Введение. 3
Глава 1.
Правовой режим вещей как объектов гражданского права. 5
1.1. Понятие
и признаки вещи как объекта гражданских прав. 5
1.2. Вопросы
оборотоспособности вещей. 13
Глава 2.
Классификации вещей. 22
2.1.
Движимые и недвижимые вещи. 22
2.2. Вещи,
определенные родовыми признаками, и индивидуально-определенные вещи 28
2.3.
Потребляемые и непотребляемые вещи. Делимые и неделимые вещи. 29
2.4. Иные
классификации вещей. 31
Глава 3. Проблемы и пути совершенствования
законодательства о недвижимом имуществе. 34
Заключение. 37
Список
литературы.. 39
Основной задачей
современной гражданско-правовой науки является выработка юридически точных
понятий, а также рекомендаций по их эффективному практическому применению.
Усложнение товарного оборота, рост научных знаний и наукоемких технологий
привели к качественному обновлению законодательства в сфере объектов
гражданского оборота. Центральное место в системе объектов гражданских прав
занимают вещи.
Система
объектов гражданского права имеет сложную внутреннюю организацию. Во всяком
гражданском правоотношении всегда имеются в наличии два объекта. Объектом
субъективного права (обязанности) как приёма регулирования является поведение
субъектов правоотношения. Объектом правоотношения в целом как юридической
формы существования общественного отношения выступает предмет внешнего мира, по
поводу которого складывается соответствующее отношение.
Будучи
разновидностью объектов гражданских правоотношений, вещь занимает ведущее место
в системе этих объектов. Во-первых, в сравнении со всеми прочими объектами вещь
является наиболее близкой к базовым потребностям человека. Отсюда высокий
удельный вес вещных отношений в обществе. Во-вторых, вещи не теряют своей
значимости даже в тех отношениях, которые складываются по поводу других
объектов (прав, работ, информации и т.д.). В-третьих, вещь служит образцом для
всех прочих объектов гражданских правоотношений при установлении правового
режима.
Учитывая вышесказанное,
написание работы по заявленной теме представляется актуальным.
Объект
исследования –
общественные отношения, возникающие в сфере правового регулирования вещей.
Предмет
исследования – вещи как
объекты гражданских прав.
Цель курсовой
работы: комплексное исследование вещей как объектов гражданского права.
Для
достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
1. Раскрыть
понятие и признаки вещи как объекта гражданских прав.
2.
Охарактеризовать оборотоспособность вещей.
3.
Рассмотреть классификации вещей.
4. Выявить
проблемы правового регулирования недвижимого имущества, возникающие на практике.
Нормативную
базу работы составили положения действующего законодательства о вещах и судебная
практика высших судебных инстанций.
Теоретическая
основа работы сложилась за счет учебных пособий по гражданскому праву,
комментариев к действующему законодательству РФ, публикаций в периодической
печати, таких авторов, как: Аверченко Н.Н., Гумаров И., Мейер Д.И., Щенникова
Л.В., Суханов Е.А., Сергеева А.П., Толстого Ю.К. и других.
Структура курсовой работы состоит из введения, трех глав,
заключения и списка литературы.
Термин "вещь"
многозначен и имеет, по мнению Н.Н. Аверченко, бытовую, философскую и
юридическую интерпретации[1].
С обыденных позиций вещи воспринимаются как отдельные предметы, изделия.
История философской
категории "вещь" подтверждает ее гораздо большую неоднозначность по
сравнению с одноименным бытовым понятием. Ведь общеизвестно, что изначально
одним из главных вопросов философии и была сущность вещи, субстанция бытия. На
протяжении тысячелетий выдвигались в этой связи самые различные концепции. Еще
в античный период в вещи усматривался элемент материи. Однако этот постулат не
смягчал остроты дискуссии о том, что, в свою очередь, считать первоосновой
материи. Одни мыслители прибегали к метафизическим приемам и возникновение всех
вещей объясняли происходящими стихиями во Вселенной. Другие же считали, что
природу всех видимых вещей составляют некие мельчайшие и неделимые тела -
"атомы".
Вещи в освещении любой
философской школы трактовались, прежде всего, как явления, имеющие
действительное и самостоятельное существование. Все мнимое, не имеющее
реального и индивидуального бытия, вещью считаться не может.
Это очень важный принцип,
подчинивший себе и методику юридического определения вещей. Еще на заре
нормативной регуляции, когда наиболее сильны были приемы казуистического
регулирования общественных отношений, именно вещи использовались как наглядный
предмет в обосновании модели надлежащего поведения. Например, древнеримские
юристы примерами с вещами иллюстрировали особенности тех или иных сделок,
обычаев, правовых предписаний. Но, несмотря на популярность, категория вещи в
античном праве не получила позитивного определения[2].
Только путем анализа совокупности казусов, сопоставления отдельных положений
Дигест и Институций современные историки права пытаются сформулировать общую
дефиницию вещи, использовавшуюся в Древнем Риме. Так, А.А. Подопригора
отмечает, что с позиций римского частного права вещи - это все, что окружало
человека, могло быть объектом вещного права и заключало в себе определенную
ценность[3].
Рассмотрим признаки вещей,
если иметь в виду юридический смысл этого понятия.
Первый юридический
признак вещи - доступность обладанию.
В Древнем Риме одной из
наиболее важных характеристик вещи признавалась известная формула Дигест:
"Dominium rerum" ("господство над вещью"). Это свойство -
быть доступным обладанию человека - обусловлено общим состоянием знаний,
хозяйственных возможностей и потребностей, общих факторов развития общественной
жизни.
Дореволюционная
российская цивилистика также неоднократно акцентировала внимание на этом
признаке.
Д.И. Мейер образно
подчеркивал, что лишь застреленная или посаженная в клетку птица может стать
объектом обладания человека, а следовательно, и вещью в гражданско-правовом
смысле[4].
Авторы-составители известного энциклопедического словаря товарищества
"Гранат" указывали на юридическую способность вещи быть доступной
нашему обладанию: "...Исключенная теперь, например, в отношении к солнцу,
звездам и другим недоступным для нашего господства предметам, она может
возникнуть тогда, когда нам удастся установить, хотя бы путем электричества,
воздействие на небесные тела и воспользоваться его последствиями на земле"[5].
Современная учебная
литература также постулирует, что предметы, на данном этапе развития человека
для него недостижимые, интеллектуально и физически им не контролируемые, вещами
с точки зрения права не являются[6].
Но разве только
пространственно отдаленные тела лишены юридического статуса вещи? Нередко
бывает, что те или иные предметы материи можно осязать в непосредственной
близости, например, воду в океане, воздух в комнате. Смысл тут кроется в
другом. Если их нельзя точно обособить от других предметов, изолировать от
внешнего мира или предметно индивидуализировать, вещами их тоже признать
нельзя. Наоборот, природный газ в баллоне, вода в канализации или цистерне
являются обособленными объектами и поэтому, будучи доступными обладанию
человека, становятся вещами. Состояние, в котором вещь будет обособлена от
остального материального мира и, следовательно, доступна человеческому обладанию,
можно назвать дискретным.
Общая тенденция такова,
что вследствие развития технических возможностей общества многие явления
окружающего мира постепенно входят в сферу господства людей и поэтому
становятся объектами прав - вещами. Хрестоматийный пример таких
"метаморфоз" приводил в свое время Е.Н. Трубецкой: "В древности,
когда электрическая энергия была известна человеку лишь в виде ниспосылаемой
Зевсом молнии, она не могла быть объектом права; теперь же, когда
электричеством освещаются дома, улицы, устраиваются электрические трамваи, оно,
несомненно, является объектом права, и возникают даже судебные дела о краже
электричества"[7].
Такие заключения наш
современный век только подтверждает. В Германии вещами традиционно признаются
предметы в любом агрегатном состоянии, поэтому установлена ответственность за
кражу воды, проходящей по трубам, пара из системы отопления, сжиженного газа в
баллоне. Главное, чтобы вещь была конкретной и материально обособленной от
внешнего мира. Таким образом, отмечается, что нельзя украсть, например, морскую
воду или часть атмосферного воздуха[8].
Даже на
международно-правовом уровне закреплено, что поскольку дикие животные, например
морские биоресурсы, находятся в естественной среде обитания и не обособлены от
нее, они не являются вещами, то есть объектами чьего-либо права[9].
Таким образом, первым
признаком вещи в гражданском праве является ее доступность обладанию человека.
Второй юридический
признак вещи - материальность.
Этот критерий, в отличие
от первого, становится едва ли не главным поводом для дискуссий. Связано это с
утверждением в отечественной науке гражданского права двух противоположных
концепций вещи: 1. Широкой (вещами признаются как материальные предметы, так и
нематериальные блага). 2. Узкой (вещами признаются только материальные
предметы).
Первый (широкий) подход
берет начало еще в римском праве, где ключевое слово "res" (вещь)
имело два смысла. Этим понятием обозначались как материальные предметы, так и
юридические отношения, имущественные права.
"Некоторые вещи телесны,
а некоторые - бестелесны, - формулировал Гай. - Телесны те вещи, которые можно
осязать, как земля, человек, одежда, золото, серебро и многие другие.
Бестелесны же те, которые осязать нельзя, как, например, наследство,
пользование плодами (узуфрукт), обязательства, возникающие каким-либо
образом"[10].
Такая интерпретация напрямую вытекает из античной философии. Например, Цицерон
различал вслед за своими греческими учителями вещи, которые существуют
("Res quae sunt"), и вещи, которые мыслятся ("Res quae intellegentur")[11].
Эта же методика
образовывала и структуру Институций (лица - вещи - иски), согласно которой
категория "вещи" обнимала собой как "отдельную юридически
самостоятельную материальную вещь с четкими пространственными границами",
так и вообще "любой объект (в том числе нематериальный) частного права или
гражданского процесса, а также целый имущественный комплекс"*[12].
Сегодня такая широкая
интерпретация используется прежде всего в странах англосаксонской системы
права. Логика рассуждений сходна с классическими древнеримскими воззрениями:
раз право может быть отчуждено, оно тоже является вещью ("Chose in
action"), пусть и особого рода[13].
Государства с
континентальным правопорядком избрали другой путь. Вещь в их гражданском праве
мыслится лишь в одном качестве - как осязаемый объект внешнего мира. Так, в уже
упоминавшемся параграфе 90 Германского гражданского уложения прямо указано:
"Вещами в смысле закона признаются лишь материальные предметы"[14].
Какой же подход в
определении термина "вещь" адекватен российским правовым условиям,
если учесть явное тяготение нашей юриспруденции к континентальной методике
регулирования?
Ответ не так очевиден,
каким кажется на первый взгляд. Прежде всего отметим, что в последнее время
возросло количество дискуссий о возможности существования в российском
гражданском праве так называемых бестелесных вещей. Особенно настоящий всплеск
обсуждений дефиниции вещи пришелся на момент последней кодификации гражданского
законодательства[15].
К сожалению, сам Гражданский кодекс РФ[16]
из-за некорректной, на наш взгляд, редакции некоторых своих норм (ст. 128) дал
почву для подобных споров.
Но нельзя не отметить и
другое обстоятельство. Тенденция современного научного прогресса такова, что с
возрастающей быстротой в сферу правового регулирования попадают совершенно
новые объекты - как материальные, так и дематериализованные (безналичные
денежные средства, предприятия как имущественные комплексы, бездокументарные
ценные бумаги и т.д.). Опыта юридической регламентации отношений по поводу
таких объектов до сих пор общество не имело. В итоге этого ускорения право
попросту не успевает облекать такие блага в адекватные юридические формы.
Отсюда и случается, что или по аналогии, или посредством прямых указаний
законодателя, имеющих характер юридических фикций, нормой признается, по сути,
аномалия. Например, когда статус вещи распространяется на
"бестелесные" объекты. Остается только надеяться, что подобные факты
являются временными и постепенно каждый род объектов гражданских прав будет
получать надлежащую (научно обоснованную) методику юридической регламентации.
К вопросу о необходимости
других юридических признаков вещи.
С нашей точки зрения,
указанные выше два критерия, позволяющие сегментировать вещи в кругу других
объектов гражданских прав (доступность обладанию человека и материальность),
являются достаточными. Никаких дополнительных признаков для этого не требуется.
Однако в литературе можно
встретить и иную позицию. Так, А.П. Сергеев пишет: "Важнейший признак
вещей, благодаря которому они и становятся объектами гражданских прав,
заключается в их способности удовлетворять те или иные потребности людей.
Предметы, не обладающие полезными качествами либо полезные качества которых еще
не открыты людьми: объектами гражданско-правовых отношений не выступают"[17].
Аналогичный подход
прослеживается и в более ранних трудах цивилистики. Еще в начале прошлого
столетия в Энциклопедическом словаре Товарищества "Братья Гранат и
Компания" (статья "Вещь") указывалось: "...Если единицы,
составляющие совокупность вещей, не имеют самостоятельной ценности в
гражданском обороте, как, например, капли вина в бутылке, зерна в мешке с
пшеницей, отдельные спички в коробке, карты в колоде и т.д., то немецкое
уложение: принимает в указанных случаях за вещи не лишенные ценности единицы
таких совокупностей, а так или иначе ограниченную массу этих единиц"[18].
Данная позиция выражает
потребность в выделении еще одного конститутивного признака вещи - ее ценности
(полезности). Условно это можно назвать аксиологическим подходом к вещи[19].
Его суть состоит в том, что предметы, не обладающие ценностью (полезностью),
вещами не признаются.
Эта мысль теоретически
верна, однако, на наш взгляд, надо учитывать, по крайней мере, три следующих
обстоятельства.
Во-первых, сама категория
"ценность" носит личностный, субъективный оттенок. Это, согласно
терминологии теории аргументации, оценочное, ситуативное понятие, не могущее
быть эффективным критерием[20].
Как справедливо полагал Е.Н. Трубецкой, "ценность вещи есть величина, в
высшей степени изменчивая, а потому представляет шаткий критерий для отличия
того, что есть и что не есть объект права: то, что сегодня не имело цены,
завтра оказывается ценностью". В подтверждение он приводил такой
хрестоматийный пример: вчера ваш речной песок не представлял ценности, служил
для вас только помехой, и вы дозволяли брать его кому угодно, а сегодня
изобретен способ делать из речного песка чрезвычайно твердый и дешевый кирпич,
и песок внезапно становится большой ценностью[21].
Говоря о материальных предметах, мы должны помнить, что ценность - это предмет,
субъективно осмысленный с точки зрения интересов человека.
Еще один пример
изменчивости признака ценности. Традиционно тело человека не выступает как
объект гражданских прав - вещь. Однако с развитием передовых медицинских технологий,
вопросов генетики, трансплантации эта точка зрения подвергается и еще
неоднократно будет подвергнута коррекции. По мнению цивилистов, уже сейчас
"останки человека и отделенные от его тела части являются вещами"[22].
Договоры об отделении частей тела или взятии крови, а также об изъятии
внутренних органов после смерти уже признаются действительными, если не
нарушают основ публичного правопорядка. Биологические и физиологические
продукты функционирования организма умершего становятся даже объектами права наследования,
как это произошло в известном случае с вдовой Корин Паркале, описанном в прессе[23].
Во-вторых, в нашем быту
существует множество предметов, не обладающих очевидной для многих ценностью:
любительские фотографии, старая ветошь, черновики, сломанная шкатулка, никому
не нужная деловая переписка. Все эти предметы, несомненно, вправе считаться
такими же объектами права - вещами, как какое-нибудь доходное предприятие, если
на то есть желание их законного владельца.
Наконец, в-третьих, ГК РФ
уже в первой статье подчеркивает, что гражданское законодательство исходит из
свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в
частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав.
Постулируется, что граждане и организации приобретают и осуществляют их своей
волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей
на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству его
условий. Таким образом, никто не может запретить продать, скажем, старый
ботинок, если у кого-то имеется на него спрос.
Признак ценности
действительно для вещи чрезвычайно важен, фундаментален. Но он существует a
priori - с самого начала и до тех пор, пока данный предмет является объектом
гражданского правоотношения. Любая вещь - от золотого слитка до половой тряпки
- может, на наш взгляд, считаться изначально, по определению ценной, пока
находится в сфере чьего-то права или выступает как объект какой-либо сделки. А
отсюда очевидный вывод: ценность предмета при таком раскладе, как
самостоятельный признак, доказывать не надо. Она автоматически следует из п. 3
ст. 10 ГК РФ, установившего, что разумность и добросовестность участников
гражданских правоотношений предполагаются.
Поэтому вряд ли
целесообразно выделять ценность вещи как ее отдельный критерий. Доступность
обладанию и материальность - два необходимых и достаточных условия придания
любому предмету из окружающего мира правового статуса вещи.
Итак, вещи являются
результатами труда, имеющими в силу этого определенную материальную
(экономическую) ценность. К ним относятся не только традиционные орудия и
средства производства или разнообразные предметы потребления.
Оборотоспособность вещей означает
допустимость совершения сделок и иных действий, направленных на передачу этих вещей
в рамках гражданско-правовых отношений. В зависимости от указанного качества
все вещи подразделяются на три группы: свободные в обороте, ограниченные и
изъятые из оборота.
По общему правилу вещи могут
без каких-либо запретов или ограничений отчуждаться (продаваться, дариться,
обмениваться или переходить из собственности одного лица в собственность
другого иным способом) либо переходить от одного лица к другому в порядке
универсального правопреемства (по наследству или в процессе реорганизации
юридического лица) или иным способом (передаваться во временное пользование по
договору аренды). Такие объекты считаются свободными в обороте. Они могут
принадлежать любым субъектам гражданского права и с ними могут совершаться
любые сделки.[24]
Объекты, изъятые из
оборота или ограниченные в обороте исключение. Поскольку в отношении таких
объектов гражданские права ограничиваются, это ограничение в соответствии со
ст. 1 ГК РФ может иметь место только в целях защиты конституционного строя,
нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения
обороны страны и безопасности государства и возможно только на основании
федерального закона. ГК РФ устанавливает разный порядок в отношении изъятия
объектов из оборота и в отношении ограничения их оборота.
Объекты, изъятые из
оборота, должны быть прямо названы в законе. Какого-либо общего закона об
объектах, изъятых из оборота, не существует. В настоящее время применяется Указ
Президента РФ от 22.02.92 № 179 «О видах продукции (работ, услуг) и отходов
производства, свободная реализация которых запрещена»[25].
Утвержденный данным Указом перечень содержит ограниченное число видов продукции
(работ, услуг), имеющих в основном оборонное значение и связанных с обеспечением
здоровья и жизни граждан.
Объекты, изъятые из
оборота, не могут быть предметом сделок и иным образом переходить от одного
лица к другому в рамках гражданско-правовых отношений. Так, в соответствии со
ст. 150 ГК РФ нематериальные блага, а также личные неимущественные права,
принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и
непередаваемы иным способом; не допускается переход к другому лицу
имущественных прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности
требований об алиментах, возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью (ст.
383 ГК РФ).
Правовое значение изъятия объектов из
оборота заключается в том, что сделки, предметом которых они являются,
ничтожны. Анализ судебной практики показал, что достаточно часто сторона требующая
признания сделки ничтожной, не представляет доказательства изъятия предмета
сделки из оборота. Так, например, был заявлен иск о признании недействительным
договора купли - продажи недвижимости от 05.02.2001, заключенного между ООО
«Компания «Диарм» и ООО «Фирма «Алекто – Электроникс», и применении последствий
недействительности ничтожной сделки, а именно: обязании ООО «Фирма «Алекто –
Электроникс» передать недвижимое имущество в виде корпуса 101А общей площадью
983 квадратных метра, расположенного на территории ОАО «Сатурн» по адресу:
город Омск, проспект К.Маркса, 41, ОАО «Сатурн»; обязании ООО «Компания «Диарм»
вернуть ООО «Фирма «Алекто – Электроникс» 808000 рублей; а также признании
недействительными торгов, проведенных ООО «Компания «Диарм» 05.02.2001, по
продаже на аукционе недвижимого имущества ОАО «Сатурн» - производственного
корпуса 101А, расположенного по адресу: город Омск, проспект К.Маркса, 41.
При рассмотрении дела суд первой
инстанции установил, что договор купли - продажи был заключен между ООО
«Компания «Диарм», действующим на основании агентского договора N 17 от
01.06.2000, и ООО «Фирма «Алекто – Электроникс». Объектом сделки является
отдельно стоящее трехэтажное двухподъездное панельное здание (корпус 101А),
находящееся на территории ОАО «Сатурн» по адресу: город Омск, проспект
К.Маркса, д. 41. Судом установлено, что ОАО «Сатурн» входит в Перечень
акционерных обществ, производящих продукцию, имеющую стратегическое значение
для обеспечения национальной безопасности государства, установленный
Постановлением Правительства Российской Федерации от 17.07.98 N 784.
Суд, исследовав представленные истцом с
грифом «совершенно секретно» документы, а именно: мобилизационный план на 1995
расчетный год (1999), мобилизационный план экономики Российской Федерации,
Методические указания по разработке мобилизационных планов экономики субъектов
Российской Федерации и организаций (1997 г.), приложение N 4, приложение N 1, раздел 2, приложение N 1, раздел 4, к Постановлению Правительства Российской
Федерации от 14.07.97 N 860-44, письмо АООТ НИИцентр систем управления «Экар» N
93 ссМ от 23.04.98 мобилизационное задание на 1995 расчетный год, не указал, из
каких документов конкретно им сделан вывод об отнесении спорного имущества к
мобилизационным мощностям.
В соответствии с Постановлением
Правительства N 860-44 от 14.07.97, доведенным до предприятия письмом АО НИИЦСУ
«Экор», ОАО «Сатурн» приступило к разработке мобилизационного плана согласно
Методическим указаниям по разработке мобилизационного плана на расчетный год, в
соответствии с которым произведены расчеты потребностей в оборудовании,
площадей и составлен план на 1995 расчетный год. В перечень расчета площадей
включен корпус 101А, который является объектом мобилизационного назначения
(теоретическая подготовка кадров, сборка и настройка нестандартной
спецаппаратуры).
В материалах дела отсутствуют
доказательства, подтверждающие использование спорного корпуса в целях
мобилизационного назначения. Судом не сделана ссылка об исследовании данных
доказательств в судебном заседании и выводах, основанных на этих документах.
Статья 129 ГК РФ предусматривает, что
виды объектов гражданских прав, нахождение которых в обороте не допускается
(объекты, изъятые из оборота), должны быть прямо указаны в законе.
В решении суд не указал, из какого
закона либо секретного документа, исследованного в закрытом судебном заседании,
им сделан вывод об ограничении в обороте спорного имущества - корпуса 101А.
Таким образом, решение суда первой
инстанции принято по неполно исследованным обстоятельствам дела, что является
основанием к отмене судебного акта.[26]
Объекты, ограниченные в
обороте, определяются в порядке, установленном законом. Это означает, что в
законе должны предусматриваться критерии отнесения объектов к ограниченно
оборотоспособным и указываться государственные органы, уполномоченные
определять конкретные их виды.
Ограничение оборотоспособности
заключается в том, что отдельные объекты могут принадлежать лишь определенным
участникам гражданского оборота либо их приобретение и (или) отчуждение
допускается только на основании специальных разрешений. Так, например, прокурор
г. Новосибирска в защиту государственных и общественных интересов обратился в
Арбитражный суд Новосибирской области с иском к межрегиональному отделению Российского
фонда федерального имущества и ОАО «Техника для Вас» о признании
недействительной сделки купли-продажи картин алтайского художника Ваднина И.С.,
представляющих историческую ценность, поскольку данные картины являются
объектом ограниченным в обороте. ОАО «Техника для Вас» приобрела картины, чтобы
вывесить их в качестве элемента дизайна в торговом зале, где не соблюдаются
правила хранения картин подобного уровня. Иск был удовлетворен. Поскольку
коллекция картин является объектом ограниченным обороте и для обладания ими на
праве собственности необходимо соблюдать требования, установленные
законодательством.[27]
В случае недоказанности отнесения
предмета сделки к объектам ограниченным в обороте, сделка не может быть
признана недействительной. Так, прокурор Ханты - Мансийского автономного округа
в кассационной жалобе просит отменить постановление апелляционной инстанции и
направить дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд Ханты - Мансийского
автономного округа. Поскольку считает, что при проведении торгов был нарушен
установленный порядок реализации федерального имущества, поскольку проданная
недвижимость ограничена в обороте согласно статье 4 Закона «О федеральном
железнодорожном транспорте» и реализуется только с согласия Министерства путей
сообщения РФ. Указывает на нарушение статей 131 и 554 Гражданского кодекса
Российской Федерации.
В судебном заседании представитель
ответчика, указав на несостоятельность доводов заявителя, просил оставить
принятое по делу постановление без изменения, как обоснованное и законное. При
этом пояснил, что ни одна из сторон не возражает против полностью исполненной
ими и оспариваемой прокурором сделки.
Изучив материалы дела, проверив
законность и обоснованность обжалуемого судебного акта, кассационная инстанция
не находит оснований для удовлетворения жалобы заявителя.
Как следует из материалов дела, на
основании постановлений Инспекций МНС Российской Федерации (по г. Чусовой
Пермской области - N 11 от 08.05.2001, по Железнодорожному району г.
Екатеринбурга - N 01-11 от 11.07.2001, по Калининскому району г. Тюмени - N
07-26/58 от 19.07.2000) был наложен арест на имущество ГУП «Дорстройтрест»
(производственный участок с подъездными железнодорожными путями длиной 420 м, административно - производственное здание, склад строительных материалов, ангар, столярная
мастерская), находящееся в Тюменской области в г. Советский на станции
Верхнекондинская. Имущество было выставлено на торги, проведенные 21.02.2002
специализированной организацией - УМО РФФИ, победителем которых стало ООО «Вторма»
(протокол N 43).
Ранее это имущество указанием МПС
Российской Федерации от 11.06.99 было передано в хозяйственное ведение ГУП
«Дорстройтрест» для использования в хозяйственной деятельности предприятия.
Суд первой инстанции, удовлетворяя иск,
исходил из того, что подготовка и проведение торгов были осуществлены с
нарушением закона, поскольку имущество, являющееся федеральной собственностью и
ограниченное в обороте, продано без согласия собственника - МПС РФ. Кроме того,
отсутствуют документы, подтверждающие регистрацию права должника на это
недвижимое имущество при подготовке его к торгам.
При проведении торгов была нарушена
статья 554 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку в перечне
объектов недвижимого имущества, закрепленного в хозяйственном ведении за ГУП
«Дорстройтрест», отсутствуют подъездные пути, выставленные на торги в составе
продаваемого имущества (приложение к указанию МПС Российской Федерации от
11.06.99 N Л-1050у).
Апелляционная инстанция, руководствуясь
Указом Президента Российской Федерации N 179 от 22.02.92 о видах продукции
(работ, услуг) и отходов производства, свободная реализация которых запрещена,
пришла к обоснованному выводу об отсутствии ограничений по распоряжению спорным
имуществом.
Имущество было передано ГУП «Дорстройтрест»
до вступления в силу Закона «О государственной регистрации прав на недвижимое
имущество и сделок с ним» и поэтому не подлежало регистрации.
Правомерно и обоснованно посчитала, что
в итоговом протоколе содержатся данные, соответствующие требованиям статьи 554
Гражданского кодекса Российской Федерации и позволяющие определенно установить
недвижимое имущество и его расположение на земельном участке. В этой связи
правильно сочла выводы суда о необходимости частичного удовлетворения исковых
требований несоответствующими установленным обстоятельствам.
При таких обстоятельствах изложенные в
кассационной жалобе доводы нельзя признать состоятельными, так как они
опровергаются материалами дела и не отвечают требованиям действующего
законодательства. Каких-либо оснований для отмены или изменения обжалуемого
судебного акта не имеется.[28]
Если по основаниям,
допускаемым законом, в собственности лица оказалось имущество, которое в силу
закона не может ему принадлежать, это имущество должно быть отчуждено собственником
в течение года, в противном случае оно подлежит принудительной продаже по
решению суда с возмещением бывшему собственнику стоимости имущества,
определенной судом (п. 1, 2 ст. 238 ГК РФ).
Специальные
правила оборотоспособности установлены для таких объектов, как земля и иные
природные ресурсы. В п. 3 статьи 129 ГК РФ содержится специальная норма об
оборотоспособности земли и других природных ресурсов. Данная норма имеет
отсылочный характер. В соответствии с ней вопросы, связанные с объемом
оборотоспособности указанных объектов, должны решаться в законах о земле и
других природных ресурсах. Что же касается правового механизма, используемого
при отчуждении и переходе земли и других природных ресурсов от одного лица к
другому, то таковой полностью сохраняет свою гражданско-правовую природу. В
настоящее время вопросы об объеме оборотоспособности земли и ряда других
природных ресурсов в значительной мере решаются земельным законодательством и
законодательством о природных ресурсах, а именно такими нормативными актами
как: Земельный кодекс РФ[29],
Водный кодекс РФ[30],
Федеральный закон от 14 марта 1995 г. № 33-ФЗ «Об особо охраняемых природных
территориях»[31],
Закон РФ от 21 февраля 1992 г. № 2395-1 «О недрах»[32]
и другими. Таким образом, в определении их оборотоспособности ГК РФ отдает
приоритет специальным законам. Оборот указанных объектов допускается в той
мере, в какой это предусмотрено законами о земле и других природных ресурсах.
Итак, по
общему правилу, вещи могут свободно обращаться. Основу правовой регламентации
режима объектов изъятых из оборота и ограниченных в обороте составляет
Гражданский кодекс РФ. Изъятые из оборота объекты должны быть прямо указаны в
законе. К группе объектов ограниченной оборотоспособности относятся объекты,
которые могут принадлежать лишь определенным участникам оборота.
Термин
"недвижимое имущество" появился в российском законодательстве
сравнительно недавно, а легального определения никогда не существовало.
В настоящее время позиция законодателя
изменилась. Это выразилось прежде всего в том, что в ГК РФ впервые в истории
российской цивилистики закреплено понятие недвижимости. Согласно п. 1 ст. 130
ГК РФ к недвижимым вещам (недвижимому имуществу, недвижимости) относятся
земельные участки, участки недр, обособленные водные объекты и все, что прочно
связано с землей, то есть объекты, перемещение которых без несоразмерного
ущерба их назначению невозможно, в том числе здания, сооружения и объекты
незавершенного строительства. К ним относятся также подлежащие государственной
регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические
объекты.
Само по себе это определение развернутое
и объемное. Однако не все его положения понимаются однозначно, что порождает
научные споры.
Представители других отраслей науки
(философии, экономики и др.) предлагают варианты определения недвижимости с
учетом своей отраслевой специфики. Так, И.Т. Балабанов рассматривает
недвижимость как финансовую категорию, определяя ее как участок территории с
принадлежащими ему природными ресурсами (почвой, водой и др.), а также зданиями
и сооружениями[33].
При пристальном изучении можно сделать вывод, что в основе данного определения
лежит формулировка ГК РФ, с той лишь разницей, что здесь предпринята попытка
уйти от излишней детализации Кодекса. В то же время И.Т. Балабанов допускает
некоторые противоречия. По его мнению, недвижимость - это участок территории с
соответствующими принадлежностями, среди которых называются природные ресурсы,
здания, сооружения. В качестве одной из составных частей указывается и
земельный участок[34].
В данном случае неясно, что же такое "территория"? Возникает
представление, что это некая абстрактная категория, не имеющая конкретных
признаков. Хотя если учитывать общепризнанное значение, то территория и есть
прежде всего земельный участок. Применив приемы языкового толкования обратимся
к толковому словарю русского языка. "Территория - это земельное
пространство с определенными границами"[35].
Получается, что земельный участок одновременно является и самой недвижимостью,
и ее составной частью, что невозможно.
В.А. Горемыкин считает, что недвижимость
- это товар. Причем само понятие недвижимости отсутствует. Названы лишь ее
характерные признаки, такие как стационарность, материальность, полезность,
долговечность, износ, разнородность, уникальность и неповторимость[36].
Данное определение не отражает специфику недвижимого имущества, а названные
признаки подходят для характеристики всех видов имущества – и движимого и
недвижимого. «Действительно, уникальностью, разнородностью и неповторимостью
может обладать, например, произведение живописи, которое вместе с тем не
считается недвижимостью. Но в этом случае непонятно, почему речь идет о
свойствах недвижимости. Вероятно, следует говорить о признаках товара вообще» -
отмечает по этому поводу Е.М. Тужилова-Орданская[37].
В науке гражданского права понятие
недвижимости обсуждается столь же активно, как и в других отраслях науки. Большинство
авторов вполне согласны с трактовкой законодателя и их рассуждения сводятся
лишь к комментированию указанного определения[38].
Однако некоторые ученые-цивилисты
считают, что легитимное определение недвижимости не вполне совершенно и
нуждается в изменении. Это заслуживает внимания ввиду наличия ряда противоречий
и неточностей в самой формулировке дефиниции.
Статья 130 ГК РФ, рассматривая понятие
недвижимости, одновременно в качестве синонимов использует три правовых
понятия: 1) недвижимая вещь; 2) недвижимое имущество; 3) недвижимость. Но в
теории гражданского права они несут различную смысловую нагрузку и было бы не
совсем правильно их отождествлять.
Сам термин "недвижимое
имущество" в русском законодательстве появился довольно поздно и заменил
прежние выражения, например "вотчина", "имение" и др.
Использование в определении категории "недвижимая вещь" вполне
закономерно, поскольку, по мнению большинства цивилистов, лишь вещь может быть
объектом права собственности. Е.А. Суханов указывает, что объектами вещных прав
в российском праве, как и в целом в континентальной правовой системе, не могут
выступать имущественные права - права требования, права пользования и т.п. [39]
Л.В. Щенникова предлагает понимать вещь
в широком и узком смысле. Широким понятием охватываются не только вещи
материальных предметов внешнего мира, но также юридические отношения и права. В
узком, собственном смысле слова под вещами понимают предметы внешнего мира, как
созданные трудом человека, так и находящиеся в естественном состоянии. Однако
далее она отмечает, что по поводу вещей в узком смысле в первую очередь
складываются общественные отношения, регулируемые гражданским правом[40].
И. Гумаров полагает, что
"общеупотребительное значение слова "вещь" не совпадает с ее
юридическим, более широким пониманием. В отличие от распространенного в быту
понятия вещей, законодательство относит к последним, например, представителей
животного мира, искусственные космические объекты, земельные участки"[41].
На основании анализа ст. 132 ГК РФ, предусматривающей, что предприятие как
имущественный комплекс включает в себя не только здания, сооружения и другие
вещи, но и права требования, долги, исключительные права, И. Гумаров делает
весьма своеобразный вывод, что закон, помимо вещей, как предметов материального
мира, параллельно допускает существование нематериальных вещей[42].
С такой позицией согласиться трудно,
поскольку в законе не содержится достаточно четких критериев, позволяющих
выделить те вещные права, которые при определенных условиях могут приобретать
вещную оболочку, то есть стать "вещью". Да это и не требуется, так
как в теории гражданского права существует понятие "имущество", под
которым обычно понимают совокупность вещей, а также прав на них.
В связи с этим становится понятно
употребление законодателем в понятии недвижимости наряду с категорией
"вещь" категории "имущество". Тем самым законодатель
характеризует недвижимость не только как объект, имеющий материальную оболочку
(вещь), но и как совокупность соответствующих прав. Поэтому в ст. 132 ГК РФ
"предприятие" обозначено как имущественный комплекс, а не
совокупность вещей. Само упоминание об "имуществе" дает законодателю
основание для столь обширного перечня объектов, входящих в его состав, в том
числе прав требования, долгов и т.п.
Одновременно возникает вопрос о
необходимости использования понятия "имущество" в легитимном
определении недвижимости. Ведь, как верно отмечает О.М. Козырь, российский
законодатель использует термин "недвижимое имущество" в качестве
синонима "недвижимых вещей" лишь чисто условно, в действительности
ограничивая категорию недвижимости только вещами[43].
Характеристика же предприятия как объекта недвижимости (имущественного
комплекса) в рамках ст. 132 ГК РФ представляется исключением, а потому
ориентироваться на этот объект в определении статуса недвижимости
нецелесообразно. Употребление в этой статье третьего термина -
"недвижимость" совершенно излишне, поскольку и "вещь", и
"имущество" в принципе охватывают названное явление целиком.
Последняя категория, видимо, призвана указать на связь с зарубежным
законодательством, где деление на недвижимое и движимое является основным. Этим
же подчеркивается особое отношение российского законодателя к тем видам
объектов, которые перечислены в ст. 130 ГК РФ, выражающееся в установлении
более жесткого правового режима, в частности, государственной регистрации.
Таким образом, следовало бы исключить из
ст. 130 ГК РФ упоминание о "недвижимом имуществе" и
"недвижимости", усложняющее определение недвижимости, и акцентировать
внимание на категории "недвижимая вещь", подчеркивая тем самым, что
объектом права на недвижимость являются лишь предметы, имеющие материальную
форму.
Особого внимания при анализе данного
определения требуют признаки или критерии отнесения тех или иных объектов к
указанной категории вещей.
Первый признак основан на естественной
природе происхождения вещей, таких как, например, участок земли. Данный
критерий не вызывает никаких возражений. Более того, следует признать такую
формулировку довольно удачной, так как речь идет не о земле вообще, а об
участке, части земли, определенной площади. Гражданское законодательство
рассматривает любую вещь, прежде всего с точки зрения возможности ее участия в
гражданском обороте в качестве объекта правовых отношений. Это требует четкости
в определении того, что является объектом.
Другим критерием определения
недвижимости является прочная связь вещей с землей, причем настолько, что
перемещение этих объектов в пространстве невозможно без несоразмерного ущерба
их назначению.
Признак прочной связи с землей является
определяющим, и это особенность российской правовой системы. Однако такое
понятие довольно спорно. У некоторых современных ученых названный критерий
также вызывает несогласие. Так, Е.А. Дорожинская считает, что
"определение, данное в Гражданском кодексе РФ, весьма уязвимо, поскольку
сомнителен установленный для определения недвижимых вещей оценочный критерий -
"перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно"[44].
Свое мнение она поясняет ссылкой на высказывание Н.А. Сыродоева:
"Современные технические достижения, - пишет он, - позволяют перемещать
даже монументальные здания на значительные расстояния не только без
"несоразмерного", но и без всякого ущерба их назначению. Если
следовать букве закона, то здание, перемещенное не только на соседний участок,
но и в соседний район, сохраняет качество недвижимого объекта, если не причинен
несоразмерный ущерб его назначению"[45].
Действительно, дома можно перенести, не
принося им ущерба. В отношении леса и многолетних насаждений данное
определение, на наш взгляд, вообще неприменимо.
В российском же законодательстве первый
признак не называется, а второй - распространен на более широкий круг вещей. В
результате потеряна четкость в определении.
Кроме названных признаков, которые
обычно именуют материальными, ст. 130 ГК РФ использует и юридический критерий,
относя к недвижимым вещам те объекты, которые по своей природе движимы, но их
роль в гражданском обороте столь важна, что законодатель распространил на них
правовой режим недвижимости. Это воздушные, морские суда и суда внутреннего
плавания, космические объекты, подлежащие государственной регистрации.
Очевидно, указание на обязательность такой регистрации должно подчеркнуть идентичность
правового режима данных объектов недвижимым вещам. Все что не относится к
недвижимости является движимостью.
Индивидуально-определенными
всегда являются недвижимые вещи, а также вещи уникальные, единственные в своем
роде. Вещи, определяемые мерой, весом, числом, являются родовыми.
Грань между
индивидуально-определенными и родовыми вещами не является незыблемой, раз и
навсегда установленной. Статус вещи как индивидуально-определенной или родовой
во многом зависит от того, предметом каких отношений она выступает. Субъекты
этих отношений могут своей волей индивидуализировать вещь, выделив ее из числа
родовых, к примеру, при необходимости совершения с ней сделки. Так, автомобили
марки "Волга" являются родовыми вещами, а приобретаемый лицом
автомобиль "Волга" с определенным номером и цветом кузова -
индивидуально-определенной вещью. Покупатель может выделить из всего объема
зерна, имеющегося у продавца, необходимую ему часть и поместить в
определенную упаковку (мешки, ящики) с тем, чтобы приобрести именно выбранное
зерно; такое зерно может быть названо индивидуально-определенной вещью.
Индивидуально-определенная вещь в той или иной сделке может выступать как
вещь, определяемая родовыми признаками. К примеру, принципал может поручить
агенту приобрести для него конкретную указанную им автомашину
(индивидуально-определенную вещь), а может - любую из автомашин, отвечающих
определенному набору характеристик (родовую вещь)[46].
Юридическое значение
различия индивидуально-определенных и родовых вещей состоит в том, что
индивидуально-определенные вещи являются незаменимыми: их гибель прекращает
обязательство должника по передаче вещей кредитору ввиду невозможности
исполнения. Гибель родовой вещи обязательство не прекращает: исходя из
принципа, имеющего корни в римском праве, "род не может
погибнуть"; передаче в таком случае подлежит такое же количество вещей
того же рода и качества. Если предметом сделки является родовая вещь, то
независимо от того, какая именно из существующей совокупности вещей будет
передана по этой сделке, обязательство будет считаться надлежаще исполненным.
Если же предметом обязательства является индивидуально-определенная вещь,
надлежащим его исполнением будет признана передача именно этой вещи. Лишь
индивидуальные вещи могут быть истребованы у обязанного лица в натуре
посредством иска, основанного на обязательстве, или вещно-правового
(виндикационного) иска.
Потребляемые и
непотребляемые вещи - это деление также условно. "Вечных" вещей
практически не существует, поэтому нужно учитывать, что указанное различие
носит исключительно юридический характер.
Потребляемые вещи в
процессе эксплуатации (как правило, однократного использования) полностью
утрачивают свои потребительские свойства - уничтожаются либо преобразуются в
качественно иную вещь. Например, продукты питания в процессе их потребления
уничтожаются (перестают существовать); стройматериалы в процессе строительства
дома, удобрения после внесения их в почву утрачивают свое самостоятельное
существование и становятся частью дома, частью почвы. Непотребляемые вещи
долгое время сохраняют свои потребительские свойства и утрачивают их постепенно
(амортизируются). К непотребляемым вещам относится все недвижимое имущество, а
также многие движимые вещи: автомобиль, мебель, телефонный аппарат, компьютер и
др.
Отнесение
вещей к потребляемым или непотребляемым предопределяет возможность их выступать
предметом тех или иных отношений. Предметом договора займа могут являться лишь
родовые потребляемые вещи (ст. 807 ГК РФ[47]), в то время как предметом договора
аренды - индивидуально-определенные непотребляемые вещи (ст. 607, 689 ГК
РФ). Так, был признан недействительным договор аренды дров, поскольку дрова –
потребляемые вещи[48].
Как объекты материального
мира в физическом смысле вещи делимы. Однако в гражданском праве классификация
вещей является юридической, т.е. определяет правовой режим вещей, а не выявляет
их естественные свойства.
Делимой признается вещь,
которая может быть разделена на части, способные к использованию для той же
цели, что и первоначальная вещь. Неделимой является вещь, которая не может быть
разделена на самостоятельные части без того, чтобы не утратить своего
назначения. К примеру, рояль, стиральная машина, калькулятор, конечно, могут
быть разобраны по частям, но при этом их назначение будет утрачено - части не
смогут использоваться в тех же целях, в каких использовались целые вещи.
Различие между делимыми и
неделимыми вещами имеет значение при определении солидарного характера
обязательства (ст. 322 ГК РФ) или же при разделе общей собственности и
выделе доли (ст. 252 ГК РФ): делимая вещь разделяется между участниками
общей собственности, в то время как неделимая вещь передается одному из них, а
он выплачивает другим компенсацию стоимости их долей.
Юридически неделимыми
считаются сложные вещи. Сложной является вещь, образуемая из разнородных вещей,
предполагающих их использование по общему назначению (ст. 134 ГК РФ).
Примерами являются мебельный или ювелирный гарнитур, сервиз. Поскольку сложная
вещь с юридической точки зрения является неделимой, сделка, совершенная по
поводу сложной вещи, как правило, распространяется на все ее составные части.
Передача в пользование комплекта мягкой мебели означает, что пользователю
переданы все вещи, входящие в этот комплект (кресла, диваны). Обязательство по
передаче сложной вещи будет считаться исполненным лишь с момента передачи
последнего предмета, входящего в ее состав.
Однако поскольку
составляющие сложной вещи вполне могут использоваться и отдельно друг от друга,
стороны в договоре вправе предусмотреть, например, передачу отдельных объектов,
входящих в ее состав, т.е. установить делимость сложной вещи.
Главная вещь и
принадлежность (ст. 135 ГК РФ) являются разнородными вещами, отделимыми
друг от друга. При этом вещь, называемая принадлежностью, предназначена для
обслуживания главной вещи, имеющей самостоятельное значение. Принадлежность
призвана обеспечивать целостность, сохранность главной вещи либо возможность ее
эффективного использования (к примеру, футляр для очков, рама для картины)[49].
Принадлежность связана с главной вещью общим назначением и следует судьбе
главной вещи. Это означает, что по сделке, согласно которой передается главная
вещь, должны быть переданы и все ее принадлежности, и, если стороны не
оговорили иное, считается, что цена, указанная в договоре, включает цену и
главной вещи, и ее принадлежностей. Однако стороны своим соглашением могут
изменить правило о следовании принадлежности судьбе главной вещи,
условившись, что передаче подлежит только главная вещь или только
принадлежность.
Необходимо различать
принадлежности, существующие самостоятельно, отдельно от главной вещи, и
составные (комплектующие), а также запасные части. Составные, комплектующие
части конструктивно связаны с самой вещью, формируют ее. Запасные части
используются для замены нуждающихся в этом составных частей, права на них
приобретаются независимо от основной вещи. К примеру, струны гитары являются
составной частью этого инструмента и при необходимости могут быть заменены
запасным комплектом струн.
Одушевленные предметы
материального мира. В ряде случаев предметом гражданских правоотношений могут
выступать живые существа - домашние, прирученные либо дикие животные
(одушевленные объекты). К ним применяются общие правила об имуществе, если
законом или иными правовыми актами не установлено иное (ст. 137 ГК РФ).
Иные правила установлены законом с учетом естественной специфики таких
объектов гражданских прав и необходимости следования нормам морали при
обращении с ними. Так, гражданское законодательство устанавливает запрет
жестокого обращения с животными, противоречащего принципам гуманности.
Несоблюдение этого запрета является основанием для отказа судом в защите прав в
отношении принадлежащего нарушителю животного (п. 2 ст. 10 ГК РФ), а
также для прекращения таких прав путем принудительного выкупа животного
(ст. 241 ГК РФ).
В процессе нахождения в
гражданском обороте и эксплуатации (использования) вещи могут приносить
какие-либо поступления, вещественный либо денежный прирост. В зависимости от
характера этих поступлений и способа их получения они именуются плодами,
продукцией или доходами. Плоды являются естественным результатом развития
растений, животных (урожай фруктовых или ягодных деревьев и кустарников,
приплод домашнего скота, молоко коров, яйца птицы). Продукцией называют
имущество, полученное в результате целенаправленной производственной деятельности
(переработанное сырье, полуфабрикаты, готовая продукция). Доходами -
денежные и иные поступления, которые приносит имущество, находясь в гражданском
обороте (арендная плата, проценты по вкладу, дивиденды и др.). В ряде случаев
понятие "доходы" следует толковать расширительно и понимать под ними
все полученные от использования вещи поступления (см., например, ст. 303
ГК РФ).
Статья 136 ГК РФ устанавливает
общее правило, согласно которому плоды, продукция и доходы от использования
имущества принадлежат лицу, использующему имущество на законном основании
(собственник, арендатор и т.д.). Однако законом, иными правовыми актами или
договором могут быть предусмотрены исключения из этого правила, т.е. плоды,
продукция и доходы могут являться и самостоятельными объектами сделок.
Такие правила содержатся, к примеру, в ст. 346 Г РФ, оставляющей (как
общее правило) право получения плодов, продукции и доходов от заложенного
имущества за его собственником, но не залогодержателем.
Таким
образом, правовой режим той или иной группы вещей отражает эти различия и
позволяет классифицировать вещи по различным основаниям.
1
января 1995 г. была введена в действие часть первая Гражданского кодекса РФ,
обеспечившая правовое регулирование статуса и оборота недвижимого имущества
(недвижимости) в качестве самостоятельного объекта гражданских прав, было
принято большое число федеральных законов и других нормативных правовых актов,
направленных на регламентацию соответствующих правоотношений: права
собственности и иных вещных прав на недвижимое имущество, различных сделок с
недвижимостью и их государственной регистрации.
Как
показывает судебная практика уже по прошествии 13 лет, указанное не привело к созданию
системы стабильного, внутренне непротиворечивого гражданского законодательства
о недвижимости, а, напротив, породило целый ряд прямых противоречий как между
ГК и позднее принятыми актами, так и между нормами самих этих актов[50].
Кроме
того, в созданном обширном законодательстве о недвижимости имеется немало
пробелов, зачастую используются непродуманные юридические конструкции. Такое
положение объясняется не только непрофессионализмом и некомпетентностью
составителей соответствующих законопроектов, но и в ряде случаев вполне
сознательным желанием вывести отношения, связанные с оборотом недвижимости,
из-под действия основных принципов гражданского права (примером могут служить,
в частности, многие положения Земельного кодекса Российской Федерации).
Вполне
очевидно, что Концепция, принятая на заседании Совета при Президенте Российской
Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 15
декабря 2003 г. (пр. N 18), в том числе и об усовершенствовании
законодательства о недвижимости, до настоящего времени не имеет цельной и
стройной системы норм и правоотношений, которые бы служили подспорьем судьям на
практике.
Наряду
с этим почти десятилетняя практика применения ГК судами общей юрисдикции и
арбитражными судами выявила ряд вопросов, требующих внесения в ГК уточнений и
дополнений.
С
нашей стороны полагаем, что дальнейшее развитие и совершенствование правового
регулирования отношений, связанных с недвижимым имуществом, возможно лишь в
рамках единой концепции развития законодательства о недвижимости, которая
признавалась бы (в силу ее авторитета и разумности) всеми основными участниками
законотворческого процесса и правоприменения.
Определение
недвижимости в силу присущих ей естественных свойств, содержащееся в ст. 130
ГК, является достаточно универсальным.
Сложившаяся
правовая доктрина и судебная практика показывают, что определение недвижимости
как всего того, что прочно связано с землей, то есть объектов, перемещение
которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно...", следует
понимать как наличие двух обязательных критериев, которым должен удовлетворять
объект. При этом неразрывность физической связи объекта с землей следует
понимать как условие его использования по назначению, что делает этот признак
главным критерием.
Помимо
указанного критерия, ст. 222 ГК законодательно вводит условия, при наличии
которых такие объекты, неразрывно физически связанные с землей, как здания и
сооружения, только и могут стать объектами права собственности и иных
гражданских прав. Статья 222 ГК позволяет говорить о необходимости наличия
между указанными объектами недвижимости и земельным участком, на котором они
находятся, не только физической, но и юридической связи.
Современный
уровень развития науки и техники позволяет переместить с места на место
практически любой объект (мосты, жилые и нежилые здания и т.п.), за исключением
разве что участков земли или участков недр. Однако, будучи перенесенными, такие
объекты могут быть квалифицированы как недвижимые вещи только при
восстановлении и сохранении их неразрывной физической и юридической связи с
землей[51].
Полагаем,
что необходимо строго унифицировать законодательство о недвижимости, т.к.
прямые указания на объекты недвижимости распылены в разных нормативных актах.
Так,
Жилищный кодекс РФ (ст. ст. 15, 16) к недвижимому имуществу относит жилые
помещения, включающие жилой дом, часть жилого дома, квартиру, часть квартиры и
комнату. Федеральный закон "Об ипотеке (залоге недвижимости)"
включает в перечень недвижимого имущества дачи, садовые дома, гаражи и другие
строения потребительского назначения. Воздушный кодекс РФ к недвижимому
имуществу относит воздушные суда (гражданские и государственные воздушные суда,
подлежащие государственной регистрации (ст. 33)). Кодекс торгового мореплавания
РФ недвижимостью признает морские суда и суда внутреннего мореплавания (ст.
33). Космические объекты также являются недвижимым имуществом.
По
завершении исследований приходим к выводу о том, что законодатель исходит из
принципа, что если в силу п. 2 ст. 130 ГК РФ имущество является движимым, то
все остальное имущество - недвижимое.
Таким
образом, правоприменители считают такое положение неоправданным, так как только
унификация гражданского законодательства о недвижимости позволит судьям
свободно ориентироваться во многих спорных вопросах о недвижимости, возникающих
в судебной практике, и значительно увеличит количество дел, разрешенных во
внесудебном порядке.
Вещи являются
результатами труда, имеющими в силу этого определенную материальную
(экономическую) ценность. К ним относятся не только традиционные орудия и
средства производства или разнообразные предметы потребления.
Признаками вещей
выступают: материальность и доступность обладанию.
Оборотоспособность вещей
означает допустимость совершения сделок и иных действий, направленных на
передачу этих вещей в рамках гражданско-правовых отношений. В зависимости от
указанного качества все вещи подразделяются на три группы: свободные в обороте,
ограниченные и изъятые из оборота.
По общему правилу вещи
могут без каких-либо запретов или ограничений отчуждаться (продаваться,
дариться, обмениваться или переходить из собственности одного лица в
собственность другого иным способом) либо переходить от одного лица к другому в
порядке универсального правопреемства (по наследству или в процессе
реорганизации юридического лица) или иным способом (передаваться во временное
пользование по договору аренды). Такие объекты считаются свободными в обороте.
Они могут принадлежать любым субъектам гражданского права и с ними могут совершаться
любые сделки.
Основу
правовой регламентации режима объектов изъятых из оборота и ограниченных в
обороте составляет Гражданский кодекс РФ. Изъятые из оборота объекты должны
быть прямо указаны в законе. К группе объектов ограниченной оборотоспособности
относятся объекты, которые могут принадлежать лишь определенным участникам
оборота.
Выделяют следующие классификации вещей: движимые
и недвижимые вещи; вещи, определенные родовыми признаками, и индивидуально-определенные
вещи; потребляемые и непотребляемые
вещи; делимые и неделимые вещи; главная вещь и принадлежность; одушевленные
предметы материального мира.
В процессе нахождения в
гражданском обороте и эксплуатации (использования) вещи могут приносить
какие-либо поступления, вещественный либо денежный прирост. В зависимости от
характера этих поступлений и способа их получения они именуются плодами,
продукцией или доходами.
Однако,
в созданном обширном законодательстве о недвижимости имеется немало пробелов,
зачастую используются непродуманные юридические конструкции. Наряду с этим
практика применения ГК судами общей юрисдикции и арбитражными судами выявила
ряд вопросов, требующих внесения в ГК уточнений и дополнений.
Дальнейшее
развитие и совершенствование правового регулирования отношений, связанных с
недвижимым имуществом, возможно лишь в рамках единой концепции развития
законодательства о недвижимости, которая признавалась бы (в силу ее авторитета
и разумности) всеми основными участниками законотворческого процесса и
правоприменения.
Полагаем,
что необходимо строго унифицировать законодательство о недвижимости, т.к.
прямые указания на объекты недвижимости распылены в разных нормативных актах.
Таким
образом, правоприменители считают такое положение неоправданным, так как только
унификация гражданского законодательства о недвижимости позволит судьям
свободно ориентироваться во многих спорных вопросах о недвижимости, возникающих
в судебной практике, и значительно увеличит количество дел, разрешенных во
внесудебном порядке.
Нормативные акты
1. Конституция РФ принята на всенародном
голосовании 12.12.1993 г. // Российская газета. – 25.12.1993. - № 237.
2. Земельный кодекс РФ от 25.10.2001 г.
№ 136-ФЗ (в ред. от 24.07.2007 г.) // Российская газета. - 30.10.2001. - №
211-212.
3. Часть вторая Гражданского кодекса
Российской Федерации от 26 января 1996 г. N 14-ФЗ (в ред. от 4.11.2007 г.) //
СЗ РФ. - 1996. - № 5. - Ст. 410.
4. Водный кодекс РФ от 16 ноября 1995 г. № 167-ФЗ (в ред. от 19.06.2007 г.) // СЗ РФ. – 20.11.1995. - № 47. – Ст. 4471.
5.
Часть первая
Гражданского кодекса Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ (в ред.
от 4.11.2007 г.) // СЗ РФ. – 1994. - № 32. - Ст. 3301.
6.
Федеральный
закон от 14 марта 1995 г. № 33-ФЗ «Об особо охраняемых природных территориях»
(в ред. от 10.05.2007 г.) // СЗ РФ. – 20.03.1995. - № 12. - Ст. 1024.
7. Закон
РФ от 21 февраля 1992 г. № 2395-1 «О недрах» (в ред. от 26.06.2007 г.) //
Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. – 16.04.1992. -
№ 16. - Ст. 834.
8.
Указ
Президента России от 22 февраля 1992 г. № 179 «О видах продукции (работ, услуг)
и отходов производства, свободная реализация которых запрещена» (в ред. от
30.12.2000 г.) // Ведомостях Съезда народных депутатов Российской Федерации и
Верховного Совета Российской Федерации. – 5.03.1992. - № 10. - Ст. 492.
Материалы практики
9.
Постановление
ФАС Западно-Сибирского округа от 27.03.2002 № Ф04/1096-187/А46-2002 «Дело по
иску прокурора о признании недействительными договора купли - продажи, торгов
по продаже недвижимого имущества и применении последствий недействительности
ничтожной сделки передано на новое рассмотрение, т.к. суд не указал основания
отнесения спорного имущества к объектам, изъятым из оборота, а также каким
нормам закона не соответствуют проведенные торги» // Официально опубликовано не
было. Справочная система Консультант-Плюс.
10. Постановление
ФАС Западно-Сибирского округа от 15.01.2003 г. № Ф04/206-725/А75-2002 «В иске
прокурору о признании недействительным итогового протокола о результатах торгов
и применении последствий недействительности сделки с недвижимым имуществом,
ограниченным в обороте, отказано, поскольку апелляционная инстанция пришла к
выводу об отсутствии ограничений по распоряжению спорным имуществом» //
Официально опубликовано не было. Справочная система Консультант-Плюс.
11. Архив
Арбитражного суда НСО. Дело № Ф04/2327-629/А27-2004 от 26.05.2004 г. //
Официально опубликован не был.
12. Обзор практики Верховного суда РФ по
гражданским делам за первый квартал 2006 г. // Официально опубликован не был.
СПС Гарант.
Литература
13. Аверченко
Н.Н. Понятие и признаки вещи как объекта гражданских прав // Журнал российского
права. – 2004. – № 5.
14. Балабанов И.Т. Операции с
недвижимостью. М.: Финансы и статистика, 1996.
15. Вылегжанин А.Н. К вопросу о
применении международно-правовых норм о морских живых ресурсах // Вестник ВАС
РФ. - 2002. - N 2.
16. Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т.1 / Отв. ред.
Е.А. Суханов. - М.: Бек, 2007.
17. Горемыкин
В.А. Рынок недвижимости. - М.: МЭГУ, 1994.
18. Гумаров И. Понятие вещи в современном
гражданском праве России // Хозяйство и право. - 2000. - N 3.
19. Гражданское право: Учебник для вузов.
Ч.1 / Под ред. Т. И. Илларионовой и др. - М.: Норма, 1998.
20. Гражданское право: Учебник. Ч.1 / Под
ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. - М.: Проспект, 2005.
21. Дорожинская Е.А. Правовое регулирование
сделок с недвижимостью. - Новосибирск: СибАГС, 1999.
22. Дождев Д.В. Римское частное право:
Учебник для вузов / Под ред. В.С. Нерсесянца. - М.: Норма, 1997.
23. Клепицкий И.А. Имущественные преступления
(сравнительно-правовой аспект) // Законодательство. - 2000. - N 1, 2.
24. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ (постатейный) /
Под ред. О.Н.Садикова. - М.: Юридическая фирма Контракт; Инфра – М, 2007.
25. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ: В 3 т. Т. 1 /
Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. – М.: "Юрайт-Издат",
2007.
26. Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2 ч. Ч.1. По
изд. 1902 г. - М.: Статут, 1997.
27. Малеина М. Правовое регулирование донорства крови //
Советская юстиция. - 1993. - N 24.
28. Маттеи У., Суханов Е.А. Основные
положения права собственности. - М.: Юристъ, 1999.
29. Сулейманов З.М. Судебная практика –
основа совершенствования ГК РФ о недвижимом имуществе // Российский судья. –
2007. - № 7. – С. 11.
30. Сыродоев
Н.А. Регистрация прав на землю и другое недвижимое имущество // Государство и
право. - 1998. - N 8.
31. Тужилова-Орданская
Е.М. Понятие и особенности недвижимости как объекта прав по гражданскому
кодексу РФ // Журнал российского права. – 2004. - № 6.
32. Цыбуленко
З.И. Правовой режим недвижимости // Новое российское гражданское
законодательство и практика его применения. - Саратов, 1998.
33. Щенникова
Л.В. Вещные права в гражданском праве России. - М.: БЕК, 1986.