Репетиторские услуги и помощь студентам!
Помощь в написании студенческих учебных работ любого уровня сложности

Тема: Возмещение вреда, причиненного правоохранительными органами

Вид работы:

Дипломная (ВКР) по теме: Возмещение вреда, причиненного правоохранительными органами
Предмет:

Другое
Когда добавили:

21.03.2012 2:22:49
Тип файлов:

MS WORD
Проверка на вирусы:

Проверено - Антивирус Касперского

Другие экслюзивные материалы по теме

Полный текст:

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение. 3

глава 1. Становление и развитие института ответственности государства за вред, причиненный правоохранительными органами.

1.1. Условия возникновения гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный актами правоохранительных органов.

1.2. Субъекты правоотношений по возмещению вреда, причиненного актами правоохранительных органов.

глава 2. Особенности ответственности за вред, причиненный при отправлении правосудия

2.1. Основания и условия возмещения государством вреда, причиненного при отправлении правосудия.

2.2. Ответственность государства за вред, причиненный действиями судьи, не связанными с отправлением правосудия.

глава 3. Порядок и размер возмещения вреда, причиненного актами правоохранительных и судебных органов.

3.1. Определение размера возмещения вреда, причиненного актами правоохранительных и судебных органов.

3.2. Порядок возмещения вреда, причиненного актами правоохранительных и судебных органов.

Заключение. 112

Список литературы.. 121

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы настоящего исследования обусловлена, прежде всего, той ролью, которую играет институт ответственности за вред причиненный актами правоохранительных органов и суда в современном обществе и организации деятельности указанных органов.

Для эффективного осуществления своих функций государство создает специальные органы (аппарат) принуждения, позволяющие ему придавать своим велениям обязательную силу. Данные органы имеют возможность по мере необходимости, в случаях и пределах, установленных законом, определенным образом ограничивать права и свободы частных лиц (как физических, так и юридических), возлагать на них соответствующие обязанности.

Суть деятельности правоохранительных органов, а в особенности – суда, как правило, заключается именно в принятии актов, которыми субъекты общественных отношений принудительно ограничиваются в своих правах либо обязываются к совершению определенных действий.

К сожалению, на практике имеют место случаи, когда такие акты принимаются с нарушением принципа законности, являются результатом допущенных в процессе правоприменения ошибок и злоупотреблений. Неслучайно в юридической литературе не раз было отмечено, что «силовые структуры, которые создаются для обеспечения безопасности общества, в определенных условиях сами становились источниками опасности для общества»[1]. Конституционный Суд РФ вынужден был констатировать, что «…в настоящее время суды надзорной инстанции отменяют и изменяют значительное число судебных постановлений нижестоящих судов, обеспечивая тем самым исправление допущенных существенных судебных ошибок и защиту нарушенных прав»[2].

Возможность защиты от действий (актов), которыми государственная власть необоснованно вмешивается в права частных лиц, является центральной составной частью современных конституций и правовых систем. Причем согласно признаваемым мировым сообществом принципам, лицу должна быть предоставлена возможность добиваться не только отмены данных актов и полного восстановления в правах, но и возмещения причиненного ему данными актами вреда (получения справедливой компенсации).

Так в Конституции РФ[3] закреплено, что каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (статья 53), права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом, а государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (статья 52).

Конституционные нормы, закрепляющие право на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями государственных органов, получили свое развитие и дальнейшую конкретизацию в нормах отраслевого законодательства.

Обращает на себя внимание, что в ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации[4] установлены специальные правила возмещения вреда, причиненного незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, наличие которых, как представляется, обусловлено спецификой осуществляемой данными органами деятельности. Кроме того, процессуальный институт реабилитации получил свое закрепление в главе 18 Уголовно-процессуального кодекса РФ[5], которая содержит нормы, регламентирующие основания права на реабилитацию, порядок возмещения имущественного вреда, компенсацию за причиненный моральный вред, восстановление иных прав реабилитированного.

Таким образом, законодатель установил ответственность государства за вред, причиненный актами правоохранительных органов и суда. Однако на практике реализация указанных норм связана с рядом трудноразрешимых проблем. Так использование внутригосударственных средств защиты далеко не всегда позволяет лицу получить возмещение вреда, причиненного нарушением его права на справедливое судебное разбирательство, в том числе в результате незаконного принятия судом актов, не разрешающих гражданское дело по существу. В связи с несовершенством бюджетного законодательства и несогласованностью действий государственных органов возникают трудности с исполнением решений о возмещении вреда, причиненного актами правоохранительных органов и суда. Актуальными остаются проблемы определения размера вреда, подлежащего возмещению (компенсации), и возможных злоупотреблений со стороны лиц, его определяющих.

Не разрешен и ряд теоретических вопросов, так не утихает спор о правовой природе отношений по возмещению вреда реабилитированному, высказываются мнения о необходимости отказа от принципа вины как основания для возникновения ответственности государства за деятельность его органов и должностных лиц.

Таким образом, институт ответственности государства за вред, причиненный актами правоохранительных органов и суда, требует глубокого теоретического осмысления.

Объектом исследования являются правоотношения по возмещению вреда, причиненного незаконной деятельностью правоохранительных и судебных органов и их должностных лиц.

Предметом исследования выступают правовые нормы и теоретические положения, на которых основано правовое регулирование отношений по возмещению вреда, причиненного незаконной деятельностью (актами) правоохранительных и судебных органов и их должностных лиц, а также практика применения данных норм.

Цель исследования – сформулировать теоретические выводы и разработать научно обоснованные рекомендации по совершенствованию законодательства Российской Федерации регулирующего вопросы возмещения вреда, причиненного актами правоохранительных и судебных органов, а также определить пути повышения эффективности правового регулирования данной сферы отношений.

Задачи работы:

1. Исследовать исторические этапы формирования и развития института ответственности государства за вред, причиненный правоохранительными органами и судом.

2. Проанализировать условия возникновения гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный актами правоохранительных органов.

3. Выявить особенности субъектов правоотношений по возмещению вреда, причиненного актами правоохранительных органов.

4. Изучить особенности ответственности государства за вред, причиненный при отправлении правосудия, а также причиненный действиями судьи, не связанными с отправлением правосудия.

5. Провести исследование вопросов о порядке и размере возмещения вреда, причиненного актами правоохранительных и судебных органов.

6. Сформулировать теоретически обоснованные рекомендации по внесению изменений и дополнений в действующее законодательство, регламентирующее исследуемую сферу отношений.

Методы исследования определялись его целью, решением теоретических и практических задач. Методологической основой исследования является общенаучный диалектический метод познания, с позиций которого явления и объекты рассматриваются комплексно, во взаимосвязи и взаимодействии с другими явлениями и средой. Применение нашли и иные общенаучные, а также частнонаучные методы познания: сравнительно-исторический, системный, формально-логический и формально-юридический.

ГЛАВА 1. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ИНСТИТУТА ОТВЕТСТВЕННОСТИ ГОСУДАРСТВА ЗА ВРЕД, ПРИЧИНЕННЫЙ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫМИ ОРГАНАМИ

1.1. Условия возникновения гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный актами правоохранительных органов

Действующие нормы отечественного гражданского законодательства предусматривают гражданско-правовую ответственность государства за причинение вреда актами правоохранительных органов по различным основаниям:

         1. На основаниях, предусмотренных ч. 1 ст.1070 ГК РФ: в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также незаконного привлечения к административной ответственности юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности.

         2. На общих основаниях, предусмотренных ст. 1064, 1069 ГК РФ в результате незаконной деятельности органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры, не повлекший последствий, предусмотренных п. 1 ст. 1070 ГК РФ.

Такие понятия как «основания» и «условия» возмещения материального ущерба, причиненного гражданам и юридическим лицам в результате незаконных действий должностных лиц в отечественной юридической науке в настоящее время не имеют однозначного толкования[6].

Ряд авторов элементы состава именуют «условиями ответственности»[7]. Другие ученые в понятия «основания ответственности», «условия ответственности» вкладывают одинаковый смысл[8]. Сторонники разграничения этих понятий считают, что «основание» – это то, что порождает какое-либо явление, фундамент, на который последнее опирается и который определяет его природу. «Условия» – те признаки, которые характеризуют основание и без наличия которых явление не может возникнуть[9]. Как отмечают современные исследователи[10], данное утверждение является спорным, так как согласно ст. 401 ГК РФ, основанием ответственности за нарушение обязательств является вина, а в ст. 1064 ГК РФ указано, что вина – одно из общих оснований ответственности за причинение вреда.

Другие авторы, не разграничивая понятий «основания» и «условия», разделяют их на общие и специальные. К общим условиям (основаниям) они относят: во-первых, наличие вреда, во-вторых, противоправность действий (бездействия), которым причинен вред, в третьих, причинно-следственную связь между противоправным действием и вредом, в четвертых, виновность причинителя вреда. Общими эти основания (условия) признаются вследствие того, что для возникновения обязательств по возмещению материального ущерба их наличие всегда обязательно, кроме случаев, предусмотренных законом^{^[11]}. К специальным основаниям (условиям) возмещения материального ущерба эти авторы относят указанные выше элементы состава гражданского правонарушения, за исключением вины причинителя вреда, и такие обстоятельства, как: 1) служебный характер деятельности причинителя вреда, 2) служебный характер властно-распорядительной деятельности, 3) служебный процессуальный характер деятельности причинителя вреда, 4) специальный субъектный состав (должностное лицо либо должностное лицо, наделенное властно-распорядительными или процессуальными полномочиями)^{^[12]}.

Т.И. Илларионова и В.А. Тархов считают, что основанием является факт правонарушения (противоправное поведение), а остальные элементы состава правонарушения являются условиями ответственности^{^[13]}. В то же время Л.А. Прокудина считает, что к основаниям возмещения материального ущерба относятся обстоятельства, порождающие указанный ущерб, а к условиям возникновения права на возмещение ущерба – обстоятельства, при наличии которых эти основания проявляются, начинают действовать^{^[14]}.

Основанием возникновения правоотношения вообще и имущественного в частности служит юридический факт – конкретное жизненное обстоятельство (событие или действие), с которым юридическая норма связывает начало, изменение или прекращение правовых последствий^{^[15]}. В определенных случаях для возникновения имущественных правоотношений из причинения вреда требуется не один, а совокупность юридических фактов, именуемых в общей теории права фактическим составом^{^[16]}.

Существование различных точек зрения о содержании понятий «основания» и «условия» возмещения вреда, причиненного актами правоохранительных органов, обусловлено недостаточной разработанностью данных правовых категорий в отечественной юридической науке. Завершая рассмотрение понятий «основания» и «условия» возмещения вреда, необходимо отметить, что «наличие вреда является, в сущности, единственным условием, которое необходимо для возникновения всех без исключения обязательств из причинения вреда»^{^[17]}.

В теории гражданского права нормы, закрепленные в ст.ст. 1069 и 1070 ГК РФ, принято называть «правилами о специальном деликте». Критерием включения имущественных обязательств из причинения вреда в «специальный деликт» служит состав гражданского правонарушения. В одних случаях он может быть усеченным (п. 1 ст. 1070 ГК РФ), в других – полным (п. 2 ст. 1070, ст. 1069 ГК РФ). Полный состав гражданского правонарушения содержит следующие элементы: наличие вреда, противоправность, причинно-следственная связь, вина. В усеченном составе гражданского правонарушения вина отсутствует^{^[18]}.

Рассмотрим теперь более подробно все перечисленные элементы состава гражданского правонарушения.

Основным элементом состава гражданского правонарушения является наличие вреда.

Мы склонны согласиться с А.А. Малиновским в том, что вред, как феномен представляется малоисследованным в современной юридической науке, в связи с чем считаем возможным привести ниже некоторые его соображения, непосредственно касающиеся нашей темы[19].

Вред, причиненный актами правосудия, является результатом поведения субъектов права. В этом смысле под вредом необходимо понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым либо косвенным результатом правового поведения субъекта. К негативным последствиям относятся нарушения прав и свобод человека и гражданина, ущемление интересов личности, общества.

А.А. Малиновский отмечает, что негативные последствия, причиненные личности, включают в себя физический, психический (вред психическому здоровью), моральный и материальный вред[20].

Физический вред представляет собой нарушение нормального протекания физиологических процессов в человеческом организме, а также нарушение его анатомической целостности. Он может выражаться в полной или частичной потере зрения, речи, слуха или какого-либо органа либо утрате органом его функции, заболевании различными болезнями, наркоманией, токсикоманией, прерывании беременности и др.

Психический вред (вред психическому здоровью) представляет собой нарушение нормального протекания нервно-психических процессов в человеческом организме. Негативные последствия в данном случае проявляются в дебюте или рецидиве различных психических заболеваний: поведенческие расстройства, аффективные расстройства, психогенные психические расстройства и др.

Моральный вред представляет собой те негативные последствия, которые претерпевает лицо в результате умаления его чести, достоинства и деловой репутации либо нарушения его личных неимущественных прав. Данный вид вреда достаточно часто причиняется в результате злоупотреблений свободой слова и свободой массовой информации.

Как верно указывает А.А. Малиновский в англо-американском праве – вместо понятия «моральный вред» используется термин «психический вред»

Он предлагает разграничивать данные понятия и рассуждает следующим образом. Безусловно, моральные переживания - это главным образом психические переживания. Однако психические переживания при моральном вреде (например, переживания оскорбленного человека), как правило, не являются симптомами психического заболевания, а потому не требуют психиатрического лечения и со временем проходят сами собой. Говоря иными словами, моральный вред - это непатологические эмоциональные расстройства (плохое настроение, плаксивость) или физические страдания (бессонница, головная боль). Понятие же «психический вред», как ему представляется, характеризует принципиально иное качество переносимых личностью страданий, к которым необходимо относить патологические психические расстройства. Поэтому, характеризуя эмоциональные переживания личности, наиболее правильным представляется использовать термин «моральный вред», отграничивая его от понятия «вред психическому здоровью».

Соглашаясь с возможностью выделения такого вида вреда как вред психическому здоровью и необходимостью отграничения его от морального вреда мы, учитывая специфику рассматриваемых нами отношений, считаем это нецелесообразным. Так и психический, и физический вред представляют собой вред здоровью лица, следовательно и возмещаться они должны по одинаковым основаниям и в одинаковом порядке (§ 2 гл. 59 ГК РФ). Кроме того, исходя из предложенного автором толкования физического и психического вреда последний, с определенными оговорками, можно отнести к разновидности первого.

Под материальным вредом понимаются любые имущественные потери - уменьшение стоимости поврежденной вещи, уменьшение или утрата дохода, необходимость новых расходов.

Следует отметить, что достаточно распространена точка зрения, согласно которой под вредом в гражданском законодательстве понимается материальный ущерб, который выражается в уменьшении имущества потерпевшего и (или) умалении нематериального блага (жизнь, здоровье человека и т.п.). Исходя из ст. 1082 ГК, вред возмещается либо в натуре (предоставляется вещь того же рода и качества, исправляются повреждения вещи и т.п.), либо в виде компенсации убытков, состоящих как из реального ущерба, так и упущенной выгоды (п. 2 ст. 15 ГК)^{^[21]}.

Подводя итог, подчеркнем, что с учетом принципа необходимости полного возмещения вреда, причиненного государственными органами, последний должен рассматриваться предельно широко и включать в себя любое умаление какого-либо блага, все негативные, нежелательные последствия

Предусмотренная законодательством ответственность по возмещению вреда, причиненного правоохранительными органами, наступает при условии, если действия причинителя вреда носили противоправный характер. Хотя п. 1 ст. 1064 ГК РФ не указывает на противоправность поведения причинителя вреда как на непременное условие деликтной ответственности, но это подразумевается. Это следует из сопоставления п. 1 и п. 3 ст. 1064 ГК РФ, т.к. в п. 3 специально оговаривается, что вред, причиненный правомерными действиями, подлежит возмещению в случаях, предусмотренных специальным законом. Следовательно, в п. 1 этой статьи речь идет о противоправном причинении вреда.

Обязательства из причинения вреда строятся по так называемому принципу генерального деликта, согласно которому каждому запрещено причинять вред имуществу или личности, и всякое причинение вреда другому является противоправным, если лицо не было управомочено нанести вред. Противоправность означает любое нарушение чужого субъективного права, если иное не предусмотрено в законе.

В научной литературе большинством авторов под противоправными действиями понимаются действия, совершенные с нарушением закона, а также иных установленных норм и правил^{^[22]}. Представляется, что в гражданском праве вообще, и в частности при причинении вреда лицу под противоправным необходимо понимать любое действие (бездействие), нарушающее правовые нормы и правила, а также субъективные права других лиц без должного на то управомочия.

В настоящее время в специальной литературе содержание понятий «неправомерные действия», «незаконные действия», «противоправные действия» является недостаточно разработанным и порой даже противоречивым. Так М.В. Погребной отмечает, что «незаконность действия (бездействия), повлекшего причинение вреда, является на практике первым вопросом, с необходимостью разрешения которого сталкиваются правоприменители. Из п. 3 ст. 1064 ГК, ст. 1069 и ст. 1070 ГК РФ вытекает, что действия, причинившие вред, должны быть неправомерными (незаконными)»[23].

Противоправными признаются действия, которыми нарушаются нормы права и именно в этом смысле противоправность является тождественной незаконности. Однако данное определение рассматриваемого понятия (которое является характерным для большинства отраслей права) не в полной мере отражает сущности гражданской противоправности. Для того, чтобы по гражданскому законодательству признать действия либо бездействие противоправными и считать их одним из элементов гражданского правонарушения, влекущего имущественную ответственность, необходимо еще, чтобы этими действиями (бездействием) были нарушены субъективные права граждан и организаций^{^[24]}. Причем бездействие должно признаваться противоправным только тогда, когда на причинителе лежала обязанность совершить определенное действие. Бездействие прямо указано только в ст. 1069 ГК РФ, но предполагается и в ряде других статей, в частности, в ст. 1073, 1077, 1078 ГК РФ и ст. 139 УПК РФ. Матвеев Г.К. и Белякова А.М. отмечали, что бездействие и действие обладают одинаковыми внутренними признаками. С юридической точки зрения бездействие является не простой пассивность субъекта гражданского правонарушения, а представляет собой несовершение такого действия, которое вменялось указанному субъекту в качестве обязанности^{^[25]}.

Статья 8 Уголовного кодекса РФ[26] закрепляет, что обязательным признаком противоправности по уголовному праву является общественная опасность деяния. Однако если деянием, не подпадающим под признаки преступления, причиняется вред имуществу гражданина или юридическому лицу, то эти действия признаются противоправными уже по гражданскому законодательству, и оно будет являться одним из оснований наступления имущественной ответственности. Исходя из этого, представляется возможным утверждать, что по общему правилу общественная опасность не является необходимым признаком противоправности по гражданскому праву^{^[27]}.

По смыслу п.1 ст.1070 ГК РФ противоправность деяния может выражаться только в активных действиях, т.к. ответственность наступает за незаконное осуждение, незаконное привлечение к уголовной ответственности, незаконное применение в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконное привлечение к административной ответственности в виде административного ареста, а также за незаконное привлечение юридического лица к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности.

При рассмотрении данного элемента состава гражданского правонарушения основная проблема возникает при определении критерия незаконности в действиях следственных и судебных органов. Незаконность действий данных органов может проявляться в разных действиях как при нарушении судом, следователем, норм уголовно-процессуального законодательства, так и при совершении других действий. Поэтому следует согласиться с Б.Т.Безлепкиным, который указал, что даже самое строгое правомерное применение уголовно-процессуального законодательства не дает полной гарантии избежания ошибок при уголовном преследовании^{^[28]}. На практике нередки случаи, когда при абсолютно правильном применении уголовно-процессуального закона должностные лица органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда не могут избежать ошибки и в результате привлекают к ответственности невинных.

Исходя из изложенных выше соображений, представляется возможным сформулировать вывод о том, что противоправность – это понятие объективное, оно не зависит от виновности или невиновности лиц, совершивших противоправное действие (бездействие). Определяя противоправность того или иного действия правоохранительных органов, суды должны проверять не только соответствие их конкретным нормам уголовно-процессуального законодательства, но и их соответствие конституционным нормам (ст. 22 Конституции РФ). Установление данного факта будет являться достаточным для применения ст.1070 ГК РФ. Поэтому представляется неверной высказанная в юридической литературе точка зрения о том, что «ч.3 ст.2 Указа от 18 мая 1981 года устанавливает формальные критерии противоправности»^{^[29]}. В частности, в случае оправдания незаконно осужденного гражданина те действия, которые к нему применялись, будут являться изначально незаконными, противоправными.

Правовые нормы, регулирующие отношения, указанные в ст. 1070 ГК РФ, нашли отражение в главе 18 Уголовно-процессуального кодекса РФ, посвященной вопросам реабилитации (под которой в соответствии с п. 34 ст. 5 УПК РФ понимается порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно и необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда). Право на реабилитацию включает право на возмещение имущественного вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах.

К сожалению, приходится констатировать, что на сегодняшний день в практической деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда нередки случаи незаконного уголовного преследования. Это может проявляться в следующем: к уголовной ответственности привлекалось лицо, не причастное к совершению преступления; уголовному преследованию подвергался обвиняемый, в действиях которого отсутствует состав преступления; обвиняемый был заключен под стражу без достаточных к тому оснований; лицо необоснованно подвергалось применению принудительных мер медицинского характера и т.д.^{^[30]} В данном случае действия правоохранительных органов будут считаться противоправными если гражданин будет реабилитирован, то есть, оправдан по определенным законом основаниям. Реабилитация каждого, кто был необоснованно подвергнут уголовному преследованию, восстановление его чести, имущественного положения и других нарушенных прав является одной из основных задач уголовного судопроизводства, не менее значимой, чем привлечение к уголовной ответственности и назначение справедливого наказания виновному (ст. 6 УПК РФ).

Реабилитационные правоотношения возможно охарактеризовать как облеченные в правовую форму общественные отношения по возмещению утраченных гражданином прав и преимуществ, ликвидации правоограничений, связанных с незаконным уголовным преследованием, а также восстановлению правоспособности на будущее время^{^[31]}.

Реабилитационные правоотношения возникают между гражданином, необоснованно привлеченным к уголовной ответственности или осужденным, и государством, и соединяют в себе элементы публично-правовых и частно-правовых отношений^{^[32]}. В процессе реабилитации не только защищается частное, индивидуальное право, но и обеспечивается государственный интерес, публичное благо.

В связи с принятием в 2001 году нового УПК РФ возникло противоречие между статьей 1070 ГК РФ и положениями статьи 133 УПК РФ, которой предусмотрен более широкий круг оснований для возникновения права на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями правоохранительных органов. Положения п. 1 ст. 1070 ГК РФ предусматривают возмещение не любого вреда, а только вреда, причиненного определенными видами противоправных действий, а именно: незаконное осуждение; незаконное привлечение к уголовной ответственности; незаконное применение в качестве меры пресечения заключения под стражу и подписки о невыезде; незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности (последнее относится к юридическим лицам).

Как видим, в п. 1 ст. 1070 ГК РФ перечень противоправных действий, в результате которых может быть причинен вред, подлежащий возмещению, является исчерпывающим (закрытым), что представляется необоснованным. Подтверждением этому служит позиция Конституционного Суда РФ, высказанная в Определении № 440-О от 4 декабря 2003 г.^{^[33]}. В тексте указанного Определения отмечено, что вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры, должен возмещаться государством независимо от вины соответствующих должностных лиц не только в прямо перечисленных в п. 1 ст. 1070 ГК РФ случаях, но и тогда, когда вред причиняется в результате незаконного применения в отношении гражданина такой меры процессуального принуждения, как задержание. Кроме того, Конституционный суд особо подчеркнул, что в целях реализации конституционных прав граждан необходимо учитывать не только формальное процессуальное, но и фактическое положение лица, в отношении которого осуществляется публичное уголовное преследование. Указанное Определение Конституционного Суда РФ дает основания для расширения перечня противоправных действий, закрепленных в ГК РФ, поскольку в соответствии со ст. 79 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. №1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»^{^[34]} решение Конституционного Суда РФ окончательно, не подлежит обжалованию и вступает в силу немедленно после его провозглашения.

Следует согласиться с И.А. Михайловой, что «среди действий, перечисленных в ст. 1070 ГК РФ особое место занимает незаконное привлечение гражданина к уголовной ответственности, так как именно оно становится правовым основанием и необходимым условием для незаконного применения к гражданину мер пресечения или его незаконного осуждения»[35]. При этом толкование термина «привлечение гражданина к уголовной ответственности» ни в нормах УПК РФ, ни в нормах ГК РФ не приводится, а ученые трактуют его неоднозначно. Так интересна точка зрения М.О. Сапуновой, согласно которой, «…возбуждение уголовного дела в отношении лица … с этого момента приобретающего статус подозреваемого, есть не что иное, как привлечение его к уголовной ответственности, поскольку уголовное преследование лица начинается именно с момента возбуждения в его отношении уголовного дела»[36]. Вместе с тем в науке имеется и противоположное мнение, в соответствии с которым возбуждение уголовного дела не считается привлечением к уголовной ответственности[37]. Некоторые авторы полагают, что уголовная ответственность (в уголовном процессе) реализуется в рамках процессуальных форм (уголовно-процессуальное принуждение)[38]. Таким образом, следует признать, что положения ст. 1070 ГК РФ, в части устанавливающей ответственность государства за незаконное привлечение к уголовной ответственности могут трактоваться достаточно широко, и в данное понятие могут быть включены практически все действия, осуществляемые в процессе уголовного преследования, в том числе и применение иных, прямо не предусмотренных в ч. 1 ст. 1070 ГК РФ мер процессуального принуждения. В связи с чем понятие «незаконное привлечение к уголовной ответственности» в контексте ст. 1070 ГК РФ требует уточнения. По нашему мнению, к случаям незаконного привлечения лица к уголовной ответственности можно отнести лишь ситуации, перечисленные в пунктах 1-4 ч. 2 ст. 133 УПК РФ в качестве оснований права на реабилитацию. То есть незаконным следует считать привлечение лица к уголовной ответственности, если в отношении него вынесен оправдательный приговор если в отношении него прекращено уголовное преследование в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения и т.д.

Исходя из проведенного анализа положений п. 1 ст. 1070 ГК РФ и ст. 133 УПК РФ, представляется возможным сформулировать вывод о том, что существующий в настоящее время перечень случаев причинения вреда, за которые государство несет ответственность независимо от вины сотрудников правоохранительных и судебных органов, приведенный в п. 1 ст. 1070 ГК РФ, значительно ограничивает права и интересы потерпевших (в роли которых могут выступать как физические, так и юридические лица) а потому нуждается в серьезной корректировке.

При этом мы не считаем возможным согласиться с теми авторами, которые выступают за установление «безвиновной» ответственности государства за все возможные нарушения в сфере уголовного или административного судопроизводства, предлагая, например, дополнить ч. 1 ст. 1070 ГК РФ словами: «и другие незаконные действия в уголовном судопроизводстве»[39].

Необходимо расширение имеющегося в ч. 1 ст. 1070 ГК РФ перечня, чтобы им охватывались все случаи незаконного задержания, заключения под стражу и содержания под стражей, применения принудительных мер медицинского характера, проведение обысков. Причем с данным перечнем должен быть соотнесен и согласован и тот, который имеется в ст. 133 УПК РФ.

Следующим необходимым элементом состава гражданского правонарушения является причинно-следственная связь между противоправными действиями (бездействием) и наступившим вредом.

Причинная связь – это объективная связь явлений: все предметы, явления, процессы материального мира взаимообусловлены. «Возникновение или изменение одного явления при определенных условиях необходимо вызывает возникновение или изменение другого явления»^{^[40]}. Причинная связь как объективное выражение связи явлений и процессов является одним из необходимых условий возложения обязанности по возмещению вреда^{^[41]}.

Постановка проблемы причинной связи в научном и практическом плане может быть проиллюстрирована словами Г.Ф. Шершеневича: «Гражданское правонарушение предполагает такое сосуществование незаконного действия и вреда, которое обнаружило бы между ними причинную связь. При такой последовательности двух этих явлений возникают вопросы: насколько незаконное действие есть причина вреда и насколько вред есть следствие незаконного действия»^{^[42]}.

Однако причинно-следственная связь прослеживается не между конкретными действиями конкретных сотрудников следственных и судебных органов и вредом, а между актами процессуального характера соответствующих государственных органов и наступившими вредоносными последствиями.

В пользу данного аргумента говорит, например и тот факт, что незаконное осуждение может быть результатом множества действий, причем разных лиц, таких как: дознавателя, следователя, прокурора и суда, а не только каждого в отдельности.

Поэтому в рассматриваемых отношениях достаточно установить причинно-следственную связь между незаконными действиями, перечисленными в законе и наступившими вредоносными последствиями. Следовательно, непосредственными причинителями вреда могут быть как должностные лица, так и другие лица, например которым имущество было передано на хранение по решению суда, и оно испортилось, либо было потеряно, похищено и т.д. Хотя в данном случае будут применяться правила п.2 ст.1070 ГК РФ, так как не важно кем именно эти действия были совершены, главное, чтобы они были признаны незаконными, т.е. закон возлагает ответственность за утерю или порчу арестованного имущества на государство.

Еще одним элементом общего состава гражданского правонарушения, является вина.

Под виной в науке принято понимать психическое отношение лица к своему противоправному поведению и его последствиям. Положения гражданского закона относительно вины причинителя вреда обладают целым рядом особенностей, требующих отграничивать категорию вины в гражданском праве от аналогичного понятия в других отраслях права, и в частности в праве уголовном. В уголовном праве под виной понимается психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному и уголовно противоправному деянию, его общественно опасным последствиям и другим юридически значимым обстоятельствам совершения преступления^{^[43]}.

В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 401 ГК виной в гражданском праве следует признавать непринятие правонарушителем всех возможных мер по предотвращению неблагоприятных последствий своего поведения, необходимых при той степени заботливости и осмотрительности, которая требовалась от него по характеру лежащих на нем обязанностей и конкретным условиям оборота.

Однако в гражданском праве вина как условие ответственности имеет весьма значительную специфику. Она вызвана особенностями регулируемых гражданским правом отношений, в большинстве случаев имеющих товарно-денежный характер, и обусловленным этим главенством компенсаторно-восстановительной функции гражданско-правовой ответственности. Ведь для компенсации убытков, понесенных участниками имущественного оборота, субъективное отношение их причинителя к своему поведению, как правило, не имеет существенного значения. Именно поэтому в гражданском праве различие форм вины редко имеет юридическое значение, ибо для наступления ответственности в подавляющем большинстве случаев достаточно наличия любой формы вины правонарушителя^{^[44]}.

Следует учесть и то обстоятельство, что участниками гражданских правоотношений являются не только граждане, но и юридические лица. Говорить об их «субъективном, психическом отношении к своему поведению и его последствиям» здесь можно лишь весьма условно. Конечно, вина юридического лица может проявляться в форме вины его участников (например, полных товарищей), органов (руководителей) и других должностных лиц, а также его работников, выполняющих свои трудовые или служебные функции, поскольку именно через их действия юридическое лицо участвует в гражданских правоотношениях. Поэтому закон и возлагает на него ответственность за действия указанных физических лиц (ст. 402 и 1068 ГК). Обычно это имеет место в деликтных (внедоговорных) обязательствах, возникающих при причинении имущественного вреда^{^[45]}.

В уголовном праве действует презумпция невиновности. Нормы же гражданского права исходят из обратного предположения. Причинитель вреда предполагается виновным (презумпция виновности) до тех пор, пока он не докажет, что действовал невиновно.

Если по всем иным отраслям права меры ответственности могут быть применены лишь по отношению к тому лицу, которое действовало виновно, то в соответствии с гражданским законом в случаях, прямо им предусмотренных, обязанность возмещения вреда (в порядке исключения из общего правила) может быть возложена на причинителя вреда независимо от наличия его вины, т. е. и за случайное причинение. Такого рода обязанность предусмотрена ст. 1079 ГК РФ и некоторыми другими нормами, а именно ст. 401 ГК РФ, которая допускает возможность наступления ответственности по иным основаниям, прямо предусмотренным договором.

Возложение обязанности возместить вред независимо от вины не означает, что причинитель вреда должен действовать только невиновно. Речь идет о другом, а именно о том, что причинитель вреда в указанных случаях должен возместить вред в полном объеме, как при виновном, так и при невиновном характере его поведения. Наличие отмеченных исключительных предписаний не устраняет того положения, что гражданско-правовая ответственность за причиненный вред строится на началах вины; если нет вины, то не наступает и ответственность. Обязанность возмещения невиновно причиненного вреда не является мерой ответственности, а представляет собой меру защиты субъективных прав управомоченного лица^{^[46]}.

Под умыслом понимается такое противоправное поведение, когда причинитель не только предвидит, но и желает либо сознательно допускает наступление вредного результата. Неосторожность выражается в отсутствии требуемой при определенных обстоятельствах внимательности, предусмотрительности, заботливости и т.д.

В гражданском праве вопрос о вине как основании ответственности на сегодняшний день остается дискуссионным. Некоторые ученые придерживаются теории «исключительно виновного начала», которая определяет, что не всякое возмещение вреда можно считать ответственностью, а лишь то, которое является следствием виновных действий причинителя. По мнению авторов данной теории, для наступления гражданско-правовой ответственности необходимым и обязательным условием является вина причинителя^{^[47]}. Согласно теории «исключительно виновного начала» возмещение вреда, причиненного реабилитированному, следует признавать мерой защиты субъективных прав граждан, а не мерой ответственности^{^[48]}.

Также в юридической литературе предлагалось рассматривать принцип ответственности без вины как равноправное с принципом вины основание ответственности^{^[49]}. Однако согласно данной теории вина перестает быть принципиально важным элементом состава гражданского правонарушения, хотя ответственность независимо от вины представляет собой исключение из общего правила ответственности за вину^{^[50]}. С данной точкой зрения согласиться нельзя, так как «такое расширение понятия вины выходит за пределы его действительного содержания, превращает вину в функцию, противоречит точному смыслу закона и практике его применения»^{^[51]}.

Принцип ответственности за вину является действительно ведущим принципом гражданско-правовой ответственности, но, по мнению современных исследователей, его не следует абсолютизировать^{^[52]}. Имущественный характер отношений, регулируемых гражданским правом на основе эквивалентности и возмездности, предопределил возможность и необходимость сделать исключения из этого правила. Устанавливая ответственность независимо от вины, закон исходит, прежде всего, из необходимости максимальной охраны интересов пострадавшего. Однако ответственность без вины можно объяснить и тем, что основной целью гражданско-правовой ответственности является компенсация имущественных потерь потерпевшего, и в ряде случаев этот принцип компенсации выдвигается на первое место.

Осуществляя свою деятельность, должностные лица следственных и судебных органов иногда принимают незаконные решения о привлечении к уголовной ответственности или осуждении невиновного, опираясь на ложные показания свидетелей, ошибочные заключения экспертов и т.д. Однако нельзя в данной ситуации обвинять должностных лиц, поскольку они выполнили свои функциональные обязанности, но для реабилитированного неважно, по каким основаниям его незаконно привлекли к уголовной ответственности или вынесли обвинительный приговор, его будет больше интересовать механизм восстановления нарушенных прав и компенсация вреда^{^[53]}.

Возможны также случаи, когда действия должностных лиц в обычном смысле этого слова незаконными признать нельзя, однако основания для возмещения ущерба при этом очевидны. В качестве примера можно привести следующую ситуацию. На предварительном расследовании были собраны достаточные данные, дающие основания для привлечения лица в качестве обвиняемого: гражданину было предъявлено обвинение и он был арестован. Однако затем предъявленное обвинение доказательствами не было подтверждено и уголовное преследование в отношении обвиняемого было прекращено в связи с его непричастностью к совершению преступления (п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ). В такой ситуации основания к возмещению ущерба имеются, хотя явных нарушений уголовно-процессуального закона допущено не было^{^[54]}.

Здесь необходимо отметить, что положения п. 2 ст. 1070 ГК РФ, устанавливают, что вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконной деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры, не повлекший последствий, предусмотренных п. 1 ст. 1070 ГК РФ, возмещается по основаниям и в порядке ст. 1069 ГК РФ (то есть при наличии вины). Однако, положения ст. 133 и 139 УПК РФ устанавливают ответственность государства за вред, причиненный гражданам и юридическим лицам в результате уголовного преследования независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора, судьи. Помимо этого в соответствии со ст. 133 УПК РФ установлено, что право на возмещение вреда имеет также любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу. Следовательно, п. 2 ст. 1070 ГК РФ находится в противоречии с положениями уголовно-процессуального законодательства и поэтому возникают сложности с применением данных норм.

Следует отметить, что в теории права выделяется не только вина причинителя вреда, но и вина потерпевшего, наличие последней способно повлиять на возможность наступления и размер ответственности причинителя вреда.

В соответствии с ч. 3 ст. 2 Указа от 18 мая 1981 г. ущерб не подлежал возмещению, если гражданин в процессе дознания, предварительного следствия и судебного разбирательства путем самооговора препятствовал установлению истины и тем самым способствовал наступлению имущественного ущерба. Следовательно, вина потерпевшего в форме умысла являлась основанием для освобождения государства от ответственности.

Под самооговором понимается устное или письменное сообщение обвиняемого о якобы совершенном им преступлении^{^[55]}.

Самооговор, предусмотренный Указом от 18 мая 1981г. в качестве основания для отказа в возмещении ущерба реабилитированному, предусматривает вину потерпевшего в форме прямого умысла. Поэтому самооговор, имевший место при неосторожной вине, исключается.

Самооговор должен выражаться в умышленных действиях лица, направленных на введение в заблуждение следственных и судебных органов и создания у них соответствующего мнения о своей виновности^{^[56]}. Поэтому, когда обвиняемый добросовестно заблуждается при сообщении сведений о якобы совершенном им преступлении, не преследуя цели введения в заблуждение соответствующих органов, его действия не будут считаться самооговором.

Также не будет считаться самооговором и действия лица, которые хотя и подпадают под признаки самооговора, но явились следствием применения к гражданину насилия, угроз и иных незаконных мер со стороны должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.

К сожалению, в настоящее время такие случаи имеют место и проявляются в виде оказания физического или психологического воздействия на обвиняемого и, как следствие этого, в суде подсудимые отказываются от всех показаний.

Однако на сегодняшний день положения Указа Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981г., противоречащие действующему законодательству Российской Федерации, применению не подлежат. Так Конституционный Суд РФ указал, что Указ хотя и сохраняет юридическую силу, может применяться лишь во взаимосвязи с положениями главы 18 УПК[57]. Так, положение ст.2 Указа от 18 мая 1981г., ограничивающее право на возмещение ущерба гражданину, незаконно привлеченному к уголовной ответственности, заключенному под стражу, осужденному, если гражданин в процессе дознания, предварительного следствия и судебного разбирательства путем самооговора препятствовал установлению истины и тем самым способствовал наступлению указанных последствия, не применяется, поскольку и УПК РФ (ст.ст. 133-139), и п. 1 ст. 1070 ГК РФ устанавливают право на возмещение государством вреда без подобных ограничений^{^[58]}.

Установление данного ограничения в части применения Указа является справедливым, так как направлено в первую очередь на стимулирование деятельности должностных лиц следственных и судебных органов с целью более объективного и качественного расследования уголовных дел и исключения возможных ошибок.

Из проведенного анализа можно сделать вывод, что условием возникновения гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный гражданам в сфере уголовного судопроизводства следует считать гражданское правонарушение, элементами которого являются: наличие вреда; противоправное действие (бездействие), выразившееся в процессуальном действии с нарушением норм уголовно-процессуального закона; причинно-следственная связь между ними. Вина как субъективное основание является факультативным признаком.

1.2. Субъекты правоотношений по возмещению вреда, причиненного актами правоохранительных органов

Субъектами обязательств из причинения вреда гражданам и юридическим лицам при осуществлении должностными лицами властной деятельности выступают реальные участники правовых отношений, которые в юридической литературе классифицируются на три категории:

а) фактический причинитель вреда;

б) управомоченный на возмещение вреда (потерпевший);

в) лицо, на которое может быть возложена ответственность по возмещению вреда^{^[59]}.

Фактическими причинителями вреда в случаях, предусмотренных ст. 1070 ГК РФ, являются должностные лица органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.

Термин “должностное лицо” употребляется в законодательстве и юридической литературе на протяжении многих лет, встречаются самые различные толкования этого термина. В рамках отдельных отраслей права рассматриваемое понятие формулируется с учетом различных признаков^{^[60]}.

Должностными лицами, в соответствии с примечанием к ст. 285 УК РФ, признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации.

Как мы видим, в уголовном праве важными оказываются такие признаки должностного лица, как объем и характер властных полномочий.

При определении этого понятия использован так называемый метод перечня^{^[61]}. На недостатки этого метода указывал М.Д. Шаргородский. Он подчеркивал преимущество метода общей формулы, “поскольку никакой перечень не может быть полным”^{^[62]}.

Из вышеприведенного законодательного определения следует, что к должностным лицам относятся: а) представители власти; б) работники, занимающие должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных функций; в) работники, занимающие должности, связанные с выполнением административно-хозяйственных функций; г) лица, выполняющие одну из трех перечисленных функций по специальному полномочию.

Данные определения позволяют выделить три обязательных признака, которые характеризуют указанные виды специальных субъектов, а именно: а) содержание функций, б) основания выполнения функций и в) место выполнения функций.

Анализируя первый признак, можно сделать вывод, что для должностного лица характерны функции представителя власти, а также организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции, в то время как содержание управленческих функций лица в коммерческой или иной организации предполагает только выполнение организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей.

Таким образом, функции представителя власти свойственны исключительно должностным лицам. Характеризуя содержание данных функций, законодатель отождествляет их с распорядительными полномочиями, устанавливая в примечании к ст. 318 УК РФ, что представитель власти наделен в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости. В то же время в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе»^{^[63]} понятие представителя власти и, как следствие, характерных для него функций, трактуется более широко, поскольку указывается, что к представителям власти следует относить лиц, осуществляющих законодательную, исполнительную или судебную власть, а также работников государственных, надзорных или контролирующих органов, наделенных в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости, либо правом принимать решения, обязательные для исполнения гражданами, а также организациями независимо от их ведомственной подчиненности. Следовательно, вариант судебного толкования дифференцирует распорядительные полномочия, а также осуществление законодательной, исполнительной и судебной власти и право принимать определенные решения. Представителями власти признаются, например, члены Совета Федерации, депутаты Государственной Думы, депутаты законодательных органов власти субъектов Российской Федерации, члены Правительства Российской Федерации и органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, судьи федеральных судов и мировые судьи, наделенные соответствующими полномочиями работники прокуратуры, налоговых, таможенных органов, органов МВД Российской Федерации и ФСБ Российской Федерации, состоящие на государственной службе аудиторы, государственные инспекторы и контролеры, военнослужащие при выполнении возложенных на них обязанностей по охране общественного порядка, обеспечению безопасности и иных функций, при выполнении которых военнослужащие наделяются распорядительными полномочиями.

В контексте настоящего исследования особое значение имеет то, что именно государство, являясь носителем суверенитета, реализуя свою государственную власть, осуществляет уголовное преследование через специально созданные им для этого органы дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.

По поводу оснований возложения ответственности за незаконные действия должностных лиц на государство в цивилистической науке существуют различные мнения. Например, М.Ф. Полякова обосновала ответственность государства тем, что:

а) государство делегировало судебно-следственным органам полномочия по применению мер принуждения;

б) ошибка, допущенная на предварительном следствии и закрепленная приговором суда, должна вызывать солидарную ответственность названных органов. Это в свою очередь может вызвать межведомственные конфликты;

в) судебно-следственные органы состоят на государственном бюджете. Смета этих организаций не предусматривает расходы по возмещению вреда, причиненного этими органами, и такое возмещение не будет иметь для них характера имущественной ответственности;

г) конфискованное имущество, вклады, судебные издержки, штрафы обращаются в доход государства, поэтому возмещать имущественные потери должно государство;

д) во всех зарубежных социалистических странах такая ответственность возложена на государство^{^[64]}.

По мнению В.М. Деревяго^{^[65]}, гражданско-правовые отношения по возмещению вреда, причиненного судебно-следственными органами, возникают и развиваются, во-первых, на основе уголовных правоотношений, т.е. они возникают в результате уголовного преследования невиновного. Во-вторых, возложения ответственности на государство требуют и общие положения гражданского законодательства, в частности ст. 126 ГК РФ, которая говорит о том, что государство не отвечает по обязательствам государственных организаций, а эти организации не отвечают по обязательствам государства. А так как именно государство, а не государственные организации осуществляют уголовное преследование, вполне закономерным и оправданным с точки зрения внутренней согласованности права является возложение ответственности за незаконные действия должностных лиц судебно-следственных органов на государство. В-третьих, возложение ответственности на государство является самой лучшей социальной и юридической гарантией возмещения понесенного гражданином ущерба.

Целесообразность возмещения вреда за счет казны объясняется и тем, что незаконная деятельность государственных органов и их должностных лиц рассматривается как нарушение государством своей обязанности по охране прав, свобод и законных интересов граждан, необеспечение им законного функционирования органов и должностных лиц, наделенных властными функциями. Установление правового режима, при котором вред возмещается за счет казны, существенно повышает эффективность института возмещения вреда, так как обеспечивает гражданам и юридическим лицам более надежный и быстрый источник компенсации, своевременную защиту и полное восстановление социальной справедливости, чем в случае возмещения вреда по общим правилам (ст. 1064, 1068 ГК РФ)^{^[66]}.

Справедливо отмечает Р.О.Халфина то, что государство принимает на себя ответственность за действия каждого должностного лица или органа^{^[67]}. Незаконное привлечение к уголовной или административной ответственности может произойти не только в результате нарушений требований уголовно-процессуального закона должностными лицами, но и по другим причинам, например, вследствие дачи заведомо ложных показаний свидетелей (ст.56 УПК), заведомо ложного заключения эксперта (ст.57 УПК) или заведомо неправильного перевода переводчиком (ст.59 УПК).

Однако, в любом случае государство должно нести ответственность перед потерпевшими за вред, причиненный при осуществлении уголовно-процессуальной деятельности независимо от форм и методов ее осуществления.

Принцип ответственности государства означает, что осуществление публичной власти считается обязанностью, а не привилегией. Демократическое общество подразумевает соединение обладания властью с обязанностью отвечать за злоупотребления и ошибки. Тем самым гражданам предоставляется возможность напомнить государственным органам и должностным лицам о необходимости уважения законов, гарантирующих недопустимость покушения на права личности. Государство и общество должны осознавать обязанность защитить самих себя в каждом отдельном пострадавшем человеке. Посредством защиты субъективного публичного права на компенсацию ущерба, причиненного несправедливым уголовным преследованием, обеспечивается “совместимость” государства и права. Теория ответственности государства строится на логике демократии: закон не должен признавать фаворитов, и государство должно быть подсудно, как и частные лица. Поскольку все граждане равны в смысле своих общественных обязанностей, то если один из них страдает более других от действий власти, нарушенное равновесие может быть восстановлено при помощи истребования от казны справедливой компенсации. С другой стороны, ответственность государства развивает демократию, ибо позволяет оспаривать в суде акты власти и гарантирует подчинение органов государства закону^{^[68]}.

Закрепление на конституционном уровне принципа ответственности государства за действия его органов и должностных лиц не только позволяет гарантировать восстановление прав граждан, уважение законов государственной властью, но и дает мощный импульс принятию и совершенствованию соответствующего специального законодательства и развитию судебной практики компенсации ущерба пострадавшим. С этого момента государство и его органы становятся подсудны так же, как и частные лица, а обязанность восстановления правового статуса лица – самостоятельной задачей государственной политики^{^[69]}.

Как мы видим, ст. 1070 ГК РФ отражает именно тот случай, когда гражданско-правовую ответственность по возмещению вреда, причиненного незаконной деятельностью должностных лиц данных государственных учреждений, несет государство, однако в определенных законом случаях предусмотрена возможность возложения обязанности по возмещению вреда на субъектов РФ и муниципальные образования.

К управомоченным на возмещение вреда относятся граждане, непосредственно пострадавшие при осуществлении уголовно-процессуальной деятельности и впоследствии реабилитированные. В случае смерти потерпевшего право на возмещение вреда в порядке общего правопреемства переходит к наследникам.

Следует согласиться с В.И. Муравским, в том, что субъектами права на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, могут быть:

1) сам оправданный (потерпевший);

2) его наследники и иждивенцы в случае смерти названного лица;

3) родственники умершего реабилитированного, когда необходимо восстановление его доброго имени[70].

Так, в соответствии со ст. 4 Положения от 18 мая 1981 г. определяется, что право на возмещение ущерба, выразившегося в утраченном заработке и других трудовых доходах, которых гражданин лишился в результате незаконных действий органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, а также в конфискованном или изъятом имуществе, выплаченных штрафах, судебных издержках и суммах за оказание юридической помощи, переходит к его наследникам. А право на возмещение ущерба, к примеру, выразившегося в потере пособий, выплата которых была приостановлена в связи с незаконным лишением свободы, в случае смерти гражданина переходит к членам его семьи, обеспечиваемым пенсией по случаю потери кормильца.

Имущественный вред может быть причинен гражданам, в отношении которых совершаются уголовно-процессуальные действия, а также гражданам, которые не имеют непосредственного отношения к конкретному уголовному делу, и в отношении них не велось уголовное дело. Например, имущественный ущерб в виде неполученной заработной платы работников предприятия из-за ареста имущества предприятия, в том числе денежных средств на банковских счетах вследствие возбуждения уголовного дела против коммерческого директора этого предприятия; потерпевшим может выступать само юридическое лицо в случае производства отдельных процессуальных действий: изъятие имущества и документов при выемке, обыске, осмотре места происшествия, аресте имущества, а также хранении арестованного имущества, и работники этого предприятия^{^[71]}.

Гражданский кодекс РФ в п. 2 ст. 1070 устанавливает, что вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконной деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, не повлекший последствий, предусмотренных п. 1 ст. 1070 ГК, возмещается по основаниям и в порядке ст. 1069 ГК. В соответствии со ст. 1069 ГК РФ, ответственность наступает только при наличии вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. Причем их вина презюмируется; иначе говоря, причинитель, чтобы освободиться от ответственности, должен доказать отсутствие своей вины.

Таким образом, незаконные акты органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в отношении граждан и юридических лиц приравнены по своим гражданско-правовым последствиям к незаконным актам в сфере административного управления^{^[72]}. Исключение, однако образует случай причинения вреда при осуществлении правосудия. Вопросы, связанные с возмещением вреда, причиненного незаконными действиями, связанными с осуществлением правосудия, рассматриваются далее в тексте настоящего исследования.

Независимо от того, какой орган принимает решение о компенсации и исполняет соответствующее постановление (определение), возмещение производится из средств государства и от его имени. Возложение на казну данной обязанности обусловлено как утилитарными соображениями (государство располагает большими возможностями, чем любой его орган для быстрого и полного восстановления прав граждан; при определении степени виновности отдельных правоохранительных органов в незаконном уголовном преследовании возникают трудности), так и принципиальными задачами государственно-правовой политики (интересы отправления правосудия; восстановление уважения гражданина к государству и его органам; гарантированная защищенность всех нарушенных интересов невиновных лиц, пострадавших от несправедливых актов государства)^{^[73]}.

В соответствии со ст. 1070 ГК РФ возмещение производится за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или муниципального образования. Согласно ст.1071 ГК РФ от имени казны РФ, субъекта РФ или муниципального образования выступают соответствующие финансовые органы, но на сегодняшний день таких случаев пока в законе не предусмотрено.

Но казна Российской Федерации, субъекта Российской Федерации или муниципального образования не является каким-либо самостоятельным юридическим лицом, а представляет собой лишь определенное имущество. Поэтому не всегда бывает правильным представление о казне как о каком-то субъекте права. Хотя среди цивилистов можно встретить мнение о необходимости признания казны субъектом права. Это обосновывается тем, что под казной понимается само государство. Такой точки зрения придерживался Д.И. Мейер: «Между отдельными юридическими лицами в особенности обращает на себя внимание казна – государство – как субъект имущественных прав. Нуждаясь во множестве вещей для удовлетворения своих разнообразных потребностей, государство, как совокупность граждан по необходимости одаряется имущественными правами и, таким образом, является в юридическом быту субъектом гражданского права и в этом качестве называется казной»^{^[74]}. Г.Ф. Шершеневич, давая характеристику казне как гражданско-правовому понятию, отмечал, что она: 1) представляет собой публичное юридическое лицо, то есть образованное помимо воли частных лиц; 2) занимает самое видное место среди юридических лиц, т.к. представляет государство с хозяйственной стороны; 3) является единым субъектом, несмотря на то, что эта хозяйственная деятельность осуществляется разными органами^{^[75]}.

Именно как субъект права казна была закреплена в Своде Законов Гражданских. Так, она названа в числе лиц, которые могли приобретать права на имущество (ст. 583, 698, 714). В примечании к ст. 406 Свода государственное (казенное) имущество определялось как состоявшее в ведомстве казны. Употреблялся термин “средства казны” (ст. 595)^{^[76]}.

Вопрос о соотношении понятия казны и понятия государства был предметом дискуссий при обсуждении проекта Основ гражданского законодательства Союза СССР и союзных республик. Так, С.Н. Братусем было предложено включить в текст проекта в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, следующий абзац: «В этих случаях государство действует как казна». Аргументирует он свою позицию следующим: «Государство – это не имущество казны, а сама казна как субъект гражданского права. Это не объект, это не предметы, а это само государство, выступающее как казна»^{^[77]}.

Однако, данная позиция не была поддержана и собственно не нашла закрепления в Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик. С критикой в адрес С.Н. Братуся высказался Ю.Х. Калмыков, который от имени группы ученых предложил рассматривать казну исключительно как имущество, аргументируя свою позицию тем, что отсутствует специальный орган – казначейство, который имел бы это имущество^{^[78]}. На сегодняшний день такой орган существует, но он не олицетворяет собой государство^{^[79]}.

В связи с этим важное значение имеет понятие государственной казны, закрепленное в п.4 ст. 214 ГК РФ, согласно которому государственную казну Российской Федерации, казну республики в составе Российской Федерации, казну края, области, города федерального значения, автономной области, автономного округа составляют средства соответствующего бюджета и иное государственное имущество, не закрепленное за государственными предприятиями и учреждениями. Иное понятие казны приводится в бюджетном законодательстве. В п. 2 ст. 97 Бюджетного кодекса РФ указано: «Государственный долг Российской Федерации полностью и без условий обеспечивается всем находящимся в федеральной собственности имуществом, составляющим государственную казну».

Как видим, бюджетное законодательство не выделяет из состава казны имущество, закрепленное за государственными предприятиями и учреждениями.

Однако, используемый в статье 97 БК РФ термин “обеспечивается”, не подразумевает, что Российская Федерация отвечает по своим обязательствам всем находящимся в федеральной собственности имуществом государственной казны. Исходя из этого, следует определить, какой же государственный орган должен быть привлечен к участию в делах по искам граждан и юридических лиц о возмещении вреда за счет казны Российской Федерации и иных публичных образований. Так, исходя из смысла ст. 16 ГК РФ следует, что надлежащими ответчиками по рассматриваемым в судебном порядке делам должны признаваться Российская Федерация, субъекты Российской Федерации либо муниципальное образование. В соответствии с п.12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного суда РФ от 1 июля 1996г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»[80] предъявление гражданами или юридическими лицами исковых требований непосредственно к государственным органам, к органам местного самоуправления, действиями (или бездействием) которых причинен вред, не может служить основанием к отказу в принятии искового заявления либо его возвращению без рассмотрения. В этом случае суд с соблюдением норм действующего процессуального законодательства, регулирующего вопросы замены ненадлежащей стороны, привлекает в качестве надлежащего ответчика по делу соответственно Российскую Федерацию, субъект Российской Федерации, муниципальное образование.

Исходя из необходимости определения единого порядка организации и ведения работы по выступлению от имени казны Российской Федерации, Министерство финансов РФ издало приказ №26 от 12 февраля 1998г., согласно которому обязанность по организации и ведению в судах работы по выступлению от имени казны Российской Федерации возлагалась на Управление федерального казначейства Министерства финансов Российской Федерации по республикам, краям, областям, автономным областям и округам, городу Санкт-Петербургу на основании соответствующе оформленных доверенностей. После реорганизации органов Федерального казначейства и создания самостоятельной федеральной службы территориальные органы не стали подчиняться Минфину России непосредственно. Появилась необходимость принятия нового совместного приказа Минфина России и Федерального казначейства. Им стал Приказ Минфина РФ N 114н, Казначейства РФ N 9н от 25.08.2006 «О порядке организации и ведения работы по представлению в судебных органах интересов Министерства финансов РФ и интересов Правительства РФ в случаях, когда их представление поручено Министерству финансов РФ»[81], который заменил Приказ Минфина России от 12 февраля 1998 г. N 26.

Начиная с 1 января 2000 г., т.е. со времени вступления в действие Бюджетного кодекса РФ[82], к участию в таких делах стало необходимым привлекать главных распорядителей средств федерального бюджета. Это объясняется тем, что финансовые органы выступают от имени казны лишь в случае, если эта обязанность в соответствии с п.3 ст. 125 ГК РФ не возложена на другой орган, юридическое лицо или гражданина. Например, ст. 7 Положения от 18.05.1981 г. возлагает восстановление жилищных прав на жилищные органы.

Обязанность привлечения данных органов обусловлена положениями ст. 1071 ГК РФ, в соответствии с которой возложение обязанностей по выступлению от имени Российской Федерации осуществляется в случаях и в порядке, предусмотренных федеральными законами, указами Президента РФ и постановлениями Правительства РФ, нормативными актами субъектов РФ и муниципальных образований, на основании специальных поручений. При этом специальные поручения могут быть включены в различные нормативно-правовые акты (законы, постановления Правительства РФ, указы Президента и т.д.), в том числе и в нормативно-правовые акты, регулирующие отношения, основанные на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе налоговые и другие финансовые и административные отношения. Такое специальное поручение Российской Федерации дано в п.10 ст.158 Бюджетного кодекса РФ. Обязанность выступать от имени казны Российской Федерации по искам о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) государственных органов, а также их должностных лиц по ведомственной принадлежности, возлагается на главных распорядителей средств федерального бюджета, которыми являются органы государственной власти и управления Российской Федерации, имеющие право распределять средства федерального бюджета по подведомственным распорядителям и получателям бюджетных средств.

Главными распорядителями средств федерального бюджета являются соответствующие министерства и ведомства. Например, для органов внутренних дел главным распорядителем средств федерального бюджета в соответствии с Федеральным законом от 04.08.2000г. №115-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О бюджетной классификации Российской Федерации»^{^[83]} выступает МВД России. Подтверждением изложенному является Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13 марта 2001 г. №1092/01, в котором рассматривался протест первого заместителя Генерального прокурора РФ на решение Арбитражного суда Читинской области от 28.06.2000 г. по делу №А78-5075-7/238. Президиум установил следующее: общество с ограниченной ответственностью «Феникс-Интерпрайс» обратилось с иском к Управлению внутренних дел Читинской области и Управлению Федерального казначейства по Читинской области о взыскании 4329 рублей 57 копеек убытков, причиненных неправомерными действиями сотрудников Управления по экономическим преступлениям криминальной милиции. Решением от 28.06.2000 исковое требование удовлетворено за счет управления федерального казначейства. В иске к управлению внутренних дел отказано. В протесте первого заместителя Генерального прокурора РФ предлагалось решение от 28.06.2000 отменить, дело направить на новое рассмотрение по следующим основаниям: в соответствии со ст. 1069 ГК РФ убытки подлежат возмещению за счет казны РФ. В соответствии со ст. 1071 и п. 3 ст. 125 ГК РФ при возмещении вреда от имени казны выступает соответствующий финансовый орган либо иной государственный орган, если это предусмотрено федеральными законами. Согласно п. 10 ст. 158 Бюджетного кодекса РФ от имени казны РФ по искам о возмещении вреда, причиненного незаконными решениями и действиями (бездействием) должностных лиц государственных органов, выступает главный распорядитель средств федерального бюджета по ведомственной принадлежности. В соответствии с ФЗ «О бюджетной классификации РФ» получателем и главным распорядителем средств федерального бюджета для органов внутренних дел является Министерство внутренних дел РФ. Следовательно, надлежащим ответчиком по этому делу является МВД РФ^{^[84]}.

По нашему мнению, приведенное решение суда является неверным. Безусловно, основной целью введения нового порядка предоставления интересов государства при возмещении вреда является создание наиболее совершенной системы защиты как прав граждан и юридических лиц, так и непосредственно самой государственной казны. Однако, согласно ст. 122 ФЗ «О федеральном бюджете на 2003 год» от 24.12.2002 №176-ФЗ^{^[85]} и ст. 134 ФЗ «О федеральном бюджете на 2004 год» от 23.12.2003 №186-ФЗ^{^[86]} исполнительные листы судебных органов по искам к Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, должны направляться в Министерство финансов РФ для исполнения в порядке, установленном Правительством РФ. Исполнение судебных решений по искам к Российской Федерации должно осуществляться за счет ассигнований, предусмотренных на эти цели указанным законом. Поэтому выводы суда о привлечении в качестве ответчика МВД РФ не соответствуют положениям, установленным федеральными законами «О федеральном бюджете» и ст. 1071 ГК РФ. Кроме того, так как вред возмещается за счет казны Российской Федерации, то ответчиком не может выступать Министерство финансов Российской Федерации, поскольку в силу ст. 126 ГК РФ казной (имуществом) РФ отвечает по своим обязательствам Российская Федерация, а п.2 этой же статьи указывает, что созданные Российской Федерацией юридические лица не отвечают по ее обязательствам. Соответственно ответчиком в данном случае должна быть признана Российская Федерация, представителем которой является Министерство финансов РФ. В подтверждение вышесказанному приведем еще один пример.

Пелых В.Ф. обратился в суд с иском к Министерству финансов РФ, управлению федерального казначейства Министерства финансов РФ по Магаданской области, прокуратуре Магаданской области о компенсации морального вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием. Так как 25 октября 1999г. в отношении него было прекращено уголовное дело за отсутствием в его действиях состава преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285, ст. 292 УК РФ, и недоказанностью его участия в совершении инкриминируемых преступлений, а примененная мера пресечения в виде подписки о невыезде, избранная 24 сентября 1999 г., отменена.

Решением Магаданского областного суда от 4 декабря 2002 г. иск Пелых В.Ф. был удовлетворен частично: с Министерства финансов РФ в его пользу была взыскана компенсация морального вреда в сумме 30000 руб., в остальной части иска было отказано.

Управление Федерального казначейства по Магаданской области не согласилось с решением суда и направило кассационную жалобу, в которой просит отменить решение, как вынесенное с нарушением норм материального и процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ оснований к отмене решения суда не установила, указав следующее.

В соответствии со ст. 1071 ГК РФ в случаях, когда причиненный вред подлежит возмещению за счет казны РФ, от ее имени выступает Министерство финансов РФ, следовательно, суд правильно применил указанные нормы материального права и возложил обязанность по компенсации причиненного истцу морального вреда за счет казны РФ на Министерство финансов РФ.

Правила возмещения вреда, причиненного в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности и незаконного применения в качестве меры пресечения подписки о невыезде устанавливаются гражданским законодательством, в частности – статьями 1100, 1101, 1070, 1071 ГК РФ, поэтому нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать ГК РФ.

Нормы Бюджетного кодекса РФ не могут противоречить нормам ГК РФ, определяющего в ст. 1071 ГК РФ порядок возмещения вреда за счет казны РФ.

Решение Магаданского областного суда от 4 декабря 2002 г. оставлено без изменений, кассационная жалоба Управления Федерального казначейства по Магаданской области – без удовлетворения^{^[87]}.

На первый взгляд создается впечатление, что порядок представления интересов Российской Федерации по данной категории дел, установленный Бюджетным кодексом РФ (ст. 158) и порядок, предусмотренный ст. 1071 ГК РФ и законами «О федеральном бюджете» на соответствующие годы не совпадают. В связи с чем предлагается положения п. 10 ст. 158 Бюджетного кодекса РФ привести в соответствие с положениями ст. 1071 ГК РФ. Обосновывается данный подход тем, что, во-первых, правила возмещения вреда, причиненного в результате незаконной деятельности должностных лиц правоохранительных органов, устанавливаются гражданским законодательством, а не бюджетным, и во-вторых, затруднительным и нецелесообразным применением норм Бюджетного кодекса РФ, согласно которым необходимо ежегодно закладывать в федеральный бюджет и выделять средства каждому главному распорядителю в целях компенсации. Однако следует обратить внимание на то обстоятельство, что «п. 10 ст. 158 БК регулирует вопросы представительства в суде, т.е. является нормой процессуального права»[88]. Соответственно, п. 10 ст. 158 Бюджетного кодекса РФ касается процессуальных условий рассмотрения в суде исков о возмещении вреда, причиненного органами государственной власти, а не материального закона. Следовательно главные распорядители средств федерального бюджета выступают представителями Российской федерации по указанной категории дел лишь в рамках судебного процесса (рассмотрения дела), но обязанности по выплате присужденных судом средств они не несут, она возлагается на соответствующие финансовые органы. Данный вывод подтверждается и материалами судебной практики[89], в частности в Определении Верховного Суда РФ от 06.07.2006 N 19-о06-30[90] сделан вывод, что Генеральная прокуратура РФ не должна компенсировать имущественный вред, несмотря на то, что она является главным распорядителем средств федерального бюджета органов прокуратуры.

Таким образом, ст. 158 Бюджетного кодекса Российской Федерации к правоотношениям связанным с исполнением решений о возмещении вреда применяться не должна. Возмещать вред за счет средств казны Российской Федерации по смыслу действующего законодательства (в частности ст. 1069 - 1071 ГК РФ) должны соответствующие финансовые органы (Министерство финансов).

В связи с тем, что функцией представительства интересов государства в судах по делам о возмещении вреда наделены главные распорядители средств федерального бюджета (по ведомственной принадлежности) возникает вопрос о том, могут ли участвовать в процессе рассмотрения подобных дел судом в качестве представителей государства финансовые органы.

Как известно, «финансовые органы уполномочены на определенные действия в отношении такого специфического объекта гражданских прав как казна, из средств которого производится возмещение» [91], а потому наделение их правом представлять интересы государства в судах по рассматриваемой категории дел вполне обосновано.

В результате на практике представление в судах интересов государства по делам о возмещении вреда, причиненного правоохранительными органами и судом может осуществляться одновременно двумя государственными органами: главным распорядителем бюджетных средств (к ведомству которого отнесен непосредственный причинитель вреда) и финансовым органом.

Таким образом, в случае предъявления к Российской Федерации исков о возмещении вреда, причиненного актами правоохранительных органов и суда, ее интересы представляют в судах Министерство внутренних дел России, Генеральная прокуратура и Судебный департамент (в зависимости о того актами какого органа причинен вред) а также Минфин России.

Представляет интерес подход судебных органов к разрешению исследуемых вопросов в Республике Казахстан. Так, решением Алма-атинского суда от 10 июня 2002 г. удовлетворено исковое заявление Мусабекова к Министерству юстиции Республики Казахстан о взыскании морального вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности Талгарским РУВД Алматинской области. Ранее по решению этого же суда, вынесенному в 1999 году, исковые требования Мусабекова были удовлетворены с возложением обязанности по исполнению решения на Министерство труда и социальной защиты населения. В связи с тем, что решение суда исполнено не было, истец предъявил иск о замене ответчика и взыскании денежной компенсации с администратора программ по погашению обязательств Правительства Республики Казахстан и государственных органов по решениям судов. Заявление ответчика удовлетворено^{^[92]}.

В соответствии с ч. 1 ст. 923 ГК Республики Казахстан^{^[93]} (РК) вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу, домашнего ареста, подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ, незаконного помещения в психиатрическое или другое лечебное учреждение, возмещается государством в полном объеме, независимо от вины должностных лиц. Положения ст. 922 ГК РК возлагают обязанность по возмещению вреда на государственную казну. Представителем казны выступают финансовые органы либо другие органы и граждане по специальному поручению. Как мы видим, в гражданском законодательстве РК также отсутствует единый подход к определению ответчика в рассматриваемых обязательствах.

В пункте 1 ст. 1070 ГК РФ говорится о возможности взыскания материального ущерба за счет казны субъекта РФ или муниципального образования в случаях, предусмотренных законом. В настоящее время они законом не определены. Ряд авторов (Азаров В.А. и Супрун С.В.)^{^[94]} считают, что к таким случаям можно отнести возмещение вреда, причиненного гражданам в ходе уголовно-процессуальной деятельности сотрудниками милиции общественной безопасности. Нормативной основой такого вывода являются ст.ст. 9 и 35 Закона РФ “О милиции”[95], согласно которым все расходы по финансированию милиции общественной безопасности возлагаются на бюджеты субъектов РФ и местные бюджеты. С данной позицией трудно согласиться, так как наделение властными полномочиями указанных сотрудников осуществляется государством на федеральном уровне, а не на уровне субъектов РФ, что говорит об одинаковом объеме прав сотрудников как криминальной милиции, так и милиции общественной безопасности. Помимо этого, возложение материальной ответственности на бюджет субъекта РФ или муниципального образования противоречило бы принципу публичной ответственности государства за действия должностных лиц правоохранительных органов и означало бы переложение ответственности с плеч государства на субъекты РФ и муниципальные образования.

В соответствии с п. 1 ст. 1070 ГК РФ и ст.2 Указа от 18 мая 1981г. ущерб, причиненный гражданину подлежит возмещению государством в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. Однако это не означает, что государству абсолютно безразлично, по чьей конкретно вине оно вынуждено тратить денежные средства на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями должностных лиц. При назначении на соответствующие должности лиц, которые будут в будущем действовать от имени государства, должны предъявляться достаточно высокие требования. Тем самым государство постоянно будет повышать ответственность соответствующих должностных лиц и сводить к минимуму ошибки, допускаемые при осуществлении властной деятельности, которые дорого обходятся пострадавшим. Государство в данном случае остается в крайне невыгодном положении, так как, во-первых, оно несет расходы, связанные с восстановлением прав потерпевшего, во-вторых, оно еще и теряет на тех же налогах, которые мог платить потерпевший, осуществляя трудовую деятельность, а не находясь, например, в местах лишения свободы, и в-третьих, что самое главное, это мнение и отношение общества к существующей власти.

Государство берет на себя обязанность возместить вред, но оно вправе истребовать от правонарушителя отчет в совершенном противоправном деянии. Общество заинтересовано не только в том, чтобы каждый потерпевший получил возмещение за вред, но и в том, чтобы случаев незаконной вредоносной властной деятельности было как можно меньше. В этой связи важно предусмотреть обязанность государственных органов предъявлять требования в порядке регресса к виновным должностным лицам^{^[96]}.

На сегодняшний день специального закона, предусматривающего данные отношения нет, но действующее гражданское законодательство предусматривает общие правила о возможности предъявления регрессного требования к лицу, причинившему вред (п. 3 ст. 1081 ГК РФ).

Однако, применение общих правил о регрессе встречает в данном случае ряд существенных трудностей. Так, при производстве ряда следственных мероприятий должностное лицо не всегда может быть на 100% уверено в достоверности тех данных, которые могли быть положены в основу обвинения гражданина, поэтому вопрос о виновности должностного лица ставится под сомнение.

Некоторые авторы, исследующие вопросы регрессной ответственности, утверждают, что регрессная ответственность виновных должностных лиц, незаконными действиями (бездействием) которых был причинен вред, должна наступать в размере выплаченного возмещения (при наличии умысла) либо размер возмещения может быть уменьшен (при неосторожности). Вина должностного лица и ее форма (умысел или неосторожность) устанавливаются решением суда^{^[97]}. Следует согласиться с мнением Л.В. Бойцовой о том, что пределы регрессной ответственности должны устанавливаться дифференцированно в зависимости от характера неправомерных актов и действий, формы вины и служебного положения должностного лица^{^[98]}. Однако, предусмотренный законом порядок возложения регрессной ответственности на должностных лиц только на основании решения суда вряд ли является оправданным. Ни для кого не секрет, что в последнее время количество дел, рассматриваемых судами в связи с неправомерными действиями должностных лиц постоянно увеличивается^{^[99]}. Следовательно, пропорционально увеличивается и риск ответственности казны РФ по возмещению вреда, причиненного деятельностью государственных органов и их должностных лиц. Для применения регресса в отношении должностных лиц необходимо будет соответствующему финансовому органу каждый раз обращаться в суд для установления их вины, что, безусловно, будет затягивать процесс восстановления имущественных потерь казны в силу длительности судебных процессов.

Исходя из вышеизложенного, представляется целесообразным закрепление в законе положений, устанавливающих возможность определения виновности тех или иных должностных лиц при осуществлении властной деятельности помимо судебного порядка, например в административном порядке для предъявления регрессного требования со стороны государства к должностным лицам.

В связи с вышеизложенным мы предлагаем внести изменения в положения п. 3 ст. 1081 ГК РФ, включающие в качестве обязательного условия применения регресса к должностному лицу органа дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда наличие вины, установленной приговором суда, вступившим в законную силу, дополнив ее содержание возможностью установления вины помимо судебного порядка в административном порядке. Например, наложению взыскания на сотрудника ОВД за совершенный им проступок предшествует проведение служебного расследования, по материалам которого накладывается взыскание. Пункт 3 ст. 1081 ГК РФ в новой редакции мог бы выглядеть следующим образом:

«Российская Федерация, субъект Российской Федерации или муниципальное образование в случае возмещения ими вреда, причиненного должностным лицом органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры или суда (пункт 1 статьи 1070), имеют право регресса к этому лицу, если его вина установлена приговором суда, вступившим в законную силу, либо в административном порядке».

ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ВРЕД, ПРИЧИНЕННЫЙ ПРИ ОТПРАВЛЕНИИ ПРАВОСУДИЯ

2.1. Основания и условия возмещения государством вреда, причиненного при отправлении правосудия

Общетеоретические аспекты юридической ответственности достаточно полно исследованы отечественным правоведением. Вопросы ответственности за вред, причиненный правоохранительными органами и их должностными лицами, как показано в первой главе настоящего исследования, также не обойдены вниманием исследователей. В то же время, вопросы ответственности государства за вред, причиненный судебными органами, несмотря на их очевидную злободневность, анализируются обычно неполно и фрагментарно, “попутно” с другими темами[100]. Приходится констатировать довольно ограниченное количество работ, адресно посвященных (в том или ином виде) данной проблеме, причем появление указанных работ обусловлено необходимостью осмысления демократических преобразований, роли и места ветвей государственной власти, включая судебную[101]. В подлинно демократическом обществе недопустимо наличие «безответственности кого-либо, включая представителей государства, занимающих ответственные должности в институтах публичной власти»[102].

Как известно, проблема доверия общества к судебной системе тесно связана с ответственностью государства за ошибочные судебные постановления[103]. Обращение к проблеме гражданско-правовой ответственности государства и его представителей в сфере правосудия представляется важным, так как позволяет высветить многие “болевые точки” современного российского правосудия.

Длительное время законодательство об ответственности государства в сфере правосудия оставалось ограниченным и несовершенным, что явно препятствовало полноценной охране имущественных интересов личности в этой сфере.

Универсальное обязательство государства – нести ответственность перед гражданами за принимаемые решения и совершаемые действия органов власти и должностных лиц должно выполняться в полной мере. Государство должно помнить о своем общественном служении, ощущать свою правовую связь с индивидом. Наблюдаемый ныне рост государственного аппарата обусловливает параллельное расширение государственной ответственности. Государство, провозглазившее себя «социальным и правовым» (формулы Конституции РФ), не может уклоняться от социальной обязанности компенсации ущерба, причиненного ошибками и злоупотреблениями при осуществлении уголовного преследования и правосудия^{^[104]}.

Существует мнение о наличии четырех форм правосудия: по уголовным, гражданским, административным и дисциплинарным делам^{^[105]}. Данная точка зрения в свое время была подвергнута обоснованной критике^{^[106]}. Непомерное расширение предмета правосудия стирает различие между предметом правосудия как особой, специфической деятельностью государства и другими формами его деятельности. Между тем именно по своему предмету правосудие отчетливо выделяется из всех форм деятельности^{^[107]}.

«Потребность в осуществлении правосудия объясняется наличием в обществе конфликтов, стремлением государства защитить от посягательств установленный им правопорядок», – утверждает И. Л. Петрухин^{^[108]}. Другие авторы считают, что судьи разрешают острый жизненный конфликт и принимают решение^{^[109]}. Отсюда следует, что суд – это орган государства, защищающий правопорядок путем разрешения возникающих в обществе конфликтов. Однако в приведенных утверждениях весьма абстрактно сказано об общественных конфликтах, разрешаемых судом. Известно, что общественные конфликты могут носить разный характер и не обязательно разрешаются судом. Тем самым этот критерий следует признать слишком общим и не отражающим специфики социального назначения суда. Последняя же состоит в рассмотрении в судебных заседаниях гражданских и уголовных дел, принятии актов правосудия^{^[110]}.

Эта деятельность охраняет от всяких посягательств общественный и государственный строй, систему хозяйства и собственность, а равно права и законные интересы граждан, государственных учреждений, предприятий и общественных организаций.

На основании того, что сказано о правосудии в самой общей форме, ему можно дать следующее определение. Правосудие есть особый вид применения закона судом в случаях, строго определенных этим законом, когда разрешение спора по гражданскому делу существенно затрагивает права и интересы граждан, учреждений и организаций, а также когда признание лица виновным в совершении преступления и назначение ему наказания по уголовному делу сопряжено с возможностью ограничения или лишения его судом таких благ, как честь и достоинство, имущество, личная свобода и жизнь, или при наличии невиновности обвиняемого – оправдание его^{^[111]}.

Нельзя не сказать и о том, что специфика такой правоприменительной деятельности как отправление правосудия определяется особым государственным органом (судом), осуществляющим эту деятельность.

Суд прежде всего учрежден для охраны и укрепления правопорядка, т. е. определенной системы общественных отношений, урегулированных, закрепленных, а иногда и вызванных к жизни нормами права. “Суд и право служат интересам стоящего у власти господствующего класса, а в условиях развитого общества – интересам всего народа”^{^[112]}.

Деятельность суда, выражающаяся в отправлении правосудия, представляет собой особый вид правоприменения, которое, как известно, состоит в установлении юридических фактов, охватываемых гипотезой нормы права; принятии властного решения о должном или допустимом поведении граждан и юридических лиц (дозволение, предписание, запрет, определяемые диспозицией правовой нормы): применении юридических санкций к лицам, нарушающим требования закона.

Применяя нормы права, суд осуществляет функцию социального контроля, обеспечивая необходимую степень единообразного поведения граждан в соответствии с правовыми предписаниями. Суд ставит под защиту закона такие индивидуальные потребности, удовлетворение которых не причиняет ущерба обществу. Обусловленные этими потребностями индивидуальные интересы и субъективные цели поощряются и защищаются судом.

Осуществляемый судами социальный контроль распространяется на поведение не только граждан, но и должностных лиц, а также органов управления, решающих правовые вопросы о лишении граждан тех или иных социальных благ или о предоставлении таковых гражданам (незаконное увольнение с работы, ошибки в списках избирателей и т. д.).

Таким образом, осуществляемая судом функция социального контроля распространяется также и на государственные органы, а в ряде случаев может охранять и способствовать справедливому распределению социальных благ.

Следует особо отметить, что суд в пределах своей компетенции осуществляет социальный контроль за деятельностью и таких государственных органов, которые борются с преступностью – прокуратуры, следственного и оперативно-розыскного аппаратов. Рассматривая и разрешая уголовные дела, решая вопрос о выборе меры пресечения, досрочном, условно-досрочном освобождении от наказания и т. п., суд контролирует состояние законности в деятельности указанных органов и реагирует на нарушения путем вынесения частных (особых) определений, возвращения дел на доследования, оправдания невиновных или изменения обвинения в благоприятную для обвиняемых сторону; прекращения дел по реабилитирующим либо другим основаниям, своевременно не выявленным следователем и прокурором; возбуждения уголовных дел в отношении лиц, нарушивших закон; отказа удовлетворить ходатайство о досрочном и условно-досрочном освобождении от наказания и т. д.

В процессе рассмотрения дела суд следит за законностью действий всех участников процесса и пресекает не отвечающее требованиям закона поведение любого из них.

Характеризуя функцию социального контроля, выполняемую судом, необходимо обратить внимание на то, что правосудие в социальном плане не всесильно. Если нормы социального поведения, воплощенные в праве, одобряемы и соблюдаемая поголовно всеми, то отпадает (не возникает) надобность в самом существовании этих норм и в их применении путем осуществления правосудия. Соблюдение таких норм становится (остается) обычаем^{^[113]}.

Если же, наоборот, несмотря на юридические санкции, нормы права игнорируются, нарушаются во все возрастающих масштабах, значит, недооценивается значение объективных факторов развития, правосознания народа, его интересы. В этом крайнем случае правосудие бессильно^{^[114]}.

Высокая степень социальной опасности отклоняющегося (девиантного) поведения либо особое значение (в смысле предоставления прав и возложения обязанностей) ряда факторов, в установлении которых заинтересованы граждане или юридическое лицо, требуют вмешательства именно суда, а не иного государственного органа.

Правосудие как особый вид деятельности по применению права характерно органическим соединениям государственного и общественного начал.

Рассматривая институт ответственности государства за акты суда и последствия их реализации, необходимо отметить, что осуществление правосудия – это самостоятельный вид государственной деятельности, состоящий в том, что особый независимый орган государства, суд, рассматривает в установленных законом процессуальных формах и разрешает на основе закона, своего правосознания и внутреннего убеждения уголовные и гражданские дела, принимая по ним от имени государства решения (приговоры, определения, постановления) о защите и восстановлении нарушенного права, а при необходимости и о применении санкций к виновным либо об отсутствии правонарушения, которое предполагалось, и неприменении санкций, а также о наличии (отсутствии) юридически значимых фактов (по гражданским делам); при этом исполнение указанных решений после их вступления в законную силу обеспечивается возможностью государственного принуждения.

Анализ перечисленных вопросов предполагает рассмотрение их в свете закономерностей развития общества, которые проявились на современном этапе. В сфере судебной деятельности это нашло выражение в повышении роли права в жизни общества, в укреплении правовых основ государственной и общественной жизни, в существенном расширении судебной зашиты прав граждан^{^[115]}. Это важные механизмы обеспечения законности и правопорядка, которые получают отражение не столько в организационной характеристике, т.е. в судоустройстве, сколько в его социальной функции – правосудии как одной из форм государственной деятельности, получившей выражение в главе 7 Конституции РФ.

Безусловно, правосудие представляет собой сложный вид государственной деятельности, требующей от судей высокого уровня культуры, нравственности и разумности суждений. Еще К. Маркс говорил: «Закон всеобщ; случай, который должен быть определен на основе закона, – единичен. Чтобы подвести единичное под всеобщее, требуется суждение. Суждение проблематично. Если бы законы применялись сами собой, тогда суды были бы излишни»^{^[116]}.

В России на современном этапе конституционной нормой, устанавливающей ответственность государства перед гражданами за вред причиненный правосудием, является ст. 53 Конституции. Появление данного правила вызвано необходимостью приведения законодательства России в соответствие общепризнанным международным сообществом стандартам прав и свобод человека. Указанная конституционная норма распространяется на случаи причинения вреда государством гражданам и юридическим лицам. Закрепленный в Конституции принцип, устанавливающий ответственность государства в сфере правосудия, реализуется в рамках гражданского и уголовно-процессуального законодательства, а также в отдельных законах[117].

Гражданское законодательство в п. 2 ст. 1070 ГК РФ особо выделяет случаи ответственности государства за причинение вреда при отправлении правосудия. Особенность заключается в том, что вред, причиненный при отправлении правосудия, подлежит возмещению только в случаях, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу.

Рассматривая особенности осуществления правосудия, представляется необходимым обратить внимание на явную непоследовательность законодателя в вопросах ответственности государства за вред, причиненный при отправлении правосудия. Так, государство признает себя ответственным за вред, причиненный правосудием по уголовным делам, в частности, в п. 1 ст. 1070 ГК РФ устанавливается ответственность государства за незаконное уголовное преследование независимо от вины судьи. Очевидно, что во всех остальных случаях причинения вреда при отправлении правосудия (в том числе и по гражданским делам) ответственность государства, предусмотренная в п. 2 ст. 1070 ГК, напрямую связана с уголовно наказуемым деянием судьи. По нашему мнению, целесообразность установления данного правила, не согласующегося с конституционным принципом ответственности государства за вред, причиненный при отправлении правосудия, вызывает сомнения.

Правосудие по гражданским делам как объект изучения, безусловно, явление динамичное, ему чужда статичность. Данный вывод базируется на том, что правосудие обслуживает потребности общества, которое постоянно преобразуется. Эффективность правосудия по гражданским делам есть способность (свойство) правосудия – как вида осуществляемой судом в установленной законом гражданской процессуальной форме государственной деятельности по рассмотрению и разрешению конкретных судебных дел с вынесением по ним законных, обоснованных и справедливых постановлений – обеспечивать при определенных условиях достижение социально значимых целей. Эта способность характеризуется отношением фактически достигнутого правосудием уровня целей к нормативно установленному законом^{^[118]}.

Понятию осуществления правосудия применительно к гражданским делам было уделено внимание в Постановлении Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г. №1-П^{^[119]}.

Конституционный Суд РФ считает, что под осуществлением правосудия понимается не все действия суда, а лишь та их часть, которая заключается в принятии актов судебной власти, разрешающих дело по существу. Судебный процесс завершается принятием именно таких актов, в которых находит выражение воля государства разрешить дело, отнесенное к ведению суда. А те судебные акты, которые хотя и применяются в гражданском судопроизводстве, но которыми дела не разрешаются по существу и материально-правовое положение сторон не определяется, не охватываются понятием “осуществление правосудия” в том его смысле, в каком оно употребляется в положении п. 2 ст. 1070 ГК РФ; в таких актах решаются, главным образом, процессуально-правовые вопросы, возникающие в течение процесса – от принятия заявления и до исполнения судебного решения, в том числе при окончании дела (прекращение производства по делу и оставление заявления без рассмотрения).

Данная формулировка понятия осуществления правосудия представляется достаточно спорной. Вынесение за рамки понятия “осуществление правосудия” разрешения судьей процессуально-правовых вопросов, с помощью которых достигаются и цель и задачи гражданского судопроизводства, которыми в соответствии со ст. 2 ГПК Российской Федерации являются правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований и других лиц, является противоречащим положениям и ст. 118 Конституции РФ, которая не содержит каких-либо ограничений в понятии правосудия.

По нашему мнению, позиция Конституционного Суда РФ в части определения понятия осуществление правосудия является также противоречащей основным конституционным положениям, закрепляющим роль и место суда (судьи) в Российской Федерации. Так как правосудие в Российской Федерации осуществляется путем рассмотрения судом гражданских и уголовных дел, и осуществляется именно судьями, а рассмотрение любого дела в суде не проходит без разрешения процессуально-правовых вопросов, да это в принципе и невозможно.

Кроме всего прочего, было бы ошибочно считать, что осуществление правосудия может иметь границы, в пределах которых его осуществляет судья при рассмотрении конкретного дела. Даже в словарях правосудие определяется как форма государственной деятельности по рассмотрению и разрешению судом уголовных и гражданских дел^{^[120]}.

Отметим, что, по мнению Кириловой Н.А.^{^[121]}, установление неравной обязанности государства возместить вред в зависимости от сферы государственной деятельности противоречит назначению норм о деликтной ответственности государства обеспечить наиболее полную защиту граждан и юридических лиц. Она считает целесообразным установление единого правила наступления гражданско-правовой ответственности государства независимо от вины отдельных органов и должностных лиц, указывая при этом, что иначе должен решаться вопрос об ответственности государства за причинении вреда при отправлении правосудия, признавая презумпцию невиновности государства при отправлении правосудия. Представляется, что с данной позицией автора нельзя согласиться полностью. Существующие на сегодняшний день правовые конструкции принципа возмещения вреда, причиненного в частности при отправлении правосудия уже закрепили принцип ограниченной ответственности государства – в случае причинения вреда при отправлении правосудия по уголовным делам. По нашему мнению, признание презумпции невиновности государства при отправлении правосудия будет являться необоснованным ограничением ответственности государства, которое нарушает конституционные права граждан и юридических лиц на доступ к правосудию и на компенсацию причиненного ущерба (ст. 52, 53 Конституции РФ).

При рассмотрении исследуемых отношений Конституционным Судом РФ проверялась также конституционность положения п. 2 ст. 1070 ГК РФ и было отмечено, что указание в этом пункте на наличие вины судьи не может рассматриваться как противоречащее вытекающей из Конституции РФ обязанности государства возместить вред, причиненный при осуществлении правосудия судом как органом государственной власти или судьей как его должностным лицом. При этом, однако, законодатель – в целях обеспечения общеправового принципа справедливости и достижения баланса конституционно защищаемых ценностей и целей – вправе установить в порядке исключения, как это сделано применительно к случаям незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного ареста, возмещение государством вреда гражданину и независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (п. 1 ст. 1070 ГК РФ).

Определяя во исполнение требований ст. 53 Конституции РФ порядок возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов судебной власти и их должностных лиц, законодатель обязан учитывать также конституционные положения, относящиеся к осуществлению правосудия.

Такое специальное условие ответственности за вред, причиненный при осуществлении правосудия, указанное в п. 2 ст. 1070 ГК РФ, связано с особенностями функционирования судебной власти, закрепленными Конституцией РФ (глава 7) и конкретизированными процессуальным законодательством (состязательность процесса, значительная свобода судейского усмотрения и др.), а также с особым порядком ревизии актов судебной власти. Производство по пересмотру судебных решений, а, следовательно, оценка их законности и обоснованности, осуществляется в специальных, установленных процессуальным законодательством процедурах – посредством рассмотрения дела в апелляционной, кассационной и надзорной инстанциях.

Пересмотр судебного решения посредством судебного разбирательства по иску гражданина о возмещении вреда, причиненного при осуществлении правосудия, фактически сводился бы к оценке законности действий суда (судьи) в связи с принятым актом, т.е. означал бы еще одну процедуру проверки законности и обоснованности уже состоявшегося судебного решения, и, более того, создавал бы возможность замены по выбору заинтересованного лица установленных процедур проверки судебных решений их оспариванием путем предъявления деликтных исков.

Между тем – в силу указанных конституционных положений – это принципиально недопустимо, так как иначе сторона, считающая себя потерпевшей от незаконных (с ее точки зрения) действий судьи в ходе разбирательства в гражданском судопроизводстве, будет обращаться не только с апелляционной либо кассационной жалобой, но и с соответствующим иском, а судья всякий раз будет вынужден доказывать свою невиновность. Тем самым была бы, по существу, перечеркнута обусловленная природой правосудия и установленная процессуальным законодательством процедура пересмотра судебных решений и проверки правосудности (законности и обоснованности) судебных актов вышестоящими инстанциями.

Исходя из отмеченных особенностей гражданского судопроизводства и учитывая, что активность суда в собирании доказательств ограничена, законодатель вправе связать ответственность государства за вред, причиненный при осуществлении правосудия (т.е. при разрешении дела по существу) посредством гражданского судопроизводства, с уголовно-наказуемым деянием судьи – в отличие от того, как это установлено для случаев возмещения вреда, повлекшего последствия, предусмотренные п. 1 ст. 1070 ГК РФ.

Здесь следует отметить, что «ни в одном современном демократическом государстве нет такого жесткого условия для привлечения государства к ответственности, как вынесение обвинительного приговора в отношении судьи»[122].

Но аргументация Конституционного Суда РФ направлена лишь на объяснение причин, в силу которых невозможно установить причинно-следственную связь между действиями судьи и наступившими последствиями для потерпевшего, но никак не на возможность всесторонней реализации и защиты прав и законных интересов граждан и юридических лиц, пострадавших при отправлении правосудия по гражданским делам, что в соответствии с Федеральным конституционным законом от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации” является прямой обязанностью Конституционного Суда РФ»^{^[123]}.

Далее Конституционный Суд РФ указывает, что установление вины судьи приговором суда не может служить препятствием для возмещения вреда, причиненного действиями (бездействием) судьи в ходе осуществления гражданского судопроизводства, в случае если он издает незаконный акт (или проявляет противоправное бездействие) по вопросам, определяющим не материально-правовое (решение спора по существу), а процессуально-правовое положение сторон. В таких случаях, и в частности при противоправном деянии судьи, не выраженном в судебном акте (нарушение разумных сроков судебного разбирательства, иное грубое нарушение процедуры), его вина может быть установлена не только приговором суда, но и иным судебным решением. При этом не действует положение о презумпции вины причинителя вреда, предусмотренное п.2 ст. 1064 ГК РФ.

Что касается выводов Конституционного Суда РФ об ответственности за действия, не относящиеся к осуществления правосудия, то они также представляются противоречивыми. Если иные действия не считать отправлением правосудия, то, очевидно, необходимо применять общий порядок ответственности государства, предусмотренный ст. 1069 ГК РФ. Следовательно, вина суда (судьи) должна не доказываться (как это предлагает Конституционный Суд РФ), а предполагаться. Представляется, что изложенную позицию законодателя по кругу исследуемых проблем можно объяснить следующими соображениями. Ответственность государства за вред, причиненный актами суда в сфере гражданского судопроизводства, является наиболее сложной и проблематичной темой всего института гражданско-правовой ответственности и имеет существенную специфику, связанную с особенностями такого рода правоприменительной деятельности, как отправление правосудия по сравнению с ответственностью за вред, причиненный в результате деятельности правоохранительных органов и их должностных лиц (п.1 ст.1070 ГК РФ).

Необходимость установления вины судьи не только приговором суда, но и иным судебным решением, является противоречащей положениям ст. 53 Конституции РФ, которая устанавливает ответственность государства за вред, причиненный при отправлении правосудия, без подобных ограничений. Справедливо отмечено Кириловой Н.А.^{^[124]}, что, используя приемы законодательной техники, включая дефинитивные нормы в текст закона или наоборот, оставляя их за рамками нормативного акта, избегая употреблять определенные категории или принимать специальные законы, государство способно проводить свою волю и создавать для себя наиболее льготный режим по сравнению с иными субъектами права.

В то же время, особенности осуществления правосудия по уголовным делам не препятствуют государству нести ответственность за причинение вреда в уголовном судопроизводстве.

Исходя из вышеизложенного, представляется возможным сформулировать вывод о том, что содержание понятия «осуществление правосудия» применительно к гражданским делам включает в себя совокупность всех действий судьи и суда, связанных с возбуждением гражданского дела, подготовкой дела к рассмотрению и его разрешением. Мы считаем, что данное положение можно применять также и при рассмотрении споров по искам к государству о возмещении вреда, причиненного при отправлении правосудия по гражданским делам. Высказанное нами предложение базируется на правоприменительной практике Верховного Суда РФ. Так, в Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 6 декабря 2005 г. N 5-Г05-106 указано: «…что же касается вопроса о возмещении государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) суда (судьи) применительно к случаям, когда вина судьи установлена не вступившим в законную силу приговором суда, а в ином порядке, то в настоящее время действующим законодательством не урегулированы основания и порядок возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) суда (судьи) при осуществлении правосудия, а также подведомственность и подсудность такого рода дел»[125].

С учетом высказанных сомнений в правомерности деления понятия “осуществление правосудия” положения, содержащиеся в анализируемом нами Постановлении Конституционного Суда РФ, в общем, являются положительными, поскольку «предоставляют хоть какую-то возможность возмещения государством вреда по сравнению с п. 2 ст. 1070 ГК РФ»[126]. Позиция Конституционного суда, в соответствии с которой действие п. 2. ст. 1070 ГК РФ (в части необходимости для наступления ответственности государства установления вины судьи приговором суда) не распространяется на судебные акты в сфере гражданского судопроизводства, не разрешающие дело по существу представляется вполне обоснованной.

Проблема возмещения вреда, причиненного при осуществлении гражданского судопроизводства, если незаконные действия (бездействие) суда (судьи) не относятся к принятию актов, разрешающих дело по существу (например, незаконное наложение судом ареста на имущество, нарушение разумных сроков судебного разбирательства, несвоевременное вручение лицу процессуальных документов, приведшее к пропуску сроков обжалования, неправомерная задержка исполнения) на сегодняшний день стоит особо остро.

Так Конституционный Суд РФ признал, что соответствующий вред подлежит возмещению, поскольку уголовно ненаказуемые, но незаконные виновные действия (или бездействие) судьи в гражданском судопроизводстве... должны, исходя из положения п. 2 ст. 1070 ГК РФ в его конституционно-правовом смысле и во взаимосвязи с положениями ст. 6 и 41 Конвенции по защите прав человека и основных свобод, рассматриваться как нарушение права на справедливое судебное разбирательство, что предполагает необходимость справедливой компенсации лицу, которому причинен вред нарушением этого права. При этом Конституционный Суд придерживается той позиции, что вина судьи все же должна быть установлена судебным актом, что представляется не совсем обоснованным, так как Европейский суд по правам человека, обладающий правом толкования положений Конвенции по защите прав человека и основных свобод, вообще не связывает возможность компенсации причиненного потерпевшему вреда, в частности нарушением его права на справедливое судебное разбирательство, с личной виной судьи[127].

Интересно, что Высший Арбитражный Суд РФ при разрешении соответствующих дел считает, что нет оснований для отказа в возмещении государством вреда, если вина судьи установлена не приговором суда, а иным соответствующим судебным решением (см., например, Постановление Президиума ВАС РФ от 18 июня 2002 г. N 279/02[128]), а Верховный Суд РФ в таких случаях продолжает отказывать в принятии подобных исков, ссылаясь на то, что «пока законодательством не урегулирован вопрос об основаниях и порядке возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями судьи, не урегулированы подведомственность и подсудность дел применительно к случаям, когда вина судьи установлена не приговором суда» (Определение ВС РФ от 22 мая 2003 г. по делу N 49-Г03-39[129], Определение Верховного Суда РФ от 28 ноября 2005 г. N ГКПИ05-1467[130]). Законодатель (Федеральное Собрание) тем не менее не спешит урегулировать указанные отношения (с момента выявления Конституционным Судом данного пробела в праве прошло уже более 6 лет), несмотря на прямое указание Конституционным судом на необходимость такого урегулирования.

Следовательно, мы вынуждены признать отсутствие в национальном праве России эффективного механизма возмещения вреда, причиненного нарушением права лица на справедливое судебное разбирательство. Более того, Европейский Суд констатировал отсутствие средств правовой защиты в национальном праве России, с помощью которых заявитель мог бы защитить свое право на «судебное разбирательство в разумный срок»[131].

Таким образом, рассматривая соотношение права на компенсацию причиненного вреда (ст. 52, 53 Конституции РФ) и права на судебную защиту прав и свобод (ст. 46, 52 Конституции РФ), представляется более правильным, что надлежащей защитой прав граждан и юридических лиц на обращение в суд должно являться не лишение потерпевшего права на возмещение вреда, а расширение ответственности государства за незаконные акты суда. Поэтому правило о возмещении вреда только в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу, является необоснованным ограничением, которым нарушается конституционный принцип доступа к правосудию (сущность этого принципа заключается в недопустимости установления государством каких-либо чрезмерных, необоснованных правовых и практических препятствий на доступ к правосудию и защиту прав) и право на компенсацию причиненного вреда (ст. 46, 52 Конституции РФ).

2.2. Ответственность государства за вред, причиненный действиями судьи, не связанными с отправлением правосудия

В предыдущем параграфе настоящего исследования были освещены существующие подходы к понятию «отправление правосудия», к которому на практике относится деятельность, связанная с постановлением судебных актов. Нами были сделаны определенные предпосылки к формулировке вывода о необходимости применения общего порядка ответственности государства за действия судьи, не относящиеся к осуществлению правосудия, т.е. распространения положений ст. 1069 ГК РФ на данные отношения.

Характер действий судьи, не связанных с отправлением правосудия, достаточно широк по своему объему. Как известно, гражданский процесс представляет собой движение гражданского дела от одной стадии к другой. Конечная его цель – восстановление права или защита охраняемого законом интереса. На всех этих стадиях судьей осуществляется правоприменительная деятельность, и каждая из этих стадий имеет свое назначение, свои цели, что обуславливает характер судебной деятельности в каждой из них. Это в свою очередь определяет объем и характер прав, которые имеют в этих стадиях процесса лица, участвующие в деле, и процессуальные гарантии этих прав. Поэтому на каждой из этих стадий судом (судьей) могут быть совершены действия (бездействие), следствием которых может явиться причинение вреда участникам процесса. Представляется необходимым остановиться более подробно на завершающей стадии гражданского процесса – исполнительном производстве, как наиболее значимой стадии в процессе возмещения причиненного вреда.

Вынесенное судебное решение устанавливает наличие или отсутствие тех или иных субъективных гражданских прав и (или) обязанностей. Однако процесс защиты права на этом не завершается. Говорить о достижении закрепленных в ст. 2 ГПК РФ задач гражданского процесса (правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов) возможно только в случае реального осуществления предписаний, зафиксированных в судебном акте^{^[132]}. Именно на этом основании Конституционный Суд РФ и Европейский суд по правам человека рассматривают исполнение судебных решений как составную часть правосудия.

Таким образом, завершение процесса судебной защиты нарушенного или оспоренного субъективного материального права или охраняемого законом интереса происходит в случае их реального восстановления путем исполнения судебного решения.

Исполнительное производство представляет собой деятельность суда, судебного пристава-исполнителя, сторон и других лиц по принудительному осуществлению требований судебных актов или актов других юрисдикционных органов. Самостоятельной целью исполнительного производства является правильное и своевременное исполнение исполнительного документа, а также охрана авторитета судебного решения^{^[133]}.

В современном исполнительном производстве возникает два вида правоотношений. В одних правоотношениях принимает участие суд. Это правоотношения, связанные с выдачей исполнительного листа и его дубликата, разъяснением судебного акта, подлежащего исполнению, отсрочкой, рассрочкой исполнения, изменения способа и порядка исполнения, приостановлением и прекращением исполнительного производства, обжалованием действий судебного пристава-исполнителя. Другие правоотношения в исполнительном производстве возникают непосредственно между судебным приставом-исполнителем, с одной стороны, и участниками исполнительного производства – с другой, без участия суда. Это правоотношения, связанные с возбуждением исполнительного производства, обращением взыскания на имущество должника (его арест, оценка, изъятие и реализация), совершением иных исполнительных действий. Соответственно субъектами исполнительного производства являются суд, судебный пристав-исполнитель, стороны (взыскатель и должник) и лица, содействующие совершению исполнительных действий.

Как мы видим, суд является не просто субъектом исполнительного производства, он властный, решающий субъект правоотношений в исполнительном производстве, в которых он принимает участие. При этом к компетенции суда отнесены наиболее важные, основные вопросы, связанные с возбуждением, развитием и окончанием исполнительного производства. Суд выдает исполнительный лист и дубликат исполнительного листа (ст. 428, 429, 430 ГПК РФ) как на основании собственных актов, так и на основании решений иностранных и третейских судов. Исключительно суд рассматривает вопросы о перерыве и восстановлении срока исполнительной давности (ст. 432 ГПК), о разъяснении судебного акта, отсрочке, рассрочке исполнения, изменения способа и порядка исполнения, индексации присужденных денежных сумм (ст. 433, 434 ГПК). Только суд разрешает вопросы правопреемства в исполнительном производстве (ст. 44 ГПК), приостановления, возобновления и прекращения исполнительного производства, в том числе ввиду мирового соглашения между взыскателем и должником (ст. 436-440 ГПК), а также поворота исполнения решения (ст. 443 ГПК). Кроме того, суд также может рассматривать вопросы отложения совершения исполнительных действий (ст. 435 ГПК). В суд может быть обжаловано любое действие или бездействие судебного пристава-исполнителя (ст. 441 ГПК РФ).

Исполнительное производство, так же как и рассмотрение спора по существу в судебном порядке, вторгаясь в частную жизнь граждан, затрагивает их имущественные интересы и создавая препятствия коммерческой деятельности юридических лиц, содержит угрозу причинения вреда незаконными действиями (бездействием) суда и судебных приставов-исполнителей. Вместе с тем, участникам исполнительного производства и другим лицам, чьи интересы могут пострадать при исполнении, должны быть предоставлены юридические гарантии защиты их прав. К таким юридическим средствам защиты относятся: обжалование действий судебного пристава-исполнителя, возмещение вреда, причиненного действиями судебного исполнителя, иски о возмещении убытков, причиненных в процессе исполнения третьими лицами, иски об освобождении имущества от ареста, поворот исполнения решения^{^[134]}.

Следует отметить, что ответственность за вред, причиненный судебными приставами-исполнителями при исполнении судебных и других актов, предусмотренных ст. 441 ГПК РФ и ст. 7 Федерального закона от 21 июля 1997 г. №119-ФЗ “Об исполнительном производстве”^{^[135]}, возмещается по правилам и в порядке ст. 1069 ГК РФ.

Ответственность государства за вред, причиненный актами суда в ходе исполнительного производства п.2 ст.1070 ГК РФ не регулируется, хотя возможность причинения вреда на данной стадии безусловно существует.

Так, в соответствии со ст. 428 ГПК РФ, исполнительный лист выдается судом взыскателю после вступления судебного постановления в законную силу или по его просьбе направляется судом для исполнения, за исключением случаев немедленного исполнения. В случае несвоевременной выдачи исполнительного листа судом либо ненаправления его для исполнения возникает риск причинения убытков взыскателю в связи с невозможностью исполнения решения суда. Например, в случае несвоевременной выдачи исполнительного листа судом должник имеет реальную возможность скрыть или реализовать имущество, на которое должно быть обращено взыскание, и в результате этого судебный пристав-исполнитель не может произвести взыскание в пользу взыскателя ввиду отсутствия имущества и средств у должника.

Также в ст. 436 ГПК РФ закрепляется обязанность судьи приостанавливать производство в случае предъявления иска об освобождении имущества от ареста (исключения из описи), на которое обращено взыскание по исполнительному документу. Если судьей своевременно не будет вынесено решение о приостановлении исполнительного производства, то арестованное имущество может быть реализовано. Фактически это означает, что имущества может лишиться как должник, так и другие лица, имущество которых было арестовано в ходе исполнительного производства. В случае предъявления иска гражданами и юридическими лицами о возмещении ущерба, причиненного действиями (бездействием) судьи на стадии исполнительного производства, в соответствии с условиями ответственности государства за акты суда в удовлетворении иска будет отказано, так как вина судьи не подтверждена в установленном законом порядке.

Условия, необходимые для наступления ответственности государства за незаконные действия должностных лиц, приобретают определенную специфику в применении их к рассматриваемым отношениям.

Законодатель, регулируя основания ответственности за причинение вреда, в п. 2 ст. 1064 ГК РФ говорит о вине как одном из общих условий ответственности всех участников гражданско-правовых отношений. Применительно к положениям ст. 1069 ГК вина государственного органа – это вина его должностных лиц, причинивших вред при осуществлении ими властной деятельности. За виновное поведение тех же должностных лиц, но не при исполнении ими служебных обязанностей, непосредственно связанных с реализацией функций конкретного властного органа, ответственность по данной статье не наступает. Вина органа власти (должностного лица) свидетельствует о его безразличном, а иногда и негативном отношении к ущемляемым им правам (благам) физического или юридического лица^{^[136]}. Однако здесь необходимо отметить одну особенность, которая характеризует деятельность органов судебной власти и их должностных лиц. Она заключается в том, что вред может быть причинен незаконными действиями (бездействием) не только судьи, но и помощника судьи, секретаря судебного заседания, секретаря суда, работников канцелярии суда и других лиц. Поэтому представляется, что положения ст. 1069 ГК РФ должны распространяться также и на данную категорию лиц за указанные действия на стадии исполнения судебных актов.

Если наличие вреда, его размер и причинная связь доказываются потерпевшим, то вина причинителя предполагается, а потерпевший освобождается от обязанности доказывать эту вину. Отступление от презумпции вины, т.е. случаи, когда ответственность возлагается независимо от вины причинителя, допускаются только законом (например, п. 1 ст. 1070 ГК РФ). Данное правило говорит о том, что законодатель стремится максимально обеспечить удовлетворение требований потерпевшего во всех случаях виновного противоправного причинения вреда. Однако, возмещение вреда, причиненного действиями (бездействием) суда (судьи) в ходе гражданского судопроизводства, не связанными с отправлением правосудия, по смыслу ст. 1069 ГК РФ, становится невозможным, поскольку в постановлении Конституционного Суда РФ №1-П от 25.01.2001г. говорится о недопустимости распространения положения о презумпции вины причинителя вреда, предусмотренного п. 2 ст. 1064 ГК РФ. В соответствие с указанием Конституционного Суда РФ получается, что доказывание вины суда (судьи) возлагается на самого потерпевшего. По нашему мнению, это будет представлять практически невыполнимую задачу для потерпевшего в силу того, что он не знает и не может знать всех обстоятельств, связанных с совершением действий (бездействия) нарушителем, повлекших причинение вреда.

На наш взгляд, указанный механизм ответственности государства за вред, причиненный актами суда, не связанный с отправлением правосудия, также является ограниченным и несовершенным, поскольку не позволяет гражданам и юридическим лицам в полной мере реализовать свое конституционное право на возмещение вреда, закрепленное в ст. 53 Конституции. Хотя в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. №8 “О некоторых вопросах применения судьями Конституции РФ при осуществлении правосудия”^{^[137]} указывается, что поскольку Конституция гарантирует каждому право на судебную защиту его прав и свобод, суды обязаны обеспечить надлежащую защиту прав и свобод человека и гражданина путем своевременного и правильного рассмотрения дела. Поэтому для достижения баланса конституционного принципа, закрепленного в ст. 53 Конституции РФ, и отраслевого законодательства (в частности, гражданского и гражданско-процессуального) мы предлагаем установить единое правило ответственности государства за любые незаконные действия (бездействие) суда (судьи), причинившие вред, независимо от того, причинен он при отправлении правосудия либо иной деятельностью, причем вне зависимости от того, имеется ли приговор (решение) суда, подтверждающий виновность судьи или должностных лиц суда в нарушении закона. Только тогда права потерпевших могут быть надежно защищены и обеспечены. Существующие же правила приводят в некоторых случаях к вопиющей несправедливости.

Применительно к исследуемым отношениям необходимо остановиться на одной особенности, характеризующей незаконность действия (бездействия) суда (судьи). Так, Российская Федерация, являясь частью мирового сообщества, должна соблюдать нормы международного права. Пункт 4 ст. 15 Конституции РФ предусматривает, что если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Исходя из анализа указанной конституционной нормы, любые действия (бездействие), соответствующие закону по существу, но противоречащие международному договору, ратифицированному Россией, должны быть признаны незаконными. Вопросы компенсации ущерба, причиненного в результате нарушения права каждого на справедливое судебное разбирательство, урегулированы Конвенцией о защите прав человека и основных свобод. Согласно Конвенции каждый человек имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона (ст. 6); если Европейский Суд по правам человека объявляет, что имело место нарушение положений Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право государства-участника допускает возможность лишь частичного возмещения, потерпевшей стороне в случае необходимости присуждается выплата справедливой компенсации (ст. 41). Конвенция о защите прав человека и основных свобод ратифицирована Российской Федерацией, вступила в силу на ее территории и, следовательно, является составной частью ее правовой системы. При этом Российская Федерация признала юрисдикцию Европейского Суда по правам человека и обязалась привести правоприменительную, в том числе судебную, практику в полное соответствие с обязательствами Российской Федерации, вытекающими из участия в Конвенции и Протоколах к ней.

Таким образом, представляется возможным сформулировать вывод о том, что под незаконной деятельностью судебных органов, а также их должностных лиц применительно к отношениям по возмещению причиненного этими органами и лицами вреда следует понимать любые действия (бездействие), нарушающие нормы международных договоров и иных нормативных актов, а также субъективное право лица без должного на то управомочия.

В аспекте рассматриваемой проблемы вызывает определенный интерес опыт зарубежных правоприменителей. Кратко рассмотрим гражданско-правовую ответственность судебных органов и их должностных лиц в зарубежных странах на примере США.

Одной из главных ценностей, лежащих в основе государственного устройства Соединенных Штатов, является свобода судей в вынесении судебных решений по рассматриваемым делам без опасений прямых или косвенных преследований и без давления^{^[138]}. Именно с этой целью в Конституцию США включено положение о том, что федеральные судьи “пребывают в должности до тех пор, пока они характеризуются добропорядочным поведением и «получают вознаграждение за свою службу, которое не может быть уменьшено в течение их пребывания в должности»^{^[139]}. Хотя большинство штатов отказались от модели пожизненного сохранения должности судьи^{^[140]}, многие штаты предусматривают для судей очень длительный срок пребывания на службе.

Значимость независимости судей подчеркивается и тем фактом, что федеральные судьи и судьи штатов обладают абсолютным иммунитетом от гражданской ответственности за судебные решения при условии, что суд обладает необходимой юрисдикцией^{^[141]}. Абсолютная неприкосновенность судьи глубоко укоренилась в судебной практике США и защищает судей от гражданской ответственности практически во всех обстоятельствах, даже если судья поступает непринципиально, необдуманно или со злым умыслом^{^[142]}.

Роль судебной независимости сложно переоценить, однако, для обеспечения эффективности судебной деятельности необходимо соблюдать и другие принципы. Чрезмерная лень судьи, проблемы алкогольной или наркотической зависимости, признаки старческой недееспособности могут стать таким препятствием отправлению правосудия, что потребуется принятие определенных исправительных мер. Подобным образом, судья, занимающийся сомнительной этической и юридической практикой, или коррумпированный судья подрывают доверие к судебной системе. Именно поэтому необходимо иметь способ выявления и решения таких проблем^{^[143]}. Структура как федеральной судебной системы, так и системы судов штатов предусматривает ряд мер, направленных на исправление ошибок и злоупотреблений, допускаемых судьями. Например система апелляционного пересмотра, предусматривающая направление судебного приказа в суд низшей инстанции, является основным средством контроля за поведением судей низшей инстанции. Подобным образом, мнение коллег и дисциплинарное взыскание традиционно оказывались действенным средством влияния на неправомерное поведение судей. В судебных системах большинства штатов эти структурные механизмы поддерживаются требованием участия в выборах на должность судьи или для избрания на следующий срок. Таким образом, демократические требования защищают от противозаконного поведения судей.

Несмотря на вышеуказанные меры, федеральная судебная система США и системы судов штатов разработали более прямые механизмы для решения вопросов, связанных с неправомерным поведением судей и, в случае необходимости, для наказания судей. Эти механизмы, с одной стороны, призваны обеспечивать независимость судей, а с другой, заставить судей нести ответственность за неподобающее поведение.

Составители Конституции США полагали, что высокий уровень независимости – основополагающее условие эффективного функционирования федеральных судов. Они были убеждены, что зависимость судей от прихотей исполнительной или законодательной власти угрожает личной свободе и собственности граждан и поэтому стремились изолировать судебную власть от политических влияний. Соответственно, как это уже было указано выше, для федеральных судей было предусмотрено пожизненное сохранение должности. Однако составители так же признавали необходимость в механизме пресечения и исправления случаев злоупотребления должностными полномочиями. Импичмент был одним из таких механизмов^{^[144]}.

«Все гражданские чиновники Соединенных Штатов могут быть отстранены от должности путем импичмента, если они будут признаны виновными в измене, взяточничестве или других серьезных преступлениях и проступках».^{^[145]} Хотя за последние 200 лет процедура импичмента была использована в отношении очень не многих федеральных судей, процесс остается единственным способом отстранения федерального судьи от должности и лишения его судебной власти в США.

Кроме процедуры импичмента, уголовное преследование так же является способом сдерживания и наказания тех судей, чье поведение противозаконно. Хотя уголовные процедуры редко ведутся в отношении судей, находящихся при исполнении служебных обязанностей, Конституция США не освобождает судей от уголовной ответственности^{^[146]}. Помимо этого федеральные судьи в 1973 г. приняли Кодекс профессионального поведения судей Соединенных Штатов (в РФ аналогом является Кодекс чести судьи Российской Федерации, принятый в 1993 году). Демонстрируя, с одной стороны, желание федеральной судебной системы избежать даже малейших ошибок, Кодекс оказался лишенным механизма принудительного исполнения^{^[147]} (кстати, то же самое можно сказать и о Кодексе чести судьи РФ[148]). В 1980 г. Конгресс утвердил Реформу советов судей и Акт о поведении судей и судебной недееспособности (далее – Акт). Данный акт явился результатом целой серии компромиссов между конгрессом и судебной системой и подтвердил заинтересованность конгресса в формальном и надежном способе, дополняющем процесс импичмента, с целью разрешения жалоб на недостойное поведение судей или требований о признании судьи недееспособным.

В соответствии с Актом обеспечение судебной дисциплины является законной обязанностью советов судей окружных судов Соединенных Штатов (в Российской Федерации это компетенция квалификационных коллегий субъектов РФ). Акт разрешает любому лицу подать жалобу, в которой утверждается, что судья «своим поведением препятствует эффективному и быстрому отправлению правосудия или не в состоянии по причине умственной и физической недееспособности». Например, жалобы могут быть поданы, если судья использует свое положение для получения выгоды, берет взятки, неподобающим образом ведет себя с адвокатами и представителями сторон по делу при отсутствии представителей противоположной стороны или ведет себя противозаконно. Жалобы, однако, не могут касаться самих решений, которые воспринимаются как неправильные или ошибочные.

Подводя некий промежуточный итог, можно сказать, что в США, как и в России, принцип независимости судей является приоритетным и механизм привлечения судей к ответственности за противоправную деятельность, которой может быть причинен вред гражданам при отправлении правосудия является достаточно сложным.

Таким образом, правовому институту ответственности государства за вред, причиненный действиями (бездействием) и решениями судебных органов и их должностных лиц, только предстоит занять реальное место в правовой системе, исходя из Постановления Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г. №1-П и Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. В то же время механизм ответственности судьи перед государством и государства перед гражданином должен быть предельно взвешенным, отвечающим принципам деятельности судебной власти и осуществлению правосудия. В связи с этим заслуживают внимания аргументы отдельных авторов в пользу принятия специального федерального закона, в котором будут предусмотрены процедуры и механизм привлечения государства к ответственности за неисполнение конституционных обязанностей[149].

В настоящее время остро встает проблема эффективного и справедливого распределения издержек неправильного управления и правосудия, выступающих результатом неизбежных несовершенств функционирования государственного механизма, в том числе и правосудия^{^[150]}. В Российской Федерации до сих пор отсутствует единое законодательство об ответственности государства за вред, причиненный в сфере правосудия. Представляется, что необходима разработка и скорейшее принятие законодательства, которое позволило бы восполнить пробелы правового регулирования государственной ответственности в данной сфере.

Некоторые исследователи упрекают судебные органы в двойных стандартах, полагая, что небрежность, некомпетентность, самонадеянность, беспечность судьи, приведшие к судебной ошибке, нарушение сроков судебного разбирательства и т.п., причинившие вред конкретным лицам, должны рассматриваться как нарушение права на справедливое судебное разбирательство. Следовательно, это предполагает необходимость компенсации пострадавшим лицам[151]. Подобный подход в силу изложенных выше соображений представляется отнюдь не лишенным оснований[152]. Еще раз подчеркнем, что по нашему мнению, необходимо установить в законодательстве единое правило наступления гражданско-правовой ответственности государства за вред, причиненный при отправлении правосудия независимо от вины суда (судьи).

Как отметил в уже упоминавшемся нами Постановлении № 1-П от 25 января 2007 года Конституционный суд, «…участник процесса, в интересах которого судебное решение отменяется или изменяется вышестоящей инстанцией, может считать, что первоначально оно было постановлено не в соответствии с законом…». Отмена актов, вынесенных судами в порядке уголовного судопроизводства, осуществляется в апелляционном (если они вынесены мировыми судьями), кассационном и надзорном порядке, а также ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств; в порядке гражданского судопроизводства, если они вынесены судами общей юрисдикции, - в апелляционном (если они вынесены мировыми судьями), кассационном и надзорном порядке и по вновь открывшимся обстоятельствам; если они вынесены арбитражными судами - в апелляционном, кассационном (в том числе и акты апелляционной инстанции) и надзорном порядке, а также по вновь открывшимся обстоятельствам. Признание права на возмещение убытков в связи с отменой или изменением судебного акта на каждой из этих стадий пересмотра с учетом количества отменяемых и изменяемых судебных актов вероятно парализовало бы всякий контроль и надзор за деятельностью органов правосудия, значительно увеличило бы количество дел о возмещении вреда в судах, и в итоге привело к «неплатежеспособности» государства. Поэтому, во-первых, представляется, что, государство не должно возмещать вред, причиненный лицу в случае, если судебный акт будет отменен в результате появления новых или вновь открывшихся обстоятельств, так как такая отмена вовсе не означает, что на момент принятия данный акт был постановлен не в соответствии с законом. Во-вторых, необходимо чтобы решение было признано «незаконным» окончательно. Учитывая имеющуюся, к сожалению, на сегодняшний день неопределенность и нестабильность судебных актов (за исключением актов арбитражных судов)[153], обусловленную множественностью надзорных инстанций, возможностью неоднократного пересмотра судебных актов в порядке надзора и отсутствием жестких сроков для такого пересмотра, добиться такого «окончательного признания» непросто, так как признанное незаконным решение в любое время может быть снова признано законным.

Исходя из изложенного, представляется, что обязательным и достаточным условием наступления ответственности государства за вред причиненный судом может являться признание в установленном законе порядке (апелляционном, кассационном, надзорном) акта суда, которым лицу причинен вред, незаконным, но лишь при условии, что акт, устанавливающий незаконность (например, постановление апелляционной инстанции) не может быть отменен. При таком порядке ответственности государства становится необязательным установление вины судьи приговором суда, вступившим в законную силу, и упрощается процедура возмещения вреда, причиненного как гражданам, так и юридическим лицам, что будет способствовать реализации и защите их конституционных прав.

ГЛАВА 3. ПОРЯДОК И РАЗМЕР ВОЗМЕЩЕНИЯ ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО АКТАМИ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ И СУДЕБНЫХ ОРГАНОВ

3.1. Определение размера возмещения вреда, причиненного актами правоохранительных и судебных органов

Со времени принятия нормативных актов, регулирующих возмещение вреда, причиненного актами правоохранительных и судебных органов (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981г. «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей», утвержденное этим Указом Положение о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, а также Инструкция по применению указанного Положения), прошло уже более двадцати пяти лет. Перечисленные нормативные акты не соответствуют духу современного гражданского законодательства и складывающимся на сегодняшний день отношениям. Поэтому возникает необходимость в разработке современного нормативного акта федерального уровня, регламентирующего основания и порядок возмещения вреда при осуществлении государственно-властной деятельности. Отдельные ученые (в частности, Л.В. Бойцова) представляют концептуальное обоснование принятия и содержания специального закона об ответственности за ущерб, причиненный гражданам неправомерными действиями (решениями) государственных органов и должностных лиц при исполнении служебных обязанностей в сфере правосудия. По мнению указанного автора, такой закон расширил бы возможности гражданина восстановить нарушенную справедливость при неправомерном осуждении, заключении под стражу, помещении в психиатрическое лечебное учреждение. Л.В. Бойцова обоснованно отмечает ограниченность и недостаточность ряда положений законодательства о возмещении ущерба, причиненного незаконными действиями государственных и общественных организаций с точки зрения полного и безусловного восстановления нарушенных государством прав реабилитируемого[154].

Как гражданское законодательство, так и законодательство уголовно-процессуальное закрепляют, что правонарушением потерпевшему может быть причинен имущественный, моральный и физический вред (нами к нему был отнесен также и так называемый «психический вред», понятие которого дано в первой главе.

Имущественный вред возникает при неправомерном посягательстве на имущественные права и интересы гражданина, в результате которого он понес определенные убытки, лишился каких-либо материальных благ.

Возмещение реабилитированному имущественного вреда включает в себя возмещение следующих видов вреда (ч. 1 ст. 135 УПК РФ):

1. заработной платы, пенсии, пособия, других средств, которых он лишился в результате уголовного преследования;

2. конфискованного или обращенного в доход государства на основании приговора или решения суда его имущества;

3. штрафов и процессуальных издержек, взысканных с него во исполнение приговора суда;

4. сумм, выплаченных им за оказание юридической помощи;

5. иных расходов.

Согласно части 1 статьи 3 Положения от 18 мая 1981 г. размер подлежащих возмещению сумм утраченного заработка и иных трудовых доходов (пункт 1 ст. 2 Положения от 18 мая 1981 г.) определяется, исходя из среднемесячного заработка гражданина с зачетом заработка, полученного гражданином за время отстранения от работы, отбывания наказания или административного взыскания в виде исправительных работ. Выплаты реабилитированным за причиненный им вред производятся с учетом уровня инфляции (ч. 4 ст. 135 УПК РФ). Под «уровнем инфляции» в ч. 4 ст. 135 УПК РФ имеется в виду темп роста цен по состоянию на декабрь очередного финансового года к декабрю текущего года, который определяется Правительством РФ при составлении проекта федерального бюджета (ст. 183 Бюджетного кодекса РФ).

Среднемесячный заработок исчисляется для рабочих и служащих – в соответствии с Федеральным законом от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ “Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний”[155] – путем деления общей суммы его заработка за 12 месяцев работы, предшествовавших наступлению страхового случая или утрате либо снижению его трудоспособности (по выбору застрахованного), на 12. Если до наступления страхового случая застрахованный работал менее 12 месяцев, средний месячный заработок подсчитывается путем деления общей суммы его заработка за фактически проработанное число месяцев, предшествовавших наступлению страхового случая, на число этих месяцев. При подсчете среднего месячного заработка не полностью проработанные застрахованным месяцы по его желанию заменяются предшествующими полностью проработанными месяцами либо исключаются в случае невозможности их замены (п. 3 ст. 12 указанного закона).

Если гражданин по уважительным причинам (учеба, служба в Вооруженных Силах и т. д.) работал менее года (месяца), выплаченная сумма заработка делится на соответствующее число месяцев (дней). В тех случаях, когда гражданин вовсе не имел источника дохода по уважительным причинам (в течение трех месяцев после демобилизации из Вооруженных Сил, окончании школы, из-за болезни и т. д.), при отсутствии вины работника размер подлежащего компенсации вреда определяется, исходя из установленного минимума заработной платы[156].

При назначении пенсии на льготных условиях или в льготных размерах время содержания под стражей, время отбывания наказания, а также время, в течение которого гражданин не работал в связи с отстранением его от должности, приравнивается по выбору обратившегося за пенсией либо к работе, которая предшествовала осуждению или привлечению к уголовной ответственности, либо к работе, которая следовала за освобождением от уголовной ответственности или отбыванием наказания (п. 7 Положения о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда).

Следует иметь в виду, что в соответствии со статьей 124 Закона Российской Федерации от 20 ноября 1990 г. №340-I «О государственных пенсиях в Российской Федерации» за время лишения пенсионера свободы по приговору суда выплата назначенной пенсии приостанавливалась. Однако Постановлением Конституционного Суда РФ от 16 октября 1995 г. №11-П по делу о проверке конституционности статьи 124 Закона РСФСР от 20 ноября 1990 года «О государственных пенсиях в РСФСР»[157] положение статьи 124 указанного закона признано неконституционным в той части, в какой оно устанавливает приостановление выплаты трудовых пенсий за время лишения пенсионера свободы по приговору суда. Поэтому данное положение статьи 124 утратило силу.

Подлежит возмещению также вред, причиненный за время, в течение которого гражданин принимал меры к восстановлению его нарушенных трудовых прав вплоть до принятия администрацией предприятия, учреждения, организации решения о восстановлении на работе, что должно быть сделано в течение месяца^{^[158]}.

К категории «иные расходы» может быть отнесен любой имущественный вред, в том числе все реальные доходы лица, которые он мог получить – например, от предпринимательской деятельности (упущенная выгода), если реабилитированный докажет, что он возник в результате уголовного преследования.

Следует отметить, что Решением Верховного Суда РФ от 05.04.2004 N ГКПИ 03-1383[159] пункт 7 инструкции по применению Положения о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, утвержденной Министерством юстиции СССР, Прокуратурой СССР, Министерством финансов СССР 2 марта 1982 признан недействующими и не подлежащими применению в части, ограничивающей право на полное возмещение убытков. В определении от 01.06.2004 N КАС04-203[160] Верховный Суд РФ указал, что признавая не действующим пункт 7 Инструкции в части ограничения права гражданина на полное возмещение убытков, Верховный Суд РФ обоснованно сослался на то, что, предусматривая возможность возмещения лишь указанных в этом пункте видов ущерба (и поэтому установив исчерпывающий перечень таких видов ущерба), без компенсации морального вреда, упущенной выгоды, оспоренная норма правового акта Министерств и ведомств Союза ССР противоречит п. 1 ст. 1064, ст. 1069 и п. 1 ст. 1070 ГК РФ и п. 1 ст. 133 УПК РФ, согласно которым возмещение вреда должно производиться в указанном случае в полном объеме, т.е. с устранением последствий морального вреда и возмещением убытков в виде упущенной выгоды.

Итак, незаконными актами правоохранительных и судебных органов потерпевшему может быть причинен не только имущественный, но и моральный вред (ст.ст. 42, 133 УПК РФ).

Причинение морального вреда означает такое нарушение субъективных прав гражданина, которое умаляет его честь, достоинство в глазах других лиц, дискредитирует его и причиняет нравственные или физические страдания.

Физические страдания выражаются в причинении лицу телесных повреждений, расстройства здоровья, физических страданий, боли и т.п. Как правило, причинение физического вреда сопровождается нравственными страданиями, поэтому правомерно говорить о физических и нравственных страданиях, как о составляющих морального вреда[161].

Следует отметить, что понятие «физические страдания» не совпадает по своему содержанию с понятиями «физический вред» или «вред здоровью». Физические страдания – это одна из форм морального вреда в том его виде, как он определен в российском законодательстве (ст. 151 ГК РФ). В то же время физический вред, который целесообразнее было бы называть органическим вредом, представляет собой любые негативные изменения в организме человека, препятствующие его благополучному биологическому функционированию. Благополучное биологическое функционирование организма представляет собой нормальное с медицинской точки зрения протекание всех психофизиологических процессов в организме человека. Физический (органический) вред – это вред материальный с естественнонаучной точки зрения и вместе с тем неимущественный; негативные изменения происходят в организме (т.е. в материальной сфере потерпевшего) под влиянием определенных внешних воздействий. Эти изменения в свою очередь приводят или могут привести к негативным изменениям в состоянии психического благополучия и (или) в имущественной сфере личности. Негативные изменения в состоянии психического благополучия могут выражаться в обоего рода страданиях (моральный вред), а негативные изменения в имущественной сфере – в расходах, связанных с коррекцией или функциональной компенсацией недостатков в организме потерпевшего, и утрате дохода (имущественный вред). Следовательно, любой органический вред в целях его возмещения распадается на моральный и имущественный[162].

Проблема возмещения морального вреда в российском гражданском праве возникла еще в дореволюционный период. Гражданское законодательство дореволюционной России не содержало общих норм, предусматривающих компенсацию морального вреда как способа защиты гражданских прав, в период советской власти теоретически допускалась такая возможность, однако долгое время в законодательстве этого периода не имелось норм, позволяющих получить такую компенсацию.

Основным доводом противников возмещения морального вреда в денежном эквиваленте является сложность его точного выражения в деньгах. На наш взгляд, при компенсации морального вреда мы должны не пытаться определить цену физических и нравственных страданий, а найти возможность замены потерпевшему этих страданий другими благами (имущественными ценностями).

В юридической литературе и судебной практике советского периода проблема компенсации морального вреда продолжала оставаться весьма дискуссионной[163]. В советском законодательстве впервые возможность возмещения морального вреда в виде денежной компенсации была установлена в Законе СССР «О печати и других средствах массовой информации» от 12 июня 1990г. №1552-I, но содержание данного понятия указанный Закон не раскрывал. Основы гражданского законодательства СССР и республик от 31 мая 1991г. определили моральный вред как «физические и нравственные страдания».

Что же касается возмещения морального вреда, причиненного незаконным привлечением граждан к уголовной или административной ответственности, то ни в Указе от 18 мая 1981г., ни в утвержденном этим Указом Положении о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями нет ни слова о компенсации морального вреда.

На современном этапе развития отечественного законодательства в соответствии с нормами ст. ст. 151, 1099, 1100, 1101 ГК РФ и ст. 136 УПК РФ суд по иску гражданина должен принять постановление о денежной компенсации морального вреда, причиненного этому гражданину в результате его незаконного привлечения к уголовной ответственности.

Заслуживает внимания точка зрения А.М.Эрделевского, который отмечает, что с одной стороны, п.1 Положения от 18 мая 1981г. реабилитированным, помимо восстановления различных прав и возмещения имущественного вреда, предусматривается также и компенсация иного ущерба, откуда делается вывод, что этот пункт в части возмещения иного, т.е. неимущественного, ущерба имел своего рода резервный характер, так как на момент утверждения Положения отечественное законодательство не предусматривало возможности возмещения морального вреда. С другой стороны, давая правовой анализ ч. 2 ст. 127 Основ гражданского законодательства СССР и республик, А.М. Эрделевский считает, что она не требует «специального порядка» или «порядка, специально установленного», а требует лишь, чтобы соблюдался тот порядок, который установлен законодательными актами. Соответственно для возмещения морального вреда такой порядок предусмотрен – это общий исковой порядок, когда гражданин обращается в суд с требованием (иском) о возмещении ему из средств государственной казны (п.3 ст.25 Основ) морального вреда на основе гражданско-процессуальных норм[164]. Этим объясняется и упоминание в ч. 2 ст.127 Основ о порядке установленном законодательством, как об особой процедуре именно по возмещению имущественного вреда, предусмотренной Положением от 18 мая 1981г. С данным мнением трудно согласиться, поскольку отсутствие специального порядка регулирования дает повод правоприменителю отказывать гражданам в праве требовать компенсации морального вреда, так как законодателем такой порядок прямо не предусмотрен.

Только с 1 марта 1996г., с принятием части второй Гражданского кодекса РФ, за реабилитированными гражданами было закреплено право требовать компенсации со стороны государства своих нравственных переживаний, связанных с неправомерным уголовным преследованием (ст. 1100 ГК РФ). В соответствии с положениями данной статьи и ст. 133 УПК РФ моральный вред подлежит возмещению независимо от вины причинителя.

Следующий достаточно сложный вопрос связан с определением размера компенсации морального вреда, который вызывает в настоящее время большие затруднения в том числе и у судейского корпуса России. Статья 192 ГПК РФ[165], обязывающая суд к вынесению законных и обоснованных решений, не содержит каких-либо изъятий. Отсюда следует, что и в части размера компенсаций морального вреда в денежной форме решение суда также должно быть законным и обоснованным. Для обеспечения выполнения это требования ст. 147 ГПК РФ устанавливает, что в мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом, доказательства, на которых основаны выводы суда, и доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства, законы которыми руководствовался суд. Законодатель оставил определение размера морального вреда на усмотрение суда. При этом практика воспринимает такое положение в качестве определенной последовательности действий: потерпевший определяет начальную сумму, позволяющую компенсировать нравственные переживания, а суд соглашается с ней либо нет. Кроме этого, законодатель вводит еще один предел определения размера морального вреда – это учет требований разумности и справедливости (постановление Пленума ВС РФ от 20 декабря 1994 года «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»[166]).

Сложность определения размера морального вреда объясняется еще и тем, что в случае причинения морального вреда принцип эквивалентности, внутренне присущий гражданскому праву, не применим, что определяет особый случай гражданско-правовой защиты.

По мнению А.М. Эрделевского, ответственность за причинение морального вреда имеет компенсационно-штрафной характер[167]. Размера компенсации морального вреда в денежной форме не существует до тех пор, пока суд его не определил, поэтому у истца нет субъективного права требовать компенсации морального вреда в заранее определенном размере, он может лишь требовать, чтобы суд определил размер и вынес соответствующее решение. На наш взгляд, с приведенным утверждением сложно согласиться, так как реабилитированный изначально исходит из определенного размера компенсации морального вреда, который, по его мнению, должен быть ему компенсирован, а также обосновывает его; а суд либо соглашается, либо определяет другой размер.

В ст. 151 ГК РФ законодатель устанавливает ряд критериев, которые должны учитываться судом при определении размера компенсации (степень вины нарушителя, степень страданий и индивидуальные особенности потерпевшего, иные заслуживающие внимания обстоятельства), но не устанавливает каких-либо правил применения указанных критериев для определения размера компенсации.

В юридической литературе высказывались различные предложения по данной проблеме, однако, до настоящего времени отсутствует конкретная система, которая могла бы быть рекомендована судебным органам для применения в правоприменительной практике. Так, А.М. Эрделевский разработал собственную методику определения размера компенсации морального вреда. В основу ее положено соотношение максимальных санкций норм УК РФ, наиболее объективно отражающих общественную значимость охраняемых благ. Это соотношение автор использует для определения размера возмещения презюмируемого морального вреда. Под презюмируемым моральным вредом он понимает страдания, которые должен испытывать некий “средний”, “нормально” реагирующий на совершаемые в отношении него неправомерные действия человек.

А.М. Эрделевский предлагает таблицу, в которой приведены размеры компенсации презюмируемого морального вреда, при этом размер морального вреда при причинении тяжких телесных повреждений, соединенных с мучениями и истязаниями, принимается за единицу, а абсолютный размер такого возмещения считается равным 720-кратному размеру минимальной заработной платы, установленному законом на момент вынесения решения по делу[168].

Если же рассматривать только моральный вред, причиненный гражданину при осуществлении правосудия или уголовно-процессуальной деятельности, то очевидно, что сложно будет говорить о применении данной методики, так как уровнять или оценить те нравственные страдания, которые пришлось пережить гражданину, с помощью математических формул вряд ли возможно. На наш взгляд, законодателю лучше вообще отказаться от необходимости применения каких-либо методик в определении размера компенсации морального вреда в связи с достаточным законодательным регулированием данных отношений.

В рамках уголовно-процессуального законодательства вопросы возмещения морального вреда закрепляются в виде обязанности прокурора от имени государства принести официальное извинение реабилитированному за причиненный ему вред. Если сведения о задержании реабилитированного, заключении его под стражу, временном отстранении его от должности, применении к нему принудительных мер медицинского характера, об обсуждении реабилитированного и иных примененных к нему незаконных действиях были опубликованы в печати, распространены по радио, телевидению или в иных средствах массовой информации, то по требованию реабилитированного, а в случае его смерти – его близких родственников или родственников либо по письменному указанию суда, прокурора, следователя, дознавателя соответствующие средства массовой информации обязаны в течение 30 суток сделать сообщение о реабилитации. По требованию реабилитированного, а в случае его смерти – его близких родственников или родственников суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны в срок не позднее 14 суток направить письменные сообщения о принятых решениях, оправдывающих гражданина, по месту его работы, учебы или месту жительства. Иски о компенсации за причиненный моральный вред в денежном выражении должны разрешаться в порядке гражданского судопроизводства (ст. 136 УПК РФ).

Тот факт, что извинение перед потерпевшим как способ защиты его нарушенных прав не предусмотрено гражданским законодательством, следует признать пробелом института компенсации морального вреда[169]. Руководящие разъяснения на этот счет были сформулированы в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», в котором подчеркивается, что, хотя суд не вправе обязывать ответчиков по данной категории дел принести истцам извинение в той или иной форме, он может утвердить мировое соглашение, в соответствии с которым стороны по обоюдному согласию предусмотрели принесение ответчиком извинений[170].

На практике органы следствия, дознания, прокуратуры и суда чрезвычайно редко признают незаконность действий своих должностных лиц и факт причинения гражданам имущественного и морального вреда, достижение с ними мирового соглашения по этому вопросу весьма маловероятно. Поэтому обязанность принесения публичных извинений гражданину, незаконно привлеченному к уголовной и административной ответственности, следует закрепить и в гражданском законодательстве в качестве еще одного способа защиты субъективных гражданских прав и нематериальных благ личности.

Конечно в ГК РФ прямо не указано, что способ защиты гражданских прав должен быть установлен именно в акте гражданского законодательства. Способ защиты гражданских прав по смыслу ст. 12 ГК РФ должен быть установлен на уровне закона, а УПК РФ обладает достаточной иерархической силой для такого нововведения. Принесение публичных извинений, предусмотренное ст. 136 УПК РФ, является способом защиты именно гражданских прав. Формулировка ч. 1 ст. 133 УПК РФ позволяет сказать, что в порядке главы 18 УПК РФ компенсируется вред, причиненный нарушением права собственности, иных вещных прав, нарушением исключительных, корпоративных прав, вмешательством в договорные отношения, повлекшим возникновение убытков, и т.д. Но положения указанной главы УПК РФ, в том числе и право требовать принесения публичных извинений, рассчитаны на ограниченное число случаев и могут применяться только тогда, когда гражданин незаконно был подвергнут уголовному преследованию.

В соответствии со ст. 21 Конституции РФ «достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления». Не используя в должной мере правовую возможность обязать ответчиков принести публичные извинения гражданину, ставшему жертвой незаконного уголовного преследования, законодатель тем самым создает условия для умаления его достоинства, что прямо противоречит приведенному конституционному положению.

Физический вред может быть устранен оказанием медицинской помощи, оплатой лечения, ухода и восстановительного курса, которые прошел потерпевший, оплатой лекарственных средств, в виде возмещения потерпевшему материальных расходов на лечение, восстановление здоровья. Кроме того, возможно предоставление материальной компенсации за причиненные физические страдания в размере, оговоренном с потерпевшим. т.д.

Следует отметить, что определяя размер вознаграждения за вред, во всех случаях следует принимать во внимание и имущественное положение потерпевшего.

3.2. Порядок возмещения вреда, причиненного актами правоохранительных и судебных органов

Согласно п. 4 ст. 11 УПК РФ вред, причиненный лицу в результате нарушения его прав и свобод судом, а также должностными лицами, осуществляющими уголовное преследование, подлежит возмещению по основаниям и в порядке, которые установлены УПК РФ. Возмещение вреда в данном случае регулируется в порядке реализации права на реабилитацию.

Статьей 134 УПК РФ установлено, что при прекращении уголовного дела по реабилитирующим основаниям, а также при постановлении оправдательного приговора орган дознания, следователь, прокурор и суд обязаны разъяснить гражданину порядок восстановления его нарушенных прав и принять предусмотренные законом меры к возмещению ущерба, причиненного потерпевшему и направить ему извещение с разъяснением порядка возмещения вреда.

В действующей Инструкции от 2 марта 1982 г. о возмещении вреда (ущерба) основное место занимают условия и основания, а равно правила предъявления пострадавшим претензии, порядок ее рассмотрения и принятия решения.

Необходимым условием возмещения имущественного ущерба, причиненного незаконными действиями должностных лиц, является обращение реабилитированного лица в уполномоченные органы для определения размера причиненного ущерба.

Согласно п.6 Инструкции от 2 марта 1982 г. гражданину, а в случае его смерти – его наследникам и иждивенцам одновременно с уведомлением о прекращении дела в стадии дознания и предварительного следствия либо с копией вступившего в законную силу оправдательного приговора или постановления (определения) суда (судьи) направляется извещение, разъясняющее право и порядок возмещения ущерба, которое составляется в установленной форме. В извещении разъясняются право на возмещение ущерба и указываются конкретные органы, в которые гражданин может обратиться с требованием о возмещении того или иного вида ущерба.

На сегодняшний день с учетом сложившейся структуры органов дознания и предварительного следствия, реабилитированный гражданин может обратиться в следующие органы:

а) при прекращении уголовного дела органом дознания или следователем основного (районного, межрайонного) или среднего (областного, краевого, республики в составе Российской Федерации) звена системы органов МВД, ФСБ, МВД республики в составе Российской Федерации, УВД края, области, города федерального значения, автономного округа, автономной области, в приравненные к ним органы ФСБ, – в соответствующее областное управление и приравненное к нему звено;

б) при прекращении уголовного дела органом дознания, не входящим в систему МВД, ФСБ или следователем прокуратуры основного или среднего звена – в прокуратуру среднего звена (республики в составе Российской Федерации, края, области и т.п.) – в прокуратуру области и приравненного к ней звена, осуществляющих надзор за расследованием дела;

в) при прекращении уголовного дела органом дознания, входящим непосредственно в структуру центрального аппарата МВД, ФСБ и следователями Следственного комитета МВД России или соответствующих подразделений ФСБ а равно следователями Генеральной прокуратуры Российской Федерации – соответственно в МВД, ФСБ или Генеральную прокуратуру Российской Федерации;

г) при постановлении оправдательного приговора или прекращении дела судом любой инстанции – в суд, рассматривавший дело по первой инстанции.

Согласно ч. 2 ст. 212 УПК РФ в случаях прекращения уголовного дела в связи с отсутствием события преступления, отсутствием в деянии состава преступления и непричастностью подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления на досудебном производстве (п.1 и 2 ч. 1 ст. 24 и п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК) дознаватель, следователь или прокурор принимает предусмотренные уголовно-процессуальным законом меры по реабилитации лица и возмещению вреда, причиненного реабилитированному в результате уголовного преследования.

В соответствии с ч. 2 ст. 135 УПК РФ реабилитированный в течение сроков исковой давности, установленных ГК РФ (т.е. в течение трех лет), со дня получения копии приговора, определения, постановления о прекращении дела и извещения о порядке возмещения вреда вправе обратиться с требованием об определении размера подлежащих выплате денежных сумм[171].

В течение месяца со дня поступления требования о возмещении имущественного вреда судья, прокурор, следователь или дознаватель определяет его размер и выносит постановление о производстве выплат и возмещении этого вреда (ч. 4 ст. 135 УПК РФ). После чего, не позднее трех суток после вынесения постановления (определения) о размере ущерба, его копия направляется гражданину или его наследникам (п. 11 Инструкции).

Восстановление трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав реабилитированного производится в порядке, установленном ст. 399 УПК РФ для разрешения вопросов, связанных с исполнением приговора. Если требование о возмещении вреда не удовлетворено или реабилитированный не согласен с принятым судебным решением, то он вправе обратиться в суд в порядке гражданского судопроизводства (ст. 138 УПК РФ). Однако ст. 399 УПК РФ ничего не решает о последующих действиях заявителя после вынесения судом или иным должностным лицом решения и направления этого решения потерпевшему. В данном случае необходимо обратиться к Положению и п. 11 Инструкции о порядке возмещения вреда от 2 марта 1982г.

На основании ч. 3 ст. 135 УПК РФ требование о возмещении имущественного вреда может быть заявлено не только реабилитированным, а также лицом, незаконно подвергнутым мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу, но и законным представителем реабилитированного в случае, когда сам реабилитированный по каким-либо причинам не использует предоставленного ему права.

При разрешении вопроса о возмещении вреда, причиненного гражданину, должны быть рассмотрены все требования заявителя и в принятом решении указано, в какой части необходимо возместить вред, а в какой отказать.

Что касается механизма обжалования и принесения протестов на постановления о возмещении ущерба, то вышестоящие суды рассматривают эти споры по правилам, установленным уголовно-процессуальным законодательством.

В соответствии со ст. 137 УПК РФ, постановление судьи, прокурора, следователя, дознавателя о производстве выплат, возврате имущества могут быть обжалованы в порядке, предусмотренном ст.ст. 123-127 УПК РФ.

Статьей 124 УПК РФ не установлены какие-либо сроки для обжалования постановления прокурора, следователя, дознавателя. Прокурор рассматривает жалобу в течение 3 суток со дня ее получения; в исключительных случаях (когда для проверки жалобы необходимо истребовать дополнительные материалы либо принять иные меры) допускается рассмотрение жалобы в срок 10 суток. По результатам рассмотрения жалобы прокурор выносит постановление о полном или частичном удовлетворении жалобы либо об отказе в ее удовлетворении, о чем незамедлительно уведомляется заявитель[172].

Рассмотрение жалобы реабилитированного лица о возмещении ущерба в административном порядке может привести к немедленному либо к более краткому по срокам исправлению допущенной нижестоящим органом ошибки и восстановлению нарушенных прав граждан. Речь идет, таким образом, о возможности оперативно устранить нарушения законности. Однако, как правильно замечает Алмазова Т.А.[173], нельзя не обратить внимания на некоторые негативные последствия административного порядка разрешения споров между гражданином и государственным органом. Зачастую встречаются факты “защиты чести мундира”, когда вышестоящий орган более всего заинтересован в защите интересов своей системы, а не прав и свобод граждан. В этом отношении имеются бесспорные преимущества судебного порядка рассмотрения административного спора, поскольку судья действует (или обязан действовать) беспристрастно и объективно, подчиняясь требованиям закона.

Судебный порядок разрешения административных жалоб в настоящее время рассматривается как наиболее универсальный способ защиты прав граждан в сфере исполнительной власти[174].

Если требование о возврате имущества или его стоимости не удовлетворено или гражданин не согласен с принятым решением, он в соответствии со статьей 12 Положения о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (утв. Указом от 18 мая 1981 года) вправе обратиться в суд в порядке искового производства.

Следует признать необоснованным утверждение М.А. Дмитриева, что «УПК РФ не допускает применения искового порядка защиты как альтернативного по отношению к предусмотренному инстанционному»[175]. В УПК не установлен запрет на обращение в суд с требованием о компенсации вреда, причиненного необоснованным либо незаконным уголовным преследованием. Так, согласно позиции Верховного суда РФ, выраженной в Определении N 58-В04-5 от 14.01.2005[176] Уголовно-процессуальный кодекс РФ предоставляет потерпевшему от незаконного уголовного преследования право на рассмотрение требования о возмещении имущественного вреда, причиненного гражданину при расследовании уголовного дела, в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством, и в то же время прямо указывает на сохранение за гражданином права на предъявление такого требования и в порядке гражданского судопроизводства, причем независимо от того, предъявлялось ли это требование предварительно в рамках уголовного дела. В соответствии с ч. 1 ст. 138 УПК РФ восстановление трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав реабилитированного производится в порядке, установленном статьей 399 настоящего Кодекса для разрешения вопросов, связанных с исполнением приговора. Если требование о возмещении вреда судом не удовлетворено или реабилитированный не согласен с принятым судебным решением, то он вправе обратиться в суд в порядке гражданского судопроизводства.

То обстоятельство, что лицо, потерпевшее от незаконного уголовного преследования, само вправе выбирать способ судебной защиты нарушенных прав, подтверждается и нормой ч. 2 ст. 136 УПК РФ, в соответствии с которой иски о компенсации за причиненный моральный вред в денежном выражении предъявляются в порядке гражданского судопроизводства.

Таким образом, установленный в главе 18 УПК порядок возмещения вреда следует считать «добровольным» способом возмещения вреда потерпевшему от незаконного или необоснованного уголовного преследования, дополнительной гарантией защиты прав и свобод потерпевшего.

Однако на практике возможно возникновение сложностей с исполнением решения о возмещении вреда, принятого в административном (инстанционном) порядке, так совершенно прав М.А. Дмитриев, указывая, что порядок возмещения вреда реабилитированному лицу, предусмотренный УПК РФ, вступает в противоречие с бюджетным законодательством. В соответствии с ч.4 ст. 135 УПК РФ размер причиненного вреда определяют судья, прокурор[177], следователь, дознаватель и выносят постановление о производстве выплат. Однако обращение взыскания на бюджетные средства осуществляется только на основании судебного акта (ст.239 БК РФ). Следовательно, постановление прокурора, следователя или дознавателя не являются основанием для производства выплат из бюджета того или иного уровня. Говоря иначе, предусмотренный УПК РФ порядок возмещения вреда реабилитированному лицу не обеспечивает достижения цели восстановления нарушенных прав и является безрезультатным[178].

Однако предложение М.А. Дмитриева об исключении из состава УПК РФ главу 18 о реабилитации лиц незаконно или необоснованно подвергнутых уголовному преследованию[179] мы не поддерживаем. Полагаем, что необходимо внести соответствующие изменения в нормы бюджетного законодательства, которые должны определить порядок исполнения постановлений о производстве выплат в возмещение вреда, принятых в соответствии с п. 4 ст. 135 УПК РФ.

В продолжение рассматриваемых отношений необходимо отметить, что на сегодняшний день отсутствует законодательное регулирование вопросов о порядке и размере возмещения вреда, причиненного актами суда при рассмотрении гражданских дел. Размер и порядок возмещения вреда предусмотрены только применительно к случаям причинения вреда при отправлении правосудия по уголовным делам и только гражданам. Основными нормативными актами, регулирующими данные отношения, как указывалось в первой главе, являются УПК РФ и Инструкция от 2 марта 1982 г. Однако положения указанных актов не распространяются на случаи причинения вреда при отправлении правосудия по гражданским делам. Действующее гражданское процессуальное законодательство также не содержит норм, регулирующих данные отношения. В связи с этим Конституционный Суд РФ в своем постановлении указал на необходимость законодательного урегулирования порядка возмещения вреда применительно к рассматриваемым отношениям. В данном случае обнаруживается пробел в праве, который может быть устранен лишь с помощью правотворческого процесса путем принятия новой нормы права. Преодолеть пробел можно с помощью правоприменительного процесса посредством аналогии закона либо аналогии права. Однако проблема применения такого способа преодоления пробельности как аналогия заключается в отсутствии законодательно урегулированного порядка возмещения вреда.

Поскольку восстановление нарушенного материального состояния граждан и юридических лиц возможно только в случае возмещения ущерба в полном объеме, то можно сказать, что основным видом ущерба, причиненного в гражданском судопроизводстве, являются, как правило, убытки. Однако возможность причинения здесь морального вреда также не исключается. На наш взгляд, наиболее простым путем решения этой проблемы до принятия специального закона, регулирующего вопросы возмещения вреда, причиненного при отправлении правосудия по гражданским делам, было бы применение к рассматриваемым отношениям положений Федерального закона от 21 июля 1997г. №119-ФЗ «Об исполнительном производстве»[180]. Так, если суд выносит решение, оно вступает в законную силу, выдается исполнительный лист, на основании которого возбуждается исполнительное производство судебным приставом-исполнителем и производится возмещение вреда потерпевшему, а в случае вынесения постановления о возмещении вреда прокурором, следователем, дознавателем в соответствии с положениями ст. 135 УПК РФ данные постановления могут, как нам представляется, выполнять роль исполнительного листа.

До недавнего времени действовали Правила исполнения судебных актов по искам к казне РФ, утвержденные постановлением Правительства РФ от 9 сентября 2002 г. №666 «О порядке исполнения Министерством финансов РФ судебных актов по искам к казне РФ на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти»[181]. Указанные Правила определяли порядок исполнения Министерством финансов РФ судебных актов о взыскании за счет казны Российской Федерации денежных средств на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) любых органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти, в том числе и правоохранительных, на основании исполнительных листов. В соответствии с нормами указанных Правил, исполнение судебного акта осуществлялось Министерством финансов РФ в 2-месячный срок со дня его поступления в Министерство с отнесением расходов на исполнение в соответствии с Федеральным законом от 15 августа 1996 г. N 115-ФЗ “О бюджетной классификации Российской Федерации” №115-ФЗ[182] по разделу 01 “Общегосударственные вопросы”, подразделу 15 “Другие общегосударственные вопросы”, целевой статье 0920000 “Реализация государственных функций, связанных с общегосударственным управлением”, виду расходов 216 “Выполнение других обязательств государства”, статье экономической классификации 290 “Прочие расходы” бюджетной классификации Российской Федерации. Однако данное положение не соответствовало правилам пункта 10 ст. 158 Бюджетного кодекса РФ, устанавливающего взыскание средств по исполнительным листам из средств федерального бюджета, выделенных федеральным органам исполнительной власти как главным распорядителям средств федерального бюджета.

Данное обстоятельство приводило к тому, что на практике исполнение судебных актов по делам о взыскании с казны Российской Федерации денежных средств в возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти, Министерством финансов РФ затягивалось на неопределенные сроки.

Таким образом, с учетом правоприменительной практики складывалась следующая ситуация:

- взыскатель самостоятельно представляет в Министерство финансов РФ документы (в том числе исполнительный лист, копию заверенного в установленном порядке судебного акта, заявление с указанием реквизитов банковского счета) для исполнения судебного акта, принятого по делу о взыскании с казны Российской Федерации денежных средств в возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти;

- в то же время, взыскатель не вправе предъявлять исполнительный документ о взыскании денежных средств с Российской Федерации в службу судебных приставов, а судебный пристав не вправе принимать исполнительный лист и возбуждать на его основании исполнительное производство;

- исполнение вступивших в законную силу решений судов по делам о взыскании с казны Российской Федерации денежных средств в возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти, производилось в неопределенные сроки.

Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 14 июля 2005 г. N 8-П[183] отметил, что из содержания отдельных положений постановления от 9 сентября 2002 года N 666, следовало, что федеральный законодатель, “допустил возможность регламентации Правительством Российской Федерации вопросов, относящихся к правосудию”. «Правительство Российской Федерации – вопреки нормам федеральных законов о федеральном бюджете на 2003 год, 2004 год и 2005 год и статье 429 ГПК РФ – возложило непосредственно на взыскателя обязанность направлять в Министерство финансов Российской Федерации заверенную в установленном порядке копию судебного акта, для исполнения которого выдан исполнительный лист, допустило возможность возврата исполнительного листа взыскателю без исполнения по чисто формальным основаниям; кроме того, оно не предусмотрело механизм ответственности за несвоевременное или ненадлежащее исполнение Министерством финансов Российской Федерации возложенной на него публичной функции. Тем самым Правительство Российской Федерации создало легальную возможность как для блокирования исполнения судебных решений, так и для исполнения их с нарушением установленных сроков» - подчеркнул Конституционный Суд РФ в п. 4.3. указанного Постановления.

В результате Постановлением Правительства РФ от 20 марта 2006 г. № 146[184] Постановление Правительства РФ от 9 сентября 2002 г. N 666 «О порядке исполнения Министерством финансов Российской Федерации судебных актов по искам к казне Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти» было отменено.

Представляется необходимым подробнее остановиться на Постановлении Конституционного Суда РФ от 14 июля 2005 г. N 8-П (далее в тексте – Постановление N 8-П). Предметом исследования КС РФ в Постановлении N 8-П был порядок исполнения судебных актов по делам о взыскании с казны Российской Федерации денежных средств в возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти.

По результатам рассмотрения данного дела Конституционный Суд Российской Федерации принял Постановление N 8-П, резолютивная часть которого содержит следующие выводы относительно конституционности оспариваемых норм:

1. Признать часть вторую ст. 122 Федерального закона “О федеральном бюджете на 2003 год”[185], ст. 135 Федерального закона “О федеральном бюджете на 2004 год”[186] и ст. 111 Федерального закона “О федеральном бюджете на 2005 год”[187] в части, устанавливающей, что исполнение судебных актов по искам к Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти, и по взысканию средств по денежным обязательствам получателей средств федерального бюджета, подлежащим исполнению за счет средств федерального бюджета, службой судебных приставов не производится, а также положение части первой ст. 122 Федерального закона “О федеральном бюджете на 2003 год”, обязывающее Минфин России к принятию соответствующих исполнительных листов для исполнения, не противоречащими Конституции РФ, поскольку они направлены на установление механизма исполнения судебных решений данной категории в части определения федерального органа государственной власти, ответственного за их исполнение;

2. Часть первая ст. 122 Федерального закона “О федеральном бюджете на 2003 год” в части, предусматривающей направление исполнительных листов по искам к Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти, в Минфин России для исполнения, предполагает по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования обязанность суда по просьбе взыскателя направлять соответствующие исполнительные листы в Минфин России для исполнения;

3. Признать часть первую ст. 122 Федерального закона «О федеральном бюджете на 2003 год» в части, возлагающей на Правительство РФ полномочие по регламентации исполнения судебных решений по искам к Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти, и п. 3, 5 и 6 Правил исполнения судебных актов не соответствующими Конституции РФ, ее статьям 10, 19, 45, 46 (часть 1), 55 (часть 3), 114 (пункт «е» части 1) и 115 (часть 1);

4. В силу п. 12 части первой ст. 75 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», предусматривающего, что в решении Конституционного Суда Российской Федерации могут содержаться сведения о сроке и особенностях его исполнения, Постановление Правительства РФ N 666 в части утраты юридической силы указанными положениями Правил исполнения судебных актов подлежит исполнению с 1 января 2006 года.

Конституционный Суд Российской Федерации с учетом позиций Европейского Суда по правам человека, Комитета министров Совета Европы, конференции европейских министров юстиции и на основании анализа положений Конституции Российской Федерации в Постановлении N 8-П указал, что государство может возложить исполнение требований судебных актов на различные органы и организации исходя из того, что вне зависимости от избранного варианта положение взыскателя в сфере исполнительного производства не должно ухудшаться, несмотря на то что ответчиком является публичная власть[188].

Определение федеральным законодателем конкретного органа в структуре федеральных органов государственной власти, на который возлагаются обязанность и ответственность за эффективное исполнение решений судов по искам к Российской Федерации, полномочий этого органа для выполнения данной публичной функции, а также соответствующих прав и обязанностей для иных участников процесса исполнения судебного решения согласно позиции Конституционного Суда РФ не может рассматриваться как выходящее за пределы конституционно допустимого усмотрения федерального законодателя.

Вместе с тем Конституционный Суд Российской Федерации подчеркнул, что включение положений, обязывающих Минфин России к принятию исполнительных листов по искам к Российской Федерации для исполнения, в специальные законы, каковыми являются федеральные законы о федеральном бюджете на очередной год, приводит к тому, что механизм исполнения соответствующих судебных решений не опирается на стабильную правовую основу, чем нарушается принцип верховенства права, включающий в качестве обязательного элемента правовую определенность. Взыскателю должны быть гарантированы действительная возможность получить то, что ему причитается по судебному решению, в разумный срок, а также эффективный, а не формальный судебный контроль за исполнением судебного решения уполномоченными органами, предполагающий, в частности, обеспечение заинтересованным лицам права на обжалование решений и действий (бездействия) органов государственной власти и их должностных лиц, приводящих к затягиванию исполнения судебного решения или его неисполнению.

Конституционный Суд РФ, принимая Постановление №8-П, указал, что федеральный законодатель, наделяя Правительство РФ теми или иными полномочиями в сфере нормотворчества, должен четко определить круг вопросов, по которым Правительство РФ имеет право принимать нормативно-обязывающие решения. При этом предметом делегирования во всяком случае не может быть нормотворчество по тем вопросам, регулирование которых в соответствии с Конституцией Российской Федерации относится к исключительным прерогативам законодателя. Между тем федеральный законодатель, предусмотрев в части первой ст. 122 Федерального закона “О федеральном бюджете на 2003 год”, что исполнительные листы по искам к Российской Федерации направляются в Минфин России для исполнения им в порядке, установленном Правительством РФ, и делегировав тем самым Правительству РФ полномочие по нормативному регулированию процесса исполнения соответствующих судебных решений, не установил объем и пределы такого регулирования.

Признавая неконституционность п. 3, 5 и 6 Постановления Правительства РФ N 666, Конституционный Суд Российской Федерации указал на то, что утрата ими юридической силы с момента провозглашения Постановления N 8-П создала бы пробел в регулировании порядка исполнения судебных решений по искам к Российской Федерации. В результате в течение определенного периода (до приведения федеральным законодателем и Правительством РФ правового регулирования в соответствие с Постановлением Правительства РФ N 666) граждане, в пользу которых вынесены судебные решения о взыскании средств за счет казны Российской Федерации, были бы лишены возможности реализовать свое право на судебную защиту, что в соответствии с п. 12 части первой ст. 75 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» обусловливает необходимость установления особенностей исполнения Постановления N 8-П.

При этом согласно резолютивной части Постановления N 8-П федеральному законодателю и Правительству РФ был дан срок для приведения правового регулирования в соответствие с настоящим Постановлением до 1 января 2006 года.

Таким образом, до 1 января 2006 года действовал старый порядок исполнения судебных актов, принятых по искам к Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти:

- взыскатель самостоятельно представляет в Министерство финансов РФ документы (в том числе исполнительный лист, копию заверенного в установленном порядке судебного акта, заявление с указанием реквизитов банковского счета) для исполнения судебного акта;

- взыскатель не вправе предъявлять исполнительный документ о взыскании денежных средств с Российской Федерации в службу судебных приставов, а судебный пристав не вправе принимать исполнительный лист и возбуждать на его основании исполнительное производство;

- взыскатель вправе обратиться к суду с просьбой о направлении непосредственно судом исполнительных листов для исполнения обязанным субъектам, и суд обязан направить соответствующие исполнительные листы в уполномоченный орган государственной власти (Министерство финансов РФ) для исполнения;

- Министерство финансов РФ может возвратить исполнительный лист без исполнения, если исполнительный лист, заверенная в установленном порядке копия судебного акта, заявление взыскателя с указанием реквизитов банковского счета не соответствуют требованиям законодательства РФ и иных нормативных правовых актов либо отсутствует какой-либо из этих документов.

Судья Конституционного Суда Российской Федерации Н.С. Бондарь выразил особое мнение, которое является в своей основе «совпадающим мнением», поддерживающим итоговые выводы Постановления N 8-П.

Результатом исполнения Постановления N 8-П должно было стать принятие до 1 января 2006 года федеральным законодателем и Правительством РФ нормативно-правовых актов, регулирующих порядок исполнения судебных актов, принятых по искам к Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти. При этом согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации положения, обязывающие Минфин России к принятию исполнительных листов по искам к Российской Федерации для исполнения, не должны быть включены в специальные законы, каковыми являются федеральные законы о федеральном бюджете на очередной год. Однако до настоящего времени такие нормативно-правовые акты не приняты.

В законодательном акте, регулирующем порядок исполнения судебных актов, принятых по искам к Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти, по логике Конституционного Суда РФ, должно быть закреплено следующее:

- круг вопросов, по которым Правительство РФ вправе принимать нормативно-обязывающие решения;

- объем и пределы нормативного регулирования Правительством РФ процесса исполнения соответствующих судебных решений: разумный срок, в который взыскателю гарантируется получение того, что ему причитается по судебному решению;

- судебный контроль за исполнением судебного решения уполномоченными органами, предполагающий обеспечение заинтересованным лицам права на обжалование решений и действий (бездействия) органов государственной власти и их должностных лиц, приводящих к затягиванию исполнения судебного решения или к его неисполнению.

По нашему мнению, в данных нормативно-правовых актах должна также получить свое дальнейшее развитие позиция Конституционного Суда Российской Федерации, изложенная в Постановлении N 8-П, суть которой заключается в недопустимости ситуации, при которой отсутствие денежных средств у государства может воспрепятствовать ему выполнить свое обязательство о возмещении вреда, причиненного действиями (бездействием) органов государственной власти и их должностных лиц.

Принятие нормативных актов, предполагающих, что возмещение вреда возможно только за счет бюджетных средств стало закономерностью российской правовой действительности. По сути, в данных случаях имеет место необоснованное ограничение источников возмещения вреда лишь средствами бюджета (денежными средствами), выделенными на соответствующие цели. Вместе с тем, согласно ст. 1069, 1070 ГК РФ, источником возмещения названа казна соответствующего публично-правового образования, которая в соответствии с абз. 2 п. 4 ст. 214, абз. 2 п. 3 ст. 215 ГК РФ состоит из средств бюджета публично-правового образования (а не какой-то части бюджета) и иного имущества, не закреплённого за государственными и муниципальными предприятиями и учреждениями. Соответственно интересы потерпевшего не должны затрагиваться бюджетными правоотношениями, ему должно быть безразлично, выделены ли органу, действиями которого причинён вред, денежные средства и достаточно ли их для возмещения причинённого вреда.

Вред должен быть возмещён за счёт средств соответствующего бюджета вне зависимости от бюджетной классификации, а при недостаточности средств бюджета за счёт иного имущества казны. Считаем недопустимой ситуацию, когда отсутствие бюджетных средств становится безусловным основанием к отмене любых обязательств государства.

Суды при вынесении решения о возмещении государством вреда должны руководствоваться п. 12 совместного Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 01.07.1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», согласно которому при удовлетворении иска взыскание денежных сумм производится за счет средств соответствующего бюджета, а при отсутствии денежных средств - за счет иного имущества, составляющего соответствующую казну. Соответственно должен быть предусмотрен порядок производства такого возмещения за счет имущества, составляющего государственную казну, в том числе и порядок реализации данного имущества.

Как следует из вышеизложенного материала, в настоящее время назрела объективная необходимость единого законодательного регулирования порядка возмещения морального и имущественного вреда, причиненного актами правоохранительных и судебных органов. Принятие специального федерального закона, предметом правового регулирования которого являлся бы комплекс правоотношений, возникающих в связи с причинением вреда незаконными действиями публичных образований и их должностных лиц, могло бы стать позитивным шагом в упорядочении правовой регламентации отношений, возникающих у государства вследствие причинения вреда незаконными актами правоохранительных и судебных органов. На наш взгляд, единообразное регулирование исследуемого порядка возмещения вреда на законодательном уровне, несомненно, должно послужить основной гарантией защиты конституционных прав лиц, которым причинен вред актами правоохранительных и судебных органов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате проведенного нами исследования представляется возможным сформулировать следующие выводы.

Важное место в решении проблем осуществления и защиты основных прав и свобод личности, а также соответствия их международным стандартам отведено правовому институту ответственности государства за вред, причиненный актами правоохранительных органов и суда.

Под ответственностью государства за вред, причиненный актами правоохранительных органов, мы понимаем особый вид правоотношений, выражающийся, с одной стороны, в обязанности государства, претерпеть определенные лишения в виде негативных имущественных последствий в связи с необходимостью возмещения потерпевшему причиненного данными актами вреда, с другой стороны – в праве потерпевшего претендовать на такое возмещение.

Анализ развития российского законодательства, регулирующего ответственность государства за вред, причиненный правоохранительными органами позволяет выделить тенденцию к расширению области возмещения вреда независимо от вины государственного служащего, его причинившего.

В ст. 53 Конституции РФ нашло закрепление положение, согласно которому «каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц». В данной конституционной норме сконцентрирована идея ответственности государства перед гражданином за причиненный вред незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти и их должностных лиц, причем обязанности по возмещению вреда от указанных действий несет государство.

Закрепление на конституционном уровне обязанности государства возместить вред частному лицу свидетельствует о позитивных переменах в российском обществе.

Наличие вреда является, в сущности, единственным условием, которое необходимо для возникновения всех без исключения обязательств из причинения вреда, а полный состав гражданского правонарушения содержит следующие элементы: наличие вреда, противоправность, причинно-следственная связь, вина.

Вред, причиненный актами правосудия, является результатом поведения субъектов права. В этом смысле под вредом необходимо понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым либо косвенным результатом правового поведения субъекта. Вред должен рассматриваться предельно широко и включать в себя любое умаление какого-либо блага, все негативные, нежелательные последствия.

Предусмотренная законодательством ответственность по возмещению вреда, причиненного правоохранительными органами, наступает при условии, если действия причинителя вреда носили противоправный характер.

Противоправность означает любое нарушение чужого субъективного права, если иное не предусмотрено в законе. Противоправность – это понятие объективное, оно не зависит от виновности или невиновности лиц, совершивших противоправное действие (бездействие). Определяя противоправность того или иного действия правоохранительных органов, суды должны проверять не только соответствие их конкретным нормам уголовно-процессуального законодательства, но и их соответствие конституционным нормам (ст. 22 Конституции РФ).

Понятие «незаконное привлечение к уголовной ответственности» в контексте ст. 1070 ГК РФ требует уточнения. По нашему мнению, к случаям незаконного привлечения лица к уголовной ответственности можно отнести лишь ситуации, перечисленные в пунктах 1-4 ч. 2 ст. 133 УПК РФ в качестве оснований права на реабилитацию. То есть незаконным следует считать привлечение лица к уголовной ответственности, если в отношении него вынесен оправдательный приговор если в отношении него прекращено уголовное преследование в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения и т.д.

Существующий в настоящее время перечень случаев причинения вреда, за которые государство несет ответственность независимо от вины сотрудников правоохранительных и судебных органов, приведенный в п. 1 ст. 1070 ГК РФ, значительно ограничивает права и интересы потерпевших (в роли которых могут выступать как физические, так и юридические лица) а потому нуждается в серьезной корректировке. Необходимо расширение имеющегося в ч. 1 ст. 1070 ГК РФ перечня, чтобы им охватывались все случаи незаконного задержания, заключения под стражу и содержания под стражей, применения принудительных мер медицинского характера, проведение обысков.

Пункт 2 ст. 1070 ГК РФ находится в противоречии с положениями уголовно-процессуального законодательства, регламентирующими порядок возмещения вреда реабилитированному и поэтому возникают сложности применения данных норм, имеется необходимость их согласования.

Субъектами отношений по возмещению вреда являются:

а) фактический причинитель вреда;

б) управомоченный на возмещение вреда (потерпевший);

в) лицо, на которое может быть возложена ответственность по возмещению вреда^{^[189]}.

Фактическими причинителями вреда в случаях, предусмотренных ст. 1070 ГК РФ, являются должностные лица органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.

К управомоченным на возмещение вреда относятся граждане, непосредственно пострадавшие при осуществлении уголовно-процессуальной деятельности и впоследствии реабилитированные.

Субъектами права на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, могут быть:

1) сам оправданный (потерпевший);

2) его наследники и иждивенцы в случае смерти названного лица;

3) родственники умершего реабилитированного, когда необходимо восстановление его доброго имени.

Независимо от того, какой орган принимает решение о компенсации и исполняет соответствующее постановление (определение), возмещение производится из средств государства и от его имени.

Ответчиком по делам о возмещении вреда, причиненного актами правоохранительных и судебных органов должна быть признана Российская Федерация.

Мнение о том, что порядок представления интересов Российской Федерации по данной категории дел, установленный Бюджетным кодексом РФ (ст. 158) и порядок, предусмотренный ст. 1071 ГК РФ и законами «О федеральном бюджете» на соответствующие годы не совпадают представляется ошибочным.

Представление в судах интересов государства по делам о возмещении вреда, причиненного правоохранительными органами и судом может осуществляться одновременно двумя государственными органами: главным распорядителем бюджетных средств (к ведомству которого отнесен непосредственный причинитель вреда) и финансовым органом.

Таким образом, в случае предъявления к Российской Федерации исков о возмещении вреда, причиненного актами правоохранительных органов и суда, ее интересы представляют в судах Министерство внутренних дел России, Генеральная прокуратура и Судебный департамент (в зависимости о того актами какого органа причинен вред) а также Минфин России.

Необходимо предусмотреть обязанность государственных органов предъявлять требования в порядке регресса к виновным должностным лицам.

Дополнить п. 3 ст. 1081 ГК РФ, включающий в качестве обязательного условия применения регресса к должностному лицу органа дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда наличие вины, установленной приговором суда, вступившим в законную силу, возможностью установления вины помимо судебного порядка в административном порядке. Пункт 3 ст. 1081 ГК РФ в новой редакции мог бы выглядеть следующим образом:

«Российская Федерация, субъект Российской Федерации или муниципальное образование в случае возмещения ими вреда, причиненного должностным лицом органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры или суда (пункт 1 статьи 1070), имеют право регресса к этому лицу, если его вина установлена приговором суда, вступившим в законную силу, либо в административном порядке».

Деятельность суда, выражающаяся в отправлении правосудия, представляет собой особый вид правоприменения, которое, как известно, состоит в установлении юридических фактов, охватываемых гипотезой нормы права; принятии властного решения о должном или допустимом поведении граждан и юридических лиц (дозволение, предписание, запрет, определяемые диспозицией правовой нормы): применении юридических санкций к лицам, нарушающим требования закона.

Осуществление правосудия – это самостоятельный вид государственной деятельности, состоящий в том, что особый независимый орган государства, суд, рассматривает в установленных законом процессуальных формах и разрешает на основе закона, своего правосознания и внутреннего убеждения уголовные и гражданские дела, принимая по ним от имени государства решения (приговоры, определения, постановления) о защите и восстановлении нарушенного права, а при необходимости и о применении санкций к виновным либо об отсутствии правонарушения, которое предполагалось, и неприменении санкций, а также о наличии (отсутствии) юридически значимых фактов (по гражданским делам); при этом исполнение указанных решений после их вступления в законную силу обеспечивается возможностью государственного принуждения.

Данное Конституционным Судом в Постановлении от 25 января 2001 г. №1-П толкование понятия «осуществление правосудия» в качестве лишь той части действий суда, которая заключается в принятии актов судебной власти, разрешающих дело по существу представляется слишком узким. На наш взгляд, содержание понятия «осуществление правосудия» применительно к гражданским делам включает в себя совокупность всех действий судьи и суда, связанных с возбуждением гражданского дела, подготовкой дела к рассмотрению и его разрешением

Конституционный Суд РФ, признавая, что возмещение вреда, причиненного принятием актов суда, не разрешающих дело по существу (в том числе в результате нарушения права на судебное разбирательство) возможно и при отсутствии приговора суда, устанавливающего вину судьи, придерживается той позиции, что вина судьи все же должна быть установлена иным (нежели приговор) судебным актом. Данная позиция представляется не совсем обоснованной.

Необходимо применение общего порядка ответственности государства за действия судьи, не относящиеся к осуществлению правосудия, т.е. распространения положений ст. 1069 ГК РФ на данные отношения. Однако возмещение вреда, причиненного действиями (бездействием) суда (судьи) в ходе гражданского судопроизводства, не связанными с отправлением правосудия, по смыслу ст. 1069 ГК РФ, становится практически невозможным, поскольку в постановлении Конституционного Суда РФ №1-П от 25.01.2001г. говорится о недопустимости распространения положения о презумпции вины причинителя вреда, предусмотренного п. 2 ст. 1064 ГК РФ. Доказывание вины суда (судьи) в таком случае возлагается на самого потерпевшего, который, как правило, не знает и не может знать всех обстоятельств, связанных с совершением действий (бездействия) нарушителем, повлекших причинение вреда.

Таким образом, мы вынуждены признать отсутствие в национальном праве России эффективного механизма возмещения вреда, причиненного нарушением права лица на справедливое судебное разбирательство.

Ответственность государства и за вред, причиненный актами суда в ходе исполнительного производства п.2 ст.1070 ГК РФ не регулируется, хотя возможность причинения вреда на данной стадии безусловно существует. Причем вред может быть причинен незаконными действиями (бездействием) не только судьи, но и помощника судьи, секретаря судебного заседания, секретаря суда, работников канцелярии суда и других лиц. Поэтому представляется, что положения ст. 1069 ГК РФ должны распространяться также и на данную категорию лиц за указанные действия на стадии исполнения судебных актов

Ограниченным и несовершенным является, таким образом, и механизм ответственности государства за вред, причиненный актами суда, не связанный с отправлением правосудия.

Правило о возмещении вреда только в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу, является необоснованным ограничением, которым нарушается конституционный принцип доступа к правосудию.

Установление единого правила ответственности государства за любые незаконные действия (бездействие) суда (судьи), причинившие вред, независимо от того, причинен он при отправлении правосудия либо иной деятельностью, причем вне зависимости от того, имеется ли приговор (решение) суда, подтверждающий виновность судьи или должностных лиц суда в нарушении закона обеспечит надежную защиту прав потерпевших.

Под незаконной деятельностью судебных органов, а также их должностных лиц применительно к отношениям по возмещению причиненного этими органами и лицами вреда следует понимать любые действия (бездействие), нарушающие нормы международных договоров и иных нормативных актов, а также субъективное право лица без должного на то управомочия.

В США, как и в России, принцип независимости судей является приоритетным и механизм привлечения судей к ответственности за противоправную деятельность, которой может быть причинен вред гражданам при отправлении правосудия является достаточно сложным.

Обязательным и достаточным условием наступления ответственности государства за вред причиненный судом может являться признание в установленном законе порядке (апелляционном, кассационном, надзорном) акта суда, которым лицу причинен вред, незаконным, но лишь при условии, что акт, устанавливающий незаконность (например, постановление апелляционной инстанции) не может быть отменен.

При определении размера компенсации морального вреда мы должны не пытаться определить цену физических и нравственных страданий, а найти возможность замены потерпевшему этих страданий другими благами (имущественными ценностями).

Следует отказаться от необходимости применения каких-либо методик в определении размера компенсации морального вреда

Обязанность принесения публичных извинений гражданину, незаконно привлеченному к уголовной и административной ответственности, следует закрепить и в гражданском законодательстве в качестве способа защиты субъективных гражданских прав и нематериальных благ личности

Установленный в главе 18 УПК порядок возмещения вреда следует считать «добровольным» способом возмещения вреда потерпевшему от незаконного или необоснованного уголовного преследования, дополнительной гарантией защиты прав и свобод потерпевшего.

Гражданин сохраняет право на предъявление требований о возмещении вреда, причиненного ему в порядке гражданского судопроизводства независимо от того, предъявлялось ли это требование предварительно в рамках уголовного дела.

На практике возможно возникновение сложностей с исполнением решения о возмещении вреда, принятого в административном (инстанционном) порядке, так как согласно действующему законодательству обращение взыскания на бюджетные средства осуществляется только на основании судебного акта (ст. 239 БК РФ). Следовательно, постановление прокурора, следователя или дознавателя не являются основанием для производства выплат из бюджета того или иного уровня.

Необходимо внести изменения в нормы бюджетного законодательства, которые должны определить порядок исполнения постановлений о производстве выплат в возмещение вреда, принятых в соответствии с п. 4 ст. 135 УПК РФ.

Отсутствует законодательное регулирование вопросов о порядке и размере возмещения вреда, причиненного актами суда при рассмотрении гражданских дел.

Должен быть предусмотрен порядок возмещения вреда за счет иного нежели денежные средства имущества в случае их недостаточности, в том числе и порядок реализации данного имущества.

Назрела объективная необходимость единого законодательного регулирования порядка возмещения морального и имущественного вреда, причиненного актами правоохранительных и судебных органов.

Принятие специального федерального закона, предметом правового регулирования которого являлся бы комплекс правоотношений, возникающих в связи с причинением вреда незаконными действиями публичных образований и их должностных лиц, могло бы стать позитивным шагом в упорядочении правовой регламентации отношений, возникающих у государства вследствие причинения вреда незаконными актами правоохранительных и судебных органов.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

Нормативно-правовые акты

1. Конституция Российской Федерации: Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. // Российская газета. - 25 декабря 1993 г. - №237.

2. Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» (в ред. от 05.02.2007) // Собрание законодательства РФ. - 1994. - №3. - Ст. 1447.

3. Гражданский кодекс Российской Федерации: часть вторая от 26 января 1996 г. N 14-ФЗ, (в ред. от 20.04.2007) // Собрание законодательства РФ. - 1996. - №5. - Ст. 410;

4. Гражданский процессуальный кодекс РФ от 14 ноября 2002 г. N 138-ФЗ (в ред. от 05.12.2006) // Собрание законодательства РФ. - 2002. - № 46. - Ст. 4532.

5. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ (в ред. от 06.06.2007) // Собрание законодательства РФ. - 2001. - №52 (Часть I). - Ст. 4921.

6. Бюджетный кодекс Российской Федерации от 31 июля 1998 г. N 145-ФЗ (в ред. от 26.04.2007) // СЗ РФ. 1998. №31. Ст. 3823.

7. Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ (в ред. от 10.05.2007) // Собрание законодательства РФ. - 1996. - № 25. - Ст. 2954.

8. Федеральным законом от 05.06.2007 № 87-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ – 2007. - № 24. - Ст. 2830.

9. Федеральный закон от 23 декабря 2004 г. N 173-ФЗ «О федеральном бюджете на 2005 год» (с изменениями от 5 июля, 4 ноября 2005 г.) //СЗ РФ. - 2004. - № 52 (часть I). - Ст. 5277.

10. Федеральный закон от 23 декабря 2003 г. N 186-ФЗ «О федеральном бюджете на 2004 год» (с изменениями от 29 июня, 28 июля, 20 августа, 10 ноября 2004 г.) // СЗ РФ. - 2003. - №52 (часть I). - Ст. 5038.

11. Федеральный закон от 24 декабря 2002 г. N 176-ФЗ «О федеральном бюджете на 2003 год» (с изменениями от 23 июня, 7 июля, 11 ноября 2003 г., 10 ноября 2004 г.) // СЗ РФ. - 2002. - №52 (часть I). - Ст. 5132.

12. Федеральный закон от 04.08.2000г. №115-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О бюджетной классификации Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. - 2000. - №32. - Ст. 3338.

13. Федеральный закон от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» (в ред. от 29.12.2006) // 1998. - № 31. - Ст. 3803.

14. Федеральный закон от 21 июля 1997 г. № 119-ФЗ «Об исполнительном производстве» (в ред. от 03.11.2006) // Собрание законодательства РФ. - 1997. - № 30. - Ст. 3591.

15. Федеральный закон от 15 августа 1996 г. N 115-ФЗ «О бюджетной классификации Российской Федерации» (в ред. от 18.12.2006) // СЗ РФ. 1996. №34. Ст. 4030.

16. Закон РФ от 18 апреля 1991 г. N 1026-I «О милиции» (в ред. от 02.03.2007) // Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР. - 1991. - № 16. - Ст. 503..

17. Закон РФ от 21 апреля 1992г. «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного закона) РСФСР». Ст. 26 // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. - 1992. - № 20. - Ст. 1084.

18. Постановление Верховного Совета РСФСР от 22 ноября 1991г. «О декларации прав и свобод человека и гражданина» // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. - 1991. - № 52. - Ст. 1865

19. Указ Президиума ВС СССР от 18 мая 1981 г. N 4892-X «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей» (утв. Законом СССР от 24 июня 1981 г. N 5156-Х) // Ведомости ВС СССР. - 1981. - №21. - Ст. 740.

20. Постановление Правительства РФ от 20 марта 2006 г. N 146 «Об отмене некоторых постановлений Правительства Российской Федерации» // СЗ РФ. 2006. №13. Ст. 1398.

21. Постановление Правительства РФ от 9 сентября 2002 г. N 666 «О порядке исполнения Министерством финансов Российской Федерации судебных актов по искам к казне Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти» (с изменениями от 2 марта 2005 г.) // СЗ РФ. 2002. №37. Ст. 3529.

22. Постановление Правительства РФ от 9 сентября 2002 г. N 666 «О порядке исполнения Министерством финансов Российской Федерации судебных актов по искам к казне Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти» (с изменениями от 14.07.2005 г.) // Собрание законодательства РФ. - 2002. - №37. - Ст. 3529.

23. Приказ Минфина РФ N 114н, Казначейства РФ N 9н от 25.08.2006 «О порядке организации и ведения работы по представлению в судебных органах интересов Министерства финансов РФ и интересов Правительства РФ в случаях, когда их представление поручено Министерству финансов РФ»// Финансовая газета. – 2006. № 45.

24. Инструкция по применению Положения о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда от 2 марта 1982 г. // Бюллетень нормативных актов министерств и ведомств. - 1984. - № 3.

25. Конституция СССР. - М., 1986.

26. Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. – Л.; -М.: Рабочий суд, 1926.

27. Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 16 января 1928 года «Об ответственности за убытки, причиненные незаконным вмешательством органов власти в деятельность кооперативных организаций» // СУ РСФСР. - 1928. - № 11. - Ст. 101.

28. Сводный закон о реквизиции и конфискации имущества, // СУ РСФСР. - 1927. - №38. - Ст. 248.

29. Циркуляр НКЮ и НКВД от 26 апреля 1926 года «Об ответственности учреждений милиции перед третьими лицами за растраты, совершенные должностными лицами этих учреждений» // Еженедельник советской юстиции. - 1927. - № 18. - Ст. 555.

30. Положение о хлебных арбитражных комиссиях от 17 октября 1925 года, устанавливающее ответственность государственной хлебной инспекции перед продавцом // СЗ СССР. - 1925. - № 74. - Ст. 553.

31. Разъяснение Наркомата труда РСФСР от 21 мая 1925 года «О порядке применения п. “д” ст. 47 КЗоТ» // Известия НКТ СССР. - 1925. - № 24.

32. Постановление СТО от 13 сентября 1923 года // СЗ СССР. - 1923. - № 100. - Ст. 999.

33. Постановление СНК от 5 января 1922 года «О возмещении убытков, понесенных на гужевой повинности вследствие падежа скота или повреждения мертвого инвентаря» // СУ РСФСР. - 1922. - № 5. - Ст. 55. п.п. 1-3.

34. Постановление СНК от 9 июня 1920 года «Об оказании помощи хозяйствам, лишившимся лошадей на гужевой повинности» // СУ РСФСР. - 1920. - № 56. - Ст. 250. п.2.

35. Декрет СНК от 17 октября 1921 года «О порядке реквизиции и конфискации имущества частных лиц и обществ» // СУ РСФСР. - 1921. - № 70. - Ст. 564. п. 17.

36. Постановление СНК от 16 апреля 1920 года «О реквизициях и конфискациях» // СУ РСФСР. - 1920. - № 29. - Ст. 143. п.п.11, 13.

Материалы судебной практики

37. Постановление Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 г. № 2-П «По делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ «Нижнекамскнефтехим» и «Хакасэнерго», а также жалобами ряда граждан» // Вестник Конституционного Суда РФ. – 2007. - № 1.

38. Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2005 г. N 8-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений федеральных законов о федеральном бюджете на 2003 год, на 2004 год и на 2005 год и постановления Правительства Российской Федерации «О порядке исполнения Министерством финансов Российской Федерации судебных актов по искам к казне Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти» в связи с жалобами граждан Э.Д. Жуховицкого, И.Г. Пойма, А.В. Понятовского, А.Е. Чеславского и ОАО «Хабаровскэнерго» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2005. №4.

39. Постановление Конституционного Суда РФ от 16 октября 1995 г. N 11-П «По делу о проверке конституционности статьи 124 Закона РСФСР от 20 ноября 1990 года «О государственных пенсиях в РСФСР» в связи с жалобами граждан Г.Г. Ардерихина, Н.Г. Попкова, Г.А. Бобырева, Н.В. Коцюбки» // СЗ РФ. 1995. №43. Ст. 4110.

40. Постановление Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г. №1-П «По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Богданова, А.Б.Зернова, С.И.Кальянова и Н.В. Труханова» // СЗ РФ. - 2001. - № 7. - Ст. 700.

41. Определение Конституционного Суда РФ от 21.04.2005 N 242-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Гуриновича Александра Александровича на нарушение его конституционных прав положениями частей первой и второй статьи 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей» // СПС «КонсультантПлюс».

42. Определение Конституционного Суда РФ №440-О от 4 декабря 2003 г. по жалобе гражданки Аликиной Татьяны Николаевны на нарушение ее конституционных прав пунктом 1 статьи 1070 ГК РФ // Российская газета от 17 февраля 2004 г.

43. Постановление Европейского суда по правам человека от 29.01.2004 по делу «Кормачева (Kormacheva) против Российской Федерации» // Европейский суд по правам человека и Российская Федерация: Постановления и решения, вынесенные до 1 марта 2004 года.- М.: Норма, 2005.

44. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 4.

45. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13 марта 2001 г. №1092/01 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. - 2001. - №4.

46. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2000. - №4.

47. Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. №8 “О некоторых вопросах применения судьями Конституции РФ при осуществлении правосудия // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1996. -     № 1.

48. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного суда РФ от 1 июля 1996г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник ВАС РФ – 1996. - № 9.

49. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. N 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» (в ред. от 06.02.2007) // БВС РФ. - 1995. - №3.

50. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 10 июня 1943 г. № 11/М/6/У «О судебной практике по искам из причинения вреда». – В кн.: Сборник действующих постановлений Пленума и директивных писем Верховного Суда СССР за 1924-1944 гг. – М.,1946.

51. Постановление Президиума ВАС РФ от 18 июня 2002 г. N 279/02 // СПС «КонсультантПлюс».

52. Определении Верховного Суда РФ от 06.07.2006 N 19-о06-30 // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2007 - № 2.

53. Определение Верховного Суда РФ от 13.02.2007 N 89-о07-2 // СПС «КонсультантПлюс».

54. Определение Верховного Суда РФ N 58-В04-5 от 14.01.2005 // СПС «КонсультантПлюс».

55. Определение Верховного Суда РФ от 28 ноября 2005 г. N ГКПИ05-1467 // СПС «ГАРАНТ»

56. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 6 декабря 2005 г. № 5-Г05-106 // Справочно-правовая система «ГАРАНТ».

57. Определение Верховного Суда от 01.06.2004 N КАС04-203 // СПС «КонсультантПлюс».

58. Определение ВС РФ от 22 мая 2003 г. по делу N 49-Г03-39 // СПС «КонсультантПлюс».

59. Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 4 февраля 2003 г. №93-Г03-3 // БВС РФ. - 2003. - №4.

60. Решение Верховного Суда РФ от 05.04.2004 N ГКПИ 03-1383 // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2004. - № 12.

Книги, научные статьи

61. Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. - М., 1940.

62. Азаров В.А., Супрун С.В. Охрана имущественных интересов личности в сферах оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности: Монография. – Омск: Омская академия МВД России, 2001.

63. Алдошин О.Н. Ответственность государства по обязательствам во внутреннем гражданском обороте // Журнал российского права. - 2001. - №1.

64. Алексеев С.С. Общая теория права. - М., 1981. Т. 2.

65. Алексеев С.С. Структура советского права. - М., 1975.

66. Алешина И. Уголовное дело в отношении судьи должно возбуждаться на общих основаниях // Российская юстиция. – 1999. - № 1

67. Альхов А. Ответственность гос.учреждений по ст.407-а ГК РСФСР и ст.4071 ГК УССР // Рабочий суд. - 1929. - № 12.

68. Антимонов Б., Флейшиц Е. Проект Основ гражданского законодательства // Сов. государство и право. - 1960. - № 8.

69. Антонов И.А. Нравственно-правовые критерии уголовно-процессуальной деятельности следователей. - СПб., 2003.

70. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. – М., 1999.

71. Бартелеми Ж. Государственный строй Франции. - Л., 1936.

72. Бахрах Д.Н. Имущественная ответственность государственных органов за вред, причиненный действиями их должностных лиц гражданам // Советское государство и право. - 1968. - № 11.

73. Бахрах Д.Н. Ответственность государственных учреждений за имущественный вред, причиненный действиями их должностных лиц гражданам // Советская юстиция. - 1968. - № 20.

74. Безлепкин Б.Т. Возмещение вреда, причиненного гражданину судебно-следственными органами. - М., 1979.

75. Безлепкин Б.Т. Новые гарантии законных интересов реабилитированного // Советское государство и право. - 1982. - №6.

76. Белов А.С. Об ответственности юридических лиц за вред, причиненный неправильными служебными действиями рабочих и служащих // Право и суд. - 1924. - № 2.

77. Белякова А.М. Возмещение причиненного вреда (отдельные вопросы). – М.: Издательство МГУ, 1972.

78. Белякова А.М. Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда. Теория и практика. – М., 1986.

79. Белякова А.М. Имущественная ответственность за причинение вреда. - М., 1979.

80. Боброва Н.А., Зражевская Т.Д. Ответственность в системе гарантий конституционных норм (государственно-правовые аспекты). – Воронеж, 1985.

81. Бойцова В.В. Ответственность государства за действия должностных лиц: публично-правовая или частноправовая? // Правоведение. - 1993. - № 1.

82. Бойцова В.В., Бойцова Л.В. Ответственность государства за действия должностных лиц: публично-правовая или частноправовая? // Правоведение. - 1993. - № 6.

83. Бойцова Л.В. Ответственность судей по российскому дореволюционному законодательству // Правоведение. - 1992. - № 1. Бойцова Л.В. Уголовная юстиция: Гражданин – государство. Монография. - Тверь, 1994.

84. Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. - М., 1963.

85. Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность (очерк теории). - М., 1978.

86. Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. - М., 1976.

87. Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность (очерк теории). – М., 2001.

88. Будякова Т.П. Индивидуальность потерпевшего и моральный вред. – СПб.: «Юридический центр Пресс», 2005.

89. Булыгин Р. Представление интересов казны Российской Федерации по делам о возмещении вреда // Российская юстиция. – 2001. - № 11.

90. Бушуев Г.И. Судья в уголовном процессе. - М., 1984.

91. Виноградов В.А. Ответственность в механизме охраны конституционного строя. – М., 2005.

92. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Изд. 7-е. – Киев, 1915.

93. Гойхбарг А.Г. Хозяйственное право РСФСР: руководство для вузов. – Т. 1. Гражданский кодекс. – М., 1923.

94. Гордон М.В. Лекции по советскому гражданскому праву. Часть вторая. - Харьков, 1960.

95. Гражданское право / Под ред. В.А. Рясенцева. - М., 1986. Т. 1.

96. Гражданское право / Под ред. Я.Ф.Миколенко, П.Е.Орловского. – М., 1938.

97. Гражданское право: В 2 т. Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1998. Т. 1.

98. Гражданское право: Учебник: В 3 т. Т. 3 / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004.

99. Гражданское процессуальное право: Учебник / С.А. Алехина, В.В. Блажеев и др.; Под ред. М.С. Шакарян. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004.

100. Диков А.В. Обязательства по возмещению вреда, причиненного органами дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда // Черные дыры в российском законодательстве. - 2001. - № 1.

101. Донцов С.Е. Маринина М.Я. Имущественная ответственность за вред, причиненный личности.- М., 1986.

102. Дяченко А.П. К вопросу о гражданско-правовой ответственности судей в Российской Федерации // Юрист. – 2006. - № 9.

103. Жданов А.А. Об ответственности буржуазного государства за действия должностных лиц // Правоведение. - 1973. - № 6.

104. Законы гражданские (Свод Законов. Том X. Часть 1) по новому официальному изданию 1900 года с объяснениями по решениям Гражданского кассационного департамента и общих собраний его с уголовным, I и II департаментами Правительствующего Сената / Сост. А. Боровиковский. Изд. 10-е. – СПб., 1904.

105. Иоффе О.С. Обязательственное право. М.: Юридическая литература, 1975.

106. Казанцев В. Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный действиями судьи // Российская юстиция. - 2002. - № 2.

107. Калмыков Ю.Х. Избранное. Труды. Статьи / Сост. О.М. Козырь, О.Ю. Шилохвост. М., 1998.

108. Карцев А.В. К вопросу о процессуальной природе подозреваемого в российском уголовном судопроизводстве // Уголовное судопроизводство. – 2007. - № 1.

109. Кирилова Н.А. Гражданско-правовая ответственность государства: проблемы законодательного определения // Гуманитарные науки в Сибири. Серия: «Философия и социология». - 2001. - №1.

110. Кирчак А.П. Вопросы ответственности государства за ненадлежащее правосудие // Законодательство. - 2006. - № 3.

111. Колесников Е.В., Селезнева Н.М. О повышении ответственности судей в Российской Федерации // Журнал российского права. - 2006. - № 3.

112. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный). / Под ред. О.Н. Садикова. - М., 2003.

113. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под общ. ред. В.И.Радченко. – М.: Юридический дом «Юстицинформ», 2003.

114. Компенсация морального вреда (Законодательные и нормативные акты, методология и практика, комментарии в вопросах и ответах): Библиотечка «Российской газеты». - 1998. - №4.

115. Конституции буржуазных государств. - М.: Юридическая литература, 1968.

116. Конституционно-правовая ответственность: проблемы России, опыт зарубежных стран / Под ред. С.А. Авакьяна. – М., 2001.

117. Концепции развития российского законодательства / Под ред. Т.Я. Хабриевой, Ю.А. Тихомирова, Ю.П. Орловского. – М., 2004.

118. Кофман В.И. Границы юридически значимого причинения // Правоведение. - 1960. - № 3.

119. Кофман В.И. Соотношение вины и противоправности в гражданском праве // Правоведение. - 1957. - № 1.

120. Красавчиков О.А. Советское гражданское право. В 2-х томах. Том 2. – М.: «Высшая школа», 1968.

121. Краснов М.А. Ответственность власти. – М.: ИЧП «Издательство Магистр», 1997.

122. Кун А.П. Вопросы возмещения вреда, причиненного гражданину актами власти // Правоведение. - 1983. - № 6.

123. Кун А.П. Противоправность и вина в обязательствах по возмещению вреда, причиненного гражданину актами власти // Правоведение. - 1984. - № 3.

124. Лазаревский Н.Н. Ответственность за убытки, причиняемые должностными лицами. – СПб., 1905.

125. Магазинер Я.М. Ответственность учреждений за причиненный вред // Вестник советской юстиции. - 1926. - № 23.

126. Маковский А.Л. Ответственность государства за акты власти. – В кн.: Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория Практика: Сборник памяти С.А. Хохлова / Отв. ред. А. Л. Маковский. – М.: Родос, 1998.

127. Малеин Н.С. Вина – необходимое условие имущественной ответственности // Советское государство и право. - 1971. - №2.

128. Малеин Н.С. Возмещение вреда, причиненного личности. - М.: Юридическая литература, 1965.

129. Малеин Н.С. Возмещение вреда, причиненного незаконными действиями работника милиции // Советское государство и право. - 1967. - № 1.

130. Малиновский А.А. Вред как юридическая категория // Юрист. – 2006. -    № 2.

131. Мареев Ю.Л. О процессуальных гарантиях исполнения судебных актов // Проблемы исполнения судебных решений: сб. статей. - Нижний Новгород, - 2000.

132. Маркова М.Г. Возмещение вреда, причиненного незаконными действиями в правоохранительной сфере // Проблемы гражданского права / Под ред. Толстого Ю.К. – Л., 1987.

133. Маркова М.Г. Ответственность органов внутренних дел за вред, причиненный неправильными служебными действиями их работников. – М.: АУ МВД СССР, 1980.

134. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. – М. С. 66.

135. Мартынчик Е.Г. Социалистическое правосудие: предмет, правоотношения, функции и социальная роль // Правоведение. - 1990. - № 2.

136. Матвеев Г.К. Теоретические вопросы причинности бездействия // Советское государство и право. - 1962. - № 10.

137. Материалы прокуратуры г. Алматы по делам о возмещении вреда, причиненного государственными органами // Гражданское законодательство: Статьи. Комментарии. Практика. Вып. 17 / Под ред. А.Г. Диденко. - Алматы, 2003.

138. Мейер Д.И. Русское гражданское право (в 2-х частях. Часть первая). По исправленному и дополненному 8-му изданию 1902г. - М., 1997.

139. Мирошникова Н.И. Общие условия ответственности за вред, причиненный незаконными действиями должностных лиц // Сборник статей. Защита субъективных прав и советское гражданское судопроизводство. - Ярославль, 1977. Вып. 2.

140. Михайлова И.А. Актуальные проблемы возмещения вреда, причиненного гражданину незаконным привлечением к уголовной ответственности // Юрист. – 2006. - № 4.

141. Муравский В.Ф. Субъекты обязательства по возмещению вреда, причиненного правоохранительными органами // Российский следователь. – 2006. - № 6.

142. Нажимов В. П. Типы, формы и виды уголовного процесса. - Калининград, 1977.

143. Немировский Э.Я. Советское уголовное право. - М., 1924.

144. Новицкая Т.Е. Кодификация гражданского права в Советской России 1920-1922 гг. – М.,1989.

145. Норхин Д.Г. Ответственность суда за неправомерное бездействие // Российская юстиция. – 2007. - № 1.

146. Общими усилиями – к подъему России: Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию (О положении в стране и основных направлениях политики Российской Федерации). – Раздел 3.1 // Российская газета. - 24 февраля 1998.

147. Овсепян Ж.И. Юридическая ответственность и государственное принуждение (теоретико-правовое и конституционно-правовое исследование). – Ростов-на-Дону, 2005.

148. Орловский П.Е. Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик // Советское государство и право. - 1962. - №1.

149. Петрухин И.Л. Правосудие в системе государственных функций // Правоведение. - 1983. - № 3.

150. Петрухин И.Л., Батуров Г.П., Морщакова Г.Г. Теоретические основы эффективности правосудия. - М., 1979.

151. Погребной М.В. Специальные основания ответственности государства за вред, причиненный государственными органами // Российский судья. – 2003. - № 8.

152. Подгурецкий А. Очерк социологии права / Под ред. А.Р. Ратинова. - М., 1974.

153. Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. – М.: Статут (серия «Классика российской цивилистики»), 1998.

154. Прокудина Л.А. Возмещение ущерба, причиненного незаконными действиями правоохранительных органов. – М.: Юридическое бюро «ГОРОДЕЦ», 1997.

155. Результаты социологического опроса сотрудников органов внутренних дел, осуществляющих предварительное расследование (нравственное содержание уголовно-процессуальной деятельности). Информационный бюллетень №10. Сост. И. А. Антонов / Под общ. ред. В. П. Сальникова и К. Т. Ростова. - СПб., 2000.

156. Ровный В.В. Гражданско-правовая ответственность (теоретический этюд). – Иркутск: Иркут. ун-т, 1997.

157. Розин Н.Н. О вознаграждении лиц, невинно привлеченных к уголовному суду // Журнал Министерства юстиции. - 1897. - № 9;

158. Руднев В.И. Некомпетентность судьи как основание для его отвода и прекращения полномочий // Журнал российского права. - 2003. - № 7.

159. Савицкая А.Н. Ответственность государственных учреждений за вред, причиненный действиями их должностных лиц // Советское государство и право. - 1962. - № 8.

160. Савицкий В.М. Имущественные последствия реабилитации // Правоведение. - 1982. - № 6.

161. Савицкий В.М., Флейшиц Е.А. Об имущественной ответственности за вред, причиненный должностными лицами органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда // Советское государство и право. - 1966. - № 7.

162. Сапунова М.О. Юридическая ответственность судей // Российская юстиция. – 2007. - № 1.

163. Свод законов Российской Империи. Т. XVI. Ч. 1. Устав уголовного судопроизводства. – СПб., 1885.

164. Смирнов В.Т., Собчак А.А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве. - Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1983.

165. Собчак А.А. Обязательства по возмещению вреда. – В кн.: Гражданско-правовая охрана интересов личности. – М., 1969.

166. Советский энциклопедический словарь / Под ред. А.М. Шорохова. - М., 1989.

167. Советское гражданское право: Учебник. В 2-х томах / Верб С. А., Добрынин Ю. Е., Илларионова Т. И. и др.; Под ред. О. А. Красавчикова. - М.: Высш. шк., 1985. Т. 2.

168. Суд и правосудие в СССР: Учебник / Под ред. Б.А. Галкина. М.: Юрид. лит., 1981.

169. Судья Пол Мачнуссон. Материалы Семинара – совещания председателей квалификационных коллегий судей, председателей экзаменационных комиссий и членов квалификационных коллегий судей – представителей общественности. - Хабаровск 17-19 сентября 2002 г.

170. Тарасов А. Особенности и принципы президентского контроля за правоохранительной деятельностью // Российский судья. – 2002. - № 2.

171. Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву. = Саратов, 1973.

172. Терехин В.А. Судейская дисциплина и ответственность - гарантия прав и свобод граждан // Журнал российского права. - 2001. - № 8.

173. Ткачев В. От Кодекса чести судьи к Кодексу судейской этики // Российская юстиция. - 2003. - №4.

174. Тютрюмов И. М. Законы гражданские с разъяснениями Правительствую-щего Сената и комментариями русских юристов. – СПб., 1913.

175. Тютрюмов И. М. Устав гражданского судопроизводства. В 2-х томах. – М., 1916.

176. Трунов И.Л. Компенсация вреда, нанесенного незаконными актами уголовной юстиции, в реалиях экономического развития общества // Юрист. - 2001. - № 9.

177. Уголовное право России. Общая часть / Под ред. В.Н.Кудрявцева, В.В. Лунеева, А.В. Наумова. - М., 2003.

178. Уголовный процесс: учебник / Под ред. С.А. Колосовича, Е.А. Зайцевой. - М., 2003.

179. Фельдштейн Г.С. Вознаграждение невинно к суду привлеченных в проекте новой редакции Устава уголовного судопроизводства // Журнал Министерства юстиции. - 1902. - №10.

180. Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и неосновательного обогащения. – В кн.: Курс советского гражданского права. – М.: Всесоюзный Институт Юридических Наук Министерства Юстиции СССР, 1951.

181. Флейшиц Е.А. Ответственность государства за вред, причиненный должностными лицами. - М., 1948.

182. Фойницкий И.Я. О вознаграждении невинно к суду уголовному привлекаемых. - СПб., 1884.

183. Халфина Р.О. Общее учение о правоотношениях. - М., 1974.

184. Химичева О.В. Уголовный процесс: Сборник учебных пособий. Общая часть. Вып. 1. - М.: ИМЦ ГУК МВД России, 2002.

185. Четвертая сессия Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета IX созыва. – Бюллетень № 8. – М.,1922.

186. Шаргородский М.Д. Субъект должностного преступления // Вестник советской юстиции. - 1928. - № 9.

187. Шевченко Я.Н. Средства защиты в гражданском праве // Советское государство и право. - 1977. - №7.

188. Шевченко Я.Н., Собчак А.А., Лунц В.В. Повышение роли гражданско-правовой ответственности в охране прав и интересов граждан и организаций. – Киев: Наукова думка, 1988.

189. Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие. В 2-х т. - М., 1912. Т. 2.

190. Ширманов И.А. Ответственность судей как гарантия прав личности (исторические аспекты) в древности и Средневековье // Российский судья. – 2003. - № 4.

191. Эрделевский A.M. Компенсация морального вреда: анализ и комментарий законодательства и судебной практики. – М.: Издательство БЕК, 2000.

192. Эрделевский А.М. Компенсация морального вреда в России и за рубежом. – М., 1997.

193. Эрделевский А.М. Компенсация морального вреда. - М.: Юристъ, 1996.

194. Яичков К.К. Система обязательств из причинения вреда. – В кн.: Вопросы гражданского права. - М., 1957.

195. Ярошенко К.Б. Возмещение вреда, причиненного гражданам действиями должностных лиц // Советское государство и право. - 1982. - № 8.

196. Ярошенко К.Б. Возмещение убытков, причиненных государственными органами и органами местного самоуправления // Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации. - М., 1995.

197. Ярошенко К.Б. Обязательства вследствие причинения вреда / Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации. - М., 1995.

198. Daniel R. Oeja, How Judges are Selected: A Survey of the Judicial Selection Process in the United States, 75 Mich. B.J.904, 904 (1996).

Диссертационные исследования, авторефераты

199. Безлепкин Б.Т. Возмещение вреда, причиненного гражданину в уголовном судопроизводстве: Дис. … д.ю.н. - Горький, 1981.

200. Бойцова Л.В. Ответственность государства за ущерб, причиненный гражданам в сфере правосудия: генезис, сущность, тенденции развития: Автореферат дис… д.ю.н. – М., 1995.

201. Войтенко О.Н. Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный незаконными действиями должностных лиц органов дознания и предварительного следствия. Дис… к.ю.н. – М., 2001.

202. Деревяго В.М. Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный незаконными действиями государственных организаций, а также должностных лиц: Дис. … к.ю.н. - М., 1985.

203. Дмитриев М.А. Процессуальные особенности рассмотрения и разрешения дел о возмещении вреда, причиненного органами внутренних дел: Дис. ... канд. юрид. наук – СПб., 2003

204. Илларионова Т.И. Основания внедоговорной ответственности организаций: Автореферат дис…к.ю.н. - Свердловск, 1971.

205. Кирилова Н.А. Гражданско-правовая ответственность государства. Автореферат дис. … к.ю.н. – М., 2003.

206. Коваленко А.А. Возмещение вреда, причиненного незаконной деятельностью правоохранительных и судебных органов и их должностных лиц: Дис. … к.ю.н. – М., 2005.

207. Кожевников О.А. Юридическая ответственность в системе права: Автореф. дис. … к.ю.н. – Саратов, 2003.

208. Кузбагаров А.Н. Обязательства вследствие причинения вреда сотрудниками органов внутренних дел: Дис. ... канд. юрид. наук - СПб., 1998.

209. Кун А.П. Возмещение вреда, причиненного гражданину актами власти. Дис. … к.ю.н. – Л., 1984.

210. Медведева Т.М. Возмещение вреда, причиненного правоохранительными органами. Дис. … к.ю.н. – Саратов, 1984.

211. Медведева Т.М. Возмещение вреда, причиненного правоохранительными органами: Автореферат дис. … к.ю.н. – Саратов, 1984.

212. Острикова Л.К. Проблемы возмещения вреда, причиненного должностными лицами при осуществлении уголовно-процессуальной деятельности. Дис. … к.ю.н. - М., 1994.

213. Полякова М.Ф. Имущественные проблемы реабилитации по советскому праву. Автореф. дис. … к.ю.н. - М., 1977.

214. Попов В.В. Гражданско-правовая ответственность за внедоговорный вред, причиненный публично-правовыми образованиями. Автореферат дис. … к.ю.н. - М., 2002.

215. Прокудина Л.А. Возмещение ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями должностных лиц в сфере уголовного судопроизводства: Дис. … к.ю.н. - М., 1987.

216. Селезнева Н.М. Статус суда в Российской Федерации: конституционно-правовые вопросы: Автореф. дис. ... к.ю.н. – Саратов, 2004.

217. Тактаев И.А. Ответственность публично-правовых образований за вред, причинённый их органами и должностными лицами: Дис. ... канд. юрид. наук - М., 2003.

218. Цветков С.Б. Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами. Дис. … к.ю.н. - Волгоград, 1998.

219. Чорновол Е.П. Возмещение вреда, причиненного гражданам незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц. Дис. … к.ю.н. – Свердловск, 1983.

[1] Тарасов А. Особенности и принципы президентского контроля за правоохранительной деятельностью // Российский судья. – 2002. - № 2. – С. 14-15.

[2] Постановление Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 г. № 2-П // Вестник Конституционного Суда РФ. – 2007. - № 1.

[3] Конституция Российской Федерации: Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. // Российская газета. - 25 декабря 1993 г. - № 237.

[4] Гражданский кодекс Российской Федерации: часть вторая от 26 января 1996 г. N 14-ФЗ, (в ред. от 20.04.2007) // Собрание законодательства РФ. - 1996. - №5. - Ст. 410;

[5] Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ (в ред. от 06.06.2007) // Собрание законодательства РФ. - 2001. - №52 (Часть I). - Ст. 4921.

[6] Азаров В.А., Супрун С.В. Указ. соч. - С. 68.

[7] Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. - М., 1940. - С. 32-33.

[8] Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. - М., 1951. - С. 6.

[9] См.: Мирошникова Н.И. Общие условия ответственности за вред, причиненный незаконными действиями должностных лиц // Сборник статей. Защита субъективных прав и советское гражданское судопроизводство. - Ярославль, 1977. Вып. 2. - С. 44-46.

[10] Коваленко А.А. Возмещение вреда, причиненного незаконной деятельностью правоохранительных и судебных органов и их должностных лиц: Дис. … к.ю.н. – М., 2005. - С. 39-40.

[11] Донцов С.Е. Маринина М.Я. Имущественная ответственность за вред, причиненный личности. - М., 1986. - С. 13-27, 29.

[12] Донцов С.Е., Маринина М.Я. Указ. соч. С. 29.

[13] Илларионова Т.И. Основания внедоговорной ответственности организаций: Автореферат дис. … к.ю.н. - Свердловск, 1971. - С. 6; Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву. - Саратов, 1973. - С. 33.

[14] Прокудина Л.А. Возмещение ущерба, причиненного незаконными действиями правоохранительных органов. - М., 1997. - С. 17.

[15] Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. - М., 1974. - С. 285; Алексеев С.С. Общая теория права. - М., 1981. Т. 2. - С. 163.

[16] Алексеев С.С. Указ. соч. - С. 178.

[17] Гражданское право: Учебник: В 3 т. Т. 3 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. - С. 11.

[18] См.: Там же. С. 11.

[19] Малиновский А.А. Вред как юридическая категория // Юрист. – 2006. - № 2. – С. 4-7.

[20] Малиновский А.А. Указ. соч. С. 5.

[21] Комментарий к Гражданскому кодексу РФ части второй (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. - М., 2003.

[22] См.: Тархов В.А. Указ. соч. С. 33; Ярошенко К.Б. Обязательства вследствие причинения вреда / Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации. - М., 1995. - С. 357; Кофман В.И. Соотношение вины и противоправности в гражданском праве // Правоведение. - 1957. - №1; Гражданское право: Учебник: В 3 т. Т. 3 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. - С. 11-12; Флейшиц Е.А. Указ. соч. С. 30; Белякова А.М. Имущественная ответственность за причинение вреда. - М., 1979. - С. 14; Донцов С.Е., Маринина М.Я. Указ. соч. С. 19-20.

[23] Погребной М.В. Указ. соч. С. 30-31.

[24] См.: Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения, С. 30; Калмыков Ю.Х. Избранное. Труды. Статьи / Сост. О.М. Козырь, О.Ю. Шилохвост. - М., 1998. - С. 23; Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву. - С. 61; Смирнов В.Т., Собчак А.А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве. - Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1983. - С. 66.

[25] Матвеев Г.К. Теоретические вопросы причинности бездействия // Советское государство и право. - 1962. - №10. - С. 57; Белякова А.М. Имущественная ответственность за причинение вреда. - М., 1979. - С. 102.

[26] Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ (в ред. от 10.05.2007) // Собрание законодательства РФ. - 1996. - № 25. - Ст. 2954.

[27] Тархов В.А. Указ. соч. С. 62.

[28] Безлепкин Б.Т. Возмещение вреда, причиненного гражданину судебно-следственными органами. - М., 1979. - С. 67-69, 109.

[29] См. например: Ярошенко К.Б. Возмещение вреда, причиненного гражданам действиями должностных лиц // Советское государство и право. - 1982. - №8. - С. 139.

[30] Уголовный процесс: учебник / Под ред. С.А. Колосовича, Е.А. Зайцевой. - М., 2003. -        С. 195.

[31] Бойцова Л.В. Уголовная юстиция: Гражданин – государство. Монография. - Тверь, 1994. - С. 15.

[32] Бойцова Л.В. Там же. С. 15-16.

[33] Определение Конституционного Суда РФ №440-О от 4 декабря 2003 г. по жалобе гражданки Аликиной Татьяны Николаевны на нарушение ее конституционных прав пунктом 1 статьи 1070 ГК РФ // Российская газета от 17 февраля 2004 г.

[34] Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» (в ред. от 05.02.2007) // Собрание законодательства РФ. - 1994. - №3. - Ст. 1447.

[35] Михайлова И.А. Актуальные проблемы возмещения вреда, причиненного гражданину незаконным привлечением к уголовной ответственности // Юрист. – 2006. - № 4. – С. 5.

[36] Сапунова М.О. Юридическая ответственность судей // Российская юстиция. – 2007. - № 1. – С. 52.

[37] См. Алешина И. Уголовное дело в отношении судьи должно возбуждаться на общих основаниях // Российская юстиция. – 1999. - № 1. С. 47.

[38] Карцев А.В. К вопросу о процессуальной природе подозреваемого в российском уголовном судопроизводстве // Уголовное судопроизводство. – 2007. - № 1. - С. 33 – 35.

[39] Войтенко О.Н. Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный незаконными действиями должностных лиц органов дознания и предварительного следствия : Дис. ... канд. юрид. наук. - Москва, 2001. – С. 149.

[40] Немировский Э.Я. Советское уголовное право. - М., 1924. - С. 86.

[41] Советское гражданское право: Учебник. В 2-х томах. Т. 2. / Верб С. А., Добрынин Ю. Е., Илларионова Т. И. и др.; Под ред. О. А. Красавчикова. - М.: Высш. шк., 1985. - С. 354-355.

[42] См.: Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие. В 2-х т. - М., 1912. Т. 2. - С. 264.

[43] См.: Советское гражданское право: Учебник. В 2-х томах / Верб С. А., Добрынин Ю. Е., Илларионова Т. И. и др.; Под ред. О. А. Красавчикова. - М.: Высш. шк., 1985. Т. 2. - С. 358; Уголовное право России. Общая часть / Под ред. В.Н.Кудрявцева, В.В. Лунеева, А.В. Наумова. - М., 2003. - С. 197.

[44] Гражданское право: В 2 т. Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. - М., 1998. Т. 1. - С. 327.

[45] См.: Там же. С. 327.

[46] Советское гражданское право: Учебник. В 2-х томах / Верб С. А., Добрынин Ю. Е., Илларионова Т. И. и др.; Под ред. О. А. Красавчикова. - М.: Высш. шк., 1985. Т. 2. - С. 360.

[47] См.: Малеин Н.С. Вина – необходимое условие имущественной ответственности // Советское государство и право. - 1971. - №2. - С. 29; Шевченко Я.Н. Средства защиты в гражданском праве // Советское государство и право. - 1977. - №7. - С. 59.

[48] Чорновол Е.П. Возмещение вреда, причиненного гражданам незаконными действиями государственных и общественных организаций, а так же должностных лиц: Автореф. дис. … к.ю.н. - Свердловск, 1983. - С. 17.

[49] См.: Яичков К.К. Система обязательств из причинения вреда. – В кн.: Вопросы гражданского права. - М., 1957. - С. 170-171.

[50] Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву. - С. 91.

[51] Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность (очерк теории). - М., 1978. - С. 174-175.

[52] Медведева Т.М. Возмещение вреда, причиненного правоохранительными органами. Дис. … к.ю.н. - Саратов, 1984. - С. 149.

[53] Там же. С. 151.

[54] Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под общ. ред. В.И.Радченко. - М.: Юридический дом «Юстицинформ», 2003.

[55] Савицкий В.М. Имущественные последствия реабилитации // Правоведение. - 1982. - № 6. - С. 56.

[56] Ярошенко К.Б. Возмещение вреда, причиненного гражданам действиями должностных лиц // Советское государство и право. - 1982. - №8. - С. 139.

[57] Определение Конституционного Суда РФ от 21.04.2005 N 242-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Гуриновича Александра Александровича на нарушение его конституционных прав положениями частей первой и второй статьи 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей» // СПС «КонсультантПлюс».

[58] Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный). / Под ред. О.Н. Садикова. - М., 2003. - С. 664.

[59] Азаров В.А., Супрун С.В. Охрана имущественных интересов личности в сферах оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности: Монография. - Омск, 2001. - С. 14.

[60] Цветков С.Б. Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами. Дис. … к.ю.н. - Волгоград, 1998. - С. 149.

[61] Цветков С.Б. Указ. соч. С. 150.

[62] Шаргородский М.Д. Субъект должностного преступления // Вестник советской юстиции. - 1928. - № 9. - С. 264.

[63] Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2000. - №4.

[64] Полякова М.Ф. Имущественные проблемы реабилитации по советскому праву. Автореф. дис. … к.ю.н. - М., 1977. - С. 6-8.

[65] Деревяго В.М. Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный незаконными действиями государственных организаций, а также должностных лиц: Дис. … к.ю.н. - М., 1985. - С. 59-60.

[66] Цветков С.Б. Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами: Дис. … к.ю.н. - Волгоград, 1998. - С. 159-163.

[67] Халфина Р.О. Общее учение о правоотношениях. - М., 1974. - С. 16.

[68] См.: Бартелеми Ж. Государственный строй Франции. - Л., 1936. - С. 172.

[69] Бойцова Л.В Уголовная юстиция: Гражданин – государство. Монография. - Тверь, 1994. - С. 45.

[70] Подробнее об этом см.: Муравский В.Ф. Субъекты обязательства по возмещению вреда, причиненного правоохранительными органами // Российский следователь. – 2006. - № 6.

[71] Острикова Л.К. Проблемы возмещения вреда, причиненного должностными лицами при осуществлении уголовно-процессуальной деятельности. Дис. … к.ю.н. - М., 1994. - С. 106-107.

[72] Исключение, однако, образует случай причинения вреда при осуществлении правосудия. Вопросы, связанные с возмещением вреда, причиненного незаконными действиями, связанными с осуществлением правосудия, рассматриваются во второй главе диссертации.

[73] Бойцова Л.В. Уголовная юстиция: Гражданин – государство. Монография. - Тверь, 1994. - С. 16-17.

[74] Мейер Д.И. Русское гражданское право (в 2-х частях. Часть первая). По исправленному и дополненному 8-му изданию 1902. - М., 1997. - С. 135.

[75] Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 91.

[76] Свод Законов Гражданских. // Свод Законов Российской Империи. Том десятый. - СПб., 1900. – С. 58-127

[77] Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. - М., 1976. - С. 83.

[78] Калмыков Ю.Х. Избранное. Труды. Статьи / Сост. О.М. Козырь, О.Ю. Шилохвост. - М., 1998. - С. 213-215.

[79] Алдошин О.Н. Ответственность государства по обязательствам во внутреннем гражданском обороте // Журнал российского права. - 2001. - №1. - С. 37.

[80] Вестник ВАС РФ – 1996. - № 9.

[81] Финансовая газета. – 2006. № 45.

[82] Бюджетный кодекс Российской Федерации от 31 июля 1998 г. N 145-ФЗ // Собрание законодательства РФ. - 1998. - № 31. - Ст. 3823.

[83] См.: Собрание законодательства РФ. - 2000. - №32. - Ст. 3338.

[84] См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. - 2001. - №4. - С. 18.

[85] См.: Российская газета. - №244. - 28 декабря 2002 г.

[86] Собрание законодательства РФ. - 2003. - №52.

[87] Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 4 февраля 2003 г. №93-Г03-3 // БВС РФ. - 2003. - №4.

[88] Булыгин Р. Представление интересов казны Российской Федерации по делам о возмещении вреда // Российская юстиция. – 2001. - № 11. – С. 49.

[89] См. например Определение Верховного Суда РФ от 13.02.2007 N 89-о07-2 // СПС «КонсультантПлюс».

[90] Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2007 - № 2.

[91] Дмитриев М.А. Процессуальные особенности рассмотрения и разрешения дел о возмещении вреда, причиненного органами внутренних дел: Дис. ... канд. юрид. наук – СПб., 2003 – С. 88..

[92] Материалы прокуратуры г. Алматы по делам о возмещении вреда, причиненного государственными органами // Гражданское законодательство: Статьи. Комментарии. Практика. Вып. 17 / Под ред. А.Г. Диденко. - Алматы, 2003. - С. 119.

[93] Ведомости Парламента Республики Казахстан. - 1999 г., - № 16 - 17, - ст. 642; - № 23, - ст. 929; - 2000 г., - № 3 - 4, - ст. 66; - № 10, - ст. 244; - № 22, - ст. 408; - 2001 г., - № 23, - ст. 309; - № 24, - ст. 338; - 2002 г., - № 10, - ст. 102.

[94] Азаров В.А., Супрун С.В. Указ. соч. С. 23.

[95] Закон РФ от 18 апреля 1991 г. N 1026-I «О милиции» (в ред. от 02.03.2007) // Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР. - 1991. - № 16. - Ст. 503.

[96] Общими усилиями – к подъему России: Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию (О положении в стране и основных направлениях политики Российской Федерации). – Раздел 3.1 // Российская газета. - 24 февраля 1998.

[97] Попов В.В. Гражданско-правовая ответственность за внедоговорный вред, причиненный публично-правовыми образованиями. Автореферат дис. … к.ю.н. - М., 2002. - С. 22.

[98] Бойцова Л.В. Указ. соч. С. 50.

[99] Российская юстиция. - 2003. - № 8. - С. 75.

[100] См., например: Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. – М., 1999. - С. 640-643; Боброва Н.А., Зражевская Т.Д. Ответственность в системе гарантий конституционных норм (государственно-правовые аспекты). – Воронеж, 1985. - С. 67; Концепции развития российского законодательства / Под ред. Т.Я. Хабриевой, Ю.А. Тихомирова, Ю.П. Орловского. – М., 2004. - С. 330, 349-350; Овсепян Ж.И. Юридическая ответственность и государственное принуждение (теоретико-правовое и конституционно-правовое исследование). – Ростов-на-Дону, 2005. - С. 254-255, 260-262, и др.

[101] См.: Конституционно-правовая ответственность: проблемы России, опыт зарубежных стран / Под ред. С.А. Авакьяна. – М., 2001. - С. 351-359; Селезнева Н.М. Статус суда в Российской Федерации: конституционно-правовые вопросы: Автореф. дис. ... к.ю.н. – Саратов, 2004. - С. 24-26; Терехин В.А. Судейская дисциплина и ответственность - гарантия прав и свобод граждан // Журнал российского права. - 2001. - № 8; Виноградов В.А. Ответственность в механизме охраны конституционного строя. – М., 2005. - С. 303-312.

[102] Колесников Е.В., Селезнева Н.М. О повышении ответственности судей в Российской Федерации // Журнал российского права. - 2006. - №3.

[103] Кирчак А.П. Вопросы ответственности государства за ненадлежащее правосудие // Законодательство. - 2006. - №3.

[104] Бойцова Л.В. Уголовная юстиция: Гражданин – государство. Монография. - Тверь, 1994. - С. 49.

[105] Нажимов В. П. Типы, формы и виды уголовного процесса. - Калининград, 1977. - С. 32.

[106] Правоведение. - 1979. - № 4. - С. 84.

[107] Мартынчик Е.Г. Социалистическое правосудие: предмет, правоотношения, функции и социальная роль // Правоведение. - 1990. - № 2. - С. 13.

[108] Петрухин И.Л. Правосудие в системе государственных функций // Правоведение. - 1983. - № 3. - С. 37.

[109] Бушуев Г.И. Судья в уголовном процессе. - М., 1984. - С. 3.

[110] Мартынчик Е.Г. Указ. соч. С. 15.

[111] Суд и правосудие в СССР: Учебник / Под ред. Б.А. Галкина. - М.: Юрид. лит., 1981. - С. 15-16.

[112] Петрухин И.Л., Батуров Г.П., Морщакова Г.Г. Теоретические основы эффективности правосудия. - М., 1979. - С. 15.

[113] Петрухин И.Л., Батуров Г.П., Морщакова Г.Г. Указ. соч. С. 19.

[114] Подгурецкий А. Очерк социологии права / Под ред. А.Р. Ратинова. - М., 1974. - С. 68.

[115] Суд и правосудие в СССР: Учебник / Под ред. Б.А. Галкина. - М.: Юрид. лит., 1981. - С. 3.

[116] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1.- М. - С. 66.

[117] Коваленко А.А. Указ. соч. С. 97.

[118] Цихоцкий А.В. Понятие, критерии и условия эффективности правосудия по гражданским делам // Гуманитарные науки в Сибири. Серия: «Философия и социология». - 2001. - №1. - С. 13.

[119] Постановление Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г. №1-П «По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Богданова, А.Б. Зернова, С.И. Кальянова и Н.В. Труханова // Собрание законодательства РФ. - 2001. - №7. - Ст. 700.

[120] См.: Советский энциклопедический словарь / Под ред. А.М. Шорохова. - М., 1989. - С. 1062.

[121] Кирилова Н.А. Гражданско-правовая ответственность государства. Автореферат дис. … к.ю.н. – М., 2003. - С. 29.

[122] Дяченко А.П. Указ. соч. С. 10.

[123] Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» (в ред.. от 05.02.2007) // Собрание законодательства РФ. - 1994. - №13. - Ст. 1447. В соответствии со ст. 3 ФКЗ Конституционной Суд РФ осуществляет свои полномочия c целью защиты основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечения верховенства и прямого действия Конституции РФ на всей территории РФ.

[124] Кирилова Н.А. Гражданско-правовая ответственность государства: проблемы законодательного определения // Гуманитарные науки в Сибири. Серия: «Философия и социология». - 2001. - №1. - С. 17.

[125] Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 6 декабря 2005 г. № 5-Г05-106 // Справочно-правовая система «ГАРАНТ».

[126] См.: Коваленко А.А. Указ. соч. С. 106.

[127] См., например, Постановление Европейского суда по правам человека от 29.01.2004 по делу «Кормачева (Kormacheva) против Российской Федерации» // Европейский суд по правам человека и Российская Федерация: Постановления и решения, вынесенные до 1 марта 2004 года.- М.: Норма, 2005. - С. 39 - 48.

[128] СПС «КонсультантПлюс».

[129] СПС «КонсультантПлюс».

[130] СПС «ГАРАНТ».

[131] Норхин Д.Г. Указ. соч. С. 54.

[132] Гражданское процессуальное право: Учебник / С.А. Алехина, В.В. Блажеев и др.; Под ред. М.С. Шакарян. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. - С. 472.

[133] Там же. С. 472.

[134] Мареев Ю.Л. О процессуальных гарантиях исполнения судебных актов // Проблемы исполнения судебных решений: сб. статей. - Нижний Новгород, 2000. - С. 28-29.

[135] Федеральный закон от 21 июля 1997 г. № 119-ФЗ «Об исполнительном производстве» (в ред. от 03.11.2006) // Собрание законодательства РФ. - 1997. - № 30. - Ст. 3591.

[136] Цветков С.Б. Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами: Дис. … к.ю.н. – Волгоград, 1998. - С. 69.

[137] Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1996. - № 1.

[138] Bradley V. Aisher. 80 США 335, 337 (1872) (Судебная независимость – это свобода судьи при принятии судебного решения «поступать в соответствии со своими убеждениями, без опасений за последствия для себя»).

[139] Конституция США, статья III, S 1.

[140] Лишь в трех штатах (Массачусетсе, Нью-Гемпшире и Род-Айленде) некоторые судьи апелляционных судов пожизненно сохраняют свою должность. Daniel R. Oeja, How Judges are Selected: A Survey of the Judicial Selection Process in the United States, 75 Mich. B.J.904, 904 (1996).

[141] Morels V. Waco, 502 U.S. 9, 11-12 (1991); Stump V. Sparkman, 435 U.S. 349, 356 (1978).

[142] Pierson V. Ray, 386 U.S. 547, 553-54 (1967) («Лишь немногие доктрины в общем праве получили более глубокое обоснование, чем доктрина освобождения судей от ответственности за убытки и ущерб, причиненный в результате действий в рамках их судебной юрисдикции» в Bradley V. Fisher, 13 Wall. 335 (1872)); Stump, 435 U.S. 359 («Судья полностью освобождается от ответственности за судебные действия даже в том случае, если осуществление полномочий сопровождалось грубыми процессуальными ошибками».) Clevenger V. Saner, 474 U.S. 193, 199-200 (где утверждается, что судебная неприкосновенность применима «независимо от того, насколько ошибочным является поступок и насколько негативным могут оказаться его последствия для истца»).

[143] См.: Судья Пол Мачнуссон. Материалы семинара – совещания председателей квалификационных коллегий судей, председателей экзаменационных комиссий и членов квалификационных коллегий судей – представителей общественности. - Хабаровск 17-19 сентября 2002 г. - С. 79-80.

[144] Судья Пол Мачнуссон. Материалы Семинара – совещания председателей квалификационных коллегий судей, председателей экзаменационных комиссий и членов квалификационных коллегий судей – представителей общественности. - Хабаровск 17-19 сентября 2002 г. - С. 79-80.

[145] Конституция США, статья II, S 4.

[146] Braatelien v. United States, 147 F. 2d 888, 895 (8^th Cir. 1945).

[147] Судья Пол Мачнуссон. Материалы семинара – совещания председателей квалификационных коллегий судей, председателей экзаменационных комиссий и членов квалификационных коллегий судей – представителей общественности. - Хабаровск 17-19 сентября 2002 г. - С. 79-80.

[148] См.: Ткачев В. От Кодекса чести судьи к Кодексу судейской этики // Российская юстиция. - 2003. - №4.

[149] См.: Кожевников О.А. Юридическая ответственность в системе права: Автореф. дис. … к.ю.н. – Саратов, 2003. - С. 19.

[150] Бойцова Л.В. Уголовная юстиция: Гражданин – государство. Монография. - Тверь, 1994. - С. 47.

[151] Казанцев В. Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный действиями судьи // Российская юстиция. - 2002. - № 2. - С. 13; Руднев В.И. Некомпетентность судьи как основание для его отвода и прекращения полномочий // Журнал российского права. - 2003. - № 7. - С. 41.

[152] Колесников Е.В., Селезнева Н.М. О повышении ответственности судей в Российской Федерации // Журнал российского права. - 2006. - №3.

[153] См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 г. № 2-П // Вестник Конституционного Суда РФ. – 2007. - № 1.

[154] Бойцова Л.В. Уголовная юстиция: Гражданин – государство. - Тверь, 1994. – С. 101.

[155] Федеральный закон от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» (в ред. от 29.12.2006) // 1998. - № 31. - Ст. 3803.

[156] Так, если реабилитированный ко дню обращения за пенсией не работает или получает заработную плату в меньших размерах, чем до осуждения либо привлечения к уголовной ответственности, то по его просьбе пенсия назначается ему, исходя из оклада (ставки) по должности (работе), занимаемой им до осуждения либо привлечения к уголовной ответственности, или по другой аналогичной должности (работе) на день вступления в законную силу оправдательного приговора либо вынесения постановления (определения) о прекращении уголовного дела.

[157] Постановление Конституционного Суда РФ от 16 октября 1995 г. N 11-П «По делу о проверке конституционности статьи 124 Закона РСФСР от 20 ноября 1990 года «О государственных пенсиях в РСФСР» в связи с жалобами граждан Г.Г. Ардерихина, Н.Г. Попкова, Г.А. Бобырева, Н.В. Коцюбки» // Собрание законодательства РФ. - 1995. - №43. - Ст. 4110.

[158] Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1998. - №5. - С.13.

[159] Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2004. - № 12.

[160] СПС «КонсультантПлюс».

[161] Алмазова Т.А. Указ. соч. С. 107.

[162] См.: Эрделевский A.M. Компенсация морального вреда: анализ и комментарий законодательства и судебной практики. – М.: Издательство БЕК, 2000. - С. 13; Эрделевский А.М. Компенсация морального вреда в России и за рубежом. – М., 1997. - С.8.

[163] См.: Малеин Н.С. Возмещение вреда, причиненного личности. – М.: Юридическая литература, 1965; Белякова А.М. Возмещение причиненного вреда (отдельные вопросы). – М.: Издательство МГУ, 1972.

[164] Эрделевский А.М. Компенсация морального вреда. - М.: Юристъ, 1996. – С. 96.

[165] Гражданский процессуальный кодекс РФ от 14 ноября 2002 г. N 138-ФЗ (в ред. от 05.12.2006) // Собрание законодательства РФ. - 2002. - № 46. - Ст. 4532.

[166] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. N 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» (в ред. от 06.02.2007) // БВС РФ. - 1995. - №3.

[167] См.: Эрделевский А.М. Компенсация морального вреда. - М.: Юристъ, 1996; Компенсация морального вреда (Законодательные и нормативные акты, методология и практика, комментарии в вопросах и ответах): Библиотечка “Российской газеты”. - 1998. - № 4. - С. 110.

[168] См.: Компенсация морального вреда (Законодательные и нормативные акты, методология и практика, комментарии в вопросах и ответах): Библиотечка “Российской газеты”. - 1998. - № 4. - С. 113-115.

[169] Михайлова И.А. «Актуальные проблемы возмещения вреда, причиненного гражданину незаконным привлечением к уголовной ответственности» // Юрист. – 2006. - № 4. – С. 7.

[170] См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 4. С. 2 - 8.

[171] Необходимо обратить внимание на то, что в соответствии с п. 10 Инструкции от 2 марта 1982г. установлен шестимесячный срок для обращения гражданина с требованием о возмещении имущественного вреда. Решением Верховного Суда РФ от 5 апреля 2004 г. №ГКПИ03-1383 пункт 10 указанной Инструкции признан недействующим и не подлежащим применению в части слов “шести месяцев” (См.: Решение Верховного Суда РФ от 5 апреля 2004 г. №ГКПИ03-1383 // Справочно-правовая система “ГАРАНТ”).

[172] Химичева О.В. Уголовный процесс: Сборник учебных пособий. Общая часть. Вып. 1. - М.: ИМЦ ГУК МВД России, 2002. - С. 293.

[173] См.: Алмазова Т.А. Указ. соч. С. 105.

[174] Бойцова В.В., Бойцова Л.В. Указ соч. С. 100.

[175] Дмитриев М.А. Указ. соч. С. 48.

[176] СПС «КонсультантПлюс»

[177] Федеральным законом от 05.06.2007 № 87-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ – 2007. - № 24. - Ст. 2830 в части четвертой статьи 135 слово «прокурор» исключено. Следовательно, с 07.09.2007 г. (с момента вступления в силу указанного закона) на прокурора такая обязанность не возлагается.

[178] Дмитриев М.А. Указ. соч. С. 49-50.

[179] Там же. С. 51.

[180] Федеральный закон от 21 июля 1997 г. N 119-ФЗ «Об исполнительном производстве» ( в ред. от 03.11.2006) // Собрание законодательства РФ. - 1997. - № 30. - Ст. 3591.

[181] Постановление Правительства РФ от 9 сентября 2002 г. N 666 «О порядке исполнения Министерством финансов Российской Федерации судебных актов по искам к казне Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти» (с изменениями от 14.07.2005 г.) // Собрание законодательства РФ. - 2002. - №37. - Ст. 3529.

[182] Федеральный закон от 15 августа 1996 г. N 115-ФЗ «О бюджетной классификации Российской Федерации» (в ред. от 18.12.2006) // Собрание законодательства РФ. - 1996. - №34. - Ст. 4030.

[183] Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2005 г. N 8-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений федеральных законов о федеральном бюджете на 2003 год, на 2004 год и на 2005 год и постановления Правительства Российской Федерации «О порядке исполнения Министерством финансов Российской Федерации судебных актов по искам к казне Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти» в связи с жалобами граждан Э.Д. Жуховицкого, И.Г. Пойма, А.В. Понятовского, А.Е. Чеславского и ОАО «Хабаровскэнерго» // Вестник Конституционного Суда РФ. - 2005. - №4.

[184] Постановление Правительства РФ от 20 марта 2006 г. N 146 «Об отмене некоторых постановлений Правительства Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. - 2006. - №13. - Ст. 1398.

[185] Федеральный закон от 24 декабря 2002 г. N 176-ФЗ «О федеральном бюджете на 2003 год» (с изменениями от 23 июня, 7 июля, 11 ноября 2003 г., 10 ноября 2004 г.) // Собрание законодательства РФ. - 2002. - № 52 (часть I). - Ст. 5132.

[186] Федеральный закон от 23 декабря 2003 г. N 186-ФЗ «О федеральном бюджете на 2004 год» (с изменениями от 29 июня, 28 июля, 20 августа, 10 ноября 2004 г.) // Собрание законодательства РФ. - 2003. - №52 (часть I). - Ст. 5038.

[187] Федеральный закон от 23 декабря 2004 г. N 173-ФЗ «О федеральном бюджете на 2005 год» (с изменениями от 5 июля, 4 ноября 2005 г.) //Собрание законодательства РФ. - 2004. - № 52 (часть I). - Ст. 5277.

[188] Иными словами, Конституционный Суд указал на то, что законодатель обязан вводить в правовое регулирование нормы, направленные на недопущение ситуации, при которой отсутствие денежных средств у государства могло бы воспрепятствовать ему выполнить свое обязательство.

[189] Азаров В.А., Супрун С.В. Охрана имущественных интересов личности в сферах оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности: Монография. - Омск, 2001. - С. 14.

Если Вас интересует помощь в НАПИСАНИИ ИМЕННО ВАШЕЙ РАБОТЫ, по индивидуальным требованиям - возможно заказать помощь в разработке по представленной теме - Возмещение вреда, причиненного правоохранительными органами ... либо схожей. На наши услуги уже будут распространяться бесплатные доработки и сопровождение до защиты в ВУЗе. И само собой разумеется, ваша работа в обязательном порядке будет проверятся на плагиат и гарантированно раннее не публиковаться. Для заказа или оценки стоимости индивидуальной работы пройдите по ссылке и оформите бланк заказа.