Введение…………………………………………………………………………
1. Исторические предпосылки создания и
процесс эволюции Табели о рангах…...
2. Роль и значение Табели о рангах для
развития государственной службы в России
Заключение……………………………………………………………….
Литература……………………………………………………………………….
Введение
Актуальность темы работы обусловлено тем, что
законодательно существование чиновничества в России как особой группы населения
и его правовое положение были оформлены именно в первой четверти XVIII в. вышедшим
24 января 1722 г. Законом «Табель о рангах всех чинов воинских, статских и
придворных» (далее – Табель о рангах), который устанавливал три рода
государственной службы - военную, гражданскую и придворную. Именно на основании
этого Закона были введены единая система чинов, их номенклатура и иерархия в
каждом виде службы, распределение по четырнадцати классам, старшинство в рамках
одного рода служащих. В общей сложности в четырнадцать классов Табели о рангах
было включено 262 должности, из них государственных (статских) - 94 (36% всех
должностей).
В
соответствии с петровской Табелью о рангах обладавший чином служащий стал
именоваться чиновником. Закон определял порядок приема на службу и ее
прохождения от низших чинов к высшим. Основой служебного продвижения стали
личные заслуги, способности, знания и опыт. Прежнему порядку замещения
должностей по признаку знатности происхождения был нанесен тяжелейший удар.
Только успешной службой стало возможным сделать служебную карьеру. В русском
языке термин «чин» обозначает степень отличия, ранг, звание, разряд, категорию,
класс[1].
Целью
работы является комплексный анализ Табеля о рангах, для чего поставлены задачи:
изучить предпосылки принятия Табели в контексте петровских преобразований;
охарактеризовать виды и классы чинов на основе Табеля о рангах; определить роль
Табеля о рангах для развития государственной службы России.
Исторические предпосылки создания и процесс эволюции
Табели о рангах
В
русском государстве в XVI-XVII веках существовала практика ведения «чинов» - разрядных
книг, в которые ежегодно заносились записи о состоявшихся назначениях служилых
людей на высшие военные и государственные должности и царских поручениях отдельным
должностным лицам. Первая «Разрядная книга» была составлена в 1556 г. при Иване
Грозном и охватывала все назначения за 80 лет с 1475 г. (с княжения Ивана III).
Книга велась в Разрядном приказе. В приказе Большого дворца параллельно велась
книга «Дворцовых разрядов», в которую заносились «повседневные записи» о
назначениях и поручениях в придворных службах служилых людей.
Наше
государство всегда старалось максимально подчинить себе все силы и средства
общества, не оставляя простора частным интересам отдельных лиц и классов. Уже в
XVI веке Иван Грозный создал для контроля над «государевыми служивыми людьми»
специальное учреждение - Разряд, который в середине его царствования вел
«личные дела» 22-23 тыс. человек. Из них 2-3 тыс. были внесены в московские
послужные списки, т.е., говоря современным языком, составляли некое подобие
столичной «номенклатуры», а прочие входили в списки других городов. Разумеется,
основная часть этих служивых людей местные «номенклатуры» привлекалась
государством для военных нужд. Но поскольку тогда не делалось строгого различия
между военной и гражданской царевой службой (не случайно даже управлявшие
сугубо внутренними российскими территориями наместники назывались воеводами),
из списков черпались «кадры» для любых царских назначений. Существовали и
аналоги чинов. Правда, тогда их иерархия была иная: судья, думный дьяк, дьяк,
подъячий.
Обычно
при назначениях принимались в расчет три фактора: родословная («порода») Обычно
при назначениях принимались в расчет три фактора: родословная («порода») кандидата,
его чиновность (служебный титул) и разрядность (предыдущие должности). Так что
уже задолго до Петра существовали и предтечи чиновничества (служивый класс), и
предтечи номенклатуры (разрядные списки). Равно и другое приписываемое Петру
изменение (отмена безоговорочного приоритета породы перед службой) в основе своей
было сделано до него. Еще в 1682 году по представлению Комиссии под
председательством В. Голицына было отменено «богоненавистное и враждотворное
местничество». С этого момента, как отмечает В. Ключевский, совершенно
изменилось отношение сословного положения служивого лица к служебному чину.
Прежде этот чин определялся принадлежностью лица к известному генеалогическому
слою служивого класса; теперь, наоборот, приобретение известного служивого чина
вводило в состав высшего служивого класса, какого бы оно ни было происхождения.
Начало
системе титулов, мундиров и орденов в России было положено в царствование Петра
I и связано с его реформаторской деятельностью. Решая задачу создания
регулярной армии и действенного аппарата государственного управления, Петр должен
был окончательно ликвидировать систему местничества и привлечь дворянское
сословие на государе венную службу. Не «порода», а служба должна была отныне
стать главным мерилом заслуг каждого.
Для
придания государственной службе четкой организационной структуры, обеспечивавшей
ее подконтрольность верховной власти, Петр, учитывая опыт других стран, признавал
необходимым установить строгую иерархию всех ее должностей, число которых в
связи с расширением функций государственного управления в начале XVIII в.
значительно возросло. Такая иерархия должна была способствовать укреплению
дисциплины и субординации, с одной стороны, с другой - быть стимулом
службы, создающим условия для последовательного продвижения по служебной
лестнице каждого государственного служащего в соответствии с его способностями
и заслугами.
Табель
о рангах обычно рассматривается исследователями в контексте петровских
преобразований, и это вполне справедливо, поскольку, задумав реформировать
неповоротливую страну «на западный манер», Петр I взял за основу в первую
очередь структуру заграничных армий. Так возникла «Табель о рангах», которая и
определяла положение государственных служащих в России с 1722 по 1917 год. Она
не раз реформировалась, однако просуществовала вплоть до развала Российской
империи. Табель установила три иерархических, как бы параллельных лестницы чинов
для гражданской, военной и придворной служб, по 14 ступеней в каждой. Основная
речь о Табели, ее исторической судьбе и порожденных ею последствиях пойдет
ниже. Пока же лишь отмечу, что, как и в большинстве других случаев
исторического мифотворчества вокруг петровских деяний, приписывание Табели
какого-либо революционного значения, с моей точки зрения, если и справедливо,
то только отчасти. Представляется, что это был лишь очередной шаг в
деспотическом стремлении власти регламентировать, подчинить единому распорядку
всю жизнедеятельность общества.
Симптоматично, например, что при Петре I исчез,
слившись с крепостными, извечный дотоле на Руси класс «гулящих людей». Более
того, именно Петр проявил беспокойство, что гражданская служба может стать
слишком легким путем для перехода людей из «подлых» классов в дворянское
сословие, и своим Указом от 31 января 1724 года предписал «в секретари не из шляхетства
(дворянства) не определять, дабы потом не могли в асессоры, советники и выше
происходить». Впрочем, «лазейку» в виде производства особо отличившихся из
«подьяческого чина» с предоставлением им шляхетства он оставил. Его наследники
усовершенствовали механизм регулирования ограниченного доступа представителей
низших классов в дворянство через государеву службу: так, Екатерина II своим
Указом 1790 года «О правилах производства в статские чины» установила, что
право на потомственное дворянство дает лишь 8-й класс Табели, для перевода в
который не дворянам надо было прослужить в чине предыдущего класса не менее 12
лет.
Упомянутый
Указ вместе с Указом Павла I от 1797 года «О наблюдении, при избрании
чиновников к должностям, старшинства мест и чинов» и изданием уже при
Александре, в 1801 году так называемых чинопроизводственных правил, в
определенной мере подытожили продолжавшуюся в течение всего XVIII столетия
шлифовку Табели, правил поступления на службу и прохождения по ее ступеням.
Основным путем продвижения являлась выслуга лет, досрочный же перевод в высший
класс был исключением из правила, как бы наградой за особые заслуги,
присуждавшейся по личному решению монарха. Впрочем, верхней ступенькой для
продвижения по принципу выслуги был 5-й класс; пожалование в более высокие чины
производилось лишь по усмотрению императора.
К положительным чертам
рассматриваемой системы, думается можно отнести то, что она все-таки расширила
возможности для вертикально социальной мобильности, для возвышения (при
соблюдении определенных условий людей из низших классов. Правда, это не
диктовалось какими-либо демократическим идеалами, а было во многом вынужденным:
во-первых, после освобождения дворян о обязательной службы многие из них стали
ограничивать свое «служение Отечеству несколькими годами в молодости, а затем
выходили в отставку, предпочитая вест праздную жизнь в родовых имениях либо за
границей; во-вторых, по мере разрастании «государева хозяйства» и,
соответственно, увеличения чиновного аппарата, обнаружилось, что без широкого
привлечения на статскую службу не дворян не обойтись. Долпоместных дворян в
составе гражданского чиновничества неуклонно сокращалась. Это весьма беспокоило
власть, как известно, всегда отрицательно относившуюся к размыванию
межсословных барьеров. Поэтому правительство периодически принимало различные
ограничительные меры, главным образом, повышая уровень класса, дававшего право
на наследственное дворянство. Так, к середине XIX века это право был ограничено
уже пятью, а при Александре II - четырьмя высшими классами. Однако саму тенденцию
«дедворянизации» госслужбы оно было вынуждено принимать как данность.
В
результате к началу XIX века сформировался особый социальный класс низшего
среднего чиновничества, в рамках которого «фомы опискины» воспроизводились о
поколения к поколению. Юридическое регулирование их статуса осуществил Николай
I законами от 1827 и 1834 годов, первый из которых определял порядок
поступлении на службу, а второй - условия дальнейшего продвижения по лестнице
чинов. В основе продвижения был положен принцип выслуги, обеспечивавший почти
автоматически медленный переход с одной ступени на другую, причем скорость
этого продвижении лишь в очень незначительной степени зависела от квалификации
и иных профессиональных достоинств чиновника.
Итак,
Изменения
«Табели о рангах» начались еще при жизни Петра I и продолжались
при его ближайших приемниках. В основном они шли по следующим направлениям:
пополнение и изменение перечня должностей; повышение рангов отдельных чинов и
должностей; дальнейшее развитие принципа заслуги и выслуги.
Роль и значение Табели о рангах для развития
государственной службы в России
Роль
и значение Табели о рангах трудно переоценить. Старая система званий и чинов,
сложившаяся в 17 в., не отвечала стремительному росту бюрократического
аппарата, сопровождавшему административные реформы Петра. Для многих должностей
просто не существовало русских наименований. Однако это обстоятельство не было
решающим фактором, побудившим Петра составить всеобъемлющую роспись, в которой
каждый дворянин становился элементом грандиозной государственной машины.
Табель
о рангах окончательно уничтожала всякие пережитки местничества: теперь продвижение
по службе зависело не от знатности происхождения, а от личных качеств и образования
человека. Историк Л.Н. Пушкарев заметил, что этим актом аристократическая иерархия
16–17 вв., основанная на родословных книгах, была заменена иерархией
бюрократической. Ею был нанесен сокрушительный удар остаткам системы
местничества, поскольку статьей 8 предусматривалось, что «сыновьям российскаго
государства князей, графов, баронов, знатнейшаго дворянства, такожде служителей
знатнейшаго ранга, хотя мы позволяем для знатной их породы или их отцов
знатных чинов в публичной асамблеи, где двор находится, свободной доступ пред
другими нижняго чину, и охотно желаем видеть, чтоб они от других во всяких
случаях по достоинству отличались; однако ж мы для того никому какова рангу не
позволяем, пока они нам и отечеству никаких услуг не покажут, и за оныя характера
не получат»[2].
Преимущество
Табели заключалось в том, что сначала было установлено 14 классов, а уж затем
всем вводимым званиям определялся соответствующий класс. Все эти чины входили в
Табель о рангах, все чиновники были звеньями одного механизма. Такое
объединение позволяло при общении, например, военного со штатским сразу
определить, кто выше по положению, кому больший почет оказывать, и даже как
кого наименовать, так как закон предписывал в служебной обстановке обращаться к
чиновнику по уровню его чина. И вообще законодательство запрещало, под угрозой
больших штрафов, как преувеличивать свое положение (выбирать место не по чину,
количество лошадей на почтовой станции, проходить впереди вышестоящих, скажем,
на дворцовом приеме), так и принижать свой ранг – чин должно уважать!
Военные
при этом оказывались в положении более почетном, нежели штатские, поскольку
Табель задумывалась Петром прежде всего в рамках военной реформы. В свою очередь,
Гвардия оказывалась еще более в почетном положении, нежели остальная армия.
Женщины также попадали в систему Табели о рангах – либо со стороны супругов и
отцов, либо благодаря придворной службе, когда дама или девица могла получить
пот или иной ранг. На военной и гражданской службе женщин не было.
Табель
о рангах явилась не просто фактом государственного строительства первой
четверти 18 века, но стала выражением нового вектора в развитии Российского
государства: а именно бюрократизации. Благодаря положениям, закрепленным в
Табели о рангах, сумели выдвинуться такие неродовитые видные государственные
деятели петровской эпохи как князь Меншиков, генерал-адмирал Ф. М. Апраксин,
дипломаты П. А. Толстой, И. И. Неплюев, московский вице-губернатор В. С. Ершов
и президент Ратуши А. А. Курбатов. Хотя на протяжении второй половины XIX в.
вопрос об отмене чинов (или о реорганизации системы чинопроизводства)
неоднократно рассматривался в правительственных верхах, они все же
просуществовали до 1917 г. без сколько-нибудь существенных изменений.
Как
известно, в нашем сознании прочно укоренен стереотип - все благие и вообще
крупные начинания в российской истории связывать с именем и царствованием Петра
I. В полном соответствии с этой традицией и начало государственной службы в
России тоже часто отсчитывают от Петра, а именно от 24 января 1722 года, когда
он ввел в действие подготавливавшуюся несколько лет знаменитую «Табель о рангах
всех чинов воинских, статских и придворных, которые в каком классе чины».
Табель
о рангах была принята в виде государственного закона, создавшего иерархию
служебных разрядов и систему продвижения государственных чиновников, военных и
придворных. Все чины "Табели о рангах" подразделялись на три типа:
военные, статские (гражданские) и придворные. В каждой из категорий было 14
разрядов (классов), строго соотнесенных между собой.
В
русском языке термин «чин» обозначает степень отличия, ранг, звание, разряд,
категорию, класс. В Табели о рангах устанавливались чины 14 классов, каждому из
которых соответствовала определенная должность на военной, морской, гражданской
или придворной службе.
Табель
о рангах окончательно уничтожала всякие пережитки местничества: теперь продвижение
по службе зависело не от знатности происхождения, а от личных качеств и
образования человека. Благодаря Табели о рангах человек незнатного
происхождения, выделившийся заслугами перед Отечеством на поле боя или же на
гражданской службе, мог получить дворянство – личное или даже потомственное.
Система титулов и чинов, изменяясь и дополняясь, просуществовала до революции
1917 года и была ликвидирована декретами Советской власти.
История
борьбы вокруг Табели о рангах весьма важна для понимания сущности и психологии
российского чиновничества, а также его места в структуре общественной жизни.
Поэтому вернемся к более общим его оценкам.
Итак,
как можно понять из истории попыток реформировать гражданскую службу, недостатки
чиновничества были очевидны и для общества, и для самой власти. Прежде всего,
следует отметить традиционно низкую эффективность государственного аппарата,
неразвитое и ничем всерьез не стимулируемое чувство ответственности чиновников
за выполняемую ими работу, крайнюю медлительность «вращения бюрократических
колес».
При
этом Табель с ее приоритетом принципа выслуги лет, в сущности, поддерживала обстановку
бюрократической спячки и господства вялой, боящейся любых перемен
геронтократии. Показательно, что во главе учреждения, призванного осуществлять
контроль над гражданской службой и ее реформированием - Собственной канцелярии
(до 1865 года - ее I Отделения) - в течение 80 (!) лет, вплоть до 1917 года,
стояли три поколения династии Танеевых - чиновники «исполинской
посредственности» и подобострастия, о которых ни в одних мемуарах
государственных деятелей мне не удалось обнаружить ничего, кроме самых уничижительных
характеристик. Здесь, наверное, кроется одна из причин описанных выше
регулярных неудач с реформированием государственной службы, а также
дополнительных сложностей, связанных с проведением более широких социальных
преобразований, прежде всего при Александре II. Неспособность российской
бюрократии к деятельному участию в общественном обновлении в силу ее кастовой
отчужденности от общества отмечал один из самых глубоких наших аналитиков XIX
века Б. Чичерин: «Бюрократия может дать сведущих людей и хорошие орудия власти;
но в этой узкой среде, где неизбежно господствуют формализм и рутина, редко
развивается истинно государственный смысл... Новые силы и новые орудия,
необходимые для обновления государственного строя, правительство может найти
лишь в глубине общества».
С
одной стороны, нормой поведения в России всегда считалось формально
беспрекословное подчинение начальству: первые статьи Свода Законов Российской
Империи возводят повиновение власти на уровень божественного закона,
предписывая «повиноваться власти его (императора) не только за страх, но и за
совесть, как Бог повелевает»[13]. Так что чиновник действовал как бы от Божьего
имени, и потому с ним было бесполезно спорить. Зато, с другой стороны, неформальной,
но общепринятой нормой поведения был обход закона, уклонение от его
фактического исполнения, исходя из принципа «закон - что дышло...». Одной из
форм такого уклонения служила «договоренность» с чиновником. (Кстати, именно
«гибкость» исполнителей людоедских законов и распоряжений властей зачастую
позволяла людям выжить под гнетом порой становившегося беспредельным
деспотизма. Таков один из элементов действительной, а не придуманной российской
специфики.) Так или иначе, но это открывало обеим сторонам «правоотношения»
морально-психологический простор для взяточничества как почти легитимного
способа решения проблем.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1.
Исаев, И.А. История государства и права России: Учеб.
пособие. / И.А.Исаев. М., 2004. 336 с.
2.
История государства и права России: Учебник / В.М. Клеандрова, Р.С.
Мулукаев и др.; под ред. Ю.П. Титова. М., 2004. 544
с.
3.
История отечественного государства и права. Часть 1: Учебник / под ред.
О.И. Чистякова. М.: Юристъ, 2004.
4.
Метушевская Т.И. Модель государственной службы в России в VIII в. // История государства
и права. 2007. № 5.
5.
Российское законодательство X - XX вв. В 9 т. Т. 4. Законодательство
периода становления абсолютизма / Отв. ред. А. Г. Маньков. М., 1986.
6.
Селиверстов В.М., Ляшук В.Я. Исторические параллели становления
государственной службы в дооктябрьской России и в налоговых органах Российской
Федерации // Налоговые известия Московского региона. 2002. N 6.
7.
Старилов Ю.Н. Что происходит с институтом российской государственной
службы. // Журнал российского права. 2004. № 9.
Хрестоматия по
истории государства и права России. / Сост. Ю.П.Титов. М., 2005. 464