Компенсация морального
вреда представляет собой один из наиболее действенных способов защиты личных
неимущественных прав и законных интересов граждан, позволяющий использовать его
для восстановления нарушенных прав. Здесь имеет место совпадение содержания мер
защиты и мер ответственности. Дополнительные обременения и применение мер
ответственности как раз и свидетельствуют о том, что меры защиты оказались
неэффективными. Как справедливо отмечает С.С. Алексеев, в подобных случаях
подтверждается тесная взаимосвязь мер защиты и мер ответственности[1].
В пункте 2 Постановления
Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда"
говорится, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические
страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие
гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими
его личные неимущественные или имущественные права. Далее отмечается, что
нравственные переживания и страдания человека могут быть связаны "с
утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей
работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не
соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или
деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо
прав". В последующем, со вступлением в силу нового Гражданского кодекса
Российской Федерации, основания ответственности за причинение морального вреда,
указанные Пленумом ВС РФ, широко вошли в судебную практику, подтверждением чему
служит следующий пример из судебной практики.
А.И. и З.Е. обратились с
иском к ОАО "Сергиевскавтотранс" и к Л. о возмещении материального
ущерба и компенсации морального вреда, мотивируя это тем, что 9 декабря 1996 г. в результате столкновения автомашины КамАЗ, принадлежащей ОАО "Сергиевскавтотранс",
под управлением Л. и автомашины ВАЗ-2108 под управлением А.И. погиб их сын
Г.А., ехавший в автомашине ВАЗ-2108. Истцы просили взыскать материальный ущерб
в размере 2170 рублей 52 копеек - сумму, затраченную на погребение, и
компенсировать моральный вред - по 25 тыс. рублей в пользу каждого из истцов. Решением
Федерального суда Сергиевского района от 10 июня 1999 г. иск в части возмещения материального ущерба был удовлетворен полностью, в части компенсации
морального вреда частично: в пользу З.Е. и А.И. - по 15 тыс. рублей.
Определением судебной
коллегии по гражданским делам Самарского облсуда от 21 июля 1999 г. решение по существу оставлено без изменения, снижен размер компенсации морального вреда,
уточнена резолютивная часть, а именно: с ОАО "Сергиевскавтотранс" и
Л. в пользу З.Е. взыскано в возмещение материального ущерба по 1085 рублей 26
копеек с каждого, в пользу З.Е. и А.И. в качестве компенсации морального вреда
взыскано с каждого ответчика каждому истцу по 5 тыс. рублей. Генеральная
прокуратура РФ, изучив материалы на основании жалобы истцов, 29 марта 2000 г. внесла протест в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда РФ. Из материалов
дела усматривается следующее.
9 декабря 1996 г. в 18 ч 20 мин. на ул. Сквозной в пос. Сургут Сергиевского района произошло столкновение
автомобиля КамАЗ-5320 под управлением Л. и автомобиля ВАЗ-2108 под управлением
А.И. В результате погиб пассажир ВАЗ-2108 Г.А., водителю Л. и другому пассажиру Б.В. причинены соответственно тяжкие телесные повреждения и телесные
повреждения средней тяжести. Столкновение произошло из-за того, что около
автобусной остановки "14-й склад" с правой стороны по ходу движения
КамАЗа в нарушение правил дорожного движения на проезжую часть выбежала пешеход
И.С., создав помеху для движения КамАЗа. Водитель Л. во избежание наезда
вынужден был выехать на полосу встречного движения, где произошло столкновение
с автомобилем ВАЗ-2108, управляемым А.И. Л. не располагал технической
возможностью избежать наезда на И.С. путем экстренного торможения. Состав
преступления в действиях Л. отсутствует. В отношении И.С. уголовное дело было прекращено
вследствие акта амнистии, хотя она нарушила требования п. п. 4.3, 4.5 Правил
дорожного движения и в ее действиях содержится состав преступления (ч. 2 ст.
268 УК РФ). В соответствии со ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или
имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим
вред. Ответственность за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную
опасность для окружающих, возлагается при условии наступления вреда,
противоправности поведения причинителя вреда, наличия причинной связи между
противоправным поведением и наступлением вреда. Поведение Л. в момент
столкновения автомобилей было правомерным. В отношении его уголовное
преследование не начиналось, он не привлекался и к административной
ответственности, поскольку не нарушал ни норм уголовного или административного
законодательства, ни Правила дорожного движения. Причинная связь между
действиями Л. и наступлением вреда отсутствует.
Неправильно применена
судом норма ст. 1079 ГК РФ, устанавливающая, что владельцы источников
повышенной опасности несут солидарную ответственность за вред, причиненный в
результате взаимодействия этих источников третьим лицам.
В соответствии с ч. 2 п.
20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. N 3 "О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением
здоровья" при причинении вреда другим лицам владельцы источников
повышенной опасности, совместно причинившие вред, несут перед потерпевшими
солидарную ответственность. Исходя из смысла Постановления, основанием для
возложения ответственности по возмещению вреда на Л. мог являться факт
причинения им вреда, однако Л. причинителем вреда не является. Более того, он
сам пострадал от данного деликта. Для водителя автомобиля ВАЗ-2108 факт выезда
на встречную полосу КамАЗа из-за неправомерного поведения пешехода может быть
расценен как непреодолимая сила, в силу чего ответственность как за прямой
ущерб, так и за причинение морального вреда для Л. наступать не должна.
При изложенных выше
обстоятельствах Генеральной прокуратурой РФ был поставлен вопрос перед Судебной
коллегией по гражданским делам Верховного Суда РФ об отмене решения
Федерального суда Сергиевского района от 10 июня 1999 г., а также Определения судебной коллегии по гражданским делам Самарского облсуда от 21 июля 1999 г. и Постановления Президиума Самарского облсуда и направлении дела по иску А.И. и З.Е. к ОАО
"Сергиевскавтотранс" и Л. о возмещении материального ущерба и компенсации
морального вреда на новое рассмотрение в суд первой инстанции[2].
Следует заметить, что
Пленум Верховного Суда Российской Федерации не предоставил общее определение
понятий "физические" или "нравственные" страдания, хотя из
текста Постановления следует, что суд предпринял попытку дать толкование одному
из видов морального вреда - нравственным страданиям, под которыми суд понимает
переживания физического лица. К тому же моральный вред в виде нравственных
страданий может спровоцировать и физические страдания (например,
гипертонический криз) и образовать совокупный моральный вред.
Проблема компенсации
морального вреда касается предмета большой социально-правовой важности,
которому суждено играть видную роль в современных общественных отношениях. Нравственные
или физические страдания человек может претерпевать во многих случаях, в том
числе и в результате неправомерных действий со стороны других лиц, однако право
на компенсацию морального вреда возникает только при определенных условиях,
равно как и обязательство в отношении его компенсации. К таким условиям
относятся: претерпевание морального вреда, т.е. нравственных или физических
страданий, а в иных случаях - и тех и других; неправомерное действие
причинителя вреда; причинная связь между неправомерным действием и моральным
вредом; вина причинителя морального вреда.
Приведем следующий пример
из судебной практики. В декабре 1985 г. Ленинским РОВД г. Нальчика в отношении
Ш. было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного
ч. 3 ст. 147 УК РСФСР (в редакции, действовавшей на тот момент).
Предварительное следствие, производство в судах первой, кассационной и
надзорной инстанций длились около 10 лет. В связи с отсутствием события и
состава преступления в июне 1995 г. уголовное дело в отношении Ш. было
прекращено по п. п. 1 и 2 ст. 5 УПК РСФСР. В марте 1996 г. первый заместитель прокурора г. Нальчика в нарушение ч. 2 ст. 210 УПК РСФСР отменил указанное
постановление о прекращении уголовного дела и возобновил следствие. В сентябре 1996 г. производство по данному уголовному делу вновь было прекращено без проведения каких-либо
следственных действий по п. 3 ст. 5 УПК РСФСР. Постановлением старшего
помощника Генерального прокурора РФ от 27 января 1997 г. ранее принятые постановления от марта и сентября 1996 г. отменены; в силе оставлено постановление от июня 1995 г. о прекращении уголовного дела по п. п. 1 и 2 ст. 5 УПК
РСФСР. Считая указанные действия следственных органов незаконными, Ш.
обратилась в суд с иском о возмещении ущерба, причиненного этими действиями.
Решением Нальчинского
городского суда от 4 марта 1997 г. за счет казны Российской Федерации в пользу
Ш. взыскано в счет возмещения имущественного вреда 6 млн. 179 тыс. рублей,
морального вреда - 500 млн. рублей. Определением судебной коллегии
Кабардино-Балкарской Республики от 1 июня 1997 г. размер взысканного морального вреда снижен до 20 млн. рублей. Постановлением Президиума
Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики от 1 октября 1998 г. по протесту Председателя Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики сумма морального
вреда увеличена до 100 тыс. деноминированных рублей.
Заместитель Генерального
прокурора РФ 26 января 1999 г. внес протест в порядке надзора (N 8-6610-98) в
Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда РФ об отмене всех
состоявшихся судебных постановлений как постановленных с нарушением норм
процессуального права. Что же касается возмещения морального вреда, принятые по
этому вопросу постановления судов не затрагивались.
Необходимым условием для
возникновения у потерпевшего права на компенсацию морального вреда является
такое положение, когда действия правонарушителя «посягают» на нематериальные
блага потерпевшего.
Так, в случае причинения
морального вреда в связи с распространением порочащих сведений Железнодорожный
суд г. Рязани рассмотрел дело в отношении военнослужащего войсковой части 54607 М. Ответчиком по данному гражданскому делу выступала "Приокская газета" города
Рязани, поместившая фотомонтаж, на котором был изображен М. вместе со своей
собакой. К данному монтажу автор статьи поместил свои сатирические стихи, в
которых сравнивал М. с его собакой, указывая на то, что они похожи и внешне, и
внутренне. В своем заявлении истец просил опровергнуть опубликованные о нем
сведения и компенсировать с редакции газеты и с автора статьи моральный ущерб
за умаление его чести и достоинства. Суд в своем решении обязал ответчика
опубликовать опровержение на первой полосе своей газеты и взыскал с редакции
газеты 5 млн. неденоминированных руб., а с автора статьи 1,5 млн.
неденоминированных руб. в качестве компенсации за причинение морального вреда,
связанного с умалением чести и достоинства М. Своим решением Железнодорожный
суд г. Рязани подтвердил, что в случае причинения морального вреда в связи с
распространением порочащих сведений право на компенсацию морального вреда
возникает независимо от того, привело ли в действительности распространение
порочащих сведений к ухудшению мнения окружающих о моральных, деловых и иных
качествах лица. Действительное умаление чести лица может не наступать, но
психические страдания наступают у потерпевшего, и он имеет право на компенсацию
морального вреда[3].
Необходимо отметить также
Постановление Президиуме ВАС РФ от 23.01.2007 N 11984/06 по делу N
А79-2305/2006, имеющее важное значение для рассматриваемой сферы отношений. Президиум
Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации рассмотрел заявление
индивидуального предпринимателя Дельмана А.И. о пересмотре в порядке надзора
решения суда первой инстанции Арбитражного суда Чувашской Республики от
13.04.2006 по делу N А79-2305/2006 и постановления Федерального арбитражного
суда Волго-Вятского округа от 11.08.2006 по тому же делу.
Индивидуальный
предприниматель Дельман Александр Ильич (далее - индивидуальный
предприниматель) обратился в Арбитражный суд Чувашской Республики с заявлением
к Управлению ФНС по Чувашской Республике (далее - налоговый орган) о признании
незаконными действий, выразившихся в предоставлении недостоверных и не
соответствующих действительности сведений по вопросам уплаты индивидуальным
предпринимателем налогов и сборов в бюджеты всех уровней и внебюджетные фонды,
а также налоговых санкций в письмах от 27.02.2005 N 12-05/1295 в адрес
Министерства энергетики и жилищно-коммунального хозяйства Чувашской Республики
и от 17.03.2005 N 07-18/0732 в прокуратуру Чувашской Республики, признании
недействительными указанных писем и возмещении 180958 рублей 37 копеек ущерба.
Решением суда первой
инстанции от 13.04.2006 индивидуальному предпринимателю в удовлетворении
заявленных требований в части признания незаконными действий налогового органа
и недействительными писем отказано. Производство по делу в части возмещения
180958 рублей 37 копеек ущерба прекращено.
Прекращая производство по
делу в части возмещения ущерба, суд исходил из того, что данное требование не
подлежит рассмотрению в арбитражном суде.
Суд сослался также на
статью 151 ГК РФ, в соответствии с которой моральным вредом признаются
физические или нравственные страдания гражданина, причиненные действиями,
нарушающими его личные неимущественные права либо посягающие на принадлежащие
гражданину другие нематериальные блага. Следовательно, по мнению суда первой
инстанции, вопрос о компенсации морального вреда связан с оценкой личных
физических и нравственных страданий лица как гражданина и не связан с его
статусом предпринимателя, поэтому рассмотрение дел названной категории
арбитражному суду неподведомственно. Специальная подведомственность дел
арбитражным судам предусмотрена статьей 33 АПК РФ, в которой дела о компенсации
морального вреда не указаны.
Федеральный арбитражный
суд Волго-Вятского округа постановлением от 11.08.2006 согласился с решением
суда первой инстанции, дополнительно отметив, что в заявлении в суд содержится
лишь требование о возмещении морального вреда, в то время как гражданин,
являющийся индивидуальным предпринимателем, либо юридическое лицо в силу пункта
3 статьи 23, пунктов 5, 7 статьи 152 ГК РФ вправе заявить требование о
возмещении морального вреда только наряду с требованием о защите деловой
репутации, которое согласно статье 33 АПК РФ отнесено к подведомственности
арбитражного суда.
В заявлении, поданном в ВАС
РФ, о пересмотре в порядке надзора решения суда первой инстанции и
постановления суда кассационной инстанции предприниматель просил их отменить,
ссылаясь на неправильное применение судами норм материального и процессуального
права.
Президиум ВАС РФ отметил,
что оспариваемые судебные акты подлежат отмене в части прекращения производства
по делу с направлением дела в этой части в суд первой инстанция для
рассмотрения по существу по следующим основаниям. Прекращая производство по
делу в части возмещения ущерба, Арбитражный суд Чувашской Республики не учел,
что в мотивировочной части заявления предпринимателя, поданного в арбитражный
суд, указано на нарушение чести и достоинства налогоплательщика. Кроме того,
после прекращения производства по делу в части возмещения ущерба
предприниматель обратился в Ленинский районный суд г. Чебоксары с иском о
защите чести, достоинства и деловой репутации и компенсации морального вреда.
Ленинский районный суд г. Чебоксары в принятии искового заявления отказал,
сославшись на то, что спор возник в связи с осуществлением заявителем
предпринимательской деятельности, а следовательно, ему необходимо обратиться с
исковым заявлением по подведомственности в Арбитражный суд Чувашской Республики
. Определением судебной коллегии Верховного Суда Чувашской Республики от
05.06.2006 данный судебный акт оставлен в силе. При таких обстоятельствах у
суда кассационной инстанции не имелось оснований для отклонения кассационной
жалобы заявителя и оставления решения суда первой инстанции в части прекращения
производства по делу без изменения. В то же время суд первой инстанции в
нарушение статьи 133 АПК РФ не уточнил заявленные требования и не определил в
полном объеме характер спорного правоотношения.
При названных
обстоятельствах на основании части 1 статьи 304 АПК РФ оспариваемые судебные
акты в отношении прекращения производства по делу подлежат отмене как
нарушающие единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм
права, а дело в указанной части - направлению на новое рассмотрение в суд
первой инстанции.
Учитывая изложенное, Президиум
ВАС РФ постановил: решение суда первой инстанции Арбитражного суда Чувашской
Республики от 13.04.2006 по делу N А79-2305/2006 и постановление Федерального
арбитражного суда Волго-Вятского округа от 11.08.2006 по тому же делу в части
прекращения производства по делу отменить. Дело в отмененной части направить на
новое рассмотрение в Арбитражный суд Чувашской Республики.
В качестве примера приведем
также Определение Верховного Суда РФ №31-В05-5 от 27.09.2005г. Судебная
коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации рассмотрела
в судебном заседании по надзорной жалобе П.Ю. и П.З. дело по иску П.Ю. к
Министерству финансов Российской Федерации о возмещении материального вреда и
компенсации морального вреда, причиненного незаконными действиями
правоохранительных органов, по иску П.З. к Министерству финансов Российской
Федерации о возмещении материального вреда и компенсации морального вреда,
причиненного незаконными действиями правоохранительных органов.
19 сентября 1999 г. по подозрению в совершении убийства был задержан П.Ю. Постановлением следователя прокуратуры
Московского района г. Чебоксары в этот же день ему была избрана мера пресечения
в виде заключения под стражу. 10 ноября 1999 г. П.Ю. был привлечен в качестве обвиняемого по ч. 1 ст. 105 УК РФ (убийство).
Приговором Московского
городского суда г. Чебоксары от 22 декабря 1999 г. П.Ю. осужден к девяти годам лишения свободы с содержанием в исправительной колонии строгого
режима. Постановлением президиума Верховного Суда Чувашской Республики от 14
июля 2000 г. приговор был отменен с направлением дела на новое судебное
рассмотрение. Определением Московского городского суда г. Чебоксары от 13
октября 2000 г. уголовное дело возвращено прокурору для дополнительного
расследования. Мера пресечения в отношении П.Ю. избрана в виде подписки о
невыезде.
Постановлением прокурора
Московского района г. Чебоксары от 30 января 2001 г. мера пресечения в отношении П.Ю. изменена на содержание под стражей, дело с обвинительным
заключением направлено в Московский районный суд г. Чебоксары. Определением
Московского городского суда г. Чебоксары от 1 марта 2002 г. уголовное дело по обвинению П.Ю. возвращено прокурору для производства дополнительного
расследования, мера пресечения изменена на подписку о невыезде. Постановлением
следователя прокуратуры Московского района г. Чебоксары от 26 апреля 2002 г. уголовное дело в отношении П.Ю. прекращено ввиду недоказанности его участия в совершении
преступления.
П.Ю. и П.З. обратились в
суд с исками о возмещении материального вреда и компенсации морального вреда.
Иск П.Ю. обоснован тем, что 2 года 7 месяцев и 7 дней незаконно находился под
стражей, под подпиской о невыезде, в местах лишения свободы, страдал от тяжести
необоснованного подозрения, обвинения, осуждения. В период уголовного
преследования ухудшилось состояние его здоровья, он болел, испытывал огромное
нервное напряжение в связи с подозрением и последующим обвинением в совершении
тяжкого преступления. За это время семья оказалась в бедственном положении,
поскольку приходилось занимать крупные суммы денег на юридическую помощь,
проведение независимых экспертиз. В связи с этим П.Ю. просил возместить ему материальный
вред в размере 74759 руб. 09 коп., в том числе неполученные трудовые доходы в
размере 45808 руб., а также компенсировать моральный вред в размере 155000 руб.
П.З. в обоснование иска
ссылается на то, что испытывала нервное напряжение в связи с незаконным
уголовным преследованием мужа, была вынуждена одна содержать и воспитывать
двоих детей, объяснять им, что случилось с отцом, почему его нет рядом,
изыскивать средства на оказание юридической помощи мужу, рассказывая о том, что
произошло с ним. Ее право на уважение семейной и частной жизни было нарушено,
семья была лишена кормильца. В связи с этим П.З. просила суд возместить ей
материальный вред в размере 30951 руб. 09 коп. и компенсировать моральный вред
в размере 100000 руб.
Ленинский районный суд г.
Чебоксары, объединив иски в одно производство, решением от 9 сентября 2003 г. взыскал с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в
пользу П.Ю. 50000 руб. компенсации морального вреда и 1000 руб. в возмещение
расходов на представителя по гражданскому делу; в пользу П.З. - 5000 руб.
компенсации морального вреда; в пользу П.Ю. и П.З. - 10000 руб. в возмещение
расходов за оказание юридической помощи по уголовному делу; в иске П.Ю. и П.З.
в части возмещения расходов на проведение экспертиз, на передачи, на услуги
метеоинформации, взыскании неполученных трудовых доходов отказано.
Определением судебной
коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики от 22
октября 2003 г. данное решение суда в части возмещения П.Ю. и П.З. расходов на
оказание юридической помощи по уголовному делу изменено и денежная сумма
увеличена до 17000 руб.; в остальной части решение суда оставлено без
изменения.
Президиум Верховного Суда
Чувашской Республики определением от 14 мая 2004 г. отменил решение районного суда и определение судебной коллегии в части взыскания в пользу
П.З. 5000 руб. компенсации морального вреда и вынес в этой части новое решение
об отказе в иске; исключил из пятого абзаца резолютивной части решения суда и
первого абзаца определения судебной коллегии, по которым П.З. и П.Ю. имеют
право на возмещение расходов за оказание юридических услуг, слова
"П.З.".
В надзорной жалобе П.Ю.,
П.З. просили изменить постановления, вынесенные судами первой и кассационной
инстанций, увеличив сумму компенсации морального вреда в пользу П.Ю., а также
отменить определение президиума Верховного Суда Чувашской Республики от 14 мая 2004 г. в части отказа в компенсации морального и материального вреда П.З. Обсудив доводы надзорной
жалобы, коллегия считает, что определение президиума Верховного Суда Чувашской
Республики от 14 мая 2004 г. соответствует закону; решение суда и определение
коллегии в части определения размера денежной компенсации П.Ю. морального вреда
подлежит отмене.
Согласно ст. 151 ГК РФ,
если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания)
действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на
принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях,
предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной
компенсации указанного вреда.
Данная статья содержит
общие основания денежной компенсации морального вреда, конкретные основания
компенсации морального вреда содержатся в ст. 1100 ГК РФ. Так, в соответствии с
абзацем 3 ст. 1100 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется независимо
от вины причинителя вреда в случае, когда вред причинен гражданину в результате
его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности,
незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или
подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде
ареста или исправительных работ.
При разрешении возникшего
спора в настоящем случае нельзя руководствоваться одной лишь статьей 151 ГК РФ,
необходимо руководствоваться и статьей 1100 ГК РФ. По их смыслу и взаимной
связи правом на компенсацию морального вреда независимо от вины причинителя
вреда законодатель наделил только гражданина, которому вред причинен в
результате его, в частности, незаконного осуждения, незаконного привлечения к
уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения
заключения под стражу или подписки о невыезде.
Таким образом,
определение президиума от 14 мая 2004 г. об отмене решения суда и определения
судебной коллегии в части взыскания в пользу П.З. 5000 руб. компенсации
морального вреда и вынесении в этой части нового решения об отказе ей в иске
является законным.
Вместе с тем при
определении размера денежной компенсации морального вреда П.Ю. районным судом и
судебной коллегией существенно нарушены нормы материального и процессуального
права, в связи с чем дело в этой части коллегия считает необходимым направить
на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
В силу статьи 1101 ГК РФ
размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от
характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий. При
определении размера компенсации морального вреда должны учитываться требования
разумности и справедливости.
Определяя размер
компенсации морального вреда П.Ю., суд исходил, в частности, из оснований
прекращения уголовного дела, а именно "из-за недоказанности участия в
совершении преступления (отсутствие оправдательного приговора)". Однако
обстоятельство, по которому прекращено уголовное преследование, не имеет
правового значения при определении размера компенсации морального вреда.
Как видно из материалов
дела, в отношении П.Ю. в течение длительного времени совершались незаконные
действия, он незаконно 27 месяцев содержался под стражей и 4 месяца находился
под подпиской о невыезде.
Определяя размер
компенсации морального вреда, суд не учел в полной мере объяснение П.Ю. о том,
что в период незаконного применения к нему мер пресечения и отбывания
примененной в отношении его меры наказания он болел, что усугубляло его
страдания. Это обстоятельство нуждается в исследовании в заседании суда первой
инстанции.
Определяя размер денежной
компенсации П.Ю. морального вреда, суд указал на то, что он определяется с
учетом требований разумности и справедливости. Между тем определенный судом
размер компенсации морального вреда в 50000 руб. не соответствует вышеназванным
требованиям закона, явно несоразмерен характеру и объему нравственных страданий,
которые претерпел П.Ю.
В связи с изложенными
обстоятельствами нельзя согласиться с выводами суда, сделанными в процессе
определения размера денежной компенсации морального вреда, причиненного П.Ю.
При новом рассмотрении
дела в этой части суду следует определить, какие обстоятельства имеют значение
для дела, какой стороне надлежит их доказывать, вынести обстоятельства на
обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались, и вынести
законное и обоснованное решение.
Руководствуясь ст. ст.
387, 388 и 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,
коллегия по гражданским делам ВС РФ определила:
- отменить решение
Ленинского районного суда г. Чебоксары от 9 сентября 2003 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики от
22 октября 2003 г. в части взыскания с Министерства финансов Российской
Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу П.Ю. 50000 руб.
компенсации морального вреда, а также 1000 руб. в возмещение расходов на представителя
по гражданскому делу и направить дело в этой части на новое рассмотрение в тот
же районный суд.
- Определение президиума
Верховного Суда Чувашской Республики от 14 мая 2004 г. оставить без изменения, надзорную жалобу П.Ю. и П.З. в этой части - без удовлетворения.
Как видно из приведенных
примеров, судебная практика по делам о компенсации морального вреда (в
частности, при решении вопросов об определении размеров компенсации морального
вреда), является довольно противоречивой и непоследовательной. На наш взгляд,
такая ситуация объясняется отсутствием в действующем гражданском
законодательстве России четких и однозначных критериев определения размеров
компенсации морального вреда, исключающих применение судейского усмотрения. С
теоретических позиций эти вопросы более подробно рассматриваются далее в тексте
настоящего диссертационного исследования.