Тема: Институт необходимой обороны

• Вид работы:
  Другое по теме: Институт необходимой обороны
• Предмет:
  Другое
• Когда добавили:
  21.03.2012 10:37:48
• Тип файлов:
  MS WORD
• Проверка на вирусы:
  Проверено - Антивирус Касперского

Другие экслюзивные материалы по теме

• Полный текст:

  Содержание

   

   

  
  

  Содержание. 2

  Введение. 3

  1. История развития института необходимой обороны.. 7

  1.1.   Возникновение института необходимой обороны и развитие                         его в русском праве  7

  1.2. Необходимая оборона в дореволюционном уголовном праве. 14

  1.3. Правовое регулирование института необходимой обороны                                       по советскому уголовному законодательству. 20

  2. Институт необходимой обороны в современном уголовном законодательстве России: понятие и правовое регулирование. 24

  2.1.  Понятие института  необходимой обороны.                                                  Условия правомерности  24

  2.2. Современные проблемы правового регулирования                   института необходимой обороны   42

  2.3. Перспективы развития института необходимой обороны.. 50

  3. Методическое сопровождение правового регулирования. 61

  института необходимой обороны.. 61

  3.1. Теоретические основы изучения проблемы правового регулирования. 61

  института необходимой обороны в процессе школьного образования. 61

  3.2. Поурочное планирование элективного курса. 67

  Заключение. 71

  Список литературы.. 77

  
  Введение

  
  

  Необходимая оборона приобрела особую значимость в условиях современной динамики преступности в стране. В настоящее время отмечается значительный рост количества преступлений, причем возрастает доля насильственных и корыстно-насильственных преступлений в структуре преступности, она приобретает изощренность, появляются такие виды преступлений, которые раньше не регистрировались в нашей стране или были крайне редки, например, похищение людей с целью получения выкупа, захват заложников и т.д. Растет количество заказных убийств, причем большая часть из них не раскрывается правоохранительными органами. В то же время преступность сейчас крайне мало поддается контролю со стороны государства. Оно не может обеспечить защиту даже такого неотъемлемого права граждан, как право на жизнь. При таких условиях институт необходимой обороны должен гарантировать гражданам возможность защиты жизни, здоровья, достоинства, неприкосновенности жилища, а также имущества, что служило бы дополнительным фактором, сдерживающим рост преступности.

  В начале 90-х годов XX века в ряде публикаций были предприняты попытки пересмотра концептуального подхода к данной проблеме и критической оценки уголовного законодательства о необходимой обороне. Начало этому было положено в работах Ю.В. Баулина, И.Я. Козаченко, Ю.Н. Юшкова и ряда других ученых. В последние годы необходимой обороне посвящены диссертационные исследования Е.И. Бахтеевой, Н.В. Голубых, А.П. Дмитренко, А.В. Косарева, В.В. Меркурьева, С.В. Пархоменко, A.C. Рабаданова, M.A. Фомина, Р.М. Юсупова. Однако ряд вопросов в науке уголовного права продолжают оставаться дискуссионными и не получили своего окончательного разрешения.

  В практике следственных и судебных органов также не всегда имеет место правильное истолкование и применение норм закона о необходимой обороне. Ошибки в правовой оценке актов необходимой обороны могут привести фактически к запрещению гражданам обороняться от преступников и облегчить тем самым совершение преступлений. Поэтому нормы закона, регулирующие данный институт, нуждаются в совершенствовании и более четкой формулировке. Об актуальности этого вопроса свидетельствует и тот факт, что ст. 37 УК РФ, регулирующая право на необходимую оборону, которая была изложена при принятии УК 1996 г. в новой редакции, с тех пор уже подверглась изменениям.

  Важным является также правильное формирование правосознания практических работников по вопросу правомерности обороны, поскольку, несмотря на достаточно прогрессивные нормы закона, регулирующие институт необходимой обороны, практические работники иногда руководствуются устаревшими догмами и подходами. По факту необходимой обороны нередко сначала возбуждается уголовное дело, и даже если впоследствии оно прекращается, оборонявшийся вынужден выступать в роли подозреваемого и доказывать свою невиновность. Нападавший же, напротив, оказывается в роли потерпевшего, в связи с чем его общественно опасное посягательство далеко не всегда получает соответствующую уголовно-правовую оценку. Нередки случаи и необоснованного осуждения лиц за превышение пределов необходимой обороны и даже за умышленные тяжкие преступления против личности, когда впоследствии судами вышестоящей инстанции устанавливается наличие в их действиях необходимой обороны. Все это отрицательно воздействует на активность граждан и представителей власти в деле пресечения преступлений путем необходимой обороны. Изложенное свидетельствует, что институт необходимой обороны нуждается в дальнейшем исследовании и выработке рекомендаций, как для законодателя, так и для правоприменителей.

  Объект исследования - правоотношения, регулируемые нормами уголовного права в сфере ответственности за уголовные преступления,  возникающие в процессе реализации необходимой обороны.

  Предмет исследования – институт необходимой обороны в уголовной законодательстве России.

  Цель выпускной квалификационной работы - провести комплексное исследование института необходимой обороны в современном российском законодательстве.

  Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

  1. Рассмотреть исторические аспекты развития института необходимой обороны.

  2. Раскрыть понятие  и условия правомерности необходимой обороны.

  3. Исследовать эффективность действующей нормы, регулирующей право на необходимую оборону в современном российском законодательстве.

  4. Выявить проблемы правового регулирования необходимой обороны и сформулировать научно обоснованные предложения, направленные на совершенствование действующей уголовно-правовой нормы о необходимой обороне.

  5. В основу проведенного исследования положен диалектический метод научного познания, отражающий взаимосвязь теории и практики. В работе также использовались сравнительно-правовой, формально-логический, и историко-правовой методы исследования.

  Нормативную основу исследования составили положения как действующего, так и утратившего силу уголовного законодательства России о необходимой обороне.

  Эмпирическую основу исследования составили материалы практики Верховного суда РФ.

  Теоретическую основу исследования составляют труды ведущих отечественных ученых в области уголовного права: А.В. Неврев, С.В. Познышев, Н.В. Рейнгардт, Н.С. Таганцев, И.С. Тишкевич, А.И. Рарог и других. Использованы комментарии к законодательству, монографии авторефераты, а также публицистические материалы.

  Структура и содержание работы обусловлены целями и задачами иссле­дования. Выпускная квалификационная работа состоит из  введения, трех глав, которые подразделяются на параграфы, заключения и списка литературы.

  Во введении обосновывается актуальность работы, определены цель, задачи, объект и предмет исследования.

  В первой главе «История развития института необходимой обороны» рассмотрены вопросы: возникновения института необходимой обороны и развитие его в русском праве, в дореволюционном уголовном праве и правовое регулирование института необходимой обороны                                       по советскому уголовному законодательству РФ.

  Во второй главе «Институт необходимой обороны в современном уголовном законодательстве: проблемы и перспективы развития» раскрыто понятие института необходимой обороны; рассмотрены условия                                      правомерности; выявлены современные проблемы законодательного характера и перспективы развития института необходимой обороны.

  I. История развития института необходимой обороны

  
  

  1.1.  Возникновение института необходимой обороны и развитие                         его в русском праве

  
  

  Необходимая оборона как обстоятельство, освобождающее от уголовной ответственности и наказания, представляет собой правомерное поведение человека, прибегающего к защите правоохраняемых ценностей путем причинения вреда посягающему.

  В качестве института уголовного права необходимая оборона имеет давнюю и сложную историю, являясь одним из первых уголовно-правовых институтов. Уже древнеиндусское право законами Ману (1200 - 200 гг. до н. э.) четко формулировало правило об оправданном убийстве при защите от посягательства на чью-либо жизнь. Лишение жизни в качестве акта необходимой обороны разрешалось как для самозащиты, так и для защиты некоторых других лиц, а именно: женщины и браминов. Причем такого рода убийство считалось не только правом, но и обязанностью обороняющегося, которую он должен был выполнить без колебания. Вместе с тем оборона допускалась только в защиту жизни, о защите имущества в них ничего не говорилось.

  По египетским законам оборона также была не только правом, но и обязанностью третьих лиц. По этим законам смертной казнью карался тот, кто видел убийство и не защитил, имея на то возможность. В случае невозможности помочь потерпевшему он должен был донести об этом судебной власти, при неисполнении чего подвергался телесному наказанию и трехдневному лишению пищи.

  Оборону имущества допускало еврейское законодательство. В законах Моисея говорилось: "Если кто застанет вора подкапывающего и ударит его так, что тот умрет, то кровь не вменится ему. Но если зашло над ним солнце, то вменится ему кровь"[1]. Цитируемый закон разрешал убить ночного вора. При восходе же солнца, когда поднимались соседи, могущие прийти на помощь, убийство вора запрещалось. В убийстве при восходе солнца библейское законодательство усматривало только чувство мести.

  В Римском законодательстве XII таблиц также разрешалось убийство ночного вора. Кроме того, можно было убить вора, совершившего кражу днем и оказавшего вооруженное сопротивление при поимке. Таким образом, уголовное право Древнего Рима с исключительной откровенностью любыми средствами, вплоть до ничем не прикрытого насилия, защищало частную собственность и систему рабства и содержало некоторые особенности, резко отличавшие его от уголовного права других рабовладельческих государств.

  В Древнем Риме, где необходимая оборона признавалась естественным правом, присущим человеку, сложилась поговорка, наглядно отражавшая господствующие в праве взгляды того периода на необходимую оборону: "Лучше предупредить опасность собственными силами, чем потом обиженному прибегать к помощи суда".

  Очень яркую характеристику понятия необходимой обороны дал и развил выдающийся оратор, крупный идеолог Древнего Рима Марк Туллий Цицерон в своей защитительной речи по делу Милона.

  "Бывают случаи, - говорил Цицерон, - и эти случаи не редки, когда человек имеет право жизни над себе подобным. И если это право справедливо, если оно когда-либо является необходимостью, то это в том случае, когда приходится силу отражать силою. Неужели, - далее говорил Цицерон, - смерть, которая поражает разбойника, убийцу, может считаться несправедливою?"

  Римские юристы руководствовались высказанными в этой речи принципами и считали действия совершенными в состоянии необходимой обороны при наличии двух главных условий: несправедливости нападения и неизбежности опасности.

  В литературе по исследованию русского уголовного права мы также находим подтверждение раннего появления в русских памятниках института необходимой обороны. В частности, А.Ф. Кони в своих рассуждениях о необходимой обороне указывает, что "во все периоды нашего законодательства, как древнего, так и нового, существовало понятие о необходимой обороне, и можно ясно видеть, что право это развивалось постепенно и последовательно"[2].

  Профессора Неклюдов, Долопчев и Таганцев отмечали, что уже вместе с первыми попытками ограничения и регулирования мести в нашем древнейшем праве встречались отдельные постановления об обороне. "Право необходимой обороны было признано еще в договоре Олега с греками в отношении обороны имущества и в Русской Правде в отношении обороны как имущества, так и личности"[3].

  Таким образом, не вызывает сомнения, что вопрос об обосновании права необходимой обороны издавна привлекал к себе внимание философов и юристов.

  Институт необходимой обороны развивался и видоизменялся в зависимости от целого ряда условий, диктуемых существовавшим в разные времена уровнем общественного развития.

  На протяжении большей части истории институт необходимой обороны формировался и использовался в интересах господствующих классов, и лишь в условиях современных либерально-демократических устоев, ставящих во главу угла права личности, он постепенно наполняется общечеловеческим значением. Естественно, само понятие необходимой обороны, ее основания и пределы допустимости постоянно подвергались изменениям, так или иначе, отражая в себе особенности господствующего социально-политического строя.

  Самыми древними памятниками по русскому праву являются договоры Олега и Игоря (911 и 945 г.г.) с греками. Из этих договоров, относящихся к необходимой обороны, видно, что хозяин имел право убить вора на месте преступления, если тот оказывал сопротивление, если же не оказывал, то хозяин мог только связать его[4].

  Необходимая оборона по Русской Правде допускалась при защите личности и при защите собственности. Относительно защиты личности одна из статей Правды говорит: «если кто кого ударит батогом, либо чашей, либо рогом, либо тылесней – то 12 гривен; не терпели против того ударить мечем, то вины ему в том нет»[5].

  По поводу защиты имущества Правда выражалась таким образом: «если убьют кого у клети или у татьбы, то убьют вместо пса; если додержат света, то вести на княжеский двор; если убьют и, а уже будут людей связанных видели, то платить в том 12 гривен»[6].

  Последние слова показывают, что закон не дозволял убивать связанного вора, который не мог уже угрожать опасностью и убийство которого было, поэтому совершенно излишним. Вообще древнерусское законодательство отличается теми же самыми чертами, какими отличаются законодательства всех древнейших народов; в нем, как и в последних, видно стремление к ограничению произвола, к ограничению господствующей частной мести. Но когда государственная власть достигла известной силы, когда восторжествовал принцип порядка, когда частная месть потеряла в обществе юридический характер, то законодательство сосредоточило все свои стремления на борьбе с антисоциальным элементом, с лихими людьми, которые угрожали спокойствию и безопасности миллионам трудящихся граждан.

  Уложение царя Алексея Михайловича является самым выдающимся продуктом деятельности общественных сил, стремившихся к организации и укреплению государственного порядка. В это время институт необходимой обороны достиг апогея своего развития. Предоставив отдельным гражданам широкое право защиты, государственная власть признала полнейшую солидарность коллективной деятельности с индивидуальной[7]. В Соборном Уложении и в ново указанных статьях было предоставлено право обороны личности и имущества в довольно широких размерах.

  Относительно защиты личности в Соборном Уложении существуют следующие постановления: «А будь он (убийца) перед судьями кому раны учинить или кого убьет сам его до смерти, обороняя себя, для того, что тот, кого он ранит или убьет сам его перед судьями учил бить, а скажут про то судьи: и такого никакой казнью не казнить, потому что учинил, обороняя себя[8].

  «А если кто сам кого заберет и учинится между ними бой и на том бою того, кто наперед задерет, кто ранит, и он на того, кто его ранит, начнет бить челом в увечье; а также, на кого начнет бить челом, в том не откажется и скажет, что он его ранил обороняя себя; а сыщется про то до пряма, что тот бой начался от челобитчика от самого и ответчика в том бою не винить и за увечья раненому ничего не указывать, потому что тот раненый сам не прав»[9].

  Относительно обороны имущества Соборное Уложение и ново указанные статьи говорят следующее:

  «А буде те тати (которые похитили хлеб с поля, сено) изымать себя не дадут или кого из тех татей убьют или ранят: и того убитого или раненного явить окольным людям вскоре и привести в приказ и записать и тем от того убийства освободить»[10].

  «А буде тот, к кому они таким умышлением придут, обороняясь и дом свой обороняя, кого из них убьет до смерти, а привезет тех побитых к судьям и сыщется про то до пряма, что он убийство учинил по неволе от себя боронясь и ему то убийство учинится от себя, не приезжай в чужой дом насильством»[11].

  Законодательство Алексея Михайловича смотрело в некоторых случаях на необходимую оборону не только как на право, но даже как на обязанность: так он подвергало ответственности холопа, который «не защищает госпожу от угрожавшего ее чести насилия»[12].

  Предоставляя широкое право индивидуальной защиты, законодательство не допускает самосуда, не дозволяло ненужной жестокости, что видно из той статьи Уложения, в которой оно воспрещало пытать связанного татя, а предписывает представить его в приказ, при чем подвергает ответственности за незаконную пытку. Право пытки принадлежало государству.

  После законодательства Алексея Михайловича институт необходимой обороны, под влиянием немецких воззрений был стеснен в узкие рамки. Начало этому стеснению положено было Петровским законодательством, со времени издания Воинских Артикулов.

  Воинские Артикулы Петра I значительно ограничили право обороны, понимая ее не как оправдывающее обстоятельство, а как невменяемое, ненаказуемое убийство нападающего. Был резко сужен круг объектов обороны (жизнь и здоровье), причем оборона в Артикулах предстает исключительно в виде самозащиты. Право обороны приобретает субсидиарный характер - она дозволялась только в том случае, если нельзя было избежать посягательства или прибегнуть к помощи начальства. Закон начинает более четко регламентировать условия правомерности необходимой обороны — выдвигаются требования своевременности обороны и соразмерности защиты и нападения. Впрочем, последнее условие сильно ограничивало право лица на необходимую оборону, поскольку требовало строгого соответствия защиты характеру и опасности нападения, а также средств защиты средствам нападения. Последующие законодательные акты (Свод законов 1832 г., Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.) пытались соединить систему Уложения 1649 г. и Воинских Артикулов. Право обороны, однако, продолжает оставаться субсидиарным и довольно ограниченным.

  Артикул 156, говоря о нужном оборонении, допускал «оборонительное сопротивление для обороны живота своего» (Leib und Leben в немецком тексте), а толкование к артикулу 185 прибавляло: «Вора, который в ночи в дом ворветца, без страха наказания умертвить, ежели его без своего опасения преодолеть было не возможно», но при этом Устав добавлял объяснение такого права: «Ибо надлежит рассудить, что вор не для единой кражи, но чтобы и умертвить, в дом ночью врывается». Стеснительно смотрел Устав и на меру обороны, требуя, что «всякий должен (ежели задран будет) столько долго уступать, елико возможно, и так без смертного убийства из страха спастись», запрещая всякие насильственные действия против нападающего, который уже уступил и бежал, и затем постановляя, что нужно «таким же образом обороняться, каким образом кто от кого нападен будет». Во всяком случае тот, кто сослался на оборону, должен не только доказать, что на него напали, но что он не мог уступить или уйти без опасения смертного[13].

   «Но воззрения Петровского законодательства – говорит Н.С. Таганцев – не привились к нашему праву. Правда, свод законов пытался было соединить систему Уложения 1649 г. и воинского устава, не смотря на полную их противоположность; но уложение 1845 г. возвратилось в своих весьма подробных постановлениях (ст. 101 – 103) к системе нашего старого права»[14].

  По Уложению необходимая оборона допускалась для защиты жизни, свободы, имущества и чести женщины; она допускается не только для собственной защиты, но и для защиты других лиц.

  Научные воззрения того времени, признающие за обороной право, дух и характер исторического прогресса, стремящегося к обобщению в области мысли, отразился на проекте нового уложения, который в небольшой статье формулировал принципы необходимой обороны в общих, научных выражениях, которые обнимали большое число случаев, чем допускала перечневая система действующего закона. Из слов проекта: «не почитается преступным деяние, учиненное в необходимой обороне» – следовало, что необходимая оборона и есть право, а не одно только обстоятельство извиняющее, невменяемое в вину, каковым оно представляется по уложению.

  Итак, возникновение института необходимой обороны произошло в X - XVII вв. На данном этапе происходит зарождение правового института необходимой обороны (первое упоминание о ней встречается в договоре Олега с Византией 911 года). Поступательно развиваясь, уголовное законодательство переносило из одного нормативного акта в другой нормы о необходимой обороне, совершенствуя их с учетом развития научной мысли и опыта накопленной практики применения уголовного закона.

   

  1.2. Необходимая оборона в дореволюционном уголовном праве

  
  

  В дореволюционном уголовном праве под необходимой обороной понимали «признаваемое непреступным причинение вреда правоохраненным интересам лица, нападающего на нас или на других лиц»[15].

  В дореволюционном праве основания необходимой обороны строились следующим образом. Прежде всего, оно заключалось в субъективных условиях деяния, в особенности в воле обороняющегося. Государство считало преступным или сознательно заявленное виновным неуважение к требованиям права и закона, умышленное посягательство на правоохраненный интерес, или, по крайней мере, выказавшееся в преступном деянии легкомыслие, небрежность. Ни один из этих признаков преступной воли не существовал при обороне: «деятельность обороняющегося определяется только стремлением охранить интересы от грозящей неправомерной опасности; стимулом действия является принуждение, а не испорченность, грозящая опасностью общественному спокойствию. С этой точки зрения нельзя не признать оборону извинительной, непротивозаконной» - отмечает [16].

  Объективным основанием необходимой обороны, отличающий их от деяний преступных вступало следующее: «мое вторжение в право другого имеет производный характер; я употребляю силу, предупреждая или преступное деяние - убийство, поджог, изнасилование, или же хотя и непреступное, но и неправомерное деяние. Это свойство моего действия должно быть принято в расчет при его оценке»[17].

  Ненарушимость правового порядка, возможность для каждого пользоваться правами и благами, ему принадлежащими, было необходимым условием существования всякого цивилизованного общества

  «Государство, предупреждая посягательство на правоохраненные интересы, не ограничивается пассивными мерами, не относящимися прямо к лицу, посягающему на правовой порядок; оно нередко идет далее и ограничивает свободу предполагаемых нарушителей, уничтожает их; еще чаще получает такой активный характер предупредительная деятельность частных лиц, благодаря самим условиям нападения, его реальному характеру» - писал Н.С. Таганцев[18].

  По этим соображениям оборона являлась необходимым дополнением охранительной деятельности государства, и повреждение, причиненное интересам нападающего, представлялось не только не противозаконным или извинительным, но и правомерным[19].

  Второй особенно важный практический вопрос представлял установление условий и пределов законной обороны. Если исполнение закона и осуществление права делали «учиненное непреступным только при известных условиях, то еще с большим основанием эта ограниченность применяется к институту обороны, границы которой изменяются исторически, в прямой зависимости от положения личности в государстве»[20].

  Причиной опасности, грозящей правоохраненным интересам, могли быть прежде всего силы природы или животное. «В жизни мы принимаем различные меры для защиты себя от опасностей этого рода: мы ограждаемся плотиной от наводнения, брандмауэрами от пожаров; в тех случаях, когда нападающим является животное, домашнее или дикое, которое, защищаясь, мы можем убить, искалечить, наша защита получает внешнюю форму обороны; но так как наши отношения к животным с точки зрения уголовного права не имеют юридического значения, то и охранительные действия против них, сами по себе взятые, должны быть исключены из института обороны в тесном смысле. Но изменяется ли вопрос, если действия защищавшегося нарушают чьи-либо имущественные права? Если, защищаясь против быка или собаки, я причиняю им увечье и тем причиняю вред их владельцу, то могу ли я сослаться в этих случаях, при предъявлении ко мне обвинения в истреблении чужого имущества или при требовании вознаграждения за убыток, на то, что я находился в состоянии обороны? Я полагаю, что только в том случае, когда это животное было натравлено или науськано на меня кем-либо, так что является простым орудием в руках нападающего на меня человека, можно говорить о необходимой обороне, ибо в этом случае нападающим является в действительности человек; но если животное напало по собственной инициативе, то такого столкновения лица с лицом не существует. Охранительные меры против нападающего животного со стороны объективной несомненно остаются охраной, обороной и только не имеют юридического значения, не затрагивая область права» - пишет Н.С. Таганцев[21].

  Но если нападение происходит от лица, то для понятия обороны безразлично, было ли это лицо дееспособно или нет. «Нападение на нас сумасшедшего, или ребенка, или бесчувственно пьяного, вред, грозящий нам от случайных действий кого-либо, несомненно, могут вызвать с нашей стороны охрану наших благ, и притом иногда такую, которая заключает в себе насилие против нападающего, уничтожение или разрушение их прав; и так как таковая охрана возникает между людьми, то она, несомненно, подходит под юридическое понятие обороны. При этом безразлично, знал ли оборонявшийся о недееспособности нападающего или нет. Сторож при доме умалишенных, которого душит находящийся в этом доме больной, несомненно имеет право обороны. Указаний на то, что отражаемое деяние не преступно, а потому и оборона против него не правомерна, с одной стороны, неточно, так как это нападение только не вменяемо нападающему в вину, хотя по условиям его совершения и преступно, а с другой — оборона сохраняет свой правомерный характер, как скоро нападение не было дозволено законом, хотя бы оно само по себе и не было преступно»[22].

  Обычной формой обороны являлась, конечно, защита против нападения лица вменяемого. При этом безразлично, было ли нападение умышленное или являлось последствием неосторожности; осуществлял ли нападающий личные, эгоистические цели или действовал вообще из каких-либо иных побуждений, было ли бы нападение, если бы оно осуществилось, наказуемым деянием или нет. Безразлично, была ли угрожающая опасность безусловна или условна, т. е. являлась последствием неисполнения какого-либо обращенного к оборонявшемуся противозаконного требования, предполагая, конечно, наличность других условий обороны.

  Но, во всяком случае, оборона допустима только против нападения, не основывающегося на законе или праве, или, как говорит Уложение, «против незаконного посягательства». Оборона не могла служить оправданием, как скоро уступка права была обязательна. С точки зрения индивидуума, всякое благо неприкосновенно; но в обществе и государстве, в интересах сосуществования, ради тех выгод, которые доставляет организованная общественная жизнь каждому гражданину, приходится добровольно или по необходимости поступаться своими благами, начиная от ничтожных имущественных и кончая жизнью. Одни из этих ограничений вытекают из самой природы общежития, другие зависят от особенностей государственной организации, от подавленности и ограниченности отдельной личности в интересах ли господствующих классов или в интересах государственной власти. Во всех подобных случаях защита блага или права против лица, требующего законно его уступки, будет составлять не правомерное, а преступное деяние; на этом основании недопустима, например, оборона против обороны. Разбойник, убивший свою жертву, не может ссылаться в свое оправдание, что убил, встретив сопротивление со стороны потерпевшего, встретив оборону.

  Но «вынужденность нападения» не должна была смешиваема «с заслуженностью нападения», которая прежде ставилась условием обороны многими теоретиками.

  Вопрос о праве обороны против действий органов власти в принципе решался утвердительно: «оборона недопустима только против закономерных действий органов власти, действующих или по непосредственному почину или усмотрению, или по обязательному для них приказу лиц начальствующих, но несомненно, что вся практическая трудность сводится к установлению признаков закономерности этих действий и зависящих от того условий права активного сопротивления, так как нельзя допустить, чтобы оценка закономерности действий органов власти была предоставлена вполне каждому отдельному лицу в момент исполнения этих требований»[23].

  Таким образом, оборона юридически была допустима: во-первых, если орган власти действует вне сферы своей служебной, предметной или местной компетентности, является, так сказать, частным лицом; во-вторых, когда орган власти, действуя в пределах своей компетентности, совершает акт, допускаемый только при соблюдении известных форм и обрядов. К числу таких формальностей относятся и формальности, удостоверяющие в служебном характере лица, предполагая, что это обстоятельство неизвестно обороняющемуся: таким удостоверением может быть присутствие местных органов власти, понятых, официальный костюм, представление уполномочия или приказа и т. д.; в-третьих, если орган власти, действуя в пределах своей компетентности, принимает такие меры, на которые он не только не уполномочен, но которые составляют преступное посягательство на блага частных лиц: если городовой пытается вытащить деньги или часы у проходящего, следователь намеревается употребить пытку для получения признания, то оборона против их действий представляется вполне дозволенной.

  Все эти условия допустимости обороны против действий органов власти предполагали формальную незакономерность действий органов власти безотносительно к их материальной справедливости; основательность или неосновательность действий органа власти не может иметь, по общему правилу, никакого значения для права обороны.

  Итак, в дореволюционном праве происходит возврат к пониманию обороны как естественного права. Уголовное уложение 1903 г., подробно регламентируя институт необходимой обороны, рассматривает последнюю как обстоятельство, исключающее не только наказуемость, но и саму преступность деяния.

  
  

  1.3. Правовое регулирование института необходимой обороны                                       по советскому уголовному законодательству

  
  

  Изменения, коснувшиеся законодательной регламентации необходимой обороны в этот период, довольно противоречивы. С одной стороны, в первых советских законодательных актах произошел отказ от довольно обстоятельной и подробной формулировки нормы дореволюционного закона. С другой стороны, имели место тенденции к более широкому пониманию необходимой обороны, в частности, к расширению объектов защиты. Впервые в истории уголовного права в них оказались включены интересы государства и общества. Для данного периода было характерно и признание приоритета государственных интересов над интересами личности.

  В ст. 19 УК РСФСР 1922 г. указывалось, что не подлежит наказанию уголовно наказуемое деяние, совершенное при необходимой обороне против незаконного посягательства на личность или права обороняющегося или других лиц, если при этом не допущено превышение пределов необходимой обороны[24].

  В ч. 1 ст. 13 УК РСФСР 1926 г. в несколько измененной редакции была воспроизведена суть необходимой обороны, установленная в ст. 19 УК РСФСР 1922 г. [25]

  Формулировки необходимой обороны в указанных Кодексах были неудачны. Деятельность по реализации необходимой обороны общественно полезна, поэтому именовать ее "уголовно наказуемым деянием", за которое наказание не назначается, необоснованно. К тому же в приведенных нормах нет никакого указания на признаки, характеризующие превышение пределов необходимой обороны. Решение этого важнейшего вопроса отдавалось на откуп судьям, что вело к многочисленным ошибкам, необоснованному осуждению лиц, не превысивших пределы необходимой обороны, и наоборот - освобождения от уголовной ответственности лиц, явно превысивших пределы необходимости при необходимой обороне.

  В ст. 13 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. было определено, что не является преступлением действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренного уголовным законом, но совершенное в состоянии необходимой обороны, т.е. при защите интересов Советского государства, общественных интересов, личности или прав обороняющегося или другого лица от общественно опасного посягательства путем причинения вреда посягающему, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, каким является явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства[26]. Союзные республики СССР включили в свои УК РСФСР данное предписание Основ[27]. В него внесено удачное уточнение признаков превышения пределов необходимой обороны, но по-прежнему отмечается, что действия по необходимой обороне подпадают под признаки преступления.

  В соответствии со ст. 13 УК РСФСР, каждый имеет право на защиту своих прав и законных интересов, прав и законных интересов другого лица, общества, государства от общественно опасного посягательства независимо от возможности избежать посягательства либо обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.

  Правомерной является защита личности, прав и законных интересов обороняющегося, другого лица, общества и государства путем причинения любого вреда посягающему, если нападение было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

  Защита от нападения, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.

  Однако в изданных в 1987 г. Теоретической модели УК и Основах уголовного законодательства 1991 г. уже отмечалось, что не являются преступлением действия, совершенные в состоянии необходимой обороны.

  Итак, в первых советских законодательных актах произошел отказ от довольно обстоятельной и подробной формулировки нормы дореволюционного закона. Проявились тенденции к более широкому пониманию необходимой обороны, в частности, к расширению объектов защиты. Шагом назад стало понимание в первых законодательных актах этого периода необходимой обороны как обстоятельства, исключающего лишь наказуемость деяния. Вместе с тем, уже в Основах уголовного законодательства 1958 г. такое понимание было устранено и установлено, что действия, предпринятые в состоянии необходимой обороны, не являются преступлением.

  Таким образом, необходимая оборона имеет древнейшую историю. Это объясняется тем, что она выросла из инстинкта самосохранения, стремления живых существ к защите своей жизни от грозящей опасности.

  Оборона как правовой институт зарождается практически одновременно с возникновением самого права и государства. Только с попытками поставить господствовавшее  при родовом  строе  самоуправство  в  правовые  рамки появляются первые постановления о необходимой обороне.

  В настоящее время институт необходимой обороны представляет собой важнейшую форму участия граждан в правоохранительной деятельности, где он представлен как минимум в двух аспектах: во-первых, как субъективное право каждого человека и, во-вторых, в качестве публично-правовых полномочий правоохранительных органов и их сотрудников, связанных с применением правомерного насилия в правоохранительной деятельности. Он существует в уголовном праве практически всех государств мира.

  
  
  
  
  

   II. Институт необходимой обороны в современном уголовном законодательстве России: понятие и правовое регулирование

  
  

  2.1.  Понятие института  необходимой обороны.                                                  Условия правомерности

  
  

  Положения о необходимой обороне предусмотрены ст. 37 УК РФ. Внешне вред, причиненный обороняющимся, напоминает какое-либо преступление, предусмотренное Особенной частью УК РФ, но совершенное деяние является общественно полезным, поскольку цель необходимой обороны заключается в защите разнообразных правоохраняемых интересов, в пресечении посягательства.

  Важным является положение, согласно которому правом на причинение вреда посягающему при необходимой обороне наделено любое лицо, независимо от его профессиональной или иной специальной подготовки, служебного положения. Следовательно, этим правом обладают и обычные граждане, и должностные лица, в том числе представители власти.

  Закон настраивает граждан на активное противодействие общественно опасным посягательствам, в нем содержится положение, согласно которому право на необходимую оборону принадлежит лицу и в том случае, когда у него есть возможность избежать посягательства или обратиться за помощью к органам власти. Поэтому человек, у которого есть выбор между бегством и активным противостоянием посягательству, вправе причинить вред посягающему. Однако иногда этот важнейший аспект упускается из виду сотрудниками правоохранительных органов и судами.

  Так, Бутырским районным судом г. Москвы К. была осуждена по ч. 1 ст. 108 УК РФ за убийство при превышении пределов необходимой обороны. Президиум Московского городского суда 18 мая 2000 г. дело прекратил за отсутствием в деянии К. состава преступления, указав следующее.

  Признавая К. виновной в совершении убийства при превышении пределов необходимой обороны, суд в приговоре констатировал, что она, увидев в руках С. нож, могла реально опасаться за свою жизнь, однако, вырвав из его рук нож, т.е. завладев им, К. не попыталась покинуть квартиру или предотвратить конфликт иным путем, менее опасным для жизни С., а, ненавидя потерпевшего, сознательно допуская возможность причинения смерти, нанесла ему со значительной силой удар ножом в жизненно важную часть тела - грудь, причинив повреждение сердца, от чего C. скончался на месте преступления.

  Таким образом, одним из условий, в силу которого суд признал К. виновной в совершении данного преступления, являлось то обстоятельство, что она, имея возможность оставить место происшествия бегством, не сделала этого и нанесла С. удар ножом.

  Данный вывод суда является ошибочным[28].

  Основанием для причинения разрешенного уголовным законом вреда посягающему является совершение им общественно опасного посягательства.

  Посягательство представляет собой только действие, направленное на причинение ущерба охраняемым уголовным законом интересам и грозящее немедленным причинением вреда. Посягательство может выражаться как в нападении, так и в иных действиях. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17.01.1997 № 1 "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм" нападение определено как "действия, направленные на достижение преступного результата путем применения насилия над потерпевшим либо создания реальной угрозы его немедленного применения"[29]. Посягательством также являются и общественно опасные ненасильственные действия, грозящие немедленным причинением вреда личности, обществу, государству. Те общественно опасные деяния, которые не грозят таким причинением вреда, не дают основания для необходимой обороны. К числу таких деяний относятся, например, злостное уклонение лица от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей, нарушение изобретательских и патентных прав, воспрепятствование осуществлению предпринимательской или иной деятельности и т.п.

  Вряд ли можно согласиться с распространенным утверждением о том, что необходимая оборона от неосторожных деяний недопустима, поскольку такое деяние можно прервать словом. При приведенной трактовке положение обороняющегося серьезно осложняется - он должен сначала разобраться в форме вины, которую даже суд не всегда определяет правильно, а затем уже причинять вред посягающему[30].

  Необходимая оборона представляет собой реакцию на посягательство, поэтому в ее правовую характеристику входят два противоположных по своей направленности действия: общественно опасное посягательство и оборона от него. В связи с этим логичным является принятое в уголовном праве подразделение условий правомерности необходимой обороны на две группы: а) относящиеся к посягательству; б) относящиеся к действиям обороняющегося.

  Условиями правомерности необходимой обороны, относящимися к посягательству, признают общественную опасность, наличность и реальность (действительность) посягательства.

  Признак общественной опасности посягательства означает, что совершаемые действия угрожают причинением серьезного вреда охраняемым уголовным законом интересам личности, общества, государства. Малозначительное посягательство не дает права на причинение вреда, поэтому, например, не является необходимой обороной причинение вреда лицу, пытающемуся украсть несколько яблок из чужого сада.

  Общественно опасное посягательство, дающее право на оборону, по своей внешней характеристике всегда похоже на какое-либо преступление, предусмотренное Особенное частью УК РФ. Однако оно не всегда признается преступлением, например, в силу невменяемости посягающего или недостижения им возраста уголовной ответственности. В специальной литературе встречается мнение о том, что право граждан на необходимую оборону от общественно опасных действий малолетних или невменяемых следует ограничивать. При этом выдвигается требование причинения минимального вреда, а по возможности и использования других мер, не связанных с причинением физического вреда. Так, И.С. Тишкевич отмечал: "Если при нападении указанных лиц есть возможность спастись бегством или обратиться за помощью к представителям власти или другим лицам, нужно использовать такую возможность и не причинять вред нападающему"[31].

  Поскольку такое посягательство является общественно опасным, правовых оснований для ограничения необходимой обороны не существует. Немаловажно и то, что, как свидетельствует практика, подростки зачастую проявляют большую жестокость и агрессивность, чем взрослые преступники, совершают групповые нападения, опасные для жизни или здоровья людей. Эффективная защита без причинения вреда в этих случаях вряд ли возможна.

  Наличность посягательства означает его пределы во времени: посягательство должно уже начаться (или непосредственная угроза его реального осуществления должна быть очевидной) и еще не завершиться. Обычно посягательство скоротечно, но не исключена и возможность посягательств путем совершения длящихся деяний, например похищение человека с насильственным удержанием его в течение недели. Посягательство может происходить многоэпизодно, в этом случае каждый очередной эпизод, обладая признаками общественно опасного, наличного и реального посягательства, может служить основанием для необходимой обороны.

  Президиум Верховного Суда РФ по делу М., осужденного за покушение на убийство, установил, что средства и методы защиты, предпринятые гражданином, соответствовали характеру нападения и угрожавшей ему опасности, в связи с чем признано, что он находился в состоянии необходимой обороны.

  Как видно из материалов дела, в ходе предварительного следствия и в судебном заседании М. последовательно утверждал, что потерпевший, являясь авторитетом преступного мира города, занимался вымогательством денег у него и других лиц. Когда М. отказался платить, потерпевший заявил, что убьет его. После этого на М. и членов его семьи было совершено несколько покушений с применением огнестрельного оружия и взрывчатых веществ. Он обращался в правоохранительные органы, но никаких мер принято не было. Для самообороны М. приобрел пистолет.

  В один из дней к М. домой приехали трое неизвестных и потребовали встретиться. Когда он вышел во двор, где был потерпевший, последний направился ему навстречу со словами "ты покойник" и стал вынимать руку из кармана. Зная, что он всегда вооружен, воспринимая его действия как реальное нападение и опасаясь за свою жизнь, М. произвел в него прицельный выстрел и ранил его.

  Данные показания М. объективно согласуются со всеми материалами дела.

  Президиум Верховного Суда РФ приговор и определение Судебной коллегии в части осуждения М. по ст. 15 и ст. 103 УК РСФСР отменил и дело прекратил за отсутствием состава преступления[32].

  Судебная практика признает, что состояние необходимой обороны может иметь место и в случаях, когда защита последовала непосредственно за оконченным посягательством, если по обстоятельствам дела для обороняющегося не был ясен момент окончания посягательства.

  Реальность (действительность) посягательства означает, что оно происходит в объективной действительности, а не в воображении человека. Реальность посягательства позволяет отграничить необходимую оборону от мнимой обороны, когда имеет место фактическая ошибка лица, которое, заблуждаясь, считает, что совершено общественно опасное посягательство. При мнимой обороне заблуждение может быть связано с неправильной оценкой поведения человека как общественно опасного. Возможна и ошибка, связанная с личностью лица, осуществляющего посягательство[33].

  Так, на С. и П., поздно вечером возвращавшихся домой из гостей, напала группа хулиганов и стала их избивать. Увидев это, случайный прохожий Ф. решил помочь оборонявшимся. Однако П. решил, что Ф. хочет присоединиться к нападавшим, и ударил его камнем по голове, причинив тяжкий вред здоровью[34].

  Следует иметь в виду, что мнимая оборона исключает уголовную ответственность лишь в тех случаях, когда вся обстановка происшествия давала достаточные основания полагать, что имело место реальное посягательство, и лицо не осознавало и не могло осознавать ошибочность своих предположений. На такую ситуацию распространяются положения ч. 1 ст. 24 УК РФ о невиновном причинении вреда. В иных случаях лицо подлежит уголовной ответственности за совершение неосторожного или умышленного преступления на общих основаниях.

  Защитные действия, совершаемые в состоянии необходимой обороны, рассматриваются как общественно полезные, правомерные при наличии нескольких обязательных условий. Выделяются условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к нападению, и условия правомерности данного института, имеющие отношение к защите. Первая группа условий указывает на наличие обстоятельств общественно опасного нападения, дающих право на активную защиту по правилам необходимой обороны. Вторая группа условий связана с наличием признаков, предопределяющих правомерность защитных действий, совершаемых в процессе отражения посягательства.

  Условия правомерности необходимой обороны относятся как к общественно опасному посягательству, так и к защите от него.

  К условиям правомерности необходимой обороны, относящимся к нападению, относятся: общественная опасность посягательства, его наличность и действительность.

  Общественная опасность посягательства как обязательное условие возникновения права на необходимую оборону вытекает непосредственно из уголовного закона. Практически наличие общественно опасного посягательства создает основание для возникновения права на необходимую оборону. Само состояние необходимой обороны возникает в любом случае, когда гражданин осознает, что сталкивается с общественно опасным посягательством, направленным на интересы его самого, его близких, других лиц, законные интересы общества или государства. Статья 37 УК РФ допускает оборону против общественно опасных поступков, совершаемых лицами, не достигшими возраста уголовной ответственности, а также общественно опасных действий со стороны невменяемых.

  Общественно опасное посягательство в большинстве случаев - это поступок, оцениваемый как преступление. Однако не всякое преступление создает предпосылки для немедленного акта необходимой обороны со стороны всех его очевидцев. Необходимая оборона возникает только в ситуациях, когда преступление сопряжено с непосредственной угрозой немедленного причинения вреда объектам охраны или же с фактическим причинением такого вреда. Вместе с тем причинение вреда посягающему способно предотвратить грозящую опасность либо пресечь само общественно опасное посягательство. Необходимая оборона чаще всего встречается при посягательствах на жизнь, телесную и половую неприкосновенность, здоровье человека, собственность, общественный порядок. Допустима необходимая оборона против преступных посягательств на честь граждан, против незаконных действий должностных лиц.

  В юридической литературе вопрос о допустимости необходимой обороны от посягательств на честь и достоинство граждан решается по-разному. Например, оспаривал такую возможность И.И. Слуцкий[35]. Определенные ограничения предусматривали и другие специалисты[36]. Судебная практика признает право на необходимую оборону при посягательствах на честь и достоинство личности.

  Объединяет все общественно опасные посягательства общая черта - их деструктивный, разрушительный характер, способность немедленного причинения вреда объекту охраны. По этой причине необходимая оборона не возникает в ситуациях, когда грозящий вред отложен во времени, например при клевете, вымогательстве и др. В этих случаях пресечь посягательство можно иным законным путем, не прибегая к немедленному причинению вреда.

  Отсутствует общественно опасное посягательство, дающее право на ответное причинение вреда в рамках необходимой обороны, при совершении преступлений путем невыполнения какой-либо обязанности (бездействия), а также при совершении неосторожных преступлений. Нет также общественно опасного посягательства при совершении действий, которые по своему характеру не могут быть опасными. По этой причине необходимая оборона невозможна от правомерных поступков, связанных с актом необходимой обороны, последовавшей со стороны другого лица, против крайней необходимости, причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, и т.п.

  Наличность посягательства образует самостоятельное условие правомерности необходимой обороны. Обоснованной признается своевременная защита, когда объектам уголовно-правовой охраны уже причиняется вред или существует реальная угроза его немедленного причинения. Необходимая оборона обоснованна в период от начала до окончания посягательства. Началом посягательства признается покушение на преступление. Вместе с тем при практическом разрешении этих уголовно-правовых вопросов начало посягательства нередко смещается на более ранний период, до момента непосредственного его выполнения.

  Зачастую угроза начала посягательства очевидна, непринятие защитных мер ставит людей, общественные и государственные интересы в явную, неотвратимую опасность причинения вреда. Оборона от такой угрозы допустима. Более того, непринятие предупредительных мер чревато утратой самой возможности оказать сопротивление.

  Угрозу нападения нельзя смешивать с обнаружением умысла и приготовительными действиями. В них отсутствует наличность посягательства. По этой причине причинение вреда в подобных обстоятельствах будет неправомерным и влечет ответственность лица[37].

  Наличным посягательство может быть и при уже оконченном нападении. В Постановлении Пленума Верховного Суда от 16 августа 1984 г. отмечается, что "состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом хотя бы и оконченного посягательства, но по обстоятельствам дела для оборонявшегося не был ясен момент его окончания[38].

  Причинение вреда нападающему после завершения посягательства при наличии сознания, что посягательство фактически закончилось, должно квалифицироваться как совершение умышленного преступления.

  Действительность посягательства означает, что общественная опасность существует реально. Она объективна и не является плодом представлений, воображения обороняющегося. Защита против кажущегося посягательства расценивается как мнимая оборона.

  Мнимая оборона, в отличие от правомерной обороны, хотя и связана с "защитой", тем не менее, объективно представляет собой разновидность опасного поведения, зачастую влекущего причинение необоснованного вреда различным правоохраняемым интересам. "Защита" в такой ситуации неуместна, а само причинение вреда "нападающему" не может расцениваться по правилам необходимой обороны, так как ее реально нет, поскольку отсутствует настоящее, существующее на деле общественно опасное посягательство. Ответственность за вред, причиненный при мнимой обороне, наступает за действия, совершенные при наличии фактической ошибки. Важно подчеркнуть, что для мнимой обороны необходимо стечение таких внешних обстоятельств, которые могли бы провоцировать ошибку лица из-за похожести происходящего на реальное нападение. Если же обстановка, в которой развивались события, не давала оснований для вывода о нападении, а само предположение о факте нападения было необоснованным, все содеянное должно квалифицироваться как совершение умышленного преступления.

  Если же лицо причиняет вред, не сознавая мнимости посягательства, но по обстоятельствам дела должно было и могло это сознавать, действия такого лица подлежат квалификации по статьям Уголовного кодекса, предусматривающим ответственность за причинение вреда по неосторожности.

  Выделяют ряд условий правомерности необходимой обороны, относящихся к защите: защита путем причинения вреда нападающему, своевременность защиты и соразмерность защиты характеру и опасности посягательства.

  При пресечении посягательства вред должен быть причинен только посягающему, а не третьим лицам. Вред личности или ее интересам может выразиться в лишении жизни, причинении вреда здоровью, уничтожении имущества, в нанесении побоев, в ограничении свободы (связывание, запирание в помещении) и т.п.

  Кто конкретно совершает посягательство, в каких родственных или служебных отношениях с ним находится защищающееся лицо, значения не имеет. Поэтому при защите вред может быть причинен супругу или другим родственникам, начальнику или подчиненному по службе и даже представителю власти, если его действия объективно выразились в незаконном посягательстве, квалифицируемом как нападение.

  Причинение вреда третьему лицу всегда исключает в содеянном лицом необходимую оборону. Такое поведение реально общественно опасно и влечет ответственность на общих основаниях. При этом возможны варианты правовой оценки содеянного. Во-первых, возможно причинение вреда третьему лицу в результате фактической ошибки. В этом случае содеянное оценивается по правилам мнимой обороны. Во-вторых, возможно причинение вреда третьим лицам при отклонении действия. В последнем варианте ответственность наступает с учетом неосторожной формы вины лица.

  Действующее законодательство, при известных условиях, признает причинение вреда третьим лицам как правомерное поведение, но для этого необходимо установить основания для применения другого правового института - крайней необходимости (ст. 39 УК).

  Не подпадают под признаки необходимой обороны факты использования специальных защитных устройств, приспособлений, устанавливаемых гражданами для обеспечения сохранности своего имущества от предполагаемых, возможных посягательств. Такие специальные защитные средства, как капканы, ловчие ямы, взрывные устройства, отравляющие вещества, электричество и др., специально предназначены для причинения вреда людям, намеренно или случайно оказавшимся в зоне действия подобных устройств. Необходимой обороны здесь нет, поскольку отсутствует общественно опасное посягательство. К тому же такие приспособления, вещества и т.п. могут причинить весьма серьезный вред не только потенциальному правонарушителю, но и любым другим законопослушным гражданам. Несоразмерность защищаемых подобными способами интересов и фактически причиняемого вреда (смерть потерпевшего, тяжкий и другой вред здоровью) ведет к оценке содеянного как преступления и влечет ответственность за последствия на общих основаниях.

  Защита должна быть своевременной, ее правомерность предопределяется пределами во времени. Общественно опасное посягательство объективно имеет начальный и конечный моменты. Необходимая оборона возможна именно в тот период времени, которое занимает само посягательство. Обычно защита возможна с покушения до окончания посягательства, его фактического прекращения. Оконченным посягательство может быть не только в случае достижения поставленной цели, но и в ситуациях, когда в результате деятельности других людей или действий защищающегося субъект объективно не может продолжать посягательство, а также в случае его добровольного отказа либо когда он вынужден на длительное время отложить продолжение посягательства. Окончание посягательства всегда свидетельствует об исчезновении основания для осуществления защиты.

  Прекращение посягательства надо отличать от кратковременного приостановления его осуществления для его продолжения затем с большей интенсивностью. Например, не справившись с потерпевшим, нападающий, оставив его, начинает выламывать доску или кол в заборе для использования их в качестве орудия нападения. В данном случае субъект не прекратил нападения. Временное приостановление посягательства связано с его намерением приобрести средства для продолжения нападения с большей интенсивностью. Поскольку в таком "рваном" во времени, продолжаемом по эпизодам нападении угроза охраняемым интересам не устраняется, налицо состояние, дающее право на защиту.

  По времени состояние необходимой обороны возникает не только в самый момент общественно опасного посягательства, но и в ситуациях, когда налицо реальная угроза нападения.

  Ответственность за причинение вреда при защите наступает на общих основаниях, если вред причинен после предотвращения посягательства либо после его окончания, когда в применении защиты уже отпала необходимость. Факт возможного совершения защитных действий в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны нападающего, должен приниматься во внимание судом в процессе юридической оценки содеянного.

  От своевременной защиты следует отличать провокацию обороны, когда лицо намеренно вызывает нападение, чтобы затем использовать его как предлог для совершения запрещенных законом действий. При "защите" в таких случаях часто используется ситуация драки, в ходе которой учиняется расправа или реализуется акт мести. Состояния необходимой обороны здесь нет. Налицо умышленное посягательство, которое надлежит квалифицировать на общих основаниях.

  Правомерность действий защищающегося предполагает соразмерность защиты характеру и опасности посягательства.

  В 2002 г. в УК РФ были внесены дополнения, существенно расширившие право граждан на необходимую оборону (ч. 1 ст. 37 УК). В частности, правомерной ныне признается защита личности, прав и законных интересов обороняющегося, другого лица, общества и государства путем причинения любого вреда посягающему, если нападение было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия[39].

  Из содержания этого дополнения законодательства следует, что, если нападение было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, вопрос о соразмерности защиты характеру и опасности посягательства не возникает. Лицо вправе применить любые средства, способы для причинения любого вреда нападающему вплоть до лишения его жизни. Превышение пределов необходимой обороны возможно лишь в ситуациях, когда посягательство не сопряжено с упомянутым выше насилием или его угрозой.

  Примечательно, что в первоначальной редакции УК 1996 г. это положение отсутствовало (оно было введено в УК 1960 г. в 1994 г.). Подобный подход законодателя существенно ограничил бы право граждан на необходимую оборону в особо экстремальных ситуациях.

  Защита правомерна, если в ходе ее реализации не было допущено превышения пределов необходимой обороны, т.е. умышленных действий, явно не соответствующих характеру и степени общественной опасности посягательства (ч. 3 ст. 37 УК). Решая вопрос о соразмерности защиты и посягательства, необходимо учитывать все факторы, имеющие непосредственное отношение к событию. Конкретно учитываются характер и степень общественной опасности посягательства в сопоставлении с возможностями обороняющегося.

  На характере и степени общественной опасности посягательства отражается ряд обстоятельств. Так, большая ценность или значимость объекта охраны превращает посягательство в более опасное. Увеличивает опасность посягательства его интенсивность: участие в нападении нескольких лиц, вооруженность нападающего, внезапность нападения, физическая сила нападающего и др.

  Различными могут быть и действия защищающегося, что не может не учитываться при сопоставлении защиты с нападением. Так, принимаются во внимание физическая сила защищающегося, обладание средствами активной самообороны, оружием, количество защищающихся и др. Нельзя игнорировать и то обстоятельство, что защита всегда ограничена в избрании ответных мер из-за внезапности нападения и сильного психологического волнения защищающейся стороны, что не может не учитываться при разрешении дела по существу.

  Важно подчеркнуть, что все обстоятельства, относящиеся к нападению и защите, непременно должны оцениваться в совокупности, так как только в этом случае можно решить вопрос о соразмерности защиты характеру и общественной опасности посягательства.

  Превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства.

  Под явным несоответствием защиты характеру и степени общественной опасности посягательства понимается причинение нападающему чрезмерного, не вызываемого в сложившихся обстоятельствах необходимостью, тяжкого вреда здоровью либо смерти. При превышении подобный вред обычно является следствием того, что лицо прибегло к интенсивной защите с применением таких средств и способов, применение которых явно не вызывалось ни реальной обстановкой, ни уровнем опасности посягательства, когда необходимости в такой защите не было. Так, причинение тяжкого вреда здоровью с использованием топора для защиты от посягательства, выразившегося в оскорблении и пощечинах, должно квалифицироваться как превышение пределов необходимой обороны, поскольку само нападение не обладает большой опасностью. Вместе с тем внезапное и интенсивное нападение, характеризующееся высоким уровнем общественной опасности, может потребовать использования таких же и даже более эффективных средств защиты.

  Следовательно, для решения вопроса о том, превышены пределы необходимой обороны или нет, необходимо установить чрезмерность защиты, т.е. явное несоответствие защиты характеру и степени общественной опасности посягательства. При этом оценка чрезмерности защиты предполагает учет интенсивности, внезапности нападения, физических возможностей обороняющегося и т.п.

  Для того чтобы превысить пределы необходимой обороны, нужно находиться в состоянии необходимой обороны. Пленум Верховного Суда предусмотрел лишь одно исключение из этого правила. Он предложил судам квалифицировать как превышение пределов необходимой обороны причинение вреда при мнимой обороне, если лицо превысило пределы защиты, допустимой в условиях соответствующего реального посягательства.

  Действующее законодательство признает превышением пределов необходимой обороны лишь умышленное деяние, когда субъект сознательно совершает действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства.

  Федеральным законом 2003 г. ст. 37 УК дополнена специальным положением, в соответствии с которым: "Не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения"[40].

  Превышение пределов необходимой обороны обладает определенным уровнем общественной опасности. Посягающему без необходимости умышленно причиняется вред, указанный в ст. 108 и 114 УК, поэтому содеянное квалифицируется как преступление. Однако, поскольку причинение при превышении пределов необходимой обороны смерти либо тяжкого вреда здоровью вызвано стремлением отразить общественно опасное нападение, уголовный закон рассматривает эти преступления как менее опасные и предусматривает в ст. 108 и 114 УК сравнительно невысокие по размерам санкции. Более того, в соответствии с п. "ж" ч. 1 ст. 61 УК совершение преступления при нарушении условий правомерности необходимой обороны признается обстоятельством, смягчающим наказание.

  Подведем итог изучению вопросов необходимой обороны.

  Необходимая оборона - это правомерная защита от общественно опасного посягательства, реализуемая путем причинения вреда нападающему. Этот институт нацелен на поощрение любой правомерной активности граждан, направленной на пресечение преступных посягательств.

  Статья 37 УК РФ предоставляет гражданам право на необходимую оборону для защиты своих прав и законных интересов, таких же прав и законных интересов другого лица, общества и государства. Данный институт нацелен на поощрение любой правомерной активности граждан, направленной на пресечение общественно опасных посягательств. Уголовный закон ориентирует законопослушных граждан на нетерпимое отношение к общественно опасным посягательствам. Одновременно он обращен ко всем неустойчивым лицам, способным встать на путь совершения преступления, предупреждая их о том, что совершение ими общественно опасного посягательства может вызвать достойное сопротивление, связанное с причинением серьезного вреда.

  Необходимая оборона своим позитивным содержанием, ярко выраженной социально полезной направленностью нацелена на реализацию важной задачи уголовного законодательства - профилактику преступных посягательств. Несмотря на то что причинение вреда нападающему при защите от общественно опасного посягательства внешне содержит признаки деяния, предусмотренного Особенной частью УК, оно не представляет собой преступления и не влечет уголовного наказания.

  Необходимую оборону имеют право в равной мере реализовывать все граждане независимо от их профессиональной или специальной подготовки и служебного положения. Для большинства акт необходимой обороны - личное право. Каждый вправе как воспользоваться возможностью активной защиты, так и уклониться от нее. Отказ от активной обороны может влечь лишь моральное осуждение.

  Существуют условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к нападению: общественная опасность посягательства, его наличность и действительность, и относящиеся к защите: осуществление ее путем причинения вреда нападающему, своевременность защиты и соразмерность защиты характеру и степени общественной опасности посягательства.

  Превышением пределов необходимой обороны являются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства.

  Действующий  Уголовный кодекс Российской Федерации приведен в соответствие с реалиями сегодняшней жизни. Бесспорно, то обстоятельство, что механизм правовой защиты человека, его жизни, здоровья, чести и достоинства в новом Уголовном кодексе высвечен более четко. Интегрированная формула взаимоотношений в цепочке: личность - общество - государство обрела, на наш взгляд, свою динамику. Одно из доказательств этого - существенное расширение перечня обстоятельств, исключающих преступность деяния, закрепленного в главе восьмой. В перечне содержатся такие новые обстоятельства, как причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, физическое или психическое принуждение, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения. Претерпели существенные изменения - необходимая оборона и крайняя необходимость.

  В законодательном порядке закреплено право на необходимую оборону всех граждан, независимо от их профессиональной, специальной подготовки и служебного положения, что само по себе является весьма существенным обстоятельством в вопросе применения института необходимой обороны.

  Правильное применение законодательства о необходимой обороне является важным условием широкого вовлечения населения в борьбу с преступностью.

  Однако, мы до сих пор встречаемся в ряде случаев с фактами, которые свидетельствуют о том, что в работе следственных и судебных органов ещё допускаются ошибки, когда необоснованно привлекают к уголовной ответственности лиц, действовавших в состоянии необходимой обороны.

  Такие ошибки могут серьёзно подорвать успех борьбы с общественно опасными элементами, посягающими на государственные и общественные интересы, на жизнь и здоровье граждан.

  
  

  2.2. Современные проблемы правового регулирования                   института необходимой обороны

  
  

  В каждом послании Президента Российской Федерации Федеральному Собранию РФ ставится задача усиления борьбы с преступностью. В этой связи следовало бы более полно использовать предусмотренный законодательством институт необходимой обороны - один из первых правовых институтов, являющийся важнейшей формой участия граждан в правоохранительной деятельности. Он не признает преступлением причинение вреда посягающему лицу при защите личности и прав собственности обороняющегося или других лиц, а равно охраняемых законом интересов общества или государства от общественно-опасного посягательства независимо от возможности избежать посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти. Требуется лишь соблюсти одно правило: не превысить пределы необходимой обороны, а именно, не допустить причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени общественной опасности посягательства. Эта оговорка имеет оценочный характер, в связи с чем она нередко влекла и влечет судебные ошибки. Ведь в скоротечной обстановке, в состоянии эмоционального напряжения, страха требовать от защищающегося, чтобы он при отражении нападения предварительно соизмерил свою палку с палкой нападающего абсурдно.

  К практике применения судами этого института высшие судебные органы возвращались неоднократно.

  Так, в постановлении Верховного Суда СССР от 23 октября 1956 года "О недостатках судебной практики по делам, связанным с применением законодательства о необходимой обороне" специально подчеркивалось, что действия, связанные с состоянием необходимой обороны, не заключают в себе состава преступления. Такие действия не только не представляют общественной опасности, но, наоборот, содействуют укреплению правопорядка.

  Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 4 декабря 1969 года вновь вернулся к этому вопросу и указал, что отдельные суды, неправильно понимая закон, полагают, что лицо, подвергшееся нападению, не вправе активно защищаться, если имелась возможность спастись бегством, обратиться за помощью к гражданам, к органам власти или избрать какие-либо иные способы, не носящие характера активного противодействия посягающему.

  Изучение судебной практики применения нормы о необходимой обороне, проведенное в 1984 году Верховным Судом СССР, показало, что указанные ошибки не искоренены. Тогда по изученным 150 уголовным делам об убийствах в так называемых "драках", в состоянии аффекта и при превышении пределов необходимой обороны было отменено в надзорном порядке 25 приговоров с прекращением уголовного преследования за отсутствием состава преступления, а еще по 2 делам действия осужденных за умышленное убийство переквалифицированы на соответствующие статьи УК РСФСР, предусматривающие ответственность за превышение пределов необходимой обороны со снижением наказания.

  Например, в одной из комнат рабочего общежития проживали рабочие Яркин и Бугаев. Бугаев с друзьями в комнате устроил пьянку, в которой Яркин участвовать отказался: он не пил, учился в вечерней школе и был занят подготовкой к экзаменам. Его отказ пьяной компании не понравился, и они начали его избивать. После ухода собутыльников Бугаев продолжал наносить Яркину побои, а затем потащил его к окну, грозя выбросить с высоты четвертого этажа и, таким образом, инсценировать самоубийство. Вырываясь, Яркин схватил со стола кухонный нож и нанес Бугаеву смертельное ранение. На предварительном следствии и в суде Яркин был признан виновным в совершении убийства в драке. Незаконный приговор в порядке надзора был отменен, но потерпевший по делу был лишен свободы более года[41].

  Пленум Верховного Суда СССР указал на необходимость устранения выявленных ошибок.

  К сожалению, после этого практика применения норм о необходимой обороне не изучалась и не корректировалась, хотя положение фактически не улучшилось.

  Только за период 2000-2002 г.г. по ходатайствам этой небольшой благотворительной организации надзорные инстанции изменили судебные решения в отношении семи осужденных в связи с наличием в их действиях признаков необходимой обороны, а действия одиннадцати осужденных, признаны совершенными в состоянии аффекта, вызванного насилием со стороны потерпевшего.

  С момента вступления в действие главы 48 УПК РФ "Производство в надзорной инстанции" с ограничением круга лиц, имеющих право подачи жалоб в интересах осужденных, была прекращена деятельность этой общественной организации, которая ранее не только безвозмездно помогала малоимущим в обжаловании вступивших в законную силу судебных решений, но также защищала и публичные интересы, оказывая помощь в обнаружении и исправлении судебных ошибок[42].

  Федеральными законами от 14.03.2002 и от 8.12.2003 норма о необходимой обороне (ст. 37 УК РФ) сформулирована более четко. Теперь эта статья УК РФ гласит, что не является преступлением причинение вреда посягающему лицу при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно-опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

  Правомерной является и защита от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Но для таких случаев сделана оговорка: "если при этом не было допущено превышение пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий явно не соответствующих характеру и опасности посягательства"[43].

  Таким образом, при защите от насилия или угрозы насилия, сопряженных с опасностью для жизни, не может быть никакой речи о превышении пределов необходимой обороны.

  В ст. 37 УК РФ говорится также, что не является превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения.

  К сожалению, в правоприменительной практике следователи и судьи при наличии обстоятельств, свидетельствующих о нападении, опасном для жизни, нередко продолжают выяснять, а не превышены ли пределы необходимой обороны, соразмерны ли были средства нападения и средства отражения и т.д.

  В "Российской газете" за 11.10.2005 сообщалось, что участковый уполномоченный лейтенант милиции Красильщиков был захвачен группой налетчиков. Его избили, отобрали табельное оружие и документы, под дулом его же пистолета привезли домой и потребовали денег, угрожая пристрелить дочку. Милиционер "вспомнил", что деньги есть за диваном и полез туда якобы за ними, но вместо денег извлек охотничье ружье и выстрелил в преступника, угрожавшего ребенку пистолетом. Ранее этот налетчик был неоднократно судим, в том числе, за убийство и грабеж. Красильщиков был осужден за умышленное убийство и приговорен к 5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Только после протестов населения и упомянутой публикации газеты приговор в отношении Красилыцикова был отменен, действия его были признаны правомерными и уголовное преследование в отношении него прекращено[44].

  Еще пример. Между супругами Платниковыми возникла ссора, в ходе которой муж оскорблял жену, ударил ее по плечу, угрожал убийством. Увидев в руке у него нож, Платникова перепугалась реализации угрозы, вырвала нож и нанесла мужу ножевое ранение в грудную клетку. Придя в себя и увидев мужа на полу, она побежала к соседям, чтобы вызвать скорою помощь. Согласно заключению судебно-медицинского эксперта Платникову было причинено проникающее ножевое ранение с повреждением правого легкого, повлекшее за собой его смерть.

  Свидетели показали, что Платников в нетрезвом состоянии вел себя агрессивно. Каких-либо доказательств, которые бы опровергали показания его жены, по делу не установлено. Тем не менее, она была признана Дмитровоградским горсудом Ульяновской области виновной в умышленном убийстве и осуждена по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 7 годам лишения свободы. В кассационном порядке приговор оставлен без изменения.

  Президиум Ульяновского областного суда переквалифицировал действия Платниковой на ч. 1 ст. 114 УК РФ, признав, что она действовала в состоянии необходимой обороны, но превысила ее пределы. Надзорная инстанция в своем постановлении по существу не оспаривала тот факт, что Платникова отражала нападение, опасное для ее жизни. Не указав в постановлении, в чем же конкретно заключалось превышение, Президиум лишь снизил срок наказания ей до 1 года лишения свободы. Однако к этому времени, незаконно отбыв более года в колонии и не дождавшись справедливости, она умерла[45].

  Суды не всегда учитывают требование закона о том, что о превышении пределов необходимой обороны может идти речь только в случае умышленного причинения вреда здоровью посягающего. За неосторожный вред преступнику обороняющийся не должен нести ответственности.

  Москвичка Ивашина поздно вечером села в такси, водитель которого позже пытался ее изнасиловать. Защищая свою честь, оказывая сопротивление, потерпевшая ранила насильника ножом в бедро. От обильного кровотечения он скончался. Суд осудил Ивашину за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть нападавшего, хотя такие последствия ее умыслом не охватывались. Она утверждала, что убивать насильника не хотела, а лишь защищалась от него. Только при повторном рассмотрении дела она была оправдана[46].

  В другом случае ветеран Великой Отечественной войны, 80-летний объездчик-охранник сельхозпредприятия Мыльников застал на поле охраняемого им хозяйства гражданина Калугина с повозкой, нагруженной горохово-овсяной смесью, накошенной на этом же поле. Поскольку налицо было хищение, Мыльников дважды вскакивал в повозку и требовал от нарушителя ехать с похищенным в правление. Но в обоих случаях последний, более молодой по возрасту человек, сталкивал старика с повозки. Когда Мыльников с тем же требованием вскочил в повозку в третий раз, Калугин, угрожая вилами, наставил их в грудь сторожа. Защищаясь от преступного нападения, Мыльников схватился за вилы, отвел их в сторону и с силой ударил нападавшего головой в живот. От этого удара Калугин навзничь упал в повозку и, ударившись головой о ее части, получил черепно-мозговую травму, отчего на следующий день в больнице скончался.

  Эти обстоятельства дела были установлены на основании показаний Мыльникова, а также обнаруженных в повозке горохово-овсяной смеси и вил, принадлежавших Калугину. Доказательств, опровергающих показания Мыльникова, в деле не имеется. В данном случае налицо были два основания для признания Мыльникова невиновным. Во-первых, ему грозили смертью, во-вторых, он, защищаясь, причинил тяжкий вред по неосторожности. Несмотря на это, Кировский районный суд Ставропольского края признал Мыльникова виновным в умышленном причинении тяжкого телесного повреждения, повлекшего за собой смерть потерпевшего, и осудил его по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 6 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. Кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Ставропольского краевого суда квалификация оставлена без изменения, но с учетом исключения из приговора таких "отягчающих" наказание обстоятельств, как смерть потерпевшего и прочих, не указанных в ст. 63 УК РФ, назначенное судом первой инстанции наказание Мыльникову было снижено на один год.

  Дочь Мыльникова обратилась к адвокату. Тот обратился в Президиум Ставропольского краевого суда, однако его надзорная жалоба была оставлена без удовлетворения. И лишь Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ определением от 6 июня 2005 года переквалифицировала действия Мыльникова на ч. 1 ст. 114 УК РФ (причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны), по которой назначила наказание в виде 1 года лишения свободы с освобождением из-под стражи в связи с отбытием наказания[47].

  Практика показывает, что правоохранительные органы и суды нередко забывают один из важнейших принципов уголовного законодательства, заключающегося в том, что все неустранимые сомнения должно толковаться в пользу обвиняемого (в данном случае обороняющегося).

  В связи с изложенным представляется необходимым обстоятельное изучение правоприменительной практики, касающейся необходимой обороны, с целью выявления недостатков в этой деятельности и принятия мер к их устранению.

  Существенные недостатки в правоприменительной и судебной практике в значительной мере объясняются низким уровнем профессионализма, желанием перестраховаться от возможных жалоб со стороны близких правонарушителя, получившего отпор.

  Несмотря на кажущуюся простоту норм о необходимой обороне, на практике они оказываются одними из наиболее труднореализуемых, что объясняется в первую очередь бесконечным многообразием ситуаций, связанных с необходимой обороной. Поэтому не удивительно, что большинство норм о необходимой обороне во многих странах установлено не законодательством, а судебным прецедентом (в зависимости от правовой системы).

  Полагаем, однако, что переход отечественной правоохранительной и судебной практики на судебные прецеденты был бы эффективным и оправданным только при существенном улучшении судебного надзора по делам данной категории и широком освещении судебных прецедентов в специальных изданиях.

  В последнее десятилетие в мире все больше распространение получает подход, согласно которому лицо не подлежит уголовной ответственности или может быть полностью освобождено от нее в случае превышения пределов необходимой обороны, если несоразмерные действия совершены этим лицом вследствие замешательства, сильного душевного волнения, испуга, страха и т.п. состояний (УК РФ, Австрии, Болгарии, Венгрии, Германии, Греции, Дании, Казахстана, Кубы, Литвы, Нидерландов, Норвегии, Польши и др.[48]).

  Такой подход заслуживает внимания. Чтобы институт необходимой обороны стал эффективным средством предупреждения преступности, играл серьезную роль в воспитании граждан в духе нетерпимости к преступлениям, отечественное законодательство, правоприменительная и судебная практика должны бы пойти по этому же пути. Для этого есть определенные основания.

  
  

  2.3. Перспективы развития института необходимой обороны

   

  Несмотря на известную второстепенность роли уголовного закона в регулировании общественных отношений в сравнении с другими юридическими режимами, в данном случае состояние именно уголовного законодательства о необходимой обороне определяет эффективность применения этого института в целом. Это объясняется тем, что главный вопрос – вопрос о правомерности обороны, и не менее важный вопрос – вопрос о ее пределах, связаны с решением проблемы преступности либо непреступности содеянного, дозволенного в уголовно-правовом смысле поведения, критерии которого, в отличие от других подобных ситуаций, четко в уголовном законе не определены.

  С принятием Федерального закона РФ от 14 марта 2002 г. № 29-ФЗ “О внесении изменения в ст.37 Уголовного кодекса Российской Федерации” регламентация института необходимой обороны в уголовном законодательстве в очередной раз претерпела изменения.

  В оценках новой редакции ст. 37 УК РФ, высказанных в ходе обсуждения ее на стадии законопроекта, а также представленных на страницах периодической печати после ее принятия, можно выделить три основные точки зрения: во-первых, полное отрицание в ней позитивных начал с усмотрением в позиции законодателя определенных конъюнктурных соображений; во-вторых, ее одобрение с констатацией того, что наконец-то для обороняющегося созданы условия, когда он “не должен думать о соразмерности средств защиты характеру нападения, если посягательство сопряжено с явной угрозой жизни. Его не надо заставлять производить подсчеты: соразмерна защита нападению или нет. Не пресловутая соразмерность..., а реальность угрозы – вот единственный критерий, позволяющий принять справедливое решение”; в-третьих, утверждения о том, что состоявшаяся “реформа института необходимой обороны, направленная на расширение права граждан на необходимую оборону, поставила новые правоприменительные вопросы. Что понимать под “насилием, опасным для жизни” применительно к ст.37 УК? Какое посягательство будет считаться сопряженным с таким насилием?”

  Последняя точка зрения примечательна, пожалуй, двумя обстоятельствами в рамках дискуссии по рассматриваемой проблеме. Несмотря на то, что высказана студентом, она, прежде всего, отражает типичную ошибку считать субъектом необходимой обороны только “граждан”, в то время как в юридическом смысле таковым может выступать “каждый” (ч. 2 ст. 45 Конституции РФ), т.е. любое физическое лицо, находящееся на территории действия российских законов, независимо от гражданства, возраста, профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения. Что же касается новизны главного вопроса, который поставил А.В. Неврев, то, во-первых, он не нов для института необходимой обороны, поскольку правоприменителю уже приходилось его решать в период действия ст.13 УК РСФСР в редакции Федерального закона РФ от 1 июля 1994 г., а, во-вторых, даже найдя на него более или менее однозначный ответ, судебная практика, к которой апеллирует автор, не решит главной проблемы: сохраняющейся недоступности этого решения для основного адресата необходимой обороны – потенциально обороняющегося. Последний, как и прежде, не имея полной информации о действительных требованиях к оборонительным действиям, будет “играть с огнем”, разрешая своими силами конфликт с посягающим.

  Учитывая, что нерешенность вопросов, поставленных А.В. Невревым[49], послужила основным аргументом непринятия новой редакции ст. 37 УК РФ и сторонниками первой точки зрения, более внимательно рассмотрим позитивные отклики на нее, тем более, что принадлежат они одному из разработчиков данной новеллы.

  По мнению Ю.Костанова[50], одного из немногих положительно оценивших новую редакцию ст. 37 УК, в отношении посягательств, сопряженных с явной угрозой жизни, обороняющийся наконец-то (или точнее – в очередной раз, имея в виду Федеральный закон РФ от 1 июля 1994 г.) избавлен от необходимости думать, производить подсчеты о соразмерности защиты нападению. Однако так ли это на самом деле и не заставляет ли законодатель, как и раньше, думать обороняющегося хотя бы над тем, чему угрожает посягательство и насколько эта угроза реальна? Как это ни парадоксально, но, сохранивший свою актуальность в отношении всех других благ (объектов необходимой обороны), этот вопрос с изменением редакции ст. 37 УК скорее наоборот – более актуализировался и вольно или невольно привлек повышенное внимание правоприменителя, потому что в “обмен” даже на явную угрозу жизни человека-обороняющегося предлагается также жизнь, хотя и посягающего, но человека, т.е благо, оцениваемое с точки зрения правоприменителя (а до него – с точки зрения уголовного закона) одинаково. И наивно полагать, что в рамках сложившейся годами психологии правоприменителя начинать оценивать конфликт обороняющегося с посягающим с оценки правомерности действий первого что-то кардинально изменится.

  Полагаем, что новая редакция статьи УК РФ о необходимой обороне “привела к общему знаменателю критерии, которыми руководствуется обороняющийся от посягательства на жизнь человек и которыми должен руководствоваться правоприменитель” в такой ситуации. Однако и это, как нам представляется, более желаемое, чем действительное. И не только в силу названного выше соображения, но еще и потому, что если, по мнению Ю.Костанова, реальность угрозы жизни (кстати, не прописанная в законе) является единственным критерием, позволяющим принять справедливое решение, то последнее в части наличия или отсутствия самой угрозы и ее реальности по-прежнему остается только за правоприменителем. И это не говоря о том, что не так просто на практике решается вопрос об определении конкретного блага, которому угрожает посягательство. В этой связи предусмотренная в ст.37 УК РФ дифференциация охраняемых благ и соответствующих ей режимов необходимой обороны может повлечь за собой дополнительную проблему, приоритет в решении которой со всеми вытекающими правовыми последствиями принадлежит опять же правоприменителю. Другими словами, то, что, по мнению обороняющегося подпадает под признаки ситуации, описанной в ч.1 ст.37 УК РФ, по мнению правоприменителя вполне может не подпадать под нее и влечь оценку действий обороняющегося с применением ч.2 ст.37 УК РФ.

  Практически во всех комментариях новой редакции статьи о необходимой обороне содержатся оговорки о том, что эта законодательная новелла не так уж и нова, имея в виду Федеральный закон РФ от 1 июля 1994 г. Обращает однако на себя внимание тот факт, что в этих оценках никак не вспоминаются ни отклики на изменение ст.13 УК РСФСР 1960 г. названным законом, ни более чем двухлетний опыт применения этой статьи. Между тем, учет этих двух моментов, на наш взгляд, в определенной мере поучителен даже при том, что ст.13 УК РСФСР в целом отличается от нынедействующей ст. 37 УК РФ.

  При всех “за” и “против” в оценках законодательной новеллы 1994 г. большинство специалистов отмечали в ней четко выраженную адресованность нормативного материала о необходимой обороне потенциально обороняющемуся (ч.1 ст. 13 УК РСФСР), в связи с чем он получал большую возможность знать о своих правах непосредственно из текста самого уголовного закона, а не из актов его толкования, недоступных и непонятных населению. Говорилось о том, что впервые за весь советский и постсоветский период была сделана попытка дифференцированного определения характера причиняемого вреда посягающему в зависимости от охраняемого обороняющимся блага (ч. 2,3 ст. 13 УК РСФСР). В ней, как признавали даже сторонники возврата к старому подходу к законодательной регламентации необходимой обороны, усилилась конкретика в части описания условий, при которых такая оборона всегда правомерна (ч. 2 ст. 13 УК РСФСР).

  На недостатки рассматриваемой новеллы 1994 г. указывали практически все специалисты: и те, кто оценил ее в целом положительно, и те, кто не увидел в ней ничего рационального. При этом критике подвергалась именно та часть содержания ст. 13 УК РСФСР, от реализации которой, казалось бы, можно было ожидать наибольшего эффекта с точки зрения социально-правового назначения института необходимой обороны – ч. 2 данной статьи. Правда, если в одной работе А.В.Наумов совместно с С.И.Никулиным усматривали недостатки новеллы в том, что она оставляет сомнение в правомерности лишения жизни посягающего при совершении им преступлений, не сопряженных непосредственно с угрозой жизни, то в другой А.В.Наумов говорил об этом же с оговоркой: новая формулировка уголовного закона является шагом назад в понимании превышения пределов необходимой обороны, если к данной проблеме подойти с учетом традиционного судебного и доктринального толкования этого института. По-видимому, с этих исходных позиций автор делал и последующий за этим вывод о том, что “теперь “беспредельная” оборона связывается только с защитой от посягательств, опасных для жизни”, в то время как ранее правомерность обороны никогда не связывалась с адекватностью вреда, угрожающего обороняющемуся и причиненного им. Б.В.Волженкин полагал, что ч.2 ст.13 УК РСФСР в измененной редакции поставила обороняющегося в “сложное положение, поскольку обязывала его всякий раз тщательно определять, было ли нападение опасно для жизни”[51].

  Как видим, отклики на изменение статьи о необходимой обороне в 1994 г. по сути, воспроизводятся в реакции на подобные изменения в 2002 г. И остается только догадываться о том, почему они не были учтены законодателем в последнем случае.

  Общеизвестно, что статья УК о необходимой обороне сама по себе применяется крайне редко. До нее если и доходит дело, то, как правило, уже после рассмотрения конфликта обороняющегося с посягающим с точки зрения статей Особенной части УК о превышении пределов необходимой обороны либо статей, предусматривающих уголовную ответственность за убийство, причинение вреда здоровью. Более того, подавляющее число уголовных дел с вынесением обвинительного приговора по статьям о превышении пределов необходимой обороны является результатом “перехода” с основных (85%) или даже квалифицированных составов убийства и причинения вреда здоровью. О чем это говорит? Опять же только об одном: оценка конфликта обороняющегося с посягающим начинается с оценки факта причинения вреда посягающему. По данным Верховного Суда СССР, опубликованным в начале 80-х годов, т.е. еще в период действия прежней редакции ст.13 УК РСФСР, по 75% изученных дел данной категории (по ст.105,111 УК РСФСР) следствие и суды вообще не рассматривали вопрос об опасности, грозившей лицам, применившим акт самообороны. Следовательно, во всех этих случаях факт общественно опасного посягательства – действия инициатора названного конфликта – так и остался без правовой оценки. И эта тенденция сохранялась и в период действия измененной редакции ст.13 УК РСФСР, и в период действия ст.37 УК РФ до внесения в нее изменений в 2002 г. В последнем случае для нее создана (а точнее – воспроизведена) еще более питательная почва, поскольку правоприменитель сквозь призму УК никаких иных деяний, кроме преступных, не видит. Для него даже фактически правомерная оборона – это преступное поведение, связанное с умышленным причинением вреда, поскольку законодательная формулировка “не является преступлением …” психологически приводит к тому, что мы доказываем обратное – “является преступлением”. В результате чего лицу, реализовавшему право на оборону, приходится защищаться дважды: сначала от общественно опасного посягательства (зачастую – преступного), а затем от предъявленного к нему обвинения со стороны того же самого государства, которое до этого в Конституции ему названное право предоставило.

  Какой же должна быть регламентация необходимой обороны в уголовном законе?

  Ответ на поставленный вопрос, как нам представляется, зависит от того, какое социально-правовое значение отводится государством рассматриваемому институту. Если мы действительно заинтересованы в повышении социально-правовой активности “каждого” в защите своих прав и свобод всеми способами, не запрещенными законом (ч.2 ст.45 Конституции РФ), то, очевидно, во-первых, теория уголовного права, а вслед за ней и законодатель должны признать особый “исключительный” характер необходимой обороны в числе других обстоятельств, исключающих преступность деяния, а во-вторых, нормативный материал о необходимой обороне должен быть понятен и доступен этому “каждому”. Потому что нельзя, четко не обозначив в УК “правила игры” для обороняющегося с посягающим, ставить первого каждый раз в положение, когда вопрос о правомерности его поведения в данном конфликте решает не он сам, а правоприменитель. В этой связи думается, что в оценке ст.13 УК РСФСР в редакции Федерального закона РФ от 1 июля 1994 г. изначально были смещены акценты: вместо того, чтобы, увидев рациональное в этой статье, развивать его дальше, ориентируясь на потенциальных субъектов необходимой обороны, на страницах юридической литературы дело ограничилось лишь комментированием этой новеллы под углом зрения сложившейся годами практики применения ст. 13 УК РСФСР в прежней редакции. А развивать было что: и по форме, и по содержанию, сделав шаг навстречу субъекту необходимой обороны, законодатель достаточно определенно описал лишь те условия, при которых возможна необходимая оборона; в определении же условий ее правомерности подобная определенность отсутствовала. А именно это важно при принятии решения о реализации права на необходимую оборону. Законодательными решениями 1994 г. и 2002 г., несмотря на их несомненную прогрессивность, субъект необходимой обороны действительно фактически поставлен в ситуацию, при которой он должен не только дождаться посягательства, но и определить его направленность и выяснить характер применяемого или угрожающего насилия, т.е. решить вопросы, вызывающие трудности даже у специалистов. Цена же ошибки для обороняющегося известна – это конфликт теперь уже с уголовным законом со всеми вытекающими последствиями.

  Решать проблему определения в уголовном законе условий правомерности необходимой обороны можно путем перенесения в него всего накопленного теоретического материала и практического опыта применения данного института. И следует признать, что с 1994 г. законодатель избрал именно этот путь совершенствования статьи о необходимой обороне. Это касается и имеющегося законопроекта об изменении ст.37 УК посредством указания на то, что, “Не являются превышением необходимой обороны действия обороняющегося, вызванные волнением, страхом или испугом вследствие неожиданности посягательства”. Однако, как мы уже убедились, все эти изменения ориентированы на органы, применяющие уголовный закон, и для потенциального субъекта необходимой обороны они мало что дают.

  Как это ни парадоксально, но в стремлении усовершенствовать регламентацию института необходимой обороны в уголовном законе законодатель не решает должным образом главную проблему – отграничения непреступного от преступного: правомерную оборону от ситуаций, не подпадающих под состояние необходимой обороны либо связанных с ее превышением. Сложность и специфичность ее в том, что обычно в уголовном законе решается проблема другого рода – определения преступности содеянного. И решается она не иначе как через отражение в нормах Особенной части УК наиболее типичных признаков того или иного общественно опасного деяния. И, на наш взгляд, только такой подход в регламентации необходимой обороны может привести к тому, что будут достаточно определенно названы границы дозволенного со стороны обороняющегося поведения. Другими словами, при описании основания необходимой обороны следует говорить не об абстрактном общественно опасном посягательстве, а о его конкретных проявлениях, увязывая каждое из них (или его виды) с конкретными типичными по своему характеру оборонительными действиями. При этом, учитывая, что государство предоставляет право каждому разрешать конфликт с посягающим формально уголовно-противоправным способом, необходимо заботиться о том, чтобы этот каждый мог ориентироваться в используемых в уголовном законе формулировках. Помимо этого заслуживает внимания опыт зарубежного уголовного законодательства в регламентации необходимой обороне, когда указание на конкретный вид посягательства дополняется, во-первых, дифференциацией режима обороны в зависимости от характера защищаемого блага, а, во-вторых, характеристикой типичной жизненной ситуации, в которой это благо защищается (в частности, Франция, США). В этой связи нормативный материал о так называемой “беспредельной” необходимой обороне (ч.1 ст.37 УК) мог бы быть представлен, например, в следующей законодательной формулировке:

  “Использование любой силы против нападения правомерно для обороны от: а) причинения смерти или угрозы ее причинения; б) причинения тяжкого вреда здоровью или угрозы его причинения; в) сексуального посягательства, сопровождаемого насилием или угрозой его применения; г) кражи из жилого помещения, совершаемой в ночное время двумя или более лицами; д) от разбойного нападения.

  Использование любой силы против нападения правомерно также для предупреждения проникновения в жилое помещение в ночное время путем взлома или насилия”.

  Безусловно, названное предложение может обсуждаться и по форме, и по содержанию. Очевидно, однако, то, что статья о необходимой обороне должна иметь своего адресата и начинаться со слова “каждый”, как это имело место в ст.13 УК РСФСР в редакции Федерального закона РФ от 1 июля        1994 г.

  Правила о необходимой обороне распространяются на случай применения технических устройств для защиты правоохраняемых интересов от преступных посягательств при условии, если эти устройства не создавали опасность для лиц, не совершающих общественно опасного посягательства" Поддерживая данную идею, полагаем целесообразным предусмотреть в ст. 37 УК часть четвертую, изложенную в следующей редакции: "Применение средств и приспособлений для защиты правоохраняемых интересов в отсутствие обороняющегося, если эти средства и приспособления не создавали опасность для лиц, не совершающих общественно опасного посягательства, признается правомерным при причинении любого вреда лицу, совершившему общественно опасное посягательство".

  Таким образом, в заключение можно сказать, необходимая оборона является эффективным средством предупреждения общественно опасных действий и особенно преступных проявлений, так как угроза быть убитым или раненым непосредственно на месте посягательства оказывает более устрашающее воздействие, чем возможность осуждения.

  Наконец, необходимая оборона играет серьезную роль в воспитании граждан в духе нетерпимости к преступлениям, в формировании осознания гражданского долга, стойкости и высоких моральных качеств.

  Таким образом, институт необходимой обороны в уголовном праве России занимает значительное место и активно влияет на многие стороны деятельности личности, общества и государства.

  
  

   3. Методическое сопровождение правового регулирования

   института необходимой обороны

  3.1. Теоретические основы изучения проблемы правового регулирования

   института необходимой обороны в процессе школьного образования

  
  

  Написание главы заключается в рассмотрении теоретических основ профильного обучения, специфику преподавания элективного курса. Подготовка современного специалиста высокой квалификации по любой отрасли знаний немыслима без овладения им необходимым объ­емом правовых знаний. Основы права преподаются сейчас и в средней, и в высшей школе. Что необходимо для совершенствования правосознания, укрепления законности, дальнейшему развитию демократии. Однако, на сегодняшний момент самооборона, как отрасль права не является обязательной правовой дисциплиной предусмотренной стандартом. Однако может читаться как дополнительный предмет. Необходимость продиктована тем, что все больше популяризируется судебная защита нарушенных прав. На телеканалах существует множество программ посвященных самообороне, однако построение этих программ сводится к шоу и ни какой правовой пользы данные передачи не несут.

  Примерная программа выполняет две основные функции:

  Информационно-методическая функция позволяет всем участникам получить представление о целях, правовом содержании, общей стратегии правового обучения, воспитания и развития учащихся средствами данного учебного предмета.

  Организационно-планирующая функция предусматривает выделение этапов обучения праву, структурирование учебного материала, определение его количественных и качественных характеристик на каждом из этапов, в том числе для содержательного наполнения промежуточной аттестации учащихся. Примерная программа является ориентиром для составления авторских учебных программ и учебников праву. Она может стать основой при составлении учителем тематического планирования по курсу права и заключается в создании системы специализированной подготовки (профильного обучение) в старших классах общеобразовательной школы ориентированной на индивидуализацию обучения социализацию обучающихся, в том же числе с учетом реальных потребностей рынка труда, отработки гибкой системы профилей.

  Профильное обучение - средство дифференциации и индивидуализации обучения, позволяющее за счет изменений в структуре,  более полно учитывать интересы и способности учащихся.

  Профиль - комбинация (сочетание базовых, профильных и элективных курсов, отвечающая общим рамочным требованиям, существующим в отношении норм учебной нагрузки. Возможные профили: естественно -математический, социально - экономический, гуманитарный, филологический, технологический ( в том числе, индустриально технологический, агротехнический и т.п.).

  Тип образовательного учреждения: однопрофильные, многопрофильные, непрофильные (универсальные) старшие школы и классы.

  Базовые общеобразовательные предметы: являются обязательными для всех профилей обучения.

  Профильные курсы обеспечивают углубленное изучение отдельных предметов и ориентированы, в первую очередь, на подготовку выпускников школы к последующему профессиональному образованию.

  Афанасьева Г.П, Немова Н.В. Профильное обучение: педагогическая система управления. - М., 2005. -С. 10.

  Элективные курсы связаны, прежде всего, с удовлетворением индивидуальных образовательных интересов, потребностей и склонностей каждого школьника. Рассмотрим более подробно вопрос о возможностях элективных курсов. По мнению специалистов заключается в создании базы для ориентации учащихся в мире современных профессий, знакомстве со спецификой различных видов деятельности, носят ознакомительный характер. Именно они по существу являются важнейшим средством построения индивидуальных образовательных программ, т.к. в наибольшей степени связаны с выбором каждым школьником содержания образования в зависимости от его интересов, способностей, последующих жизненных планов. Элективные курсы как бы «компенсируют» во многом достаточно ограниченные возможности базовых и профильных курсов в удовлетворении разнообразных образовательных потребностей старшеклассников. Курсы по выбору являются обязательной частью содержания профильного образования.

  Они могут быть лекционными, лекционно - практическими или сугубо практическими. Учащимся предлагается не менее трех курсов по выбору на одно учебное полугодие.

  1) Одни из них могут дополнять содержание профильного курса, развивать содержание одного из базовых курсов, удовлетворять разнообразные познавательные интересы школьников, выходящих из рамки выбранного им профиля.

  2) Другие элективы должно обеспечить межпредметные связи и дать возможность изучать смежные учебные предметы на профильном уровне. Примером таких элективных курсов могут служить курсы: «Из истории права» для школьников, выбравших социально-экономический профиль или «международные документы о правах человека» для гуманитарного профиля.

  3) Третий тип элективных курсов поможет школьнику, обучающемуся в профильном классе, где один из учебных предметов изучается на базовом уровне, подготовится к сдаче ЕГЭ по этому предмету на повышенном уровне. Еще один тип элективных курсов может быть ориентирован на приобретение школьниками образовательных результатов для успешного продвижения на рынке труда.

  Наконец, познавательные интересы многих старшеклассников часто могут выходить за рамки традиционных школьных предметов, распространяться на области деятельности человека вне круга выбранного ими профиля обучения. Это определяет появление в старших классах элективных курсов, носящих «внепредметный» или «надпредметный» характер.

  Важно отметить, что в любом случае по элективным курсам единый государственный экзамен не проводится. Вводя в школьное образование элективные курсы необходимо учитывать, что речь идет не только об их программах и учебных пособиях, но и о всей методической системе обучения этим курсам в целом. Ведь профильное обучение - это не только дифференцирование содержания образования, но, как правило, и по-другому построенный учебный процесс. Именно поэтому в примерных учебных планах отдельных профилей в рамках времени, отводимого на элективные курсы, предусмотрены часы 10 - 11 классах на организацию учебных практик, проектов, исследовательской деятельности.

  Нам представляется, что основными целями профильного обучения в старшей школе являются:

  1. Обеспечить углубленное изучение отдельных предметов программы полного общего образования.

  2. Создать условия для существования дифференциации содержания обучения старшеклассников с широкими и гибкими возможностями построения школьниками индивидуальных образовательных программ.

  3. Способствовать установлению равного доступа к полноценному образованию разным категориям обучающихся в соответствии с их способностями и индивидуальным потребностям.

  4. Расширить возможности социализации учащихся, обеспечить преемственность между общими и профессиональным образованием, более эффективно подготовить выпускников к освоению программ высшего профессионального образования.

  Концепция профильного обучения исходит из многообразия форм его реализации. Специалисты рассматривают различные варианты организации профильного обучения. Так возможна такая организация образовательных учреждений различных уровней, при которой реализуется не только содержание выбранного профиля, но и предоставляется учащимся возможность осваивать интересное и важное для каждого из них содержание из других профильных предметов.

  В ходе обучения учащиеся должны:

  - получить представление об общественных отношениях, регулируемых нормами уголовного права;

  - получить знания о видах самообороны, об основных принципах, о субъектах и объектах;

  - научиться анализировать уголовное законодательство в рамках самообороны.

  Виды занятий и методики обучения.

  1. Теоретические занятия.

  Теоретические занятия организуются в классе.

  2. Практические (семинарские) занятия.

  Практические занятия предварительно планируются и проводятся в классе. Используются такие формы практических занятий, как сообщение, дискуссия, решение ситуационных учебных задач.

  3. Методические модели процесса обучения.

  На практических занятиях по дисциплине «самооборона» применяются следующие методики.

  3.1. Устный опрос и письменный экспресс-контроль – с целью определения знаний учащихся. Подготовка сообщений (докладов) по отдельным вопросам темы занятия, свободная дискуссия – с целью закрепления и углубления знаний, полученных на лекциях и в процессе самостоятельной работы учащихся.

  3.2. Решение ситуационных учебных задач в ходе практического занятия с использованием действующих правовых актов – с целью активизации мыслительной деятельности учащихся.

  3.3. Каждая тема, предполагает на практическом занятии, начинается с обсуждения теоретических вопросов, то есть с выяснения степени освоения студентами основных понятий и категорий. Эти вопросы не дублируют полностью учебную программу, а формулируются таким образом, чтобы сконцентрировать внимание учащихся на основных проблемах данной темы. Методика проверки теоретических знаний может быть различной: назначение докладчиков и содокладчиков, групповая беседа без предварительного выступления докладчика и т.д. Главная задача этой части занятий состоит в развитии у школьников навыков осмысления правовых понятий и категорий. Основное содержание второй – практической части занятий составляет решение предполагаемых ситуационных задач (казусов). Методика решения задач следующая: ознакомившись с условием конкретной задачи, учащийся прежде всего должен уяснить юридический смысл ситуации, а затем найти необходимые для решения задачи нормы. На этой основе формируется ответ на поставленный вопрос. Ответ, однако, не должен быть формальным (типа «нет» - «да»), необходимо, чтобы он содержал юридическую мотивировку, то есть ссылку на конкретные нормативно-правовые акты. Кроме обсуждения теоретических вопросов и решения ситуационных задач, на практическом занятии могут быть предложены студентам краткие задания тестового типа.

  Следует отметить, что школьники приобретают навыки использования норм права при решении учебных и практических задач; осуществлении исследований по правовым темам в учебных целях; представлении результатов самостоятельного учебного исследования, ведении дискуссии.

             В результате обучения выпускники могут самостоятельно составлять отдельные виды юридических документов; анализировать собственные профессиональные склонности, способы их развития и реализации, что формирует готовность и мотивацию на дальнейшее юридическое обучение в вузе.

             На основании всего выше изложенного можно сказать, ученики, опираясь на школьный курс правоведения и изучения основ уголовного права по теме «Самооборона» получают достаточно серьезную юридическую подготовку как для личного правового поведения в жизни, так и для обучения в юридических учебных заведениях.

  
  
  

  3.2. Поурочное планирование элективного курса

              Методические разработки уроков по теме «Понятие и характеристика института самообороны ».

  Примерные методические разработки уроков по теме: «Понятие и характеристика самообороны» в рамках элективного курса «Институт самообороны».

  Урок 1. Тема: Самооборона как институт уголовного права. Класс: 10(11)

  Тип урока: комбинированный. Форма урока: практическое занятие

  Цель урока: создать условия для усвоения учащимися основных понятий изучаемой темы: «Самооборона как институт уголовного  права».

  Задачи:

  Образовательная - изучение учащимися основных понятий темы «Уголовное право», «Предмет и принципы самообороны», «Роль самообороны в уголовном праве».

  Развивающая - сформировать навыки работы с нормативными актами, умение проектировать свою деятельность, продолжить формирование коммуникативных умений, умения работать в паре, группе.

  Правоведение/ Под ред. проф.Ю.А.Тихомирова,Н.И.Косяковой,Н.И.Архиповой. М. 2002г.

  Создать условия для развития способности самостоятельного мышления анализа, принятия решений, а также для формирования умения слушать и слышать другого и уважение чужого мнения.

  Воспитательная - воспитывать позицию гражданина, знающих свои права и обязанности, уважение принципов другого и правомерно разрешать сложные жизненные ситуации.

  Ход урока:

  1. Организационный момент (1-2 мин.)

  2. Проверка домашнего задания

  Учитель: Сегодня мы познакомимся с новой темой, но сначала проверим домашнее задание (фронтальный устный опрос или письменный групповой, опрос по карточкам)

  Вопрос 1: Что такое уголовное право?

  Ответ: Отрасль права, нормы которой определяют преступность и наказуемость деяний , уголовной ответственности, видов наказаний и иных принудительных мер, общие начала и условия их назначения, а также основания освобождения от уголовной ответственности.

  Вопрос 2: Сформулируйте необходимость данной отрасли права?

  Ответ: Данная отрасль регулирует процедуру рассмотрения споров судом, определяет процессуальное положение субъектов.

  Вопрос 3: Какие из принципов уголовного права регулируют самооборону ?

  Ответ: Первый принцип – диспозитивности, то есть каждый из субъектов  имеет право распоряжаться правами и обязанностями;

  Второй принцип – право на самозащиту .

  Урок 2. Изучение новой темы.

  Работа на уроке организуется с применением технологии работы в малой группе.

  1 этап - класс разбивается на 3 группы, каждая группа получает одинаковый комплект документов (Уголовный кодекс РФ) и материалов к выполнению задания.

  2 этап - работа в группах

  Текст № 1

           Для работы в группе:

           Условия, при которых возникает необходимость самообороны.

  Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

  Вопросы:

  1. Определите, что является самообороной?

  2. Проанализируйте, выделите главное и второстепенное. Доказательства самообороны с предоставлением в суд.

  Текст № 2

  «1. Суд может произвести осмотр и исследование письменных или вещественных доказательств по факту совершения действий по самообороне.                

  2. Осмотр и исследование доказательств производятся судом с извещением лиц, участвующих в деле, однако их неявка не препятствует осмотру и исследованию. В случае необходимости для участия в осмотре и исследовании доказательств могут быть вызваны эксперты, специалисты, свидетели».

  Урок 3. Интерактивный метод преподавания

  В системе гражданского образования и воспитания на уроке целесообразно использовать и интерактивные методы преподавания. Сама речь ученика на уроке представляет главную ценность и материал для работы. Значимо и то, что учитель должен вести разговор, не боясь сомневаться и искать истину вместе со своими воспитанниками, включая их в диалог, индивидуальный, парный, в общий тренинг, ролевые игры, предлагая ситуации для поиска оптимального решения, применяя на уроке работу в учебных группах.

  Разработанные и используемые нами задания  по развитию познавательной деятельности условно можно разделить на три типа:

  1. Задания, требующие связать, соподчинить изученные поня­тия и на их основе моделировать правовые ситуации. Примером первого типа заданий могут служить следующие.

   В ходе изучения общей темы «Теория права» после работы с темами «Юридические факты» и «Правонарушение» ученики по­лучают задание:

  составьте единую схему, используя взаимосвязь между поняти­ями: преступления, события, дисциплинарные, юридические фак­ты, правомерные, административные, неправомерные, граждан­ские, действия, поступки..

  Понятия даны хаотично. Смысл работы учащихся — привести все понятия в определенную систему и соподчинить их.

  2.Задания, требующие не только научного понятийного ос­мысления, но и практического применения правовой нормы. Примером этого задания является тема «Самооборона», где ученики получают домашнее зада­ние: руководствуясь нормами современного уголовного права, ответить на вопрос: «Мог ли Сидоров стрелять в Иванова из-за нанесения ему Ивановым телесных повреждений?»

  Обычно почти каждая работа учащихся содержит материал, свидетельствующий о нарушении прав человека: репрессии по убеждениям, по классовой принадлежности, дис­криминация по национальному признаку. Анализ жизненных си­туаций приводит учащихся к выводу о том, что решение проблем и семьи, и державы возможно только в рамках правового государ­ства и принципов толерантности.В данной части рассмотрена урочная система познавания и изучения отдельной части уголовного права по теме «Самооборона»,где основным выводом является практическая, более углубленная подготовка учеников по данной теме.

  Ветров Н.И. уголовное право. Учебник для вузов./ М.; ЮНИТИ, 2000Г.

  Заключение

  
  

  В заключение проведенного исследования подведем ряд обобщающих выводов и практических предложений.

  Необходимая оборона имеет древнейшую историю. Это объясняется тем, что она выросла из инстинкта самосохранения, стремления живых существ к защите своей жизни от грозящей опасности. Оборона как правовой институт зарождается практически одновременно с возникновением самого права и государства. Только с попытками поставить господствовавшее  при родовом  строе  самоуправство  в  правовые  рамки появляются первые постановления о необходимой обороне.

  Обращаясь к истории института необходимой обороны в российском законодательстве можно выделить условно следующие этапы в его развитии:

  Первый этап: возникновение института необходимой обороны (X - XVII вв.). На данном этапе происходит зарождение правового института необходимой обороны (первое упоминание о ней встречается в договоре Олега с Византией 911 года). При родовом строе господствовало самоуправство, когда конфликт интересов решался простым превосходством физических сил. Законодательные памятники этого периода начинают понимать необходимую оборону как право человека на самозащиту. Не допускалось причинение преступнику излишнего вреда, не вызываемого необходимостью предотвратить посягательство. Вместе с тем институт необходимой обороны еще не получил в это время достаточного развития и несет в себе отдельные черты саморасправы.

  После Русской Правды в других древнейших законодательных памятниках постановления о необходимой обороне не встречаются вплоть до Соборного уложения 1649 г.

  Второй этап: развитие института необходимой обороны в рамках понимания его как естественного права человека (середина XVII - начало XVIII вв.). В Соборном уложении 1649 г. необходимая оборона получила дальнейшее развитие как правовой институт (расширился круг ее объектов по сравнению с Русской Правдой, правомерной стала считаться защита интересов других лиц). Уложение оставалось на позициях рассмотрения необходимой обороны как естественного права, предоставляя обороняющемуся довольно широкие права, вместе с тем уже достаточно четко отграничивало оборону от мести, не допуская самосуда и излишней жестокости. Условия правомерности необходимой обороны еще не получили в законодательстве этого периода достаточного развития.

  Третий этап: дальнейшее развитие института необходимой обороны в направлении более четкой законодательной регламентации с одновременным ограничением объема реализации этого права (начало XVIII - XX вв.). На данном этапе государство начинает видеть в необходимой обороне посягательство на свои права, попытку ограничения государственной власти, поэтому допускает ее в весьма узких рамках. Так, Воинские Артикулы Петра I, испытавшие на себе сильное влияние немецкой доктрины, значительно ограничили право обороны, понимая ее не как оправдывающее обстоятельство, а как невменяемое, ненаказуемое убийство нападающего. Был резко сужен круг объектов обороны (жизнь и здоровье), причем оборона в Артикулах предстает исключительно в виде самозащиты. Право обороны приобретает субсидиарный характер - она дозволялась только в том случае, если нельзя было избежать посягательства или прибегнуть к помощи начальства. Закон начинает более четко регламентировать условия правомерности необходимой обороны - выдвигаются требования своевременности обороны и соразмерности защиты и нападения.

  Четвертый этап: начало XX века, дореволюционный период. Происходит возврат к пониманию обороны как естественного права. Уголовное уложение 1903 г., подробно регламентируя институт необходимой обороны, рассматривает последнюю как обстоятельство, исключающее не только наказуемость, но и саму преступность деяния.

  Пятый этап - советский период. Изменения, коснувшиеся законодательной регламентации необходимой обороны в этот период, довольно противоречивы. С одной стороны, в первых советских законодательных актах произошел отказ от довольно обстоятельной и подробной формулировки нормы дореволюционного закона. С другой стороны, имели место тенденции к более широкому пониманию необходимой обороны, в частности, к расширению объектов защиты. Впервые в истории уголовного права в них оказались включены интересы государства и общества. Для данного периода было характерно и признание приоритета государственных интересов над интересами личности. Шагом назад стало понимание в первых законодательных актах этого периода необходимой обороны как обстоятельства, исключающего лишь наказуемость деяния. Вместе с тем, уже в Основах уголовного законодательства 1958 г. такое понимание было устранено и установлено, что действия, предпринятые в состоянии необходимой обороны, не являются преступлением.

  Шестой этап - постсоветский период, с 1991 года и по настоящее время. В рамках концептуального положения о приоритете общечеловеческих ценностей оборона развивается в направлении понимания ее как естественного права человека. На данном этапе оборона находит закрепление в Конституции РФ и уголовном законодательстве как одно из основных субъективных прав человека, из чего вытекает признание его самостоятельного характера. Непосредственно в законе было предусмотрено право гражданина на необходимую оборону независимо от возможности избежать посягательства либо обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.

  Как нам представляется, право необходимой обороны в дальнейшем должно развиваться именно в направлении понимания его как неотъемлемого права граждан, гарантии их прав и свобод, которое не должно связываться никакими излишними ограничениями и предоставлять максимальные возможности по защите от посягательств, что будет соответствовать интересам как отдельной личности (обороняющегося), так и общества в целом.

  Необходимая оборона от общественно опасных посягательств - естественное субъективное право каждого человека, признаваемое и закрепленное законом. УК по-новому определил приоритетность объектов защиты при необходимой обороне: личность и права обороняющегося или других лиц, охраняемые законом интересы общества, охраняемые законом интересы государства.

  Действующий  Уголовный кодекс Российской Федерации приведен в соответствие с реалиями сегодняшней жизни. Бесспорно, то обстоятельство, что механизм правовой защиты человека, его жизни, здоровья, чести и достоинства в новом Уголовном кодексе высвечен более четко.

  В законодательном порядке закреплено право на необходимую оборону всех граждан, независимо от их профессиональной, специальной подготовки и служебного положения, что само по себе является весьма существенным обстоятельством в вопросе применения института необходимой обороны.

  Условия правомерности необходимой обороны разделяются на условия, относящиеся к посягательству и защите.

  К условиям посягательства относятся: а) общественная опасность посягательства; б) наличность посягательства; в) действительность посягательства; г) неспровоцированность нападения.

  Условиями, относящимися к защите при необходимой обороне, на основании закона выступают: а) защита охраняемых законом благ; б) соразмерность защиты характеру и степени общественной опасности посягательства; в) причинение вреда только посягающему.

  Необходимая оборона является эффективным средством предупреждения общественно опасных действий и особенно преступных проявлений, так как угроза быть убитым или раненым непосредственно на месте посягательства оказывает более устрашающее воздействие, чем возможность осуждения.

  Наконец, необходимая оборона играет серьезную роль в воспитании граждан в духе нетерпимости к преступлениям, в формировании осознания гражданского долга, стойкости и высоких моральных качеств.

  Правильное применение законодательства о необходимой обороне является важным условием широкого вовлечения населения в борьбу с преступностью.

  Однако, мы до сих пор встречаемся в ряде случаев с фактами, которые свидетельствуют о том, что в работе следственных и судебных органов ещё допускаются ошибки, когда необоснованно привлекают к уголовной ответственности лиц, действовавших в состоянии необходимой обороны.

  Такие ошибки могут серьёзно подорвать успех борьбы с общественно опасными элементами, посягающими на государственные и общественные интересы, на жизнь и здоровье граждан.

  На основе полученных выводов необходимо вынести на защиту следующие положения:

  В целях совершенствования норм УК РФ о необходимой обороне предлагается:

  1. В целях дифференциации режима обороны в зависимости от характера защищаемого блага, характеристикой типичной жизненной ситуации, в которой это благо защищается предлагается(ч.1 ст.37 УК РФ изложить в следующей законодательной формулировке:

  “Использование любой силы против нападения правомерно для обороны от:

  а) причинения смерти или угрозы ее причинения;

  б) причинения тяжкого вреда здоровью или угрозы его причинения;

  в) сексуального посягательства, сопровождаемого насилием или угрозой его применения;

  г) кражи из жилого помещения, совершаемой в ночное время двумя или более лицами;

  д) от разбойного нападения.

  Использование любой силы против нападения правомерно также для предупреждения проникновения в жилое помещение в ночное время путем взлома или насилия”.

  Безусловно, названное предложение может обсуждаться и по форме, и по содержанию. Очевидно, однако, то, что статья о необходимой обороне должна иметь своего адресата и начинаться со слова “каждый”, как это имело место в ст.13 УК РСФСР в редакции Федерального закона РФ от 1 июля 1994 г.

  2. Правила о необходимой обороне распространяются на случай применения технических устройств для защиты правоохраняемых интересов от преступных посягательств при условии, если эти устройства не создавали опасность для лиц, не совершающих общественно опасного посягательства.

  Поддерживая данную идею, полагаем целесообразным предусмотреть в ст. 37 УК РФ часть четвертую, изложенную в следующей редакции: "Применение средств и приспособлений для защиты правоохраняемых интересов в отсутствие обороняющегося, если эти средства и приспособления не создавали опасность для лиц, не совершающих общественно опасного посягательства, признается правомерным при причинении любого вреда лицу, совершившему общественно опасное посягательство".

  Таким образом, вышеназванные предложения и рекомендации, будут способствовать устранению проблем правового регулирования институт необходимой обороны в современном российском законодательстве.

  
  
  

   

  
  

  Список литературы

  
  

  Нормативные акты

  
  

  1. Конституция Российской Федерации: принята на всенародном голосовании 12.12.1993 г. // Российская газета. - 25.12.1993. - № 237.

  2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 30.12.2006 г.) // Российская газета. – 22.12.2001. - № 249.

  3. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ (в ред. от 30.12.2006 г.) // СЗ РФ. - 17.06.1996. - № 25. - Ст. 2954.

  4. Федеральный закон от 27.07.2006 № 153-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации" // СЗ РФ. – 2006. - № 31               (1 ч.). - Ст. 3452.

  5. Федеральный закон от 8.12.2003 № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // Российская газета. - 16.12.2003.

  6. Федеральный закон от 14 марта 2002 г. № 29-ФЗ "О внесении изменения в статью 37 Уголовного кодекса Российской Федерации" // СЗ РФ. – 2002. -№ 11. - Ст. 1021.

  
  

  Материалы практики

  
  

  7. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 января 1997 года № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 1997. - № 3. - С. 3-7.

  8. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за третий и четвертый кварталы 1996 года (утв. постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 25 декабря 1996 г.) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 1997. - № 4. - С. 12.

  9. Обзор судебной практики по уголовным делам за 2004 г. [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс: [справочно-поисковая система].

  10. Обзор судебной практики Верховного суда РФ по уголовным делам за первый квартал 2005 г. [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс: [справочно-поисковая система].

  11. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 06.06.2005 г. [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс: [справочно-поисковая система].

  12. Постановление президиума Московского городского суда от 18 мая 2000 г. "Не является преступлением причинение в состоянии необходимой обороны вреда посягающему лицу" (извлечение) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2002. - № 6. - С. 17.

  13. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2000. - № 2. - С. 43.

  
  

  Научная литература

  
  

  14. Андрюкин Ю. Необходимая оборона по уголовному прву Российской Федерации // Юрист. - 2002. - №4.

  15. Анимочкин В.А. Нападение и защита // Российская юстиция. - 1998. - № 1.

  16. Баулин Ю.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. – Харьков., 1998.

  17. Берлин Е.М. Реализация права на необходимую оборону // Гражданин и право. – 2002. - № 9. – С. 14 - 18.

  18. Борценко В.Д. Необходимая оборона // Гражданин и право. - 2001. - №4.

  19. Вольман А.В. Право на необходимую оборону // Юрист. – 2003. - № 2.

  20. Гаршин В.Г., Высоцкая Н.Л. Необходимая оборона // Российская юстиция. – 2006. - № 3. – С. 26 – 35.

  21. Грибанов В. Пределы необходимой обороны и их значение // Гражданин и право. - 2003. - №3.

  22. Дзенитис Я. Судебная  практика  по  делам  о  необходимой  обороне //  Законность. – 2000. - № 24.

  23. Дурманов Н.Д. Обстоятельства, исключающие  общественную  опасность  и  противоправность  деяния. - М., 1998.

  24. Додонов В.Н., Капинумс О.С. Необходимая оборона (сравнительный анализ современных уголовных законодательств)  // Право и политика. – 2005. - № 3. – С. 56 - 62.

  25. Завидов Б.Д. Правовые новации необходимой обороны (комментарии к ст. 37 УПК РФ) / КонсультантПлюс.

  26. Звечаровский  И.Э., Пархоменко  С.В. Уголовно-правовые  гарантии  реализации  права  на  необходимую  оборону. - Иркутск,2001.

  27. Звечаровский  И., Чайка  Ю. Законодательная  регламентация  института  необходимой  обороны // Законность. - 2002. - № 8.

  28. Зиястова Т.Ш. Необходимая оборона (статья 37Уголовного кодекса РФ): Монография / Под ред. С. В. Землюкова. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2003. – 130 с.

  29. История России с древнейших времен до конца 17 века. Под редакцией Сахарова А.А., Н.И.Буганова. – М.: Просвещение, 1999. – 619 с.

  30. Кириченко В.Ф. Превышение  пределов  необходимой  обороны //  Государство  и  право. - 2002. - № 6.

  31. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко. - М., 2006.

  32. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации  / Под ред. Лебедева В.М. - М.: Юрайт-М, 2006. – 665 с.

  33. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.И. Рарог. – М.: «Проспект», 2006. – 698 с.

  34. Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. А.А. Чекалина, В.Т. Томина, В.В. Сверчкова. – М.: Юрайт-Издат, 2006.

  35. Комментарий к Уголовному кодексу РФ с постатейными материалами и судебной практикой. – Ростов н/Д: Издательский центр «МарТ», 2002.

  36. Комментарий к Уголовному кодексу РФ (постатейный) / Под ред. А.А. Чекалина, В.Т. Томина, В.В. Сверчкова. – М.: Юрайт-Издат, 2006. – 685 с.

  37. Мастинский М.З.,  Семенов Д.Е.,  Юшкова Е.Ю., Юшков Ю.Н. Применение законодательства о необходимой обороне и превышении ее пределов  (По  результатам  обобщения  следственной  и   судебной практики) // Юрист. 2002.-  № 3.

  38. Неврев А.В. Необходимая оборона: Проблемы квалификации и правоприменения:  Автореф. диссер. к.ю.н.  - М., 2003. – 25 с.

  39. Нормативные акты СССР и РСФСР с 1917 по 1980 г.г. – Т. 2. – М., 2001. – 450 с.

  40. Панченко П.И.  Научно-практический  комментарий  к  уголовному  кодексу  Российской  Федерации. - Нижний Новгород: НОМОС, 2002.

  41. Познышев С.В. Уголовное право (Учение о преступнике, о карательных мерах и о применении наказания к преступлению). - М., 1910. – 617 с.

  42. Потапов А.Г  Необходимая оборона. Новая реакция ст. 37 УК РФ // Юридическая газета. - 2002.-  № 40.

  43. Попов А.Н. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. - СПб., 1998.

  44. Рейнгардт Н.В. Необходимая оборона. По изданию 1898 г. / Интернет-ресурс: www/allpravo.ru

  45. Соколов Н., Чупаленков Н Необходимая оборона. - М.: Московский Университет, 2002.

  46. Таганцев Н.С. Лекции по русскому уголовному праву. – М., 1888. // СПС Гарант.

  47. Тайков А.В.   Право на необходимую оборону // Юридический вестник. - 2003. - № 5.

  48. Тишкевич И.С. Условия и пределы необходимой обороны.-  М., 1969. – 124 с.

  49. Ткачевский Ю.  О пределах необходимой обороны //  Законность. - 1998. - № 7.

  50. Ткаченко  В. Необходимая оборона // Законность. - 1995. - № 1.

  51. Ткаченко В.И. Основание необходимой обороны // Государство и право. -  2000 -  № 2.

  52. Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. А.И. Рарога. – М.: Норма, 2006. – 540 с.

  53. Уголовное право РФ. Общая часть: Учебник / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. – М.: ИНФРА-М, КОНТРАКТ, 2006. – 604 с.

  54. Уголовный кодекс РФ.: Научно-практический комментарий/ Отв. Ред. В.М. Лебедев. – М., 1998. – 540 с.

  55. Учебник уголовного права. Общая часть. - М.: Изд. «СПАРТАК», 1996. – 390 с.

  56. Уголовное право. Общая часть. Под ред. Козаченко И.Я. и Незнамовой З.А. – М.: М-Норма, 1997. – 476 с.

  57. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть.// под ред. Здравомыслова Б.В. – М. : Юристъ, 1999. – 538 с.

  58. Хрестоматия по истории государства и права России. – М., 2004. – 809 с.

  59. Цветков Ю.А. Необходимая оборона по российскому уголовному праву. – М., 2002. – 54 с.

  60. Ярицкий Р.Д. Право на необходимую оборону.- М., 2002.

  
  

  ---

  [1] Рейнгардт Н.В. Необходимая оборона. - Казань, 1898. - С. 28.

  [2] Кони А. О праве необходимой обороны. - М., 1866. - С. 269.

  [3] Долопчев В. О праве необходимой обороны // Юридический вестник. - 1874. - С. 30.

  [4] Рейнгардт Н.В. Необходимая оборона. По изданию 1898 г. / Интернет-ресурс: www/allpravo.ru

  [5] Владимирский-Буданов М.Ф. Русская Правда. - К., 1911. – С. 154.

  [6] Там же. – С. 154.

  [7] История России с древнейших времен до конца 17 века. Под редакцией Сахарова А. А. , Н.И.Буганова. –М.: Просвещение, 1999. – С. 197.

  [8] Беляев И.Д. Лекции по истории русского законодательства. - М., 1858. Переиздание. – С. 98.

  [9] Там же. – С. 98.

  [10] Там же.  – С. 98.

  [11] Беляев И.Д. Лекции по истории русского законодательства. - М., 1858. Переиздание. – С. 98.

  [12] Там же. – С. 98.

  [13] Хрестоматия по истории государства и права России. – М., 2004. -  С. 198.

  [14]Таганцев Н.С. Лекции по русскому уголовному праву. – М., 1888. // СПС Гарант.

  [15] Сергеевский Н. Д. Русское уголовное право. Общая часть (пособие к лекциям). - С.-Петербург, типография М. - М. Стасюлевича, 1900. -  С. 134.

  [16] Познышев С.В. Уголовное право (Учение о преступнике, о карательных мерах и о применении наказания к преступлению). - М., 1910. – С. 119.

  [17] Таганцев Н.С. Лекции по русскому уголовному праву. – М., 1888. // СПС Гарант.

  [18] Лекции по русскому уголовному праву. – М., 1888. // СПС Гарант.

  [19] Сергеевский Н. Д. Указ.соч. – С. 134.

  [20] Там же. – С. 134.

  [21] Таганцев Н.С. Указ.соч. – С. 136.

  [22] Познышев С.В. Указ.соч. – С. 119.                                                                                

  [23] Таганцев Н.С. Указ.соч. – С. 139.

  [24] Нормативные акты СССР и РСФСР с 1917 по 1980 г.г. – Т. 2. – М., 2001. – С. 209.

  [25] Там же. – С. 287.

  [26] Там же. – С. 301.

  [27] Уголовный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 г. (в ред. от 13.06.1996 г.) // Ведомости ВС РСФСР. – 1960.

  [28]Постановление президиума Московского городского суда от 18 мая 2000 г. "Не является преступлением причинение в состоянии необходимой обороны вреда посягающему лицу" (извлечение) // БВС РФ. - 2002. - N 6. - С. 17.

  [29] Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 января 1997 года № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 1997. - № 3. - С. 3-7.

  [30] Берлин Е.М. Реализация права на необходимую оборону // Гражданин и право. – 2002. - N 9. – С. 14.

  [31] Тишкевич И.С. Условия и пределы необходимой обороны.-  М., 1969. - С. 24.

  [32]Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за третий и четвертый кварталы 1996 года (утв. постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 25 декабря 1996 г.) // БВС РФ. - 1997. - N 4. - С. 12.

  [33] Комментарий к Уголовному кодексу РФ (постатейный) / Под ред. А.А. Чекалина, В.Т. Томина, В.В. Сверчкова. – М.: Юрайт-Издат, 2006. – С. 85.

  [34] Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за третий и четвертый кварталы 1996 года (утв. постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 25 декабря 1996 г.) // БВС РФ. - 1997. - N 4. - С. 12.

  [35] Слуцкий И.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. -  Л., 1956. - С. 66.

  [36] Курс советского уголовного права. Часть общая. - М., 1970. - Т. 2. - С. 68.

  [37] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко. - М., 2006.

  [38] БВС СССР. 1984. N 5. С. 11.

  [39] Федеральный закон от 14 марта 2002 г. N 29-ФЗ "О внесении изменения в статью 37 Уголовного кодекса Российской Федерации" // СЗ РФ. – 2002. - № 11. - Ст. 1021.

  [40] Федеральный закон от 8.12.2003 № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // Российская газета. 2003. 16 декабря.

  [41] Гаршин В.Г., Высоцкая Н.Л. Необходимая оборона // Российская юстиция. – 2006. - № 3. – С. 26.

  [42] Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18.12.2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 30.12.2006 г.) // Российская газета. – 22.12.2001. - № 249.

  [43] Гаршин В.Г., Высоцкая Н.Л. Необходимая оборона // Российская юстиция. – 2006. - № 3. – С. 26.

  [44] Российская газета. - 11.10.2005.

  [45] Обзор судебной практики по уголовным делам за 2004 г. [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс: [справочно-поисковая система].

  [46] АиФ. – 2005. - № 49.

  [47] Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6.06.2005 г. [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс: [справочно-поисковая система].

  [48] Додонов В.Н., Капинумс О.С. Необходимая оборона (сравнительный анализ современных уголовных законодательств)  // Право и политика. – 2005. - № 3. – С. 56.

  [49] Неврев А.В. Необходимая оборона: Проблемы квалификации и правоприменения:  Автореф. диссер. к.ю.н.  - М., 20о3. – С. 13.

  [50] Цит. по: Зиястова Т.Ш. Необходимая оборона (статья 37Уголовного кодекса РФ): Монография / Под ред. С. В. Землюкова. - Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2003. – С. 43.

  [51] Цит. по: Зиястова Т.Ш. Необходимая оборона (статья 37Уголовного кодекса РФ): Монография / Под ред. С. В. Землюкова. - Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2003. – С. 44.

  
  
Скачать неопознаный вид работы