Оглавление
Проблемы анализа фактических обстоятельств при
определении размера компенсации морального вреда. 3
Литература. 11
Ключевые
слова. 12
Problems of the analysis of actual circumstances at
definition of the size of indemnification of moral harm.
В данной работе предпринята попытка проанализировать некоторые
фактические обстоятельства являющиеся критерием для определения размера
компенсации морального вред и методов его определения.
In the given work attempt to analyze some actual
circumstances being criterion for definition of the size of indemnification
moral harm and methods of its definition is undertaken.
Если оценивать
указанные в абзаце 2 ч. 2 ст. 1101 ГК РФ фактические обстоятельства при учете
которых суд оценивает характер физических и нравственных страданий по степени
каучуковости, то указанная норма наверное заняла бы одно из первых мест. К
фактическим обстоятельствам можно отнести огромное их количество. Перечень
таких обстоятельств никогда не может быть исчерпывающим.
В
приведенной норме перечень критериев по определению компенсации морального вреда
приведен не в виде перечня как такового, а в виде сложного предложения, разбор
которого приводит к разнобою в позициях авторов по их детализации. Для
удобства приведем норму ч. 2 ст. 1101 ГК РФ полностью: «Размер компенсации
морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных
потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины
причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.
При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования
разумности и справедливости. Характер
физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических
обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных
особенностей потерпевшего».
О.В.
Богданов, исследуя приведенные в норме критерии, определяет их следующим
образом:
1.
степень вины нарушителя;
2.
степень физических и нравственных страданий;
3.
характер физических и нравственных страданий;
4.
требования разумности и справедливости;
5.
индивидуальные особенности лица;
6.
фактические обстоятельства, при которых был причинен моральный вред;
7. Иные
заслуживающие внимания обстоятельства[1].
Последний
критерий показывает, что по смыслу и содержанию нормы этот перечень не является
исчерпывающим.
Несколько
иначе дает перечень критериев Е.П. Редько. Он объединяет критерии степень и
характер физических и нравственных страданий, фактические обстоятельства, при
который был причинен моральный вред и индивидуальные особенности потерпевшего в
один критерий, оставив остальные без изменения[2].
С
нашей точки зрения уже сам термин «фактические обстоятельства» позволяет
объединить в нем все приведенные критерии в единый критерий, за исключением критерия
разумности и справедливости. В самом деле, как степень вины нарушителя, так и
все прочее являются не чем иным, как фактическими обстоятельствами. И только
требования разумности и справедливости может явиться отдельным критерием, но и
это требование можно отнести ни сколько к критериям, сколько к общеправовым
принципам, которыми должен руководствоваться суд, используя их в качестве логико-психологического
инструмента при разрешении дела о моральном ущербе, как впрочем, и по остальным
делам. Поэтому, если привести с учетом такого мнения новый перечень, то он
будет состоять из двух пунктов, т.е. фактических обстоятельств и требований
разумности и справедливости, а если последнее также поставить под сомнение, то
останется только основной критерий: фактические обстоятельства, которые и
следует теперь детализировать, разделив на указанные подкритерии.
Поэтому
как представляется, более правильной была бы позиция Е.П. Редько.
Проведем
свой небольшой анализ отдельных элементов фактических обстоятельств, приняв за
основу классификацию Е.П. Редько.
Критерий
фактических обстоятельств является самым сложным из приведенных критериев. Как
и все положения, он имеет достоинства и недостатки. С одной стороны для суда
имеется значительное поле для маневра, с другой стороны – вышеупомянутая
каучуковость.
Рассмотрим
первоначально степень физических и нравственных страданий, который относится
больше к психологической, чем к правовой характеристике. Так, А.М. Эрделевский
полагает, что степень страданий следует оценивать по глубине: слабая, сильная,
нестерпимая[3].
Здесь, не говоря уже о том, что степень страданий для каждого индивидуальна,
следует иметь ввиду интересы потерпевшего. Степень его страданий можно оценить
по прочим фактическим обстоятельствам, таких как, например множественность
телесных повреждений, утрата функций какого либо органа, либо глубокое
переживание гибели близкого. Если такие обстоятельства налицо, то вопрос
упрощается. Другое дело если речь идет о фактических обстоятельствах при
которых степень переживания потерпевшего сомнительна для суда. Потерпевший может
намерено их преувеличить. Например, потребитель, купил оказавшийся
некачественным новый пылесос взамен старого, который еще был в рабочем
состоянии и при этом свои нравственные страдания по этому поводу всячески
преувеличивает в расчете на большую денежную компенсацию.
Поэтому
степень страданий и их проявление должны детально исследоваться и
дифференцироваться[4].
Нет
толкования в определении критерия характера страданий. Согласно общему
определению, характер – это отличительное свойство, особенность, качество
чего-нибудь[5].
Что под этим понимает законодатель?
Может
быть - это конкретные физические страдания: боль, удушье, депрессия, страх и
пр.
А.М.
Эрделевский придерживается именно такого мнения. Можно ли с ним согласиться?
Отчасти можно за неимением лучшего. Перечисленные и прочие страдания требую
некоторой всеобщей оценки каждого из них в отдельности. Как их оценивать? Может
быть в количественном отношении? Но как определить их соотносимость друг с
другом? Видимо следует подразумевать значимость тех нематериальных благ,
которым был причинен вред.
А.М.
Эрделевский разработал формулу количественных показателей совокупности
критериев по определению размера возмещения морального вреда. Но здесь не
учитываются требования разумности и справедливости, признается
нецелесообразным связывать с ней имущественное положение потерпевшего, с
перенесенными им страданиями[6].
То есть, такая формула может применяться в качестве рабочего метода при решении
вопроса о размере компенсации морального вреда, но только в совокупности с
прочими фактическими обстоятельствами.
Может
быть, при исследовании отдельных материальных фактических обстоятельств составить
их перечень поставить его в порядке иерархии, и с учетом мнения потерпевшего
присвоить им определенное количество баллов по 100 бальной системе?
Так,
при рассмотрении искового заявления по поводу обращения гр. Х к Узловой
больнице Томск-2 Западно-Сибирской железной дороги о возмещении ущерба и
компенсации морального вреда, в результате некачественно проведенной операции
судом была определена компенсация потерпевшему в размере 50000 рублей. При этом
судом было установлено, что в результате некачественно проведенной операции,
потерпевшему потребовалась еще одна операция, длительное время по вине
ответчика истец испытывал физические страдания, передвигался на костылях. Кроме
этого с детства потерпевший занимался спортом, мечтая стать профессиональным
спортсменом, но в результате некачественно проведенной операции лишен такой
возможности. В период нахождения на излечении у него родился ребенок, которому
в силу своей инвалидности не мог оказать физическую и материальную помощь. В
настоящее время также ограничен в оказании такой помощи, испытывая при этом
соответствующие нравственные страдания. Все приведенные фактические
обстоятельства можно оценить по степени их значимости для потерпевшего, но
как всегда здесь дьявол кроется в деталях. Е.П. Редько заявил, что ряд
критериев, с учетом которых суд в каждом конкретном случае должен определять
размер компенсации, эквивалентный причиненному вреду способен уравновесить
имущественную либо неимущественную потерю, посредством уплаты потерпевшему
такой суммы, которая позволит потерпевшему пренебречь понесенной
потерей. В вышеуказанном случае при той или иной оценке, какая может быть
установлена сумма, чтобы потерпевший, как выразился судья Абаканского суда, мог
пренебречь своей потерей? Термин «пренебречь» лучше было бы заменить на «смириться»,
но это не меняет суть дела. Потерпевший вряд ли может быть полностью удовлетворен,
какую бы сумму ему ни присудили. Материальная компенсация применяется за неимением
лучшего. Поэтому ничего не остается, как выводить хотя бы первоначально в
качестве рабочей гипотезы формулу А.М. Эрделевского или 100 бальную систему
оценки морального ущерба. Впрочем, последнее предложение, предложенное автором,
является спонтанным и нуждается в отдельной разработке.
Но в
любом случае учет индивидуальных особенностей потерпевшего необходим.
Каждый
человек индивидуален. Юридическая наука не дает какой либо классификации
индивидуальных особенностей личности.
По
мнению Э. Гаврилова учет индивидуальных особенностей личности при определении
размера компенсации нарушает два правовых принципа: равенства граждан и принцип
права как применения равного масштаба к разным людям[7].
Аргументация
Гаврилова сводится в одинаковой компенсации потерпевшему от психических страданий
в зависимости от конкретного нарушения неимущественного права, независимо от
его индивидуальных особенностей.
Эта
позиция неоднократно подвергалась критике с точки зрения того, что
индивидуальные особенности потерпевшего – есть фактор, не сколько юридический,
сколько психологический. Попробуем рассмотреть эту позицию несколько с другой
стороны.
Согласно
ч. 1 Конституции РФ все равны перед законом и судом. Это один из принципов
права. Но это равенство именно перед законом. Это не фактическое, а формальное
равенство. Механическое применение этого принципа в виде одинаковой меры по
отношению к разным по индивидуальным признакам людям тут же входит в
противоречие с другими общеправовыми принципами: принципом социальной
справедливости, принципом гуманизма. Гаврилов применяет основополагающий
признак формального равенства к различным индивидам в различных жизненных
ситуациях. Известно, что любое начинание можно легко свести к своей
противоположности, если следовать ему буквально. Конечно, не идет речи о нарушении
принципа равенства перед законом и судом. Но здесь же следует заметить, что в тексте
Конституции РФ слово «закон» как, и положено таковому, отражено прежде, чем
слово «суд». А закон – это также ст. 1101 ГК РФ, предписывающая учет
индивидуальных особенностей потерпевшего. Может быть, гражданское законодательство
противоречит Основному закону? Приведем полностью ч.2 ст. 19 Конституции РФ: «Государство
гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола,
расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного
положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к
общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые
формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной,
языковой или религиозной принадлежности».
Если
следовать мнению Э. Гаврилова, то следовало бы добавить фразу: «независимо от
индивидуально-психологических особенностей». Следует заметить, что в
Конституции равенство прав определено независимо от социальных особенностей
граждан, а не от особенностей психологических. Конечно, некоторые из них
связаны с психологическими особенностями, но все равно равного масштаба к лицам
независимо от их индивидуальных психологических особенностей в Основном
законе не просматривается.
К тому
же следует иметь в виду, что принципы права читаются не только как
основополагающие и руководящие начала, но и как лозунги, помогающие малокомпетентным
в юридической науке гражданам, надлежащим образом уяснить единство закона.
Законодатель
предусмотрел также иные заслуживающие внимание фактические обстоятельства. Их
перечень также не определен, так как это могут быть самые различные
обстоятельства[8].
Так, в случае распространения сведений, порочащих честь и достоинство
гражданина в средствах массовой информации, следует уделить внимание характеру
и содержанию публикации. То есть – это такие обстоятельства, которые указывают
влияние на интенсивность нравственных и физических страданий потерпевшего. И
здесь также просматривается индивидуальный подход, поскольку для одних подобные
публикации безразличны, других могут довести до сердечного приступа.
Таким
образом, в данной работе была предпринята попытка проанализировать некоторые
фактические обстоятельства являющиеся критерием для определения размера
компенсации морального ущерба. Здесь можно сделать основной вывод в том, что
категория фактических обстоятельств требует не только повышенного внимания к
себе со стороны правоприменительных органов, но и еще также необходимы
обширные теоретические разработки для определения реального содержания
критериев компенсации морального вреда и методики их применения.
1. Богданов
О.В. Критерии определения размера компенсации морального вреда // «Юрист» №4
2008.
2. Гаврилов
Э. П. Как определить размер компенсации морального вреда?// Российская юстиция.
2000. № 6.
3. Ожегов
С.И. Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2002 4. Постановление
Пленума Верховного суда Российской Федерации от 20.12.1994 г. №10 «Некоторые
вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда». Российская
газета 1995 № 29.
5. Редько Е.П. К вопросу
об определении размера компенсации морального вреда // «Юрист» и№10 2008.
6. Уюткин
Н.Н. Проблемные вопросы компенсации морального вреда в судебной практике //
Судья. №9
7. Эрделевский А.М.
Компенсация морального вреда: анализ и комментарий законодательства и судебной
практики. М., 2004
8. Эрделевский А.М..
Критерии и метод оценки компенсации морального вреда // Государство и право № 4
1997.
1. Критерий разумности и справедливости (Criterion of a rationality and justice).
2. Компенсация (Indemnification)
3. Моральный вред (Moral harm).
4. Гражданское законодательство (The
civil legislation).
5. Причинитель вреда (Prichinitel of harm).
6. Физические и нравственные страдания (Physical
and moral sufferings).
7. Индивидуальные особенности
потерпевшего (Specific features of the victim).
8. Фактические обстоятельства (Actual circumstances).
9. Степень вины нарушителя (Degree of fault of the infringer)
10. Индивидуально-психологические
особенности личности (Individually-psychological features of the person).