Роль государственной собственности в
экономическом развитии региона
Роль
государственной собственности в национальной экономике весьма значительна. Даже
в Западной Европе, где доля государственной собственности невелика, ее значение
для национальной экономики весьма ощутимо. Речь идет о государственном секторе,
который является достаточно обширным во многих моделях рыночной экономики таких
стран, как Швеция, Великобритания и др. что же касается либеральной
американской модели, то нетрудно заметить, что в качестве доминирующего вида
собственности в данной модели выступает так называемая смешанная собственность.
«Государственной собственности в США небольшое количество. На долю
государственного сектора приходится 12% произведенных товаров и услуг»1.
«Исследование
эволюции государственной собственности дает нам представление о существенном
месте и особой значимости данной формы собственности в рыночных странах вплоть
до 70-80-х годов ХХ века. Именно данный период оказался кульминационным в
качественном изменении места, роли государственной собственности в общественном
воспроизводстве и форм ее реализации»[1].
Одной
из причин, предопределивших изменение направления и масштабов развития
государственной собственности, являются кризисные явления в рыночной экономике 70-х
годов. Практика давала наглядные примеры того, что в периоды резких изменений
структуры отраслевых издержек производства и платежеспособного спроса, а именно
это имело место после скачкообразного повышения цен в 1973 году, эффективным
способом преодоления экономического кризиса может быть только стратегия
всеохватывающего внедрения в производство результатов и достижений НТП.
Проводить же подобную стратегию должны, прежде всего, сами предприятия, так как
именно они располагают оперативной информацией об изменении потребительских
вкусов и предпочтений, а также - их реальной покупательной способности.
Политика мобилизации крупных финансовых ресурсов государством путем реализации
фискальной политики, не отличающаяся достаточной мобильностью и гибкостью, оказывается
в сложившихся условиях не всегда способной оперативно решать данные задачи.
Тем
самым, «кризисность экономического развития 70-х годов ХХ века нарушала
причинно-следственные связи, теоретически обоснованные Д. Кейнсом и столь
отчетливо подтвердившие себя в 30-е годы ХХ века»[2].
Именно
в это время на общем фоне энергетического, сырьевого, валютно-финансового
кризисов, перестройки всей системы цен, структурных сдвигов в экономике на фоне
разразившегося структурного кризиса и замедления темпов экономического роста в
странах с рыночной экономикой отчетливо вырисовываются две тенденции.
Во-первых,
в экономике западных стран сложились два сектора – государственный и частный. «Государственный
сектор, благодаря наличию в нем крупных предприятий, политической поддержке и
другим обстоятельствам оказался способным существенно влиять на рынок. Частный
сектор всецело был подвержен данному воздействию». И чем весомее было
вмешательство государства, прежде всего, через государственное
предпринимательство в экономические процессы, тем сильнее становилось различие
в положении этих секторов, усиливалась конфликтность в их сосуществовании,
приведшие, в конечном итоге, к снижению эффективности общественного производства.
Критического объема достигли масштабы перенакопления капитала. Множество
свободных частных капиталов не могли найти сферу своего применения, так как
сфера их потенциального приложения была занята государством. «Частный капитал готов
был хлынуть не только в новые отрасли с повышенным коммерческим риском, но даже
в те сферы экономической активности, которые традиционно считались
государственными и ранее были для него весьма непривлекательными» [3].
Во-вторых,
в 70-е годы, в силу быстрого роста международного разделения труда, резко
возросла транснационализация производства и интернационализация капитала,
последствия которых были далеко не однозначными для различных стран,
отличающихся уровнем развития, формами и методами государственного
вмешательства в экономику. В этих условиях «деятельность государства, направленная
на управление национальной экономикой, начала зачастую давать непредсказуемые
результаты, оказалась недостаточно гибкой, чтобы адекватно реагировать на
изменения рыночной конъюнктуры, а потому требовала существенных изменений и,
прежде всего, в сфере государственного предпринимательства» [4].
Наличие государственной собственности мешало вышеобозначенным процессам.
Появление
мощных в финансовом отношении ТНК демонстрирует их способности мобилизовать
крупные денежные средства, достаточные для самостоятельного (т.е. без
массированной финансовой поддержки) осуществления большинства новых
промышленных проектов и реконструкции старых отраслей.
Особого
внимания, в контексте сказанному, заслуживает рассмотрение нового этапа «НТР,
начавшегося на рубеже 70-х годов, получившего продолжение в 80-е годы ХХ века и
существенно повлиявшего на ход развития отношений собственности в целом и
государственной собственности, в частности, а также на формы присутствия
государства в экономике, в общем»[5].
Отличительной
особенностью рассматриваемого этапа является переход к качественно новым,
наукоемким технологиям: ресурсосберегающим (безотходным и малоотходным),
информационным, определившим смену парадигм экономического развития и поведения
государства на рубеже 70-х – 80-х годов.
Гибкость
и маневренность высоких технологий обеспечили плюрализацию производства.
Появляются новые тенденции в развитии общественного производства. Наряду с
продолжающимся процессом обобществления производства, все более отчетливым
становится качественно новое развитие его обособления. «Именно достижения НТР
обусловливают необходимость и возможность осуществления диверсификации
производства и индивидуализацию труда и производства в соответствии с
диверсификацией и индивидуализацией потребностей. Имеет место переход от
массового, унифицированного производства и потребления к их индивидуализации,
что способствует дестандартизации рыночных мест» [6].
Последняя расширяет возможности свободы выбора того или иного вида деятельности.
Эти процессы нашли свое отражение в деконцентрации производства, повышении
удельного веса средних и мелких производств, оказавшихся не менее рентабельными,
чем крупное производство, усложнении структуры рабочей силы и усилении ее
гибкости: имеет место переток из материального производства в сферу услуг,
прежде всего информационных.
По
мере нарастания указанных процессов особое значение приобретает информация,
становящаяся важным ресурсом общественного воспроизводства.
Появление
компьютерно-коммуникационных технологий способствует облегчению доступа к
информации, ее сбору и обработке, освобождая работника из излишнего труда, что
позволяет ему сконцентрировать свои усилия на совершенствовании своих
умственных возможностей. Тем самым, широкое распространение компьютерных
технологий способствует индивидуализации труда.
Информация
постепенно начинает играть роль доминанты общественного производства, выступая
в роли специфического фактора производства и обеспечивая тем самым прогресс
общественному развитию. Существенные изменения претерпевает субъект
общественного производства – носитель активности. Основной характеристикой
работника нового типа как "ассоциативного" человека является
обладание творческим мышлением, т.е. умение пользоваться известной информацией
и оперативно, творчески решать возникающие проблемы.
«Превращение
информации в лимитирующий фактор производства накладывает соответствующий
отпечаток на развитие системы отношений собственности. Объектами собственности
перестают быть только материально-вещественные факторы производства. Все
больший вес и значимость постепенно приобретают информация и знания, которыми
обладают отдельные экономические субъекты»[7].
Спецификой
данных объектов собственности является то, что они физически не потребляются и
не изнашиваются, а также обладают способностью и возможностью к бесконечной
генерации.
Благодаря
НТР происходит "размывание" собственности, что находит выражение в
"… утрате профессионалами монополии на знания и информация и в
распространении интеллектуальных технологий…", которые "… предполагают
высокий уровень образования и квалификации каждого работника".
Информация,
информационный продукт обладают еще одной особенностью – они не отчуждаемы.
Так, при продаже информации (например, программных продуктов фирмой Майкрософт)
собственник информационного продукта не теряет собственности на нее (абсолютной
монополии), т.е. данный продукт не отчуждается от него и не теряет своей
ценности в процессе своего потребления при прочих равных условиях. Это
позволяет продавать данную информацию рассматриваемым собственником другим
экономическим субъектам, а те, в свою очередь, при соблюдении законов об
интеллектуальной собственности, обеспечивают ее дальнейшее движение. Знания
обретают дополнительный потенциал, становясь основной составляющей деловой
активности. В этих условиях имеют место множительные эффекты: умножаются
собственники информации, умножается сама информация (особенно в условиях сетевой
экономики), умножаются доходы от многократного использования и продажи
информации и информационных продуктов.
Технологическая
перестройка ведет к изменению как самой организационной структуры
производственно-хозяйственных единиц, так и характера отношений между
предприятиями. Несмотря на невиданные ранее темпы концентрации и централизации
капитала, в большинстве отраслей были созданы устойчивые режимы эффективной конкуренции.
«Сегодня даже крупнейшие банковские, торговые, финансово-промышленные группы не
способны контролировать мировые отраслевые рынки. Тем самым отпала острая
необходимость противостоять административными мерами тенденции к картелизации
рынков в силу изменившихся условий конкуренции и организации межфирменных
экономических связей»[8].
Имеет
место возникновение качественно особых, гибких форм взаимодействия участников
воспроизводственного процесса, отражающих специфику развития процессов
обособления и обобществления труда и производства. К их числу следует отнести
сетевые формы организации производства, получающие все большее распространение
в отраслях высоких технологий, производстве потребительских товаров, т.е. там,
где требуется особая гибкость.
Реконструкция
производственно-хозяйственных единиц происходит путем замены внутренней
иерархии сетевой структурой: стираются внутриорганизационные границы,
усиливается интеграция ранее специализированных подразделений, устраняются
управленческие кадры среднего звена, право принятия решений передается гибким
по составу и виду деятельности командам.
Производственно-хозяйственная
единица, как сетевая структура, представляет собой комплекс взаимосвязанных
узлов, связь между которыми носит не субординационный, а коллегиальный
характер. Принятию решений на основе коллегиальности способствует
компьютеризация производственного процесса, открывающая широкие возможности
обмена свободно циркулирующей информации и внесения соответствующих изменений в
принимаемые решения.
«Предприятие,
как сеть обладает открытостью, что означает возможности его расширения путем
включения новых узлов (структурных элементов), если те способны к коммуникации
в рамках данной сети (т.е. ориентированы на те же цели или решение тех же
производственных задач). Тем самым, они обретают свойства гибкости и
адаптируемости»[9].
Сетевые
формы организации в настоящее время распространяются не только на микро-, но и
на макроуровень, охватывая не только отдельные производственно-хозяйственные
единицы, но и все вместе их в процессе взаимодействия. Сети оказываются
институтами, способствующими развитию целого ряда областей жизнедеятельности
общества: экономики, базирующейся на инновациях, глобализации и децентрализованной
концентрации; культуры, характеризуемой постоянным расчленением и
воссоединением различных элементов; политики, ориентированной на быструю
адаптацию к новой системе ценностей и общественных умонастроений и т.д.
Сетевые
формы организации выступают в качестве источника перестройки отношений
собственности и власти в конечном итоге. Например, переход под контроль
финансовых структур определенных средств информации, являющихся структурными
элементами сети средств информации и оказывающих влияние на политические
процессы, означает возможность осуществления власти, обладание ею.
Сегодня
на макроэкономическом уровне выделяются глобальные сетевые структуры капитала,
управления и информации, а осуществляемый через такие сети доступ к
технологическим умениям и знаниям составляет основу повышения эффективности
общественного производства.
«Результатом
этапа НТР 70-80-х годов, реализацией ее достижений явилось становление
множественности форм собственности и хозяйствования, сложившихся адекватно
множественности потребностей и ориентированного на их удовлетворение
производства. Данное многообразие форм опосредовало собой влияние данного этапа
НТР на динамизацию экономического процесса и его переориентацию на прогресс
иного качества, а также на становление полиформической социально-экономической
системы»[10].
Плюрализация
в социальной сфере жизнедеятельности общества проявилась в усложнении
иерархизации системы экономических интересов и многообразии форм и институтов,
их реализующих. Институциональная структура современного общества, по
определению Д. Белла, представляется состоящей из следующих элементов:
экономические предприятия, социальный комплекс научные учреждения, предприятия
по производству общественных благ, добровольные организации и домашние
хозяйства. Первые четыре структурные элемента образуют формальную экономику, а
два последних – комплиментарную экономику. В формальной экономике университеты,
исследовательские центры, академические институты занимают особое,
главенствующее положение, что связано с созданием в этой среде теоретических
знаний и их апробацией. Они играют ведущую роль как источник знаний инноваций.
Важнейшей
особенностью последних десятилетий является то, что технологическая революция,
проникая во все отрасли экономики, обусловливает качественные сдвиги в
организации производственного процесса и приводит к формированию качественно
отличной, более сложной структуры технико-производственных,
организационно-трудовых и социально-экономических отношений. «Являясь
материальной основой инноваций в сфере производственных отношений, она
побуждает к хозяйственному плюрализму, поиску гибких форм предпринимательства,
позволяющих оперативно реагировать на изменение рыночной конъюнктуры, на
многообразные потребности рынка. И в свою очередь, новые производственно-хозяйственные
структуры имеют благоприятный климат для поощрения новых инноваций, новых
технологических инициатив»[11].
Подводя
итог сказанному, необходимо констатировать, что научно-технический взрыв на
рубеже 70-80-х годов ХХ века дал мощный толчок переоценки роли государства в
экономике, побудив политических лидеров критически пересмотреть традиционную
ориентацию на неокейнсианские подходы к регулированию макроэкономических
процессов и рассмотреть альтернативные модели функционирования государства в рыночной
экономике, разрабатываемые представителями неоклассической (неолиберальной) школы.
Причем
смена парадигмы экономического мышления носила глобальный характер, так как
произошла в историческом масштабе времени практически одновременно во многих
ведущих странах мира, определяющих общемировые тенденции экономического
развития.
К
современным формам проявления государственного предпринимательства следует
отнести наличие предприятий с различной долей участия государства в его
деятельности, разным механизмом организации, функционирования и управления,
разными критериями оценки их эффективности. Подобное многообразие определено
характерными для многосекторной экономики диффузными процессами
взаимопроникновения государственного и частных секторов, усилением их подвижности,
отсутствием четких границ между ними, миграцией предприятий со сходной природой
из одного сектора в другой.
Государственная
собственность приспосабливается к изменениям хозяйственной деятельности.
Предприятия, относящиеся к государственной собственности в американской модели,
постепенно стали выступать в качестве экономического гаранта рыночного
развития. «В современном мире нет ни одной страны, где бы государство не
занималось хозяйственной деятельностью. В странах с развитой рыночной экономикой
с помощью налогов централизуется и перераспределяется государством от 1/3 (США,
Япония) до 50% с лишним (Швеция) валютного национального продукта. В западных
странах доля государства в основных фондах составляет от 7 до 30% и более».[12]
«Государственная собственность в странах с плановой экономикой, таких как,
например Китай, государственные фабрики и заводы составляют основу национальной
промышленности, на них сосредоточено 65% производственных мощностей, 2/3 общего
числа рабочих и служащих»[13]
В
России формирование государственного сектора экономики имеет свою специфику.
Если в других странах государственный сектор экономики формировался
эволюционным путем, посредством расширения экономических функций государства по
мере накапливания противоречий рыночного механизма хозяйствования и поиска
методов ограничения действия стихийных рыночных сил, то в России складывалась
иная ситуация.
Государственный
сектор экономики в России сформировался не путем наделения государства
определенными экономическими функциями, а путем разгосударствления и
приватизации тотально огосударствленной экономической системы, т.е. путем
ограничения экономических функций государства и превращения государственного
сектора экономики из доминирующего в подчиненный уклад. Это обстоятельство нельзя
не учитывать при определении наиболее эффективных способов управления
государственной собственностью.
Следует
иметь в виду, что государственный сектор экономики всегда играл существенную
роль в экономическом развитии России. По данным на 1905 год, 60% всех имевшихся
в стране лесов составляли государственный лесной фонд. Крупнейшим
государственным предприятием России являлись железные дороги. К концу 90-х гг.
более 63% общей протяженности железных дорог находилось в ведении государства. «В
собственности государства находились также горнорудные и горно-металлургические
«казенные» заводы, вся военная промышленность, почтовые и телеграфные предприятия,
винная монополия и государственный банк как центральное кредитное и эмиссионное
учреждение»[14].
Казенные
заводы в России возникли еще в XVII веке, а наибольшее распространение получили
с начала XVIII века. Они находились в ведении военного, морского, горного,
удельного и других ведомств и служили для удовлетворения государственных, в
первую очередь, военных потребностей. В 70-е гг. XIX столетия был поставлен
вопрос о ликвидации казенных заводов в связи с их убыточностью. Некоторые из
них были переданы частным лицам. В начале XX века в военном ведомстве
продолжали состоять такие казенные заводы, как тульский Ижевский и Сестрорецкий
оружейные, Охтенский пороховой, Петербургский патронный, а также арсеналы. В
морском ведомстве находились Обуховский и Ижорский заводы, судостроительные
верфи. Горному ведомству принадлежали Пермский, Златоустовский, Боткинский и
другие заводы. В период первой мировой войны основные поставки для обеспечения
вооруженных сил осуществляли именно эти предприятия.
После
октябрьской революции 1917 года в сжатые исторические сроки была проведена
крупномасштабная национализация. В результате, к концу первой пятилетки на долю
государственного сектора экономики приходилось уже 90% всего объема
промышленного производства страны. В сельском хозяйстве к государственному
сектору относились лишь совхозы, доля которых в производстве сельскохозяйственной
продукции составляла 12%.
В
течение 50-80-х гг. государственная собственность безраздельно доминировала в
народном хозяйстве СССР, непрерывно наращивала свою мощь и усиливала свое
монопольное влияние на все сферы общественной жизни, прежде всего на экономику.
Объектами государственной собственности были подавляющая часть естественных и
вещественных производительных сил страны: вся земля и природные ресурсы, почти
все основные фонды промышленности и строительства, весь транспорт и связь,
более трети сельскохозяйственного производства, огромная часть
жилищно-коммунального хозяйства.
Таким
образом, в СССР в руках государства оказалась вся система отношений присвоения,
88,6% от общего числа занимала государственная собственность. Государство стало
главным хозяйствующим субъектом. Образовались гигантские монополии. На борьбу с
монополией и создание конкурентной среды была направлена приватизация. Однако
по ходу ее проведения стали возникать неявные цели и задачи, ведущие к снижению
экономической мощи страны. «Государственные предприятия продавались по
заниженной цене, были выставлены на аукцион стратегически важные предприятия
(такие, как энергетический комплекс), которые вместо эффективного
функционирования продавались по частям или просто перепродавались, принося,
таким образом, доход частным владельцам-собственникам» [15].
Возможность
развития различных форм собственности была законодательно закреплена Законами
СССР «Об индивидуальной трудовой деятельности» (1987 г.), «О кооперации в СССР» (1988 г.), «Основами законодательства об аренде» (1989 г.), Законом СССР «О собственности в СССР» (1990 г.), Законом РСФСР «О собственности в РСФСР» (1990 г.), Законом РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности» (декабрь 1990 г.). В конечном счете, все указанные законы получили свое отражение в новой Конституции РФ и
Гражданском кодексе РФ.
Принятый
в 1991 г. Закон РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных
предприятий[16]» вводил классификацию
объектов государственной собственности по самой возможности и степени их
приватизации. Положения статьи 3 этого закона предусматривали наличие в
Государственной программе приватизации перечней объектов, не подлежащих
приватизации, и предприятий и объединений, для приватизации которых требовалось
специальное разрешение Правительства РФ.
После
приватизации доля государственной собственности уменьшилась, однако, на мой
взгляд, государство и по сей день играет важную роль в системе собственнических
отношений. Государственная собственность пока является явно преобладающей. «В
перспективе предполагается снижение доли государства, и переход многих
государственных предприятий на акционерные начала. Государству же будут
принадлежать предприятия общенационального значения (железные дороги,
электроэнергетика, некоторые отрасли добывающей и обрабатывающей промышленности
и т. п.)»[17].
Кроме
того, важной составляющей промышленного процветания является создания
благоприятного климата для формирования крупных хозяйственных структур,
оформленных, в основном, в виде корпораций, холдингов, ФПГ и т. п. Я считаю,
что данные хозяйственные структуры могут стать надежной опорой государства при
решении таких задач, как подъем экономики; ее прогрессивная структурная
перестройка; повышение конкурентоспособности отечественного производства.
На
мой взгляд, особое значение данные структуры имеют в тех областях, которые
необходимы для сохранения существующего промышленного потенциала, в увеличении
возможности по прорыву на мировые рынки, особенно в части выпуска наукоемкой
продукции (авиация, сфера космических технологий, вооружение и др.).
Оценивая
состояние государственного хозяйства России, следует отметить, что в начале
перехода к рыночной экономике происходила значительная трансформация
государственного сектора. Трансформация собственности потребовала решения
проблемы, до какого уровня должна снизиться доля государственной собственности,
какими темпами и способами пойдет это снижение, как и к кому должна переходить
государственная собственность.
Как
известно, трансформация государственного сектор связана в первую очередь с тем,
что в России был взят курс на переход к системе, сочетающей частную
(индивидуальную и групповую), государственную и смешанную формы собственности
на средства производства. Это вполне логично сопрягается с курсом на переход к
рынку Господство какой-то одной формы собственности должно быть заменено
взаимно дополняющими друг друга различными формами собственности, каждая из
которых оказалась бы наиболее приспособленной к конкретной сфере экономики.
Государственное же участие в условиях переходной экономики необходимо в
стратегически важных отраслях и производствах, где госконтроль выступает в
качестве решающего фактора экономической безопасности страны.
В
настоящее время о состав государственного сектора в России включаются все юридические
лица, управление которыми осуществляется органами государственной власти. В
состав госсектора входят: государственные унитарные предприятия (ГУПы);
государственные учреждения; акционерные общества, в уставном капитале которых
более 50% голосующих акций находится в федеральной собственности и/ или
собственности субъектов Федерации. Некоторые авторы включают в состав
государственного сектора также дочерние и иные аффилированные предприятия, чьи
головные (материнские) компании относятся к госсектору и предприятия, входящие
в холдинг, головная (материнская) компания которого принадлежит к госсектору.
Если
опираться на официальные статистические данные, то на сегодняшний день
государственный сектор экономики России включает государственные унитарные
предприятия (на правах хозяйственного веления и оперативного управления),
государственные учреждения, хозяйственные общества (открытые акционерные
общества) с долей государственной собственности превышающей 50% уставного
капитала.
По
данным Госкомстата России, на 1 января 2009 г. общее число организаций государственного сектора экономики России составило 85 754 единицы, из них:
государственные унитарные предприятия - 22 377 единиц (26.1% от общего числа
организаций государственного сектора), государственные учреждения - 57 116
единиц (66,6%) и хозяйственные общества с долей государственной собственности,
превышающей 50% уставного капитала - 6 261 единица (7,3%).
Для
оценки объема, структуры и некоторой результативности государственной
собственности используются показатели, динамика которых
представлена в таблице 1.1.
Сопоставление
данных таблицы 1.1 позволяет утверждать, что на предприятиях государственной
собственности концентрация труда в 4,8-5,8 раза выше, чем на предприятиях иных
форм собственности.
Таблица 1.1.
Динамика основных показателей государственной собственности в России, %[18]
|
Показатели
|
1995г.
|
2000г.
|
2004г.
|
2008г.
|
|
Число предприятий;
|
12
|
4,5
|
3,9
|
2,8
|
|
Численность занятых
|
42,1
|
37,9
|
21,4
|
19,3
|
|
Доля основных фондов
|
42
|
43
|
42
|
42
|
|
Доля производимой продукции
|
16
|
9,3
|
9,3
|
9,0
|
|
Доля инвестиций
|
31,3
|
23,9
|
19,8
|
17,5
|
Более
высокая концентрация труда позволяет предположить, что на предприятиях
государственной собственности действует положительный эффект масштаба
производства, а потому большая производительность труда. Однако сопоставление
доли производимой продукции с долей занятых на предприятиях государственной
собственности позволяет утверждать, что названный эффект отсутствует и
производительность труда на государственных предприятиях в среднем в 2,3 раза
ниже, чем в иных секторах экономики.
Данные
таблицы 1.1 свидетельствуют, что инвестиционная обеспеченность занятых на
предприятиях государственной собственности ниже, чем на предприятиях
негосударственной собственности. Можно предположить, существует скрытая
безработица, купированная на предприятиях государственной собственности.
Эффективность
управления пакетами акций, находящихся в собственности Российской Федерации
принадлежащих государству, отражается в размере получаемых государством
дивидендов. По данным Счетной палаты Российской Федерации указанная
эффективность характеризуется следующими данными о размерах дивидендов
полученных российским государством: 1995г-115млн. руб., 1998г-574млн. руб., 2000г-3,8млрд.
руб., 2004г-12,5млрд. руб. Доля указанных доходов в Федеральном бюджете России
незначительна, в 2004 году она составляла 0,5% от всех доходов федерального
бюджета России.
Помимо
государственной собственности на предприятия различного производственного
назначения государству принадлежат объекты недвижимости в виде зданий, земли
как внутри страны, так и за рубежом.
В
России отраслевая структура государственной сектора находится в значительном
диапазоне: его доля в общем объеме производства в черной металлургии составляет
1,5% (для сравнения доля государства-29%), в транспортных перевозках-58%, услуг
связи - 88%. В России, как и в других странах, актуальна проблема определения
границ, сфер распространения государственной собственности критерия и показателей
ее эффективности.
Практически
все эксперты отмечают, что за последнее время резко увеличилось государственное
присутствие в экономике. Правда, никто не может привести конкретных цифр
государственного участия. Но большинство экспертов склоняются к тому, что если
несколько лет назад экономисты говорили, что доля госсектора в ВВП составляет
34%, то сегодня если просуммировать объемы производства всех госкомпаний и
ФГУПов, эта цифра составит не менее 50% ВВП. Также эксперты считают, что «в
ближайшее время присутствие государства в экономике будет только увеличиваться» [19].
Общие
параметры государственного сектора:
-
объем реализованной продукции 10 самых больших государственных корпораций
составляет более 20% российского ВВП;
-
в десятке наиболее крупных по объемам реализации российских компаний шесть
принадлежат государству;
-
«Газпром», формирующий около 8% бюджета страны, по уровню капитализации вошел в
тройку мировых лидеров;
-
доля госсектора в экономике страны оценивается, как уже отмечено выше, на
уровне не менее 50% ВВП.
Крупнейшие
государственные компании можно разделить на несколько групп предприятий,
монопольно контролирующих определенные виды деятельности:
-
инфраструктура – транспортная (РЖД, «Газпром», «Транснефть», «Транснефтепродукт»,
«Госкорпорация по организации воздушного движения»), коммуникационная
(«Связьинвест», «Почта России», ФАПСИ, собственные системы связи Минобороны РФ,
«Газпрома», РЖД), энергетическая («ФСК», ОАО «Холдинг МРСК» «Росэнергоатом»,
ТВЭЛ);
-
добыча и экспорт сырья − «Роснефть», алмазная монополия «АЛРОСА»,
«Газпром», дочка «Газпрома» нефтяная компания «Газпромнефть» (бывшая
«Сибнефть»). По данным Организации экономического сотрудничества и развития
(ОЭСР), госкомпании контролируют 33% добычи нефти и 80% газа в России;
-
оборонно-промышленный комплекс – «Росавиакосмос», судостроение, авиационная
промышленность, ФПГУ по видам вооружений. Уже несколько лет государство
пытается объединить предприятия ВПК в холдинги, специализирующиеся на
производстве отдельных видов вооружения. Пока этот процесс идет очень медленно,
но неуклонно продолжается;
-
финансовый комплекс – государственные банки и негосударственные, но так или
иначе аффилированные с государством пенсионные фонды и страховые компании,
прежде всего − Сбербанк, Внешторгбанк, Россельхозбанк, Газпромбанк,
Внешэкономбанк, Еврофинанс-Моснарбанк, Росэкимбанк, Российский банк развития,
НПФ «Газпром», «СОГАЗ» и т.д. Доля около двух десятков таких кредитных
организаций в совокупных активах сектора приближается к 40%. Сбербанк
контролирует около 54% рынка банковских вкладов физических лиц. Группировка
госбанков активно растет. Внешторгбанк, в свое время купивший Гута-банк и
преобразовавший его в ВТБ-24, в этом году поглотил санкт-петербургский
Промстройбанк. Газпромбанк объявил о своих планах купить в разных регионах
России 3-5 мелких банков и преобразовать их в свои филиалы. В будущем году ряд
этих банков (ВЭБ, Российский банк развития) войдут в создаваемую «Национальную
корпорацию развития» (Банк развития), которая, кроме прочего, станет оператором
созданного при федеральном бюджете инвестиционного фонда;
-
информационный комплекс – включает в себя ВГТРК с радио и телеканалами, холдинг
«Газпроммедиа», контролирующий многие средства массовой информации (НТВ,
«Известия», «Эхо Москвы» и др.), «Российская газета» и другие издания, включая
издания Федерального собрания, министерств и ведомств.
В
настоящее время происходит формирование новых государственных корпораций с
использованием как ядра (по аналогии с «Газпромом») «Рособоронэкспорта».
Казалось бы, монопольная структура, призванная контролировать и оказывать
услуги в области экспорта вооружения, не должна выполнять роль собственника,
однако в последнее время именно эта организация становится центром
суперкорпорации, занимающей монопольное положение.
Результаты
некоторых сравнительных эмпирических исследований государственных и частных
предприятий не позволяют с достаточной определенностью утверждать, что именно
фактор собственности определяющим образом влияет на показатели микроэкономической
эффективности их деятельности. С этой целью необходимо анализировать уровень
развития конкурентных начал, бизнес – среду, сложившуюся систему управления,
способы и механизмы регулирования их деятельности со стороны государства и т.п.
Целесообразнее,
как нам представляется, сравнивать эффективность различных экономических систем
в целом, не подменяя данный вопрос вопросом об экономической эффективности
различных форм собственности. В противном случае можно прийти к утверждению о
негативной роли частной собственности, если оценивать ее эффективность на
примере развивающихся стран, тем самым, нарушив "естественность" ее
исторического происхождения.
Наиболее
часто встречаемыми в экономической литературе причинами крайне низкой
эффективности государственных предприятий называются две группы: создание
"тепличных" условий хозяйствования на них и бюрократизацию управленческого
аппарата.
Первая
группа причин "уводит" данные предприятия от магистральных направлений
технологического развития. Безусловно, сложно это отрицать в полной мере.
Однако не следует забывать и о том, что государственная собственность – это
необходимый элемент системы государственного регулирования экономики и
первоочередной целью государственной собственности является решение макроэкономических
проблем. Нередко правительство возлагает в связи с этим на государственные предприятия
особые обязательства, от которых частный сектор остается свободен.
Речь
идет о форсировании инвестиций за счет увеличения задолженности, сохранении уровня
занятости с целью снятия напряженности на национальном рынке труда и вопреки
экономической целесообразности, сдерживании роста и цен на экономические блага
с целью сдерживания инфляционных процессов и т.п. Тем самым, государственные
предприятия ставятся в заведомо неравные, невыгодные условия в сравнении с
предприятиями частного сектора, а потому зачастую их функционирование
низкорентабельно или даже убыточно.
Помимо
этого, исторически сложилось, что нормативная регламентация разных форм
собственности, а, соответственно, и форм хозяйствования со стороны государства
редко бывает нейтральной. Часто предусматривается льготный фискальный или
кредитный режим, например, для фермеров, мелких предпринимателей и др. Несмотря
на формирующуюся тенденцию универсализации административных и других подходов к
разным формам собственности, создающую равные условия принятия хозяйственных
решений, что свидетельствует о непредвзятости в отношении хозяйствующих субъектам,
дифференциация, тем не менее, сохраняется. Правительство при необходимости продолжает
прибегать к введению особых режимов для той или иной формы собственности.
Поэтому приоритет в оценке эффективности государственных предприятий должен
отдаваться реализации общенациональных интересов.
Сегодня
можно с уверенностью говорить о том, что государственная собственность получает
дальнейшее развитие в следующих направлениях: через коммерциализацию
обеспечивается более эффективная реализация государственной собственности путем
создания государственных корпораций, берущих на вооружение правила рыночного
поведения; сохраняется государственная собственность и в традиционной форме
своего проявления; имеет место конструирование новых моделей реализации
государственной собственности в рамках так называемой смешанной собственности.
Последняя представляет собой некий симбиоз государственной и частной собственности,
рождающий новые, эффективные модели хозяйствования с участием государственного
капитала.
В
последние годы во всех странах, вступающих на постиндустриальную стадию развития,
отмечается диффузия государственной собственности, интенсификация поиска
различных путей и форм проникновения государственного капитала в частный сектор
и наоборот. Данный процесс объективен, т.к. порожден тенденцией усложнения
экономической организации рыночной экономики эпохи перманентной НТР и отражает
стремление создать новые, эффективные модели хозяйствования с участием
государственного капитала, выполняющие функции встроенного стабилизатора в
общественное воспроизводство, лишенные бюрократических наслоений, способные
четко реагировать на изменение рыночной конъюнктуры и технологические новшества
и в то же время наделенные достаточной экономической свободой, позволяющей
оперативнее подключаться к макроэкономическому маневрированию. Границы между
рассмотренными направлениями достаточно прозрачны и подвижны, а они сами отражают
современные тенденции в переоценке государственной собственности, ее места и роли
в экономике.