СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ..................................................................................................... 3
1. ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МИР
В. В. МАЯКОВСКОГО............................... 4
2. ХУДОЖЕСТВЕННОЕ НОВАТОРСТВО В. В.
МАЯКОВСКОГО............ 7
ЗАКЛЮЧЕНИЕ............................................................................................ 14
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ ........................................................................... 15
ВВЕДЕНИЕ
По
силе таланта и размаху литературной деятельности В. В. Маяковский принадлежит к
числу титанических фигур русского искусства. Его поэзия - художественная
летопись нашей страны в эпоху Октябрьской революции и построения социализма.
В.В.
Маяковский создал множество своеобразных поэтических произведений и является новатором
в области стихосложения. Особый художественный стиль, внимание к ритму
стихотворения, своеобразные рифмовки, использование новых слов – все это
отличает поэзию В.В. Маяковского от традиционной лирики.
В последнее время возрос интерес к изучению творчества В.В.
Маяковского в контексте литературы и искусства первой трети XX века. Становятся
все более очевидными глубинные связи его наследия с выдающимися достижениями
его современников - писателей, художников, деятелей театра и кино - в России и
за ее пределами. Маяковский вошел в историю русской литературы в 1910-е годы
как поэт и драматург, творец необычайных зрелищных метафор, пронизывающих все
его произведения.
1.
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МИР В. В. МАЯКОВСКОГО
Художественный мир Маяковского являет
собою синтетическую драму, которая включает в себя свойства разных
драматургических жанров: трагедии, мистерии, эпико-героической драмы, комедии,
райка, кинематографа, феерии и т. д., подчиненных основному у Маяковского
- трагическому характеру его главного героя и трагедийной структуре всего его
творчества. Следует заметить, что не только пьесы, но и поэмы Маяковского
по-своему драматургичны и чаще всего трагедийны.
Маяковский является не только автором и
главным героем этого грандиозного всемирно-исторического (первая мировая война,
февральская и октябрьская революции, гражданская война и интервенция, годы
послеоктябрьского строительства) и интимно-бытийного действа, но и нередко его
режиссером или актером, исполнителем главной роли, а подчас и театральным
художником.
Маяковский предстает одновременно и как
конкретная личность, и как всечеловек, как выразитель лучших возможностей
человеческого рода. Это обусловило главную особенность поэтического стиля Маяковского
- его гиперболический метафоризм, связывающий личное с общечеловеческим, интимное
с бытийным, земное с небесно-космическим, природное с социальным и духовным,
национальное со всемирно-историческим, настоящее с идеальным будущим.
Маяковский стремится поставить своего
лирико-трагедийного героя, выражающего устремления всего человечества, на
место Бога - одряхлевшего, беспомощного, не способного на какие-либо деяния
ради людей. Этот герой из-за своей неразделенной любви к женщине и к людям в
целом становится богоборцем с сердцем Христа. Однако, для того чтобы стать
Человеко-богом, герой и все остальные люди должны быть свободными, раскрыть
свои лучшие возможности, сбросить с себя всякое рабство. Отсюда революционный
нигилизм Маяковского, нашедший свое выражение в определении программного смысла
поэмы "Облако в штанах": "Долой вашу любовь", "долой
ваше искусство", "долой ваш строй", "долой вашу
религию" - четыре крика четырех частей".
В
пьесе "Мистерия-буфф" и поэме "150 000 000" поэт ставит
революционные массы народа на место Бога и Христа. При этом, в отличие от
"Двенадцати" Блока, Маяковский односторонне идеализирует социальное
сознание и творческие возможности революционных масс, которые еще недавно
изображались поэтом как безликие толпы людей, покорные Повелителю Всего, а
теперь, по подсказке автора, самоуверенно заявляющие: "Мы сами себе и
Христос и Спаситель!"
В
гениальной поэме-трагедии "Про это" Маяковский показал борьбу
лирического героя за идеальную, разделенную любовь, без которой нет жизни. В
ходе этого трагического поединка с героем происходят фантастические
метаморфозы, его природное естество под воздействием "громады любви"
развоплощается, превращается в творческую и духовную энергию, символами которой
являются стих, поэзия и страдающий Христос. Гиперболический процесс метаморфоз
выражен поэтом в сложной системе трагических двойников поэта: медведя,
комсомольца-самоубийцы, похожего одновременно и на Иисуса, и на самого
Маяковского, и других. В целом этот трагедийный метаморфический процесс
обретает форму поэмы-мистерии о любви, страданиях, смерти и грядущем
воскресении Всечеловека, Человека природного, стремящегося занять место Бога.
Любви, искусству, социальному строю и
религии старого мира Маяковский противопоставляет свою любовь, свое искусство,
свое представление о социальном устройстве будущего, свою веру в идеал нового,
во всех отношениях прекрасного человека (эстетический момент здесь весьма
важен). Попытка реализации этой программы после революции оказалась для поэта
трагической. В "Облаке" Маяковский выходит к людям
"безъязыкой" улицы в роли поэта-пророка, "тринадцатого
апостола", "сегодняшнего дня крикогубого Заратустры", чтобы
произнести перед ними новую Нагорную проповедь[1].
В
поэме "Хорошо!" и сатирической дилогии "Клоп" и
"Баня" Маяковский изображает, как в революционной борьбе рождается
советская Россия, славит "отечество... которое есть,/но трижды — которое
будет", внимательно следит за ростками новой жизни, стремясь как поэт
романтико-футуристического склада помочь их быстрому развитию. Вместе с тем он
обнаруживает в зародыше раковые опухоли советского общества, грозящие ему
смертельными болезнями[2].
Таким образом, лирический герой Маяковского имеет две
ипостаси: с одной стороны, оптимистически настроенный герой великой эпохи
(поэма «Хорошо!» и др.), с другой — трагическая, страдающая личность (ранние
поэмы, из поздних — «Про это», неоконченная «Во весь голос»). Принято считать,
что в ранний период преобладают трагические, а в более поздний —
оптимистические мотивы, но это не очень точно, тем более что сама жизнь
Маяковского закончилась трагедией (причем поэт предсказывал свое самоубийство
как в ранней, так и в поздней лирике).
2.
ХУДОЖЕСТВЕННОЕ
НОВАТОРСТВО В. В. МАЯКОВСКОГО
В
конце XIX века в русской поэзии возник новый художественный метод. Опираясь на
романтизм, на его противоречия, возникшее направление опиралось, с одной
стороны, на индивидуализм лирического героя, с другой — на условность,
абстрактность.
В
рамках этого метода зародился символизм, который упорно вытеснял
материальность. Однако в 1910-х годах наступил кризис символизма, и новому поколению
лириков предстояло вновь решать вопрос о поэтических ценностях, о месте и
значении слова.
Предреволюционный
период выдвинул на поэтическую арену новые имена, среди них был Владимир
Владимирович Маяковский. Поэт ворвался в русскую поэзию бунтующей личностью. Он
уже в самых ранних своих стихах выражал общее сознание, коллективное
мироощущение.
Раннее
творчество Маяковского все острее наполняется проблемой создания иного
поэтического мира. В статье "Как делать стихи?" поэт писал:
"Революция выбросила на улицу корявый говор миллионов, жаргон окраин
полился через центральные проспекты... Это — новая стихия языка[3].
Как
его сделать поэтическим? Как ввести в разговорный язык поэзию и как вывести
поэзию из этих разговоров?" Понимая, что язык поэзии должен быть
поэтическим, Маяковский открывает новое эстетическое качество языка,
направленное на революцию, на обновление.
Граждане!
Сегодня рушится тысячелетнее "Прежде".
Сегодня пересматривается мнров основа.
Сегодня
до последней пуговицы в одежде
жизнь переделаем снова.
В
центре художественного поэтического мира Владимира Маяковского — Человек.
Лирическая личность поэта настолько грандиозна, что грандиозность становится
господствующей чертой стиля поэта. Очень точно определил эту направленность Ю.
Тынянов: "Маяковский возобновил грандиозный образ, где-то утерянный со
времен Державина".
Мир
огромив мощью голоса,
иду — красивый,
двадцатидвухлетннй.
Гиперболы,
контрасты, развернутые метафоры — естественное выражение огромной лиричности
личности. Нужна была необыкновенная поэтическая сила, чтобы удержать этот образ
на высоте трагического.
Меня
сейчас узнать не могли бы:
жилистая громадина
стонет,
корчится.
Что может хотеться этакой глыбе?
А глыбе многое хочется!
Лирический
герой Маяковского существует в напряженном противоречии личного и общего. Он
резко индивидуален — вплоть до системы стиха. Систему эту современники,
знавшие, слышавшие, видевшие Маяковского, воспринимали в ее слиянии с его
обликом, голосом, манерой чтения.
Маяковский
безошибочно узнаваем по любому фрагменту своих стихов. Все индивидуально:
ритмика, рифма, метафора.
Стих
Маяковского — декламационно-ораторский, в основе которого лежит
интонационно-смысловой принцип. Для него характерна большая интонационная и
смысловая самостоятельность слова. Эта самостоятельность слова, когда оно
выступает в роли ритмической единицы, и определяет членение стихов Маяковского на
малые доли, расположенные лесенкой.
Нами
лирика
в штыки
неоднократно
атакована,
ищем речи
точной
и нагой.
В
стихах Маяковского один говорит за многих — и ему нужен общезначимый язык.
Ранний Маяковский мыслил его как "язык улицы".
Из
сердца старое вытри.
Улицы — наши кисти.
Площади — наши палитры.
Книгой времени
тысячелистой
революции дни не воспеты.
На улицы, футуристы,
барабанщики и поэты!
Московские
футуристы в теории отвергали не только символические, но и вообще какие бы то ни
было традиции. Судьба футуризма в этом отношении парадоксальна — для
Маяковского, который вышел из его рядов, проблема традиций оказалась одной из
самых важных.
Маяковский,
при всех требованиях сбросить Пушкина "с парохода современности",
рано понял, что от бывшего ему не нужно отказываться, а нужно его переплавить.
Поэтическим
миром Маяковского с самого начала управляли очень определенные и очень
традиционные для русского общественного сознания ценности революции и гуманизма
(сочувствие угнетенным и обездоленным). А рядом вечные темы всех поэтов —
творчество и великая любовь.
Материалом
для иносказаний Маяковского часто служит обыденное. Все ему нужное поэт может
взять из действительности и поднять на высоту огромного напряжения.
Одновременно ему присуща биографическая конкретность.
Алло!
Кто говорит?
Мама?
Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама!
У него пожар сердца.
Скажите сестрам, Люде и Оле, —
ему уже некуда деться.
Вероятно,
со времени Пушкина русская лирика не знала биографичности, введенной в столь прямой
форме — с адресом не метафорическим, а настоящим:
Я
живу на Большой Пресне,—
36, 24.
В
поэтических произведениях Владимира Маяковского особенно важны рифмы, усеченные
строки, разноударные стихи. Поэт использует свой стиль написания стихотворения,
то есть В.В. Маяковский выделяет паузами значимые смысловые строки. Вот как
происходит нагнетание тягостной атмосферы безысходности в стихотворении
«Хорошее отношение к лошадям»:
Лошадь
на круп (пауза)
грохнулась
(пауза – читатель заостряет свое внимание),
и
сразу (пауза)
за
зевакой зевака (пауза),
штаны
пришедшие Кузнецким клешить (пауза),
сгрудились…
Такая
нетрадиционная разбивка стихотворения на строки помогает поэту привлечь
внимание читателя к самому важному. Состояние лошади передано через лексические
художественные средства: глагол – грохнулась, существительное – на круп.
Ощущение безысходности передано также и синтаксически, через особую разбивку
строки.
В.В.
Маяковский видел силу слова и пытался воздействовать на читателя через создание
собственных авторских неологизмов – слов или словосочетаний, придуманных самим
поэтом, они наиболее полно раскрывают суть поэтического замысла, передают
оттенки авторской речи. В стихотворении «Необычное приключение, бывшее с
Владимиром Маяковским летом на даче» много самобытных авторских неологизмов:
«златолобо», «ясь», «трезвонится», «вспоем». Поэт играет со словами и рифмами,
привлекая внимание читателя: «Гоню обратно я огни впервые с сотворенья. Ты звал
меня? Чаи гони, гони, поэт, варенье!». Поэтическая лексика В.В. Маяковского-поэта
всегда выразительна, в этом главное своеобразие его художественного творчества,
например, солнце, златолобо, светило.
В
поэтических произведениях используется такой фонетический прием, как звукопись.
Таким образом, читатель не только представляет себе изображенную поэтом картину
(большинство стихотворений Маяковского имеют сюжет), но и слышит то, что
происходит. В стихотворении «Хорошее отношение к лошадям» стук копыт умирающей
лошади передан так:
Били
копыта,
Пели
будто:
–
Гриб.
–
Грабь.
–
Гроб.
–
Груб.
Здесь
важно не лексическое значение слов, а сочетание звуков. По-новому звучат в
поэзии В.В. Маяковского традиционные темы. Например, в стихотворении
«Прозаседавшиеся» тема бюрократизма раскрывается поэтом через смешение
фантастики и реальности, создание гротескных ситуаций, когда люди
…на
двух заседаниях сразу.
В
день
Заседаний
на двадцать
Надо
поспеть нам.
Поневоле
приходится разорваться.
До
пояса здесь,
А
остальное
Там.
В
этом стихотворении используется и еще один особый художественный прием В.
Маяковского: смешение разных языковых стилей. В рамках одного произведения есть
слова и выражения, тесно связанные с реалиями современного поэту мира, а с
другой стороны – встречаются устаревшие формы и слова. Например, в границах
одного произведения находятся такие слова и выражения: Тео, Гукон (аббревиатуры
начала двадцатого века) и старинная форма глагола орать – оря; неологизм того
времени – аудиенция и архаизм – со времени она[4].
В своих статьях программно-манифестного характера («Два
Чехова», «Как делать стихи» и др.) Маяковский определяет новаторские черты
своей поэзии и поэзии футуристов:
— изменение метра (появление тонического акцентного
стиха: ритм организуется речевой интонацией, а формально — приблизительным
равенством количества ударных слогов; приближение языка и интонации стиха к
разговорной речи);
— «изменение отношения слова к предмету — от слова как
цифры, как точного обозначения предмета, к слову-символу и слову-самоцели»
(например, Хлебников считал, что в древности, когда люди именовали мир, была
связь между словом и обозначаемым им предметом, с помощью новых слов он хотел
воссоздать праязык, а для неологизмов Маяковского более характерна
«устремленность в будущее»);
— изменение синтаксиса (взаимного «отношения слова к
слову») — «быстреющий темп жизни» проложил дорогу от главного периода
повествовательного предложения до «растрепанного синтаксиса»; коренным образом
меняется «темп» стихотворения, появляется «телеграфный» синтаксис (см. у
Маяковского: «Телеграфной лентой лети, строфа!»);
— изменение лексики (словотворчество); к концу XIX в.
уже преодолено понятие «поэтической» лексики, в поэзию вводятся слова различных
групп и пластов (профессиональные, сленговые, бранные, архаические, диалектные,
неологизмы и окказионализмы);
— изменение образности: слово сдвинулось «с мертвой
точки списывания», в основе изображения лежат сложные ассоциативные метафоры, с
помощью которых воссоздается работа подсознания и вскрываются архаические
пласты мышления (память детства, историческая память человечества)[5].
Итак,
В.В. Маяковский создал собственный поэтический стиль, который сделал
художественные произведения поэта своеобразными, неповторимыми.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Маяковского
сравнивали с Ломоносовым, Державиным, Некрасовым. Такое соединение объясняет
его положение в русском литературном процессе. Маяковский — активнейший деятель
русской новой поэзии начала XX века, он зачинатель и современной русской
поэзии. На примере его творчества можно говорить о преемственности поэтических
задач и устойчивости литературных традиций. В лирике то, о чем пишут веками,
скрещивается с тем, о чем в ней никогда еще не было сказано.
Маяковский — яркий экспериментатор в области
художественной формы. Он обобщает и использует многие художественные открытия
футуристов (запись стихов «лесенкой» впервые использовал Гуро, принцип эпатажа
в поэзию ввел Бурлюк, необычные словообразования есть у Хлебникова и других
футуристов), вводя их в идеологический контекст советской литературы.
Наиболее интересные формальные эксперименты Маяковского
связаны с рифмой. Они не имеют прецедента: ни у кого из футуристов нет такого
многообразия рифм. Маяковский считал рифму важнейшим элементом в поэзии и никогда
не писал белым стихом. Маяковский стремится, чтобы рифмы не повторялись.
В художественном мире Маяковского наблюдается жанровый
универсализм (лирика, поэмы, эпиграммы, пьесы в прозе и в стихах, краткая
автобиография «Я сам», очерки, статьи, киносценарии, многочисленные стихи для
«агитпропа» и рекламы; однако у Маяковского нет художественной прозы: в
автобиографии только упоминается замысел романа).
СПИСОК
ЛИТЕРАТУРЫ
1.
Гончаров
Б. П. О поэтике Маяковского. – М.: Знание, 1973.
2.
Дядичесв
В. Н. В. В. Маяковский в жизни и творчестве. – М.: Русское слово, 2006.
3.
Калитин
Н. И. Поэт-новатор. – М.: Знание, 1960.
4.
Калитин
Н. И. Слово и время. – М.: Советский писатель, 1967.
5.
Ломилина
М. И., Сигов В. К. Уроки словесности. Серебряный век русской поэзии. – М.:
Интеллект-Центр, 2000.
6.
Субботин
А. С. Маяковский сквозь призму жанра. – М.: Советский писатель, 1986.
7.
Тренин
В. В. В мастерской стиха Маяковского. – М.: Советский писатель, 1978.