1. Формирование
научных концепций географического детерминизма
2. Проблема
формирования геополитической традиции в постсоветской России
Список литературы
1. Формирование
научных концепций географического детерминизма
Геополитика
это система знаний, включающая в себя теории и взгляды рассматривающие
географическое и политическое устройство отдельных регионов, континентов и мира
в целом. Геополитика видит страны и регионы как некоторые территориальные образования,
основными свойствами которых являются население, культура, влияние той или иной
силы, взаимное расположение с другими территориями. По сути, геополитика это
учение о власти. "Геополитика - это
мировоззрение", - пишет Александр Дугин. Более того: "Это мировоззрение
власти, наука о власти и для власти... В современном мире она представляет собой
"краткий справочник властелина"... Геополитика - это наука
править."[1]
Мировое господство является основной целью геополитики.
Более обстоятельное определение дано в
немецком журнале «Zeitschrift für Geopolitik»:
Геополитика есть наука об отношении земли и
политических процессов, Она зиждется на широком фундаменте географии, прежде
всего географии политической, которая есть наука о политических организмах в
пространстве и об их структуре. Более того, геополитика имеет целью обеспечить
надлежащим средством политическое действие и придать направление политической
жизни в целом. Тем самым геополитика становится искусством, именно искусством
руководства практической политикой. Геополитика - это географический разум государства[2].
Потребность
в геополитике, как в официальной науке или системы знаний возникла, на рубеже XIX-XX веков, когда
странам пришлось столкнуться с недостатком территорий, освоенностью всех
имеющихся пространств и необходимостью расширять своё жизненное пространств за
счёт чужих.
Геополитика возникла на базе трех
научных подходов: цивилизационного, военно-стратегического и теории
географического детерминизма.
Основоположником цивилизационного подхода к
историческому процессу считается русский ученый - биолог, историк, социолог,
автор книги «Россия и Европа» Н.Я. Данилевский (1822-1885). По его мнению,
главными действующими субъектами на подмостках театра истории являются не
государства или отдельные нации, а огромные культурно-религиозные общности. Их
он назвал «культурно-историческими типами». Впоследствии эти общности, а книга
Н.Я. Данилевского вышла в 1868 г., стали называть «цивилизациями».
Первым среди русских исследователей Н.Я.
Данилевский сформулировал и научно обосновал тезис отчужденности Европы от
России. Причина этой отчужденности, по его мнению, в принципиальном
цивилизационном различии двух мировых сил:
Европа не признает нас своими. Европейцы
видят в России и славянах не только чуждое, но и «враждебное начало5.
Он сформулировал самое важное требование
приведения внешней политики России в соответствие с объективными задачами
развития и укрепления «славянского культурно-исторического типа». Гораздо позже
этот принцип - зона влияния одной цивилизации - получил название «большого
пространства».
По мнению многих ученых, разрабатывающих
цивилизационную теорию, географические границы цивилизаций определяют пределы
«естественного» влияния великих держав, сферы их жизненных интересов и
территории военно-политического контроля. В таком методологическом подходе к
геополитике просматривается тенденция увести данную науку из зоны географии,
сделать ее универсальной дисциплиной.
Вторым источником геополитики, как считают
многие ученые, были военно-стратегические теории. Признанными авторами таких
теорий считаются Н.Макиавелли (1469-1527), К. фон Клаузевиц (1780-1831), Х.И.
Мольтке (1848-1916) и др. Но наиболее сильное влияние на разработку и
углубление этих теорий оказал американский военно-морской теоретик, историк
Альфред Мэхен (1840-1914) и его труды «Влияние морской мощи на историю» и «Проблема
Азии и ее воздействие на международную политику» и много статей на
военно-политические темы. Этот автор ввел в научный оборот термин «прибрежные нации».
На территории мирового пространства А. Мэхен
выделил особую сферу между 30-й и 40-й параллелями - «зону конфликта», в
которой, по его мнению, неизбежно, вне зависимости от воли конкретных
политиков, сталкиваются интересы «морской империи», контролирующей океанские
просторы, и «сухопутной державы», опирающейся на континентальное ядро Евразии
(читай: Англии и России того времени).
Морская империя, чтобы выжить, должна
отбросить континентальную державу как можно дальше в глубь Евразии; империи
важно завоевать прибрежную территорию, поставить под контроль «прибрежные
нации, для чего надо окружить противника кольцом военно-морских баз».
Видным разработчиком военно-стратегических
концепций был русский генерал-фельдмаршал Д.А. Милютин (1816-1912).
Военно-стратегические теории внесли в
методологию геополитики идею ключевых пунктов и зон, позволяющих контролировать
значительные территории потенциального противника. В наше время - время
космических технологий (оборона, коммуникации) эти подходы получают качественно
новое значение.
Третьим источником геополитического знания
является концепция географического детерминизма. Географически детерминизм это
система взглядов, рассматривающая страны и их развитие, - характер стран, - в
тесной взаимосвязи с природными условиями существования данной страны. Более
того, концепция географического детерминизма предполагает определяющую роль
географического положения и природных условий в процессе определения политики
развития стран.
Традиционная
геополитика рассматривала каждое государство как своего рода географический или
пространственно-территориальный организм, обладающий особыми физико-географическими,
природными, ресурсными, людскими и иными параметрами, собственным неповторимым
обликом и руководствующийся исключительно собственными волей и интересами.
Поэтому
естественно, что первоначально геополитика понималась всецело в терминах
завоевания прямого (военного или политического) контроля над соответствующими
территориями. Во многих своих аспектах традиционная геополитика возникла в
русле географического направления или географического детерминизма в социальных
и гуманитарных науках XIX-XX вв. Географический детерминизм основывается на
признании того, что именно географический фактор, т.е. месторасположение
страны, ее природно-климатические условия, близость или отдаленность от морей и
океанов и другие параметры определяют основные направления
общественно-исторического развития того или иного народа, его характер,
поведение на международно-политической арене и т.д. Другими словами,
географическая среда рассматривается в качестве решающего фактора
социально-экономического, политического и культурного развития народов.
Источники географического детерминизма
коренятся в далёком прошлом. Еще Аристотель, Геродот, Гипократ, Полибий
говорили о влиянии природных условий и географического положения на развитие
государств.
Идея географического детерминизма в зачаточной форме присутствовала в
рассуждении знаменитого античного ученого и врача Гиппократа (ок. 460 - ок. 370
до н.э.) «О воздухах, водах и местностях». Обозревая различные местности и
народы, Гиппократ неоднократно подчеркивал, что от природных условий зависит не
только физический облик людей, но и их нравы и тем самым общественные порядки.
Общий его вывод состоит в том, что «большей частью формы людей и нравы отражают
природу страны». Эта идея была подхвачена Аристотелем, который писал в
«Политике»: «Племена, обитающие в странах с холодным климатом, притом в Европе,
преисполнены мужества, но недостаточно наделены умом и способностями к
ремеслам. Поэтому они дольше сохраняют свою свободу, но не способны к
государственной жизни и не могут господствовать над своими соседями. Населяющие
же Азию в духовном отношении обладают умом и отличаются способностями к
ремеслам, но им не хватают мужества; поэтому они живут в подчинении и рабском
состоянии». Большое значение придавал влиянию климата историк Полибий (ок. 200
- 120 до н.э.). «...Природные свойства всех народов, - писал он, - неизбежно
складываются в зависимости от климата. По этой, а не по какой-либо иной причине
народы представляют столь резкие отличия в характере, строении тела и в цвете
кожи, а также в большинстве занятий».
Но
первая концепция географического детерминизма была создана только в XVI в. Ее
творцом был Жан Боден. По его мнению, главную роль среди природных факторов играет
климат той или иной страны. Он выделяет три основные климатические зоны: южную,
умеренную и северную. Одновременно он вводит также деление на Восток и Запад,
приравнивая первый к югу, а второй - к северу. Помимо климата оказывают влияние
также и такие природные факторы, как характер местности: она может быть горной,
болотистой или пустынной, ветренной и безветренной, и, наконец, качество почвы
- ее плодородие или бесплодие. Но главным является, конечно, климат.
По
мере движения к северу количество тепла постепенно уменьшается. Южане имеют
больше тепла от солнца, но меньше внутреннего тепла. Северяне поддерживаются
своим внутренним жаром, что делает их более сильными и активными, чем южане.
Южане более склонны к размышлению, северяне - к ручным ремеслам и изобретениям,
люди среднего района - к устройству различного рода общественных дел.
Жители
плодородных земель словно предназначены для роскоши. Люди, населяющие
бесплодные месте, - доблестные солдаты и умелые работники. Так, например, бесплодная
равнина Аттики заставила афинян изобрести искусство.
В новое время, географический детерминизм вновь нашёл своих последователей
и продвигателей. Ш. Монтескье, вслед за Ж. Боденом и Ж.-Б. Дюбо, к числу
важнейших сил, определяющих характер общественного строя, относит прежде всего
климат. «Есть страны, - писал он, - жаркий климат которых настолько истощает
тело и до того обессиливает дух, что люди исполняют там всякую трудную
обязанность только из страха наказания. В таких странах рабство менее противно
разуму; и так как там господин столь же малодушен по отношению к своему
государю, как его раб по отношению к нему самому, то гражданское рабство
сопровождается в этих странах политическим рабством».
Другой важный фактор - рельеф местности. «В Азии, - читаем мы у Монтескье,
- всегда были обширные империи; в Европе же они никогда не могли удержаться.
Дело в том, что в известной нам Азии равнины гораздо обширнее и она разрезана
горами и морями на более крупные области; а поскольку она расположена южнее, то
ее источники скорее иссякают, горы менее покрыты снегом и не очень многоводные
реки составляют более легкие преграды. Поэтому власть в Азии должна быть всегда
деспотической, и если бы там не было такого крайнего рабства, то в ней очень
скоро произошло бы разделение на более мелкие государства, несовместимое,
однако, с естественным разделением страны».
И, наконец, большое значение имеет характер почвы. «Бесплодная почва
Аттики, - утверждал Ш. Монтескье, - породила там народное правление, а на
плодородной почве Лакедемона возникло аристократическое правление, как более
близкое к правлению одного - правлению, которого в те времена совсем не желала
Греция».
Такой известный философ, как Гегель также поддерживал географический
детерминизм. Он был сторонником идеи о воздействии природных условий, и в
особенности, климата на поведение народов. Гегель считал, что умеренный климат
свойственный Европе и США, дает им исключительное право творить исторический
процесс. Поскольку именно такой климат наделяет людей необходимыми для этого
качествами. Люди, живущие в слишком жарком или слишком холодном климате, от
природы не могут быть способными иметь влияние подобное жителям умеренного
пояса и поэтому, «раз и навсегда, исключаются из всемирного исторического
движения».
Генри Бокль разделял представления географического детерминизма, объясняя
эволюцию народов влиянием ландшафта, климата, почвы, рациона питания и даже
"общего вида природы". Различал ландшафты, способствующие развитию
рассудка и логической деятельности (Европа), которые предзадавали подчинение
природы человеку, и ландшафты, возбуждающие воображение (районы возникновения
древнейших цивилизаций и пояс тропиков), которые способствовали процессу
подчинения человека природе. Пищу Бокль трактовал как вторичный фактор, зависящий
от климата и почвы, при этом "почвой обусловливается вознаграждение,
получаемое за данный итог труда, а климатом - энергия и постоянство самого
труда". Главным фактором исторического развития считал умственный прогресс
и накопление практических знаний и умений людей. А поскольку способ мышления и
склад ума формируются на основе природных условий, то отсюда втекает их
необыкновенна значимость в рамках исторического процесса.
Географический детерминизм нашёл своих сторонников и среди российских
учёных. Русские исследователи смотрели на географический детерминизм,
преимущественно, с историко-географическй позиции. В частности Л.И. Мечников
создал труд "Цивилизация и великие исторические реки: Географическая
теория развития современного общества". В котором рассмотрел развитие крупнейших
в истории цивилизаций, с учётом освоения ими гидросферы. По этому признаку
Мечников поделил историю на три этапа: речной, средизамноморский и
океанический. Каждому из этих этапов присущи свои цивилизации.
Речной этап характерен цивилизациями обосновавшимися в бассейнах крупных
рек: Нил, Тигр, Евфрат, Инд, Ганг, Янцзы, Хуанхэ, и соответственно цивилизации
- Египет, Вавилон, Индия, Китай.
Средиземноморский этап начинается с основания г.Карфагена и характеризуется,
прежде всего, расцветом Древней Греции и Рима.
Океанический этап начинается с открытия Америки.
То есть, по Мечникову, именно, степень освоения и использования гидросферы
характеризует эпоху и государства.
Таким образом, геополитика, как научное знание сложившееся на стыке XIX-XX веков, за долго
до этого имела предпосылки к своему зарождению. Более того на фактически
применялась и развивалась. Основной концепцией геополитики является
географический детерминизм, который берёт свои истоки ещё в античности и
развивается на протяжении всей истории научной мысли.
Географический
фактор оказывает громадное воздействие на историю, на развитие отдельных
народов и стран, особенно таких, которые обладают значительной территорией и
большим разнообразием природных условий. К таким странам относится Россия. Роль
географического фактора рассматривается через природу, окружающую среду,
экологию, географическую среду. При этом природа определяется как окружающая
людей среда во всем ее многообразии, экология - как учение о связи всех объектов
и организмов с окружающей средой; географическая среда - как совокупность
связей по поддержанию жизни на Земле.
Географическая
среда условно разделяется на ее естественные и общественные элементы,
находящиеся в тесной взаимосвязи. Естественные элементы - это земные недра,
почвы, растительный покров, климат, атмосфера, реки, моря, океаны и т. д. Они
развиваются по законам природы. Человек тоже выступает как продукт
естественного развития, как «венец природы». Человек нарушает сложную структуру
взаимодействия естественных природных связей, изменяя их в свою пользу, что
порой наносит необратимый вред природной среде. Под влиянием человека возникают
общественные элементы географической среды: системы расселения людей (деревни,
поселки, города), оборонительные сооружения, пути сообщения, производственные
комплексы и т. д. Постоянное усложнение и переплетение природных связей и
существование современной цивилизации поддерживаются всем предшествующим опытом
исторического развития человечества.
С
точки зрения взаимодействия природы и общества в истории различаются три этапа.
Первый - полное подчинение человека природным силам; второй - приспособление к
ним; третий - активное вторжение человека в природу. Переход от одного этапа к
другому связан с технологическими революциями. На определенном этапе развития
общества возникает отчуждение человека от природы, которую он начинает
рассматривать всего лишь как объект эксплуатации и использования. Огромную роль
в утверждении этого взгляда сыграли промышленный переворот, становление
«машинной цивилизации». В настоящее время все чаще говорят о приближении
нового, четвертого этапа, связанного с созданием качественно новой среды
обитания человека, основанной на понимании им естественных законов мироздания,
так называемой ноосферы. В этом состоит суть экологического движения в
различных странах.
От
того, насколько правильно люди понимают различные аспекты взаимодействия
природы и общества в истории, зависят и перспективы общественного развития.
Если государство игнорирует или недооценивает значение географических факторов,
то это может привести к экологическому кризису. И напротив, правильное
понимание географических особенностей страны и сложившихся в историческом
процессе природных связей способствует развитию народного хозяйства,
совершенствованию социальных отношений, выделению приоритетов во внутренней и
внешней политике.
Вместе
природа и общество образуют материальную основу человеческого существования, а
уж через нее воздействуют на культуру, духовную жизнь общества, его сознание и
психологию. Ни один элемент географической среды в истории не может выступать
сам по себе. Необходимо учитывать все его связи и опосредования. Взаимодействие
природы и общества в истории имело позитивные и негативные стороны. Если
позитивные воспринимались как естественный нормальный порядок вещей, то
негативные - как отклонения, привлекавшие особенное внимание современников.
Именно поэтому исторические хроники, летописи, другие источники полны
свидетельств о не урожаях, голоде, эпидемиях, землетрясениях, извержениях
вулканов и т. д. С вторжением в систему природных связей человек оказывался
перед лицом новых опасностей, вызванных последствиями его деятельности. К их
числу относятся загрязнение окружающей среды, бездумное разбазаривание
природных и энергетических ресурсов, разрушение экологических связей и многое
другое, что заставляет сегодня говорить об экологическом кризисе, создающем
экологическую угрозу существованию грядущих поколений.
Правильный
учет географического фактора в истории состоит в том, чтобы показать, какое
влияние он оказывал, скажем, на историю России и к чему может привести отход от
объективных и органически свойственных этому процессу закономерностей. Здесь,
как правило, бытуют две крайности: одна - полное игнорирование географического
фактора, другая - географический детерминизм (от лат. determinare -
«определять»). Пагубность первой доказывать не стоит, достаточно увидеть
поредевшие леса, истощенные и загрязненные земли, зараженные реки и водоемы и
др. Сложнее обстоит дело с географическим детерминизмом.
Географический
детерминизм в истории проделал довольно длительную эволюцию - от наивного
стихийного материализма до достаточно сложных историко-философских построений и
геополитических концепций. Ему отдали дань многие выдающиеся ученые прошлого, в
том числе крупнейшие историки России - С.М. Соловьев, В.О. Ключевский, П.Н.
Милюков и другие. Соловьев, например, на первое место в истории России ставил
фактор колонизации, т. е. освоение ее территории. Отсюда он выводил особую роль
государства и становления институтов государственности, способствующих процессу
колонизации.
Привлекательность
географического детерминизма состоит в том, что он может многое объяснить в
истории, но только до тех пор, пока человек находится в полной зависимости от
естественных природных сил. Но как только взаимодействие природы и общества
становится все более сложным и опосредованным, географический детерминизм обнаруживает
слабости. Он не способен, например, объяснить, почему примерно в одинаковых
природных условиях происходило становление разных обществ и государств и,
наоборот, в неодинаковой географической среде наблюдались сходные черты их
экономического и политического развития, почему, несмотря на пестроту и
разнообразие природных сил, пробивают себе дорогу общие тенденции развития
цивилизаций. Теоретически правильно ставился вопрос в марксизме. «Всякая
историография, - писали К. Маркс и Ф. Энгельс в «Немецкой идеологии»,
подразумевая изучение истории, - должна исходить из природных основ и тех их видоизменений,
которым они благодаря деятельности людей подвергаются в ходе историй». Но на
деле марксисты делали упор прежде всего на изучение классовой борьбы и ее роли
в историческом процессе.
В 20
в. географический детерминизм проявляется в различного рода геополитических
концепциях - пангерманизме, атлантизме и т. д. (Геополитика - учет роли
географических факторов в концепции государства и искусстве управления им; при
этом государство рассматривается прежде всего как географический организм
(территория, пространство, климат, почвы, растительность, население и др.).
Современный
вариант геополитической теории для России - евразийство. Оно исходит из особого
предназначения и роли России, призванной к созданию в истории уникальной и
неповторимой цивилизации на огромном материковом пространстве Европы и Азии -
Евразии. Евразийство сегодня находит широкое распространение в программах различных
партий и движений.
Можно
прислушаться к аргументам евразийской школы, когда она призывает учитывать
естественно-природные особенности России, действительно оказавшие серьезное
воздействие на историю нашей родины, необходимость принимать их во внимание в современной
внутренней и внешней политике государства. В то же время евразийство слишком
часто апеллирует к особому складу русского народа, таинственным и необъяснимым
свойствам русской души, якобы не поддающимся рациональному пониманию. На самом
деле все они находят простое и ясное объяснение, если правильно, с объективных
научных позиций подходить к рассмотрению роли географического фактора в истории.
2. Проблема формирования геополитической традиции
в постсоветской России
Геополитические процессы, происходящие на 1/6 части территории планеты
Земля, со всей остротой поставили вопрос о месте России в новом мировом
порядке. На этот вопрос по-разному отвечают на Западе и на Востоке.
Все западные политологи обращают внимание на
постоянную нестабильность, характеризующую взаимоотношения России и Европы,
России и Запада. И объясняют они эту нестабильность четырьмя структурными
геополитическими тенденциями.
Во-первых, по размерам территории,
численности населения и природным ресурсам Россия превосходит любое европейское
государство: ее основной проблемой всегда было эффективное использование этих
огромных запасов.
Во-вторых, на протяжении всей истории Россия
не имела четко определенных границ как на западе, так и на востоке, что
подталкивало ее к постоянной экспансии с целью стабилизировать периферийные
регионы, однако эта политика не решала проблемы, а, напротив, углубляла ее, так
как создавалась новая периферия.
В-третьих, между Россией и великими
европейскими державами всегда находились небольшие политически слабые
государства, что также усиливало экспансионистские настроения в России,
стремление утвердиться западнее.
В-четвертых, географически, а также в
политическом и культурном плане Россия находится между Европой и Азией, в
результате чего она никогда не ощущала полной принадлежности ни к одной, ни к
другой.
Кроме этого, значительную роль играла
российская культурная традиция. Осознание факта постоянного технологического
отставания от Запада приводило к серьезным противоречиям. Из признания этого
факта делался вывод о необходимости использования его достижений для
модернизации российской экономики, но одновременно в России всегда опасались
негативного влияния западных ценностей на общество и культуру, что ограничивало
возможности технологического сотрудничества.
В конце XIX в.
начался первый из двух основных этапов творческого самоосознания
геостратегического места России. Наиболее важный вклад в него внесли С.М.
Соловьев, В.О. Ключевский, А.П. Щапов, Б.Н. Чичерин, И.Л. Солоневич и др.
Громадность территории России, отмечали они, ее малая заселенность, однообразие
труда народа, постоянная угроза внешних нападений обусловили потребность в
крепкой центральной власти.
Сергей Михайлович Соловьев (1820-1879) доказал географическую предопределенность
зарождения русской государственности и наиболее интенсивного хозяйственного
освоения земель в центре Среднерусской возвышенности, благодаря чему возглавить
объединение русских земель и создать крепкое централизованное государство
суждено было Москве, имевшей лучшее географическое положение.
Именно в природно-климатических условиях данной местности он увидел
решающий фактор, повлиявший на характер деятельности и форму организации
населения.
«Скупая» на дары местная природа приучала
жителей к упорству и твердости, не обещая скорой награды за вложенный труд.
Природу России по сравнению с Западной Европой Соловьев назвал «мачехой», а не
«матерью» для ее народа. Отсюда он делал вывод о том, что причины отставания
России определены гораздо более суровыми условиями жизни, чем у
западноевропейских народов.
Русскому народу пришлось вести жестокую
борьбу за выживание и в полном смысле слова отвоевывать жизненное пространство
у природы. Это наложило особый отпечаток на весь уклад его жизни.
Акцентируя внимание на влияние
географического положения на соотношение личных свобод в России и США, Иван
Лукьянович Солоневич (1891-1953) писал: «Американская свобода, как и
американское богатство определяются американской географией,- наша свобода и
наше богатство ограничены русской географией. Поэтому мы никогда не будем иметь
такие свободы, какие имеют Англия и США, так как их безопасность гарантирована
морями и океанами, а наша может быть гарантирована только воинской
повинностью».
Дальнейшее осмысление геополитического
положения страны получило свое развитие в работах евразийцев. Создателями
евразийства были филолог и историк князь Н.С. Трубецкой (1890-1938), географ и
геополитик П.Н. Савицкий (1895-1968), сын великого русского
ученого-естествоиспытателя историк Г.В. Вернадский (1877-1973).
Н.С. Трубецкой так выразил суть концепции:
«Национальным субстратом того государства, которое прежде называлось Российской
империей, а теперь называется СССР, может быть только вся совокупность народов,
населяющих это государство, рассматриваемое как особая многонародная нация и в
качестве такой обладающая особым национализмом. Эту нацию мы называем евразийской,
ее территорию - Евразией, ее национализм - евразийством».
В сумме своей физико- и
культурно-географические особенности России создают две центральные
характеристики российской государственности - ее имперский характер и
великодержавность.
Исторически Россия складывалась как империя,
как сверхнациональное государство, и не удивительно, что способом ее
существования стала пространственная пульсация, когда политические границы то
заключают в российские пределы некоторую территориальную общность, то отсекают
ее от исторического государственного ядра.
В процессе формирования территории
Российского государства стабильность исторического ядра обеспечивалась через
поглощение нестабильных геополитических зон и инкорпорацию бывших противников.
Россия делала выбор в пользу не бесконечной войны с беспокойным соседом и
временного его замирения, а в пользу присоединения этого соседа, его
умиротворения во внутриимперском пространстве.
Мессианско-глобалистические основания русской
геополитики часто связывают с деятельностью старца Филофея из псковского
Елизарова монастыря, который в 1510 г. сформулировал концепцию «Москва - третий
Рим». Эта идея и стала краеугольным камнем русской геополитической традиции.
Первым русским геополитиком считается Иван
Грозный. При нем были установлены основные особенности и приоритеты российской
геополитики: поглощение нестабильных геополитических зон бывших противников
(Казань, Астрахань, Сибирь), борьба за выход к морю (Ливонские войны за
Прибалтику, активизация интереса к Белому морю), стали утверждаться
традиционалистские принципы в государственной политике, прежде всего
консервативный монархизм, соединение православия с самодержавием в рамках
народной монархии.
Наиболее характерной чертой российской
геополитики была ее консервативная направленность. Самым ярким проявлением
этого стало превращение страны в «европейского жандарма» после организации
Александром I Священного союза (акт от 14
сентября 1815 г.).
Россия взяла на себя роль геополитической
преграды распространению буржуазно-демократических форм организации
политического пространства посредством консервации существовавших европейских
режимов.
Своеобразным итогом этого курса стала политика Николая I. В 1848-1849 гг. русские войска вступают в Австрию для
подавления венгерской революции и в защиту власти Габсбургов вопреки призывам
Ф.И. Тютчева использовать революционную ситуацию для уничтожения дунайской
империи и полного включения всех славянских областей Восточной Европы во
владение России.
Теоретическое обоснование подобных идей было
предпринято в рамках российской геополитической версии панславизма Николаем
Яковлевичем Данилевским (1822-1885).
Основное содержание этой концепции - идея
славянского единства, отстаивания его независимости и самобытности. Данилевский
считал, что в мире должна появиться Всеславянская федерация с центром в
Константинополе.
Эта федерация включала в себя два
славянско-православных государства - Российскую империю и королевство
Болгарское, одно славяно-католическое - королевство Чехо-Мораво-Словацкое и
одно югославское государство, соединяющее обе конфессии,- королевство
Сербо-Хорвато-Славянское. Также сюда включались православные, но неславянские
королевство Румынское, королевство Эллинское и королевство Мадьярское.
Очевидно, что концепция Н.Я. Данилевского
синтезировала панславянские тенденции с идеями всеправославного единства и в
своей основе отражала российские геополитическое амбиции на западном и
юго-западном направлении, причем настолько точно, что в конце концов она была
реализована в социалистическом содружестве европейских государств.
В начале XX в.
в результате революционных преобразований и войн в России победило новое
геополитическое направление - социалистический континентализм. Формально
отрицая всякое геополитическое содержание, он, по существу, являлся антиатлантизмом,
что и нашло свое воплощение в противостоянии ведущей сверхдержаве
атлантического мира.
В этом направлении антагонизм морских и
континентальных стран разрешался путем совершения пролетариатом мировой
социалистической революции. На практике социализм пришлось сначала строить в
одной стране и лишь затем в нескольких.
После Второй мировой войны произошло
расширение и усложнение данной геополитической структуры. В 1949 г. был создан
Совет экономической взаимопомощи (СЭВ) для координации экономического и
научно-технического сотрудничества социалистических стран, а в 1955 г. -
Организация Варшавского договора - военно-политическая организация,
противостоявшая атлантическому давлению. Мировая система социализма включала
СССР, ПНР, ГДР, ЧССР, ВНР, Румынию,
Болгарию, Югославию, Албанию, МНР, КНР,
Вьетнам, Кубу и КНДР. В целом эта система не выходила за рамки Хартленда и
объединяла континентальные государства. Эффективность и высокая устойчивость
подобной конструкции были возможны только в экстремальных условиях прямого
силового противостояния. Политика мирного сосуществования двух систем ослабила
социалистический лагерь и обострила внутренние противоречия.
В середине 80-х гг. XX в.,
впервые в истории нашей страны преобладающей стала атлантическая геополитическая
ориентация. В прошлом веке геополитики говорили об англосаксонском типе
цивилизации, или о капиталистической, буржуазной демократии, в наше время чаще
употребляется термин «атлантизм». Под ним понимается целая система
геополитических идеологических, экономических, информационных и культурных отношений,
призванных сохранить мировую цивилизацию стран северного сектора Атлантического
океана.
История уже поставила вопрос о возможности
сохранения целостности России. В условиях продолжающейся атлантической
ориентации страна оказалась «задвинутой» в глубь евразийского континента,
следствием чего стало существенное ухудшение ее геополитического положения.
Между нею и Европой образовалась широкая полоса из вновь созданных независимых
государств Прибалтики, Украины, Белоруссии, Молдовы, не считая бывших
социалистических стран Восточной Европы, многие из которых питают к России не
лучшие чувства. Значительно ухудшились ее доступы к открытым морям - а ведь за
них она беспрерывно боролась всю свою историю.
Эта борьба имела четкие и ясные
геополитические основания: все главные реки России впадают либо в Северный
Ледовитый океан, либо в Каспийское море, не имеющее выхода в океан. Обеспечение
элементарных жизненных потребностей - вот что побуждало Россию пробиваться к
морям.
В современной российской дискуссии по поводу
места страны в глобальной геополитике можно выделить три основных направления:
1) атлантическое;
2) отход
от прочных связей с Западом и выбор «восточной альтернативы»;
3) балансирование
между Востоком и Западом, использование преимуществ от связи с теми и другими
при сохранении российской самобытности.
Остановимся более подробно на некоторых из
них. Наиболее важным достижением в осознании места России в современном мире
является теория этногенеза «последнего евразийца» Льва Николаевича Гумилева
(1912-1992), сумевшего соединить закономерности развития природных и
политических систем. Он доказал, что пассионарные толчки (микромутации,
вызывающие появление пассионарного признака в популяции и приводящие к
возникновению новых этнических систем в затронутых ею регионах) определяют
ритмы Евразии, ее внутреннюю структуру.
Евразия - не какой-то мифический центр,
доминирующий в мире, как у Маккиндера, а один из центров, таких как Европа,
Китай, Индия. Полицентризм является важнейшим общеметодологическим принципом
евразийства в отличие от европоцентризма.
Л.Н. Гумилев пришел к выводу, что распад СССР
был связан не только с субъективными факторами исторического развития, но
прежде всего с объективной логикой этногенеза. Его концепция свидетельствует,
что сейчас мы, россияне, как суперэтнос (этническая система, состоящая из
нескольких этносов и противопоставляющая себя всем подобным целостностям)
переживаем один из наиболее тяжелых моментов в его жизни - фазовый переход от
надлома к инерции. Это наиболее тяжелая фаза, которая характеризуется исчезновением
былого единства суперэтноса со значительной степенью вероятности его гибели.
С учетом ретроспективы этнической истории
ничего уникального в нашей ситуации нет; то, что мы переживаем сейчас,
европейцы пережили в конце XV -
начале XVI в. (например, во Франции -
кровавую гражданскую войну между сторонниками герцога Орлеанского и герцога
Бургундского).
Вывод Гумилева таков: если мы как суперэтнос
переживем этот период, то нам предстоит 500 лет «золотой осени», которая в
европейской истории начиналась эпохой Возрождения.
Другой перспективной российской
геополитической концепцией является теория Великого Лимитрофа С. Хатунцева - В.
Цымбурского. На основании шести основных цивилизаций С. Хантингтона, которые
определяют сегодняшнюю геополитическую картину мира, авторами выдвигается тезис
о наличии большого количества межцивилизационных зон, в которых многочисленные
конфликты носят не цивилизационный, а псевдоцивилизационный характер.
В этих зонах существует целый ряд государств,
которые не относятся
полностью ни к одной цивилизации, а образуют область «Великого питающего предела»
(Восточная Европа, Украина, Кавказ, Средняя Азия). Авторы утверждают, что
Великий Лимитроф - это сугубо феномен Нового времени, оставшаяся от древней
Евразии фоновая кайма, четко очертившая абрис России.
В отличие от евразийцев С. Хатунцев и В.
Цымбурский считают, что Россия - разрушительница Евразии, а Великий Лимитроф -
это все, что от нее осталось. Поэтому в отношении лимитрофных государств Россия
должна проводить политику, основанную на «прагматизме выгоды», а не на
«интернационализме бескорыстия».
Авторы утверждают, что Великий Лимитроф - это
сфера жизненных интересов России, но интересов геополитических, а не
внутриполитических. Размышляя об особенностях судьбы нашей страны, они приходят
к заключению, что наша цивилизация малочисленная, но обладает огромными
пространствами.
Чтобы выжить, она сублимировала вопрос об
удержании собственной ниши в экспансии на Великом Лимитрофе, подчинила себе
массы населения и, уже вмешиваясь в жизнь других цивилизаций, особенно
евроатлантической, в конце концов, превратилась во вторую глобальную мировую
силу.
В 1990-е гг. политологи обратили особое
внимание на проблему национальных интересов России.
Национальный интерес включает в себя систему
отношений, сочетающую потребности функционирования и развития нации-народа как
единого организма. Его основу составляют потребности общества, необходимые для
развития и функционирования общества, защита народа от угроз со стороны других
государств и природно-климатических факторов, а также поддержание социального
мира и порядка внутри страны.
К коренным национальным интересам относятся
целостность и культурная идентичность, безопасность нации-народа, а также
контроль и возможность использования важнейших природных ресурсов.
Наиболее важный системообразующий фактор национального интереса -
сохранение культуры и системы образования, науки и их носителей, а также территории,
на которой они живут. Продолжающееся уменьшение роли русского народа в
российском и мировом развитии обусловлено не только утратой национально-культурной
специфики, исторических традиций, национальной духовности, но и снижением
численности населения. Это противоречит его национальным интересам.
Естественными границами национального интереса
выступают ограниченность ресурсной базы и национальные интересы других стран.
Основным следствием взаимного ограничения являются международное право и
международные организации.
В европейской политической традиции два
полюса в понимании национальных интересов занимают либералы и консерваторы:
первые объявляют главным их носителем частных собственников и гражданское
общество, вторые - государство и бюрократию.
В современной же российской политической
жизни ведущими направлениями являются национально-консервативное и
национально-либеральное. Национал-консерваторы видят приоритетную задачу
политики в укреплении экономического и военно-стратегического положения страны
в мире, считая наиболее эффективным средством для этого экономическую
активность государства.
Для национал-либералов приоритетными являются
потребности и интересы гражданского общества, средством реализации которых
выступает внешнеполитическая активность государства. Национал-консерваторы
уделяют первостепенное внимание тем факторам политики государств, которые
формулируют постоянный интерес нации, независимый от меняющихся обстоятельств,
тогда как национал-либералов больше интересуют изменчивые параметры национального
интереса, способные вносить коррективы в политический курс государства.
Сегодня наиболее важной геополитической
проблемой для России является задача ее выживания. На повестке дне уже не
повторное освоение, а хотя бы заселение Нечерноземной зоны России. Депопуляция
затронула и Черноземную зону страны. Забытые Сибирь и Дальний Восток уже
рассматриваются соседними странами как сфера интересов: в хозяйственном
освоении этого региона заинтересован весь мир.
Задача современной российской геополитики -
четко и ясно сформулировать и рационально изложить суть и основные возможные
направления этих программ. Понятно, что они должны быть связаны с
непосредственным влиянием России на Хартленд через поддержание геополитического
баланса. В преддверии информационного общества это влияние должно носить прежде
всего политический, культурный, информационный, цивилизационный характер и в
последнюю очередь – силовой.
Геополитическое самосознание России должно быть развернуто из плоскости
преимущественно географического детерминизма в представлении нашей страны как
«Мира Миров» (М. Гефтер), в обретении и познании структуры и ритма ее
собственного Времени.
Список литературы
1.
Дугин А. Основы
геополитики. – М., 2000
2.
Замятин Д.Н. Политико-географические образы российского пространства //
Пространство как фактор политических трансформаций. – М.: ИНИОН, 2003.
3.
Колосов В.А. Геополитика и политическая география. - М.: Аспект Пресс,
2001.
4.
Милов Л. Географические факторы исторического прогресса // Независимая
газета. 2003.
5.
Нартов Н.А.
Геополитика. – М., 2000.
6.
Нуриддинов Р.Ш. Геополитика. – Новосибирск: СибАГС, 2007.