Хищение либо вымогательство оружия (ст. 226 УК РФ)
ОГЛАВЛЕНИЕ
стр.ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………31. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ХИЩЕНИЯ ИЛИ ВЫМОГАТЕЛЬСТВА ОРУЖИЯ………………………………………….51.1.Объект и предмет состава преступления……………………….5 1.2.Объективная сторона состава преступления………………….10 1.3.Субъект и субъективная сторона состава преступления………192. ПРОБЛЕМЫ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ХИЩЕНИЕ ЛИБО ВЫМОГАТЕЛЬСТВО ОРУЖИЯ………………………………..272.1.Квалифицирующие признаки хищения либо вымогательства оружия……………………………………………………………..272.2.Отграничение хищения либо вымогательства оружия от смежных составов преступления………………………………...31
ЗАКЛЮЧЕНИЕ …………………………………………………………….39
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ………………………
40
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования.
Однако степень общественной опасности этих преступлений очень высока, что связано и с тем, что рассматриваемое преступное деяние является многообъектным. Повышенная степень общественной опасности предопределена не столько дополнительным объектом (отношения собственности в любой ее форме), сколько факультативным объектом - жизнь, здоровье личности, а при вымогательстве - также ее честь и достоинство.
Количество выявленных преступлений в 2015 г., связанных с незаконным оборотом оружия, по сравнению с 2014 г. увеличилось на 2,4% и составило 26,9 тысячи, количество выявленных фактов хищения и вымогательства оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств возросло на 9,1%. С использованием оружия совершено 6,9 тысячи преступлений. Общественно опасные деяния против личности, предусмотренные главой 16 УК РФ, нередко совершаются с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, которыми виновные владеют как на законных основаниях, так и противоправно. Не нуждается в дополнительной аргументации довод, что указанный способ совершения преступлений значительно повышает общественную опасность совершаемых деяний, а также в силу применения «убедительных средств» увеличивает и латентность этих преступлений.
Степень научной разработанности.
Вопросы изучения хищения либо вымогательства оружия (ст. 226 УК РФ), поднимались в научных трудах Абубакиров Ф.М. Баев О.Я., Завидов Б.Д. Борисов А.Н., Борисова О.В. Верченко Н.И., Брашнина О.А. Дизер О.А., Сургутсков В.И. 11.Гаухман Л.Д., Максимов С.В. и ряда других ученых-правоведов.
Объектом исследования выступают общественные отношения, возникающие при классификации преступных деяний, связанных с хищением либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств.
Предметом исследования являются нормы уголовного права, которые регулируют преступность деяния и научные труды по теме.
Целью настоящего исследования является выявление пробелов действующего материального законодательства России в части привлечения к уголовной ответственности за хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств.
В связи с этим нами ставятся следующие задачи:
Рассмотреть объект и предмет состава преступления.
Рассмотреть объективную сторону состава преступления
Охарактеризовать субъект и субъективную сторону состава преступления.
Проанализировать квалифицирующие признаки хищения либо вымогательства оружия.
Рассмотреть вопросы отграничения хищения либо вымогательства оружия от смежных составов преступления.
Методы исследования. Методологической основой исследования послужил общенаучный, статистический, формально-логический и др.
Структура работы включает в себя введение, две главы, объединяющие пять параграфов, заключение, список использованной литературы и информационных источников и приложения
ГЛАВА 1 УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ХИЩЕНИЯ ИЛИ ВЫМОГАТЕЛЬСТВА ОРУЖИЯ
1.1. Объект и предмет состава преступления
Хищение предметов, не являющихся оружием, например осветительных, имитационных патронов и взрывпакетов, не являющихся согласно Федеральному закону «Об оружии» боеприпасами или взрывными устройствами, необходимо квалифицировать по статьям закона, предусматривающим ответственность за преступления против собственности.
Следует обратить внимание и на то обстоятельство, что декриминализация действий, связанных с незаконным оборотом гражданского гладкоствольного оружия и боеприпасов к нему, предусмотренная статьей 222 УК РФ, неприменима к статье 226 УК РФ, поскольку в соответствии с частью 2 статьи 3 УК РФ применение уголовного закона по аналогии не допускается.
Законодатель определяет оружие как устройства и предметы, конструктивно предназначенные для поражения живой или иной цели, подачи сигналов.
Криминалистика определяет оружие как вид техногенных источников повышенной опасности, конструктивно и функционально предназначенный для нанесения летальных повреждений живому организму и (или) разрушения преград, являющийся предметом либо орудием криминальной деятельности и объектом поиска, осмотра, фиксации, изъятия, предварительного и судебно-экспертного исследования в уголовном процессе.
Не предназначены для поражения живой или иной цели, подачи сигнала, а следовательно, не могут быть признаны оружием предметы, которые лишь внешне похожи на оружие (имитация оружия). К таковым, например, относятся всевозможные макеты оружия, в том числе декоративное оружие, пугачи, оружие-игрушки и т.п.). Причем данные изделия не относятся к классу оружия не только по целевому признаку, но и конструктивно расходятся с оружием, учитывая, что понятия «внешнее сходство» и «конструктивное сходство» неоднозначны.
Важнейшим критерием понятия оружия является наличие в предмете или устройстве комплекса конструктивных признаков, предопределяющих предназначение данного предмета и устройства как оружия и позволяющих использовать их по своему назначению. Данный критерий играет особую роль в оценке предмета как оружия, так как вывод о подлинном назначении того или иного предмета позволяет сделать анализ его конструктивных признаков. При этом речь не идет о необходимости констатации всех деталей и параметров конкретного образца оружия.
Для признания предмета оружием достаточно установить наличие в нем тех необходимых элементов конструкции (конструктивный минимум), которые функционально обеспечивают возможность его применения в соответствии с назначением, характерным для оружия. Например, таким конструктивным минимумом для огнестрельного оружия является наличие в предмете ствола с запирающим и стреляющим механизмами, которые в системе обеспечивают возможность производства хотя бы одного выстрела.
Отсутствие других деталей, скажем рукояти, может влиять на надежность, эффективность и удобство стрельбы, но не является препятствием для производства самого выстрела и, следовательно, признания предмета огнестрельным оружием.
Оружие классифицируется по различным основаниям:
1) по конструктивному и (или) функциональному признаку:
Огнестрельное оружие, предназначенное для механического поражения цели на расстоянии снарядом, получающим направленное движение за счет энергии порохового или иного заряда;
Холодное оружие, предназначенное для поражения цели с помощью мускульной силы человека при непосредственном контакте с объектом поражения;
Метательное оружие, предназначенное для поражения цели на расстоянии снарядом, получающим направленное движение при помощи мускульной силы человека или механического устройства;
Пневматическое оружие, предназначенное для поражения цели на расстоянии снарядом, получающим направленное движение за счет энергии сжатого, сжиженного или отвержденного газа;
Газовое оружие, предназначенное для временного поражения живой цели путем применения слезоточивых или раздражающих веществ, и др.
2) в зависимости от целей использованиясоответствующими субъектами, а также по основным параметрам и характеристикам:
гражданским;
служебным;
боевым ручным стрелковым и холодным.
В свою очередь, гражданское оружие, предназначенное для применения гражданами России в целях самообороны, для занятий спортом и охоты, подразделяется на:
оружие самообороны (некоторые виды огнестрельного оружия, газовое оружие, электрошоковые устройства и т.д.);
спортивное;
охотничье;
сигнальное (устройства для подачи сигналов);
холодное клинковое, предназначенное для ношения с казачьей формой, а также с национальными костюмами народов Российской Федерации, атрибутика которых определяется Правительством РФ.
Классификация огнестрельного оружия
Ручное огнестрельное оружие имеет достаточно простую и приемлемую для криминалистической практики классификацию. В соответствии с ней оружие подразделяется на
- боевое,
- гражданское охотничье,
- учебно-спортивное,
- криминальное.
Боевое оружие
Боевое оружие представляет собой оружие заводского изготовления, одноствольное, многозарядное, с нарезным стволом и, как правило, скользящим затвором, предназначенное для стрельбы пулями:
1) короткоствольное оружие(длина ствола до 20 см): к нему относятся полуавтоматические пистолеты и револьверы.
2) среднествольное оружие(длина ствола 20-50 см): пистолеты-пулеметы, автоматы и карабины.
3) длинноствольное оружие(длина ствола более 50 см): это винтовки (карабины) и ручные пулеметы.
Важным свойством боевого оружия является наличие нарезов в канале ствола. Оно имеет для судебной баллистики первостепенное значение как с точки зрения дальности и пробивного действия снаряда, так и для отождествления оружия по выстреленным пулям.
Для характеристики оружия важен его калибр диаметр канала ствола. В нарезном оружии калибр определяется расстоянием между противоположными полями нарезов. Обозначение калибра нарезного оружия в России и континентальной Европе производится в миллиметрах, а в США и Англии долях дюйма.
Практически чаще всего встречается боевое оружие следующих калибров (в мм): 5,45; 7,65; 8; 9; 11,42 (пистолеты, револьверы, автоматы); 5,6; 6,5; 7,62; 7,65; 7,92 (винтовки, карабины). Все больше распространяются боевые винтовки калибра 5,56 мм (США, Бельгия, Австрия, Франция, Италия, Швейцария) и даже калибра 4,7 мм (ФРГ) и 4,85 мм (Англия).
Боевое многозарядное оружие подразделяется на
- неавтоматическое,
- полуавтоматическое (самозарядное),
- автоматическое (самострельное).
Таким образом, всем видам оружия, несмотря на их огромное разнообразие, присущи следующие основные признаки.
Во-первых, это особое предназначение оружия, а во-вторых, конструктивные особенности устройства или предмета, функционально отвечающие этому предназначению. По целевому назначению оружием могут быть признаны только такие устройства и предметы, которые специально предназначены для поражения живой или иной цели либо подачи сигналов. Перечень таких устройств и предметов достаточно широк и разнообразен по видам и моделям, начиная от простейших искровых разрядников и резиновых палок и заканчивая ядерным, биологическим и другим оружием массового поражения. Кроме того, этот перечень дополняется пока что нетрадиционными, можно сказать, экзотическими видами оружия, такими как инфра- и ультразвуковое, электромагнитное, лазерное, акустическое. Закон об оружии упоминает лишь о некоторых из них. В частности, в нем даны определения огнестрельного, холодного, в том числе метательного, пневматического, газового оружия, боеприпасов
1.2.Объективная сторона состава преступления
Объективная сторона исследуемого преступления проявляется в хищении либо в вымогательстве огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств. Законодатель в ст. 226 УК не конкретизирует формы хищения огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств. Поэтому нет и соответствующей дифференциации ответственности непосредственно в зависимости от них. Норма содержит в первой части лишь обобщенное понятие хищение, формулируя посредством использования последнего основной состав преступления.
Хищение может быть совершено различными способами: путем кражи, мошенничества, присвоения, растраты, грабежа, разбоя.
Сопоставление содержания ст. 226 УК с положениями гл. 21 УК (ст. 158-162) позволяет сделать вывод о том, что ее первая часть предполагает совершение хищения путем кражи; ненасильственного грабежа; мошенничества; присвоения или растраты; а равно вымогательства. Такая конструкция нормы затрудняет ее применение на практике (это отметили почти 50 процентов респондентов), так как возникает необходимость тщательного анализа и толкования содержания закона с обращением к положениям гл. 21 УК «Преступления против собственности». Однако не только названные неудобства применения этой нормы вызывают критику подхода законодателя к созданию подобных норм (ст. 164, 221, 226, 229 УК РФ). Как известно, примечание № 1 к ст. 158 УК распространяет на все соответствующие статьи закона лишь содержание понятия «хищение», ничего не говоря о его формах. Возникает вопрос, можно ли использовать положения гл. 21 УК, определяющие формы, способы хищения, при анализе ст. 226 УК. Несомненно, что это допустимо, однако конструкция статьи порождает определенные возражения, но, скорее, не в правильности этого вывода, а в корректности и соответственно в приемлемости формулировок закона.
В ч. 1 ст. 226 УК законодатель установил: «Хищение... огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств...» Так, применительно к хищению оружия путем кражи частично диспозицию этой нормы можно представить следующим образом: «Кража огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств».
Определение содержания объективной стороны специальных видов хищения и вымогательства должно опираться на законодательную дефиницию хищения и диспозицию части 1 ст. 163 УК, описывающую состав второго из названных деяний. В специальной литературе вопросам содержания названного элемента состава указанных посягательств уделено достаточно серьезное внимание, поэтому в статье остановимся лишь на положениях, представляющих интерес с точки зрения характеристики именно специальных видов этих преступлений.
Первое обстоятельство, требующее внимания, это отсутствие в статьях о хищениях специальных видов указания на способ совершения преступления. При этом в статьи 164 УК хотя бы содержится фраза «независимо от способа хищения», в статьях же 221, 226 и 229 УК этот признак вообще не упоминается. Отсутствие в последних указания на способ порождает достаточно интересную ситуацию, на что, впрочем, уже указывалось в специальной литературе .
Законодатель в примечании 1 к статье ст. 158 УК сориентировал правоприменителей на то, что дефиниция хищения распространяется на все статьи УК, где оно упоминается. Но в главе 21 Кодекса хищение как таковое (в том обобщенном виде, в котором оно представлено в дефинитивной норме) не существует, а выступает в определенной его форме. Как известно, такого преступления, как хищение, вообще не существует. Хищение - обобщающая категория абстрактного характера. Конкретное наполнение ей обеспечивает совершение деяния определенным способом. Соответственно, логично заключение, что и во всех остальных ситуациях, указанных в законе за рамками главы 21 УК, хищение «распадается» на такие же внешние выражения. Собственно, иначе объективироваться вовне оно и не способно.
В литературе применительно к названным хищениям высказана позиция, аналогичная нашей. Так, Г.Н. Борзенков пишет, что осудить человека исключительно на основании установления в его деянии общих признаков хищения нельзя. Оно всегда совершается определенным способом, указанным в соответствующей статье УК. Оптимальным для правильной квалификации, отмечает автор, «представляется следующее решение: общие признаки хищения должны оцениваться в их соотношении с признаками конкретного способа хищения, закрепленными в соответствующей норме глава 21 УК».
Более того, ряд квалифицирующих признаков, предусмотренных указанными статьями, свойствен хищениям лишь определенной формы. Из редакции, например, п. «г» ч. 2 ст. 221, 226 и 229 УК следует, что хищение «с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия» может быть совершено в любой форме. Абсурдность подхода не вызывает, на наш взгляд, сомнений.
Полагаем, что игнорировать способ нельзя, он должен учитываться при уголовно-правовой оценке содеянного, при назначении наказания. Кроме того, отсутствие в статьях, устанавливающих ответственность за рассматриваемые преступления, указания на способ ломает сложившееся представление о систематизации хищений, а также преемственность в формировании норм о «родственных», по мнению законодателя, преступлениях (а они являются таковыми, поскольку объединяются общим понятием «хищение»).
Таким образом, мы предлагаем скорректировать диспозиции ч. 1 статей 164, 221, 226 и 229 УК, указав в них на способы совершения хищения, исключив из их системы разбойное нападение, предусмотрев его в иной части статьи.
Следующий важный вопрос, связанный с содержанием объективной стороны названных видов хищения, это вопрос определения момента их окончания. Для этих посягательств причинение имущественного ущерба можно признать лишь альтернативным признаком. Более того, «основной аспект их общественной опасности заключается в причинении вреда не отношениям собственности, а иным объектам уголовно-правовой охраны - общественным отношениям в сфере обеспечения общественной безопасности, здоровья населения, общественной нравственности. Причем опасность эта возникает непосредственно в момент изъятия соответствующих предметов в пользу виновного или иных лиц».
Хищение ядерных материалов, радиоактивных веществ, оружия, наркотиков означает выход их в незаконное, неконтролируемое обращение. Это уже само по себе опасно, создает условия для антисоциального их использования. Хищение предметов, имеющих особую ценность, создает опасность их утраты, уничтожения, лишения возможности ознакомления с ними и пр. Если же в результате таких хищений наступают последствия в виде причинения имущественного ущерба собственнику или иному законному владельцу, то данное обстоятельство должно учитываться при назначении наказания в рамках оценки степени общественной опасности содеянного (ч. 3 ст. 60 УК). В случае, когда они значительны, масштабны, что зависит от конкретной ситуации, этот факт может расцениваться в качестве отягчающего наказание обстоятельства (п. «б» ч. 1 ст. 63 УК).
Заметим, что мы не одиноки во мнении о необходимости признания специальных видов хищения преступлениями с формальным составом. Оно уже получало отражение и в литературе, и в судебной практике.
Н.А. Петухов, представляя и уголовно-правовую науку, и правоприменительную практику, отмечая, что «хищение оружия может быть совершено любым способом, указывает, что в отличие от преступлений против собственности специфика объекта преступления, предусмотренного ст. 226 УК, обусловливает и особенности в определении момента его окончания». По мнению автора, с которым мы солидарны, «данное посягательство следует считать оконченным с момента противоправного завладения оружием или иными предметами этого состава преступления с намерением присвоить, передать их либо распорядиться ими иным образом, когда это создавало угрозу общественной безопасности». Для разбоя автор делает вполне обоснованное исключение. Он полагает, что, поскольку закон, учитывая повышенную степень опасности указанного способа хищения, перенес момент окончания преступления на более раннюю стадию (на момент нападения), его и следует признавать моментом окончания хищения оружия.
Таким образом, хищения специальных видов следует признавать преступлениями с формальным составом, признавая их оконченными с момента завладения соответствующими предметами (их изъятия) независимо от наступления последствий в виде причинения имущественного ущерба. Поскольку закон основные непосредственные объекты рассматриваемых деяний (за исключением преступления, предусмотренного ст. 164 УК) не связывает с отношениями собственности, необходимо ориентироваться на то, что их совершение создает реальную угрозу причинения вреда отношениям в сфере обеспечения общественной безопасности или здоровья населения. И этого вполне достаточно для признания их оконченными преступлениями.
Что касается хищения предметов, имеющих особую ценность, мы признаем в качестве его основного непосредственного объекта отношения в сфере обеспечения общественной нравственности. Соответственно, согласно нашему представлению его окончание следует связывать с созданием реальной угрозы причинения вреда указанному объекту. Впрочем, и при действующем расположении норм о названном преступлении, без реализации предложения о переносе их в главу 25 УК можно скорректировать отношение к конструкции данного состава.
Названные хищения в случае совершения их путем разбойного нападения представляют собой усеченные составы, несмотря на достаточно странную их формулировку в соответствующих статьях УК.
Что касается объективной стороны специальных видов вымогательства, то, определяя ее содержание, необходимо ориентироваться на положения ст. 163 УК, хотя в законе и не сказано, что они подлежат распространению на все нормы Кодекса, содержащие соответствующий термин. Однако такой вывод следует из систематического толкования уголовного закона, проведения аналогии с ситуацией с хищением и просто из здравого смысла.
Для нас имеет значение вопрос о соотношении хищения и вымогательства. Его решение необходимо для установления обоснованности объединения в рамках ст. 221, 226 и 229 УК как хищения, так и вымогательства соответствующих предметов. В российской уголовно-правовой доктрине относительно поставленного вопроса сложились три основные позиции.
Первая и наиболее распространенная сводится к признанию самостоятельного характера названных посягательств. Авторы относят вымогательство «к группе корыстных преступлений против собственности, не содержащих признаков хищения» или «к иным видам неправомерного завладения или пользования имуществом», либо к причинению имущественного либо иного ущерба, не связанного с хищением.
Вторая группа авторов считает вымогательство формой хищения. Наконец, третьему подходу, носящему компромиссный характер, свойственно отнесение вымогательства к преступлениям против собственности, примыкающим к хищению, с констатацией при этом их тесного родства. В принципе, авторы, представляющие первую и третью позиции, в обоснование отличия хищения и вымогательства приводят одинаковые аргументы, но проявляют разную степень убежденности, отграничивая названные деяния.
Итак, главные аргументы против отнесения вымогательства к форме хищения: у первого более широкий предмет, образуемый в том числе действиями имущественного характера; вымогательство не сопряжено с непосредственным изъятием предмета преступления; угрозы, высказываемые виновным при вымогательстве, обращены в будущее, тогда как при грабеже и разбое они предполагают немедленное осуществление; применение насилия при вымогательстве не является средством завладения имуществом (в отличие от ситуаций совершения насильственного грабежа и разбоя), а подкрепляет угрозу, обращенную в будущее.
Сторонники отождествления вымогательства и хищения, возражая перечисленным аргументам, апеллируют, во-первых, к тому, что «анализ текста примечания 1 к ст. 158 УК РФ показывает, что большинство упомянутых там признаков присущи и вымогательству («чужое имущество», «противоправность», «безвозмездность», «корыстная цель», «обращение в свою пользу» как конечный результат)». Во-вторых, к мошенничеству (в части приобретения права на чужое имущество). В-третьих, к разбою. В последнем случае обращено внимание на то, что разбой тоже не всегда непосредственно сопрягается с изъятием чужого имущества, и, кроме того, закон не называет его прямо формой хищения, определяя как «нападение в целях хищения», по аналогии можно создать следующую конструкцию - «вымогательство в целях хищения».
Тем не менее при всей очевидной схожести, родственности хищение и вымогательство все-таки разные посягательства. Родственность деяний далеко не всегда свидетельствует об их тождестве, предопределяя лишь отнесение их к однородной группе преступлений. И именно наличие группы признаков, присущих и хищению, и вымогательству, позволило, во-первых, отнести их к преступлениям против собственности, во-вторых, к группе корыстных на нее посягательств. Механизм совершения хищения (в любой его форме) и механизм совершения вымогательства различны. И сопоставление в этом смысле вымогательства и разбоя не совсем уместно. Лицо, совершающее разбой, рассчитывает всегда на немедленное изъятие чужого имущества. Вымогатель, предъявляя требование, на это не претендует, рассчитывая получить желаемое в будущем.
В ситуации разбоя и вымогательства даже по-разному решается вопрос о влиянии угрозы на оценку поведения отдельных категорий потерпевших. Если при разбое виновный, угрожая убийством, вынуждает материально ответственное лицо передать ему вверенное потерпевшему имущество, такое отчуждение не повлечет для последнего уголовно-правовых последствий. Он не понесет уголовную ответственность, исходя из положений ст. 39 и 40 УК.
При аналогичном развитии событий в ситуации вымогательства (имело место требование к материально ответственному лицу о передаче вверенного ему имущества в будущем, сопряженное с угрозой убийства) потерпевший будет привлекаться к ответственности (но при назначении наказания воздействие на него (психическое принуждение) будет расценено как смягчающее наказание обстоятельство - п. «е» ч. 1 ст. 61 УК).
Различия в механизме совершения преступления, на наш взгляд, выступают основным критерием отграничения вымогательства от хищения. При этом нельзя, конечно, игнорировать и остальные, отмеченные в специальной литературе и указанные нами выше.
Исходя из заключения о недопустимости отнесения вымогательства к форме хищения, считаем необоснованным объединение в рамках ст. 221, 226 и 229 УК этих посягательств.
Во-первых, это нелогично с точки зрения законодательной техники. Родственность преступлений вряд ли позволяет объединять их в рамках одного состава. Если идти по такому пути, то можно создать массу «консолидированных» составов.
Во-вторых, такой подход чересчур осложняет и запутывает содержание названных статей. Например, как понимать конструкцию: вымогательство, совершенное с угрозой применения насилия, не опасного для жизни или здоровья (п. «г» ч. 2 ст. 221; п. «г» ч. 3 ст. 226; п. «г» ч. 2 ст. 229 УК). Вымогательство уже в рамках основного состава (ч. 1 ст. 221, 226 и 229 УК) предполагает угрозу применения насилия. Причем, если исходить из базового понятия данного преступления (ч. 1 ст. 163 УК), это может быть и угроза применения насилия, опасного для жизни или здоровья. О ней в ст. 221 УК речь идет в п. «б» ч. 3, в ст. 226 УК - в п. «б» ч. 4, в ст. 229 УК - в п. «в» ч. 3. Части 2 и 3 статей начинаются словами: «Те же деяния, совершенные...», «Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, если они совершены...», а среди этих деяний и вымогательство.
Отмеченные обстоятельства приводят к заключению о необходимости выведения вымогательства за рамки ст. 221, 226 и 229 УК и формировании самостоятельных норм о специальных видах вымогательства.
Такое предложение уже формулировалось в специальной литературе применительно к вымогательству оружия и наркотиков. Совершенно справедливо замечание, которое можно отнести ко всем специальным видам хищения и вымогательства, о том, что «ст. 229 УК РФ сориентирована преимущественно на хищения, и вымогательство в ней выглядит чужеродным элементом...».
Таким образом, нами рассмотрены вопросы объективной стороны состава преступления, которая требует законодательного усовершенствования.
1.3.Субъект и субъективная сторона состава преступления
В российской юридической литературе термин «субъект преступления» встречается весьма часто. Чего не скажешь об уголовном законодательстве, где данное понятие встречается крайне редко (например, в ч. 4 ст. 34 УК РФ). При исследовании и освящении различных уголовно-правовых вопросов законодателем употребляются такие понятия, как «лицо, подлежащее уголовной ответственности», «лицо, совершившее преступление», «граждане Российской Федерации, совершившие преступление», «иностранные граждане и лица без гражданства, совершившие преступление», «уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости», «лицо, признанное виновным в совершении преступления», «лицо, осужденное за совершенное преступление», «лицо», «виновный» и др. Однако нередко в само содержание этих понятий исследователи вкладывают различный смысл, а при употреблении сходных терминов не проводят необходимого разграничения.
По российскому уголовному праву субъектом преступления признается физическое и вменяемое лицо (человек), достигшее ко времени совершения преступления возраста, с которого наступает уголовная ответственность. Отсюда делается вывод, что вышеназванные признаки субъекта преступления образуют один из элементов состава преступления. Причем это воспринимается как нечто само собой разумеющееся и априорно данное.
Не всякий вменяемый человек, достигший возраста уголовной ответственности, есть субъект преступления; не всякое общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом и совершенное таким человеком, есть преступление; и, наконец, сама по себе вменяемость непосредственно не связана (лишь опосредованно, через вину) с совершаемым преступлением.
Так, законодатель в статье 28 УК РФ установил три возможных варианта (вида) невиновного причинения вреда:
1) несмотря на субъективную возможность лица нести уголовную ответственность за совершенное деяние (вменяемость), лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия);
2) несмотря на субъективную возможность лица нести уголовную ответственность (вменяемость), лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть;
3) несмотря на субъективную возможность лица нести уголовную ответственность (вменяемость), лицо, его совершившее, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам.
Законодатель в новом УК РФ сформулировал правовую категорию «вменяемость» через признаки и критерии невиновного причинения вреда, отграничив ее тем самым от «виновности». Вменяемость - это способность физического лица осознавать свои действия (бездействие) и руководить ими. По своему содержанию означает осмысленное невиновное (непреступное) поведение человека. У вменяемого (невиновного) лица отсутствует либо осознание (не осознает) фактического характера и общественной опасности совершаемого им деяния, либо предвидение (не предвидело) возможности наступления общественно опасных последствий. Даже предвидение возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия) может свидетельствовать о невиновности лица, если оно не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам.
Предпосылками вменяемости являются: а) достижение лицом определенного возраста, обусловливающего медико-биологическое, психофизиологические и социально-психологические свойства и качества личности; б) уровень социализации личности и ее социальный опыт; в) относительное психическое здоровье (отсутствие существенных дефектов психики, исключающих вменяемость) и достаточный уровень развития психических функций, характеризующий статус личности.
Вменяемость характерна для любого психически здорового человека, в том числе и не совершавшего преступление. Любое физическое, вменяемое лицо, достигшее ко времени совершения преступления возраста, с которого наступает уголовная ответственность, по сути, не может являться субъектом преступления, это лицо всего лишь «готово» быть им, возможно, в весьма отдаленном будущем, а может так никогда и не стать субъектом преступления (например, законопослушный гражданин).
Названные три признака (физическое лицо, вменяемость и возраст, установленный уголовным законом) являются обязательными юридически значимыми признаками для любого лица, которое может подлежать уголовной ответственности. Отсутствие хотя бы одного из них аннулирует виновность лица и, как следствие, все остальные признаки состава. Важной особенностью действующего в России УК является закрепление в ст. 19 общих условий уголовной ответственности, относящихся не к субъекту преступления, а к лицам, подлежащим уголовной ответственности (наименование главы 4 УК РФ).
По существу, это первое в российском уголовном законе определение признаков лица, которое может подлежать уголовной ответственности. Из многочисленных свойств, присущих человеку, законодатель выделяет именно те, которые свидетельствуют о его способности нести уголовную ответственность.
Таким образом, содержательной стороны (критериев) вменяемости недостаточно для признания физического лица, достигшего ко времени совершения преступления необходимого возраста, субъектом преступления.
Указанное, если можно так сказать, недоразумение представляется правильным разрешить следующим образом.
Когда речь идет о субъекте преступления, можно и нужно говорить о совокупности определенных, установленных законом субъективных признаков. Прежде чем продолжить наше исследование, сделаем одну небольшую ремарку.
Принцип ответственности только за общественно опасное деяние, совершенное виновным, всегда был основополагающим в российском уголовном праве. В соответствии с ч. 1 ст. 5 УК РФ лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина.
Специфика уголовной ответственности применительно к действующему уголовному закону заключается в том, что вину определяют только относительно преступного деяния и связанных с ним наступивших последствий. Нужно отдать должное российскому законодателю, который все-таки сформулировал в законе принцип вины как к преступным действиям (бездействию), так и наступившим уголовно-правовым последствиям.
Неоспоримо, что субъект преступления со всеми присущими ему признаками является носителем сознания и воли как основных компонентов психической деятельности человека (личности), образующих вину.
Вина - субъективное основание уголовной ответственности. Поэтому необходимой предпосылкой правильного понимания вины является выяснение психического содержания вины, т.е. тех психических элементов, которые определяют и корректируют поведение виновного лица, отражая таким образом его отношение к своему деянию (действию или бездействию) и наступившим в результате их совершения общественно опасным последствиям. Последнее, в свою очередь, позволяет судить о внутренней сущности данного лица, его отрицательном отношении к правоохраняемым интересам и социальным ценностям.
Законодатель изо всей массы субъективных признаков, которыми обладает субъект преступления, вычленяет наиболее значительный (главный), определяющий сущность субъекта (отграничивающий от лица, подлежащего уголовной ответственности), и включает его в состав преступления. Нет вины, нет и субъекта преступления.
Как можно «отделять» психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию от субъекта преступления (конкретного человека), когда сознание и воля, как основные компоненты его психической деятельности, образуют вину. Разве психическая деятельность лиц, непосредственно связанная с совершением преступления, возможна вне личности, совершающей преступление, вне человека? Разве не субъект преступления со всеми своими признаками является носителем вины (как принято считать, обязательного признака субъективной стороны преступления), именно в его психике содержатся все ее компоненты. Неужели психическая деятельность, осмысленное поведение, может как некая субстанция существовать отдельно от человека, вне физического тела (нормально функционирующего мозга)?
Во-вторых, как можно вычленять из вины - субъективного основания уголовной ответственности - его исходный элемент - вменяемость? Ведь только вменяемый человек способен осознавать общественную опасность своих действий (бездействия), предвидеть возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желать их наступления или не желать, но сознательно допускать эти последствия либо относиться к ним безразлично в преступлениях, совершенных умышленно.
Совершая общественно опасное деяние, виновный охватывает своим сознанием характер совершаемых действий (бездействия), посредством которых осуществляется посягательство на объект уголовно-правовой охраны, а также те фактические обстоятельства, при которых происходит преступление. Отражение всех этих компонентов в сознании субъекта дает ему возможность осознавать общественную опасность деяния. Осознание конкретным вменяемым лицом общественной опасности деяния, как правило, не требует специального доказывания, так как благодаря сознанию (мышлению) человек, опираясь на свой жизненный опыт, имеющиеся у него знания, может правильно понимать социальное значение своих поступков, сознательно ставить цели, направленные на удовлетворение его потребностей, предвидеть возможные результаты своих преступных действий (бездействия). Осознаваемое общественно опасное поведение человека приобретает характер уголовно-правовых действий (бездействия) только при условии, если оно является выражением воли.
Установление в действиях лица определенной формы вины является необходимым условием правильной юридической оценки совершенного общественно опасного деяния. Именно в российском уголовном праве и в нормах действующего уголовного законодательства закреплено положение о том, что уголовную ответственность может нести лишь человек (вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного УК РФ), виновный в совершении преступления (ст. ст. 5, 8, 14, 20, 21, 25, 26 УК РФ).
Таким образом, субъект преступления - это физическое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности и виновно совершившее общественно опасное деяние, запрещенное Уголовным кодексом под угрозой наказания. Именно он выступает своеобразным «стержнем», вокруг которого в единую конструкцию объединяются все субъективные признаки, в том числе виновность.
Данное определение субъекта преступления позволяет выделить следующие общие признаки:
а) физическое лицо, то есть только человек;
б) достижение возраста, установленного УК РФ;
в) виновность (признать виновным).
Поскольку виновность и возраст относятся ко всем без исключения физическим лицам, являющимся субъектами преступления, эти признаки указываются в Общей части УК.
Таким образом, субъектом рассматриваемого преступления может быть вменяемое физическое лицо, достигшее 14-летнего возраста.
Субъективная сторона характеризуется виной в виде прямого умысла, цель может быть любой - стремление присвоить, передать другому лицу, распорядиться по своему усмотрению иным образом.
ГЛАВА 2 ПРОБЛЕМЫ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ХИЩЕНИЕ ЛИБО ВЫМОГАТЕЛЬСТВО ОРУЖИЯ
2.1. Квалифицирующие признаки хищения либо вымогательства оружия
В ч. 3 ст. 226 УК сформулированы квалифицирующие признаки в следующей редакции: «Те же деяния совершенные... в) лицом с использованием своего служебного положения; г) с применением насилия, неопасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия...» Следовательно, эти признаки относятся и к краже, так как оборот «те же деяния» охватывает и кражу. Аналогичное положение складывается и при анализе ч. 4 ст. 226 УК, устанавливающей ответственность за «деяния, предусмотренные частями первой ...и третьей настоящей статьи« (предположим, имели место кража или мошенничество), «если они совершены... б) с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия...»
Законодатель подобным подходом к конструированию состава породил необходимость осуществлять дифференциацию ответственности за хищение огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств в зависимости от его формы, применяя квалифицирующие признаки избирательно. Например, квалифицирующий признак, указанный в п. «а» ч. 4 ст. 226 УК (совершение организованной группой), мы можем учитывать при квалификации кражи, а признак, названный там же в п. «б» (с применением насилия, опасного для жизни и здоровья), - нет. Но это не соответствует букве закона, который говорит обо всех деяниях, предусмотренных ч. 1 или ч. 3 ст. 226 УК. Тем самым закон все квалифицирующие признаки распространяет на эти действия в полном объеме.
Несовершенство формулировок, содержащихся в ст. 226 УК, открывает путь для неоднозначного истолкования смысла и содержания закона, исключающего единообразие в его применении. В сложившейся ситуации, пока не будут внесены необходимые коррективы в редакцию ст. 226 УК, давая юридическую оценку соответствующих деяний, следует, как нам представляется, ориентироваться на положения ст. 158 - 163 УК РФ, чтобы избежать уже отмеченных нами возможных негативных последствий. Кроме того, и в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. спорные вопросы, возникающие при применении ст. 226 УК, не рассмотрены. А ведь разъяснения Верховного Суда РФ, желаем мы того либо нет, лежат в основе правоприменительной практики и обеспечивают ее однообразие.
Хищение, предусмотренное ст. 226 УК, является оконченным преступлением, когда огнестрельное оружие, комплектующие детали к нему, боеприпасы, взрывчатые вещества или взрывные устройства изъяты виновным и он получил реальную возможность ими распорядиться (состав преступления материальный).
Однако хищение, совершенное путем разбойного нападения, считается оконченными уже в момент совершения нападения, а вымогательство - в момент предъявления соответствующего требования, подкрепленного угрозой определенного содержания, обращенной в будущее (составы формальные).
Анализ особенностей законодательного описания состава преступления в ст. 226 УК позволяет сформулировать рекомендации законодателю о необходимости реконструкции ст. 226 УК, что обусловлено следующими обстоятельствами: а) особенностями конструирования объективной стороны различных форм хищения и вымогательства и соответственно моментом окончания состава преступления; б) отличиями в содержании субъективной стороны; в) различным возрастом, с которого наступает уголовная ответственность за хищение, совершенное в той либо иной форме; г) неприменимостью квалифицирующих признаков, связанных с насилием, к большинству деяний, предусмотренных ст. 226 УК. Статью 226 УК разделить на четыре самостоятельные статьи - 226, 226.1, 226.2, 226.3, изложив основные составы, предусмотренные этими статьями, в следующей редакции:
«Статья 226. Кража или грабеж оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств
1. Тайное или открытое без применения насилия хищение огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств -
наказывается лишением свободы на срок от трех до пяти лет.
Статья 226.1. Мошенничество, присвоение или растрата оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств
1. Хищение огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств, а равно приобретение права на огнестрельное оружие, комплектующие детали к нему, боеприпасы, взрывчатые вещества или взрывные устройства путем обмана или злоупотребления доверием либо хищение огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств, вверенных виновному, -
наказывается лишением свободы на срок от трех до пяти лет.
Статья 226.2. Нападение в целях хищения оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств (разбой)
1. Нападение в целях хищения огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия (разбой), -
наказывается лишением свободы на срок от семи до десяти лет.
Статья 226.3. Вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств
1. Вымогательство, то есть требование передачи огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств, права на огнестрельное оружие, комплектующие детали к нему, боеприпасы, взрывчатые вещества или взрывные устройства или совершение других действий с огнестрельным оружием, комплектующими деталями к нему, боеприпасами, взрывчатыми веществами или взрывными устройствами для противоправного обращения их в пользу виновного или других лиц под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, оглашение которых может причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких, -
наказывается лишением свободы на срок от трех до семи лет».
Необходимо подчеркнуть, что наше предложение о реконструкции ст. 226 УК подобным образом поддержало 45 процентов респондентов, 50 процентов были против, 5 процентов поддержали частично.
Субъектом хищения или вымогательства огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств является физическое вменяемое лицо, достигшее в соответствии с положениями ч. 2 ст. 20 УК 14-летнего возраста. Возникает вопрос: почему для обычного хищения законодатель дифференцирует ответственность в зависимости от форм последнего, а для рассматриваемого деяния нет? Так, ответственность за мошенничество, присвоение и растрату чужого имущества наступает по достижении субъектом 16-летнего возраста. Если же речь идет о хищении аналогичными способами огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств, возраст уголовной ответственности снижается до 14 лет. Позиция законодателя представляется непоследовательной и необоснованной. Поэтому предлагаем внести изменения в редакцию ч. 2 ст. 20 УК, предусмотрев уголовную ответственность с 14 лет за кражу или грабеж огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств (ст. 226), нападение в целях хищения огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств - разбой (ст. 226.2), вымогательство огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств (ст. 226.3).
Ответственности за мошенничество, растрату или присвоение огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств (ст. 226.1) подлежат лица, достигшие 16-летнего возраста.
2.2. Отграничение хищения либо вымогательства оружия от смежных составов преступления
Рассмотрим некоторые вопросы, связанные с отграничение хищения либо вымогательства оружия от смежных составов преступления.
Так, предметом дезертирства с оружием должны признаваться только табельные (штатные) образцы огнестрельного и иного оружия, находящиеся на вооружении, имеющие боевое предназначение и вверенные военнослужащему по службе.
Дезертирство военнослужащего с оружием по ранее действовавшему законодательству квалифицировалось как совокупность преступлений - дезертирства и хищения огнестрельного оружия. Однако в судебной практике не признавались хищением оружия случаи дезертирства с оружием, совершенные без намерения распорядиться оружием в ущерб общественной безопасности (присвоить, сбыть, использовать для совершения преступлений и т.п.).
В настоящее время на практике квалификация дезертирства с оружием по ч. 2 ст. 338 УК РФ, как правило, вызывает некоторые трудности, обусловленные проблемами отграничения данного преступления от смежных составов преступлений, предусмотренных ст. ст. 222 и 226 УК РФ, которые существенным образом ограничивают возможность применения ч. 2 ст. 338 УК РФ. Кроме того, имеющиеся разъяснения и комментарии по применению данной нормы отличаются некоторой аберрацией.
Прежде всего, известные сложности вызывают вопросы уголовно-правовой оценки при дезертирстве изъятия оружия, вверенного по службе, которое не образует состава хищения или незаконного приобретения оружия. Например, если умысел на совершение дезертирства возник у военнослужащего во время несения караульной, пограничной или других видов специальных служб с вверенным ему оружием либо при нахождении в командировке с оружием и он, реализуя свое намерение уклониться от военной службы, тем не менее не бросил вверенное ему оружие, а принял меры по его сохранению и возвращению в воинскую часть, совершенное дезертирство подпадает только под признаки ч. 2 ст. 338 УК РФ и такие действия не образуют состава хищения оружия. Однако, как правило, дезертирство с оружием, вверенным военнослужащему по службе, почти всегда содержит также состав хищения оружия, который имеет самостоятельный объект посягательства и не охватывается составом дезертирства с оружием.
С учетом рассмотренных положений при квалификации дезертирства с оружием необходимо руководствоваться следующими правилами:
1) дезертирство с оружием, вверенным по службе, во всех случаях необходимо квалифицировать по ч. 2 ст. 338 УК РФ, при этом цели и мотивы виновного и иные объективные и субъективные признаки, относящиеся к изъятию оружия, не учитываются;
2) при наличии признаков хищения вверенного по службе оружия действия дезертира подлежат квалификации по совокупности ч. 2 ст. 338 и ст. 226 УК РФ;
3) совершение дезертиром иных противоправных действий в отношении оружия, вверенного по службе (передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение; умышленное или неосторожное уничтожение или повреждение; утрата; нарушение правил обращения; применение для совершения преступлений и т.д.), влечет необходимость дополнительной квалификации по соответствующим статьям УК РФ (ст. ст. 222, 346 - 349 УК РФ и др.);
4) только по ч. 2 ст. 338 УК РФ подлежат квалификации ограниченные случаи дезертирства с оружием, вверенным по службе, не образующие состава хищения оружия и не создающие угрозы общественной безопасности, определяемые в теории как «временное заимствование» оружия, когда объективные и субъективные обстоятельства побуждают дезертира забрать с собой вверенное оружие без намерения присвоить его себе, передать другому лицу, а равно распорядиться им по своему усмотрению иным образом;
5) дезертирство с оружием, которое не вверялось военнослужащему по службе, при наличии признаков его хищения не может быть квалифицировано по ч. 2 ст. 338 УК РФ, а подлежит квалификации по ч. 1 ст. 338 и ст. 226 УК РФ .
Представляется, что соблюдение данных правил квалификации будет способствовать обеспечению единообразной и надлежащей уголовно-правовой оценки правоприменительными органами случаев дезертирства военнослужащих с оружием, вверенным по службе.
Понятие хищения оружия с использованием своего служебного положения (п. «в» ч. 3 ст. 226 УК РФ) дано в п. 15 Постановления Пленума. При этом предлагается считать хищение совершенным с использованием служебного положения как лицом, действительно наделенным какими-либо служебными полномочиями, так и субъектами, такими полномочиями не обладающими (часовыми, постовыми милиционерами, инкассаторами и т.п.). В данном случае, на наш взгляд, это понятие следует толковать применительно к ст. 160 УК РФ, содержащей идентичный квалифицирующий признак и по которой сложилась практика квалификации хищений, совершенных путем присвоения лицами с использованием своего служебного положения (п. «в» ч. 2 ст. 160 УК РФ).
Указанный вопрос и в дальнейшем нуждается в апробировании на практике, обсуждении и более детальной проработке.
Поэтому нельзя не остановиться на некоторых важных проблемах, поднятых в докладе и выступлениях на Пленуме, но не нашедших отражения в тексте постановления.
Представляется возможным уточнить понятие «хищение оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ», так как судьи на практике толкуют его по-разному.
Причиной тому, видимо, является несоответствие названия ст. 226 УК РФ, в котором говорится о хищении, объекту данного преступления, которое хотя и затрагивает отношения собственности, но главным образом посягает на общественную безопасность (об этом свидетельствует нахождение упомянутой статьи в главе УК РФ о преступлениях против общественной безопасности).
Поскольку объектом данного преступления является, прежде всего, общественная безопасность, думается, что решение вопроса об отнесении тех или иных действий к хищению оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ нельзя формально, только из-за применения термина «хищение», ставить в зависимость от того, имеются в указанных действиях все признаки имущественного хищения или нет. Подтверждает такой вывод и судебная практика: почти треть всех хищений огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ совершается по бескорыстным мотивам (для совершения других преступлений, самообороны и т.д.). К тому же использование в примечании к ст. 158 УК РФ в качестве обязательного признака корыстной цели, а не корыстного мотива не бесспорно и справедливо критикуется в науке уголовного права.
Военными судами нередко рассматривались дела в отношении лиц, незаконно изымавших оружие из мест хранения лишь на время, для совершения других противоправных действий, и после использования возвращавших его назад.
Как указывалось выше, объектом посягательства преступлений с оружием является общественная безопасность. Подобные действия должны расцениваться как хищение оружия, так как налицо посягательство на охраняемые законом правоотношения - с похищенным оружием совершается другое преступление. Последующая добровольная сдача оружия не является основанием для освобождения от уголовной ответственности за его хищение. Эта позиция нашла свое отражение в абз. 2 п. 13 Постановления.
Тем не менее многими высказывается и иная точка зрения о том, что последующее возвращение оружия в подобных ситуациях исключает квалификацию по ст. 226 УК РФ.
Изложенное свидетельствует о том, что необходимо дальнейшее исследование вопроса об обязательности для данного состава преступления таких признаков имущественных хищений, как корысть, безвозмездность и безвозвратность.
Допустима и ситуация, когда в УК РФ могут содержаться две нормы об изъятии оружия (как это имеет место применительно к угону транспортных средств в целях их хищения или при отсутствии такой цели).
В практике возникает вопрос о том, когда хищение оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ следует считать оконченным.
Хищение указанных предметов может быть совершено любым способом. Однако в отличие от преступлений против собственности специфика объекта данного состава преступления обусловливает, как представляется, и иной момент окончания этого преступления. Его следует считать оконченным с момента противоправного завладения оружием и иными предметами данного состава преступления с намерением присвоить, передать их либо распорядиться ими иным образом, когда это создавало угрозу общественной безопасности. Именно с момента противоправного завладения оружием с этими преступными намерениями возникает конкретная угроза общественной безопасности, в действиях виновного появляются все необходимые для наличия данного состава преступления объективные и субъективные признаки, а потому хищение должно признаваться оконченным. Все же последующие действия, совершенные с помощью похищенного оружия, независимо от места их совершения, должны получить самостоятельную юридическую оценку.
Лишь в случае разбоя, когда законодатель с учетом повышенной опасности указанного способа хищения перенес момент окончания преступления на более раннюю стадию, на момент нападения, он и является моментом окончания хищения оружия.
Такое понимание вопроса в наибольшей степени отвечает сути данной нормы закона и проблеме борьбы с этим видом преступлений.
Поэтому в п. 13 Постановления разъясняется, что по смыслу закона под оконченным хищением оружия следует понимать противоправное завладение им любым способом с намерением лица присвоить похищенное либо передать его другому лицу, а равно распорядиться им по своему усмотрению иным образом, поскольку данные действия действительно создают угрозу общественной безопасности.
Применение Федерального закона «Об оружии» требует решения в следственной и судебной практике ряда сложных вопросов.
Например, в Российской Федерации на складах Минобороны на сегодняшний день имеется значительное количество пришедших в негодность и не могущих быть использованными по прямому назначению патронов к ручному стрелковому оружию времен Великой Отечественной войны, поставленных в свое время СССР более 50 лет назад по ленд-лизу либо захваченных в качестве трофеев (калибров 7,92 мм, 11,43 мм и др.).
Такие патроны, имеющие экспансивную свинцовую пулю, с позиции Закона об оружии (ст. ст. 1 и 6) не могут рассматриваться в качестве боеприпасов к боевому ручному огнестрельному оружию (по признаку отсутствия в патронах пуль разрывного или зажигательного, трассирующего либо бронебойного действия). Образцы их в России и большинстве стран сертифицированы и находятся в обороте в качестве патронов к охотничьему и спортивному оружию. Однако действующее российское законодательство, к сожалению, позволяет существовать различным точкам зрения на данную проблему.
С названным вопросом тесно связана и проблема достаточности оснований для отнесения патронов к боевым по признаку принятия государственными военизированными организациями на вооружение гражданского и служебного оружия и патронов к нему (п. 10 Постановления). Пленум указал, что это основание не является достаточным для подобного вывода. На наш взгляд, суды при решении упомянутого вопроса должны учитывать, помимо прочего, проведение сертификации (патронов), их соответствие требованиям Брюссельской конвенции по взаимному признанию испытательных клейм ручного огнестрельного оружия 1969 года.
Как видно, проблемы с квалификацией имеют место в силу противоречивого характера отдельных положений последней редакции Закона об оружии, на что обращалось внимание и в научно - практической литературе. Так, анализ содержания уже упоминавшихся ст. ст. 1 и 6 данного Закона свидетельствует, что патрон не всегда является разновидностью боеприпаса, а может быть самостоятельной категорией. Хотя в п. 4 Постановления Пленума вновь подтверждено, что любые виды патронов к огнестрельному оружию (кроме тех, которые не имеют поражающего элемента и не предназначены для поражения цели) являются боеприпасами, очевидно, что проблема все же остается и без законодательных изменений здесь не обойтись.
Подводя итог, отметим то, что принятое Пленумом Верховного Суда РФ Постановление способствует правильному и единообразному применению уголовного закона, а значит, и решению актуальнейшей задачи борьбы с распространенными и опасными видами преступлений.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подводя итог, выделим основное.
Объект преступления - общественная безопасность в сфере оборота оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств.
Предмет преступления - огнестрельное оружие (в том числе гражданское гладкоствольное), комплектующие детали к нему, боеприпасы, взрывчатые вещества и взрывные устройства, а также неисправное или учебное оружие, если оно содержало пригодные для использования комплектующие детали или лицо имело цель привести его в пригодное состояние.
Как видно, проблемы с квалификацией имеют место в силу противоречивого характера отдельных положений последней редакции Закона об оружии, на что обращалось внимание и в научно - практической литературе.
Так, анализ содержания уже упоминавшихся ст. ст. 1 и 6 данного Закона свидетельствует, что патрон не всегда является разновидностью боеприпаса, а может быть самостоятельной категорией. Хотя в п. 4 Постановления Пленума вновь подтверждено, что любые виды патронов к огнестрельному оружию (кроме тех, которые не имеют поражающего элемента и не предназначены для поражения цели) являются боеприпасами, очевидно, что проблема все же остается и без законодательных изменений здесь не обойтись.
Принятое Пленумом Верховного Суда РФ Постановление способствует правильному и единообразному применению уголовного закона, а значит, и решению актуальнейшей задачи борьбы с распространенными и опасными видами преступлений.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Нормативные правовые акты
1.Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 06.07.2016) // Собрание законодательства РФ. 17.06.1996. № 25. Ст. 2954.
2.Федеральный закон от 13.12.1996 № 150-ФЗ (ред. от 13.07.2015) «Об оружии» //СПС Консультант плюс
3.Краткая характеристика состояния преступности в Российской Федерации, в том числе в Крымском федеральном округе, за январь - декабрь 2015 г. URL: https://mvd.ru/folder/101762/item/7087734/.
Монографии и учебная литература
4.Абубакиров Ф.М. Квалификации причинения вреда здоровью с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия // Российский следователь. 2016. № 13. С. 17 - 20.
5.Абубакиров Ф.М. Уголовно-правовая оценка насилия в уголовном законодательстве и судебной практике // Российский судья. 2011. № 8.
6.Баев О.Я., Завидов Б.Д. Преступления в области незаконного оборота оружия (уголовно-правовой анализ ст. 222 - 226 УК РФ // Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2004.
7.Борзенков Г. Признаки хищения в составе вымогательства // Законность. 2010. № 4. С. 19 - 20.
8.Борисов А.Н., Борисова О.В. Проблемы дифференциации уголовной ответственности за преступления, предусмотренные статьями 228 и 229 УК РФ // Борьба с незаконным оборотом наркотиков: проблемы уголовного права, криминалистики, прокурорского надзора. М., 2000. С. 10 - 21
9.Верченко Н.И., Брашнина О.А. Признаки специальных видов хищений // Современное право. 2015. № 11. С. 118 - 122.
10.Дизер О.А., Сургутсков В.И. Гражданское оружие: законодательное регулирование оборота // СПС КонсультантПлюс. 2014.
11.Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. М., 1997. 500с..
12.Дербок З.Г. Законодательное описание объективной стороны специальных видов хищения и вымогательства: проблема его совершенствования // Российский следователь. 2014. № 13. С. 23 - 27.
13.Дрожжина Е.А. Объект преступления и его влияние на квалификацию преступлений // Уголовное право. 2015. № 3. С. 30 - 34.
14.Криминалистика: учебник / О.В. Волохова, Н.Н. Егоров, М.В. Жижина и др.; под ред. Е.П. Ищенко. М.: Проспект, 2011. 504 с.
15.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. М., 2000. 900 с.
16.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: в 2 т. (постатейный) / А.В. Бриллиантов, Г.Д. Долженкова, Э.Н. Жевлаков и др.; под ред. А.В. Бриллиантова. 2-е изд. М.: Проспект, 2015. Т. 2. 704 с.
17.Корма В.Д. К вопросу о понятии оружия в криминалистике // Российский следователь. 2012. № 10. С. 2 - 3.
18.Кравцов А.И. Незаконные действия с оружием: теоретические аспекты и проблемы законодательного описания их составов (на материалах практики судов Саратовской области): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2007. 230 с.
19.Кравцов А.И. Новые подходы к совершенствованию редакции статьи 226 УК РФ «Хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств» // Юридический мир. 2007. № 4 С. 10-15
20.Наумов А.В. Российское уголовное право: курс лекций. Т. 2: Особенная часть. М., 2004. 262 с.
21.Нугуманов А.Р. Хищение либо вымогательство наркотических средств или психотропных веществ: уголовно-правовые и криминологические аспекты: дис. ... канд. юрид. наук. Уфа, 2009. URL: dislib.№et [Электронная библиотека диссертаций].
22.Николаев К.Д. Совершенствование регламентации ответственности за преступления против собственности // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. № 6. С. 41 - 45.
23.Оборот гражданского оружия: комментарии, разъяснения, образцы документов. М.: Редакция «Российской газеты», 2016. Вып. 3. 160 с.
24.Оценочные признаки в Уголовном кодексе Российской Федерации: научное и судебное толкование: научно-практическое пособие / Ю.И. Антонов, В.Б. Боровиков, А.В. Галахова и др.; под ред. А.В. Галаховой. М.: Норма, 2014. 736 с.
25.Плескачевский В.М. Оружие в криминалистике: понятие и классификация. М., 2001. 356 с.
26.Прохорова М.Л. Наркотизм: уголовно-правовое и криминологическое исследование. СПб., 2002. 450 с..
27.Полный курс уголовного права. Т. III: Преступления в сфере экономики / под ред. А.И. Коробеева. СПб., 2008. 300 с.
28.Петухов Н.А. Обзор судебной практики по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2002. № 12. С. 14 - 16.
29.Полный курс уголовного права. Т. III: Преступления в сфере экономики. 500 с.
30.Прохоров Л.А., Прохорова М.Л. Уголовное право: учебник. М., 2004.486 с.
31.Прохорова М.Л. Наркотизм: уголовно-правовое и криминологическое исследование.256 с.
32.Проценко С. К вопросу о роли обязательных признаков объективной и субъективной стороны в составе умышленного преступления // Уголовное право. 2009. № 5. С. 67 - 71.
33.Проценко С.В. О субъективной стороне и субъекте преступления как элементах состава преступления // Российский следователь. 2016. № 14. С. 18 - 23.
34.Научно-практический комментарий УК РСФСР / под ред. Б.С. Никифорова. М., 1964. 300 с.
35.Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М., 1997. 200 с.
36.Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник / В.А. Блинников, А.В. Бриллиантов, О.А. Вагин и др.; под ред. А.В. Бриллиантова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2015. 1184 с.
37.Уголовное право России: части Общая и Особенная: Учеб. / Под ред. А.И. Рарога. М.: ТК Велби, Проспект, 2004. 650 с.
38.Уголовное право Российской Федерации. Общая и Особенная части: Учебник« (под ред. А.И. Чучаева). КОНТРАКТ. «ИНФРА-М». 2013 250 с.
39.Уголовное право России. Особенная часть: Учебник под ред. Ф.Р. Сундурова, М.В. Талан. Статут. 2012 256 с.
40.Уголовное право. Общая и Особенная части: Краткий курс. Кочои С.М. КОНТРАКТ, «Волтерс Клувер», 2010. 650 с.
41.Российское уголовное право: Курс лекций. Владивосток, 1999 / Под ред. проф. А.И. Коробеева. Т. 1: Преступление. 400 с.
42.Савельева В.С. Основы квалификации преступлений: учебное пособие. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2011. 80 с.
43.Сургутсков В.И., Зайцева Е.В. Комментарий к Федеральному закону от 13 декабря 1996 г. № 150-ФЗ «Об оружии» (постатейный) // СПС КонсультантПлюс. 2014.
44.Тяжкова И.М. Неосторожные преступления с использованием источников повышенной опасности. СПб., 2002. 50 с.
45.Шарапов Р.Д. Понятие оружия как орудия преступления // Журнал российского права, 2005, № 11 С10-15
Судебная практика
46.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 12.03.2002 № 5 (ред. от 03.12.2013) «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» // «Бюллетень Верховного Суда РФ», № 5, 2002.
47.Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильно действующими и ядовитыми веществами» (п. 23) // СПС «КонсультантПлюс».
48. Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2010 года (утв. Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 15.09.2010) //Бюллетень Верховного Суда РФ» № 12, 2010 (извлечение)