Содержание
Введение…………………………………………………………………………...3
1. Предпосылки «стахановского
движения»……………………………….……4
2. Кадровый
вопрос……………………………………………………………….6
3. Рекорды и
достижения «стахановцев»…………………………………..……8
Заключение…………………………………………………………………..…...18
Список литературы………………………………………………………………19
Введение
В годы
форсированной индустриализации возросло значение социалистического
соревнования. Масштабы
промышленного строительства заражали энтузиазмом многих советских людей. На
призыв XVI конференции ВКП(б) организовать социалистическое соревнование
откликнулись тысячи тружеников заводов и фабрик. Среди квалифицированных
рабочих возникло стахановское движение. Его участники показывали пример
небывалого подъема производительности труда. На многих предприятиях выдвигались
встречные планы производственного развития, более высокие по сравнению с
установленными. Трудовой энтузиазм рабочего класса имел большое значение для
решения задач индустриализации.
Объект данной работы –
эпоха форсированной индустриализации. Предметом являются стахановские рекорды.
Целью работы является обзор
и анализ событий обозначенной поры. Достижение цели подразумевает реализацию
следующих задач:
- раскрыть предпосылки и
контекст появления феномена «стахановцев»;
- рассмотреть кадровую
проблему в отраслях экономики;
- рассмотреть основные
достижения и рекорды «стахановцев»;
- затронуть вопрос итогов
и результатов движения.
1.
Предпосылки «стахановского движения»
Руководителям страны на протяжении трех предвоенных
пятилеток удавалось сохранить трудовой энтузиазм советских людей, держать их в
состоянии повышенной мобилизационной готовности. Люди работали там, где было
нужно, и столько, сколько нужно. Слова «ударный труд», «штурм», «догнать и
перегнать», «промышленный фронт», «битва за уголь» были известны не только
взрослым, но и детям.
Вполне естественная мечта народа о лучшей жизни и
готовность ради этого идти на преодоление трудностей и лишений, завораживающие
масштабы промышленного строительства, повышение миллионами людей своего
социального статуса, некоторое улучшение материального положения народа во
второй половине 30-х годов, тотальная коммунистическая пропаганда, активное
использование ею реальных и вымышленных успехов страны — вот почва для
возникновения и развития массового социалистического соревнования.[1]
В январе 1929 г. в «Правде» была впервые напечатана написанная Лениным в декабре 1917г. статья «Как организовать соревнование?».
Опубликованием этой статьи советское руководство призывало рабочих начать
социалистическое соревнование во всесоюзном масштабе. В апреле этого же года XVI конференция ВКП(б) в
специальном обращении «Ко всем рабочим и трудящимся крестьянам Советского
Союза» повторила этот призыв: «Организуйте соревнование во всех областях строительства,
организуйте соревнование заводов, фабрик, шахт, железных дорог, совхозов,
колхозов, советских учреждений, школ и больниц». Разумеется, о необходимости
революционного порыва молодежи и рабочего класса советское руководство
вспомнило именно сейчас не случайно. В стране началось выполнение плана первой
пятилетки. Не за горами был лозунг «Пятилетку в четыре года!».[2]
Количество ударных бригад росло. В последнем году
первой пятилетки только в железорудной отрасли их насчитывалось более 600. Было
организовано соревнование ударных бригад.,Хороших производственных показателей
добивались бригады, возглавляемые Белянкиным, Гнездило-вым, Горбуновым,
Прохоровым, Сабельниковым, Тагировым, И. Чершин-цевым (в документах 30-х годов
зачастую не указывалось ни имени, ниотчества горнорабочих). Довольно типичной
можно считать бригаду, возглавляемую С. Костериным с рудника им. Ворошилова
Карабашского мелькомбината. Степан начал трудиться на руднике чернорабочим.
Затем учился, стал проходчиком. В 1930 году почти одновременно он возглавил
проходческую бригаду и был принят в ВКП(б). В сентябре 1931 г. бригада
Костерина прошла 16,5 м выработок (при норме 12,5 м). А в мае следующего года
бригада установила рекорд проходки - 32 м.
Ударники обеспечивались жильем в первую очередь,
лучше снабжались товарами первой необходимости. По мере возможности выдавались
премии.[3]
Восторженные гимны стахановцам
перемежались в публикациях печати с сообщениями об «отсталых» рабочих,
упрекавших стахановцев в том, что их рекорды ведут к повышению норм и снижению
расценок. Газеты пестрели рассказами о «беспримерном и неприкрытом саботаже»
стахановского движения со стороны мастеров, начальников цехов, профсоюзных
организаций.[4]
На Всесоюзном совещании стахановцев
"вожди" заявляли, что беспощадная борьба с "вредителями",
"саботажниками" и "сопротивленцами стахановскому движению"
становится "важнейшим участком классовой борьбы". "Враги
стараются всячески опорочить стахановское движение, - говорил Постышев, - и не
только опорочить - враги советской власти преследуют стахановцев". Ещё
более определённо высказался Жданов: "На некоторых наших предприятиях
стахановское движение встретило сопротивление со стороны оппортунистических
консервативных элементов в наших партийных, хозяйственных и профсоюзных организациях
и со стороны отсталой части рабочих... Но мы крепко по этим настроениям
ударили, одёрнули, призвали к порядку саботажников стахановского движения, дали
им понять, что партия не остановится ни перед чем, чтобы смести с пути
победоносного стахановского движения всех ему сопротивляющихся".[5]
Наряду с ударничеством возникли другие формы
соревнования: движение «общественного буксира», создание хозрасчетных бригад,
движение за принятие встречных повышенных производственных заданий. Движение
«общественного буксира» зародилось в Донбассе. Весной 1930 г. ударная бригада донецких шахтеров прибыла на шахту им. Володарского в Кизеле, чтобы помочь
уральцам выполнить план добычи угля, передать им передовые методы работы.[6]
Однако в этой кампании, как и в любой, которую
проводили партийные функционеры, для которых ориентиром всегда служили лишь
указания вождя, было немало пропагандистской шумихи и даже бестолковщины.
2. Кадровый вопрос
В 1931 г. Сталин дважды - в феврале и июне -
выступал перед хозяйственниками страны. И в первой, и особенно во второй речи
вождь немало говорил о важности обеспечения быстро растущей промышленности
кадрами квалифицированных рабочих и инженерно-технических работников.
В годы предвоенных пятилеток решение кадровой
проблемы осуществлялось по нескольким направлениям, в том числе: пополнение
предприятий рабочей силой, подготовка квалифицированных рабочих, направление на
шахты, рудники и в геологические партии инженеров и техников.
В 1940 г. на горные предприятия были направлены тысячи
людей из присоединенных к СССР Западной Белоруссии, Бессарабии и Северной
Буковины, а также граждане Польши, интернированные на советскую территорию
осенью 1939 г. Эти люди (по одним документам они проходили как спецпереселенцы,
по другим - мобилизованные по оргнабору) совсем не были знакомы с горняцким
трудом. По неполным данным, на шахты Кизела было направлено 2,5 тыс. человек,
Егоршино -1,7 тыс., Богословска -1,6 тыс.
Условия труда и жизни спецпереселенцев были
крайне тяжелыми, порой невыносимыми.
Крестьянство, в 30-е годы - колхозное
крестьянство, являлось главным источником пополнения рядов горнорабочих. В годы
предвоенных пятилеток среди рабочих горных отраслей неуклонно увеличивался
удельный вес представителей нерусских народов — татар, башкир, мордвы и др.
Больше всего их было на шахтах Кизела и Челябинска, медных рудниках
Карабашского комбината, торфоразработках. Руководству предприятий приходилось
учитывать, что процент неграмотных среди этой категории рабочих был выше, чем
среди русских рабочих. Многие на первых порах не знали русского языка. В конце
30-х годов горнорабочие Урала являлись многонациональными по своему составу.
Вовлечение в производство женщин и молодежи имело
для страны социально-экономическое, а для советского руководства и политическое
значение. Уже в 1932 г. удельный вес женщин среди рабочих меднорудной
промышленности Урала составлял 16,5 %, а железорудной - 19,7 %. В конце 30-х
годов во всех без исключения горных отраслях труд женщин был разрешен и на
подземных работах.
Во второй половине 20-х годов на предприятиях
была установлена бронь подростков, на шахтах и рудниках она составляла 6 % к
общему числу рабочих.
Обучение рабочих горняцким профессиям, а также
повышение квалификации горняков велось по нескольким направлениям: школы ФЗО (в
горной промышленности они в первой половине 30-х продолжали называться школами
горпромуч), курсы подготовки рабочих без отрыва от производства, техническая
учеба в бригадах, производственно-техническая пропаганда.
Привлечение на горные предприятия с конца 20-х
годов большого количества сельского населения привело к росту числа неграмотных
среди горняков. Была активизирована работа кружков ликбеза.
С целью максимального охвата рабочих технической
учебой и повышения уровня их технических знаний во второй пятилетке был
установлен обязательный государственный технический экзамен (техминимум),
прежде всего для рабочих, обслуживающих сложные агрегаты, установки, машины.
В СГИ был создан проектно-исследовательский отдел.
В 1937 г. при СГИ был открыт Уральский геологический музей, в котором демонстрировались
экспонаты исключительно уральского происхождения. Открытие музея было
приурочено к проходившему летом этого года в Москве XVII Международному
геологическому конгрессу.[7]
3. Рекорды и достижения
«стахановцев»
2 сентября 1935 года
"Правда" сообщила, что забойщик шахты "Центральная-Ирмино"
Алексей Стаханов в ночь на 31 августа за смену добыл 102 тонны угля при норме 7
тонн. Спустя несколько дней этот рекорд превзошли шахтеры Дюканов, Поздняков, Концедалов,
Изотов и затем сам Стаханов. Советская печать ежедневно сообщала о новых
производственных рекордах не только в угольной, но и во всех других отраслях
промышленности. В середине ноября в Кремле было созвано Всесоюзное совещание
стахановцев, на котором выступили Сталин и другие руководители партии.
Стаханов сразу же был щедро вознагражден. Имя
молодого шахтера Стаханова, недавно пришедшего на предприятие из деревни, пока
еще не члена ВКП(б), а «непартийного большевика», прогремело на всю страну.
Другие рабочие потребовали, чтобы и им дали возможность работать так же, как Стаханову.
В первые дни сентября на шахтах Донбасса устанавливались все новые рекорды.
Никита Изотов, известный с начала 30-х годов забойщик, вырубил за смену 240 т.
Движение за резкое повышение производительности труда путем его интенсификации
и рационализации получило название «стахановского». Оно распространилось в
других отраслях промышленности, на транспорте, в сельском хозяйстве.[8]
В отечественной литературе, посвященной стахановскому
движению, его истокам, размаху и роли в индустриальном преобразовании страны,
почти до конца XX века доминировала сталинская трактовка этого явления. Обращаясь к
трем тысячам стахановцев, собравшихся в ноябре 1935 года Кремлевском Дворце,
Сталин заявил: «Основой стахановского движения послужило, прежде всего,
коренное улучшение материального положения рабочих. Жить стало лучше, товарищи.
Жить стало веселее. А когда весело живется, работа спорится. Отсюда высокие
нормы выработки».
На Урале первым последовать примеру Стаханова
решил забойщик шахты им. Урицкого Григорий Батуев. 11 сентября 1935 г. он за 5
часов вырубил отбойным молотком 86 т угля при норме 8 т. Как и Стаханов, он
работал с двумя крепильщиками. В декабре Г. Батуев превысил свой рекорд,
вырубив 124 т угля. В середине сентября вслед за Батуевым рекордной выработки
добились забойщики шахты № 23 треста «Челябуголь» Н. Баш-ляев (102 т) и М. Латыпов
(108т). Высокой выработки на угольных шахтах также достигли В. Бекленищев, Н.
Григорьев, И. Попов, П. Пузанов, М. Пун-гин, Г. Шакирзянов.
Последователи Стаханова появились и в других
отраслях. Многие рабочие искренне стремились многократно превысить норму,
установить производственный рекорд. Это сулило высокий заработок, улучшение
жилищно-бытовых условий. Забойщик Красногвардейского медного рудника X. Гумаров, уменьшив
количество шпуров при увеличении глубины бурения каждого до двух метров, отбил
11,7 м3 породы (943,3 % сменного задания). За рекордную смену он
заработал 307 рублей (в 1935 г. среднемесячная зарплата рабочих треста
«Уралмедьруда» составляла 248 руб.).
На меднорудных предприятиях также отличились И.
Буянов, П. Киселев, П. Пахомов, И. Полозков. В железорудной промышленности на
стахановские методы работы перешли С. Сорокин, 3. Хасанов, Г. Федюнин, В.
Чечулин, А. Шальнов. Стахановцы Соликамского калийного рудника А. Ануфриев, Е.
Ануфриев, П. Бастриков стали за смену подрубать и обури-вать вместо одной две
камеры. Буровые мастера треста «Башнефть» А. Кунягин и Д. Лебедев вдвое
ускорили проходку скважин.
Партийные комитеты всех уровней срочно принимают
меры по распространению стахановского опыта на всех предприятиях, на всех
участках горных работ. В октябре такую задачу поставил Свердловский обком
партии, а в ноябре - Челябинский. Коммунисты шахты им. Урицкого в Кизеле и
первого калийного рудника в Соликамске предложили полностью перевести на
стахановский метод работы один производственный участок. Партийные органы
заявляли о необходимости улучшения жилищно-бытовых условий стахановцев. Администрация
и инженерно-технические работники горных предприятий оказались в непростой
ситуации. С одной стороны, они, доказывая лояльность властям и политическую
благонадежность, должны были не просто поддерживать, но и организовывать
стахановские рекорды50, с другой — они не могли не понимать и не
видеть, что рекорды могут привести (что вскоре обнаружилось) к увеличению
аварий (в Кизеле, например, число аварий, связанных с работой электровозов,
выросло в 1935 г. с 19 в сентябре до 34 — в октябре), росту числа «узких мест»
внутри производства, снижению качественных показателей и росту эксплуатации
рабочей силы. Тех руководителей, которые не сумели быстро сориентироваться в
обстановке, обвиняли в саботаже стахановского движения. «Саботажников» выявили
на Левинском руднике Красноуральского медькомбината, Соликамском калийном
руднике, шахте им. Сталина Кизелугля, шахте № 204 Челябугля и на некоторых
других предприятиях. Уже само это прозвище в условиях надвигавшегося «большого
террора» было гнетущим. Но этим не ограничивались. «Саботажников» исключали из
партии, снимали с работы, отдавали под суд. Выступая на Всесоюзном совещании
стахановцев, Сталин заявил, что о стахановском движении на Урале «не слышно или
очень мало слышно». Суждение вождя незамедлительно стало руководством к
действию для уральского начальства. Через неделю в Кизел прибыл секретарь
Свердловского обкома ВКП(б) И. Д. Кабаков. На встрече с рабочими шахты им.
Урицкого и на собрании партийных функционеров Кизела он констатировал, что
партийная организация Кизеловского района «оказалась в стороне от стахановского
движения». Исправить положение, по мнению областных руководителей, можно было
тремя способами: во-первых, следовало придерживаться проверенного лозунга
«Коммунисты - вперед!», что означало поголовное вовлечение коммунистов в
стахановское движение; во-вторых, в целях распространения стахановского метода
надо было организовывать слеты и совещания стахановцев; в-третьих, направить зачинателей
стахановского движения на Урале в Донбасс для знакомства с опытом стахановской
организации труда на родине движения.
Осень 1935 г. выдалась шумной и богатой
событиями. Группы стахановцев из Кизела и медных рудников Урала ездили в
Донбасс и Криворожье (кизеловских шахтеров удивило, что их донецкие товарищи
материально обеспечены значительно лучше). Прошли слеты и совещания
стахановцев. Они были организованы в масштабе предприятий, районов, трестов
«Уралмедьруда», «Востокоруда», «Союзасбест» и др. В выступлениях многих
стахановцев звучало требование к хозяйственным руководителям и
инженерно-техническим работникам создать условия для достижениянаивысшей
производительности труда. В 20-х числах ноября в Свердловске состоялось
областное совещание стахановцев. Это мероприятие было проведено вскоре после
Всесоюзного совещания стахановцев и программного выступления на нем Сталина.
Осенью 1935 г. высокой производительности труда
добивались коммунисты М. Киселев, Н. Лыско, Н. Григорьев, И. Стариков, Г.
Шакир-зянов, А. Пахомов, А. Никитин, С. Васильев, комсомольцы И. Буянов, П. Пузанов,
М. Пунгин и многие другие. Однако, несмотря на строгие решения партийных
органов, в стахановском движении участвовали менее половины коммунистов (на
шахтах Кизела из 272 коммунистов, работающих в забое, стахановцами были 88).
Следует сказать, что в первые месяцы стахановского движения определенного
критерия в причислении рабочих к стахановцам не было (очевидно, что рекордной
выработки могли добиваться десятки, но не сотни горняков). Поэтому в
документах часто приводятся различные сведения о количестве стахановцев. В
большинстве случаев стахановцами считали рабочих, которые не менее чем в
полтора-два раза перевыполняли сменное задание. Так, из 439 стахановцев
Кизелугля (октябрь 1935 г.) 144 выполняли более двух норм. По нашим подсчетам,
на горных предприятиях Урала в конце 1935 г. насчитывалось 4,5 тыс.
стахановцев.
В конце 1935 г. стали организовываться
стахановские смены, сутки, пятидневки, декады. В 20-х числах декабря стахановские
смены были проведены на всех шахтах Кизела. В том числе они показали, насколько
трудно наладить высокопроизводительную работу всего производственного цикла от
забоя до выдачи угля на-гора. 11 января 1936 г. на всех горных предприятиях
Урала были организованы стахановские сутки. Партийные и профсоюзные функционеры
позаботились о том, чтобы была создана приподнятая атмосфера. В этот день
горняки Кизела производственное задание выполнили на 119,3 %, Челябинска- 132,2
%, Магнитогорского рудника — 140 %, треста «Уралмедьруда» - 142,1 %, первого
калийного рудника - 202,2 %.
Стахановские смены, сутки и т. п. превращались в
штурмовщину. Во время таких мероприятий, как правило, планово-предупредительные
ремонты и различные профилактические мероприятия не проводились, а ресурсы
сырья, подсобных материалов, инструмента, запасных частей использовались более
интенсивно и истощались к концу мероприятий. В результате в следующее за
стахановским периодом время резко падала производительность труда, что, по
сути, сводило на нет полученные в ударное время результаты. Это вынуждены были
признать и сами организаторы подобных акций. Вскоре от них отказались. В
соответствии с решениями декабрьского (1935 г.) Пленума ЦК ВКП(б) во всех
отраслях промышленности в январе — феврале 1936 г. были повышены нормы
выработки на 20-40 %, в том числе на Высокогорском железном руднике - на 22,
Соликамском калийном комбинате - 32, угольных шахтах Кизела - на 31,658.
Основанием для новых норм, и это не скрывалось, стали рекорды стахановцев.
Партийные комитеты возглавили движение за освоение и перевыполнение новых
сменных заданий. В это время активизируется техническое обучение рабочих.
Возникают стахановские курсы и школы, а также курсы мастеров социалистического
труда. Свердловский обком ВКП(б) в апреле 1936 г. обязал руководство Свердловского
горного института организовать лекции на таких курсах в тресте «Уралмедьруда».
На угольных и рудных предприятиях стахановцам, вдвое перекрывавшим новые нормы
выработки, присваивалось звание «Мастер врубовой машины» (перфораторного
бурения, крепления, откатки и т. п.).
Через год после установления новых норм их
выполняли почти 3/4 горнорабочих Урала (в марте 1937 г. со сменным заданием
справлялись 84,1 % горняков Кизела, 82 % рабочих Соликамского калийного
комбината, 76,6 % рабочих медных рудников). Это свидетельствует прежде всего о
самоотверженности рабочих, не жалевших сил для преобразования страны, искренне
веривших, что принимают участие в великом деле. Сталинское руководство
виртуозно и беззастенчиво эксплуатировало величайшее терпение, беззаветность и
веру советских людей.
Со второй половины декабря 1935 г. намечается
переход от единичных рекордов к рекордам массовым. Крайней степенью этого
увлечения стали т. н. «Стахановские сутки». Например, 19 декабря
стахановские сутки были проведены в Механической мастерской Трансформаторного
завода. В этот день первая смена выполнила план на 195%, вторая – на 236, а
ночная – на 248. Т.о., мастерская, ранее выполнявшая план на 120-130%, в те
сутки выполнила план на 225%.
1936 г. ознаменовался быстрым ростом стахановского
движения. Если в начале года на Электрозаводе насчитывалось
1748 стахановцев, то летом их было уже 3768, причём 400 из них
перевыполняли норму более, чем на 200%.
Был возвращен отвергнутый в 1917 году термин
«знатный». Появились знатные шахтеры — рабочие, добивавшиеся рекордной
выработки. В столовых им готовили специальные блюда, они первыми получали
квартиры и путевки на курорты и в дома отдыха. Когда очередной производственный
рекорд срывался, стахановцы винили в этом прежде всего руководство предприятия
и инженерно-технических работников, порой называя их «саботажниками» и даже
«врагами народа». Об этом они не только заявляли на различных собраниях,
совещаниях, слетах, но и писали в газеты (чаще в горняцкие многотиражки), в
органы НКВД.
В 1936 г. и в начале 1937 г. некоторые горняки еще добивались рекордной выработки. Весной 1936 г. забойщики шахты № 4 в Кизеле П. Федотов и И. Югов выполнили соответственно 7,4 и 9,8 норм. В
конце зимы 1937 г. рекорды были установлены на рудниках Красноуральского
медькомбината: забойщик Левинского рудника И. Наймушин отбил за смену 90 т руды
(530 % плана), а бурильщик Красногвардейского рудника П. Киселев добился
выполнения 6,7 норм. Наймушина поздравил нарком тяжелой промышленности Г. К.
Орджоникидзе (телеграмма наркома была опубликована в «Уральском рабочем» за
четыре дня до его трагической кончины), а комсомольца Киселева поздравил
Генеральный секретарь ЦК ВЛКСМ А. В. Косарев.
После февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП(б),
широко открывшего шлюзы террора, стахановское движение стало захлебываться. В
1937-1938 гг. сообщения о том, что чекисты «выявили и ликвидировали
троцкистско-бухаринскую и буржуазно-националистическую агентуру фашизма», что
они «обезвредили осиное гнездо шпионов, вредителей и диверсантов», поступали
практически со всех горных предприятий. Осенью 1938 г. и в 1939 г. характер
информации изменился. Теперь рассказывалось о трудностях и первых успехах в
ликвидации последствий «вредительства японо-немецко-троцкистских агентов».
Осенью 1938 г. в стахановском движении
участвовали менее трети рабочих горной промышленности Урала: 15,9 % шахтеров
Егоршино, 17,7 %-Богословска, 31,3 % - Челябинска, 31,8 % - Кизела.
Перевыполнение задания вдвое считалось большим достижением. Весной 1939 г. на
предприятиях горнорудной промышленности были вновь повышены нормы выработки (на
Магнитогорском руднике - на 24 %). В 1939 -1940 гг. по инициативе партийных
комитетов повсеместно принимались обращения рабочих и инженерно-технических
работников горных предприятий или производственных объединений к горнякам
данной отрасли, в которых призывали тружеников края к досрочному выполнению
годовых (1939, 1940, 1941) планов и постановлений партии и правительства по
горной промышленности Урала.
В последнюю предвоенную зиму, 1940/41 г., на
медных рудниках Урала были установлены небывалые производственные рекорды.
Начало им положил бурильщик Красногвардейского рудника Красноуральского
комбината Илларион Янкин. 13 ноября 1940 г. он выполнил за смену 8,5 норм.[9]
Социальные последствия стахановского движения выражались во
внесении глубокого расслоения в среду рабочего класса. Например, обычный
шахтер-забойщик зарабатывал в месяц максимум 400-500 рублей, а
забойщик-стахановец - более 1600 рублей. Вспомогательный рабочий-стахановец
получал 400 рублей, а не стахановец - всего 170 рублей. Последняя цифра, по
данным советской статистики, представляла среднюю зарплату в промышленности.
Многие рабочие зарабатывали 150, 120 и даже 100 рублей.[10]
Анализ противоречий стахановского движения был продолжен
Троцким, который указывал, что это движение могло бы вести к систематическому
повышению производительности труда, если бы оно было освобождено от
бюрократического командования и очковтирательства. Однако бюрократия
стимулировала развитие этого движения привычными для неё методами
административного нажима, одной стороной которого стали премии и реклама, а
другой - массовые репрессии против инженерно-технического персонала и рабочих,
обвинённых в производственном и даже политическом саботаже. К этому добавлялась
неспособность бюрократии привести организацию труда и производства в
соответствие с новыми условиями. Пока речь шла об отдельных пионерах нового
движения, бюрократия организовывала их работу с чрезвычайным старанием, даже за
счёт интересов остальных рабочих цеха или шахты. Когда же в стахановцы стали
зачислять сразу сотни и тысячи рабочих, она оказалась неспособной наладить
планомерную работу по их массовому подъёму на более высокие ступени технической
квалификации. Вместо этого она подхлёстывала передовиков, пытаясь
"изнасиловать и рабочую силу и технику. Когда часовой механизм замедляет
ход, она тычет в колесики гвоздем. В результате "стахановских" дней и
декад в жизнь многих предприятий внесен полный хаос. Так объясняется тот
поразительный, на первый взгляд, факт, что рост числа стахановцев
сопровождается нередко не повышением, а снижением общей производительности
предприятия".[11]
Сами сталинисты были склонны объяснять причины
производственных неполадок тем, что советским рабочим не хватает культуры
труда. По этому поводу Троцкий замечал: "Это только половина правды, и
притом меньшая. Русский рабочий восприимчив, находчив и даровит. Любая сотня
советских рабочих, переброшенная в условия, скажем, американской
промышленности, через несколько месяцев, даже недель не отставала бы, вероятно,
от американских рабочих соответственных категорий. Трудность - в общей
организации труда. Советский административный персонал отстаёт, по общему
правилу, от новых производственных задач гораздо больше, чем рабочие". Это
выступало ещё одним подтверждением того, что "общественный цех, который
задерживает и парализует другие цехи советского хозяйства, называется: бюрократия".[12]
Заключение
Итак, стахановское движение внесло
важный вклад в ускорение темпов роста производительности труда, которые во
второй пятилетке удвоились по сравнению с первой (с 41 % до 82 %). Темпы
прироста валовой продукции промышленности поднялись от 19 % в 1934 году до 25 %
в 1935 году и 29 % в 1936 году.
Стахановское движение вовлекло в свою
орбиту множество энтузиастов, продемонстрировало громадные социальные резервы,
имевшиеся в советском рабочем классе и колхозном крестьянстве.
Стахановское движение позволило
привести в действие и огромные экономические резервы, связанные с освоением
новой, современной техники. До середины 30-х годов рост промышленной продукции
обеспечивался в основном за счет вовлечения в производство новых рабочих.
Выработка в расчете на одну машину увеличивалась очень мало, новая импортная
техника давала незначительную отдачу по сравнению с передовыми
капиталистическими странами. Рекорды стахановцев потому и выглядели столь
ошеломляющими, что достигались на общем фоне слабого использования
возможностей, заложенных в передовой технике.
Вместе с тем рабочие
нередко поддавались нереальным призывам, таким, как призывы выполнить пятилетку
за четыре года. Стремление к установлению рекордов имело и оборотную сторону.
Недостаточная подготовленность вновь назначенных хозяйственных руководителей и
неумение большинства рабочих освоить новую технику порой приводили к ее порче и
к дезорганизации производства.
Однако несомненно то, что
рассмотренный нами феномен имел важное место в социально-экономической и
политической жизни страны.
Список источников и литературы
1.
Батенев Л.М.
История горного Урала: 1901-1940 гг.: научное издание / Л.М. Батенев, Урал.
гос. горный ун-т. – Екатеринбург: изд-во УГГУ, 2009
2.
Головатенко А.
История России: спорные проблемы. – М., 1994.
3.
Зуев М.Н. История
России: учебник. – М.: Высшее образование, 2007
4.
Козлов В.А.
История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского
государства. – М., 1991.
5.
Мунчаев Ш.М.,
Устинов В.М. История России: Учебник для вузов. – 3-е изд., изм. и доп. – М.: Издательство
НОРМА, 2002
6.
Орлов А. С.,
Георгиев В. А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. История России. Учебник.—
М.:«ПРОСПЕКТ», 1997.
7.
Троцкий Л.Д.
Преданная революция. СП-б: «Ладога». 1997.
8.
Труд. 1935. 4
сентября