Тема: Концепции и модели политической пропаганды в избирательном процессе

• Вид работы:
  Дипломная (ВКР) по теме: Концепции и модели политической пропаганды в избирательном процессе
• Предмет:
  Другое
• Когда добавили:
  21.03.2012 2:23:27
• Тип файлов:
  MS WORD
• Проверка на вирусы:
  Проверено - Антивирус Касперского

Другие экслюзивные материалы по теме

• Полный текст:

                                                        СОДЕРЖАНИЕ

  Введение………………………………………………………………………………. Глава 1. Теоретические аспекты исследования политической                пропаганды…………………………………………………………………. 1.1. Пропаганда, как политическая технология       1.2. Методы и модели пропаганды Глава 2. Пропаганда в электоральной коммуникации …………… 2.1. Идеологические признаки электорального процесса………………………. 2.2. Технологии политической пропаганды 2.3. СМИ, как основной способ мобилизации электората. Заключение…………………………………………………………………………… Библиография…………………………………………………………………………

  ..3 .14 .14 .39 .63 .63 .86 106 144 151

                                                 ВВЕДЕНИЕ

  
  

  Актуальность темы исследования обусловлена тем, что движение России по направлению к новому типу общественно-экономического развития и политический плюрализм порождают огромную потребность в демократически развитых политических коммуникациях, в широком  использовании политическими структурами медиа-средств для объяснения своей политики. Последние изменения в российском избирательном законодательстве, позволяющее считать выборы состоявшимися вне зависимости от числа избирателей, принявших в них участие, освобождает участников той или иной избирательной кампании (кандидатов или политические партии) от необходимости бороться за повышение активности избирателей, что способствует, вне зависимости от целей инициаторов этой поправки в законодательстве, дальнейшему нарастанию электорального абсентеизма в российском обществе. Массовое вовлечение граждан в диалог по поводу выражения своей власти путем участия в голосовании придает осознанный характер деятельности граждан по распределению депутатских мандатов на выборах всех уровней, тем самым восстанавливая приоритетность институционального аспекта выборов. Поиск и совершенствование форм и методов повышения электоральной активности граждан позволяет оппозиционным партиям (их кандидатам) компенсировать нарушение принципа равенства возможностей в предвыборной борьбе, появившееся из-за монопольного использования «партией власти» различных ресурсов. Вовлечение граждан в электоральные политические процессы не только позволяет достичь узкопрактического результата - выиграть конкретную кампанию, - но при правильной организации работы избранных депутатов с избирателями может способствовать сохранению политической активности избирателей в последующий период. В этой связи представляется необходимым исследовать пропагандистские особенности вовлечения граждан в политические процессы и в первую очередь - в избирательные кампании.

  Важность темы работы также определяется необходимостью всестороннего исследования методов повышения электоральной активности граждан, как в прикладных, так и в общеполитических целях. Понимание особенностей деятельности по массовому вовлечению граждан в электоральный процесс даст возможность более адекватно оценивать те или иные изменения, происходящие в общей системе политических коммуникаций.

  В настоящее время теория политической коммуникации находится на переходном этапе: на смену информационной парадигме приходит предметная, ставящая во главу угла сущностную сторону политических процессов в постиндустриальном обществе. Необходимость перехода от традиционного представления о коммуникации, как о сугубо техническом процессе, обслуживающем интересы взаимодействия власти и общества, к пониманию сущности коммуникации как важнейшего инструмента формирования политики.

  Можно оптимистически утверждать, что по своей объективной природе новые коммуникационные технологии должны способствовать демократизации всех сторон общественной жизни. Однако в силу не менее объективно существующей неравномерности доступа к источникам информации было бы ошибочным отрицать реальную возможность концентрации управления информационными потоками в руках достаточно узкого круга лиц, ставящих перед собой задачу направленного воздействия на массовое сознание или, если угодно, манипулирования им в политических целях. С этой точки зрения феномен коммуникации представляет очевидный интерес для политологов. Коммуникация в сфере политики, или политическая коммуникация, как и любые другие коммуникационные акты, может преследовать три цели: первая цель – передача информации, вторая - изменение мнения, третья - изменение поведения информируемых. Однако ключевым в этом процессе, несомненно, является изменение поведения, поскольку именно оно составляет стержень властно-управленческих отношений в обществе. Соответственно, использование медиа-средств и контроль над содержанием передаваемых сообщений становится в информационном обществе одним из обязательных условий для удержания, осуществления, а в необходимых случаях - и завоевания власти.

  Для ведущих институтов политической системы масс-медиа выступают в качестве средств политической коммуникации, что включает и их воздействие на сознание и чувства людей. Во многом новой проблемой для общества явился вопрос о том, как, каким образом при формирующихся гражданском обществе и политическом плюрализме, опираясь на декларации о политических свободах граждан, государственная власть, политические партии и иные политические силы могут влиять на СМИ, для того, чтобы вести пропаганду своих идей, решений, позиций.

  Динамизм социально-экономической, политической, духовной жизни российского общества вызывает и возникновение самых различных конкретных вопросов, которые являются предметом, содержанием политической пропаганды; создает новые направления, формы и методы пропагандистской работы политической власти посредством медиа-средств. Эти проблемы не могут не находить своего освещения в специальных теоретических работах, характеризующих электоральные процессы.

  Степень разработанности проблемы.

  Избирательный процесс на сегодняшний день является объектом пристального изучения специалистов в различных областях научного знания. В частности, в работах М.Г. Анохина, Т.С. Болховитиной, Ю.А. Веденеева, В.Л. Гуторовой, Н.А. Емельянова, Г.П. Лесникова, А. Лейпхарта, С.А. Мартынова, Л.И. Селезнева, Ж.Л. Шабо проанализированы место и роль выборов в системе демократической власти, в формировании и функционировании политических институтов.

  Значительное число работ посвящено исследованию особенностей                       избирательного процесса, электорального поведения в Российской Федерации и ее регионах (Н.Я. Алейников, Ю.А. Веденеев, В.Я. Гельман, Ю.Л. Воробьев, З.М. Зотова, В.А. Колосов, М.С. Львова В.И. Лысенко, Е.П. Тавокин, Р.Ф. Туровский и др.

  Особую группу составляют исследования, посвященные технологиям              организации избирательного процесса, осуществленные С.В. Большаковым,               З.М. Зотовой, А.И. Ковлером,  И.Л. Недяком, С.А. Фаером и рядом других авторов.

  Коммуникативные процессы в контексте управления общественным сознанием рассмотрены в трудах В.М. Горохова, Е.Л. Доценко, Е.П. Егорова, В.В. Ершова, Н.А. Карнаулова, Е.Н. Карташева, Г.Н. Почепцова, Л.С. Серебрякова, И.А. Федякина и др.

  Однако работы перечисленных авторов посвящены преимущественно проблемам проведения федеральных выборов. Комплексного исследования значимости СМИ в избирательном процессе субъектов Федерации не проводилось.

  Важное значение для изучения коммуникативных процессов в обществе имеют исследования, проведенные в русле классической диалектической традиции (Аристотель, Г.В.Ф. Гегель, К. Маркс), а также ряд философских и социокультурных работ, в которых различные социально-коммуникативные  системы  рассматриваются   с  точки   зрения общечеловеческой культуры (М.М. Бахтин, Н.А Бенедиктов, Ю.Н. Давыдов, А.В. Дахин, Ю.М. Лотман, С.П. Макарычев, С.В. Норенков) и развития массовой культуры (А. Гофман, Г. Маркузе, Х. Ортега-и-Гассет, М.и Дж. Райли и др.).

  Основные концептуальные походы к исследованиям роли коммуникации как формы социально-политической деятельности, анализу структуры и принципов функционирования политической коммуникации в информационном (постиндустриальном) обществе, сравнению эффективности способов осуществления информационно-коммуникативных процессов изложены в работах современных российских и зарубежных ученых - Ю.П. Буданцева, А.В. Зубцова, В.П. Конецкой, Ю.И. Матвеенко и Г.Г. Почепцова, А.В. Соколова, А.И. Соловьева, Э. Тоффлера, Ю. Хабермаса. Необходимость развития современной теории политической коммуникации как науки и искусства достижения гармонии, основанной на взаимоуважении и полной информированности и предполагающей переход от вещания к диалогу, отмечается в работах М.Н. Грачева. Значимой представляется точка зрения Е.В. Богатина, указавшего на необходимость выделения в структуре современной политической коммуникации двух магистральных форм - информационного воздействия и коммуникативного взаимодействия.

  Современные отечественные исследования средств массовой коммуникации представлены работами Е.Л. Вартановой, А.Я. Засурского, М.Ю. Казаринова, Ю.А. Нисневича и др. Для темы диссертации важны исследования указанных авторов по определению роли и места средств массовой информации в политическом пространстве современной России и сопоставлению результатов воздействия на аудиторию различных средств, в том числе - всемирной сети «Интернет». Особый интерес, с точки зрения исследуемой проблемы, представляют изыскания Е.С. Козиной, касающиеся мобилизационных возможностей средств массовой информации в условиях неразвитости института политических партий.

  Особое значение в контексте рассматриваемой проблематики имеют теоретические работы в области анализа социальной коммуникации, массово-коммуникационных процессов, механизмов и результатов их воздействия на сознание людей. В последние годы данному направлению исследований были посвящены монографии и статьи В.М. Березина, Ю.П. Буданцева, М.А. Василика, Е.Г. Дьяковой, Я.А. Засурского, Л.М. Земляновой, В.П. Конецкой, И.А. Мальковской, Г.С. Мельник, М.М. Назарова, Г.Г. Почепцова, В.П. Терина, А.Д. Трахтенберг, Л.Н. Федотовой, Ф.И. Шаркова и других отечественных авторов. Среди трудов зарубежных ученых в области теории коммуникации необходимо отметить публикации Э. Гринберга, Ч. Гудсела, М. Гуревича, Г. Инниса, Дж. Кина, Дж. Куррана, Э. Кэтча, Дж. Мейеровича, Б. Пэйджа, Дж. Рифкин, Дж. Томсона, Ю. Хабермаса и др., в которых затрагивается проблема отношений между развитием медиа-средств и организацией властно-управленческих отношений в обществе.

  Анализу понятия политической коммуникации и ее сущностной стороны посвящены работы российских политологов М.Ю. Гончарова, М.В. Ильина, В.В. Латынова, А.И. Соловьева, известных зарубежных исследователей М. Дефлёра, Э. Деннис, Ж.-М. Коттре, П. Лазарсфельда, Г. Лассуэлла, Л. Пая, Д. Уилхема, Р.-Ж. Шварценберга.

  Специальных работ, посвященных изучению отдельных сторон политической коммуникации, в современной российской исследовательской практике пока не так много. Они представлены, в основном, монографиями М.С. Вершинина, Т.Э. Гринберг, А.В. Дмитриева, В.В. Латынова, В.И. Кравченко, Е.Г. Морозовой, Ю.А. Нисневича, А.Т. Хлопьева, А.М. Цуладзе, А.А. Чичановского, С.А. Шомовой, диссертационными исследованиями А.А. Большакова, Е.И. Злоказовой, И.Г. Маланчук, Л.Р. Посикеры, С.В. Разворотневой, И.К. Решетова, Ю.А. Твировой, А.Д. Трахтенберг.

  Заслуживают особого внимания опубликованные в последние годы работы М.Г. Анохина, В.А. Ачкасова, Л.А. Василенко, А.В. Дмитриева, Б.З. Докторова, А.И. Кулика, В.В. Латынова, Д.А. Ненашева, Б.В. Овчинникова, М.Ю. Павлютенковой, Д.Н. Пескова, В. Юдаева, И.Г. Яковлева и др.

  Теоретические исследования зарубежных авторов в области анализа политической коммуникации – при всем многообразии их проблематики – в целом развиваются в русле двух основных направлений. Первое из них связано с построением микроуровневых когнитивных конструкций, которые выступают в качестве основы упорядочения и обобщения эмпирических данных о результатах информационного воздействия, имеющего своей целью изменение политических установок, мнений, поведения на уровне индивидов. Начиная с получившего широкую известность исследования П. Лазарсфельда, Б. Берельсона  и Х. Годэ “Выбор народа”, значительная часть работ данного направления была связана с изучением процессов побудительной коммуникации в контексте подготовки и проведения избирательных кампаний. Отдельные теоретические аспекты анализа процессов информационного воздействия на электоральное поведение и восприятие различными аудиториями политических медиа-образов, создаваемых масс-медиа, исследовались, в частности, Б. Берельсоном, Дж. Гербнером, Дж. Гурином, Э. Кацем, Дж. Клэппером, П. Конверсом, Э. Кэмпбэллом, П. Лазарсфельдом, У. Макфи, У. Миллером, Д. Стоксом, У. Уэйссом;  С. Вербой, Д. Дэвисом, С. Краусом, Т. Левитин, М. Маккомбсом, У. Миллером, Н. Наем, Д. Ниммо, Дж. Петросиком, Р. Сэвиджем, Д. Шоу; Ш. Айенгаром, Ф. Артертоном, Р. Дентоном, Р. Джослином, К. Зукином, Д. Киндером, С. Китером, Т. Паттерсоном, Д. Ханом, С. Хессом, Т. Гитлином, Э. Даймондом, Э. Деннис, Р. Дентоном, К. Джонсон-Кэтри, А. Джонстон, Г. Коплэндом, Л. Кэйд, П. Лавракасом, Дж. Мерриллом, Д. Ниммо, Э. Роджески, С. Розенстоуном, Р. Сильверманом, С. Смитом, Ч. Стюартом, М. Троготтом, Дж. Хансеном, Р. Хартом, Р. Энтманом и рядом других авторов.

  Еще одно направление теоретических исследований политической коммуникации сопряжено с построением макроуровневых моделей, концептуально отображающих содержание и тенденции развития процессов информационного воздействия и взаимодействия субъектов политики на уровне политической системы и общества в целом. Данное направление представлено существенно меньшим количеством публикаций, в частности, работами Г. Алмонда, М. Гиллмор, К. Дойча, Д. Истона, Дж. Коулмана, К. Кук, Дж. Куклински, Д. Ноука, Дж. Спрага, Р. Хакфельдта, Р.-Ж. Шварценберга, Т. Ямагиши и др.

  Отдавая должное значительной исследовательской работе, проделанной отечественными и зарубежными учеными в области теоретического изучения и осмысления процессов информационного воздействия и взаимодействия в сфере политики, следует отметить, что политическая пропаганда в электоральной коммуникации пока еще не стала объектом комплексных теоретико-методоло-гических исследований. Научный поиск в основном ведется по нескольким смежным, но недостаточно связанным между собой направлениям, при этом изучаются лишь отдельные стороны политико-коммуникационных процессов в электоральном поле, их частные аспекты. Фрагментарный анализ, будучи исторически неизбежным этапом развития любой теории, становится сегодня препятствием на пути выявления сущностных характеристик политической коммуникации в электоральном аспекте и приводит либо к неоправданному сокращению предметного поля исследования только до коммуникационных процессов, имеющих место в период подготовки и проведения избирательных кампаний.

  В этой связи целью исследования является анализ теоретических концепций и моделей политической пропаганды в электоральной коммуникации, как необходимого компонента взаимодействия субъектов электоральной политики, а также рассмотрение пропаганды в политическом дискурсе современной России.

  Для достижения этой цели были определены следующие задачи:

  1. Охарактеризовать пропаганду как способ трансляции политических идей и ценностей в коммуникативном процессе.

  2. Определить совокупность методов пропагандистского воздействия и выявить действующие модели пропаганды.

  3. Исследовать идеологические доминанты избирательных проектов

  4. Провести анализ инструментария политической пропаганды.

  5. Рассмотреть специфику деятельности медиа-средств при политической мобилизации электората.

  Объектом исследования является процесс развития политических коммуникаций в электоральном поле, как формы взаимодействия государства и общества в современной России.

  Предмет исследования: особенности политической пропаганды в электоральном процессе.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

            ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ

                   ИССЛЕДОВАНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРОПАГАНДЫ

       1.1. Пропаганда – способ трансляции политических идей и ценностей

                                              в коммуникативном процессе

  В системе понятий, отражающих специфику объекта и содержания предметной области любой науки, заключена одна из основных форм систематизации научных знаний, их доказательного, всесторонне обоснованного систематического изложения. 

  Во многих случаях ряд понятий употребляется как синонимы, когда не только отсутствуют тонкие критерии отличий, но и сами понятия не получают сколько-нибудь удовлетворительных объяснений и дефиниций. Надо подчеркнуть, что пренебрежение или невнимание к глубокому семантическому и специально научному анализу в сложившейся к настоящему времени ситуации в деле формирования системы научных представлений о пропаганде является основанием говорить о целом ряде направлений в ее изучении.

  Некоторые авторы отождествляют понятия «пропаганда» и «политический маркетинг», «паблик рилейшнз» и ряд других, а часть из них объединяют данные термины под общим названием «информационно-пропагандистская деятельность».

  Правомерность подобных сравнений можно, на наш взгляд, определить, выявив сущность указанных терминов.

  1. Паблик рилейшнз (PR).

  Деятельностью в области PR, согласно определению британского Института паблик рилейшнз, являются планируемые и осуществляемые усилия, направленные на установление и поддержание доброжелательных отношений между организацией и ее общественностью»[1].

  Еще 10 лет назад деятельность в сфере PR воспринималась как искусство и наука достижения гармонии с внешним окружением посредством взаимопонимания, основанного на достоверной и полной информации»[2].

  «Паблик рилейшнз - это функция управления, способствующая налаживанию или поддержанию взаимовыгодных связей между организацией и общественностью, от которой зависит ее успех или неудача»"[3], «Паблик рилейшнз - это специальная система управления информацией ... распространение готовой информационной продукции средствами коммуникации для целенаправленного формирования желаемого общественного мнения»[4].

  Как известно, PR в политической сфере (как и политический процесс в целом) с необходимостью предполагают такой вид деятельности как политический маркетинг.

  Политический маркетинг как явление возник и существует в связи с тем, что современная политика представляет собой своеобразный рынок со своим политическим товаром, продавцами и покупателями. В широком смысле это - организационно-техническая и управленческая деятельность по регулированию политических отношений. В более узком смысле - это технология избирательных кампаний.

  По Д. Линдону, «политический маркетинг - это совокупность теорий и методов, которыми могут пользоваться политические организации и органы власти с двоякой целью: определить свои задачи и свои программы и повлиять на поведение граждан»[5].

  В.А. Моисеев, с учетом сложившихся в мировой практике представлений о PR, а также отечественных условий, так определяет паблик рилейшнз: «PR – это такая разновидность социально-психологического менеджмента, в котором на основе точной и полной информации, полученной в результате анализа тенденций политического, социально-экономического развития (страны, региона или отдельных отраслей, предприятий) и соблюдения общепризнанных этических норм и общественных интересов планомерно и непрерывно осуществляется комплекс мероприятий по достижению обоюдного доверия, гармоничных и взаимовыгодных отношений между фирмой (организацией) и обществом (его отдельными группами), между ними и властью»[6].

  В данных определениях, получивших распространение в научном сообществе, основной характеристикой является создание гармоничного пространства для коммуникаций индивидов и групп интересов в различных областях общественной жизни. И в этой связи следует особо выделить позитивное начало в трактовке PR как общественно созидательной функции социума. Это обстоятельство представляется важным применительно к определению роли и статуса политических PR в обществе для того, чтобы избежать терминологической путаницы при разграничении отдельных форм манипулятивного воздействия на политических акторов (эти формы нередко, в основном, в публицистике называют “черными” и “серыми” PR) и собственно политических PR-кампаний.

  С.М. Тучков[7] трактует паблик рилейшнз, как объективную и постоянно присутствующую в современном обществе созидательную, конструктивную функцию, призванную способствовать созданию и поддержанию эффективной коммуникации. В данном случае паблик рилейшнз отождествляется с политическим маркетингом, суть которого, по мнению автора, состоит в следующем: каждый кандидат на выборный пост занимается исследованием конъюнктуры «рынка», изучает «свой» округ, оценивает сложность проблем и соотношения различных социальных интересов и т.д. для определения предвыборной тактики.

  Как известно, политический маркетинг включает три этапа: первый - социальный, экономический, политический, психологический анализ места действия; второй - выбор стратегии, определение целей для обработки среди различных групп избирателей, выбор темы кампании, тактики использования местных и национальных СМИ; третий этап - на котором интенсивно используются средства пропаганды - продвижение кандидатов. Одно из главных мест здесь занимают СМИ, тем более что специалисты по коммуникации являются решительными сторонниками применения тактических и технических приемов коммерческой рекламы в политической.

  Анализ разработанных механизмов и методов реализации политического маркетинга позволяет заключить, что в избирательном процессе ключевое место занимают опросы общественного мнения, политические консультации по организации и проведению выборов, техника выдвижения кандидатов. В  настоящее время во всех демократических странах существует множество кампаний по применению технологий политического маркетинга. Кроме того, вся информационная деятельность и политический маркетинг в целом предполагают и политический консалтинг, который может быть определен как «деятельность организаторов паблик рилейшенз, специализирующихся на создании атмосферы доверия отдельных индивидов, социальных групп к органам государственной власти, местного самоуправления, а также к политическим партиям, политическим фракциям в представительных органах власти, общественно-политическим организациям и отдельным политикам»[8]. Все, рассмотренные выше понятия, отражают тот процесс и те условия, в которых осуществляется политическая пропаганда. Но она, с точки зрения приведенных рассуждений, является лишь одним из этапов паблик рилейшенз.

  2. Пропаганда.

  Действительно, данный термин часто используется для обозначения специального вида воздействия на сознание людей.

  Пропаганда, являющаяся в первичном значении слова особым видом социальной деятельности, целью которой является распространение знаний, информации для формирования определенных взглядов, представлений и эмоциональных состояний.

  В концептуальном аспекте под пропагандой понимают «распространение и внушение взглядов, идей, мнений с целью позитивно или негативно настроить аудиторию (любого состава – от нескольких человек до масс и даже общества в целом) и стимулировать ее реакции в желательном направлении)»[9].

  Таким образом, пропаганда предполагает наличие массовой аудитории, прочно ориентированной на определенные стереотипы, т.е. первичной характеристикой пропаганды является попытка добиться принятия какой-то точки зрения посредством апелляции к определенным мотивам.

  Д.Ю. Прокопенко[10] считает, что термину «пропаганда» свойственна объективная нейтральность и следует достаточно четко различать пропаганду-просвещение и пропаганду в целях манипулирования общественным сознанием в политических целях.

  В.Ф. Абдулова[11] определяет пропаганду как многоэлементную политическую технологию, ориентированную на управление обществом путем формирования у реципиентов прочных социальных установок и стереотипов, отвечающих интересам коммуникатора. По мнению автора,  цель пропаганды - это будущее желаемое состояние сознания и поступков масс, социальных групп, коллективов, отдельных лично­стей. В наиболее общем виде целями пропаганды  являются, во-первых, влияние (как максимум – формирование) на мировоззрение общества в целом и каждого его члена в частности; во-вторых, обеспечение преемственности ценностей и мировоззрения; в-третьих «вырабатывание иммунитета» к восприятию иных ценностей.

  Анализ литературы показывает, что большинство авторов, характеризуя пропаганду, как способ трансляции политических идей и ценностей в коммуникативном процессе, отмечают ее «политтехнологический» характер.

  Действительно, с одной стороны, уровень развития системы средств массовой коммуникации, особенности их использования достаточно полно характеризуют социально-информационную базу политической культуры, ее приоритетные цели. В свою очередь, доминирующая политическая культура как бы «задает» политико-коммуникативным процессам систему ценностных ориентации, правил, образцов функционирования.

  С одной стороны, массовая коммуникация, охватывая все многообразие социальных связей – межличностных, массовых и специальных, отражает и выражает культурные ценности субъектов политики; несет в себе социально-политическую информацию как содержание, включая процессы обмена этим содержанием, а также семиотические и технические средства, используемые в этих обменах и технические каналы этих обменов. Коммуникаторы при массовой коммуникации целенаправленно формируют массовую аудиторию, массовая коммуникация подразумевает также тесные развивающиеся взаимосвязи внутри массы, в свою очередь воздействующей на коммуникаторов[12].

  В диссертации В.Ф. Абдуловой[13] выделены такие подходы к анализу пропаганды, как политической технологии:

  1. Психологический подход. Исследует вопрос о механизмах пропагандистского воздействия преимущественно на уровне формирования установок и процессов стереотипизации. Характерной особенностью этого подхода является его ориентированность на изучение стереотипизации как свойства высокоорганизованной материи – мозга.

  2. Социологический подход к изучению пропаганды. Этот подход обнаруживает невероятный разнобой в дефинициях, что обусловлено следующим фактором: целью социологического подхода является определение закономерностей воздействия пропаганды на общественные отношения. При этом, объект пропаганды, не вдаваясь в суть предмета, обозначают то как «сознание масс», то как «общественную психологию» или «ценностные ориентации», то как «психологические установки» или «общественное мнение». В связи с таким разнобоем одним из ключевых вопросов здесь является вопрос о том, куда устремляются информационные потоки, синтезируемые в процессе пропагандистского воздействия, что стремятся они изменить или, напротив, удержать под контролем с точки зрения социологии.

  3. Системный подход (по В.Ф. Абдуловой). Данный подход рассматривает пропаганду как комплексное явление, тесно взаимосвязанное с различными сторонами жизни общества. Системный подход к анализу пропагандистской деятельности активно разрабатывался в советский период в основном применительно к анализу результативности воздействия. При этом подчеркивалось общее методологическое значение признания многообразия общественных и политических связей.

  4. Подход к пропаганде как к системе информационного контроля исходит из тезиса, что, будучи важнейшим управленческим ресурсом современного общества, средства массовой информации всегда находятся под той или иной формой государственного контроля в связи с тем, что государство не может позволить себе отказаться от контроля над масс-медиа. В настоящее время пропаганда представляет собой систему глобального информационного контроля, элементы которой включены практически во все социально значимые процессы.

  С перечисленными аспектами трудно не согласиться. Кроме того, можно назвать еще одно направление, которое объединяет большинство из упомянутых выше сопряженных сфер и которое изучает пропаганду как поставщика идеологии, а  в более широком смысле рассматривает, каким образом конструируется идеологическое сознание средствами массовой информации[14].

  Каждый из перечисленных подходов представляет собой самостоятельное направление в изучении пропагандистского воздействия на общество. Естественно, что развиваются они не изолированно, в связи с чем, иногда, достаточно сложно отнести ту или иную дефиницию к определенному подходу. Вместе с тем, каждый из них концентрирует свое внимание на каком-то определенном аспекте пропаганды, позволяя взглянуть на нее со своей уникальной точки зрения. Однако есть одно обстоятельство, которое позволяет говорить о том, что пропаганда – это, в первую очередь, явление политическое: каждый из приведенных подходов к изучению этого сложного явления, в конечном итоге, определяет пропаганду как явную или неявную технологию управления обществом через формирование определенной системы мировоззрения.

  В диссертации С.Ю. Чумиковой[15] политическая коммуникация представляется как информационный и смысловой обмен, осуществляемый субъектами политического процесса в ходе формальных и неформальных взаимодействий (производство и передача информации, ее восприятие и истолкование, понимание) с целью  структурирования (институционализации) политической деятельности, придания ей нового значения и повышения ее легитимности. Эффективная политическая коммуникация, по мнению автора, есть такой процесс обмена политическими смыслами между управляющими и управляемыми, в результате которого достигается взаимопонимание между ними и поддержка народом решений власти.

  Действительно, исходя из того, что без политической коммуникации невозможно осуществление самой политической власти, ее следует отнести к ресурсам, обеспечивающим легитимность власти  первого порядка.  В свою очередь, политическая коммуникация нуждается в поддержке ресурсами второго порядка (вспомогательными), которые влияют на ее эффективность: функциональными ресурсами, предполагающими совершенствование организационно-деятельностных механизмов формирования и работы законодательной власти; информационными ресурсами, связанными с продвижением  позитивных и полезных для граждан сведений;  ресурсами вовлечения, направленными на то, чтобы пробудить у граждан интерес к законотворческому процессу и привлечь к участию в нем, обеспечив тем самым доверие к власти и поддержку ее действий.

  Таким образом, можно согласиться с точкой зрения, что политическая коммуникация, сквозь призму приведенных суждений - это процесс взаимодействия политических субъектов на основе обмена информацией и непосредственного общения, а также средства и способы этого духовного взаимодействия»[16], а пропаганда в этом процессе использует информационный и убеждающий концепты для достижения своих целей путем контроля над информационными потоками, управления общественным мнением и манипулирования поведенческими стереотипами. То есть, она является, своего рода подсистемой как информации, так и убеждения.

  Таким образом, сегодня господствующее положение в политологии занимает тезис о наличии двух типов действий в информационном пространстве: мобилизационного и маркетингового, то есть, проводятся исследования в области политической рекламы[17]. В большинстве работ рассматриваются наиболее известные модели эволюции PR как политической коммуникации: модель односторонней коммуникации, модель публичной информации, модель двусторонней асимметричной коммуникации и модель двусторонней симметричной коммуникации с ориентацией на общественность. Поэтому политический паблик рилейшнз,  являясь разновидностью политической коммуникации, становится мощным инструментом для достижения различных целей, в том числе повышения легитимности органов власти, осуществляющих функции государственного управления в соответствии с интересами общества. А пропаганда являет собой один из вариантов трансляции политических идей и ценностей в коммуникативном процессе.

           Вместе с тем, в литературе по проблемам пропаганды часто упоминается «массовое убеждение»,  при этом подразумевается, что пропаганда  это и есть убеждение на различной почве. Пропаганда стремится находиться в русле основных социальных процессов, тогда как убеждение затрагивает индивидуальные психологические процессы. Многим авторам не удавалось успешно провести грань между пропагандой и убеждением.

  Убеждение как подсистему коммуникации обычно определяют, как коммуникативный процесс с целью повлиять на других. В месседже, используемом в убеждении, уже есть точка зрения или ожидаемая модель поведения реципиента, которая может реализоваться желательным для коммуникатора образом. Виктория О’Доннелл и Джун Кейбл (Victoria O’Donnell & June Kable)  определили убеждение как «комплексный, длительный процесс взаимодействия, в котором “отправитель” и “получатель” связаны символами (вербальными и невербальными), с помощью которых тот, кто убеждает, пытается повлиять на того, кого убеждает, чтобы способствовать изменению аттитюдов или поведения, поскольку у убеждаемого было преувеличенное или искаженное восприятие»[18].

  3. Информационно-пропагандистская деятельность.

  А.А. Грабельников считает, что  информационно-пропагандистская деятельность социального субъекта по производству и распространению социально-политической информации, направленная на формирование (стабилизацию или изменение) образа мыслей и действий других социальных субъектов, есть ничто иное, как политическая коммуникация. Эта деятельность, по мнению данного автора, осуществляется при посредстве специфических социально-политических институтов – средств массовой информации (СМИ), роль которых сегодня рассматривается несколько в ином аспекте. До тех пор, пока весь информационный поток был преимущественно официальным и однонаправленным, то есть пока пресса, радио, телевидение информировали читателей и зрителей о принятых где-то решениях и событиях и тем самым воздействовали на аудиторию, термин «средства массовой информации и пропаганды» (СМИП) был совершенно точным[19].

           Ряд авторов[20] информационно-пропагандистскую деятельность отождествляют с массовой коммуникацией, представляя ее как деятельность социального субъекта по производству и распространению социально-политической информации, направленной на формирование (стабилизацию или изменение) образа мыслей и действий социального же субъекта.

  Действительно, эта деятельность осуществляется при посредстве специфических социально-политических институтов – средств, органов массовой информации и ряда других субъектов.

  По М.И. Скуленко[21], информационно-пропагандистская деятельность представляет собой целенаправленное распространение и утверждение в общественном сознании тех или иных идей, взглядов, суждений и оценок.

  Для поступательного движения общественных систем необходимо, с одной стороны, освоение духовного опыта предыдущих поколений, а с другой – ознакомление с идеями развития на будущее. Обеспечить и то, и другое может только целенаправленное распространение и утверждение в общественном сознании социально значимых сведений и знаний. Кроме того, в задачу рассматриваемой деятельности входит не только дать знания, но и сформировать на их основе мировоззрение - систему взглядов и представлений, выражающих отношение человека к миру и его готовность действовать, опираясь на выработанные идеалы и принципы[22].

  Вместе с тем, говоря об информационно-пропагандистской деятельности, нельзя не подчеркнуть, посредством чего она осуществляется. В условиях информационного общества современные средства массовой коммуникации создали принципиально новые возможности для распространения пропаганды, многократно усилив эффективность использования информации в этих целях[23].

  Коммуникация определяется как процесс обмена, в котором отправитель и получатель прямо или косвенно (через медиа-средства) создают, воспринимают, передают и используют информацию. Когда информация нацелена на объяснение, инструктирование принято считать, что это информационная коммуникация.

  Вообще предполагается, что информационная коммуникация должна быть нейтральной из-за использования специальной лексики и ограниченных  рамок ее применения. Информационное сообщение – это коммуникация по поводу предмета, который не вызывает дискуссий. Всякий раз, когда информация отправителем или получателем рассматривается как спорная, коммуникация с трудом воспринимается как информационная. Информационный коммуникатор отличается от других категорий коммуникаторов намерением достичь взаимопонимания относительно рассматриваемых данных, которые должны быть точными; рассматриваемых понятий, которые должны быть бесспорными; относительно рассматриваемых идей, опирающихся на факты.

  Пропаганда использует информационную коммуникацию подобным же образом. Разница лишь в том, что  задача достичь цели превосходит по своему значению задачу достичь взаимопонимания. Цель пропаганды состоит в том, чтобы продвигать ортодоксальные или спорные понятия в интересах пропагандиста, но не обязательно в интересах реципиента.

           И если мы рассуждаем о проблемах электоральной коммуникации, то, говоря словами М.Н. Грачева[24], взаимоотношения между политическими акторами в ходе их борьбы за завоевание, удержание и использование власти, независимо от того, какой бы характер они не принимали – конкурентный или консенсусно-договорный, содержащий в себе определенные властно-управленческие моменты или же «нейтральный», не приводящий ни к конфронтации, ни к сотрудничеству – эти взаимоотношения не могут проявиться иначе как в форме информационного обмена, то есть коммуникации, предполагающей передачу от актора к актору тех или иных смысловых значений посредством речи, изображений, жестов, выражений лица и других символьных форм, воспринимаемых различными органами чувств. Таким образом, есть основание утверждать, что политическая деятельность имеет свое «коммуникационное измерение», или – точнее – политическая коммуникация как особый, частный случай коммуникации, представляет собой информационное воздействие политических акторов друг на друга и окружающую среду (общество), являясь  неотъемлемым свойством политической деятельности.

            М.С. Вершинин[25] рассматривает политическую коммуникацию как «социально-информационное поле политики». По его мнению, политическая коммуникация представляет собой совокупность процессов информационного обмена, передачи политической информации структурирующей политическую деятельность и придающей ей новое значение.

  В современных условиях такое информационное поле политики представляет собой пестрый коллаж, конструкторами которого выступают средства массовой информации. Э. Тоффлер Развил эту идею следующим образом: «На личностном уровне нас осаждают и ослепляют противоречиями и не относящимися к нам фрагментами образного ряда, которые выбивают почву из-под ног наших старых идей,  обстреливают нас разорванными и лишенными смысла «клипами», мгновенными кадрами»[26]. В этой связи использование термина «информационно-пропагандистская деятельность» и обращение к духовному (информационному) политико-идеологическому явлению, обозначаемому этим термином, часто сводится к применению в современной политической науке понятия «манипуляция». Есть необходимость выявить их соотношение, определиться со смыслом последнего[27].

  Термин «манипуляция» имеет корнем латинское слово «manus» - рука («manipulus» - пригоршня, горсть, от «manus» и «pie» - наполнять). В словарях европейских языков этот термин толкуется как обращение с объектами с определенными намерениями, целями (например, ручное управление, освидетельствование пациента врачом с помощью рук и т.д.)[28].

  Оксфордский словарь английского языка трактует манипуляцию как «акт влияния на людей или управление ими с ловкостью, особенно с пренебрежительным подтекстом, как скрытое управление или обработка». То есть,  этот термин этимологически представляет собой метафору и употребляется в переносном смысле: ловкость рук в обращении с вещами перенесена в этой метафоре на ловкое управление людьми (и, конечно, не руками, а специальными «манипуляторами»).

  Манипулирование массовым сознанием можно определить аналогично пропаганде - как «распространение и внедрение в общественное сознание тех или иных... идей и знаний» с целью формирования у масс определенного мировоззрения»[29]. Из определений, которые приводятся в литературе, можно выделить следующие основные признаки манипуляции.

  1. По объекту и характеру психологического воздействия – это разновидность духовного насилия. Под манипулируемым в большинстве случаев следует понимать психическое воздействие, которое производится тайно, а, следовательно, и в ущерб тем лицам, на которых оно направлено[30].

  2. Это скрытое воздействие, факт которого не должен быть замечен объектом манипуляции. Сокрытие  цели  и  самого процесса манипулирования многие

  исследователи считают обязательным признаком.

  3. Под манипуляцией также понимают вид воздействия, требующего профессиональных знаний и специального мастерства.

  4. Манипуляция включена в технологическую систему власти, а не является воздействием индивидами друг на друга.

  Эти черты позволяют использовать манипулирование и с политическими целями. Политическую манипуляцию можно определить как скрытое воздействие на людей посредством внушения и других приемов (с использованием характеристик массовой психологии), имеющее своей целью заставить массы думать и действовать в интересах субъекта политики, вразрез собственным интересам, подвергающимся манипулированию.

  С точки зрения объектов и средств манипулирования политические манипуляции включают в себя как межличностные, так и массовые манипуляции. Для воздействия на людей с политическими целями и с использованием СМИ важно, что манипулирование связано с целенаправленным искажением информации. При этом особую роль играет символизация информации, которая напрямую связана с созданием «воображаемых миров». Объективация информации совершается с помощью кодификации и обеспечивает, по сути, возможность «контроля личности».

  При этом манипуляция, определяя и обозначая доступными символами те или иные политические процессы, создает символическую власть, которая связана с манипулированием своей позицией в социальном пространстве, «образом себя». Она претендует на изменения восприятия и оценки: слова, понятия, которые отобраны для конструирования реальности, формируют реальность в той же степени, в какой они ее выражают. Отобранные слова и символы являются основной стратегией, основой идентичности.[31] Символическая власть базируется на принципах, согласно которым  изменить мир - значит изменить способы, по которым он формируется, по которым конструируются и идентифицируются социальные группы. Это власть образовывать нужные группы, власть внедрять в чужое сознание то, или иное видение мира, власть «внушать признание».

  Как процесс, манипуляция имеет сложную структуру и включает в себя следующее: планирование воздействия; сбор средств и сведений об объекте манипуляции; подстройку к адресату воздействия; организацию ситуации воздействия; подготовку адресата.

  По характеру методов манипулятивное воздействие на массовое политическое сознание предполагает установление разноуровневого контакта с объектом: эмоционального (сопереживание, сочувствие); знакового и символического (символы власти); операционального (установление эффективной обратной связи); предметного (разъяснения содержания информационно поля) и т.д. Контакт нацелен на формирование психологического пространства взаимодействия и управления им. Любое событие, происходящее в этом пространстве, кем-то из коммуникаторов инициируется, специфическим образом организуется, направляется и контролируется. Благодаря этому осуществляется целенаправленное психологическое и информационное давление.

  Если информационно-пропагандистская деятельность встроена в манипулятивный процесс, выступает одним из видов манипулирования, то она будет предполагать такие действия, как: внедрение стереотипов; проведение политических митингов; использование лозунгов, не требующих от аудитории умственного напряжения; внедрение идеологических или национальных символов с целью вызвать у людей бессознательную реакцию. Стратегии такой политической пропаганды будут предназначены для превращения индивидов в толпу и вовлечения их в определенную деятельность. С. Московичи выделяет следующие стратегии пропаганды: убеждение, утверждение, повторение и т.д. Эти стратегии имеют результатом коллективное внушение.[32]

  Особенностью информационно-пропагандистской деятельности является стремление вызвать скорее коллективное, чем индивидуальное действие. В ней всегда делается попытка создать некое убеждение и добиться действия в соответствии с ним. Те, кто разделяет какое-либо убеждение, более расположены действовать сообща и оказывать друг другу поддержку, а те, кто проповедует какое-либо учение или стремится распространить какую-либо веру, выступает в качестве пропагандиста, так как его главной целью является насаждение убеждения в чем-то.

  Таким образом, у манипулирования массовым сознанием и информационно-пропагандистской деятельности имеется ряд общих характеристик, таких, как: духовно-идеологическое воздействие на людей; направленность на получение нужной для организатора данной деятельности модели поведения; некоторые общие методы, приемы, технологии воздействия. Однако манипулирование можно рассматривать как более объемное явление. Методы воздействия на сознание могут основываться либо на убеждении, либо на внушении. Убеждение апеллирует к разуму и основано на доказательстве, механизме логического осмысления воспринимаемой информации, а внушение апеллирует в основном к иррациональной сфере, предполагает некритическое восприятие информации объектом воздействия.

  Частью, одним из видов информационно-пропагандистская деятельность является политическая пропаганда, которая определяется как «систематически осуществляемые усилия повлиять на сознание индивидов, групп, общества для достижения определенного, заранее намеченного результата в области политического действия»[33].

  Понятно, что, если власть пропаганды не ограничена, то те слои общества или социальные группы, которые обладают большими финансовыми ресурсами или располагают агентствами по связям с общественностью, по идее, должны всегда диктовать свои условия.

           В последнее время политическая коммуникация рассматривается как функциональный элемент политической системы общества, обеспечивающий взаимосвязь между другими ее компонентами[34].  Но в то же время политическая коммуникация выступает и как процесс, как непосредственная деятельность политических акторов по производству и распространению политически значимой информации, направленной на формирование (стабилизацию или изменение) образа мыслей и действий других социальных субъектов.

           Таким образом, коммуникативный подход[35] к изучению пропаганды позволяет исследовать этот феномен как особый тип  контактных связей, возникающих в специализированной сфере деятельности «человека политического».

  Коммуникативный подход позволяет вскрыть онтологию пропаганды, в основе которой лежит символическая природа информационного воздействия на аудиторию. Коммуникативный подход позволяет выявить влияние фактора опосредованности в процессе  контактов актора («источника») и реципиента («получателя») в публичной сфере и роль в этом взаимодействии вспомогательных средств, «медиа-комплексов», выполняющих функцию ретрансляторов информации.

  В современных исследованиях[36] политическая коммуникация рассматривается как важнейший компонент и неотъемлемая составная часть политической системы общества, «которая устанавливает связи между институтами политической системы... Значение этой подсистемы велико, ибо люди, как известно, способны оценивать действия, в том числе и политические, лишь при наличии определенного объема знаний и информации"[37].

  В связи с этим, в частности, К. Дойч рассматривал политическую систему как систему производства и воспроизводства информации по преимуществу[38].

  Информация - это структурированные отношения между событиями, а коммуникация - передача таких структурированных отношений. Коммуникационные процессы имеют ключевое значение для функционирования политических структур, хотя жизнедеятельность последних не сводится к ним[39].

  Политическая коммуникация имеет свои специфические закономерности функционирования и развития, способна к опережающему воздействию на государственную политику, выступает непосредственной причиной, определяющей выбор того или иного варианта политического развития, поведения различных групп и отдельных граждан, перевода государственной системы в новое состояние.

  Таким образом, политическую коммуникацию можно охарактеризовать как информационно-пропагандистскую деятельность социальных субъектов по производству и распространению социально-политической информации, направленной на формирование, стабилизацию или изменение образа мыслей и действий других социальных субъектов.

  А под совокупностью элементов «политической коммуникации, связанных в сюжетно-тематическом, временном и пространственном отношениях с выборами» или другими юридически правомочными формами прямого волеизъявления граждан следует понимать именно выборную коммуникацию.

  Коммуникация и информирование могут носить непосредственный (ситуация общения двух людей) и опосредованный характер. Когда говорят о СМИ, то имеют в виду особых посредников, появление которых стало возможным лишь на определенном этапе общественного развития. Эти технические посредники иногда именуются "коммуникативными" средствами (пресса, радио,

  телевидение, Интернет, многоканальная связь и др.).

  Итак, с учетом приведенных суждений, говоря о пропаганде, как способе трансляции политических идей и ценностей в коммуникативном процессе, мы говорим не о чем ином, как о пропаганде посредством политической коммуникации.

  В литературе достаточно широко распространено мнение о том, что одним из перспективных в методологическом плане направлений разработки теории политической коммуникации представляется синтез трех достаточно известных и продуктивных подходов[40].

  Электоральная коммуникация является разновидностью политической коммуникации, связанной в сюжетно-тематическом, временном и пространственном отношении с выборами.

  Выборы являются, с одной стороны,  политическим институтом, с другой - коммуникативной ситуацией, ограниченной во времени и пространстве, и коммуникативным действием (акт голосования). Выборы – кульминация процесса политической коммуникации.

  Избирательная кампания как разновидность коммуникационной кампании направлена на получение конкретных результатов или эффекта в относительно большой группе людей в пределах четко обозначенного периода времени посредством организационного комплекса коммуникационных действий.

  В зависимости от типа избирательной кампании и структуры электората может быть выбрана та или иная стратегическая модель кампании. Исследователи выделяют пять различных моделей избирательных кампаний.

  Неструктурированная модель используется независимыми кандидатами, которые сплачивают вокруг себя группу единомышленников, помогающих им в подготовке и проведении выборов. Основной ресурс кампании – это личный имидж кандидата, поддержка его единомышленниками и избирателями. Такого рода кампании, как правило, приносят эффект в условиях слабости органов власти и партийной организации.

  Рыночная модель предполагает отношение к кандидату или избирательному объединению как к товару, который нужно продвинуть на политическом рынке с помощью методов политической рекламы. Избирателям отводится роль объектов манипулирования, а кандидаты выступают в качестве суммы сконструированных организаторами кампании имиджей. Основным ресурсом кампании являются деньги, на которые закупается реклама и оплачивается труд консультантов, имиджмейкеров и спичрайтеров.

  Административно-командная модель строится на обладании кандидатом властно-распорядительных ресурсов. Как правило, она используется главами администраций. Государственный аппарат может осуществлять свое влияние разными путями: ограничить рекламное время, отводимое конкурентам в государственных СМИ, изымать агитационные материалы;  наконец, фальсифицировать результаты выборов. Успех этой модели зависит от отношения избирателей к самим носителям власти и степени жесткости контроля над проведением избирательной кампании. В случае серьезного негативного отношения избирателей к главе администрации эта модель кампании обречена на неудачу.

  Организационно-партийная модель строится на основе функционирования

  партийной избирательной машины. Основной ресурс кампании - сила организации избирательного объединения, которая способна мобилизовать в качестве активистов тысячи сторонников. Успех кампании зависит от авторитета и силы влияния в округе партийной организации, степени уважения к ней избирателей.

  Комплексная модель  предполагает включение в свой арсенал самых различных ресурсов. Она приводит к успеху при условии наличия практически неограниченных ресурсов по всем направлениям избирательной деятельности, а именно: финансовой, административной, организационно-технической, информационной, профессиональной.

  Схема электоральной коммуникации состоит из следующих элементов:

  - кандидаты и избиратели;

  - информационные ресурсы, носящие асимметричный характер;

  - поставляемые на политический рынок кандидатами товары и услуги в виде программ, обещаний, сообщений, символов и т.п.;

  - их восприятие, интерпретация и оценка избирателями;

  - делегирование властных полномочий определенному политику, политической организации на основе потребностных репрезентаций и ценностных идентификаций.

  Исследуя эффективность коммуникативных каналов избирательных кампаний в современных условиях, необходимо рассматривать две группы факторов: во-первых, факторы, связанные с административным влиянием на агитационную деятельность тех или иных кандидатов (групп кандидатов, партий), и, во-вторых, факторы, связанные с электоральным поведением граждан в условиях низкой политической активности.

  Анализируя практику административного контроля над различными каналами выборной коммуникации в современных условиях, можно прийти к выводу, что в наименьшей степени подвержена влиянию администраций пропаганда в формах массового неопосредованного взаимодействия, в первую очередь - пропаганда в естественных антропоморфных сетях и путем поквартирного обхода избирателей. Однако наиболее уязвимым оказывается тот уровень управления кампанией, на котором происходит передача информации от центра управления к непосредственным исполнителям. Это требует тщательного подхода к подбору руководителей соответствующих подразделений сетевых пропагандистских структур и обеспечению надежного механизма контроля над содержанием и своевременностью информации.

  Сопоставляя эффективность основных каналов передачи пропагандистских сообщений, используемых в ходе избирательных кампаний, следует учитывать, как готовность граждан воспринимать поступающую к ним по этим каналам информацию, так и объективные организационно-технологические возможности их использования в конкретной ситуации. В этом контексте приоритетными становятся методы пропаганды, либо позволяющие доводить до граждан необходимую информацию в неявной форме (косвенная пропаганда), либо обеспечивающие вовлечение граждан в диалог без специальных усилий и затрат времени с их стороны (работа в антропоморфных сетях, кампания «от двери к двери», пикеты в наиболее посещаемых местах населенных пунктов, нестандартные формы изустной агитации, такие как распространение слухов и др.).

   Итак, рассмотрев основные подходы к пропаганде как способу участия в коммуникативном политическом процессе, можно заключить следующее.

  В научной литературе до сих пор не существует четких и общепринятых определений сущности рассматриваемых способов политического дискурса. Часть исследователей акцентирует внимание на технологических различиях, в том числе, рассматривают дефиниции в содержании распространяемой информации и ее качестве.

  Мы считаем пропаганду «немаркетинговым» способом организации информационных потоков, предполагающим односторонний, монологический характер.

  Анализ литературы показал, что, в целом, пропаганда строится на прямом убеждении и внушении, тогда как PR – на «провоцируемом», но внешне - самостоятельном принятии решения аудиторией. То есть, мы придерживаемся точки зрения, что в основе пропаганды лежит субъективно-объективная схема, а в основе PR – субъективно-субъективная.  Для пропаганды характерно стремление к переходу от техник убеждения к техникам внушения,  влияние на подсознание человека.

  Что же касается методов PR, то они, как правило, не затрагивают глубинных структур сознания, перенося упор на уже готовые формы политических убеждений человека. То есть, политический PR призван «развернуть» симпатии акторов в направлении тех или иных предпочтений, существующих в конкурентной информационной среде[41].

  Разницу между PR и политической пропагандой можно отыскать и по содержанию распространяемой информации. Пропаганда – это идейное воздействие на широкие массы, она стремится к долговременному эффекту, формируя идеологическое сознание.

  Политической рекламе после выборов безразличны взгляды и поведение избирателей, она не ждет долговременных эффектов, работает в короткие временные периоды, рассчитывая не на глубокие перемены в сознании, а лишь на  определенные политические изменения в данное время и в данном месте.

  Политическая реклама всегда предлагает товар (в виде организации, партии, лидера, идеи) обязательно на предпочтение, на выбор, давая ему конкретную оценку как участнику конкурентной борьбы.

  Пропаганда же, как правило, манипулирует абстрактными категориями, при этом размывает границы между добром и злом, вымыслом и истиной. Она стремится к формированию картины мира, путем навязывания различных политических проектов, обещая, что они обязательно будут реализованы.                                                          

  Политическая реклама – инструмент позиционирования акторов в политическом пространстве.

  Пропаганда – средство привлечения сторонников (партии, движения, объединения).

    В отличие от политической рекламы,  PR апеллирует к широкой публике, а не к узко очерченному кругу потенциальных потребителей. С другой стороны, в отличие от пропаганды, PR может иметь более четко очерченные цели и объекты, в направлении которых следует информировать общественность.

  И реклама, и PR действуют в системе альтернативных коммуникаций. Пропаганда же стремится к безальтернативности в коммуникационной среде.

  Вместе с тем, будучи явлением многомерным, пропаганда представляет собой разноуровневый объект исследования.

  Методологический – общетеоретический системный подход к пропаганде как к явлению целостному. То есть таким путем раскрываются социальная и политическая обусловленность этого процесса, а также его сущностная характеристика, выражающаяся в триединстве отражения реальности (коммуникатор), передачи (канал) и восприятия (реципиент) информации.

  Феноменологический - явление исследуется в его реальной данности, так сказать, «на выходе». В данном случае - это процесс пропагандистского воздействия на массовое сознание и выявление тех изменений, которые возникают в нем, а также - как следствие - в человеческой деятельности.

  И инструментальный - специализированный методико-технический уровень анализа, опирающийся на экспертный профессиональный подход; изучение методов, приемов, средств (как изобразительно-выразительных, так и технических) конкретного ведения пропаганды, формирования жанровых структур с учетом специфики канала коммуникации и т.д.

  Автор данной работы рассматривает пропаганду как целенаправленное распространение тех или иных учений, идей, взглядов, политических образов, мифов, символов, т.е. как форму коммуникации действующих в политической системе  акторов и их массовой аудитории.

           В свою очередь, коммуникативная функция рассматривается нами как структурный элемент политической системы – как ее подсистема.

  В состав элементов такого вида политической коммуникации, как пропаганда, можно включить:

  - целеполагание пропагандистской акции;

  - идеологию пропаганды (контекст, в котором осуществляется);

  - структуру пропагандистского поля (субъекты и объекты пропаганды);

  - медиа-технологии, используемые в коммуникации;

  - результаты и оценки.

  Перечисленные элементы могут быть использованы как уровни анализа пропаганды с целью определения мер по ее моделированию и исследованию характера воздействия на аудиторию.

                         1.2. Модели пропаганды,  метод анализа воздействия

  Анализ воздействия пропаганды на массовое сознание составляет предмет трудов многих авторов - Ж. Желев, Г. Димитров, Ю. Орлов, С. Беглов, Е. Шестопал, А. Дугин, Ю. Ирхин, М. Филатов, М. Кастеллс, А. Кукаркин и др.

  В общем виде в литературе[42] воздействие определяется как комплекс таких направленный действий, как доказывание (аргументирование), убеждение, уговаривание (эмоциональное побуждение отказаться от его точки зрения и принять нашу), внушение (побуждение принять на веру сказанное без обдумывания и критического осмысления), принуждение (вынуждение человека сделать что-либо против его воли).

  Очевидно, что, рассматривая модели пропаганды сквозь призму коммуникации, следует выделить такие модели, в которых важен принцип распределения потоков информации: модель вещания, диалоговая модель, консультационная модель, регистрационная модель[43], а также различные модели демократической власти, существенно различающиеся с точки зрения предписываемых ими стандартов коммуникации в публичной сфере - либеральная представительская модель, модель «демократии участия», модель «демократии обсуждений», коммуникативная модель[44].

  Различным моделям власти соответствуют различные модели распределения потоков информации. Например, при либеральной представительской модели власти наиболее приемлемыми, возможно, являются консультационная и регистрационная модели политических коммуникаций. А модель дискуссии  наиболее характерна для политических коммуникаций при власти «демократии участия»[45].

  Говоря о моделях пропаганды, нельзя не упомянуть о наиболее известных типах моделей коммуникации - линейной, интерактивной и транзактной.

  Линейные модели основаны на схеме «стимул-реакция», согласно которой получатель испытывает воздействие (реакция)  сообщения (раздражитель), исходящего из источника информации. Эти модели представляют процесс коммуникации в виде серии последовательных этапов передачи некой информации от одного человека к другому.

  «Наиболее подходящий способ описания коммуникационного акта состоит в том, чтобы ответить на следующие вопросы: «кто и что сообщает?» – «по какому каналу?» – «кому?» – «с каким  результатом?». С этих слов начиналась известная статья Г. Лассуэлла[46] «Структура и функции коммуникации в обществе», фактически положившая начало оформлению политической коммуникативистики в самостоятельное направление политологии. Впоследствии данная конструкция, получившая название «формулы Лассуэлла»,  надолго стала доминантной парадигмой коммуникативных исследований (Rogers, 1994). Она до сих пор используется главным образом для структурирования процесса коммуникации в качестве предмета исследования.

  Схема Лассуэлла трактует политическую коммуникацию преимущественно как императивный, побудительный процесс: коммуникатор, отправитель сообщения, в той или иной степени стремится оказать влияние на аудиторию, выступающую в роли адресата. Однако формула не содержит вопроса «Почему?»  и, таким образом, не фиксирует внимание на воздействии. В рамках  данной традиции проблемы взаимодействия коммуникатора и реципиента переносились исключительно на изучение различных каналов, средств и способов передачи информации, содержания сообщений, оставляя процессы восприятия и ответного поведения индивидов фактически вне поля зрения[47].

  Согласно модели К. Шэннон и  У. Уивер,  коммуникатор создает сообщение, которое,  пройдя через передатчик, превращается в сигнал. В зависимости от уровня шума или наличия помех, сигнал доходит до приемника, где происходит его декодирование в сообщение. Наложение помех приводит к тому, что переданный и полученный сигнал будут в той или иной степени отличаться друг от друга. Следовательно, сообщение, созданное источником информации, и сообщение, которое получил адресат как сигнал, восстановленный приемником, так или иначе будут иметь разное содержание, а иногда даже могут не совпадать в смысловом отношении.

  По сравнению c формулой Лассуэлла, модель Шеннона-Уивера, на наш взгляд, реальнее отражает коммуникационный контакт. Она наглядно демонстрирует, что передаваемые по каналам связи сообщения не всегда приводят к ожидаемому результату. Однако здесь, так же  как и в формуле Лассуэлла отсутствуют принципиально важные для властно-управленческих отношений элементы обратной связи. В результате процесс коммуникации предстает лишь как единичный и далеко не всегда эффективный акт.

           В 1950-х годах Б. Уэстли (Bruce Westley) и М. М.-Маклейн  (M.McLean) работали над расширением модели Шеннона-Уивера. Исследователи разработали модель типа «отправитель-получатель», объясняющую другие виды коммуникации помимо телекоммуникации, такие как межличностная и массовая коммуникации. Различные версии модели Уэстли и Маклейна отличаются от модели Шеннона-Уивера тем, что они включают механизмы обратной связи, или процесса обратной передачи информации от получателя к первоначальному источнику и фильтрации, т.е. некоего фактора (как правило, человека), способного контролировать прохождение информации и даже не допускать ее получения теми, кому она предназначалась. Многие авторы считали понятие фильтрации новым важным измерением модели коммуникации, так как оно может служить аналогом, например, редакторов, контролирующих и отбирающих сообщения, которые, в конце концов, попадают  к читателям или зрителям.

           Модель У. Шрамма (W. Schramm), как и линейная модель Уэстли-Маклейна, представляет коммуникацию, как интерактивный процесс. Она подчеркивает совместное использование информации коммуникантами, которые взаимодействуют друг с другом, передавая и получая сообщения. Предложенная Шраммом  циклическая модель, обозначила собой отход от упрощенной трактовки политико-коммуникационных процессов; она представляла коммуникацию в виде интерактивного и интерпретативного действия, в ходе которого коммуниканты почти одновременно отправляют и получают сообщения.

           Вместе с тем, указанные модели, на наш взгляд, не достаточно адекватно  отражают характер коммуникационных процессов в современном информационном обществе. «Чем демократичнее общество, тем большее значение приобретает горизонтальный уровень обмена потоками политической информации, сопряжение господствующего коммуникационного потока, инициируемого государством, с информационными потребностями и приоритетами гражданского общества, формирующимися на более широкой ценностной основе. Кроме того, следует учитывать и влияние новых электронных средств связи, которые делают привычным набор телекоммуникационных услуг, позволяющий своим пользователям более свободно отправлять и принимать информацию как личного, так и общественного характера»[48].

  Представленные модели  стали концептуальным оформлением двух исследовательских подходов к рассмотрению коммуникации -  информационного, его еще называют «трансмиссионным», и социального, последний из которых, нас интересует прежде всего.

           В диссертации С.Ю. Чумиковой указывается, что в качестве основных приемов и средств, способствующих эффективности политической коммуникации, могут выступать модели двухсторонней и многосторонней коммуникации с обязательной обратной связью; реализация стратегий открытости и вовлечения по отношению к населению; использование эффективных методик связей с общественностью; технологичность и креативность форм и методов работы пресс-служб законодательных собраний. К ресурсам легитимности власти первого уровня данный автор относит саму политическую коммуникацию законодательной власти, а второго уровня – ресурсы, обеспечивающие ее, а именно:

  - ресурсы функциональной деятельности, в том числе связанные с совершенствованием механизма формирования органа представительной власти и исполнением его повседневных профессиональных функций;

  - информационные ресурсы, связанные, с одной стороны, с нейтрализацией мифов (негативных стереотипов) о деятельности власти, а с другой – с продвижением  позитивной и полезной для граждан информации, способной укрепить доверие к власти;

  -  ресурсы вовлечения, направленные на пробуждение у граждан интереса к законотворческому процессу с тем, чтобы вовлечь их в этот процесс.

  Современные исследователи выделяют несколько национальных базовых моделей политических паблик рилейшнз, основывая свою типологию на разных критериях. Так, например, Р. Аграноф, выделяя особую «американскую модель», основными ее характеристиками считает проведение до начала активной кампании масштабных социологических и маркетинговых исследований, персонификацию политической борьбы, использование СМИ в качестве основного канала коммуникации, а также то, что решающая роль в руководстве кампаниями принадлежит не кандидатам, а менеджерам и консультантам[49].

  Е.Г. Морозова выделяет «французскую модель», главными особенностями которой считает «…важную роль партийно-политического обеспечения кампаний, которое сосуществует с обеспечением технологическим», а также не менее важную роль независимых служб общественного мнения, проводящих исследования, «…которые касаются кандидатов (их имиджа, деловых качеств, восприимчивости к требованиям избирателей и т.д.), электоральных намерений избирательного корпуса (который четко группируется по социально-классовым и конфессиональным признакам), ценностных установок граждан, их мнений по ключевым политическим и экономическим проблемам»[50].

  В этой связи С.М. Тучков[51] отмечает, что столь высокий авторитет служб по изучению общественного мнения (характерный не только для Франции, но и, в частности, для современной российской политики) позволяет поставить вопрос о корректности социологических исследований, особенно в условиях политической мобилизации, которые характерны для большинства политических кампаний. На наш взгляд, социологические службы не имеют право на полноправное участие в политическом процессе в качестве его субъектов. Последнее относится и к PR-специалистам и консультантам.

  В литературе о моделях пропаганды часто акцент делается на анализ отношений, управляющих и управляемых в коммуникативном плане.

  Ирхин Ю.В., Зотов В.Д., Зотова Л.В.[52] их рассматривают в следующей парадигме:

  - отношения идентичности. Управляющие идентичны управляемым;

  - отношения включения. Все управляющие являются членами политического общества, но не все управляемые являются членами руководящего круга. Эти отношения заключают в себе взаимопроникновение и взаимовлияния управляющих и управляемых;

  - в условиях расширения политического общества отношения между управляющими и управляемыми становятся отношениями пересечения. Класс управляющих частично отделяется от класса управляемых.

  В ряде моделей политической коммуникации обращается внимание на роль элиты, которая осуществляет свою власть над остальной частью общества не непосредственно, а через промежуточные звенья, такие как бюрократический аппарат и средства массовой коммуникации. Между различными элементами политических систем, такими как элита, бюрократия и массы, происходит непрерывный обмен информацией. Ведущую роль в организации и передаче информации играет элита.

  Возвращаясь к вопросу о базовых моделях политических паблик рилейшнз, обратимся к их типологии, данной П. Радунски, который выделил три «идеальных модели»:

  1)  Американская - характеризуется значительной ролью специализированных агентств в организации политических кампаний. В рамках этой модели агентства не только консультируют политиков, но и осуществляют непосредственное руководство кампаниями.

  2)  Германская - предусматривает принадлежность специалистов по PR к аппаратам политических партий, а также привлечение в случае необходимости специалистов в конкретной области политической коммуникации.

  3)  Французская (смешанная) - допускает участие в организации и проведении кампании как представителей партийных структур, так и специалистов, привлекаемых «со стороны» и работающих на коммерческой основе[53].

  Представляется, что рассматривать эти модели применительно к российским реалиям возможно только с учетом специфики отечественного политического процесса, а также культурных, общественных, экономических традиций и приоритетов. Речь идет о целенаправленной деятельности по созданию моделей, технологий и разработок «среднего уровня», в которых были бы синтезированы, с одной стороны, политические модели и технологии, с другой - свойственные российским регионам, территориям традиции, самобытные стили, символы и ритуалы поведения, которые напрямую задаются факторами исторического и социокультурного порядка.

  Безусловно, создание любой модели подразумевает определение ее целеполагания, функций и методов пропагандистского воздействия.

  Так, например, В.Ф. Абдулова[54] считает, что принципиальное значение для успеха пропаганды имеет оптимальный выбор цели, на который влияет ряд внешних и внутренних (по отношению к пропаганде) факторов.

  К внешним факторам следует отнести следующие: потребности социального управления; коммуникационная обстановка; содержание и новизна положений, утверждаемых пропагандой; особенности аудитории.

  Внутренние факторы включают характеристики источника пропаганды; объем информации, имеющейся в распоряжении пропагандиста; жанровые и типологические особенности пропагандистского материала.

  Функции пропаганды – направления (задачи), конкретизирующие путь достижения цели пропаганды и обеспечиваемые манипулятивным воздействием на общество.

  Нам представляется достаточно приемлемым для анализа предлагаемая В.Ф. Абдуловой следующая классификация функций пропаганды: имманентные (идеологическая, воспитательная, унифицирующая); ситуативные (легитимизирующая, интегративная и дезинтегративная, дестабилизирующая и консервативная (стагнационная), историческая, побуждающая).

  Что качается методов и приемов пропаганды, надо отметить, что данный вопрос отличается малой степенью систематизации и обобщения как в отечественной, так и в зарубежной литературе. Границы между приемами и методами крайне расплывчаты, а зачастую и противоречивы. Возможная неоднозначность оценки одних и тех же действий коммуникатора в зависимости от конкретной ситуации также существенно усложняет внесение стройности и системности в вопрос о методах пропагандистского воздействия.

  Метод пропаганды представляется совокупностью приемов. При этом прием – это способ пропагандистского воздействия, который не подлежит внутреннему дроблению. Например, замедление темпа изложения - это прием пропаганды, так как расчленить его на самостоятельные составляющие не представляется возможным. Выступление по актуальному вопросу политики (скажем, во время какой-то разъяснительной кампании) - метод пропаганды, который может сочетать такие приемы воздействия на слушателя как гиперболы, повторения, обобщения, «наклеивание ярлыков» и др.

  Совокупность методов пропагандистского воздействия, обусловленная достижением определенной цели (реализацией конкретной функции пропаганды) можно назвать методикой пропаганды.

  Использование таких методик пропагандистского воздействия, как внушение и убеждение, предполагает указание на преимущественный тип психологического воздействия на реципиента. Они отличаются по механизму восприятия реципиентом утверждений коммуникатора: убеждение базируется на критическом, сознательном восприятии реципиентом пропагандистских сообщений, а внушение на изначальной вере в истинность сообщений.

  При определении функций убеждения рядом исследований было установлено, что убеждением глав­ным образом достигается усиление ранее созданных уста­новок. На основе механизма селективной перцепции ауди­тория преимущественно выбирает для восприятия ту информацию, которая соответствует имеющимся соци­альным установкам. Помимо указанной функции усиления убеждение может способствовать малым измене­ниям (например, в интенсивности мнения), конверсии (кардинальному изменению ранее сложившихся установок), формированию новых установок.

  Из рассмотренных в предыдущем параграфе положений, внушение оказывается единственно воз­можным способом передачи идей, недоказуемых с по­мощью логических доводов или представляющихся аб­сурдными с точки зрения здравого смысла и привычных норм. В использовании внушения как психологического ин­струмента в массовом информационном воздействии в со­временных условиях четко определились две противопо­ложные тенденции. Одна из них сводится к тому, что внушение делается основным способом организации об­щественного мнения и манипулирования сознанием масс. Особенность второй тенденции заключается в том, что внушение выступает как вспомогательный меха­низм, дополняющий собой убеждающую коммуникацию и повышающий ее эффективность в тех случаях, когда необходимо преодолеть сопротивление убеждению в силу возникшего по какой-либо причине недоверия, неразвитой психики, неясного представления аудиторией своих ин­тересов, имеющихся негативных установок или аномаль­ного состояния сознания, наблюдаемого у людей, напри­мер, в моменты начала стихийных бедствий. В соответствии с этой тенденцией применение внушения становится возможным и целесообразным в ситуациях, когда четкое и строгое логическое доказательство оказывается субъективно не­убедительным для аудитории из-за чувств, которые испы­тывают слушатели или читатели к источнику информа­ции, из-за классовых, групповых или явно эгоистических интересов, питающих собой вполне очевидную предубеж­денность.

           Если говорить о методе анализа воздействия[55], то следует отметить, что он имеет богатую западную традицию, начало которой было положено работой группы ученых, возглавляемой П. Лазарсфельдом (США)[56]. Исследователям[57] удалось разграничить аудитории различных коммуникационных каналов и с помощью панельных опросов определить политические предпочтения СМИ перед началом активной электоральной кампании и после ее завершения. Выяснилось, что СМИ главным образом закрепляли ранее сложившиеся у избирателей предпочтения, либо осуществляли актуализацию латентных предпочтений. Лишь в редких случаях под воздействием медиатизированной электоральной коммуникации избиратели меняли свои позиции на противоположные[58].

  Степень эффективности воздействия СМИ на установки и поведение избирателей оказалась невысокой. Однако работа группы П. Лазарсфельда осталась в истории исследований медиатизированной электоральной коммуникации не только благодаря выводу о незначительном влиянии СМИ на поведение избирателей, но благодаря ей были заложены основы традиции сегментирования аудитории в зависимости от ее социально-статусных характеристик и оценки эффективности воздействия СМИ на каждый из таких сегментов в отдельности.

  Выяснилось, что активнее всего отслеживали информацию о кандидатах те избиратели, которые задолго до начала кампании уже знали, за кого отдадут свой голос. Но они воспринимали, главным образом, такие сообщения СМИ, которые подтверждали правильность их позиции, игнорируя всю прочую информацию. Поэтому политически активные избиратели выбирали в основном тот канал коммуникации, где они ожидали получить подкрепление своих взглядов. Те же, кто не имел сколько-нибудь определенных предпочтений, в большинстве своем вообще игнорировали информацию на тему выборов. Их выбор определялся, как правило, не медиатизированной, опосредованной СМИ, а непосредственной личностной коммуникацией[59].

  Исследователями электоральная коммуникация в середине прошлого века рассматривалась как характерный пример деятельности с малозначительными эффектами. Например, Дж. Клаппером[60] были выделены несколько групп факторов, определяющих пределы воздействия на аудиторию сообщений СМИ. Среди самых важных детерминант восприимчивости аудитории к влиянию СМИ отмечались социально-демографические характеристики избирателей, а также психологические особенности индивидов, формирующие приоритеты их избирательного восприятия элементов информационного потока.

  Самым главным выводом Дж. Клаппера представляется то, что индивидуальная система ценностей выступает в виде фильтра, сквозь который в нормальной ситуации просачивается только та информация, которая эту систему ценностей укрепляет или, как минимум, ей не противоречит. Поэтому эффективность воздействия СМИ зависит не столько от существа передаваемого сообщения, сколько от степени соответствия характеристик этого сообщения ориентациям аудитории. Лишь в редких ситуациях, когда ослабляется действие фильтров восприятия, сообщения СМИ могут непосредственно повлиять на политическое поведение индивида. Это может произойти, если человек получает информацию о новом событии, характер которого не позволяет адекватно его интерпретировать с помощью устоявшихся в сознании штампов и схем. В подобной ситуации обращение к коллективному здравому смыслу микрогруппы может оказаться бесполезным, поскольку лидеры мнений в группе также не будут располагать готовой оценкой.

  Таким образом, по Дж. Клапперу, в демократической политической системе при наличии идеологически разделенных конкурирующих элитных групп, воздействие СМИ на установки избирателей будет носить преимущественно поддерживающий характер. То есть, избиратели, поддерживающие «левые» партии, не будут смотреть, или, во всяком случае, воспринимать телевизионные программы, пропагандирующие «правые» идеи и наоборот[61].

  Как известно, со временем произошло уменьшение популярности теорий «ограниченного эффекта СМИ», которое было связано с исследованием процесса «формирования повестки дня» или косвенных эффектов масс-медиа. Воздействие этого процесса на динамику электоральных установок изучалось на примерах избирательных кампаний разных стран. Вместо агитационных и пропагандистских сообщений, поставляемых публике по каналам СМИ, в поле зрения исследователей оказались новости. В ситуации монополизации и централизации источников предвыборной информации, информационной изоляции значительной части избирателей эта технология позволяет удерживать их внимание в узких рамках определенного круга проблем. Ограниченная пропускная способность СМИ как «публичных арен», связанная с технологическим процессом производства новостей, не позволяет самим СМИ игнорировать ими же созданную политическую реальность. В этой связи, новостные СМИ трактовались некоторыми авторами как самостоятельный и весьма влиятельный институт современной политики[62]. То есть, представление информации под видом новостей оказалось наиболее эффективной технологией привлечения внимания избирателей. В особенности это касается персонифицированных избирательных кампаний, где электорат естественным образом выступает как ключевая фигура в информационно-политическом пространстве.

  В дальнейшем классический подход к рассмотрению роли медиатизированной повестки дня в избирательной кампании был разработан группой исследователей под руководством М. Маккомбса[63].

  По мнению исследователей[64], в сознании избирателей можно обнаружить не одну, а три различных «повестки дня». К личной или внутренней повестке дня можно отнести систему собственных приоритетов индивида, к межличностной – проблемы, обсуждаемые в микрогруппе, а к «воображаемой общественной повестке дня» – представления избирателей о том, какие проблемы важнее всего для общества в целом. Из этих трех вариантов повестки дня самым важным является именно межличностная повестка. Сообщения СМИ воздействуют на эту повестку в той мере, в какой они обсуждаются в микрогруппе. При этом роль СМИ особенно важна при формировании мнения избирателей о так называемых «ненавязчивых» проблемах, с которыми человек в своей повседневной жизни не сталкивается. Изменить с помощью СМИ представление индивида о его реальных («навязчивых») проблемах практически невозможно. Под воздействием медиатизированной электоральной коммуникации происходит конвергенция трех видов повестки дня, сливающихся в сознании избирателя в единую повестку. Трансформация повестки дня под воздействием СМИ легче всего происходит в начале кампании, когда у избирателей нет устоявшегося мнения о приоритетах в отношении ненавязчивых проблем. По расчетам группы М. Маккомбса, единая повестка дня формируется примерно через два месяца после начала массированной кампании в СМИ. К концу кампании изменить повестку дня становится очень сложно. Для этого, как правило, требуется событие чрезвычайной важности[65].

  Можно заметить, что эффективность воздействия СМИ на электоральные установки избирателей, по мнению ряда исследователей[66], зависит в большей мере от характеристик аудитории, чем от специфики сообщений. Эта позиция превалировала среди исследователей в течение нескольких десятилетий. Одной из основных причин, по которым исследователи отчасти игнорировали различия в содержании сообщений, распространяемых в СМИ конкурирующими партиями и кандидатами, была высокая степень однотипности предвыборной информации.

  Однако в начале 1980-х годов прошлого века в области электоральной коммуникации начал быстро утверждаться относительно новый феномен - негативные кампании. Если реальными шансами на победу обладают всего два кандидата, то уменьшение поддержки одного из них с высокой степенью вероятности увеличит шансы на успех его основного конкурента. Поэтому некоторые кандидаты, а также политические партии в подобной ситуации изменили основное содержание сообщений. Вместо надоевшего избирателям подчеркивания собственных достоинств, они начали концентрировать внимание на недостатках оппонента.

  Вместе с тем, несмотря на растущий уровень популярности негативных кампаний в СМИ, получить достоверную научную оценку их эффективности длительное время не удавалось. Многочисленные исследования показывали, что предвыборные рекламные сообщения негативного характера хорошо запоминаются избирателями[67]. Но высокая запоминаемость – не тождественна их эффективности в качестве средства электоральной борьбы. Во всяком случае, избиратели редко признают воздействие негативной политической рекламы на свои электоральные предпочтения[68]. Вместе с тем, широкое распространение негативной информации в избирательных кампаниях своим следствием может иметь непредусмотренный макроэффект - рост общественного недоверия к СМИ.

  В целом же можно выделить следующие факторы, определяющие эффективность воздействия медиатизированной электоральной коммуникации:

  - характеристики аудитории, в числе которых социально-демографичес-кие позиции, особенности политического сознания, предполагающие определенные «фильтры» восприятия, а также интерес, проявляемый избирателем по отношению к политике и степень его политической осведомленности;

  - содержание сообщений, находившихся в центре внимания исследователей в связи с ростом популярности негативных кампаний в СМИ. Очевидно, что у разных каналов массовой электоральной медиа-коммуникации отличаются характеристики аудитории и возможности «упаковки» сообщений. Соответственно, исследователи электоральных эффектов СМИ в большинстве случаев отслеживают влияние каждого из каналов коммуникации в отдельности.

  Конец минувшего века ознаменован появлением значительного количества альтернативных сравнительно ориентированных исследований, позволивших создать более дифференцированные модели воздействия СМИ на электоральные установки избирателей в зависимости от институциональных и культурных особенностей политической системы. В относительно устойчивых демократиях этот период был отмечен явным увеличением интенсивности медиатизированной электоральной коммуникации, что позволило многим наблюдателям связать данный процесс с ростом эффективности опосредованного СМИ предвыборного воздействия на сознание избирателей. В современных обществах при определении средовых факторов эффективности медиатизированной электоральной коммуникации необходимо обратить внимание на аспект, связанный с институциональными особенностями трансформирующихся политических систем.

  В отечественной практике (что показывают результаты эмпирических исследований электоральных эффектов) СМИ отражают ситуацию в определенном временном и событийном контексте. Существенный массив общероссийских данных получен в условиях социально-экономического и политического кризиса второй половины 1990-х годов. Характер восприятия предвыборной информации и ориентации в окружающей среде в этот период серьезно отличается от свойств политических ориентаций избирателей в период относительной политической стабильности. В связи с этим процесс влияния СМИ на электоральные установки избирателей может приобрести иные характеристики. Исследования показывают, что, например, в парламентской кампании 2003 г. значительная доля респондентов практически не интересовалась передачами на политические темы, предлагавшимися телевидением: 38% опрошенных смотрели эти программы редко или вообще не смотрели, а среди молодежи этот показатель составил 60%.[69] Даже те, кто участвовал в голосовании довольно равнодушно относились к политической информации в телевизионных программах. В этом отношении полученные данные разительно контрастировали с результатами опросов 1999 г. В электоральном цикле 2003-2004 гг. уменьшилось не только внимание к политическим сообщениям СМИ, но и оценка эффективности воспринятых сообщений. Заметно снизилось количество респондентов, согласившихся с утверждением, что СМИ сыграли значительную роль в их электоральном выборе. Набирающая силу очевидная тенденция снижения уровня политизированности и электоральной активности, роста протестных настроений, усиления государственного влияния в медийной сфере может служить косвенным индикатором изменений характеристик процесса электоральной коммуникации и ее эффектов.

  Можно заметить, что если рост эффективности медиатизированной электоральной коммуникации в стабильных демократиях был связан с изменением коммуникационных технологий, то в переходных системах для коммуникационного предвыборного воздействия почти не существует институциональных преград. Слабые политические партии и неразвитые структуры гражданского общества оказываются не в состоянии обеспечить режим равного доступа к СМИ для конкурентов в периоды избирательных кампаний. Вполне реальна опасность монополизации основных каналов массовой информации пришедшими к власти элитами. Поэтому, по мнению некоторых исследователей, само понятие «эффективности медиатизированной электоральной коммуникации» в таких странах приобретает несколько иной смысл[70].

  М.В. Зимин[71] выделяет универсальные черты, характеризующие информационную политику государства и роль СМИ в переходных политических системах:

  - рассмотрение правящими элитами СМИ как важнейшего механизма политического управления обществом, политической мобилизации граждан, легитимизации существующих институционально нестабильных систем;

  - формирование образа оппозиции, враждебной национальным интересам и противостоящей ей правящей партии;

  - создание единственно верной, с правительственной точки зрения, картины реальности в регулярных новостях;

  - непропорционально большее информационное представительство правящей партии и официальных лиц по сравнению с другими политическими акторами.

  Очевидно, что подобного рода воздействие СМИ на массовое сознание осуществляется в неконкурентной среде. Как показывают зарубежные и отечественные исследования, в том числе, региональные, в долговременной перспективе такая медийная политика подрывает доверие избирателей к сообщениям каналов массовой коммуникации еще сильнее, чем негативная политическая реклама в стабильных демократиях.

  Практика отечественного электорального процесса последнего десятилетия, как на федеральном, так и региональном уровне подтверждает, что наиболее эффективными инструментами воздействия на избирателей, стимулирования выработки активной электоральной позиции являются СМИ. Теоретические представления о политических эффектах массовой коммуникации в приложении к современной российской ситуации позволяют предположить, что влияние СМИ на формирование электоральных установок избирателей будет довольно ощутимым (по мировым меркам, высоким) за счет превалирования телевидения в электоральной коммуникации. Выясняется, что в информационном воздействии на массовое политическое сознание имеет место кумулятивный эффект: «влияние СМИ становится более заметным, если оно «многоканально» и продолжительно»[72].

  Данные социологических исследований общероссийских и региональных избирательных кампаний позволяют говорить о том, что в целом около двух третей респондентов фиксировали то или иное воздействие СМИ на свое электоральное поведение, а 10-20%  признали его определяющим. Среди различных каналов массовой коммуникации решающую роль играет телевидение в процессе формирования «повестки дня» выборов. Причем данная технология не воспринимается большинством избирателей в качестве манипулятивной. С учетом такого эффекта, а также погрешностей опросных методик, можно предположить воздействие СМИ на значительную долю избирателей. По многим оценкам, треть активного электората может быть признана объектом эффективного медийного воздействия в преддверие выборов.[73]

  Итак, исследования показывают, что роль и значение медийных эффектов в период проведения избирательных кампаний объясняется следующим рядом причин:

  1. Российские СМИ в значительной степени монополизированы и централизованы.

  2. Доминирующие по своему охвату государственные электронные СМИ остаются для избирателей едва ли не единственным каналом предвыборной информации.

  3. Уровень доверия населения к информации, сообщаемой по официальным каналам достаточно высок. Многочисленные исследования показывают устойчивую тенденцию, по которой из информационных каналов наибольшим доверием россиян пользуется именно государственное телевидение.

  4. Совершенно очевидны недостатки в деятельности СМИ по информированию избирателей, повышению сознательности и компетентности, формированию «потенциала включенности» – условия для сознательного и активного электорального действия.

  При объяснении электорального поведения наиболее убедительно выглядят те теоретические модели, которые опираются на исследования эффектов медиатизированной массовой коммуникации. Более того, медиа-технологии стали рассматриваться сегодня в качестве одного из основных механизмов воспроизводства существующей социально-политической системы. Поскольку влияние СМИ обладает кумулятивным эффектом, их продолжительное и многоканальное воздействие обуславливает не только соответствующий вектор активности электората, но и легитимацию существующего политического порядка в целом. А это, в свою очередь, связано с доверием или недоверием избирателей по отношению к СМИ. Поэтому именно в периоды избирательных кампаний СМИ могут существенно повысить свой собственный рейтинг как объективные и честные источники информации или, напротив, утратить достигнутый статус.

                                                Выводы по первой главе:

  
  

  1. Трансляции политических идей и ценностей в коммуникативном процессе посредством пропаганды представляют собой процессы социальной коммуникации по осуществлению агитационных[74] и пропагандистских мероприятий.

  В широком смысле слова пропаганда – это сложная структурная технология, ориентированная на управление обществом путем формирования у масс прочных социальных установок и стереотипов, отвечающих интересам коммуникатора.

  В узком смысле слова пропаганда - это метод психологического воздействия на население с помощью средств массовой информации и коммуникации. Пропаганда является методом влияния, выполняющим функцию ценностной регуляции сознания и основана на психологических механизмах сравнения и оценки. Очень часто наряду с термином «пропаганда» используют термин «агитация». В действительности задача пропаганды состоит в том, чтобы распространить среди аудитории определенную идеологию для достижения заранее сформулированной цели. Хотя пропаганда принимает различные формы, она почти всегда представляет собой в той или иной форме «активизированную идеологию», иногда пропаганда служит средством возбуждения общественного мнения в поддержку определенных целей.

  2. Совокупность методов пропагандистского воздействия, обусловленная достижением определенной цели (реализацией конкретной функции пропаганды) – это методика пропаганды.  Цель пропаганды - это будущее желаемое состояние сознания и поступков масс, социальных групп, коллективов, отдельных лично­стей. Пропаганда, являясь целесообразной деятельностью, не приносит позитивных результатов без четкого определения целей разного уровня и условий их достижения. Функции пропаганды, определяемые как направления (задачи), конкретизирующие путь достижения цели пропаганды и обеспечиваемые манипулятивным воздействием на общество, подразделяются на объективные (имманентные) и субъективные (ситуативные).

  Важными свойствами политической коммуникации в идеале должны являться свободные потоки точной, полной, завершенной и проверяемой информации о политических явлениях и процессах, сопрягаемой с основными культурными ценностями общества, демократическими принципами развития и фундаментальными гражданскими и политическими правами человека. Особое значение среди этих прав имеют свобода политических, религиозных и иных убеждений, свобода совести, свобода слова и печати, митингов и собраний, свобода объединений, а также право беспрепятственно придерживаться и свободно выражать свое мнение, свободно искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи независимо от государственных границ, если они не противоречат гуманистическим принципам.

  Основные функции политической коммуникации:

  - распространение идейно-политических ценностей, знаний о политике, политическое информирование;

  - интеграция и регулирование политических отношений;

  - формирование общественного (политического) мнения;

  - распространение политической культуры, ее развитие у индивидуумов;

  - политико-культурный обмен;

  - подготовка общественности к участию в политике.

  3. Под моделью пропаганды будем понимать способы, типы, приемы и инструменты ее воздействия на аудиторию, которое обусловлено комплексом целей, приемов и функций пропаганды.

  Как процесс воздействия - пропаганда в постоянном и обоснованном стремлении к эффективности характеризуется планомерностью (наличием конкретных, заранее определенных тактических методов и форм, подчиненных, как правило, единой стратегической задаче); систематичностью (разъяснением, убеждением, носящими последовательный и поступательный характер), а также всеобщностью (стремлением к использованию максимального количества средств, к вариантности методов, разнообразию форм, жанров и т.д.) и, следовательно, непременным стремлением к массовости.

  Процесс воздействия пропаганды можно свести к анализу применяемых стимулов и степени восприимчивости индивида к внушению. Под внушением понимается процесс влияния на поведение индивида без предъявления достоверных фактов и логически обоснованных аргументов.

            При анализе воздействия на аудиторию следует учитывать характер реакции аудитории на пропаганду. Если пропагандистская кампания открытая и публичная, оспаривается критическая реакцию на нее. Однако это не должно вводить в заблуждение, поскольку есть еще опросы общественного мнения целевой аудитории и обзоры в медиа-средствах. Наиболее важная вещь, которую следует отслеживать, - это поведение целевых аудиторий. Оно может проявляться в форме голосования, вступления в политические или другие организации, внесения пожертвований в избирательные фонды, покупки пропагандистских товаров, формирования местных групп поддержки, которые превращаются в структурные подразделения центральных организаций, работы в массах.

  Иногда эффекты пропаганды могут быть зафиксированы как результат адаптации аудитории к социальным процессам. Тогда стоит искать примеры заимствований языка и моделей поведения пропагандиста в других контекстах. Достижению пропагандистских целей может благоприятствовать законодательство, однако подобные выводы должны быть подкреплены солидной аргументацией.

  Для достижения необходимых результатов воздействие должно осуществляться как через опосредованные формы коммуникации (телевидение, радио, печать), так и используя «лидеров мнений», являющихся каналами непосредственной коммуникации для своих микрогрупп. Такого рода подход позволяет с разных сторон взглянуть и на объект воздействия. Объектом пропаганды выступает как собственно индивид (в той или иной мере получающий свою дозу пропаганды через СМИ), так его ближайшее социальное окружение (микрогруппа). Таким образом, достигается, с одной стороны, внедрение идеологем в индивидуальное сознание и их последующее подкрепление социальной средой, с другой.

  
  
  
  
  
  
  

    ГЛАВА 2.  ПРОПАГАНДА В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ

                                       СОВРЕМЕННОЙ  РОССИИ

             2.1. Идеологические доминанты избирательных проектов

  
  

  К рассмотрению идеологических доминант[75] избирательных проектов подводят выводы, сделанные в первой главе[76], и необходимость получения ответа на вопрос: являются ли такие субъекты электоральных процессов, как партии, важным фактором оформления идеологий как способа коммуникации?

  В тезаурусном поле исследуемой проблемы мы не встретили дефиницию «избирательный проект». Представляется, что в узком смысле данный термин может обозначать какой-то отдельный компонент электорального процесса.

  Электоральный процесс является сегодня объектом пристального изучения специалистов в различных областях научного знания. Например, в работах М. Анохина, Т. Болховитиной, В. Гуторовой, Ю. Веденеева, Н. Емельянова, А. Лейпхарт, Г. Лесникова, С. Мартынова, Л. Селезнева, Ж. и др. проанализированы место и роль выборов в системе демократической власти, в формировании и функционировании политических институтов. В трудах А. Глубоцкого, А. Кынева, И. Зайцева, В. Лугового, А. Сухова, С. Трыканова и др. освещаются основные теоретические и прикладные аспекты феномена выборов как фактора становления гражданского общества, рассматриваются проблемы функционирования избирательной системы в России, а также региональные аспекты отечественных выборов.

  Значительное число работ (С. Авакьян, А. Белкин, В. Васильев, А. Вешняков, Ю. Веденеев, Ю. Дмитриев, А. Иванченко, В. Игнатенко, А. Зиновьев, М. Кукушкин, В. Лапаева, Н. Михайлева, А. Постников, Е. Хрусталев и др.) посвящено исследованию особенностей избирательного процесса и поведения его субъектов. Среди этих исследований выделяются три основные группы: первая  группа посвящена анализу конкретных избирательных кампаний: вторая исследует политический механизм выборов в России; третья анализирует нормативно-правовую базу избирательного процесса.

  Часть из рассматриваемых работ составляют публикации электоральной статистики и данные социологических исследований, проведенных в период избирательных кампаний. Особое направление представляют исследования, посвященные технологиям организации избирательного процесса, проведенные З. Зотовой, А. Ковлером, Е. Малкиным, И. Недяком, С. Фаером и рядом других авторов. В работах вышеперечисленных и многих других авторов[77] анализ электоральных процессов проводится, с одной стороны, - в формате, имеющем свои устоявшиеся модели и схемы в политико-институциональном подходе, а с другой, - в поведенческом аспекте[78].

  Как нам представляется, основной проблемой названных исследований является то, что ни в одном из них не представлены системные характеристики электорального процесса, и, как следствие, – отсутствуют разработки по ряду категорий, в том числе в отношении термина «избирательный проект». В основном, в общественных науках предметом изучения выступает электоральное поведение, под которым понимается поведение избирателей, политических партий и общественных деятелей в период подготовки и проведения выборов, формируемое и активизируемое посредством политических и электоральных институтов, политических лидеров и СМИ[79].

  В нашем же видении, центральным звеном для исследования должны стать субъекты электоральных процессов, как основные компоненты их (процессов) структуры, которые можно оценить, подобрав определенный инструментарий.

  С учетом имеющихся научных наработок использование понятия «избирательный проект», на наш взгляд, наиболее подходит для обозначения ряда характерологических свойств субъектов электорального процесса, и в частности, - избирательных программ, участвующих в выборах политических партий и общественных движений. Поскольку именно через программно-идеологическую составляющую политические партии и общественные движения не только определяют себя как политическую организацию с определенной позицией, но и формируют свою пропагандистскую политику к интересам тех или иных социальных групп[80].

  Партийные программы и идеологии задают общие концептуальные рамки политических партий, формируют набор основных способов их борьбы за власть, политических заявлений и позиций партий по проблемам политического дискурса[81]. Кроме того, важность изучения подходов к идеологическим доминантам обусловлено и тем, что новое партийно-избирательное законодательство ориентирует существующие и вновь образуемые политические силы (партии) на реализацию долгосрочных политических проектов.

  Сегодня в условиях возрастания роли политических партий в политическом процессе значительно возрастает роль и влияние на процесс формирования демократического государства и принятие политических решений, прежде всего парламентских партий, которым удалось сформировать свои депутатские фракции в нижней палате Федерального Собрания Российской Федерации - Государственной Думе. (Хотя существует и другая точка зрения: например, А.Н. Вихров отмечает, что во многих странах главные акторы состязательного  политического  процесса -  партии -  пребывают  в  состоянии кризиса, отмеченного утратой массовости и идеологической определенности,  ослаблением  партийной  лояльности  граждан.  В  значительной мере кризисная ситуация характерна и для России, которой только еще предстоит  сформировать  демократическую  систему  сильных,  ответственных перед обществом партий[82]).

  В любом случае необходимо отметить, что институт современной российской многопартийности весьма неоднороден. Одни партии являются продуктом кризиса традиционной идеологии, другие появились в результате распада официальных партийных структур, третьи – благодаря новым правилам выборов, четвертые – в связи с необходимостью удовлетворения корпоративных интересов элиты и т.д. Однако в любом случае они отражают реальные социально-политические процессы, происходящие в обществе.

  Изучение различных источников показывает, что исследования современного состояния обозначенной проблемы западными авторами, в основном, проводятся на уровне изучения частных аспектов, но так или иначе связаны с попытками применения концепций перехода к демократии[83] или к теории «социального капитала»[84]. В сравнительных исследованиях пока преобладают либо работы описательного характера[85], не содержащие объяснений причин тех или иных феноменов, либо объяснения на уровне фундаментальных теорий[86], либо, напротив, - теоретически фундированные работы, но с весьма недалеко, по-нашему мнению, идущими выводами[87].

  В отечественной литературе основным отправным пунктом исследований российских электоральных процессов в постсоветский период можно считать разработки, начиная с выборов на съезды народных депутатов и последующей их деятельностью. Они отражали объективные процессы, когда после длительного периода, в течение которого граждане СССР были  фактически  лишены  возможности  влиять  на  судьбы  своей  страны, общественно-политическая  жизнь  второй  половины 1980-х  гг.  стала чрезвычайно активной: граждане участвовали в митингах, демонстрациях, других мероприятиях. Ожидание быстрых перемен к лучшему определяло и высокую явку избирателей на первых свободных альтернативных  выборах. Важнейшим фактором  политической  активности  населения  было  самопроизвольное  и  спонтанное  возникновение множественных  актов  взаимодействия  граждан  между  собой  по  общественно  значимым, в том числе - собственно политическим вопросам.

  Однако в последние годы наблюдается разочарование населения результатами реформ, усиливается социальная апатия  граждан, неверие в возможность  влиять на политику, проводимую  выборными  органами и должностными лицами. Следствием этого стало общее снижение политической активности граждан, в том числе - и их участия в выборах.

  Исследования конца 1980-х-начала 1990-х годов показали, что люди руководствуются при оценке ситуации и принятии политических решений скорее не экономическими интересами, а ценностями и идеологическими установками. Это позволило сделать вывод о доминировании ценностно-рационального способа политического поведения россиян[88].

  Однако последующие исследования[89] показывают, что политическое сознание все теснее сопрягается с материальным положением и социальными интересами людей, а также с уровнем адаптации граждан к социально-экономической ситуации.

  Действительно, идеологические программы партий, также и прагматическая адаптация к требованиям партийной лояльности больше не обеспечивают должного уровня притягательности и эмоциональной вовлеченности граждан в политический процесс. Единственное, что вдохновляет их в последнее время  - это личность политического лидера. 

  Тем не менее, постулаты партийных идеологий выражаются в отношении к электорату. Каждая из партий позиционирует себя с избирателями, так как призвана защищать его интересы или, по крайней мере, сообщать об этом.

  Говоря о пропаганде в политическом дискурсе современной  России, следует подчеркнуть, что он проявляется не в научной, а в политической сфере. Это можно связывать  с появившейся в постсоветский период возможностью открытого  выражения  оппозиционного мнения. В данный период наблюдается большой поток обличительных по отношению к формирующемуся политическому режиму статей, а также негативных отзывов о советской  политической  системе. Однако  подавляющее  большинство  статей  такого характера имело публицистический характер.

  Что касается научных публикаций, то они перемежевывались с практическими рекомендациями в адрес политического руководства страны.

  При  этом  одной  из  характерных  черт  внедрения  новых  элементов  в сформировавшуюся еще в период существования СССР структуру политической  элиты  является  привлечение  лиц  с  высшим  образованием  и научной интеллигенции.

  Это,  в  свою  очередь,  обусловило  то,  что  выразителями  политического дискурса становились представители властных структур, партийной доктрины, части из которых повлияли на процесс государственного реформирования.

  Также в современный период, к  сожалению, и среди диссертаций практически нет работ (за исключением исследований В.Ф. Абдуловой, Т.А. Александровой  и В.А. Сергеевой [90]), посвященных анализу пропаганды с позиций идеологических доминант избирательных проектов. В целом, разработку данной темы можно охарактеризовать как довольно фрагментарную. Различные параметры получили свое освещение в работах общетеоретического и методологического характера, раскрывающих природу и процессуальные особенности информационной политики государства и политических коммуникаций как отдельных технологий и институтов. К таким трудам следует отнести работы В.П. Конецкой, М.М. Назарова, А.Б. Курлова, А.И. Соловьева, В.П. Терина, Федотовой Л.Н. и др.[91]).

  Для более успешного осмысления идеологических доминант избирательных проектов необходим всесторонний теоретический и практический анализ всех связанных с выборами составляющих политического процесса. 

  Исходя из предмета данного исследования, нам более близка точка зрения, что предметом изучения должны стать не только избирательный процесс, но и все многообразие политических коммуникаций, связанное с выработкой политических предложений и с удовлетворением спроса на определенные политические услуги[92], но в формате действующего правового поля.

  В последнее время произошла значительная эволюция электоральной политики, основанная на изменении избирательного законодательства как на федеральном, так и на региональном уровнях. Например, основными законодательными элементами, повлиявшими на электоральное пространство стала смена избирательной системы (на федеральном уровне - переход от смешанной к пропорциональной, на региональном - от мажоритарной  к смешанной). Трансформация федерального законодательства и правовых норм субъектов РФ привела их к нормам (требованиям) федерального законодательства, однако различия в избирательных системах сохранились. Субъекты РФ лишились права напрямую избирать главу субъекта, который теперь стал подконтролен федеральному центру. Значительно усложнилось создание партий из-за поправок, принятых в федеральном законе «О политических партиях» (2001), нацеленных на усложнение процедуры образования новых партий, а также сокращение уже образованных. Нововведение в избирательном законодательстве о сокращении минимальной явки избирателей дает, прежде всего, возможность находиться у власти политическим силам, которые имеют доступ к административным ресурсам, а, следовательно, мы имеем дело с доминированием идеологического «присутствия» этих сил в обществе, в том числе и среди их избирательных проектов.

  Несомненно, что электоральная политика орга­нически связана с идеологией. Ее роль в решающей степени определяется тем, что общественное, в том числе и электоральное сознание, от которо­го зависит поведение избирателей, формируется не только под влиянием материальных факторов, но и закономерностей разви­тия самого сознания, взаимного влияния взглядов различных социальных групп и т.д. В зависимости от набора идеологических воздействий созревание общественного сознания той или иной группы может опережать развитие ее материальных условий или отставать от него, принимая модифицированную, искаженную форму. Это обусловливает неизбежность антагонистических тенденций, прежде всего, полярных идеологий в процессе фор­мирования электоральных ориентаций.

  Осознание возрастающей роли идеологии не только как фактора, формирующего сознание, влияющего на электоральное поведение, но и как силы, цементирующей фор­мальные организации, вынудило и традиционные движения встать на путь реструктуризации своих воззрений. Иными словами, партии стали иметь идеологическую основу. В тех случаях, когда цельной идеологии, способной составить такую основу, не существует, используются квазиидеологии, в качестве которых выступает либо набор консервативных, либеральных или уравнительно-социалистических стереотипов, либо религиоз­ное мировоззрение и т.п.

  Как известно, мощное идеологическое влияние возможно в том случае, если будет осуществляться продуманное, организованное воз­действие на людей.

  В электоральном процессе среди средств специального воздействия вполне себя оп­равдали искусственно создаваемые и навязываемые имиджи, язы­ковые формулы, стереотипы, готовые ответы на те вопросы, которые жизнь ставит постоянно перед человеком. Эти средства имеют своей целью сформировать унифицированные, намерен­но упрощенные, сводимые к жестко установленным стандартам реакции массового сознания. 

  Среди ряда факторов, влияющих на создание определенных электоральных тенденций российского избирателя, выделим один из основных - формирование новой массовой ментальности[93]. За годы преобразований у нас в стране с прекращением действия единой идеологии в общественном сознании произошли весьма существенные изменения. Хотя рассматривать их как сформировавшуюся ментальность гражданского общества еще рано. Для того чтобы предположить, какие черты ментальности могут проявляться в будущем, надо хорошо представлять то, что неизбежно будет подвергаться изменениям. Особенно это наглядно можно увидеть на процессе регионализации. Процесс регионализации за последние годы привел не только к политической самостоятельности отдельных регионов, но и к утрате единой политической ментальности, дифференциации ее по региональным особенностям и признакам.

  Проблема российской ментальности - одна из основных при анализе становления основ поведения субъектов электорального процесса. Проблема эта многогранна. Она предполагает выяснение потенциальной готовности россиян к становлению нового типа общественной ментальности и ее влияние на выбор путей дальнейшего развития общества.

  Не секрет, что в России продолжается процесс трансформации политической системы. За это время сменились режим и институты власти, элиты и система официальных политических ценностей, среди которых центральное место заняли демократические цели и ориентации. Становление личности в ее гражданском статусе происходит под влиянием политической среды, куда входит весь набор институтов, факторов и руководства партий. 

  В диссертационном исследовании А.В. Шумилова обращается внимание на то, что в Российской Федерации произойдет резкое сокращение политических партий. Возможно, они будут трансформированы на основе политических идеологий. Характерным считает автор и то, что электоральные симпатии населения городов и жителей сельской местности сильно различаются. Так, городское население в большей степени поддерживают либерально-демократические партии, а сельский электорат голосует либо за коммунистов, либо за «Единую Россию». Электоральная активность на выборах выше на селе, нежели в городах. Число голосов «против всех» было выше в городах.

  Таким образом, выкристаллизовывается регионально-национальная детерминанта поведения субъектов электорального процесса, что обуславливает необходимость использования регионального подхода, как метода для решения исследовательской задачи интерпретации федеральных выборов, при переходе с федерального уровня на региональный.

  Именно регионально-национальные различия социально-политических и социально-экономических факторов регионов определяют и особенности поведения субъектов электорального процесса.

  Вместе с тем, подобный подход делает анализ несколько условным, ограничивающим применимость получаемых результатов, так как российские регионы отличаются большой дифференциацией в социально-экономических и природно-территориальных характеристиках, а также обладают разными историческими и культурными традициями. Тем не менее, это представляет возможным исследования проблемы взаимосвязи экономики и политики.

  Однако в литературе нередко представлен анализ поведения субъектов электорального процесса с учетом влияния объективных факторов макроуровня. В настоящее время Россия переживает процессы глубоких трансформационных изменений политической, социально-экономической и духовной сфер общества, следствием чего является возникновение идеологического вакуума. Социальная дифференциация общества, непростые условия жизни значительной части населения, военные конфликты, преступность и др. факторы оказывают негативное влияние на россиян, подрывают уважение граждан к институтам политической власти, в том числе и к институту выборов. Все это сказывается на специфике поведения субъектов электорального процесса.

  Одной из особенностей, влияющей на электоральное поведение, является отсутствие четкой политической идентификации избирателей, обусловленной изменениями социально-стратификационной структуры общества, реформированием политической системы, идеологической неопределенностью. Именно поэтому сегодня, как указывается в диссертации О.В. Парфеновой[94], российский избиратель ориентируется не на программы политических партий, а скорее на имидж кандидатов. Наша реальность такова, что роль политического лидера становится все значительнее. Она влияет на электоральное поведение больше, чем все его программы и доктрины. А сам имидж все меньше зависит от личностных качеств его носителя, он проектируется, создается и доводится до электората, навязывается ему как рядовая коммерческая услуга. Он все больше зависит от представлений о будущем, которые детерминированы образованием, политической культурой, идеалами, ожиданиями населения. Поэтому электорат «узнает» имидж, исходя из общности идеалов, социокультурных ценностей, социально-экономических интересов, реакций на различные электоральные воздействия и ориентации на определенного лидера или партию.

  К одной из ключевых проблем политических партий следует отнести обеспечение содержательной наполненности их деятельности. Если партия не заявляет о себе на поле публичной политики, не принимает участия в политическом дискурсе, не инициирует политические события и информационные поводы, то такому политическому проекту уготована недолгая жизнь. Деятельностная или интерактивная (от англ. interaction - взаимодействие) составляющая идеологии формируется через постоянный процесс политической коммуникации и взаимодействия с обществом, посредством которого у субъектов электорального процесса появляются определенные представления и установки.

  Российские политические партии по результатам проведенной партийно-избирательной реформы стали основными субъектами федерального и региональных избирательных процессов в Российской Федерации. Помимо того, что выборы являются формой обратной связи гражданского общества и политических партий, они также служат индикатором эффективности поведения партий на политическом рынке. Критерием эффективности служит правильно разработанная и реализуемая стратегия политической партии, ключевым элементом которой является имиджевая стратегия.

  Формирование и продвижение привлекательного имиджа политической партии является технологической стороной политического вопроса, касающегося установления полноценного взаимодействия политических партий и избирателей. Задача партийного функционера и политического консультанта в этой ситуации сводится к пониманию и преобразованию этих обстоятельств в эффективный имидж политической партии. Причем понятие «эффективный» подразумевает эффективную коммуникацию, эффективную деятельность, эффективное принятие политических решений партией в процессе выполнения функций, заданных им современным избирательным и партийным законодательством.

  Идеологическая платформа партий является своего рода «лакмусовой бумажкой», на которой отражается конкуренция идей, программ, лидеров, конкретная работа партии с избирателями и в стенах парламента. 

  Стратегическое планирование деятельности политических партий по формированию и выполнению своей идеологической платформы становится необходимой составляющей и залогом эффективности политических партий как института гражданского общества и политической системы.

  Рассматривая идеологические доминанты избирательных проектов, нельзя не коснуться их классификации.

  Сегодня все многообразие современной партийной жизни в России может быть сведено к четырем основным идеологическим доктринам. В литературе[95] принято характеризовать идеологии как левые, - стремящиеся ускорить прогресс, и правые, - стремящиеся его затормозить. Также существуют ультраправые идеологии, цель которых - повернуть ход истории вспять, вернуться к прошлому; и ультралевые, - заглядывающие слишком далеко в будущее, ставя заведомо неосуществимые при данном уровне развития экономики цели. Можно также выделить центристов, - тех, кто считает, что история развивается своим путем, и не следует ее ни подгонять, ни тормозить, - но это очень узкая область политического спектра, практически единственная точка пересечения желаемого и возможного[96].

  Носители соседних по циклу идеологий могут находить взаимопонимание по некоторым вопросам и точки соприкосновения. Но сотрудничество между ними всегда идет на пользу идеологии, стоящей впереди по циклу.

  Также разделяют идеологию власти и идеологию различных групп народа. В истории известно немало примеров, когда длительное время удавалось держаться «на штыках» политическому режиму, идеология которого не соответствовала идеологии большинства населения: коммунисты в Восточной Европе; нацисты в Германии; революционное правительство Великой Французской революции.

  Безусловно, этих доктрин нет в «чистом» виде, так как каждая из них имеет свои «разновидности», и элементы одной из доктрин могут присутствовать в других и наоборот. Соответственно, ни одна из идеологий не является сама по себе ни правой, ни левой; но каждая из них может быть правой или левой относительно состояния общества в данный момент.

  Поскольку мы рассматриваем идеологические доминанты, которые лежат в основе или являются следствием того или иного режима, установленного в процессе выборов, представляется, что методологически более правильно для понимания идеологических доминант избирательных проектов взять за основу известную типологию политических режимов, каждый из которых выдвигает свою определенную идеологию, которая способствует исполнению той или иной политической власти.

  В большинстве зарубежных источников в отношении социального аспекта до ХХ столетия было принято выделять режим социалистической демократии, режимы буржуазной демократии и буржуазного (буржуазно-политичес-кого) авторитаризма. В советской период выделяли, кроме того, революционно-демократический режим (в странах социалистической ориентации) в двух его вариантах - национально-демократический и народно-демократический; полуфеодально-теократический режим (например, в группе так называемых нефтяных монархий); буржуазно-либеральный (в некоторых странах Азии, Латинской Америки, Северной Африки, где капиталистическое развитие достигло среднего уровня); пробуржуазно-либеральный - в отсталых странах капиталистической ориентации в Тропической Африке и Океании[97].

  Помимо общепризнанных классификаций в зарубежной литературе существуют и частные взгляды на типологию режимов. Например, Р. Даль[98] с помощью двух критериев - конкурентности в борьбе за власть и степени вовлеченности граждан в управление - выделяет четыре идеальных типа политических режимов: закрытую гегемонию, открытую гегемонию, соревновательную олигархию и полиархию. Гегемонии отличаются наиболее жесткими ограничениями, запретом оппозиции любого рода независимо от преданности (лояльности) подвластных структур. Соревновательные олигархии разрешают конкуренцию, но только в рамках элиты. Полиархии ближе всех к демократическому идеалу. Существует и большое количество смешанных режимов, приближающихся к одному из данных идеальных типов.

  Некоторые авторы относят к отдельным группам военные, однопартийные, либерализирующиеся, квазидемократические, переходные режимы.

  С. Хантингтон[99] обозначил четыре типа недемократических режимов - однопартийный, военный, личная диктатура и расовая олигархия.

  Таким образом, в зависимости от задач политологического анализа можно выбрать одну из многих классификаций. Но все-таки наибольшее распространение получила типология политических режимов, предложенная Х. Линцем, который выделил пять основных типов режимов - демократический, авторитарный, тоталитарный, посттоталитарный и султанистский. Данные режимы представляют собой идеальные типы и отличаются друг от друга по четырем главным характеристикам: во-первых, - по степени политической мобилизации граждан; во-вторых, - по уровню плюрализма; в-третьих, - по степеням идеологизации; и, в-четвертых, - по конституционности власти лидера либо правящей группы[100].

  В ряде специальных источников режимы разделяют на демократические и недемократические, авторитарные и автократичные, конституционные и фашистские, военные, парламентские, президентские и другие режимы[101]. Такая классификация имеет значение с точки зрения отнесения именно к способам исполнения политической власти.

  В более частном смысле в зарубежной литературе различаются такие режимы государственного правления – либеральный, диктаторский, жесткий, жестокий и другие. С точки зрения форм правления, выделяются также режимы парламентского типа, президентского правления, монархические, республиканские, режим чрезвычайного правления и т.п. Здесь оценки государственного режима могут носить символический смысл и поэтому позволяют создавать образ страны, государства, тип правления без их конкретного анализа (абсолютистский, царский и т. п.), нередко просто в персонифицированной форме, по имени главы государства – сталинский режим, гитлеровский режим, режим Хусейна и т.д.

  Однако следует отметить, что в связи с неодинаковым толкованием понятий «политический режим» и «государственный режим» в литературе предлагаются такие виды режимов, как парламентский, министериальный, дуалистический, партократический[102].

  Отдельным элементом представляются конституционные режимы, которые являют собой способы выражения политических режимов в юридическом плане и в плане конституционной организации. Конституция -  основной закон государства - закрепляет политические идеи и способы организации, отражаемые соответствующим политическим режимом. Независимо от режимов, которые они провозглашают, конституции содержат положения, которые позволяют ограничение прав и свобод в определенных кризисных ситуациях[103].

  Анализ ряда источников[104] показывает, что определенный образ будущего нации задается идеологией как некоторое вполне определенное устройство общества с теми или иными достаточно четко обрисованными социальными, экономическими, политическими и прочими установками и механизмами.

  Но в связи с меняющимися политическими ситуациями партии зачастую стали легко отказываться от своих идеологических принципов. Видя это, избиратели все меньше верят, что политики будут отстаивать заявленные ими идеологические позиции.

  В настоящее время происходит отмирание идеологий традиционного вида. В отношении электората это означает, что партии начинают отказываться от борьбы за «приверженцев» в пользу борьбы за «притянутых». Таким образом, получение последних приобретает в политической борьбе гораздо больший вес, чем прежде. Следовательно, в той же степени возрастает и роль предвыборных кампаний, избирательных технологий, как средств манипулирования[105] электоратом и иных составляющих электоральных проектов.

  Можно утверждать, что время выдвигаемых идеологий традиционного образца прошло. Поэтому мы согласны с точкой зрения[106], что ныне задачей разработки идейной платформы является создание такой общественно-политической концепции, которая удовлетворяла бы следующим требованиям:

  - в качестве своей реализации она предлагала бы практически осуществимые действия, которые позволили бы оправдать ожидания избирателей по удовлетворению их нужд, как осознаваемых, так и неосознаваемых ими (в последнем случае сначала потребуется развитие в обществе взгляда, проявляющего эти нужды);

  - она могла бы выполнить две функции идеологии (стратегическую - в отношении партии и консолидирующую - в отношении электората), но в то же время не являлась бы идеологией в традиционном смысле;

  - способ ее внедрения в общественное сознание коренным образом отличался бы от традиционной идеологической пропаганды.

  Также представляется необходимым акцентировать внимание на механизмах осуществления пропаганды с позиций идеологических доминант избирательных проектов.

  Наличие разнообразных целей и методов, структур и участников политических процессов обусловливает сложную, многомерную структуру информационно-коммуникативного обмена между людьми. В основе любых информационных процессов лежит линейная структура коммуникации, анализ которой позволяет выделить ее наиболее значимые принципиальные аспекты, присущие любой системе и процессу обмена информацией. По мнению Г. Лассуэлла, выделение основополагающих компонентов такой структуры предполагает ответ на вопросы: кто говорит? что говорит? по какому каналу? кому? с каким эффектом?

  Важную роль при осуществлении информационных отношений в политике играют и находящиеся в распоряжении субъектов технические средства, что заставляет говорить о техническом уровне информационно-коммуникационных процессов. Важность наличия технических каналов для организации информационных контактов показывает, что носители той или иной идеологии должны обладать необходимым количеством каналов для распространения официальной информации, в частности, как речевыми (брифингов, интервью руководителей и др.) или связанными с бумажными (бюллетени правительства, публикации в газетах и журналах), так и визуальными и электронными (каналы государственного телевидения, федеральные и региональные системы связи и т.д.), позволяющими осуществлять бесперебойную коммуникацию со своими избирателями.

  Сопоставляя  эффективность основных каналов передачи  сообщений, используемых в ходе избирательных кампаний, учитывается,  как  готовность  граждан  воспринимать  поступающую к  ним  по этим  каналам  информацию,  так  и  объективные  организационно-технологические  возможности  их  использования  в  конкретной  ситуации. В этом контексте приоритетными становятся методы, либо позволяющие доводить до граждан необходимую информацию в неявной  форме (косвенная  пропаганда),  либо  обеспечивающие  вовлечение  граждан  в  диалог без специальных усилий и затрат времени с их стороны (работа в антропоморфных сетях, кампания «от двери к двери», пикеты в наиболее посещаемых местах населенных пунктов, нестандартные формы изустной агитации, такие как распространение слухов, а также агитация по телефону).

  С учетом изложенного выше, пропаганду в политическом дискурсе можно рассматривать как электоральную коммуникацию, которая различными способами осуществляет взаимодействие политических партий с электоратом и имеет своей целью помощь первым в достижении их интересов в сфере власти. Электоральная коммуникация достигает своего пика в период выборов, когда политические партии ведут бескомпромиссную борьбу за избирателя и необходимо информационное обеспечение стратегии избирательной компании[107].

  Действительно, электоральная коммуникация представляет собой асимметричную двустороннюю модель коммуникации, в которой доминирует пропагандистский тип. Отсюда понятно, что основная задача электоральной коммуникации заключается в том, чтобы создать такую информационную среду, которая не только будет способствовать формированию общественного мнения относительно кандидата или партии, но и будет способствовать тому, что избиратели станут принимать политическое решение и совершать определенные действия в формате избирательного проекта, разработанного субъектом идеологического противостояния в электоральном процессе.

  Идеологические доминанты избирательных проектов проявляются и через методы их применения: в ходе избирательной кампании на избирателя идет массированная атака по каналам межличностной (беседы агитаторов), публичной (митинги, встречи с избирателями) и массовой коммуникации (печатные и электронные СМИ, лозунги, плакаты, листовки и т.д.).

  Использование сочетаний каналов коммуникации происходит не стихийно, а в строгом соответствии с разработанной избирательным штабом партии или кандидата стратегией кампании. Так, например, «стратегия рывка» требует уплотнения информационной среды на ранних стадиях кампании, и ее задача - обеспечить узнаваемость и повышение авторитета кандидата. «Стратегия быстрого финала», напротив, ориентируется на заключительную фазу кампании и фиксирует имидж кандидата в сознании избирателя непосредственно перед голосованием. Наконец, «крейсерская стратегия» характеризуется равномерно плотной информационной средой на протяжении всей кампании.

  В зависимости от уровня выборов (федеральные, региональные, местные), социально-демографических характеристик целевой аудитории, финансирования подбирается та или иная комбинация каналов коммуникации и определяется способ представления информации. Понятно, что особое внимание в этом случае уделяется подготовке текстов, используемых в ходе избирательной компании.

  Для формирования общественного мнения используются приемы мощного речевого воздействия, в результате чего нередко имеет место насильственное навязывание заранее выработанных оценок, и избиратель часто оказывается не в состоянии использовать свое право на выработку политического решения. Именно в электоральной коммуникации особенно четко ощущается роль языка, как инструмента внушения массовой аудитории определенной идеологии.

  Таким образом, в случае электоральной коммуникации особенно ясно видно, что «тексты становятся частью окружающего человека предметного мира, органическим элементом его практического опыта, ... основой преобразовательной практической деятельности социальных субъектов»[108].

  Хотя на первый взгляд может показаться, что в ходе электоральной коммуникации используется совокупность отдельных текстов (лозунги, плакаты, листовки, радио и телевизионные рекламные ролики, программное выступление кандидата, манифест/программа партии), по существу мы имеем дело с единым рекламно-агитационным пропагандистским текстом, имеющим единое содержание и единую форму.

  В литературе выделяется ряд факторов, определяющих эффективность воздействия электоральной коммуникации, это: 1) характеристики аудитории, в числе которых социально-демографические позиции, особенности политического сознания, предполагающие определенные «фильтры» восприятия, а также интерес, проявляемый избирателем по отношению к политике и степень его политической осведомленности; 2) содержание сообщений, находившихся в центре внимания исследователей в связи с ростом популярности негативных кампаний в СМИ. В качестве электоральных эффектов СМИ в большинстве случаев отслеживают влияние каждого из каналов коммуникации в отдельности[109].

  Анализ содержания и структуры электоральной коммуникации убеждает в том, что она обладает и функциональным единством. Функционально электоральная коммуникация призвана содействовать достижению стратегических целей избирательной кампании. Такими целями являются: идентификация имени кандидата, позиционирование, создание имиджа кандидата, сравнение его с политическими противниками и формирование контраста с ними, постановка, обсуждение и указание путей решения проблем, критика соперников, контрмеры на их критику, убеждение избирателей отдать голос кандидату, обеспечение явки избирателей на выборы.

  Первичной функцией электоральной коммуникации является сознательное использование вербальных и невербальных ее составляющих для оказания речевого воздействия на электорат с целью убеждения в чем-либо и изменения его поведения. К вторичным функциям можно отнести информирующую -сообщение об основных положениях программы партии; и идентифицирующую  - позиционирование кандидата в определенном ключе, подчеркивание его отличие от конкурентов. В случае партийной программы следует также отметить правоустанавливающую функцию или функцию легитимизации, указывающую на легальное право партии на существование в соответствии с нормативными документами[110].

  Как следует из сказанного выше, содержание, языковая форма и выполняемые функции ставят электоральную коммуникацию в особое положение. Это также говорит о том, что еще много предстоит сделать, чтобы определить ее типологические характеристики и место в составе политического дискурса.

  Таким образом, рассмотрев проблему идеологических доминант избирательных проектов, можно заключить следующее.

  Для достижения необходимых результатов при выступлении на выборах и в партийном строительстве политическая партия должна решать ряд ключевых проблем, из которых на первое место выходит – определение стратегии поведения политической партии в партийной системе и в электоральном процессе. Стратегия поведения политических партий предполагает определение основной линии поведения в отношении электората, групп интересов, органов власти, конкурирующих политических партий, средств массовой информации и других акторов политического процесса. Правильно выбранные стратегические позиции позволяют политической партии укрепиться среди основных партийных игроков, оптимально планировать и реализовывать мероприятия, ориентированные на прохождение политической партии в федеральные и региональные органы власти. 

  В деятельности партий, как субъектов электоральных процессов, важным фактором является оформление их идеологий как способа коммуникации. Своей программно-идеологической составляющей политические партии не только определяют себя как политическую организацию с определенной позицией, но и формируют свою пропагандистскую политику.

  Идеологии является не только фактором, формирующим сознание, влияющим на электоральное поведение, но и силой, цементирующей членов парий. Идеологии учреждаются также через постоянный процесс политической коммуникации и взаимодействия с обществом, посредством которого у субъектов электорального процесса появляются определенные представления и установки.

  К механизмам осуществления пропаганды с позиций идеологических доминант избирательных проектов можно отнести методы  вовлечения граждан  в  политические  процессы,  в  первую очередь -  в  избирательные кампании.

  В  целом,  особое  значение  такой  работы  определяется  следующими обстоятельствами. Во-первых, массовое вовлечение граждан в диалог по поводу  выражения  своей  власти  путем  участия  в  голосовании  придает осознанный характер деятельности граждан по распределению депутатских  мандатов  на  выборах  всех  уровней,  тем  самым  восстанавливая приоритетность  институционального  аспекта  выборов.  Во-вторых,  поиск  и  совершенствование  форм  и  методов  повышения  электоральной активности  граждан  позволяет  оппозиционным  партиям (кандидатам  от оппозиционных партий) компенсировать нарушение принципа равенства возможностей в предвыборной борьбе, возникшее из-за монопольного использования «партией власти» различных ресурсов. В-третьих, вовлечение  граждан  в  электоральные  политические  процессы  не  только позволяет  достичь  узкопрактического  результата -  выиграть  конкретную  кампанию, -  но  при  правильной  организации  работы  избранных депутатов с избирателями может способствовать сохранению политической активности избирателей в последующий период.

  Идеологические доминанты избирательных проектов проявляются через средства (методы) их применения: в ходе избирательной кампании на избирателя идет воздействие по каналам межличностной, публичной  и массовой коммуникации.

  Поведение руководства партий базируется на выводах из партийной теории (в соответствии с которой руководства партий стремятся минимизировать свою идеологическую дистанцию от граждан) и подчиняется следующим основным принципам:

  - для поддержания своего имиджа и сохранения приверженности своих сторонников политические руководства партий постепенно изменяют свои платформы;

  - политические руководства партий последовательно увеличивают эффективность своих платформ, используя один из критериев оптимизации: максимизация средней душевой полезности всех жителей или максимизация электоральной базы.

  
  

  2.2. Технологический инструментарий политической пропаганды:  приемы, специальные техники, образы и мифы

  
  

  Значение института выборов для построения демократии в России обуславливает повышенный интерес к технологическому инструментарию политической пропаганды, который, проявляясь на выборах в органы государственной власти и местного самоуправления, способен серьезно деформировать систему народовластия. Кроме того, анализ технологий манипулирования необходим для того, чтобы определить пути противодействия деструктивным явлениям в избирательном процессе.

  Изучение различных источников по исследуемой проблеме показывает, что схемы политической пропаганды тесно связано с целым комплексом приемов, специальных техник, образов и мифов, используемых при реализации избирательных технологий.

  Проблемы избирательных технологий давно находятся в поле пристального внимания ученых. Исторически отечественные научные взгляды в этой сфере формировались на базе представлений о тесной связи избирательных технологий с основными параметрами избирательной и партийной систем, выработанных западной политической наукой (М. Амеллер, К. Боун, Р. Даль, М. Дюверже, Ж.-П. Жакке, М. Каасе, Р. Катц, Д. Ламберт, Э. Лейкман, Р. Шварценберг, М. Шугарт, У. Филипс и др.)[111]. Зарубежные исследователи проявили интерес к анализу и осмыслению практики создания демократических режимов в посткоммунистических странах, включая Россию, что отразилось в работах как вышеуказанных авторов, так и предметно исследовавших реалии «новых» демократий ученых (С. Паттерсон, Т. Погунтке, С. Уайт, Д. Слайдер, Д. Хиббинг и др.)[112]. Проведение первых демократических выборов дало практический материал, который стимулировал исследования отечественных ученых, в частности, таких, как М. Анохин, Г. Голосов, З. Зотова, А. Ковлер, В. Комаровский, С. Устименко, которые сконцентрировали внимание на роли технологий в политической системе, эффективности средств ведения выборной кампании, социологической, технологической, организационной их компоненте, сравнении зарубежного опыта применения избирательных технологий и особенностей использования в России, анализе отечественной и зарубежных партийных систем, выявлении специфики технологий и поведения избирателей в посткоммунистических демократиях[113].

  В российской науке одними из наиболее разработанных сфер являются политическое консультирование, политический маркетинг, имидж политика (которыми занимались, в частности, Т. Арсеньева, А. Балашова, О. Гордеева, Е. Егорова-Гантман; планирование и менеджмент избирательной кампании, эффективность института наблюдателей, организационно-технические аспекты выборов, особенности информационных технологий (М. Волкова, А. Гафиатулин, В. Еремин, Е. Морозова, М. Павлютенкова, В. Римский, Н. Чучелина)[114]; проблематика манипулирования на выборах (М. Григорьев, О. Захаров, К. Киселев, Д. Левчик, А. Максимов, О. Попова, А. Салий, Г. Ханов, В. Чупахин)[115]; современные вопросы технологий формирования и осуществления информационной политики представлены в работах Н. Акатовой, В. Лобанова, Е. Тавокина, Ю. Нисневича и некоторых других ученых[116].

  Анализ литературы[117] показывает, что в нашей стране избирательные технологии в своем развитии прошли несколько этапов.

  На первом этапе (1989-1993 гг.) применялись отдельные элементы избирательных технологий, которые не всегда складывались в системы, но нередко приводили к успеху, так как весь целостный комплекс этих технологий, как считает ряд авторов, не требовался никому[118]. Успеха на выборах можно было добиться, например, если кандидат превосходил своих соперников в ораторском искусстве, или имел возможность сделать своим избирателям какие-то «подношения», либо мог  опубликовать свои программы и т.п. 

  На втором этапе (1993-1995 гг.) для победы на выборах было достаточно применить комплекс стандартных приемов ведения избирательных кампаний, описанных в руководствах по их проведению в странах с развитой демократией. Среди таких приемов можно назвать разработку стратегии и тактики ведения избирательных кампаний; проведение социологических мониторингов, телефонных опросов и агитации по телефону; адресные рассылки именных писем избирателям; использование компьютерных методов разработки печатной рекламной продукции и многие другие.

  На третьем этапе (1995-1999 гг.) для достижения цели требовалось применять новые нестандартные технологии, интегрирующие работу с избирателями, политическими партиями, общественно-политическими движениями, их лидерами, представителями политической, финансовой и предпринимательской элит.

  Но постепенно значение технологий работы с избирателями  снижалось, и возможности кандидатов и политических сил, которым на выборах были доступны только такие технологии, стали явно ниже возможностей на выборах тех кандидатов и политических сил, которые владели административным ресурсом. Хотя технологии работы с избирателями, безусловно, применялись  и применяются,  по крайней мере, для соблюдения внешних признаков демократических выборов.

  С конца 1999 года России вступила в четвертый период развития избирательных технологий, продолжающийся и в настоящее время. Этот период может быть охарактеризован тем, что результаты федеральных и региональных выборов стали во многом определять мнения и предпочтения представителей власти, а не мнения и предпочтения избирателей. Эти особенности выборов стали результатом приспособления российской власти к ситуации постоянных демократических выборов[119].

  В целом же содержание избирательных технологий, по нашему мнению, следует рассматривать сквозь призму структурных компонентов избирательных систем, а также принципов и условий участия в выборах граждан, политических партий и иных общественных объединений; через систему органов, обеспечивающих подготовку и проведение выборов; порядок выдвижения и регистрации кандидатов и списков кандидатов; правила проведения предвыборной агитации; порядок финансирования выборов; порядок организации голосования  и т.п.

  Указанные компоненты являются не чем иным, как элементами электорального процесса. В литературе[120] они отображаются как конкретные методы и технологии воздействия на сознание людей, как то: публикации новых сообщений; пробуждение у аудитории положительных эмоций с помощью визуальных средств или словесных образов или мифов и т.д. Все эти приемы различаются по силе воздействия и содержанию, но их объединяет одно - все они направлены на создание определенного эмоционального настроя и психологических установок у аудитории, все они являются продуктом пропаганды, которая участвует в воздействии на такие объекты, как:

  - сознание людей, обращенное к их собственному критическому восприятию (убеждение);

  - сознание личности или группы людей, основанное на некритическом (и часто неосознанном) восприятии информации (внушение),

  - общественное мнение и поведение в нужном определенным политическим или общественным структурам направлении (манипулирование).

  Те есть, можно сказать, что отличительным свойством выборной коммуникации является высокий уровень задействуемых ресурсов влияния на субъекты электорального процесса. 

  Анализ различных источников показывает, что среди исследователей[121] инструментарий политической пропаганды (в терминальном и функциональном виде) рассматривается по ряду аспектов.

  1. Как смысловой аспект взаимодействия субъектов политики путем обмена информацией в процессе борьбы за власть или ее осуществление. Ключевыми словами здесь являются: власть, борьба за власть, взаимодействие политических субъектов. Он связан с целенаправленной передачей и избирательным приемом той информации, без которой невозможно движение политического процесса. Посредством коммуникации передаются три основных типа политических сообщений:

  - побудительные (приказ, убеждение) для общества и его граждан;

  - собственно информативные (реальные или вымышленные сведения);

  - фактические (сведения, связанные с установлением и поддержанием контакта между субъектами политики)»[122].

  2. Как совокупность теорий и методов, которыми могут пользоваться политические организации и органы власти с целью определения своих задач и влияния на поведение граждан. Тогда появляется возможность передачи политических знаний и опыта, а также формирования «образа» власти, ибо сегодня, как и во все времена, правители стараются предстать перед массами с самой выгодной стороны, в зависимости от требований, которые предъявлялись к вождю, государю, президенту в каждую историческую эпоху. Следовательно, политическая коммуникация – это своеобразный вид политических отношений, без которых невозможно движение современного политического процесса»[123].

  Таким образом, можно отметить, что под политической коммуникацией, в первую очередь, понимается процессы, связанные с целенаправленным воздействием на граждан и общество, с целью формирования требуемого образа власти. В данном контексте стоит полагать, что процесс коммуникации носит явный вертикальный (сверху вниз) однонаправленный характер.

  3. Как процесс передачи и обмена политической информацией, которая структурирует политическую деятельность, придает ей новое значение, формирует общественное мнение, обеспечивает процесс политической социализации граждан с учетом их потребностей и интересов, как процесс обмена политической информацией, смыслами, новостями между властью и обществом, между политическими акторами с целью достижения понимания и согласия»[124].

  4. Как смысловой аспект взаимодействия субъектов политики путем обмена информацией в процессе борьбы за власть или ее осуществление. В целом политическую коммуникацию можно охарактеризовать как информационно-пропагандистскую деятельность социального субъекта по производству и распространению социально-политической информации, направленной на формирование (стабилизацию или изменение) образа мыслей и действий других социальных субъектов»[125].

  5. Как совокупность феноменов информационного воздействия и взаимодействия в сфере политики, связанных с конкретно-исторической деятельностью политических акторов по поводу власти, властно-управленческих отношений в обществе[126]. М.Н. Грачев интегрирует вышеприведенные определения «политической коммуникации», но представляет, что воздействие это однонаправленный процесс взаимодействия. Это уточнение представляется излишним.

  6. Как непрерывный процесс взаимодействия политических акторов посредством информационных связей по поводу власти в рамках политической и социальной системы как внутри, так и за пределами государства. В политическую коммуникацию органически вплетаются процессы передачи, обработки и обмена информацией. Под информацией здесь стоит понимать сведения, несущие не только явный политический характер, но и сведения неполитического характера, значение которых в обществе может принимать политическое звучание[127].

  В основном же в литературе инструментарий политической пропаганды рассматривается в «PR-м» аспекте[128].

  Как справедливо указывает С. Тучков[129], оптимальное применение всего комплекса политических технологий в ходе электоральных кампаний напрямую зависит от того, в какой мере PR-менеджерам удается решить задачу установления прямых и доверительных контактов с избирателями. Именно  требование абсолютной прозрачности, достоверности и полноты информации и отличает паблик рилейшнз от такого вида деятельности как, например, политическая реклама. Ведь по самой своей сути политическая реклама никак не может являться средством достижения взаимопонимания. Ее единственная цель - способствовать наилучшей продаже товара, которым в нашем случае является имидж политика, партии или же общественной организации. Однако далеко не все товары на рынке могут быть признаны общественно значимыми, то есть соответствующими запросам большинства потребителей. Не учитывает реклама и таких важнейших факторов, как моральное и материальное состояние различных слоев общества, настойчиво предлагая, например, предметы роскоши, недоступные большинству потребителей. Что же касается паблик рилейшнз, то «…они настолько отличаются от рекламы, насколько различны по своей сути взаимодействие и манипулирование»[130]. PR всегда основываются на диалоге, обратная связь - важнейший их элемент. Например, зарубежные специалисты в области паблик рилейшнз определяют PR как «стратегию доверия», а рекламу как «стратегию желания»[131]. В условиях предвыборной кампании успех практически недостижим без согласования интересов кандидата с интересами избирателей. Современный российский  избиратель все менее подвержен влиянию средств политической рекламы. Другими словами, он уже не склонен голосовать за «кота в мешке», каким бы привлекательным ни был этот «мешок».

  Это объясняется, во-первых, стремительным развитием СМИ и информационных технологий. Как следствие, возрастает число альтернативных источников информации.

  Во-вторых, налицо переизбыток политической рекламы, вызывающий у избирателя если не раздражение, то своеобразный иммунитет к информационной агрессии.

  В-третьих, несомненное повышение уровня политической культуры всего общества привело к тому, что сегодняшний избиратель уже в состоянии отличить навязываемую ему точку зрения от реального положения вещей.

  И, наконец, в-четвертых, низкая эффективность политической рекламы в региональной избирательной кампании объясняется тем, что чаще всего практически все кандидаты (за исключением, пожалуй, «варягов») до начала агитации уже хорошо известны избирателю по конкретным делам в регионе.

  Еще одним преимуществом применения PR-технологий является то, что они дают большие гарантии успеха по сравнению с технологиями политической рекламы, так как предполагают проведение не отдельных разовых акций, а полноценной кампании, более продолжительной во времени; формируют цельный, устойчивый образ (миф) кандидата, располагая достаточными ресурсами (в первую очередь временными) для его коррекции и формирования стабильного и позитивного общественного мнения.

  С учетом всего вышеизложенного оптимальным для любого кандидата решением было бы привлечение средств PR для ведения избирательной кампании и, прежде всего, создание постоянных служб PR, работа которых не прекращается с окончанием предвыборной гонки. Речь идет о налаживании системы коммуникативного взаимодействия избранного депутата, губернатора, главы администрации муниципального образования с различными электоральными группами по вполне конкретным проблемам развития территории, на которой расположен избирательный округ. Ценность такого рода служб состоит в том, что их при необходимости можно достаточно быстро развернуть в полноценный избирательный штаб, который организует работу с электоратом.

  Как известно, методы и технологии воздействия на общественное мнение в зависимости от их направленности бывают следующие: 

  1. Методы и технологии, обращенные на одну из сторон избирательного процесса: 

  - разработка идей, задач, элементов программы избирательной кампании; 

  - разрушение положительного имиджа и создание отрицательного имиджа конкурентной стороны; 

  - дискредитация связанных с ней – конкурентной стороной - людей или организаций. 

  2. Методы и технологии, нацеленные на противодействие и нейтрализацию аналогичных действий одной из сторон. 

  В литературе выделяют следующие виды воздействия: социальное воздействие; волеизъявление; оценочное и эмоциональное речевые воздействие;  разъяснение и информирование[132]; конвенциионально-социальное воздействие; доказывание; аргументирование-манипуляция; аргументирование-ведение адресата; уговаривание; призыв; приказание; принуждение; оценка; эмоциональное воздействие; суггестия (гипнотическая, постгипнотическая)[133].

  В работах В. Панкратова[134], В. Сергеечевой[135], П. Пар­шина[136], М. Желтухиной[137] и ряда других авторов приводятся следующие приемы манипулятивного воздействия (в первую очередь для создания образов и мифов).

  К приемам манипулятивного воздействия[138] можно отнести следующие:

  - специальный подбор фактов для усиления или ослабления значимой для формирования мнения информации;

  - акцентирование несущественных, но выгодных компонентов информации;

  - полуправда, когда сообщается лишь та информация, которая выгодна говорящему, и умалчивается та, которая ему невыгодна и которую не дол­жен знать реципиент. Крайнее и в настоящее время редкое проявление этого приема - пристрастная ложь;

  - селекция приемлемых фактов и аргументов;

  - прием обобщений и типизации событий и явлений, способствую­щий стереотипизации ситуаций, событий, личностей. При этом игнорируется то, что отличает события и явления друг от друга;

  - оперирование сравнительными данными, изменение истинных масштабов событий и явлений - преуменьшение и преувеличение их значимости. Подвидом этого приема является превращение ряда событий в серьез­ную проблему, например, затрагивающую интересы нации;

  - Фактор времени - скорость подачи информации, ее схематичность (детальность), расположение в ряду других фактов и аргументов;

  - «двойные стандарты» или «готтентотская мораль», предполагающая смену коннотаций, когда одни и те же доводы признаются убедительными, если они высказываются в защиту своей позиции и неприемлемыми, когда их высказывает оппонент;

  - дробление подачи информации, приводящее к ситуации неопределенности;

  - создание иллюзии непредвзятости и объективности. При этом при высказывании противоположных взглядов приемлемые для манипулятора взгляды ставятся в «сильную позицию» конца, лексически оформляются нейтрально или позитивно и т.д.;

  - использование софизмов и специальных инструментов;

  Среди приемов эмоционального воздействия в совокупности с суггестивным воздействием выделяются следующие:

  - опора на позитивную и на негативную установку в отношении личности коммуникатора (факта или объекта информации);

  - использование позитивных и негативных склонностей адресатов;

  - передача своего эмоционального отношения к информации - эффект заражения и уподобления;

  - использование эмоционально-оценочных стереотипов (например, осуждение несправедливости), типажей (например, школьный учитель), уникальных символических фигур, стандартных семиотических оппозиций (например, свой - чужой);

  - использование управляемых ассоциаций - связей между психиче­скими явлениями, образуемых при определенных условиях, когда актуа­лизация (восприятие, представление) одного из них влечет за собой появление другого;

  - использование возможностей речевой динамики (изменение тона, громкости голоса, темпа речи, модуляции и др.);

  - эмоционально окрашенные повторы; частое повторение простых лозунгов и призывов. Ослабление концентрации внимания на их смысле способствует тому, что идея оставляет мнемонические следы в памяти человека, достаточно глубоко врезаясь в подсознание (хотя нельзя игнорировать и смысловую аттрицию слова из-за его частого употребления). Постепенное приучение реципиента к какому-либо бездоказательному утверждению (призыву), при помощи его повторения часто заканчивается объявлением его очевидности;

  - использование номинаций для игры с эмоционально-оценочными коннотациями: парафразов, эвфемизмов, «ярлыков». Пристрастная оценочность создается контрастом уникальности и типичности, материального благосостояния (с ярлыком «успешности») и его отсутствия; ключевым же инструментом является Несоизмеримость «пользы» в качественном и количественном отношении;

  - использование риторических фигур и тропов;

  - конкретность смысла высказывания и образность (визуальная, аудиальная) ключевых слов, их яркие кинестетические характеристики;

  - использование языковых приемов рефрейминга[139]:

  - игра с референтными индексами, то есть конкретными существительными, которые специфически именуют что-либо в опыте реципиента;

  - использование обобщенных и абстрактных глаголов, не объясняющих, как именно делать что-либо - реципиенту оставляется свобода выбора. Номинализация - использование абстрактных процессуальных существительных. Этот прием обладает свойством стирания информации (злость - на кого?, «расстройство» - в связи с чем?), инициирует «трансдеривационный» поиск, расширяет выбор реципиента;

  - вставленные команды - введение в предложение обращения (имени реципиента, местоимения), так что высказывание, следующее за обращением, становится для реципиента директивой;

  - маркировка событий, идей, персонажей интона­циями, жестами, прикосновениями и т.д. с тем, чтобы внедрить их, а пределы внимания их зафиксировать в сознании (подсознательном) реципиента;

  - использование ассертивов, иначе говоря, преобладание «да» в значении утверждения, согласия и одобрения и избегание слов «нет» и «не» (экспериментально установлено, что последние формируют отрицательное отношение к сказанному - запрет, ограничение, навязывание, желание поставить в подчиненно-зависимое положение).

  Можно также выделить некоторые следующие приемы, входящие в технологический инструментарий политической пропаганды.

  Во-первых, включение в пропагандистские материалы так называемых «двусторонних сообщений», которые содержат аргументы за и против определенной позиции. «Двустороннее сообщения» как бы упреждают аргументы оппонента и при умелой их критике способствуют созданию определенного иммунитета против них.

  Во-вторых, в пропагандистских материалах дозируются положительные и отрицательные элементы. Для того чтобы положительная оценка выглядела более правдоподобной, к характеристике описываемой точки зрения нужно добавить немного критики, а эффективность осуждающей позиции увеличивается в случае присутствия элементов похвалы. Все используемые критические замечания, фактические данные, сравнительные материалы при этом подбираются таким образом, чтобы необходимое заключение было достаточно очевидным.

  В-третьих, осуществляется подбор фактов усиления или ослабления высказываний (аргументов). Выводы не входят в пропагандистские материалы. Их должны сделать те, для кого предназначена информация.

  В-четвертых, происходит оперирование сравнительными материалами для усиления важности, демонстрации тенденций и масштабности событий, явлений.

  Практика показывает, что достаточно часто в каждой из российских избирательных кампаний (как федерального, так и регионального уровня) мы все чаще сталкиваемся с теми или иными «недобросовестными» формами использования разнообразного технологического инструментария политической пропаганды. Нередко, используя технологии, партийные функционеры идут на нарушения избирательного законодательства. Например, активно проводятся мероприятия по дестабилизации предвыборной деятельности других кандидатов. В целом, подобная деятельность может происходить в следующих формах: 

  - ликвидация (срыв) производства и распространения пропагандистских материалов кандидатов (листовки, тиражи газет, плакаты и т.п.); 

  - препятствие (срыв) проведению пропагандистских мероприятий кандидатов (пресс-конференция, круглый стол и т.п.); 

  - проведение мероприятия с целью информационного насилия над конкурентами;

  - дестабилизация работы избирательного штаба кандидата[140]. 

  В целом надо отметить, что как в отечественной, так и в зарубежной научной литературе характеристика методов и приемов пропаганды отличается малой степенью систематизации и обобщения[141]. Границы между приемами и методами крайне расплывчаты, а зачастую и противоречивы. Возможная неоднозначность оценки одних и тех же действий коммуникатора в зависимости от конкретной ситуации также существенно усложняет внесение стройности и системности в вопрос о методах пропагандистского воздействия.

  Анализ изученных нами источников[142] показывает, что к технологическому инструментарию можно отнести следующие методы[143] политической пропаганды:

  1. Проектирование негативных качеств субъекта электорального процесса на конкурентный субъект или его идеологическую платформу с целью дискредитации.

  2. Направленность на создание негативного впечатления от субъекта электорального процесса (идеи, действия) посредством демонстрации групп, поддерживающих этих субъектов.

  3. Наклеивание ярлыков на субъект электорального процесса - квалификация субъекта как некое жупело.

  4. Использование против отдельных субъектов электорального процесса (посредством эксплуатации) общественных стереотипов и латентных подозрений.

  5. Создание иллюзий неодобрения деятельностью субъекта электорального процесса со стороны общественного мнения - осуществляется подбором различных реакций (публикации, высказывания, оглашение результатов социологических исследований и т.д.). 

  6. Внесение коррекции в пропаганду конкурирующей стороны, способной придать ей другое направление, снижение доверия к ней, создание негативного образа контрпропагандистскими средствами. 

  7. Представление перспективы избрания того или иного кандидата в качестве угрозы жизни, безопасности и благосостояния граждан, устойчивости социальной системы общества и т.д.

  8. Использование «неправильных» логических выводов или создание условий для логических выводов делаются на основе специально ограниченной информации. 

  9. Подбор различных фактов, сведений, образов (на макроуровне - уровне идей и тем, обсуждаемых в СМК; на микроуровне - в одной статье, телевизионном сюжете, плакате), на фоне которых оценка определенных элементов имиджа принимает необходимый оттенок. 

  10. Создание в общественном сознании положительного «противообраза»,  ассоциирующегося с целью электорального процесса (занятие поста, набор нужного количества голосов и т.п.).

  11. Распространение слухов. 

  Особо выделим следующие методы технологий политической пропаганды, направленные на нейтрализацию контрпропаганды, применительно к избирательной кампании:

  1. Опровержение пропагандистских фактов конкурирующей стороны (метод связан с психологическими особенностями восприятия человека: разрушить создавшийся стереотип значительно сложнее, чем создать новый). 

  2. Превентивное использование пропагандистской темы, которая может быть использована конкурирующей стороной с измененными и смягченными компонентами или элементами для уменьшения доверия (развитие темы о возможных провокациях, использовании «нечестных» методов со стороны конкурентов, выдвижением аналогичных обвинений, которые предполагала использовать пропаганда другой стороны и т.п.).

  3. Игнорирование  конкурирующей стороны (метод состоит в переносе внимания целевой аудитории с тем пропаганды противника на другие темы, которые могут быть связаны с избирательной кампанией, соперником, а могут быть произвольной темой, представляющей интерес для общественного мнения). 

  4. Перенос акцентов на темы, обладающие «меньшим негативом» (кратком затрагивании темы и т.п.). 

  5. Ограничение доступа аудитории к пропаганде, нарушение работы «пропагандистского аппарата» конкурирующей стороны. 

  6. Противодействие слухам посредством соответствующих «контрслухов». 

   7. Замена эмоционально окрашенных обозначений тех или иных объектов или фактов на слова, имеющие меньшую эмоциональную окраску или менее понятные.

  Известные примеры применения технологий политпропаганды, в которых были задействованы описанные выше методы, широко представленные в отечественной и зарубежной литературе[144]. 

  В заключение следует назвать основания для типологии технологий политической пропаганды по следующим критериям: 

  - законность - незаконность: использование методов, направленных на разрушение положительного и создание отрицательного имиджа - является законным методом агитации во время предвыборных кампаний. 

  - эффективность - не эффективность - технологии политпропаганды могут быть эффективными и вносить существенный вклад в победу в избирательной кампании, или наоборот; 

  - этичность - не этичность - использование различных форм технологий политпропаганды нередко может являться неэтичным, а сторона, приобретающая такой имидж, нередко обрекает себя на поражение в избирательной кампании. 

  Одновременно, на наш взгляд, необходимо учитывать, что технологии политпропаганды не являются одним универсальным приемом, не сводятся к нескольким волшебным методам, которые позволяют достичь запланированного результата. Технологии политпропаганды, так же как и другие технологии воздействия на общественное мнение, требуют правильного владения ими, привлечения квалифицированных специалистов. Более того, неправильное их использование может повлечь результаты, обратные запланированным.

  Таким образом, рассмотрев технологический инструментарий политической пропаганды, можно заключить следующее.

  В современных условиях разработан и активно применяется целый комплексом приемов, специальных техник, образов и мифов, имеющий целью формировать долгосрочные социальные установки, влияющие на сферу мотивации и поведения субъектов электорального процесса.

  Содержание избирательных технологий проявляется через принципы и условия протекания электорального процесса.

  Инструментарий  политической пропаганды можно рассматривать в терминальном и функциональном виде, что детерминирует применение конкретных видов и приемов воздействия на субъекты электорального процесса, а также специальных методов политической пропаганды. Кроме того, формы, методы и технологии воздействия на общественное мнение обусловлены их направленностью, а также  системой коммуникативного взаимодействия кандидата (избранного депутата) с органами исполнительной власти (административным ресурсом).

  
  

                      2.3. Медиа-средства как основной рычаг

                         политической мобилизации электората

  Как известно, используемые в современных условиях избирательные системы определяют содержательную сторону работы медиа-средств[145] в отражении политических процессов, а применяемые технологии средствами массовой информации (далее - СМИ) взаимообусловлены их ролевыми особенностями в электоральном процессе.  Считается, что современный исторический период отличается многократным усилением роли СМИ, которые в информационном обществе приобретают огромное значение, принимая на себя статус «четвертой власти»[146] и являясь неотъемлемой и наиважнейшей частью жизни общества. Медиа-средства содержат в себе все те ситуационные константы, которые характеризуют современное общество. Они демонстрируют достижения научно-технической мысли и возросшее в связи с этим могущество человека. Именно система масс-медиа обладает в полной мере той стойкостью и гибкостью, устойчивостью и способностью к самообновлению, которые позволяет ей всесторонне освещать, а в определенной мере направлять и регулировать общественные процессы. То есть, медиа-средства, являясь социальным образованием, представляют собой коммуникативное средство, информационный канал, средство идеологического, экономического, политического и организационного воздействия на граждан.

  Анализ различных источников показывает, что еще несколько десятков лет назад, изучая электоральное поведение, западные ученые[147] обнаружили, что на направленность электорального процесса оказывает влияние не столько принадлежность индивида к определенной социальной группе, сколько характер межличностных отношений и его коммуникаций. Выяснилось также, что индивид играет активную роль в коммуникационных процессах: в частности, он, в соответствии со своими политическими предпочтениями, создает сети, по которым получает политическую информацию. Отсюда следует: чтобы понять, как и какие складываются у избирателя политические предпочтения, влияющие, в частности, на электоральное поведение, надо проанализировать его непосредственное социальное окружение, характер циркулирующей там политической информации.

  В зарубежной литературе рядом исследователей[148] были сформулированы основные положения так называемой «коммуникативной» модели электорального поведения. Идея о средствах массовой коммуникации как ведущем факторе, определяющем тип и направленность электорального поведения, получила развитие в работах Т. Паттерсона[149], Дж. Клаппера, М. Мак-Люэна[150], М.Д. Заллера[151] и др.

  В 1960-х годах ведущей концепцией, объясняющей роль и место СМИ в политическом процессе стала теория «эффектов массовой коммуникации» Дж. Клаппера, в которой он отводил им роль активизации уже существующих предпочтений, информирования о ходе предвыборной кампании. Автор считал маловероятным, что избиратели, поддерживающие, например, левые партии, будут смотреть телепередачи, пропагандирующие идеи партий «правого» блока; а если и будут смотреть, - маловероятно, что они будут доверять их содержанию. Эти механизмы избирательного просмотра и интерпретации были определены Дж. Клаппером как устойчивый барьер против воздействия СМИ на избирателей[152].

  На современном этапе развития концепций роли медиа-средств в политическом процессе в научной среде отсутствует единодушие, характерное для ранних этапов исследований, - отмечает Н.В. Анохина[153]. Часть ученых вернулась к позиции максимального влияния средств массовой информации на избирателей, другие оценивают возможности масс-медиа оказывать воздействие на общество более осторожно. Тем не менее, можно выделить тенденцию, свидетельствующую о возрастании возможностей медиа-средств влиять на общество, об их активном использовании, как механизма формирования электорального поведения и общественного мнения.

  Многими исследователями еще 50 лет назад электоральная коммуникация рассматривалась как характерный пример деятельности с малозначительными эффектами. Развернутую аргументацию этой позиции выдвинул Дж. Клаппер.[154] Были выделены несколько групп факторов, определяющих пределы воздействия на аудиторию сообщений медиа-средств. Среди самых важных детерминант восприимчивости публики к влиянию масс-медиа Дж. Клаппер отметил социально-демографические характеристики аудитории, а также психологические особенности индивидов, формирующие приоритеты их избирательного восприятия элементов информационного потока. Основной вывод данного исследователя состоит в том, что индивидуальная система ценностей выступает в виде фильтра, сквозь который в нормальной ситуации просачивается только та информация, которая эту систему ценностей укрепляет или, как минимум, ей не противоречит. Поэтому эффективность воздействия медиа-средств зависит не столько от существа передаваемого сообщения, сколько от степени соответствия характеристик этого сообщения ориентациям аудитории. Лишь в редких ситуациях, когда ослабляется действие фильтров восприятия, сообщения СМИ могут непосредственно повлиять на политическое поведение индивида. Это может произойти, если человек получает информацию о новом событии, характер которого не позволяет адекватно его интерпретировать с помощью устоявшихся в сознании штампов и схем. В подобной ситуации обращение к коллективному здравому смыслу микрогруппы может оказаться бесполезным, поскольку лидеры мнений в группе также не будут располагать готовой оценкой.

  Обобщая точки зрения Дж. Клаппера, можно заключить, что в демократической политической системе при наличии идеологически разделенных конкурирующих элитных групп, воздействие медиа-средств на установки избирателей будет носить преимущественно поддерживающий характер, т.е., например, электорат, поддерживающий «правые» партии, не будет воспринимать телевизионные программы, пропагандирующие «левые» идеи и наоборот.

  В дальнейшем в литературе уменьшение популярности теорий «ограниченного эффекта СМИ» было связано с исследованием процесса «формирования повестки дня» или косвенных эффектов масс-медиа. Воздействие этого процесса на динамику электоральных установок изучалось на примерах избирательных кампаний разных стран. Вместо агитационных и пропагандистских сообщений, поставляемых публике по каналам СМИ, в поле зрения исследователей оказались новости. В ситуации монополизации и централизации источников предвыборной информации, информационной изоляции значительной части избирателей эта технология позволяет удерживать их внимание в узких рамках определенного круга проблем. Ограниченная пропускная способность медиа-средств, связанная с технологическим процессом производства новостей, не позволяет самим масс-медиа игнорировать ими же созданную политическую реальность. В этой связи, например, новостные СМИ трактовались некоторыми авторами как самостоятельный и весьма влиятельный институт современной политики[155]. Именно подача информации под видом новостей оказалась наиболее эффективной технологией привлечения внимания избирателей. В особенности это касается персонифицированных избирательных кампаний, где соискатель выборную должность выступает как ключевая фигура в информационно-политическом пространстве.

  Исследования зарубежных авторов также показывают, что роль и значение медийных эффектов в период проведения избирательных кампаний объясняется рядом причин. Во-первых, медиа-средства в значительной степени монополизированы и централизованы. Во-вторых, доминирующие по своему охвату государственные электронные СМИ остаются для избирателей едва ли не единственным каналом предвыборной информации. Существенная доля потребления информационной продукции приходится на телевидение. По данным британских исследователей для большинства россиян основным и ежедневным источником информации является общенациональное (77%) и местное телевидение (49%), что в несколько раз превышает интерес и частоту потребления информации печатных СМИ. В-третьих, уровень доверия населения к информации, сообщаемой по официальным каналам достаточно высок. Многие исследования показывают устойчивую тенденцию, по которой из информационных каналов наибольшим доверием россиян пользуется именно государственное телевидение. Ему доверяют 57% респондентов, 53% – доверяют радио, 47% – печатной прессе и 38% – частному телевидению[156]. В-четвертых, совершенно очевидны недостатки в деятельности медиа-средств по информированию избирателей, повышению сознательности и компетентности и формированию «потенциала включенности» – условия для сознательного и активного электорального действия.

  Исходя из этих и ряда других тенденций избирательной практики, представляется логичным вывод о том, что при объяснении электорального поведения наиболее убедительно выглядят те теоретические модели, которые опираются на исследования эффектов медиатизированной массовой коммуникации. Более того, медиа-технологии стали рассматриваться сегодня в качестве одного из основных механизмов воспроизводства существующей социально-политической системы, чем и объясняются ограничения их деятельности административными и законодательными мерами.

  В контексте предмета нашего исследования особый интерес представляют публикации и отечественных авторов по проблемам участия масс-медиа в электоральном процессе. По данному направлению спектр тематики исследователей достаточно разнообразен.

  Так, например,[157] роль СМИ в трансформации электоральных предпочтений избирателей исследует А.В. Гармонова.

  Ю.А. Левада[158] анализирует механизмы политической активности избирателей. Автор считает, что ими являются мобилизация массовой поддержки с помощью пропаганды, массовой информации и, в некоторой мере, личного влияния лидеров.

  И.Ю. Глинская[159] характеризует воздействие средств массовой информации на массовое сознание.

  Г.В. Голосов[160] комментирует роль политических партий на выборах и определяет особенности их участия в подготовке и проведении избирательных кампаний.

  Наиболее глубокий анализ политической эволюции электоральных процессов проводят, на наш взгляд,   В. Тельман, С. Рыженков, М. Бри[161].

  Существуют еще сотни работ, которые формируют поле исследований проблем электоральных процессов, но наиболее важную роль в данном аспекте играют, на наш взгляд, коллективные авторские проекты. Например, совместный проект «Влияние СМИ на электоральные предпочтения избирателей» Национального института прессы, Исследовательской группы ЦИРКОН и Агентства региональных политических исследований (АРПИ), который, по сути, первой в отечественной практике экспериментальной проверкой гипотезы о влиянии сообщений СМИ на массовое политическое сознание и электоральное поведение россиян. В качестве материала для анализа использовались результаты регулярного мониторинга АРПИ (ежедневный контент-анализ сообщений СМИ и еженедельные всероссийские опросы общественного мнения).

  Нельзя не сказать об исследовании «Оценка влияния СМИ на электоральное поведение населения России», которое было проведено по заказу Национального Института Прессы и при поддержке Международного фонда избирательных систем (IFES) на основе материалов, предоставленных Агентством региональных политических исследований.

  Аналитические статьи по результатам этих и других исследований вошли в сборник «СМИ и политика в России. Социологический анализ роли СМИ в избирательных кампаниях»[162]. В данном издании Д.Д. Дегтяренко и М.С. Балутенко дают характеристику интеграционно-дифференциальных процессов в общественно-политических СМИ России; И.Г. Федоров проводит контент-анализ измерений политической пристрастности в сообщениях средств массовой информации; И.В. Задорин, А.П. Сюткина говорят об особенностях потребления политической информации и ее влиянии на электоральные предпочтения; И.В. Задорин, Д.О. Стребков, Е.В. Халкина дают анализ зависимости информационного воздействия масс-медиа и изменения электоральных ориентаций; Д.Н. Коноваленко представляет медиа-средства, как инструмент политической пропаганды.

  Многоаспектные исследования проводят и другие экспертные центры. Например, Центр политической конъюнктуры России анализирует избирательные стратегии и тактику основных политических партий, предвыборные программы и политическую линию ведущих СМИ, дает характеристику главным акциям и мероприятиям участников думских выборов, состоянию электорального поля,  проводит электоральные рейтинги (постоянный мониторинг и анализ социологических данных от ведущих центров - ФОМ, ВЦИОМ, РОМИР), рассматривает выборы в региональном разрезе.

  В литературе существует три основных подхода, характеризующих степень влияния медиа-средств на политический процесс.

  Сторонники первого подхода, более раннего по своему происхождению, утверждают, что СМИ оказывают серьезнейшее влияние на граждан, на их политические ориентации. Так, например, П. Бурдье[163] склоняется к мнению, что СМИ являются главным инструментом «оболванивания» масс. Теоретической основой для сторонников этого подхода является работа У. Липпмана «Общественное мнение»[164]. В ней автор, изучая влияние СМИ на избирательный процесс в США, пришел к выводу, что СМИ всесильны в формировании политических пристрастий граждан. В дальнейшем эта теория была дополнена Б. Коэном, который открыл и дал определение особому эффекту СМИ, позволяющему им управлять информационными потоками и темами общественных дискуссий. Он назвал этот эффект СМИ формированием «повестки дня», чем развил и поправил работу У. Липпмана. Его тезис состоял в том, что «средства массовой информации, может быть, и не добиваются большого успеха в том, чтобы растолковать людям, что думать, но они потрясающе успешно растолковывают им, о чем думать»[165].

  В отечественной литературе  также  немало сторонников точки зрения  об огромном влиянии СМИ на выборы, как составной части политического процесса[166].

  Приверженцы второго подхода, наоборот, минимизируют степень непосредственного влияния СМИ на аудиторию из-за ряда опосредованных факторов. Они утверждают, что СМИ всего лишь дают человеку некую информацию о политическом мире, не затрагивая его индивидуальные политические предпочтения. Например, П. Лазарсфельд[167], анализируя влияние СМИ на президентских выборах в США в 40-х годах ХХ века, пришел к выводу, что информация, переданная избирателю по каналам СМИ, лишь усиливает уже существующие установки и ориентации. Эти ориентации сформировались под воздействием таких факторов, как доход, социальный статус или профессия. Кроме того, П. Лазарсфельд ввел в научный обиход двухступенчатую модель коммуникации. По этой модели СМИ формируют оценки текущих событий не у всей аудитории, а только у небольшой ее части, количеством не более 10%. Рефлексивное осмысление информации идет только у той самой малочисленной части аудитории, которую он назвал «лидерами мнений» и которая передают свое понимание текущей ситуации остальным гражданам, менее интересующимся политическим процессом.

  Многие отечественные исследования[168] также опровергают мысль о том, что медиа-средства имеют безграничное влияние на наши сердца и умы. Например, результаты социологического опроса Российского независимого института социальных и национальных проблем (РНИСиНП) действительно ставят под сомнение прямой эффект от деятельности СМИ[169]. 

  Однако следует заметить, что как сторонники, так и противники концепции значительного влияния медиа-средств на политический процесс не могут исключить из рассмотрения политического процесса сами масс-медиа, а спорят исключительно о степени их влияния на «свои» аудитории, не оспаривая существование такого влияния.       

  К третьей группе, на наш взгляд, можно отнести тех авторов, которые интерпретируют включенность медиа-средства в политический процесс, как механизма их влияния на массовое политическое сознание в целом.

  Анализ литературы показывает, что современные оценки влияния масс-медиа на политическое сознание и поведение людей также весьма неодно­значны и даже противоречивы. Несмотря на это, среди многих различных точек зрения можно выделить две основные.

  С одной стороны, довольно распространено представление о том, что политическое сознание и поведение людей во все времена существенно зависит от информационного поля, создаваемого СМИ[170]. Действительно, «...как показывает история, в определенные периоды сила политического влияния медиа-средств становится сопоставимой с силой государственной власти. При таком понимании деятельность СМИ, как считает Ю.Н. Солодухин, правомерно рассматривать как своеобразную форму власти»[171].

  Поэтому нередко выдвигаются тези­сы о тотальном влиянии масс-медиа на политические установ­ки населения, отмечаются значительные успехи СМИ, и, преж­де всего, телевидения, в проведении избирательных кампаний[172]; приводятся «свидетельства» решающей роли масс-медиа в по­литическом выборе россиян[173].

  Например, Э. Деннис[174] утверждает, что «СМИ «формируют» наше мышление, «воздействуют» на наши мнения и установки, «подталкивают» нас к определенным видам поведения, например, голосованию за определенного кандидата». Другие авторы считают, что влияние медиа-средств на поведение граждан осуществляется путем создания определенного мнения, что «благодаря возможности придавать общественному мне­нию массовость СМИ обладают способностью управлять и даже манипулировать им»[175]. Более того, отдельные исследователи мас­совых коммуникаций с недавних пор начали говорить о грядущей эпохе «медиакратии» - власти СМИ, которые уже не столько будут отражать и интерпретировать действительность, сколько будут конструировать ее по своим правилам и усмотрению.

  При этом некоторые авторы, опираясь на концепцию П. Бурдье, констатируют, что и общественного мнения как некоего ус­редненного мнения всего народа (или его части) не существует. «Пресса самым непосредственным образом участвует как в произ­водстве, так и в распространении мнений, то есть она не выража­ет, а создает общественное мнение, она не отражает представле­ния людей о мире, а формирует сами эти представления, а значит, и их видение мира... Производство артефакта, называемого об­щественным мнением, - весьма важная «властная» функция СМИ»[176].

  Д. Стребков и Е. Халкина[177] указывают на то, что выборы - особенно федерального уровня - в силу своей массовости исключают для большинства избирателей возможность содержательной личной коммуникации с избираемыми. Поэтому центр тяжести предвыборной борьбы, по мнению авторов, фактически переносится из сферы реального социального действия в информационное (виртуальное) пространство. Между собой конкурируют уже не реальные политики и политические объединения, а их образы, транслируемыми на избирателей через различного рода посредников. Понятно, что в такой ситуации чрезвычайно возрастает роль средств массовой информации, как одного из основных инструментов доведения этих образов до избирателя. Вместе с тем, эффективность воздействия СМИ существенным образом зависит от множества факторов - характеристик самого воздействия, условий, в которых оно происходит, наконец, характеристик реципиента, его готовности воспринимать и доверять сообщениям СМИ.

  Поэтому, с другой стороны, возможности медиа-средств зачастую признаются весьма ограниченными. Например, Д. Меррилл считает, что: «хотя средства массовой информации и обладают си­лой фокусировать наше внимание на определенных вещах, но это не та власть, которая заставляет действовать». Он же далее прихо­дит к следующей довольно умеренной оценке: «влияние СМИ со­стоит скорее в том, чтобы указывать обществу, о чем следует заду­маться, а не в том, чтобы говорить ему, что следует думать...»[178]. Ины­ми словами, власть медиа-средств во многом состоит в определении в каж­дый конкретный момент соответствующей «повестки дня», хотя это, на наш взгляд, также немало.

  Роль масс-медиа в избирательной кампании, считает М.А. Федотов[179], зависит от значительного числа факторов, среди которых не последнюю роль играют национальные традиции, превратности исторического пути, уровень структурированности гражданского общества, доминирующие этические представления и т.д.

  В своих аргументах противни­ки мнения о всевластии медиа-средств во многом опираются на многочис­ленные эмпирические исследования (проведенные в основном в США), которые не подтвердили серьезного влияния СМИ на формирование полити­ческого сознания и политическое поведение населения[180].

  Американские ученые предложили описание двухступенчатого процесса коммуникации (от СМИ - к «лидерам мнений», а от них - к различным социальным слоям и группам) и модель личностного влияния. В этом подходе массовые коммуникации уже не играли роли цен­тральной, доминирующей силы, а становились в один ряд с меж­личностным общением и разнообразными социализирующими воздействиями. В результате была сформулирована концепция «минимального воздействия» средств массовых коммуникаций на массовое сознание[181].

  Сегодня между представленными полярными точками зрения существует довольно много компромиссных подходов, не отрицаю­щих в целом серьезного влияния СМИ на политическое сознание и поведение населения, но указывающих на важные ограничения могущества медиа-средств.

  Первое ограничение связано с возможными внутренними противоречиями самого информационного поля, порождаемого медиа-средствами. Как отмечает Г. Гаджиев, масс-медиа, будучи частью современной дей­ствительности со всеми ее противоречиями, конфликтами, в той или иной мере воспроизводят их. Поэтому потоки информации состоят из множества противоречащих, нередко взаимоисключаю­щих друг друга сообщений и материалов. И, хотя программы и материалы медиа-средств в своей совокупности оказывают влияние на фор­мирование общественного мнения, они решительным образом его не определяют[182]. Иными словами, плюрализм информационного пространства и свобода выбора медиа-средств позволяет умень­шить зависимость политического поведения от воздействия масс-медиа. И наоборот, когда большинство различных медиа-средств вдруг начинают действовать согласованно, можно сказать, тотально, например, во время предвы­борной кампании Президента РФ, их влияние резко возрас­тает. Эффективность» воздействия также повышается и в случае достаточно длительного постоянного транслирования какого-то идеологического концепта, пусть даже и ограниченным числом масс-медиа. Таким образом, можно сказать, что «влияние СМИ идет не через отдельные сообщения, но через их кумулятивный эффект[183].

  Следует также отметить, что воздействие медиа-средств существенным образом зависит от восприятия индивидом основного субъекта этого воздействия (журналиста, владельца СМИ, органа власти и т.п.), а также от осознания, в чьих интересах (массовой аудито­рии, элитных групп, самого СМИ) это воздействие осуществляется. Дело в том, что восприятие медиа-средств в большей мере как органа социального управления, чем как средства выражения обществен­ного мнения и социальной активности, может не только не повы­шать авторитет СМИ и доверие к их сообщениям со стороны на­селения, но, наоборот, снижать его. Можно привести немало при­меров последних лет, когда сообщение масс-медиа, идентифицируемое реципиентом как воздействие с целью управления его поведени­ем, приводит к прямо противоположным результатам (один из пер­вых сюжетов новейшей истории - «контрпропаганда» ЦК КПСС против Б. Ельцина в конце 1980-х годов). Таким образом, можно предположить существование еще одной модели влияния сообще­ний СМИ на политическое сознание - «обратного» влияния[184].

  О подобном влиянии говорят и результаты исследований Европей­ского института СМИ, проводившихся на материалах российских парламентских выборов 1993 и 1995 гг., президент­ских выборов 1996 г., а также некоторых региональных выборов в России в 1999-2004 годы. Основным выводом о существовании устойчивой взаимосвязи между час­тотой появления на телевидении или других масс-медиа прямой, или скрытой пропаганды и результатами выборов является заключение о том, что, чем чаще партия или от­дельный политик «рекламировались» по телевидению, тем мень­ше голосов они получали на выборах[185].

  И. Задорин, Ю. Бурова и А. Сюткина в свое время провели оценку степени влияния СМИ на электоральные установки населения. Исследование[186] показало, что, с точки зрения возможности влияния медиа-средств на массовое политическое сознание и поведение российско­го населения в целом далеко не безграничны. Такого тотального интереса, внимания и доверия к сообщениям масс-медиа (а, следо­вательно, и влиятельности СМИ), которые наблюдались 10-15 лет назад, сегодня уже нет. Это связано как с абсолютным сокра­щением потребления населением общественно-политической ин­формации (сокращением аудитории СМИ и суммарного времени чтения, слушания и смотрения), так и с изменением этого потреб­ления, вызванного падением доверия к сообщениям СМИ.

  Сказанное не означает, что влияние медиа-средств вовсе отсутствует. Просто общество стало существенно более дифференцированным по характеру своего взаимодействия со СМИ, и различные груп­пы населения весьма по-разному реагируют на информационные воздействия.

  Двойственность и противоречивость общественного мнения в выражении своего отношения к деятельности медиа-средств отражает слож­ную и неоднозначную позицию самих масс-медиа в обществе. Задача со­вместить в их работе принципы профессиональной этики с полу­чением максимальной прибыли решается различными средствами массовой информации совершенно по-разному, равно как дифференцированно понимаются роль и функция медиа-средств в российском обществе и сего­дняшние интересы этого общества. Все это вызывает вполне адек­ватную реакцию в общественном мнении. Не случайно в своих оцен­ках деятельности прессы и электронных СМИ россияне в указанном исследовании разделились преимущественно в соответствии со своими политическими пристра­стиями: негативные оценки характерны в большей степени для рес­пондентов, оппозиционно настроенных к действующему курсу поли­тического и экономического развития России.

  Существенные изменения в восприятии медиа-средств, произошедшие в российском обществе за последнее десятилетие, делают вполне разумным следующее предположение: во времена политической нестабильности или (еще сильнее) революционных трансформаций, когда процесс политической самоидентификации индивида требует привлечения большей информации, социальная роль и влияние медиа-средств неизмеримо возрастают. Напротив, в периоды стабилизации или (еще сильнее) стагнации, когда граждане в своем большинстве «уходят» в собственную индивидуальную жизнь, быт и повседневность масс-медиа теряют массовую политиче­скую влиятельность, оставаясь значимыми лишь для узкого круга политической элиты и ее интеллектуального окружения.

  Конечно, миф о всесильности СМИ и пришествии «медиакратии» выгоден, как представляется, прежде всего, самим масс-медиа и самой «медиакратии», так как обладание символическим капиталом «влиятельности» позво­ляет при определенных обстоятельствах без особого труда конвер­тировать его в капитал финансовый. Наиболее благоприятные для этого условия наступают во время тех или иных выборов, когда, с одной стороны, массовый избиратель испытывает повышенный интерес к политической информации, а с другой - политики на­ходятся в поиске дополнительных ресурсов влиятельности.

  В ситуации предвыборной кампании медиа-средства все­гда испытывают соблазн продемонстрировать свои возможности воздействия на массовое политическое сознание. Зачастую эти воз­можности могут быть многократно увеличены в случае объедине­ния «корпоративных» сил. Но даже мощный кумулятивный эффект тотального информационного воздействия может быть весьма крат­косрочным, если это воздействие, не подкреп­ленное реальной политикой, будет через некоторое время воспри­нято массовым сознанием как обман. Тогда понятное разочарова­ние приводит к очередному отчуждению населения от СМИ, и по­следним надо прилагать существенно повышенные усилия для возвращения доверия, а, стало быть, и влиятельности. В этом смысле можно утверждать, что СМИ также зависимы от аудитории и массового сознания и также подвержены его влиянию.

  Однако есть и другой аспект. В работах Г.В. Жиркова, С.Г. Корконосен-ко, В.А. Сидорова и других авторов проводится мысль о том, что медиа-средства участвуют в процессах, протекающих не только в политической, но и экономической, духовной и социальной сферах жизнедеятельности общества, и на них распространяются и соответствующие «правила игры». Но если мы говорим о политическом процессе, то в электоральной сфере наиболее интересны отношения СМИ с властью, избирателями, партиями и т.п. В то же время здесь не имеет существенного значения информационная природа масс-медиа. Наоборот, с точки зрения экономики мало что значат политические пристрастия редакций – здесь важен тот факт, что, как и любое предприятие, СМИ участвуют в товарно-денежном обмене, и именно на этом качестве сосредотачивается внимание»[187].

  Действительно, сегодня пропаганда не замыкается сферой функционирования медиа-средств. Это, можно сказать, составная часть образа жизни, многосторонне выражающая себя либо в стремлении объяснить ее сущность и способствовать движению общества к достижению его целей, либо - утвердить сущее, представляя его как достойный результат, либо даже итог развития.

  Пропаганда, таким образом, полифункциональна, что позволяет нам рассматривать ее как направленность в деятельности масс-медиа, своеобразно проявляющуюся не только в различных каналах, но и в разных структурных элементах их программ.

  В отечественной, как и в зарубежной литературе, отдельное внимание уделяется проблеме «повестки дня». По мнению исследователей[188], в сознании российского электората можно обнаружить не одну, а три различных «повестки дня». К личной или внутренней повестке дня можно отнести систему собственных приоритетов индивида, к межличностной – проблемы, обсуждаемые избирателями, а к «воображаемой общественной повестке дня» – представления электората о том, какие проблемы важнее всего для общества в целом. Из этих трех вариантов повестки дня самым важным является именно межличностная повестка. Коммуникационные сообщения воздействуют на эту повестку в той мере, в какой они обсуждаются в микрогруппе. При этом роль медиа-средств особенно важна при формировании мнения избирателей о так называемых «ненавязчивых» проблемах, с которыми человек в своей повседневной жизни не сталкивается.

  Изменить с помощью медиа-средств представление электората о его реальных («навязчивых») проблемах, на наш взгляд, практически невозможно. Под воздействием медиатизированной электоральной коммуникации происходит конвергенция трех видов повестки дня, сливающихся в сознании избирателя в единую повестку. Трансформация повестки дня под воздействием медиа-средств легче всего происходит в начале кампании, когда у избирателей нет устоявшегося мнения о приоритетах в отношении ненавязчивых проблем. Между тем граждане, находящиеся на другом полюсе шкалы осведомленности, кто не уделяет внимания политике, склонны мало или вообще не воспринимать информацию о формировании органа власти. Поэтому они относительно невосприимчивы к попыткам переизбирающегося кандидата сформировать персональный электорат. А вот «средне» осведомленная часть публики подвержена влиянию в наибольшей степени. Она уделяет достаточно внимания политике, чтобы узнавать о предвыборных декларациях кандидата, но обладает недостаточными когнитивными ресурсами, чтобы сопротивляться воздействию СМИ[189].

  Практика отечественного электорального процесса последнего десятилетия, как на федеральном, так и региональном уровне все же подтверждает, что наиболее эффективными инструментами воздействия на избирателей, стимулирования выработки активной электоральной позиции являются медиа-средства.

  Как указывает М.В. Зимин[190], теоретические представления о политических эффектах массовой коммуникации в приложении к современной российской ситуации позволяют говорить об ощутимом влиянии СМИ на формирование электоральных установок избирателей за счет превалирования телевидения в электоральной коммуникации. Выясняется, что в информационном воздействии на массовое политическое сознание имеет место кумулятивный эффект: «влияние СМИ становится более заметным, если оно «многоканально» и продолжительно».[191]

  И поскольку, медиа-средства относятся к социальным системам, они, по мнению М.В. Шкондина, включают в себя различные виды социальной действительности, имеющей свои цели, средства и результаты (сбор, создание, распространение и потребление массовых информационных продуктов, усвоение аудиторией передаваемой массовой информации)[192]. В этой связи, рассматривая проблему политической мобилизации электората, следует охарактеризовать мобилизационные технологии, реализуемые посредством масс-медиа.

  Известно, что политики заинтересованы в расширении своей социальной базы, поэтому всеми средствами пытаются увеличить количество граждан, поддержавших их. Как правило, расширение электоральной базы происходит именно за счет мобилизации потенциального электората, по каким либо причинам не определившегося твердо, понимать ли участие в выборах. Для привлечения интереса граждан, то есть потенциальных избирателей, выборы должны быть организованы подобно захватывающему шоу, смыслом которого является донесение до избирателя мысли, что именно его голос окажется наиболее важным и решающим во всей предвыборной гонке, посредством любых возможных каналов взаимодействия с избирателями.

  Избирательные технологии сознательно эксплуатируют ту или иную интригу, создавая и подогревая интерес избирателей к политической борьбе, причем с большой степенью достоверности эту интригу можно назвать пропагандистской драматургией, которая задается определенными константами, под которыми понимаются те или иные стандартные ходы. Они же требуют определенной информационной подготовки и соответствующего освещения, тем самым формируя информационное поле, в пределах которого и осуществляется пропагандистская борьба. 

  Информационное противостояние осуществляется следующим образом: сопротивляясь, партнер всегда дает информацию в возражениях, в бессловесной реакции или даже в отсутствии какого бы то ни было ответа. Всякое сопротивление партнера говорит о том, что полученная им информация оказалась не достаточно эффективна. Тогда, чтобы продолжать борьбу, нужно опять выдать информацию - более значительную, чем выданная ранее, чтобы добыть в обмен информацию о том, что выданная достигла цели. Это выражается в приведении новой, более веской аргументации, т.е. наступающий выдает все новую и новую информацию[193].

  Реально по этому принципу и развивается любая информационная кампания. При этом интересно, что основные факты особо не меняются, наращивание новое информации идет на периферии основного обвинения (в случае кампании по выдаче компромата, например), включая новые дополнительные подтверждения при сохранении старой линии. Соотношение сильного/слабого партнера приводит к особым способам выдачи информации: «сильный слабому скупо выдает информацию, поскольку не видит оснований излишне утруждать себя». Или следующее наблюдение: «В обмене деловой информацией слабый щедр - он готов, не скупясь, выдать все, чем располагает, для того чтобы взамен получить всего лишь необходимый ему минимум». Разумеется, подобная борьба может по-разному оцениваться избирателями, но, ни в коем случае не может остаться незамеченной для избирателей, или, как сказано, выше, для массы, которая с интересом следит «за развитием событий», воспринимая выборы как вариант интересного и захватывающего детектива. Естественно, что подобная борьба «напоминает» избирателям о скорых выборах, мобилизуя их принять участие в голосовании. Кроме того, для мобилизации электората часто используются иные методики, где избиратель уже из пассивного наблюдателя превращается в активного участника предвыборной игры.

  Каждая кампания жестко ориентирована на свою прослойку избирателей. Одновременно целью становятся также те, кто еще не принял решения. В редких случаях сообщения могут планироваться для достижения тех, кто является по тем или иным параметрам противником своего кандидата. В этих случаях делается редкая попытка «разбить» партийную привязку избирателя. Когда же в кампании планируется достичь всех, возникает двусмысленность сообщений, что может привести не просто к потере новых членов, но и к тому, что собственные сторонники отвернутся от лидера.

  Еще следует упомянуть об одной важной стратегии, под которую выстраивается имидж кандидата - он должен четко отличаться от имиджа своего конкурента. Это, своего рода, повтор задачи, которая в свое время возникла и была успешно решена при продаже товара - тридцати одинаковых видов стиральных порошков (марок пива, сигарет и т.п.). В этом случае объективно товары слабо различимы, поэтому основным различием становятся имплантированные в их образ символические характеристики. Вот пример постановки задачи из избирательной кампании во Франции «Балладюр против Ширака»: «Задачи экспертов по коммуникации, основных конструкторов марки Балладюра (наряду с ним самим), определялись целью «отделить, дистанцировать коммуникацию кандидата от коммуникации премьер-министра»[194]. Имиджмейкеры должны помочь массовому сознанию увидеть разницу, в ряде случаев ею может стать определенная гиперболизация какой-то характеристики.

  Стратегия избирательной кампании бывает двух типов:

  - действия в условиях своего доминирования,

  - действия в условиях доминирования другой стороны.

  На Западе это выглядит в более мягкой форме, как вариант действующего президента и кандидата в президенты. Для каждого из них начинает осуществляться свой вариант условий, который совершенно по-иному начинает представлять и оценивать имеющуюся ситуацию: один должен хвалить ситуацию, другой - видеть ее в мрачном свете. Два других варианта стратегии возникают также при позитивной или негативной оценке кандидата электоратом.

  В принципе, следует представлять работу с имиджем в рамках избирательной кампании как серию шагов, носящих технологический характер. По нашему мнению, можно вы делить три сферы, где сосредоточена работа имиджмейкера. Это, во-первых, - сфера личностных изменений, требующая внутренней трансформации личности лидера. Если он не будет ощущать себя в достаточной степени уверенным, не снимет элемент тревожности, не научится владеть собой в стрессовых ситуациях, эта нервозность неизбежно передастся аудитории. Эта сфера близка работе психотерапевта, и именно там накоплен большой опыт работы с личностью человека. Назовем эту область внутренними характеристиками имиджа.

  Во-вторых,  это сфера, которую можно обозначить как внешние характеристики имиджа. Сюда попадет порождение ситуаций и событий, призванных продемонстрировать способности лидерства, компетентности, умения решать проблемы, имидж здесь выступает как решение задач, которые стоят перед аудиторией. Если в первом случае лидер решает, к примеру, проблемы тревожности, стоящие перед ним, то теперь он должен предложить их решение для всей аудитории. И здесь возникают разнообразные возможности для применения «тонких технологий», различающих те или иные уровни страха, которые стоят перед человеком. Например, когда люди читают сообщения в газетах о местных преступлениях, они пугаются больше, особенно если преступление предстает как случайное (немотивированное). Когда же речь идет о преступлениях в другом районе, людей уже не так волнует немотивированность, поскольку географическая отдаленность создает ощущение психологической безопасности.

  Третья сфера предстает как порождение контекстов положительного восприятия первой и второй сферы. Мы боремся против невнимательности аудитории теми же методами, которые учтены в структуре естественного языка, опирающегося на избыточность сообщений. Так и в этом случае, большой объем однотипных сообщений призван преодолеть разнообразные фильтры, «встроенные» в любую аудиторию.

  Рассмотрение мобилизационных технологий следует завершить характеристикой одного из наиболее популярных методов ведения электоральной борьбы - предвыборного тура.

  Практически любая предвыборная кампания включает в себя выездные туры кандидата по регионам. Организация этих туров, безусловно, повышает рейтинг кандидата и укрепляет его положительный имидж, благодаря личному общению с избирателями и одновременному проведению сопутствующих мероприятий. Вероятность склонить избирателей на свою сторону и заручиться их поддержкой на личных встречах в целом гораздо выше (как уже было отмечено), чем эффективность массовой рекламы. Этому способствует атмосфера диалога на встречах, доступность кандидата в общении, что создает положительный имидж «своего», близкого к народу человека. Более того, во время проведения туров, при, зачастую, тяжелых условиях распространения агитационных материалов в регионе и информации о кандидате, люди склонившиеся, в результате акции, на его сторону сами становятся активными агитаторами. Ввиду того, что встреча кандидата с избирателями должна привлекать наибольшее количество людей, сама встреча должна быть интереса. Для этого при организации используются такие возможности, как красочное и праздничное оформление с устроением выступлений музыкальных коллективов, певцов, прочих представителей народного творчества, местной интеллигенции.

  Во время выступления множество людей из группы поддержки кандидата на какую-либо должность несут плакаты в поддержку своего лидера, создавая иллюзию «массовости» поддержки кандидата, (в результате чего гражданин может прийти на выборы, чтобы не быть «белой вороной»), выкрикивать какие-либо речевки в поддержку кандидата (они, как правило, хорошо запоминаются, и часто в шутливой манере вскрывают достоинства одного кандидата и недостатки его оппонентов, информируя избирателей о скором начале выборов). Кроме того для зрелищности и «увеличения посещения» на встречи кандидатов с избирателями часто приглашаются знаменитости - кинозвезды, музыканты и прочие известные в округе люди.

   Анализ различных источников также показал, что успешность политической мобилизации электората во многом зависит от выбора медиа-средств и от этого зависит эффективность концептуальной идеи, адекватное восприятие ее аудиторией.

  Как любую классификацию видов и типов деятельности, дифференциацию политической мобилизации электората целесообразно основывать на определенных отличительных особенностях организации материала в масс-медиа.

  На наш взгляд, к дифференциации жанров пропаганды целесообразно подходить, исходя из характера коммуникации и коммуникационного канала. Каждый из медиа-средств, благодаря специфике трансляции, задает те или иные особенности, существующие в его русле пропаганды. В рамках каждого канала имеется некоторый набор методологических, выразительных, технических и иных средств, определяющих характер и форму организации пропаганды. Можно говорить о формах, сложившихся на телевидении, на радио, на страницах периодической печати, доводимых до адресата. Будем, однако, отдавать себе отчет в том, что использование тех или иных форм не всегда жестко привязано к какому-то конкретному медиа-средству.

  В качестве критерия жанровой дифференциации можно использовать также техническое исполнение материала – полиграфическое, запись на аудио- и видео-носители, киносъемка, компьютерные интерактивные технологии и т.п.

  Внутри  медиа-средства жанры можно различать по критерию объема содержащейся информации, продолжительности показа или занимаемой площади, соотношения вербальных и визуальных составляющих, характера воздействия на аудиторию. Важным критерием жанровой дифференциации, на наш взгляд, является содержание сообщения, поскольку оно находится в прямой зависимости от целей и, соответственно, предмета пропаганды.

  В медиа-средствах используются как самостоятельно разработанные пропагандистские жанры, так и типы обращений, сложившиеся на основе устоявшейся жанровой структуры конкретного масс-медиа. Так, для телевидения в качестве основных жанров можно назвать выступления политиков и теледебаты, политические споты, видеоклипы, видеофильмы, ток-шоу, программы, моделирующие выборную ситуацию, и т.д. Для прессы основными жанрами можно считать объявления, рекламные модули (которые могут вместить и листовочные, и плакатные, и иные, имеющие плоскостное решение варианты), а также весь спектр газетно-журнальных жанров, несущих пропагандистскую идею.

  Пропагандистские обращения имеет смысл различать также по типу взаимодействия с аудиторией, характеру общения, типу контакта - непосредственного либо опосредованного. Обращения, непосредственно выходящие на аудиторию, не зависящие от фильтра медиа-средства, обладающие различной степенью индивидуализации общения. К таким коммуникативным формам можно отнести

  - интернет-почтовые отправления (с помощью почтовой рассылки можно доставлять избирателю практически любую печатную (в том числе, рекламную продукцию);

  - наружную рекламу - видеоэкраны, бегущие строки, световые табло, объемные формы (воздушные шары, дирижабли и т.п.), рекламу на движущихся носителях;

  - политические объявления, призывы, политические листовки, афиши, плакаты, буклеты, брошюры;

  - и другие коммуникативные формы, которые могут содержать политическую символику.

  В настоящее время средствам массовой информации, особенно государственным, отводится  роль проводников диалога между властью и обществом, что обусловлено многими причинами: обострением конкурентной борьбы между странами, регионами; необходимостью изменения в сознании общества прежнего представления о власти как об антагонистическом интересам граждан социальном институте; активностью самой власти, которая заявляет о себе с гражданских позиции; реализацией социальной, внутренней и внешнеэкономической политики и др. 

  Но на данном этапе нужен новый инструментарий для ведения такого диалога. А он еще, к сожалению, не выработан. Используемые же технологии,  не всегда эффективны, что позволяет исследователям говорить об «определенной моральной усталости манипуляторов и некотором износе используемых ими технологических схем»[195].

  В целом же сегодня регулятивно-управленческая деятельность медиа-средств включает в себя функции организации, регулирования, учета, контроля. СМИ используют сегодня три основные формы управления обществом: идеологию, пропаганду, манипуляцию[196].

  В связи с этим, обобщив приведенные выше различные точки зрения на проблему политической мобилизации электората посредством медиа-средств, ниже нами будут представлены  как цели и направленность их воздействия, так и способы политической мобилизации электората, его информационные потребности, функции и интересы самих субъектов политической деятельности, а также факторы, определяющих эффективность воздействия медиатизированной электоральной коммуникации.

  Итак. политическую мобилизацию электората можно достигать следующими способами:

  1. Созданием индивидуальности и позиционирование выдвигаемых во власть кандидатов;

  2. Завоеванием доверия избирателей;

  3. Поддержкой предпочтений электората;

  4. Созданием долговременных отношений со СМИ;

  5. Завоеванием расположения инвесторов избирательных компаний.

  Целями масс-медиа при политической мобилизации электората могут быть следующее:

  - изменение имиджа и создание престижа и положительной репутации избираемых кандидатов (уже избранных депутатов, идущих на второй срок);

  - продвижение «продукта» деятельности выдвигаемых во власть кандидатов;

  - принятие мер в отношении благоприятных возможностей и спорных вопросов;

  - разрешение недоразумений;

  - принятие мер в отношении неблагоприятных публикаций;

  - привлечение и удержание сотрудников, принимающих участие в избирательной компании (например, избирательного штаба);

  - создание узнаваемости и понимания электоратом заданной концепции (избирательной программы) кандидатов на выборах;

  - усиление эффекта от проведения спонсорских мероприятий.

  Реализация указанных целей, по мнению Д.Ю. Прокопенко[197], может осуществляться по ряду направлений, по которым происходит воздействие на общество государственных и общественно-политических организаций, направлений деятельности самих медиа-средств, информационно-пропагандистской деятельности. Эти направления могут носить характер как прямого влияния (например, через государственное участие в общенациональных телекомпаниях, выпуск специальных партийных изданий), так  и представлять собой различные формы опосредованного воздействия на масс-медиа. Во всех случаях государственные или общественно-политические организации преследуют цели влияния на массовое политическое сознание (или манипулирования им). Для этого используются различные технологии, как специфические, присущие только медиа-средствам, так и социально-психологические технологии более общего порядка, например, коммуникативные, информационные, символические, а также технологии рекламы, технологии опросов общественного мнения, создания имиджей, электоральные технологии и др.[198]

  При этом воздействие на массовое сознание связано с установлением разноуровневых контактов с объектами воздействия - рациональных, эмоциональных, знаковых, предметно-содержательных и операционно-технологических. Соответственно, и влияние пропагандистского воздействия на него (массовое сознание) неизбежно ограничено. Специалистов по манипулированию  им это не останавливает, поскольку им необходимо оказать на массовое сознание достаточно поверхностное влияние, ограничиваемое временными рамками определенной политической кампании.

  Направления пропагандистской деятельности субъектов электорального процесса с использованием медиа-средств в современных условиях можно сформулировать по самым различным основаниям.

  Несомненно, одним из самых значительных оснований, связанным с качественной характеристикой самого общества и действующим на протяжении всей его цивилизованной истории, являются информационные потребности общества. Этим общим понятием выражаются следующие составляющие его социальные потребности:

  - в формировании массового сознания, интегрирующего общество в целостную систему;

  - в информирование об общественно значимых событиях, изменениях действительности;

  - в самоопределении общественного мнения, в разработке и распространении решений, принимаемых институтами управления;

  - в организации и поддержании межгрупповых контактов;

  - в оказании помощи обществу в связи с нарушением гармонии общественных, корпоративных и индивидуальных интересов;

  - в поддержании необходимого морального климата в обществе и в целом его жизненного тонуса.

  Все названные потребности в значительной степени совпадают с функциями и интересами самих субъектов политической деятельности.

  Непосредственно же в электоральном процессе направленность воздействия медиа-средств характерна тем, что масс-медиа нацелены на:

  - создание и поддержание хорошего имиджа какой-либо личности или партии, какого-либо властного органа в политической сфере;

  - организацию избирательной кампании; организация пресс-конферен-ций с участием политиков;

  - борьбу со слухами в политической сфере; лоббирование в различных органах власти;

  - подготовку отчетов о работе какой-либо властной структуры и представление его публике или другой политической структуре;

  - налаживание контакта между обществом и политическими структурами и т.п.

  Наблюдения за эффектом воздействия медиа-средств на электорат показывают, что в ходе избирательной кампании масс-медиа не только отображают реальность, но и формируют ее. Но, естественно, в этом процессе существуют и отрицательные стороны. Например, предоставление преимуществ ведущих СМИ партиям определенной политической направленности, освещение результатов предварительных опросов населения, в том числе в день выборов, можно рассматривать как фактор давления на мнение избирателей, что приводило к искажению картины реальных электоральных предпочтений.

  Не задаваясь целью дать характеристику всему широкому спектру существующих медиа-средств, следует подчеркнуть, что их специфика заключается в воздействии на общественное сознание с целью его изменения. И нельзя критиковать задействованные технологии за то, что в их рамках происходят манипуляции и управляющие воздействия. Если их исключить, исчезнет и PR как феномен современных коммуникативных технологий.

  Таким образом, можно говорить о том, что специфика методов воздействия на электорат определяется свойствами и спецификой самого массового сознания, а использования медиа-средств при воздействии на избирателя само по себе подразумевает применение технологий психологических манипуляций и управленческих воздействий.

  Многочисленные зарубежные эмпирические исследования показывали, что предвыборные рекламные сообщения негативного характера лучше запоминаются избирателями[199]. Но высокая запоминаемость не тождественна их эффективности в качестве средства электоральной борьбы. Во всяком случае, избиратели редко признают воздействие негативной пропаганды на свои электоральные предпочтения[200]. Вместе с тем, широкое распространение негативной информации в избирательных кампаниях своим следствием может иметь непредусмотренный макроэффект – рост общественного недоверия.

  В целом можно выделить ряд факторов, определяющих эффективность воздействия медиатизированной электоральной коммуникации, таких как:

  - характеристики аудитории, в числе которых социально-демографи-ческие позиции, особенности политического сознания, предполагающие определенные «фильтры» восприятия, а также интерес, проявляемый избирателем по отношению к политике и степень его политической осведомленности;

  - содержание сообщений, находившихся в центре внимания исследователей в связи с ростом популярности негативных кампаний в СМИ. Электоральных эффектов СМИ в большинстве случаев отслеживают влияние каждого из каналов коммуникации в отдельности[201].

  Для определения же всего комплекса проблемных факторов политической мобилизации электората посредством медиа-средств в данной работе были обобщены рассмотренные выше общие подходы к определению роли масс-медиа в исследуемом аспекте и проведено собственное исследование процессов воздействия СМИ на поведение электората.

  В группу экспертов были включены 100 избирателей (граждан, имеющих право голоса). Мужчин и женщин было примерно поровну.

  С целью диагностики процессов воздействия СМИ на поведение электората и прогнозирования реализации медийных стратегий формирования избирательной активности нами было проведено исследование, которое показало, что массовая электоральная коммуникация в значительно смещена в сторону аудиовизуальных средств (телевидения), являющихся основным источником предвыборной информации. Далее по степени значимости следуют плакаты (листовки), печатная пресса.

  Также была выявлена довольно значительная роль медиа-средств - в общей сложности более половины респондентов заявили о том, что СМИ привлекают их внимание к выборам (36%) и проясняют для них ситуацию (21%). Как показал опрос, практически половину избирателей не интересуют выступления кандидатов в депутаты, и уровень депутатского мандата не влияет на этот процесс. О содержании их предвыборных программ и обещаний граждане предпочитают узнавать из передач центрального телевидения (45%) и общения с друзьями и коллегами (20%). Это подтверждает общероссийские данные о наибольшем уровне доверия к государственным СМИ, при непременном обсуждении полученной информации в своем социальном окружении. Таким образом, формируется межличностная повестка дня выборов. Сообщения СМИ воздействуют на эту повестку в той мере, в какой они обсуждаются гражданами.

  Телевизионными политическими программами интересуются в два раза меньше женщин, чем мужчин. Молодежь до 20 лет в равной степени смотрит предвыборные программы как центрального, так и местного телевидения, а представители старших возрастных групп предпочитают информацию только ЦТ и практически игнорируют местные программы, отдавая предпочтение местной прессе. Наиболее пассивны в потреблении политических программ в период предвыборной кампании граждане в возрасте от 20 до 30 лет. При формировании своего активного электорального действия 31% горожан четко представляют себе, кто из кандидатов относится к «партии власти», кто к «оппозиции», кто к «второстепенным партиям». Мужчины оказались в два раза осведомленнее женщин, старшее поколение – в два раза осведомленнее молодежи о партийной принадлежности кандидатов. При этом публикация негативных материалов в СМИ о кандидатах, которым симпатизируют избиратели, в целом не влияют на их выбор, они поступают согласно своим убеждениям (75%). Сравнительный анализ оценок доверия медиа-средствам показал, что если в обычной ситуации пятая часть избирателей не доверяет СМИ, в предвыборный период уровень недоверия повышается до 35%.

  Исследование показало неэффективность СМИ в вопросах качества информирования и повышения уровня компетентности избирателя в вопросах регионального развития и преодоления, на этой основе, манипулятивного потенциала избирательной кампании. Лишь 4% граждан знакомы с нормативными документами регионального и муниципального уровня. С бюджетами в социальной сфере знакомы 15% избирателей. О комплексных программах социально-экономического развития региона осведомлены 5% избирателей и еще 25% - частично. Наибольший интерес к такой информации проявляют респонденты в старших возрастных группах. При этом 35% избирателей считают, что региональные реформы в социально-экономической сфере дадут положительные результаты в ближайшие годы. Избиратели верят на слово медиа-средствам, не изучая документы и не проверяя достоверность и обоснованность деклараций.

  Нами также изучалось воздействие ряда «негативных» публикаций о кандидате на изменение установок избирателей. В качестве гипотезы сделано предположение, что существует статистически значимая разница между средними уровнями изменений установок избирателей, прочитавшими и не прочитавшими «негативные» публикации о кандидате.

  Для контрольной и экспериментальной групп при итоговом тес­тировании были получены следующие ре­зультаты:

  Экспериментальная группа	Контрольная группа
  Nэ = 34 чел.	nk = 28 чел.
  Sэ= 3,4	Sk = 5,6

  Задача заключалась в том, чтобы определить, отличаются ли средние двух групп настолько, чтобы можно было отвергнуть гипо­тезу о том, что эти средние взяты из одной генеральной совокупности. Вос­пользуемся формулой  для вычисления значения t[202]:

  Число степеней свободы в приведенном примере: (28 - 1) + (34 - 1) = 60.

  Полученное значение t = 3,4760 заведомо превосходит табличные значения и для  p < 0,05, и для  р < 0,01 (на 5%-м уровне значение t для 60 степеней свободы составит 2,00, а на 1%-м - 2,660). Следовательно, мы можем отклонить гипотезу и сделать вывод, что существует статистически значимая разница между средними уровнями изменений установок избирателей, прочитавших «негативных» публикаций о кандидате, и в контрольной группе.

  Таким образом, статистическая значимость результа­тов совершенно отлична от их содержательной значимости. Даже высокая ста­тистическая значимость результатов эксперимента не гарантирует, что эти результаты будут иметь сколько-нибудь интересную интерпретацию и повлияют на то, что «негативные» публикации о кандидате вызовут у избирателей нежелание отдать за него свои голоса на выборах. Содержательная значимость зависит, прежде всего, от нашей способности увязать экспериментальную гипотезу с существующими реалиями.

  Итак, рассмотрев проблему политической мобилизации электората посредством медиа-средств, можно заключить, что в изученной нами литературе превалируют три основные точки зрения на роль медиа-средств: одна рассматривает их как осуществляемое ощутимое влияние на формирование электоральных установок избирателей; другая - как малую эффективность медиатизированной электоральной коммуникации; третья – как преимущественно поддерживающий характер установок избирателей.

  Проведенное же полевое исследование показало, что медиа-средства нельзя воспринимать как основной рычаг политической мобилизации электората: лишь немногим более 50% избирателей прислушивается с информации от масс-медиа, а 20% вообще не верит СМИ.

  Кроме того, мы убедились в том, что инструментарий  (способы) мобилизации электората обусловлен его информационные потребностями, целями и направленностью воздействия медиа-средств, функциями и интересами самих субъектов политической деятельности, а также факторами, определяющих эффективность воздействия медиатизированной электоральной коммуникации, однако решающую роль на степень воздействия СМИ играет конъюнктура политического рынка и баланс товарно-денежных отношений в обществе с межличностной повесткой дня избирателей.

  
  

                                      Выводы по второй главе:

  
  

  1. Основной  задачей  для  построения методологии исследуемого вопроса является,  прежде всего, задача гносеологической определенности и четкости информации описания  электоральных процессов в России (в том числе и в отношении избирательных проектов). Такая  определенность позволит структурировать многомерность социальных изменений в России, выделить объективно их цели и результаты.

  2. Пропаганду в политическом дискурсе можно рассматривать как электоральную коммуникацию, которая осуществляет взаимодействие политических партий с электоратом и имеет своей целью помощь первым в достижении их интересов в сфере власти.

  Идеологические доминанты избирательных проектов выражаются в партийных программах, в которых задают общие концептуальные рамки политических партий, формируется набор основных способов борьбы политических партий за власть, политических заявлений и позиций партий по проблемам политического дискурса. Партийные программы и идеологии также являются важнейшими идентификационными признаками политических партий, позволяющих отличать партии друг от друга и формировать политические предпочтения у избирателей. 

  Для большей эффективности программно-идеологической составляющей имиджа политической партии обязательно необходима адаптация партийных программ для нужд политической пропаганды, преломление программно-идеологических установок партий для целей федерального и регионального избирательных процессов, исследование поля межпартийной конкуренции по программно-идеологическим принципам и проведение на основе этого сравнительного анализа  программ политических партий.

  Если партия не заявляет о себе на поле публичной политики, не принимает участия в политическом дискурсе, не инициирует политические события и информационные поводы, то такому политическому проекту уготована недолгая жизнь.

  Содержательное наполнение деятельности политических партий должно включать в себя инициирование политических событий и информационных поводов, разработку акций и мероприятий, ориентированных как вовне – на потенциальный электорат, так и внутрь – на партийную организацию.

  Характер идеологической доминанты избирательного проекта определяется видом политического режима, к установлению которого стремится та или иная партия.

  Свою идеологическую «сущность» партии демонстрируют посредством разработки и реализации:

  - целостных программных документов политических партий с предложением их для отдельных электоральных групп и регионов; посредством разработки и реализации технологии популяризации и пропаганды партийных программ;

  - прикладных форм партийных программ – манифестов, политических заявлений, деклараций, обращений, открытых писем, программно-идеологичес-ких принципов, «вопросов и ответов»;

  - программных слоганов и месседжей политической партии, подготовки текстов программных выступлений и интервью лидеров и представителей  партий на федеральном и региональном уровне.

  - специальных партийных  мероприятий (проведение съездов и конференций политических партий, их региональных отделений; форумов, конгрессов, «круглых столов», слетов и других мероприятий с участием представителей политических партий; реализация имиджевых акций и других PR-мероприятий, направленных на повышение популярности партии, ее лидеров на федеральном и региональном уровне; инициирование политических событий и информационных поводов для повышения степени присутствия политической партии в информационном пространстве).

  3. С формированием многопартийной системы в России стали разрабатываться различные предвыборные политические технологии. В настоящее время особую актуальность приобрели такие направления, как PR и политический маркетинг. Одновременно с ними существуют мощные каналы неформальной коммуникации, элементом которой является многоаспектный технологический инструментарий политической пропаганды, который занимает значительное место в информационном пространстве и при определенных условиях становится средством активного воздействия на общественное сознание.

  Технологии  политической пропаганды для  политической  партии  необходимы для формирования собственной аудитории будущего политического продукта, товара или услуги. Они - технологии - являются одним из  главных  ресурсов партий,  который  используется  в  политической  конкурентной борьбе.  Вместе с тем, используемые партиями политические технологии весьма диверсифицированы, быстро трансформируются, модифицируются; появляется опережающая опасность применения латентных, «непрозрачных», «черных», «грязных» технологий, их криминализации.

  К технологическому инструментарию политической пропаганды можно отнести комплекс видов (форм, специальных техник, образов и мифов)  и методов (средств, приемов) воздействия на субъекты электорального процесса, которые обусловлены принципами и условиями протекания электорального процесса.

  4. Сущность и особенности политической пропаганды в масс-медиа, ее место в политической коммуникации современной России определяются рядом факторов, к которым прежде всего относятся: становление демократического государства и формирование гражданского общества и, соответственно изменение коммуникационного взаимодействия политической власти и общества; наличие разнородных политических сил и конкуренция между ними; развитие самой системы массовой, политической коммуникации; смена политических ориентиров, ценностей в общественном сознании; организация и проведение массовых политических кампаний на федеральном и региональных уровнях; формированием и постоянным совершенствованием правовых основ информационно-пропаган-дистской деятельности.

  Изучение подходов к оценке места и роли медиа-средств в электоральном процессе показало, что определить значение средств массовой информации - значит, соотнести его с жизнью общества в период подготовки и проведения выборов, связать с проектированием и развитием, с действием частных закономерностей и общих законов, соотносящихся с выборами, с выделением конкретных ситуаций, ограниченных контекстами, и целостных мировоззренческих позиций электората.

  Анализ подобного многопланового массива, на наш взгляд, крайне затруднителен. В тоже время, определение общественной значимости медиа-средств в электоральном процессе возможно, при:

  - выполнении функций политической коммуникации;

  - условии отдельного рассмотрения их влияния на формирование электоральных установок избирателей; в формате медиатизированной электоральной коммуникации; в рамках поддержки электорального выбора.

   

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

                                                        ЗАКЛЮЧЕНИЕ

  Анализ содержания и тенденций политических процессов в современной России позволяет утверждать, что в современных условиях они остаются важнейшими факторами развития и организации общества.

  Перед научной мыслью стоит задача осмысления нового этапа отечественной политической динамики и ее основных закономерностей, выявления возможных перспектив и механизма разрешения противоречий при формировании новых политических структур.

  В этом процессе значительная роль отводится пропаганде, которая, будучи явлением многомерным, представляет собой разноуровневый объект исследования:

  В работе пропаганда рассматривается через феноменологический (явление исследуется как процесс пропагандистского воздействия на массовое сознание и выявление тех изменений, которые возникают в нем, а также - как следствие - в человеческой деятельности), методологический ((данное явление исследуется через призму того, как раскрываются социальная и политическая обусловленность этого процесса, а также его сущностная характеристика) и инструментальный (специализированный методико-технический уровень анализа, опирающийся на экспертный подход; изучение методов, приемов, средств ведения пропаганды) аспектах.

  Пропаганда - это целенаправленное распространение тех или иных учений, идей, взглядов, политических образов, мифов, символов, т.е. форма коммуникации действующих в политической системе  акторов и их массовой аудитории.

  В состав элементов такого вида политической коммуникации, как пропаганда, можно включить:

  - целеполагание пропагандистской акции;

  - идеологию пропаганды (контекст, в котором осуществляется);

  - структуру пропагандистского поля (субъекты и объекты пропаганды);

  - медиа-технологии, используемые в коммуникации;

  - результаты и оценки.

  Цель пропаганды - это желаемое состояние сознания и поступков масс, социальных групп, коллективов, отдельных лично­стей. Пропаганда, являясь целесообразной деятельностью, не приносит позитивных результатов без четкого определения целей разного уровня и условий их достижения. Функции пропаганды, определяемые как направления (задачи), конкретизирующие путь достижения цели пропаганды и обеспечиваемые манипулятивным воздействием на общество, подразделяются на объективные (имманентные) и субъективные (ситуативные).

  Важными свойствами политической коммуникации в идеале должны являться свободные потоки точной, полной, завершенной и проверяемой информации о политических явлениях и процессах, сопрягаемой с основными культурными ценностями общества, демократическими принципами развития и фундаментальными гражданскими и политическими правами человека. Особое значение среди этих прав имеют свобода политических, религиозных и иных убеждений, свобода совести, свобода слова и печати, митингов и собраний, свобода объединений, а также право беспрепятственно придерживаться и свободно выражать свое мнение, свободно искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи независимо от государственных границ, если они не противоречат гуманистическим принципам.

  Основные функции политической коммуникации:

  - распространение идейно-политических ценностей, знаний о политике, политическое информирование;

  - интеграция и регулирование политических отношений;

  - формирование общественного (политического) мнения;

  - распространение политической культуры, ее развитие у индивидуумов;

  - политико-культурный обмен;

  - подготовка общественности к участию в политике.

  Как процесс воздействия - пропаганда в постоянном и обоснованном стремлении к эффективности характеризуется планомерностью (наличием конкретных, заранее определенных тактических методов и форм, подчиненных, как правило, единой стратегической задаче); систематичностью (разъяснением, убеждением, носящими последовательный и поступательный характер), а также всеобщностью (стремлением к использованию максимального количества средств, к вариантности методов, разнообразию форм, жанров и т.д.) и, следовательно, непременным стремлением к массовости.

  Процесс воздействия пропаганды можно свести к анализу применяемых стимулов и степени восприимчивости индивида к внушению. Под внушением понимается процесс влияния на поведение индивида без предъявления достоверных фактов и логически обоснованных аргументов.

            При анализе воздействия на аудиторию следует учитывать характер реакции аудитории на пропаганду. Если пропагандистская кампания открытая и публичная, оспаривается критическая реакцию на нее. Однако это не должно вводить в заблуждение, поскольку есть еще опросы общественного мнения целевой аудитории и обзоры в медиа-средствах. Наиболее важная вещь, которую следует отслеживать, - это поведение целевых аудиторий. Оно может проявляться в форме голосования, вступления в политические или другие организации, внесения пожертвований в избирательные фонды, покупки пропагандистских товаров, формирования местных групп поддержки, которые превращаются в структурные подразделения партийных и общественных организаций.

  В деятельности партий (общественных органов), как субъектов электоральных процессов, важным фактором является оформление их идеологий как способа коммуникации. Своей программно-идеологической составляющей политические партии не только определяют себя как политическую организацию с определенной позицией, но и формируют свою пропагандистскую политику.

  Идеологии является не только фактором, формирующим сознание, влияющим на электоральное поведение, но и силой, цементирующей членов парий. Идеологии учреждаются также через постоянный процесс политической коммуникации и взаимодействия с обществом, посредством которого у субъектов электорального процесса появляются определенные представления и установки.

  К механизмам осуществления пропаганды с позиций идеологических доминант избирательных проектов можно отнести методы  вовлечения граждан  в  политические  процессы,  в  первую очередь -  в  избирательные кампании.

  Идеологические доминанты избирательных проектов проявляются через средства (методы) их применения: в ходе избирательной кампании на избирателя идет воздействие по каналам межличностной, публичной  и массовой коммуникации.

  Поведение руководства партий базируется на выводах из партийной теории (в соответствии с которой руководства партий стремятся минимизировать свою идеологическую дистанцию от граждан) и подчиняется следующим основным принципам:

  - для поддержания своего имиджа и сохранения приверженности своих сторонников политические руководства партий постепенно изменяют свои платформы;

  - политические руководства партий последовательно увеличивают эффективность своих платформ, используя один из критериев оптимизации: максимизация средней душевой полезности всех жителей или максимизация электоральной базы.

  В современных условиях разработан и активно применяется целый комплексом приемов, специальных техник, образов и мифов, имеющий целью формировать долгосрочные социальные установки, влияющие на сферу мотивации и поведения субъектов электорального процесса.

  Содержание избирательных технологий проявляется через принципы и условия протекания электорального процесса.

  Инструментарий  политической пропаганды можно рассматривать в терминальном и функциональном виде, что детерминирует применение конкретных видов и приемов воздействия на субъекты электорального процесса, а также специальных методов политической пропаганды. Кроме того, формы, методы и технологии воздействия на общественное мнение обусловлены их направленностью, а также  системой коммуникативного взаимодействия кандидата с органами исполнительной власти.

  Направления пропагандистской деятельности субъектов электорального процесса с использованием медиа-средств в современных условиях можно сформулировать по самым различным основаниям.

  Несомненно, одним из самых значительных оснований, связанным с качественной характеристикой самого общества и действующим на протяжении всей его цивилизованной истории, являются информационные потребности общества. Этим общим понятием выражаются следующие составляющие его социальные потребности:

  - в формировании массового сознания, интегрирующего общество в целостную систему;

  - в информирование об общественно значимых событиях, изменениях действительности;

  - в самоопределении общественного мнения, в разработке и распространении решений, принимаемых институтами управления;

  - в организации и поддержании межгрупповых контактов;

  - в оказании помощи обществу в связи с нарушением гармонии общественных, корпоративных и индивидуальных интересов;

  - в поддержании необходимого морального климата в обществе и в целом его жизненного тонуса.

  Все названные потребности в значительной степени совпадают с функциями и интересами самих субъектов политической деятельности.

  Непосредственно же в электоральном процессе направленность воздействия медиа-средств характерна тем, что масс-медиа нацелены на:

  - создание и поддержание хорошего имиджа какой-либо личности или партии, какого-либо властного органа в политической сфере;

  - организацию избирательной кампании; организация пресс-конферен-ций с участием политиков;

  - борьбу со слухами в политической сфере; лоббирование в различных органах власти;

  - подготовку отчетов о работе какой-либо властной структуры и представление его публике или другой политической структуре;

  - налаживание контакта между обществом и политическими структурами и т.п.

  Наблюдения за эффектом воздействия медиа-средств на электорат показывают, что в ходе избирательной кампании масс-медиа не только отображают реальность, но и формируют ее.

  Вместе с тем, изучение подходов к оценке места и роли медиа-средств в электоральном процессе показало, что определение общественной значимости медиа-средств в электоральном процессе возможно, при выполнении  предписанных функций политической коммуникации и при условии отдельного рассмотрения их влияния на формирование электоральных установок избирателей; в формате медиатизированной электоральной коммуникации; в рамках поддержки электорального выбора.

  Минимизация и локализация негативных теневых составляющих электорального процесса возможна на путях дальнейшего развития демократии. Без контроля гражданского общества, функционирование которого относится к одному из ее сущностных признаков, теневая система электорального процесса будет постоянно самовоспроизводиться. Отсюда политическая власть, признающая демократические ценности, не может не заботиться о формировании и укреплении институтов гражданского общества. Чему должно содействовать и развитие административной реформы наряду с обеспечением прозрачности принятия и реализации политических решений, транспарентности политико-административной системы в целом. Принципиальные споры о том, должны ли институты гражданского общества создаваться без вмешательства государства или при его активном участии, скорее носят абстрактно-теоретический, нежели практический характер. Их разрешит практика, но ее важно стимулировать политическими и иными актами и решениями власти, в том числе и в сфере пропаганды в процессе подготовки и проведения выборных кампаний. 

  
  

   

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

                                                        БИБЛИОГРАФИЯ

  1. Абдулова В.Ф. Современная государственная пропаганда: теоретические и прикладные аспекты: Дисс. канд. полит. наук. - Казань, 2007. - 168 с.

  2. Акатова Н.А. Система государственного управления. Информационные технологии. - М.: ГУУ, 2007. - 142 с.

  3. Александрова Т.А. Повышение активности избирателей средствами социально-психологических методов и технологий: Автореф. дисс. ... канд. психол. наук. - М., 2002. - 25 с.

  4. Алескеров Ф.Т., Ортешук П. Выборы. Голосование. Партии. - М.: Academia, 1995. - 206 с.

  5. Анохин М.Г. Политические технологии//Вестник Российского ун-та дружбы наро­дов. Сер.: Политология. 2000. - № 2. - С. 101-104.

  6. Анохин М.Г., Павлютенкова М.Ю. Информационно-коммуникативные технологии в политике//Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология, 1999. - № 1. - С. 40-52.

  7. Анохина Н.В. Влияние средств массовой информации на электоральное поведение: основные подходы//Вестник СамГУ, 2000. - № 1.

  8. Анохина Н.В. Роль СМИ в избирательном процессе//Политическая наука, 2000. - № 3. - С. 149-160.

  9. Аргунова Е.В. Манипулирование массовым сознанием как фактор политической социализации в России конца 1980-х -2000 гг.: Автореф. дисс. ... канд. полит, наук. - СПб, 2001. – 22 с.

  10. Аронсон Э. Общественное животное: введение в социальную психологию. - М., 1998. - C. 146. – 416 с.

  11. Бавин П.А. Электоральное поведение россиян и итоги выборов//База данных ФОМ//www.bd.fom.ru/report/map/d034929.

  12. Близняк Р.З. Региональный электоральный процесс (на примере Краснодарского края): Дисс. ... канд. полит. наук. - Краснодар, 2003. – 164 с.

  13. Блэк С. Введение в паблик рилейшнз. - Ростов н/Д., 1998.

  14. Блэк С. Паблик рилейшенз. Что это такое? - М., 1990.

  15. Богатин Е.В. Информационно-коммуникативные технологии как инструменты выработки и реализации политических решений в современной России: Автореф дисс. …канд. полит. наук. - М., 2002. – 24 с.

  16. Большаков С. Уроки избирательных кампаний и роль СМИ//Россий-ские СМИ в избирательных кампаниях 1999 и 2000 годов. Под ред. В. Авдеева – М.: Изд-во «Права человека», 2000. – С. 26-30.

  17. Бондаренко С.В. СМИ и технологии сетевых взаимодействий//Мате-риалы Всероссийской конференции «Роль СМИ в региональных выборах 2002 года». - М., 2003.

  18. Бородин О.И. Политический маркетинг: Дисс. ... канд. социол. наук. - Волгофад, 1999.

  19. Бурдье П. О телевидении и журналистике / Пер. с фр. Т.В. Анисимовой и Ю.В.Марковой. Отв. ред. и предисл. Н.А.Шматко. - М.: Фонд «Прагматика культуры», 2002. – 159 с.

  20. Вартанова Е.Л. Новые СМИ в России: перспективы и проблемы развития//Neue Technologien und Entwick-lung der Medien in Russland und Deutschland (Новые технологии и развитие СМИ в России и Германии). - Франкфурт, 1998.

  21. Вершинин М.С. Политическая коммуникация в информационном обществе: Научное издание. - СПб.: Изд-во Михайлова В.А., 2001. - С. 53-63.

  22. Вильчек В. Контрольные новости в голову: какие по­тери мы понесли в информационной войне//Новая газета, 2000. - № 1. - С. 10.

  23. Вихров А.Н. Бренд в системе современного маркетинга: концептуальные основы и политическая практика: Дисс. ...канд. полит. наук. - М., 2005.

  24. Войтасик Л. Психология политической пропаганды. - М., 1981.

  25. Волкова М.А. Информационные технологии: актуальные проблемы, об­мен мнениями // Вестник Центр. изб. комиссии РФ, 2001. - № 3. - С. 52-57.

  26. Гаджиев К.С. Политическая наука. - М., 1994. – 397 с.

  27. Гармонова А.В. Роль СМИ в формировании электоральных предпочтений//Структура и содержание связей с общественностью в современном мире. Вып. 3. Социальные науки. - Луганск, 2002. - С. 13-28.

  28. Гафиатулин А.Г. Досрочное голосование в труднодоступных или отдаленных местностях - практика и проблемы // Журнал о выборах, 2005. - № 6. - С. 40-42.

  29. Глинская И.Ю. Средства массовой коммуникации и их воздействие на массовое сознание//Массовые информационные процессы. – М., 2002. - С. 175-191.

  30. Головин С.Ю. Словарь психолога-практика. 2-е изд. - Мн.: Харвест, 2003.- 976 с.

  31. Голосов Г.В. Партийные системы России и стран Восточной Европы: генезис, структуры, динамика. - М., 1999.

  32. Голосов Г.В. Политические партии на региональном уровне//Поли-тическая социология и современная российская политика. - СПб.: Борей-Принт, 2000. - С. 226-271.

  33. Гончаренко В.И. Комплексы обработки избирательных бюллетеней - практика применения на Брянщине // Журнал о выборах, 2005. Специальный выпуск. - С. 22-23.

  34. Гончаров В.Э. Политический консалтинг в России: конец эпохи всемогущества//Полития, 1999. - № 2.

  35. Гордон Д. Терапевтические метафоры (оказание помощи другим посредством зеркала)/Под ред. Горина С. - Канск: 1994.

  36. Горшков М. Амбиции СМИ и мнение граждан//Независимая газета, 2000. – 13 июля.

  37. Горшков М.К. Российское общество в условиях трансформации: мифы и реальность. – М: «Российская политическая энциклопедия, 2003. – 512 с.

  38. Грабельников А.А. Общественное самоуправление и массовая коммуникация. – М., 1992.

  39. Грачев В.Г. Информационные технологии политической борьбы в российских условиях//Полис, 2000. - № 3.

  40. Грачев М.Н. Политическая коммуникация: теоретические концепции, модели, векторы развития. - М.: Прометей, 2004. – 328 с.

  41. Григорьев М. "Грязная" энциклопедия//Советник, 1999. - № 10. С. 36–39; Советник, 1999. - № 11. - С. 31–33; № 12. - С. 19-23.

  42. Григорьев М. Как рождаются слухи. Тонкости превентивной пропаганды в СМИ // Открытая политика, - 1999г. - № 9-10, - С. 80-88.

  43. Гринберг Т.Э. Политическая реклама: Портрет лидера. - М., 1998.

  44. Даль Р. О демократии. - М., 2000.

  45. Деннис Э., Мерилл Д. Беседы о масс-медиа. - М.: Вагриус, 1997. 

  46. Дмитриев Ю.А., Исраелян В.Б. Избирательное право и процесс в Российской Федерации. Серия «Высшее образование». Ростов-на-Дону: Изд-во «Феникс», 2004. - 864 с.

  47. Додин И.С. Информационно-коммуникационные технологии в системе государственного управления регионом: Автореф. дисс. …канд. полит. наук. - Саратов, 2007.

  48. Доценко Е. Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. - СПб.: Речь, 2003. - 304 с.

  49. Дридзе Т.М. Сознание и текст//Психология и психоанализ рекламы/ Ред.  Райгородский Д.Я.  - Самара: Издательский Дом БАХРАХ-М, 2001.

  50. Дридзе Т.М. Социальная коммуникация в управлении с обратной связью//Социс, 1998. - № 10.

  51. Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. - М., 1984.

  52. Дьякова Е.Г. Массовая коммуникация и власть. - Екатеринбург: УрО РАН, 2002. - 227 с.

  53. Дюверже М. Политические партии. - М., 2000.

  54. Елева В.И. Манипулирование массовым сознанием: Анализ репрезентации проявлений, разновидностей и технологии: Дисс. ... канд. полит. наук. - Ростов н/Д, 2004.

  55. Еремин И. Особенности освещения избирательных кампаний на телевидении//Российские СМИ в избирательных кампаниях 1999 и 2000 годов/Под ред. В. Авдеева –  М.: Изд-во «Права человека», 2000.

  56. Еремин В.М. О комплексах обработки избирательных бюллетеней//Журнал о выборах, 2005. Специальный выпуск. - С. 54-57.

  57. Ершов П.М. Искусство толкования. В двух частях. Часть первая: Режиссура как практическая психология. – Дубна: Изд. центр "Феникс", 1997. - 352 с.

  58. Жакке Ж.-П. Конституционное право и политические институты. - М., 2002.

  59. Желтухина М.Р. Тропологическая суггестивность масс-медиального дискурса: о проблеме речевого воздействия тропов в языке СМИ: Монография.- М.: Ин-т языкознания РАН; Волгоград: Изд-во ВФ МУПК, 2003. - 656 с.

  60. Забузов О.Н. Сущность и структура политический коммуникации//Общество и безопасность: история, перспективы эволюции, современное состояние: Межвузовский сборник научных статей/Под ред. Шабанова Н.П. - Саратов: СВИРХБЗ, «Научная книга», 2006. - С. 120-130.

  61. Задорин И., Бурова Ю., Сюткина А. СМИ и массовое политическое сознание: взаимовлияние и взаимозависимость//Российское общество: становление демократических ценностей? Под ред. М. Макфола и А. Рябова. – М.: Гендальф, 1999. – С. 175-195.

  62. Захаров О.Ю. Технологии манипулирования в избирательном процессе современной России: эффективность политико-правовых средств противодействия: Автореф. дисс. …канд. полит. наук. – Орел, 2007.

  63. Зимин М.В. Эффективность медиатизированной массовой коммуникации в избирательном процессе: теоретические модели и электоральная практика// Научный электронный журнал КубГАУ, 2006. - № 4.

  64. Золина Г.Д.  Формирование положительного образа Краснодарского края в средствах массовой информации: Автореф. …дисс. канд. филол. наук. - Краснодар 2007.

  65. Зотова З.М. Методы работы с избирателями // Региональные выборы в России: Сб. ст. / Под общ. ред. З.М. Зотовой и А.И. Ковлера. РЦОИТ. - М., 1996. - С. 23-35.

  66. Зырянов С.Г. Современные электоральные процессы: взаимосвязь поведенческого и институционального аспектов (политологический анализ): Автореф. дисс. …докт. полит. наук. - Ростов-на-Дону, 2008.

  67. Избирательные технологии и избирательное искусство/Под ред. Устименко С.В.. – М.: РОССПЭН,  2000. - 176 с.

  68. Ирхин Ю.В., Зотов В.Д., Зотова Л.В. Политология. - М.: Юристъ, 2002. - 511 с.

  69. Казаченко А.А. Конституционно-правовое регулирование организации и деятельности политических партий в современном демократическом государстве: Сравнительно-правовой анализ. - М., 2005.

  70. Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. - «Орияны». - Киев, 2000.

  71. Карасева Е.В. Информационная политика органов исполнительной власти современного мегаполиса: особенности ее формирования и реализации (на примере деятельности Москвы): Автореф. дисс. … канд. полит. наук. - М., 2004.

  72. Катлип СМ., Сентер А.Х., Брум Г.М. Паблик рилейшнз. Теория и практика. - М., 2000.

  73. Киселев К.В. Деструктивные технологии и принципы их нейтрализации//Полития: Политическое консультирование, 1999. - № 2. - С. 75-92.

  74. Ковлер А.И. Выборы 1993 г.: освоение методов политического марке­тинга // Федеральное Собрание России: опыт первых выборов / Институт государ­ства и права. - М., 1994. - С. 109-119.

  75. Ковлер А.И. Избирательные технологии: российский и зарубежный опыт//РАН. Институт государства и права. - М., 1995. - 115 с.

  76. Комаровский В.С. Модусы поведения в современном избирательном про­цессе//Представительная демократия и электорально-правовая культу­ра. - М., 1997. - С. 159-176.

  77. Комаровский В.С. Электоральное поведение// Социология власти: Ин­формационно-аналитический бюллетень /Ред. В.Э. Бойков. - М., 1998. - № 4-5.

  78. Конецкая В.П. Социология коммуникации. - М., 1997.

  79. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. - Т. 2. - М., 1995.

  80. Корконосенко С.Г. Основы журналистики. - М.: Аспект пресс, 2001.

  81. Королько В.Г. Основы паблик рилейшенз. - М., 2002.

  82. Котелкин А.И., Мусин М.М. Матрицы влияния. - М., 2003.

  83. Кравченко В.И. Власть и коммуникация в информационном обществе: проблемы теории и методологии: Автореф. дисс. … докт. полит. наук. - СПб., 2004. - 22 с..

  84. Кретов Б.Е. Средства массовой информации–элемент политической системы общества//Социально-гуманитарные знания, 2000. - № 1. - С. 101-115.

  85. Кудинов О.П., Колосова С.В., Точицкая Н.Н. Комплексная технология проведения эффективной избирательной кампании в Российском регионе. - М.: Изд. дом «Банк. дело», 1997. - 160 с.

  86. Кудрявченко Н.А. Политическая коммуникация и власть//Актуальные проблемы политологии: Сборник научных работ студентов и аспирантов Российского университета дружбы народов / Отв. ред.: В.Д. Зотов. - М.: МАКС Пресс, 2001. - С. 65-68.

  87. Кузьмен О.В. Социология общественного мнения. - Новосибирск, 1996.

  88. Курлов А.Б. Основы теории коммуникации. - Уфа, 2002.

  89. Кутковец Т., Клямкин И. Русские идеи//НГ-Сценарии, 1997.

  90. Лебедева Т. Искусство обольщения. Паблик рилейшнз по-французски. - М.: 1996.

  91. Левада Ю.А. От мнений к пониманию. Социологические очерки. 1993-2000. - М.: Московская школа политических исследований, 2000.

  92. Левчик Д.А. Российский "черный PR" - бессмысленный и беспощадный//Выборы. Законодательство и технологии, 2000. -  № 2. - С. 50–52.

  93. Лейкман Э., Ламберт Д. Исследование мажоритарной и пропорциональной избирательных систем. - М., 1958.

  94. Лобанов В.В. Государственная политика: разработка и реализация. – М., 2000.

  95. Лосенков О.И. Политические интернет-технологии в деятельности политических партий: Автореф. дисс. ... канд. полит. наук. - Черкесск, 2006.

  96. Любашевский Ю., Толмачева Н. Политический брендинг: сценарии и технологии//PR в России. 2004.

  97. Максимов А.А. "Чистые" и "грязные" технологии выборов: Российский опыт. М., 1999.

  98. Минаева Л.В. Электоральная коммуникация: лингвистический аспект//Вестник Московского университета. Серия 21. Управление (государство и общество), 2005. - № 2.

  99. Моисеев В.А. Паблик рилейшнз. Теория и практика. - К.: ВИРА - Р, 1999.

  100.  Морозов А.М. Психологическая война. - Киев, 1996.

  101.   Морозова Е.Г. Избирательные технологии: российский и зарубежный опыт // Выборы. Законодательство и технологии, 2001. - № 2. - С. 54-59.

  102.   Морозова Е.Г. От кустарничества к профессионализму: из опыта зарубежного политического консультирования. // Полития, 1999. - № 2.

  103.   Морозова Е.Г. Политический рынок и политический маркетинг: концепции, модели, технологии. – М.: Российская политическая энциклопедия, 1999. - 247 с.

  104.   Московичи С. Машина, творящая богов. - М., 1998.

  105.   Мясников А.П. Избирательные кампании в современной России. Ростов н/Д, 2004.

  106.   Назаров М.М. Массовая коммуникация в современном мире. Издание 2-ое. - М., 2002.

  107.   Назаров М.М. Медиа и власть в современной России//Социально-гуманитарные знания//Общество вчера, сегодня, завтра, 2004. - С. 12-21.

  108.   Политическая имиджелогия. /Под ред. Деркача А. - М.: Аспект Пресс, 2006. – 400 с.

  109.   Ольшанский Д.В., Пеньков В.Ф. Политический консалтинг. - М.-СПб.: Питер, 2005.

  110.   Орешкин Д.Б., Орешкина Д.Д. География электоральной культуры России// Общественные науки и современность, 2006. - № 5.

  111.   Павлютенкова М. Новые информационные технологии в современном политическом процессе // Власть, 2000. - № 8. - С. 38-43.

  112.   Панкин А. Кто контролирует телевидение - проигрывает выборы// «Среда», 1998. - № 2. - С. 46-48.

  113.   Панкратов В.Н. Психотехнология управления людьми: Практическое руководство. - М.: Изд-во Института психотерапии, 2001. - 336 с.

  114.   PR в России: образование, тенденции, международный опыт: тезисы докладов и выступлений II Всероссийской научно-практической конференции (4-8 октября). - Краснодар, 2005. - 190 с.

  115.   Панкратов В. Н. Психотехнология управления людьми: Практическое руководство. - М.: Изд-во Института психотерапии, 2001. - 336 с.

  116.   Парфенов К.В. Политические коммуникации в современной России: проблемы организации избирательных кампаний: Автореф. дисс. канд. полит. наук. - М., 2006.

  117.   Парфенова О.В. Электоральное поведение в условиях трансформации российского общества: Автореф. дисс. …канд. полит. наук. – М., 2006.

  118.   Паршин П. Б. Речевое воздействие: основные формы и разновидности //Рекламный текст: Семиотика и лингвистика. - М., 2000.

  119.   Пацынко С.В. Влияние слухов на электоральное поведение избирателей: Автореф. …дисс. канд. психол. наук. - М., 2007.

  120.   Петрунин Ю.Ю. и др. Политические коммуникации/ Под ред. Соловьева А.И.. – М.:Аспект Пресс, 2004. - 100 с.

  121.   Пилипенко И.В. Кластерная  политика в России // Общество и экономика, 2007. - № 8.

  122.   Политические коммуникации//Под ред. Соловьева А.И. - М., 2004

  123.   Политология: Энциклопедический словарь / Общ. ред. и сост.: Ю.И. Аверьянов. - М.: Изд-во Моск. коммерч. Ун-та. 1993.

  124.   Попова О.В. Манипулятивные основы избирательных технологий//По­литический менеджмент: электоральный процесс и технологии/Под ред. Л.В. Сморгунова. СПГУ, Санкт-Петербургская изб. комиссия. - СПб., 1999. - С. 102-123.

  125.   Почепцов Г. Психологические войны. - «Рефл-бук». - М., 1999.

  126.   Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. М.: Рефл-бук, К.: Ваклер,  2001. – 656 с.

  127.   Прокопенко Д.Ю. Особенности политической пропаганды в современных российских средствах массовой информации: Сущность и механизмы влияния: Дисс. ... канд. полит. наук. - М., 2005.

  128.   Пушкарева Г.В. Избирательные системы // Политология. Лексикон. - М., 2007.

  129.   Римский В.Л. Роль и значение наблюдения на выборах // Интернет-мони­торинг выборов в России  / Под ред. Г.А. Сатарова. - М., 2001. - С. 148-169.

  130.   Россия в избирательном цикле 1999-2000 годов / Под ред. Макфола М., Петрова Н., Рябова А. - М.: Гендальф, 2000. - 615 с.

  131.   Россия: Конфликт идеологий «Круглый стол» в редакции «Завтра»//Завтра, 2004. - № 39.

  132.   Русакова О.Ф. Спасский А.Е. Что такое политический маркетинг? - Екатеринбург: Дискурс-Пи, 2004. - 144 с.

  133.   Савельзон О. Постнеклассическая идеология и стабильный электоральный успех в России и Израиле//На пути к постнеклассическим концепциям управления. – М.: Институт Философии РАН. - С. 231-254.

  134.   Савельзон О. Свобода выбора и процедурная рациональность//Общест-венные науки и современность, 2005. - №1. - С. 109-121.

  135.   Салий А.И. Приемы фальсификации итогов выборов за последние 5 лет//Политический маркетинг, 2000. - № 8. - С. 8-11.

  136.   Сатаров Г.А. Винюков И.А. Римский В.Л. и др. Интернет-мониторинг выборов в России (новая гражданская инициатива Проекта «Информатика для демократии - 2000+»). - М.: Фонд ИНДЕМ, 2001. - 214 с.

  137.   Свечников B.C. Манипулятивные практики в российском социуме//Социально-гуманитарные знания . - 2004. - № 4. - С. 11-18.

  138.   Сергеева В.А. Современные политические идеологии в региональном избирательном процессе Нижегородской области (1997-2004 гг.): Дисс. ... канд. полит. наук. - Н.Новгород, 2005. - 173 с.

  139.   Сергеечева В. Приемы убеждений. Стратегия и тактика общения. - СПб.: Питер, 2002.

  140.   Скуленко М.И. История политической пропаганды. - Киев: Изд-во «Лыбидь»,1990.

  141.   СМИ и политика в России. Социологический анализ роли СМИ в избирательных кампаниях. - М.: Socio-Logos, 2000. - 148 с.

  142.   Смирнов П.В., Чучелина Н.Н. Правовая культура в сфере избирательного права и избирательного процесса в Российской Федерации (вопросы теории). - М., 2005.

  143.   Смолян Г.Л., Черешкин Д.С. Стратегия перехода к информационному обществу//Системные исследования. Ежегодник. - М., 2001.

  144.   Современная идеологическая борьба: Словарь. - М, 1988. - С. 308.

  145.   Современные проблемы российской ментальности//Материалы Всероссийской научно-практической конференции / Отв. ред. Семенов В.Е. - СПб.: СПбГУ, 2005.

  146.   Соловьев А.И. Политическая коммуникация: к проблеме теоретической идентификации // Полис, 2002. - № 3.

  147.   Солодухин Ю.Н. Российские средства массовой информации: являются ли они «четвертой властью»?//СМИ в политических технологиях. - М.: Энигма, 1995.

  148.   Сороченко В. Энциклопедия методов пропаганды. Как нас обрабатывают СМИ, политики и реклама//Пси-фактор от 15.02.2005.

  149.   Станкевич Л.И. РR-технологии в политическом маркетинге//ПР - диалог. – 1999, 1999. - № 24 . - С. 4-7.

  150.   Становление политической PR: предпосылки и перспективы//Вестник Моск. ун-та. Сер. 12. Политические науки, 2001. - № 2.

  151.   Старостина И.А. Комплексы обработки избирательных бюллетеней в Челябинской области // Журнал о выборах, 2005. Специальный выпуск. - С. 39-40.

  152.   Стернин И.А. Введение в речевое воздействие. - Воронеж: Кварта, 2001.- 252 с.

  153.   Сунцов А.П. Правонарушения в избирательной системе субъекта Российской Федерации (конституционно-правовое исследование): Автореф. дисс…докт. юрид. наук. - Екатеринбург, 2000. - 41 с.

  154.   Таагепера Р., Шугарт М.С. Описание избирательных систем: Пер. с англ. Г.Голосова//Политические исследования, 1997. - № 3.

  155.   Тавокин Е.П. Государственная информационная политика. - М., 2001.

  156.   Тельман В., Рыженков С., Бри М. Россия регионов: трансформация политических режимов. - М.: Весь мир, 2000.

  157.   Терин В.П. Массовая коммуникация: социокультурные аспекты политического воздействия. - М., 1999.

  158.   Тоффлер Э. Третья волна. – М.: ООО «Издательство АСТ,2002. 

  159.   Тучков С.М.  Связи с общественностью в политических, государственных и муниципальных организациях. - М.: «МАКС Пресс», 2001. - 101 с.

  160.   Устименко С.В. Избирательный процесс в России: тенденции и противоречия//Вестник Моск. универ. Сер.18: Социология и политология, 1998. - № 4.

  161.   Уэйд Филипс. Конституционное право. - М., 1950; Амеллер М. Парламенты. - М., 1967.

  162.   Федорова Л.Л. Типология речевого воздействия и его место в структуре общения // Вопросы языкознания, 1991. - № 6. - С. 46-50.

  163.   Федосеева В.А. Выбираем с комплексами обработки избирательных бюллетеней // Журнал о выборах, 2005. Специальный выпуск. - С. 23-25.

  164.   Федотов М.А. СМИ в избирательной кампании: нормы и практика//СМИ и предстоящие президентские выборы 2000 года в России. Ответственный редактор - Еремин. И.Ю. - М.: МФИС, 2000. - С. 23-31.

  165.   Федотова Л.Н. Социология массовых коммуникаций. - СПб.: Питер, 2003.

  166.   Философский энциклопедический словарь. Гл. ред. Л.Ф.Ильичев и др. - М.: Советская Энциклопедия. 1983. - С. 539.

  167.   Франке Г. Манипулируемый человек. - М., 1976.

  168.   Ханов Г.Г. Скандалы и компромат (использование контрпропаганды в современных политических кампаниях)//Вестик Моск. университета. Сер. 18: Социология и полито­логия, 1998. - № 4. - С. 105-110.

  169.   Ханов Г.Г., Чижов Д.В. Имидж политической партии: основные составляющие и методы продвижения//Журнал о выборах, 2006. - № 2. - C. 57-62.

  170.   Хворостин Д.В. Скрытые компоненты смысла высказывания: принцип выявления: Автореф. дисс. … канд. филол. наук. - Челябинск, 2006. - 22 с.

  171.   Цаллер Дж. Происхождение и природа общественного мнения. - М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2004. – 558 с.

  172.   Чиркин В.Е. Основы сравнительного государствоведения. - М., 1997. 

  173.   Чумикова С.Ю. Политическая коммуникация как ресурс легитимности законодательной власти субъекта Российской Федерации: Автореф. дисс. …канд. полит. наук. - М., 2007.

  174.   Чупахин В.В. Манипулятивная основа избирательных технологий // Акту­альные проблемы права, управления и природопользования / Отв. ред. В.B. Снакин. МНЭПУ. - М., 1999. - С. 260-264.

  175.   Шабарова Е.Б. Политическая реклама в России конца XX - начала XXI века: структура и проблемы эффективности: Автореф. дисс. ... канд. полит, наук. - М., 2005.

  176.   Шампонь П. Делать мнение: новая политическая ифа: Пер. с фр. - М.: Socio - Logos, 1997. - Ред.: Маркова Ю.В. // Социол. исслед.: СОЦИС. - 1999. - С. 150-152.

  177.   Шварценберг Р.-Ж. Политическая социология. Ч. III. - М., 1992.

  178.   Шевченко Ю.Д. Динамика поведения субъектов электорального процесса в новых демократиях (сравнительное исследование): Автореф. дисс. ... канд. полит. наук. - М., 2000.

  179.   Шелестюк Е.В. Способы, типы, приемы и инструменты речевого воздействия// Классическое лингвистическое образование в современном мультикультурном пространстве - 2. Материалы международной научной конференции. - Пятигорск: Пятигорский государственный лингвистический университет, 2006. - 286 с.

  180.   Шестакова Л.А. Средства массовой информации в системе общества: Автореф. дисс…докт. философ. наук. - Нижний Новгород, 2000. – 45 с.

  181.   Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. - М., 1980.

  182.   Шкондин М. В. Системная типологическая модель СМИ. – М., 2002.

  183.   Яковлев И.П. Современные теории массовых коммуникаций. - СПб.: Роза мира, 2004. – С. 50-51.

  184.   Ячков А.В. Информационно-коммуникативные технологии в политической системе: Дисс. канд. полит. наук. - М., 2006.

  185.   Agranoff R. The Management of Election Campains. – Boston, 1976.

  186.   Bawn K. The logic of institutional preferences: German electoral law as a social choice outcome//American journal of political science. Austin, 1993. Vol. 37. - № 4.

  187.   Belin L. An Array of Mini-Parties Wage Futile Parliamentary Campaigns//Transition: Events and Issues in the Former Soviet Union and East-Central and Southeastern Europe, 1996. Vol. 2. February. - P. 130-245.

  188.   Bordewijk J.L., Kaam B. van. Towards a classification of new teleinformation services // Intermedia, 1986. – Vol. 14. – № 1.

  189.   Brie M. The Political Regime of Moscow - Creation of a New Urban Mashine? Wissenschaftzentrum Berlin fur Sozialforschung Papers, 1997. - № 2.

  190.   Burnett N.F.S. Ideology and propaganda: Toward an integrative approach // Propaganda: A pluralistic perspective / T. Smith (еd.) -  New York: Praeger, 1989. - P.127-137.

  191.   Cialdini R.B. Influence: science and practice. Allyn and Bacon, 2001.

  192.   Collon M. Monopoly: L`OTAN à la conquète du monde. EPO, 2000.

  193.   Converse Ph.E. Information Flow and the Stability of Partisan Attitudes//Public Opinion Quarterly, 1962. - № 26.

  194.   Cook T. Governing with the news: the news media as a political institution. - Chicago: University of Chicago Press, 1998. - 316 p.

  195.   Darrel Slider. The Soviet Union / Special Issue: Elections in Eastern Europe // Electoral Studies. Vol. 9. - № 4. December 1990.

  196.   Deutsch К.W. The Nerves of Government. Models of Political Communication and Control. N.Y.: The Free Press, 1963. - 176 p.

  197.   Drăganu, T. Introducere în teoria şi practica statului de drept. – Cluj Napoca: Dacia, 1992. - 472 p.

  198.   Duculescu VC. Constanţa Duculescu, Georgeta Drept constituţional comparat. – Bucureşti: Lumina Lex, 1996. - 364 p.

  199.   Garramone G. Voter responses to negative political ads// Journalism quarterly, 1984. - Vol. 61. - P. 250-259.

  200.   Harrop M., Miller W.L. Elections and Voters. A Comparative Introduction. Hampshire and London: MacMillian Education ltd, 1987.

  201.   Hibbing J.R. and Patterson S. C. A Democratic Legislature in the Making: The Historic Hungarian Election of 1990 // Comparative Political Studies, 1992. Vol. 24. - № 2.

  202.   Huckfeldt R., Sprague J. Citizens, Politics and Social Communication. Information and Influence in an Election Campaign. Cambridge, 1995.

  203.   Huckfeldt R., Sprague J. Discussant Effects on Vote Choice: Intimacy, Structure, and Interdependence//Journal of Politics, 1991, Vol. 53. - № 1.

  204.   Huckfeldt R., Sprague J. Networks in Context: The Social Flow of Political Information // American Political Science Review, 1987, Vol. 81. - № 4.

  205.   Huntington S. The Third Wave: Democratization in the Late Twentieth Century. - Norman, Oklahoma: University of Oklahoma Press, 1991. - 366 p.

  206.   Introduction. - Regimes and Oppositions. Ed. by R.A. Dahl. New Haven, L, 1973.

  207.   Kaase M. Personolized Proportional Representation: The “Model” of the West German Electoral System // Lijpart A., Grofman B. (eds.) Choosing an Electoral System: Issues and Alternatives. - N.Y.; Cambridge University Press, 1984.

  208.   Katz R. S. Theory of Parties and Electoral Systems. Baltimore: John's Hopkins University Press, 1980.

  209.   Kirkow P. Regional Warlordism in Russia: The Case of Primorskii Krai. Europe-Asia Studies, vol.47, 1995. - № 6. - P. 923-947.

  210.   Kirkow P. Russia's Provinces. Authoritarian Transformation versus Local Authonomy? Basingstoke and London: Macmillan, 1998.

  211.   Klapper J. The effects of mass communication. – N.Y.: Free Press, 1960. – 302 p.

  212.   Lasarsfeld P.F. Public Opinion and the Classical Traditions//Public Opinion Quarterly. - 1957. - V. 21. - P. 43-61.

  213.   Lasswell H.D. The Structure and Function of Communication in Society // The Communication of Ideas. / Ed.: L. Bryson. - New York:Harper & Brothers, 1948. -  37 р.

  214.   Lazarsfeld P. The people’s choice. How the voter makes up his mind in a presidential campaign. – N.Y.: Columbia University Press, 1944. - 187 p.

  215.   Lazarsfeld P., Berelson B. & Gaudet H. The People Choice. - N.Y., 1948. Lippmann W. Public Opinion. - N.Y., Harcourt Brace, 1966.

  216.   Linz J. The Breakdown of Democratic Regimes: Crisis, Breakdown and Reequilibration. Baltimore, L., 1978.

  217.   Lippman W. Public opinion. - N.Y., 1984.

  218.   MacLuen M. Social Communication and the Mass Policy Agenda, 1981.

  219.   Matzusato K. The Split and Reconfiguration of Ex-Communist Party Factions in the Russian Oblasts: Chelyabinsk, Samara, Ulyanovsk, Tambov, and Tver (1991-95). Demokratizatsiya//The Journal of Post-Soviet Democratization. vol.5, 1997. - № 1. - P. 53-88.

  220.   Mazzoleni G. Towards a «Videocracy»//European j. of com­munication. L, 1995. Vol.10. - N 3. - P. 318.

  221.   McCombs M. The agenda-setting function of mass media in the presidential election// Public opinion quarterly, 1972. – Vol. 36. –  P. 176-187.

  222.   Newhagen J. Emotion and memory responses for negative political  advertising : a study of television commercials used in the 1988 presidential election//Television and political advertising. - Vol. 1. Psychological processes / ed. by F. Biocca. – Hillsdale N.J.: Lawrence Erlbaum, 1991. - P. 197-220.

  223.   O’Donnell V., & Kable J. Persuasion: An interactive dependency approach. -  N.Y.: Random House, 1982.

  224.   Orttung R. From Leningrad to St. Petersburg. Democratization in a Russian City. - New York: St. Martin's Press, 1995.

  225.   Patterson T., Mac Clure R. The Unseeing Eye. The Myth of Television Power in National Politics. - NY., 1976.

  226.   Poguntke T. Germany: Political Data Yearbook 1994//Europian Journal of Political Research. Vol. 28. - № 3-4. - Р. 341–352.

  227.   Pratkanis, A., & Aronson, E. Age of propaganda: The everyday Use and Abuse of Persuasion. W.H. Freeman & company. - New York, 2001.

  228.   Stephen White. The Electoins to the USSR Congress of People's Deputies March 1989 // Electoral Studies. Vol. 9. - № 1, March 1990.

  229.   Stoner-Weiss K. Local Heroes. The Political Economy of Russian Regional Governance. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1997.

  230.   White S. Politics and the media in postcommunist Russia// Politics, 2003. – Vol. 23, Issue 1. - P. 32-51.

  231.   Zaller J. The Myth About Massive Effect of Media Revived? New Support of Discredited Idea. Political persuasion and attitudes change, 1996.

  
  
  
  

  
  

  ---

  [1] Блэк С. Введение в паблик рилейшнз. - Ростов н/Д., 1998. - С. 12.

  [2] Блэк С. Паблик рилейшенз. Что это такое? - М., 1990. - С. 17.

  [3] Катлип СМ., Сентер А.Х., Брум Г.М. Паблик рилейшнз. Теория и практика. - М., 2000. - С. 74

  [4] Королько В.Г. Основы паблик рилейшенз. - М., 2002. - С 29

  [5] См.: Ольшанский Д.В., Пеньков В.Ф. Политический копсалтииг. - М.: СПб.: Питер, 2005. - С. 431

  [6] Моисеев В.А. Паблик рилейшнз. Теория и практика. К., 1999. С.98.

  [7] Тучков С.М.  Связи с общественностью в политических, государственных и муниципальных организациях.  – М.: Изд-во «МАКС Пресс», 2001. – С. 6./ 101 с.

  
  

  [8] Морозова Е.Г. Политический рынок и политический маркетинг: концепции, модели, технологии. - М., 1999. - С . 19

  [9] Философский энциклопедический словарь. Гл. ред. Л.Ф.Ильичев и др. - М.: Советская Энциклопедия. 1983. - С. 539

  [10] Прокопенко Д.Ю. Особенности политической пропаганды в современных российских средствах массовой информации: Сущность и механизмы влияния: Дисс. ... канд. полит. наук. - М., 2005.

  [11] Абдулова В.Ф. Современная государственная пропаганда: теоретические и прикладные аспекты: Автореф. …дисс. канд. полит. наук. – Казань, 2007.

  
  

  [12] Ирхин Ю.В., Зотов В.Д., Зотова Л.В. Политология. - М.: Юристъ, 2002. – С. 310.

  [13] Абдулова В.Ф. Современная государственная пропаганда: теоретические и прикладные аспекты: Автореф. …дисс. канд. полит. наук. – Казань, 2007.

  
  

  [14] Burnett, N.F.S. Ideology and propaganda: Toward an integrative approach // Propaganda: A pluralistic perspective / T. Smith (еd.) -  New York: Praeger, 1989. – P.127-137.

  [15] Чумикова С.Ю. Политическая коммуникация как ресурс легитимности законодательной власти субъекта Российской Федерации: Автореф. дисс. …канд. полит. наук. - М., 2007.

  
  

  [16] Ольшанский Д.В., Пеньков В.Ф. Политический консалтинг. - М.-СПб.: Питер, 2005. - С. 430

  [17] См., напр.: Аргунова Е.В. Манипулирование массовым сознанием как фактор политической социализации в России конца 1980-х -2000 гг.: Дисс. ... канд. полит, наук. - СПб, 2001; Бородин О.И. Политический маркетинг: Дисс. ... канд. социол. наук. - Волгофад, 1999; Гринберг Т.Э. Политическая реклама: Портрет лидера. - М., 1998; Доценко Е.Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. - М., 1996; Елева В.И. Манипулирование массовым сознанием: Анализ репрезентации проявлений, разновидностей и технологии: Дисс. ... канд. полит, наук. - Ростов н/Д, 2004; Становление политической PR: предпосылки и перспективы // Вестник Моск. ун-та. Сер. 12. Политические науки. - 2001.- ЛГ; Шабарова Е.Б. Политическая реклама в России конца XX - начала XXI века: структура и проблемы эффективности: Автореф. дисс. ... канд. полит, наук. - М., 2005; Шампонь П. Делать мнение: новая политическая ифа: Пер. с фр. - М.: Socio - Logos, 1997. - Ред.: Маркова Ю.В. // Социол. исслед.: СОЦИС. - 1999. - С. 150-152.

  [18] O’Donnell V., & Kable J. Persuasion: An interactive dependency approach. -  N.Y.: Random House, 1982. – P. 9.

  [19] Грабельников А.А. Общественное самоуправление и массовая коммуникация. – М., 1992. -С. 7.

  [20] Ирхин Ю.В., Зотов В.Д., Зотова Л.В. Политология. - М.: Юристъ, 2002. – С. 309/511 с.; Парфенов К.В. Политические коммуникации в современной России: проблемы организации избирательных кампаний: Автореф. …дисс. канд. полит. наук. - М., 2006 и др.

  [21] Скуленко М.И. История политической пропаганды. - Киев: Изд-во «Лыбидь»,1990. – С. 3-4.

  [22] Петрунин Ю.Ю. и др. Политические коммуникации/ Под ред. Соловьева А.И.. – М.:Аспект Пресс, 2004. – С. 3-4/100 с.

  [23] Вершинин М.С. Политическая коммуникация в информационном обществе. – СПб.: Изд- во Михайлова В.А., 2001. – С. 76.

  [24] Грачев М.Н. Политическая коммуникация: теоретические концепции, модели, векторы развития. - М.: Прометей, 2004. – 328 с.

  
  

  [25] Вершинин М.С. Политическая коммуникация в информационном обществе.- СПб.: Изд-во Михайлова, 2001. - С. 51.

  [26] Тоффлер Э. Третья волна. – М.: ООО «Издательство АСТ,2002. – С. 277.

  [27] Политология: Энциклопедический словарь / Общ. ред. и сост.: Ю.И. Аверьянов. - М.: Изд-во Моск. коммерч. Ун-та. 1993. С. 320

  [28] Елева В.И. Манипулирование массовым сознанием: Анализ репрезентации проявлений, разновидностей и технологии: Дисс.... канд. полит, наук. - Ростов н / Д, 2004. - С. 66

  [29] Современная идеологическая борьба: Словарь. - М, 1988. - С. 308.

  [30] Франке Г. Манипулируемый человек. - М., 1976 и др.

  [31] Доценко Е.Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. -  М., 1996. - С. 97.

  [32] Московичи С. Машина, творящая богов. - М., 1998. - С. 114.

   

  [33] Политология: Энциклопедический словарь / Общ. ред. и сост.: Ю.И. Аверьянов. - М.: Изд-во Моск. коммерч. Ун-та. 1993. - С. 320

  [34] Кретов Б.Е. Средства массовой информации–элемент политической системы общества//Социально-гуманитарные знания, 2000. - № 1. – С. 101-115.

  [35] Под коммуникацией в широком смысле слова следует понимать совокупность всех процессов передачи информации, обмена информацией, а также всех форм взаимодействия субъектов в процессе информационного обмена. Современное коммуникативное знание носит ярко выраженный междисциплинарный характер. Понятие политической коммуникации одни авторы рассматривают как подчиненное по отношению к более общему понятию «социальная коммуникация» и универсальному понятию «коммуникация». Другие, напротив, выделяют в политической коммуникации, наряду с общесоциальными, отраслевые (собственно политические) черты.

  [36] Парфенов К.В. Политические коммуникации в современной России: проблемы организации избирательных кампаний: Автореф. …дисс. канд. полит. наук. - М., 2006; Прокопенко Д.Ю. Особенности политической пропаганды в современных российских средствах массовой информации: Сущность и механизмы влияния: Дисс. ... канд. полит. наук. - М., 2005 и др.

  [37] Анохин М.Г., Павлютенкова М.Ю. Информационно-коммуникативные технологии в политике//Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология, 1999. - № 1. - С. 40-52.

  [38] Deutsch К.W. The Nerves of Government. Models of Political Communication and Control. - N.Y.: The Free Press, 1963. - Р. 27.

  [39] Deutsch К.W. The Nerves of Government. Models of Political Communication and Control. N.Y.: The Free Press, 1963. - Р. 43/ 176 p.

  
  
  

  [40] Первый из них – это критическая традиция, берущая свое начало в трудах теоретиков Франкфуртской школы (см., напр.: Horkheimer, Adorno, 1972; Adorno, 1991 и др.). Несмотря на то, что в последнее десятилетие неоднократно высказывались оценки, вызывающие некоторые сомнения относительно актуальности и практической значимости отдельных аспектов теоретического наследия франкфуртцев в современных условиях, тем не менее, работа Ю. Хабермаса “Структурное преобразование публичной сферы” (Habermas, 1989), с нашей точки зрения, и сегодня заслуживает серьезного внимания. Второй подход, имеющий, как представляется, не меньшее значение, восходит к работам так называемых теоретиков коммуникативистики, прежде всего к трудам Г. Инниса и М. Маклюэна. Работы Инниса начала 1950-х гг. были одними из первых, где систематически исследовались отношения между средствами коммуникации и пространственно-временной организацией власти (см.: Innis, 1950; Innis, 1951). Однако этот подход оказывается недостаточно продуктивным, когда заходит речь о проблемах социальной организации информационной индустрии, о способах воздействия средств коммуникации на процессы неравномерного распределения власти и ресурсов в обществе, а также о том, каким образом индивиды извлекают некое смысловое содержание из “информационных продуктов” и включают его в свою повседневную жизнь. Третий подход, органично дополняющий два других, – это герменевтика, “искусство толкования”, связанная с контекстуальной интерпретацией символьных форм, которая берет свое начало в работах Г.-Г. Гадамера и П. Рикера (см.: Гадамер, 1990; Ricoeur, 1981) Герменевтика привлекает внимание к тому факту, что “усвоение” любых информационных продуктов всегда представляет собой и обусловленный контекстом восприятия, и в то же время творческий процесс интерпретации, в котором индивид, пытаясь понять смысл принимаемого сообщения, стремится использовать все доступные ему информационные ресурсы.

  
  
  

  [41] Соловьев А.И. Политическая коммуникация: к проблеме теоретической идентификации // Полис, 2002. – № 3.– С. 16.

  [42] Головин С.Ю. Словарь психолога-практика. 2-е изд. - Мн.: Харвест, 2003.- 976 с.; Панкратов В.Н. Психотехнология управления людьми: Практическое руководство. - М.: Изд-во Института психотерапии, 2001. - 336 с.; Стернин И.А. Введение в речевое воздействие. - Воронеж: Кварта, 2001.- 252 с. и др.

  [43] Bordewijk J.L., Kaam B. van. Towards a classification of new teleinformation services // Intermedia, 1986. – Vol. 14. – № 1.

  [44] Чумикова С.Ю. Политическая коммуникация как ресурс легитимности законодательной власти субъекта Российской Федерации: Автореф. дисс. …канд. полит. наук. – М., 2007.

  [45] См. там же.

  [46] Lasswell H.D. The Structure and Function of Communication in Society // The Communication of Ideas. / Ed.: L. Bryson. – New York:Harper & Brothers, 1948. – p. 37.

  [47] Вершинин М.С. Политическая коммуникация в информационном обществе.- СПб.: Изд-во Михайлова, 2001. – С. 58.

  [48] Грачев М.Н. Политическая коммуникация: теоретические концепции, модели, векторы развития. – М.: Прометей, 2004. – С. 127.

  [49] Agranoff R. The Management of Election Campains. – Boston, 1976.

  [50] Морозова Е.Г. От кустарничества к профессионализму: из опыта зарубежного политического консультирования. // Полития, 1999. - № 2. - С. 27.

  [51] Тучков С.М. Связи с общественностью в политических, государственных и муниципальных организациях.  – М.: Изд-во «МАКС Пресс», 2001. – С. 6/ 101 с.

  [52] Ирхин Ю.В., Зотов В.Д., Зотова Л.В. Политология. - М.: Юристъ, 2002. – 511 с.

  
  

  [53] Цит. по Гончаров В.Э. Политический консалтинг в России: конец эпохи всемогущества//Полития, 1999. - № 2.

  [54] Абдулова В.Ф. Современная государственная пропаганда: теоретические и прикладные аспекты: Автореф. …дисс. канд. полит. наук. - Казань, 2007.

  
  

  [55] Конкретные социологические исследования позволяют получить относительно приемлемое представление об изменении уровней поддержки политических партий и кандидатов на выборные посты у аудиторий различных СМИ.

  [56] Lazarsfeld P. The people’s choice. How the voter makes up his mind in a presidential campaign. – N.Y.: Columbia University Press, 1944. – 187 p.

  [57] В мае и  октябре 1940 года было опрошено около 600 респондентов. 53% из них под воздействием СМИ укрепились в заранее сделанном выборе, а 26% – перешли от состояния неопределенности к намерению голосовать за одного из кандидатов (т.е. в их сознании произошла «кристаллизация» латентных предпочтений). Только 5% участников опроса под влиянием СМИ пережили «обращение» и полностью сменили политическую ориентацию

  [58] Дьякова, Е.Г. Массовая коммуникация и власть. - Екатеринбург: УрО РАН, 2002. - 227 с./С.176.

  [59] Исходя из этих наблюдений, была разработана концепция «двухступенчатого потока электоральной коммуникации». Согласно теории, информацию, распространяемую СМИ, воспринимают, главным образом, так называемые «лидеры мнений». Независимо от участия в избирательном процессе, они влияют на формирование проблемных полей политического дискурса в силу своего участия в коммуникативных процессах, и в зависимости от своей компетентности и авторитета в личном общении влияют на электоральное поведение менее активных членов собственных микрогрупп. Такое косвенное участие в электоральном выборе других можно рассматривать как вариант электоральной активности, не менее значимый, чем непосредственный политический выбор. Однако сами лидеры мнений в малых группах естественным образом отбирают и используют сообщения СМИ по преимуществу для подкрепления уже сложившихся у них ценностных предпочтений. Поэтому степень эффективности электоральной медиа-коммуникации была оценена как относительно низкая.

   

  [60] Klapper J. The effects of mass communication. – N.Y.: Free Press, 1960. – 302 p.

  [61] Показательно, что стойкая уверенность исследователей в малой эффективности медиатизированной электоральной коммуникации сочеталась с не менее стойким желанием конкурирующих политических акторов потратить как можно больше ресурсов на медиа-сопровождение своей кампании. Очевидно, что столь заметному разрыву между теорией и практикой должно было найтись какое-то объяснение. И такое объяснение было предложено сторонниками различных моделей в русле социального конструктивизма.

  [62] Cook T. Governing with the news: the news media as a political institution. - Chicago: University of Chicago Press, 1998. – 316 p.

  [63] McCombs M. The agenda-setting function of mass media in the presidential election// Public opinion quarterly, 1972. – Vol. 36. –  P. 176-187.

  [64] Они изучали ход президентской избирательной кампании в трех существенно различающихся по экономическим и социально-демографическим характеристикам населенных пунктах США (Индианополисе, Эванстоне и Лебаноне, штат Нью-Гемпшир). В каждом из них были проведены панельные опросы, начинавшиеся в период праймериз и заканчивавшиеся днем выборов. Кроме стандартных массовых опросов проводились фокусированные интервью избирателей, с целью получить более точное представление о субъективной интерпретации информационных стимулов электорального поведения. Результаты опросов сравнивались с данными контент-анализа газетных и телевизионных материалов.

  [65] По данным группы М. Маккомбса, в середине 1970-х гг. в США общую повестку дня избирателей формировали печатные СМИ, а телевидение, скорее иллюстрировало эту повестку. Подобно лучу прожектора, телевидение «выхватывает из темноты» ту или иную проблему. Однако телевизионное освещение событий вызывает лишь сиюминутный эмоциональный отклик в сознании избирателей. Соответственно, влияние печатных СМИ имеет длительный и кумулятивный характер, а телевизионное воздействие может при определенных условиях дать краткосрочный эффект. Газетную информацию лучше воспринимает более образованная часть аудитории, а телевизионную – избиратели с относительно низким образовательным и социальным статусом.

  [66] Цаллер Дж. Происхождение и природа общественного мнения. - М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2004. – 558 с. и др.

  [67] Newhagen J. Emotion and memory responses for negative political  advertising : a study of television commercials used in the 1988 presidential election//Television and political advertising. - Vol. 1. Psychological processes / ed. by F. Biocca. – Hillsdale N.J.: Lawrence Erlbaum, 1991. - P. 197-220.

  [68] Garramone G. Voter responses to negative political ads// Journalism quarterly, 1984. - Vol. 61. - P. 250-259.

  
  

  [69] White S. Politics and the media in postcommunist Russia//Politics, 2003. – Vol. 23, Issue 1. – P. 32-51 / С. 32.

  
  

  [70] Анохина, Н.В. Роль СМИ в избирательном процессе // Политическая наука, 2000. - № 3. - С. 149-160 / С. 149.

  [71] Зимин М.В. Эффективность медиатизированной массовой коммуникации в избирательном процессе: теоретические модели и электоральная практика//Научный электронный журнал КубГАУ, 2006. - № 4.

  [72] Задорин И.В. СМИ и массовое политическое сознание : взаимовлияние и взаимозависимость// Российское общество: становление демократических ценностей? / Под. ред. Макфола М. - М.: Гендальф, 1999. – С. 175-195. / С. 185.

  [73] Бавин П.А. Электоральное поведение россиян и итоги выборов//База данных ФОМ//www.bd.fom.ru/report/map/d034929

  [74] Толкование понятия «агитация» как деятельности, побуждающей избирателей к голосованию за того или иного кандидата (группу кандидатов, партию), шире, чем принятое в политологии и предусматривающее односторонний, монологический характер агитационных процессов. Формы агитационной деятельности включают в себя как методы информационного воздействия (опосредованная агитация), так и методы взаимодействия (не опосредованная агитация). Больший эффект последней достигается за счет организации множественных частных коммуникативных актов, представляющих собой взаимодействие между избирателями, в которых за счет наличия обратной связи возможны контроль за интерпретацией агитационных сообщений и корректировка этой интерпретации// Парфенов К.В. Политические коммуникации в современной России: проблемы организации избирательных кампаний: Автореф. дисс. канд. полит. наук. – М., 2006. 

  [75] Доминанта - (от лат. dominans, родительный падеж dominantis - господствующий), главенствующая идея, основной признак или важнейшая составная часть чего-либо.

  [76] В узком смысле слова пропаганда - это метод психологического воздействия на население с помощью средств массовой информации и коммуникации...; задача пропаганды состоит в том, чтобы распространить среди аудитории определенную идеологию для достижения заранее сформулированной цели…; пропаганда почти всегда представляет собой в той или иной форме «активизированную идеологию», … пропагандой достигается  внедрение идеологем в индивидуальное сознание и их последующее подкрепление социальной средой… и др.

  [77] Пушкарева Г.В. Избирательные системы // Политология. Лексикон. - М., 2007; Мясников А.П. Избирательные кампании в современной России. Ростов н/Д, 2004; Орешкин Д.Б., Орешкина Д.Д. География электоральной культуры России //  Общественные науки и современность, 2006. - № 5; Котелкин А.И., Мусин М.М. Матрицы влияния. - М., 2003; Пилипенко И.В. Кластерная  политика в России // Общество и экономика, 2007. - № 8; Шевченко Ю.Д. Динамика поведения субъектов электорального процесса в новых демократиях (сравнительное исследование): Автореф. дисс. ... канд. полит. наук. - М., 2000; Близняк Р.З. Региональный электоральный процесс (на примере Краснодарского края): Дисс. ... канд. полит. наук. - Краснодар, 2003 и др.

  [78] Речь идет о поведении субъектов электорального процесса и, в первую очередь – электората.

  [79] Зырянов С.Г. Современные электоральные процессы: взаимосвязь поведенческого и институционального аспектов (политологический анализ): Автореф. дисс. …докт. полит. наук. - Ростов-на-Дону, 2008.

  [80] Партийные программы и идеологии также являются важнейшими идентификационными признаками политических партий, позволяющих отличать партии друг от друга и формировать политические предпочтения у избирателей. В российской партийной системе существуют и формальные требования к необходимости разработанных партийных программ – в соответствии с новым Федеральным законом «О политических партиях» партийные программы приобрели статус необходимых документов, которые должна иметь политическая партия для прохождения государственной регистрации.

  [81] Ханов Г.Г., Чижов Д.В. Имидж политической партии: основные составляющие и методы продвижения // Журнал о выборах, 2006. - № 2. - C. 57-62.

  [82]Вихров А.Н. Бренд в системе современного маркетинга: концептуальные основы и политическая практика: Дисс. ...канд. полит. наук. - М., 2005.  

  [83] Orttung R. From Leningrad to St. Petersburg. Democratization in a Russian City. - New York: St. Martin's Press, 1995 и др.

  [84] Kirkow P. Regional Warlordism in Russia: The Case of Primorskii Krai. Europe-Asia Studies, vol.47, 1995. - № 6. - P. 923-947.

  [85] Kirkow P. Russia's Provinces. Authoritarian Transformation versus Local Authonomy? Basingstoke and London: Macmillan, 1998.

  [86] Matzusato K. The Split and Reconfiguration of Ex-Communist Party Factions in the Russian Oblasts: Chelyabinsk, Samara, Ulyanovsk, Tambov, and Tver (1991-95). Demokratizatsiya. The Journal of Post-Soviet Democratization. vol.5, 1997. - № 1. - P. 53-88.

  [87] Stoner-Weiss K. Local Heroes. The Political Economy of Russian Regional Governance. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1997; Brie M. The Political Regime of Moscow - Creation of a New Urban Mashine? Wissenschaftzentrum Berlin fur Sozialforschung Papers, 1997. - № 2 и др.

  [88] Кутковец Т., Клямкин И. Русские идеи//НГ-Сценарии. 1997 и др.

  [89] Аргунова Е.В. Манипулирование массовым сознанием как фактор политической социализации в России конца 1980-х -2000 гг.: Дисс. ... канд. полит, наук. - СПб, 2001; Елева В.И. Манипулирование массовым сознанием: Анализ репрезентации проявлений, разновидностей и технологии: Дисс. ... канд. полит, наук. - Ростов н/Д, 2004; Чумикова С.Ю. Политическая коммуникация как ресурс легитимности законодательной власти субъекта Российской Федерации: Автореф. дисс. …канд. полит. наук. - М., 2007 и др.

  [90] Абдулова В.Ф. Современная государственная пропаганда: теоретические и прикладные аспекты: Автореф. дисс. …канд. полит. наук. - Казань, 2007; Сергеева В.А. Современные политические идеологии в региональном избирательном процессе Нижегородской области (1997-2004 гг.): Дисс. ... канд. полит. наук. - Н.Новгород, 2005. - 173 с.; Александрова Т.А. Повышение активности избирателей средствами социально-психологичес-ких методов и технологий: Автореф. дисс. ... канд. психол. наук. - М., 2002. - 25 с.

  [91] См.: Конецкая В.П. Социология коммуникации. - М., 1997; Федотова Л.Н. Социология массовых коммуникаций. - СПб.: Питер, 2003; Политические коммуникации//Под ред. Соловьева А.И. - М., 2004; Назаров М.М. Массовая коммуникация в современном мире. Издание 2-ое. - М., 2002; Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. - М., 1984; Дридзе Т.М. Социальная коммуникация в управлении с обратной связью//Социс, № 10, 1998; Терин В.П. Массовая коммуникация: социокультурные аспекты политического воздействия. - М., 1999; Курлов А.Б. Основы теории коммуникации. - Уфа, 2002 и др.

  [92] Русакова О.Ф. Спасский А.Е. Что такое политический маркетинг? - Екатеринбург: Дискурс-Пи, 2004. - 144 с.

  [93] Более подробно см.: Современные проблемы российской ментальности//Материалы Всероссийской научно-практической конференции / Отв. ред. Семенов В.Е. - СПб.: СПбГУ, 2005.

  [94] Парфенова О.В. Электоральное поведение в условиях трансформации российского общества: Автореф. дисс. …канд. полит. наук. – М., 2006.

  [95] Алескеров Ф.Т., Ортешук П. Выборы. Голосование. Партии. - М.: Academia, 1995. - 206 с.: Дмитриев Ю.А., Исраелян В.Б. Избирательное право и процесс в Российской Федерации. Серия «Высшее образование». Ростов-на-Дону: Изд-во «Феникс», 2004. 864 с.; Избирательные технологии и избирательное искусство/Под ред. Устименко С.В.. – М.: РОССПЭН,  2000. - 176 с. и др.

  [96] Болеке подробно см.: Россия: Конфликт идеологий «Круглый стол» в редакции «Завтра»//Завтра, 2004. - № 39.

  [97] Чиркин В.Е. Основы сравнительного государствоведения. - М., 1997. - С. 168.

  [98] Introduction. - Regimes and Oppositions. Ed. by R.A. Dahl. New Haven, L, 1973.

  [99] Huntington S. The Third Wave: Democratization in the Late Twentieth Century. - Norman, Oklahoma: University of Oklahoma Press, 1991. - 366 p.

  [100] Linz J. The Breakdown of Democratic Regimes: Crisis, Breakdown and Reequilibration. Baltimore, L., 1978.

  [101] Duculescu VC. Constanţa Duculescu, Georgeta Drept constituţional comparat. – Bucureşti: Lumina Lex, 1996, 364 p. /Р. 24.

  [102] Конституционное (государственное) право зарубежных стран. - Т. 2. - М., 1995. - С. 35.

  [103] Drăganu, T. Introducere în teoria şi practica statului de drept. – Cluj Napoca: Dacia, 1992, 472 p./ Р. 8.

  [104] Савельзон О. Свобода выбора и процедурная рациональность//Общественные науки и современность, 2005. - №1. – С. 109-121; Савельзон О. Постнеклассическая идеология и стабильный электоральный успех в России и Израиле//На пути к постнеклассическим концепциям управления. – М.: Институт Философии РАН. – С. 231-254; Минаева Л.В. Электоральная коммуникация: лингвистический аспект//Вестник Московского университета. Серия 21. Управление (государство и общество), 2005. - № 2 и др.

  [105] Более подробно см.: Захаров О.Ю. Технологии манипулирования в избирательном процессе современной России: эффективность политико-правовых средств противодействия: Автореф. дисс. …канд. полит. наук. – Орел, 2007.

  [106] Савельзон О. Постнеклассическая идеология и стабильный электоральный успех в России и Израиле//На пути к постнеклассическим концепциям управления. – М.: Институт Философии РАН. – С. 254

  [107] Минаева Л.В. Электоральная коммуникация: лингвистический аспект//Вестник Московского университета. Серия 21. Управление (государство и общество), 2005. - № 2.

  
  
  

  [108] Дридзе Т.М. Сознание и текст//Психология и психоанализ рекламы/ Ред.  Райгородский Д.Я.  - Самара: Издательский Дом БАХРАХ-М, 2001. – С. 49.

  [109] Зимин М.В. Эффективность медиатизированной массовой коммуникации в избирательном процессе: теоретические модели и электоральная практика// Научный журнал КубГАУ, 2006. - № 4.

  
  

  [110] Минаева Л.В. Электоральная коммуникация: лингвистический аспект//Вестник Московского университета. Серия 21. Управление (государство и общество), 2005.  - № 2.

   

  
  

  [111] K. Bawn. The logic of institutional preferences: German electoral law as a social choice outcome//American journal of political science. Austin, 1993. Vol. 37. - № 4; Таагепера Р., Шугарт М.С. Описание избирательных систем: Пер. с англ. Г.Голосова//Политические исследования, 1997. - № 3; Лейкман Э., Ламберт Д. Исследование мажоритарной и пропорциональной избирательных систем. - М., 1958; Жакке Ж.-П. Конституционное право и политические институты. - М., 2002; Дюверже М. Политические партии. - М., 2000; Даль Р. О демократии. - М., 2000; Katz R. S. Theory of Parties and Electoral Systems. Baltimore: John's Hopkins University Press, 1980; Шварценберг Р.-Ж. Политическая социология. Ч. III. - М., 1992; Kaase M. Personolized Proportional Representation: The “Model” of the West German Electoral System // Lijpart A., Grofman B. (eds.) Choosing an Electoral System: Issues and Alternatives. - N.Y.; Cambridge University Press, 1984; Уэйд Филипс. Конституционное право. - М., 1950; Амеллер М. Парламенты. - М., 1967 и др.

  [112] Belin L. An Array of Mini-Parties Wage Futile Parliamentary Campaigns//Transition: Events and Issues in the Former Soviet Union and East-Central and Southeastern Europe, 1996. Vol. 2. February. - P. 130-245; Hibbing J. R. and Patterson S. C. A Democratic Legislature in the Making: The Historic Hungarian Election of 1990 // Comparative Political Studies, 1992. Vol. 24. - № 2; Poguntke T. Germany: Political Data Yearbook 1994//Europian Journal of Political Research. Vol. 28. - № 3-4. -Р. 341–352; Stephen White. The Electoins to the USSR Congress of People's Deputies March 1989 // Electoral Studies. Vol. 9. - № 1, March 1990; Darrel Slider. The Soviet Union / Special Issue: Elections in Eastern Europe // Electoral Studies. Vol. 9. - № 4. December 1990 и др.

  [113] Комаровский В.С. Модусы поведения в современном избирательном про­цессе//Представительная демократия и электорально-правовая культу­ра. - М., 1997. - С. 159-176; Комаровский В.С. Электоральное поведение// Социология власти: Ин­формационно-аналитический бюллетень /Ред. В.Э. Бойков. - М., 1998. - № 4-5: Государство и общество. - С. 121–155; Голосов Г.В. Партийные системы России и стран Восточной Европы: генезис, структуры, динамика. - М., 1999; Ковлер А.И. Выборы 1993 г.: освоение методов политического марке­тинга // Федеральное Собрание России: опыт первых выборов / Институт государ­ства и права. - М., 1994. - С. 109-119; Ковлер А.И. Избирательные технологии: российский и зарубежный опыт. - М., 1995; Анохин М.Г. Политические технологии // Вестник Российского ун-та дружбы наро­дов. Сер.: Политология. 2000. - № 2. - С. 101-104; Устименко С.В. Избирательный процесс в России: тенденции и противоречия//Вестник Моск. универ. Сер.18: Социология и политология, 1998. - № 4. - С. 37; Зотова З.М. Методы работы с избирателями // Региональные выборы в России: Сб. ст. / Под общ. ред. З.М. Зотовой и А.И. Ковлера. РЦОИТ. - М., 1996. - С. 23-35; Казаченко А.А. Конституционно-правовое регулирование организации и деятельности политических партий в современном демократическом государстве: Сравнительно-правовой анализ. - М., 2005.

  [114] Римский В.Л. Роль и значение наблюдения на выборах // Интернет-мони­торинг выборов в России  / Под ред. Г.А. Сатарова. - М., 2001. - С. 148–169; Морозова Е. Избирательные технологии: российский и зарубежный опыт // Выборы. Законодательство и технологии, 2001. - № 2. - С. 54-59; Павлютенкова М. Новые информационные технологии в современном политическом процессе // Власть, 2000. - № 8. - С. 38-43; Еремин В.М. О комплексах обработки избирательных бюллетеней // Журнал о выборах, 2005. Специальный выпуск. - С. 54-57; Волкова М.А. Информационные технологии: актуальные проблемы, об­мен мнениями // Вестник Центр. изб. комиссии РФ, 2001. - № 3. - С. 52–57; Гафиатулин А.Г. Досрочное голосование в труднодоступных или отдаленных местностях - практика и проблемы // Журнал о выборах, 2005. - № 6. - С. 40–42; Гончаренко В.И. Комплексы обработки избирательных бюллетеней - практика применения на Брянщине // Журнал о выборах, 2005. Специальный выпуск. - С. 22–23; Смирнов П.В., Чучелина Н.Н. Правовая культура в сфере избирательного права и избирательного процесса в Российской Федерации (вопросы теории). - М., 2005; Старостина И.А. Комплексы обработки избирательных бюллетеней в Челябинской области // Журнал о выборах, 2005. Специальный выпуск. - С. 39-40; Федосеева В.А. Выбираем с комплексами обработки избирательных бюллетеней // Журнал о выборах, 2005. Специальный выпуск. - С. 23–25.

  [115] Захаров О.Ю. Технологии манипулирования в избирательном процессе современной России: эффективность политико-правовых средств противодействия: Автореф. дисс. …канд. полит. наук. – Орел, 2007; Григорьев М. "Грязная" энциклопедия // Советник, 1999. - № 10. С. 36–39; Советник, 1999. - № 11. - С. 31–33; № 12. - С. 19–23; Максимов А.А. "Чистые" и "грязные" технологии выборов: Российский опыт. М., 1999; Киселев К.В. Деструктивные технологии и принципы их нейтрализации//Полития: Политическое консультирование, 1999. - № 2. - С. 75-92; Левчик Д.А. Российский "черный PR" - бессмысленный и беспощадный//Выборы. Законодательство и технологии, 2000. -  № 2. - С. 50–52; Попова О.В. Манипулятивные основы избирательных технологий//По­литический менеджмент: электоральный процесс и технологии/Под ред. Л.В. Сморгунова. СПГУ, Санкт-Петербургская изб. комиссия. - СПб., 1999. - С. 102–123; Салий А.И. Приемы фальсификации итогов выборов за последние 5 лет//Политический маркетинг, 2000. - № 8. - С. 8–11; Чупахин В.В. Манипулятивная основа избирательных технологий // Акту­альные проблемы права, управления и природопользования / Отв. ред. В.B. Снакин. МНЭПУ. - М., 1999. - С. 260–264; Ханов Г.Г. Скандалы и компромат (использование контрпропаганды в современных политических кампаниях)//Вестик Моск. университета. Сер. 18: Социология и полито­логия, 1998. - № 4. - С. 105-110.

  [116]  См.: Акатова Н.А. Система государственного управления. Информационные технологии. - М.: ГУУ, 2007; Лобанов В.В. Государственная политика: разработка и реализация. – М., 2000; Тавокин Е.П. Государственная информационная политика. - М., 2001; Смолян Г.Л., Черешкин Д.С. Стратегия перехода к информационному обществу//Системные исследования. Ежегодник. - М., 2001; Абдулова В.Ф. Современная государственная пропаганда: теоретические и прикладные аспекты: Автореф. дисс. …канд. полит. наук. - Казань, 2007 и др.

  [117]  Ковлер А.И. Избирательные технологии: российский и зарубежный опыт//РАН. Институт государства и права. - М., 1995. - 115 с.; Кудинов О.П., Колосова С.В., Точицкая Н.Н. Комплексная технология проведения эффективной избирательной кампании в Российском регионе. - М.: Изд. дом «Банк. дело», 1997. - 160 с.; Вартанова Е.Л. Новые СМИ в России: перспективы и проблемы развития//Neue Technologien und Entwick-lung der Medien in Russland und Deutschland (Новые технологии и развитие СМИ в России и Германии). - Франкфурт, 1998; Бондаренко С.В. СМИ и технологии сетевых взаимодействий//Материалы Всероссийской конференции «Роль СМИ в региональных выборах 2002 года». - М., 2003  и др.

  [118] Сатаров Г.А. Винюков И.А. Римский В.Л. и др. Интернет-мониторинг выборов в России (новая гражданская инициатива Проекта «Информатика для демократии - 2000+»). - М.: Фонд ИНДЕМ, 2001. - 214 с.

  [119] Более подробно см.: Россия в избирательном цикле 1999-2000 годов / Под ред. Макфола М., Петрова Н., Рябова А. - М.: Гендальф, 2000. - 615 с.

  [120] Лосенков О.И. Политические интернет-технологии в деятельности политических партий: Автореф. дисс. ... канд. полит. наук. - Черкесск, 2006; Парфенов К.В. Политические коммуникации в современной России: проблемы организации избирательных кампаний: Автореф. дисс. канд. полит. наук. - М., 2006; Золина Г.Д.  Формирование положительного образа Краснодарского края в средствах массовой информации: Автореф. …дисс. канд. филол. наук. - Краснодар 2007 и др.

  [121] Богатин Е.В. Информационно-коммуникативные технологии как инструменты выработки и реализации политических решений в современной России: Дисс. …канд. полит. наук. - М., 2002; Парфенов К.В. Политические коммуникации в современной России: проблемы организации избирательных кампаний: Автореф. дисс. канд. полит. наук. - М., 2006; Ячков А.В. Информационно-коммуникативные технологии в политической системе: Дисс. канд. полит. наук. - М., 2006; Додин И.С. Информационно-коммуникационные технологии в системе государственного управления регионом: Автореф. дисс. …кандидата полит. наук. - Саратов, 2007; Пацынко С.В. Влияние слухов на электоральное поведение избирателей: Автореф. …дисс. канд. психол. наук. - М., 2007 и др.   

  [122] Вершинин М.С. Политическая коммуникация в информационном обществе: Научное издание. - СПб.: Изд-во Михайлова В.А., 2001. - С. 53-63.

  [123] Кудрявченко Н.А. Политическая коммуникация и власть // Актуальные проблемы политологии: Сборник научных работ студентов и аспирантов Российского университета дружбы народов / Отв. ред.: В.Д. Зотов. - М.: МАКС Пресс, 2001. - С. 65-68.

  [124] Карасева Е.В. Информационная политика органов исполнительной власти современного мегаполиса: особенности ее формирования и реализации (на примере деятельности Москвы): Автореф. дисс. … канд. полит. наук. - М., 2004. - С. 17.

  [125] Кравченко В.И. Власть и коммуникация в информационном обществе: проблемы теории и методологии: Автореф. дисс. … докт. полит. наук. - СПб., 2004. - С. 15-16.

  [126] Грачев М.Н. Политическая коммуникация: теоретические концепции, модели, векторы развития. - М.: Прометей, 2004. - С. 75.

  [127] Забузов О.Н. Сущность и структура политический коммуникации//Общество и безопасность: история, перспективы эволюции, современное состояние: Межвузовский сборник научных статей / Под ред. Шабанова Н.П. - Саратов: СВИРХБЗ, «Научная книга», 2006. - С. 120-130.

  [128] Более подробно см.: PR в России: образование, тенденции, международный опыт: тезисы докладов и выступлений II Всероссийской научно-практической конференции (4-8 октября). - Краснодар, 2005. - 190 с.

  [129] Тучков С.М.  Связи с общественностью в политических, государственных и муниципальных организациях. - М.: Изд-во «МАКС Пресс», 2001. - 101 с.

  [130] Моисеев В.А. Паблик рилейшнз. Теория и практика. - К.: ВИРА - Р, 1999. – С. 91.

  [131] Лебедева Т. Искусство обольщения. Паблик рилейшнз по-французски. - М.: 1996. - С. 11.

  [132] Федорова Л.Л. Типология речевого воздействия и его место в структуре общения // Вопросы языкознания, 1991. - № 6. - С. 46-50.

  [133] Шелестюк Е.В. Способы, типы, приемы и инструменты речевого воздействия// Классическое лингвистическое образование в современном мультикультурном пространстве - 2. Материалы международной научной конференции. - Пятигорск: Пятигорский государственный лингвистический университет, 2006. - 286 с. / С. 153-164.

  [134] Панкратов В. Н. Психотехнология управления людьми: Практическое руководство. - М.: Изд-во Института психотерапии, 2001. - 336 с.

  [135] Сергеечева В. Приемы убеждений. Стратегия и тактика общения. - СПб.: Питер, 2002.

  [136] Паршин П. Б. Речевое воздействие: основные формы и разновидности //Рекламный текст: Семиотика и лингвистика. - М., 2000.

  [137] Желтухина М.Р. Тропологическая суггестивность масс-медиального дискурса: о проблеме речевого воздействия тропов в языке СМИ: Монография.- М.: Ин-т языкознания РАН; Волгоград: Изд-во ВФ МУПК, 2003. - 656 с.

  [138] Более подробно см.: Доценко Е. Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. - СПб.: Речь, 2003. - 304 с.

  
  

  [139] Гордон Д. Терапевтические метафоры (оказание помощи другим посредством зеркала)/Под ред. Горина С. - Канск: 1994. - С. 39.

  
  

  [140] Более подробно см.: Хворостин Д.В. Скрытые компоненты смысла высказывания: принцип выявления: Автореф. дисс. … канд. филол. наук. - Челябинск, 2006. - 22 с.

  [141] Хотя на публицистическом уровне существуют целые энциклопедии методов пропаганды – см., например:  Сороченко В. Энциклопедия методов пропаганды. Как нас обрабатывают СМИ, политики и реклама//Пси-фактор от 15.02.2005.

  [142] Акатова Н.А. Информационные технологии. 5-ая книга. Система государственного управления. - М., 2000; Александрова Т.А. Повышение активности избирателей средствами социально-психологических методов и технологий: Автореф. дисс. ... канд. психол. наук. - М., 2002. - 25 с.; Богатин Е.В. Информационно-коммуникативные технологии как инструменты выработки и реализации политических решений в современной России: Дисс. …канд. полит. наук. - М., 2002; Бондаренко С.В. СМИ и технологии сетевых взаимодействий//Мате-риалы Всероссийской конференции «Роль СМИ в региональных выборах 2002 года». - М., 2003; Грачев В.Г. Информационные технологии политической борьбы в российских условиях//Полис, 2000. - № 3; Елева В.И. Манипулирование массовым сознанием: Анализ репрезентации проявлений, разновидностей и технологии: Дисс. ... канд. полит, наук. - Ростов н/Д, 2004; Избирательные технологии и избирательное искусство/Под ред. Устименко С.В.. – М.: РОССПЭН,  2000. - 176 с.; Ковлер А.И. Избирательные технологии: российский и зарубежный опыт//РАН. Институт государства и права. - М., 1995. - 115 с.; Кудинов О.П., Колосова С.В., Точицкая Н.Н. Комплексная технология проведения эффективной избирательной кампании в Российском регионе. - М.: Изд. дом «Банк. дело», 1997. - 160 с.; Лосенков О.И. Политические интернет-технологии в деятельности политических партий: Автореф. дисс. ... канд. полит. наук. - Черкесск, 2006; Ячков А.В. Информационно-коммуникативные технологии в политической системе : Дисс. канд. полит. наук. - М., 2006 и др.

  [143] Метод (греч. methodos - путь к чему-либо, прослеживание, исследование) - способ достижения цели, совокупность приемов и операций теоретического или практического освоения действительности, а также человеческой деятельности, организованной определенным образом. 

  [144] Грачев Г.В. Информационные технологии политической борьбы в российских условиях. – М.: Полис, 2000. - № 3; Григорьев М. Как рождаются слухи. Тонкости превентивной пропаганды в СМИ // Открытая политика, - 1999г., - № 9-10, - с. 80-88;  Ячков А.В. Информационно-коммуникативные технологии в политической системе: Дисс. …канд. полит. наук. - М., 2006; Любашевский Ю., Толмачева Н. Политический брендинг: сценарии и технологии//PR в России. 2004;  Почепцов Г. Психологические войны. - «Рефл-бук». - М., 1999;  Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. - М., 1980;  Морозов А.М. Психологическая война. - Киев, 1996; Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. - «Орияны». - Киев, 2000;  Войтасик Л. Психология политической пропаганды. - М., 1981; Pratkanis, A., & Aronson, E. Age of propaganda: The everyday Use and Abuse of Persuasion. W.H. Freeman & company. - New York, 2001; Collon, M. Monopoly: L`OTAN à la conquète du monde. EPO, 2000; 3. Cialdini, R. B. Influence: science and practice. Allyn and Bacon, 2001 и др.

   

  [145] Действующий Закон РФ о СМИ дает следующие определения: «под массовой информацией понимаются предназначенные для неограниченного круга лиц печатные, аудио-, аудиовизуальные и иные сообщения и материалы; под средством массовой информации понимается периодическое печатное издание, радио-, теле-, видеопрограмма, кинохроникальная программа, иная форма периодического распространения массовой информации». Кроме того можно назвать следующие активно используемые медиа-средства в сфере коммуникаций: специально разработанные комплекты информационных документов для прессы; выступления перед различными аудиториями; семинары; реклама кандидата (видеофильмы о деятельности, специальные издания и т.п.); ежегодные отчеты; благотворительные дотации; спонсорская деятельность; публикации в периодической печати.

  [146] Этот образ впервые был употреблен еще Оноре де Бальзаком в 1840 г. и являлся формой предсказания будущего могущества прессы, разумеется, печатной.

  [147] Huckfeldt R., Sprague J. Networks in Context: The Social Flow of Political Information // American Political Science Review, 1987, Vol. 81. - № 4; Huckfeldt R., Sprague J. Discussant Effects on Vote Choice: Intimacy, Structure, and Interdependence//Journal of Politics, 1991, Vol. 53. - №. 1; Huckfeldt R., Sprague J. Citizens, Politics and Social Communication. Information and Influence in an Election Campaign. Cambridge, 1995. - P. 12.

  [148] Lazarsfeld P., Berelson B. & Gaudet H. The People Choice. - N.Y., 1948; Lippmann W. Public Opinion. - N.Y., Harcourt Brace, 1966; Lazarsfeld P., Berelson B. & Gaudet H. The People Choice. - N.Y., Columbia University Press, 1948; Converse Ph. E. Information Flow and the Stability of Partisan Attitudes//Public Opinion Quarterly, 1962. - № 26 и др.

  [149] Patterson T., Mac Clure R. The Unseeing Eye. The Myth of Television Power in National Politics. - N.Y., 1976.

  [150]  MacLuen M. Social Communication and the Mass Policy Agenda, 1981.

  [151]  Zaller J. The Myth About Massive Effect of Media Revived? New Support of Discredited Idea. Political persuasion and attitudes change, 1996.

  [152] Harrop M., Miller W.L. Elections and Voters. A Comparative Introduction. Hampshire and London: MacMillian Education ltd, 1987.

  [153] См.: Анохина Н.В. Влияние средств массовой информации на электоральное поведение: основные подходы//Вестник СамГУ, 2000. - № 1.

  [154] Klapper J. The effects of mass communication. - NY: Free Press, 1960. - 302 p.

  [155] Cook T. Governing with the news: the news media as a political institution. - Chicago: University of Chicago Press, 1998. - 316 p.

  [156] White S. Politics and the media in postcommunist Russia// Politics. – 2003. – Vol. 23, Issue 1. – P. 32-51.

  [157] Гармонова А.В. Роль СМИ в формировании электоральных предпочтений//Структура и содержание связей с общественностью в современном мире. Вып. 3. Социальные науки. - Луганск, 2002. - С. 13-28.

  [158] Левада Ю.А. От мнений к пониманию. Социологические очерки. 1993-2000. - М.: Московская школа политических исследований, 2000. - С. 54.

  [159] Глинская И.Ю. Средства массовой коммуникации и их воздействие на массовое сознание//Массовые информационные процессы. – М., 2002. - С. 175-191.

  [160] Голосов Г.В. Политические партии на региональном уровне//Политическая социология и современная российская политика. - СПб.: Борей-Принт, 2000. - С. 226-271.

  [161] Тельман В., Рыженков С., Бри М. Россия регионов: трансформация политических режимов. - М.: Весь мир, 2000.

  [162] СМИ и политика в России. Социологический анализ роли СМИ в избирательных кампаниях. - М.: Socio-Logos, 2000. - 148 с.

  [163] Бурдье П. О телевидении и журналистике / Пер. с фр. Т.В. Анисимовой и Ю.В.Марковой. Отв. ред. и предисл. Н.А.Шматко. – М.: Фонд «Прагматика культуры», 2002. – 159 с.

  [164] Lippman W. Public opinion. - N.Y., 1984.

  [165] Цит. по Аронсон Э. Общественное животное: введение в социальную психологию. - М., 1998. - C. 146.

  [166] Еремин И. Указ. соч. - С. 40; Большаков С. Уроки избирательных кампаний и роль СМИ//Российские СМИ в избирательных кампаниях 1999 и 2000 годов. Под ред. В. Авдеева – М.: Изд-во «Права человека», 2000. – С. 26-30 и др.

  [167] Lasarsfeld P.F. Public Opinion and the Classical Traditions//Public Opinion Quarterly. - 1957. - V. 21. - P. 43-61.

  [168] Горшков М.К. Российское общество в условиях трансформации: мифы и реальность. – М: «Российская политическая энциклопедия, 2003. – 512 с.; Панкин А. Кто контролирует телевидение - проигрывает выборы// «Среда», 1998. - № 2. - С. 46-48: Сунцов А.П. Правонарушения в избирательной системе субъекта Российской Федерации (конституционно-правовое исследование): Автореф. дисс…докт. юрид. наук. - Екатеринбург, 2000. - 41 с.  и др.

  [169] Горшков М. Амбиции СМИ и мнение граждан//Независимая газета, 2000. – 13 июля.

  [170] Задорин И., Бурова Ю., Сюткина А. СМИ и массовое политическое сознание: взаимовлияние и взаимозависимость//Российское общество: становление демократических ценностей? Под ред. М. Макфола и А. Рябова. – М.: Гендальф, 1999. - С. 177.

  [171] Солодухин Ю.Н. Российские средства массовой информации: являются ли они «четвертой властью»?//СМИ в политических технологиях. - М.: Энигма, 1995. - С. 13.

  [172] Mazzoleni G. Towards a «Videocracy»//European j. of com­munication. L, 1995. Vol.10. - N 3. - P. 318 и др.

  [173] Вильчек В. Контрольные новости в голову: какие по­тери мы понесли в информационной войне//Новая газета, 2000. - № 1. - С. 10.

  [174] Деннис Э., Мерилл Д. Беседы о масс-медиа. - М.: Вагриус, 1997. - С. 139.

  [175] Кузьмен О.В. Социология общественного мнения. - Новосибирск, 1996. - С. 34.

  [176] Солодухин Ю.Н. Указ. соч. - С. 15.

  [177] Стребков Д., Халкина Е. Электорат верит телевидению//«Среда», 2000. - № 5.

  [178] Деннис Э., Мерилл Д. Указ. соч. - С. 155

  [179] Федотов М.А. СМИ в избирательной кампании: нормы и практика//СМИ и предстоящие президентские выборы 2000 года в России. Ответственный редактор - Еремин. И.Ю. - М.: МФИС, 2000. - С. 23-31.

  [180] Яковлев И.П. Современные теории массовых коммуникаций. - СПб.: Роза мира, 2004. – С. 50-51.

  [181] Гаджиев К.С. Политическая наука. - М., 1994. – 397 с.

  [182] Гаджиев К.С. Указ. соч.

  [183] Деннис Э., Мерилл Д. Указ. соч. - С. 153.

  [184] Задорин И., Бурова Ю., Сюткина А. Указ. соч. – С. 179-180.

  [185] Панкин А. Указ. соч. - С. 46-48.

  [186] Задорин И., Бурова Ю., Сюткина А. Указ. соч. – С. 194-195.

  [187] Корконосенко С.Г. Основы журналистики. – М.: Аспект пресс, 2001. - С. 162.

  [188] Зимин М.В. Эффективность медиатизированной массовой коммуникации в избирательном процессе: теоретические модели и электоральная практика// Научный электронный журнал КубГАУ, 2006. - № 4.

  [189] Зимин М.В. Эффективность медиатизированной массовой коммуникации в избирательном процессе: теоретические модели и электоральная практика// Научный электронный журнал КубГАУ, 2006. - № 4.

  [190] См. там же.

  [191] Задорин И.В. СМИ и массовое политическое сознание : взаимовлияние и взаимозависимость// Российское общество: становление демократических ценностей? / Под. ред . Макфола М.  – М. : Гендальф, 1999. – С. 185.

  [192]Шкондин М. В. Системная типологическая модель СМИ. – М., 2002. - С. 4.

  [193] Более подробно см.: Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. М.: Рефл-бук, К.: Ваклер,  2001. – 656 с.; Ершов П.М. Искусство толкования . В двух частях. Часть первая: Режиссура как практическая психология. – Дубна: Изд. центр "Феникс", 1997. - 352 с.

  
  

  [194] Более подробно см.: Морозова Е.Г. Политический рынок и политический маркетинг: концепции, модели, технологии. – М.: Российская политическая энциклопедия, 1999. - 247 с

  [195]Ольшанский Д. В. Цит. по: Политическая имиджелогия. – М.,  2006. – С. 95.

  [196] Шестакова Л.А. Средства массовой информации в системе общества: Автореф. дисс…докт. философ. наук. - Нижний Новгород, 2000. – 45 с.

  [197] Прокопенко Д.Ю. Особенности политической пропаганды в современных российских средствах массовой информации: Сущность и механизмы влияния: Дисс. ... канд. полит. наук. - М., 2005.

  [198] Более подробно см.: Станкевич Л.И. РR-технологии в политическом маркетинге//ПР - диалог. – 1999, 1999. - № 24 . - С . 4-7; Становление политической PR: предпосылки и перспективы//Вестник Моск. ун-та. Сер. 12. Политические науки, 2001. - № 2; Свечников B.C. Манипулятивные практики в российском социуме//Социально-гуманитарные знания . - 2004. - № 4. - С. 11-18; Назаров М.М. Медиа и власть в современной России//Социально-гуманитарные знания // Общество вчера, сегодня, завтра, 2004. - С. 12-21.

  [199] Newhagen J. Emotion and memory responses for negative political  advertising : a study of television commercials used in the 1988 presidential election, B. Reeves // Television and political advertising. Vol. 1. Psychological processes / ed. by F. Biocca. – Hillsdale, N. J.: Lawrence Erlbaum, 1991. – P. 220.

  [200] Garramone, G. Voter responses to negative political ads// Journalism quarterly. – 1984. – Vol. 61. – P. 250-259.

  [201] Зимин М.В. Эффективность медиатизированной массовой коммуникации в избирательном процессе: теоретические модели и электоральная практика// Научный электронный журнал КубГАУ, 2006. - № 4.

  [202] Используемая нами формула основана на некоторых важных предположениях: о том, что группы отбирались независимо и случайно; что дисперсии соответствующих гене­ральных совокупностей неравны; что параметры совокупностей распределены нормаль­но. Существуют и иные, несколько отличные формулы для расчета t, которые применя­ются в тех случаях, когда сравниваемые подвыборки - группы невелики и получаемые для них данные каким-то образом «связаны», скоррелированы Соответствующие формулы и пояс­нения можно найти в любом статистическом руководстве, а также в книгах, включен­ных в список литературы.

Скачать дипломную работу