2. Речевой этикет как разновидность
речевого поведения. Социальные роли внутри речевого этикета
Для того чтобы выяснить специфику речевого этикета
как разновидности речевого поведения, мы должны решить несколько задач:
выяснить содержание понятия «речевой этикет», его особенности, границы
употребления.
Речевой этикет – это
принятая в данной культуре совокупность требований к форме, содержанию,
порядку, характеру и ситуативной уместности высказываний[1]. Известный
исследователь речевого этикета Н.И. Формановская дает такое определение: «Под
речевым этикетом понимаются регулирующие правила речевого поведения, система
национально специфичных стереотипных, устойчивых формул общения, принятых и
предписанных обществом для установления контакта собеседников, поддержания и
прерывания контакта в избранной тональности»[2].
К речевому этикету, в частности,
относятся слова и выражения, употребляемые людьми для прощания, просьбы,
извинения, принятые в различных ситуациях формы обращения, интонационные
особенности, характеризующие вежливую речь, принятые в данной культуре способы
выражения сочувствия, жалобы, вины, горя и т.д. Сюда же могут относиться и
конкретные предписания речевого этикета – что может служить предметом
разговора, что нет, и в какой ситуации.
Речевой этикет может быть
охарактеризован как система языковых средств, в которых проявляются этикетные
отношения. Элементы этой системы могут реализовываться на разных языковых
уровнях: 1) на уровне лексики и фразеологии: специальные слова и устойчивые
выражения (Спасибо, Пожалуйста, Прошу прощения, Извините, До свиданья и
т.п.), а также специализированные формы обращения (Господин, Товарищ и
т.п.); 2) на грамматическом уровне: использование для вежливого обращения
множественного числа (в том числе местоимения Вы); использование вопросительных
предложений вместо повелительных (Вы не скажете, который час? Не могли бы Вы
немного подвинуться? и т.п.); 3) на стилистическом уровне: требование
грамотной, культурной речи; отказ от употребления слов, прямо называющих
непристойные и шокирующие объекты и явления, использование вместо этих слов
эвфемизмов; 4) на интонационном уровне: использование вежливой интонации
(например, фраза «Будьте любезны, закройте дверь» может звучать с разной
интонацией в зависимости от того, предполагается в ней вежливая просьба или
бесцеремонное требование); 5) на уровне орфоэпии: использование «Здравствуйте»
вместо «Здрасте», «Пожалуйста» вместо «Пожалста» и пр.; 6)
на организационно-коммуникативном уровне: запрет перебивать собеседника,
вмешиваться в чужой разговор и т.д.
Граница между повседневной
речевой практикой и нормой в речевом этикете неизбежно является подвижной.
Отклонение от нормы или чересчур дотошное следование ей может быть связано с
желанием говорящего продемонстрировать свое отношение к собеседнику или
подчеркнуть свое видение ситуации. В приведенном ниже примере вежливая форма используется,
чтобы подчеркнуть недовольство начальника подчиненным:
–
Здрасьте, Любовь Григорьевна! – сказал он в отвратительно галантной манере. –
Задерживаетесь? <…>
Больше всего ее напугало
то, что к ней обращаются на «вы», по имени- отчеству. Это делало все
происходящее крайне двусмысленным, потому что если опаздывала Любочка – это
было одно, а если инженер по рационализации Любовь Григорьевна Сухоручко – уже
совсем другое.
В.О.Пелевин
«Вести из Непала».
Речевой этикет обнаруживает себя
по-разному также в зависимости от темы, места, времени, мотива и цели общения.
Так, например, правила речевого общения могут различаться в зависимости от
того, являются темой общения печальные или радостные для участников общения
события; существуют специфические этикетные правила, связанные с местом общения
(застолье, присутственное место, производственное совещание) и т.д.
Итак, специфика речевого этикета
как разновидности речевого поведения заключается в следующем:
1)
речевой этикет представляет собой совокупность требований к
высказыванию;
2)
речевой этикет может быть охарактеризован как система языковых средств;
3)
речевой этикет обнаруживает себя по-разному также в зависимости от темы,
места, времени, мотива и цели общения.
2.2. Социальные роли внутри этикетного речевого поведения
Для того чтобы охарактеризовать социальные роли
внутри этикетного речевого поведения, мы должны решить следующие задачи: дать
понятие «социальная роль», указать типы социальных ролей и определить, как в
этикетном речевом поведении «работает» та или иная социальная роль.
Социальная роль — это нормативное сочетание позиции
(общего положением человека в социальной среде — младенца, школьника, студента,
работающего, пенсионера; отца, матери, деда, сына, внучки и т.д.; рабочего и
служащего; инженера и директора и т.д.) и функции, которые занимающий данную
позицию способен и обязан исполнять. При этом та или иная роль в сознании людей
связана с образцом поведения, с ожиданиями того, что человек в данной роли
обязан делать и на что он имеет право. Следовательно, позиция, функция,
права, обязанности, ожидания — все это складывает обобщенный нормативный
образец той или иной социальной роли.
Будучи существом общественным, человек не только действует,
ведет себя, но и говорит в соответствии с ролью, иначе говоря, его речевое
поведение впрямую связано с ролевым поведением.
Социальные роли характеризуются как постоянными, так и
переменными признаками. К постоянным относятся пол, возраст, место жительства,
степень образованности, профессию, положение на работе и в семье и т.д.
1. По полу, как известно, различают мужчин и женщин.
Исследования показывают, что выбор языковых средств для построения текстов
может зависеть от пола говорящего. Женщины чаще выбирают формы с
уменьшительно-ласкательными суффиксами, строят оценочные и
эмоционально-экспрессивные высказывания; их речь мягче, они реже, чем мужчины,
используют грубые выражения; есть типично женские и мужские черты в интонации.
И выбор тем для разговора, и способ речевого оформления этих тем разделяют
говорящих по признаку пола.
2. Признак возраста делит общество в целом на детей,
молодежь, среднее и старшее поколение. Речь молодых в своей среде, друг с
другом раскованна, непринужденна, они даже незнакомым (но равным по возрасту и
положению) могут обращать ты-формы, им свойственно желание отделиться от
остальных, выделиться с помощью жаргонных слов и оборотов, нередко неизвестных
взрослым: всех этих «старик и старуха, чувак и чувиха, кадр» и мн. др.
Вот такое новообразование можно услышать только от очень
молодых людей: «Елена сидела за рабочим столом. Она передала Игорю письмо —
и снова за свою машинку. Игорь сказал:
— Гуд байте вам.
Елена серьезно ответила:
— До будущего»
М. Коршунов. Подростки.
Речевые свойства среднего поколения наиболее
подвижны — люди этого возраста занимают ключевые позиции и на производстве и в
семье, они — связующее звено между молодежью и стариками, они должны хорошо
понимать и тех и других, ладить с теми и другими. Поэтому их речь наиболее
богата и наименее связана с возрастными границами.
Старшее поколение не склонно к новациям, оно консервативно,
речь времен собственной молодости видится в розовом свете и предстает как
идеал, а последующие поколения, с точки зрения стариков, только засоряют и
портят язык: «Рад вас приветствовать, Игорь Сергеевич! — Нижайший поклон,
Петр Денисович!» Именно старшие сохраняют в употреблении формулы «Честь
имею откланяться...»; «Будьте так любезны...»; «Не откажите в любезности...»;
«Простите за беспокойство...»; «Если вас не затруднит...»
«— Кажется, вы ушиблись? — спросил он с полупоклоном. —
Не могу ли чем-нибудь помочь? Был бы счастлив.
Старомодная учтивость профессора Завалишина на фоне
всеобщего упрощения нравов была заметна и чуть смешна (говорит
"спасибо" автомату!»
И. Грекова. Кафедра.
3. По месту жительства выделим представителей городского и
сельского населения. Наиболее сильные речевые отличия жителей города и деревни
заметнее в старшем поколении, так как образование, книги, радио, телевидение и
т.д. сравнивают городскую и сельскую молодежь, но некоторые диалектные
особенности среды, семьи сказываются на речи. Яркими представителями деревни
остаются старики. Всмотримся в сценку из быта сибиряков: «Нехамов еще
докрикивал последние слова, а в комнату уже вплывала его жена, повязанная до
глаз черным платком. Держа на вытянутых руках резной поднос из цветных кусков
дерева, она с полупоклоном приблизилась к старику, опустив глаза в пол,
напевным голосом произнесла:
— Изволь откушать, Никита Никитович!
Нехамовская жена старинной ладьей выплыла из комнаты,
дверь за ней бесшумно притворилась...»
В. Липатов. Сказание о
директоре Прончатове.
И здороваются в деревне чаще, даже с незнакомыми людьми. Вот
примеры: «Я подошел.
— Здравствуйте, — сказала мне девочка и варежкой
отодвинула со лба челку. "Здравствуйте" совсем не было выражением
нашего знакомства, просто знак сельской вежливости».
Г. Шергова.
Заколоченные дачи.
Или такой отрывок: «Первое время с непривычки удивлялся:
идешь по селу, с тобою все здороваются. Я одного деда спросил для интереса,
дескать, чего здороваешься, знаешь меня, что ли? А он мне: "А зачем мне
тебя знать? Я про тебя плохого не слышал, ты про меня тоже, стало быть, ты
добрый человек, и я добрый человек. Вот и будь здоров!"»
А. Крон. Бессонница.
4. Еще один постоянный признак — степень образованности
говорящих. По этому признаку люди делятся на носителей литературного
(правильного, грамотного) языка и носителей просторечия, т.е. речи недостаточно
грамотной, правильной. «Здорово, браток»; «Мамаша, садись!», «Малый, не
мешайся!» — все это формы обращений, приветствий, просьб со стороны
носителей просторечия.
5. Профессиональная среда также накладывает
отпечаток на речь. Не говоря уже о профессионально-жаргонной речи, недоступной
непосвященным, отметим, что профессия и речь довольно тесно связаны. Вот что
пишет по этому поводу Л.П. Крысин: «Манера речи, характеризующая проигрывание
некоторых профессиональных ролей, бывает ярко специфична и нередко осознается
говорящими. Ср. расхожие "квалифицирующие" определения вроде таких:
"говорит, как учитель", "начальственный окрик",
"оставь свой прокурорский тон", "кричит, как базарная
торговка" и т.п.»[3].
Мы перечислили такие влияющие на речь социальные признаки
людей, как пол, возраст, жительство в городе или деревне, образованность,
профессия. Надо иметь в виду, что эти признаки в людях не изолированы, они, как
правило, складываются друг с другом, образуя целый «пучок»: интеллигент
старшего поколения, заведующий кафедрой; пожилой житель деревни; женщина
средних лет, домашняя хозяйка и т.д. и т.п.
К постоянным признакам говорящих людей добавляются еще и те,
которые в социологии называют переменными, ситуативными ролями. Их мы также
исполняем каждодневно: пешеход, пассажир, покупатель, пациент, клиент. От
постоянных признаков эти переменные отличаются тем, что изменяются.
«Проигрывание» той или иной переменной роли зависит от постоянных признаков,
все это сочетается в человеке, влияет на его поведение и на речь. Находясь в
одной и той же ситуативной роли — например, пассажира, — люди ведут себя
по-разному, здесь мы встретим и интеллигента старшего поколения, речь которого
деликатна и особенно любезна («Не будете ли вы так добры подвинуться?»), здесь
столкнемся и с нагловатым юнцом или невоспитанной женщиной с малой степенью
культуры («Не толкайтесь! Не видите, что тут стоят — глаза что ли на
затылке?»).
Один и тот же человек, находясь в разных ситуациях общения,
обязательно ориентируется в обстановке, «прочитывает» признаки и роли своего
партнера по общению и выбирает в свою речь именно то, что наиболее уместно,
приемлемо в данном случае: иногда Вы-формы общения, иногда — ты-формы, иногда
официальную тональность, иногда — фамильярную.
Рассмотрим пример попытки установить речевой контакт,
описанный Ю. Казаковым в рассказе «Трали-вали»: «Часто в сторожке у Егора ночуют
проезжие, поднимающиеся и спускающиеся по реке на моторках, на байдарках и даже
на плотах. Каждый раз при этом происходит одно и то же: проезжие глушат внизу
мотор, и кто-нибудь поднимается к Егору в сторожку.
— Здорово, хозяин! — наигранно бодро говорит проезжий. —
Егор молчит, посапывая, ковыряет ивовую вершу.
— Здравствуйте! — уже слабее повторяет проезжий. —
Переночевать нельзя ли у вас?»
Можно думать, что проезжий предполагает в Егоре человека
«простого» и, нарочито демонстрируя простоту отношений и подравниваясь к этой
простоте, выбирает просторечные формы, произнося «Здорово, хозяин». Но
Егор по какой-то причине не отвечает. И проезжий, считая, что он избрал
неверную тональность, сразу меняет тактику общения, переходя к форме «Здравствуйте»,
демонстрирующей обращение на вы, как принято в разговоре с незнакомым
человеком.
Исследователи выделяют симметричную ситуацию общения, когда
вступают в контакт равные по служебному положению, возрасту - одним словом, по
общественному статусу партнеры, и асимметричную ситуацию, когда общаются
неравные (по возрасту, положению) собеседники. В общем виде такие статусные
отношения можно обозначить следующим образом: начальник — подчиненный, учитель
— ученик, родитель — ребенок и т.п.
В речевом поведении человека происходит постоянное
«исполнение» присущих ему социальных признаков и «проигрывание» переменных
ситуативных ролей, ориентация в общем социальном положении и в ролях адресата,
оценка официальности и неофициальности обстановки общения и личностных
отношений с партнером по общению. К этому следует добавить и то, что каждый
избирает для себя роль социально-психологическую, принятую именно для него,
именно в этом коллективе: кто-то — рубаха-парень, кто-то — козел отпущения,
кто-то — Золушка, а кто-то и принцесса, один — непризнанный гений, а другой —
заводила, кто-то — лидер, кто-то — нытик... Речь одного не будет похожа на речь
другого уже в силу психологических несходств.
Всмотримся в то, как Даниил Гранин в романе «Картина» рисует
индивидуальные проявления людей в связи с ожиданиями окружающих: «Журавлев,
его зам, тот и ухом не повел бы, обнимался бы, если ему надо, все привыкли, что
у него вечные романы, или, как он называет, "гули-гуленьки". От
Морщихина все ждали анекдотов, Тимофеева пускала матом, Горшков время от
времени являлся под хмельком. Но попробовал бы тот же Журавлев выматюгаться или
хватануть стопку в рабочее время — все бы возмутились. Что касается Лосева, то
он мог сесть пить чай с уборщицами или плясать на чьей-то свадьбе, мог
процитировать какое-нибудь изречение, мог хватить кулаком по столу, заорать,
выбежать из своего кабинета, хлопнув дверью, — такое ему прощалось, знали, что
он хоть и вспыльчивый, но отходчивый, после срыва он первый шел мириться, умел
загладить шуткой или другим по его усмотрению способом. Но ухаживания, прогулки
в темноте — это ему не разрешалось».
Таким образом, и в поведении, и в речи каждый остается
неповторимой индивидуальностью, но в то же время каждый находится в рамках
социальных отношений с окружающими, в рамках социальных ролей, предписаний,
обязательств.
Итак, характеризуя социальные роли в этикетном
поведении, мы выяснили, что 1) позиция, функция, права, обязанности, ожидания
складывают обобщенный нормативный образец той или иной социальной роли; 2) типы
социальных ролей зависят от постоянных признаков (пол, возраст, образование,
место жительства, профессия) и переменных (ситуативных); 3) человек выбирает в
своей речи именно то, что наиболее уместно в данной ситуации.
В данном параграфе речь пойдет о конкретных речевых
ситуациях. Мы ставили перед собой задачу уяснить, как определяется социальная
роль в ситуации речевого общения.
Речь маркирует человека. И по тому, как поздороваешься
с другим, сразу будет понятно, какую разговорную маску ты надел на себя на этот
раз.
Например, две реплики:
(1)- Привет, Лёша! Как твои дела? (2)- Иван
Иваныч, давно не виделись, здравствуйте! Как Ваше здоровье, как дети? -
характеризуют социальные роли говорящего и адресата
речи. С Лешей говорящий держится запанибрата. Возможно, они ровесники или Леша
чуть моложе, может быть, говорящий является сослуживцем или непосредственным
начальником (в таком случае, Лёше польстит твое внимание). С Иваном Иванычем
говорящий вежлив. Скорее всего, адресат речи старше говорящего. Если не по
возрасту, то по положению. Впрочем, некоторые дальновидные начальники очень
вежливо разговаривают со своими подчиненными, особенно пожилого возраста. В чем
разница? В немногом… В маленьких местоимениях… «Ты» и «Вы».
В литературном языке, как говорят нам учебники
грамматики, личное местоимение «ты» обозначает одного человека, притом хорошо
знакомого, товарища, с которым держишься накоротке и можешь обращаться к нему
попросту.
Если «короткости» отношений нет, всегда
предпочтительнее местоимение вежливости «Вы»: оно одинаково применимо для
обращения к незнакомому человеку, и к малознакомому, и к товарищу, с которым
близкие отношения почему-либо не установились.
Немотивированный, то есть ничем не обоснованный,
внезапный, переход от обращения на «Вы» к обращению на «ты» может быть
воспринят как проявление нетактичности, а то и откровенного хамства. Обычно
такой переход совершается с обоюдного согласия. Если ситуация складывается таким
образом, что речевые партнеры находятся примерно в равных социально-возрастных
позициях, если нет взаимного отчуждения и прочих мешающих барьеров (например,
нет позиции «клиент - обслуживающий персонал»), то возможно предложить перейти
на «ты».
Подобный переход должен быть оценен как проявление
дружеского расположения и открытости и, в свою очередь, привести к знаку
дружеского расположения:
(3) - Роман! Мы на «ты», ты не против?
(4) - Нет, пожалуйста. Давай, присядем вон там.
Сейчас в семьях между родителями, между детьми,
между родителями и детьми и между бабушками-дедушками и внуками существует
отношение на «ты». В традиционных семьях жена называла мужа на «Вы» и по имени
и отчеству, а он ее – на «ты» и просто «баба», родители детей называли на «ты»,
а дети родителей – на «Вы». Такая норма сохранилась до сих пор в отношении к
чужим детям. Принято, что всех детей до подросткового возраста (14-16 лет)
называют на «ты», зато они всех взрослых называют на «Вы». В современных семьях
на «Вы» называют свекра и свекровь, тестя и тещу, сватьев.
Мы видим, что местоимение «Вы» в наше время
свидетельствует не о почтительности, но о простой вежливости: свойственники
менее близки, чем родственники по крови, поэтому интимное «ты» нам кажется
неуместным.
Немотивированный, ничем не объясненный, переход от
«ты» к «вы» также нежелателен. Это выражение холодности и отчужденности.
Сконструируем такой романтический диалог:
(5)-В Вашем доме я не останусь ни на
минуту!
(6)-В твоем! Скажи мне опять: в твоем
доме…
(7)-Говорите мне «Вы»!
Это иллюстрация мысли о том, что «ты» и «Вы»
отличаются степенью интимности.
Именно поэтому неприятно бывает слышать людей,
«тыкающих» всегда и всем. Обычно это люди, считающие себя чрезвычайно
общительными и раскомплексованными. «А чего мне бояться?» Такие компанейские
люди прекрасно себя чувствуют. Вот только желающих быть в их компании с каждым
разом будет все меньше и меньше.
(8)-Вы, Маша и Петя, сбегайте за мелом, а Вы,
Марья Потаповна, уж будьте добры, здесь посидите, я сейчас вернусь, я мигом.
В данной ситуации мы встречаемся
с человеком, который исполняет сразу две переменные социальные роли: старшего и
младшего. При этом постоянная социальная роль самого говорящего может быть
охарактеризована с точки зрения возраста (промежуточного между Машей и Марьей
Потаповной) и образованности (образован настолько, чтобы уловить разницу в
обращении на «ты-ВЫ» и составить вежливую реплику).
Особенно рельефно социальная
роль «прочитывается» в тех ошибках, которые совершает говорящий.
Например, одна из распространенных грубых стилистических
ошибок – неверное употребление паронимов:
(9) Дяденька, одень очки! – Надо: надень очки.
Характеристика говорящего: малообразованный нахальный юнец.
(10)Попрошу брачующихся поставить свою роспись! –
Желательно заменить: Попрошу жениха и невесту поставить свои подписи.
Понятно, что социальная роль говорящего – малообразованное
ответственное лицо (в данном случае, сотрудница/сотрудник ЗАГСа). Слово
«брачующиеся» выдает попытку сделать речь более «научной». Беда в том, что этот
термин, уместный в отчетах, неуместен в речевой ситуации.
(11)У кассы стоят командировочные. – Надо: У кассы
стоят командированные, которым выдают командировочные.
(12)Чтобы видеть, надо встать на цыпочки. – Лучше
сказать: чтобы видеть, надо стать на цыпочки.
Такие слова образованы вопреки литературной языковой норме,
их употребление свидетельствует о крайне низкой речевой культуре.
(13)Будьте добры, колбаски полкило!
(14)Два билетика, прошу вас!
(15)Будьте любезны, подайте два салатика и пару сосисочек!
(16)Мне справочку заверьте, пожалуйста!
В приведенных фразах речь идет не о маленьких предметах (об
особых, крохотных билетах, сосисках, справках); суффиксы не указывают и на
ласковое отношение говорящих, не отражают большой любви к собеседнику. Просто у
некоторых людей есть дурная привычка делать свою речь слишком «вежливой».
Итак, в конкретной ситуации
речевого общения социальная роль говорящего выясняется из системных показателей
речевого этикета: употреблении определенных грамматических конструкций, вежливых
слов, а также неверного употребления языковых средств.
5.
Приложение.
Анализируемый в работе речевой
материал состоит из трех компонентов:
1) фрагменты
художественных и публицистических произведений, демонстрирующих те или иные
теоретические положения;
2) результаты
наблюдений над речью окружающих;
3) примеры
речевых ошибок из учебников по культуре речи.
1. Фрагменты художественных и
публицистических произведений:
1.1.
– Здрасьте, Любовь Григорьевна! – сказал он в отвратительно галантной манере. –
Задерживаетесь? <…>
Больше всего ее напугало
то, что к ней обращаются на «вы», по имени- отчеству. Это делало все
происходящее крайне двусмысленным, потому что если опаздывала Любочка – это
было одно, а если инженер по рационализации Любовь Григорьевна Сухоручко – уже
совсем другое.
В.О.Пелевин
«Вести из Непала».
Пелевин В.О. Вести из Непаала //
Пелевин В.О. Рассказы и повести. – М.: Вагриус, 2006. – С.26.
1.2. «Елена сидела за рабочим столом. Она передала Игорю
письмо — и снова за свою машинку. Игорь сказал:
— Гуд байте вам.
Елена серьезно ответила:
— До будущего»
М. Коршунов.
Подростки.
Коршунов М. Подростки // Современная проза о
молодежи. – М.: Молодая гвардия, 1976. – С.84.
1.3. «— Кажется, вы ушиблись? — спросил он с
полупоклоном. — Не могу ли чем-нибудь помочь? Был бы счастлив.
Старомодная учтивость профессора Завалишина на фоне
всеобщего упрощения нравов была заметна и чуть смешна (говорит
"спасибо" автомату!»
И. Грекова. Кафедра.
Грекова И. Кафедра // Урал. - 1978, №3. – С.49.
1.4. «Нехамов еще докрикивал последние слова, а в комнату
уже вплывала его жена, повязанная до глаз черным платком. Держа на вытянутых
руках резной поднос из цветных кусков дерева, она с полупоклоном приблизилась к
старику, опустив глаза в пол, напевным голосом произнесла:
— Изволь откушать, Никита Никитович!
Нехамовская жена старинной ладьей выплыла из комнаты,
дверь за ней бесшумно притворилась...»
В. Липатов. Сказание о
директоре Прончатове.
Липатов В. Сказание о директоре Прончатове //
Липатов В. Собр. соч. в 2-х тт. Т.1. – М.: Художественная литература, 1973. – С.95.
1.5. «Я подошел.
— Здравствуйте, — сказала мне девочка и варежкой
отодвинула со лба челку. "Здравствуйте" совсем не было выражением
нашего знакомства, просто знак сельской вежливости».
Г. Шергова.
Заколоченные дачи.
Шергова Г. Заколоченные дачи // Молодая гвардия. - 1974, №4.
– С.34.
1.6. «Первое время с непривычки удивлялся: идешь по селу,
с тобою все здороваются. Я одного деда спросил для интереса, дескать, чего
здороваешься, знаешь меня, что ли? А он мне: "А зачем мне тебя знать? Я
про тебя плохого не слышал, ты про меня тоже, стало быть, ты добрый человек, и
я добрый человек. Вот и будь здоров!"»
А. Крон. Бессонница.
Крон А. Бессонница // Нева. - 1974, №8. – С.50.
1.7. «Часто в сторожке у Егора ночуют проезжие,
поднимающиеся и спускающиеся по реке на моторках, на байдарках и даже на
плотах. Каждый раз при этом происходит одно и то же: проезжие глушат внизу
мотор, и кто-нибудь поднимается к Егору в сторожку.
— Здорово, хозяин! — наигранно бодро говорит проезжий. —
Егор молчит, посапывая, ковыряет ивовую вершу.
— Здравствуйте! — уже слабее повторяет проезжий. —
Переночевать нельзя ли у вас?»
Ю. Казаков.
Трали-вали.
Казаков Ю. Трали-вали // Звезда. – 1976. – С.33.
1.8. «Журавлев, его зам, тот и ухом не повел бы,
обнимался бы, если ему надо, все привыкли, что у него вечные романы, или, как
он называет, "гули-гуленьки". От Морщихина все ждали анекдотов,
Тимофеева пускала матом, Горшков время от времени являлся под хмельком. Но
попробовал бы тот же Журавлев выматюгаться или хватануть стопку в рабочее время
— все бы возмутились. Что касается Лосева, то он мог сесть пить чай с
уборщицами или плясать на чьей-то свадьбе, мог процитировать какое-нибудь
изречение, мог хватить кулаком по столу, заорать, выбежать из своего кабинета,
хлопнув дверью, — такое ему прощалось, знали, что он хоть и вспыльчивый, но
отходчивый, после срыва он первый шел мириться, умел загладить шуткой или
другим по его усмотрению способом. Но ухаживания, прогулки в темноте — это ему
не разрешалось».
Д. Гранин.
Картина
Гранин Д. Картина // Роман-газета. – 1979, №2. –
С.4-5.
1. Результаты
наблюдений над речью окружающих:
2.1.- Привет, Лёша! Как твои дела?
2.2.- Иван Иваныч, давно не виделись, здравствуйте! Как
Ваше здоровье, как дети?
Записи Горшковой О. // Картотека диалектологических
экспедиций ЧГПУ. 1947-1985. Архив рукописей ЧГПУ. ИНД: 1985. Г-15.
2.3. - Роман! Мы на «ты», не против?
2.4. - Нет, пожалуйста. Давай, присядем вон там.
Записи Мухатзияровой Г. // Картотека диалектологических
экспедиций ЧГПУ. 1947-1985. Архив рукописей ЧГПУ. ИНД: 1985. М-106.
2.5.-В Вашем доме я не останусь ни на минуту!
2.6.-В твоем! Скажи мне опять: в твоем доме…
2.7.-Говорите мне «Вы»!
Запись Сапаровой А.Н. (личные записи)
2.8.-Вы, Маша и Петя, сбегайте за мелом, а Вы,
Марья Потаповна, уж будьте добры, здесь посидите, я сейчас вернусь, я мигом.
Записи Макиной Ю. // Картотека диалектологических
экспедиций ЧГПУ. 1947-1985. Архив рукописей ЧГПУ. ИНД: 1985. М-1.
2. Примеры
речевых ошибок из учебников по культуре речи:
3.1. Дяденька, одень очки! – Надо: надень очки.
3.2. Попрошу брачующихся поставить свою роспись! –
Желательно заменить: Попрошу жениха и невесту поставить свои подписи.
3.3. У кассы стоят командировочные. – Надо: У
кассы стоят командированные, которым выдают командировочные.
3.4. Чтобы видеть, надо встать на цыпочки. – Лучше
сказать: чтобы видеть, надо стать на цыпочки.
Культура русской речи / Ред. Л.
К. Граудина, Е. Н. Ширяев. - М., 1998. – С.66-68.
3.5. Будьте добры, колбаски полкило!
3.6. Два билетика, прошу вас!
3.7. Будьте любезны, подайте два салатика и пару
сосисочек!
3.8. Мне справочку заверьте, пожалуйста!
Клюев КВ. Речевая коммуникация: Учеб. пособие. -
М., 1998. – С.66.