Тема: Необходимая оборона(1)

• Вид работы:
  Другое по теме: Необходимая оборона(1)
• Предмет:
  Основы права
• Когда добавили:
  14.05.2017 18:49:59
• Тип файлов:
  MS WORD
• Проверка на вирусы:
  Проверено - Антивирус Касперского

Другие экслюзивные материалы по теме

• Полный текст:

  МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ

  РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

  
  

  АВТОНОМНАЯ НЕКОММЕРЧЕСКАЯ ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ

  ОРГАНИЗАЦИЯ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

  «УРАЛЬСКИЙ ФИНАНСОВО-ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ»

  ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

  
  

  КАФЕДРА УГОЛОВНОГО И УГОЛОВНО ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА

  
  
  
  
  
  
  

  ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ ПРИМЕНЕНИЯ

  ИНСТИТУТА НЕОБХОДИМОЙ ОБОРОНЫ

  
  
  

  
  
  
  
  
  

  Отметка о выполнении Выпускная квалификационная работа

  ___________________________ студента заочного отделения

  группы ЮВВЗ 1313

  Сергеева Сергея Анатольевича

  ________________________________

  
  

  Допустить к защите Научный руководитель:

  ______________________ к.ю.н., доцент

  Косова Нина Николаевна

  ______________________________________

  «___» ______________ 2016г.

  
  
  
  
  

  Екатеринбург

  2016

  
  

  Содержание

  
  

  Введение...................................................................................................................3

  1. Необходимая оборона, как обстоятельство, исключающее преступность деяния……………………………………………………………………………...9

  1.1.История развития института необходимой обороны в российском праве…………………………………………………………………………...…9

  1.2 Современное понятие и сущность необходимой обороны...............16

  2. Условия правомерности необходимой обороны………………..………..18

  2.1 Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к характеристике посягательства...........................................................................18

  2.2 Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к характеристике защиты .......................................................................................21

  3. Проблемные вопросы применения института необходимой обороны……343.1 Превышение пределов необходимой обороны……………………..34

  3.2 Понятие и правовая природа мнимой обороны...............................50

  3.3 Практика применения института необходимой обороны………...57

  Заключение.............................................................................................................72

  Библиографический список литературы.............................................................80

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

  Введение

  
  

  Актуальность темы исследования определяется тем, что проблема отграничения преступного поведения от непреступного (социально полезного) является фундаментальной проблемой уголовно-правового регулирования, решение которой предопределяет формирование содержания нормативного материала уголовного законодательства. «Одним из способов правомерной защиты законных прав и интересов является необходимая оборона, правовое признание которой конкретизирует и определяет самостоятельный характер исследуемого института».

  Конституционное положение о том, что «защита личности допустима всеми, не запрещенными законом способами» (ч. 2 ст. 45 Конституции Российской Федерации), опирается на разумные, принимаемые на основе Конституции уголовные нормы права. За неправомерное посягательство на личность и гарантированные Конституцией права уголовным законом предусмотрена ответственность. Но защита прав человека не может осуществляться только правоохранительными органами. Гражданин не может рассматриваться только как объект охраны государства.

  Ни одно государство не в состоянии обеспечить полную безопасность граждан только лишь силами правоохранительных органов. Важная роль в деле противодействия преступности принадлежит использованию самими гражданами своих законных прав, среди которых существенное значение имеет право на необходимую оборону.

  Ведь не секрет, что до настоящего времени в правоприменительной практике еще встречаются квалификационные ошибки при определении объективных и субъективных признаков состава необходимой обороны. Люди, чьи интересы были затронуты в ходе возникших правоотношений по защите жизни, здоровья, имущественных и других прав, не всегда могут быть уверены в том, что их действия по осуществлению права на необходимую оборону будут правильно квалифицированы, ибо к этому имеются существенные основания, которые демонстрирует правоприменительная практика, а точнее - квалификационные ошибки. Допущенные субъектами правоприменения квалификационные ошибки становятся причинами негативных последствий в правовой, социальной, политической и иных сферах жизнедеятельности человека.

  В качестве жеста отчаяния можно расценить то, что люди, не соглашаясь с необоснованными судебными решениями, в которых неправильно определены признаки необходимой обороны и допущены квалификационные ошибки, выходят порой на стихийные митинги и пикеты с тем, чтобы отстоять свое право на необходимую оборону. Решение таких проблем необходимо искать в правовом поле.

  В юридической литературе «обсуждение вопроса об эффективности действия уголовно-правовой нормы о необходимой обороне носит перманентный характер».1 Такое пристальное внимание вполне оправданно, поскольку необходимая оборона является наиболее распространенным на практике обстоятельством, исключающим преступность деяния. По справедливому мнению большинства специалистов, состояние правоприменительной практики по делам о реализации гражданами права на защиту является крайне неудовлетворительным. В отношении лиц, правомерно причинивших вред в состоянии необходимой обороны, нередко осуществляется уголовное преследование, применяются меры пресечения, выносятся обвинительные приговоры, осуждающие к реальным или условным срокам лишения свободы. «Подобное объясняется не только отдельными недостатками регламентации права на защиту, несовершенством уголовно процессуального законодательства, зачастую имевшим место обвинительным уклоном в практической деятельности правоохранительных органов, но и рядом своего рода смежных вопросов».

  Сделанный различными авторами анализ правоприменительной практики по уголовным делам, по которым в действиях лиц усматривались признаки состава необходимой обороны, показали, что, во-первых, такие действия, органами предварительного следствия в подавляющих случаях, а иногда и судами первой инстанции ошибочно квалифицировались как преступное поведение.

  Во-вторых, не во всех случаях «вышестоящие судебные инстанции в своих решениях последовательно исправляли квалификационные ошибки, допущенные судами первой инстанции, и закрепляли единственно правильную квалификацию о совершении лицом оборонительных действий».

  В-третьих, уголовно-правовая норма о необходимой обороне и правоприменительная практика требуют кардинальных изменений с тем, чтобы реализация лицами права на необходимую оборону получала адекватную оценку со стороны субъектов квалификации.

  В то же время актуальность избранной тематики только вышеизложенным не исчерпана.

  Высокий уровень значимости института необходимой обороны для повышения социальной активности граждан в деле обеспечения противодействия преступности обуславливает необходимость дальнейшего совершенствования уголовного законодательства и правоприменительной практики. Данные обстоятельства порождают настоятельную потребность дальнейшего совершенствования соответствующих нормативных актов в целях обеспечения оптимальной логико-правовой согласованности их с нормами УК РФ и минимизации либо устранения вовсе каких-либо противоречий между ними, для единообразного, социально-обусловленного применения их в правоприменительной деятельности.

  Вышеизложенное в достаточной мере убедительно свидетельствует об актуальности темы дипломного исследования, что и обусловило его выбор.

  Степень разработанности темы исследования (теоритическая основа исследования): Вопросы теоритического обоснования необходимой обороны, проблемы, связанные с практикой применения данного института, волновали не одно поколение ученых-юристов. К проблемам необходимой обороны обращались известные русские юристы конца XIX начала XX века. Среди них А.Ф. Кони, Н.С. Таганцев, Н.Н. Розин, В.Д. Спасович и другие. Позднее данные проблемы исследовали Ю.В. Баулин, Н.Н. Паше-Озерский, И.Н. Слуцкий, М.Н. Якубович и другие. С момента принятия УК РФ 1996 нормы ст. 37 УК РФ детально анализировались Т.Ш. Атабаевой, В. В. Бабуриным, Е.А. Барановой, А.П. Дмитренко, А.В. Зарёй, В.В. Меркурьевым, П. Т. Савиным, Е.А. Русскевичем, С.Ю. Учителем, М.А. Якуньковым и другими. В их работах был решён ряд вопросов, связанных с исследуемой проблематикой. Ряд изменений, внесенных в редакцию ст. 37 УК РФ, существенно расширил право граждан на осуществление необходимой обороны.

  Труды перечисленных авторов представляют большую теоритическую и практическую ценность, но вместе с тем не охватывают всего комплекса вопросов, встречающихся в современной правоприменительной деятельности.

  Объект и предмет исследования: Объектом настоящего исследования являются уголовно-правовые отношения, возникающие при реализации гражданами права на необходимую оборону.

  Предметом исследования являются уголовно-правовые нормы регламентирующие институт необходимой обороны, современная правоприменительная практика и ее совершенствование.

  Цель и задачи исследования: Основной целью выпускной квалификационной работы является раскрытие юридического механизма действия уголовно-правовой нормы о необходимой обороне, выделение при этом наиболее типичных ошибок, возникающих при реализации указанного механизма в деятельности правоохранительных и судебных органов и разработка конкретных рекомендаций по дальнейшему совершенствованию уголовного законодательства о необходимой обороне и практике его применения.

  Для достижения поставленной необходимо решить следующие задачи:

  1. Проследить процесс возникновения и формирования института необходимой обороны в российском праве, установить закономерности его развития, сущность и содержание нормативно-правовой основы;

  2. Исследовать понятие и сущность института необходимой обороны по российскому уголовному праву;

  3. Определить основания и условия обороны, установить пределы необходимой обороны;

  4. Выявить наиболее типичные проблемы, возникающие в следственной и судебной практике применения законодательства о необходимой обороне;

  5. Разработать предложения правотворческого характера по совершенствованию уголовного законодательства о необходимой обороне в целях повышения социальной активности граждан по пресечению общественно опасных посягательств.

  Методология и методика исследования: Методологическую основу исследования составил диалектический метод научного познания, отражающий взаимосвязь теории и практики. В процессе исследования применялись также исторический, формально-логический, статистический, системный и сравнительно-правовой методы исследования.

  Теоретическая и практическая значимость исследования: теоретическое значение состоит в том, что исследование вносит вклад в развитие теории уголовного права, восполняет пробелы, существующие в учении об институте необходимой обороны. Выпускная квалификационная работа должна способствовать повышению качества исследований в данной области.

  Практическое значение заключается в разработке предложений по совершенствованию уголовного законодательства о необходимой обороне и правоприменительной практики, имеющих целевую направленность на предоставление гражданам более широких прав в случаях пресечения общественно опасных посягательств и необходимой защиты себя, а так же других лиц.

  Структура выпускной квалификационной работы: введение, три главы, заключение и библиографический список литературы.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

  1. Необходимая оборона, как обстоятельство, исключающее преступность деяния

  1.1.История развития института необходимой обороны в российском праве.

  
  

  «Институт необходимой обороны один из древнейших институтов уголовного права. Он присущ всем законодательствам на всех этапах развития. Необходимая оборона как акт человеческого поведения основывается на инстинкте живых существ защищать себя от опасности. В ответ на угрозу человек пытается противодействовать ей или нейтрализовать ее. Регулированием необходимой обороны государство закрепляет естественное неотчуждаемое право граждан на защиту от нападений других лиц. Право обороны не даруется властью, а признается и санкционируется ею. Государство делится с гражданами своим правом на пресечение злодеяний. Такое положение вещей следствие исторического развития данного института. И чтобы правильно понять и оценить современное законодательство о необходимой обороне, нужно рассмотреть историю возникновения данного института. Для этого разберем исторические предпосылки данного процесса становления института необходимой обороны в отечественном законодательстве».

  Первыми памятниками по русскому праву явились договоры Олега и Игоря с греками (911, 945). Хотя специального определения обороны в этих памятниках не было, однако право необходимой обороны допускалась при защите личности и выступало в форме разрешения на расправу на месте преступления. По договору, заключенному Олегом, в случае, если русин убьёт византийца или византиец убьёт русина, то виновный должен умереть на том месте, где совершено убийство. В договоре Игоря мы видим уже некоторые изменения. Так, в статье 13 говорится, что убийца может быть задержан и лишен жизни ближайшими родственниками убиенного.

  Древнейшим памятником русского права является « Русская правда»,

  которая допускала необходимую оборону при защите собственности. По «Русской правде» разрешалось убивать ночного вора, который не сдается. Если собственник убьет связанного вора, который был задержан до рассвета, то должен платить за него установленный штраф. Хозяин мог преследовать вора только в пределах своего жилища, за воротами же его убивать было нельзя.

  Таким образом, уже древнерусское законодательство ограничило произвол правом необходимой обороны. Право задерживать преступника и причинять ему вред представлялось только собственникам и ближайшим родственникам убитого.

  Дальнейшее право необходимой обороны получило в Уложении царя Алексея Михайловича 1649 года. «Необходимая оборона допускалась при защите личности, собственности, а так же для защиты интересов третьих лиц. При этом причинение вреда нападающему, считалось ненаказуемым, если оно имело целью отражение противозаконного нападения. Этим определялась допустимость необходимой обороны, что и давало возможность отличать правомерные действия от преступления против личности».

  Вопросы необходимой обороны в законодательстве Петра 1 нашли свое отражение в Воинских артикулах 1716 года и Морском уставе 1720 года. Если в Уложении царя Алексея Михайловича необходимая оборона изучалась в разных статьях и разделах, то здесь она впервые получила специальное наименование: «Нужное оборонение». Правила «Нужного оборонения» излагались в главе о смертоубийстве, так как под правом необходимой обороны понималось право убийства нападающего. Воинские артикулы признавали необходимую оборону при посягательстве на жизнь, а в Морском уставе и при нападении, угрожающем здоровью.

  Необходимая оборона допускалась при наличии следующих условий: нападение должно быть противозаконным и насильственным; нападение должно быть беспричинным. Это значит, не имел права защиты тот, кто напал первым; не разрешалась так же оборона против обороны и против превышения обороны; нападение должно быть непосредственно предстоящим или только что начавшимся и требующим мгновенного отражения; обороняющийся имел право убить нападавшего только в том случае, если все другие способы уклонится от нападения оказались тщетными; артикулы не признавали оборону законной, если можно было спастись хотя бы и позорным бегством и если была возможность прибегнуть к начальственной помощи; необходимо было соблюдать соответствие средств обороны со средствами нападения; разрешалось оборонятся «как возможно» только в том случае, когда обороняющийся оказался в опасном для жизни состоянии.

  Несоблюдение условий обороны влекло виновного к наказанию за умышленное убийство. В артикулах ничего не говорилось об обороне имущественных прав. Разрешая убийство вора, вошедшего в дом ночью, артикулы имели ввиду лишь оборону жизни.

  В 1832 году уголовное законодательство было кодифицировано. «В уложении 1832 года вопросы необходимой обороны рассматривались как в Общей, так и в Особенной части уголовного законодательства».

  В статьях 133 и 134 общей части предусматривались следующие условия правомерности необходимой обороны: средства защиты должны соответствовать средствам нападения; применять оружие против безоружного можно было только в случае, если нападающий был сильнее или когда нападение учинено наедине и притом с опасностью для жизни; оборона признавалась законной только тогда, когда защищавшемуся угрожала опасность, поэтому убийство противника, обратившегося в бегство,

  признавалось нарушением правил законной обороны; обороняющийся должен уступать нападающему и стараться не причинять ему вреда до тех пор, пока не существует угрозы его жизни. Таким образом, законодательно закреплялась пассивность обороны.

  Необходимая оборона считалась законной не только для личной своей защиты, но и для защиты других как при посягательстве на жизнь и здоровье, так и на целомудрие женщин. Она допускалась так же и для защиты имущества от воров и разбойников, но при этом оборонявшийся обязан был объявить соседям и начальству о последствиях обороны. Обороняющийся имел право убить вора или ранить его на месте кражи и тогда, когда он не оказывал сопротивления. Этим Свод Законов 1832 года отличается от Уложения Алексея Михайловича 1649 года.

  В статье 331 Особенной части Уложения 1832 года указывалось, что не вменяется убийство в том случае, если часовой, караульный, патрульный или стражник убьет нападающего на них, отражая силу силою. Далее говорилось о правомерности убийства в целях отражения насильственного нападения, когда возникла угроза жизни. В статье 362 говорилось о правомерности телесных повреждений нападающему при условии соблюдения требований, предусмотренных статьей 331.

  По Уложению 1842 года необходимая оборона допускалась не только для собственной защиты, но и для защиты других лиц, находящихся в положении обороняющихся. Оборона также признавалась необходимой и со стороны женщины против посягающего насильно на ее целомудрие и честь. Причинение вреда нападающему признавалось законным только при условии, если обороняющийся не мог прибегнуть к защите местного или ближайшего начальства. Признавалось злоупотреблением обороной, если обороняющийся причинил нападающему вред. После грозящей опасности. Более обобщенно сформулировано понятие необходимой обороны в уголовном Уложении 1903 года. В этом Уложении к обстоятельствам, исключающим противоправность деяния, было отнесено исполнение закона и приказа, а так же действия в условиях крайней необходимости.

  Понятие необходимой обороны в уголовном праве советского периода вытекает из материалистического понимания преступления. Впервые оно было дано в «Руководящих началах по уголовному праву РСФСР» 1919 года. Согласно «Руководящим началам по уголовному праву РСФСР» 1919 года наказание не применялось к совершившему насилие над личностью нападающего, если это насилие явилось в данных условиях необходимым средством защиты от нападения, и при этом не были превышены меры необходимой обороны. В данном акте не содержалось никаких указаний на правовую оценку причинении вреда преступнику при его задержании.

  Дальнейшее развитие понятие необходимой обороны нашло в УК 1922 года РСФСР, в УК УССР 1922 года и «Основных началах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик» 1924 года. Уголовный кодекс 1922 года в статье 19 несколько расширил право необходимой обороны, допустив защиту не только самой личности обороняющегося или других лиц, но и прав. В статье 9 Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республик 1924 года необходимая оборона предусматривалась также для защиты советской власти и революционного порядка. В статьях 145, 152 УК УССР предусматривалась ответственность за убийство и причинение тяжких телесных повреждений, совершенных с превышением пределов необходимой обороны, а так же за наступление тех же последствий при задержании преступника, застигнутого на месте преступления с превышением необходимых для его задержания мер.

  Таким образом, впервые в советском уголовном праве говорилось о задержании преступника. Правомерное причинение смерти или тяжких повреждений при задержании преступника рассматривалось как необходимая оборона, а превышение мер, необходимых для его задержания, как превышение пределов необходимой обороны. Свое дальнейшее развитие институт необходимой обороны получил в «основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик» 1958 года. Впервые в истории советского законодательства в Основах действия, совершенные в состоянии необходимой обороны, не признавались преступлением.

  В начале 1990-х годов произошли изменения в уголовно-правовой норме о необходимой обороне. В новом Уголовном кодексе наряду с хорошо известными теории и практике необходимой обороной и крайней необходимостью впервые нашли отражение и другие обстоятельства, исключающие преступность деяния, в частности, причинение вреда преступнику при его задержании (ст. 38 УК РФ). Тем самым был устранен пробел в уголовным законодательстве.

  В современной редакции статья 37 Уголовного Кодекса Российской Федерации гласит:

  1. Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

  2. Защита от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.

  2.1. Не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения.

  (часть вторая.1 введена Федеральным законом от 08.12.2003 N 162-ФЗ)

  3. Положения настоящей статьи в равной мере распространяются на всех лиц независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения, а также независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.

  (часть третья в ред. Федерального закона от 27.07.2006 N 153-ФЗ)

  В такой редакции акцент смещен в сторону необходимости учета субъективного восприятия характера посягательства обороняющимся. А именно, если нападение не представляет явной угрозы для жизни и здоровья и не может восприниматься как какое-то опасное деяние, то действует тот же принцип, что и раньше, то есть соответствие средств защиты и нападения. Но если для лица, которое подверглось нападению, это нападение представляется опасным для жизни и здоровья, то закон в этом случае предоставляет защищающемуся больше возможности не думать о последствиях и защищаться всеми возможными средствами. Даже если потом и окажется, что средства защиты явно не соответствуют средствам нападения, закон в этом случае исключает уголовную ответственность для защищавшегося лица, исходя из того, что жизнь надо защищать любыми средствами.

  Исторический экскурс позволяет, подводя итог сказанному, сделать следующие выводы:

  - вопросы необходимой обороны и задержания преступника появились в праве очень давно, они были закреплены еще в древнерусском уголовном законодательстве;

  - институт необходимой обороны и задержания преступника всегда являлись обстоятельствами, исключающими противоправность деяния, изменялись лишь рамки правомерности их применения;

  - законодательство о необходимой обороне и задержании преступника носило ярко выраженный характер защиты власти и лиц к ней близких;

  - новое российское уголовное законодательство не только воплотило достижения отечественной уголовно-правовой науки, но и приблизилось к международному уровню регулирования разнообразных обстоятельств (оснований, условий), исключающих уголовную ответственность в силу правомерного причинения вреда правоохраняемым интересам в различных экстремальных обстоятельствах.

  Таким образом, право на необходимую оборону было известно достаточно давно, с течением времени он приобретает новые черты.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

  1.2 Современное понятие и сущность необходимой обороны

  
  

  Под необходимой обороной принято понимать «непреступное причинение вреда посягающему лицу при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны».

  Не нашел обстоятельств необходимой обороны суд в следующем случае: в ходе конфликта между С. и Е., Е. последняя ударила С. по лицу и руке, чем причинила физическую боль и телесные повреждения в виде ссадин и кровоподтёков, которые не влекут расстройство здоровья и как вред здоровью не расцениваются. Таким образом, со стороны Е. не было совершено посягательства, опасного для жизни и здоровья С. В то же время, С. действовала целенаправленно, нанесла удары Е. по лицу и телу, чем причинила телесные повреждения, соответствующие легкому вреду здоровью, что при создавшейся ситуации не вызывалось необходимостью, поэтому С. не находилась в состоянии необходимой обороны, равно как и при превышении её пределов. И осудил одну по ч. 1 ст.116 УК РФ, а другую по ч.1 ст.115 УК РФ.

  Необходимая оборона - это субъективное конституционное право всех граждан в равной мере независимо от их профессиональной или иной подготовки и служебного положения. В ч.2 ст.45 Конституции РФ закреплено: «каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом». Для ряда субъектов защита является не правом, а обязанностью (работники полиции, охранники, телохранители и т.д.). Неисполнение этой обязанности может повлечь уголовную ответственность.

  Цель необходимой обороны защита разнообразных правоохраняемых интересов.

  Положения о необходимой обороне в полном объеме применяются и в том случае, когда у лица есть возможность избежать общественно опасного посягательства либо обратиться за помощью к другим лицам или органам власти. Поэтому человек, у которого есть выбор между бегством и пресечением посягательства, вправе причинить вред посягающему.

  Для признания необходимой обороны правомерной, исключающей преступность и уголовную ответственность, необходимо констатировать определенные условия. Традиционно их разделяют на две группы: относящиеся к характеристике самого посягательства и относящиеся к защите от этого посягательства.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

  2.Условия правомерности необходимой обороны

  2.1 Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к характеристике посягательства

  
  

  Под посягательством понимаются действия (бездействие посягательством не является), направленные на причинение ущерба охраняемым уголовным законом интересам и грозящее немедленным причинением вреда. Посягательством может выражаться как в нападении, так и в иных действиях. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17.01.1997 № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм»

  нападение определено как «действия, направленные на достижение преступного результата путем применения насилия над потерпевшим либо создания реальной угрозы его немедленного применения». Посягательством также являются и общественно опасные ненасильственные действия, грозящие немедленным причинением вреда личности, обществу, государству, например, попытка угона автомашины. Те общественно опасные деяния, которые не грозят немедленным причинением вреда, не являются основанием для необходимой обороны. К числу таких деяний, относятся: злостное уклонение лица от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей, нарушение патентных прав и т.д.

  В статье 37 УК РФ посягательства подразделяются на два вида: сопряженное с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, или с непосредственной угрозой его применения и не сопряженное с таким насилием или такой угрозой. Для первого вида посягательств превышение пределов необходимой обороны законом не предусмотрена.

  Признак общественной опасности посягательства означает, что совершаемые действия угрожают причинением серьезного вреда охраняемым уголовным законом интересам личности, общества, государства. Малозначительное посягательство не дает права на причинение вреда, поэтому, не является необходимой обороной причинение вреда лицу, пытающемуся украсть несколько яблок из чужого сада.

  Правомерные действия не могут выступать основанием для необходимой обороны, то есть право на нее не возникает, например, при законном применении силы сотрудниками полиции. Эта мысль отражена в пункте 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление»: Правомерные действия должностных лиц, находящихся при исполнении своих служебных обязанностей, даже если они сопряжены с причинением вреда или угрозой его причинения, состояние необходимой обороны не образуют (применение в установленных законом случаях силы сотрудниками правоохранительных органов при обеспечении общественной безопасности и общественного порядка и др.). Тем не менее отметим, что в данном случае на практике субъект, к которому сотрудник полиции применил физическую силу, спецсредства или оружие, всегда будет убежден, что они применены к нему незаконно.

  Общественно опасное посягательство, дающее право на необходимую оборону, по своей внешней характеристике внешне похоже на преступление, предусмотренное Особенной частью УК РФ. Однако оно не всегда признается преступлением, например, в силу невменяемости посягающего или не достижением им возраста уголовной ответственности.

  Реальность (действительность) посягательства означает, что оно происходит в объективной действительности, а не в воображении человека. Реальность посягательства позволяет отграничить необходимую оборону от мнимой обороны, когда имеет место фактическая ошибка лица, которое неправильно оценивая ситуацию, причиняет вред другому человеку, считая, что пресекает общественно опасное посягательство. При мнимой обороне заблуждение может быть связано с неправильной оценкой поведения другого человека как общественно опасного посягательства. Возможна и ошибка, связанная с личностью лица, осуществляющего посягательство: вред причиняют человеку, которого ошибочно воспринимают в качестве посягающего.

  Мнимая оборона исключает уголовную ответственность лишь в тех случаях, когда вся обстановка происшествия давала достаточные основания полагать, что имело место реальное посягательство, а лицо не осознавало и не могло осознавать ошибочности своих предположений, что позволяет сделать вывод о невиновном причинении вреда.

  Если лицо не осознавало, но должно было и могло было осознавать отсутствие реального посягательства, оно подлежит уголовной ответственности за совершение неосторожного преступления на общих основаниях.

  Нет реального общественно опасного посягательства и в случае провокации обороны искусственного создания ситуации, которую лицо намеривается использовать как повод для расправы над другим человеком. Поскольку по замыслу провокатора внешне такая расправа должна выглядеть как необходимая оборона, первоначально он скрытно от окружающих совершает какие-либо противоправные или аморальные поступки, вызывающие ответную реакцию другого человека, а затем, ссылаясь, на якобы совершаемое общественно опасное деяние использует эту ответную реакцию для причинения вреда. Такие деяния при наличии необходимых признаков есть умышленные преступления.

  Наличность посягательства определяет его пределы во времени: посягательство должно уже начаться (или непосредственная угроза его реального осуществления очевидна) и еще не завершиться. Судебная практика признает, что состояние необходимой обороны может иметь место в случаях, когда защита последовала непосредственно за оконченным посягательством, если защита последовала непосредственно за оконченным посягательством, если по обстоятельствам дела для оборонявшегося не был ясен момент окончания посягательства.

  В пункте 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» содержится положение, распространяющие правила о необходимой обороне на применение не запрещенных законом автоматически срабатывающих или автономно действующих средств или приспособлений для защиты охраняемых уголовным законом интересов от общественно опасных посягательств. Если в указанных случаях причиненный посягавшему лицу вред явно не соответствовал характеру и опасности посягательства, содеянное следует оценивать как превышение пределов необходимой обороны. При срабатывании (приведении в действие) таких средств или приспособлений в условиях отсутствия общественно опасного посягательства содеянное подлежит квалификации на общих основаниях.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

  2.2 Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к характеристике защиты

  
  

  В качестве условий необходимой обороны, характеризующих действия оборонявшегося по причинению вреда, выделяют следующие: защищать можно только охраняемые законом интересы; защита осуществляется путем причинения вреда посягающему; нельзя допускать превышения пределов необходимой обороны.

  Защите подлежат только интересы, охраняемые законом, поэтому не является необходимой обороной причинение вреда, направленное на то, чтобы избежать законного задержания. Охраняемые законом интересы: интересы личности, общества, государства. Путем причинения вреда посягающему можно защищать не только собственные интересы обороняющегося, но и интересы других лиц.

  Статья 37 УК РФ содержит целый ряд оценочных признаков, таких, как «посягательство, предоставляющее право на необходимую оборону», «явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства», в том числе новый оценочный признак «насилие, опасное для жизни или непосредственная угроза его применения», предусмотренный в ч. 1 ст. 37 УК РФ в качестве основания для применения неограниченных мер защиты. Исходя из этого, следует признать, что в отечественном законодательстве, уголовно-правовой доктрине и судебной практике отсутствует единый критерий определения того, против каких посягательств и при таких условиях правомерно причинение любого вреда, в том числе связанного с лишением жизни нападающего.

  По мнению С. К. Шаззо, «представляет интерес прогрессивный опыт казуального подхода, выраженный в перечислении в норме закона конкретных преступных посягательств, при пресечении которых допустимо причинение любого вреда нападающему, используемый в уголовном законодательстве ряда штатов США, в частности, Аляске, Алабаме, Аризоне, Колорадо». Правомерность причинения любого вреда, вплоть до лишения жизни нападающего, при совершении таких преступных деяний, предусмотренных Особенной частью УК РФ, как убийство, преступлений, связанных с посягательством на жизнь, умышленное причинение опасного для жизни тяжкого вреда здоровью и ряда других, в настоящее время в определенной мере урегулирована в действующей редакции ч. 1 ст. 37 УК РФ.
  Однако понятие «посягательство, сопряженное с насилием, опасным для жизни», указанное в ч. 1 ст. 37 УК РФ более пространное, чем категории «убийство» или «посягательство на жизнь».
  Наряду с указанными деяниями, содержащими явные признаки применения насилия, угрожающего жизни, Особенная часть УК РФ регламентирует целый ряд иных преступных посягательств, представляющих реальную опасность для жизни человека, предотвращение которых как в правовом, так и в социальном отношении оправдываемо путем применения исключительных мер защиты.

  Исходя из этого С. К. Шаззо предлагает развернутую классификацию преступлений, представляющих непосредственную угрозу для жизни, которая позволит конкретизировать круг посягательств, создающих право на применение неограниченных мер необходимой обороны. Это:

  1. Посягательства, совершаемые с умышленной формой вины.
  а. Деяния, составляющие категорию небольшой тяжести:
  - преступления против личности, посягающие на жизнь в форме убийства при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108 УК РФ); умышленного причинения опасного для жизни тяжкого вреда здоровью в состоянии аффекта, при превышении пределов необходимой обороны и при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. 113; ч. 1, 2 ст. 114 УК РФ).
  б. Деяния, составляющие категорию средней тяжести:
  - преступления против личности, посягающие на жизнь в форме убийства матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК РФ); убийства в состояния аффекта (ст. 107 УК РФ); убийства при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ч. 2 ст. 108 УК РФ);

  - преступления, посягающие на личную свободу в форме незаконного лишения свободы с применением насилия, опасного для жизни, или с примененном оружия или предметов, используемых в качестве оружия (ч. 2 ст. 127 УК РФ);

  - преступления против отношений собственности в форме умышленного уничтожения или повреждения чужого имущества путем поджога, взрыва или иным общеопасным способом (ч. 2 ст. 167 УК РФ);

  - преступления против интересов военной службы в форме нарушения уставных правил взаимоотношений между военнослужащими с применением оружия (ч. 2 ст. 335 УК РФ).

  в. Деяния, составляющие категорию тяжких преступлений:

  - преступления против личности в форме умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного дня жизни, в момент нанесения (ч. 1, 2 ст. 111 УК РФ);
  - преступления против личной свободы в форме похищения человека с применением насилии, опасного дня жизни, или с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (ч. 2 ст. 126 УК РФ);
  - преступления, посягающие на половую неприкосновенность и половую свободу в форме изнасилования и насильственных действий сексуального характера, соединенных с угрозой убийством или причинением опасного для жизни тяжкого вреда здоровью (ч. 2 ст. 131, ч. 2 ст. 132 УК РФ);

  - преступления против отношений собственности в форме разбоя, сопряженного с применением насилия, опасного для жизни (ч. 1 ст. 162 УК РФ);

  - преступления против общественной безопасности и общественного порядка, представляющие угрозу для жизни многих людей в форме террористического акта (ч. 1 ст. 205 УК РФ); участия в массовых беспорядках, сопровождающихся насилием, погромами, поджогами, применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств (ч. 2 ст. 212 УК РФ); хулиганства, совершенного группой лиц по предварительному сговору или организованной группой либо связанное с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка (ч. 2 ст. 213 УК РФ); хищения или вымогательства радиоактивных материалов с применением насилия, опасного для жизни, либо с угрозой применения такого насилия ч. 3 ст. 221 УК РФ);

  - преступления против военной службы в форме сопротивления начальнику или принуждения его к нарушению обязанностей военной службы, а также в форме насильственных действий в отношении начальника с применением оружия или с причинением опасного для жизни тяжкого вреда здоровью (ч. 2 ст. 333; ч. 2 ст. 334 УК РФ);

  г. Деяния, составляющие категорию особа тяжких преступлений: преступления против личности, посягающие на жизнь в форме убийства (ч. 1 ст. 105 УК РФ) и убийства при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105 УК РФ);

  - преступления, посягающие на отношения собственности в форме разбоя и вымогательства, сопряженных с причинением опасного для жизни тяжкого вреда здоровью (ч. 3 ст. 162; ч. 3 ст. 163 УК РФ); неправомерного завладения автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения с применением насилия, опасного для жизни, либо с угрозой применения такого насилия (ч. 4 ст. 166 УК РФ);

  - преступления, посягающие на общественную безопасность и общественный порядок в форме захвата заложника с применением насилия, опасного для жизни или с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (ч. 2 ст. 206 УК РФ); угона судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава с применением насилия, опасного для жизни, либо с угрозой применения такого насилия, либо с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (ч. 2 ст. 211 УК РФ); хищения, либо вымогательства оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств с применением насилия, опасного для жизни, либо с угрозой применения такого насилия (ч. 4 ст. 226 УК РФ); нападения на морское или речное судно в целях завладения чужим имуществом (пиратства) с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (ч. 2 ст. 227 УК РФ);

  - преступления, посягающие на здоровье населения и общественную нравственность в форме хищения либо вымогательства наркотических средств или психотропных веществ с применением насилия, опасного дня жизни, либо с угрозой применения такого насилия (ч. 3 ст. 229 УК РФ); преступления против основ конституционного строя и безопасности государства в форме посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК РФ); участия в вооруженном мятеже (ст. 279 УК РФ); диверсии (ст. 281 УК РФ);

  - преступления против интересов правосудия в форме посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК РФ) и посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ);

  - преступления, посягающие на порядок управления в форме дезорганизации нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества с применением насилии, опасного для жизни, (ч. 3 ст. 321 УК РФ).

  2. Посягательства, совершаемые с неосторожной формой вины.

  а. Деяния, составляющие категорию небольшой тяжести:

  - преступления против личности, причиняющие по неосторожности или создающие угрозу причинения опасного для жизни тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 118 УК РФ).

  б. Деяния, составляющие категорию средней тяжести:

  - преступления против личности, причиняющие по неосторожности или создающие угрозу причинения смерти (ст. 109 УК РФ);

  - преступления, посягающие на конституционные права и свободы граждан, окружающую среду, безопасность движения и эксплуатации транспорта, интересы государственной и военной службы, создающие по неосторожности, в результате нарушения установленных специальных правил, угрозу причинения смерти и опасного дли жизни тяжкого вреда здоровью (ч. 2 ст. 143; ч. 2 ст. 248; ч. 3 от. 250; ч. 3 ст. 251; ч, 3 ст. 252; ч, 3 ст. 254; ч.2 ст. 263; ч, 2 ст. 264; ч. 2 ст. 266; ч. 2 ст. 268; ч. 2 ст. 269; ч. 2 ст. 293; ч. 2 ст. 349; ч. 2 ст. 350 УК РФ);

  - преступления, посягающие на общественную безопасность, здоровье населения, безопасность движения к эксплуатации транспорта, интересы военной службы, создающие по неосторожности, в результате нарушения установленных специальные правил, угрозу причинений смерти и опасного для жизни тяжкого вреда здоровью (ч. 2 ст. 215; ч. 2 от. 216; ч. 2 ст. 217; ч. 3 ст. 238; ч. 3 ст. 263; ч. 3 ст. 264; ч. 3 ст. 266; ч. 3 ст. 268; ч. 3 ст. 269; ч. 3 ст. 349; ч. 3 ст. 350; ст. 351; ст. 352 УК РФ).

  3. «Посягательства, совершаемые с двумя формами вины.

  а. Деяния, составляющие категорию средней тяжести:

  - посягательства на здоровье личности, создающие по неосторожности угрозу для жизни в форме незаконного производства аборта (ч. 3 ст. 123 УК РФ) и неоказания помощи больному (ч. 2 ст. 124 УК РФ);

  - посягательства на отношения собственности, создающие по неосторожности угрозу для жизни в форме умышленного уничтожения иди повреждения имущества, совершенного общеопасным способом (ч. 2 ст. 167 УК РФ);

  - посягательства на здоровье населения в форме незаконного занятия частной медицинской практикой или частной фармацевтической деятельностью (ч. 2 ст. 235 УК РФ) и нарушения санитарно-эпидемиологических правил (ч. 2 ст. 236 УК РФ), создающие по неосторожности угрозу для жизни человека.

  б. Деяния, составляющие категорию тяжких преступлений:

  - посягательства па свободу личности в форме незаконного лишения свободы (ч. 3 ст. 127 УКРФ) и незаконного помещения в психиатрический стационар (ч. 2 ст. 128 УК РФ), создающие по неосторожности угрозу для жизни человека.

  в. Деяния, составляющие категорию особо тяжких преступлений:

  - посягательства на здоровье личности в форме умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, создающие по неосторожности угрозу для жизни человека (ч. 3 ст. 111 УК РФ);

  - посягательства на свободу личности в форме похищения человека, создающие по неосторожности угрозу для жизни (ч. 3 ст. 126 УК РФ);

  - посягательства на половую неприкосновенность и половую свободу личности в форме изнасилования (ч. 3 ст. 131 УК РФ) и насильственных действий сексуального характера (ч. 3 ст. 132 УК РФ), создающие по неосторожности угрозу для жизни человека;

  - посягательства на общественную безопасность в форме терроризма (ч. 3 ст. 205 УК РФ), захвата заложника (ч. 3 ст. 206 УК, РФ), угона судна воздушного иди водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава (ч. 3 ст. 211 УК РФ) и пиратства (ч. 3 ст. 227 УК РФ), создающие по неосторожности угрозу для жизни человека;

  - посягательства на здоровье населения и общественную нравственность в форме склонения к потреблению наркотических средств или психотропных веществ, создающие по неосторожности угрозу для жизни человека (ч. 3 ст. 230 УК РФ)».

  На основе изложенного можно заключить, что необходимая оборона как обстоятельство, исключающее преступность деяния по своей юридической природе и практическому значению, существенно отличается от крайней необходимости и действий по задержанию преступника.

  «Значительное внешнее сходство необходимой обороны с крайней необходимостью задержанием преступники обязывает правоприменительные органы при квалификации содеянного тщательно исследовать вопрос, какое обстоятельство, исключающее преступность деяния, в конкретном случае имеет место».

  При необходимой обороне вред причиняется только посягающему. Причинение вреда другим лицам рамками необходимой обороны не охватывается, но может осуществляться в состоянии крайней необходимости. Вред, причиняемый посягающему, может быть физическим, имущественным, он может выражаться в лишении посягающего свободы передвижения. Но наиболее распространено причинение физического вреда посягающему.

  При посягательстве нескольких лиц обороняющееся лицо вправе применить к любому из посягающих такие меры защиты, которые определяются характером и опасностью действий всей группы.

  Разрешая вопрос о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны, суды должны учитывать:

  - объект посягательства;

  - избранный посягавшим лицом способ достижения результата, тяжесть последствий, которые могли наступить в случае доведения посягательства до конца, наличие необходимости причинения смерти посягавшему лицу или тяжкого вреда его здоровью для предотвращения или пресечения посягательства;

  - место и время посягательства, предшествовавшие посягательству события, неожиданность посягательства, число лиц, посягавших и оборонявшихся, наличие оружия или иных предметов, использованных в качестве оружия;

  - возможность оборонявшегося лица отразить посягательство (его возраст и пол, физическое и психическое состояние и т.п.);

  - иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и оборонявшегося лиц.

  Признав в действиях подсудимого признаки превышения пределов необходимой обороны, суд не может ограничиться общей формулировкой и должен обосновать в приговоре свой вывод со ссылкой на конкретные установленные по делу обстоятельства, свидетельствующие о явном несоответствии защиты характеру и опасности посягательства.

  Судам надлежит иметь в виду, что обороняющееся лицо из-за душевного волнения, вызванного посягательством, не всегда может правильно оценить характер и опасность посягательства и, как следствие, избрать соразмерные способ и средства защиты.

  Действия оборонявшегося лица нельзя рассматривать как совершенные с превышением пределов необходимой обороны, если причиненный вред хотя и оказался большим, чем вред предотвращенный, но при причинении вреда не было допущено явного несоответствия мер защиты характеру и опасности посягательства.

  Иллюстрируем сказанное примером из судебно-следственной практики. П. оправдан приговором мирового судьи по ч.1 ст.115 УК РФ за отсутствие состава преступления. П. обвинялся в умышленном причинении легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья, при следующих обстоятельствах: П. на почве личных неприязненных отношений нанес один удар кулаком по лицу Д., чем причинил закрытую черепно-мозговую травму в виде сотрясения головного мозга с наличием кровоподтека левой половины лица с переходом на шею, со ссадиной левой скуловой области, кровоизлияния слизистой левой щеки, которые квалифицируются как легкий по признаку кратковременного расстройства здоровья сроком не более 21 суток.

  П. свою вину в предъявленном обвинении не признал, пояснил, что перед ударом потерпевший произвел в него выстрел. Как следует из приговора мирового судьи, основанием к вынесению оправдательного приговора послужили действия П. в состоянии необходимой обороны, поскольку подсудимый действовал с целью предотвращения вреда его жизни, когда потерпевший Д. угрожал ему оружием, нанес потерпевшему удар в область лица и таким образом, прибегнул к защите от посягательства способом, применение которого было вызвано характером и опасностью посягательства, а именно предотвратил причинение вреда жизни с помощью оружия путем применения физической силы.

  В апелляционной жалобе частный обвинитель Д. просит приговор отменить ввиду того, что суд не учел положения п.16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление», согласно которому, судам необходимо различать состояние необходимой обороны и состояние мнимой обороны, когда отсутствует реальное общественно опасное посягательство и лицо ошибочно предполагает его наличие, не дал оценки обстоятельствам, имеющим существенное значение для правильного разрешения дела, отвергнув все доказательства вины П. Заявитель указывает, в жалобе, что действительно держал в руках газовый пистолет, однако, держал его в руке, опущенной вниз, на П. пистолет не направлял, никаких угроз в его адрес не высказывал, в момент нанесения П. удара конфликта между ними уже не было, убирал пистолет в карман, т.е. никакой реальной угрозы для здоровья и жизни П. в его действиях не было, причинения повреждений по отношению к себе не ожидал. Оправданный П. показал, что он решил убрать мусор с крыши гаража, залез на крышу и раскидал мусор с гаража. Когда спустился с крыши, то услышал, как его кто то окликнул, обернулся, увидел Д. с пистолетом в руках, испугался, от волнения у него сразу поднялось давление, стал говорить, чтобы Д. убрал оружие, но Д. взведенный пистолет направил в его сторону, начал угрожать ему оружием. П. подумал, что Д. перепутал его с кем-то, как соседа не узнал. Почти сразу раздался выстрел, желая обезоружить напавшего на него человека с оружием, после выстрела подошел к потерпевшему и нанес тому с силой удар в лицо, тот упал и что-то кричал в его адрес. От выстрела у него стали слезиться глаза, он чувствовал нервное напряжение, пошел к упавшему, забрал у него из рук пистолет и отвез в полицию. Версию о том, что, якобы это он П., ранее во дворе стрелял из оружия по бутылкам, расставленным на гараже потерпевшего, оспаривает, во дворе его с оружием никто никогда не видел и не мог видеть, т.к. оружия у него нет и никогда не было. Не оспаривает, что ударил Д., когда пресекал его действия по применению оружия, но считает, что выполнил свой долг, разоружил стрелявшего.

  Суд апелляционной инстанции, отказал в удовлетворении апелляционной жалобы ввиду следующего. Как видно в основу приговора и выводов суда легли показания свидетелей Жуковых и Д., именно со стороны потерпевшего Д., которые мировым судьей признаны последовательными и непротиворечивыми, из показания которых мировым судьёй и было установлено в судебном заседании, что хотя Д. и опустил газовый пистолет, однако до нанесения удара в лицо, потерпевший пистолет не убрал. При рассмотрении апелляционной жалобы судом Д. так же не отрицал, что когда узнал в человеке на гараже своего соседа по двору, то пистолет в карман не убрал, продолжал держать его в руках со взведенным курком, хотя видел, что в руках у П. ничего не было, когда тот пошел в его сторону. Судом так же при рассмотрении жалобы со слов установлено, что хотя вид у П. и был угрожающий, когда тот шел в его сторону, однако словестной угрозы жизни или здоровью П. в его адрес не высказывал, только выражался нецензурной бранью. Актом судебно медицинского освидетельствования подтверждается, что обращался за медицинской помощью, выставлен диагноз «химический ожог конъюнктивы 1 степени обоих глаз». Данный диагноз нашел свое подтверждение в акте судебно медицинского освидетельствования.

  При таких обстоятельствах суд считает, что мировой судья пришел к правильному выводу о том, что в момент окончания посягательства, П. действовал с целью предотвращения такого посягательства и причинения вреда его жизни и здоровью, нанесение удара в лицо было вызвано характером и опасностью посягательства, только после нанесенного удара П. смог забрать оружие у Д. Такая позиция суда в приговоре согласуется с позицией Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

  Мировым судьей, принято во внимание время, место, обстановка, способ посягательства (оружие со взведенным курком), предшествовавшие посягательству события (окрикнул, угрожал оружием), а также эмоциональное состояние оборонявшегося лица: волнение, испуг, не узнал Д. сразу, как его как соседа, эмоциональное состояние потерпевшего (одежда в данное время года), действия посягавшего являлись для П. неожиданными, вследствие чего оборонявшийся не мог объективно оценить степень и характер опасности нападения.

  Итак, на основании изложенного в настоящей главе, сделаем следующий вывод: Под необходимой обороной понимают «непреступное причинение вреда посягающему лицу при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны». Для признания необходимой обороны правомерной, исключающей преступность и уголовную ответственность, необходимо констатировать определенные условия. Традиционно их разделяют на две группы: относящиеся к характеристике самого посягательства и относящиеся к защите от этого посягательства.

  Условиями правомерности необходимой обороны, характеризующие посягательство: выступают общественная опасность, действительность и наличность посягательства.

  В качестве условий необходимой обороны, характеризующих действия оборонявшегося по причинению вреда, выделяют следующие: защищать можно только охраняемые законом интересы; защита осуществляется путем причинения вреда посягающему; нельзя допускать превышения пределов необходимой обороны.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

  3. Проблемные вопросы применения института необходимой обороны

  3.1 Превышение пределов необходимой обороны

  
  

  Институт необходимой обороны, несмотря на кажущуюся простоту и ясность, содержит немало оценочных категорий (посягательство, явность, соответствие защиты характеру и опасности посягательства), которые порождают многочисленные споры и проблемы в квалификации деяний, совершенных защищающимся, а также служат предметом теоретических дискуссий вот уже не один десяток лет. В свете Постановления Пленума ВС РФ № 19 от 27 сентября 2012 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» (далее Постановление № 19), проблема единообразного толкования оценочных категорий частично утратила свою актуальность. Однако многообразие ситуаций, связанных с необходимой обороной, и неизбежность субъективных оценок действий обороняющегося по-прежнему остаются основными причинами квалификационных ошибок.
  Самой главной проблемой является, «определение собственно пределов необходимой обороны, при превышении которых устраняется общественная полезность действий обороняющегося, и деяние последнего становится преступным».1
  Для квалификации деяния по ч. 1 ст. 114 УК РФ, в первую очередь, необходимо установить, имело ли место в действительности состояние необходимой обороны, проверить ее основания (наличность и действительность общественно-опасного посягательства), а также выяснить истинные цели и мотивы причинения вреда посягавшему. Только после этого целесообразно переходить к оценке непосредственно пределов необходимой обороны, причем первостепенное значение здесь имеет квалификация посягательства, породившего состояние необходимой обороны. Путем проведения допроса, проверки показаний на месте, судебно-медицинской экспертизы и других следственных действий необходимо определить степень общественной опасности деяния нападающего, выяснить какой вред он намеревался причинить.

  Если будет установлено, что посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни, или непосредственной угрозой применения такого насилия, либо действия посягавшего были неожиданными, вследствие чего оборонявшийся не мог объективно оценить степень и характер опасности нападения, то в соответствии с ч. 1 и ч. 2 ст. 37 УК РФ допустимо причинение любого вреда нападающему, в том числе и тяжкого вреда здоровью, а значит, квалификация оборонительных действий по ч. 1 ст. 114 УК РФ в таком случае исключена. Данное положение теперь прямо закреплено Пленумом ВС РФ в п. 10 Постановления № 19.

  Из текста нормы ч. 2 ст. 37 УК РФ следует, что уголовный закон различает два вида превышения пределов необходимой обороны, которые имеют место в случае явного несоответствия причиненного вреда:

  1. Степени общественной опасности посягательства;

  2. Характеру общественно-опасного посягательства.

  Характер и степень общественной опасности посягательства определяются значимостью и ценностью объекта, на который направлено посягательство, способом посягательства, степенью его интенсивности (силой и стремительностью), примененными орудиями и средствами, физическими данными нападающего (вес, рост, возраст), количеством нападающих, стадией посягательства (приготовление, покушение, оконченное преступление), размером грозящего ущерба, временем, местом, всей обстановкой совершения посягательства и т. п.

  С.В. Винник дополнительно выделяет степень подготовленности преступника «к совершению преступного посягательства (наличие заранее подготовленных предметов и орудий совершения преступления, подготовка места совершения преступления), физические, психологические и психофизические возможности обороняющегося по отражению посягательства (степень физического развития, психологический тип личности, темперамент)»1.

  По мнению Б.Д. Завидова, вопрос «о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны следует решать помимо прочего с учетом удаленности места нападения от лиц, которые могли бы прийти на помощь, криминогенных наклонностей нападавшего (нападавших), которые были известны оборонявшемуся».2

  Представляется, что именно степень общественной опасности выступает основой для определения границ допустимого вреда. Здесь существует прямая зависимость: чем опаснее посягательство, тем более широкими являются пределы допустимого вреда, причиняемого посягающему.

  В основе квалификации действий обороняющегося лежит вопрос, имело ли место явное, очевидное несоответствие способов и средств обороны характеру и опасности посягательства, когда посягающему без необходимости умышленно причиняется смерть или тяжкий вред здоровью? Данный подход был закреплен в п. 11 Постановления № 19.

  Комментируя последнее положение, можно указать явное, т.е. очевидное, бесспорное, резкое, значительное, не подлежащее сомнению, не требующее дополнительного толкования несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, когда посягательство заведомо для обороняющегося могло быть отражено более мягкими средствами с причинением посягающему менее тяжкого вреда, и образует превышение пределов необходимой обороны.

  Таким образом, «для правомерной обороны вовсе не требуется пропорциональности (абсолютной соразмерности) между способами, средствами защиты и посягательства».

  Стоит отметить, что в п. 11 Постановления № 19 в очередной раз сделан акцент на том, что квалификация действий обороняющего по ч. 1 ст. 114 УК РФ возможна только в случае осознания им того, что причиненный вред не был необходим для предотвращения или пресечения посягательства.

  В п. 8 утратившего силу Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16.08.1984 № 14 “О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств" (далее - Постановления № 14) было указано, что при разрешении вопроса о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны, суды должны учитывать не только соответствие или несоответствие средств защиты и нападения, но и характер опасности, угрожавшей оборонявшемуся, его силы и возможности по отражению посягательства, а также все иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и защищавшегося (количество посягавших и оборонявшихся, их возраст, физическое развитие, наличие оружия, место и время посягательства и т. д.).

  Постановлением № 19 перечень обстоятельств, подлежащих исследованию при установлении превышения пределов необходимой обороны, расширен по сравнению с Постановлением № 14 с учетом судебной практики и выработанных в литературе рекомендаций. Так, новеллой в этой части является то, что в п. 13, помимо перечисленных обстоятельств, также указаны объект посягательства, тяжесть последствий, которые могли наступить в случае доведения посягательства до конца, неожиданность посягательства, наличие необходимости причинения смерти или тяжкого вреда здоровью для его предотвращения или пресечения и психическое состояние оборонявшегося.

  Между тем, в нарушение ранее действовавших положений п. 8 Постановления № 14 «в судебной практике широко распространен «механический» подход к определению соразмерности средств защиты и нападения, который нередко приводит к тому, что, например, применение оружия против невооруженного преступника при отсутствии явной угрозы жизни защищающегося однозначно квалифицируется как превышение пределов необходимой обороны. При этом не учитывается, что даже удар кулаком средней силы в область шеи или виска может стать роковым для обороняющегося и привести к летальному исходу либо к фактической утрате возможности защищаться по физиологическим причинам (нокаут, головокружение, частичная или полная потеря ориентации или сознания)».

  Демонстрируется абсурдность такой позиции, отмечая, что данная трактовка означает обязать оборонявшегося не использовать пистолет или нож в ситуации, когда преступник пытается его задушить.

  «Ошибочность «механического» подхода к определению пределов необходимой обороны подтверждается еще и тем, что для отражения внезапного агрессивного посягательства обороняющемуся необходимо некоторое превосходство над нападающим, которое как раз и достигается путем использования более эффективных средств защиты боевых приемов, оружия или иных предметов».

  Представляется справедливым вопрос, о том, можно ли при отсутствии прямой угрозы жизни и здоровью обороняющегося возлагать на него обязанность обмениваться с невооруженным преступником ударами и не применять оружия ради сомнительной цели в виде охраны здоровья нападающего, т.е. можно ли принуждать законопослушного гражданина переносить физическую боль и связанные с ней нравственные страдания при наличии возможности избежать этого пусть даже путем причинения тяжкого вреда здоровью агрессора?

  Случаи, когда вред, причиненный обороняющимся, не был минимально возможным, необходимым для прекращения нападения некоторые ученые также относили к разновидности превышения пределов необходимой обороны. Однако такое толкование закона, изменяет содержание принципов соразмерности и необходимости причиняемого вреда, ограничивая тем самым право граждан на оборону от преступных посягательств.

  « Дополнительного требования о минимальности вреда, причиняемого посягающему, уголовный закон не предусматривает, единственно важно, чтобы этот вред не был резко несоразмерным по сравнению с предотвращаемым вредом, а не минимально возможным».

  Крайне сложная задача (если вообще решаемая) определение минимального вреда, достаточного для отражения посягательства. Ведь вред, грозящий обороняющемуся, не всегда конкретно и четко обозначен. Определить какой вред намеревался причинить посягающий далеко не просто, да и кто знает, как может измениться план действий преступника в ходе осуществления посягательства, если таковой вообще имеется.

  Между тем, распространено мнение о том, что безопасность обороняющегося, жизнь или здоровье которого были поставлены под угрозу, может гарантировать только причинение нападающему таких повреждений, которые лишают его физической возможности продолжать посягательство, а временная передышка позволяет ему восстановить свою способность к насильственным действиям.

  Можно предложить в зависимости от конкретных обстоятельств дела считать правомерным «добивание» преступника, т.е. причинение ему таких повреждений, которые гарантированно лишают его возможности продолжить посягательство, в том случае, если обороняющийся не может с полной уверенностью констатировать, что посягательство завершилось. По мнению М.С. Афендикова, «данное предложение весьма спорно, способно спровоцировать причинение чрезмерного, не вызываемого необходимостью вреда».

  Представим случай, когда обстановка обороны такова, что защищающийся имеет явное превосходство в силах над посягающим и осознает это обстоятельство. Так, владеющий навыками боевых искусств после нанесения нескольких ударов получает «стратегическое» превосходство над нападающим, едва держащимся на ногах, но все еще продолжающим высказывать угрозы и предпринимать неловкие попытки нанести удары. Несмотря на это, обороняющийся проводит крайне опасный для жизни нападающего боевой прием, чем причиняет тяжкий вред его здоровью. «Смоделированная ситуация бесспорный пример превышения пределов необходимой обороны. Необходимость в причинении такого вреда отсутствовала всей обстановкой посягательства, т. к. обороняющийся прекрасно осознавал факт своего превосходства. В данной ситуации искомый предел необходимой обороны был превышен вследствие проведения боевого приема, повлекшего причинение тяжкого вреда здоровью посягавшему».

  В судебной практике встречаются решения, в которых причинение тяжких последствий не одному, а двум-трем нападавшим расценивается как превышение пределов необходимой обороны, поскольку совокупные последствия оказались более значительными, чем вред, который причинялся или мог быть причинен обороняющемуся. Данную позицию, по мнению автора, следует оценить весьма негативно: суды совершают грубые ошибки, т.к. нарушают п. 8 ранее действовавшего Постановления № 14, согласно которому при совершении посягательства группой лиц обороняющийся вправе применить к любому из нападающих такие меры защиты, которые определяются опасностью и характером действий всей группы. Представляется, что закрепление в п. 12 Постановления № 19 аналогичного правила, поспособствует искоренению таких ошибок. Принятые Пленумом ВС РФ меры по конкретизации, формализации и актуализации толкований оценочных понятий, несомненно, произведут положительный эффект, отчасти решив проблему стабилизации правоприменительной практики. Однако гарантией правильного применения оценочных понятий института необходимой обороны является формирование адекватных стандартов оценки, с которыми сопоставляются конкретные обстоятельства каждого дела. Эта задача может быть решена принятием Президиумом ВС РФ обзора практики по делам рассматриваемой категории.

  В конечном итоге, только на основе всестороннего изучения и комплексного анализа всех обстоятельств дела, обстановки общественно-опасного посягательства, личностей посягающего и обороняющегося, их субъективного отношения к содеянному, а главное степени и характера общественной опасности посягательства можно определить, имело ли место превышение пределов необходимой обороны и осуществить правильную квалификацию действий обороняющегося по ч. 1 ст. 114 УК РФ.

  Иллюстрируем сказанное примером из судебной практики: По приговору суда Кузнецов К.Н. признан виновным в убийстве, то есть умышленном причинении смерти Ф., при следующих обстоятельствах: Кузнецов К.Н., находясь в баре, в ходе конфликта, возникшего на фоне личных неприязненных отношений между ним и ранее не знакомым Ф., умышленно, с целью убийства, то есть умышленного причинения смерти другому человеку, нанес Ф. имеющимся при себе складным ножом не менее 5 ударов в область грудной клетки и верхним конечностям потерпевшему. Также, в ходе завязавшейся драки, Ф. получил множественные ссадины лица, которые в причинной связи со смертью не состоят и применительно к живым лицам как вред здоровью не расцениваются.

  Смерть Ф. наступила на месте происшествия через короткий промежуток времени, от геморрагического шока, в результате обильной кровопотери, развившейся вследствие одиночного, проникающего колото-резанного ранения грудной клетки с повреждением кожи, подкожной жировой клетчатки, мышц спины, межреберных мышц, паренхимы нижней доли левого легкого, аорты.

  В апелляционной жалобе (основной и дополнительных) осужденный Кузнецов К.Н., не соглашаясь с приговором суда, считает его незаконным, необоснованным и несправедливым. Не отрицая тот факт, что потерпевший погиб от его действий, ссылается на то, что умысла на убийство у него не было. Обращает внимание на то, что на него было совершено нападение, в ходе которого его избивали несколько человек, в драке, пытаясь защититься, он вытащил имевшийся при нем нож и ударил нападавшего. Просит переквалифицировать его действия, на ст.108 ч. 1 УК РФ, поскольку его действия носили оборонительный характер. Ссылается на то, что сам был избит, однако при задержании ему не оказали медицинскую помощь, не отправили на экспертизу одежду (кофту), на которой была его кровь. Полагает, что свидетели стороны обвинения его оговаривают, поскольку являются друзьями потерпевшего. Обращает внимание на то, что он является верующим человеком, проживал в монастыре, ранее не судим, характеризуется положительно. Указывает на то, что во время допроса он очень плохо себя чувствовал, поскольку был избит, протоколы читал невнимательно, следователь его путал, из материалов уголовного дела пропали показания администратора, которая видела, как его избивали 5-6 человек, пропали рентгеновские снимки ребер и носа, кроме того не была проведена экспертиза одежды потерпевшего на наличие на ней его (Кузнецова К.Н.) крови, что могло бы подтвердить тот факт, что потерпевший избивал его. Обращает внимание на то, что по факту причинения ему телесных повреждений он написал заявление, однако результат рассмотрения заявления ему не известен. Обращает внимание на то, что Ф. приехал на место совершения преступления не вдвоем, и избивали его 5 человек, однако все свидетели в ходе следствия и суда давали ложные показания, говоря, что это он (Кузнецов К.Н.) первый ударил потерпевшего.

  В апелляционной жалобе адвокат Кузнецова, выражает свое несогласие с приговором суда, считая его незаконным, необоснованным и противоречащим имевшим место обстоятельствам. Считает, что свидетели И., О., Н., И., С. заинтересованы в исходе дела, поскольку состояли в дружеских отношениях с потерпевшим и испытывают неприязнь к Кузнецову К.Н.. Полагает, что указанные свидетели исказили обстоятельства произошедшего. Указывает на то, что судом не дана оценка показаниям подсудимого о том, что его избили и он убежал, а свидетели показали, что подсудимого никто не бил, никто ему не угрожал, а он почему-то убежал.

  В ходе заседания суда апелляционной инстанции все пять свидетелей, которые со слов Кузнецова избивали его вместе с потерпевшим Ф., продолжали настаивать на своих показаниях, указывая, что Ф. не избивал Кузнецова, а в действиях Кузнецова имелся прямой умысел на убийство.

  Несмотря на то, что Кузнецов в своей апелляционной жалобе указывал, что следователь, и другие сотрудники органов внутренних дел при допросе относились к нему некорректно. Сотрудники ППСП, пояснили, что прибыв на место происшествия действительно видели на Кузнецова телесные повреждения и когда устно опрашивали друзей Ф., те пояснили, что произошла драка между ними и Кузнецовым, однако впоследствии при допросе свои показания изменили. Кроме того, вызванный в суд бывший участковый уполномоченный полиции (в настоящее время находящийся на пенсии) дел припомнил, что ранее потерпевший Ф. неоднократно задерживался за нанесение побоев различным гражданам, кроме того, участковый пояснил, что ранее потерпевший Ф. занимался боксом, и отрабатывал свою технику ударов на «подвыпивших» гражданах. А после того, как участковый провел беседу с тренером Ф., который выгнал Ф. из секции, нанесение побоев различным гражданам по незначительным поводам со стороны Ф. и его друзей (которые по данному делу являются свидетелями) стали регулярными.

  Еще несколько посетителей бара хотя и не очень уверенно подтвердили версию Кузнецова. Кроме того в суд явились свидетели прохожие и жильцы близлежащих домов, которые подтверждали версию Кузнецова.

  При судебно-химическом исследовании крови трупа обнаружен этиловый спирт в концентрации 3.7%о (промилле), что применительно к живым лицам расценивается как сильное алкогольное опьянение.

  Кузнецов в апелляционной жалобе несколько слукавил, что ему не была проведена судебно-медицинская экспертиза. Согласно заключения эксперта на момент осмотра Кузнецова К.Н. у него имелись множественные кровоподтеки обоих орбитальных областей, левой ушной раковины, задней поверхности обеих локтевых суставов задней поверхности грудной клетки слева у внутреннего края лопатки, задне-наружной поверхности левого плеча, левой боковой поверхности грудной клетки и живота, обеих коленных чашечек, а также множественные ссадины правой брови, тыльной поверхности и сгибах основных фаланг правой кисти, задней поверхности обеих локтевых суставов, передней поверхности обеих коленных чашечек. Данные телесные повреждения, в соответствии с п.9 приказа №194-н министерства здравоохранения и социального развития РФ (об утверждении медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека) от 24.04.2008 года, по медицинским критериям как вред здоровью не оцениваются, так как не влекут за собой кратковременного расстройства здоровья.

  Кроме того, суд апелляционной инстанции на основе детального анализа показаний свидетелей со стороны потерпевшего Ф. в их совокупности (которые, по версии Кузнецова также наносили ему телесные повреждения), нашел в них противоречия, и счел их недостоверными.

  Переходя к юридической оценке содеянного, судебная коллегия пришла к выводу, что обстоятельства дела свидетельствуют о том, что в момент совершения Кузнецовым инкриминируемого в отношении Ф., Кузнецов, опасаясь за свою жизнь и защищая себя от общественно-опасного посягательства со стороны Ф. и других лиц, сопряженного с насилием, не опасным для его жизни, находился в состоянии необходимой обороны, однако выбранный им способ защиты явно не соответствовал степени опасности посягательства. Данные выводы суд апелляционной инстанции делает из анализа обстоятельств, предшествующих совершению Кузнецовым К.Н. Преступления, а также обстоятельств, последующих после этого (избиение Кузнецова неустановленными лицами.

  Как следует из установленных судом обстоятельств, Кузнецов К.Н. был подвергнут избиению потерпевшим и другими лицами. Защищаясь и желая, чтобы ему больше не наносили удары, Кузнецов стал размахивать ножом и нанес им удары потерпевшему.

  Учитывая, что совершенное на Кузнецова К.Н. посягательство, исходя из причиненных ему телесных повреждений, не было сопряжено с насилием, опасным для жизни, однако в связи с тем, что Кузнецов в ответ на действия напавших на него, совершил действия, явно не соответствующие характеру и опасности посягательства, то, по мнению судебной коллегии, он допустил превышение необходимой обороны.

  При указанных обстоятельствах судебная коллегия квалифицирует действия Кузнецова К.Н. по ч.1 ст.108 УК РФ как убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны.

  Немного отвлечемся от непосредственной темы исследования, заметим, что в данном случае большая заслуга в переквалификации действий Кузнецова принадлежит его адвокату. Личный опыт автора настоящей работы в органах внутренних дел, дает ему право утверждать, что очень редко при наличии самого факта убийства, правоохранительные органы начинают искать какие-то оправдательные доказательства в отношении задержанного. В аналогичном случае, были бы допрошены только лица, которые находились в баре, изъята видеозапись. Наверняка, никто бы не стал искать случайных прохожих или устраивать поквартирный обход близлежащих домов с целью поиска свидетелей, которые могли бы видеть, как Кузнецов убегал от своих преследователей, никто бы не вспомнил и об ушедшем на пенсию участковом. А показания бы сотрудников ППСП уместились бы в трех строчках рапорта (как правило, также судя опять таки из личной практики, безграмотного и неполного). Конечно, адвокат мог бы заявить следователю ходатайство о проведении поквартирного обхода близлежащих домов, однако, сомнительно, чтобы по запросу адвоката, он был бы проведен качественно. Поэтому в вышеуказанный случай отличный пример, ответственного отношения адвоката к своим обязанностям, который предпочел использовать сам, данные ему 86 УПК РФ, права на сбор доказательств (отыскал прохожих, провел поквартирный обход, нашел участкового уполномоченного и т.д.), распространенной среди адвокатов практике бесконечных жалоб на следователя и других сотрудников ОВД в надзорные органы и средства массовой информации, с целью дискредитации последних и затягивания следствия.

  Однако, возвратимся к вопросу о превышении пределов необходимой обороны. Превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства.

  Под явным несоответствием защиты характеру и степени общественной опасности посягательства понимается причинение нападающему чрезмерного, не вызываемого в сложившихся обстоятельствах необходимостью, тяжкого вреда здоровью либо смерти. При превышении подобный вред обычно оказывается следствием того, что лицо прибегнуло к интенсивной защите с применением таких средств и способов, применение которых явно не вызывалось ни реальной обстановкой, ни уровнем опасности посягательства, когда необходимости с такой защите не было. Так, причинение тяжкого вреда здоровью с использованием топора для защиты от посягательства, выразившегося в оскорблении и пощечинах, должно квалифицироваться как превышение пределов необходимой обороны, поскольку само нападение не обладает большой опасностью. Вместе с тем внезапное и интенсивное нападение, характеризующееся высоким уровнем общественной опасности, может потребовать использования таких же и даже более эффективных средств защиты.

  Следовательно, для решения вопроса о том, что превышены пределы необходимой обороны или нет, необходимо установить чрезмерность защиты, то есть явное несоответствие защиты характеру и степени общественной опасности посягательства. При этом оценка чрезмерной защиты предполагает учет интенсивности, внезапности нападения, физических возможностей обороняющегося и т.д.

  Действующее законодательство признает превышением пределов необходимой обороны лишь умышленное деяние, когда субъект сознательно совершает действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства.

  Превышение пределов необходимой обороны обладает определенным уровнем общественной опасности. Посягающему без необходимости умышленно причиняется вред, указанный в ст.108 и 114 УК РФ, поэтому содеянное квалифицируется как преступление. Однако, поскольку причинение при превышении пределов необходимой обороны смерти либо тяжкого вреда здоровью вызвано стремлением отразить общественно опасное нападение, уголовный закон рассматривает эти преступления как менее опасные и предусматривает в ст.108 и 114 УК РФ сравнительно невысокие по размерам санкции. Более того, в соответствии с п."ж" ч.1 ст.61 УК РФ совершение преступления при нарушении условий правомерности необходимой обороны признается обстоятельством, смягчающим наказание.

  Так превышение мер необходимой обороны в действиях подсудимого суд признал при следующих обстоятельствах. Преступление совершено Х.Н.П. в Октябрьском районе г. Екатеринбурга при следующих обстоятельствах. В помещении строящегося административного здания между Х.Н.П. и Х.И.Б. при совместном распитии спиртных напитков возникла ссора, в ходе которой Х.И.Б. попытался нанести Х.Н.П. удар ножом в область шеи. Х Н.П. с целью обороны от посягательства со стороны Х.И.Б, схватил Х.И.Б. за запястье руки, в которой находился нож, пытаясь вырвать из руки Х.И.Б. нож, в этот момент Х.И.Б. потянул руку с ножом на себя. Х.Н.П. умышленно, превышая пределы необходимой обороны, удерживая руку Х.И.Б, в которой был нож, нанес Х.И.Б. один удар ножом в область живота, причинив Х.И.Б. телесное повреждение в виде проникающего колото-резаного ранения живота с повреждением правой подвздошной артерии и вены, расценивающееся как причинившее тяжкий вред здоровью человека по признаку опасности для жизни. От полученного проникающего колото-резаного ранения живота Х.И.Б. скончался на месте происшествия.

  Еще один пример. Ажмухабетов Б.О. совершил убийство при превышении пределов необходимой обороны, при следующих обстоятельствах. Ажмухабетов Б.О., находясь в состоянии алкогольного опьянения, в ходе драки, возникшей на почве личных неприязненных отношений со своим отцом Ажмухамбетовым О.Н., который с целью причинения телесных повреждений схватил обеими руками за шею и душил его, превышая пределы необходимой обороны, сознательно прибегнул к защите такими средствами и способами, которые явно не вызывались ни характером нападения, ни реальной обстановкой, откинул от себя отца, имея возможность уйти от нападения, умышленно, с целью убийства нанес нападающему Ажмухамбетову О.Н. не менее трех ударов стулом с металлическим каркасом и деревянным сиденьем в область лица и головы, после чего, выронил стул, который упал на пол кверху ножками позади отца, уклонился от удара отца, толкнул руками последнего в область правой руки и туловища, отчего Ажмухамбетов О.Н. лицом вниз упал на одну из ножек стула, при этом причинив телесные повреждения потерпевшему.

  Пункт 2.1 ст.37 УК РФ гласит: не является превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения. Иллюстрацией данного нормативного положения может быть нападение четырех вооруженных грабителей на дом бизнесмена Г. Саркисян в Тульской области 7 апреля 2012. Грабители избили семью предпринимателя (жена, взрослая дочь и четверо детей, младшему из которых около года), но мужчина смог схватить кухонный нож и зарезать трех налетчиков, четвертый скрылся. Хозяин дома был госпитализирован, остальным членам семьи оказана медицинская помощь. Правоохранительные органы, сочли, что в действиях Г. Саркисян не были превышением пределов необходимой обороны, и уголовное дело в отношении Саркисяна было прекращено.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

  3.2 Понятие и правовая природа мнимой обороны

  
  

  Федеральным законом от 08.12.2003 № 162 «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ 1996 года», ст. 37 УК РФ была дополнена положением (ч. 2.1 ст. 37 УК РФ) об отсутствии превышения пределов необходимой обороны в случаях, когда обороняющийся не осознавал, не должен был и не мог осознавать реальный характер общественной опасности посягательства по причине его неожиданно. Тем самым законодательное определение получил один из видов мнимой обороны, содержанием которого является ошибка лица в характере и (или) степени общественной опасности посягательства. В таких случаях реальное противоправное поведение потерпевшего выступает лишь как одна из возможных причин, обусловивших возникшее заблуждение личности.

  По мнению Е.А. Русскевич, «мнимая оборона, с одной стороны, должна рассматриваться как явление правовое, с другой - под мнимой обороной следует понимать деяние, причинившее вред охраняемым уголовным законом общественным отношениям, совершенное с целью зашиты прав личности, интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, не существующего в действительности, ошибочное представление о реальности которого у лица возникло, исходя из сложившейся обстановки происшествия».

  Мнимая оборона выступает следствием проявления как человеческой субъективности, связанной с формированием ошибки на определенных уровнях познания - ощущения, восприятия или мышления, так и непреодолимых трудностей в познании. При этом мнимая оборона - явление неоднородное и по своему социальному содержанию, и по юридической природе.

  «В рамках действующего УК РФ значение мнимой обороны может выражаться:

  - в исключении уголовной ответственности;

  в уголовной ответственности за преступное превышение пределов необходимой обороны;

  - в уголовной ответственности за причинение вреда по неосторожности».

  По своей правовой природе мнимая оборона, исключающая уголовную ответственность, не может быть отнесена к институту обстоятельств, исключающих преступность деяния, т.е. к совокупности правомерных, общественно полезных или социально допустимых деяний. В равной мере ее нельзя рассматривать и как одно из оснований освобождения лица от уголовной ответственности, поскольку уголовно-правовая концепция института обстоятельств освобождения лица от уголовной ответственности заключается в нецелесообразности реализации подобной ответственности по причине утраты лицом, совершившим преступление, его общественной опасности.

  Исследование правовой природы мнимой обороны, исключающей уголовную ответственность, позволило причислить ее к уголовно-юридически значимому поведению личности, содержанием которого является причинение вреда охраняемым уголовным законом общественным отношениям в отсутствие актуального контроля со стороны сознания и воли лица.

  Мнимая оборона была классифицирована Е.А. Русскевичем на две группы - извинительную и неизвинительную.

  1. Извинительная мнимая оборона имеет место в том случае, когда лицо причинило вред охраняемым уголовным законом общественным отношениям с целью защиты прав и свобод человека, интересов общества или государства, заблуждаясь в реальности общественно опасного посягательства, когда оно не могло и не должно было избежать допущенной ошибки. С этимологической точки зрения использование в определении подобного рода мнимой обороны качественного «извинительная», т. е. заслуживающая прощения, «простительная», как нельзя лучше отражает ее сущность и должное отношению к такому поведению.

  Вместе с тем, само извинение относится к допущенной лицом ошибке, а не к возможной ответственности за содеянное. «Признание мнимой обороны извинительной лишь предрешает вопрос о том, что в данном случае, руководствуясь принципом субъективного вменения, действия лица необходимо оценивать по правилам квалификации при фактической ошибке. При этом извинительная мнимая оборона может быть сопряжена с ответственностью лица за возможное превышение пределов необходимой обороны».

  2. Неизвинительная мнимая оборона предполагает, что лицо причинило вред охраняемым уголовным законом общественным отношениям с целью защиты прав и свобод человека, интересов общества или государства, заблуждаясь в реальности общественно опасного посягательства, когда при внимательном отношении к делу лицо должно было и могло этой ошибки не допустить.

  К «неизвинительной мнимой обороне не могут быть отнесены те случаи, когда лицо совершенно необоснованно предполагало о наличии реального нападения, хотя ни поведение потерпевшего, ни обстановка по делу не давали ему никаких разумных оснований для этого».

  По критерию возможных уголовно-правовых последствий мнимая оборона была подразделена на следующие виды:

  а. мнимую оборону, исключающую уголовную ответственность;

  б. мнимую оборону, сопряженную с ответственностью лица за превышение пределов необходимой обороны;

  в. мнимую оборону, связанную с ответственностью лица за совершение преступления по неосторожности.

  Используя в качестве основания классификации объект заблуждения, Е. А. Русскевич «выделил следующие виды мнимой обороны:

  а. мнимая оборона, связанная с ошибкой лица в наличности посягательства;

  б. мнимая оборона, содержанием которой выступает заблуждение лица в действительности посягательства;

  в. мнимая оборона, сопряженная с ошибкой лица в характере и опасности действительного посягательства;

  г. мнимая оборона, возникшая в связи с ошибкой лица в личности нападавшего в условиях действительного посягательства».

  С учетом особенностей субъекта, причиняющего вред, предлагается классифицировать мнимую оборону на общую и специальную.

  Общая мнимая оборона связана с заблуждением лица относительно общих оснований права необходимой обороны, напрямую вытекающих из содержания ст. 37 УК РФ.

  Специальная мнимая оборона имеет место при ошибке лица относительно реальности оснований применения физической силы, спецсредств и оружия, которыми оно специально наделено в соответствии с положениями административного законодательства, по своему содержанию расширяющих право необходимой обороны, регламентированное ст. 37 УК РФ.

  Пробелы в законодательстве заставляют правоприменителя прибегать к юридическим фикциям, искать решения правовых проблем, по существу, в аналогии закона, скрытой за сложными юридическими конструкциями. В полной мере такое положение вещей относится к характеристике квалификации случаев мнимой обороны. В действующем уголовном законодательстве отсутствует специальная норма, регламентирующая основания ответственности за причинение вреда при мнимой обороне. Таким образом, уголовный закон не дает ответа на важные практические вопросы: на каком основании и при каких условиях лицо, действующее в состоянии мнимой обороны, не подлежит уголовной ответственности и за что, на каком основании и в каком объеме это лицо должно нести ответственность за причинение вреда охраняемым уголовным законом общественным отношениям.

  По мнению Е. А. Русскевич, «в отличие от случаев правомерной необходимой обороны при мнимой обороне, исключающей уголовную ответственность, лицо, сохраняя за собой право на защиту от уголовного преследования, обязано возместить тот имущественный и моральный вред, который оно причинило своими действиями потерпевшему. Исключениями в обозначенном правиле должны выступать случаи мнимой обороны, возникшие по причине осознанных действий потерпевшего по инсценировке нападения, а равно допущенной лицом ошибки в характере и степени общественной опасности действительного посягательства. В таких случаях стоимость лечения должна взыскиваться судом с посягавшего лица, а иски потерпевшего о возмещении причиненного ему имущественного и морального вреда не должны удовлетворяться вообще, о чем следует отдельно указать в своем постановлении Пленуму Верховного Суда РФ».

  Небезупречным в практическом смысле является высказанное в науке уголовного права предложение о юридической оценке мнимой обороны в порядке применения ст. 28 УК РФ. При мнимой обороне лицу недоступно понимание (предвидение) общественно опасного характера причиненного вреда, а не вреда как определенного результата деятельности. Поэтому утверждать об очевидном исключении виновности при мнимой обороне значит необоснованно преуменьшать сложность поставленной перед правоприменителем задачи. На практике в подавляющем большинстве случаев не признают невиновным причинением вреда действия лица, не только предвидевшего наступление конкретных последствий, но и, по существу, направившего все возможные усилия на их достижение.

  С учетом изложенного можно предложить ряд правил квалификации мнимой обороны.

  1. Причинение вреда при мнимой обороне не влечет уголовной ответственности в тех случаях, когда сложившаяся обстановка давала лицу достаточные основания полагать, что имело место реальное общественно опасное посягательство, и оно не осознавало, не должно было и не могло осознавать ошибочности своего убеждения.

  2. Причинение вреда при мнимой обороне влечет уголовную ответственность за превышение пределов необходимой обороны в тех случаях, когда лицо не осознавало, не должно было и не могло осознавать ошибочности своего убеждения, но при этом умышленно причинило вред, явно не соответствующий характеру и опасности предполагаемого им посягательства.

  В целом такие деяния должны рассматриваться как умышленные, совершенные лицом, добросовестно заблуждавшимся в реальности общественно опасного посягательства, юридически значимого обстоятельства, являющегося конструктивным признаком привилегированного состава преступления.

  3. Лицо не подлежит уголовной ответственности за превышение пределов необходимой обороны, если вследствие внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного ошибочным представлением о реальности общественно опасного посягательства, оно не могло оценить соответствие причиненного им вреда характеру и опасности предполагаемого посягательства.

  4. Если в сложившейся обстановке лицо не осознавало, но должно было и могло осознавать ошибочность своего убеждения относительно реальности посягательства, оно подлежит уголовной ответственности за причинение вреда по неосторожности.

  Безусловно, функция государственной оценки поведения субъектов правоотношения, возникшего в связи с совершением действий, подпадающих под признаки мнимой обороны, реализовалась бы более эффективно при ее законодательной регламентации в УК РФ. Такая законодательная новелла специально ориентировала бы правоприменителя на установление признаков данного правового явления, а не на отыскание признаков преступления, как это происходит сейчас, что подтверждается фактическим отсутствием в последнее время судебной практики по подобного рода делам.

  Рассматривая вопрос правового решения проблемы мнимой обороны в уголовном праве России, необходимо обратить внимание на тот факт, что с учетом рекомендательного характера постановлений Пленума Верховного Суда, а равно требований ст. 3 УК РФ законодатель в самом законе должен определять границы между преступным и непреступным деянием, обеспечивая тем самым условия для правильного и единообразного применения уголовного закона.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

  3.3 Практика применения института необходимой обороны

  
  

  Рассмотрим более подробно некоторые характерные ошибки, которые субъекты квалификации допускали при определении признаков состава необходимой обороны.

  В правоприменительной практике встречаются случаи, когда органами предварительного расследования направлялись в суды уголовные дела, по которым действия лиц были квалифицированы по статьям УК, предусматривающих ответственность за умышленное убийство или причинение вреда здоровью, не учитывая возможность квалификации обстановки и действий лица как состояния обороны. Последнее обстоятельство иногда оставлялось без внимания органами предварительного расследования, что приводило к квалифицированным ошибкам, ибо на основании оценки обстановки можно определить, находилось ли лицо в состоянии необходимой обороны или нет. Как известно, условия, относящиеся к преступному посягательству, оценка которых происходит при определении обстановки, всегда предшествуют оборонительным действиям, даже в том случае, когда последующими действиями обороняющийся превысил пределы необходимой обороны. Например, между Т. и П. произошла ссора, в результате которой П., вооружившись газовым пистолетом и милицейской дубинкой, приближаясь к Т., произвел три выстрела из пистолета в сторону Т. Т., воспринимая наличность и реальность угрозы своей жизни, позвал на помощь своего брата Станислава, который находился в салоне автомашины, стоящей возле подъезда дома. Станислав, услышав выстрелы и крики брата том, что в него стреляют, выскочил из автомашины. В этот момент П. произвел два выстрела из газового пистолета в Станислава и ударил его резиновой палкой по голове, вызвав кровоподтек, множественные мелкие, точечные ссадины на правой кисти, не повлекшие причинения вреда здоровью. Воспринимая действия П. как реальную и наличную угрозу, желая защитить собственную жизнь и здоровье, а также жизнь и здоровье своего брата, Станислав нанес удары руками П., от которых тот упал, после чего Станислав забрал из рук П. резиновую палку, а Т. вооружился бейсбольной битой. Каждый из братьев нанес по десять ударов указанными предметами по голове и различным частям тела П, что привело к потере сознания и в конечном счете к причинению вреда здоровью.

  Описанные действия как Станислава, так и Т. органы предварительного расследования квалифицировали по ч. 2 ст. 213 УК РФ и п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ. При рассмотрении уголовного дела суд не согласился с такой квалификацией действий Станислава Т. и Максима Т. и переквалифицировал действия каждого из них на ч. 1 ст. 114 УК РФ. Суд устранил ошибку в квалификации действий указанных лиц. На мой взгляд, суд, мотивируя свою оценку поведения Станислава и Т., при оценке обстановки в приговоре обоснованно выделил условия, относящиеся к преступному посягательству, совершенному П., и тем самым признал, что братья находились в состоянии необходимой обороны. Кроме того, суд обоснованно указал в приговоре и на то, что как только от ударов Станислава, П. упал на землю и Станислав забрал у него резиновую палку, реальная и наличная угроза его жизни и здоровью и аналогичная угроза в отношении его брата миновала. Совершив последующие действия, результатом которых было причинение тяжкого вреда здоровью П., оба брата превысили пределы необходимой обороны.

  Правильно устанавливая и отражая в судебных решениях обстановку, которая предшествует оборонительным действиям субъекта обороны, суды не всегда правильно осуществляют квалификацию оборонительных действий. Более того, это в равной степени относится как к судам первой инстанции, так и к судам вышестоящих судебных инстанций. Проиллюстрируем сказанное: А., находясь в нетрезвом состоянии, попросил несовершеннолетнего Т. сходить и приобрести водку за 50 руб., которые передал последнему. Получив отказ, А. толкнул Т., нанес ему два удара по лицу, после чего Т. приобрел бутылку водки и поставил на край прилавка, откуда та упала и разбилась. А. стал предъявлять Т. претензии, требуя приобрести другую бутылку, выражаясь нецензурно, ударил Т. один раз рукой по лицу, после чего потребовал от него 200 руб. Т. предложил А. пройти в дом к его бабушке - Яковлевой, обещая взять у нее 200 руб., не имея намерений А. отдавать их. Зайдя в дом к Яковлевой, Т. запер дверь, надеясь, что А., не дождавшись, уйдет. А. стал звонить в дом. Несмотря на запрет вышедшей на звонок Яковлевой, А. вошел в дом и направился к Т., оттолкнув при этом Яковлеву. Поняв, что А. не намерен уходить без требуемых денег, Т. вооружился ножом с целью защититься от неправомерных действий А. и, увидев последнего, который шел к нему, нанес А. удар ножом в живот, причинив телесное повреждение, повлекшее тяжкий вред здоровью. Действия Т. суд первой инстанции квалифицировал по ч. 1 ст. 111 УК РФ, т.е. в полной мере согласился с той квалификацией действий Т., которая была предложена органами предварительного следствия. Кассационная инстанция не согласилась с такой квалификацией действий Т. и переквалифицировала их с ч. 1 ст. 111 УК РФ на ч. 114 УК РФ.

  Анализируя последний пример, отметим, что судом первой инстанции была допущена квалификационная ошибка. Кассационная инстанция внесла существенные изменения в решение суда первой инстанции. Однако указанная судебная инстанция, правильно определив обстановку, указывающую на то, что имело место преступное посягательство со стороны А., которое порождало право на необходимую оборону, в дальнейшем проявила непоследовательность в принятии решения - признании столь очевидного факта, что Т. действовал в состоянии необходимой обороны, и допустила, предположительно, также квалификационную ошибку. В приведенном примере, оценивая обстановку, которая предшествовала оборонительным действиям субъекта обороны, следует указать, во-первых, на уголовно-противоправные действия А., который применил насилие, не опасное для жизни и здоровья и незаконно требовал от Т. передачи ему 200 руб., а, во-вторых, на незаконное проникновение с этой целью в жилище Яковлевой. В действиях А. формально могут быть усмотрены признаки преступных посягательств - вымогательство с применением насилия и незаконное проникновение в жилище, первое из которых уголовным законом отнесено к тяжким преступлениям. Наличность и реальность посягательства со стороны А. порождало у Т. право на необходимую оборону, ибо он опасался за свое здоровье. Также были нарушены права на собственность и неприкосновенность жилища. Таким образом, объектами обороны являлись здоровье Т. и его право собственности, а также право на неприкосновенность жилища Т. и Яковлевой. При таких обстоятельствах действия Т. по защите своих прав судом, наверное, должны были быть квалифицированы как необходимая оборона.

  «В ходе уголовно-правовой квалификации определение обстановки и правомерно причиненного вреда как объективных признаков необходимой обороны следует осуществлять на основании принципа соразмерности». Оценку правомерности деяния обороняющегося надлежит осуществлять путем сопоставления тех благ и интересов, которые затрагиваются в ходе обороны. «Объектами защиты могут быть как жизнь и здоровье лиц, так и личная свобода и свобода других лиц, права, а также собственность».

  Квалификационные ошибки допускались правоприменителями и при оценке субъективных признаков поведения лиц, находившихся в состоянии необходимой обороны. В отграничении по субъективным признакам поведения лиц, находящихся в состоянии необходимой обороны, от преступного поведения - превышения пределов необходимой обороны. Наглядно продемонстрировать такого рода квалификационные ошибки можно на следующем примере. Так, 11 января в темное время суток З., будучи в нетрезвом состоянии, проник в частное домовладение семьи М., на законные требования М. покинуть дом З. не отреагировал, применил к ней насилие. М., испугавшись, выбежала во двор с криками о помощи, З. последовал за ней. Ее сын, который спал в другой комнате дома, проснулся от криков матери о помощи, выбежав на крыльцо, он во дворе дома увидел свою престарелую мать и З, которого не узнал, так как во дворе было темно и шапка З., была надвинута на глаза. М. решил, что в отношении его матери совершаются противоправные действия, поэтому, защищая ее, вернулся в дом, взял ружье и произвел предупредительный выстрел в сторону З., однако по неосторожности дробь попала в область живота З., причинив слепое ранение живота, он скончался. Органами предварительного расследования и судом первой инстанции действия М. были квалифицированы по ч. 1 ст. 105 УК РФ (умышленное убийство). С такой оценкой поведения М. судом первой инстанции не согласился суд кассационной инстанции и переквалифицировал его действия с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 108 УК РФ (убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны).

  Доктринальное толкование правоприменительного акта позволяет прийти к следующему выводу. Можно предположить, что в приведенном примере ошибочная квалификация была осуществлена как органом предварительного расследования и судом первой инстанции, так и судом второй инстанции. При этом важно отметить, что, наверное, оценка поведения М. судом кассационной инстанции была наиболее близка к правильной уголовно-правовой квалификации, но ею не в полной мере учтены субъективные признаки рассматриваемого поведения. Поведение З. позволяло правоприменителям оценить его как преступное посягательство, то есть обстановка указывала на то, что М. находился в состоянии необходимой обороны. Данный объективный признак состава необходимой обороны не был учтен ни органами расследования, ни судом первой инстанции, однако принят во внимание судом второй инстанции. В частности, оценивая обстановку, правоприменителями в судебном решении обоснованно было указано, что «у М. имелись основания полагать, что потерпевшим совершаются противоправные действия». В то же время кассационной инстанцией в полной мере не было надлежащим образом оценено поведение М., ибо при осуществлении квалификации действий М. указанная судебная инстанция не учла, что, осуществляя защиту своей престарелой матери и будучи в состоянии обороны, М. причинил вред З. по неосторожности. На это указывает то, что повреждение З. «причинено было выстрелом с неблизкого расстояния из огнестрельного дробового оружия» в условиях плохой видимости - «в темное время суток», ибо данные обстоятельства были отражены в определении второй инстанции. Кассационной инстанцией не был принят во внимание субъективный признак рассматриваемого поведенческого акта. Ведь превысить пределы необходимой обороны возможно только умышленно. К такому выводу можно прийти при анализе состава преступного посягательства - убийство при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108 УК РФ). Ибо в соответствии с ч. 2 ст. 24 УК РФ деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей (частью статьи) Особенной части Уголовного кодекса РФ. Не иначе как в качестве заблуждения следует признать то, что правоприменителями в своем решении был дан анализ не столько объективных и субъективных признаков поведенческого акта М., ибо эти признаки имели решающее значение при квалификации действий М., сколько оценке соразмерности средств нападения и обороны. Подобный подход в оценке необходимой обороны не смог предотвратить ошибочную квалификацию. И так теоретический анализ показывает: неправильная квалификация правомерного поведения М., в действиях которого имели место признаки необходимой обороны, в итоге привела к квалификационной ошибке.

  Из содержания ст. 37 УК РФ вытекает, что не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, т.е. при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства. При этом законодатель ограничил оборону пределами, учитывающими характер и опасность посягательства, кроме случаев, когда происходит посягательство на жизнь или имеет место непосредственная угроза этому объекту.

  Но каковы возможности определения пределов причинения вреда посягавшему лицу при обороне от его общественно опасных действий? Анализ имеющейся судебной практики подтверждает неясность критериев и показателей обоснованности применения обороны, что приводит к прямо противоположным правовым оценкам одной и той же ситуации. Ниже приведенные примеры из судебной практики свидетельствуют о сложности правовой оценки деяний, в процессе которых был причинен тяжкий вред нападавшему или его убийство и в отношении которых деятель заявил, что он совершил эти действия в целях обороны от посягательства на свою жизнь и здоровье, или другие объекты. Поэтому должны быть предложены более четкие пределы необходимой обороны, признаки явности несоответствия обороны характеру и опасности посягательства. Требуют ответа и другие вопросы: какие средства и когда могут быть применены для защиты иных, кроме жизни, объектов, например половой неприкосновенности; что такое явность превышения пределов защиты; какие посягательства, кроме посягательства на жизнь, позволяют применить оборону с причинением смерти; что может дать основание защищающемуся судить об опасности посягательства и т.д.

  Приведем конкретный пример. Из обстоятельств дела по обвинению Б. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, расследованного органами предварительного следствия, усматривалось, что между Б. и С., который являлся зятем первого, существовали неприязненные отношения. С. разошелся с женой, которая стала проживать вместе с малолетней дочерью у своего отца Б. в Бийском районе Алтайского края. С., согласно показаниям его друзей, приехал с ними из Кемеровской области для устранения препятствий в общении с дочерью. До этого случая (по показаниям участкового уполномоченного) между обеими сторонами возникали конфликты, которые были предметом его разбирательства. Б. отказался впустить приехавшего С. в свой дом, в связи с чем тот взломал запорные устройства. Проникнув в дом, он, применяя к Б. физическую силу, пытался совершить удушающие действия, захватив шею Б. В ответ Б., успевший вооружиться ножом, нанес С. два ножевых ранения, которые оказались смертельными. Органы расследования не приняли во внимание эти обстоятельства, не усмотрели наличия у Б. оснований для обороны, и он был предан суду по обвинению в убийстве. При рассмотрении дела суд установил, что С. был мастером спорта по рукопашному бою, о чем знал Б. Поэтому Б., опасаясь действий С., направленных на его удушение, в результате которого он начал задыхаться и терять сознание, и применил нож в целях обороны от посягательства С. Районный суд пришел к выводу, что Б. причинил смерть потерпевшему С., находясь в состоянии необходимой обороны, поскольку со стороны С. имело место общественно опасное посягательство на его жизнь и здоровье, и вынес оправдательный приговор. Оценивая действия Б., суд не согласился с обвинением, утверждавшим, что никакой угрозы жизни и здоровью в момент соприкосновения Б. с С. не было. При анализе всех материалов уголовного дела судом было принято во внимание, что С. из Кемеровской области приехал не один, а с друзьями, взломал двери дома, что свидетельствовало о его агрессивности. У С. объективно возникли реальные возможности причинить Б. и его дочери вред жизни и здоровью. Попытка удушения Б. дала основания суду сделать вывод о наличии непосредственной опасности его жизни, в связи с чем Б. действовал в состоянии необходимой обороны и не превысил ее пределов. Судебная коллегия Алтайского краевого суда согласилась с решением суда, что Б. совершил убийство С., находясь в состоянии необходимой обороны, и оставила приговор районного суда об оправдании Б. в силе.

  Как видно из вышеизложенного, органы предварительного следствия оценивали действия Б. как умышленное убийство, считали, что в поведении С. не было посягательства на жизнь Б., а поэтому не нашли и оснований для необходимой обороны. Однако суды обеих инстанций сделали вывод, что характер нападения С. создавал угрозу для жизни лиц, подвергшихся этому нападению. При таких обстоятельствах для правовой оценки содеянного имел значение характер общественно опасного посягательства. Ведь если оно, как в приведенном примере, соединено с насилием, опасным для жизни, то защита от него не ограничена пределами. Вся сложность в данном случае заключалась именно в оценке опасности посягательства со стороны погибшего. Обращает на себя внимание тот факт, что никаких новых обстоятельств при рассмотрении дела в суде не появилось. Следовательно, можно прийти к выводу, что следствие исходило из презумпции вины лица, хотя оно воспользовалось правом на необходимую оборону.

  Рассмотрим другой пример, свидетельствующий о сложности определения правомерной защиты. Так, согласно приговору Ребрихинского районного суда гр -ка Ш. была осуждена по ч. 1 ст. 105 УК РФ за убийство своего сожителя А. В приговоре указано, что Ш. на почве неприязненных отношений к своему сожителю решила совершить его убийство. С этой целью она взяла в руки нож и нанесла им удар А. в область сердца. От полученного ранения А. скончался на месте происшествия. В совершенном деянии Ш. призналась, но пояснила, что умысла на убийство А. у нее не было, а удар ножом нанесла, обороняясь от действий А., который во время совместного употребления спиртных напитков повел себя агрессивно, стал ее избивать: нанес два удара кастрюлей по голове и высказал угрозу, что убьет. В этот момент, обороняясь, ножом, которым она резала сало, машинально нанесла удар А. В приговоре суда было признано установленным, что совершено убийство, а доводы осужденной, что она совершила действия в процессе обороны от агрессивно действовавшего сожителя, во внимание приняты не были.

  Прокурор в кассационном представлении поставил вопрос о признании в действиях Ш. превышения пределов необходимой обороны, так как Ш., правомерно обороняясь, причинила А. вред, несоразмерный угрожавшей ей опасности. Судебная коллегия Алтайского краевого суда согласилась с доводами представления. Как было установлено, А. проживал вместе с Ш. длительное время. Он часто выпивал и в состоянии алкогольного опьянения был очень агрессивен, подвергал сожительницу избиению. Это подтвердили взрослые дочь и сын погибшего А. и осужденной Ш. На основании этих показаний и показаний свидетелей (соседей, участников события) судебная коллегия оценила показания Ш. как достоверные и сделала вывод, что Ш. нанесла А. ножевое ранение, обороняясь. Однако использование для защиты ножа, обладающего значительными поражающими свойствами, по мнению суда, свидетельствует о явном превышении пределов необходимой обороны, поскольку интенсивность посягательства не позволяла ей оказать такое противодействие, которое могло причинить смерть посягавшему, так как реальной угрозы жизни оборонявшейся еще не было, была лишь угроза ее здоровью, следовательно, были превышены пределы необходимой обороны. Поэтому ее действия были квалифицированы как убийство при превышении пределов необходимой обороны по ч. 1 ст. 108 УК РФ.

  Исследователь Л. А. Смирнова не соглашается с оценкой суда в последнем примере, он указывает, что «если учесть характер действий нападавшего А. (Ш. были дважды нанесены удары кастрюлей по голове, в ее адрес произносились угрозы убийством), предыдущую агрессивность А., соотношение физических сил каждого, то можно прийти к выводу, что угроза жизни Ш. была реальной. Ш. защищала именно свою жизнь (а убегать она была не обязана). Часть 1 ст. 37 УК позволяет при защите от нападения, соединенного с насилием, опасным для жизни, причинить любой вред, вплоть до лишения жизни посягавшего. Если считать, что объектом посягательства А. было здоровье Ш., то и в этом случае явность превышения пределов необходимой обороны отсутствовала. При таких обстоятельствах оборона была правомерной и в рамках возможных ее пределов. Таким образом, и в данном случае органы предварительного следствия допустили ошибку, не усмотрев в действиях Ш. признаков необходимой обороны. Эту же ошибку повторил и районный суд, и только вышестоящий суд установил в действиях Ш. признаки необходимой обороны. Отметим, что последующая правовая оценка характера посягательства А. - опасное или нет для жизни Ш. - все-таки вызывает сомнение. Однако тот факт, что посягательство А., явившееся основанием для необходимой обороны, получило надлежащую оценку только при рассмотрении вышестоящей инстанцией, вызывает тревогу, поскольку свидетельствует о недостаточном профессионализме правоприменителя».

  Из приведенных примеров можно сделать вывод, что «сопоставление следствием и судами опасности посягательства и интенсивности защиты в большинстве случаев значительно отличается, нередко носит субъективный характер и не учитывает всех факторов, подлежащих учету. Как представляется, при оценке опасности посягательства и правомерности защиты необходимо прежде всего учитывать ценность объектов, подвергшихся воздействию, учитывать в равной степени поражающие свойства средств нападения и защиты, все объективные и субъективные факторы, как нападения, так и защиты, имеющие место в конкретной ситуации. Это позволит прийти к правильному выводу о возможных пределах защиты от общественно опасного посягательства».

  Во избежание ошибок при оценке правомерности действий обороняющегося от посягательства требует изменения и уголовный закон. Он должен содержать параметры пределов защиты в зависимости от общественной опасности посягательства. Их отсутствие нередко порождает различную оценку допустимости используемых для обороны средств защиты и размеров причиняемого вреда. В одних случаях правоохранительные органы и суды признают средства защиты и причиненный вред находящимися в пределах допустимой обороны, в других, аналогичных им, - превышением пределов необходимой обороны, или вообще не принимают их во внимание.

  Существенным также является первоначальный подход правоохранительного органа (следователя) к проверке или расследованию факта причинения вреда при обороне. Как правило, «дело возбуждается по признакам ст. 105 или 111 УК РФ и оканчивается передачей в суд с обвинением по этим же статьям УК РФ. Версия же обвиняемых, что они действовали в состоянии необходимой обороны, во внимание или не принимается, или опровергается. Таким образом, процессуально защита прав обороняющегося или не обеспечивается, или в значительной степени ущемляется. Именно поэтому некоторые авторы предлагают обращать внимание на обстоятельства, при которых причиняется вред в первую очередь с точки зрения защиты прав лица оборонявшегося, а не посягавшего». Соответственно, уголовные дела должны возбуждаться по факту причинения вреда с целью проверки, было ли совершено общественно опасное посягательство на объект уголовно-правовой охраны и соблюдены ли пределы обороны от такого посягательства. Указанный вывод подтверждается и судебной статистикой, так по данным Т.У. Каримова, который изучал уголовные дела о превышении пределов необходимой обороны, рассмотренных Ленинским, Тюменским районными судами, Тюменским областным судом и судом Ямало-Ненецкого автономного округа, «почти 80% случаев первоначально уголовные дела возбуждались, а впоследствии, даже при наличии явных признаков необходимой обороны, в 50% случаев обороняющемуся предъявлялось обвинение по признакам совершения убийства (ст.105 УК РФ) или умышленного причинения тяжкого вреда здоровью (ст.111 УК РФ). Это влияло на избрание меры пресечения в виде заключения под стражу, обороняющийся подвергался необоснованному ограничению своих прав и свобод, что свидетельствует о грубом нарушении правовых принципов. В 20% случаев государственные обвинители отказывались от поддержания обвинения и ходатайствовали о переквалификации преступления в соответствии с положениями уголовно-правовых норм о необходимой обороне».

  Другой исследователь Д.М. Васин рассматривая статистические данные за 2009-2012 гг., выявляющие состояние правоприменительной практики в сфере необходимой обороны, вполне правильно считает, что «статистических показателей недостаточно, так как не ведется официальной статистики количества случаев необходимой обороны, а также статистики преступлений, совершенных при нарушении иных условий реализации необходимой обороны, кроме превышения ее пределов. С 2009 г. число лиц, осужденных по ч. 1 ст. 108 УК РФ или по ч. 1 ст. 114 УК РФ, применительно к каждой из названных статей ни разу не превысило 1 тыс. человек. В период с 2009 по 2012 гг. Оправдательные приговоры, подтверждающие установление факта необходимой обороны в деянии подсудимого, были вынесены в отношении 162 лиц, причем в Свердловской области по делам о необходимой обороне было вынесено всего 16 оправдательных приговоров и 200 обвинительных. Обобщение судебной практики в Тверской области за 2010-2011 гг. по уголовным делам о преступлениях против жизни и здоровья, предусмотренных ст.ст. 105-111 УК РФ, проведенное Тверским областным судом, показало, что преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 108 УК РФ и ст. 114 УК РФ, встречаются только в единичных случаях, в то время как за этот же период вынесено 645 обвинительных приговоров по ст. 105 и ст. 111 УК РФ в отношении 664 лиц».

  Проведенный анализ следственной и судебной практики укрепляет мнение об отсутствии выработанной единообразной позиции правоприменителей в отношении реализации нормативных положений института необходимой обороны, подтверждает, что «одной из самых трудноразрешимых проблем института необходимой обороны является определение пределов правомерности защиты, выработка ясных и понятных, прежде всего для защищающегося, критериев, определяющих пределы возможного причинения вреда».

  Подавляющее большинство ошибок следственных и судебных органов обусловлено тем, что «происходит занижение ценности блага, на которое осуществляется общественно опасное посягательство, и предъявляются завышенные требования к пределам правомерности обороны от такого посягательства. Однако настало время для фундаментального обобщения судебной практики по этой категории дел и выработки необходимых рекомендаций для судов Российской Федерации. Последние рекомендации и разъяснения по делам о необходимой обороне были предложены судам еще Верховным Судом СССР почти 30 лет назад», т.е. до принятия действующего ныне УК РФ. И только в 2012 году, то есть по истечении 15 лет с начала действия УК РФ, Пленума Верховного Суда РФ обобщив судебную практику дал разъяснения судам по поводу применения от 27.09.2012 № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление».

  С.В. Пархоменко предлагает позаимствовать опыт американского законодательства. Суть его в том, что «в особых экстремальных жизненных ситуациях, обусловленных особым характером конфликта обороняющегося и посягающего, лицу обороняющемуся следует (законодательно) предоставить и особые, более свободные для него рамки дозволенного поведения. Речь должна идти о казуальном определении действия института необходимой обороны, рассчитанного на урегулирование особых и вместе с тем типичных жизненных ситуаций». В тех же случаях, когда устанавливается превышение пределов необходимой обороны, целесообразно идти по пути указания в законе на конкретные виды неправомерной реализации права на необходимую оборону. Поэтому Л.Н. Смирнова предлагает изменить редакцию статьи о необходимой обороне. Следует изложить ее «казуально, указать объекты, подлежащие защите: жизнь, здоровье человека, свобода, половая свобода и неприкосновенность, собственность, объекты общественного и государственного значения (например, госграница, таможенная территория, особо охраняемые территории, предприятия оборонного значения т.п.). Также следует сопоставить примерные средства нападения и защиты (например, физической силы, специальных средств, взрывчатых веществ, огнестрельного, холодного оружия, предметов, используемых в качестве оружия). За основу такого сопоставления могут быть взяты правила применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия сотрудниками правоохранительных органов при предотвращении правонарушений». Следует указать на возможные пределы их применения в каждом из конкретных случаев применения. Это поможет избежать ошибок, связанных с субъективной оценкой правоприменителем наличия состояния необходимой обороны или нарушения ее пределов.

  
  
  

  Заключение

  
  

  Исследовав уголовно-правовую норму об институте необходимой обороны можно сделать следующие выводы и предложения по совершенствованию действующего уголовного законодательства и правоприменительной практике, а также рекомендации по решению конкретных проблем в квалификации данного института.

  I. Выводы:

  1. Историко-правовой анализ необходимой обороны показал, что институт необходимой обороны имеет большую историю. Данный институт был присущ каждой исторической эпохе. В то же время правовая оценка таких действий в различные периоды не совпадала. С течением времени менялась не только общественная значимость института необходимой обороны, но и отношение законодателя в сторону все большего увеличения прав обороняющегося от преступного посягательства. Новое российское уголовное законодательство не только воплотило достижения отечественной уголовно-правовой науки, но и приблизилось к международному уровню регулирования разнообразных обстоятельств (оснований, условий), исключающих уголовную ответственность в силу правомерного причинения вреда правоохраняемым интересам в различных экстремальных обстоятельствах.

  2. Под необходимой обороной понимают «непреступное причинение вреда посягающему лицу при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны». Для признания необходимой обороны правомерной, исключающей преступность и уголовную ответственность, необходимо констатировать определенные условия. Традиционно их разделяют на две группы: относящиеся к характеристике самого посягательства и относящиеся к защите от этого посягательства.

  3. В работе рассмотрены условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к посягательству: общественная опасность в уголовно-правовом смысле, наличность, реальность. Большое внимание автором уделяется на такие признаки правомерности необходимой обороны, как наличность и действительность. Признак наличности посягательства означает, что его осуществление должно уже начаться, или непосредственная угроза его осуществления должно быть настолько очевидной, что охраняемые законом права и интересы поставлены в непосредственную опасность; состояние необходимой обороны возникает не только в самый момент общественно опасного посягательства, но и при наличии реальной угрозы нападения; если же действия лица не представляют ни реальной, ни предполагаемой опасности, не может быть и речи о праве необходимой обороны, в таких случаях будет мнимая оборона, или неосторожное, или умышленное совершение преступления; против подготавливаемого или предполагаемого нападения оборона недопустима; запоздалая защита, как и преждевременная, не исключает уголовной ответственности за причинение вреда нападавшему; состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом хотя бы и оконченного посягательства, но по обстоятельствам дела для оборонявшегося не был ясен момент его окончания. Признак действительности означает его реальность; мнимая оборона и необходимая оборона предполагают определенные обязательные условия: необходимая оборона наличие реального посягательства, мнимая оборона совершение действий, принятых за посягательство; суды должны различать состояние необходимой обороны и так называемой мнимой обороны, когда отсутствует реальное общественно опасное посягательство и лицо лишь ошибочно предполагает наличие такого посягательства. В тех случаях, когда обстановка происшествия давало основание полагать, что совершается реальное посягательство, и лицо, применившее средство защиты, не сознавало и не могло сознавать ошибочность своего предположения, его действия следует рассматривать как совершенные в состоянии необходимой обороны; если лицо причиняет вред, не сознавая мнимости посягательства, но по обстоятельствам дела должно было и могло это осознавать, действия такого лица подлежат квалификации по статьям уголовного кодекса, предусматривающим ответственность за причинение вреда по неосторожности.

  4. Так же были рассмотрены условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к защите: защита должна быть совершена путем причинения того или иного вреда нападающему. Она не должна быть направлена против третьих лиц; защита допустима при отражении нападения на охраняемые правом интересы; своевременность оборонительных действий; отсутствие превышения пределов необходимой обороны. Акцентируется внимание на то, что при причинение вреда третьему лицу исключает в действиях обороняющегося необходимую оборону (имеет место крайняя необходимость или мнимая оборона) либо ответственность обороняющегося наступает на общих основаниях в зависимости от его вины. Так же своевременность защиты означает, что правомерность защиты характеризуют ее пределы во времени. Общественно опасное посягательство как объективная категория всегда протекает во времени. Оно имеет начальный и конечный моменты, поэтому необходимая оборона возможна лишь в течении того времени, которое занимает само общественно опасное посягательство. Выдвинуто предположение о том, что указание на своевременность защиты исключает надобность в признаке наличности, так как невозможна ситуация, когда оборона будет своевременной, а посягательство не было наличным. Изучение вопроса наличия в действиях лица обороняющегося превышения пределов необходимой обороны позволяет сделать следующие выводы: - установление факта превышения пределов необходимой обороны является оценочной категорией, что на практике приводит к неправильному применению уголовного закона и необоснованному осуждению граждан либо за правомерные действия, расцененные судом, как превышение допустимых пределов защиты, либо за тяжкие умышленные преступления; - для снижения количества ошибок при применении нормы, регламентирующей право на необходимую оборону, представляется целесообразным конкретизировать объективные критерии, принцип и механизм определения пределов допустимой защиты. Предлагается в каждом конкретном случае устанавливать соразмерность всех объективных и субъективных признаков посягательства и защиты. Только в случае несоразмерности всех признаков, составляющих содержание интенсивности посягательства и интенсивности защиты, следует признавать наличие превышения пределов необходимой обороны. В данной связи действиям посягающего всегда должна даваться юридическая оценка.

  5. В рамках юридического анализа состава необходимой обороны можно отметить следующее:

  а. В качестве объекта состава необходимой обороны выступают общественные отношения (социальные интересы), охраняемые уголовным законом от преступных посягательств.

  б. Непосредственным объектом этого преступления является не только здоровье другого человека, как естественное физиологическое состояние организма, характеризующиеся его гармоничными взаимоотношениями с окружающей средой и отсутствием каких либо серьезных болезненных изменений, но и общественные отношения, субъектом которых является человек.

  в. В ходе уголовно-правовой квалификации наряду с объектом обороны и другими элементами рассматриваемого деяния правоприменитель производит оценку объективной стороны этого деяния и, в частности, таких его признаков, как:

  - действия, правомерно причиненный вред, направленные на защиту от общественно опасного деяния;

  - общественно опасные последствия;

  причинно-следственная связь между деянием и наступившими последствиями; связь между ними;

  - особая обстановку, в ходе которой осуществляются защитительные действия;

  - определенное время.

  г. Субъективная сторона необходимой обороны, содержащая в себе интеллектуальный и волевой моменты, характеризуется невиновностью. Субъективная сторона рассматриваемого состава характеризуется умышленной виной и особой целью пресечение общественно опасного посягательства: субъект обороны осознает, что поведение посягающего лица обладает общественной опасностью, противоправностью и виновностью, что порождает основания (условия) для защиты от посягательства и возможность реализации им своего права на оборону, а также предвидит наступление негативных последствий в виде причинения правомерного вреда посягающему.

  д. Субъектом необходимой обороны является вменяемое лицо, достигшее определенного возраста уголовной ответственности, которое способно распознать и оценить преступное посягательство как условие, порождающее право на оборону, а также осознающее социальную, общественную полезность и необходимость правомерного причинения вреда посягающему лицу.

  II. Предложения по совершенствованию действующего уголовного законодательства и практики деятельности правоохранительных и судебных органов, а также рекомендации по решению конкретных проблем в квалификации необходимой обороны:

  1. Следует значительно расширить редакцию статьи 37 УК РФ. Предлагается следующая редакция статьи 37 УК РФ «1. Каждый человек имеет право на защиту от общественно опасного посягательства или угрозы такого посягательства на его личность и права, личность и права других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства. 2. Любой вред, причиненный нападающему в процессе защиты жизни, является правомерным. 3. Право на защиту от общественно-опасного посягательства или угрозы такого посягательства может быть реализовано, не только одним лицом, но и несколькими лицами, действующими как совместно в группе, так и отдельно друг от друга. Защищавшийся несет уголовную ответственность лишь в случаях умышленного причинения смерти, тяжкого вреда здоровью».

  2. Кроме того, действительно необходимо некоторые ее части изложить ее казуально, указать объекты, подлежащие защите: жизнь, здоровье человека, свобода, половая свобода и неприкосновенность, собственность, объекты общественного и государственного значения (например, госграница, таможенная территория, особо охраняемые территории, предприятия оборонного значения т.п.). Также следует сопоставить примерные средства нападения и защиты (например, физической силы, специальных средств, взрывчатых веществ, огнестрельного, холодного оружия, предметов, используемых в качестве оружия). За основу такого сопоставления могут быть взяты правила применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия сотрудниками правоохранительных органов при предотвращении правонарушений. Следует указать на возможные пределы их применения в каждом из конкретных случаев применения. Это поможет избежать ошибок, связанных с субъективной оценкой правоприменителем наличия состояния необходимой обороны или нарушения ее пределов.

  3. Необходимо на законодательном уровне решить вопрос об освобождении уголовной ответственности лица, действовавшему в состоянии необходимой обороны, причинившему в критической ситуации вред не только нападающему, но и третьему лицу (в частности заложнику), если такое лицо сделало все зависящее от него, чтобы предотвратить причинения вреда третьему лицу (заложнику).

  4. Среди основных мероприятий, которые могли бы минимизировать квалификационные ошибки, следует отметить следующие:

  - законодательно закрепить состав необходимой обороны в уголовном законе, что позволит субъектам правоприменения более четко учитывать эти признаки в ходе уголовно-правовой квалификации необходимой обороны;

  - в законодательных актах о судебной системе и статусе судей закрепить положения, в силу которых полномочия председателей судов всех уровней ограничиваются их обязанностью передачи уголовного дела судье для рассмотрения по существу (все остальные вопросы, касающиеся рассмотрения дела по существу, в том числе вопросы уголовно-правовой квалификации, - прерогатива судьи);

  - во всех без исключения случаях руководителям следственных органов давать указания следователям по вопросам уголовно-правовой квалификации только в письменном виде, что будет стимулировать руководителей к даче правильных указаний по решению вопросов уголовно-правовой квалификации, а, в свою очередь, следователи будут получать более правильные ориентиры в решении таких вопросов;

  - использовать системный анализ квалификационных ошибок в ходе проведения занятий не только с действующими судьями, но и с кандидатами в судьи.

  5. При оценке защиты от посягательства следует помнить, что нападающий, имеет значительное преимущество перед обороняющимся, которое выражается во внезапности нападения, в возможности заранее выбрать место, время способ, орудие и жертву посягательства, поэтому обороняющийся вынужден прибегать к таким способам и средствам по отражению нападения, которые способны приуменьшить указанные преимущества нападения и обеспечить успех обороны.

  6. В стадии возбуждения уголовного дела работникам предварительного следствия нужно принимать во внимание, что:

  - Уход гражданина с места происшествия после причинения физического вреда другому лицу (лицам) не означает безоговорочного отсутствия признаков необходимой обороны в совершенных им действиях;

  - Если установлено, что лицо, перед тем как причинить вред предполагаемому посягавшему, попыталось скрыться от последнего, то данное обстоятельство говорит в пользу версии о необходимой обороне;

  7. Моральные предупреждения не должны ложиться в основу построения или опровержения следственной версии о преступности или правомерности действий лица, предположительно совершившего оборонительные действия.

  Проведенное исследование позволяет прийти к выводу, что реализация гражданами права на необходимую оборону зависит от того, насколько правильно будет складываться судебная практика. Однако в рамках дипломного исследования нельзя полностью решить всю сложную проблему института необходимой оборону. В работе в основном освещены те вопросы, которые продолжают оставаться спорными как в литературе, так и решениях органов следствия и суда.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

  Библиографический список

  Нормативно-правовые акты

  
  

  1. . Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // Собрании законодательства РФ. - 2014. - № 31. - ст. 4398.
  2. . Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 06.07.2016) // Собрание законодательства РФ. - 1996. - № 25. - ст. 2954.
  3. . Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 03.02.2015) // Собрание законодательства РФ. - 2001. - № 52 (ч. I). - ст. 4921.
  4. . О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 08.12.2003 № 162-ФЗ (ред. от 07.12.2011) // Собрание законодательства РФ. - 2003. - № 50. - ст. 4848.
  5. . Об оружии: Федеральный закон от 13.12.1996 № 150-ФЗ (ред. от 31.12.2014) // Собрание законодательства РФ. - 1996. - № 51. - ст. 5681.
  6. . О полиции: Федеральный закон от 07.02.2011 № 3-ФЗ (с изм. от 24.02.2015) // Собрание законодательства РФ. - 2011. - № 7. - ст. 900.

  
  

  Специальная литература

  
  

  1. . Арямов А.А. Правомерное причинение вреда: монография. - Челябинск: Изд-во Т. Лурье, 2004. - 340 с.
  2. . Афендиков В.С. Актуализация вопросов превышения пределов необходимой обороны в новом Постановлении Пленума ВС РФ // Актуальные проблемы современного права. - 2012. - № 4. - том 10. часть 2 С. 168 171.
  3. . Бабурин В. В. Содержание элементов и признаков состава правомерного причинения вреда при обоснованном риске // Вопросы правовой теории и практики: межвуз. сб. науч. тр. - Омск: Омская академия МВД России, 2011. - Вып. 6. - С. 77 80.
  4. . Бабурин В. В., Буевич Е. И. Содержание элементов состава правомерного причинения вреда при необходимой обороне как основание исключение уголовной ответственности // Вестник Омского университета. Серия «Право». - 2014. - № 2 (19). - С.184-190.
  5. . Бабурин В. В., Кожевина М. А. Содержание признаков субъективной стороны правомерного причинения вреда // Психопедагогика в правоохранительных органах. - 2012. - № 2 (49) С.19-22.
  6. . Бабурин В.В., Черемнова Н.А. Значение положений Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 года для действий сотрудников органов внутренних дел в состоянии необходимой обороны // Юридическая наука и правоохранительная практика. - 2014. - № 2 (28). - С. 42 - 45.
  7. . Баулин Ю. В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. - Харьков: Основа, 1991. - 245 с.
  8. . Баулин Ю.В. Российское уголовное право. Общая часть. Под ред. В.С. Комисарова. - Спб.: Питер, 2005. - 890 с.
  9. . Берлин Е.М. Реализация права на необходимую оборону // Гражданин и право. - 2002. - № 9/10. - С. 75 79.
  10. . Благов Е. В. Квалификация деяний, исключающих уголовную ответственность // Государство и право. - 1992. - № 9. - С. 79-81.
  11. . Васин Д.М. Необходимая оборона как обстоятельство, исключающее преступность деяния: место и роль в уголовно-правовом регулировании: автореферат дис. ... кандидата юридических наук: 12.00.08.- Екатеринбург: Уральская государственная юридическая академия. - Екатеринбург, 2013. - 27 с.
  12. . Васин Д. М. Необходимая оборона имущества как обстоятельство, исключающее преступность деяния по уголовному праву США. // Российский юридический журнал. - 2012. - № 3. - С.92-102.
  13. . Васин Д. М. Необходимая оборона жилища как обстоятельство, исключающее преступность деяния по уголовному праву США. // Евразийский юридический журнал. - 2012. - № 5. - С. 52-56.
  14. . Васин Д. М. Использование средств защиты в автономном режиме при необходимой обороне // Российский юридический журнал. - 2013. - № 2. - С. 112-121.
  15. . Винник С.В. Убийство и причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны. Уголовно-правовой анализ составов преступных деяний // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. - 2011. - № 3. - С. 242 245.
  16. . Вяткина М. Ю., Фокин М. С. Необходимая оборона собственности по уголовному праву США: проблемы уголовно-правовой оценки // Вестник Омского университета. Серия «Право». - 2012. - №№ 2 (31). - С. 228 232.
  17. . Гамаюнов Н. С. Уголовно-процессуальные аспекты института необходимой обороны: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Специальность 12.00.09 - уголовный процесс, криминалистика; оперативно-розыскная деятельность /Н. С. Гамаюнов; Науч. рук. А.Д. Прошляков. - Екатеринбург, 2011. - 28 с.
  18. . Городнова О.Н. Понимание и реализация права на необходимую оборону // Вестник Чувашского университета. - 2011. - № 4. - С. 160 163.
  19. . Дмитриев Ю.Л. Свобода манифестаций в СССР. - М., 1991. - 245 с.
  20. Журавлев М., Журавлева Е. К вопросу о юридической природе обстоятельств, исключающих преступность деяния // Уголовное право. - 2012. - № 1. - С. 28 30.
  21. . Завидов Б.Д. Правовые новации необходимой обороны (комментарий к ст. 37 УК РФ) // СПС «Консультант-Плюс».
  22. . Занина Т.М., Никулин Р.В. О правомерности применения сотрудниками полиции огнестрельного оружия для защиты объектов собственности от преступных посягательств // Вестник Воронежского института МВД РФ. - 2014. - № 1. - С.18 21.
  23. . Звечаровский И., Чайка Ю. Законодательная регламентация института необходимой обороны // Законность. - 1995. - № 8. - С. 34 36.
  24. . Есаков Г. Использование предохранительных устройств при защите имущества и необходимая оборона // Уголовное право. - 2013. - № 1.
  25. . Казакова Е.Б. История возникновения и правовые проблемы применения необходимой обороны как одного из способов самозащиты // Правовая политика и правовая жизнь. - 2008. - № 1. - С. 96 - 98.
  26. . Каримов Т.У. Пределы необходимой обороны: основные научные концепции. // Вестник Тюменского государственного университета. - 2012. - № 3. - С. 15-18.
  27. . Катбамбетов М.И. Уголовно-правовая характеристика применения оружия: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2013. 232 с.
  28. . Классен А.Н., Якуньков М.А.Зарубежное законодательство о необходимой обороне // Вестник Южно-Уральского государственного университета. - 2007. - № 4 (76) С. 73-76.
  29. . Ковлер А.И. Антропология права: Учебник для вузов. - М: Юристъ, 2002. - 456 с.
  30. . Козочкин И. Д. Уголовное право США. Успехи и проблемы реформирования. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2007. - 678 с.
  31. . Колосовский В.В. Квалификационные ошибки при уголовно-правовой оценке необходимой обороны: теория и практика // Управление в современных системах. - 2014. - № 4. - С.7 9.
  32. . Колосовский В.В. Необходимая оборона: проблемы уголовно-правовой квалификации // Право и политика. - 2008. - № 3. - С. 635-643.
  33. . Корецкий Д.А. Уголовно-правовой режим средств самообороны: спецкурс по криминологии. - Ростов на/Д.: МарТ, 2012. - 456 с.
  34. . Крылова Н.Е., Серебрякова А.В. Уголовное право современных зарубежных стран (Англии, США, Франции, Германии). - М., 2004. - 567 с.
  35. . Курбанов Г. С. Обстоятельства, устраняющие общественную опасность и противоправность деяния. - Баку: Гянджлик, 1991. - 367 с.
  36. . Мальцев В. Необходимая оборона при посягательствах на свободу, здоровье, половую свободу и неприкосновенность // Законность. - 2012. - № 2. - С. 32 34.
  37. . Меркурьев В. В. Состав необходимой обороны. - СПб. : Юридический Центр Пресс, 2004. - С. 20-21.
  38. . Миронов С. И. Необходимая оборона по уголовному праву Англии и США: особенности регулирования // Государство и право. - 2008. - № 6. - С. 64.
  39. . Музлов А.В. Возникновение и развитие института необходимой обороны // Государство и право. - 2008. - № 1. - С. 103 107.
  40. . Муратова Н.Г. Международный Уголовный кодекс ФРГ и вопросы уголовной ответственности // Ученые записки Казанского государственного университета. Серия «Гуманитарные науки». - 2008. - Том 150, кн. 5. - С. 208-211.
  41. . Назаренко Г. В. Актуальные проблемы уголовного права. - Орел, 1991. - 478 с.
  42. . Неврев А. В. Необходимая оборона: Проблемы квалификации и правоприменения: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Специальность 12.00.08 - Уголовное право и Криминология; Уголовно-исполнительное право /А. В. Неврев; Науч. рук. В. И. Гладких. - М., 2003. - 24 с.
  43. . Пакутин В.Д. Превышение пределов необходимой обороны по законодательству стран ближнего зарубежья (сравнительный анализ) // Проблемы совершенствования и применения законодательства о борьбе с преступностью. Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 95-летию Башкирского государственного университета. Часть I. - Уфа: РИО БашГУ, 2004. - С. 167 169.
  44. . Пархоменко С.В. Деяния, преступность которых исключается в силу социальной полезности и необходимости. - СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. - 267 с.
  45. . Пашковская А.В. К 150-летию Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. // Государство и право. - 1995. - № 11. - С. 131 134.
  46. . Пересмотр судебных актов в гражданском, арбитражном и уголовном судопроизводстве (аналитический обзор и комментарии нормативно-правовых актов. Под общ. редакцией доктора юридических наук, профессора Т.Г. Морщаковой. - М.: Проспект, 2013. - 470 с.
  47. . Побегайло Э. О пределах необходимой обороны // Уголовное судопроизводство. - 2008. - № 2. - С. 70 72.
  48. . Политическая история России: Хрестоматия. - М., 1996. - 689 с.
  49. . Решетникова Г.А., Зварыгин В.Е. Условия правомерности охраны отношений собственности при применении незапрещенных законом средств и приспособлений // Вестник Удмуртского университета. - 2012. - № 2 4. - С. 176-179.
  50. . Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 9. Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций. - М., 1999. - 1027 с.
  51. . Русскевич Е. А. Мнимая оборона в уголовном праве: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Специальность 12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право /Е. А. Русскевич; Науч. рук. Н. И. Ветров. - М., 2010. 28 с.
  52. . Русскевич Е.А. Часть 21 ст. 37 УК РФ - попытка законодательного урегулирования мнимой обороны в уголовном праве России // Вестник Московского университета МВД России. - 2009. - № 4. - С. 122 124.
  53. . Русскевич Е.А. Социальная сущность и значение уголовно-правовой нормы о мнимой обороне // «Черные дыры» в Российском законодательстве. - 2009. - № 6. - С. 114 117.
  54. . Савин П.Т. Эволюция института необходимой обороны: социальный и юридический аспекты: диссертация ... кандидата юридических наук: 12.00.08. - М.: Институт международного права экономики им. А.С. Грибоедова, 2011. - 184 с.
  55. . Савин П. Т. Видовая дифференциация необходимой обороны в англо-саксонской правовой системе // Право и государство: теория и практика. - 2011. - № 4. - С. 88-91.
  56. . Смирнова Л. Н. Проблемы оценки правомерности необходимой обороны (по материалам судебной практики) // Известия Алтайского государственного университета. - 2012. - том 2. - № 2 (74). - С.143 144.
  57. . Справка по результатам изучения практики применения судами норм о необходимой обороне и иных обстоятельствах, исключающих преступность деяния. Иркутский областной суд. - oblsud.irk.sudrf.ru
  58. . Тараканов И.А. Предел необходимой обороны как элемент предела доказывания // Вестник Владимирского юридического института. - 2006. - № 1. - С. 69 71.
  59. . Тасаков С.В. Необходимая оборона в системе обстоятельств, исключающих преступность деяния, по уголовному праву России // Вестник Чувашского университета. - 2005. - № 1. - С. 87.
  60. . Титов Ю.П. Хрестоматия по истории государства и права России. - М.: Норма, 2012. - 678 с.
  61. . Турецкий Н.Н. Необходимая оборона. Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление. - Алматы, 2003. - 289 с.
  62. . Уголовное законодательство зарубежных государств. - М.: ТК Велби, 2012. - 789 с.
  63. . Уголовный кодекс штата Нью-Йорк. Уголовное право буржуазных стран. Общая часть. Сборник законодательных актов / под ред. И. Д. Козочкина. - М. : Изд. РУДН, 2013. - 345 с.
  64. . Уголовный кодекс Франции / Науч. ред. Л.В.Головко, Н. Е. Крыловой; перевод с французского и предисловие Н. Е. Крыловой. - СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2010. - 650 с.
  65. . Уздимаева Н.И. История правовой самозащиты в России // Социально-политические науки. - 2011. - № 1. - С. 40-42.
  66. . Усанова В.А. Конституционное право человека на самозащиту в Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. - Волгоград, 2003. - 241 с.
  67. . Шаззо С.К. Актуальные вопросы уголовной ответственности за убийство при превышении пределов необходимой обороны // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1. - 2014. - № 8. - С. 222 224.

  62. Якуньков М. А. Необходимая оборона: уголовно-правовая регламентация и ее совершенствование: диссертация ... кандидата юридических наук: 12.00.08. - Тюмень, 2005. - 245 с.

  
  

  Судебная практика

  
  

  1. . О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 № 19 // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2012. - № 11.
  2. . О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм: Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17.01.1997 № 1 // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1997. - № 3.
  3. . Архив Зонального районного суда Алтайского края. Уголовное дело Б. - 2009 г.
  4. . Архив Курчатовского районного суда г. Челябинска за 2010 г. Уголовное дело № 1-103.
  5. . Архив Ребрихинского районного суда. Алтайского края. Уголовное дело Ш. - 2007.
  6. . Архив Челябинского областного суда. Определение Судебной коллегии по уголовным делам от 31 августа 2008 г. Дело № 6132.
  7. . Архив Челябинского областного суда. Определение Судебной коллегии по уголовным делам от 29 мая 2010 г. Дело № 3229.
  8. . Вынесен приговор в отношении Ажмухамбетова Б.О. по ч.1 ст.108 УК РФ // Официальный сайт Адамовского районного суда Челябинской области #"justify">
  9. . Дело об убийстве С. Багдасаряна: форум [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.artsakh.info/forum/viewtopic.php?f=7&t=818.
  10. . Приговор № 22-3389/2013 22-1/2014 22-1/2014(22-3389/2013;) от 21 февраля 2014 г. Хабаровского краевого суда #"justify">. Отменен приговор москвичке, зарезавшей насильника [Электронный ресурс] // Комсомольская правда: электронная версия. 2005. 4 июля. Режим доступа: #"justify">.
  11. . Приговор Официальный сайт Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга #"justify">
  12. . Постановление № 44У-13/2015 4У-1638/2014 4У-48/2015 4У-48/2015-(4У-1638/2014)[44У-13/2015] от 24 февраля 2015 г. Астраханского областного суда // #"justify">. Постановление № 10-11/2014 от 26.03.2014 Центрального районного суда г. Новокузнецка Кемеровской области // #"justify">=
  13. . Уголовное дело № 1-232 // Архив Ленинск-Кузнецкого городского суда Кемеровской области за 2008 г.

  16.Уголовное дело № 134 // Архив Омского областного суда за 2007 г.

  
  
Скачать неопознаный вид работы