить, что злоупотребление правом есть недобросовестное осуществление права, а лишение защиты ‒ санкция за такие действия. Такая формулировка представляет собой не что иное, как разрешение суду отказывать лицу в защите субъективного права, исходя из своей нравственной оценки его действий [10, С. 55]. Аналогичный вывод можно сделать применительно к положениям ст. 7 Гражданского кодекса Испании: права должны осуществляться в соответствии с требованиями добросовестности (п. 1). Право не предоставляет защиту в случае злоупотребления правом или его антисоциального осуществления. Любое действие или бездействие, которое явно превышает обычные пределы осуществления права вследствие умысла совершающего его лица, особенностей объекта права или условий, в которых оно осуществляется, и причиняет вред третьему лицу, дает право на возмещение убытков и влечет применение судебных или административных мер, пресекающих такое злоупотребление правом [16, С. 62].
Как отмечалось выше, действующая редакция ст. 10 ГК Российской Федерации в отличие от ст. 9 ГК описывает злоупотребление правом как: 1) действия, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу; 2) действия в обход закона с противоправной целью; 3) иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав. Таким образом, российский законодатель прямо определяет злоупотребление правом через оценочную категорию «недобросовестность», которая, не имея для целей названной статьи какой-либо законодательной характеристики, к тому же должна обладать признаком «заведомости». В связи с этим следует также отметить, что понятие «недобросовестность» традиционно в цивилистической науке рассматривалось через призму других институтов (виндикация, приобретательная давность), в рассматриваемом случае оно само призвано раскрыть сущность другого понятия ‒ злоупотребления правом
1.2 Понятие злоупотребления правом в гражданском праве
Субъективное гражданское право можно рассматривать как средство юридического обеспечения своих или чужих интересов, а осуществление права - как действия, совершаемые под регулирующим воздействием субъективного права и норм объективного права. По своей сущности субъективное гражданское право есть дозволение, поскольку главное его предназначение - направленность на упорядочение действий субъектов, которые можно (дозволено) совершать. И как регулятор субъективное право предназначено для того, чтобы достижение субъектом цели - получение блага - обеспечить юридически. Благо как результат действий по осуществлению субъективных прав зависит прежде всего от их объектов. Если объект права - вещь, нематериальное благо в форме неотъемлемых человеческих свойств или результатов творческого труда, то благо в представлении законодателя - это беспрепятственное получение тех полезных свойств, которые они в себе заключают. И если объект права - действия другого лица в пользу правообладателя, то благо - это доставление той пользы, которая бывает результатом действий определенного вида. Но, действуя в осуществление права, субъект точно так же, как и при исполнении обязанности, может отклониться от юридических масштабов и нарушить запреты либо не исполнить положенное. [11, С. 62]
В праве отсутствуют четкие нормативные ориентиры о пределах субъективного усмотрения, и, чтобы восполнить этот пробел, наука выработала позицию, что права предоставляются для удовлетворения собственных законных интересов, а не для причинения зла другим. При этом считается, что невольное причинение зла чужим интересам не только допустимо, но и оправдано - если на каждого возложить обязанность «взвешивать» интересы мои и чужие, предвидеть их, это значит в действительности совершенно парализовать возможность всякой человеческой деятельности. С другой стороны, гражданское право, являясь областью дозволенного эгоизма, злой эгоизм запрещает.
Между тем в норме ст. 12 ГК РФ говорится, что защита гражданских прав осуществляется и путем пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения. Известно, что способы защиты рассчитаны на применение в случаях нарушений. Нет сомнений и в том, что действия с намерением причинить вред создают явную угрозу нарушения права. Поэтому вывод, что норма ст. 10 ГК говорит о злоупотреблении правом как об одной из форм гражданского правонарушения, абсолютно логичен.
Если назначение субъективного права в том, чтобы юридически обеспечивать получение блага, то и осуществление права должно быть обусловлено тем же, а не потребностью причинить вред или как-то иначе нарушить интересы других субъектов. Воля субъекта, удовлетворяющего подобную потребность, нацелена на то, что объективное право не только не разрешает, а, наоборот, прямо запрещает. При рассмотрении постановления одного из дел ФАС Волго-Вятского округа установлено, что: «Злоупотребление гражданским правом заключается в превышении пределов дозволенного гражданским правом, осуществления своих правомочий путем осуществления их с незаконной целью или незаконными средствами, нарушая при этом права и законные интересы других лиц».
Поэтому содержанием субъективного права не может стать возможность причинения вреда или совершения недобросовестных действий в какой-либо иной форме. И действия с намерением причинить вред, и иные недобросовестные действия не могут определяться как действия, направленные на осуществление права, - вне всяких сомнений, это действия, нацеленные на нарушение права, поскольку известно, что ответственность по факту причинения вреда наступает вне зависимости от того, намеревался ли субъект причинить вред или действовал неосмотрительно. [15, С. 201]
Представляется, что действия субъекта с намерением причинить вред, иные недобросовестные действия представляют угрозу не только частным лицам, но и правопорядку, поскольку характеризуются особым цинизмом и демонстрируют явное пренебрежение чужими интересами. В этом смысле юридической практикой следует считать только такую деятельность в сфере права, такую юридическую действительность, которая соответствует идеалам права, правовым принципам и ценностям.
В отличие от ситуации с причинением вреда, когда действия нарушителя и вредоносные последствия связаны напрямую, а вред выражен вовне и объективен, намерение причинить вред не так очевидно, а ощущение подобных намерений субъективно. Поэтому должны существовать единый масштаб оценки злых намерений и единые представления о типичных формах злых действий. Эта серьезная задача, решать которую предстоит судебной практике и науке гражданского права. По состоянию на сегодня практика пестрит решениями, в которых суды применяют нормы ст. 10 ГК РФ, однако никакого единообразия в этом правоприменительном процессе не существует. Следует согласиться с тем, что новая редакция ст. 10 ГК РФ вносит еще большую путаницу: п. 4 ст. 10 ГК РФ включен как лишний - действия с намерением причинить вред и действия, причинившие вред, - это явления разного порядка.
Для пресечения действий с намерением причинить вред предусмотрены нормы ст. 10 ГК РФ, а для регулирования последствий в связи с причинением вреда предназначены нормы гл. 59 ГК. По факту причинения вреда появляется деликтное обязательство, тогда как последствие действий с намерением причинить вред - это отказ в защите права. Было бы логично в ст. 10 ГК РФ включить ссылку на правило п. 1 ст. 1065 ГК РФ. Представляется, что злоупотребление правом - это действия «как бы» на основании права. Общим масштабом их оценки может стать определение злоупотребления правом как совершение противоправных деяний под видом осуществления гражданских прав.
А к числу типичных форм подобных действий могут быть отнесены деяния, направленные на: 1) нарушение запретов; 2) неисполнение положенного с целью воспрепятствования осуществления прав другими субъектами; 3) получение недозволенных имущественных выгод или реализацию иных недозволенных целей. Показательны в этом отношении участившиеся в последнее время случаи предъявления исков о защите интеллектуальных прав, когда истцы без достаточных законных оснований используют нормы четвертой части ГК РФ с намерением обогатиться за счет ответчиков.
Представляется, что если при обосновании требований лицо ссылается на злоупотребление правом, оно должно назвать норму, предусматривающую вышеназванные запрет, обязанность или норму, закрепляющую меру дозволения с учетом принципа разумного баланса интересов. То же самое должен делать суд, обосновывая свое решение ссылкой на норму ст. 10 ГК РФ. Итак, осуществление права - явление правомерное. [8, С. 90] Действия с намерением причинить вред, иные недобросовестные действия противоправны и юридически значимы только в этом качестве. Всегда, даже когда совершаются под видом осуществления права.
Таким образом, злоупотребление правом является правомерным актом человеческого поведения. Все проблемы понимания юридической природы явления злоупотребление правом связаны с серьёзными недостаткам позитивного права, которыми являются, в свою очередь, абстрактность, неопределённость содержания права и пределов его осуществления. Этим недостатками и пользуются люди (субъекты права), реализуя, посредством вредоносного осуществления принадлежащих им субъективных прав, свои интересы в ущерб интересам других лиц и, тем самым, в ущерб обществу, государству.
В этом смысле установление государством запретов на конкретные варианты осуществления субъективных прав, которые используются управомоченными лицами в целях причинения вреда окружающим, является необходимым средством в борьбе с злоупотреблениями правом и устранением указанных серьёзных недостатков позитивного права. В связи с этим, в теоретическом и практическом плане, необходимо отличать злоупотребление правом, как формально правомерный акт человеческого поведения, состоящий в использовании лицом своего субъективного права, причиняющего вред другим лицам, обществу или государству, от правонарушения, являющегося ничем иным, как результатом нарушения установления запрета (как частного, так и общего) на совершение злоупотребления правом, поскольку в таком случае лица совершают известные действия за пределами своих субъективных прав.
При этом, представляется некорректным использование терминов «злоупотребление», «злоупотребление правом», «осуществление права» и «использование права» для обозначения правонарушений, появившихся в результате установления запретов злоупотребления правом. Вывод о том, что деяние злоупотребление правом представляет собой правомерный акт человеческого поведения, может послужить основанием для пересмотра сложившихся представлений о злоупотреблении правом в отечественной юридической науке и совершенствовании положений российского и зарубежного законодательства, касающихся запрета злоупотребления правом.
В целом юридическую конструкцию запрета злоупотребления прав характеризуют следующие черты: 1) Исторически юридическая конструкция частного и общего запрета злоупотребления правом возникла, применялась и долгое время развивалась в сфере регулирования гражданско-правовых отношений. 2) В настоящее время случаи злоупотребления правом встречаются только в сфере гражданских правовых отношений, а проблемы существования злоупотребления правом приобретает, если не общеправовой характер, то, по крайней мере, - характер межотраслевой. 3) Юридическая конструкция общего запрета злоупотребления прав является плодом не только практической потребности в правовом регулировании случаев вредоносного осуществления права, но, в равной мере, также и плодом особой юридической культуры, характерной для романо-германской правовой системы.
2. ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ПРАВОМ: СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ
2.1 Последствия злоупотребления гражданским правом
В соответствии со статьей 17 Конституции РФ осуществление прав и свобод любого человека не должно нарушать права и свободы других лиц, а государство обязано защищать граждан от посягательства на эти права. На реализацию этого принципа направлены запрет на злоупотребления правом в различных формах и их правовые последствия. В настоящее время злоупотребление правом отмечается в конституционной, семейной, трудовой, гражданской и других видах правовой деятельности, где действия субъектов связаны с осуществлением субъективных законных прав и интересов.
Обязательным критерием определения злоупотребления правом или правомерности поведения субъектов является закон. Так, правовое злоупотребление наступает, если субъект превышает норму, которая дает ему соответствующее право, а также не считается с общественными интересами и не выполняет соотносящуюся данному праву юридическую обязанность. Другими словами, любая форма злоупотребления - это использование принадлежащих лицу прав незаконными способами, противоречащими назначению права, либо с недозволенной целью, в результате чего наносится ущерб другим лицам. [12, С. 132]
Ответственность за совершение злоупотребления правом несут юридические лица, граждане, РФ, ее субъекты и муниципальные образования, приобретающие и исполняющие субъективные права и обязанности через свои органы власти. Гражданский кодекс РФ в статье 10 определяет запрет злоупотребления гражданским правом. Она относится ко всем указанным субъектам независимо от каких-либо причин. Тем не менее, только дееспособные лица несут ответственность за ее нарушение. Но иногда субъекты, состоящие из управомоченных лиц и обладающие дееспособностью, действуют либо с определенной целью, либо без этой цели лишь затем, чтобы ущемить права и интересы другого лица, но объективно нанося вред. Пу'нкт 1 статьи 10 ГК определяет общие пределы осуществления гражданских прав, превышение которых квалифицируется как злоупотребление правом и представляет собой неправомерное действие. Но, данные ограничения не влияют не осуществление гражданских прав.
Известно, что з гражданском праве правовое злоупотребление всегда осуществляется лреднамеренно. В результате определенных действий не всегда наступают негативные последствия. Сами по себе они не имеют правового значения.
К негативным последствиям правового злоупотребления относятся: полный или частичный отказ суда в защите права, а также иные меры, предусмотренные законом. Указание на иные меры, связано с тем, что обращение в суд с целью защитить свои права не является единственным применяемым способом.
Государство обязательно реагирует на правовое злоупотребление и это обозначено в пункте 2 статьи 10 ГК РФ, в котором предусматривается в качестве правовых последствий:
- отказать лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично. Эту санкцию можно субъективно отнести, например, к признанию отсутствия права, или к пресечению действий, нарушающих право, или вообще к прекращению правоотношения;
-потребовать возмещение убытков;
-применить другие последствия, предусмотренные законом.
За злоупотребление гражданским правом, могут быть установлены конкретные санкции, например, в антимонопольном законодательстве за случаи злоупотребления доминирующим положением на рынке.
Ответственность, связанная со злоупотреблениями гражданскими правами является полной и на правонарушителя могут возлагаться дополнительные обременительные меры, а санкция может быть ограничена возложением обязанности лишь в определенной части [14, С. 81].
Если отсутствуют конкретные санкции за какой-то вид злоупотребления гражданским правом, то применяется относительно определенная санкция в виде отказа в защите гражданских прав. Основными формами санкций могут быть: лишение прав на результат, достигнутый путем недозволенного осуществления права; лишение субъективного права в целом; отказ в конкретном способе защиты и т.д.
Юридическая литератугра предлагает несколько вариантов к определению правовой природы отказа в защите права. Некоторые авторы рассматривают отказ в защите права как меру правовой охраны, способ защиты права, гражданско-правовую санкцию или меру юридической ответственности.
В юриспруденции правовая охрана подразумевает меры, направленные на предупреждение злоупотреблений, устранение их причин возникновения и создание условий для беспрепятственного осуществления прав. Правовая защита представляет собой принудительный способ исполнения плана правовой нормы, применяемый в законном порядке лолномочными органами для восстановления нарушенного права. Поэтому меры охраны применяют до нарушения субъективного права, а способы защиты после правонарушения [6, С. 262].
В юридической практике на протяжении длительного времени ведутся дискуссии о правовой природе отказа в защите принадлежащего лицу права. М. Н. Колтырин в своей работе говорил, что отказ в защите права является универсальной мерой, и применим к любым формам правового злоупотребления. Также в любой ситуации злоупотребления правом, если такое злоупотребительное поведение повлекло нарушение прав другого лица, такое лицо может требовать возмещения причиненных этим убытков. В случае же злоупотребления правом в форме совершения действий в обход закона с противоправной целью, указанные последствия применяются, поскольку иные последствия таких действий не установлены Гражданским кодексом РФ [12, С. 193].
Отказ в защите права часто проявляется в отказе в иске, лишении права, понуждении ответчика к совершению какого-либо действия или воздержанию от действия, а также в признании сделки недействительной.
Негативным последствием правового злоупотребления является утрата материального права на судебную защиту субъективного гражданского права. Рассуждая об ответственности за правонарушения, мерах защиты и санкциях, О. А. Красавчиков утверждает: «Если закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, то разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются. В силу презумпции разумности действий и добросовестности участников гражданских правоотношений бремя доказывания этих обстоятельств лежит на утверждающей стороне».
Большинство ученых придерживаются мнения, что для того чтобы лишить права в качестве санкции за злоупотребление гражданским правом, необходимо прямое указание на данное последствие в законе, чего в Гражданском кодексе нет.
Отказ лицу в защите принадлежащего ему права в пункте 2 статьи 10 ГК РФ означает лишь не согласие компетентного органа в применении способа защиты гражданского права, о котором ходатайствует сторона спора. Данная санкция применяется только при отсутствии вполне определенных санкций за совершение правого злоупотребления. Ранее отмечалось, что правовые злоупотребления могут проявляться в самых разных областях гражданского права. В случае если ответственность за факт злоупотребления правом установлена в специальной законодательной норме, то эта норма и используется. В тоже время обзор современной судебной практики доказывает, что в известной мере конкретная санкция в виде отказа в защите гражданских прав очень часто применяется в форме отказа в удовлетворении требований лица, вытекающих из принадлежащего ему права.'1огда очевидно, что во всех случаях применения санкции, предусмотренной в пункте 2 статьи 10 ГК, будет высокая степень судебного усмотрения. Суд, выявив факт правового злоупотребления, может отказать лицу в защите частично или полностью или принять иные меры, не противоречащие закону.
Тем не менее, в арбитражной практике применения судами статьи 10 ГК содержатся выводы о том, что отказ в защите права лицу, злоупотребившему гражданским нравом, означает защиту нарушенных прав лица, в отношении которого допущено правовое злоупотребление. Таким образом, главной целью данной санкции
является не наказание лица, злоупотребившего правом, а защита прав лица, потерпевшего от этого злоупотребления.
Как видим, можно говорить о двойственной природе отказа в защите права, выступающего, с одной стороны, в качестве санкции для лица, злоупотребившего своим субъективным правом, а с другой стороны, - в качестве способа защиты прав потерпевшего от злоупотребительного поведения лица.
Поэтому предлагается рассматривать отказ в защите права как предварительную меру, которая смогла бы в дальнейшем использовать способы защиты прав потерпевшей стороной. Таким образом, в зависимости от результатов совершенного правового злоупотребления, суду необходимо опираться на определенные законы ГК РФ. [11, С. 122]
Смысл отказа в защите права в контексте статьи 10 ГК РФ состоит в том, что полностью лишить лицо воли действовать «злоупотребительным» образом государство не в состоянии, однако оно может лишить защиты внешние проявления такой воли с целью направить ее в правильное русло.
Из изложенного следует, что необходимо совершенствование статьи 10ГК РФ. Такие дополнения состоят в следующем:
-отказ в защите права часто противоречиво толкуется в юридической практике, поэтому предлагается уточнить и определить в виде «отказа в применении способа защиты права»;
-использование санкции в виде отказа в применении способа защиты права должно быть обязательным в судебной практике при доказательстве и обоснованности заинтересованными лицами факта злоупотребления правом.
В заключении следует отметить, что отказ в защите права является своего рода защитой от злоупотреблений средствами самого гражданского права, определенной мерой ответственности, имеющей особую значимость в рамках рассматриваемого правонарушения. Лучшим способом профилактики злоупотребления субъективным гражданским нравом будет его законодательный запрет, включающий дефиницию и признаки злоупотребления правом. В то же время это поможет снизить риск судебного беззакония.
2.2 Отказ в судебной защите гражданских прав как следствие злоупотребления правом
Как известно, граждане Российской Федерации с самого рождения имеют определенные права и обязанности, которые дополняются в процессе жизнедеятельности. В современном мире очень часто человек сталкивается с различного рода ситуациями, так или иначе ущемляющими его права. В связи с этим возникает необходимая потребность в защите своих законных прав. Защищать свои гражданские права это обязанность по отношению к собственному самосохранению, к самому себе. Защиту своих прав не следует рассматривать только как сферу деятельности специализированных правоохранительных и других государственных органов. В настоящее время существует несколько форм защиты гражданских прав: юрисдикционная, уголовно-правовая, административная, судебная и т.д. Более подробно остановимся на анализе судебной формы защиты. Судебная защита является самой массовой мерой разрешения различных видов конфликтов в гражданском обороте. Такая популярность судебных мер объясняется в первую очередь тем, что они применяются принудительно и осуществляются с применением всего аппарата государственной власти. Важно отметить, что судебная защита должна применяться для всех гражданских прав, ранее судам запрещалось отказывать в защите прав, ссылаясь на отсутствие соответствующего законодательства. В настоящее время за судом закреплено обязательство полностью или частично отказывать в своей защите права лица, но только в том случае, если он злоупотребил своим правом. В буквальном понимании термин «злоупотребление правом» означает использование права во зло, т.е. правомочное лицо, обладая субъективными правами и действуя в их пределах, наносит вред правам других лиц или обществу в целом. Среди ученых-юристов нет общепризнанного мнения по поводу юридической природы злоупотребления правом. Одни считают, что это некая разновидность противоправных деяний. Другие рассматривают его как самостоятельное явление, считая, что это новый вид правового поведения, который не относится ни к правомерному ни к противоправному. Такой точки зрения придерживался А.С. Шабуров, полагая, что субъект действует в рамках предоставленного ему субъективного права, следовательно, ни о какой противоправности не может идти и речи.
В юридической литературе также можно встретить еще одну точку зрения, согласно которой рассматриваемый авторами термин не имеет смысла. Осуществление собственного права не может носить противоправный характер, а, следовательно, не может быть злоупотреблением. На взгляд авторов, правы те ученые и авторы, которые склоняются к тому, что вся сущность злоупотребления правом состоит в осуществлении индивидом того или иного права в разрезе с его социальным значением. Исходя из вышеуказанного, можно сделать вывод, что на данном этапе развития науки гражданского права пока еще не выработалось четкого определения термина «злоупотребление правом», которое бы устраивало большинство авторов и в полной мере отражало действительность. Как уже было отмечено, в соответствии с Гражданским Кодексом Российской Федерации, ранее у судов была возможность по своему усмотрению отказать от судебной защиты независимо от мнений сторон и других участников процесса.
В настоящее время суд обязан отказать в защите злоупотребившему правом лицу, а также применить другие меры, предусмотренные законодательством. Данные положения регламентирует статья 10 ГК РФ, в которую не очень давно были внесены изменения, согласно которым лицо, чьи права были нарушены при злоупотреблении правом, может потребовать от нарушившего их лица возмещение причиненных этим убытков в полном объеме. Опираясь на результаты практической деятельности зарубежных и отечественных ученых можно отметить, что отказ в защите прав имеет двойное значение. Во-первых, при наличии определенных обстоятельств отказ может означать, что право больше никогда не будет охраняться - соответственно данного права больше не будет. Во-вторых, если брать во внимание только отдельный акт, как противоправное действие, то «замораживается» только лишь его проявление т.е., если идет речь о требовании, обращенного к другому лицу, то данное требование не будет удовлетворено, но зато право останется за гражданином.
Согласно приведенным суждениям, отказ в судебной защите гражданского права, может быть выражен не только в неудовлетворении некоторых требований, но и в полном прекращении права. Данное суждение, касаемо полного прекращения права, представляется несправедливым. Допускается, что гражданин в рамках определенного правоотношения может действовать не совсем добросовестно, но это не должно означать, что в будущих возникающих правоотношениях, с осуществлением того же субъективного права, он будет недобросовестен.
Данное суждение нарушает конституционные права гражданина, указанные статьями Конституции РФ. Вышеприведенный довод следует рассматривать лишь в узком смысле, понимая отказ от охраны права только в конкретных правоотношениях, но, никак не распространяясь на все права в целом. Если рассматривать отказ в защите права с широкой позиции, то тут можно отметить, что авторы изучили известную нам 10 статью ГК РФ, из этого можно усмотреть, что отказ сводится к неудовлетворению исковых требований управомоченного лица, и запрету применения, хоть одного из способов защиты права, если был выявлен факт злоупотребления. Здесь есть некоторое противоречие, отказ в защите права подразумевает под собой отказ в удовлетворении иска, а это значит, что суд откажет защищать права одного участника процесса, но готов будет защищать права другого участника судебного процесса, допустившего злоупотребление правом. До настоящего времени между специалистами в области юриспруденции ведутся дискуссии на тему правовой природы последствий злоупотребления субъективным гражданским правом, а именно, является ли «санкция» статьи 10 ГК РФ мерой гражданско-правовой ответственности. О.А.Красавчиков указал несколько подходов.
Первый подразумевает равнозначность терминов «санкция» и ответственность. Во втором подходе, гражданско-правовая санкция выступала как одна из видов гражданско-правовой ответственности. Третий подход имел противоположное направление второму подходу.
Считается, что правильным утверждением является то, что данную меру следует воспринимать как санкцию по аналогии с гражданским правонарушением и ответственностью, не верно, поскольку ее истинное и конституционное предназначение проявляется в защите и обеспечении прав и свобод граждан, которые пострадали или могут в дальнейшем пострадать от злоупотребления правом.
Опираясь на пункт 2 статьи 2 ГК РФ гражданское законодательство, как и все законодательство в целом призвано защищать неотчуждаемые права и свободы человека. Отказ в судебной защите является неким способом противодействия злоупотреблением права. Другие правосудные способы имеют, как правило, ретроспективный характер. Таким образом, можно предположить, что законодатель постепенно сводит институт злоупотребления субъективным гражданским правом к обычному правонарушению, что представляется неправильным.
Теряется особенность и специфичность исследуемого института, а как следствие теряется и смысл выделения отдельной нормы в ГК РФ, посвященной злоупотреблению правом. Тем самым, представляется, что указание на обязанность суда применить иные меры, в совокупности с отказом в защите права, а также возможность суда обязать лицо, злоупотребившее правом возместить убытки пострадавшей стороне не должно содержаться непосредственно в статье 10 ГК РФ.
Следует отметить, что в юридической литературе некоторые авторы характеризуют отказ в защите права, как санкцию относительно-определенную. Как известно, санкции правовых норм бывают абсолютно определенными, относительно определенными и альтернативными. В случае, когда у правоприменителя нет выбора в том, каков будет характер и размер последствий в отношении нарушителя, отметить об абсолютно определенном виде санкции. Если же характер и (или) размер последствий предусмотрен в норме при помощи установления отрезка, в рамках которого возможен выбор судьи, то санкция считается относительно определенной.
Наконец, при наличии в тексте санкции возможности выбора той или иной меры, речь идет об альтернативной санкции. При рассмотрении санкции статьи 10 ГК РФ в предыдущей редакции, где единственным последствием являлся возможный отказ в защите права, можно было бы отметить, что санкция носит относительно-определенный характер. Однако, учитывая тот факт, что в настоящее время суд обязан отказать в защите права лицу, злоупотребившему им, применить иные меры, предусмотренные законом, а также, в определенном случае, взыскать убытки с нарушителя, можно отметить, что санкция статьи 10 ГК РФ является промежуточной между относительно определенной и абсолютно определенной. В заключении хотелось бы указать, что актуальность темы злоупотребления правом, как и глобальный характер угроз, сопряженных с этим явление представляется безусловным.
Законодательство в Российской Федерации устроено таким образом, что одновременно может защищать личные права и свободы граждан и одновременно их подрывать. Современное право выступает как воплощение высшей ценности человека, оно может быть признано как уникальное достижение цивилизации и универсальным принципом жизни, но оно не является ценностью и не имеет собственных целей. Право не должно служить закону, и не законным интересам отдельных лиц, оно служит конституционно-подлинным ценностям.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, с одной стороны, российский законодатель ввел в ГК общую норму об обязанности субъектов гражданского оборота вести себя добросовестно, с другой, восприняв опыт судебной практики, определил заведомо недобросовестное поведение в качестве злоупотребления правом. В результате явной подмены злоупотребления правом недобросовестностью возникли основания для поиска критериев разграничения недобросовестного поведения, противоречащего общему принципу добросовестности, и «заведомо недобросовестного» поведения, не допустимого в рамках злоупотребления правом. При этом запрет злоупотребления правом в отличие от принципа добросовестности содержит указание на меры, которые суд вправе применить к нарушителю запрета. Как отмечалось выше, указанная подмена во многом связана с совмещением использованного зарубежного опыта. Правоприменительная практика предлагает примеры разграничения недобросовестного поведения и злоупотребления правом, построенного на критерии наличия самого субъективного права8 . Например, суд указал, что условие договора с энергоснабжающей организацией о том, что она имеет право в одностороннем порядке повышать тарифы на электроэнергию, не является добросовестным, однако право на такие действия у организации отсутствует в соответствии с Федеральным законом от 14 апреля 1995 г. «О государственном регулировании тарифов на электрическую и тепловую энергию в Российской Федерации» [22]. Данный критерий свидетельствует о том, что закрепленного в п. 3 ст. 1 ГК Российской Федерации общего указания на добросовестность поведения достаточно для эффективного противостояния недобросовестному поведению в различных его формах. Однако запрет злоупотребления правом в отличие от принципа добросовестности содержит конкретные меры, которые суд вправе применить к нарушителю запрета.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 №51-ФЗ (ред. от 06.04.2011) // Собрание законодательства РФ. 1994. №32. Ст. 3301.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ №6, Пленума ВАС РФ №8 от 01.07.1996 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. №9; 1997. №5.
- Бердова И.А., Гинзбург И.В. Злоупотребление процессуальными правами в гражданском судопроизводстве // Мир науки и образования. 2017. № 2 (10). С. 2.
- Боловнев М.А. Злоупотребления процессуальными правами в российской судебной практике // Вестник Омского университета. Серия: Право. 2017. № 2 (51). С. 141-144.
- Вабищевич С.С. Злоупотребление правом и недобросовестное осуществление гражданских прав: соотношение понятий в гражданском праве и судебной практике // Актуальные проблемы гражданского права. 2017. № 1 (9). С. 26-42.
- Великая Е.В. Злоупотребление правом на защиту в судебном разбирательстве и способы его преодоления // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2017. № 5 (61). С. 105-110.
- Готыжева З.М. Злоупотребление процессуальными правами: проблемы и пути решения // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2018. № 1 (120). С. 166-172.
- Дебошева А.А. Соотношение категории злоупотребления правом со смежными правовыми категориями // Юридическая мысль. 2017. № 1 (99). С. 118-119.
- Доступ к полному тексту открыт
- Коробейникова М.С., Сальников М.В. Злоупотребление правом как коррупционное правонарушение // Ученые записки юридического факультета. 2017. № 44-45 (54-55). С. 91-96.
- Лешко А.А. Злоупотребление процессуальными правами в арбитражном процессе: причины и пути его преодоления // Устойчивое развитие науки и образования. 2017. № 1. С. 69-73.
- Мельников В.С. Понятие злоупотребления правом в гражданском праве // Международный академический вестник. 2018. № 1-1 (21). С. 76-79.
- Никифоряк В.М., Слепенок Ю.Н. Последствия злоупотребления гражданским правом // Современная наука и инновации. 2017. № 2 (18). С. 339-342.
- Нилов И.Л. Потребительский экстремизм как одна из новых форм злоупотребления гражданскими правами // Экономика, социология и право. 2017. № 3. С. 119-122.
- Пономарёв В.Г. К вопросу о дифференциации ответственности за злоупотребление правом в гражданском, арбитражном и административном процессе // Юридическая наука. 2017. № 6. С. 70-80.
- Потапенко Е.Г., Крестина Е.А. Отказ в судебной защите гражданских прав как следствие злоупотребления правом // Вопросы современной юриспруденции. 2017. № 1 (63). С. 17-22.
- Хисматуллин С.А., Бердегулова Л.А. Злоупотребление правом в рамках закона о защите прав потребителей // E-Scio. 2017. № 6 (9). С. 203-205.
- Червонюк В.И. Злоупотребление правом в сфере действия частного и публичного права // Вестник Московского университета МВД России. 2017. № 3. С. 166-170.
- Шабанов В.В. Злоупотребления гражданскими правами и их особенности // Евразийское Научное Объединение. 2017. Т. 3. № 12 (34). С. 181-183.