Полный текст:
Оглавление
История термина диссидентство……………………………………………1
Причины инакомыслия……………………………………………………....2
Подпольная деятельность…………………………………………………....4
Деятельность Самиздата……………………………………………………..7
Политические процессы……………………………………………………...8
Продолжение борьбы…………………………………………………………9
Помилование…………………………………………………………………11
-1-
История термина «Диссидентство».
Диссидент (лат.- несогласный) - инакомыслящий, противопоставляющий свои убеждения официальной идеологии страны, приверженцы принципа самоценности человеческой личности. Термин в истории известен с к.XVIII в., когда "диссидентский вопрос" был поводом разделов Польши между её соседями - Пруссией, Россией и Австрией. В Польше основную часть населения (так же как и в настоящее время) составляли католики. Однако на севере и юго-западе проживало большое количество немцев-протестантов, на востоке и юго-востоке - православных украинцев и белорусов, а весьма заметную часть населения Варшавы и др.крупных городов составляли иудеи. В 1673 некатоликам был закрыт доступ в шляхетское сословие; в 1697 по закону польский язык стал государственным языком Великого княжества Литовского; в 1740 вспыхнуло восстание в имениях гетмана Сапеги, который объявил о закрытии православных церквей в своих владениях. Одним словом, тех, кого в России называли "инородцами" в Польше цивилизованно именовали "диссидентами". Другое дело, что если в России инородцы могли свободно занимать социальную нишу ("делать карьеру"), то в Польше с её национальным шляхетским высокомерием это было невозможно. Данное обстоятельство послужит поводом к её разделам между соседями. Первыми русскими диссидентами были Новиков Н.И. и Радищев А.Н. Новиков Н.И. - за неумеренную литературную полемику во "Всякой всячиной", а Радищев А.Н. - за книгу "Путешествие из Петербурга в Москву". В 1950-1970-е диссидентское движение - антисоветское, антикоммунистическое движение граждан СССР с с.1970-х до с.1980-х XX в. Диссиденты называли себя также "правозащитниками", "инакомыслящими". Деятельность диссидентов в СССР была направлена на критику сталинизма, защиту прав человека и демократии, проведение коренных экономических преобразований, создание открытого, правового государства.
-2-
Причины инакомыслия.
Когда-то в 50-х годах американский психолог Соломон Аш (Solomon Asch) поставил эксперимент. В группе из семи человек истинный, подвергаемый эксперименту, был шестым. Все остальные были подставными лицами. Группе одновременно давалась картинка, и каждый должен был ответить на простой вопрос о длине отрезков на ней (больше, меньше) и т.п.
Множество экспериментов по сравнению отрезков давали нормальные ответы – все видели и отвечали одинаково. Все и истинный экспериментальный (или, скажем, поднадзорный) субъект - участник успокоились и привыкли к продолжению скучного эксперимента. Но в какой-то момент в новом опросе, случается что-то странное – первый испытуемый впереди вас говорит не то. Второй повторяет его ошибку, и так идет до вас, все участники, кроме вас и перед вами, говорят не то, что видно невооруженным глазом - «кто ослеп, все остальные – или поражен недугом я?». Напряжение человека под экспериментом отражено на фотографии, и она обошла все учебники психологии и социологии.
Эксперименты были многократно повторены, и варьировались. Если хотя бы один человек впереди говорил то, что есть на самом деле, этот процент, вероятность согласия с коллективным сумасшествием, резко падала, практически до нуля. Этот эксперимент и есть объяснение к историческому значению диссидентства в СССР и в других тоталитарных системах.
В СССР, процент согласных с тем, что говорят «главные люди» сначала по необходимости должен был составлять сто процентов, и всякий несогласный, исчезал ночью навсегда, и знающие это люди просто привыкли в течение длительного времени (десятки лет) не возражать. В китайском и в других мирах, например, в императорском Китае, как пишет Карл Витфогель (Wittfogel), автор книги 1957 г. «Азиатский деспотизм» дело обстоит еще хуже. Речь не идет о том, чтобы белое назвать белым, когда оно чище снега.
-3-
Страх быть соучастником и свидетелем выражения каких-то криминальных взглядов и… не донести немедленно, не осудить немедленно, и оказаться под угрозой обвинений в соучастии – вот, что заботит человека в тоталитарной системе (на этапе ее подъема и расцвета). Так в китайской деревне, человека, упавшего с сердечным приступом возле твоей двери, перетаскивают к двери соседа, чтобы власти не решили, что ты виноват в его смерти.
Когда тоталитарная система начинает давать сбои, «молчание ягнят» продолжается больше по инерции, а объем угрозы существенно ослабевает, но не настолько, чтобы не влиять на жизнь – письменные материалы в столе или резкая фраза при желании уже обленившейся власти, могут снова ограничить свободу передвижения мало стеснительного человека границами системы государственного управления исполнения наказаний. И потому диссидентское движение – это поведение людей, которые, не выходя, по большей части за рамки формального закона, при текущих законах, «что дышло – куда повернул, туда и вышло», старались использовать все возможности писаного, но не исполняемого обычно закона СССР, для восстановления прав многажды и тяжело обиженных и репрессированных сограждан. Следует сказать, что наибольшее значение эта деятельность приобретала, когда диссиденты вставали на защиту тех людей, которые случайно и волею судьбы становились жертвами этого режима, а таких было большинство.
-4-
Подпольная деятельность.
Диссидентство как политическое движение, возникло в эпоху, непосредственно последовавшую за хрущевской «оттепелью», т. е. в 1964-1968 гг. В этот период значительная часть интеллигенции осознала расхождение между своими общественными идеалами, сформированными в основном историческим опытом и надеждами предыдущего десятилетия, и политическим курсом послехрущевского руководства.
Специфика диссидентского движения в истории общественных движений в России определяется тем, что диссидентство как целое никогда не стремилось стать ни политической оппозицией, ни тем более политической партией. Попытки поставить вопрос о политических перспективах движения (с такими попытками исторически связан термин «демократическое движение», бытовавший в конце 60-х - началу 70-х гг.) не имели успеха. Диссиденты никогда не имели ничего похожего на общую программу, а те из них, кто стоял на определенной политической платформе, - от марксистской (Р. и Ж. Медведевы, П. Г. Григоренко) до православно-националистической (В. Осипов и др.), - осознавали ее как свое личное дело, не вмещающее в себя диссидентство как целое. Общей являлась гражданская и нравственная позиция, видимым следствием которой становилась общественная активность, противопоставленная господствующему конформизму. В условиях почти полного отсутствия гражданского общества «отщепенчество» становилось единственной формой реализации личности в сфере общественной жизни. Таким образом, понятие «диссидент» изначально несло в себе принципиальную парадоксальность. Осознать себя членом общества, ответственным за его судьбу, значило быть отторгнутым от общественных структур, носивших в значительной мере иллюзорный характер.
-5-
Высокий статус «отщепенчества» подкреплялся еще и тем, что диссиденты изначально придерживались принципа самоценности человеческой личности; «отщепенство» становилось для многих средством утверждения суверенности личности, которая при дефиците работающих общественных структур оказывалась один на один с властью. Отсюда и определенная настороженность большинства диссидентов по отношению к идее самоотождествления личности с какой бы то ни было общностью и, как следствие, принципиальность «непартийность», «неполитичность», «неидеологичность» движения. Отсюда и повышенный интерес к вопросам права - не только как к инструменту защиты человека от посягательств карательных органов в первую очередь как к средству построения гражданского общества.
Характерно, что единственным самоназванием, которое диссиденты не получили извне, стал термин «правозащитники». Правозащитное течение всегда было ядром диссидентского движения, точнее, полем пересечения интересов всех других течений - политических, социально-культурных, национальных, религиозных и многих других. В центре внимания правозащитников было пополнение с правами человека в СССР и несоответствие этого положения Всеобщей декларации прав человека ООН. Именно в сфере правозащитной деятельности сформировались основные диссидентские независимые («неформальные», по более поздней терминологии) организации: Комитет прав человека (1970 г.), Инициативная группа защиты прав человека (май 1969 г.). Московская и ряд республиканских групп содействия выполнению Хельсинских соглашений (начиная с 1976 г.), Комитет защиты прав верующих, Комиссия по расследованию использования психиатрии в политических целях.
-6-
Включая в себя, и отчасти порождая такие оформленные общественные тенденции, как, например, правозащитная деятельность, диссидентство в свою очередь существовало в более широком контексте диффузного инакомыслия большей части интеллигенции (инакомыслие, впрочем, проявлялось и в других социальных слоях). Провести границу между инакомыслием и диссидентским движением крайне непросто: скорее всего, ее можно определить как границу между образом мыслей и типом социального поведения. Однако зачастую (особенно в сфере профессиональной деятельности гуманитариев) образ мыслей оказывался напрямую сопряженным с активной общественной позицией: таким образом, множество писателей, критиков, философов, художников оказывались наряду с диссидентами, на позициях нравственного противостояния конформизму. Некоторых из них репрессии и другие формы давления со стороны властей вытолкнули непосредственно в диссидентство. Так появились литераторы-диссиденты (А. Галич, Г. Владимов, А. Солженицын, В. Войнович), философы-диссиденты (Г. Померанц, Б. Шрагин, А. Зиновьев) и др.
Разнообразные формы собственно диссидентской деятельности до середины 70-х годов сводились в основном к получению и распространению той информации, которая по идеологическим соображениям либо вовсе не затрагивалась официальной печатью, либо сознательно искажалась. К этой тематике относились: судебные и внесудебные репрессии по политическим мотивам; положение политических заключенных; национально-культурные и религиозные движения на Украине, в Литве, в Закавказье; движение крымских татар, месхов и других народов за возвращение на родину; преследования верующих различных конфессий; проблемы эмиграции; цензурный произвол в литературе.
-7-
Деятельность Самиздата.
Еще один важный аспект активности диссидентов - их участие в самиздатской деятельности. Литературный самиздат появился еще в конце 50-х гг. Прежде всего это были стихи неофициальных поэтов – М. Цветаевой, О. Мандельштама и др. Затем последовали переводы, рассказы, лагерные воспоминания. В 1958 г. в самиздат попал роман Б. Пастернака «Доктор Живаго». Таким образом распространились произведения более трехсот авторов.
Кроме отдельных работ, в Самиздате 70-х гг. функционировали многочисленные машинописные журналы как литературные, так и общественно-политические: «Вече», «Поиски», «Память» (периодический сборник исторических материалов) - в Москве; «Сигма», «37», «Часы», «Женщина и Россия» - в Ленинграде; «Аушра», «Пастоге», «Рупинтиялис», «Перспективос» - в Литве; «Украинский вестник» - на Украине; «Золотое руно» - в Грузии и многие другие. Их участников - редакторов и авторов - также считали диссидентами.
Скромных возможностей Самиздата, старой печатной машинки «Эрика», которая, по словам барда Александра Галича (также диссидента), не делает больше 4 копий, было достаточно для подрыва монополии государства на информацию. Эти средства обеспечивали широкий резонанс борьбе, которую начал в 1967 году великий мятежный писатель Александр Солженицын (ему тоже пытались заткнуть рот) против всесильного Союза писателей, инструмента государственной монополии на литературу.
-8-
Политические процессы.
В феврале 1966 года два советских писателя, Андрей Синявский и Юлий Даниэль, которых считали авторами изданных за границей сатирических произведений, предстали в Москве перед судом. Совершенно не признавая своей вины и не прося прощения, как того требовали неписаные законы монолитного общества, они высказывались за свободу мысли и за право быть непохожими на других. Они оказались в том же положении, что Борис Пастернак 8 лет назад, или «дикий» поэт Иосиф Бродский, осужденный в Ленинграде за «тунеядство» в марте 1964 года. Подсудимые чувствовали присутствие незнакомых друзей, которые собрались перед небольшим залом заседаний, куда пускали только родственников. Суровое наказание «преступников» вызвало волну протестов и прошений, поддержанных многими западными коммунистами. Молодой поэт Александр Гинзбург, который ранее уже отбыл наказание в исправительной колонии за создание в 1960 году первого подпольного литературного обозрения «Синтаксис», объединил выступления обвиняемых и их защитников в «Белую книгу». Она циркулировала в машинописных распечатках и издавалась за границей. Когда его осудили, другие заняли его место.
Власти не из садистских побуждений пытались расправиться с диссидентством при помощи психиатрических больниц, в которые были помещены Галансков, Буковский, Плющ, Наталия Горбаневская и многие другие: совсем наоборот, это делалось с полным убеждением в собственной абсолютной правоте. В глазах молчавшего большинства, образованного всеприсутствующим официальным мышлением, диссидентство приравнивалось к простому и полному отказу от рациональности. Зато принуждение со стороны государства преподносится и добровольно воспринимается как благоразумие.
-9-
Продолжение борьбы.
В августе 1968 года, во время советской интервенции против «Пражской весны», состоялась первая попытка публичного выступления на Красной площади с участием Ларисы Богораз и поэтессы Натальи Горбаневской. Вступил в борьбу и академик Андрей Сахаров, «отец советской водородной бомбы». «Демократическое движение» повело борьбу за уважение к правам человека, в частности за свободу выступлений. Огонь разгорелся, и никакие репрессии уже не смогут его погасить.
Непрекращающиеся репрессии, с одной стороны, и массовая эмиграция - с другой, не привели к заметному уменьшению количества людей, принимавших участие в диссидентском движении. Однако с конца 70-х гг. стал кардинально меняться состав его участников. Новые люди, в основном молодежь, часто воспринимали диссидентство как политическую оппозицию или как особую субкультуру, альтернативную официальной. В силу особенностей движения оно, по мере восприятия его самими участниками как изолированного социально-культурного образования с выраженной политической доминантой, таковым и становилось. Самодостаточность «нового диссидентства» (предпосылки этого, впрочем, были созданы всем ходом развития движения) привела, в значительной степени, к потере движением своих уникальных черт. Впрочем, основные принципы - защита прав человека, ненасильственные действия, гласность - новое движение в своей теории и практике сохранило.
Роль диссидентов в истории «периода застоя» сложно определить однозначно. Представляется, однако, что одной из важнейших общественных функций диссидентского движения было целеполагание, т. е. формирование и сохранение определенных общественных идеалов. Последующая эпоха перестройки в значительной мере легализовала традиционные диссидентские лозунги: гласность, демократизация общественной жизни, создание
-10-
правового государства, радикальная реформа в экономике, открытое общество и т. д. Однако перестройка ввела эти лозунги в области реальной политики с присущими последней свойствами компромиссности, непрямолинейного движения, частичных решений. Диссидентская интеллигенция в некоторой своей части оказалась не готова к этому процессу и продолжает чувствовать себя хранительницей идеалов; другая часть современных диссидентов, в принципе соглашаясь с необходимостью компромисса, не в состоянии принять активное участие в политической жизни страны в силу эмоционального неприятия политики как рода деятельности, - неприятия, присущего социально-психологическому складу традиционных диссидентов.
Признать оппозицию, даже теоретически, - значит ослабить эту правомерность, основанную на всеобщности, противоречащей разуму правды. Термин «отщепенец», возникший из образа отделенных от ствола щепок, часто используется как синоним слова «диссидент» и имеет сильный религиозный оттенок. Официальная логика сводит диссидентство к отщепенству и лишает его всякого права на политическое существование. Так как со времен Сталина простое физическое уничтожение диссидентства не использовалось, остается его устранение либо эмиграцией (сперва разрешенной евреям, как будто для содействия национальной интерпретации диссидента), либо при помощи психиатрических больниц.
Практика заключения диссидентов в психиатрические больницы одновременно показывает, в чем состоит их истинная сила. Чтобы быть опасным, диссидентству не нужно ни оружия, ни программы, ни даже большого количества сторонников, - ему достаточно существовать, так как уже это ставит под сомнение правомерность однопартийной системы.
-11-
Помилование.
В феврале 1986 г. Михаил Горбачев заявил: «Насчет политзаключенных. У нас их нет». Как и другие советские лидеры, Горбачев отрицал наличие политзаключенных.
В 1986 г. началось постепенное освобождение политзаключенных. Их освобождали не по амнистии, а каждого отдельно, требуя прошения о помиловании. Не все соглашались его писать, понимая это как признание вины. 13 февраля 1987 г. в газете «Известия» появилась информация о том, что к властям обратились с просьбой об освобождении «около 140», осужденных за государственные преступления. По их заявлениям принимались решения об освобождении. «Этот гуманный акт находится в полном соответствии с процессом демократизации и отвечает духу перестройки» - так заканчивалась статья.
С декабря 1987 г. вплоть до 1991 г. небольшими группами освобождали и отказавшихся от помилования. После августовских событий 1991 г. выпустили на свободу еще несколько десятков человек. Это было последнее освобождение политзаключенных в Советском Союзе.
Список использованной литературы.
1. «Энциклопедия для детей» т. 5 История России. ХХ век. Составитель С.Т.Исмайлова.
2. Википедия. Свободная интернет-энциклопедия. www.wikipedia.ru
3. Ст. «Диссиденты». Мишель Окутурье.
4. Ст. «О значении диссидентства» . Сергей Четвертаков. 6 мая 2007 г.
5. «Причины Советского инакомыслия и его значение». Редакция Шварц Елены. 2007 г.