Репетиторские услуги и помощь студентам!
Помощь в написании студенческих учебных работ любого уровня сложности

Тема: Становление и развитие института мировых судей в России в свете судебной реформы 1864 года

Вид работы:

Дипломная (ВКР) по теме: Становление и развитие института мировых судей в России в свете судебной реформы 1864 года
Предмет:

Другое
Когда добавили:

23.03.2012 12:42:00
Тип файлов:

MS WORD
Проверка на вирусы:

Проверено - Антивирус Касперского

Другие экслюзивные материалы по теме

Полный текст:

ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ РОССИИ

САМАРСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ МИНЮСТА РОССИИ

КАФЕДРА ТЕОРИИ И ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

ТЕМА: Становление и развитие института мировых

судей в России в свете судебной реформы 1864 года

Выполнил: слушатель 6 курса группы 661

факультета заочного обучения

Научный руководитель:

кандидат юридических наук

Федосеев В.И.

Рецензент

Решение о допуске к защите

Дипломная работа защищена

На заседании ГАК

«______»________________ 2008 год

Оценка «____________________»

Председатель ГАК __________________

САМАРА 2008

ВВЕДЕНИЕ ……………………………………………………………………...	3
ГЛАВА 1. ИНСТИТУТ МИРОВЫХ СУДОВ В РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В. – В НАЧАЛЕ ХХ В…………………...………………....	8
1.1. Институт мировых судов по Судебным уставам 1864 г. ………………..	8
1.2. Изменение в системе мировых судов в конце XIX в. – начале ХХ в…...	31
ГЛАВА 2. АНАЛИЗ ОСНОВНЫХ АСПЕКТОВ МИРОВОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX – ХХ ВВ……………………..	42
2.1. Гражданское судопроизводство……………………………………………	42
2.2. Уголовное судопроизводство………………………………………………	47
ЗАКЛЮЧЕНИЕ …………………………………………………………………	56
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ…………………………………	61

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность данной работы определяется тем, что Россия имеет свой собственный исторический опыт судебных преобразований, основанных на судебной реформе 1864 года. Обращение к истории становления института мировых судей в свете судебной реформы XIX века необходимо в связи с тем, что эта тема применительно к имперскому периоду Российской истории не нашла достаточно полного отражения в историко-правовых исследованиях.

Социальные, экономические и государственно-правовые преобразования, осуществляемые в условиях создания гражданского общества и правового государства, нацелены на дальнейшее совершенствование законодательства по охране и защите прав и свобод человека и гражданина, в соответствии с Конституцией Российской Федерации 1993 г. С этой гуманистической целью связано проведение современной реформы всей судебной системы, института мировых судей в частности. Исследование данной проблемы необходимо для оптимизации современной судебной системы и повышения ее эффективности.

Данная работа представляет собой исследование одного из интереснейших периодов формирования и становления российской судебной системы в период проведения Судебной реформы 1864 г.

Объектом исследования является институт мировых судей, возникших в результате принятия судебных уставов 1864 года.

Издавна предпринимались попытки определить сущность мирового судьи. К сожалению, смысл термина "мировой судья" до сих пор непонятен многим гражданам, особенно тем, кто не имеет отношения к юриспруденции. Они воспринимают термин "мировой" как синоним слову "всемирный", полагая, что речь идет о каком-то международном органе. Не могут похвастать точными представлениями о его формах и содержании даже юристы-профессионалы, поскольку мировой судья был на протяжении десятилетий обделен вниманием российских ученых. Тем более что для обозначения одного явления используется несколько терминов: justice, magistrate (мировой судья); Justice of the Реace, Lay justice (мировая юстиция); magistrates court (мировой суд)[1].

Предмет исследования составляют нормы закона, ведомственные и другие подзаконные правовые акты, регулирующие деятельность мировых судей и съездов мировых судей, их процессуальные действия, действующие на базе судебных уставов 1864 года. В предмет исследования включаются воззрения о судоустройстве данного периода общественных и государственных деятелей и правоведов.

Хронологические рамки дипломного исследования охватывают период российской истории второй половины XIX - XX веков и обусловлены следующими основными обстоятельствами:

- институт мировых судей стал формироваться во второй половине XIX века как результат судебной реформы 1864 года. В советский период данный институт был упразднен в соответствии с коренными изменениями государственного устройства.

- в результате судебной реформы новейшего периода институт мировых судей был возрожден на основе принципов демократического правового государства.

Таким образом, указанный период позволяет изучить институт мировых судей в России в его целостном виде - от становления, формирования системы до его функционирования в современных условиях.

Цели и задачи исследования заключаются в следующем: изучить исторический опыт создания и развития института мировых судей в России во второй половине XIX - XX вв., выявить особенности данного института, проследить реформаторские и консервативные тенденции в политике царского правительства в отношении уставов 1864 года, изучить характеристику системы судоустройства, а также анализ особенностей гражданского и уголовного судопроизводства, а также установление исторической преемственности современной судебной системы, с судебной системой, учрежденной в 1864 году.

Для реализации этой цели поставлены следующие задачи: провести ретроспективный анализ политико-правовых взглядов, положенных в основу судебной реформы 1864 года, в части института мировых судей; осуществить историческое исследование основных этапов становления и развития мирового суда; выявить особенности функционирования мировых судей в России; изучить особенности законодательного регулирования деятельности мировых судей, съезда мировых судей в дореволюционной России; охарактеризовать эволюцию законодательства об институте мировых судей в переходный период и разработать основы ее типологизации; разработать предложения по использованию положительного опыта деятельности российского законодателя и государственных органов по организации судопроизводства мировых судей с целью совершенствования судебной системы в России.

Степень разработанности темы. Системообразующий характер исследуемой проблемы потребовал обращения к широкому спектру отраслей юридических знаний, а также научным трудам в области истории, социологии, экономики. Историографию проблемы можно условно разделить на два основных этапа: вторая половина XIX - начало 20-х годов ХХ в., начало 90-х годов по настоящее время.

Для первого этапа характерны работы современников судебной реформы: Г.А. Джаншиева, А.Ф. Кони, И.В. Гессена, М.А Филиппова и др. Они затронули подготовку и осуществление реформы в целом, обобщили появляющийся опыт по отдельным судам, критиковали недостатки реформы. В конце XIX - начале XX в. появляются первые научно - аналитические труды, посвященные деятельности института мировых судей. Исследования Железнякова В.А., Змирлова К.П., Исаченко В.Л., Коца Е.С. и др., характеризовали особенности системы института мировых судей на территории России, прокомментировали законодательство, на основе которого осуществлялась деятельность судей.

В советский период данная проблема практически не исследовалась.
Главной особенностью историографии второго этапа стало то, что по прошествии почти 80 лет полного отсутствия в судебной системе мировых судей, одни исследователи их стали рассматривать как исключительно неэффективные органы судебной власти, другие - как важное звено в процессе восстановительного правосудия, способствующего укреплению гармонии, мира в обществе и государстве. Именно с этих точек зрения, обусловленных идеологическими требованиями к науке, был построен подход к изучению данного института.

В 90-е годы появляются работы В.В. Дорошкова, В.В. Демидова, Л.Б. Алексеевой и др. в которых авторы, несмотря на некоторую односторонность в оценках исторических событий, смогли достаточно глубоко проанализировать состояние мирового судопроизводства в России во второй половине XIX — начале ХХ вв. При этом ими затрагивались вопросы судоустройства и судопроизводства административно-территориальных образований Северного Кавказа.
В последние годы появился ряд новых работ, например, монографии А.Ф. Извариной «Мировые судьи России начала XXI века», М.В. Немытиной "Суд в России", в которых также находили отражение различные аспекты судебных преобразований второй половины XIX - XX вв. в России. Весомый вклад в данную проблематику внесли труды ученых-юристов: Д.Ю. Шапсугова, Л.А. Воскобитовой, Ю.А. Ляхова, И.В. Зозуля и др. Вместе с тем, специальных и обобщающих исследований института мировых судей, съездов мировых судей второй половины XIX - XX веков в современной юридической литературе до сих пор нет. Этот пробел не позволяет в должной мере использовать опыт дореволюционной России для совершенствования судебной реформы Российской Федерации.

Методологической основой и методами исследования явились разнообразные методы познания общественных процессов как общенаучного, так и специально - юридического характера: системный, исторический, программно - целевой, структурно - функциональный, сравнительно - правовой, конкретно - исторический, социальный и др.

Эмпирическая база исследования состоит из законов и других правовых актов (судебные уставы 1864, дополнения к ним), которые регламентировали создание, деятельность и компетенцию мировых судей, съезда мировых судей, мировых съездов, а также законодательство Российской Федерации, регулирующее отношения, рассмотренные в диссертации. В качестве дополнительных источников автором использовались материалы архивов, периодическая печать, где находила отражение данная проблематика.

Исследования проблемы проведены на основании изучения и анализа Судебных Уставов от 20.11.1864 г., включившего в себя четыре документа - Учреждения судебных установлений (далее - УСУ), Устав уголовного судопроизводства (далее – УУС), Устав гражданского судопроизводства (далее – УГС), Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.

Научная новизна исследования. В дипломной работе было осуществлено комплексное исследование мирового судоустройства в России во второй половине XIX -XX веков, показан процесс его становления, правового регулирования и практической деятельности.

Теоретическое значение исследования. В дипломной работе раскрыты предпосылки судебной реформы 1864 года, закономерности развития института мировых судей, позволяющие сделать вывод о том, что теоретические воззрения о мировом судопроизводстве общественных и государственных деятелей повлияли на гуманизацию судебной системы в целом, и мирового судопроизводства, в частности. Теоретические положения, относящиеся к пониманию правовой природы института мировых судей, содержащиеся в диссертационном исследовании, представляют научный интерес в изучении истории российской государственности. Результаты исследования позволяют расширить знания об истории российского права в целом.

Структура выпускной квалификационной работы состоит из введения, двух глав, объединяющих четыре параграфа, заключения, списка источников и литературы.

ГЛАВА 1. ИНСТИТУТ МИРОВЫХ СУДОВ В РОССИИ ВО ВТОРОЙ

ПОЛОВИНЕ XIX В. – НАЧАЛЕ ХХ В.

1.1. Институт мировых судов по Судебным уставам 1864 г.

Российские реформы второй половины XIX в. определили основное содержание всей внутренней политики государства. Поражение в Крымской войне 1853-1856 гг. потребовало от России проведения комплекса преобразований.

Началась подготовка отмены крепостного права, реформы: местного самоуправления, образования, финансовая, судебная, военная, полицейская.
Свободу от крепостной зависимости крестьянам, составлявшим 83 % населения страны, предоставил Манифест и Положение 19 февраля 1861 г. Крестьяне получали права свободных сельских обывателей, как личные, так и имущественные. Соответственно это означало, что они имели право вступать в брак без разрешения помещика, заключать сделки, принимать обязательства, обращаться в суд, быть свидетелями и поручителями, могли также приобретать в собственность движимое и недвижимое имущество, отчуждать его, передавать по наследству. Экономическая свобода для крестьян предполагалась как производная от личной свободы. И хотя в центре развития деревни продолжал оставаться не сам крестьянин, а «мир», община, предоставленная крестьянину правоспособность, вела к расслоению деревни и кризису общины, и в конечном итоге - к экономической свободе как основе равенства.

Судебные уставы - первая конституционная хартия России. В них впервые устанавливались правовые гарантии против произвола государственной власти. К осуществлению этих гарантий были привлечены и мировые судьи. В силу предоставленных им полномочий они должны были стоять на страже личной свободы и контролировать законность распоряжений и требований административной власти, когда она обращалась к ним за судебной помощью против не повинующихся. При благоприятных условиях эти полномочия могли бы возвысить мировых судей до степени органов политического значения. В действительности этого не случилось.

В ноябре 1864 года были утверждены и вступили в силу основные акты судебной реформы: Учреждения судебных установлений, Уставы уголовного и гражданского судопроизводства, Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Судебные уставы - первая конституционная хартия России были одобрены Императором 20 ноября 1864 год. В них впервые устанавливались правовые гарантии против произвола государственной власти. Но история России знает мало документов, положения которых реализовывались сразу же после их принятия. Уставы 1864 г. не стали исключением. Практически одновременно с утверждением нового законодательства перед правительством был поставлен вопрос: каким путем должна проводиться в жизнь судебная реформа? Единодушного мнения по этому поводу не было.

Председатель Государственного совета П. П. Гагарин высказывался за ее одновременное и повсеместное введение, но с постепенным увеличением состава судов; на иной позиции стоял министр юстиции Д. Н. Замятнин: необходимо введение реформы в виде опыта в одном-двух округах, но в полном объеме. 12 января 1865 года была создана специальная комиссия для выработки окончательного плана введения судебной реформы. Председателем был назначен В. П. Бутков, который ранее стоял во главе комиссии, составлявшей проекты Судебных уставов. Членами комиссии стали С.И. Зарудный, Н. А. Буцковский и ряд других известных юристов. После долгих споров победила точка зрения Д. Н. Замятнина, которая и была принята Государственным советом при окончательном обсуждении[2].

19 октября 1865 года Высочайшим указом было утверждено «Положение о введении в действие Судебных уставов 20 ноября 1864 года»[3]. В России создавались два судебных округа (Московский и Санкт-Петербургский), куда первоначально вошли следующие губернии: в первый - Московская, Владимирская, Рязанская, Тверская, Тульская, Ярославская, во второй - Санкт-Петербургская, Псковская и Новгородская. В 1867 г. был открыт Харьковский судебный округ, в 1869 г. - Одесский, в 1870 г. - Казанский и в 1871 г. - Саратовский. Формирование Московского судебного округа завершилось только к 1874 г., когда в его состав вошла Вологодская губерния, до этого в 1869 г. к нему была присоединена Нижегородская губерния, в 1870 г. - Смоленская и в 1871 г. - Костромская.

Основные цели Судебной реформы 1864 г. были провозглашены как «эффективность, справедливость суда и бессословность правовой системы России». Реформа водворяла «суд скорый, правый, милостивый и равный для всех подданных». Несмотря на сохранение остатков сословного судебного устройства для лиц крестьянского, духовного, военного, коммерческого, инородческого звания, а также специальный порядок судопроизводства по церковным, государственным, должностным, административным преступлениям и «уголовным делам смешанной военно-гражданской подсудности», Судебные уставы 1864 г. вводили единую структуру судебной власти - независимый суд.

Новые основания судоустройства были закреплены в одном из четырех Судебных Уставов от 20.11.1864 г. – Учреждении судебных установлений.

По данному документу действие суда одинаково распространялось «на лица всех сословий и на все дела, как гражданские, так и уголовные», т.е. вводилось равенство всех перед законом. Гарантией независимости судебного ведомства от иных инстанций явилась несменяемость его должностных лиц. Обыкновенный порядок судопроизводства предполагал равноправие сторон, состязательность процесса, устную форму изложения позиций и прений по делу, публичность и гласность при рассмотрении дела и вынесении приговора.

Сократилось число судебных инстанций. В ходе реформы 1864 г. были созданы две судебные системы: местные и общие суды.

К местным судам относились: Мировые судьи; съезды Мировых судей.

В систему общих судов входили: Окружные суды, учреждавшиеся для нескольких уездов; Судебные Палаты, распространявшие свою деятельность на несколько губерний или областей; Кассационные департаменты Сената.[4]

Судебные органы строились по значимости рассматриваемых дел: мировая юстиция предназначалась для малозначительных дел, общие суды – для дел, не ограниченных ни тяжестью преступления в уголовном судопроизводстве, ни ценой гражданского иска в гражданском процессе. Власть этих судов распространялась на все сферы, кроме тех, где действовала юрисдикция духовных, коммерческих, военных, крестьянских, а также инородческих судов. Сущность их заключалась «в полном отделении судебной власти от исполнительной и законодательной; в установлении единого бессословного суда; в ограничении количества инстанций; во введении в отправление правосудия народного элемента; в учреждении института выборных мировых судей; в замене розыскного порядка процесса порядком состязательным с поручением обвинения органам прокурорского надзора, а защиты - сословию присяжных поверенных; в отмене формальной системы доказательств; в установлении гласности и устности процесса»[5].

Согласно ст.10 Устава уголовного судопроизводства на мировых судей (впрочем, как и на всех судей вообще и представителей прокурорского надзора) была возложена обязанность немедленно освобождать незаконно лишенного свободы в том случае, если судья удостоверится в задержании либо в содержании кого-либо под стражей без соответствующего постановления уполномоченных на это органов или должностных лиц. Равным образом, когда до сведения судьи дойдет, что в пределах его участка или округа кто-либо содержится не в надлежащем месте заключения, он должен принять меры к переводу такого лица в соответствующее его правонарушению место заключения (ст. 11).

Составители Судебных уставов были убеждены, что этими постановлениями будет положен предел произвольным арестам. Но, как свидетельствовал сорок лет спустя после введения Уставов председатель Петербургского мирового съезда М.П. Глебов, "условия общественной жизни сложились так, что закон потерял свое значение, и судьи перестали посещать места заключения, и, таким образом, контроль со стороны судебной власти над законностью произведенных арестов перестал существовать"[6].

"Условия общественной жизни" - это, конечно, фактическое преобладание ведомства Министерства внутренних дел над судебным ведомством. С другой стороны, Сенат своими толкованиями сделал все, что мог, для умаления прав, которыми были наделены мировые судьи согласно ст. 10 и 11 Устава уголовного судопроизводства (далее - УУС).

Уже в 1867 году в решении N 396 уголовный кассационный департамент дал такое толкование ст. 10 УУС, из которого следовало, что она применима только к случаям лишения свободы лиц, обвиняемых в совершении преступлений в уголовном порядке. Следовательно, данная статья неприменима как мера против незаконного лишения свободы в административном порядке или в порядке, предусмотренном уставами гражданского и торгового судопроизводства.

Нет никакого сомнения в том, что это толкование не соответствовало намерениям составителей Судебных уставов, которые отнюдь не имели в виду ограничить право судей на освобождение незаконно заключенных только областью уголовных дел.

Ограниченные в своем применении областью уголовных дел статьи 10-11 УУС утратили почти всякое жизненное значение.

Когда в 1906 году столичными мировыми судьями была сделана попытка оживить ставшие почти мертвыми правила названных статей и они стали посещать места заключения, последовало разъяснение Сената, согласно которому "обязанность мирового судьи удостоверяться в законном содержании заключенных под стражей возникает только в том случае, если до него дошли сведения, что известное лицо заключено под стражу без соблюдения установленного порядка, и только при этом условии он может посещать места заключения для удостоверения закономерности содержания этих именно лиц". Данное разъяснение делало фактически трудно осуществимым право мировых судей посещать места заключения, так как при незаконном содержании лица под стражей администрация места заключения, конечно, позаботилась бы о принятии мер, чтобы помешать заключенному своевременно довести до сведения судьи факты произвола. Составители Судебных уставов, вводя правила ст. 10-11, предвидели именно лишение задержанного лица "физической возможности подать просьбу или жалобу о своем освобождении" (объяснительная Записка).

Таким образом, попытки мировых судей подвергнуть своему контролю формальную законность содержания под стражей лиц, находящихся в местах заключения, остались бесплодными.

Сенат еще более углубил решения мирового съезда, наделив мировых судей правом проверять по существу законность распоряжений и требований административных учреждений в связи с началом отделения судебной власти от административной. "В том случае, когда власть, предъявляющая требование, основывает законность его на толковании закона, судебная власть должна иметь право рассмотреть правильность этого толкования, иначе право определения виновности или невиновности обвиняемого перешло бы от судебной власти к административным местам и лицам, указанным в 29 статье Устава о наказаниях, налагаемых Мировыми Судьями, и суд назначал бы наказание не по убеждению в том, что обвиняемый действительно нарушил закон, а только потому, что обвинитель требовал наложения наказания. Но такие решения не соответствовали бы ни существу судебной власти, ни основному правилу об отделении судебной власти от административной"[7]. Позднее, в 1877 году, рассмотрев тот же вопрос в общем Собрании Первого и Кассационных департаментов, Сенат в указе, разосланном всем съездам мировых судей "для надлежащего руководства", особо подчеркнул, что "судебные места при рассмотрении дел по обвинению в неисполнении обязательных постановлений распорядительных мест и лиц, не только имеют право, но и обязаны входить в обсуждение того непременного условия, чтобы постановления этого рода, за неисполнение которых обвиняемые лица преследуются по суду, не противоречили существующим узаконениям, и притом даже в том случае, если обязательные постановления или распоряжения властей не были своевременно обжалованы заинтересованными лицами в установленном порядке"[8].

К сожалению, столь ценное право мировых судей отменять незаконные распоряжения административных властей было ограничено в связи с изданием Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия. Согласно ему начальствующим лицам в местностях, объявленных на положении усиленной или чрезвычайной охраны, было предоставлено право самостоятельно налагать взыскания за нарушения изданных ими обязательных постановлений. Другими словами, начальствующие лица при действии названного Положения становились судьями по вопросам законности своих собственных обязательных постановлений.

На практике эти постановления постоянно выходили за установленные для них законом границы, которые были установлены с целью охраны государственного порядка и общественного спокойствия. Такие постановления были, очевидно, противозаконными. Тем не менее, лица, виновные в нарушении их, подвергались взысканиям, а мировым судьям оставалась лишь роль свидетелей "узаконенного произвола", как нередко в дореволюционной юридической литературе называли Положение об усиленной и чрезвычайной охране.

Власть не склонна была поддерживать авторитет мировых судей. Между тем авторитет мирового суда и без того уже был не тем, каким пользовались мировые судьи в первые годы своей деятельности.

После непродолжительной эйфории, связанной с введением в действие Судебных уставов, то есть уже в 70-80-е годы XIX века, организация и деятельность мировых судебных учреждений подвергалась критическому разбору. Ставилась под сомнение необходимость существования почетных судей и предлагалось подчинить мировой институт судебному надзору общих судебных учреждений.

Различия в оценке мирового суда находят себе двоякое объяснение. Первая причина состоит в том, что сторонники мировой юстиции, давая характеристику мирового суда, увлекались его превосходством не только над судами дореформенными, но и над теми учреждениями, которые в 1889 году были призваны сменить мировой институт. Вторую причину следует видеть в том, что персональный состав мирового суда в столицах резко отличался от такового в провинции. В столицах "личный состав судей, - констатировал А.А. Головачев, - стоит неизмеримо выше провинциального; неудивительно, поэтому, что там ненормальные явления редки, а контроль производится на более рациональных основаниях"[9].

Если же принять во внимание, что гласность в провинции в первое десятилетие после введения новых судебных учреждений почти отсутствовала, а мировой суд стоял во всяком случае несравненно выше дореформенных судов, станет понятно, почему редко отмечались отрицательные стороны мирового суда. В восьмидесятых годах они становятся все более заметными. Однако несомненно, что в провинции недостатки мирового суда не шли ни в какое сравнение с выполненной им крупной культурной миссией.

От мирового суда ожидали очень многого. Он должен был ввести правосудие по таким делам, для которых, по выражению журнала "Заседания Московской общей думы", "до тех пор вообще не было ни суда, ни расправы"; привнести право в такую сферу отношений общества, где, как писал В.П. Безобразов, не существовало и призрака права, даже понятия о возможности права[10]. И мировой суд выполнил эту задачу.

Среди мировых судей первого трехлетия в Петербурге были такие, как А.Н. Унковский, один из деятелей эпохи освобождения крестьян, инициатор известного адреса, принятого тверским дворянством 3 февраля 1862 г., и Николай Адрианович Неклюдов, уже в 1867 году выпустивший хорошо известное "Руководство для мировых судей". В Москве должности мировых судей замещали Н.М. Щепкин, Г.В. Грудев, В.В. Давыдов (первый председатель Московского мирового съезда после соединения существовавших в Москве до 1873 года двух съездов в один), а также П.Н. Греков, стоявший в течение почти двух десятилетий во главе московского мирового института.

Переход от старых учреждений, выполнявших назначение местного суда, от канцелярий квартала к суду мировому был разителен. Еще совсем недавно суды были закрыты для публики, а для самих тяжущихся производство по делам было покрыто канцелярской тайной. С введением мирового суда публичность и гласность для сторон получили значение одного из основополагающих принципов судопроизводства. В Москве встречались случаи, когда мировые судьи, за невозможностью разместить публику в камере, устраивали заседания во дворе под открытым небом[11]. До введения института мирового суда лиц, приходивших с жалобами на обиду или насилие, если они принадлежали к черни, гнали из канцелярии полицейских частей, чтобы они "не беспокоили начальство". С началом же работы мировых судей прошения начали принимать "во всякий час дня и ночи, и где бы проситель судью не встретил". Не вызывает сомнения, что и общие судебные учреждения были для народа непривычны и новы, но соприкосновение с ними было не так тесно, как с мировым судьей. Недаром мирового судью в народе с самого начала стали коротко и фамильярно называть "мировым". У населения появилась уверенность в том, что он решит дело в соответствии с законом, не отдавая предпочтения более богатому или знатному.

Впрочем, не всем по вкусу было это равенство перед судом. С ним было трудно примириться тем, кто при старых порядках привык пользоваться преимуществами и привилегиями.

Зато приобретенная мировым судом популярность среди широких слоев населения была несомненна. Она подтверждается целым рядом отзывов современников реформ. Об этой популярности свидетельствовал министр юстиции во всеподданнейшем отчете за 1866 год "С первого же приступа мировых судей к новому делу простота мирового разбирательства, допущенная при отправлении оного полная гласность и отсутствие обременительных формальностей вызвали всеобщее к мировому институту доверие... Доверие к мировым судьям доказывается в особенности тем, что со времени открытия действий мировых судебных установлений возбуждено громадное число таких гражданских исков, которые или по своей малоценности, или по неимению у истцов формальных доказательств в прежних судах вовсе не возникали. Равным образом, принесено мировым судьям множество жалоб на такие притеснения и обиды, а также на мелкие кражи и мошенничества, которые прежде обиженные оставляли без преследования".

Конечно, это доверие населения было одним из условий успеха первых шагов мировых учреждений.

С другой стороны, успешной деятельности мирового суда немало содействовало благожелательное в то время руководство со стороны Сената. Совмещая в себе функции кассационной инстанции и высшего начальствующего и надзорного органа, Сенат пользовался своей властью с большой осторожностью, заботясь прежде всего о поддержании авторитета судебных учреждений.

Завоевав у большинства населения добрую славу, столичные мировые судьи стремились оставаться достойными ее и во всей своей последующей деятельности. Столичные мировые съезды не забывали, что они служат образцом для мировых съездов всей России. Они всегда составляли корпорацию, объединенную любовью к учреждению, тем esprit de corps, из которого рождалось сознание солидарной ответственности за авторитет и "непорочность" института мировых судей.

Строгое отношение мировых съездов к своим членам с самого начала проявилось в представлениях в Сенат о всех серьезных нарушениях или упущениях, допускаемых мировыми судьями. В первый же год существования мирового суда один из петербургских судей должен был выйти в отставку по требованию его коллег, признавших его поведение в одном деле несовместимым с достоинством судьи.[12]

А Петербургский мировой съезд вошел с представлением в Сенат о возбуждении уголовного дела в отношении двух мировых судей один из них разорвал поданное ему частным лицом прошение, а другой, найдя Троицкий мост разведенным раньше, чем, по его мнению, следовало, надел цепь и требовал его наведения[13].

Свою задачу удовлетворения потребности столичного населения в правосудии мировым судьям Петербурга и Москвы почти всегда приходилось выполнять в условиях чрезмерной перегрузки. Сначала это объяснялось быстрым увеличением спроса на правосудие со стороны общества, нашедшего в новых судах ту справедливость, в которой отказывали дореформенные суды, а позднее - необычайно интенсивным ростом столичного населения.

Мировым съездам обеих столиц то и дело приходилось в различных "представлениях" говорить о непосильной нагрузке, которую несут судьи. Уже в постановлении 10 сентября 1866 г. Петербургский мировой съезд взывал к Городской думе о помощи, жалуясь, что мировые судьи "дошли в степени труда до последней человеческой возможности".

О тяжести труда, который приходилось нести столичным мировым судьям, можно судить по количеству приходящихся на долю каждого из них дел. В 1886 году был издан указ Сената по соединенному присутствию Первого и Кассационных департаментов "О мерах по устранению медленности в делопроизводстве мировых учреждений". В нем Сенат принял за норму дел, которые мировой судья должен был разбирать ежедневно, - 10, а за норму дел за год - до 2000. Между тем эта норма для столиц намного превышала указанные цифры.

Мирового суда в провинции также ждали с нетерпением. Первые мировые суды в провинции принялись с большим усердием за осуществление возложенной на них задачи. По своему личному составу мировой суд в больших провинциальных городах лишь немногим уступал мировому суду в столицах. Естественно, что состав судей в небольших городах и в уездах был ниже, но почти всюду "первые судьи, подобно первым мировым посредникам, принялись за новое дело, видя в нем не простую службу, но занятие, облагораживающее жизнь и дающее ей особую цену"[14]. В провинции, как и в столицах, первые шаги мирового суда были встречены сочувствием всего общества, за исключением представителей администрации, которые никак не могли примириться с новыми отношениями между судом и администрацией, в частности полицией.

"Сначала мировой суд, - пишет председатель одного из провинциальных мировых съездов, - был неудобопонятен для большинства безграмотных, привыкших к своетолку прежних ябедников; но потом при первых гласных действиях мировых судей, дело и закон стали, видимо, разъясняться, и теперь, по прошествии двух лет, значение суда вообще до того возвысилось, что наблюдателю нельзя не удивляться, как в такое короткое время природная чуткость и здравый толк нашего простолюдина усвоили не только доверие, но и полное уважение к суду"[15]. Но, читаем в другом отзыве, "проводя идею равноправности, суды затронули интересы лиц, привыкших волю свою ставить за основание права. Чиновники и представители разных ведомств долго не могли освоиться с ролью, которая дана им законом на суде, ролью стороны и ничего более. По уголовным делам вызовы различных должностных лиц, присяга и допросы их на суде считались ими вначале равносильными с оскорблением служебного достоинства. Голоса осуждения Судебных Уставов 1864 г. чаще всего принадлежат людям, которые при прежних порядках, по состоянию своему или по другим влияниям, при страсти к процессам, при наклонности к самоуправству и безответственности, находили возможность направлять весы правосудия по своим личным целям"[16].

Положительное значение мирового суда и непосредственно после его введения, и позднее более позитивно оценивалось низшими слоями общества. "До реформы 60-х годов, удаленный от общественных интересов и дел, неграмотный, - он (крестьянин) даже не знал суда... С уничтожением крепостного права и осуществлением судебной реформы, он сразу понял, какое большое благо он приобрел в новом суде, который получил для него значение средства реализовать свои права и свободу"[17]. И, конечно, крестьянин не мог не оценить мирового суда, с которым ему приходилось иметь дело несравненно чаще, чем с общими судебными учреждениями, и в котором он мог самостоятельно добиваться наказания обидчика или признания своих прав.

В городе и в деревне мировые суды, насколько это было в их силах, стали проводниками законности в жизнь. Посредством этого института население усваивало правовые понятия, обращаясь к ним за судебной помощью и наблюдая за их деятельностью.

Несомненно, добросовестным и законным разрешением судебных дел мировые судьи способствовали укреплению правопорядка и развитию общественного правосознания. Но этим миссия, возложенная на них Судебными уставами, не исчерпывалась.

Однако условия российской государственной жизни помешали мировым судьям выполнить ее до конца. Уже в середине 70-х годов XIX столетия мировой суд делается предметом довольно часто повторяющихся нападок.

Во многом оправдавший надежды законодателя мировой суд и по своему составу, и по своей деятельности не вполне соответствовал тем широко распространенным о нем представлениям, которые предшествовали и сопутствовали его учреждению и которые по большей части нашли свое выражение в суждениях Государственной Канцелярии и Государственного Совета.

Государственный Совет рассчитывал видеть в лице мировых судей преимущественно местных землевладельцев-помещиков. Предполагалось, что состав мировых судей будет такой же, как и состав мировых посредников. Между тем в числе мировых судей со временем оказалось очень много городских жителей-разночинцев с домовладельческим цензом. Едва ли от этого мировой суд проиграл, подчас даже выиграл, но он во всяком случае обманул надежды тех, кто вместе с составителями Судебных уставов рассчитывал, что мировой суд будет по преимуществу суд помещичий[18].

По мысли комиссии по составлению проекта Учреждения судебных установлений, судебная функция, необходимым признаком которой является вынесение решений, должна была стоять на втором плане в деятельности мировых судей, а судья поставлен "в такое положение, чтобы он действовал, по возможности, примирительно". Соединенные департаменты Государственного Совета также смотрели на примирение сторон как на "главнейшую задачу" и "высшее качество" мировой юстиции. Примирительная функция мировых судей настойчиво подчеркивается Судебными уставами в ряде статей (120, 165 УУС, ст. 70, 177 Устава гражданского судопроизводства (далее - УГС).

Примирение сторон играло большую роль в деятельности мировых судей, но все же не оно, а судебное рассмотрение дел и вынесение по ним решений стали вскоре после учреждения мировых судов основной функцией мирового судьи. Причина этого состояла в том, что деятельность мировых судей протекала в иных условиях, чем те, которые были бы нужны для развития примирительной функции. Лучший способ примирения - справедливое разграничение интересов, но при условии, если стороны сознают, что давление с их стороны не помешает вынесению справедливого решения.

Третье отличие от того типа мирового судьи, который представлялся некоторым из составителей Судебных уставов, заключалось именно в том, что мировой суд стал судом формальным. Его деятельность оказалась связана многими правилами судопроизводства, установленными для общих судов, в своих решениях мировые судьи подчинялись формальной законности. Между тем можно было ожидать иного характера их деятельности, судя по следующему определению задач мирового суда, которое мы находим в Журнале Соединенных Департаментов, несомненно, оказавшему влияние на законодателя "На мирового судью возлагается рассмотрение маловажных дел, возникающих почти ежедневно между большинством населения, значительная часть которого не знает законов, не терпит формализма, уважает только естественную справедливость и дорожит временем, а потому главнейше заботится о скором, на своих понятиях о справедливости основанном, решении. Главная задача мирового судьи - удовлетворить насущным потребностям народа в суде по совести". Признанная законодателем необходимость обособления института мировых судей не только в первой, но и во второй инстанции от общих судов в Государственном Совете аргументировалась следующим образом "Смешение мирового разбирательства с общим судебным, при рассмотрении одного и того же дела, представляет то неудобство, что первое производится по совести, а второе - по закону, и потому решение, постановленное мировым порядком, может быть отменено, в большинстве случаев, судебным приговором, стесненным формальностью положительных законов"[19].

Установив для мировых судей упрощенные правила производства, законодатель в то же время в ст. 80 УГС установил "Случаи, в которых мировой судья встретит в порядке судопроизводства какое-либо затруднение, разрешаются им по соображении постановлений, изложенных в настоящей книге с подробными правилами судопроизводства в общих судебных местах". Сенат же, давая толкование этой статьи, пояснил, что во всех случаях, для которых в Уставах особых постановлений для мировых судей не содержится, они должны руководствоваться правилами судопроизводства в общих судах[20]. Установив обжалование решений мировых судей в мировой съезд, а не в окружной суд, ввиду особенностей мировой юстиции как "разбора дел по совести", законодатель вместе с тем потребовал, чтобы решения мировых съездов не противоречили закону.

В первое время мировые судьи, руководствуясь взглядом на мировой суд как на суд по совести и естественной справедливости, не слишком заботились о согласовании своих решений с законом и не без основания иногда вызывали упрек "для наших судей закон не писан". Отсюда - множество отмененных решений. Мировым судьям пришлось убедиться, что и они должны решать дела "на точном основании законов" или "силой того закона, которым право, подвергшееся спору, определено и ограждено"[21].

Не оправдалось и предположение законодателя относительно той роли, которую в мировом суде будет играть обычай. Составители Судебных уставов не исключали возможности при помощи мировых судей кодифицировать обычное право. Однако согласно ст. 130 УГС мировой судья мог руководствоваться местными обычаями "лишь в тех случаях, когда применение местных обычаев дозволяется именно законом, или в случаях, положительно не разрешаемых законом". Если дополнить эту статью еще и ст. 9 УГС, согласно которой все суды, в том числе и мировые, обязаны в случае неполноты, неясности, недостатка или противоречия существующих законов основывать свои решения на общем смысле законов, то оказывается, что для применения обычного права в мировом суде, в сущности, вовсе не оставалось места.

И действительно, в "Своде замечаний о деятельности новых судебных установлений" отмечается, что за первые два года со времени введения мировых учреждений на основании обычая средним числом в каждом мировом округе было решено три дела. Позднее применение обычаев должно было еще более сократиться. Этому содействовали и решения Сената, которыми было разъяснено, что из ст. 130 УГС следует право, но не обязанность мировых судей руководствоваться местными обычаями при ссылке на них сторон. Неприменение мировыми судьями обычного права стало причиной того, почему крестьяне часто, как отмечается в трудах комиссии (Любощинского) по преобразованию волостных судов, забывая о вопиющих недостатках волостных судов, жаловались "Мировой - суд барский, суд чужой; он наших обычаев не знает, и потому мужик всегда лучше разберет мужицкое дело"[22].

Наконец, едва ли с представлением составителей Судебных уставов о мировом суде как о суде упрощенном согласуется то развитие, которое получила в мировом производстве письменная форма.

В течение всего заседания в камере мировой судья почти непрерывно пишет, выполняя требование закона о записи всего, что происходило в суде. О канцелярии при мировом суде в Учреждении судебных уставов нет ни слова. Его составители первоначально предполагали, что в мировом суде устность полностью заменит письменную форму, а между тем Уставы гражданского и уголовного судопроизводства требовали, чтобы каждое решение и приговор были изложены мировым судьей в окончательной форме, то есть с подробным изложением всех обстоятельств дела чтобы заносились в протокол словесные просьбы и жалобы, сущность свидетельских показаний и проч., чтобы каждая повестка посылалась в двух экземплярах и подписывалась мировым судьей.

Формальное подчас отношение мировых судей к обязанности склонения сторон к миру, сложность процедуры мирового производства, исключительно редкое применение норм обычного права, развитие письменной формы - все это в свое время вызывало упреки в адрес мирового суда. Теперь многие из них кажутся незаслуженными.

Мировому суду приходилось отвечать и за некоторые нежелательные явления, причина которых вообще лежала вне его. Так, он не был повинен в той медленности производства, которая обусловливалась несвоевременной доставкой полицией или волостными правлениями повесток участвующим в деле лицам, или несвоевременным исполнением со стороны полиции поручений мирового судьи.

Обремененная множеством разнородных обязанностей, полиция нередко тормозила движение уголовных дел, подолгу, несмотря на напоминания, не выполняя поручений, даваемых мировым судьей в силу ст. 47 УУС.

Взаимоотношения между мировыми судьями и полицией представляли вообще уязвимую сторону мирового института. Полиция, согласно Судебным уставам, - не только исполнительный орган при мировом суде, но и орган обвинения. В отличие от общих судебных учреждений, между мировым судьей и полицией нет опосредствующего судебного органа, который подверг бы предварительной критической проверке данные обвинения. В большинстве случаев полиция, возбудив обвинение, считала свою задачу выполненной. Обязанные до Закона 15 февраля 1888 г. являться в суд к разбору возбужденных ими дел представители полиции оказывались недостаточно подготовленными, чтобы сколько-нибудь успешно поддерживать возбужденное обвинение. Судье приходилось либо чаще, чем это следовало бы при правильной постановке дела, оправдывать обвиняемых, либо брать на себя задачу пополнения доказательств обвинения. В действительности мировому судье зачастую приходилось брать на себя и функции обвинения.

С другой стороны, обвинения, предъявляемые полицией, не проверенные авторитетным органом, не поддерживаемые в суде, часто преувеличенные, иногда вовсе лишенные основания, нередко завершаются оправданием обвиняемых, что порождает жалобы на подрыв авторитета полиции, беззащитность ее агентов (когда они являются потерпевшими) в мировом суде[23].

Сравнительная сложность мирового производства при вынесении решений побуждала тяжущихся обращаться к содействию поверенных. Но так как для большинства из них помощь поверенных-юристов была недоступна, в мировом суде нашла широкое поприще подпольная адвокатура, представители которой выступали в мировом суде то в качестве "заведывающих делами" своих доверителей на основании ст. 389 УУС, то пользуясь законом (ст. 406 УУС), разрешающим каждому провести в мировом суде в качестве поверенного до трех дел в год и не требующим при этом от поверенного даже грамотности.

Однако мировой суд обнаружил и такие недостатки, ответственность за которые целиком падала на него.

В середине 70-х гг. заметно снижается средний уровень подготовленности мировых судей. Отправление правосудия по Судебным уставам перестало быть торжественным, совершаемым в атмосфере общественного подъема служением, стало будничным делом, профессией наподобие всякой другой. Поэтому некоторое снижение качества работы судей вообще, и в частности мировых, было неизбежно. И хотя приобретены были технические навыки, исправлены благодаря разъяснительной работе Сената ошибки, допускавшиеся судьями первого призыва, но не было прежней преданности работе, того творческого напряжения, с каким работали первые судьи, зная, что к ним приковано общее внимание.

Выяснилась и коренная причина наблюдавшихся в провинции недостатков мирового суда, которая заключалась в условиях избрания мировых судей. Основными являлись образовательный и имущественный цензы. Если первый открывал доступ в мировые судьи лицам, не имеющим юридического образования, то второй, напротив, ставил преграды для вполне достойных кандидатов.

Пока не рассеялось представление, что мировой судья не может при разрешении дел руководствоваться лишь голосом свободной совести, можно было считать установленный в законе для мировых судей образовательный ценз достаточным или даже слишком большим. Но когда представление о патриархальном мировом судье рассеялось, стала очевидной необходимость наличия определенного багажа юридических знаний и притом более разносторонних, чем для судей общих судебных учреждений, так как мировому судье приходилось разбирать и уголовные, и гражданские дела, сталкиваясь с огромным количеством сенатских разъяснений, циркуляров, обязательных постановлений, инструкций. Уже через два года после введения в действие Судебных уставов в замечаниях судебных деятелей указывалось, что среди личного состава мировых судей небольшое число лиц, обладающих юридическим образованием. "В мировые судьи, - читаем в Своде замечаний, - почти исключительно поступают лица, не имеющие юридического образования и потому не могущие или не надеющиеся получить более выгодную должность по судебному ведомству от правительства"[24].

По закону мировыми судьями могли быть лица, не получившие и среднего образования, если отсутствие образовательного ценза восполнялось практической подготовкой кандидата в мировые судьи. Не подготовленный к той ответственной деятельности, мировой судья допускал при разборе дел отступления от закона, дававшие пищу для критики этого института.

Отсюда - жалобы на "юридическое невежество" мировых судей, на то, что не только отдельными мировыми судьями, но и мировыми съездами допускалась "масса юридических невозможностей", наконец, на то, что судьи подчиняются влиянию то частных ходатаев, умело, хотя и неосновательно, пользующихся ссылками на закон, то своих письмоводителей. Нередки были случаи, когда законы "подбирались" после постановления решения потому, что судья, постановивший решение, сам был юридически безграмотен.[25]

Установленный законодателем имущественный ценз совершенно не достигал поставленной цели - служить обеспечением независимого положения судьи. Кандидаты намеренно завышали оценку имущества (фиктивный ценз). Местные влиятельные лица, чтобы поставить будущего мирового судью в материальную зависимость от себя, фиктивно перезакрепляли на его имя необходимое для ценза имущество, обеспечив себя закладной или векселями[26].

Выборы мировых судей были предоставлены уездным земским собраниям. Согласно ст. 10 УУС они избирались всеми сословиями в совокупности. Судья по смыслу этой статьи должен быть облечен доверием всего населения. Между тем состав уездных земских собраний, которым закон (за исключением столиц и позднее Одессы) вверил выборы мировых судей, вовсе не обеспечивал верного отражения интересов, взглядов и симпатий местного населения.

Положение от 1 января 1864 г., созданное под сильнейшим влиянием министра П.А. Валуева, разделило лиц, имеющих право участвовать в выборах земских гласных, на курии, для того чтобы защищать в земстве, вместо интересов целого общества, интересы тех слоев, от имени которых они избраны. Но известно, что Положение фактически обеспечивало в земских собраниях подавляющее влияние классу землевладельцев[27].

При той доминирующей роли, какую в земстве играли землевладельцы, от них преимущественно и зависело определение личного состава мировых судей.

"Кто теперь и у нас, - спрашивал П.Н. Обнинский, - выбирает мирового судью? Действительно ли представители вверяемого ему участка, т.е. крестьяне в деревнях, мещане в городах, и притом, как те, так и другие обретающиеся в самых не благоприятнейших юридических и экономических условиях, и, поэтому, преимущественно пред всем остальным населением участка нуждающиеся в защите правосудия? Вовсе нет! Мировой судья выбирается

1) ничтожным меньшинством избирательной коллегии, составленным из оскудневших дворян, которые, подталкиваемые чувством самосохранения, сами стремятся попасть в судьи;

2) купцами и фабрикантами, требования которых от правосудия достаточно известны; 4) подонками крестьянского сословия - кабатчиками, управителями, арендаторами богатеями и кулаками, цели которых не менее известны каждому"[28]. Неудивительно, что при таком далеком от идеала порядке комплектования кандидатов на должности мировых судей нередко попадали лица, которые были чужды населению и которым было чуждо дело мирового суда.

Помимо цензового состава уездных земских собраний, их малочисленность исключала возможность видеть в них выразителей общественного мнения. Согласно приложению к ст. 33 Положения о земских учреждениях 1864 года более полутораста уездов имели не более 36 гласных. В таких уездах земское собрание могло быть открыто, и мировые судьи могли быть избраны при требуемом законом для производства выборов минимуме гласных 12 человек (ст. 25 УУС). Следовательно, в каждом из этих уездов семь человек (большинство собрания) располагали правом избирать мировых судей, хотя бы население уезда насчитывало несколько десятков тысяч жителей. Руководствуясь своими корпоративными интересами, а не интересами большинства, они могли избрать на должности мировых судей "своих" людей, как бы ни были они мало пригодны к занятию ответственной судейской должности.

При такой зависимости мировых судей от сравнительно незначительного круга лиц на деятельности мировых судей негативно отражался и тот краткий срок, на который они избирались. Не уверенные в своем новом избрании и озабоченные подготовкой голосов в предстоящем земском собрании, где должны произойти выборы, мировые судьи, иногда уже по прошествии двух лет после избрания, едва приобретя нужный опыт, начинали запускать свои дела, предоставляя своим преемникам, на случай неудачи на выборах, справляться с "залежами" нерассмотренных дел[29].

Министр юстиции граф К.И. Пален склонен был видеть в довольно коротком сроке службы мировых судей "главнейшую причину недостатков мировой юстиции"[30]. Понадобилось почти полвека, чтобы реформа в отношении срока, на который избирались мировые судьи, была осуществлена.

Неблагоприятно на составе мировых судей в провинции сказывалось и весьма скудное материальное обеспечение. Многие земства ходатайствовали о дозволении им увеличить содержание мировых судей свыше указанного законом предела, но эти ходатайства оставались без удовлетворения. Хотя согласно Учреждению судебных установлений участковые мировые судьи были уравнены в правах на пенсии с судьями окружных судов, но фактически не было прямого указания на источник, из которого должна была производиться выдача пенсионных окладов. Только 17 апреля 1884 г. был издан закон, предоставлявший министру юстиции, впредь до разрешения вопроса о мере участия земств и городских дум в производстве пенсионных окладов мировым судьям, ходатайствовать через Комитет министров о назначении им пенсии из государственного казначейства.

Однако, несмотря на критику, большинство российских юристов считало институт мировых судей вполне жизнеспособным. Об этом свидетельствовало и уважение, испытываемое к мировому суду населением. Люди стали подавать жалобы на те преступные деяния, которые раньше оставлялись без преследования, поскольку чрезмерная длительность судебного разбирательства и множество иных издержек зачастую заставляли потерпевших отказываться от преследования нарушителей их прав.

Дальнейшая судьба мировых судов была нелегкой. Популярные новые судьи не вязались с общим бюрократическим, полицейским, а не правовым строем государства. Законом 1889 года вместо мировых судов на большей части территории Российской империи были введены судебно-административные установления (земские начальники, городские судьи, губернские собрания), которые обладали как судебной, так и административной властью с сильным перевесом административных функций. Мировой суд сохранился лишь на окраинах России (в несколько урезанном варианте), а также в нескольких крупных городах (Санкт-Петербурге, Москве, Одессе), где упразднять его власть просто побоялась - настолько он был связан с жизнью общества, настолько он ассоциировался там с гражданскими правами и свободами. Возобновление функционирования мировых судов связано с Законом 1912 года, однако оно так и не распространилось на всю территорию страны из-за начавшейся Первой мировой войны. После 1917 года в России произошла ломка всех форм существовавших ранее судебных учреждений. В частности, прекратилась и деятельность мирового суда.

Из сказанного следует вывод, что созданный в России в результате судебной реформы 1864 года местный суд, действовавший в лице мировых судей, несмотря на некоторые недостатки в его организации и деятельности, представлял собой значительное достижение уголовно-процессуальной науки и практики, имел большое влияние на развитие в России институтов гражданского общества, укрепление правовой защищенности российских подданных, повышение авторитета судебной власти. Порядок уголовного судопроизводства, характерный для этих судов, соответствовал особенностям их роли и их специфическим задачам и гармонично сочетался с характерными чертами организации местных судов.

1.2. Изменение в системе мировых судов в конце XIXв. – начале ХХв.

Идеи самобытности развития России, на которые указывал еще Н.М. Карамзин в «Записке о древней и новой России» (1811 г.), оказывали свое влияние на развитие отечественного судоустройства и судопроизводства. Объективно существовали определенные особенности, характеризующие судоустройство и судопроизводство, обусловленные наличием огромных территорий, особых климатических условий, общинного уклада жизни в России, большую часть населения которой составляли крестьяне.

После отмены в Российской империи в 1861 году крепостного права и формального признания равенства всех перед законом и судом в стране особенно остро ощущался кризис законности, который заключался в повсеместном неуважении к закону и повседневном его нарушении, в том числе высокопоставленными сановниками, местной администрацией, прокурорами и судьями, что еще больше усугубляло кризис законности, ибо, как отмечал учитель А.С.Пушкина - А.П.Куницын, «закон, нарушаемый блюстителями оного, не имеет святости в глазах народа»[31].

Переход от феодализма к капитализму, появление на рынке труда миллионов лично свободных крестьян не совмещались со старой судебной системой, не обеспечивавшей равенства перед судом и законом, соблюдения и защиты прав и свобод простых людей и пораженной коррупцией, формализмом, жестокостью, волокитой и другими не совместимыми с подлинным правосудием пороками, от которых страдали, прежде всего, права и законные интересы низших слоев населения.

Наглядное представление о царивших в дореформенных судах нравах и порядках, при которых «мздоимство, волокита, ябедничество, кормление были не злоупотреблением, а системой»[32], т.е. обычным явлением, лучше всего дают русские юридические пословицы и поговорки того времени[33]:

В суд ногой - в карман рукой.

Перед богом ставь свечку, а перед судьей - мешок!

С кого судья взял, тот и прав стал.

Когда судью подаришь, то всех победишь.

Дари судью, так не посадят в тюрьму.

Дарами и праведного судью к неправде приведешь.

Мздою, что уздою, обратишь судью в твою волю.

Перед судом все равны: все без окупа виноваты.

Судьи за деньги страх Божий забыли - стараются, чтобы виноватые правы были.

Утиного зоба не накормишь, судейского кармана не наполнишь.

Скорее дело вершишь, коли судью подаришь.

С сильным не борись, с богатым не тяжись.

В суде убогий с богатым, хоть и прав, бывает виноватым.

При такой порочной судебной системе дела, как правило, разрешались несправедливо и незаконно, не в пользу тех, кто был прав, а в пользу тех, кто "больше дал", т.е. представителей привилегированных сословий, а права и законные интересы потерпевших и подсудимых из числа крестьян и других низших слоев игнорировались или грубо попирались.

«Барину, человеку со средствами, со связями, - словом, привилегированному преступнику нечего было бояться суда, - пишет Г.Джаншиев. - Всею тяжестью своего жестокого ослепления и бессердечного скудоумия он обрушивался на низшие классы и на людей без средств, без общественного положения. Недаром народ сравнивал суд с паутиною, через которую шмель проскакивает, а муха вязнет. Засудить крестьянина за мнимое убийство жены, якута за мнимое сопротивление властям ничего не значило; но осудить закоренелого преступника, если в нем принимало участие влиятельное лицо, не в состоянии был старый суд с его рабскими инстинктами»[34].

Еще один органически присущий дореформенной судебной системе порок, от которого страдали права и законные интересы российского народа, заключался в волоките при расследовании и рассмотрении уголовных дел. В отчете министра юстиции за 1863 г. указывалось, что к 1 января 1864 г. из числа неоконченных дел находились в производстве более 20 лет 561 дело, более 15 лет - 1466, более 10 лет - 6758 дел[35].

Следует отметить, что от волокиты, коррупции, повсеместного неуважения к закону и повседневного его нарушения высокопоставленными сановниками, местной администрацией и судьями страдали законные интересы не только низших классов, но и добропорядочных представителей правительственных кругов и зарождающейся буржуазии. Один из них, В.П.Безобразов, об этом писал: «Правосудие - эта первая потребность жизни гражданской - почти не существует, ибо суд получается большею частью ценою денег или влияний. Нетрудно доказать, ежели бы это не было всем известно, что нет дела, сопряженного сколько-нибудь с значительным интересом, которое имело бы правильное законное производство... Как уголовное, так и гражданское судопроизводство неудовлетворительны, что отрицательно влияет на экономику страны. В результате отсутствия правосудия и гражданской безопасности... останавливается дух предприимчивости в народной промышленности и правильное обращение капитала»[36].

Организация суда, взаимоотношение судебных инстанций, или, как их тогда называли современники, "одиннадцати мытарств", была чрезвычайно сложной и запутанной, основывалась на принципе сословности.

Первую инстанцию составляли уездные суды, магистраты, ратуши, надворные суды, межевые конторы, коммерческие суды. Вторую - палаты гражданские и уголовные, соединявшиеся в небольших городах в одну палату. Наконец, третью представлял Правительствующий Сенат.

На практике инстанций, в которых рассматривалось дело, было значительно больше: «Всякое сколько-нибудь ценное и запутанное дело должно пройти через шесть судебных инстанций: 1) уездный суд, не принимая в расчет предварительного полицейского производства; 2) гражданскую палату, не принимая в расчет заключения палат казенной, государственных имуществ и пр., 3) департамент сената, не считая заключений министров и предложений обер-прокуроров; 4) общее собрание Сената, не считая заключение министра юстиции и консультации, при министерстве юстиции учрежденной; 5) комиссию прошений; 6) наконец Государственный Совет в департаменте, а иногда и в общем, собрании. Если же принять в расчет и те места и лиц, о которых здесь упомянуто мимоходом, то окажется, что у нас существовало до 12 и 13 инстанций»[37].

Кроме того, существовали совестные суды, узаконенные третейские суды; для крестьян - сельские и волостные правления. В делах гражданских (например, по делам лиц не торгового звания) с судами конкурировали губернские правления и полиция, производившая по гражданским делам бесспорные взыскания.

Следствием сложного устройства судебной системы была неопределенность законов о подсудности.

По общему правилу уездному суду были подсудны все сословия, кроме купцов и мещан, дела которых разрешались в магистратах и ратушах (магистраты учреждались в больших городах, ратуши - в незначительных).

Надворные суды разбирали споры, возникшие против обязательств, представленных ко взысканию, подлежащие судебному рассмотрению, иски об обидах, ущербах и убытках на чиновников, временно пребывающих в столицах, и разночинцев, не имеющих недвижимой собственности[38].

Из общих положений о подсудности законом устанавливался ряд исключений. Например, из ведения уездных судов отдельные категории дел передавались на рассмотрение военных судов. Гражданские и уголовные палаты разрешали дела в качестве то первой инстанции, то второй.

Особую сложность представляла подсудность дел Сенату.

Гражданские дела, в зависимости от условий переноса их на рассмотрение Сената, могли быть разделены на две группы: одни представлялись на ревизию из палаты гражданского суда в силу требования закона, например, все дела по удельным имениям, монастырским владениям и церковным землям, когда часть их должны была быть кому-либо отчуждена; другие переходили на рассмотрение Сената только вследствие подачи заинтересованными лицами апелляционных жалоб.

Чтобы не обременять Сенат массой мелких гражданско-правовых споров, были установлены: во-первых, минимальная цена иска, при которой допускалось обращение к Сенату (2000 руб. при счете на ассигнации и 600 руб. - при счете на серебро), во-вторых - залог правой апелляции (200 руб. ассигнациями).

Судебное дело далеко не всегда заканчивалось решением Сената.

В случае разногласия сенаторов, протеста обер-прокуратуры или всеподданнейшей жалобы, признанной заслуживающей уважения, дело переносилось в одно из общих собраний Сената, а оттуда, при отсутствии законного большинства голосов или при несогласии министра юстиции, восходило на рассмотрение департамента гражданских и духовных дел, а затем и общего собрания Государственного совета.

Такое бесконечное "хождение" дел снизу вверх по инстанциям мало содействовало осуществлению правосудия, но оно находилось в полном соответствии со всей системой процесса того времени, «проникнутой недоверием не только к подсудимым или вообще заинтересованным лицам, но даже к свидетелям и, наконец, к самим судьям. Законодатель не доверял судебным учреждениям от низших до высших и предпочитал каждое важное дело разрешать сам, давая таким решениям форму Высочайше утвержденных мнений Государственного Совета»[39].

Основной причиной царившего в России накануне Судебной реформы беззакония, административного и судебного произвола, казенно-бюрократического стиля деятельности судей являлась устаревшая судебная система, приспособленная для защиты крепостного права, поддержания крепостных порядков. Для обеспечения этой функции решающее значение имели следующие основные факторы, определявшие антидемократический, казенно-бюрократический характер судебной системы:

1) совмещение судебной власти с исполнительной и законодательной, следствием чего явилось то, что в судах хозяйничала всесильная бюрократия, диктовавшая судьям угодные ей, дворянам и высокопоставленным сановникам приговоры. Подобные случаи нередко происходили и в либеральное время, предшествовавшее Судебной реформе. По свидетельству Г.Джаншиева, именно в это время «благодушнейший из администраторов, санкт-петербургский генерал-губернатор князь А.А.Суворов не постеснялся арестовать в 1860 г. члена суда... проигравшего дело высокопоставленного лица»[40];

2) сословный характер судебной системы, состоявшей из многочисленных инстанций, что способствовало безнаказанности преступников из привилегированных сословий, которые благодаря своим связям и деньгам уходили от ответственности даже в тех случаях, когда суд первой инстанции обоснованно признавал их виновными, так как всегда можно было добиться угодного им решения в последующих судебных инстанциях, где заседали представители "своего" сословия. И.С.Аксаков в своих воспоминаниях приводит многочисленные факты произвола "сановных стариков" - сенаторов. Так, когда он, будучи секретарем в Сенате, отказался «скрепить истинно неправомерное постановление, благоприятствовавшее людям, занимающим очень видное положение в высшем обществе... рябой нахал с громким именем, нагло рекомендовавшийся обер-секретарю при подаче оправдательного объяснения словами "по милости царской - я сын боярский", добился от Сената явно пристрастного приговора»[41];

3) инквизиционное судопроизводство, основанное на теории формальных доказательств. Приговор можно было вынести на основании признания подсудимого, которое считалось "лучшим свидетельством всего света". Прочие доказательства по значимости приравнивались лишь к доле этого "совершенного" доказательства. Так, признание вне суда, подтвержденное свидетелями, рассматривалось как "половинное" доказательство. По свидетельству Н.Н.Розина, «стремление добиться сознания подсудимого, несмотря на категорическое воспрещение закона, находило свое осуществление в самых уродливых и бесчеловечных формах. Юридически отмененная уже в 1801 г. пытка фактически практиковалась весьма нередко. В Москве существовали "клоповники" и совершенно темные ямы, называемые " аскольдовыми могилами", куда сажали несознавшихся обвиняемых и откуда они часто выходили слепыми. Кормление соленою селедкою "не в виде пытки" являлось любимым приемом следственных органов того времени»[42];

Отрицательные последствия применения теории формальных доказательств заключались не только в том, что на суд возлагалась обязанность "склонять" подсудимого к признанию, но и в том, что эта теория, как отмечал А.Ф.Кони, «связывая убеждение судьи и внося в его работу элемент бездушного формализма, создавала уголовный суд, бессильный в ряде случаев покарать действительно виновного, но достаточно могущественный, чтобы разбить личную жизнь человека слиянием акта бесконтрольного возбуждения преследования воедино с преданием суду и оставлением невиновного в подозрении, что заставляло его болезненно переживать стыд, который ни разъяснить, ни сбросить с себя нельзя»[43];

Для нейтрализации действия указанных выше факторов, обусловливавших продажность, несправедливость, бессердечную жестокость, формализм, волокиту и другие пороки старого суда, были подготовлены и утверждены основные положения Судебной реформы.

Для подготовки судебной реформы в 1861 г. была образована комиссия, результатом работы которой стали Основные положения преобразования судебной части в России, утвержденные императором Александром II 29 сентября 1862 г. Эти Положения состояли из трех частей, посвященных соответственно судоустройству, гражданскому и уголовному судопроизводству. В них были зафиксированы следующие принципиальные изменения: отделение судебной власти от исполнительной, законодательной и административной, а в уголовном судопроизводстве - отделение власти судебной от обвинительной; принцип гласности; несменяемость судей; устройство самостоятельной мировой юстиции для маловажных дел отдельно от общих судов; введение прокурорского надзора; введение присяжных поверенных и их советов; учреждение присяжных заседателей; отмена в уголовном судопроизводстве теории формальных доказательств; учреждение кассационного суда; создание нотариата.

В ноябре 1864 года были утверждены и вступили в силу основные акты судебной реформы: Учреждения судебных установлений, Уставы уголовного и гражданского судопроизводства, Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Судебные уставы - первая конституционная хартия России были одобрены Императором 20 ноября 1864 год. В них впервые устанавливались правовые гарантии против произвола государственной власти. Но история России знает мало документов, положения которых реализовывались сразу же после их принятия. Уставы 1864 г. не стали исключением. Практически одновременно с утверждением нового законодательства перед правительством был поставлен вопрос, каким путем должна проводиться в жизнь судебная реформа? Единодушного мнения по этому поводу не было.

19 октября 1865 года Высочайшим указом было утверждено «Положение о введении в действие Судебных уставов 20 ноября 1864 года»[45]. В России создавались два судебных округа (Московский и Санкт-Петербургский), куда первоначально вошли следующие губернии: в первый - Московская, Владимирская, Рязанская, Тверская, Тульская, Ярославская, во второй - Санкт-Петербургская, Псковская и Новгородская. В 1867 г. был открыт Харьковский судебный округ, в 1869 г. - Одесский, в 1870 г. - Казанский и в 1871 г. - Саратовский. Формирование Московского судебного округа завершилось только к 1874 г., когда в его состав вошла Вологодская губерния, до этого в 1869 г. к нему была присоединена Нижегородская губерния, в 1870 г. - Смоленская и в 1871 г. - Костромская.

К местным судам относились: Мировые судьи; съезды Мировых судей.

ГЛАВА 2. АНАЛИЗ ОСНОВНЫХ АСПЕКТОВ МИРОВОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIXВ. – НАЧАЛА ХХВ.

2.1. Гражданское судопроизводство в мировых судах

Цивилизованное гражданское судопроизводство России ведет отсчет от широко известных судебных реформ второй половины XIX в., осуществленных под патронатом императора Александра II. В результате этих реформ была создана новая судебная система и правовая база отправления правосудия, превосходившие лучшие аналоги государств Западной Европы.

Одним из документов судебной реформы 1864 г. был Устав гражданского судопроизводства, который представлял собой весьма детализированный законодательный акт, определявший порядок производства у мировых судей и в судах общей юрисдикции, статус участников судопроизводства и пр.

В дореформенный период в российском гражданском процессе использовался такой архаичный вид доказательств, как присяга тяжущихся.[48] За неправые иски и за подачу апелляционной жалобы, признанной судом неправильной, взыскивались штрафы. Канцелярская тайна, письменность и формализм в оценке доказательств открывали широкий простор для злоупотреблений со стороны судейских чинов. В гражданском судопроизводстве накануне реформирования отечественной судебной системы основными недостатками признавались:

1) чрезвычайная медлительность судопроизводства, происходящая от огромного количества инстанций, по которым дело должно было пройти до своего окончательного разрешения, от бесполезной переписки и от длины и неопределенности гражданских исков;

2) канцелярская тайна и безответственность судей и полиции;

3) дороговизна судопроизводства[49].

В результате реформирования 1864 г. процесс провозглашался состязательным. Спорящие должны были лично или через поверенных участвовать в судопроизводстве. Они могли знакомиться с материалами дела, заявлять ходатайства.

Разбирательство в суде проходило гласно. Исковое производство начиналось по инициативе одной стороны. Суд считался арбитром спорящих без права самостоятельного отыскания доказательств. Стороны в суде состязались свободно. Решение провозглашалось публично.

Мировой судья предварительно мирил спорящих и только в случае, если примирение сторон не достигалось, принимал исковое заявление к своему рассмотрению. Меры для склонения "тяжущихся" к примирению мировой судья обязан был принимать даже во время производства по делу. На председателе съезда также лежала обязанность склонять "тяжущихся" к миру. Объектом мировой сделки признавалось материальное право, которое являлось и объектом иска (жалобы), т.е. спора, настоящего и будущего. Вместе с тем объектом мировой сделки не могло быть такое право, которым затрагивался какой-либо публичный интерес или неотчуждаемые личные права, сделки по которым недопустимы.

Субъектами мировой сделки являлись любые физические или юридические лица, за исключением казенных управлений (ведомств, связанных с интересами правительства, двора, казны, церкви). Следовательно, мировые сделки в отношениях с государством (например, в связи с уплатой налогов) были невозможны. Дело, законченное миром, не могло возобновляться ни самими сторонами, ни их правопреемниками. Мировую сделку можно было заключить и с одним из соистцов (соответчиков), отдельно от других.

Уступки сторон, сделанные при соглашении их на примирение, не имели для них обязательной силы, если мировая сделка почему-либо не состоялась[50] (ст. 1365 УГС). Необходимо признать, что институт мирового соглашения недостаточно разработан в российском законодательстве.

Стороны (истец-ответчик, обвинитель-обвиняемый) принимали участие в деле как лично, так и через своих представителей (поверенных). Сторонами могли быть как частные лица, так и государственные учреждения (полиция, казенные управления, любое присутственное место). Дело миром мог окончить поверенный, даже если об этом не было упомянуто в его доверенности.

К числу малоценных, простых и несложных дел, подлежащих юрисдикции мировых судей, ст. 29 УГС относила следующие дела:

1) по искам по личным обязательствам и договорам о движимом имуществе ценой не свыше 500 рублей;

2) по искам о вознаграждении за ущерб и убытки, когда их сумма не превышает 500 рублей или же во время предъявления иска не может быть положительно известна;

3) по искам о личных обидах и оскорблениях;

4) по искам о восстановлении нарушенного владения, независимо от суммы, если со времени нарушения прошло не более шести месяцев;

5) по искам о "праве участия частного".

Кроме того, мировой судья мог принять к своему рассмотрению всякий спор, если обе стороны просили его решить их дело "по совести" (ст. 30 УГС). Решения по таким делам были окончательными и только в форме мировой сделки, иначе дело передавалось по подсудности.

В состязательном процессе судья должен играть пассивную роль, основывая свое решение только на доказательствах, представленных сторонами. В то же время для получения доказательств, необходимых для принятия справедливого решения по делу, требовалось направление запросов в различные места. Поэтому мировой судья, истребовав справки и копии документов, мог выдавать "тяжущемуся" по его просьбе свидетельство. В нем указывалось, что такая-то бумага действительно нужна к указанному в ней сроку. В 1877 г. Сенат специально указал в одном из своих решений, что «истребование мировым судьей самим справок может быть почитаемо за несущественное нарушение обрядов судопроизводства, но права самому истребовать документы мировой судья, конечно же, не имеет».

При гражданском судопроизводстве у мирового судьи активно использовались упрощения процедуры рассмотрения дел.

Имел место в мировом судопроизводстве и институт заочного решения. Оно могло быть в установленном порядке отозвано ответчиком. Отзыв не был обжалованием заочного решения, а являлся особым институтом, дополнительной гарантией прав ответчика. Отзыв проходил по правилам, установленным ст. 151-153 УГС.

В течение двух недель со дня вручения копии заочного решения (в общих судах по гражданским делам - один месяц) ответчик имел право обратиться к мировому судье с просьбой, которую последний обязан, был принять: о вызове истца (обвинителя) и о новом рассмотрении дела. Заочное решение с этого момента признавалось недействительным, дело возвращалось в первоначальное положение, процесс начинался заново. Если ответчик снова не являлся на заседание по неуважительной причине, прежнее решение оставлялось в силе и против него отзыва уже не допускалось. И первое и второе заочные решения могли пересматриваться в апелляционном порядке сторонами в мировом съезде. Таким образом, ответчик имел выбор: либо согласиться с заочным решением, либо отозвать его, либо подать апелляционную (или кассационную, если решение было окончательным) жалобу.[51]

Огромным преимуществом мирового суда в первое время была его практическая бесплатность: все производство было освобождено от судебных пошлин и разнообразных сборов. Устанавливался только символический канцелярский сбор за выдачу копий решений и других документов, который нередко вообще не взимался.

Однако 10 мая 1877 г. был издан Закон «О введении судебных сборов с гражданских дел, производящихся в мировых судебных установлениях», решительно уничтоживший достоинство мирового суда и взвинтивший пошлины до размеров, в два раза превышавших аналогичные сборы в общих судах. Пошлины и сборы перечислялись в доход земства.[52]

В дореволюционном российском процессуальном праве гражданские дела разрешались в судебных инстанциях: первой (по существу), апелляционной и кассационной. Предусматривалась также возможность принесения просьб о дополнительном пересмотре решения в случае возникновения новых обстоятельств. Первая и апелляционная инстанции разрешали дело по существу, кассационная - отменяла или оставляла в силе решение, исходя из формальных обстоятельств. Так, если мировой съезд признавал кассационную жалобу об отмене решения заслуживающей уважения, он отменял обжалованное решение и препровождал дело на рассмотрение другого мирового судьи. Причем и в этом случае новое решение (приговор) могло быть как окончательным, так и неокончательным. Равным образом поступал и Сенат, передавая дело другому мировому съезду.

Судебные уставы уделили производству в мировых съездах не очень много места - всего несколько специальных положений. В основном действовали нормы, относящиеся к процессу у единоличного мирового судьи. Более того, и это надо назвать недостатком, не делалось различия между рассмотрением в мировом съезде апелляционных и кассационных жалоб, что вызывало споры и затруднения. Обычно кассационные жалобы рассматривались съездами подобно Сенату - без вызова сторон, с допуском их, в случае самостоятельной явки, к объяснениям. Это и было единственной разницей.

В компетенцию мировых судей входили дела по охране наследственного имущества, независимо от его вида и стоимости. Это включало в себя объявление об открытии наследства, вызов лиц, имеющих на него какие-либо права, опись, опечатывание и сбережение имущества. Мировой судья мог осуществлять раздел имущества между наследниками, но лишь полюбовно, примирительным производством; при возникновении спора дело передавалось в окружной суд.

В местностях, где не предусматривалось учреждение должности нотариуса, или таковая не была никем замещена, все нотариальные полномочия переходили также к мировым судьям (ст.2 Положения о нотариальной части 1866 г.).

2.2. Уголовное судопроизводство в мировых судах

Уголовный процесс в России накануне реформы 1864 г. в основном строился по розыскному или следственному типу. Он практически устранял стороны от участия в деле, движение которого отдавалось исключительно на усмотрение судьи. Процесс во многом носил инквизиционный характер с формальной оценкой доказательств, когда лучшим доказательством считалось собственное признание обвиняемого, сила доказательств была заранее определена законом, не зависела от их внутреннего содержания.

Уставом уголовного судопроизводства на основе Судебной реформы 1864 года в России впервые был утвержден состязательный порядок судопроизводства. Он выражался в отделении обвинительной власти от судебной. Поскольку суд был обязан обеспечивать справедливое и беспристрастное решение правового спора, предоставляя сторонам, равные возможности для отстаивания своих позиций, то предание суду входило в полномочия прокурора. От суда не требовалось выносить решение о предании суду. Он делал лишь необходимые распоряжения по организации судебного заседания. Как верно заметил И.Я. Фойницкий: «Заключение прокуратуры о предании суду излагается в форме обвинительного акта, который представляет собой окончательное обвинение»[53].

Анализ уголовного судопроизводства у мирового судьи в период проведения в России судебной реформы 1864 г. позволяет убедиться в том, что присущие его деятельности общие черты проявили себя в полной мере. В частности, юрисдикция мирового судьи была весьма ограничена незначительными делами, которые рассматривались им единолично, сторонам оказывалась помощь в собирании доказательств, активно использовались примирительные процедуры, применялся упрощенный суммарный процесс, решения проверялись в апелляционном порядке.

Разбирательство в мировом суде проходило "изустно и публично", по возможности - в одно заседание[54]. Закрытые заседания могли проводиться тогда, когда это касалось личной жизни сторон (например, по делам "о проступках против прав семейственных, об оскорблении женской чести" и т.п.) и в любых других случаях по просьбе обеих сторон - по делам частного обвинения и гражданским делам.

Устность разбирательства предполагала, что мировой судья не имел права требовать от участников процесса каких-либо письменных объяснений (хотя они могли их подать): все происходило на словах и тут же протоколировалось. Судопроизводство велось на русском языке. Закон предусматривал, но не регламентировал подробно порядок предоставления участникам процесса услуг переводчика. Камеры мировых судей всегда были заполнены публикой (разумеется, если не проходил закрытый процесс). Это были преимущественно занятые в назначенных на тот день делах лица, ожидающие своей очереди. Частыми гостями в судебных заседаниях были журналисты, пишущие на судебные темы, да и просто любопытствующие.

Подсудность мировых судей определялась целым рядом нормативных актов. Основным актом по уголовным делам являлся Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Этот своего рода "кодекс материального уголовного права" содержал составы преступлений небольшой общественной опасности и проступки. Российское право не выделяло проступки в особый институт административных правонарушений, а относило их к уголовным. Продолжало действовать, хотя и в новой редакции, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Многие составы были разбросаны по другим отраслевым уставам: казенных управлений, таможенному, рекрутскому, горному, о земских повинностях, о соли, о паспортах, строительному и путей сообщения, пожарному, почтовому и телеграфному.

Главными критериями определения подсудности являлись вид и мера наказания, предусмотренные санкцией той или иной статьи (ст. 33 УУС):

1) выговор, замечание или внушение;

2) денежное взыскание не свыше 300 рублей;

3) арест не свыше трех месяцев;

4) заключение в тюрьме не свыше одного года.

Из этого общего правила существовал ряд исключений. По ст. 34 УУС это были дела, по которым в качестве дополнительных наказаний предусматривались: высылка, запрещение производить торговлю или промысел, закрытие торгового или промышленного заведения. Также исключались из подсудности дела, по которым иск о вознаграждении за причиненные преступником вред и убытки превышал 500 рублей, и дела по обвинению сельских обывателей, которые были подсудны волостным судам.

Мировые судьи вправе были принять к своему производству дела частного обвинения, которые влекли более строгие наказания. Среди таких составов (а их было около 30) имели особенность кража и мошенничество между родителями и детьми и между супругами. Если эти преступления совершались дворянами, монашествующими, священнослужителями и почетными гражданами (как видим, налицо сословная направленность определения субъектного состава), или сумма непосредственного объекта преступления превышала 300 рублей, дела начинались у мирового судьи только для примирения, а если мировая сделка была невозможна - передавались по подсудности. Аналогичная статья содержалась и в Уставе гражданского судопроизводства.

Всю массу подсудных мировым судьям дел можно разделить на две большие группы. Первую составляли дела частно-публичного обвинения. Судебное преследование по ним осуществлялось независимо от жалоб частных лиц, они не могли прекращаться за примирением. Среди них: дела о преступлениях (проступках) против порядка управления, благочиния, народного здравия, личной безопасности, нарушения уставов казенных управлений, мелкие кражи и мошенничество, обман и присвоение чужого имущества и др. Вторую группу составляли дела исключительно частного обвинения, которые могли заканчиваться примирением.[55]

Перечень преступлений, преследуемых в порядке частного обвинения, был достаточно большой. В него входили: оскорбление чести, угроза и насилие, отказ в доставлении родителям пособия, нанесение тяжких побоев, нанесение легких ран с намерением или тяжких - в запальчивости или раздражении, обольщение незамужней женщины торжественным обещанием на ней жениться, вступление в брак без согласия родителей или опекунов, жестокое обращение мужа с женой или жены с мужем, неповиновение детей родителям, литературное заимствование свыше дозволенного и др.

Функция обвинения в дореволюционном мировом суде была возложена на самих потерпевших частных лиц, а также на полицию и административные власти (в том числе казенные управления), другие присутственные места, одним словом - на обвинителей. Это было особенностью мирового уголовного судопроизводства, поскольку в общих судебных местах обличение обвиняемых перед судом являлось обязанностью только прокурорских чинов. Однако из-за значительного количества камер мировых судов и несложности большинства дел в них поддержание обвинения осталось лишь правом прокурора.

В связи с этим на мировых судей возлагалась обязанность оказания сторонам помощи в собирании доказательств. Вскоре после получения материалов мировой судья назначал день и время разбирательства. Одновременно он делал распоряжения по вызову участвующих в деле лиц: обвинителя, обвиняемого (их поверенных), свидетелей, понятых и сведущих людей, гражданского истца. При подготовке уголовного дела им также решались вопросы о применении к обвиняемому меры пресечения, производстве осмотра, освидетельствования, обыска и выемки, поручения полиции собрать все необходимые по делу сведения и произвести дознание. Большинство этих действий производилось самим мировым судьей, а полиция привлекалась к этому лишь, в крайнем случае. Следовательно, активность суда в собирании доказательств в уголовном процессе значительно повышалась, но преимущественно лишь по делам частно-публичного обвинения и вследствие недостатка времени у полиции.

Что касается мер пресечения, то такие из них, как домашний арест и отдача под особый надзор полиции, применялись лишь общими судами. Мировой судья имел право использовать подписку о явке, поручительство, залог и личное задержание в зависимости от тяжести проступка и предусмотренной за него санкции.[56]

В уголовном процессе мировые судьи оказывали существенную помощь сторонам в собирании доказательств. Они наделялись полномочиями проведения процессуальных действий, в которых могли участвовать "тяжущиеся", два "достоверных свидетеля" (понятые), а при необходимости - "сведущие люди" (специалисты). Указанные действия при судопроизводстве в общем порядке рассматривались как способ проверки доказательств, а у мировых судей они становились полноправными доказательствами. Широко применялась мировыми судьями и очная ставка. Различали свидетелей обвинителя и свидетелей обвиняемого. К свидетелям приравнивались понятые и "сведущие люди".

При уголовном судопроизводстве у мирового судьи активно использовались упрощения процедуры рассмотрения дел. Подготовительная часть судебного разбирательства проходила традиционно. Ее главным пунктом была поверка вызванных лиц и принятие ходатайств. В общих судах обвиняемый был обязан являться к разбору дела только лично, но в мировом суде вместо обвиняемого мог присутствовать его поверенный (если за проступок наказание было не свыше ареста). Это не мешало мировому судье при необходимости вызвать обвиняемого. Если ни обвиняемый, ни его поверенный вообще не являлись по неуважительной причине, постановлялся заочный приговор (по иску о вознаграждении за вред и убытки - по правилам гражданского судопроизводства). Если за проступок грозило заключение в тюрьме, явка обвиняемого должна была быть только личной, и к нему мог быть применен привод.

Обвинитель во всех случаях мог являться лично или действовать через поверенного. При его неуважительной неявке дела частного обвинения прекращались (в жалобе отказывали), а по делам частно-публичного обвинения обвинитель штрафовался (до 25 рублей) и вызывался в суд повторно.

Мировые судьи не должны были составлять общий протокол, в котором подробно фиксировалось все производство от буквы до буквы. Закон требовал лишь записи жалоб и решений по ним. Составлялись так называемые частные протоколы: допросов свидетелей и объяснений сторон, других следственных действий (осмотра на месте и т.п.); по требованию сторон делались отметки об их заявлениях и требованиях, ходатайствах, отступлениях от порядка судопроизводства, допущенных мировым судьей, и т.п.

На российского мирового судью всегда возлагались обязанности по склонению сторон к примирению. Статья 120 УУС обязывала мирового судью постоянно склонять стороны к миру, но относилось это в основном к делам частного обвинения. Мировым судьей мог быть постановлен приговор обвинительный, а также оправдательный или освобождающий от суда и наказания (истек срок давности, объявлена амнистия, заключена мировая сделка и т.п.). Окончательным приговор считался в случае, если им определялось одно из следующих наказаний: внушение, замечание, выговор, денежное взыскание не свыше 15 рублей с одного лица, арест не свыше трех дней, вознаграждение за вред и убытки не более 30 рублей (ст. 124 УУС). Все остальные приговоры, в том числе оправдательный приговор, освобождающий от суда и наказания, были неокончательными.

Стороны (обвинитель-обвиняемый) принимали участие в деле как лично, так и через своих представителей (поверенных). Сторонами могли быть как частные лица, так и государственные учреждения.

В дореволюционном российском процессуальном праве уголовные дела разрешались в судебных инстанциях: первой (по существу), апелляционной и кассационной. Предусматривалась также возможность принесения просьб о дополнительном пересмотре решения в случае возникновения новых обстоятельств. Первая и апелляционная инстанции разрешали дело по существу, кассационная - отменяла или оставляла в силе решение, исходя из формальных обстоятельств.[57]

Заочный приговор мог быть обжалован по общим правилам. Очный приговор мог быть обжалован только после заявления неудовольствия. Это неудовольствие, устное или письменное, адресовалось мировому судье в течение суток после оглашения приговора и состояло в том, что сторона намерена обжаловать приговор в следующей инстанции. По мнению многих ученых и практических работников, подобная процедура была лишней и практического значения не имела, поскольку она ограничивала право сторон на обжалование вследствие искусственного сокращения сроков, что, безусловно, оказывало давление на волю участников и ограничивало правоспособность сторон.

Срок для обжалования (апелляционного или кассационного) устанавливался в две недели со времени объявления приговора. Не позже трех дней жалоба направлялась мировым судьей в съезд (либо съездом - в Сенат). Частные жалобы приносились вместе с апелляцией, кроме жалоб на непринятие апелляционной (кассационной) жалобы и на взятие обвиняемого под стражу. Окончательные приговоры могли быть обжалованы в кассационном порядке также по протесту товарища прокурора окружного суда. Мировые съезды при рассмотрении жалоб не вызывали стороны, но при самостоятельной явке последние допускались к словесным объяснениям.

В обязательном порядке требовалось личное присутствие обвиняемого, когда наказание за преступление было назначено в виде тюрьмы. В апелляционную инстанцию вызывались только те свидетели, кто упоминался в жалобе (по делам частного обвинения). Съезд мог вызвать тех свидетелей, на которых не ссылались стороны (по делам частно-публичного обвинения).

Особая роль принадлежала товарищу прокурора в мировом съезде по уголовному делу. Он не был обвинителем, а осуществлял функцию надзора за законностью в ходе судебного разбирательства и давал заключение по делу, которое своими выводами не было обязательно для съезда. Приговоры съезда признавались окончательными. Их обжалование, помимо всего прочего, обеспечивалось с 1868 г. залогом в 10 рублей. В соответствии с положениями ст. 181 УУС приговоры мировых судей и их съездов вступали в законную силу, если в течение суток не было заявлено неудовольствия, не подана в срок апелляционная или кассационная жалоба или отзыв заочного решения либо если поданная жалоба оставлена без последствий.

Следовательно, при судопроизводстве у российского мирового судьи в конце XIX - начале XX в. по уголовным делам существовала достаточно стройная структура особенностей рассмотрения дел и пересмотра судебных решений. Отдельные моменты указанной процедуры могут использоваться и при судопроизводстве у мировых судей в наши дни.

В числе важных признаков судопроизводства у дореволюционного российского мирового судьи можно назвать:

1) определение подсудности дел различными нормативными актами;

2) ограничения при избрании мер пресечения;

3) обязанность по склонению сторон к примирению;

4) наличие окончательных и неокончательных приговоров;

5) допустимость устной формы заявлений и ходатайств.

В ходе реформирования уголовного судопроизводства в дореволюционной России судебная власть постепенно отделялась от исполнительной власти. Приговор выносился мировым судьей на основе внутреннего убеждения в ходе публичного судебного разбирательства.[58] Отменялась формальная теория доказательств. Оставление человека в подозрении исключалось. Суд по результатам судебного разбирательства по уголовному делу обязан был постановить обвинительный либо оправдательный приговор.

Уголовное дело разрешалось не более чем в двух инстанциях. Определялись основания рассмотрения дел мировыми судьями (жалобы, личное усмотрение судьи и т. п.). Мировой судья выступал примирителем только по жалобам частных лиц в делах, которые могли заканчиваться примирением.

В заключение следует признать, что реформа 1864 года была значительно последовательнее в части неукоснительного проведения одного из фундаментальных принципов уголовного процесса - принципа состязательности, который в полной мере действовал не только на судебной стадии уголовного процесса, но и на стадии предварительного следствия, судебного по своей сущности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ предложений по реформированию отечественной судебной системы в XIX в. позволяет убедиться в том, что в основе аргументации в пользу идеи учреждения в России мировых судей были два важных обстоятельства: 1) уничтожение крепостного состояния и 2) необходимость решительного отделения судебной власти от власти административной.

Уничтожение крепостного права и освобождение крестьян представляло собой не только важнейший политический акт. Это был достаточно сложный процесс, причем как в техническом, организационном плане, так и с точки зрения юридической. Крестьянство к середине XIX в. составляло основную часть российского населения. Межевание наделов, распределение усадеб на разряды по размерам годового оброка и расчет выкупной суммы, составление, разъяснение и исполнение уставных грамот, споры об отношениях помещиков и временнообязанных крестьян, устройство крестьянского самоуправления - вот лишь отдельные проблемы, урегулирование которых было следствием Манифеста 1861 г. и сопутствующих ему положений и правил.

Почти аналогичная ситуация с резким увеличением количества конфликтов и споров по поводу собственности сложилась в России после 1991 г., когда распался СССР и наметились тенденции крупномасштабного перехода государственной и общественной собственности в частную собственность отдельных лиц. Путем приватизации, передела сфер экономического влияния жилье и иные объекты постепенно переходили в собственность частных лиц. Благодаря большому количеству собственников в стране увеличивалось число конфликтов по поводу владения, пользования и распоряжения различным имуществом. Статистические данные свидетельствовали о том, что к 2002 г. число ежегодно рассматриваемых судами гражданских дел достигло 5 млн., что на 4,4% выше уровня 2001 г. В то же время мировыми судьями рассмотрено 45% объема всех гражданских дел в судах общей юрисдикции (2,3 млн.). Это почти половина. Кроме того, мировые судьи рассмотрели в 2002 г. 245 тыс. уголовных дел и 1004843 материала об административном правонарушении.[59]

Однако, как свидетельствуют статистические данные работы судов, огромного всплеска гражданских споров в суде по поводу имущества не произошло вследствие того, что подобные споры зачастую разрешались нецивилизованным путем. Об этом свидетельствуют результаты исследований, проведенных криминологами, показывающие рост преступности в экономической сфере, а также преступлений против жизни и здоровья человека из корыстных побуждений, организованной преступности. Лишь после законодательного урегулирования многих правоотношений по поводу собственности конфликты стали активно разрешаться в судебном порядке. В связи с этим существенно возросло количество обращений в суды с исками по поводу собственности. Для осуществления подобных мероприятий, также как и в XIX в., требовалась определенная властная структура - мобильная и авторитетная.

Существовавшие накануне реформы 1864 г. органы местного управления такими свойствами, увы, не обладали: помещики были заинтересованной стороной (имеется в виду дворянское самоуправление), земские суды малочисленны и неповоротливы, к тому же загружены собственно полицейскими функциями (именно на этом им и предстояло сосредоточиться ввиду возможных крестьянских волнений). Волостные суды призваны были разрешать лишь гражданские дела на основе обычаев, а не уголовные дела с правом примирения сторон.

Председатель Редакционных комиссий генерал-адъютант Я.И. Ростовцев в письме императору Александру II в октябре 1859 г. писал, суммируя предложения о путях реформы: "Некоторые хотели бы для дворянства новых сословных прав в управлении местном... Считаю долгом всеподданнейше заявить, что хозяйственно-распорядительное управление уездом (кроме собственно полиции) действительно было бы полезно основать на выборном начале и подчинить влиянию сословному. Во всех мнениях депутатов только и есть одна идея, равно всеми разделяемая: это - несчастное устройство и жалкое состояние нынешнего местного управления и судов, и действия их произвольные, злоупотребительные, скрытые и необличимые. Все убеждены, что при подобном устройстве суда и полицейского порядка приведение реформы в действие может привести к вредным последствиям и благосостояние, как помещиков, так и крестьян, не может быть устроено надежно и прочно"[60].

Таким образом, уничтожение крепостного права поставило перед российским государством как сиюминутные, так и перспективные задачи. Требовался доступный и скорый суд, отделенный от администрации, проведение реформы местного самоуправления (в том числе создание сельского самоуправления). Решить эти задачи предлагалось путем введения мировых установлений. В их основу была положена теоретическая концепция С.И. Зарудного о мировом судье как примирителе, "судье совести", основное назначение которого - сохранение мира.

Представляется, что в указанной концепции содержались актуальные идеи восстановительного правосудия, заключающиеся в том, что основной целью любого правосудия является ликвидации конфликта и примирение сторон. Однако на тот период развития российского общества и государства попытка совместить в публичных отношениях правосудие как государственную деятельность и третейский суд как самодеятельность общества была преждевременна. Подобная процедура применима и достаточно эффективна лишь при рассмотрении гражданских дел и дел частного обвинения. Отсюда наблюдалась противоречивость в понимании целей мировой юстиции, в формировании ее статуса, которая преследовала российский мировой суд с самого начала. Именно поэтому представляются неприемлемыми идеи восстановления института почетных мировых судей или товарищеских судов.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что Судебные Уставы 1864 г. привнесли много нового в российское судоустройство и судопроизводство, приблизив его к состязательному типу. В ее основу лег принцип разделения властей: судебная власть отделялась от законодательной, исполнительной и административной власти, власть обвинительная - от судебной. Одним из таких нововведений стала свободная оценка доказательств, характерная и поныне для российского судопроизводства.

Судебные уставы 1864 г. предусматривали создание новой прогрессивной демократической судебной организации. До 1864 года сохранялась прямая или косвенная зависимость судов от императора и исполнительных органов. Император назначал и смещал судей основных судов, он обладал правом помилования, утверждал составы некоторых судов. Существенным недостатком дореформенных судов была их сословность и то, что разбирательство дел в них велось негласно и письменно. А это способствовало ничем не ограниченному произволу судебных чиновников. Все эти недостатки организации и деятельности судов того времени порождали необходимость судебной реформы, которая коренным образом изменила бы облик российских судов.

Судебные уставы провозгласили ряд демократических принципов судопроизводства: гласность, устность, состязательность, в связи с чем была реорганизована прокуратура и учреждена адвокатура, введен институт судебных следователей. Часть судебных органов стала выборной. Именно судебная реформа 1864 года сделала предварительное следствие судебным.

Важной частью судебной реформы 1864 года было кардинальное упрощение судоустройства. Вместо множества судов, существовавших для различных сословий, учреждались единые для всех сословий, общегражданские суды. В их число включались две группы судов: общие и местные.

Провозглашалось равенство всех перед законом. Вводился суд присяжных и мировые судьи. Последние могли рассматривать дела о преступлениях с максимальной санкцией до двух лет лишения свободы.

Судебная реформа 1864 г. существенно увеличила объем деятельности Министерства юстиции, поскольку на него была возложена задача проведения реформы в жизнь. Судебные уставы от 20.11.1864 г. расширили круг обязанностей Министерства юстиции в области управления судами.

Надо сказать, что судебная реформа 1864 г. и последующих лет совершила настоящий прорыв в российской правовой системе. Что-то удалось реализовать, а что-то полностью или в значительной мере осталось лишь добрым намерением. Возможно, организаторы реформы не во всем были последовательны, но в любом случае следует признать, что они стремились к созданию совершенной судебной системы.

В настоящее время реальностью современной судебной системы стали мировые суды, судебные приставы, присяжные. Оценка этих институтов теоретиками и практиками неоднозначна. Однако эти органы являются органичной частью современного правосудия.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

Нормативно-правовые акты:

1. Конституция РФ. М.: Инфра-М, 2006.

2. Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18.12.2001г. № 174-ФЗ (в ред. ФЗ от 05.06.07г. №87-ФЗ, 06.06.07г. №90-ФЗ) // Консультант Плюс: Версия Проф. [Электрон. ресурс] /АО «Консультант Плюс». М., 2007.

3. Уголовный кодекс РФ от 13.06.1996г. № 63-ФЗ. (в ред. ФЗ от 27.07.2006г. № 153-ФЗ) // Консультант Плюс: Версия Проф. [Электрон. ресурс] /АО «Консультант Плюс». М., 2007.

4. ФЗ РФ «О прокуратуре РФ» от 17.11.1992г. № 220-1. (в ред. ФЗ от 05.06.07г. №87-ФЗ, 06.06.07г. №90-ФЗ) // Консультант Плюс: Версия Проф. [Электрон. ресурс] /АО «Консультант Плюс». М., 2007.

5. Закон РФ от 27.04.1993 г. № 4866-1 «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы гражданина (в ред. Федерального закона от 14.12.1995 г. № 197-ФЗ).

6. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.) (с изменениями от 21 сентября 1970 г., 20 декабря 1971 г., 1 января, 6 ноября 1990 г., 11 мая 1994 г.) Ст. 6, 13.

7. Судебные Уставы 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны, ч. 1. СПб., 1866.

8. Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию// Российская газета. 2001. 4 апреля.

Научная литература и материалы периодической печати:

9. Андрюшечкина И., Маркелова А. Половина - мировым // Юрист. 2003. №4; Статистический отчет за 2002 год.

10. Борисова Е.А. Общая характеристика гражданского судопроизводства по Своду законов Российской империи// Законодательство. 2004. № 10, 11.

11. Дорошков В.В. Мировой судья. // Исторические, организационные и процессуальные аспекты деятельности. М.: «Норма», 2004.

12. Скрипилев Е.А. «Императорская партия» в борьбе против конституции и конституционализма. // Государственный строй и политико-правовые идеи России второй половины XIX столетия. Воронеж, 1987.

13. Сысоев В.Д. Министерство юстиции России за 200 лет (1802-2002 гг.) (Факты, события, лица)// Журнал российского права. 2002. № 9.

14. Чернухина Л.С. Мировые суды и государственная власть в условиях дореволюционной России// Журнал российского права. 2004. № 5.

Учебная и учебно-методическая литература:

15. Англо-русский полный юридический словарь / Сост. А.С. Мамулян. М., 1993.

16. Аксаков И.С. Полн. собр. соч. Т. IV.

17. Березин В. Мировой суд в провинции. М., 1883.

18. Боботов С.В., Чистяков Н.Ф. Суд присяжных: история и современность. М.: Манускрипт, 1992.

19. Великие реформы в России 1856-1874 / Под ред. Захаровой Л.Г. М.: Бек, 1992.

20. Гессен И.В. Судебная реформа. СПб., 1905.

21. Государственные учреждения XVI-XVIII вв. / Под ред. Н.Б. Голиковой. М., 1991.

22. Джаншиев Г. Эпоха великих реформ. СПб., 1907.

23. Жуйков В.М. О роли мировой юстиции в Российской Федерации. Настольная книга мирового судьи, рассматривающего гражданские дела. М.: СПАРК, 2002.

24. Зайончковский П.А. Проведение в жизнь реформ 1864 года. М.: Статут, 1999.

25. Зайончковский П.А. Реформы 1860-1870-х гг. в России. М.: Наука, 1952.

26. Исаев А.А. История государства и права России. М.: БЕК, 1999.

27. Конец крепостничества в России (документы, письма, материалы, статьи). М., 1994.

28. Кони А.О. На жизненном пути. Т.1. СПб., 1912.

29. Кони А.Ф. Приемы и задачи прокуратуры. Соч. Т. 4. М., 1967.

30. Коротких М.Г. Самодержавие и судебная реформа 1864 г. в России. М: Знание, 1989.

31. Коротких М.Г. Судебная реформа 1864 г. в России. Воронеж: ВГУ, 1994.

32. Лебедев В.М. Судебная власть в современной России. СПб.: Проспект, 2001.

33. Малышев К.И. Курс гражданского судопроизводства. Т. 1. СПб., 1874.

34. Немытина М.В. Суд в России вторая половина XIX - начало XX вв. Саратов, 1999.

35. Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. № 42587.

36. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2. Т. ХХ. № 48498.

37. Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. Пособие к лекциям. М., 1914.

38. Свод замечаний о деятельности новых судебных установлений по применению Уставов 20 ноября 1864 года.

39. Случевский В. Учебник русского уголовного процесса. СПб., 1913.

40. Судебные уставы 20 ноября 1864 года с изложением рассуждений, на коих они основаны. Ч.1. Уст. Угол. суд. СПб., 1867.

41. Тютрюмов И. Мировой суд и крестьянское обычное право // Земство. 1882.

42. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 1. Т.2. / Под ред. А.В. Смирнова СПб.: Альфа, 1996.

43. Фукс В. Суд и полиция. В 2-х ч. М., 1889. Ч. 2.

44. Эпоха великих реформ. Изд. 8-е. М.: Юрид. лит., 1990.

45. Юридическая энциклопедия / Под общ. ред. акад. Б.Н. Топорнина. М.: Юрид. лит. 2002.

Диссертации, авторефераты, монографии:

46. Лонская С.В. Мировой суд в России (1864-1917 гг.): историко-правовое исследование: Дис. канд. юрид. наук. Калининград, 1998.

47. Немытина М. В. Суд в России: вторая половина XIX - начало XX в.: Дисс. д-ра юрид. наук. М., 1999.

48. Устюжанинов В.А. Институт мировых судей: вопросы правовой регламентации: Дисс. канд. юрид. наук. М., 1999.

[1] См.: Англо-русский полный юридический словарь / Сост. А.С. Мамулян. М., 1993. С. 98.

[2] См.: Джаншиев Г. Эпоха великих реформ. СПб., 1907. С. 419-424.

[3] Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. № 42587.

[4] См.: Исаев А.А. История государства и права России. М.: БЕК, 1999. С. 285.

[5] См.: Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. Пособие к лекциям. М., 1914. С. 50.

[6] См.: Полянский Н. Мировой суд. СПб., 1915. С. 98.

[7] Решения Уголовного Кассационного департамента 1869. № 606.

[8] Решения Общего собрания Первого и Кассационных департаментов 1877. N 3.

[9] См.: Головачев А.А. Десять лет реформ. СПб., 1872. С.331.

[10] Коротких М.Г. Самодержавие и судебная реформа 1864 г. в России. Воронеж, 1989. С. 98-99.

[11] См.: Эпоха великих реформ. Изд. 8-е. М., 1990. С.436.

[12] См.: Немытина М.В. Суд в России вторая половина XIX - начало XX вв. Саратов, 1999. С. 49.

[13] См.: Кони А.О. На жизненном пути. Т.1. СПб., 1912.

[14] См.: Немытина М.В. Суд в России вторая половина XIX - начало XX вв. Саратов, 1999. С. 49.

[15] Свод замечаний о деятельности новых судебных установлений по применению Уставов 20 ноября 1864 года.

[16] См.: Скрипилев Е.А. «Императорская партия» в борьбе против конституции и конституционализма. // Государственный строй и политико-правовые идеи России второй половины XIX столетия. Воронеж, 1987. С. 85.

[17] Государственные учреждения XVI-XVIII вв. // Под ред. Н.Б. Голиковой. М., 1991. С. 254.

[18] См.: Березин В. Мировой суд в провинции. М., 1883. С.33.

[19] Журнал Соединенных Департаментов. 1864. N 65. С.300.

[20] См.: Решения Гражданского Кассационного Департамента. 1868. N 187.

[21] Там же. 1867. N 42.

[22] Тютрюмов И. Мировой суд и крестьянское обычное право // Земство. 1882.

[23] См.: Фукс В. Суд и полиция. В 2-х ч. М., 1889. Ч. 2. С. 2. 16.

[24] Свод замечаний о деятельности новых судебных установлений по применению Уставов 20 ноября 1864 года (за 1866-1867 гг.).

[25] См.: Коротких М.Г. Самодержавие и судебная реформа 1864 г. в России. Воронеж, 1989. С. 98-99.

[26] См.: Свод замечаний о применении на практике Судебных Уставов за 1868 год.

[27] Государственные учреждения XVI-XVIII вв. // Под ред. Н.Б. Голиковой. М., 1991. С. 254.

[28] Скрипилев Е.А. «Императорская партия» в борьбе против конституции и конституционализма. // Государственный строй и политико-правовые идеи России второй половины XIX столетия. Воронеж, 1987. С. 85.

[29] См.: Городынский Я.К. Причины недостатков нашего выборного мирового института. 1899 // Право. N 45. С.2123-2124.

[30] Исторический обзор деятельности Комитета Министров. Составитель Середонин. 1902.

[31] Дорошков В.В. Мировой судья. Исторические, организационные и процессуальные аспекты деятельности. М.: «Норма», 2004. С. 9.

[32] Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. СПб., 1914. С. 45.

[33] Дорошков В.В. Мировой судья. Исторические, организационные и процессуальные аспекты деятельности. М.: «Норма», 2004. С. 25-26.

[34] Джаншиев Г. Основы судебной реформы: К 25-летию нового суда. М., 1891. С. 3.

[35] См.: Боботов С.В., Чистяков Н.Ф. Суд присяжных: история и современность. М.: Манускрипт, 1992. С. 58.

[36] Цит. по: Коротких М.Г. Судебная реформа 1864 г. в России. Воронеж: ВГУ, 1994. С. 54.

[37] Судебные Уставы 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны. ч. 1. СПб., 1866. С. 24.

[38] См.: Гессен И.В. Судебная реформа. СПб., 1905. С. 2-4; Малышев К.И. Курс гражданского судопроизводства. СПб., 1874. Т. 1. С. 58-59.

[39] Судебные Уставы 20 ноября 1864 года за 50 лет. Т. 1. Пг., 1914. С. 22; Судебные Уставы 20 ноября 1864 года, с изложениями рассуждений, на коих они основаны. Часть 1. СПб., 1866. С. 23-26.

[40] Джаншиев Г. Основы судебной реформы. С. 6.

[41] Аксаков И.С. Полн. собр. соч. Т. IV. С. 656-657.

[42] Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. С. 45.

[43] Кони А.Ф.Приемы и задачи прокуратуры Собр. соч.: В 8 т. Т. 4. М.: Юрид. лит., 1967. С. 324.

[44] См.: Джаншиев Г. Эпоха великих реформ. СПб., 1907. С. 419-424.

[45] Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. № 42587.

[46] См.: Исаев А.А. История государства и права России. М.: БЕК, 1999. С. 285.

[47] Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. С. 50.

[48] Великие реформы в России 1856-1874 / Под ред. Захаровой Л.Г. М.: Бек, 1992. С. 109.

[49] Джаншиев Г. Основы судебной реформы. С. 30-31.

[50] Устав гражданского судопроизводства (УГС) ст. 1365.

[51] См.: Великие реформы в России 1856-1874 / Под ред. Захаровой Л.Г. М.: Бек, 1992. С. 115.

[52] См.: Немытина М. В. Суд в России: вторая половина XIX - начало XX в.: Дис. д-ра юрид. наук. М., 1999. С.

[53] Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 1. Т.2. / Под ред. А.В. Смирнова СПб.: Альфа, 1996. С. 57.

[54] Устав уголовного судопроизводства (УУС) ст. 88-Российское законодательство С. 129

[55] См.: 3айончковский П.А. Проведение в жизнь реформ 1864 года. М.: Статут, 1999. С. 123.

[56] См.: 3айончковский П.А. Реформы 1860-1870-х гг. в России. М.: Наука, 1952. С. 75.

[57] См.: Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. СПб., 1914. С. 227.

[58] Случевский В. Учебник русского уголовного процесса. СПб., 1913. С. 124.

[59] См.: Андрюшечкина И., Маркелова А. Половина - мировым // Юрист. 2003. N 4; Статистический отчет за 2002 год.

[60] Конец крепостничества в России (документы, письма, материалы, статьи). М., 1994. С. 168.

Скачать дипломную работу

Если Вас интересует помощь в НАПИСАНИИ ИМЕННО ВАШЕЙ РАБОТЫ, по индивидуальным требованиям - возможно заказать помощь в разработке по представленной теме - Становление и развитие института мировых судей в России в свете судебной реформы 1864 года ... либо схожей. На наши услуги уже будут распространяться бесплатные доработки и сопровождение до защиты в ВУЗе. И само собой разумеется, ваша работа в обязательном порядке будет проверятся на плагиат и гарантированно раннее не публиковаться. Для заказа или оценки стоимости индивидуальной работы пройдите по ссылке и оформите бланк заказа.

Тема: Становление и развитие института мировых судей в России в свете судебной реформы 1864 года

Другие экслюзивные материалы по теме

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ ……………………………………………………………………...

3

ГЛАВА 1. ИНСТИТУТ МИРОВЫХ СУДОВ В РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В. – В НАЧАЛЕ ХХ В…………………...………………....

1.1. Институт мировых судов по Судебным уставам 1864 г. ………………..

8

1.2. Изменение в системе мировых судов в конце XIX в. – начале ХХ в…...

31

ГЛАВА 2. АНАЛИЗ ОСНОВНЫХ АСПЕКТОВ МИРОВОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX – ХХ ВВ……………………..

2.1. Гражданское судопроизводство……………………………………………

42

2.2. Уголовное судопроизводство………………………………………………

47

ЗАКЛЮЧЕНИЕ …………………………………………………………………

56

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ…………………………………

61

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 2. АНАЛИЗ ОСНОВНЫХ АСПЕКТОВ МИРОВОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIXВ. – НАЧАЛА ХХВ.

2.1. Гражданское судопроизводство в мировых судах