Тема: Гражданское законодательство в период социализма

• Вид работы:
  Курсовая работа (п) по теме: Гражданское законодательство в период социализма
• Предмет:
  Другое
• Когда добавили:
  06.03.2012 20:20:04
• Тип файлов:
  MS WORD
• Проверка на вирусы:
  Проверено - Антивирус Касперского

Другие экслюзивные материалы по теме

• Полный текст:

  СОДЕРЖАНИЕ

  
  

  ВВЕДЕНИЕ.......................................................................................................... 3

  Глава 1.   Гражданский кодекс РСФСР 1922 года......................................... 39

  Глава 2.   Гражданский кодекс РСФСР 1964 года......................................... 49

  ЗАКЛЮЧЕНИЕ................................................................................................ 176

  БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК............................................................... 182

  ……

  
  
  
  

  ВВЕДЕНИЕ

  
  

  Актуальность темы работы обусловлена необходимостью проследить с позиций исторических эпох поступательное развитие гражданского законодательства РФ. Необходимость обращения к историческим аспектам развития гражданского законодательства диктуется тем, что явления и процессы современности, как и те явления и процессы, которые им предшествовали, равно как и те, которые возникнут на их основе в перспективе, невозможно познать вне исторического контекста связывающего их. Поэтому, «научное исследование правовых явлений и процессов не может ограничить себя их состоянием лишь на конкретный момент «наличного» существования, поскольку будет утрачена причинно-следственная связь в историческом развитии права»[1]. 

  Несмотря на исторический аспект гражданско-правовой тематики настоящей работы, выбранная тема сегодня весьма актуальна. Так, становление и укрепление правового государства в России усиливает интерес к истории государства и права страны, начиная с древнейших времен и до наших дней. Учитывая активное развитие законотворческого процесса в Российской Федерации в последние годы, исследование юридического быта и правовой культуры предков приобретает важное практическое значение.

  Изучение гражданского права выявляет его важнейшую служебную роль в реализации экономической и социальной политики государства. Никаких сомнений в общественной значимости и необходимости дальнейшего развития гражданского права, совершенствования всех его институтов, регулирующих имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения, не вызывает. Исторический экскурс помогает создать представление о роли, месте гражданского права в укреплении правовой основы государственной и общественной жизни.

   

                   1. Гражданский кодекс РСФСР 1922 года

  
  

  Осенью 1917 года политический кризис в России закончился Октябрьским переворотом, положившим начало новой странице истории Российского государства. Формирование основ нового права началось с издания первых декретов советской власти. В сентябре 1918 г. ВЦИК принял Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве, были утверждены многочис­ленные акты, направленные на национализацию банков и крупных предприятий, а также на установление государст­венного контроля за мелкими предприятиями[2]. Не случайно один из декретов, изданных в это время, так и назывался «О правовых ограничениях, установленных для торговых и торгово-промышленных предприятий».

  Однако ситуация, которая сложилась в то время в про­мышленности, торговле и особенно в сельском хозяйстве, вынудила государство объявить о переходе к «новой эконо­мической политике»[3]. Суть ее проявлялась в оживлении капитализма, которое предполагало создание мелких част­ных хозяйств и развитие в строго ограниченных пределах частной торговли. Одновременно было признано необходимым «открыть дорогу» иностранному капиталу в форме концессий.

  Двадцатые годы прошлого столетия стали периодом интенсивной кодификационной работы.

  В 1921-1934 гг. было издано много важных нормативных ак­тов по вопросам гражданского нрава. К их числу следует отнести в первую очередь Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. [4] и граждан­ские кодексы других союзных республик, а также Положение о трестах 1923 г.

  Изданию Гражданского кодекса предшествовало принятие актов, перестраивавших возникавшие в различных областях отноше­ния в соответствии с задачей социалистического учета и контроля, а также допускавших в известных пределах деятельность капита­листических элементов. Декрет ВЦИК от 21 марта 1921 г. «О за­мене продовольственной и сырьевой разверстки натуральным на­логом» установил, что все запасы продовольствия, сырья и фура­жа, остающиеся у земледельцев после выполнения ими налога, находятся в полном их распоряжении и могут использоваться для обмена на продукты фабрично-заводской и кустарной промышлен­ности и сельскохозяйственного производства. Декрет СПК от 24 мая 1921 г. «Об обмене» еще раз напомнил, что разрешается свободный обмен, покупка и продажа продуктов сельского хозяйст­ва, остающихся у населения после выполнения натурального налога.

  В 1922 г. Гражданский кодекс был принят в Российской Федерации, но и дру­гие союзные республики вскоре ввели ГК РСФСР в действие на своих территориях без существенных изменений. Таким образом, ГК РСФСР 1922 г., играл по сути дела роль общесоюзного закона.

  Первый советский Гражданский кодекс (ГК) был создан в очень ко­роткие сроки, что объяснялось, прежде всего, насущными потребностями народно-хозяйственного строительства. Разработка ГК началась с лета 1921 г., так как в годы Гражданской войны политика «военного комму­низма» не требовала ГК.

  В период восстановления и дальнейшего развития народного хо­зяйства советскoe гражданское право сформировалось как система норм, регулирующих имущественные отношения социалистиче­ского общества. Эта отрасль права способствовала охране, разви­тию и укреплению социалистических имущественных отношений, определяла пределы допущения капиталистических элементов в экономику страны, являлась важным средством их ограничения и постепенной ликвидации.

  Гражданско-правовые институты, созданные в начале 20-х годов, можно разделить на две группы. Те из них, которые были призваны юридически обеспечить социалистический учет и кон­троль, развивались и продолжали существовать на последующих этапах. Институты же, вызванные к жизни новой экономической политикой, допускавшие деятельность частнокапиталистических элементов, отпали еще до конца рассматриваемого периода или полностью изменили свою юридическую сущность.

  Гражданский кодекс РСФСР 1922 года выполнял задачу преимущественного развития социалистических отношений на базе государственной собственности на средства производства. Первый Гражданский кодекс России появился и действо­вал в условиях, когда идея о существовании двух различных отраслей - права публичного и права частного - была отвергнута на самом высоком уровне и самым реши­тельным образом. Имеется в виду известное выражение В.И. Ленина о том, что мы ничего частного не признаем, для нас все в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное[5].

  Гражданское законодательство 20-30-х гг. последовательно выполняло задачу сосредоточения в руках государства важнейших хозяйственных функций, а затем максимальной централизации производства.

  При подготовке Гражданского кодекса учитывалось пожелание Ленина В.И. - «не перенимать... старое, буржуазное понятие о гражданском праве, а создавать новое»[6].

  Революционное правосознание рассматривалось Лениным как важнейшее концептуальное основание подготовки проекта Гражданского кодекса, а не как источник права, что получило значительное распространение в первые годы после революции.

  В самом Кодексе от­сутствовали прямые указания на то, что именно составляет предмет гражданского права. В ст. 2 Кодекса было указано: споры о праве граждан­ском разрешаются в судебном порядке, добавив лишь ука­зание на то, что «отношения земельные, отношения, возни­кающие из найма рабочей силы, и отношения семейные регулируются особыми кодексами (ст. 3). Приведенная норма объективно создавала предпосылки для неодинаково­го ее толкования.

  В Кодексе оказалось немало новых положений, которые закрепляли безусловный приоритет государственной собственности, в том числе предприятий государственных, и соответственно устанавливали различного рода ограничения частного капитала. Чтобы надежно обеспечить достижение конечных целей госу­дарства в Кодекс была включена (первой по счету) «ко­мандная» статья, которая провозгласила, что гражданские права, а значит, и права предпринимателей «охраняются законом за исключением тех случаев, когда они осуществля­ются в противоречии с их социально-хозяйственным назна­чением». Приведенная формула давала судам возможность широко использовать свое право отказывать в защите частно­му предпринимателю.

  Под давлением со стороны государства частный капитал постепенно уступал свои позиции. Последующее развитие страны привело к тому, что частное предпринимательство было окончательно вытеснено из оборота. В результате большинство производственных фондов страны стало принадлежать государству. Наряду с ним производст­венной и торговой деятельностью занимались практически только кооперативы. Принятая в 1936 г. Конституция в перечень допускаемых форм собственности не включила соб­ственность частную. Этим было признано, что в стране, если не считать кооперативов, остался только один пред­приниматель - само государство. Соответственно граж­данский оборот свелся в основном к отношениям организа­ций, каждая из которых, как правило, принадлежала госу­дарству, между собой и с гражданами.

  Прямым следствием объединения в одном лице суверена и собственника основной массы, находившегося в обороте имущества, явилось то, что в самом обороте вертикальные, типичные для публичного права, отношения превалировали над теми, которые в свое время относились к праву частно­му. В подтверждение можно сослаться на область догово­ров. Законодатель признал, что основой договора должен быть план, утверждаемый вышестоящим по отношению к государственной организации юридическому лицу орга­ном.

  Законодатель в значительной мере ориентировался на относительный и временный характер права переходного периода. Правовая форма казалась преходящей, ожидали ее скорого исчезновения и замены правовых норм техническими и организационными. Гражданский кодекс был несовершенным нормативным актом, много в нем было лишнего, могущего стеснять суд при его работе, и много недоговоренного, подлежащего уточнению в процессе судебной практики. Изначально Гражданский кодекс РСФСР планировалось использовать очень короткое время - два года, затем – пересмотреть и подготовить его второе издание[7]. Однако, в силу того, что не были своевременно изданы Основы гражданского законодательства, как это предполагалось, то пересмотр ГК РСФСР стал невозможен.

  Принципу законности был противопоставлен принцип целесообразности, что не могло не привести к правовому нигилизму со всеми проистекающими отсюда последствиями. Законодатель всячески подчеркивал, что имущественные права частных лиц являются уступкой во имя развития производительных сил страны и должны быть подчинены общей идее о «господствующей роли социалистической собственности»[8]. В общей системе народного хозяйства относительно автономные частные хозяйства рассматривались не как замкнутые и обособленные единицы, но как части единого комплекса.

  Гражданский кодекс РСФСР открывался Общей частью, содержавшей главы: «Общие положения», «Субъекты прав (лица)», «Объекты прав (вещи)», «Сделки» и «Исковая давность». Раздел «Вещное право» включал главы, посвященные праву собственно­сти, праву застройки и залогу имущества. В разделе «Обязатель­ственное право» содержались главы: «Общие положения», «Обя­зательства, возникающие из договоров», а также главы, посвя­щенные отдельным видам договоров (имущественному найму, купле-продаже, мене, займу, подряду, поручительству, поручению и страхованию), различным видам товарищества (простому, пол­ному, па воре, с ограниченной ответственностью, акционерному обществу), доверенности, а также обязательствам, возникающим вследствие неосновательного обогащения и вследствие причине­ния другому лицу вреда. В особый раздел кодекса выделялось наследственное право.

  Пять приложении к кодексу включали нормативные акты, в основном принятые до его издания, в частности Положение о го­сударственных подрядах и поставках, постановления СНК «О фондовых биржевых операциях», «О валютных и золотых сделках государственных и кооперативных учреждений и пред­приятий» и др.

  В нормах Гражданского кодекса юридически закреплялась основа нового общества - государственная социалистическая собственность. В них выразились и получили развитие начала социалистического демократизма в области гражданского права. Кодекс установил, в частности, что пол, раса, национальность, вероиспо­ведание и происхождение не влияют на объем гражданской пра­воспособности.

  Нормы (кодекса юридически определили рамки, внутри кото­рых пролетарского государство допускало деятельность капитали­стических элементов, и установили систему мер, направленных против злоупотреблений нэпом. В кодексе было записано, что гражданские права охраняются законом, за исключением тех слу­чаев, когда они осуществляются в противоречии с их социально-хозяйственным назначением; что в частной собственности могут находиться лишь то промышленные предприятия, число рабочих на которых но превосходит числа, установленного законом.

  Нормы Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. стали твердым и гибким орудием регулирования имущественных отношений, эффективно функционировавшим в течение многих лет.

  Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. стал отправным пунктом дальнейшего развития правовых норм и послужил образцом для принятых в 1923 г. гражданских кодексов других союзных рес­публик.

  С Гражданским кодексом РСФСР 1922 г. был внутренне свя­зан Декрет ВЦИК и СНК «О государственных промышленных предприятиях, действующих на началах коммерческого расчета (трестах)» от 10 апреля 1923 г., называемый также Положени­ем о трестах 1923 г. ГК установил, что государственные пред­приятия, переведенные па хозрасчет, выступают как самостоя­тельные юридические лица.

  По море успехов социалистического строительства и вытеснения частнокапиталистических элементов в промышленности и торговле утрачивали свое значение те институты гражданского права, которые регламентировали деятельность частнокапиталистических элементов и были направлены на пресечение злоупот­реблений нэпом. В то же время начали активно развиваться институты, связанные с регулированном имущественных отношений.[9]

  В вводной части указано действие Гражданского кодекса во времени и пространстве, а именно: никакие правоотношения, возникшие до 7 ноября 1917 года, судами к своему рассмотрению не принимаются. Правоотношения, возникшие с момента революции и до издания первого Гражданского кодекса, т.е. до 1922 года, рассматриваются на основании советских законов, изданных в то время. Ссылки на законы «свергнутых правительств» запрещены. Действие Гражданского кодекса распространяется на всю территорию РСФСР.

  Общая часть Гражданского кодекса трактует гражданские правоотношения. Обращает на себя внимание ст. 1. Она гласит: «Гражданские права охраняются законом за исключением тех случаев, когда они осуществляются в противоречии с их социально-хозяйственным назначением». Так же интересна ст. 5: «Каждый гражданин РСФСР и союзных советских республик имеет право свободно передвигаться и селиться на территории РСФСР, избирать невоспрещенные законом занятия и профессии, приобретать и отчуждать имущества с ограничениями, указанными в законе, совершать сделки и вступать в обязательства, организовывать промышленные и торговые предприятия с соблюдением всех постановлений, регулирующих промышленную и торговую деятельность и охраняющих применение труда». В эту статью был, собственно, вложен смысл новой экономической политики.

  Гражданский кодекс устанавливал равенство в гражданских правоотношениях независимо от пола, вероисповедания, национальности, социального происхождения. Вместе с тем частное право было ущемлено. Права физических лиц охранялись лишь в случае признания их государством и соответствующим его интересам. Государство имело исключительное право расторгать все виды сделок, если находило, что они противоречат его интересам. Устанавливались три формы собственности: государственная; кооперативная; частная[10].

  Кодекс стимулировал развитие первых двух (неограниченное право истребования, неограниченная исковая давность, презумпция государственной собственности и др.) и ограничивал частную собственность.

  Частная собственность имела три формы: единоличную собственность физических лиц; собственность нескольких лиц, не составлявших объединения (общая собственность); собственность частных юридических лиц. Закон ограничивал объем и размеры права частной собственности (ограничение круга объектов, допускаемых в частную собственность, установление предельного размера частного предприятия, размера наследственной массы, получаемой частным лицом, размеров домовладения, торгового предприятия и т.п.). В частной собственности могли находиться только маломерные строения и только мелкие промышленные предприятия с числом работающих не более 10 при наличии двигателя и не более 20 при ручном производстве.

  Законодатель определяет многочисленные формы кооперированной собственности: товарищества простое, полное, на вере, с ограниченной ответственностью, паевое товарищество (акционерное общество).

  Принятием ГК РСФСР регулирование имущественных отношений не ограничилось. Был принят целый ряд актов: «Об основах авторского права», «О патентах и изобретениях», Уставы железных дорог (1922 и 1927 гг.)[11] и др.

  С отменой частной собственности на землю деление имуществ на движимые и недвижимые упразднено.

  Наследственное право было ограничено суммой оценки наследства не более 10 тыс. руб. Вводился прогрессивный налог на наследуемое имущество, оцениваемое в размерах свыше 1 тыс. руб.

  В тот исторический период усиливаются плановые начала руководства экономикой, плановое задание рассматривалось как источник права. Был ликвидирован коммерческий кредит. Все платежи и обращение финансовых средств сосредотачивались в учреждениях Госбанка[12] и осуществлялась в безналичной форме.

  Кодекс определял порядок, условия и формы заключения договорных обязательств и последствия их нарушения. Жилые строения могли быть предметом купли-продажи при условии, что в руках покупателя (и его супруга и несовершеннолетних детей) не оказалось более одного владения, а продавец и его семья могли отчуждать не более одного строения в три года. Разрешались договора займа с ограничением взимаемых процентов не свыше 6% годовых[13] (при этом было запрещено начисление сложных процентов). Сделки, явно наносящие ущерб государству, признавались недействительными. Ст. 33 ГК признавала любой договор недействительным, если он заключался одной из сторон под влиянием «крайней нужды» и на не выгодных для нее условиях.

  Широкое распространение и правовую регламентацию получили договоры аренды и концессии, на основании которых государственное имущество передавалось в пользование частных лиц. Близким по характеру к договору концессии был арендный договор на государственные промышленные предприятия. Постановление СНК 1921 г.[14] регламентировало порядок сдачи в аренду и запретило одностороннее расторжение договора вне судебного порядка рассмотрения споров. Арендатору предоставлялось право сбывать продукцию предприятия на вольный рынок, договор мог предусматривать снабжение предприятия государственным сырьем.

  На арендатора возлагался ряд обязанностей: договор определял, какого рода изделия и в каком количестве должен вырабатывать арендатор; определялась доля продукции, обязательная для сдачи государству; на арендатора возлагалась обязанность поддерживать предприятие на должном техническом уровне. Сроки жестко регламентировались, как и другие условия аренды (ст. 416 ГК РСФСР).

  Стремление законодателя обеспечить государственный договорный интерес ясно проявилось в статьях ГК об убыточных для государства договорах. При установлении факта «убыточности» договор расторгался. В качестве гарантии интересов стороны-государства вводился институт неустойки.

  Правовая основа договоров купли-продажи была заложена еще летом 1921 г. декретом «О взимании платы за товары, отпускаемые государством для частного хозяйства». Позже предметы, перечисленные в ст. 21,22,53 ГК РСФСР[15], стали объектами государственной монополии и не могли отчуждаться частным лицам. В сентябре 1921 г. было принято первое Положение о подрядах и поставках, а в мае 1922 г. были расширены права госорганов на сдачу подрядов частным лицам (регламентация залога, авансовых сумм). В том же году был установлен публичный торговый порядок сдачи подрядов.

  Центральное место в ГК РСФСР занимал раздел «Вещное право», разработанный достаточно детально. Он включал «Право владения», «Право собственности» и «Залог и заклад».

  Семейное право получило дальнейшее развитие в Кодексе законов о браке, семье и опеке РСФСР 1926 г.[16] Характерным было узаконение фактического брака. Достаточными условиями для его признания были совместное проживание, ведение общего хозяйства, совместное воспитание детей. Третьи лица могли быть свидетелями наличия этих оснований в случае споров между совместно проживающими. Устанавливался единый минимальный возраст вступающих в брак - 18 лет. В исключительных случаях снижался брачный возраст женщины, но не более чем на один год. Признавалось совместным (общим) имуществом супругов, нажитое в браке. Кодекс дал право суду выносить решения об отбирании детей до 14 лет у родителей и передаче их органам опеки и попечительства. Кодекс разрешил усыновление несовершеннолетних.

  Несмотря на классовый характер Кодекса, он сыграл важную роль в дальнейшем становлении гражданского законодательства России.

  
  

                     2.2. Гражданский кодекс РСФСР 1964 года

  
  

  В декабре 1961 г. седьмая сессия Верховного Совета СССР утвер­дила Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик[17].

  Ближайшая задача советской юридической науки состояла в том, чтобы помочь законодателю в разработке и обновлении в соответствии с Основами нового гражданского законодательства, в особенности но­вых гражданских кодексов, в уяснении и разъяснении содержания и смысла Основ и в разработке научных проблем, из них вытекающих[18].

  Гражданский кодекс РСФСР 1922 г., принятый в начале проведе­ния новой экономической политики, и изданные в соответствии с ним ГК союзных республик сыграли значительную роль в закреплении и развитии социалистических имущественных отношений в период строительства социализма в нашей стране. Участниками экономического оборота, регулируемого нормами ГК, были в период восстановления народного хозяйства не только социалистические организации и тру­дящиеся, но и допущенные в ограниченных пределах и под контро­лем государства капиталистические элементы - частные предпринима­тели и даже их объединения (товарищества).

  В этот период многие институты и нормы ГК применялись ко всем участникам имущественных отношений, регулируемых гражданским законодательством. Речь идет, прежде всего, о нормах Общей части, вещного права ГК, а также об общих положениях обязательственного права. Мы имеем в виду нормы о сделках, об условиях их действитель­ности и последствиях недействительности, об исковой давности, о гражданско-правовой защите собственности (с учетом привилегиро­ванной охраны государственной собственности, предусмотренной ст. 60 ГК), о договорных обязательствах, их исполнении и последствиях не­исполнения, о способах их обеспечения и т. д.

  Многие положения и отдельные институты ГК, после того как со­циалистический уклад стал безраздельно господствующим укладом в нашей стране, устарели и перестали фактически применяться. Но зна­чительное число норм Общей части, общих положений обязательствен­ного права ГК продолжало действовать и после победы социализма и действует в настоящее время. То же следует сказать и о ряде норм, содержащихся в вещном праве ГК, о нормах, установленных главой, посвященной обязательствам из причинения вреда, и др. Необходимо иметь в виду, что некоторые главы ГК в соответствии с тре­бованиями времени, подвергались изменениям и дополнениям. Таковы, например, главы об исковой давности, о наследственном праве. Те же главы, в которых были сосредоточены наиболее общие положения (на­пример, нормы о действительности сделок и последствиях их недей­ствительности, о способах обеспечения обязательств, об основаниях гражданско-правовой ответственности и др.), в основном выдержали проверку временем, потому что они отражали наиболее общие черты регулируемых советским гражданским законодательством имуществен­ных отношений.

  Таким образом, назрела необходимость упорядочить гражданское законода­тельство и не только упорядочить, но и обновить его в соответствии с требованиями жизни. К сожалению, обстоятельства, связанные с культом личности Сталина, затормозили обновление советского законодательства, в том числе и гражданского. Предусмотренный Конституци­ей СССР 1936 г. Гражданский кодекс не был издан, хотя проект этого кодекса при активном участии советских правоведов-ученых и прак­тиков был разработан на протяжении 1947—1951 гг.

  Преодоление последствий культа личности, а также внесенные в Конституцию СССР изменения, направленные на укрепление суверенитета союзных республик и расширение их компетенции в сфере зако­нодательства, создали необходимые условия для кодификации и обнов­ления законодательства. Вскоре после внесения в Конституцию СССР поправок началась работа по подготовке проекта Основ гражданского законодательства. Как известно, такие Основы (в отличие от Основ уголовного законодательства) в нашем государстве ранее не из­давались. Это обстоятельство, а также сложность гражданского за­конодательства явились главной причиной того, что разработка соответствующих Основ потребовала больше времени, чем разработка новых Основ уголовного законодательства. Известную и отнюдь не положительную роль в этом сыграла и навязанная некоторыми юри­стами дискуссия о так называемом хозяйственном праве, поскольку они настойчиво, в течение трех лет, предлагали отказаться от издания закона, регулирующего имущественные отношения, независимо от со­става участников, и рекомендовали законодателю ограничить Основы лишь сферой тех отношений, в которых хотя бы одной стороной явля­ется гражданин; неоднократное и тщательное обсуждение этого не­правильного предложения отняло значительное время.

  К разработке Основ были привлечены советские юристы—ученые и практики. Проект Основ, опубликованный в печати в 1960 г., и широко обсуждался советской общественностью. Многие замечания госу­дарственных органов и иных социалистических организаций, научных юридических коллективов, отдельных юристов — ученых и практиков, широких кругов советских граждан были учтены при окончательной доработке законопроекта. Об этом свидетельствует текст закона, при­нятый Верховным Советом СССР.

  Основы гражданского законодательства включают в себя преамбулу, содержащую социально-экономическое обоснование закона, определяющую его цели и задачи. Преамбула указывает на круг общест­венных отношений, регулируемых советским гражданским законодательством. Это - имущественные отношения, обусловленные использова­нием товарно-денежной формы в соответствии с ее новым содержащем в коммунистическом обществе, и связанные с ними личные неиму­щественные отношения. Товарно-денежные отношения сохранятся вплоть до построения коммунистического общества. Они, как ука­зано в Программе КПСС, изживут себя и отомрут лишь с переходом к единой общенародной коммунистической собственности и к комму­нистической системе распределения. Этим определяются исторические границы существования гражданского права и гражданского законо­дательства. Новое содержание товарно-денежных отношений, предпо­лагающее применение таких категорий, как деньги, хозрасчет, цена, прибыль, торговля, кредит и т. д., определено социалистической систе­мой хозяйства, господством социалистической собственности на орудия и средства производства, социалистическим планированием. С товар­но-денежной формой связано осуществление принципа материальной заинтересованности граждан, предприятий, колхозов и иных социали­стических организаций.

  Таким образом, предметом  советского гражданского  права  являлись не все имущественные отношения, а лишь те, которые связаны с использованием товарно-денежной формы. Но и это определение пред­мета советского гражданского права требует дальнейшего сужения. В широком смысле слова и финансовая деятельность социалистическо­го государства, а, следовательно, налоговые и бюджетные отношения связаны с товарно-денежными отношениями. Но это не прямая связь, а опосредствованная условиями товарного хозяйства особого рода, существующего в социалистическом хозяйстве. Предметом гражданско-правового регулирования являются отношения имущественно-обособ­ленных в рамках планового хозяйства участников экономического обо­рота, складывающиеся на основе использования экономического зако­на пропорционального развития и подчиненного ему закона стоимости. Регулируемые гражданским законодательством имущественные отношения — это главным образом (но не единственно) эквивалентно-воз­мездные отношения; юридическим выражением этого является равно­правие сторон участников данных отношений. Нормы гражданского права должны правильно отражать требования указанных экономиче­ских законов и экономической политики Советского государства, учи­тывающей их действие.

  Поэтому преамбула Основ связывает гражданско-правовое регули­рование охарактеризованных выше социалистических имущественных отношений с дальнейшим развитием демократического централизма в хозяйственной области — с укреплением оперативной и имущественной самостоятельности и инициативы предприятий и иных хозяйствен­ных организаций, с расширением их нрав в рамках единого народно­хозяйственного плана. Указанное регулирование учитывает существо­вание производной от социалистической - личной собственности граждан, тесно связанной с принципом вознаграждения по труду, с использованием материальных стимулов, способствующих перераста­нию социалистического общества в коммунистическое и переходу к коммунистической системе распределения.

  Таким образом, советское гражданское законодательство активно содействовало разрешению задач строительства коммунизма. Оно не только закрепляло существующие имущественные отношения, связан­ные с использованием товарно-денежной формы, но и содействовала их совершенствованию и развитию нового в целях создания материально-технической базы коммунизма и все более полного удовлетворения материальных и духовных потребностей граждан (ст. 1 Основ).

  Основы гражданского законодательства исходили из принципа един­ства регулирования имущественных отношений. Это единство, как вид­но из сказанного, определяется единством социалистической экономи­ки, ее плановым характером, взаимосвязью всех элементов советского экономического оборота, сочетанием интересов общества и личности. Социалистическое производство развивается в целях удовлетворения потребностей общества в целом и его членов. «Все во имя человека, для блага человека» — таков лозунг партии, которому подчинено коммунистическое строительство.

  Известно, что социалистическое производство подчинено интересам человека, строителя коммунистического общества, и тогда, когда производятся товары народного потребления, и тогда, когда производятся средства производства, ибо необходимым условием создания изобилия продуктов для удовлетворения растущих потребностей людей является дальнейшее развитие тяжелой индустрии. Единство экономического оборота в условиях использования товарно-денежной формы прояв­ляется в том, что товарами (хотя и товарами особого рода) являются и произведенные на государственных предприятиях средства и орудия производства, поставляемые в плановом порядке другим предприяти­ям, продукция, производимая колхозами и совхозами, и продукция, предназначенная для народного потребления и продаваемая гражда­нам через розничную торговую сеть. Поэтому социалистическое хозяй­ство не могло быть ограничено кругом производственных и иных эко­номических связей, возникающих между социалистическими организа­циями. Следует отметить также, что существуют разнообразные отрас­ли хозяйства, непосредственно обслуживающие граждан (розничная тор­говля, коммунальное и жилищное хозяйство, транспорт, обслуживание бытовых потребностей граждан и т. д.).

  Наконец, в личную собственность граждан поступают предметы по­требления, приобретаемые ими как товары. Некоторые общественные фонды предоставляются гражданам в использование также за плату. Складывающиеся в связи с этим имущественные отношения включаются в единую цепь имущественных отношений, регулируемых граждан­ским правом, являются их завершающим звеном и вместе с тем необ­ходимым этапом в воспроизводстве системы имущественных отношений в социалистическом обществе.

  Поэтому Основы гражданского законодательства, определяя предмет своего регулирования, в первую очередь указывали на отношения социалистических организаций между собой, затем граждан с этими организациями и, наконец, на отношения граждан между собой (ст. 2).

  Имея в виду, что гражданское законодательство охватывало своим регулированием лишь те имущественные отношения, которые связаны с использованием товарно-денежной формы в пределах, охарактеризо­ванных выше. Основы не распространялись на имущественные отношения, основанные на административном подчинении одной стороны другой, на отношения налоговые и бюджетные, а равным образом на семейные, трудовые, земельные отношения, а также на отношения в колхозах, вытекающие из их уставов.

  Единство социалистических имущественных отношений, регулируе­мых советским гражданским правом, как мы видели, определялось объективными закономерностями развития социалистической экономики в период развернутого строительства коммунизма. Поэтому законодатель отверг предложение сторонников так называемого хозяйственного права об обособлении норм, регулирующих имущественные отношения между социалистическими организациями, в особый законодательный акт[19]. «Принятие этих предложений, - сказал в своем докладе о проекте Основ гражданского законодательства Председатель Комиссии законодатель­ных предположений Совета Союза Д.С. Полянский, - означало бы, что система имущественных отношений в СССР, обусловленная един­ством всей социалистической экономики, оказалась бы искусственно разобщенной и тем самым было бы нарушено гармоническое сочетание интересов общества и личности»[20].

  Неправильным являлось и предложение сторонников хозяйственного права объединить в одном законодательном акте имуществен­ные отношения, участниками которых являются социалистические ор­ганизации, действующие как равноправные юридические лица, с отношениями, вытекающими из деятельности органов по управлению хозяйством. Сторонники хозяйственного права тем самым хотели объ­единить разнородные общественные отношения (имущественные, ос­нованные на равенстве сторон, и организационно властные) в единый предмет правового регулирования, в предмет самостоятельной отрасли права. Но каждая отрасль права регулирует не разнородные, а одно­родные общественные отношения. Отрасли права искусственно не созда­ются.

  Методы и формы нормативного закрепления однородной группы об­щественных отношений обусловлены самим характером этих отношений и те являются независимыми от них. Право не может быть выше эко­номики, выше регулируемых им общественных отношений. Эта истина марксизма-ленинизма действует и в социалистическом обществе. По­этому искусственное объединение в «хозяйственном праве» методов пра­вового регулирования отношений, вытекающих из организационно властной деятельности органов государства, т. е. отношений по управ­лению хозяйством, с одной стороны, и основанных на использовании стоимостных и связанных с ними иных экономических рычагов имуще­ственных отношений между оперативными хозяйственными органи­зациями — с другой, могло бы нанести лишь вред народному хозяй­ству.

  Сторонники хозяйственного права не смогли обосновать и доказать существование однородных хозяйственных отношений, являющихся якобы предметом одноименной отрасли права и законодательства. Но это обосновать и доказать невозможно. В действительности, хозяйство - это сложная категория, а хозяйственные отношения разнообраз­ны, поэтому их отдельные виды являются предметом различных от­раслей права.

  Выше было отмечено, что не все имущественные отношения, а лишь определенный их вид составляет предмет гражданского правового регулирования. Существуют имущественные отношения, регулируемые земельным, трудовым, колхозным, семейным правом. И, однако, хозяй­ственные отношения не исчерпываются имущественными отношениями, регулируемыми различными отраслями права. К организационно-хо­зяйственным относятся и отношения, вытекающие из планово-регулирующей деятельности соответствующих государственных хозяйствен­ных органов, и отношения по финансированию социалистических предприятий, и некоторые другие отношения.

  Наконец, законодательство не могло воспринять идею о создании двух актов по регулированию имущественных отношений, и потому, что принятие такого предложения в силу принципиальной однородности регулируемых гражданским правом отношений повлекло бы за собой ничем не оправданное повторение в каждом из этих актов одних и тех же норм. Это обстоятельство уже неоднократно отмечалось в статьях тех советских цивилистов, которые до принятия Основ отстаивали не­обходимость издания единого акта.

  Предложения о создании хозяйственного права теоретически уже давно (в 1958 г.) были опровергнуты сторонниками единства регулирования имущественных отношений в виду отсутствия серьезных научных аргументов у тех, кто защищал концепцию хозяйственного права[21]. Эта концепция была опрокинута и самой практикой регулиро­вания, отражающей экономические закономерности развития советско­го общества. Она, наконец, опровергнута фактом принятия Основ гражданского законодательства.

  Единство правового регулирования имущественных отношений не ис­ключает, а предполагает возможность и необходимость дифференциации этого регулирования в зависимости от состава участников, от харак­тера отношений. Но это — различия внутри единства.

   Основы гражданского законодательства регулировали не только иму­щественные, но и связанные с ними, а в предусмотренных законом случаях — и иные, личные неимущественные отношения (ст. 1). Связь лич­ных неимущественных отношений с имущественными обнаруживает­ся главным образом в авторском и изобретательском праве. Обычно требование о признании авторства или неприкосновенности произведе­ния является предпосылкой признания имущественных прав автора. Но и в авторском праве личные неимущественные права могут иметь самостоятельное значение.

  Ст. 1 Основ открывает путь для появления в законодательстве дру­гих норм, направленных на защиту личных нематериальных благ советских людей.

  В Основах воспроизведены проверенные жизнью, выдержавшие испытание временем нормы действующего гражданского законодатель­ства (ГК и иных, в том числе подзаконных, актов), правила, сложив­шиеся в результате многолетней судебной и арбитражной практики, и разработанные в соответствии с требованиями практики и экономиче­ской политики Советского государства некоторые новые положения, теоретически обоснованные наукой советского гражданского права.

  Прежде всего, привлекают к себе внимание нормы о праве социали­стической собственности, о круге юридических лиц, о расширении их прав, об укреплении оперативной и имущественной самостоятельности предприятий в рамках плановых заданий, о развитии договорных свя­зей, об усилении имущественной ответственности по принятым на себя обязательствам и т. д. Что же касается граждан как участников регу­лируемых гражданским законодательством отношений, то оно напра­влено на такое расширение имущественных и личных прав граждан, которое, обеспечивая правильное сочетание их интересов с интереса­ми общества, содействует подъему их материального благосостояния и коммунистической сознательности.

  Доктор юрид. наук В. И. Серебровский отметил, что принятые у нас впервые Ос­новы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик представляют собой итог развития советского гражданского права более чем за 40 лет и вместе с тем указывают тот путь, по которому должно идти совершенствование нашего гражданско­го законодательства в период развернутого строительства коммунизма[22].

  Несмотря на большой срок, прошедший с момента принятия Гражданского кодекса 1922 г. до принятия Основ гражданского законодательства, между этими двумя доку­ментами имеется известная преемственность. В частности, и Гражданский кодекс 1922 г., и Основы гражданского законодательства 1961 г. предусматривают регулиро­вание имущественных отношений, как между социалистическими организациями, так и между социалистическими организациями и гражданами и граждан между собой. Мнение некоторых ученых о том, что ГК 1922 г. не распространялся якобы на регу­лирование отношений между социалистическими организациями, не отвечает истори­ческой действительности.

  Основы гражданского законодательства имеют несравненно более богатое содер­жание, чем ГК 1922 г., однако в структуре обоих документов имеется много общего: в Основах, как и в ГК, есть Общая часть (общие положения, являющиеся по своему содержанию дальнейшим развитием положений ГК), обязательственное право, наслед­ственное право. Вместо вещного права ГК 1922 г. Основы, правда, говорят о праве собственности, но это является вполне естественным результатом развития юридиче­ских институтов. Институт застройки отпал, а залог в наших условиях в тех редких случаях, когда он имеет место, носит не вещно-правовой, а обязательственный харак­тер. Новыми по сравнению с ГК являются разделы об авторском праве, изобретатель­ском праве, праве на открытие, о правоспособности иностранцев и лиц без граждан­ства. Основы содержат также ряд совершенно новых положений, не известных ранее советскому гражданскому законодательству.

  И.В. Павлов[23] отметил далее, что Основы гражданского законодательства являют­ся ярким примером широкого применения в нашей стране демократического порядка разработки законов. Основы, как и другие важные законодательные акты, разрабаты­вались при широком участии юристов как научных, так и практических работников.

  Издание Основ являлось важным этапом в развитии советского гражданского законодательства. Но Основы — это лишь начало про­цесса дальнейшей разработки и обновления этого законодательства. Значительную роль в решении этой важной задачи должна была сыграть советская юридическая наука.

  Новая кодификация советского гражданского законодательства, пер­вый этап которой был ознаменован принятием общесоюзных Основ в де­кабре 1961 г., вступила во вторую стадию — стадию издания в соответ­ствии с Основами гражданских кодексов союзных республик. В Россий­ской Федерации новый Гражданский кодекс принят в 1964 г. на третьей сессии Верховного Совета РСФСР шестого созыва и введен в действие с 1 октября 1964 г. Порядок введения его в действие определен Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 12 июня 1964 г. [24]

  Широкий комплекс работ, проводимых в целях всеобъемлющей си­стематизации советского гражданского законодательства, как и совет­ского права вообще, этим, естественно, не исчерпывается, ибо системати­зация предполагает сочетание методов кодификации (разработка еди­ного органического закона) и инкорпорации (объединение в определен­ной последовательности в едином своде разрозненных законодательных актов). Поскольку кодификация по самой своей природе не может и не должна распространяться на всю совокупность норм, относящихся к кодифицируемой отрасли права, сохраняет свою актуальность, несмотря на принятие общесоюзных Основ и республиканских гражданских ко­дексов, задача создания свода гражданских законов как составной части свода законов Союза ССР и союзных республик.

  Не снимается также вопрос и о некоторых видах дальнейшей коди­фикации советского гражданского законодательства. Свидетельством этому мог бы служить тот факт, что уже после издания Основ был принят новый Воздушный кодекс СССР, а явно устаревший Кодекс торгового мореплавания 1929 г. до сих пор еще не подвергся необходимому обновле­нию. Однако упомянутые и иные аналогичные кодексы объединяют наряду с гражданско-правовыми также и другие (например, административно-правовые) нормы, приобретая тем самым межотраслевой характер. В рамках же гражданского законодательства они ограничиваются лишь его частичной кодификацией, затрагивая только такие гражданско-правовые нормы, которые рассчитаны на определенный вид или группу граж­данских правоотношений. Гражданский же кодекс - это отраслевой за­конодательный акт, направленный не на частичную, а на общую кодификацию гражданского законодательства. Но так как Основы не предусматривают никаких других общекодификационных актов, кроме республиканских гражданских кодексов, с их принятием следует считать завершенной общую кодификацию советского гражданского законодательства. Этим и определяется значение Гражданского кодекса РСФСР 1964 г., как и новых гражданских кодексов других союзных республик. Основы положили начало обновлению советского гражданского за­конодательства соответственно условиям развернутого строительства коммунизма в нашей стране. Кодекс распространил этот процесс на об­щественные отношения, либо вовсе не урегулированные в Основах, либо получившие в них лишь самое общее отражение. Известно, например, что особенности нэпа наиболее существенно сказывались на нормировании в ГК РСФСР 1922 г. таких отношений, как отношения собственности, а также отношения по договорам купли-продажи, имущественного найма, комиссии, поручения и товарищества. Но в то время, как институт права собственности в Основах представлен достаточно широко, относительно купли-продажи и имущественного найма они ограничились формулиро­ванием самых общих положений, а комиссия, поручение и товарищество в них даже не упоминаются. Нельзя, разумеется, отмеченные обстоятель­ства относить к числу недостатков Основ, которые по своему назначению не должны в установлении гражданскоправовых норм выходить за определенные границы. Но именно потому, что такие границы существуют, гражданского законодательства, особенно законодательства о купле-продаже, имущественном найме, комиссии, поручении и о ряде других имущественных и личных неимущественных отношений социали­стического общества, не могло бы быть проведено— вообще или в полной мере — без принятия Кодекса.

  Основы включили в гражданское законодательство ряд новых инсти­тутов, например институт обязательств, возникающих вследствие спаса­ния социалистического имущества (ст. 95). Однако практические потреб­ности в разнообразных формах гражданскоправового регулирования, существующие в настоящее время, не объемлются целиком этими ново­введениями. Необходимость конструирования ряда не предусмотренных Основами институтов диктовалась либо пробелами прежних законов, до­пущенными уже на момент их издания (первоначальная пробельность законодательства), либо появлением впоследствии новых отношений, ко­торые этими законами не могли быть предусмотрены (последующая пробельность законодательства). В связи с этим в Кодексе и закреплены такие, давно уже подсказанные жизнью, но до последнего времени не по­лучавшие прямого законодательного, а тем более кодификационного за­крепления институты, как обязательства, связанные с конкурсом (ст.ст. 439-443), с отчуждением дома на условиях пожизненного (ст.ст. 253-254) и др.

  С принятием Основ была существенно расширена сфера гражданского законодательства, ибо, помимо имущественных и иных с ними личных неимущественных отношений, которые и в прошлом составляли предмет гражданскоправового регулирования, Основы до­пускают в случаях, указанных в законе, гражданскоправовую охрану таких личных неимущественных отношений, которые не связаны с отно­шениями имущественными и носят самостоятельный характер. Один из этих случаев (охрана чести и достоинства граждан и организаций) пре­дусмотрен самими Основами (ст. 7). Кодекс, воспроизведя соответствую­щую норму Основ, обеспечил, кроме того, гражданско-правовую охрану личных неимущественных прав в другом очень важном случае. Как ука­зано в ст. 514 ГК, произведения изобразительных искусств, если иное не обусловлено государственными или общественными интересами, а также фактом позирования за плату, не могут быть без согласия изображенного в них лица опубликованы, воспроизведены или распространены. Но так как охрана личных неимущественнных прав, не связанных с имущественными, строится в законе по принципу исчерпывающего перечня, а этот перечень в Кодексе расширен по сравнению с Основами, то тем самым произведено и новое расширение в целом сферы действия советского гражданского законодательства[25].

  Уже Основы, хотя они и были призваны формулировать лишь наи­более общие и особо принципиальные нормы и положения, отличались полнотой включенных в них гражданскоправовых институтов, так как впервые в истории Советского государства охватили системой кодифика­ции нормы о планово-хозяйственных договорах, об авторском праве, изоб­ретательском праве, праве на открытие и др. Однако по характеру соот­ношения между Основами и кодексами эта задача свое окончательное разрешение могла получить только в результате издания республикан­ских гражданских кодексов: В ГК РСФСР 1964 г. она разрешается двоя­ким образом. Во-первых, кодекс предусмотрел ряд институтов, вовсе не фигурирующих в Основах. Таковы, например, нормы о договорах мены, дарения, безвозмездного пользования имуществом, поручения, комиссии, хранения, совместной деятельности и др. Во-вторых, Кодекс дал развер­нутую характеристику тех институтов, которые в самых общих чертах были намечены Основами. Так, если о купле-продаже в Основах гово­рится в 5 статьях, то в Кодексе ей посвящено 18 статей; если имуществен­ный наем представлен в Основах 3 статьями, то в Кодексе ему отводится 20 статей и т. д.

  Исключение составляют лишь институты, касающиеся отношений, гражданскоправовое регулирование которых отнесено к ведению Союза ССР (поставка, подряд на капитальное строительство, изобретательское право и др.): они воспроизведены Кодексом в таком же виде, в каком эти институты закреплены Основами. Однако и такое, текстуальное вос­произведение соответствующих норм Основ, без их конкретизации и раз­вития, не ограничивается только обеспечением практических удобств при использовании закона, а приобретает и принципиальное значение. По­скольку эти нормы (о поставке, капитальном строительстве, изобрета­тельском праве и т. п.) включены в республиканский Гражданский ко­декс, их применение должно сообразовываться с общими положениями Кодекса - положениями Общей части, а для планово-хозяйственных договоров - также с общими положениями обязательственного права. Было бы поэтому неправильно полагать, что расширение суверенитета союзных республик, выразившееся в отнесении к их ведению издания гражданских кодексов, ни в какой мере не затрагивает ту область отно­шений, гражданскоправовое регулирование которых и впредь сохранено за Союзом ССР. Так как своими общими положениями Кодекс охваты­вает совокупность гражданских правоотношений в целом, в указанных пределах его действие распространяется также и на отношения, непо­средственное и детальное нормирование которых выходит за рамки ком­петенции союзных республик.

  Вместе с тем в Основах четко разграничена компетенция Союза ССР и союзных республик по изданию гражданскоправовых актов. Это по­зволило объединить в Кодексе нормы, которые в прошлом вовсе не под­вергались кодификации, а включались в разрозненные законодательные и иные нормативные акты. Так, из числа всех видов транспорта только на автомобильном (а также трубопроводном) транспорте отсутствовал свой Кодекс, устав или положение. Но после того, как ст. 3 Основ отнесла к ведению Союза ССР регулирование отношений, складывающихся на всех видах транспорта, кроме автомобильного, появились необходимые легальные предпосылки для кодификации в республиканском масштабе норм, относящихся к этому виду транспорта. Значительный шаг в этом направлении сделан новым Гражданским кодексом РСФСР, в котором из 13 статей, посвященных всем видам перевозок, 7 - полностью или частично - относятся к автомобильным перевозкам. Ясно, конечно, что кодификация автотранспортного законодательства изданием ГК не ис­черпывается. Автомобильный транспорт нуждается в самостоятельном уставе в такой же мере, как и все виды транспорта, на которых дейст­вуют свои уставы или кодексы. Но что Кодекс положил начало кодифи­кации автотранспортного законодательства — в этом едва ли могут быть какие-либо сомнения; в ст. 375 предусмотрено и издание Устава автомо­бильного транспорта РСФСР.

  Кодекс призван к восполнению, конкретизации и детализации положе­ний, закрепленных Основами, поскольку гражданскоправовое регулиро­вание отношений данного вида не отнесено к общесоюзной компетенции. Но эта функция возлагается не только на Кодекс. Как указано в ст. 3 Основ, имущественные и личные неимущественные отношения в соответ­ствии с Основами регулируются как гражданскими кодексами, так и ины­ми актами гражданского законодательства союзных республик. В ряде случаев сами Основы определяют вопросы, которые должны быть разре­шены не в кодексах, а в иных нормативных актах республиканского зна­чения. Так, согласно ст. 55 Основ типовые договоры по отдельным видам бытового проката утверждаются Советами министров союзных респуб­лик. Такой же порядок установлен для утверждения типовых договоров по отдельным видам бытового обслуживания граждан (ст. 66). Но, отсы­лая к республиканскому законодательству, Основы в подавляющем большинстве случаев не предрешают включения соответствующих норм в гражданские кодексы или в иные республиканские нормативные акты. Поэтому для обеспечения наиболее целесообразного разграничения форм нормотворческой деятельности органов власти и управления союз­ных республик в области гражданского законодательства следует исхо­дить из общих принципов, соблюдение которых обязательно для всякой кодификации[26].

  В Гражданском кодексе РСФСР 1964 г. эти принципы применены вполне последовательно и достаточно обоснованно. Ими охватываются только такие нормы, которые не подвержены частым изменениям, а яв­ляются более или менее стабильными, и которые в то же время выходят за рамки детальных указании инструктивного порядка, заключая в себе относительно широкие, обобщенно выраженные правила. Так, например, общее правило о продаже гражданам в кредит товаров длительного пользования закреплено в ст. 252 ГК, а установление конкретных случаев и порядка такой продажи отнесено к ведению Совета Министров респуб­лики; важнейшие основания для бронирования жилого помещения за на­нимателем или членами его семьи перечислены в ст. 308 ГК, а другие, менее значимые основания, как указано в той же статье, могут быть установлены текущим законодательством; право автора на получение вознаграждения за использование его произведения общим образом за­фиксировано в ст. 479 ГК, а установление ставок авторского вознаграж­дения, если они не введены общесоюзным законодательством, должно, согласно этой статье, производиться республиканскими законодатель­ными актами.

  Однако правильный отбор подлежащего кодификации нормативного материала - не единственный показатель высоких законодательно-тех­нических достоинств Кодекса.

  Вслед за Основами Кодекс полностью отказался от примечаний и разбивки отдельных статей на взаимоисключаемые части (так была скон­струирована, например, ст. 413 ГК 1922 г.). Все статьи Кодекса снабжены заголовками, что облегчает отыскание нужной нормы и содействует ее правильному истолкованию. До необходимого минимума сведены взаимные отсылки между различными статьями, а в целях ограничения Кодекса лишь нормами, действительно требующими кодификации, ши­роко использованы отсылки к текущему законодательству. Устранены неудачные, ошибочные или устаревшие термины (такие, как «частные лица», «муниципализированное имущество» и др.), введены необходи­мые новые термины («мелкие бытовые сделки», «договор о совместной деятельности», «договор художественного заказа» и др.), уточнены или заменены другими нечеткие или утратившие былую распространенность термины (вместо «получаемой заработной платы», которой вправе само­стоятельно распоряжаться частично дееспособный, говорится просто о заработке; для характеристики места жительства взамен термина «осед­лость» применено понятие «проживание» и т. д.).

  Язык Кодекса прост и общедоступен. Чтобы представить себе, на­сколько он в этом смысле совершеннее прежнего ГК, приведем лишь один пример. В ст. 177 сказано: «Взаимные обязательства по договору должны исполняться одновременно», тогда как та же мысль в ст. 139 ГК 1922 г. была сформулирована следующим образом: «В двустороннем договоре каждая сторона вправе отказывать противной стороне в удов­летворении до получения встречного удовлетворения». Ясность языка удачно сочетается с максимальной краткостью законодательного текста. Так, если ст. 141 ГК 1922 г. определяет тремя фразами два вида неустой­ки по ее соотношению с убытками, то в ст. 189 ГК 1964 г. понадобилось всего лишь две фразы, чтобы по такому же соотношению определить че­тыре вида неустойки. Но общедоступность и краткость законодательного текста не воспрепятствовали закреплению в Кодексе важных правовых обобщений и глубоких юридических конструкций. Общеизвестно, на­пример, какую дискуссию в свое время вызвало правильное конструиро­вание иррегулярного хранения и с какими трудностями связана характе­ристика таких относящихся к нему вопросов, как вопрос о субъекте права собственности на хранимые объекты в период действия договора и об объеме обязанности хранителя по возврату сданных на хранение вещей (с точки зрения их количества, качества и т. п.). Посвятив иррегуляр­ному хранению одну статью (ст. 432), Кодекс, наряду с определением этого договора, разрешил и все специфические вопросы, с ним связан­ные.

  Доступность Кодекса для широких слоев населения обеспечивается не только ясностью его языка, но и заменою сложных конструкций про­стыми, что полностью отвечает также и потребностям практики. Так, если ст.ст. 131-132 ГК 1922 г. различали переговоры о заключении договора между присутствующими и отсутствующими, то в ст. 163 ГК 1964 г. раз­личаются переговоры, которые ведутся устно и посредством переписки; если по ГК 1922 г. действовал различный порядок принятия наследства для присутствующих и отсутствующих наследников, то по ГК 1964 г. установлен на этот счет единый порядок, применяемый к любым наслед­никам (ст. 546).

  Но наиболее существенным законодательно-техническим достиже­нием нового Кодекса является внутренняя согласованность включенных в него норм, устранение тех противоречий, которые иногда встречались в прежнем ГК. Так, по ст. 60 ГК 1922 г. виндикационные иски, предъяв­ленные к добросовестным приобретателям, как правило, удовлетворению не подлежали, тогда как по ст. 191 того же Кодекса при возникновении споров между несколькими покупателями одной и той же вещи, заклю­чившими договоры с продавцом о ее покупке в разное время, эти же иски должны были удовлетворяться в соответствии с началом старшинства. В связи с тем, что Основы для перехода права собственности от отчуждателя к приобретателю заменили консенсуальную систему системой традиции (ст. 30), вовсе отпала надобность в установлении момента воз­никновения права собственности на еще не переданную вещь у одного из ее нескольких покупателей. Если же вещь передана одному из покупа­телей, об отобрании у него вещи по нормам о праве собственности не может быть речи, поскольку при системе традиции у его предшественни­ков не возникает право собственности на спорную вещь. По этой причи­не новый Кодекс не распространяет общее правило о старшинстве (ст. 217) на случаи передачи проданной вещи одному из нескольких по­купателей и значит исключает полностью былые противоречия между нормами о виндикационном иске и нормами о купле-продаже.

  А вот другой пример, имеющий для гражданско-правового регулирования социалистических имущественных отношений принципиальное зна­чение. По ст. 118 ГК 1922 г. невозможность исполнения, которую нельзя вменить в вину должнику, влекла за собою прекращение обязательства. Однако по смыслу п. 1 ст. 119 невозможность исполнения не возникает, если в гражданском обороте вообще имеются вещи, однородные пред­мету обязательства, хотя бы они подверглись случайной гибели в хозяй­ственной сфере должника. Несоответствие последнего правила началу вины, из которого исходит ст. 118, очевидно. Оно становится особенно по­нятным, если учесть, что принцип специальной правоспособности совет­ских юридических лиц и плановый характер их взаимоотношений исклю­чают приобретение ими на стороне оборудования, материалов, сырья, топлива и т. п. в целях передачи их договорному контрагенту взамен погибших предметов того же рода. Новый Кодекс иначе подошел к решению этого вопроса. Указав в ст. 235 на невозможность исполнения как на основание прекращения обязательства, он не вводит особых правил выяв­ления такой невозможности в обязательствах, предмет которых опреде­лен родовыми признаками. Это позволит судебно-арбитражным органам разрешать подобные споры в строгом соответствии с началом вины, а также с принципом плановости и правилами о специальной правоспособ­ности социалистических организаций.

  Как видно из приведенных примеров, вопросы законодательной тех­ники неотделимы от существа разрешаемых с их помощью юридических проблем. Неразрывная связь между ними с особой силой выражена в си­стеме построения нового Кодекса.

  Законодательно-технические функции этой системы очевидны. Дей­ствительно, исход возникшей в свое время дискуссии о том, строить ли Кодекс с выделением Общей части или, упразднив ее, распределить зако­нодательный материал по трем главным разделам - «Лица», «Собствен­ность», «Договоры и другие обязательства», во многом был предопределен соображениями законодательно-технического порядка. Поскольку Об­щая часть избавляет Кодекс от повторений и позволяет в обобщенном виде формулировать такие положения, действие которых распростра­няется на все гражданско-правовые институты или на их большинство, эта система оказалась более жизненной и была воспринята вначале Осно­вами, а затем Кодексом. В новом Кодексе, как и в Основах, выделены нормы Общей части («Общие положения»), но в отличие от Основ эти нормы сгруппированы по главам. Такая группировка не только целесооб­разна, но и необходима для обоснования действительно общего значения первого раздела ГК. Отдельные нормы этого раздела, взятые сами по себе, не всегда характеризуются всеобщностью их применения. Так, на­пример, ст. 14, трактующая о дееспособности несовершеннолетних в воз­расте до 15 лет, применима к гражданам, но не к организациям, а ст. 28, говорящая об органах юридического лица, наоборот, имеет в виду орга­низации, но не граждан. Однако обе нормы включены в главу под общим наименованием «Лица», а так как лица (субъекты) выступают в качестве участников любого гражданского правоотношения, относящиеся к их правовому положению нормы, вне всякого сомнения, образуют в своей совокупности один из общих институтов советского гражданского права.

  В этом смысле ГК 1964 г. продолжил традицию прежнего Кодекса 1922 г. Но именно продолжил, а не просто сохранил ее, ибо Общая часть в нем существенно перестроена. Появились две новые главы: глава о предста­вительстве и доверенности (раньше нормы о представительстве распола­гались в главе о сделках и нормы о доверенности - в обязательствен­ном праве, вслед за нормами о договоре поручения), а также глава об исчислении сроков (относящиеся к ней правила раньше сосредоточива­лись не в ГК, а в ГПК). Кроме того, реконструирована глава о лицах, статьи которой сгруппированы по двум классификационным рубрикам: «Граждане» и «Юридические лица».

  Но сторонники сохранения в Кодексе Общей части исходили из сооб­ражений не только законодательно-технического, но и социально-поли­тического характера. Авторы, настаивавшие на иной системе, решающее преимущество последней усматривали в ее большей приспособленности к выявлению социалистической природы советского гражданского права. На самом деле, однако, система, воспринятая новым Кодексом, оказа­лась вполне пригодной и для решения этой, гораздо более существенной задачи, нежели задачи одной только законодательной техники.

  В юридической литературе уже давно был отмечен коренной недо­статок системы прежнего ГК. Первый за Общей частью раздел этого Ко­декса именовался «Вещным правом» и включал три главы: право собст­венности, право застройки, залог имущества (впоследствии была присое­динена еще глава о залоге товаров в обороте и переработке). В резуль­тате центральный институт советского гражданского права - институт права собственности - был представлен лишь как видовое понятие по отношению к такому социально обезличенному и вызывавшему сомнение в своей юридической обоснованности понятию, каким является понятие вещного права.

  Кроме того, один из институтов этого раздела - право застройки - был упразднен в 1949 г., а другой его институт - право залога - вообще оказался расположенным в Кодексе неправильно, так как залог - один из способов обеспечения обязательств, и потому нормам о нем место в разделе об обязательственных правах. Именно так и решен вопрос о нормах залогового права в системе построения ГК 1964 г.

  Благодаря этой перестройке первым за Общей частью разделом но­вого Кодекса и значит ведущим по отношению к другим его конкретным разделам оказался раздел о праве собственности. Самостоятельное вы­деление этого раздела позволило также распределить включенный в него материал по главам, образовав среди них такие главы, которые посвя­щены государственной социалистической собственности, собственности колхозов, иных кооперативных организаций и их объединений, собствен­ности профсоюзных и иных общественных организаций и личной собст­венности. Образование особого раздела о праве собственности, а в его пределах - создание самостоятельных глав, соответствующих сложив­шимся в советском обществе видам собственности и их формам, придало необходимую социальную окраску структуре Кодекса, самая система которого, не говоря уже о его содержании, ориентирует на социалистиче­скую природу советского гражданского права, не устраняя законода­тельно-технических преимуществ, которые обеспечиваются классифика­цией гражданско-правовых норм на общие, включаемые в Общую часть, и специальные, относящиеся к конкретным гражданско-правовым инсти­тутам.

  Целесообразная перестройка системы кодификации советского граж­данского законодательства, осуществленная принятием нового Кодекса, затронула, однако, не только Общую часть или порядок расположения норм о праве собственности, но и другие включенные в него разделы.

  Как известно, наиболее обширным разделом советского граждан­ского права является обязательственное право, и по этой причине прихо­дилось создавать для него свою особую Общую часть с вынесением «за скобки» тех юридических норм, которые устанавливают правила, общие для обязательственных отношений различных видов. Но в ГК 1922 г. фактически существовало две Общих части обязательственного права: общие положения, и положения об обязательствах, возникающих из до­говоров. Необоснованность такой классификации бросается в глаза уже при первом ознакомлении с нею: поскольку обязательства возникают не только из договоров, нельзя считать оправданным возведение договорно-правовых норм в ранг общих правил обязательственного права в це­лом. Поэтому в новом Кодексе, вместо двух Общих частей, сконструиро­ваны Общие положения для всего обязательственного права: они сосре­доточены в особом подразделе и сгруппированы по главам (чего не было в прежнем Кодексе), в которых подобающее место заняли и общие нор­мы о договорах как важнейшем основании возникновения обязатель­ственных правоотношений.

  Второй подраздел раздела «Обязательственное право», именуемый «Отдельные виды обязательств», помимо включения в него институтов, которые не были известны ГК 1922 г. (не знавшем также и такого спе­циального подраздела), отличается от соответствующих глав прежнего Кодекса гораздо большей стройностью, логичностью и последователь­ностью расположения нормативного материала. Он открывается обяза­тельствами, обусловливающими переход права собственности на иму­щество или права оперативного управления им от одного лица к дру­гому - такими, как купля-продажа, мена, дарение, поставка, госу­дарственная закупка сельскохозяйственной продукции у колхозов и совхозов. По указанному признаку к ним примыкает заем, нормы о ко­тором следуют за нормами о перечисленных обязательствах. Далее идут обязательства по передаче имущества в пользование (имущественный наем, наем жилого помещения, безвозмездное пользование имуществом) и обязательства по производству работ (подряд, подряд на капитальное строительство). Обязательствам по оказанию услуг (поручение, комис­сия, хранение) предшествуют обязательства по перевозкам, страхованию, расчетам и кредиту, а вслед за ними расположены нормы об обязатель­ствах, связанных с совместной деятельностью и конкурсом. Завершается этот подраздел обязательствами, которые имеют охранительное значение для других гражданских правоотношений: это - обязательства, возни­кающие вследствие причинения вреда, спасания социалистического иму­щества и неосновательного приобретения или сбережения имущества.

  В ГК 1922 г. следующий и притом заключительный его раздел объ­единял в себе нормы наследственного права. В новом Кодексе им пред­шествуют нормы, посвященные авторскому праву, праву на открытие и изобретательскому праву (разд. IV—VI), а за ними следуют, завершая Кодекс, нормы коллизионного законодательства, а также законода­тельства о правоспособности иностранцев и лиц без гражданства (разд. VIII). Структурная особенность всех этих разделов, включая наследст­венное право (разд. VII), по сравнению с другими частями ГК 1964 г., состоит в том, что они не знают разбивки по главам включенных в них юридических норм.

  Таковы наиболее общие черты Гражданского кодекса 1964 г., которые характеризуют его значение и место среди источников советского гражданского права, отражают воплощенные в нем достижения советской законодательной техники и выявляют особен­ности системы, примененной к его построению. Но для установления наиболее существенных сторон и особенностей этого важного законода­тельного акта обратимся к анализу его содержания.

  Одной из характерных особенностей ГК 1964 г. является наличие в нем большого числа новых правовых норм, которые обогащают содержание нашего гражданского законодательства, приводят его в соответствие с назревшими потребностями развития социалистического общества.

  В Кодекс включена общая норма о видах и формах собственности в СССР. В ней закреплены не только существующие в нашем обществе формы социалистической собственности (государственная, колхозно-ко­оперативная, профсоюзно-общественная), но и личная собственность граждан (ст. 93; ср. со ст. 20 Основ). Личная собственность граждан, согласно ч. II ст. 93, служит одним из средств удовлетворения потребно­стей граждан. Такая характеристика, во-первых, ориентирует на то, что по мере продвижения к коммунизму личные потребности граждан во все большей степени будут удовлетворяться за счет общественных фон­дов и, во-вторых, позволяет четко определить круг объектов личной соб­ственности граждан (ср. со ст. 105 Основ).

  Не ограничиваясь воспроизведением норм Основ о колхозно-коопе­ративной и профсоюзно-общественной собственности, ГК раскрывает содержание указанных форм социалистической собственности. При этом особо подчеркивается, что право распоряжения имуществом, составляю­щим собственность кооперативно-колхозных и общественных организа­ций, принадлежит исключительно самим собственникам (ст.ст. 99 и 102).

  В ГК включена норма, которая закрепляет за госорганами право­мочия по распоряжению оборотными средствами в их натурально-веще­ственном и денежном выражении, а также готовой продукцией в соответ­ствии с целевым назначением этих средств и согласно утвержденным планам (ст. 97). Тем самым конкретизируются нормы Основ о право­мочиях госорганов на закрепленное за ними государственное имущество и о классификации имущественных фондов госорганов.

  Обеспечивая гражданам возможность осуществления принадлежа­щего им права личной собственности в целях удовлетворения их потре­бительских нужд, ГК вместе с тем предусматривает применение санкций к тому собственнику, который систематически использует свое имущество для извлечения нетрудовых доходов (ст. 111). Указанное имущество мо­жет быть безвозмездно изъято у собственника в судебном порядке по иску исполкома местного Совета. Такая жесткая санкция может приме­няться лишь в исключительных случаях и лишь при соблюдении всех материально-правовых и процессуальных гарантий, установленных за­коном. В частности, дела об изъятии имущества, используемого для из­влечения нетрудовых доходов, должны рассматриваться судом в порядке общеискового производства, причем вынесенное судом решение может быть обжаловано на общих основаниях.

  В числе способов приобретения и прекращения права собственности ГК предусматривает приобретение права собственности на плоды и до­ходы (ст. 140), а также возмездное изъятие в собственность государства в судебном порядке по иску соответствующей организации бесхозяйст­венно содержимого имущества, представляющего значительную истори­ческую, художественную или иную ценность для общества (ст. 142).

  В общих положениях обязательственного права значительное вни­мание уделено обязательствам, возникающим из актов планирования (см. ч. 2 ст. 158, ст.ст. 159, 165, 166; ч. 1 ст. 168, ст.ст. 170, 174; ч. 2 ст. 233, ст. 234). Согласно ст. 159 обязательства могут возникать как непосред­ственно из актов планирования, так и из сложного юридического состава, элементами которого являются плановый акт и договор. Как в том, так и в другом случае содержание обязательства должно полностью соответ­ствовать плановому акту; соответственно этому обязательство между социалистическими организациями подлежит прекращению или измене­нию сторонами в установленном порядке в случаях, когда акты планиро­вания народного хозяйства, на которых обязательство основано, изме­нены распоряжением, обязательным для обеих сторон (ст. 234). Пре­кращение обязательства между социалистическими организациями соглашением сторон допускается, поскольку это не противоречит актам планирования народного хозяйства (ч. 2 ст. 233).

  В ч. 2 ст. 168 закреплен принцип, который по мере продвижения на­шего общества к коммунизму будет приобретать все большее значение для социалистического обязательственного права. Согласно этому прин­ципу каждая из сторон должна исполнять свои обязанности наиболее экономичным для социалистического народного хозяйства образом и оказывать другой стороне всевозможное содействие в исполнении ею своих обязанностей.

  ГК не только воспроизводит (с небольшими редакционными измене­ниями) закрепленный в Основах принцип реального исполнения обяза­тельств (ст. 169, 191, 221; ср. ч. 4 ст. 33, ч. 6 ст. 36 Основ), но и конкрети­зирует его применительно к отдельным видам обязательств (см., напри­мер, ст.ст. 217, 243, 244; ч. 2 ст. 255; ст. 282).

  Значительное внимание уделено в ГК договорам, призванным обес­печить удовлетворение материальных и культурных потребностей граж­дан: купле-продаже с рассрочкой платежа (ст. 252); бытовому прокату (-ч. 3 и 4 ст. 277; ч. 3 ст. 278; ч. 2 ст. 279; ч. 2 ст. 281; ч. 2 ст. 287; п. 3 ст. 289; ч. 2 ст. 290; ст. 294); бытовому заказу (ч. 3 ст. 353; ч. 2 ст. 354; ч. 2 ст. 362; ч. 3 ст. 364; ч. 3 ст. 365; ст.ст. 366, 367); договору перевозки пассажиров и багажа автомобильным транспортом (ч. 2 ст. 375; ст.ст. 378, 379; ч. 3 и 4 ст. 380; ст.ст. 381, 383); договорам комиссии граждан с комиссионными магазинами (ч. 3 ст. 404; ч. 1 и 2 ст. 410; ч. 5 ст. 413; ч. 2 ст. 421 и т.д.).

  Одно из центральных мест занимает в Кодексе договор жилищного найма. В ГК не только бережно закреплены выдержавшие испытание временем положения советского жилищного права, но и сформулиро­ваны новые нормы, новые правовые конструкции, найдено удачное реше­ние многих вопросов, вызывавших споры в юридической литературе и колебания практики. Так, удачно решен наболевший вопрос о сохранении жилой площади за лицами, которые временно отсутствуют в месте по­стоянного жительства по условиям и характеру работы либо в связи с обучением: за указанными лицами сохраняется право на жилплощадь в течение всего времени выполнения данной работы или обучения (п. 2 ч. 3 ст. 306). Правильно определены и условия сохранения жилой пло­щади за детьми, помещенными на воспитание в государственное детское учреждение, к родственникам или опекуну. Если в жилом помещении, из которого выбыли дети, остались проживать члены их семьи, жилое помещение сохраняется за детьми в течение всего времени их пребывания в детском учреждении, у родственников или опекуна. Если же в указан­ном помещении не остались проживать члены семьи и помещение пре­доставлено другим гражданам, то дети, по окончании срока их пребы­вания в детском учреждении, обеспечиваются исполкомом другой жилой площадью (п. 3 ч. 3 ст. 306). Было бы также целесообразно установить в текущем законодательстве, что в указанном случае дети должны обес­печиваться жилой площадью во внеочередном порядке.

  В главе о подряде заслуживает внимания ст. 355, закрепившая за социалистическими организациями право выдавать свои материалы и оборудование социалистическим промышленным предприятиям для из­готовления продукции по договору подряда (ср. п. 50 Положения о сов­нархозе; п. 3 и 21 постановления Совета Министров СССР от 9 августа 1955 г. «О расширении прав директоров предприятий»).

  В «Обязательствах из причинения вреда» к числу новых норм отно­сятся ст. 453 (об ответственности за вред, причиненный дееспособным гражданином, находившимся в таком состоянии, когда он не мог пони­мать значения своих действий или руководить ими); ч. 2 ст. 456, согласно которой, лица, обязанные к возмещению вреда, причиненного несовер­шеннолетним или недееспособным гражданином, и возместившие этот вред, не имеют права регресса к причинителю вреда; ст. 462 (о возмеще­нии вреда, связанного с повреждением здоровья гражданина, которому не назначены пособие или пенсия).

  В разделе «Авторское право» значительный интерес представляет легальное определение авторского договора, сформулированное в ст. 503. В том же разделе ГК допускает не только выкуп авторского права государством (ср. ст. 106 Основ), но и объявление произведений достоя­нием государства (ст. 502).

  В разделе «Наследственное право» в числе новых норм должны быть отмечены чч. 5 и 6 ст. 532. Согласно этим нормам усыновленные и их по­томство не наследуют после смерти кровных родственников усыновлен­ного по восходящей линии, в том числе его родителей, а также его кров­ных братьев и сестер, а указанные кровные родственники в свою оче­редь не наследуют после смерти усыновленного и его потомства.

  Не ограничиваясь восполнением пробелов в содержании уже извест­ных гражданско-правовых институтов, ГК предусматривает ряд новых правовых институтов. Одни из этих институтов ранее действовавшему законодательству вовсе не были известны, нормы других предусматри­вались в подзаконных нормативных актах, причем, по общему правилу, лишь применительно к отдельным видам общественных отношений, охва­тываемых соответствующим институтом.

  К числу новых институтов надлежит отнести отчуждение имущества под условием пожизненного содержания. Хотя нормы о пожизненном содержании в ГК РСФСР, в отличие от ГК других союзных республик, оказались в главе о купле-продаже, перед нами, несомненно, новый гражданско-правовой институт. По этому договору приобретатель обя­зуется не к уплате определенной денежной суммы, как это имеет место в договоре купли-продажи, а к предоставлению отчуждателю до конца его жизни материального обеспечения в натуре—в виде жилища, пита­ния, ухода и необходимой помощи. Право собственности на стороне приобретателя возникает под условием предоставления содержания отчуждателю до конца его жизни. Это условие считается отпавшим в случае восстановления трудоспособности отчуждателя. Основания и последствия прекращения договора определены в ст. 254. Если договор прекращен по основаниям, предусмотренным ст. 254, дом возвращается отчуждателю, причем приобретателю не возмещаются расходы по содержанию отчуж­дателя. Если, однако, расторжение договора вызвано восстановлением трудоспособности отчуждателя, последний не вправе требовать возврата дома и сохраняет лишь право пожизненного бесплатного пользования жилым помещением в этом доме. Предметом договора может быть не только жилой дом, как это предусмотрено ст.ст. 253 и 254, но и другое денное непотребляемое имущество.

  Новым институтом является также конкурс, которому посвящена гл. 39 ГК. До принятия ГК был издан ряд подзаконных нормативных актов, определявших порядок проведения конкурсов на отдельные виды работ (например, о порядке проведения открытых конкурсов по архитек­туре). Однако общим образом конкурсные отношения не были урегули­рованы. В качестве обязанного лица в конкурсном правоотношении вы­ступает устроитель конкурса; его обязательство в силу ст. 439 возникает из односторонней сделки — объявления конкурса. Объявление конкурса порождает на стороне устроителя состояние связанности. Сложнее опре­делить круг управомоченных лиц и момент их появления. Примени­тельно к открытому конкурсу следует признать, что управомоченными в конкурсном правоотношении являются лица, выполнившие работы в соответствии с условиями конкурса и представившие их в обусловленный срок.

  В ГК не только включены новые институты, но и закреплены такие традиционные институты, как ссуда и хранение, которых не было в ГК РСФСР 1922 г.

  Договор ссуды, в силу ст. 342, может быть как консенсуальным, так и реальным. В первом случае ссуда выступает как двусторонний, во вто­ром - как односторонний договор. Однако в обоих случаях ссудодатель отвечает за недостатки переданного имущества, которых он умышленно или по грубой неосторожности не оговорил при передаче имущества.

  Договор хранения сконструирован в ч. 1 ст. 422 как реальный дого­вор. Лишь в отношениях между социалистическими организациями хра­нение может быть консенсуальным договором. Договор хранения яв­ляется безвозмездным, если иное не установлено законом или договором. По безвозмездному договору хранения между гражданами хранитель обязан заботиться о переданном ему имуществе, как о своем собствен­ном. Напротив, при так называемом профессиональном хранении органи­зация, для которой хранение является одной из целей ее уставной дея­тельности, отвечает перед депонентом не только за вину, но и за случай. Предметом договора хранения могут быть как индивидуально-определен­ные вещи, так и вещи, определенные родовыми признаками (иррегуляр­ная поклажа). Если несколькими лицами сданы на хранение вещи, опре­деленные родовыми признаками (причем эти вещи обезличиваются хра­нителем), то при отсутствии иного соглашения устанавливается общая долевая собственность депонентов. Если же при наличии соглашения об этом такие вещи переходят в собственность хранителя, то он обязан вернуть депоненту в равном или обусловленном количестве вещи того же рода и качества. В соответствии с ч. 1 ст. 432 следует признать, что если вещи, сданные на хранение, соединяются (смешиваются) с имуще­ством хранителя, то при отсутствии иного соглашения возникает общая долевая собственность депонента и хранителя.

  Существенное обновление гражданского законодательства достиг­нуто в ГК и за счет закрепления в нем большого числа новых правовых, конструкций. В одних случаях эти конструкции являются результатом отказа от неудачных норм прежнего законодательства, в других — пред­ставляют собою дальнейшее развитие и конкретизацию ранее существо­вавших правовых норм, в третьих — будучи новым конструктивным реше­нием проблем, вызывавших значительные споры в теории и на практике, в том числе и в ходе подготовительных кодификационных работ, ждут своей проверки в процессе применения нового законодательства.

  К числу, безусловно, удачных правовых конструкций, означающих вместе с тем отказ от тех норм, которые были сформулированы в пред­шествующем законодательстве, надлежит отнести установление судеб­ного порядка признания имущества, в том числе строений, бесхозяйным (ст. 143). Дела о признании имущества бесхозяйным суд рассматривает в порядке особого производства (см. гл. 30 ГПК 1964 г.). Поэтому реше­ние о признании имущества бесхозяйным не лишает заинтересованных лиц возможности в порядке общеискового производства предъявить иск о праве собственности на указанное имущество. Оправдан и отказ от выплаты вознаграждения лицу, нашедшему вещь. Согласно ст. 146 на­ходчик имеет право лишь на возмещение расходов, связанных с хране­нием и сдачей вещи.

  Вполне созвучны условиям общества, строящего коммунизм, ст.ст. 176 и 270. Согласно ст. 176 проценты по денежным и иным обязатель­ствам не допускаются, за исключением операций кредитных учреждений, обязательств по внешней торговле и других случаев, указанных в за­коне. Конкретизируя эту норму применительно к договору займа, ст. 270 устанавливает, что взимание процентов по договору займа допускается только в случаях, установленных законодательством Союза ССР, а так­же по заемным операциям касс общественной взаимопомощи и городских ломбардов. В то же время должник, просрочивший исполнение денеж­ного обязательства, на основании ст. 226 обязан уплатить за время про­срочки три процента годовых с просроченной суммы, если законом или договором не установлен иной размер процентов.

  В главе «Наем жилых помещений» весьма своевременно указание на то, что предметом договора в домах местных Советов и ведомств мо­жет быть только изолированное жилое помещение, состоящее из кварти­ры либо одной или нескольких комнат. В ч. 1 ст. 316 удачно определены условия, при которых наймодатель в домах местных Советов и ведомств не вправе требовать изъятия у нанимателя излишков в виде изолирован­ной комнаты. Следует полностью согласиться с установлением во всех без исключения случаях судебного порядка выселения из домов, пред­назначенных к сносу, и определением условий обеспечения выселяемых другой жилой площадью (ст. 332).

  В разделе «Авторское право» установлено, что авторское право при­надлежит автору пожизненно без каких бы то ни было изъятий (ст. 496; ср. ст.ст. 10-13 Основ авторского права).

  К числу удачных конструкций в области наследственного права над­лежит отнести предоставление наследнику права отказаться от наслед­ства в пользу других наследников по закону или по завещанию, в пользу государства или отдельной социалистической организации (см. ст. 550; ср. п. 10 постановления № 2 Пленума Верховного Суда СССР от 10 ап­реля 1957 г. «О судебной практике по делам о наследовании»).

  Наряду с этим в ГК имеется немало новых конструкций, представ­ляющих собою удачное развитие ранее сформулированных в законодательстве (в том числе и в Основах) норм или вытекающих из общих принципов действующего права.

  Так, в Основах категория оперативного управления использована для раскрытия содержания прав госорганов на закрепленное за ними государственное, имущество. ГК РСФСР, как и ГК других союзных рес­публик, весьма удачно применил эту правовую категорию при характери­стике прав межколхозной, государственно-колхозной и иной государст­венно-кооперативной организации на закрепленное за нею имущество. Согласно ч. 2 ст. 117 указанная организация осуществляет на началах оперативного управления в соответствии со своим уставом (положением) владение, пользование и распоряжение закрепленным за ней имущест­вом, принадлежащим на праве общей долевой собственности участникам данной организации. При таком подходе к правовому режиму имущества межколхозной организации усиливается материальная заинтересован­ность колхозов в развитии межколхозных производственных связей, ибо колхозы должны быть твердо уверены в том, что все имущество, закреп­ленное за межколхозной организацией, составляет их собственное кол­хозное имущество. Наряду с этим ГК предусматривает образование общей долевой собственности колхозов, государства и колхозов, государства и иных кооперативных организаций и по договору о совместной деятельности. Согласно ч. 1 ст. 434 стороны по этому договору обязуются действовать совместно для достижения общей хозяйственной цели, как-то: строительство и эксплуатация межколхозного либо государственно-колхозного предприятия или учреждения (не передаваемых в оператив­ное управление организации, являющейся юридическим лицом), воз­ведение водохозяйственных сооружений и устройств, строительство школ, родильных домов и т. д.

  Дальнейшим развитием предшествующего законодательства о раз­мере жилого дома, принадлежащего гражданину на праве личной соб­ственности, и о последствиях приобретения по основаниям, допускаемым законом, права собственности на дома сверх одного (а также о послед­ствиях приобретения права собственности на дом при наличии квартиры в доме ЖСК) являются ч. 4 и 5 ст. 106, ч. 5 ст. 107 и ст. 108. Предельный размер жилой площади в доме личного собственника не должен превы­шать 60 кв. м. Вместе с тем по ходатайству гражданина, имеющего боль­шую семью или право на дополнительную площадь, исполком местного Совета может разрешить ему приобрести или сохранить в собственности дом большего размера. Однако в этом случае размер жилплощади на каждого члена семьи не должен превышать 9 кв. м. с учетом, кроме того, и права на дополнительную площадь.

  В главе «Наем жилых помещений» к числу удачных правовых кон­струкций надлежит отнести нормы об изменении условий договора вследствие переустройства и перепланировки квартиры (ст. 317); о пере­селении нанимателя на время капитального ремонта жилого помещения (ст. 318); о предоставлении нанимателю другого помещения после пере­планировки квартиры (ст. 319). Все эти нормы существенно повышают уровень правовых гарантий, установленных для нанимателей жилых помещений, и должны неукоснительно соблюдаться как в администра­тивной, так и в судебной практике. В ч. 2 и 3 ст. 331 четко определены те условия, которым должно удовлетворять «другое благоустроенное жилое помещение», предоставляемое нанимателю (ср. п. 11 и ч. 4 п. 19 постановления № 3 Пленума Верховного Суда СССР от 25 марта 1964 г. «О судебной практике по гражданским жилищным делам»).

  В разделе «Наследственное право» в соответствии с ч. 3 ст. 118 Ос­нов к наследникам по закону второй очереди отнесены братья и сестры умершего, а также дед и бабка как со стороны отца, так и со стороны матери. Вместе с тем ГК РСФСР, в отличие от ГК Узбекской ССР, не установил наследования по праву представления для племянников. В ГК четко определены граждане, которые могут быть наследниками, и граж­дане, не имеющие права наследовать (ст.ст. 530-531; ср. прим. к ст. 418 ГК; Постановление Верховного суда РСФСР от 7 июня 1926 г., прото­кол №9). В полном соответствии с установлением - в принципе - сво­боды завещательных распоряжений (ст.ст. 534, 535) сформулирована норма о завещательном отказе (легате). Согласно ст. 538 отказополучателями могут быть лица как входящие, так и не входящие в число на­следников по закону. Завещательный отказ должен быть исполнен на­следником лишь в пределах действительной стоимости перешедшего к нему наследственного имущества за вычетом падающей на него (наслед­ника) части долгов наследодателя. Необходимый наследник обязан ис­полнить завещательный отказ лишь в пределах той стоимости наслед­ственного имущества, которая превышает обязательную долю.

  В разделе «Авторское право» представляет интерес норма, опреде­ляющая ответственность автора по авторскому договору. Автор обязан возвратить полученное им авторское вознаграждение, если договор рас­торгнут организацией по основаниям, предусмотренным ч. 1 ст. 511, в частности, если автор по свой вине не передал произведения организа­ции в установленный договором срок или выполнил заказанную работу не в соответствии с условиями договора или недобросовестно. Если орга­низация отклонила произведение по основаниям, предусмотренным дого­вором, но не доказала по суду недобросовестности автора в исполнении работы, полученное вознаграждение сохраняется за автором в целом или в части, определяемой типовыми договорами. Однако эта часть во всяком случае не может быть менее 25% суммы договора.

  В ГК предложено немало новых конструктивных решений спорных проблем советского гражданского законодательства. К числу таких кон­структивных решений можно отнести признание договора дарения реаль­ным (ч. 2 ст. 256); отказ в главе о купле-продаже от деления недостатков проданной вещи на явные и скрытые³ и новый порядок исчисления срока исковой давности по иску о недостатках проданной вещи (ст.ст. 247—249); установление административного порядка выселения из спе­циальных служебных помещений (ст. 339); определение условий, при которых не допускается обмен ведомственной жилой площади (п. 3 ст. 326), и ряд других.

  В ГК, всесторонне учтен более чем сорокалетний опыт развития гражданского законодательства и практики его применения. Прежде всего, в ГК бережно сохранены (иногда с небольшими редакционными изменениями) выдержавшие испытание временем нормы законов и под­законных нормативных актов, положения, выработанные судебнопрокурорской и арбитражной практикой в процессе многолетнего применения норм гражданского законодательства.

  Так, в нормативных актах, регулирующих хозяйственные отношения между социалистическими организациями, предусматриваются такие способы оформления договорных связей, как заказ, принятие наряда к исполнению, принятие к исполнению письменной просьбы заказчика и т. д. Соответственно этому в ч. 3 ст. 160 предусмотрено, что договор может быть заключен путем принятия к исполнению заказа, а между со­циалистическими организациями в предусмотренных законом случаях - путем принятия к исполнению заказа или наряда.

  Арбитражная практика оказала непосредственное влияние на содержание ч. 2 ст. 190 и ст. 224. Она всегда исходила из того, что в отношениях между социалистическими организациями по­следствия, вызванные неисполнением одним из хозорганов своих обязан­ностей по договору, определяются не только убытком, причиненным дру­гому хозоргану, но и убытком, причиненным народному хозяйству не­выполнением плана. Ссылка должника на чрезмерность неустойки по сравнению с убытками кредитора не может быть принята без учета обще­го ущерба, причиненного народному хозяйству невыполнением плана. Руководствуясь этими положениями, арбитраж лишь в исключительных случаях допускал снижение неустойки, подлежащей взысканию с долж­ника. Ныне это положение прямо закреплено в законе: «Арбитраж или третейский суд в исключительных случаях вправе с учетом заслуживаю­щих внимания интересов должника и кредитора уменьшить неустойку (штраф, пеню), подлежащую уплате социалистической организации» (ч. 2 ст. 190). В качестве другого примера плодотворного использования арбит­ражной практики можно привести ст. 224. В инструктивном письме Гос­арбитража при Совете Министров СССР от 18 апреля 1951 г. были четко сформулированы требования, предъявляемые органами арбитража к искам о взыскании убытков. В частности, требуя возмещения убытка, кредитор обязан доказать, что им принимались необходимые меры к предотвращению убытка или к уменьшению его размера. С учетом этого важного положения ст. 224 предусматривает, что суд, арбитраж и третей­ский суд вправе уменьшить размер ответственности должника и тогда, когда кредитор умышленно или по неосторожности содействовал увели­чению размера убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением, либо не принял мер к их уменьшению.

  Под несомненным влиянием судебной практики в главе «Наем жи­лых помещений» сформулированы нормы о порядке и последствиях при­знания ордера недействительным (ч. 3 ст. 296 и ст. 335; ср. ч. 1 и 3 п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 25 марта 1964 г.); об изменении договора по требованию члена семьи (ст. 313), при объ­единении в одну семью (ст. 314), вследствие признания нанимателем дру­гого члена семьи (ст. 315) и ряд других. На содержание норм о разделах и выделах в колхозном дворе значительное влияние оказало постановле­ние Пленума Верховного Суда СССР от 29 июля 1943 г. № 14/М/11/у «О рассмотрении судами дел о разделе и выделе имущества колхозных и единоличных крестьянских дворов...» Значительная часть норм о деликтной ответственности возникла в результате использования и развития положений, ранее закрепленных в постановлении № 16 Пленума Верхов­ного Суда СССР от 10 июня 1943 г. «О судебной практике по искам о возмещении вреда».

  В разделе «Наследственное право» широко использовано постанов­ление Пленума Верховного Суда СССР от 10 апреля 1957 г. «О судеб­ной практике по делам о наследовании», нотариальная и судебная прак­тика по наследственным делам. Так, норма о наследственной транс­миссии (ст. 548) представляет собою почти дословное воспроизведение п. 14 постановления от 10 апреля 1957 г. Однако согласно ст. 548 срок, в течение которого право на принятие наследства может быть осуществлено наследником умершего наследника, во всяком случае, не может быть менее 3 месяцев.

  В разделе «Авторское право» использованы многие нормы «Основ авторского права», «Закона об авторском праве РСФСР», типовых ав­торских договоров.

  На содержание ГК оказали влияние нормы не только гражданско­го, но и иных отраслей законодательства. Так, возраст частичной дееспо­собности наступает по ГК не с 14, а с 15 лет. Это сделано под несомнен­ным влиянием норм трудового законодательства, согласно которым в исключительных случаях допускается прием на работу, только тех под­ростков, которым исполнилось 15, а не 14 лет, как было раньше.

  Многие нормы ГК призваны удовлетворить насущные потребности судебнопрокурорской и арбитражной практики. В разделе «Право соб­ственности» ГК, закрепив за сособственниками право преимущественной покупки, устанавливает и срок, в течение которого сособственники мо­гут осуществить это право. В той же норме предусмотрено, что при продаже доли с нарушением права преимущественной покупки сособственник может в судебном порядке требовать перевода на него прав и обязанностей покупателя в течение 3 месяцев (ст. 120).

  В ст. 301 определен круг членов семьи нанимателя жилого помеще­ния. Согласно этой норме к членам семьи нанимателя относятся супруг нанимателя, дети и родители. Другие родственники, а также нетрудо­способные иждивенцы могут быть признаны членами семьи, если они проживают совместно с нанимателем и ведут с ним общее хозяйство. В связи с этим в судебной практике со всей остротой возникнет вопрос о жилищных правах фактических супругов, лиц, брак которых признан недействительным, а также детей, рожденных при фактических брач­ных отношениях. Не менее сложен и вопрос о жилищных правах лиц, составляющих с нанимателем единую семью, но не относящихся ни к родственникам, ни к нетрудоспособным иждивенцам нанимателя. Зна­чительно шире круг членов семьи нанимателя определен в ГК Узбек­ской ССР. Ч. 4 ст. 336 этого Кодекса устанавливает, что нетрудоспособ­ные иждивенцы, а также другие граждане (а следовательно, не толь­ко родственники) признаются членами семьи нанимателя, если они проживают совместно с ним и ведут с ним общее хозяйство.

  Полностью соответствует потребностям практики ч. 3 ст. 325, со­гласно которой отказ наймодателя разрешить нанимателю обмен зани­маемого им жилого помещения может быть оспорен в судебном поряд­ке, кроме случаев обмена жилых помещений в домах личных собствен­ников (ср. ч. 3 ст. 60 Основ; ч. 3 ст. 309 ГК УССР; п. 1 ст. 341 ГК Латвийской ССР; ч. 3 ст. 361 ГК Узбекской ССР: п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 25 марта 1964 г.).

  Наряду с широким использованием положительного опыта, накоп­ленного в процессе многолетнего применения гражданского законода­тельства, в ГК включен целый ряд норм, которые являются своеобраз­ной реакцией на ошибочную практику и призваны ее преодолеть. Так, органы арбитража с 1949 г. ошибочно встали на путь отказа в приеме исковых заявлений, поданных с пропуском исковой давности. Если же арбитраж устанавливал пропуск срока исковой давности в процессе рассмотрения дела, то он не выносил решения об отказе в иске, а пре­кращал дело производством. В целях окончательного преодоления этой практики ГК, не ограничиваясь воспроизведением в ст. 81 правила ст. 16 Основ, в ч. 1 ст. 87 устанавливает, что истечение срока исковой давности до предъявления иска является основанием к отказу в иске, а следова­тельно, не является основанием для прекращения дела производством.

  Применяя ст. 405 прежнего ГК, судебные органы иногда возлагали ответственность за вред, причиненный полностью недееспособным, на его родителей, опекуна и иных лиц, обязанных иметь за ним надзор, независимо от вины указанных лиц в воспитании и надзоре. При этом ссылались на то, что в самой ст. 405 ГК принцип ответственности за вину прямо не был закреплен. Эта ошибочная практика иногда нахо­дила поддержку в юридической литературе. Между тем принцип от­ветственности за вину не был предусмотрен в ст. 405 именно потому, что он закреплен общим образом в ст. 403 ГК 1922 г. Изъятия из этого принципа могут иметь место лишь в случаях, прямо предусмотренных законом. И в новом ГК можно было бы не закреплять принцип ответ­ственности за вину в ст.ст. 450 и 452, поскольку он закреплен в общей норме о деликтной ответственности — ст. 444. Однако в целях преодо­ления ошибочных тенденций судебной практики по данной категории дел законодатель счел необходимым закрепить принцип ответствен­ности за вину и в ст. 450 и 452.

  На содержание ГК непосредственное влияние оказали выводы и рекомендации, разработанные наукой советского гражданского права. Не будет преувеличением сказать, что в ГК нет ни одной нормы, ко­торая в ходе подготовительных кодификационных работ не была бы подвергнута всестороннему обсуждению в самых широких кругах юристов-теоретиков и практиков. ГК может служить подтверждением единства теории и практики в социалистическом обществе, все возра­стающей роли науки в коммунистическом строительстве, в том числе и в области нормотворческой деятельности Советского государства.

  Многие нормы оказались включенными в ГК в соответствии с ре­комендациями ученых-юристов. Хорошо известно, какие трудности в судебно-нотариальной практике вызывал порядок осуществления об­щей собственности по большинству голосов, допускавшийся в ст. 62 ГК 1922 г. В советской юридической литературе была обоснована не­обходимость перейти от принципа большинства к принципу согласия всех сособственников при осуществлении права общей собственности с тем, что если согласие не будет достигнуто, порядок осуществления этого права может быть определен судом по иску любого из сособст­венников, хотя бы и оставшегося в меньшинстве. Ныне этот принцип закреплен в ч. 1 ст. 117.

  В ГК РСФСР был установлен различный порядок принятия наслед­ства для наследников, присутствующих и отсутствующих в месте от­крытия наследства (см. ст.ст. 429, 430 ГК, пп. 2—8 Постановления Пле­нума Верховного Суда СССР от 10 апреля 1957 г.). В юридической ли­тературе было предложено отказаться от деления наследников на при­сутствующих и отсутствующих и установить единый порядок принятия наследства всеми наследниками. Новый ГК воспринял эту рекомендацию. Согласно ст. 546 наследник считается принявшим наследство, когда он фактически вступил во владение наследственным имуществом или когда он подал нотариальному органу по месту открытия наследства заявле­ние о принятии наследства. Указанные действия должны быть совер­шены наследником в течение 6 месяцев со дня открытия наследства.

  В «Обязательствах из причинения вреда» в соответствии с рекомен­дациями советской юридической науки обязанность возмещения вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости, возлагается на причинителя вреда. Вместе с тем, учитывая обстоятельства, при которых вред был причинен, суд может возложить указанную обязанность на третье лицо, в интересах которого действовал причинитель, либо осво­бодить от возмещения вреда полностью или в части как третье лицо, так и причинителя (ст. 449).

  Норма о переходе права собственности на созданное по заказу произведение изобразительного искусства при сохранении за автором авторского права на это произведение (ст. 513) возникла как результат четкого разграничения в советской науке объекта права собственности и объекта авторского права.

  Разумеется, приведенными частными примерами не ограничивается влияние науки гражданского права на содержание нового Кодекса. Наука гражданского права оказала непосредственное влияние и на си­стему нового ГК, и на его юридико-технические особенности, и на со­держание закрепленных в нем важнейших принципов и положений. В частности, благодаря рекомендациям советских юристов в ГК широ­ко представлены обязательства, возникающие из актов планирования, сформулированы (как в общей части обязательственного права, так и в отдельных видах обязательств) такие важнейшие принципы, как принцип реального исполнения обязательств, принцип экономичного исполнения обязательств, принцип всемерного содействия и взаимопо­мощи сторон в исполнении обязательств.

  Вместе с тем новый ГК РСФСР, как и ГК других союзных респуб­лик, в свою очередь окажет плодотворное влияние на развитие науки гражданского права, вызовет интенсивную разработку новых гражданскоправовых норм и институтов, потребует создания глубоких теорети­ческих исследований, в которых должны быть раскрыты и обоснованы основные тенденции развития советского гражданского законодатель­ства в период развернутого строительства коммунизма.

  В этом живом диалектическом процессе взаимопроникновения и взаимного обогащения теории и практики — был залог дальнейшего успеш­ного развития советского гражданского законодательства и цивилистической мысли.

  Таким образом,  ГК РСФСР 1922 г. был первым в мире гражданским кодексом социа­листического государства. Он оформил становление советского граж­данского права. Изменения, внесенные в хозяйственную жизнь страны, привели к существенным переменам в области регулирования имущественных отношений. ГК обоб­щил менее чем двухлетний опыт развития гражданско-правовых институ­тов в новых экономических условиях.

  Ряд норм ГК, особенно содержащихся в ст. 1, 4, 17, 18, 19 и др., давал социалистическую направленность кодексу в целом: гражданское право Советской России перестало быть "частным", оно стало "публич­ным".

  ГК РСФСР 1922 г. оформил становление советского гражданского права. Изменения, внесенные в хозяйственную жизнь страны в период перехода к нэпу, привели к существенному изменению в области ре­гулирования имущественных отношений. ГК обобщал первый опыт развития гражданско-правовых институтов в новых экономических условиях.

  Развития гражданс­кого права создало предпосылки для усложнения и увеличения круга его источников, умаления принципа диспозитивности, часто вело к от­рицанию правила: "что не запрещено законом, то разрешено". Подзаконные акты при таком развитии отрасли начинают играть роль более важную, чем даже сам закон. Создаются неудобства для практического применения норм.

  Первый Гражданский кодекс обладал не только недостатками, наличие многих из которых было объективно обусловлено, но и целым рядом достоинств. ГК закрепил завоевания в области эконо­мики, определил привилегии государства как субъекта гражданских правоотношений. В ГК юридически были закреплены имущественные отношения, складывавшиеся в советском обществе в пе­риод перехода к новой экономической политике. В следующие периоды развития советского гражданского права в нем произошли существенные изменения. Это естественный процесс развития права, однако основы, заложенные в Гражданской кодексе, сохранились и действуют поныне.

  Первый советский гражданский кодекс действовал долго, более 40 лет. За это время в жизни кашей страны произошли колоссальные изменения.

  Одной из характерных особенностей ГК 1964 г. являлось наличие в нем большого числа новых правовых норм, которые обогащают содержание нашего гражданского законодательства, приводят его в соответствие с назревшими потребностями развития социалистического общества.

  Следовательно, Гражданские кодексы РСФСР 1922 и 1964 гг. отразили имущественные отношения, характерные для периода построения социализма, обеспечили эффективное гражданско-правовое регулирование товарно-денеж­ных отношений, свойственных этому историческому этапу, юриди­чески обеспечили законные права и интересы государственных со­циалистических предприятий, кооперативных организаций и от­дельных граждан.

  ЗАКЛЮЧЕНИЕ

  
  

  Гражданский кодекс РСФСР 1922 года – гражданско-правовое уложение большевистской направленности. Содержащиеся в нем юридические нормы имели идеологическую обработку, были подчинены задачам построения коммунизма и в целом образовали базу для советского гражданское права. Оно обладало характерной особенностью, выступая в виде огосударствленного, опубличенного права, согласно которому проводится безусловный диктат государства и государственной собственности над личностью и собственностью граждан, из жизни общества исключаются права человека, частное право, независимое правосудие. Кроме того, советское право не имело всеобщего характера, оставляя широкий простор для внеправовой деятельности.

  Гражданский кодекс РСФСР 1964 года также носил идеологическую окраску и был адекватен своему времени. Он регулировал имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения в целях создания материально-технической базы коммунизма и удовлетворения материальных и духовных потребностей граждан. Основой имущественных отношений того времени были социалистическая система хозяйства и социалистическая собственность на средства производства. Хозяйственная жизнь государства определялась и направлялась государственными планами экономического и социального развития, в создании которых ведущую роль играла коммунистическая партия.

  Однако в развитии права советского периода можно видеть и положительные моменты. Так, гражданское право того периода разработало и утвердило в формальном виде ряд основополагающих юридических категорий, таких, в частности, как субьективное право, правовая ответственность, что подготовило известные предпосылки для возрождения прогрессивного, демократического права в России.

  
  

  ---

  [1] Абрамитов С.А. Единство исторического и логического подходов в познании права. // Сибирский Юридический Вестник. - 2001. -№ 2.

  [2] Исаев И.А. История государства и права России. Учебное пособие. – М.: Проспект, 2004, С. 203.

  [3] Хрестоматия по истории России с древнейших времен до наших дней. Учебное пособие / Авторы-составители: А.С. Орлов, В.А. Георгиев, Н.Г. Георгиева, Т.А. Сивохина. - М.: Проспект, 2004.

  [4] Гражданский кодекс РСФСР 1922 года // История гражданского права России // #"#_ftnref5" name="_ftn5" title="">[5] Гражданское право. Учебник / Под. ред. Е.А. Суханова. – М.: БЕК, 2000.

  [6] Из письма Ленина Д. И. Курскому от 20 февраля 1922 г. // Ленин В.И. Полное собрание сочинений, Т. 44: Июнь 1921 – март 1922. – М.: Политиздат, 1974. - С. 396.

  [7] Энциклопедия государства и права / Гл. ред. П.И. Стучка, т. I, в. 2. - М.: Изд-во Ком. академии, 1925, с. 709.

  [8] Исаев И.А. История государства и права России. Учебное пособие. – М.: Проспект, 2004, С.232.

  [9] Рыбаков О.Ю. Государства и право России 1920-1970 гг. – Саратов, 1998.- С. 32.

  [10] Гражданский кодекс РСФСР 1922 года // История гражданского права России // #"#_ftnref11" name="_ftn11" title="">[11] Кара-Мурза С.Г. История советского государства и права // #"#_ftnref12" name="_ftn12" title="">[12] Советское государство и право в период НЭПа и становления авторитарного режима (1921-1941) // История государства и права России, 2002 // #"#_ftnref13" name="_ftn13" title="">[13] Кара-Мурза С.Г. История советского государства и права // #"#_ftnref14" name="_ftn14" title="">[14] Гражданский кодекс РСФСР 1922 года // История гражданского права России // #"#_ftnref15" name="_ftn15" title="">[15] Там же.

  [16] Кара-Мурза С.Г. История советского государства и права // #"#_ftnref17" name="_ftn17" title="">[17] Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик от 08.12.1961 // Электронная правовая система «КонсультантПлюс»,

  [18] Братусь, С. Н. Важный этап в развитии советского гражданского законодательства // Советское государство и право. - 1962. - № 2. - С. 3-15.

  [19] C такими предложениями выступали: Д.В. Лаптев, О советском хозяйственном праве («Советское государство и право», 1959, № 4); он же, К вопросу о хозяйствен­ном праве («Вопросы экономики», 1959, № 12); В.К. Мамутов, Хозяйственное право — на службу коммунистическому строительству («Советское государство и право», 1959, № 5); 5. С. Тадевосян, Сущность советского хозяйственного права и предстоящая ко­дификация гражданского законодательства СССР («Советское государство и право», 1959, № 6); И.В. Павлов, К вопросу о кодификации советского гражданского законо­дательства («Советское государство и право», 1959, № 8); Я.Ф. Миколенко, О системе имущественных отношений и их правовом регулировании («Советское государство и право», 1960, № 3) и некоторые другие авторы. См. также обзор «Научная сессия  по проблемам советского хозяйственного права» («Советское государство и право», 1959, № 7).

  [20] «Правда» от 9 декабря 1961 г.

  [21] «Известия» от 16 декабря 1961 г.

  [22] Орловского П.Е., Бардина П.И. Об Основах гражданского законодательства и Основах гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик // Советское государство и право. - 1962. - № 1. - 74 – 76.

  [23] Там же.

  [24] Гражданский кодекс РСФСР 1964 года // Электронная правовая система «КонсультантПлюс», 15.09.2004.

  [25] Иоффе, О. С., Толстой, Ю. К. Новый гражданский кодекс РСФСР // Правоведение. - 1964. - № 3. - С. 3-21.

  [26] Иоффе, О. С., Толстой, Ю. К. Новый гражданский кодекс РСФСР // Правоведение. - 1964. - № 3. - С. 3-21.

Скачать курсовую работу