Полный текст:
Содержание.
Владимирский
собор в Киеве – история создания
и исследования памятника………………………….………………..3
Программа
росписи собора.Главный купол и прилегающие к нему зоны……………………7
Центральная апсида………………………………………………12
Живопись плафонов……………………………………………...16
Евангельские и другие сцены
в программе росписи собора……………………………………….18
Изображения святых во Владимирском
соборе………………..20
Часть I.
Владимирский собор в Киеве – краткая история
создания и исследования.
Владимирский собор был
заложен 15 июля 1862 г.
День закладки был выбран не случайно – именно 15 (28) июля Православная церковь
совершает память святому равноапостольному князю Владимиру, крестителю Руси.
Ему же посвящён и заложенный храм. Изначально планировалось поставить князю
Владимиру памятник, но показалось некорректным князю, который разрушал идолов,
самому ставить идол, потому было решено построить храм, который должен был открыться
к 900-летию Крещения Руси, однако судьба распорядилась иначе.
Собор было решено
уподобить византийскому храму. Было предложено несколько проектов: архитектор
И.В. Штром предложил крестообразный пятнадцатикупольный храм, архитектор
П.И. Спарро – семикупольный храм «кораблём», но эти проекты превышали
сумму 100 000 рублей, в которые необходимо было уложиться. Следующий проект
– архитектора Беретти – практически воплотился, но из-за некачественных строительных
материалов и неправильных расчётов своды и арки дали трещины, здание начало
разрушаться. Работы были возобновлены под руководством архитектора В.Н. Николаева.
Только с 1885 г.
художники приступили к внутренним работам. Составление проекта росписи принадлежит
А.В. Прахову, известному знатоку искусства и реставратору. Для работы
Прахов хотел привлечь таких известных художников, как В.И. Суриков,
И.Е. Репин, В.Д. Поленов, но сотрудничество с ними не состоялось по
различным причинам. Основные работы были выполнены В.М. Васнецовым – он
отдал работе над росписью около 10 лет своей жизни, предварительно совершив
поездку по городам Италии: Венеции, Риму, Равенне. Значительная часть росписей
выполнена М.В. Нестеровым, а также выписанными из Италии П.А. Сведомским
и В.А. Котарбинским. В работе над орнаментами, надписями и др. принимали
участие и другие художники, в том числе М.А. Врубель. Освящён же собор был
20 августа 1896 г.
в присутствии Императора.
Создание нашего памятника
рассматривалось современниками как грандиозное событие, потому по прошествии
недолгого времени появилось достаточно большое количество различных публикаций,
посвящённых собору, его росписям и их создателям.
Надо отметить, что
большинство из этих работ являются своего рода путеводителями по собору и
характер их по большей части описательный (авторы описывают, какие сюжеты
представлены на различных местах в соборе и указываются имена их создателей)[1]. В
данных работах не ставится задача произвести анализ его как произведения
искусства.
Многие исследователи того
же времени, поняв значимость памятника, рассматривали его как образец нового
направления в живописи. Появлялись работы, посвящённые создателям собора как
личностям[2], а
также работы, в которых предпринята попытка проанализировать живопись собора,
при этом внимание большинства исследователей привлекают работы В.М. Васнецова[3], а не
весь памятник как комплекс. Эти работы имеют очень важное значение для
исследования программы росписи памятника, так как многие авторы лично знали художников
и от них самих получали сведения об их замыслах.
К сожалению, в советское
время собор был забыт. Нам не удалось обнаружить ни одной серьёзной работы по
изучению живописи собора ни у украинских, ни у русских исследователей.
Единственное, что можно отыскать – это глава в монографии Моргуновых[4], а
также несколько популярных статей в журналах[5],
которые, отвечая запросам своего времени, очень тенденциозны.
В настоящее время, к
сожалению, ситуация изменилась не очень сильно. Кроме, опять же, популярных
статей[6], вышла
лишь очень небольшая брошюра В. Киркевича[7], где
предпринят анализ программы и стиля стенописи собора, а также приведена история
его создания. Брошюра практически лишена иллюстраций, что делает невозможным
восприятие информации для людей, не видевших собор своими глазами. Автор также
сетует на то, что искусствоведы собором не занимаются. Помимо этого, существуют
отдельные главы в монографиях или статьи в сборниках о В. Васнецове и М. Нестерове,
посвящённые их работе в соборе (эти статьи также крайне немногочисленны) и,
наконец, достаточно обширная статья о соборе в «Православной энциклопедии»[8].
Представленный выше обзор
показывает, что рассматриваемый нами собор вообще и его росписи в частности,
очень мало изучены. До сих пор отсутствует полное цветное воспроизведение его
стенописи, качественные цветные воспроизведения даже отдельных сцен найти
практически невозможно, в монографиях о художниках воспроизводятся только
эскизы к росписям, хранящиеся в тех или иных музеях.
В недостаточной степени
исследованы истоки образов, созданных художниками[9], их
стилистические особенности, место этих произведений в творчестве каждого из
работавших в соборе художников и много другое. Смысл программы росписи собора и
отражение в ней заказа, духа времени, древнерусских и византийских традиций не изучены
вообще.
Целью нашей работы
является исследование программы росписи Владимирского собора в Киеве и
выявление её особенностей. В некоторых случаях программа будет соотноситься с
программами росписи храмов, предшествовавших ему, находившихся под влиянием
академической традиции (то есть с храмами, обычными для XIX в.), будет сопоставляться с программой
росписи храмов национально-романтического течения конца XIX – начала XX в., будет определяться влияние византийского
и древнерусского наследия, хотя это не является основной задачей исследования. Для
решения поставленной задачи не принципиально, какой именно художник выполнил то
или иное изображение, потому что собор существует ныне как единый комплекс, и
его важно исследовать именно так. Разделение всего комплекса на работы
отдельных художников – общее место для всех вышеперечисленных работ:
практически нигде росписи собора не рассматриваются как единый комплекс,
появившийся в конце XIX в. и
испытавший влияние настроений, господствовавших тогда.
При этом для понимания
замысла составителя программы и художников необходимо пользоваться такими
источниками, как письма, дневники и воспоминания художников, где порою
проскальзывают крайне важные для нас сведения[10].
Часть II.
Программа росписи собора.
Для удобства сначала
рассмотрим программы росписи отдельных частей собора, а после проанализируем её
как единое целое.
Главный
купол и прилегающие к нему зоны.
Начать исследование
целесообразно с купола и подкупольной зоны ввиду того, что это, наряду с
алтарём, одна из самых важных зон в храме (см. схему 3). В скуфье
купола помещено поясное изображение Спасителя (илл. А). Правая рука Его в
благословляющем жесте поднята вверх, в левой Он держит перед Собой раскрытое
Евангелие с надписью: «АЗЪ ЕСМЬ / СВЕТ МИ/РУ, ХОДЯЙ / ПО МНЕ НЕ
ИМАТЬ / ХОДИТИ ВО / ТЬМЕ, НО ИМАТЬ / СВЕТ ЖИ/ВОТНЫЙ». Барабан разделён на 2 зоны:
верхнюю занимают 12 крупных окон, простенки между которыми чрезвычайно малы,
оттого там не представлены (как это практически всегда бывает в храмах Древней
Руси) пророки или апостолы, там находятся лишь орнаменты. Нижнюю зону барабана
занимает композиция «Преддверие рая» («Радость праведных о Господе»),
располагающаяся по кругу. В парусах традиционно изображены четыре евангелиста
со своими символами: Иоанн с орлом в северо-восточном парусе (илл. Д),
Матфей с ангелом – в юго-восточном (илл. Е), Лука с тельцом – в
северо-западном (илл. В) и Марк со львом – в юго-западном (илл. Г). В
лобовых частях арок между парусами написаны небольшие арки, в которых изображены
Христос Эммануил (илл. И), Богоматерь, Иоанн Предтеча и Мандилион (Спас на
Убрусе). На подпружных арках – сорок полуфигур святых в медальонах – по десять на каждой арке (илл. Л).
Программа росписи данной
части храма соответствует тому, как её видел А.В. Прахов, что мы можем
понять из его письма В.В. Васнецову[11]. Несомненна
ориентация на такой памятник, как София Киевская и на другие ансамбли, где в
куполе изображается Христос Пантократор. Изображение Христа Пантократора в скуфье купола появляется
ещё в доиконоборческий период, в постиконоборческий период образ его
утверждается в декорациях храмов Константинополя и становится популярным в
Византии в XI в.[12] и получает особое
распространение на Руси[13]. Но
для нас самым важным является то, что Христос Пантократор изображён в куполе
Софии Киевской[14], потому что во многих
элементах программы росписи рассматриваемого нами храма очевидна ориентация на
этот памятник, стоящий неподалёку. София Киевская как начало утверждения веры
на Руси – и Владимирский собор, как памятник 900-летию православия: результат
развития веры на Богоспасаемой земле Русской. Интересно также спорное и
тенденциозное, но имеющее право на существование мнение киевской исследовательницы,
которая связывает закладку и начало строительства Софии Киевской с именем князя
Владимира, ориентируясь на светские фрески и подбор святых[15].
Если признать её мнение одним из возможных вариантов, то особым становится и
значение связи этих двух памятников как начала веры - и её триумфа 900 лет спустя.
Напоминает декорацию
Софии и расположение сорока медальонов на подпружных арках купола – в Софии
Киевской подобная же композиция, медальоны включают в себя изображения 40
мучеников Севастийских[16],
Васнецов же также изображает здесь 40 русских святых[17] - и
всё это мученики первых столетий христианства на Руси. Среди представленных
здесь и почитающиеся первыми мучениками за веру на Руси бояре Феодор и Иоанн,
на месте гибели которых и была, по преданию, воздвигнута Десятинная церковь, и
благоверные князья (мученики и страстотерпцы) – кн. Димитрий Углический,
кн. Георгий Всеволодович, кн. Роман Олегович, изображены князья
Михаил Черниговский и Андрей Боголюбский, ростовые изображения которых есть и в
нефе на столбах, представлены святители-мученики – св. Макарий, митрополит
Киевский, св. Леонтий Ростовский, и преподобномученики (например, прпмч.
Василий и Феодор) и многие другие.
Давно известно, что
изображение Сорока мучеников Севастийских на подпружных арках купола
символизирует то, что мученики – опора церкви, опора Вселенской Православной
церкви. Владимирский собор – памятник церкви русской и не зря мученики
исключительно русские помещаются на подпружных арках: русская церковь - часть церкви Вселенской и мученики – также её
опора. Не случайно повторное изображение здесь князей Михаила Черниговского и
Андрея Боголюбского. В этих случаях большее значение имеют разные их ипостаси –
на подпружных арках они прежде всего мученики, в главном нефе – прежде всего
благоверные князья. Забегая вперёд, хочется сразу отметить и то, что мученики
практически не присутствуют среди многочисленных святых в главном нефе: им
предпочитаются благоверные князья и преподобные.
Что касается композиции
«Преддверие рая» - то весьма необычен как сюжет, так и место его расположения –
ведь барабан купола очень важное в храмовой декорации место. Если принять этот
сюжет за вариацию традиционной сцены «Шествие праведников в рай», то такая сцена
в древнерусском искусстве обычно изображалась как часть сцены Страшного суда[18]. И,
видимо, нетрадиционностью как иконографии, так и места расположения сюжета объясняется
то, стиль живописи здесь выглядит наиболее академичным и наименее
византинизирующим, ведь у автора не было образца для ориентации на него.
Сцена включает в себя райские
врата, у которых стоят три архангела[19] -
вероятно – архистратиг Михаил, Гавриил и Рафаил. Ветхозаветные праведники и христианские святые разных
веков и народов во всех концов мира стекаются к райским вратам. Направо от
центральной группы архангелов - разбойник, согбенный под тяжестью креста.
Неподалёку от него Мария Магдалина с тёмным покрывалом на полуобнажённых плечах
с разметавшимися волосами и Мария Египетская. Над разбойником – Адам и Ева,
Адама держит за руку ангел. С ними их сын, благочестивый Авель. Дальше –
мученица София и её три дочери – Вера, Надежда, Любовь. Ангел указывает им на
рай. Дальше торжественно
шествуют в зеленоватых ассирийских одеждах три отрока, чудесно спашиеся в пещи
огненной. Ниже их у
левой половины фриза равноапостольный Владимир с крестом и жена его Анна. Под
ними восточные лица пяти мудрых дев, у которых хватило елея, чтобы дождаться
Жениха. Над Владимиром и Анной их сыновья – мученики Борис и Глеб, и св. Алексий.
Дальше – светлая группа св. Екатерины и поддердживающих её ангелов. Несколько
выше этой группы другая великомученица – Варвара. Её так же поддерживает ангел.
За этими главными фигурами целый сонм праведников и праведниц.
Это одна из самых сложных
для разбора композиция. Расположение такой сцены в барабане купола
обуславливается тем, что автору было важно подчеркнуть тему спасения, грядущего
блаженства через веру и страдания[20].
Подбор святых в сцене может быть объяснён только лишь случайностью и
популярностью данных святых, но мы можем предположить некоторые закономерности.
Отметим то, что это это одна из немногих сцен в росписи собора, где
представлены в большом количестве святые не русские, а общехристианские[21]. К
тому же бросается в глаза то, что в сцене представлены три группы святых:
мученицы, ветхозаветные персонажи и русские святые. Мария Магдалина и Мария
Египетская – обе великие грешницы, ставшие великими праведницами: как языческая
Русь, утопавшая в грехе, стала со временем именоваться Святой Русью. Подбор
святых таков, что можно с их помощью узреть разом всю историю. Адам и Ева, с которых
и начинается библейская история, их сын Авель, который был первым мучеников,
первым праведником, пострадавшем за Господа – это начало. Далее – ветхозаветные
три отрока в пещи огненной (Анания, Азария и Мисаил), затем сподвижница Господа
Мария Магдалина, мученицы ранних времён Екатерина и Варвара и – святой князь
Владимир, креститель Руси и его святые дети, последовавшие его вере до конца –
Борис и Глеб. Надо сказать, что наличие в числе представленных в сцене мученицы
Варвары более всего объяснимо и предсказуемо – ведь её мощи были привезены на
Русь и положены во Владимирском соборе, где почивают и поныне. Интересно
включение Васнецовым в группу святых и праведников, наряду с канонизированным
Владимиром и его сыновьями его жены Анны, то есть пред нами предстаёт вся эта
благочестивая семья, которая созерцает нас, своих «детей», с высот рая.
Изображение евангелистов
на парусах более, чем традиционно.
Таким образом, не
охваченным остался один элемент – изображения в лобовых частях подпружных арок.
Надо сказать, что такие детали в Византии и на Руси так же традиционны.
Богоматерь, Христос Эммануил и Иоанн Предтеча образуют Деисус. Надо отметить,
что над конхой апсиды в Софии Киевской также представлен Деисус в медальонах,
только Христос там изображён не как Эммануил, а как средовек. Напротив Христа
Эммануила – Мандилион. Изображение Спаса Нерукотворного на убрусе в этой части
храма не редкость, но чаще напротив него помещалось изображение Керамиона
(Спаса на Чрепии), как это представлено, например, в соборе Мирожского монастыря[22] и было в церкви Спаса на Нередице[23].
Итак, в программе росписи
купола и подкупольного пространства Владимирского собора присутствуют как
традиционные (изображение Христа Вседержителя в куполе, евангелистов в
парусах), так и не совсем канонические черты (сюжет «Преддверие рая»).
Ориентация на Софию Киевскую проявляется в помещении в скуфью купола Христа
Пантократора, а также в схожей композиции на подпружных арках (40 мучеников).
Что касается современных
и предшествующих нашему памятнику храмов, то большее распространение в XVIII-XIX веках получило (в храмах, где
присутствует купол) изображение в куполе Бога-Отца (Господа Саваофа) или же
т.н. Новозаветной Троицы (как вариант – Отечества), но в таком памятнике, как
храм Воскресения Христова в Петербурге (Спас на Крови), по стилю и замыслу
находящимся в одном с нашим памятнике русле, уже изображается Вседержитель[24].
Центральная
апсида.
Не менее, если не более,
важной частью является алтарная зона (см. схему 4). Большую её часть
– конху – занимает изображение Богоматери в рост с Младенцем на руках
(илл. а). По обеим сторонам от неё – восемь шестикрылых ангелов. Над ней –
изображение двенадцати овец, подходящих к центральному агнцу (илл. с). Под
ней – евхаристия (илл. b). Далее, на алтарных стенах, симметрично друг напротив друга,
в верхнем ряду – по две группы пророков (илл. d и f), ниже – собор святителей вселенской
церкви на северной стене (илл. е) и собор святых русской церкви – на южной
(илл. g).
Богоматерь с Младенцем в
конхе апсиды – мотив довольно традиционный для Византийского искусства. Стоит
вспомнить хотя бы Софию Константинопольскую, Софию Фессалоникскую[25], но
важнее всего – Богоматерь в апсиде Софии Киевской, столь почитаемая и столь
любимая «Нерушимая стена». Справедливости ради надо отметить, что в Киевском
соборе Богоматерь изображена без Младенца. Младенец на руках у Богоматери из
Владимирского собора отличается своим жестом, аналогий которому нет в византийском
и древнерусском искусстве, отдалённо его напоминает лишь жест Младенца из
мозаики первого яруса главного иконостаса Исаакиевского собора (выполнена
1851-1856 гг.)[26].
Определённые византийские
реминисценции вызывают овцы, подходящие к центральному агнцу, над которым –
крест. В первую очередь вспоминаются такие памятники, как декорация алтарной
части базилики Сант Аполинаре ин Кляссе (крест Васнецова является почти точной
репликой оттуда) в Равенне и Санти Космо и Дамиано в Риме. Ориентация на
подобные памятники не случайна, ведь мы знаем, что перед тем, как приступить к
работе над Владимирским собором Васнецов путешествовал по Италии – был в Риме,
Венеции и Равенне.
Под Богоматерью
расположена сцена Причащения апостолов, и, конечно же, сразу же вспоминается
такое же расположение этой сцены в Софии Киевской и в соборе Михайловского
Златоверхого монастыря, хотя в тех памятниках представлено причащение под двумя
видами, тогда как во Владимирском соборе Христос изображён один раз, но,
например, жест подходящего ко Христу апостола Петра (одна рука поддерживает
другую) точно копирует подобный жест из вышеуказанных памятников.
Верхний ярус на боковых
стенах занимают пророки. На южной стене – отрок Даниил, Моисей со скрижалями
завета, за Моисеем голова патриарха Иакова, далее Исайя (который сделал
знаменитое и очень важное пророчество «Се дева во чреве примет и родит Сына и
нарекут имя ему Эммануил»), Иезекииль и Аввакум. На северной стене – царь
Давид, из колена которого была сама Богородица, с псалтирью в руках, рядом с
ним его сын Соломон, далее Наум, плачущий Иеремия, Илия и Гедеон.
Более традиционно для
византийского и древнерусского искусства изображение пророков в простенках
барабана купола или же в подкупольной зоне, а здесь они изображены прямо на
боковых стенах алтаря.
В куполе пророки прежде
всего изображались как предсказатели пришествия Христа, а в нашем случае
пророки прежде всего обращены к Богородице в конхе, не зря они все повёрнуты к
ней. Предстояние пророков Богородице с Младенцем – мотив, ставший популярным на
Руси после прославления Курской Коренной иконы.
Изображения святителей в
алтаре также традиционно для искусства Византии и Древней Руси, только лишь
чаще они изображаются в ряд прямолично или в повороте к центру на центральной
стене апсиды. Здесь эти изображения перенесены на боковые стены. Традиционным
было изображение в этой части даже в Древней Руси т.н. Отцов Церкви («иже во
святых отцов наших»), то есть святых, чья жизнь проходила в первые века
христианства, но не русских святителей. Здесь же русские «светильники веры»
сопоставляются с Византийскими отцами, включаются во всеобщую историю Церкви.
Среди русских изображены преп. Антоний Печерский, преп. Сергий Радонежский,
преп. Феодосий Печерский (в руках у него раскрытый свиток с надписью: «МОЛЮ_ ВЫ/
БРА~ТIЕ
/ ПОДВИ~НЕМСZ, /
ПОСТО~МЪ И^ / МОЛИ~ТВОЮ / ПОПЕЧЕ~МСZ / W^ СПАСЕ~НIИ /
Дo~ШЪ НА~ШХ\Ъ, / ВОЗВРАТi1МСZ / T ЗЛW~БЪ /
НАШИХЪ / И^TПoТЕ~Й /
ЛoКАВЫХЪ»), свят. Алексий, митрополит
Московский (в руках у него раскрытая книга с текстом: «ГдИ
ПРИ~ЗРИ
/ СЪ НЕБЕСЕ И / ВИЖДЬ / ГРАД СЕЙ / И^ СОВЕРШИЙ
/ ЕГО ЖЕ НАСА/ДИ ДЕСНИЦА/ ТВОZ~»), свят. Стефан Великопермский, свят. Пётр,
митрополит Московский. Святители изображены на фоне Успенского собора
Московского Кремля[27],
впрочем изображённого достаточно схематично: не показан притвор с закомарой, но
в пользу того, что это именно он, говорит общая его композиция, пятиглавие, а
также внешняя роспись, схожая с той, что Васнецов помещает на фасаде
(поклонение ангелов Спасу Нерукотворному, она находится на северном фасаде
Успенского собора над входом).
На противоположной стене
представлены «иже во святых отцы наши» святители Василий Великий, Афанасий
Александрийский, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Климент, папа Римский, и
Николай архиепископ Мирликийский. Изображены святители на фоне большого византийского
храма, скорее всего – Софии Фессалоникской[28].
Святые вселенской и
русской церкви не противопоставляются, а сопоставляются, выступают на равных. Можно
даже увидеть определённые аналогии между расположенными друг напротив друга
святителями. Друзья и соратники Василий Великий и Григорий Назианзин
расположены напротив других двух соратников – Антония и Феодосия Печерских.
Напротив друг друга расположены также и два великих просветителя язычников –
Климент, папа Римский и Стефан Великопермский.
Главное, что среди
вселенских святителей представлены представители всех православный церквей.
Василий Великий и Иоанн Златоуст, Григорий Богослов - Константинопольской, св.
Афанасий – Александрийской, Николай Мирликийский – Антиохийской, Климент, как
папа Римский, - западной или же
неразделённой вселенской церкви. Таким образом, тем, что рядом представлены
русские святые, наша церковь включается в список этих церквей.
Интересно, что если среди
общехристианских отцов изображены только святители, то среди русских также и
просто преподобные отцы, как Антоний и Феодосий Печерские и Сергий Радонежский,
которые не занимали высоких постов в священнической иерархии.
Итак, надо опять же
отметить, что декорация алтарной части опирается в основном на сложившуюся
византийско-древнерусскую традицию (Богоматерь с Младенцем в конхе апсиды,
евхаристия под ней, святители), но так же имеются и свои отличительные
особенности (расположение в апсиде пророков, вынесение святителей на боковые
стены и добавление к отцам церкви прославленных святых земли Русской). В композиция
над Богородицей отсылает нас к раннехристианскому искусству, а в расположении
Богоматери и евхаристии – опять же ориентация на древние Киевские храмы.
Живопись
плафонов.
Перекрытия центрального и бокового
нефов сводами делятся на 9 ячеек. В каждой ячейке изображается большая
композиция – по три в боковых и центральном нефах (см. схему 1). В
боковых нефах изображаются один за другим шесть Дней Творения, причём
повествование начинается в южном нефе в ближайшем к алтарю компартименте. В
южном нефе последовательно изображены три первых дня творения – сотворение
света (День первый, с надписью: «И РЕЧЕ БГЪ ДА БУДЕТ СВЕТ И
СТАЛ СВЕТ. ДЕНЬ ЕДИНЪ»,
илл. I), сотворение тверди (День второй, надпись: «И
СОТВОРИ БГЪ ТВЕРДЬ. ДЕНЬ ВТОРЫЙ», илл. II), отделение воды от суши (День третий,
надпись: «ДА СОБЕРЕТСЯ ВОДА И ДА ЯВИТСЯ СУША. ДЕНЬ ТРЕТИЙ», илл. III). Далее повествование переходит в
северный неф и развивается в обратном порядке – от западного компартимента к
алтарю: сотворение светил (День четвёртый, надпись: «И
РЕЧЕ БГЪ ДА БУДУТЪ СВЕТИЛА НА ТВЕРДИ НЕБЕСНЕЙ. ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ», илл. IV), сотворение животных и птиц (День
пятый, надпись: «И РЕЧЕ БГЪ ДА ИЗВЕДУТЪ ВОДЫ ГАДЫ И ПТИЦЫ.
ДЕНЬ ПЯТЫЙ», илл. V), и, наконец, сотворение человека
(День шестой, надпись: «И РЕЧЕ БГЪ СОТВОРИМЪ ЧАВЕКА ПО ОБРАЗУ НАШЕМУ
И ПО ПОДОБIЮ.
ДЕНЬ ШЕСТЫЙ», илл. VI).
Все композиции строятся похожим
образом – в правой части изображается совершенно одинаковая во всех шести
случаях сидящая фигура Бога Отца с творящим жестом руки, а в левой части – то,
что создаёт Бог, в зависимости от дня.
Итак, рассказ о сотворении мира
располагается кольцом и опоясывает весь храм по периметру. Вся история, за
исключением Страшного суда, находится её окружении. С неё всё начинается, ей
всё и кончается, Бог – Альфа и Омега.
В центральном же нефе последовательно
изображаются три ипостаси Единого Бога – Бог Сын ближе всех к алтарю (илл. VII), далее Бог Отец (илл. VIII) и Бог Дух Святой в виде голубя
(илл. IX), причём плафоны с Богом Отцом и Распятым Христом мыслятся не
отдельно, а вместе[29].
Смысл изображения Бога Отца можно
понимать двояко. С одной стороны можно рассматривать его как изображение Седьмого
дня творения («И почил Бог в день седьмый») – эта композиция отсутствует в истории сотворения
мира –, тогда получается, что в пространстве храма представлена вся история
человечества – Шесть первых дней творения, Седьмой день (и выходит, что вся
мировая история и история Руси как её части – находится как бы под сенью этого
седьмого дня, внутри него) и Восьмой день – Страшный суд. Не зря западная стена
отделяется от всего пространства храма – это уже другое время, Восьмой день.
Другое же истолкование этого
изображения – как то, что Бог Отец принимает в руци свои Душу Своего
Единородного сына, только что отдавшего жизнь на кресте. Причём Распятие
изображено здесь не как ключевое событие евангельской истории (изображение
Распятия есть в северном нефе), но в данном случае имеет именно символический
характер. Это изображение жертвы Христа находится на одном из центральных плафонов
и осеняет весь храм и всех молящихся.
Евангельские
и другие сцены в декорации храма.
В центральном нефе также
прослеживается некоторая ориентация на Софию Киевскую – в декорации храма
минимум сцен, но очень много одиночных изображений святых.
Единственная сцена, представленная
столбах (предалтарных) – это Сретение. На северном столбе - Богоматерь и Иосиф
Обручник с голубями, на южном – Симеон Богоприимец с Младенцем Христом на руках
и пророчица Анна. Обычная для предалтарных столбов сцена – это Благовещение, в
таком случае Сретение выглядит несколько необычным, но и здесь можно найти
возможный источник этого образа – это Сретение на предалтарных столбах
Кирилловской церкви в Киеве[30],
которую, как известно из писем, также внимательнейшим образом изучал Васнецов,
а А.В. Прахов вообще руководил реставрационными работами в этом храме.
Как было сказано выше, в
соборе сравнительно мало сцен – в корабле храма их всего 9, и это не
расположенные в определённом порядке сцены, последовательно рассказывающие
евангельскую историю.
Сцены следующие
(см. схему 2) – Вход в Иерусалим (илл. 8.3), Тайная вечеря
(илл. 8.1.), Христос перед Пилатом (илл. 1.3), Моление о чаше
(илл. 1.1), Распятие (илл. 4.1), Воскрешение Лазаря (илл. 11.2),
Крещение Руси (илл. 7.1.), Крещение князя Владимира (илл. 7.3) и
Страшный суд (илл. 7.2).
Итак, нетрудно заметить, что пять из этих сцен
относятся к Страстному циклу, причём развивается он, так же, как и
повествование о Сотворении мире из ближайшего к алтарю компартимента южного нефа,
где представлен Вход в Иерусалим (с которого традиционно начинают Страстной
цикл), затем в том же компартименте Тайная вечеря, затем в противоположном, северном
нефе – Моление о чаше и Христос перед Пилатом. Эти сцены выполнены итальянскими
выучениками Сведомским и Котарбинский, потому стилистически несколько
отличаются от работ Васнецова, хотя композиция их достаточно традиционна.
Две сцены – Распятие и
Воскрешение о Лазаре – не вписываются в это повествование по своему расположению.
Эти сцены выделены также большим размером. Думается, что это объясняется их
близостью к Страшному Суду. Воскрешение Лазаря – прообраз Всеобщего Воскресения
мертвых в день Страшного суда, а крестная смерть Спасителя и последующее его Сошествие
во ад – открывает душам путь в Рай.
Изображение Страшного
Суда на западной стене более, чем традиционно. В центре композиции изображён
Христос в белых одеждах, в правой руке Его крест, в левой раскрытая книга с
надписью: «ПРИИДИТЕ БЛГОСЛО/ВЕННИИ ОТЦА / МОЕГW,
НАСЛY/ДoЙТЕ
ОУГОТО/ВАННОЕ ВАМЪ / ЦРТВIЕ T
СЛО/ЖЕНIZ МIРА, /
ИДИТЕ T МЕ/НЕ
ПРОКЛZ/ТIИ ВО
ОГНЬ/ ВYЧНЫЙ,
ОУГО/ТОВАННЫЙ / ДIАВОЛo И АГ/ГЕЛWМЪ
ЕГW», к нему склонилась Богородица,
слева от Него – Иоанн Предтеча, у ног Господа – четыре символа евангелистов. Справа
и слева восседают апостолы. В правой нижней части композиции восстают
праведники абсолютно разных чинов святости – и юродивые, и монахи, и святители,
и цари, и девы…В левой же части низвергаются в ад змий и грешники. Среди них
тоже есть и священники, и короли…Что в которые раз напоминает молящимся, что ни
один род деятельности, ни один путь не ведёт напрямую к Спасению – важны только
лишь дела конкретного человека.
Но в данном случае имеют
значение не столько композиции вышеперечисленных сцен, сколько их соотношение
друг с другом, о чём будет сказано ниже.
Особо надо рассматривать
две композиции на боковых стенах по отношению к Страшному Суду. Это сцены
крещения равноапостольного князя Владимира и крещения Руси. Известно, что
Васнецов планировал изобразить подробное житие князя Владимира, но замысел не
был воплощён из-за сокращения финансирования. Итак, представлены два ключевых
момента как из жития Владимира, так и вообще из истории православия на Руси. В
обеих композициях Васнецов подчеркнул тему прозрения – в первую очередь духовного,
но также и физического, ведь по преданию с глазами равноапостольного князя
случился недуг, и он на некоторое время потерял зрение и прозрел только после
принятия Крещения. Интересно, что прямо за стенкой от этой композиции в крещальне
Нестеровым изображена сцена Крещения Христова.
Получается, что
Российская история, представленная святыми на столбах и двумя сценами с князем
Владимиром, окружается двумя кольцами: одно кольцо – вселенская история,
начинающаяся с последовательного рассказа о сотворении мира и заканчивающаяся
Страшным судом; особо же выделяется в этом рассказе другое кольцо – история
Христианская, в которой тоже показано её начало (Крестная жертва Христа,
искупление грехов и открытие пути в рай – Страстной цикл) и конец – Страшный
суд (здесь пересекаются все три истории – русская, христианская и вселенская,
потому что этого не миновать никому). Итак, русская история включается в состав
христианской и – шире – всемирной истории.
Особое значение в подборе
сцен и их соотношении друг с другом играет тема искупления (развёрнутый
Страстной цикл, композиция Бог Отец и Распятый Бог Сын) и всеобщего будущего
воскрешения (большая композиция Воскрешение Лазаря, единственная их всех не
имеющая отношения к Страстному циклу, и занимающий всю западную стену Страшный
Суд).
Важная смысловая ось прослеживается
от апсиды до западной стены: на этой оси Господь представлен во всех своих
ипостасях – в конхе Он Младенец, в куполе – Учитель с Евангелием, далее на
плафоне – принесший себя в жертву, распятый Христос, далее – Бог Отец (почивший
от трудов или принимающий душу Сына Своего), далее – Дух Святой в виде голубя,
и, наконец, предвечный судия в сцене Страшного Суда.
Изображения
святых в декорации центрального и боковых нефов.
Сначала рассмотрим программу расположения
святых, после проанализируем её (см. схему 2).
Только два не русских святых
изображены на столбах – это апостол Павел и апостол Андрей Первозванный
(илл. 8.4). Почему именно эти два апостола (а не Пётр и Павел, что было бы
логичнее) совершенно ясно – апостола Павла называют «апостолом языков»
(язычников), он как никакой другой апостол отдал себя делу христианизации языческих
народов. К тому же именно этот апостол – великий, первоверховный, но призванный
после остальных «не видел, но уверовал». Эта тема непосредственно связана и с
образом князя Владимира, и начала разрабатываться ещё в «Слове о законе и благодати».
Апостол Андрей же был и остаётся особенно почитаемым по причине того, что
именно он, по преданию, дошёл до киевских земель, бывших тогда глухими и дикими,
и предсказал будущую славу града. Именно эти пророческие слова и начертаны на
его свитке: «ВИДИТЕ ЛИ/ГоРЫ СIZ?/KКW НА
СИХъ/ГоРАХЪ ВоЗСIZ/ЕТЪ БЛГ\ДАТЬ/БЖ\IZ,
ИМАТь/ГРАДЪ КЕЛИКъ/ БЫТИ И ЦЕР/КВИ МНОГЫ/БоГЪ ВЗДВИ/ГНoТИ/ИМАТЬ».
Первый, ближайший к алтарю
компартимент – на столбах друг напротив друга изображены святая княгиня Ирина
(илл. 2.1) и благоверный князь Владимир Ярославич Новгородский (илл. 2.4),
в медальонах на арке, перекинутой между столбами – св. Иоаким (илл. 2.2)
и св. Иоанн (илл. 2.3), архиепископы Новгородские.
Св. княгиня Ирина (в иночестве
Анна, память 10(23) февраля) – жена князя Ярослава Мудрого (до крещения
Ингигерда), а Владимир Ярославич (память 3(16) июля) – её сын[31]. Ирина
изображена в княжеском платье в палатах, а Владимир в княжеском венце, он держит
в левой руке меч, в правой –
модель храма: это его детище, София Новгородская. Мать и сын
похоронены рядом в этом храме, рядом они изображены и во Владимирском соборе. Эти
двое святых относятся к самому раннему периоду истории христианства на Руси. К
нему же относится и св. Иоаким Новгородский (память 27 июня (10 июля)). Он
был одним из священников, привезённых князем Владимиром для крещения Руси.
После он был поставлен епископом в Новгороде, и его мощи, как и двух первых
святых, почивают в Софии Новгородской. Большую роль в истории Новгорода сыграл
и архиепископ Иоанн (память 7 (20) сентября) – именно он взял из церкви Спаса
на Ильине икону Знамения Божией Матери, он которой произошло знаменитое чудо.
Далее друг напротив друга изображены
св. Нестор Летописец (илл. 2.5) и св. иконописец Алипий Печерский
(илл. 2.6). Нестор представлен за написанием своей «Повети»: он сидит и
пишет пером в кодекс, на страницах которого начертано начало «Повести», сидит
он видимо в келии, но с большим окном, за которым видна панорама города:
церкви, крепость, чёлн. Св. Алипий также изображён в келии, в руках он
держит икону Богоматери Одигитрии, над ним – ангел, которых, согласно житию,
помогал ему писать иконы, у его ног – краски. Эти два святых (память
соответственно 27 октября (10 ноября) и 17 (30) августа) были монахами
Киево-Печерской обители и жили в одно время. Вклад их в русскую культуру
невозможно переоценить: один был составителем первой известной русской летописи,
второй, как считается, был первым русским по происхождению иконописцем. Оба они
почивают в Ближних пещерах Киево-Печерского монастыря.
Во втором компартименте на столбах
изображены св. Никола Святоша (илл. 3.1) и св. Авраамий
Смоленский (илл. 3.4). В медальонах между ними – св. Ефрем
Переяславский (илл. 3.2) и св. Никон Печерский (илл. 3.3). Всё
это святые иконки, причём трое из них, кроме Авраамия Смоленского, были иноками
Киево-Печерской обители. Никола Святоша (память 14 (27) октября) был первым русским
князем, принявшим иночество. Он изображён как простой монах, ничего княжеского
в нём нет. В руках его чётки, на ногах – лапти. Св. Ефрем (память 28 января
(10 февраля)) – работал при дворе князя казначеем[32], его
постриг в монахе изображённый рядом Никон Печерский (память 23 марта (5
апреля)), который был первым учеником и последователем Антония Печерского и
постриг в монахи ещё и самого преподобного Феодосия. Авраамий Смоленский
(память 21 августа (3 сентября)) был сыном состоятельных родителей, но после их
смерти раздал всё своё состояние бедным и стал монахом. Правой рукой он
благословляет, в левой небольшая книга, за спиной у него виднеется купол храма.
Далее друг напротив друга изображены
князь Андрей Боголюбский (илл. 3.5) и блаженный Прокопий Устюжский
(илл. 4.2), оба святые, но сколь разные их пути! Будто два полюса святости:
Андрей Боголюбский (память 4 (17) июля) - великий князь, вся фигура его
выражает княжеское достоинство: гордая осанка, смелый взгляд, расшитые одежды,
под которыми латы. В правой руке его меч, а в левой, прикрытой щитом – крест,
знак мученичества. Над князем стяг с изображением Богоматери Владимирской. Блаж. Прокопий
(память 8 (21) июля) – юродивый. Он изображён в рубище, в протёртых до дыр
башмаках, в веригах и с тремя сучковатыми палками. Руки его в молитвенном
жесте, нестриженая голова склонена. За святым панорама Устюга, над которым
нависла туча, которая, согласно житию, по молитвам святого, миновала город, и в
нескольких верстах от него разразилась каменным градом.
Перейдём к центральному нефу – здесь
изображено всего 4 святых, но все они благоверные князья-страстотерпцы: свв. Борис
(илл. 6.1) и Глеб (илл. 6.2), свв. Михаил Черниговский
(илл. 5.1) и Михаил Тверской (илл. 5.2).
Князья Борис и Глеб (память 24 июля
(6 августа)), первые русские святые, как известно, проявив истинно христианское
смирение, не возжелали поднять руку на брата, даже во имя спасения своей собственной
жизни, а предпочли принять мученическую кончину. Борис по традиции изображён
более старшим. Он в княжеских одеждах и венце, но глаза его смиренно опущены. В
правой руке у него копьё, в левой – крест. Младший брат, Глеб, также в
княжеских одеждах. Глаза его воздеты к небу. Правой рукой он осеняет себя
крестным знамением, в левой – крест.
Князь Михаил Черниговский (память 20
сентября (3 октября)), вместе с боярином своим Феодором (который изображён в
медальоне на подкупольной арке), принял мученическую кончину в Орде, не желая
поклониться огню, которого татаро-монголы почитали как бога. В левой руке князя
убранный, в знак смирения, в ножны меч, в правой – крест. Несколько позже тоже
в Орде мученическую кончину со смирением принял и другой князь – Михаил
Тверской (память 22 ноября (5 декабря)), у которого также в одной руке убранный
в ножны меч, а в другой – крест.
В южном нефе в юго-западной части изображены
друг напротив друга св. Никита Новгородский (илл. 10.5) и св. муч. Кукша
(илл. 11.1), просветитель вятичей, оба постриженики Киево-Печерской
обители. Св. Никита (память 30 апреля (13 мая)) в молодости, ослушавшись
настоятеля, ушёл в затвор, и там был прельщён бесом, наказавшим ему читать
только Ветхий Завет и запретивший молиться. Вскоре дьявольские козни были
раскрыты и св. Никита ревностно продолжал служить Богу. Святитель изображён,
как и указывается в иконописном подлиннике, безбородым, в святительских одеждах
и камилавке. Правой рукой он опирается на архиерейский посох, в левой на омофоре
держит евангелие. За его спиной виден большой храм с зелёными куполами. Св. Кукша
(память 17 августа (9 сентября)) продолжает тему просветительства язычников –
он был просветителем племени вятичей, но вера не могла утвердиться в этих краях
быстро и святой был убит ими. В правой руке у него крест, а в левой – раскрытая
книга с надписью: «И ПРIИДoТъ/T
ВоСТоКЪ/ И ЗАПАДЪ/ И СYВЕРА / И ЮГА/ И ВОЗ-/ЛZГУТъ/
ВЪ ЦАР/СТВIИ/ БОЖIИ».
В медальонах в южном нефе изображены
две пары святых - основателей прославленных обителей: Зосима (илл. 10.2) и
Савватий (илл. 10.3) Соловецкие и Сергий (илл. 9.2) и Герман (илл. 9.3)
Валаамские. Они – основатели северных обителей – Соловецкой (самой северной) и
Валаамской, которые и по сей день остаются одними из самых известных русских
монастырей.
В самом западном компартименте
изображена семейная пара – святые Пётр (илл. 10.1) и Феврония (илл. 10.4)
Муромские, которые являются образцом семейного благочестия. Оба они скрестили
руки на груди, как перед причастием, только глаза Петра смиренно опущены вниз,
а Февронии – воздеты к небу.
В южном нефе изображено много святых
жён (тогда как в северном – только княгиня Ирина): помимо уже упомянутой
Февронии Муромской – княгини Евдокия Московская (илл. 9.5), Евфросиния
Суздальская (илл. 9.4) и Евфросиния Полоцкая (илл. 9.6). Все они были
княжнами и все впоследствии приняли иночество.
Великая княгиня Евдокия Московская (в
иночестве Евфросиния, память 17 (30) мая) – жена Димитрия Донского, после
смерти мужа устроившая Вознесенский женский монастырь. Святая изображена в
княжеских одеждах и венце, в правой её руке свеча, в левой – чётки. Св. Евфросиния
Полоцкая (до крещения – княжна Предислава, память 23 мая (5 июня)) в юном
возрасте приняла монашеский постриг, её добродетели были столь велики, что её избрали
игуменьей монастыря. Изображена она смиренной инокиней, вся в чёрном, руки
молитвенно сложены, глаза воздеты к небу. За ней – панорама, по видимому,
основанного ею монастыря, названного позже Евфросиньиным. Также совсем юной
приняла монашеский постриг св. Евфросиния Суздальская (в миру княжна
Феодулия, память 25 сентября (8 октября)), дочь другого изображённого в этом
храме святого – князя Михаила Черниговского[33].
Напротив неё изображён Псковский
князь Тимофей-Довмонт (илл. 9.1, память 20 мая (6 июля)). Глаза его
воздеты к небу, обеими руками он опирается на меч.
Итак, проанализируем подпор святых в
программе росписи.
Первое, что бросается в глаза – это
то, что, за исключением апостолов Павла и Андрея, на столбах и в медальонах
представлены только русские святые. Большое их количество напоминает программу
росписи Софии Киевской – там тоже представлено большое количество отдельно
стоящих святых.
Одна их важнейших программных задач –
показать, насколько распространилась и укоренилась в Земле Русской вера, в
которую её обратил князь Владимир. Поэтому в храме представлены святые из
разных городов и областей нашей земли, начиная с юга (Киев, Переяславль) и
заканчивая самым севером (Соловецкие острова). Представлены святые,
прославившие такие города, как Киев
(св. Нестор Летописец, св. Алипий Печерский, кн. Никола Святоша,
св. Никон Печерский), Новгород Великий (св. Иоаким Новгородский, св. Иоанн
Новгородский, князь Владимир Ярославич, св. Никита Новгородский), Смоленск (св. Авраамий Смоленский),
Переяславль (св. Ефрем
Переяславский), Владимир (кн. Андрей
Боголюбский), Великий Устюг (св. Прокопий Устюжский), Тверь (кн. Михаил Тверской), Чернигов (кн. Михаил Черниговский),
Соловецкие о-ва (свв. Зосима и
Савватий), Муром (кн. Пётр и
Феврония), Москва (кн. Евдокия
Московская), Суздаль (кн. Евфросиния
Суздальская), Полоцк
(св. Ефросиния Полоцкая), Псков
(кн. Довмонт), о. Валаам (свв. Сергий
и Герман). Причём несколькими святыми представлены только самые древние центры
Киев и Великий Новгород.
Особая роль уделяется Киево-Печерской
обители: как подвизавшимся непосредственно в ней святым, так и просто принявшим
там постриг и волею судьбы подвизавшимся в другом месте. Таких святых
изображено довольно много: Нестор Летописец, иконописец Алипий, Никола Святоша,
Ефрем Переяславский, Никон Печерский, св. Кукша, Никита Новгородский.
Если говорить о чинах святости, то
уникальным является то, что в этом храме самыми популярными оказываются
благоверные князья и княгини. И хотя это довольно логично, учитывая посвящение
храма, но всё же такого их количества нет ни в одном другом храме. Среди них
князья св. Владимир Ярославич Новгородский, кн. Никола Святоша,
кн. Андрей Боголюбский, кн. Михаил Черниговский, кн. Михаил
Тверской, кнн. Борис и Глеб, кн. Пётр Муромский, кн. Довмонт
Псковский. И княгини св. Ирина, св. Феврония Муромская,
св. Евдокия Московская, св. Евфросиния Суздальская, св. Евфросиния
Полоцкая. И жизненный путь этих князей, приведший их к святости, разный: здесь
и просто мудрые и благочестивые правители, и князья, посвятившие себя Богу и
ставшие монахами, и, наконец, принявшие мученическую кончину во имя Христа.
Интересно, что если говорить о
времени жизни изображённых святых, то самое позднее относится всего лишь к концу XIV – началу XV вв. (св. Евдокия Московская) и
это скорее исключение, возможно, вызванное необходимостью всё же включить в
программу святую из Москвы. Таким образом, акцент сделан на раннюю историю
христианства на Руси. На время его распространения по всей русской земле,
утверждения, укрепления монашеских обителей.
Часть III. Заключение[34]
Особенности программы росписи
Владимирского собора в Киеве.
Владимирский собор в Киеве был
построен как памятник 900-летию крещения Руси и святому равноапостольному князю
Владимиру. Программу его росписи можно охарактеризовать следующим образом.
Преемственность от Древней Руси
показывается определённой ориентацией на фрески и мозаики таких киевских
храмов, как София Киевская, собор Михайловского Златоверхого монастыря и
Кирилловская церковь. Особенно эта ориентация прослеживается в программе
росписи купольной (Христос в скуфье купола, сорок мучеников на подпружных
арках) и алтарной (Богоматерь в конхе апсиды, Евхаристия ниже неё, Сретение на
предалтарных столбах) частях.
Декорация купольной и алтарной частей
включается в себя как традиционные элементы, в которых видна ориентация на
более ранние памятники, как и некоторые особенности (сцена «Преддверие рая» в
барабане, пророки на боковых стенах апсиды, включение в ряды святителей
прославленных русских святых).
Уже в этих зонах прослеживается тема
того, что Владимирский собор – памятник русскому православию вообще. На тех
символически важных местах, где ранее изображались только общехристианские
святые (сорок мучеников Севастийских на подпружных арках как опора церкви, отцы
церкви в апсиде), в нашем памятнике помещаются и русские святые.
Эту тему продолжает декорация
центрального и боковых нефов.
Русская христианская история, которая
начинается с изображения крещения князя Владимира и крещения Руси и
продолжается святыми, в земле Российской просиявшими, включается как в контекст
общемировой истории, обозначенной расположенными по кругу сценами Дней
Творения, так и в контекст истории христианской, начало которой показано
Страстным циклом. И первая (общемировая), и вторая (христианская), и третья
(русская) истории заканчиваются Страшным Судом, расположенным на Западной
стене.
Важную роль в понимании программы
росписи собора играют изображения святых на столбах. Здесь (за исключением двух
апостолов), представлены только русские святые. Более всего среди них
благоверных князей (что объясняется посвящением храма), а также большое
внимание уделяется постриженникам Киево-Печерского монастыря (это естественно,
во-первых, потому, что собор находится в Киеве, а во-вторых, потому что именно
с Киево-Печерской обители и начинается история монашества на Руси).
В храме изображаются святые,
прославившие самые разные города Руси – от южных до крайне северных. Здесь
сказывается необходимость подчеркнуть то, каким образом вера, в которую обратил
Русь равноапостольный князь, укоренилась в нашей земле, распространилась в
самые разные её концы.
Использованная литература.
Александровский И.В. Собор св. Владимира в Киеве. Киев, 1905Баталов А.Л.
Историзм в церковном сознании середины XIX в. // Русское церковное искусство
Нового времени. М, 2004.Даниэль С.М. Библейские
сюжеты. Спб, 1994.Зубенко-Царева М. Рукотворное чудо // «Радуга» № 6. Киев, 1966. С.131-138Илларионов В. (Георгиевский В.Т.) Провозвестник нового направления в русской религиозной
живописи.// Русское обозрение. М., 1894, сентябрь. С. 95-131Киевский Владимирский собор. Лодзь,
1897Киевский собор св. Владимира //
«Молодая гвардия», № 1-2, 2000. С.231-239Кириченко Е.И. Васнецов
и неорусский стиль (Архитектурные работы художника и русское искусство конца XIX – начала XX в.) // Виктор Михайлович Васнецов:
1848-1926. М,
1994, с. 5-24Кириченко Е.И. «Симфония
священства и царства». Храмы-памятники XIX – начала XX в.// Русское церковное искусство
Нового времени. М., 2004Крайний К.К., Степанова С.С. Владимира, равноапостольного князя,
собор в Киеве // Православная энциклопедия. Т. VIII. М., 2004. С. 678-681Лазуко А.К. Виктор Михайлович Васенцов. Л., 1990Марголiна I., Ульяновський
В. Киiвська
обитель Святого Кирила. К., 2005Марголина И.Е. Кирилловская церковь. Киев, 2004Моргунов Н., Моргунова-Рудницкая
Н. Виктор Михайлович Васнецов: Жизнь и творчество. М, 1962Нерсесян Л.В. О древнерусских прототипах трёх
композиций В.М. Васнецова во Владимирском соборе в Киеве // Стиль жизни – стиль искусства: Развитие
национально-романтического направления стиля модерн в европейских
художественных центрах второй половины XIX – начала XX века: Россия, Англия, Германия, Швеция,
Финляндия. М., 2000, с. 316-322Нестеров М.В. Давние дни: Воспоминания, очерки,
письма. Уфа, 1986Осокин В.Н. Виктор Васнецов. Киев, 1989Плотникова И.В. О религиозной живописи Васнецова во
Владимирском соборе в Киеве // Виктор Михайлович Васнецов: 1848-1926: Сборник
материалов. М., 1994. С. 47-62Русакова А.А. Михаил Нестеров. Л., 1990Соболев А. Живопись В.М. Васнецова в Киевском
соборе. М., 1898Царьова М.В. Кам’янний свидок. Киiв, 1968
Эртель А.А. Собор св. Владимира в Киеве. Киев, 1915.
[1] См. Александровский И.А. Собор св. Владимира в Киеве.
Киев, 1897 (переиздание - Киев, 1905); Эртель А.А. Собор св. Владимира в Киеве. Киев, 1898
(переиздание – Киев, 1915); Киевский Владимирский собор. Лодзь, 1897.
[2] См. Дедлов В.Л. Киевский Владимирский собор и его художественные
творцы. М., 1901
[3] См. Георгиевский В.Т. Провозвестник нового направления в русской
религиозной живописи. М., 1894; Соболев А.
Живопись В.М. Васнецова в Киевском соборе. М., 1898.
[4] Моргунов Н.С, Моргунова-Рудницкая Н.Д. Виктор Михайлович
Васнецов: Жизнь и творчество. М., 1962. С. 163-313
[5] Например, Зубенко-Царева М. Рукотворное чудо
// «Радуга» № 6. Киев, 1966. С. 131-138
[6] Киевский собор св. Владимира // «Молодая гвардия», № 1-2, 2000. С. 231-239
[7] Киркевич В. Собор святого Владимира в Киеве. Киев, 1995.
[8] Плотникова И.В. О религиозной живописи Васнецова во Владимирском
соборе в Киеве // Виктор Михайлович Васнецов: 1848-1926: Сборник материалов.
М., 1994. С. 47-62; Лазуко А.К.
Виктор Михайлович Васнецов. Л., 1990; Русакова А.А.
Михаил Нестеров. Л., 1990; Крайний К.К., Степанова С.С. Владимира,
равноапостольного князя, собор в Киеве // Православная энциклопедия. Т. VIII. М., 2004. С. 678-681
[9] По этому поводу существует
лишь небольшая статья Л.В. Нерсесяна. См. Нерсесян Л.В. О древнерусских прототипах трёх композиций
В.М. Васнецова во Владимирском соборе в Киеве // Стиль жизни – стиль искусства:
Развитие национально-романтического направления стиля модерн в европейских художественных
центрах второй половины XIX – начала XX в.: Россия, Англия,
Германия, Швеция, Финляндия. М, 2000. С. 316-323
[10] Они собраны в следующих
изданиях: Виктор Михайлович Васнецов: Письма, дневники, воспоминания, суждения
современников. М., 1987. Нестеров М.В.
Давние дни. М., 2005.
[11] Моргунов Н., Моргунова-Рудницкая Н.
Виктор Михайлович Васнецов: Жизнь и творчество. М, 1962. С. 391
[12] Его можно наблюдать в
таких византийских памятниках, как мозаики монастыря Осиос Лукас, Дафни конца ?? в.(см. Полевой В.М. Искусство Греции: Средние века. М., 1973. С. 219).
[13] Впервые появившись в
Софии Киевской, изображение Христа Пантократора, наряду с Вознесением, в куполе стало для фресок Древней Руси самым
частым вариантом. Оно встречается в росписях храмов Софии Новгородской XI в. (роспись была
разрушена в 1941 г.,
но до нас дошли фотографии и прорисовки, см. Лифшиц Л.И., Сарабьянов В.Д., Царевская Т.Ю.
Монументальная живопись Великого Новгорода: конец XI – первая четверть XII века. С. 268-270), Спаса
Преображения на Ильине улице (Лифшиц Л.И.
Монументальная живопись Новгорода XIV-XV
вв. М., 1987, илл. 111), Фёдора Стратилата на Ручью XIV в. (Лифшиц Л.И. Указ. соч., с. 508), Рождества Христова на
Красном поле XIV в.(см.
Царевская Т.Ю. Церковь Рождества
Христова на Красном поле близ Новгорода. М., 2002. С. 11, илл. 10)
и мн. др.
[14] Попова О.С. Проблемы византийского искусства: мозаики, фрески,
иконы. М., 2006. Табл. 6
[15] Никитенко Н.Н. Русь и Византия в монументальном комплексе
Софии Киевской. Киев, 2004
[16] Державний архiтектурно-iсторичний заповiдник «Софiйський музей». Киев, 1990. С. 76.
[17] К сожалению, из-за того,
что медальоны не крупные и расположены очень высоко, имена святых читаются
только на сделанных фотографиях, а некоторые из медальонов не доступны для
фотофиксации, потому имена нескольких изображённых святых определить не
удалось.
[18] Самые известные примеры –
Дмитриевский собор во Владимире и Успенский собор в том же городе.
[19] Ввиду труднодоступности
места, где располагается сцена и отсутствия хороших публикаций, мы частично
пользуемся подробным описанием этой сцены, данной в книге Эртель А.А. Собор св. Владимира в Киеве. Киев, 1915.
С. 58-61, а также эскизами к ней.
[20] Надо отметить, что, по
всей видимости, замысел самой композиции принадлежит именно В. Васнецову,
потому что в письме, где содержатся указания А. Прахова на то, где какой
сюжет должен быть, сказано лишь, что в барабане должен располагаться «Рай».
[21] Ощехристианские святые
представлены ещё только в двух местах – на боковой стене алтаря и на ближайших
к алтарю столбах.
[22] См. Сарабьянов В.Д. Спасо-Преображенский собор Мирожского
монастыря. М., 2002. С. 21, илл. 14, 15
[23] См. Этингоф О.Е. Многоярусная структура росписи в
Спасо-Преображенской церкви на Нередице // Церковь Спаса на Нерелица: От
Византии к Руси: К 800-летия памятника. М., 2005. Илл. 1
[24] Нагорский Н.
Спас на Крови: Храм Воскресения Христова. СПб, 2002. Илл. 33
[25] Вельманс Т., Корач В., Шупут М. Византийский мир: Храмовая
архитектура и живопись. М., 2006. илл. 76, 78.
[26] Нагорский Н. Исаакиевский собор. СПб, 2002, с. 14.
[27] Ошибочное мнение о том,
что на фоне изображён собор Михайловского Златоверхого монастыря высказано в
книге Эртель А.А. Собор св. Владимира
в Киеве. Киев, 1915. С. 55. Исследователи сходятся во мнении, что
Михайловский собор был одноглавым (см. Комеч
А.И. Древнерусское зодчество конца XI – начала XII в.: Византийское наследие и
самостоятельные традиции. М., 1987. С. 276)
так что если бы художник хотел бы попытаться показать его в
первоначальном виде, он показал бы его таковым.
[28] Это мнение
А.А. Эртеля. См. Эртель А.А.
Собор св. Владимира в Киеве. Киев, 1915. С. 54
[29] Во многих книгах о соборе
эти две композиции упоминаются не отдельно, а как единая композиция - Бог Отец и Распятый Бог Сын.
[30] Марголина И.Е. Кирилловская церковь. Киев, 2004. С. 28. Но
справедливости ради надо отметить, что композиция этой сцены во Владимирском
соборе несколько иная.
[31] Сведения о жизни святых –
из «Четьих-миней» Димитрия Ростовского.
[32] Несмотря на то, что в
житии указано, что он был евнухом, этот святой изображён бородатым. Впрочем,
так он изображается и на многих других иконах.
[33] Иконография этой святой
довольно странная, потому что она опирается на игуменский посох, тогда как в
житии ясно сказано, что она никогда не была игуменией. Игуменией же была другая
Евфросиния - Полоцкая.
[34] Владимирский собор по
примеру княжеских храмов имеет П-образные хоры, которые так же расписаны.. На
хорах устроено два придела – Борисоглебский и Ольгинский. На перекрытиях хор
изображены евангельские события, такие как Преображение и Вознесение. На стенах
в центральной части хор – история Адама и Евы. На своде в центральной части
символическая композиция Единородный Сыне и Слове Божий. Храм сейчас является
кафедральным собором Украинской Православной церкви Киевского патриархата и
разрешение на посещение и фотосъёмку хор выдаёт непосредственно настоятель
храма т.е. патриарх. Обратиться к нему не было никакой возможности, поэтому
детальное изучение росписи хор оставляем для дальнейших исследований
Особенности
программы росписи Владимирского собора……….28Использованная
литература………………………………………...30